Введение.

       Неотъемлемым  содержанием  правового  государства  является  охрана  и обеспечение  прав  и  законных  интересов  лиц,  участвующих   в   уголовном процессе, и в частности, подозреваемых. Проблемы  обеспечения  прав  и  законных  интересов  подозреваемого,    совершенствование    деятельности     органов     уголовного преследования, прокуратуры, суда и адвокатуры являются  актуальными.  Нельзя бороться с преступностью, не уделяя должного внимания правам личности, и,  в частности, правам подозреваемого в  уголовном  процессе.  Лишь при   этом   условии   открывается   возможность    подвергнуть    виновного справедливому,  соответствующему  тяжести  преступления   и   его   личности наказанию  и  оградить  невиновного  от   неосновательного   привлечения   к уголовной ответственности и осуждения,  ибо  изобличить  и  наказать  только виновного значит не допустить  привлечения  к  ответственности  и  осуждения невиновного.  Реальное  обеспечение  прав   личности,   в   первую   очередь подозреваемого,  является  критерием  оценки   демократизма, гуманизма уголовного процесса. Основу гарантий прав личности в сфере уголовного  процесса  составляют закрепленные  и  обеспечиваемые  Конституцией  права  и  свободы  граждан  и принципы правосудия. Эти основополагающие нормы,  устанавливающие  гарантии  прав  личности конкретизируются в уголовно-процессуальном законе  применительно  к  стадиям процесса и правам, предоставленным участникам уголовного процесса. В  современных  условиях  развития   и   совершенствования   правового государства   свобода   личности,   ее   права   и   гарантии    возрастают, следовательно, это свойственно и уголовному судопроизводству. Возрастание гарантий прав и  законных  интересов  лиц,  участвующих  в уголовном процессе  соответствует как интересам  личности,  так  и  интересам общества в целом. Только  при  условии  гарантированности  прав  и  законных интересов  лиц,  участвующих   в   уголовном   процессе   и,   прежде   всего подозреваемого,   возможно   выполнение   задач   уголовного судопроизводства. Таким образом, вопрос о гарантиях прав  подозреваемого имеет большое практическое и  теоретическое  значение.  Этим  и  объясняется выбор темы курсовой  работы. В курсовой  работе  делается  попытка  рассмотреть  основные процессуальные  гарантии  прав  подозреваемого в   процессе уголовного преследования. Работа основана на анализе нового уголовно-процессуального закона,  практике его  применения  и  специальной  литературе,   посвящённой   процессуальному положению подозреваемого.

                   

                         1. Сущность задержания подозреваемого.
        Познание сущности уголовно-процессуального принуждения предполагает выяснение его социальной ценности в системе прав граждан. Ценностное изучение данного института принуждения дополняет содержательную характеристику права в области общественных отношений, так как категория ценности всегда выражает «одну из сторон всеобщей связи и взаимозависимости явлений, что социальная ценность любого правового установления может определяться только в данной системе общественных отношений»[1].  Вопрос о ценности данного института целесообразно рассмотреть применительно к субъектному составу отношений задержания.
        Рассматриваемые субъект власти и субъект претерпевания являются носителями интересов, реализуемых в соответствии с их волей. Соотнося эти интересы и действия по их осуществлению с комплексом субъективных прав и обязанностей, законодатель устанавливает на стороне первого субъекта право власти, а второго наделяет правом свободы. Действующее законодательство, которое содержит нормы, регулирующие процесс задержания, является своеобразной комбинацией этих прав.
         Для естественно-правовых теорий характерно придание понятию свободы абсолютного значения, и факт каждого ее ущемления, со стороны власти, рассматривается в качестве беззакония. Объяснение задержания как формы ущемления свободы личности его необходимостью практически ничего не изменяет в подходе к понятию принуждения, поскольку подразумевается не закономерная необходимость задержания, а субъективная потребность достижения конкретной цели. Однако никакая цель не может быть противопоставлена праву свободы, если оно носит абсолютный характер. Следовательно, соотношение права власти и права свободы в отношениях, возникающих в процессе задержания, нельзя рассматривать с точки зрения некой относительной необходимости ущемления абсолютных прав личности. Такая мысль находила отражение в трудах ведущих русских правоведов еще в начале века. Оправдание задержания одной лишь субъективной необходимостью ограничения свободы может стать оправданием произвола власти. Правовая материя должна быть в данном случае подвергнута социологическому и политическому анализу. При таком анализе правовые нормы, носящие объективный регулирующий характер в процессе задержания, подлежат оценке с точки зрения политики права, указывающей на социальное значение и ценность этого права.
        Правовая политика государства может быть определена как избираемое направление правомерного развития общества. Такая политика выражается в стремлении государства обеспечить, в той или иной мере, защиту прав и интересов каждой личности, существующей и развивающейся в обществе, а также интересов существования и развития общества в целом. Каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность, однако понятие свободы отдельной личности должно учитывать и сочетаться с понятием прав и свобод у других личностей в обществе. Необходимость защиты интересов правопослушных граждан влечет обязанность государственных органов в применении принудительных мер к лицам, нарушающим общие права. Отношения, связанные с субъективным пониманием интересов и свобод личности, должны, в правовых отношениях, сочетаться с осознанием свобод и интересов общества.
        Анализ правоотношений показывает, что субъективному составу отношений процесса задержания определяющей является социальная ценность отношений правосудия (уголовного судопроизводства), находящаяся в соответствующем соотношении с социальной ценностью свободы личности. Реальное отправление уголовного судопроизводства есть важное средство организации общественной жизни, воспитания общественного сознания, репрессирования (санкционирования) негативных явлений. В данном случае имеется объективная необходимость принуждения для обеспечения исполнения обязанностей участниками уголовного процесса.
       Соотношение права на задержание и права на свободу определяется мерой социальной ценности, соответственно, правосудия и личности. Оценка свободы личности, в сочетании с оценкой правовых интересов общества, влияет на организацию и порядок применения задержания. Цели государства и общества, состоящие в осуществлении правосудия, не противопоставляются ценности личности, ибо цели правосудия и цели правомерного существования личности в обществе в идеале совпадают.

            2. Уголовно – процессуальный статус подозреваемого.

       В настоящее время Конституцией Российской Федерации провозглашено положение о том, что человек, его права и свободы являются высшей ценностью и их защита гарантируется государством[2]. Обеспечение прав одних граждан зачастую на практике связано с ограничением прав и свобод других. Именно этим обусловлена необходимость в рамках осуществления принципа презумпции невиновности наделения лица дополнительным статусом, что позволяет личности компенсировать на ранних стадиях ограничение прав и свобод до установления истины по делу.

