ГОУ ВПО ВОЛГО-ВЯТСКАЯ АКАДЕМИЯ ГОСУДАРСТВЕННОЙ СЛУЖБЫ
ФАКУЛЬТЕТ УПРАВЛЕНИЯ ЭКОНОМИКИ И ПРАВА
КАФЕДРА ФИЛОСОФИИ
Реферат на тему:

«Вклад И. Канта в философию и естествознание»
      Выполнила: студентка группы Фок-12

        Ларина Екатерина

      Проверил: доктор философских наук,

  профессор Ивашевский Л. И.
Нижний Новгород, 2009 г.

содержание.
Введение………………………………………………………………….. стр. 3

Биография………………………………………………………………… стр. 4

Творчество Иммануила Канта…………………………………………... стр. 6

Взаимодействие науки и нравственности……………………………… стр. 14

Заключение……………………………………………………………….. стр. 18

Список литературы………………………………………………………. стр. 22


Введение.
  Воздействие философии на человека двойственно. Прежде  чем  предложить ему действительные знания,  она  разрушает  массу  фиктивных  представлений, долгое время казавшихся действительным знанием. Прежде чем вызвать  к  жизни новые  средства  практического  господства  над   миром,   она   безжалостно дискредитирует инструменты фиктивного воздействия на реальность,  надежность которых до поры до времени  ни  у  кого  не вызывало сомнения.

      Философия разрушает ложную и наивную уверенность, часто  не  будучи  в состоянии  сразу предложить новую, столь же  прочную,  широкую,  субъективно удовлетворяющую.

На пороге XXI века наше общество находится на этапе глубоких социально-экономических  преобразований,  таким  периодам  свойственны  переосмысление людьми  окружающего  мира,   возрождение    старых   и   становление   новых философских учений,  поэтому  представляет  интерес  рассмотреть  творчество великого философа Иммануила Канта.

Биография.
Один из величайших мыслителей человечества Иммануил Кант родился 22 апреля 1724 г. в тогдашней столице Восточной Пруссии —

 г. Кенигсберге (ныне г. Калининград). Отец Канта был простым шорником, изготовлявшим лошадиную упряжь, мать — домохозяйкой. Мальчик был назван в честь святого Эммануила, в переводе это еврейское имя означает «с нами Бог». Под попечением доктора теологии Франца Альберта Шульца, заметившего в Иммануиле одарённость, Кант закончил престижную гимназию «Фридрихс-Коллегиум», а затем поступил в Кёнигсбергский университет. Из-за смерти отца завершить учёбу ему не удаётся и, чтобы прокормить семью, Кант на 10 лет становится домашним учителем. Именно в это время, в 1747—1755, он разработал и опубликовал космогоническую гипотезу происхождения Солнечной системы из первоначальной туманности, не утратившую актуальности до сих пор.

В 1755 Кант защищает диссертацию и получает докторскую степень, что, наконец, даёт ему право преподавать в университете. Начались сорок лет преподавательской деятельности. Естественнонаучные и философские изыскания Канта дополняются «политологическими» опусами: в трактате «К вечному миру» он впервые прописал культурные и философские основы будущего объединения Европы в семью просвещённых народов, утверждая, что «просвещение — это мужество пользоваться собственным разумом».

С 1770 принято вести отсчёт «критического» периода в творчестве Канта. В этом году в возрасте 46 лет он назначен профессором логики и метафизики Кёнигсбергского университета, где до 1797 преподавал обширный цикл дисциплин — философских, математических, физических.

