Драматургия М. Ю. Лермонтова

Михаи́л Ю́рьевич Ле́рмонтов (1814 —1841) — русский поэт, прозаик, драматург, художник.

Работа Лермонтова над драматическими произведениями приходится на 1830-1836гг. За это время им создано 5 пьес: незаконченная стихитворная трагедия «Испанцы» (1830), драмы «Люди и страсти» (1830), «Странный человек» (1831), «Маскарад» (1835) и «Два брата» (1836). А также многочисленные наброски.

Итерес к театру пробудился у Лермонтова еще в детстве, что выразилось в увлечении театром марионеток, для которого , по сообщению Шан-Гиреема. он сам сочинял пьесы.

Обращение Лермонтова к драматургии далеко не случайно. Театральные интересы занимали одно из первых мест в культурной жизни русского дворянства второй половины XVIII — начала XIX в. Расцвет крепостного театра в значительной степени содействовал общему росту театральной культуры и в какой-то степени предопределял дальнейшие успехи столичных императорских театров: лучшие крепостные актеры часто переходили на столичную сцену. Неудивительно, что в родственном окружении молодого Лермонтова прочно укоренилась любовь к театру. Предки Лермонтова с материнской стороны — Арсеньевы и Столыпины — были страстными театралами. С детских лет будущий поэт слышал рассказы бабушки Е.А.Арсеньевой о крепостном театре ее отца А.Е.Столыпина, считавшемся одним из лучших помещичьих провинциальных театров: его даже привозили из Пензенской губернии в Москву «на гастроли». Таким же театралом, пожалуй еще более культурным, был дед Лермонтова — М.В.Арсеньев. Его домашний театр в небольшой усадьбе Тарханы был явлением примечательным. М.В.Арсеньев одним из первых в России оценил и поставил на своей сцене «Гамлета» Шекспира в переводе, непосредственно восходящем к английскому оригиналу.

Драматургия Лермонтова имеет ряд отличительных особенностей:

1.       Влияние как европейских, так и русских драматических традиций (В трагедии «испанцы» и драме «Люди и страсти» заметно ориентирование на пьесы Лессинга, Шиллера, Гюго, что отразилось в отдельных эпизодах и монологах. Русская традиция определяет ,в основном, характер бытовых сцен и некоторые сюжетные линии)

2.       Отражение в драмах философско-эстетического учения, популярного в среде передовой молодежи 30х гг:

·         идея самопознания Шеллинга ( У Лермонтовских героев она вела к постижению человеческих возможностей, высокого назначения жизни, «Странный человек»)

·         размышления о добре и зле (приводили к идее бунта против окружающего мира, к утверждению разрушительной энергии зла, направленной на защиту высоких идеалов, «испанцы»)

·         социально-утопическая теория (упоминания о «мечте земного общего братства» в «Люди и страсти»)

3.       автобиографичность (сюжетные линии часто отражают следы реальных жизненных впечатлений от семейных распрей до юношеской любви)

4.       Драмы проникнуты общими для всего творчества темами и мотивами, общим идейно-художественным пафосом, сходными образами, настроениями («Испанцы» и «Люди и страсти» - юношеская лирика, «Маскарад» - «Демон», сюжетная ситуация драмы «Два брата» вошли в незавершенный роман «Княгиня Лиговская», а монолог героя Александра Родина – в роман «ГНВ»). Драмы тесно связаны между собой:

·         общий тип драматургического конфликта

·         родство или подчеркнутая противопоставленность центральных героев

·         сходство некоторых ситуаций

·         нередки текстуальные совпадения и самоповторения.
В центре внимания Л. — проблема «личность и общество», ставшая особенно важной в России 30-х гг. Драматургический  конфликт лермонтовских пьес основан на трагическом столкновении благородного героя с враждебным окружением; герой как бы вырастает из всего предшествующего романтического творчества писателя: человек сильных и ярких страстей, «с тяжкой ношей самопознания», постигающий несовершенство мира, одинокий, непонятый. Восставая против окружающего порядка вещей, он обречен на гибель; тот романтический ореол, к-рым его окружает Л., он «оправдывает» непомерностью своих страданий, искренностью и серьезностью своих исповедей, душевной непримиримостью к злу. От пьесы к пьесе образ этот психологически проясняется, усложняются жизненные связи героя. Драмы Л. выводят романтического героя за пределы роковой предопределенности характера и судьбы.