       При этом следует отметить, что процессуальные права, обязанности и гарантии в уголовном судопроизводстве, степень их развития находятся в непосредственной зависимости от положения гражданина, его политического и правового статуса в государстве. То есть принципы государства отражаются в Конституции, в уголовном законодательстве, а следовательно, обязательно трансформируются в уголовно-процессуальном праве. Развитость формы судопроизводства влияет на развитость форм процессуальных отношений, а это, в свою очередь, влияет и на отношения между лицами и органами, осуществляющими уголовное преследование, на их правовой статус. В этой связи важным является вопрос исследования понятия и содержания правового статуса и основных его элементов применительно к такому участнику уголовного процесса, как подозреваемый.

Говоря о правовом положении личности в уголовном судопроизводстве, в юридической литературе принято выделять понятие "правовой статус" как юридически закрепленное положение субъекта в сфере уголовно-процессуальных отношений, включающее в себя совокупность прав, свобод и обязанностей данного субъекта. Необходимо отметить, что в теории не существует единого мнения о соотношении понятий "правовой статус" и "правовое положение". Некоторые ученые считают, что термин "правовое положение" - более широкий институт, содержит в себе все правовые характеристики состояний гражданина, включая и его основу, ядро - "правовой статус". Действительно, "правовой статус" отражает только наиболее существенные связи и отношения личности с обществом и государством, которые опосредованы правовыми нормами.

       Другие исследователи отождествляют данные понятия, считая, что они являются синонимами[3]. При этом их точка зрения основывается на том, что в большинстве словарей под статусом понимается правовое положение личности[4].

В то же время рядом авторов высказывается мнение о том, что применительно к участникам уголовного судопроизводства правильнее применять понятие "уголовно-процессуальный статус". Тем самым подчеркивается, что в соответствующем контексте речь идет исключительно о правовых возможностях личности, обеспечивающих ее законные интересы, а также надлежащее поведение в рамках отношений по уголовному делу. Следовательно, статус подозреваемого в теории должен определяться как комплексное межотраслевое правовое образование, сформировавшееся в результате взаимодействия норм и отношений различных отраслей права, при ведущей и определяющей роли уголовно-процессуальных норм и отношений, обеспечивающих оптимальное сочетание интересов установления истины по делу с интересами осуществления подозреваемым его конституционных прав и свобод.

         В общей теории государства и права разделяют правовой статус личности на общий (конституционный), специальный и индивидуальный[5]. Так, под общим статусом понимают статус гражданина государства, который определяет его основные права и свободы и является единым для всех. Данный статус закреплен в Конституции России и включает в себя наиболее общие положения личности как в обществе, так и в государстве.

Специальный же статус фиксирует особенности положения определенных категорий граждан, обеспечивает возможность выполнения их специальных функций в рамках единой деятельности, регулируемой отраслевым законодательством. Применительно к уголовному судопроизводству специальным (отраслевым) статусом следует считать статус субъекта уголовного судопроизводства.

Что касается индивидуального статуса, то в рамках уголовного процесса уголовно-процессуальный статус конкретного участника процесса (подозреваемый, обвиняемый, потерпевший и т.д.) основывается на общем правовом статусе гражданина и на общем статусе субъекта уголовного судопроизводства, так как каждый участник судопроизводства считается субъектом уголовно-процессуальных отношений.

Наряду с указанной классификацией в теории выделяют более детальную классификацию правового статуса личности - в зависимости от уровня норм права, предоставляющих соответствующие права и закрепляющих обязанности. На основании данного критерия правовой статус личности другими учеными подразделяется на пять видов: международно-правовой, конституционный, отраслевой, специальный и индивидуальный[i].

Так, международно-правовой статус в сравнении с общим (конституционным) включает в себя общепризнанные принципы и нормы международного права, регламентирующие правовое положение личности. На основе международно-правового и общего (конституционного) статуса каждая правовая отрасль разрабатывает отраслевой статус личности. Применительно к уголовно-процессуальному законодательству отраслевой статус заключается в определении статуса субъекта уголовно-процессуальных отношений, то есть любого участника, вовлеченного в сферу уголовного процесса.

      Однако в практической деятельности это вызывает ряд проблем. Так, не всегда рядовой следователь, осуществляя уголовное преследование, может руководствоваться в повседневной деятельности общепризнанными международными нормами и принципами, содержащимися в различного рода договорах. В то же время в случае противоречия внутреннего законодательства международному указанное несоответствие должно устраняться в пользу последнего.

       Подобная практика приведет к тому, что следователи помимо своей основной задачи - расследования уголовных дел, занимаясь вопросами международного права, не смогут эффективно проводить расследование. Уголовный процесс станет излишне формализован. Поэтому устранением указанных противоречий должен заниматься законодатель, приводя в соответствие внутреннее уголовно-процессуальное законодательство  с  международным.

      Специальный статус образуют права, свободы и обязанности, которые характерны для отдельных групп участников уголовного процесса, реализующих определенные функции (участники со стороны защиты, обвинения и суд).

Что касается индивидуального статуса, то его составляют права, свободы и обязанности конкретного участника уголовного процесса (подозреваемый, обвиняемый, потерпевший, защитник и т.д.), которые он приобретает в процессе активного участия в уголовном процессе. Любой гражданин вступает в уголовно-процессуальные правоотношения с момента, когда в установленном законом порядке и специально уполномоченными на то органами лицо привлекается в качестве участника судопроизводства. Именно с данного момента тот или иной участник уголовного процесса наделяется соответствующими правами на защиту прав и свобод, при этом одновременно на него возлагаются определенные обязанности.

Последняя классификация мне кажется наиболее удачной для определения уголовно-процессуального статуса подозреваемого. Она позволяет избежать проблемы при закреплении правового положения конкретной личности в уголовном судопроизводстве. Следовательно, понятие правового статуса конкретного участника отражает функциональную роль личности в системе уголовно-процессуальных отношений.

Таким образом, закрепленные в законе права, свободы и обязанности участников уголовного судопроизводства составляют основу уголовно-процессуального статуса конкретного участника (подозреваемого).

Рассуждая о необходимости включения принципов в правовой статус участника уголовного судопроизводства, необходимо отметить, что все принципы несомненно оказывают воздействие на поведение участников. Однако данное воздействие не носит форму конкретных предписаний. Они лишь выступают ориентирами должного поведения субъектов уголовно-процессуальной деятельности и находятся за рамками субъективных прав и обязанностей. Значение принципов для определения правового статуса слишком общее, и в силу своей природы принципы пронизывают все процессуальные отношения применительно ко всем участникам уголовного судопроизводства вне зависимости от их появления или выхода из процесса. В этой связи их использование как элементов правового статуса участников процесса нам кажется излишним.