К этому времени вызрело принципиально важное признание Канта о целях его работы : «Давно задуманный план относительно того, как нужно обработать поле чистой философии, состоял в решении трёх задач:

1) что я могу знать? (метафизика);

2) что я должен делать? (мораль);

3) на что я смею надеяться? (религия);

наконец, за этим должна была последовать четвёртая задача — что такое человек? В этот период Кантом были написаны фундаментальные философские работы, принёсшие учёному репутацию одного из выдающихся мыслителей XVIII века и оказавшие огромное влияние на дальнейшее развитие мировой философской мысли:

«Критика чистого разума» (1781) — гносеология (эпистемология)

«Критика практического разума» (1788) — этика

«Критика способности суждения» (1790) — эстетика

Будучи слаб здоровьем, Кант подчинил свою жизнь жёсткому режиму, что позволило ему пережить всех своих друзей. Его точность следования распорядку стала притчей во языцех даже среди пунктуальных немцев и вызвала к жизни немало поговорок и анекдотов. Женат он не был, говорят, что когда он хотел иметь жену, он не мог её содержать, а когда уже мог — то не хотел…

Кант был похоронен рядом с северной стеной Кафедрального собора Кёнигсберга, над его могилой была возведена часовня. В 1924 году, к 200-летию Канта, часовню заменили новым сооружением, в виде открытого колонного зала, разительно отличающимся по стилю от самого собора.


Творчество И. канта.

В теоретическом осмыслении науки, научного познания и его методов новый шаг был осуществлен в философии Канта. Если Декарт и Бэкон в исследовании науки, научного метода основное внимание концентрировали на выработке и обосновании нового метода познания, то Кант сделал продуктивную попытку осмыслить природу науки как таковую, обосновать возможность научного суждения, раскрыть всеобщие условия формирования научно-теоретического познания. В его философии отчетливо проявилась ориентация на "новую науку" - механистическое естествознание.

В своей философии и логике Кант четко отличал научное знание (науку) от художественно-эстетического, религиозного и философского знания. По его мнению, научное знание прежде всего является творческим, синтетическим знанием, которое в то же время имеет всеобщее и необходимое значение. Оно также является знанием об объекте, природе, которая является совокупностью опыта. Согласно Канту, объект отличается от объективной реальности, от "вещей в себе". Если объективная реальность существует сама по себе, независимо от субъекта (сознания), то объект, природа, не существует сам по себе, а обусловлен субъектом, формируется первоначальным единством самосознания.

По мнению Канта, в действительности наука имеет дело только с объектом (природой, явлениями), возможность которого определяется формами созерцания и мышления. Отсюда само собой ясно, что не понятия заимствованы из опыта, а возможность опыта обусловлена категориями рассудка. Последние применяются к предметам, т.е. имеют право на объективное значение потому, что они, по существу, сами создают опыт и предметы познания. "Предмет" Кант толкует только как предмет познания, отличая его от "вещи в себе".

Философ убежден, что если наше познание было бы познанием об объективной реальности, о "вещах в себе", то невозможно было бы теоретическое обоснование существования научного суждения, т.е. синтетического и творческого знания, всеобщим условием которого является существование априорных логических категорий, под которые! и подводятся чувственные многообразия.

Следовательно, возникает вопрос: категории по своему происхождению являются субъективными формами (они коренятся в рассудке), но каким образом они имеют объективное значение, т.е. как они могут синтезировать предметы объективной реальности, приписывать им законы? На этот вопрос Кант дает ясный ответ: наше научное познание не имеет дело с вещами самими по себе, а имеет дело с явлениями, объектом, природой, которые с самого начала обусловлены субъектом, первоначальным единством самосознания. Иными словами, рассудок приписывает свои законы не объективной реальности, а объекту, который еще раньше сформирован данным единством.

Таким образом, отличие объекта от объективной реальности заключается в том, что объект как предмет познания является условием возникновения науки. Иными словами, история науки начинается только тогда, когда четко сформулирована эта задача, когда точно определен этот новый элемент духовной деятельности. Какова природа этого нового гносеологического элемента? Философ полагает, что эти элементы и раньше существовали в математике и естествознании, благодаря которым они раньше философии смогли сформулировать синтетические априорные суждения, являющиеся условием существования всякой действительной науки. Этот новый элемент, по мнению Канта, является началом нового способа мышления, началом нового методологического подхода.

