Реферат Эйджизм и возрастные предрассудки
Работа добавлена на сайт bukvasha.net: 2015-10-28Поможем написать учебную работу
Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
от 25%
Подписываем
договор
Правительство Санкт-Петербурга |
Санкт-Петербург
2010
СОДЕРЖАНИЕ
Введение …………………………………………………………………стр. 3-4
1) Определение понятий «стереотип», «предрассудок», «дискриминация»………………………………………………………....стр. 5 - 8
2)Определение эйджизма ……………………………………………….стр.9 - 10
3)Три источника эйджизма …………………………………………. стр.11 - 14
4)Методы исследования эйджизма:
зарубежный и отечественный опыт ………………………………...стр. 15 – 19
5)Совладание с социальными стереотипами….………………...…...стр. 20 – 24
6)Проявление борьбы с эйджизмом ………………………………… стр. 25
Заключение …………………………………………………………….стр.26 - 29
Список литературы ………………………………………………………стр. 30
ВВЕДЕНИЕ.
Дискриминация - это одна из актуальнейших проблем современного российского общества. Она представляет собой ограничение тех или иных прав человека на основании признаков, которые объективно не влияют на его возможность реализации этих прав. В отечественных гуманитарных исследованиях в качестве потенциально дискриминационных признаков чаще других исследуются расовая и этническая принадлежность человека, пол, религиозные убеждения. Соответственно, меньше внимания уделяется другим видам дискриминации, в частности, дискриминации по признаку возраста. Она обнаруживается в различных сферах взаимодействия людей – семейной, профессиональной, педагогической, медицинского и социального обслуживания и т.д.
Каждый человек, по определению, является постоянным членом различных групп (расовых, религиозных, гендерных и т.д.) К одним группам мы относимся постоянно (например, к расовой), а принадлежность к другим группам (например, к религиозной) более изменчива. Старение – интересный, но во многом игнорируемый в социальной психологии процесс. Все мы (если повезёт) когда – нибудь состаримся. Эта проблема всегда была одной из центральных в мировоззрении людей разных эпох и народов. Мечта о продлении человеческой жизни и бессмертии родилась вместе с осознанием ценности жизни и её отличия от жизнедеятельности животных.
Бесспорно, взросление обычно воспринимается как нечто привлекательное, а старение, напротив, традиционно имеет негативное значение. Исторически, старение рассматривалось как «зло», моральный недостаток и мрачное время подготовки к смерти. Альтернативой этой дискриминационной модели является модель личного роста, которая отмечает потенциальные выгоды поздней зрелости или пожилого возраста, старости.
Явление возрастной дискриминации попало в поле внимания социологов и психологов сравнительно недавно - в 1950-60-хх г.г. В
Люди – живые существа, и мы знаем, что мы смертны. Сейчас, пока я писала эту фразу, я стала старше на несколько секунд. Тем не менее, мы осознаём свой возраст особенно остро в определённые моменты нашей жизни. Вступление в брак или размышления о том, что не слишком ли поздно строить семью; рождение детей обязывает человека от представления о себе как о юном, ничем не связанном в жизни. О возрасте напоминает наша первая взрослая работа и момент ухода на пенсию – все те ситуации, когда мы меняем своё место, свою роль в обществе. Нас «старят» и тяжёлые испытания: утрата близких людей, болезни. Но я искренне верю, что старение можно переживать как активный опыт развития, если уметь обращать внимание на уникальные внутренние богатства нашей личности: нашу личную историю, наши достоинства, наши таланты. На то, что нам нравится – или не очень нравится – в самих себе. Все мы когда – нибудь будем на месте наших бабушек и дедушек, поэтому нужно понимать проблемы старшего возраста как свои собственные уже сейчас. Люди должны быть более терпимы к образу жизни пожилых, их мировоззрению и жизненным установкам. Мы должны поддерживать людей старшего возраста, что бы их жизнь оставалась полноценной и яркой до конца. Главное – это сохранение интереса у стариков к самим себе и умение увлекаться новым.
ОПРЕДЕЛЕНИЕ ПОНЯТИЙ «СТЕРЕОТИП», «ПРЕДРАССУДОК», «ДИСКРИМИНАЦИЯ».
Прежде всего, необходимо дать определение тому, что же такое социальные стереотипы и предрассудки. Это важно сделать, так как такие термины, как стереотип, предрассудок, дискриминация, и эйджизм во многом пересекаются. По большому счету каждый из приведенных терминов предполагает некую негативную оценку какой-либо группы или индивида – в этом состоит некоторое сходство этих терминов и соответственно явлений. Однако немаловажно заметить, что наряду со сходством, данные термины и стоящие за ними явления имеют ряд специфических отличий, нюансов, в которых следует получше разобраться, дабы не возникало путаницы и дабы предмет стал более ясен.
Итак, «Социальный стереотип – (от греч. stereos – твердый, typos – отпечаток) – устойчивое, категоричное и крайне упрощенное представление (мнение, суждение) о каком-либо явлении, явлении, группе, исторической личности, распространенное в данной социальной среде.»
В
«Стереотип – мнение о личностных качествах группы людей. Стереотипы могут быть чрезмерно обобщенными, неточными и резистентными к новой информации.»
То есть из данных выше определений можно видеть, что стереотип – это нечто устоявшееся. Также, мыслить стереотипно – это значит во многом обобщать. Кроме того, важно заметить, что стреотип – это понятие более широкое, чем, скажем, предрассудок.
Интересный аспект воздействия стереотипов на межличностное и групповое общение затрагивает Н. Лебедева: она выделяет 4 основные характеристики стереотипов, влияющие на коммуникативное поведение.
Стереотипизирование – результат когнитивного «отклонения», вызванного иллюзией связи между групповым членством и психологическими характеристиками (например, англичане – консервативны, немцы – педантичны).
Стереотипы влияют на способ прохождения информации, ее отбора (например, об ингруппе обычно запоминается наиболее благоприятная информация, а об аутгруппе – наиболее неблагоприятная).
Стереотипы вызывают ожидания определенного поведения от других, индивиды невольно пытаются подтвердить эти ожидания.
Стереотипы рождают предсказания, склонные подтверждаться (поскольку люди невольно «отбирают» модели поведения других людей, согласные со стереотипами).
Главные выводы исследований в области социального стереотипа были суммированы Г. Тэджфелом в виде следующих шести положений:
1)Люди с легкостью проявляют готовность характеризовать обширные человеческие группы (или «социальные категории») недифференцированными, грубыми и пристрастными признаками.
2)Такая категоризация стремится оставаться совершенно стабильной в течение очень длительного периода времени.
3)Социальные стереотипы в некоторой степени могут изменяться в зависимости от социальных, политических или экономических изменений, но этот процесс происходит крайне медленно.