     Что касается такого элемента, как гражданство, то считается нецелесообразным его включение в структуру процессуального статуса подозреваемого по той причине, что гражданство является всего лишь юридическим основанием, предпосылкой пользоваться правами и свободами и выполнять установленные законом обязанности.

     Более того, ряд факультативных элементов процессуального статуса следует признать выводными, вторичными по отношению к основным (так, процессуальная ответственность является выводным понятием от обязанностей, и они соотносятся между собой как род и вид) или институтами, которые выходят за пределы понятия правового статуса (как, например, гарантии прав и интересов).

Таким образом, анализ изложенных точек зрения позволяет мне  сделать вывод, что наряду с совокупностью прав и обязанностей в качестве самостоятельных элементов в уголовно-процессуальный статус подозреваемого включаются: процессуальная правоспособность и процессуальная дееспособность, законные интересы.

В целях раскрытия содержания уголовно-процессуального статуса подозреваемого исследуем каждый его элемент в отдельности.

Условием реализации уголовно-процессуального статуса подозреваемого является процессуальная правосубъектность, которая охватывает собой и процессуальную правоспособность (способность лица быть участником уголовного судопроизводства, иметь и нести соответствующие права и обязанности), и процессуальную дееспособность (способность лица лично, самостоятельно реализовывать в процессе свои права и обязанности)[6].

       Необходимо отметить, что уголовно-процессуальное законодательство не определяет момент приобретения лицом правоспособности. Исходя из общей теории государства и права, правоспособностью лицо начинает пользоваться с момента рождения и прекращает пользоваться только после своей смерти. Значит, потенциально каждый человек с момента своего рождения может быть субъектом уголовного процесса. Однако данная позиция правильна в случае, если речь идет только о защите интересов и прав личности, то есть с рождения уголовно-процессуальный закон защищает права и свободы будущих участников уголовного судопроизводства (потерпевшего, свидетеля и т.д.). В то же время, с другой стороны, при нарушении лицом прав других лиц в случае совершения преступления в отношении данного лица может быть инициировано уголовное преследование (установление и реализация уголовной ответственности в материальном праве) в установленных государством процессуальных формах. Исключительно в связи с попаданием лица "в орбиту" процессуальных действий и решений, связанных непосредственно с осуществлением уголовного преследования, у лица автоматически появляется способность быть участником уголовного процесса при достижении им возраста уголовной ответственности.

Поэтому применительно к подозреваемому как участнику уголовного процесса важно определить те процессуальные действия и решения, с помощью которых лицо вовлекается в процесс, а следовательно, определить начальный момент появления процессуальной правоспособности у лица. Это и будет являться в итоге основанием признания лица подозреваемым.

Как мне кажется, это возможно сделать только при рассмотрении вопроса о процессуальной дееспособности подозреваемого.

Говоря о дееспособности, под ней следует понимать "признанную уголовно-процессуальным правом психическую и физическую способность лица к самостоятельному совершению процессуальных действий или участию в них, то есть сознательному использованию своих уголовно-процессуальных прав и выполнению процессуальных обязанностей". Признание такой способности у лица возможно лишь в случаях, когда лицу на основании процессуальных решений и действий раскрывается суть сомнения в добропорядочности, а равно ограничиваются его права и свободы. Такие случаи предусмотрены в ч.1 ст. 46 УПК РФ: вынесение постановления о возбуждении уголовного дела, составление протокола задержания, а также вынесение постановления об избрании меры пресечения до предъявления обвинения.

     Таким образом, лицо наделяется статусом подозреваемого не исключительно при возникновении процессуальной правоспособности, а при фактическом признании органом уголовного преследования наличия у лица процессуальной дееспособности.

Например, при задержании лица, подозреваемого в совершении преступления, сначала происходит фактический захват, затем доставление, а уже после этого составляется протокол задержания, в котором разъясняются права и обязанности подозреваемого. В данном случае лицо наделяется процессуальным статусом с момента объявления сущности сомнения, объяснения прав и обязанностей, то есть с момента признания наличия процессуальной дееспособности подозреваемого путем составления протокола задержания. В теории существует точка зрения, согласно которой лицо приобретает дееспособность, а равно и статус подозреваемого с момента устного объявления в соответствующей форме ему имеющегося подозрения (утверждение органа уголовного преследования о причастности лица к совершенному преступлению)[7]. Однако я не могу разделять данное мнение, так как в подобной ситуации наделение лица статусом подозреваемого будет полностью зависеть от воли органа предварительного расследования, что возможно будет очередной предпосылкой для нарушений прав преследуемых лиц.

    В УПК РФ не закреплен механизм обеспечения соблюдения прав лица при фактическом задержании и доставлении, следовательно, оно не может лично воспользоваться своими правами как участник уголовного процесса. Поэтому у лица возникает процессуальная дееспособность подозреваемого с момента составления протокола задержания, вынесения постановления о возбуждении уголовного дела, применения меры пресечения. Именно с этого момента подозреваемый наделяется соответствующими правами для защиты своих прав и законных интересов (ст. 46 УПК РФ).

В УПК РФ предусмотрен различный порядок проведения следственных действий в отношении подозреваемых, а следовательно, предусмотрены различные виды дееспособности. Так, согласно ч. 6 ст. 113 УПК РФ ("Привод") не подлежат приводу несовершеннолетние в возрасте до 14 лет, беременные женщины, а также больные, которые по состоянию здоровья не могут оставлять место своего пребывания (см. также ч. 2 ст. 108 УПК РФ "Заключение под стражу", ст. 423 УПК РФ "Задержание несовершеннолетнего подозреваемого. Избрание несовершеннолетнему подозреваемому, обвиняемому меры пресечения", ст. 425 УПК РФ "Допрос несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого").

Таким образом, процессуальная дееспособность может быть ограничена возрастом либо наличием психического расстройства, решением компетентных органов государства в определенных случаях, полом, состоянием здоровья[8].

       Кроме того, дееспособность у участника судопроизводства может полностью отсутствовать. В качестве примера можно привести тот факт, что совершение общественно опасного деяния лицом, находящимся в состоянии невменяемости, либо лицом, у которого после совершения преступления наступило психическое расстройство, делает невозможным назначение наказания и его исполнение (ч. 1 ст. 433 УПК РФ).

     Анализ норм действующего УПК РФ свидетельствует о том, что объем правоспособности и размер дееспособности могут быть реализованы лицом максимально полно. Это возможно при полной процессуальной дееспособности подозреваемого. В этой связи правильно и допустимо будет использовать обобщающий термин "процессуальная правосубъектность".