Кант впервые в истории философии обосновал мысль о том, что предметом познания, науки является не предмет, существующий сам по себе ("вещь в себе"), а опыт, совокупность чувственных представлений, которые, по существу, обусловлены активностью субъекта. Другими словами, действительным предметом научно-теоретического познания является такой предмет (совокупность опыта), возможность и действительность которого с самого начала обусловлены априорными формами созерцания - пространством и временем - и априорными формами рассудка, т.е. логическими категориями.

Эта мысль Канта внесла действительно новое в рассмотрение проблемы знания, т.е. теперь стало ясно, что за пределом субъекта существует действительность сама по себе, а все, с чем имеет дело человек, его познание, не существует вне субъекта и его активности. По мнению мыслителя, преимуществом математики и естествознания по сравнению с философией является то, что они каким-то образом это поняли раньше.

В своей "Критике чистого разума" Кант глубоко уверен, что философия в отличие от математики и естествознания не пережила еще такого счастливого момента, она по воле судьбы как-то не выработала еще нового способа мышления. Поэтому, полагает философ, она не стала подлинной наукой - ведь нет еще всеобщего синтетического основоположения. Поэтому единственным возможным способом научной философии является ориентация ее на опыт математики и естествознания, попытка выработать новый стиль мышления, новый способ исследования.

По своему способу исследования философия до сих пор даже близко не подходила к этим заслуживающим величайшего уважения наукам. Она исходила в исследовании из той теоретической предпосылки, которая не только не способствовала ее оформлению как науки, а, наоборот, мешала, дав возможность беспрепятственно конструировать множество ничем не обоснованных философских систем. Кант считал, что предметы должны сообразоваться с нашим познанием, - а это лучше согласуется с требованием возможности априорного знания о них, которое должно установить нечто о предметах раньше, чем они нам даны.

Кант настолько высоко оценивал этот способ исследования, этот методологический подход, что его он сравнивал с коперниканской революцией. Он полагал, без всякого сомнения, что подобно тому, как подход Коперника дал возможность истинному пониманию солнечной системы, так и новый гносеологический подход дает возможность по-новому подходить к предмету и объяснить функционирование научно-теоретического знания.

В кантовском подходе действительно содержался новый и ценный элемент, который, правда, был внутренне связан с кантовским субъективным идеализмом, априоризмом и агностицизмом. Только в последующем развитии философии (в особенности в материалистической) рациональные элементы его продуктивных идей были переосмыслены и тогда они выявили свои рациональные элементы. Речь прежде всего идет о разработке Кантом первоначальных идей принципа активности человеческого познания, без которого в настоящее время невозможно себе представить диалектику процесса познания.

Философ подчеркивал, что подлинной сферой научно-теоретической области являются синтетические суждения, которые по своей природе имеют всеобщее и необходимое значение. Поэтому вопрос о возможности науки, научно-теоретического познания он связывал с возможностью такого знания. Кант убежден, что возможность и необходимость таких научно-теоретических знаний, как положения эвклидовой геометрии и ньютоновской механики, невозможно обосновать исходя из аналитических положений и опыта. Всякое подлинное научно-теоретическое знание, по его мнению, должно иметь всеобщее значение и в то же время расширять наши знания о предмете.

Согласно Канту, для обоснования природы науки и научного знания недостаточны принципы традиционной логики, которая вовсе не ставит вопрос о формировании научно-теоретического знания. Такое знание также невозможно обосновать на основе теории познания рационализма и эмпиризма. Рационализм может обосновать лишь возможность аналитического знания, а эмпиризм не в состоянии дать своим суждениям всеобщий и необходимый характер. Кант доказывает бесплодность того и другого: они одинаково односторонни. Каждое направление подчеркивает одну сторону и отбрасывает другую.