4)Социальные стереотипы становятся более «отчетливыми» и враждебными, когда возникает социальная напряженность между группами.
5)Они усваиваются очень рано и используются детьми задолго до возникновения собственных мнений о тех группах, к которым они относятся.
6)Социальные стереотипы не представляют большой проблемы, когда не существует явной враждебности в отношениях групп, но их в высшей степени трудно модифицировать и управлять ими в условиях значительной напряженности и конфликта.
От понятия «стереотип» достаточно просто перейти к понятию «предрассудок». «Предрассудок – стереотипное представление о личности, группе, общности. Как правило спецификой таких социальных стереотип считается то, что они выражают, формируют и поддерживают циничное, враждебное и/или фобическое отношение к какой-либо аут группе или общности (расовой, этнической, гендерной и др.) Поэтому предрассудки нередко определяют как разновидность негативных аттитьюдов. Синоним предрассудка – предубеждение».
Вообще, по-видимому, следует заметить, что суть предрассудка состоит именно в неоправданно негативной установке по отношению к группе и/или ее отдельным членам. То есть предрассудок – это всегда заведомое осуждение, которое внушает нам предубеждение против человека исключительно на основании его идентификации с определенной группой. Предрассудок – это установка, то есть это готовность действовать определенным образом на основании определенного сочетания чувств, убеждений. Таким образом, предрассудок можно определить также, как некое сочетание установок, объединяющих аффект – наши чувства, тенденцию поведения – склонность действовать определенным образом и наши знания, убеждения.
Более узкое определение предрассудка – «Предрассудок: неоправданно негативная установка по отношению к группе и отдельным ее членам».
Итак, немного разобравшись с тем, что же такое стереотипы и предрассудки, , логично перейти к определению дискриминации.
Дело в том, что стереотипы и предрассудки помимо некоего эмоционального, когнитивного аспектов содержат в себе также, что немаловажно, поведенческий аспект. То есть, если мы чувствуем, мыслим определенным образом, то и действуем мы в таком случае совершенно определенным, предсказуемым на основании наших мыслей и чувств, образом. То есть, если стереотип и предрассудок – это негативные чувства и мысли, то последний, третий аспект этих явлений – поведение – является ни чем иным, как дискриминацией. Если использовать определение Д.Майерса, «Дискриминация: неоправданно негативное поведение по отношению к группе и ее отдельным членам».
Дискриминация многолика и может принимать различные обличья, в зависимости от предмета, на который она направлена. Стереотипы и предрассудки, а вслед за ними и дискриминирующее поведение может возникать по отношению к определенным группам или их членам в связи с расой, половой принадлежностью или, например, в связи с принадлежностью к определенной возрастной группе. По крайней мере, дискриминация по этим признакам является, пожалуй, наиболее распространенной. Именно поэтому следует остановиться на данных видах дискриминирующего поведения поподробней.
ОПРЕДЕЛЕНИЕ ЭЙДЖИЗМА
В самом общем виде, в первом приближении эйджизм можно определить, как дескиминирующее поведение по отношению к определенной группе людей или конкретному человеку на основании его принадлежности той или иной возрастной группе.
Термин "эйджизм" означает дискриминацию одной или нескольких возрастных групп по отношению к другим возрастным группам. Чаще всего эйджизм проявляется в отношении людей пожилого возраста.
«Эйджизм (от лат ageism) – негативный стереотип в отношении людей какой-либо возрастной категории, но чаще всего подразумевается стереотип пожилого возраста».
Следует отметить, что, как правило, когда мы говорим об эйджизме, мы, в первую очередь, имеем ввиду негативное отношение к людям пожилого возраста. Проявления эйджизма весьма разнообразны. Во многом негативное отношение к людям пожилого возраста проистекает из убеждения или, что практически то же самое, из убеждения, что пожилые люди – бесполезный балласт общества. По крайней мере, если говорить, о развитых странах Европы, тамошнее дискриминирующее поведение по отношению к лицам пожилого возраста во многом вызвано именно этой идеей, убеждением, предрассудком о том, что пожилые люди, которые живут на социальные пособия, по сути дела являются лишними членами общества, иначе говоря, бесполезными.
Дискриминирующее поведение может быть разнообразным. Дело в том, что с пожилыми людьми сложнее общаться, чем с людьми молодыми по ряду физиологически обусловленных причин: пожилые люди медленнее молодых воспринимают информацию, они медленнее двигаются, часто они уже имеют определенные проблемы с памятью и им тяжело учиться. Все это и еще множество похожих на вышеперечисленные причин, создают в конечном итоге благодатную почву для убеждения в том, что «старики ни на что не годятся», и «пожилой человек – обуза для семьи» и, в конечном итоге, для общества в целом. (8).
С учетом вышесказанного становится вполне очевидно, каким образом может происходить дискриминация людей пожилого возраста. Пожалуй, прежде всего, следует отметить тот факт, что на многие должности берут претендентов не старше определенного возраста. Если кандидат старше, то, даже несмотря на его опыт и прочие несомненные достоинства, он может быть дискриминируем исключительно по возрастному признаку – то есть, просто-напросто, не быть принятым на ту должность, которой он вполне заслуживал. Также пожилые люди могут быть дискриминируемы в своей семье – скажем, более молодые родственники могут не прислушиваться к их мнению, игнорировать.
Пожалуй, как ни прискорбно, но вполне оправданной является сентенция В.Д. Шадрикова о том, что «Наши старики – это забытые дети общества». По сути дела, имеется ввиду, что права детей мы каким-то образом пытаемся соблюдать и отстаивать, а вот права пожилых людей почему-то не столь занимают наши мысли, при том, что в условиях смертности, превышающей рождаемость, наше общество стремительно стареет.
ТРИ ИСТОЧНИКА ЭЙДЖИЗМА.
В стереотипы и предрассудки по отношению к пожилым людям вносит вклад тот фактор, который Банзел (Bunzel, 1972) называет геронтофобией. Геронтофобия определяется как беспричинная боязнь, ненависть или враждебность по отношению к пожилым людям. Эту боязнь собственного старения и своей смерти можно назвать одной из главных причин возникновения эйджизма и предрассудков по поводу старения. Старики ассоциируются со старением и смертью, поэтому люди, пытаясь дистанцироваться от смерти, замещают свой страх смерти на стереотипы и предрассудки по отношению к пожилым. Если люди видят лишь немощь своих пожилых близких, это значит, что они сами боятся стареть.