Кроме определения момента появления правосубъектности, учитывая то, что подозреваемый является кратковременной и исключительной фигурой, важным было бы определить обстоятельства, при которых лицо перестает быть таким участником.

Анализ действующих норм УПК РФ позволяет сделать вывод, что лицо утрачивает статус подозреваемого в следующих случаях:

1) при вынесении постановления о прекращении уголовного дела (ст. 24, 25, 213 УПК РФ);

2) при вынесении постановления о прекращении уголовного преследования (ст. 27, 28, 213, 439, 443 УПК РФ);

3) при вынесении постановления о привлечении его в качестве обвиняемого (ст. 171 УПК РФ) либо при составлении обвинительного акта (ст. 225 УПК РФ).

Однако наряду с указанными случаями некоторые ученые указывают на то, что момент прекращения нахождения лица в качестве подозреваемого должен быть связан еще и с прекращением применения к нему задержания или какой-либо из мер пресечения, когда данные меры послужили основанием для признания лица подозреваемым[9].

Кроме того, истечение сроков задержания или применения мер пресечения без вынесения постановления о прекращении уголовного дела или уголовного преследования как основания для снятия статуса подозреваемого с лица лишает его возможности реализовать в уголовном судопроизводстве право на реабилитацию. Это обусловлено тем, что орган уголовного преследования должен вынести обоснованное решение, признающее факт нарушения прав подозреваемого при применении в отношении его соответствующей меры принуждения.

Таким образом, нельзя отождествлять сроки нахождения подозреваемого в уголовном процессе со сроками применения в отношении его мер уголовно-процессуального принуждения, которыми он был вовлечен в процесс.

Рассматривая следующий элемент уголовно-процессуального статуса подозреваемого - "законные интересы", необходимо отметить, что под ними понимают такие интересы, которые непосредственно не выражены в законных субъективных правах и обязанностях, не закреплены в законодательной форме. Законный интерес есть простая правовая дозволенность, имеющая характер стремления, где отсутствует указание действовать строго зафиксированным в законе образом и требовать соответствующего поведения от других лиц, но при этом не противоречащая нормам уголовно-процессуального права и общеправовым принципам.

Значение данного элемента для процессуального статуса подозреваемого велико. Как нам кажется, законные интересы содействуют совершенствованию уголовно-процессуального законодательства, так как позволяют вскрыть резервы действующего законодательства в части регламентации вопросов, касающихся охраны интересов подозреваемого. То есть постоянное признание судебной практикой каких-либо интересов законными и общезначимыми становится предпосылкой для формирования соответствующего субъективного права у подозреваемого.

В этой связи для исследования понятия "субъективные права" можно провести различие между ними и законными интересами. Так, субъективное право может быть реализовано в любой момент времени, так как оно закреплено в соответствующих нормах УПК РФ (интересы, согласно УПК РФ, не гарантированы конкретной правовой нормой).

Говоря о признаках такого элемента уголовно-процессуального статуса, как права, следует раскрыть их признаки: гарантированность конкретной процессуальной нормой в виде корреспондирующих с ними обязанностей органов уголовного преследования, определенность и конкретность.

Различия между субъективными правами и законными интересами состоят в том, что: 1) они не совпадают по своей сущности, ибо законный интерес, в отличие от субъективного права, есть простая правовая дозволенность, имеющая характер стремления, в которой отсутствует указание действовать строго определенным в законе образом и требовать должного поведения от других лиц; 2) в законных интересах опосредуются только те запросы, которые нельзя еще обеспечить материально, финансово; 3) в законных интересах опосредуются стремления, которые право не успело трансформировать в субъективные права в связи с быстро развивающимися общественными отношениями; 4) в законных интересах отражаются менее значимые и существенные потребности; 5) законные интересы в большинстве своем формально в законодательстве не закреплены, не имеют четкой системы, менее конкретны, определенны; 6) законные интересы менее гарантированны, выступают менее совершенной формой опосредования потребностей субъектов и т.д.

Следует иметь в виду, что рассмотренные элементы уголовно-процессуального статуса являются гарантией государства от необоснованного уголовного преследования, позволяют признать некоторые формы уголовного преследования значимыми и реальными при ограничении прав и свобод человека в нашем обществе.

По мере развития демократических начал в обществе подобные ограничения признаются существенными, государство сразу же стремится обеспечить законный и обоснованный порядок уголовного преследования путем детальной регламентации наделения лиц статусом подозреваемого, параллельно предоставляя преследуемому лицу систему прав и законных интересов в виде закрепленного уголовно-процессуального статуса.

Подобная деятельность государства может быть охарактеризована и объяснена диалектическим законом единства и борьбы противоположностей, согласно которому, насколько бы ни была детально регламентирована деятельность по осуществлению уголовного преследования лица, настолько подробно будет закреплено его процессуальное положение, а следовательно, его субъективные права.

Подводя итог приведенным мною рассуждениям о уголовно-процессуальном статусе подозреваемого, считаем необходимым сделать следующие выводы:

1. Осуществляя уголовное преследование в отношении лица, ограничиваются его права и свободы. В целях реализации принципа презумпции невиновности необходимо обеспечивать данное лицо дополнительными правами, обязанностями, то есть определять ему такое место в системе уголовно-процессуальных отношений, которое позволяет наиболее безболезненно компенсировать ограниченные права.

В этой связи юридически закрепленное положение участника в сфере уголовно-процессуальных отношений и является его уголовно-процессуальным статусом (уголовно-процессуальным положением).

2. При вовлечении лица в сферу уголовно-процессуальных отношений важно определить не процессуальную форму его поведения (процессуальный порядок обеспечения его прав и свобод), а пределы дозволенного и необходимого поведения данного субъекта. Это становится возможным при раскрытии основных элементов уголовно-процессуального статуса, к которым следует относить: права, обязанности, законные интересы, процессуальную правоспособность и процессуальную дееспособность.

3. Включение процессуальной правоспособности и процессуальной дееспособности в содержание уголовно-процессуального статуса обусловлено необходимостью определения момента, с которого у лица возникает возможность реализовывать предоставленные ему права, а также момента, с которого у лица появляется либо другой процессуальный статус, либо восстанавливаются первоначальные права и свободы.

Кроме этого, исследование вопроса процессуальной дееспособности имеет важное значение при обеспечении прав различных групп лиц (несовершеннолетних подозреваемых, беременных женщин подозреваемых, отдельных категорий граждан подозреваемых (глава 52 УПК РФ) и др.) в рамках осуществления уголовного преследования. Это позволяет дифференцировать процессуальные формы уголовного преследования с целью обеспечения реализации заложенных в Конституции России и УПК РФ демократических принципов.