Великой заслугой Канта является то, что он впервые решил соединить противоположности в единстве. Если вся старая философия и логика при рассмотрении предметов и явлений выбрасывала добрую половину мышления, то философ восстановил целостное мышление.

Он глубоко сознавал, что для доказательства возможности научно-теоретического знания необходимо единство противоположностей, т.е. единство всеобщего с единичным, необходимого со случайным, формы с содержанием, единого со многим. Если для всей докантовской логики принципом знания было абстрактное тождество и абстрактное различие, то Кант в качестве основного принципа науки, научного познания выдвигает единство того и другого.

В чувственности и рассудке философ видел две стороны научно-теоретического, синтетического знания. Первая из них есть способность получать представление (восприимчивость к впечатлению), а вторая - способность познавать предмет (самодеятельность понятий). Действительное знание дают рассудок и чувственность в их соединении. Сама такая постановка вопроса являлась шагом вперед по сравнению с прежней философией. Кант не ограничивается констатированием единства чувственного и категорий рассудка, а также подвергает кропотливому анализу каждую сторону этого единого теоретического познания.

Далее кантовская философия исследует вопрос, как предметы и явления подводятся под категории рассудка, в результате которого формируется научное знание. Подводить предметы под категории означает совершать суждение, а соответствующая этой деятельности способность называется способностью суждения. По мнению Канта, общая логика, отвлекающаяся от всякого содержания, не может дать обоснования способности суждения. Другое дело трансцендентальная логика, которая не отвлекается от содержания понятий, а учит правильному применению чистых понятий рассудка к предметам. Она показывает, подчиняется ли предмет данным правилам рассудка или нет, а в качестве критики предохраняет нас от ошибок способности суждения при применении чистых рассудочных понятий.

В отличие от эмпиризма Кант с самого начала радикально подчеркивал активность, категориальную обусловленность человеческого сознания. По его мнению, условием возможности истинного знания является деятельная обработка эмпирического факта посредством категорий, законов мышления. Познавательный процесс трактуется не как зеркально-мертвый акт, а как активный двусторонний процесс, в котором причина и следствие постоянно меняются местами.

Таким образом, невозможно об объекте выработать научное знание, когда объект рассматривается абсолютно независимо от субъекта. Наука, научно-теоретическое знание имеет дело только с таким объектом, всеобщее условие формирования которого находится в субъекте, вернее, в структуре его мышления. Кант, как было сказано, стремится обосновать возможность научно-теоретического знания. Для обоснования последнего необходимо наличие в составе рассудка субъекта всеобщего, априорного знания, без допущения которого невозможно обоснование теоретического знания.

Заслугой Канта является анализ формы и содержания познания, разграничение в нем конституивных и регулятивных принципов в качестве различных способов применения понятий, категорий в познании и нравственной практике. Эти формы мышления играют позитивную роль в познавательном процессе, если они выступают как идеалы, организующие и направляющие силы, т.е. как регулятивные принципы данного процесса.

Несмотря на априоризм и элементы догматизма, Кант считал, что естественным, фактическим и очевидным состоянием мышления является как раз диалектика, ибо существующая логика, по Канту, ни в коей мере не может удовлетворить назревших потребностей в решении естественнонаучных и социальных проблем. В связи с этим, как уже было сказано, он подразделяет логику на общую (формальную) - логику рассудка и трансцендентальную - логику разума, которая явилась "зачатком" диалектической логики.

Трансцендентальная логика имеет дело не только с формами понятия о. предмете, но и с ним самим. Она не отвлекается от всякого предметного содержания, а, исходя из него, изучает происхождение и развитие, объем и объективную значимость знаний. Если в общей логике основной прием - анализ, то в трансцендентальной - синтез, которому Кант придал роль и значение фундаментальной операции мышления, ибо именно с его помощью происходит образование новых научных понятий о предмете.