По мнению молодых людей, престарелые обладают нежелательными психическими, физическими и поведенческими характеристиками. А именно: часто считается, что пожилые люди имеют негибкое мышление, медлительны, не имеют цели, являются бременем для семьи и общества, имеют устарелые взгляды, слабоумны и неприятны. Но с другой стороны, если человека просят высказать мнение о конкретном пожилом человеке – например о друге или родственнике – обычно намного сложнее привести факты, подтверждающие отрицательный стереотип. Из-за того, что люди являются «когнитивными скупцами» (Talor & Fiske, 1991), они редко склонны отказываться от стереотипов, даже если часто убеждаются в неточности стереотипа как метода суждения о людях. Это происходит потому, что для человека стереотипы позволяют быстро осуществить социальное восприятие и требуют мало усилий. Когда человек имеет отрицательную установку по отношению к «пожилым людям» и в то же время у него есть пожилой друг, любимый человек, родственник и т.д., он испытывает когнитивный диссонанс, который подталкивает его к созданию субкатегории для друга или родственника. Это позволяет сочетать лучшее обоих миров: они не испытывают диссонанс в случае пожилого друга и сохраняют стереотип по отношению к пожилым людям как к группе.
Кроме боязни старения, существует ещё одно мнение о том, что молодость и молодые лучше, а старость и старые хуже. Это мнение отражается в поляризации видения этими возрастными группами друг друга. Популярный негативный взгляд на поздний возраст тесно связан с тем, как само общество видит и отражает этот период жизни. Старый человек идентифицируется с тем, кто имеет умаляющие и унижающие его личность дополнительные качества. Действительно, термин «старый» часто используется для того, чтобы унизить другого человека, используя, например, фразы типа «старый дурак» и т.д. Те, кто употребляет такие выражения, естественно не относят себя к этой возрастной группе. Старый возраст – это нечто отдельное от них, ведь ещё в порядке здоровье, умственные способности, физические возможности. Они считают, что старые люди обычно идут проверенными путями, неспособны к восприятию новых идей, ригидны, обременены всевозможными трудностями. Но разве не может этими качествами обладать человек зрелого возраста задолго до того, как начнёт стареть?
В качестве примера можно рассмотреть результаты социологического опроса российских подростков и молодых людей, который проводился в Москве в 2008 году. Подростки младшего возраста (11 – летние москвичи) давали ответы, отражающие скорее объективные и «внешние» характеристики пожилых людей, например: «проживают одиноко или с мужем/женой», «имеют внуков», «получают пенсию», не уточняя что она невелика, не обращая внимания на проблемы здоровья и т.д. Не было ответов, которые бы включали негативные характеристики. У респондентов в возрасте 13 лет появляются в ответах характеристики, ещё не резко отрицательные но и негативные, но не отражающие слабость или беспомощность пожилых людей. С 15 – летнего возраста уже отчётливо проступает негативное отношение к старикам. При этом опрашивались только те, кто проживает отдельно от своих бабушек/дедушек и редко с ними видятся, т.е. близкого пожилого родственника, с которым можно было бы проводить параллель, не было. Люди в возрасте от 20 до 24 лет характеризовали старость как состояние бездеятельности, пассивности, ненужности, как жизнь, наполненная лишь воспоминаниями. В старости респонденты опасаются наряду со страхом смерти снижения уровня включённости в жизнь и осознания несостоятельности прожитой жизни.
Таким образом, с возрастом у человека растёт число негативных оценок позднего возраста и уже к 25 годам формируется стойкое неприятие старости и негативное отношение к старикам. Это происходит из-за того, что представления о старшем поколении происходят из средств массовой информации. Многие не имеют непосредственных контактов с представителями других возрастных групп, которые могли бы опровергнуть негативные стереотипы своим позитивным опытом. Это приводит к жесткому закреплению и распространению стереотипов в обществе.
Социально – политические и другие изменения в России за последние 80 лет привели к тому, что многие молодые люди вырастают без тесного контакта с бабушками/дедушками или другими престарелыми членами семьи. В западном обществе наблюдаются подобные тенденции – дети и молодёжь получают знания о пожилых только из телевидения. В результате любой человек может легко нарисовать характер старика, исходя из общего мнения и обобщений. Некоторые авторы считают, что в нашем сознании твёрдо зафиксировано мнение о сварливости и придирчивости.
Третьим, и наверное самым страшным фактором, влияющим на отношение к пожилым людям, является смертность. В возрастных группах молодых и
взрослых людей смертность небольшая. Её высокий уровень центрируется в основном на старом возрасте, благодаря чему пожилые люди в наши дни рассматриваются как имеющие фактическую «монополию на смерть» Это сомнительная привилегия, которая имеет тенденцию усиливать исключение из общества и социальной жизни и маргинализацию этой возрастной группы: отвергать старение – значит отвергать смерть. У каждого из нас есть личный опыт столкновения со смертью – это мертвая птичка, найденная в детстве, это смерть любимого животного, смерть стариков, что-то ненароком подсмотренное, услышанное. Однако опыт этих переживаний, как правило, остается неразделенным, ни с кем не обсужденным, не интегрированным в силу особенностей современной культуры: о смерти говорить не принято. И как следствие, не переработанный и не интегрированный опыт столкновения со смертью влечёт за собой возникновение у человека фобий и предрассудков.
МЕТОДЫ ИССЛЕДОВАНИЯ ЭЙДЖИЗМА: ЗАРУБЕЖНЫЙ И ОТЕЧЕСТВЕННЫЙ ОПЫТ.
К настоящему времени в мировой практике сложилось несколько различных методических подходов к социально-психологическим исследованиям проблем возрастной дискриминации. Методология исследования эйджизма определяется спецификой этого социально-психологического феномена. С одной стороны, возрастная дискриминация обнаруживается в реальном взаимодействии людей как представителей социальных групп, для изучения которого наиболее адекватными являются экспериментальные процедуры. С другой стороны, для каждой конкретной личности это явление представлено в структуре индивидуального опыта, что дает основания для применения наряду с экспериментальными процедурами разнообразных опросных методов, как стандартизированных опросников, так и проективных методик, а также интервью различной степени структурированности.
Экспериментальные методы исследования возрастной дискриминации пользуются популярностью с самых первых этапов эмпирического изучения эйджизма. В течение последних десятилетий были смоделированы экспериментальные процедуры, позволяющие изучать содержание возрастных стереотипов, механизмы их актуализации, роль в регуляции взаимодействия людей, а также формировании самоотношения человека.
Начало экспериментальных исследований эйджизма было положено в 1960-80-х г.г., когда были предложены первые экспериментальные модели, позволяющие наглядно проиллюстрировать роль возрастных стереотипов в процессах социального познания. Так, например, J. Rodin и E. Langer предложили для выявления возрастных стереотипов моделировать экспериментальные ситуации, в которых люди разного возраста при взаимодействии с испытуемым, выступающим согласно экспериментальной легенде в роли «учителя», демонстрировали бы одинаковое поведение (например, все время переспрашивали бы его о том, что он только что сказал и т.д.). После завершения работы испытуемого просят охарактеризовать своего партнера и сравнивают полученные описания людей разных возрастов, выявляя в них таким образом стереотипно приписываемые элементы (Rodin J., Langer Е., 1980).