4. Анализ существующей структуры уголовно-процессуального статуса, оснований его приобретения, а также действующих норм УПК РФ позволяет сделать вывод, что лицо утрачивает статус подозреваемого в следующих случаях:

1) при вынесении постановления о прекращении уголовного дела (ст. 24, 25, 213 УПК РФ);

2) при вынесении постановления о прекращении уголовного преследования (ст. 27, 28, 213, 439, 443 УПК РФ);

3) при вынесении постановления о привлечении его в качестве обвиняемого (ст. 171 УПК РФ) либо при составлении обвинительного акта (ст. 225 УПК РФ).
                              2. Уголовно – процессуальный статус.

                                         2.1  Права подозреваемого.
   Подозреваемым является лицо:

1) либо в отношении которого возбуждено уголовное дело по основаниям и в порядке, которые установлены главой 20 УПК РФ;

2) либо которое задержано в соответствии со статьями 91 и 92 УПК РФ;

3) либо к которому применена мера пресечения до предъявления обвинения в соответствии со статьей 100 УПК РФ;

4) либо которое уведомлено о подозрении в совершении преступления в порядке, установленном статьей 223 УПК РФ.

  Подозреваемый - кратковременный и необязательный участник стадии предварительного расследования[10].  Подозреваемый - лицо, которое в соответствии с Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации задержано по подозрению в совершении преступления либо в отношении которого избрана мера пресечения в виде заключения под стражу[11].

 Если мера пресечения до предъявления обвинения или задержание не применялись, подозреваемый в процессе совсем не появляется. УПК РФ, вводя и закрепляя юридически такую фигуру как подозреваемый, содержит в своих нормах права и обязанности этого участника, его роль, место в уголовном процессе, т.е. определяет его процессуальное положение[12].
Процессуальное положение подозреваемого вызвано тем, чтобы служить наиболее быстрому установлению истину по делу, предотвращения дальнейшей  преступной деятельности и сокрытию от органов расследования и т.д. УПК РФ наделяет подозреваемого следующими основными правами:

1) знать, в чем он подозревается, и получить копию постановления о возбуждении против него уголовного дела, либо копию протокола задержания, либо копию постановления о применении к нему меры пресечения;

2) давать объяснения и показания по поводу имеющегося в отношении его подозрения либо отказаться от дачи объяснений и показаний. При согласии подозреваемого дать показания он должен быть предупрежден о том, что его показания могут быть использованы в качестве доказательств по уголовному делу, в том числе и при его последующем отказе от этих показаний, за исключением случая, предусмотренного пунктом 1 части второй статьи 75УПК РФ;

 3) пользоваться помощью защитника (с момента вынесения постановления о привлечении лица в качестве обвиняемого; с момента возбуждения уголовного дела в отношении конкретного лица; с момента фактического задержания лица, подозреваемого в совершении преступления; с момента вручения уведомления о подозрении в совершении преступления; с момента объявления лицу, подозреваемому в совершении преступления, постановления о назначении судебно-психиатрической экспертизы; с момента начала осуществления иных мер процессуального принуждения или иных процессуальных действий, затрагивающих права и свободы лица, подозреваемого в совершении преступления) и иметь свидание с ним наедине и конфиденциально до первого допроса подозреваемого;

        4) представлять доказательства;

5) заявлять ходатайства и отводы;

6) давать показания и объяснения на родном языке или языке, которым он владеет;

7) пользоваться помощью переводчика бесплатно;

8) знакомиться с протоколами следственных действий, произведенных с его участием, и подавать на них замечания;

9) участвовать с разрешения следователя или дознавателя в следственных действиях, производимых по его ходатайству, ходатайству его защитника либо законного представителя;

10) приносить жалобы на действия (бездействие) и решения суда, прокурора, следователя и дознавателя;

11) защищаться иными средствами и способами, не запрещенными настоящим Кодексом.

Рассмотрим более подробно наиболее важные права подозреваемого.
     Право знать, в чем он подозревается - наиболее важное право подозреваемого. Это право обеспечивается обязанностью лица, ведущего расследование, ознакомить подозреваемого с протоколом задержания и разъяснить ему в совершении какого преступления он подозревается.
        Право давать показания, предъявлять доказательства реализуется в ходе допросов. Дача показаний - право, а не обязанность подозреваемого (в отличие, к примеру от потерпевшего), он не несет ответственности за отказ от дачи показаний и дачу заведомо ложных показаний. Давая показания, подозреваемый всегда представляет в распоряжение органов следствия некоторую совокупность известных ему фактических обстоятельств, свидетельствующих в его пользу, а также выясняющих иные существенные обстоятельства дела. Отсюда следует, что показания подозреваемого являются как средством защиты от подозрения, так и средством обеспечения всестороннего, полного и объективного исследования дела. Важно отметить, что право давать показания подозреваемого гарантировано. Гарантией этого служит обязанность органов расследования после появления подозреваемого в процессе немедленно или не позднее, чем через 24 часа допросить его по существу подозрения.
      Важным правом подозреваемого является его право заявлять ходатайства. Этот право заключается в том, что подозреваемый обращается к органу расследования с какими-либо просьбами, которые подлежат обязательному отражению в материалах уголовного дела, рассмотрению и разрешению. Подозреваемый вправе возбуждать любые ходатайства, связанные с исследованием объявленного ему подозрения и примененными к нему мерами процессуального принуждения: ходатайства о производстве отдельных следственных действий, об ознакомлении с доказательствами, отмене или изменении меры пресечения и др.  Право подозреваемого на заявление ходатайств гарантируется возложением на органы предварительного расследования обязанностей разъяснить подозреваемому его права на заявление ходатайств, принимать к рассмотрению и фиксированию в процессуальных документах все устные и письменные ходатайства, знакомить подозреваемого с принятыми по его ходатайствам решениями.
    Право заявлять отводы конкретизируется  в ст. 64 УПК РФ, где говорится об отводе судьи. Если обращаться к практике г. Перми, то можно обнаружить некоторые нарушения в обеспечивании законных прав и интересов подозреваемых: приговор был отменен в связи с нарушением права несовершеннолетнего подозреваемого на участие в уголовном деле его законного представителя – матери (Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 25 июля 2007 г № 64-О07-9 – извлечение)[13]: 26 февраля 2007 года М. был осужден областным судом по п. “в” ч. 3 ст. 132 УК РФ и по п. “в” ч. 3 ст. 131 УК РФ.