Философ впервые начинает видеть главные логические формы мышления в категориях, образующих в его учении определенную систему (таблицу), в которой имеется немало диалектических идей. Хотя категории у Канта - априорные формы рассудка, это такие формы, которые являются всеобщими схемами деятельности субъекта, условиями опыта, "упорядочивающими" его, универсальными регулятивами познания. Следовательно, категории выступают всеобщими условиями того предмета, который зависит и формируется, получает объективное существование посредством этих категорий.

Важное значение для философии и формирующейся науки имело учение Канта об антиномиях. Он полагал, что попытки разума выйти за пределы чувственного опыта и познать "вещи в себе" приводят его к противоречиям, к антиномиям чистого разума. Становится возможным появление в ходе рассуждений двух противоречащих, но одинаково обоснованных суждений, которых у Канта четыре пары (например, "мир конечен - мир бесконечен").

Однако, как справедливо заметил Гегель, существует не четыре антиномии, а на деле каждое понятие, каждая категория также антиномична. Кроме того, диалектические противоречия, возникающие в разуме, - это, по Канту, не отражение реальных противоречий, а естественная и неизбежная иллюзия, проистекающая из его сверхопытного применения. Она устраняется, как только мысль возвращается в свои пределы, ограниченные познанием одних лишь "явлений", а не стоящих за ними и отгороженных от них "вещей в себе". Вместе с тем, попытка ввести диалектический принцип противоречия в научно-теоретическое знание и сферу практического разума было большим завоеванием кантовской философии.


взаимодействие науки и нравственности.

Кантовское учение о границах  теоретического  разума  (в  отличие   от

скептического    агностицизма    Д.Юма)    было    направлено    не   против

исследовательской   дерзости   ученого,   а   против   его    необоснованных

претензий на пророчества и руководство личными  решениями  людей.  Вопрос  ограницах    достоверного    знания    был    для     Канта     не     только методологической,   но   и   этической   проблемой   (проблемой  «дисциплины разума»,  которая удерживала   бы   науку   и   ученых   от   сциентистского самомнения).  «Что  темперамент,   а   также   талант...-   писал   Кант   в «Критике  чистого   разума»,-   нуждаются   в   некоторых    отношениях    в дисциплине,  с  этим  всякий легко  согласится.   Но  мысль  ,   что  разум, который,   собственно,   обязан   предписывать   свою   дисциплину,   может, конечно  показаться  странной;  и  в  самом  деле  он  до  сих  пор  избегал такого унижения именно  потому,   что,   видя  торжественность  и  серьезную осанку,   с   какой   он    выступает,   никто   не   подозревал,   что   он легкомысленно играет  порождениями  воображения  вместо  понятий  и  словами вместо вещей».

Типичной формой подобной   игры   Кант   считал   попытки   «научного»

построения   разного   рода   всеобщих   регулятивов,   которые   могли   бы

направлять человека  в  его   коренных   жизненных   выборах.   Разрабатывая

данную  тему,  Кант  выступил   против   основной   для  его  времени  формы

сциентизма - против научных  обоснований  идеи  существования  бога  и  идеи бессмертия   души    (занятия,   которому   предавались   не   одни   только теологи).  «Критика чистого разума» обнаруживала,  что  эти  обоснования  не отвечают    требованиям   теоретической   доказательности,    что,    будучи развернуты честно,  они приводят к  высшим  проявлениям  неопределенности  - антиномиям, метафизическим альтернативам.

      Факт, что наука есть разрушительница фиктивного всезнания (что научное знание   одновременно    является     безжалостным     осознанием     границ познавательных    достоверностей)   и   что   условием    сохранения    этой интеллектуальной   честности   является    нравственная    самостоятельность людей,  к  которым  наука   обращена,   был   глубоко   понят   в  философии Иммануила  Канта.   Кант    как-то    назвал    свое    учение    «подлинным просвещением». Его суть (в отличие от «просвещения  наивного»)  он  видел  в том,   чтобы  не  только  вырвать  человека   из-под   власти   традиционных суеверных надежд на силу  теоретического  разума,  от  веры  в  разрешимость рассудком  любой  проблемы,   вырастающей  из   обстоятельств   человеческой жизни.  И  прежде   всего   Кант   требовал,   чтобы  «теоретический  разум» (разум,  каким он реализуется в науке)  сам  не  давал   повода   для   этих надежд и этой веры.