В исследованиях J. M. Settin с целью снизить влияние посторонних факторов на результаты эксперимента испытуемым для оценки предъявлялись не реальные люди, а описание их поведения. В частности, практикующим врачам-психотерапевтам предъявлялся один и тот же «фрагмент истории болезни» пациента, маркированный разными показателями его возраста (в одном случае пациент якобы принадлежал к группе «молодых людей», в другом был представлен как «пожилой»). Наряду с возрастными в описаниях варьировались половые и социально-экономические характеристики. Сопоставление данных испытуемыми характеристик пациента позволила автору не только описать содержание распространенных возрастных стереотипов, но и дифференцировать их от других видов социальных стереотипов (гендерных и социально-экономических) (Settin J. M., 1982).
В современных экспериментальных исследованиях содержания возрастных стереотипов прослеживаются элементы психосемантического подхода. Так, M. L. Hummert, T. A. Garstka, L. Т. O'Brien , A.G. Greenwald и D. S. Mellott, ссылаясь на полученные в предыдущих исследованиях данные (Dasgupta N., Greenwald A. G., 2001; Greenwald A. G., Farnham S. D., 2000), свидетельствующие о неэффективности исследования осознаваемых испытуемыми возрастных стереотипов, предложили процедуру изучения неявных (неосознаваемых) возрастных стереотипов. Для этого на этапе пилотажного исследования с помощью экспертных оценок и фокус-групп отбираются:
- фотографии молодых и пожилых людей (мужчин и женщин), по результатам пилотажа однозначно воспринимаемых как «пожилые» или «молодые»;
- черно-белые рисунки приятных и неприятных объектов, выбранных в пилотажном исследовании («цветы», «воздушный шар» и т.д.; «бомба», «паук» и т.д.);
- слова, утверждающие или отрицающие принадлежность («Я», «мой» и т.д.; «они», «их» и т.д.).
На мониторе компьютера последовательно предъявляется одна из фотографий, после чего испытуемому предлагается в максимальном темпе с помощью клавиш-ключей отнести ее к категории «молодой» или «старый» (в случае ошибки испытуемый информируется о ней), к одной из двух категорий принадлежности, а также связать с одним из двух противоположных по эмоциональной окраске рисунков. Опираясь на выбор тех или иных категорий/рисунков, а также на сведения о времени, затраченном испытуемым на каждый ответ, можно выявить модальность неосознаваемых возрастных стереотипов, а также сделать предположение о степени их интегрированности в структуру возрастной идентичности человека (Hummert M. L., Garstka T. A., O'Brien L. Т., Greenwald A. G., Mellott D. S., 2002).
Необходимо отметить, что сегодня показатель латентного времени реакции при оценке соответствия того или иного человека стереотипным представлениям рассматривается в качестве одного из самых надежных средств для исследования неосознаваемых отношений испытуемых к представителям тех или иных возрастных групп. Чем больше времени требуется испытуемому на то, чтобы согласиться или не согласиться с предлагаемым утверждением относительно объекта оценивания, тем менее стереотипным является данное утверждение, и наоборот (Jelenec P., Steffens M.C., 2002).
Для изучения роли возрастных стереотипов в формировании оценки эффективности деятельности человека может использоваться процедура, разработанная S. Kwong, T. Sheree и R. Heller. Нескольким группам испытуемых предлагается оценить качество выполнения того или иного задания, для чего им предъявляются конкретные продукты деятельности (словесные описания, рисунки, чертежи и т.д.), которые заведомо (благодаря пилотажному исследованию) могут быть оценены либо высоко, либо низко. Объекты оценивания «плохого» и «хорошего» качества предъявляются испытуемым в сопровождении инструкции, которая содержит информацию о возрасте исполнителя данной работы. Варьируя сведения о возрасте в разных экспериментальных группах, можно выявить закономерности влияния возрастных стереотипов на оценку результатов деятельности человека (Kwong S., Sheree T., Heller R., 2004). Другая модификация данной экспериментальной процедуры предложена J. Arbuckle и B. D. Williams, которые предлагали испытуемым оценить качество прослушанной лекции, предлагая при этом в разных группах фотографии «лекторов» разного пола и возраста (Arbuckle J., Williams B. D., 2003).
В исследовании M. Pinquart была предложена процедура экспериментального изучения влияния возрастных стереотипов на самоотношение человека. Испытуемых просят описать самих себя (в свободной форме). Затем им предлагается ознакомиться со списком высказываний о людях их возраста, содержащим позитивные или негативные возрастные стереотипы, после чего испытуемые создают еще одно самоописание. Сопоставление содержания первого и второго самоописаний может продемонстрировать, каким образом актуальные позитивные или негативные возрастные стереотипы влияют на характер самоотношения человека (Pinquart M., 2002).
S. Horton, J. Baker, G. W. Pearce и J. M. Deakin для оценки влияния негативной возрастной стереотипизации на эффективность поведения предложили процедуру актуализации возрастных стереотипов личности. Возрастные стереотипы испытуемых могут актуализироваться с применением закономерностей подпорогового восприятия (в просматриваемый испытуемыми видеоряд монтируются утверждения, содержащие негативные возрастные стереотипы), а также путем особого построения инструкции, содержащей элементы негативной стереотипизации. Сравнение эффективности деятельности «до» и «после» процедуры, актуализирующей возрастные стереотипы, а также сопоставление результатов с данными контрольной группы позволяют показать влияние актуальных возрастных стереотипов на продуктивность деятельности личности (Horton S., Baker J., Pearce G. W., Deakin J. M., 2008).
Параллельно с экспериментальными широкое распространение получают опросные методы исследования возрастной дискриминации. Некоторые опросники предназначены для оценки выраженности возрастно-дискриминирующих убеждений потенциальных субъектов дискриминации. Так, например, H. A. Rosencrantz и T. E. McNevin в конце 1960-х г.г. предложили «Семантический дифференциал по вопросам старения» (Aging Semantic Differential), включающий 32 пары биполярных качеств, который впервые позволил провести многомерный анализ отношений к пожилым людям по параметрам «компетентность», «автономность» и «приемлемость» (Rosencrantz H. A., McNevin T. E. , 1969). Позже в работе R. C. Intrieri, A. von Eye и J. A. Kelly фактор «компетентности» был заменен «интегрированностью», и, кроме того, эта модель была дополнена фактором «содействие» (Intrieri R. C., von Eye A., Kelly J. A., 1995).
Другим примером является опросник «Существующая возрастная дискриминация», предложенный А. Klugе и F. Krings. Испытуемым предлагается выразить свое согласие или несогласие с 21 утверждением, каждое из которых отражает одно из распространенных предубеждений относительно работающих пожилых людей. В инструкции оговорено, что «пожилыми» считаются сотрудники, перешагнувшие 50-летний рубеж.