При безусловном внутреннем родстве персонажи лермонт. драм не представляют собой вариант одного и того же образа. В трагедии «Испанцы» воплотилась мечта Л. о сильной личности, герое-борце, величии подвига; Фернандо — один из тех мятежных бунтарей, чей дух не сгибается от жизненных невзгод, пробуждающих в нем титанические силы сопротивления, сознание внутренней свободы. Смерть на костре инквизиции — подлинный апофеоз мужества и душевной стойкости Фернандо. Но уже в первых пьесах Л. из рус. жизни появляется иной тип романтического героя. Реальная действительность как бы определяет пределы его возможностей. Юрий Волин («Menschen...») — современник автора, он лишен жизнеутверждающей энергии Фернандо и противостоит окружающему миру чистотой и благородством души, глубокой искренностью чувств. Лишь своей смертью он может бросить вызов уродливым нормам жизни, где торжествуют обман, клевета, корыстный расчет. У Владимира Арбенина («Странный человек») такая же мятущаяся и ранимая душа. В отличие от Юрия Волина он пытается защитить свои привязанности и нравственные понятия, победить зло силой добра, но его стремления тщетны. Гибель юноши, поэта с «искрой небесного огня», — новое обвинение обществу, преследующему тех, кто восстает против его норм.

В «Маскараде» облик героя вновь решительно меняется. Теперь окружению противопоставлено не его нравственное совершенство, а неукротимая энергия отрицания, ненависти, демоническая сила духа. Евгений Арбенин — уже не мечтательный юноша, за его плечами долгий путь познания жизни. Прошлое связывает Арбенина со светским об-вом, и он мстит ему за гибель своих надежд на счастье и нравственное возрождение. В пафосе мести, в отречении от бессильного добра, восстании гордого духа против «светского сброда» — эстетическая притягательность и сила Арбенина. Однако Л. показывает и неотвратимый трагизм столкновения эгоистически замкнутого в себе мятежного героя-индивидуалиста с др. людьми (мотив, идущий от пушкинских «Цыган»; он занимал Л. и после создания «Маскарада»).

Два типа героя, определившиеся в драмах Л. из рус. жизни, находят своеобразное завершение в пьесе «Два брата». Ее герои — воплощение нравств.-этич. антитезы (см. Этический идеал): прекраснодушное добро (Юрий Радин, последний в ряду мечтательных героев-идеалистов) и мстительное, разрушительное зло (Александр Радин), получившее, как и в «Маскараде», свое филос. обоснование, но лишенное, в отличие от него, ореола высокого зла и вместе с тем — авторского сочувствия: местью Александра Радина руководит не бескорыстное экспериментаторство «истинного» демонич. героя (см. Демонизм), а личные интересы, расчет.

Духовная драма героев лермонт. пьес — отражение нравств.-философских, «мировых» и конкретных социальных конфликтов его времени. Сюжеты из рус. жизни непосредственно обращают Л.-драматурга к проблемам современности; в его пьесах возникают антикрепостнические мотивы (эпизоды из помещичьего быта в «Menschen...» и «Странном человеке»), создается сатирический портрет столичного дворянства («Странный человек», «Маскарад», «Два брата»). Испанское средневековье также явилось источником широких ассоциаций с жизнью России: продажность властей, национально-религиозный фанатизм, сословное неравенство, подавление личности, искажение естественной природы человека («Испанцы»).