ОСОБЕННОСТИ МОЛОДЕЖНЫХ СУБКУЛЬТУР В РОССИИ
Изучение молодежных субкультур является важным направлением социологии молодежи. С 60-х годов XX в. к этой проблематике обращаются ведущие социологи разных стран

Мира.  В России анализ молодежных субкультурных феноменов до

конца 80-х годов велся в очень узких рамках. Это объяснялось тем, что

данные феномены в силу устоявшихся научных парадигм воспринимались как социальная патология, а такого рода тематика в основном носила закрытый характер и ее

разработка не могла свободно проводиться тем или иным исследователем или

исследовательским  коллективом. Сказывалось и то, что субкультуры, характерные Западу, были мало представлены в формах социальной и культурной активности молодого поколения.

С конца 80-х годов возросло внимание исследователей к молодежным субкультурам как в России, так и за рубежом . Разделы по молодежной суб-

культуре выделялись в изданиях учебного характера. Так, в учебнике "Социология моло-

дежи" (СПб., 1996) в разделе, написанном З.В. Сикевич, под молодежной субкультурой

понимается "культура определенного молодого поколения, обладающего общностью стиля жизни, поведения, групповых норм, ценностей и стереотипов" [6, с. 335]. Автор настаивает на том, что молодежная субкультура - характеристика именно целого поколения, что «существует некое субкультурное "ядро", которое присуще в той или иной мере всему молодому поколению».Высказанная точка зрения имеет немало сторонников, о чем свидетельствует, например, воспроизведение цитированных положений в другом

учебном пособии [7, с. 165].

На мой взгляд, относить целое поколение к субкультурному движению нельзя, более реалистична позиция М.Фуко, который настаивал: во имя

методологической строгости мы должны уяснить, что можем иметь дело только с

общностью рассеянных событий. В применении к данным обстоятельствам совре-

менной России это тем вернее, что привычный для общества западного типа образ молодежной субкультуры здесь довольно слабо представлен - по большей части именно как рассеянные события, общность которых устанавливается исследовательским конструированием реальности. Если исходить из положения, что в России молодежные группы формируются как стремление к смене установок (своих и общества) и в поведении отражают тягу к общественному обновлению на основе философского осмысления социальных ценностей и особого образа жизни, то материалы исследований последних лет покажутся обескураживающими: субкультурные феномены в западном смысле едва заметны. Их известность в обществе во многом результат "эффекта Си-Эн-Эн": представления как особо значимых событий и явлений в средствах массовой информации.

Что же предопределяет российскую специфику субкультурных образований в молодежной среде, а точнее - их слабую развитость в традиционном для Запада понимании? Три

фактора, как нам представляется, здесь играют основную роль.

Первый - социальная и экономическая неустойчивость российского общества на протяжении последних полутора десятилетий и обнищание основной части населения. В 2000 г. согласно данным Госкомстата России, молодежь (16-30 лет) составляла в численности населения с денежными доходами ниже величины прожиточного минимума 21,2%, а в своей возрастной группе доля бедных была 27,9%. Среди безработных молодежь в возрасте до 29 лет тогда же составила 37,7% . Хотя в последующие года

отмечался некоторый экономический подъем, принципиально картина не изменилась. Для

значительной части молодежи проблема физического выживания отодвигает на задний

план потребности, реализуемые в формах молодежных субкультур.

Второй фактор - особенности социальной мобильности в российском обществе. Каналы

восходящей социальной мобильности в 90-е годы претерпели коренные изменения, и моло-

дежь получила возможность достигать престижное социальное положение в очень короткие

сроки. Первоначально (в начале десятилетия) это привело к оттоку молодежи из системы

образования, особенно высшего и послевузовского: для быстрого успеха (понимаемого как

обогащение и достигаемого в основном в сфере торговли и услуг) высокий уровень

образования был скорее помехой, чем помощью. Но позже вновь усилилась тяга к полу-

чению образования как гаранта личного жизненного успеха. Кроме того, действует фактор

уклонения юношей от службы в армии.