СОВЛАДАНИЕ С СОЦИАЛЬНЫМИ СТЕРЕОТИПАМИ.
Среди современных социальных стереотипов торжествует примат молодости. Человек всю жизнь должен выглядеть молодо, поддерживать спортивную форму, а вот мобильность его мышления в расчет не принимается. Предполагается, что если вам за..., то ждать от вас нечего и места в обществе вам нет. Причем совсем упускается из виду разница между паспортным и психическим возрастом. Стереотипы отношения к старости, определяющие во многом стратегии адаптации к возрасту, обусловливаются многими факторами, в том числе культурно-историческими особенностями развития общества. Такой выбор в значительной степени определяется, например, национальной традицией отношения к старости. В расширенных семьях на Востоке пожилые люди получают ощущение надежности, эмоциональное тепло и защищенность. В странах Запада старость часто воспринимается негативно, и общество лишает пожилых людей многих социальных прав.
В последние годы стали различать хронологический (паспортный) и психологический возраст. Первый — количество прожитых лет, второй — реальное постарение за эти годы, интеллектуальное и эмоциональное. Психологический возраст — нечто субъективное, существующее во внутренней системе отсчёта, в которой сопоставляется значимость уже пережитых и еще ожидаемых событий. Измеряется он соотношением тех социальных ролей, которые человек еще способен выполнять, с теми, которые доступны для большинства его сверстников.
Прямой зависимости между трудоспособностью, удовлетворенностью жизнью и хронологическим возрастом не обнаружено. Не все люди одинаково подвержены влиянию возрастных стереотипов. Некоторые до глубокой старости с легкостью постигают новое. Они способны не только к выработке радикально новой точки зрения на волнующую их проблему, но и к сохранению душевной молодости. За счет психологического развития, усиливающего способности, связанные с пониманием ситуации (умение принимать решение, полноценность аргументации, используемый словарь), за счет компенсации возрастного снижения сенсорно-моторных возможностей (зрения, слуха, скорости реакции).
Быстрое постарение, завышенный (по сравнению с паспортным) психологический возраст связан с пессимистичной установкой и обедненной жизненной перспективой. При этом происходит снижение самооценки и возрастает потребительская ориентация.
Приблизительно к пятидесяти годам взгляды и принципы начинают затвердевать и проявляются как стереотипы, — а именно стереотипы побуждают уклоняться от ответственности. В поведении это проявляется как нетерпимость и даже фанатизм. Такая роль стереотипов поддерживается их положительным влиянием на самочувствие, они служат источником самоутверждения и потому бережно сохраняются и поддерживаются. Ведь привычки делают мир пожилого человека более уютным, неукоснительное следование им внушает человеку спокойствие и чувство незыблемости бытия. Однако подобная приверженность привычному вступает в противоречие с необходимостью дальнейшего психического развития, требующего противодействия духовному застою. Когда пожилой человек цепляется за прошлое, он каменеет.
Раздраженная реакция на молодежь говорит не о мудрости, а об остывании чувств. В старости, если нет актуальных интересов и целей, наблюдается снижение способности удивляться, падает острота чувств и постепенно нарастает бесчувственность. Кроме того, значительно возрастает длительность эмоциональных реакций, часто приобретающих характер затяжных состояний. Еще Аристотель в книге «Риторика» отмечал, что у стариков нет ни сильной любви, ни сильной ненависти. Они не жаждут великого и необыкновенного, но лишь того, что полезно для существования. Страсти их ослабели и подчиняются выгоде, поэтому достигшие этого возраста кажутся благоразумными. Несмотря на то что новые установки в этот период продолжают вырабатываться, они малоподвижны и плохо перестраиваются, что проявляется в инерционности смены подходов к проблемам. Человека раздражает все новое, а это способствует изоляции от людей, придерживающихся других, обновленных взглядов. («Что с ними говорить! Они невежды, дилетанты, смешно принимать их во внимание!»)
. Отличие собственных подходов к проблемам от подходов молодых часто воспринимается людьми старшего поколения как непреодолимое препятствие на пути к общению («Я такой, какой есть, и меняться не собираюсь!»). Еще Спиноза отмечал, что догматическое мышление стариков зачастую вызывает у молодых раздражение и злобу. Усиливающаяся по инициативе двух сторон изоляция, в свою очередь, дополнительно усугубляет одиночество человека преклонных лет, и возникает порочный круг. Отдавая себе отчет в том, насколько собственные возрастные стереотипы мешают его творчеству, Ч. Дарвин сознательно тренировал себя в их
расшатывании, чтобы не раздражаться, сталкиваясь с иной позицией.
Необходимо продолжать учиться и реализовывать себя в творчестве. Как известно, новые потребности манифестируют на фоне старых ценностей. Затвердевание и упрощение норм и ценностей ведет к тому, что чем старше становится человек, тем в большей мере он склонен оценивать поступки окружающих в моральных категориях (верно — неверно, порядочно — непорядочно, честно — нечестно). Отсюда берет начало воинствующая нетерпимость к полутонам и склонность к нравоучениям. Нравоучение воспринимается как проявление твердой уверенности, что поступать надо только так и никак иначе, как отсутствие сомнений. Косность суждений проявляется в излишней категоричности, в стремлении все подвести под рубрику верного или неверного. В последние годы как способ реабилитации все чаще используется творческая работа. В ряде стран открываются университеты для пожилых людей. Оказалось, что переключение на учебу и творческую работу способствует улучшению не только самочувствия, но и социальных контактов.
У пожилого человека сказывается в стремлении жить в прошлом. Навязчивость мыслей о прошлом усиливает равнодушие к настоящему и недоверие к будущему. Концентрируясь на прошлом и отвернувшись от настоящего, можно не опасаться случайностей. Кроме того, накопленные с годами знания и достигнутый статус порождают нерешительность в использовании нового. Лучше все делать по-старому. Человек зрелый с годами все менее склонен менять свои позиции и идти на компромисс. Особенно когда, добившись успеха на каком-то пути, он боится с этого пути свернуть и уверен, что для решения любых проблем нужно продвигаться все дальше в том же направлении. Подобная непреклонность приводит его к самоизоляции, так как представители следующего поколения начинают его игнорировать. Такая ситуация провоцирует снижение самооценки и нарастание внутреннего конфликта. Многие крупные ученые, не убоявшись «потерять лицо», до глубокой старости, преодолевая возрастную инерцию, учились новому, и делали это открыто. Так, нобелевский лауреат Э. Резерфорд вскоре после получения премии пожелал снова побывать на студенческой скамье: он пришел к известному математику Г. Лембу и попросил разрешения слушать у него курс лекций по теории вероятностей. Аналогично поступил и академик И. В. Курчатов, когда решил прослушать курс радиоэлектроники. Бородатый глава советских атомников не хотел обращаться к помощи специалистов, предпочитая сам понимать и оценивать новые подходы.