      Несколько лет спустя Кант  в  работе  «Критика  практического  разума»

показал, что развитая личность нуждается только  в  знании,  а  не  в  опеке

знания,  ибо относительно «цели» и «смысла»  она   уже  обладает  внутренним ориентиром -  »моральном законом в нас».

      Обосновывая нравственную самостоятельность человека,  Кант  решительно отметает   вульгарный    постулат     о    непременной    «целесообразности» («практичности») человеческого  поведения.  В  произведениях   самого  Канта понятие «практический» имеет особый  смысл,  глубоко   отличный   от   того, который  обычно  вкладывается  в   слова «практика» и   «практицизм».    Под  «практическим    действием»    Кант   подразумевает   не    производящую деятельность,  всегда  имеющую  в  виду некоторый целесообразный  результат, а просто  поступок,   то есть любое событие,  вытекающее  из  человеческого решения   и   умысла.   Это   такое  проявление   человеческой   активности, которое  вовсе  не  обязано  имеет  некоторое  «положительное»,   предметное завершение (скажем,  возведение здания, получение новой  формулы,  написание  книги  и  т.д.)  «Практическое действие»  в  кантовском   смысле   может    состоять    и    в    отрицании практического действия в обычном  смысле  (например,  в  отказе  стоить  дом известного назначения или писать книгу известного содержания).

      Человек совершает  поступок  и   тогда,   когда   он   уклоняется   от

какого-либо действия, остается в стороне. Примеры подобного самоотстранения подчас   вызывают    не    меньше    восхищение,    чем    образцы    самого вдохновенного творчества и самого усердного труда.   Люди  прославляли  себя не  только произведениями рук  и  ума,   но  и  стойкостью,  с  которой  они отказывались от   недостойного   предприятия,   отказывались   даже   тогда, когда  оно выглядело увлекательным и соблазняло обилием творческих задач.

      Многие вещи, любил повторять  Кант,  способны  возбудить  удивление  и

восхищение, но подлинное  уважение  вызывает  лишь  человек,  не  изменивший

чувству должного, иными словами, тот, для кого  существует невозможное:  кто

не делает того, чего нельзя делать, и избирает себя для  того,  чего  нельзя

не делать.

      Отказ и  личная  стойкость   могут  присутствовать  и  в  практическом

действии в обычном  смысле   слова.   Творческая   деятельность   сплошь   и

рядом  включает  их   в   качестве    самоограничения    ради    сознательно

выбранного    призвания.   Однако   окончательный     предметный     продукт

творчества  нередко  скрывает    от    нас,   что   он    был    результатом

человеческого поступка,  личного  выбора,  который  означал  отказ  от чего-

то  другого,  лишение,  внутренний запрет;  на первый план в  этом  продукте

выступает  игра  способностей,   усердие,   выносливость  и  т.д.  В  фактах

отречения  от  действия  структура  поступка   в  его  отличии  от  простого

делания выявления выявляется гораздо нагляднее.

      Своеобразие второй  «Критики»  Канта с самого начала определялось тем,

  что    «практическое    действие»    категорически    и    бескомпромиссно

противопоставлялось     в    ней     благоразумно-практическому     действию

(действию,  ориентированному  на  успех,  на  счастье,  на  выживание,    на

эмпирическую  целесообразность   и   т.д.)   и    иллюстрировалось    именно

примерами   уклонения от  недостойного дела.

