Сравнительный анализ стихотворений «Лилечка!» Владимира Маяковского и «Сжала руки под темной вуалью…» Анны Ахматовой.
Оба стихотворения относятся к  одной грани творчества  - любовной лирике. Объединены они и общей темой последней встречи, прощания, расставания, причем и в том и в другом произведении лирический герой (героиня) все еще находятся во власти сильных чувств и переживают эмоциональное потрясение, душевную трагедию. Это выделяется в первых же строчках: «сжала руки под темной вуалью», «В мутной передней долго не влезет сломанная дрожью рука в рукав», «дым табачный воздух выел»  (т.е. герой нервно курит сигарету одну за другой) – несколько таких выразительных деталей четко вырисовывают  внутреннее состояние героев – напряжение, смятение. Основное отличие между этими стихами обусловлено их композиционными особенностями.  Письмо Маяковского (лирический монолог) развивается во времени, отношения героя и его любимой имеют  прошлое («Помнишь, за этим окном впервые руки твои, исступлённый, гладил»), настоящее («Сегодня сидишь вот, сердце в железе») и будущее («День ещё – выгонишь, может быть, изругав»), в то время как у Ахматовой – мгновенная зарисовка последнего диалога, вернее даже только его окончания, являющегося кульминацией, последней точкой в отношениях героев. Предыстория лишь подразумевается в строчках: «оттого,что я терпкой печалью напоила его допьяна.»

Ахматова, в отличии от Маяковского, состояние героев передает  не  длительным объяснением, а выразительными деталями их  поведения:  «вышел,  шатаясь»,

«искривился рот», «сбежала, перил не касаясь», «крикнула, задыхаясь», «улыбнулся спокойно», подчеркивая драматизм ситуации оксюморонами - сочетанием несочетаемого.

С другой стороны, у Маяковского, по ходу его письма, подробно прописывается переход героя от жалобного, тоскующего состояния к гиперболизированному дикому, безумному отчаянию, а затем к кульминации – жажде смерти, вечного покоя (самоубийства), а после этой вспышки к мягкому упреку любимой «завтра забудешь, что тебя короновал»и тихой «последней нежности». Героиня же  Ахматовой весь этот же путь  (от отчаянного «Сжала руки до крика «Уйдёшь, я умру».) преодолевает за пару мгновений. На самом деле поэты просто облекают одни и те же чувства в традиционные для себя формы.

Авторы стихотворений создают совершенно непохожие друг на друга образы «возлюбленных». Лиличка Маяковского -  «дорогая», «хорошая», царица, которую он короновал, и страдалица, которой герой навесил «тяжкую гирю любви», в его отношении к ней присутствует искреннее восхищение и какая-то беззащитная нежность ( «Не надо этого, дорогая,», «а я и не знаю, где ты и с кем.») Образ же ахматовского возлюбленного весьма противоречивый, непонятный, как кажется, и самой героине («Улыбнулся спокойно и жутко».) Неоднозначна и его последняя фраза: «Не стой на ветру» - выражение ли это деланного равнодушия к крику героини «Уйдешь, я умру» или же это аналогия «последней нежности» Маяковского?

Безусловно, различны стилистические особенности поэтов. Ахматовская выразительность строится прежде всего на акмеистических точных деталях, образных антитезах, аллитерации звуков «Л» и «Р», а также на метафорах и эпитетах. Поэзия же Маяковского изобилует необычными лексическими единицами «опожаренном песке, выреветь, обезумлюсь,отчаяньем иссечась.», оригинальными скрытыми и явными сравнениями, образными определениями, и, конечно, только ему присущим специфическим ритмосложением.

К. И. Чуковский писал по этому поводу: «Трудно представить себе двух человек, столь непохожих один на другого, как  Ахматова  и  Маяковский .  Ахматова  вся в тишине, и еле сказанных, еле слышных словах,  Маяковский  орет, как тысячеголосая площадь.» Лилечка!» и «Сжала руки под темной вуалью…» действительно совершенно различны по форме, хотя довольно близки по эмоциональному содержанию. Тем не менее, Ахматова и Маяковский все же говорят обо одном, но просто настолько разными словами, что сложно, на первый взгляд, выделить в них что-то общее.