Он признан виновным в совершении насильственных действий сексуального характера с использованием беспомощного состояния потерпевшей, заведомо не достигшей четырнадцатилетнего возраста. Подозреваемому  М. не был своевременно предоставлен законный представитель – мать. На предварительном следствии  М. был  допрошен с участием защитника (адвоката) и социального педагога, который выступал в качестве законного представителя. А следователь вопреки требованиям закона на основании ст. 426 и 475 УПК РФ принял решение «законными представителями близких родственников к участию в уголовном деле несовершеннолетнего М. не допускать» считая, что «близкие родственники М. могут воспрепятствовать установлению истины по уголовному делу». Но согласно ст. 426 УПК РФ законный представитель может быть отстранен от участия в уголовном деле, если имеются основания полагать, что его действия наносят ущерб интересам несовершеннолетнего подозреваемого. Как видно из материалов дела, мать М. впоследствии была допущена к участию в деле в качестве законного представителя, что объективно свидетельствует о том, что она не могла нанести ущерб интересам сына. С учетом изложенного постановленный приговор  Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ отменила и дело направила на новое рассмотрение со стадии судебного разбирательства.

    Также в судебной практике г. Москвы, были обнаружены некоторые нарушения при задержании подозреваемого лица (Постановление Президиума Верховного Суда РФ № 253 от 12 июня 2001г. – извлечение)[14]. 

11 февраля 1997 года, около 20 часов, Е. купил наркотическое средство, поместив наркотик в коробок из-под спичек. Увидев автомашину с сотрудниками милиции, Е. выбросил коробок с наркотическим средством. Сотрудники милиции досмотрели Е., осмотрели место его задержания  и обнаружили вышеуказанный коробок с наркотическим средством. Е. был задержан по подозрению в незаконном приобретении и хранении наркотического средства и доставлен в РОВД.

К. и Р., старшие оперуполномоченные отделения по борьбе с незаконным оборотом наркотиков РОВД, стали избивать Е., требуя признания им факта незаконного приобретения и хранения наркотика без цели сбыта. Избиение Е. продолжалось в течение всего следующего дня. 13 февраля 1997 года Е. был госпитализирован с телесными повреждениями.

По приговору суда К. и Р. осуждены по п. "а" ч.3 ст.286 УК РФ и ч.2 ст.302 УК РФ.

Президиум Верховного Суда РФ приговор в части осуждения по ст.302 ч.2 УК РФ отменил и дело прекратил за отсутствием состава преступления, указав следующее.

Как видно из материалов дела, Е. являлся лицом, задержанным по подозрению в преступлении, предусмотренном ч.1 ст.228 УК РФ.

Однако в соответствии со ст.122 УПК РСФСР Е. не был признан подозреваемым.

    Таким образом, к лицам, перечисленным в ст.302 УК РФ, Е. не относился, а осужденные не являлись лицами, производящими дознание и предварительное следствие.

В связи с изложенным, деяния осужденных по данному эпизоду квалифицируются как совершение должностными лицами действий, явно выходящих за пределы их полномочий и повлекшие существенное нарушение прав и законных интересов граждан, с применением насилия.

     Также, устанавливая право подозреваемого на свидание, ч. 4 ст. 47 УПК РФ в части порядка и условий его проведения отсылает к Федеральному закону «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений». Согласно ст. 18 указанного закона свидание подозреваемого с родственниками осуществляется под контролем сотрудников мест содержания под стражей и в случае попытки передачи подозреваемому запрещенных предметов, веществ и продуктов питания либо сведений, которые могут препятствовать установлению истины или способствовать совершению преступлений, прерываются досрочно.

        Кроме того, нововведением является предоставление подозреваемому права защищаться средствами и способами, не запрещенными УПК РФ. Думается, что это явилось следствием приведения уголовно - процессуально законодательства в соответствие с Конституцией РФ и закрепленным в Российском законодательстве принципе свободы личности, если быть более точным, одним из его проявлений – " разрешено все, что прямо не закреплено законом".
                           
                            2.2 Обязанности подозреваемого.
Подозреваемый, как и большинство других участников уголовно-процессуальной деятельности, обязан[15]:

1. Явиться по вызову лица или органа, в производстве которого находится уголовное дело.

2. Предъявлять по требованию органа предварительного расследования используемые им во время дачи показаний письменные заметки и документы.

3. Надлежащим образом вести себя в соответствии с характером примененной меры пресечения;

4. Соблюдать порядок в местах заключения;

5. Выполнять законные требования администрации мест заключения;

6. Подчиниться постановлению:

- об освидетельствовании;

- о получении образцов для сравнительного исследования (например, почерка, крови, иных телесных выделений и т.д.).

    Если рассматривать более подробно некоторые обязанности, то следует отметить, что при  неявке подозреваемого по вызову без уважительней причины лицо, производящее дознание, следователь, прокурор и суд вправе подвергнуть его приводу.

     Подозреваемые находящиеся в местах содержания под стражей  обязаны не нарушать  линию   охраны   объектов исправительных  учреждений.  Побег  из  мест заключения  согласно действующему    законодательству   является    уголовным     преступлением.

Также подозреваемые и обвиняемые находясь в местах содержания под стражей, обязаны соблюдать внутренний распорядок. Правилами внутреннего распорядка устанавливается порядок:

1) приема и размещения подозреваемых и обвиняемых по камерам;

2) проведения личного обыска, дактилоскопирования, фотографирования, а также досмотра вещей подозреваемых и обвиняемых;

3) изъятия у подозреваемых и обвиняемых предметов, веществ и продуктов питания, запрещенных к хранению и использованию;

4) материально-бытового обеспечения подозреваемых и обвиняемых;

5) приобретения подозреваемыми и обвиняемыми продуктов питания, а также предметов первой необходимости и других промышленных товаров;

6) приема и выдачи подозреваемым и обвиняемым посылок, передач;

7) получения и отправления подозреваемыми и обвиняемыми телеграмм, писем, денежных переводов;

8) направления подозреваемыми и обвиняемыми предложений, заявлений и жалоб;

9) отправления подозреваемыми и обвиняемыми религиозных обрядов;

10) привлечения подозреваемых и обвиняемых к труду;

11) участия подозреваемых и обвиняемых в семейно-правовых отношениях и гражданско-правовых сделках;

12) проведения подписки подозреваемых и обвиняемых на газеты и журналы;

13) медико-санитарного обеспечения подозреваемых и обвиняемых;

14) проведения ежедневных прогулок подозреваемых и обвиняемых;

15) проведения свиданий подозреваемых и обвиняемых с лицами, перечисленными в статье 18 настоящего Федерального закона;

16) обеспечения участия подозреваемых, обвиняемых и подсудимых в следственных действиях и судебных заседаниях;

17) личного приема подозреваемых и обвиняемых начальником места содержания под стражей и уполномоченными им лицами;

18) выдачи тел подозреваемых и обвиняемых, умерших в местах содержания под стражей.