Также формы социальных стереотипов зависят от эпохи. Особенно ярко это демонстрирует распространение систем СМИ. До XVIII в. сведения о событиях передавались медленно, человек узнавал о событиях лишь ближайшей местности. В такой информационной среде жизнь людей была понятной, а пострадавшие при катастрофах если и не лично знакомы, то не чужды. Это делало возможным сочувствие, сопереживание и взаимопомощь, тем более что в ближайшем окружении бедствия случались не так часто. В наши дни и обстановка совсем иная, и переживания изменились. На человека обрушивается шквал негативных сведений, а обычная реакция в этой ситуации — протест.
Поскольку приемы совладания связаны с душевным состоянием человека опосредованно и неоднозначно, то и управляемость с их помощью исходного душевного состояния — относительная. Рассмотренные способы совладания со стереотипами — это возможности высвобождения пространства, в котором человек может развивать свою личность. При осознании влияния стереотипов на свои мысли и поступки, порождающего стремление действовать «как все», нельзя упускать из виду оглупление и снижение творческой активности, которые провоцируют эти формы защиты. Пока не представляется возможным провести жесткие и однозначные границы между разными формами защиты и стратегиями совладания.
ПРОЯВЛЕНИЕ БОРЬБЫ С ЭЙДЖИЗМОМ.
14 декабря 1990 года Генеральная Ассамблея ООН постановила считать 1 октября Международным днем пожилых людей (International Day of Older Persons).
Сначала День пожилых людей стали отмечать в Европе, затем в Америке, а в конце 90-х годов уже во всем мире. День пожилых людей празднуется с большим размахом в скандинавских странах. В этот день многие теле- и радиопрограммы транслируют передачи с учетом вкусов пожилых людей.
1 октября проходят различные фестивали, организуемые ассоциациями в защиту прав пожилых людей, конференции и конгрессы, посвященные их правам и их роли в обществе. Общественные организации и фонды устраивают в этот день различные благотворительные акции.
В выступлении Генерального секретаря ООН говорится, что в Международный день пожилых людей, который отмечается 1 октября, ООН призывает правительства, частный сектор, организации гражданского общества и всех людей планеты сосредоточить внимание на создании общества для всех возрастов, как это предусмотрено в Мадридском плане действий по проблемам старения и в соответствии с целями в области развития, сформулированными в Декларации тысячелетия, а также более масштабными глобальными целями в области развития.
Общими усилиями страны могут и должны обеспечить, чтобы люди не только жили дольше, но и чтобы жизнь их была более качественной, разнообразной, полноценной и приносящей удовлетворение.
Этот день традиционно отмечается и в России, а также в Азербайджане, Беларуси, Латвии, Молдове, Украине.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Пожалуй, ни для кого не секрет, что то как мы мыслим в конечном итоге влияет на то как мы поступаем в жизни. Наши чувства, эмоции, убеждения и в конечном итоге поведение чрезвычайно взаимосвязаны. Дискриминирующее поведение во многом связано с такими явлениями, как стереотип и предубеждение. Основная опасность стереотипа и предубеждения заключается в том, что, то негативное отношение, которое возникает в отношении группы или отдельного ее члена, в конечном итоге может и не основываться на реальных фактах. Более того, такие явления, как социальные предрассудки и стереотипы в определенные моменты может оказаться очень опасными.
Проблемы возрастной дискриминации стали предметом социально-психологических исследований относительно недавно, «стаж» из изучения за рубежом исчисляется несколькими десятилетиями. В последние годы к их исследованию обратилась и отечественная социальная психология. Однако исследования эйджизма (и, шире, возрастных отношений вообще) сопровождаются рядом трудностей методологического порядка, среди которых нужно в первую очередь назвать сложности в определении места феномена эйджизма в сложившейся структуре социально-психологического знания, связанные с неоднозначность трактовки категории «возраст»,, а также выделением возрастных отношений из широкого спектра социальных отношений. В данной работе я предприняла попытку определить возрастную дискриминацию в терминах социальной психологии и обозначить предметный социально-психологический контекст для исследования этого феномена.
В обыденном сознании проблематика возрастных отношений ассоциируется со статусно-ролевым неравенством представителей различных возрастных групп, которое и является предпосылкой возрастной дискриминации. Мы понимаем возрастную дискриминацию как поведение, ущемляющее права или достоинство человека определенного возраста, обусловленное негативной стереотипизацией взаимодействия с ним в контексте актуализации возрастной идентичности дискриминирующего. Несмотря на то, что дискриминирующее поведение реализуется на уровне межличностного взаимодействия, в его основе лежат негативные возрастные стереотипы, являющиеся феноменом межгрупповых отношений, которые регулируют поведение носителя в контексте актуализации у него возрастной идентичности (то есть реализации собственно возрастных отношений). Поэтому в качестве содержательного источника эйджизма в работе рассматривается возрастные стереотипы, которые понимаются нами как разновидность социальных стереотипов, отражающих устойчивые содержательные и оценочные характеристики восприятия возрастными группами собственной и других возрастных групп и являющихся содержанием возрастных идентификаций.
При организации эмпирических исследований эйджизма можно исходить из того, что возрастные стереотипы, являющиеся социально-психологическим «ядром» возрастной дискриминации, представляют собой результат осмысления возрастными группами реальности социальных отношений в контексте возрастной стратификации общества в виде системы значений, которая может быть операционализирована с помощью реконструкции семантических пространств. Это дало нам основания при разработке программы исследования использовать методологию психосематического подхода.
Универсально «проблемной» с точки зрения потенциальных проявлений эйджизма сферой взаимодействия для представителей всех возрастных групп оказывается семья. Именно в семейном взаимодействии и подростки, и пожилые, и взрослые люди чаще всего замечают, что их возраст становится тем основанием, на котором их ущемляют в тех или иных правах, пренебрегают их мнением, не учитывают их интересов. Помимо семьи, в качестве сферы социального взаимодействия с высоким возрастно-дискриминирующим потенциалом подростки называют сферу педагогического взаимодействия, а взрослые и пожилые люди - сферу профессиональной деятельности. Вдобавок к этому, для пожилых людей оказываются субъективно значимыми дискриминирующее отношение со стороны работников государственных учреждений: врачей, банковских сотрудников, сотрудников социальных служб. Таким образом, становится совершенно очевидным, что проблема возрастной дискриминации пронизывает сферы взаимодействия, наиболее значимые для каждой возрастной группы.