      Соответственно интеллектуальная  способность, на   которую   опирается

  «чистое практическое действие», оказалась глубоко   отличной    от    того

интеллектуального  орудия,  которым  пользуется  «практик».  Если  последний полагается  на  «теоретический  разум»  как    на    средство     исчисления целесообразности   или   успеха,  то   субъект   «практического    действия» исходит    из    показаний    разума,    непосредственно      усматривающего безусловную  невозможность   определенных   решений   и  вытекающих  из  них событий.

      Отсюда следовал важный  вывод  о  независимости  структуры  подлинного человеческого  поступка  от  состояния   способности   человека   познавать. Человек  оставался  бы  верен  своему  долгу  (своему  сознанию  безусловной невозможности совершать - или не совершать -  определенные  поступки),  даже если  бы  он  вообще  ничего  не  мог  знать  об  объективных   перспективах развертывания своей жизненной ситуации.

      За царством  неопределенностей   и  альтернатив,   в  которое  вводила

«Критика чистого разума»,   открывалось  царство  ясности   и   простоты   -

самодавлеющий мир  личного  убеждения .  «Критическая  философия»  требовала  осознания   ограниченности   человеческого   знания   (а   оно   ограниченно научно   достоверным    знанием),   чтобы   освободить   место   для   чисто моральной   ориентации,   для    доверия    к    безусловным    нравственным очевидностям.

      Сам Кант,   однако,    формулировал    основное    содержание    своей

философии несколько иначе. «Я должен был устранить знание,  -  писал  он,  - чтобы получить место для веры».

      На мой   взгляд,   этот   часто   упоминаемый   афоризм   из   второго

предисловия к   «Критике   чистого   разума»   представляет   собой   пример

лаконичного, но неадекватного философского самоотчета.  Во-первых,  Кант  наделе не претендовал на «устранение знания».  Во-вторых,  он был  бы  гораздо ближе  к  объективному  содержанию  своего  собственного  учения,  если  бы говорил  не  о  вере,   а   о    нравственном    убеждении,    о     сознании ответственности и необходимости морального решения.

      Почему же Кант не сделал этого;  случайно ли  то  обстоятельство,  что

  в     итоговой     формулировке    сущности    «критической    философии»,

получившей  значение  своеобразного   пароля   кантианства,   понятие   веры

заместило понятие нравственности?
Заключение.


Одно из основных противоречий  кантовской  философии  состояло  в том,  что  в ней достаточно ясно осознавалась генетическая связь между бескорыстием и девальвацией корысти в критических ситуациях и в то  же время предполагалось,  что мораль могла возникнуть из религии и внутри религии (вопрос  о  происхождении  морали  был  тождествен  для  Канта развитие христианства из иудаизма).

Но мораль  не  могла  созреть  внутри религии именно потому,  что религия маскирует отчаянность критических  ситуаций,  ограждает  своих приверженцев  от  столкновений  с  «ничто»,  с  «миром  без будущего».  Застраховывая  от  отчаяния,   она   застраховывает   и   от   кризиса расчетливости.

При всех своих противоречиях моральная концепция Канта в основных ее разделах более всего созвучна этике стоицизма. На первый взгляд это может показаться странным.  В самом деле, откуда бы взяться стоическим настроением  в самом конце XVIII столетия,  в эпоху ожиданий и надежд, предреволюционного оживления и веры в торжество разума?

Основные произведения  Канта,  в  которых  изложены его моральное учение,  - «Критика практического разума» и «Религия в пределах только разума»  -  появились  соответственно  в  788 и 793 гг.  между этими временными отметками лежала Великая французская революция.