Кроме того, Правилами внутреннего распорядка устанавливаются правила поведения подозреваемых  в местах содержания под стражей, перечень и количество продуктов питания, предметов первой необходимости, обуви, одежды и других промышленных товаров, которые подозреваемые и обвиняемые могут иметь при себе, хранить, получать в посылках, передачах и приобретать по безналичному расчету, а также перечень услуг, оказываемых подозреваемым и обвиняемым за установленную плату (статья 16 ФЗ от 15.07.1995г. № 103-ФЗ «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений»).

    Согласно закону на подозреваемом лежит обязанность предоставить лицу (органу), назначившему экспертизу, необходимые образцы для сравнительного исследования. При отказе подозреваемого  сделать это его следует убедить в том, что, препятствуя установлению истины, он действует во вред собственным интересам и интересам государства. В крайнем случае образцы изымаются принудительно, непременно таким способом, который исключает опасность для здоровья подозреваемого и не связан с унижением его человеческого достоинства.   

    Согласно статье 38 ФЗ от 15.07.1995г. № 103-ФЗ «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений» за невыполнение установленных обязанностей к подозреваемым могут применяться меры взыскания:

выговор или водворение в карцер или в одиночную камеру на гауптвахте на срок до пятнадцати суток, а несовершеннолетних подозреваемых - на срок до семи суток.

За неисполнение своих обязанностей к подозреваемому могут быть изменены меры пресечения.
                  3. Процессуальное и фактическое задержание.
       Задержание  –  в  общем случае рассматривается правоведами как принудительная мера ограничения свободы объекта задержания[16]. Теория права так же, как и практика, различает понятия «задержание как процессуальное действие» и «задержание как действие фактическое». Граждане могут быть подвергнуты мерам процессуального принуждения (доставлению, задержанию, обыску и т. д.) в административном либо в уголовном порядке.

        Под процессуальным задержанием понимается действие, связанное с ограничением свободы передвижения объекта задержания и выполняемое в соответствии с определенной процедурой, предусмотренной процессуальным законодательством. 

        В российском законодательстве различают два вида процессуального задержания: административное задержание и задержание в рамках уголовного делопроизводства. Причем оба вида процессуального задержания достаточно подробно регламентированы.
В законодательстве (ст. 27.3 КоАП РФ и главе 12 УПК РФ) определены условия, при которых можно произвести данные задержания, порядок их проведения и список лиц, уполномоченных на проведение этих мероприятий. Поскольку список лиц, имеющих полномочия по осуществлению задержания как процессуального действия, строго определен законодательством и не включает в себя сотрудников частных охранных предприятий и служб безопасности, то можно сделать вывод о невозможности, с точки зрения права, осуществления данными сотрудниками задержания как процессуального действия. И в этом позиция Правового управления МВД обоснована и может быть принята.

        Под фактическим задержанием понимается ограничение свободы передвижения гражданина — объекта задержания. Относительно фактического задержания российское законодательство содержит не столь однозначно определенные нормы.
Необходимо учитывать при осуществлении задержания как фактическом действии, это норму, закрепленную в ч.2 ст.22 Конституции РФ: арест, заключение под стражу и содержание под стражей допускаются только по судебному решению. До судебного решения лицо не может быть подвергнуто задержанию на срок более 48 часов. 

     Общие нормы определяют основания для осуществления фактического задержания правонарушителя любым гражданином. Такие нормы содержатся в ст. 38 и 39 УК РФ. Отличительная черта данных норм является то, что они не уполномочивают и не управомочивают гражданина на совершение фактического задержания, а лишь гарантируют ему, что его действия не будут считаться противоправными, если не будут превышены соответствующие пределы.

    Ст. 38 УК РФ позволяет наносить вред лицу, совершившему преступление с целью его задержания и доставления в органы внутренних дел. Существует справедливое, на наш взгляд, мнение о том, что осуществление гражданами фактического задержания возможно только по отношению к лицам уже совершившим преступление. 

   Однако ст. 39 УК РФ предоставляет возможность осуществлять фактическое задержание лиц, совершивших административное правонарушение, и даже лиц, вообще не совершивших никаких противоправных деяний.  Действительно, ч.1 ст. 39 УК РФ утверждает: не является преступлением причинение вреда охраняемым уголовным законом интересам в состоянии крайней необходимости, то есть для устранения опасности, непосредственно угрожающей личности и правам данного лица или иных лиц, охраняемым законом, интересам общества или государства, если эта опасность не могла быть устранена иными средствами и при этом не было допущено превышения пределов крайней необходимости. Совершение правонарушения создает опасность для охраняемых законом интересов, и, соответственно, допустимо причинить вред интересам правонарушителя с целью пресечения правонарушения. Более того, своевременное и правильное рассмотрение дела об административном правонарушении является естественным общественным и государственным интересом, соответственно фактическое задержание как действие, устраняющее опасность для данного интереса, также вполне допустимо. Однако важно учитывать необходимость недопущения превышения пределов крайней необходимости.

       Если для ряда правонарушений фактическое задержание в соответствии с данной статьей не может быть применено, например, при нарушении авторских и смежных прав, то для ряда правонарушений, например: мелкое хищение, мелкое хулиганство, стрельба из оружия в неотведенных местах и др., применение фактического задержания гражданами представляется вполне допустимым. Применение данной статьи уголовного кодекса затруднено применением судейского усмотрения в весьма широких пределах, что при еще не сложившейся судебной практике в данном вопросе приводит к неоднозначности толкования данной статьи. Кроме того, в соответствии с текстом данной статьи фактическое задержание гражданином может быть применено к лицам, не совершившим противоправных действий.

       Например, при совершении ограбления магазина гражданин (кассир или охранник) может заблокировать выход из магазина с целью фактического задержания преступников при этом у посетителей, находящихся в магазине, свобода передвижения будет ограничена, то есть они также будут фактически задержаны.

      В отличие от общих норм нормы специального характера,как правило, именно уполномочивают некоторую категорию субъектов на совершение фактического задержания, обязывая остальных граждан подчиняться требованиям уполномоченного лица.
     Деятельность негосударственных структур безопасности регламентируется специальным Законом «О частной детективной и охранной  деятельности в РФ», а в области публичного права — специальными нормами УК РФ и КоАП РФ.
В ст. 12 Закона «О частной детективной  и охранной деятельности в РФ» указываются основания, разрешающие сотруднику негосударственной охраны осуществление фактического задержания: «Лицо, совершившее противоправное посягательство на охраняемые жизнь и здоровье граждан или собственность, может быть задержано охранником на месте правонарушения и должно быть незамедлительно передано в орган внутренних дел (милицию)». Содержащееся в норме разрешение не является полномочием, поскольку в законодательстве отсутствует ответственность за неисполнение требований сотрудника негосударственных структур безопасности и это является серьезным аргументом.     