Нам представляется, что представленные в данной работе теоретические и эмпирические данные вполне отчетливо задают возможный ракурс социально-психологических исследований эйджизма. Кроме того, вырисовываются приоритетные направления анализа данной проблематики. К их числу относится, прежде всего, изучение соотношения возрастной стереотипизации взаимодействия и реального поведения личности во взаимодействии с конкретными людьми, то есть проекции межгруппового уровня отношений на межличностный. Другая важная исследовательская задача связана с тем, чтобы изучить закономерности взаимодействия возрастной идентичности с другими видами социальной идентичности в контексте проблемы регуляции поведения личности в различных ситуациях, способы их объединения и иерархизации. При этом отдельного внимания заслуживает вопрос содержании о «возрастных подтипов», возникающих в процессах стереотипизации взаимодействия в контексте объединения возрастных ролей с другими ролями. Важным представляется также изучение специфики возрастных отношений личности и ее склонности к возрастной дискриминации в периоды кризиса возрастной идентичности, характеризующиеся изменением содержания авто- и гетеростереотипов на фоне смены группы-идентификационного эталона. решение этих исследовательских задач позволит расширить имеющиеся на сегодняшний день в отечественной и зарубежной социальной психологии знания о закономерностях возрастных отношений и, в частности, возрастной дискриминации, а также приблизиться к ответы на многие вопросы психологической практики, связанные, например, с разработкой технологий эффективного сопровождения личности, переживающей кризис возрастной идентичности, технологий создания условий для формирования конструктивных способов совладания с возрастной дискриминацией и т.д.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ.
1. Андреева Г. М. Социальная психология: учебник для высш. учеб. заведений - 5 изд., испр. и доп. - М.: Аспект Пресс, 2004. - 365 с.
2. Краснова О. В., Лидерс А. Г. Социальная психология старения: Учеб. пособие для студентов высших учеб. заведений. – М.: Академия, 2002. -288 с.
3. Микляева А. В. Возрастная дискриминация как социально-психологический феномен: Монография. - СПб.: Речь, 2009. - 160 с.
4. Нельсон Т. Психология предубеждений. Секреты шаблонов мышления, восприятия и поведения. – СПб.: Прайм – Еврознак, 2003. – 384 с.
5. Пенн М.Дж. Микротенденции: маленькие тенденции, приводящие к большим переменам. – М.: АСТ Москва, 2009. – 510 с.
6. Сергеева А. В. Русские: Стереотипы поведения, традиции, ментальность. – М.: Флинта, 2004. – 328 с.
Необходимо продолжать учиться и реализовывать себя в творчестве. Как известно, новые потребности манифестируют на фоне старых ценностей. Затвердевание и упрощение норм и ценностей ведет к тому, что чем старше становится человек, тем в большей мере он склонен оценивать поступки окружающих в моральных категориях (верно — неверно, порядочно — непорядочно, честно — нечестно). Отсюда берет начало воинствующая нетерпимость к полутонам и склонность к нравоучениям. Нравоучение воспринимается как проявление твердой уверенности, что поступать надо только так и никак иначе, как отсутствие сомнений. Косность суждений проявляется в излишней категоричности, в стремлении все подвести под рубрику верного или неверного. В последние годы как способ реабилитации все чаще используется творческая работа. В ряде стран открываются университеты для пожилых людей. Оказалось, что переключение на учебу и творческую работу способствует улучшению не только самочувствия, но и социальных контактов.
У пожилого человека сказывается в стремлении жить в прошлом. Навязчивость мыслей о прошлом усиливает равнодушие к настоящему и недоверие к будущему. Концентрируясь на прошлом и отвернувшись от настоящего, можно не опасаться случайностей. Кроме того, накопленные с годами знания и достигнутый статус порождают нерешительность в использовании нового. Лучше все делать по-старому. Человек зрелый с годами все менее склонен менять свои позиции и идти на компромисс. Особенно когда, добившись успеха на каком-то пути, он боится с этого пути свернуть и уверен, что для решения любых проблем нужно продвигаться все дальше в том же направлении. Подобная непреклонность приводит его к самоизоляции, так как представители следующего поколения начинают его игнорировать. Такая ситуация провоцирует снижение самооценки и нарастание внутреннего конфликта. Многие крупные ученые, не убоявшись «потерять лицо», до глубокой старости, преодолевая возрастную инерцию, учились новому, и делали это открыто. Так, нобелевский лауреат Э. Резерфорд вскоре после получения премии пожелал снова побывать на студенческой скамье: он пришел к известному математику Г. Лембу и попросил разрешения слушать у него курс лекций по теории вероятностей. Аналогично поступил и академик И. В. Курчатов, когда решил прослушать курс радиоэлектроники. Бородатый глава советских атомников не хотел обращаться к помощи специалистов, предпочитая сам понимать и оценивать новые подходы.
Также формы социальных стереотипов зависят от эпохи. Особенно ярко это демонстрирует распространение систем СМИ. До XVIII в. сведения о событиях передавались медленно, человек узнавал о событиях лишь ближайшей местности. В такой информационной среде жизнь людей была понятной, а пострадавшие при катастрофах если и не лично знакомы, то не чужды. Это делало возможным сочувствие, сопереживание и взаимопомощь, тем более что в ближайшем окружении бедствия случались не так часто. В наши дни и обстановка совсем иная, и переживания изменились. На человека обрушивается шквал негативных сведений, а обычная реакция в этой ситуации — протест.
Поскольку приемы совладания связаны с душевным состоянием человека опосредованно и неоднозначно, то и управляемость с их помощью исходного душевного состояния — относительная. Рассмотренные способы совладания со стереотипами — это возможности высвобождения пространства, в котором человек может развивать свою личность. При осознании влияния стереотипов на свои мысли и поступки, порождающего стремление действовать «как все», нельзя упускать из виду оглупление и снижение творческой активности, которые провоцируют эти формы защиты. Пока не представляется возможным провести жесткие и однозначные границы между разными формами защиты и стратегиями совладания.
ПРОЯВЛЕНИЕ БОРЬБЫ С ЭЙДЖИЗМОМ.
14 декабря 1990 года Генеральная Ассамблея ООН постановила считать 1 октября Международным днем пожилых людей (International Day of Older Persons).
Сначала День пожилых людей стали отмечать в Европе, затем в Америке, а в конце 90-х годов уже во всем мире. День пожилых людей празднуется с большим размахом в скандинавских странах. В этот день многие теле- и радиопрограммы транслируют передачи с учетом вкусов пожилых людей.
1 октября проходят различные фестивали, организуемые ассоциациями в защиту прав пожилых людей, конференции и конгрессы, посвященные их правам и их роли в обществе. Общественные организации и фонды устраивают в этот день различные благотворительные акции.