Этическое учение    Канта    проникнуто   ощущением   трагичности революции,  выступившим сперва как предчувствие,  а потом как  горькое сознание  о  происходящем  и  совершившимся.  В то же время кантовская философия  не  только  далека   от   пессимизма,   овладевшего   после якобинского  террора  и  термидора  теми,  кто был одушевлен надеждами Просвещения,  но и прямо враждебна этому пессимизму.  Подлинный  пафос кантовской  этики  - пафос стоической личной верности просветительским идеалам верности даже вопреки истории,  которая  их  дискредитировала.  Посрамлены  были  не сами идеи личной независимости,  справедливости и достоинства   человека,   а   лишь   надежды    построить    общество, основывающееся на этих идеях.

После поражения  революции  сохранять  верность  просветительским идеалам  можно  было,  лишь  решительно  отвергая  утопизм  и  наивный прогрессизм,  с которым они были слиты в идеологии XVIII века.  Именно это  и определило отношение Канта к философской проповеди Просвещения.

Он  стремится  показать,  что  как  откровение   самого   разума   она неоспорима;   ее  непреложную  обязательность  для  всякого  разумного существа не может отменить никакой общественный опыт,  никакие  «уроки истории».    Вместе   с   тем   Кант   решительно   выступает   против натуралистически-прогрессистского  духа  просветительской   идеологии, против   свойственной  ей  веры  в  скорое  торжество  разума,  против изображения идеального состояния общества  в  качестве  некой  скрытой «природы    людей»,    которой    «суждено»    одержать    верх    над несоответствующими   ей   формами   общежития,   против    изображения обязанностей   индивида   в   качестве  его  «разумных  потребностей», моральных требований - в качестве «подлинных интересов» и т.д.

Вместе с тем кантовская критика прогрессизма с самого начала была ослаблена  его   провиденциалистским   представлением   о   том,   что человеческое сообщество в бесконечно далеком будущем (вероятнее всего, уже «за пределами земной истории»)  достигнет  при  содействии  творца состояния «морального миропорядка».

Либеральное кантианство второй половины XIX века,  стремившееся к тому,  чтобы  придать  этике  Канта  «безусловно  светский  характер», поставило во главу угла именно то,  что было наиболее тесно связано  с его религиозным образом мышления, - упование на царство справедливости в финале истории.  Этика Канта стала называться концепцией «бесконечно удаленного   социального   идеала»,   делающей   ставку  на  временную беспредельность   человеческого   бытия.   «Научная»   и    «светская» интерпретация кантовского морального учения обернулась, иными словами, научным и светским перетолкованием постулата о бессмертии души.

Мне кажется,  что главным в кантовской философии является как раз противоположная  установка   -   стремление   (пусть   не   до   конца осуществленное)   различить    должное    (безусловно-обязательное   для личности) и  долженствующее иметь место  в  будущем   (особое  измерение сущего).

В этом смысле понимаемое морального  действия  исключительно  как действия  во  имя  будущего  (самоограничение  в настоящий момент ради выгоды в перспективе,  несправедливости сегодня во имя  справедливости завтра,  попрание  личного  достоинства в интересах будущего,  где оно будет уважаться) есть,  с точки зрения Канта,  моральность в  границах расчетливости и корысти.  Он искал такую этическую концепцию,  которая приводила бы к одному знаменателю и циничный  практицизм,  далекий  от всякой внутренней ориентации на идеал, и прогрессистский фанатизм. Эта двуединая критико-полемическая  направленность  объясняет  своеобразие кантовской    моральной   доктрины,   связывающей   антиисторицистскую стоическую преданность безусловному и пафос бескорыстия, идею верности нравственному закону и идею духовной автономии личности.


литература.
1. Алексеев П.В., Панин А.В. Теория познания и диалектика. М., 1991.

2. Алексеева И.Ю. Человеческое знание и его компьютерный образ. М., 1993.

3. Возможности и границы познания. М., 1995.

4. Диалектика. Познание. Наука. М., 1988.

5. Кочергин А.Н. Методы и формы научного познания. М., 1990.

6.  Кант И. Соч.В 6 т. Т.3.С.598.

7. Маркс К.,  Энгельс Ф.,  Из ранных произведений.  М.,  956  г. С.32.