       Данная формулировка, по сути, конкретизирует положения ст.39 УК РФ, относительно охраняемых в соответствии с договором интересов. Таким образом, можно сделать вывод о том, что сотрудники частной охраны могут осуществлять фактическое задержание только на тех же основаниях, что и граждане, не обладающие каким-либо особым статусом. При этом необходимо учитывать, что объект задержания совершил противоправное посягательство на охраняемые интересы. Это преступное посягательство должно быть реальным, завершенным и содержать признаки уголовного или административного правонарушения.  Важным моментом в данном случае является требование о незамедлительной передаче задержанного в орган внутренних дел (милицию). На практике частный охранник может выполнить это требование только одним способом: вызвать сотрудников милиции на место задержания для доставления задержанного в подразделение милиции по территориальной принадлежности. Правовых основ для доставления задержанного в отделение милиции или в специальные помещения у частного охранника нет.

          

                                                       Заключение.
    Подводя итог приведенным мною рассуждениям о уголовно-процессуальном статусе подозреваемого, считаем необходимым сделать следующие выводы:

1. Осуществляя уголовное преследование в отношении лица, ограничиваются его права и свободы. В целях реализации принципа презумпции невиновности необходимо обеспечивать данное лицо дополнительными правами, обязанностями, то есть определять ему такое место в системе уголовно-процессуальных отношений, которое позволяет наиболее безболезненно компенсировать ограниченные права.

В этой связи юридически закрепленное положение участника в сфере уголовно-процессуальных отношений и является его уголовно-процессуальным статусом (уголовно-процессуальным положением).

2. При вовлечении лица в сферу уголовно-процессуальных отношений важно определить не процессуальную форму его поведения (процессуальный порядок обеспечения его прав и свобод), а пределы дозволенного и необходимого поведения данного субъекта. Это становится возможным при раскрытии основных элементов уголовно-процессуального статуса, к которым следует относить: права, обязанности, законные интересы, процессуальную правоспособность и процессуальную дееспособность.

3. Включение процессуальной правоспособности и процессуальной дееспособности в содержание уголовно-процессуального статуса обусловлено необходимостью определения момента, с которого у лица возникает возможность реализовывать предоставленные ему права, а также момента, с которого у лица появляется либо другой процессуальный статус, либо восстанавливаются первоначальные права и свободы.

Кроме этого, исследование вопроса процессуальной дееспособности имеет важное значение при обеспечении прав различных групп лиц (несовершеннолетних подозреваемых, беременных женщин подозреваемых, отдельных категорий граждан подозреваемых (глава 52 УПК РФ) и др.) в рамках осуществления уголовного преследования. Это позволяет дифференцировать процессуальные формы уголовного преследования с целью обеспечения реализации заложенных в Конституции России и УПК РФ демократических принципов.

4. Анализ существующей структуры уголовно-процессуального статуса, оснований его приобретения, а также действующих норм УПК РФ позволяет сделать вывод, что лицо утрачивает статус подозреваемого в следующих случаях:

1) при вынесении постановления о прекращении уголовного дела (ст. 24, 25, 213 УПК РФ);

2) при вынесении постановления о прекращении уголовного преследования (ст. 27, 28, 213, 439, 443 УПК РФ);

3) при вынесении постановления о привлечении его в качестве обвиняемого (ст. 171 УПК РФ) либо при составлении обвинительного акта (ст. 225 УПК РФ).
                                      СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ:




1.     Конституции РФ от 12.12.1993.// Конституция и государственная символика Российской Федерации: Омега-Л, 2006.

2.     Уголовно-процессуальный кодекс РФ по состоянию на 1 декабря 2005 года, Новосибирск 2005.

3.     Уголовный кодекс РФ по состоянию на 15 ноября 2008 года. – Новосибирск: Сиб. Университетское издательство, 2008.

4.     Закон РФ "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступления" от 15 июля 1995 г. № 103-ФЗ. – Новосибирск: Сибирское университетское издательство, 2006.

5.     Закон РФ от 11.03.1992 №2487-1 (ред. от 18.07.2006) « О частной детективной и охранной деятельности  в Российской Федерации» - Новосибирск, 2005.

6.     Аверченко А.К. Подозреваемый и реализация его прав в уголовном процессе. 

  Томск, 2001.

7.     Бородин С.В. Обвиняемый как участник уголовного судопроизводства.: Дрофа, 2003.

8.     Зайцев О.А., Смирнов П.А. Подозреваемый в уголовном процессе.: Проспект, 2005.

9.     Зеленина О.А. Процессуальный статус участника уголовного 

 судопроизводства и его изменение в досудебном производстве.: Юрист, 

2004.

10.   Зусь Л.Б. Об уголовно-процессуальной правосубъектности. Правоведение. 

 : Проспект, 1989.

11.   Лазарев В.В, Липень С.В. Теория государства и права: Хрестоматия в 2 т.

  : Юрист, 2000.

12.  Лупинская П.А. Уголовный процесс.: Проспект, 1995.

13.   Навасардян В.Р. Право на защиту подозреваемого, обвиняемого и 

  подсудимого в уголовном процессе.: Санкт-Петербург, 2000.

14.   Ожегов С.И. Словарь русского языка.: Дрофа, 1988.

15.  Осояну Т.В.  Уголовно-процессуальное право.: Юридический центр  Пресс, 2003.

16. Радченко В.И., Томина В.Т. Комментарий к УПК РФ.: Омега-Л, 1999.

17.   Серых В.М. Теория государства и права.: Юнита-Дана, 2002.

18.   Савельев М. В. Правовое положение подозреваемого.: ООО Полиграф

  Опт, 1999.

19.   Якимович Ю.К. Уголовно-процессуальное право Российской Федерации.: Юридический центр Пресс, 2007.

20.  Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного суда РФ от   25 июля 2007 г. «О судебной практике».// Бюллетень Верховного Суда РФ, 2008, № 3

21.  Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 12.06.01г. «Обзор судебной практики по уголовным делам»// Бюллетень Верховного Суда РФ, 2001,№2
                                                           
                                                         Приложение.




                                      

Если подозреваемый – несовершеннолетний, то уведомляются его законные представители.

                                                                                     [17]

---

---