В выступлении Генерального секретаря ООН говорится, что в Международный день пожилых людей, который отмечается 1 октября, ООН призывает правительства, частный сектор, организации гражданского общества и всех людей планеты сосредоточить внимание на создании общества для всех возрастов, как это предусмотрено в Мадридском плане действий по проблемам старения и в соответствии с целями в области развития, сформулированными в Декларации тысячелетия, а также более масштабными глобальными целями в области развития.
Общими усилиями страны могут и должны обеспечить, чтобы люди не только жили дольше, но и чтобы жизнь их была более качественной, разнообразной, полноценной и приносящей удовлетворение.
Этот день традиционно отмечается и в России, а также в Азербайджане, Беларуси, Латвии, Молдове, Украине.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Пожалуй, ни для кого не секрет, что то как мы мыслим в конечном итоге влияет на то как мы поступаем в жизни. Наши чувства, эмоции, убеждения и в конечном итоге поведение чрезвычайно взаимосвязаны. Дискриминирующее поведение во многом связано с такими явлениями, как стереотип и предубеждение. Основная опасность стереотипа и предубеждения заключается в том, что, то негативное отношение, которое возникает в отношении группы или отдельного ее члена, в конечном итоге может и не основываться на реальных фактах. Более того, такие явления, как социальные предрассудки и стереотипы в определенные моменты может оказаться очень опасными.
Проблемы возрастной дискриминации стали предметом социально-психологических исследований относительно недавно, «стаж» из изучения за рубежом исчисляется несколькими десятилетиями. В последние годы к их исследованию обратилась и отечественная социальная психология. Однако исследования эйджизма (и, шире, возрастных отношений вообще) сопровождаются рядом трудностей методологического порядка, среди которых нужно в первую очередь назвать сложности в определении места феномена эйджизма в сложившейся структуре социально-психологического знания, связанные с неоднозначность трактовки категории «возраст»,, а также выделением возрастных отношений из широкого спектра социальных отношений. В данной работе я предприняла попытку определить возрастную дискриминацию в терминах социальной психологии и обозначить предметный социально-психологический контекст для исследования этого феномена.
В обыденном сознании проблематика возрастных отношений ассоциируется со статусно-ролевым неравенством представителей различных возрастных групп, которое и является предпосылкой возрастной дискриминации. Мы понимаем возрастную дискриминацию как поведение, ущемляющее права или достоинство человека определенного возраста, обусловленное негативной стереотипизацией взаимодействия с ним в контексте актуализации возрастной идентичности дискриминирующего. Несмотря на то, что дискриминирующее поведение реализуется на уровне межличностного взаимодействия, в его основе лежат негативные возрастные стереотипы, являющиеся феноменом межгрупповых отношений, которые регулируют поведение носителя в контексте актуализации у него возрастной идентичности (то есть реализации собственно возрастных отношений). Поэтому в качестве содержательного источника эйджизма в работе рассматривается возрастные стереотипы, которые понимаются нами как разновидность социальных стереотипов, отражающих устойчивые содержательные и оценочные характеристики восприятия возрастными группами собственной и других возрастных групп и являющихся содержанием возрастных идентификаций.
При организации эмпирических исследований эйджизма можно исходить из того, что возрастные стереотипы, являющиеся социально-психологическим «ядром» возрастной дискриминации, представляют собой результат осмысления возрастными группами реальности социальных отношений в контексте возрастной стратификации общества в виде системы значений, которая может быть операционализирована с помощью реконструкции семантических пространств. Это дало нам основания при разработке программы исследования использовать методологию психосематического подхода.
Универсально «проблемной» с точки зрения потенциальных проявлений эйджизма сферой взаимодействия для представителей всех возрастных групп оказывается семья. Именно в семейном взаимодействии и подростки, и пожилые, и взрослые люди чаще всего замечают, что их возраст становится тем основанием, на котором их ущемляют в тех или иных правах, пренебрегают их мнением, не учитывают их интересов. Помимо семьи, в качестве сферы социального взаимодействия с высоким возрастно-дискриминирующим потенциалом подростки называют сферу педагогического взаимодействия, а взрослые и пожилые люди - сферу профессиональной деятельности. Вдобавок к этому, для пожилых людей оказываются субъективно значимыми дискриминирующее отношение со стороны работников государственных учреждений: врачей, банковских сотрудников, сотрудников социальных служб. Таким образом, становится совершенно очевидным, что проблема возрастной дискриминации пронизывает сферы взаимодействия, наиболее значимые для каждой возрастной группы.
Нам представляется, что представленные в данной работе теоретические и эмпирические данные вполне отчетливо задают возможный ракурс социально-психологических исследований эйджизма. Кроме того, вырисовываются приоритетные направления анализа данной проблематики. К их числу относится, прежде всего, изучение соотношения возрастной стереотипизации взаимодействия и реального поведения личности во взаимодействии с конкретными людьми, то есть проекции межгруппового уровня отношений на межличностный. Другая важная исследовательская задача связана с тем, чтобы изучить закономерности взаимодействия возрастной идентичности с другими видами социальной идентичности в контексте проблемы регуляции поведения личности в различных ситуациях, способы их объединения и иерархизации. При этом отдельного внимания заслуживает вопрос содержании о «возрастных подтипов», возникающих в процессах стереотипизации взаимодействия в контексте объединения возрастных ролей с другими ролями. Важным представляется также изучение специфики возрастных отношений личности и ее склонности к возрастной дискриминации в периоды кризиса возрастной идентичности, характеризующиеся изменением содержания авто- и гетеростереотипов на фоне смены группы-идентификационного эталона. решение этих исследовательских задач позволит расширить имеющиеся на сегодняшний день в отечественной и зарубежной социальной психологии знания о закономерностях возрастных отношений и, в частности, возрастной дискриминации, а также приблизиться к ответы на многие вопросы психологической практики, связанные, например, с разработкой технологий эффективного сопровождения личности, переживающей кризис возрастной идентичности, технологий создания условий для формирования конструктивных способов совладания с возрастной дискриминацией и т.д.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ.
1. Андреева Г. М. Социальная психология: учебник для высш. учеб. заведений - 5 изд., испр. и доп. - М.: Аспект Пресс, 2004. - 365 с.
2. Краснова О. В., Лидерс А. Г. Социальная психология старения: Учеб. пособие для студентов высших учеб. заведений. – М.: Академия, 2002. -288 с.
3. Микляева А. В. Возрастная дискриминация как социально-психологический феномен: Монография. - СПб.: Речь, 2009. - 160 с.
4. Нельсон Т. Психология предубеждений. Секреты шаблонов мышления, восприятия и поведения. – СПб.: Прайм – Еврознак, 2003. – 384 с.
5. Пенн М.Дж. Микротенденции: маленькие тенденции, приводящие к большим переменам. – М.: АСТ Москва, 2009. – 510 с.
6. Сергеева А. В. Русские: Стереотипы поведения, традиции, ментальность. – М.: Флинта, 2004. – 328 с.