Возможность быстро достичь успеха, стать богатым, в действительности слишком часто

основанная на криминале, является, тем не менее, основой для социальных установок и

ожиданий значительной части российской молодежи. Этим во многом вытесняется иденти-

фикация с субкультурными ценностями в западном смысле, поскольку такая идентификация

в российских социокультурных условиях противоречит реализации установок на мате-

риальное благополучие.

Третий фактор - аномия в российском обществе в дюркгеймовом смысле, т.е. утеря тех

нормативно-ценностных оснований, которые необходимы для поддержания социальной

солидарности и обеспечения приемлемой социальной идентичности. В молодежной среде

аномия ведет к парадоксальному сочетанию актуальных оценок и глубинных ценностных

предпочтений.

В плане актуальных оценок особенно значимо отношение молодежи к органам госу-

дарственной власти и высшим должностным лицам. В середине 90-х годов негативные

оценки повсеместно преобладали, но и исследования последнего времени фиксируют отно-

сительно низкие показатели доверия молодежи к государственным структурам. Позитивный

сдвиг наметился в отношении к Президенту России (по мониторингу ВЦИОМ, ноябрь

2001 г., В.В. Путин вызывает доверие у 39,1% респондентов в возрасте до 29 лет [10, с. 65]).

Но, во-первых, эта тенденция слишком кратковременна, во-вторых, та или иная оценка

Президента не ведет автоматически к повышению доверия к власти в целом или ее отдель-

ным институтам. Важным итогом недоверия к власти является установка большинства

молодых россиян, что можно полагаться только на собственные силы.

На фоне социальной аномии широчайшее распространение приобретает преступность

среди российской молодежи. С 1990 г. по 2000 г. число лиц, совершивших преступления,

увеличилось почти в два раза (с 897,3 тыс. до 1741,4 тыс. человек), а в возрастной группе 18—

24-летних в 2,5 раз (с 189,5 тыс. до 465,4 тыс. человек). В 2000 г. к лицам, совершившим

преступления, были отнесены 932,8 тыс. молодых россиян (14-29 лет) - более половины

(53,6%) всех преступников [9, с. 273]. Что это означает для современного состояния

молодежной среды в России? Расчет показывает, что число молодых россиян, хотя бы раз

совершивших преступление (по установленным фактам), в данный момент составляет

примерно 6 млн. человек, или одну пятую часть молодежи в возрасте 14-30 лет.

Эти обстоятельства имеют непосредственное отношение к специфике молодежных суб-

культур в России. Если попытаться выявить черты, свойственные различным субкультур-

ным образованиям в молодежной среде, то (1 ) связь с субкультурами криминала окажется

одной из наиболее часто представленных - наряду с (2) влиянием западной молодежной

моды, (3) феноменом романтической компенсации повседневной рутины, а также (

4) воспроизводством некоторых черт советского прошлого. Эти четыре характеристики

могут выступать как основа типологизации молодежных субкультур в России, и в отборе

суб культурных феноменов для описания и анализа мы в основном ориентировались на них.

Криминализация молодежных субкультур
. Истоки этого процесса носят общесоциаль-

ный характер. Большое число молодых людей осуждены за преступления и отбывают

наказание в местах лишения свободы. Общее число осужденных в возрасте до 30 лет в

период между 1990 и 2000 гг. составило 5576,3 тыс. человек [9, с. 274]. При суммировании

80

мы не учитывали рецидивы, но все же ясны масштабы явления. Часть вернувшихся из мест

заключения активно участвуют в формировании молодежных групп криминального

характера. В середине 90-х годов в России, по официальным данным, насчитывалось более

5 тыс. таких групп [11]. Подобного рода группировки, а в еще большей мере носители тю-

ремного опыта - важные каналы проникновения делинквентных субкультур в молодежную

среду, но все же проблема этим не исчерпывается. Масштабы организованной преступности

в России таковы, что значительная часть молодежи оказывается прямо или косвенно свя-

занной с криминальными структурами, имеет контакты с ними в сферах бизнеса, политики,

развлечений и т.д. Организованная преступность фактически составляет параллельную

реальность, и принятые в ее среде социокультурные ориентиры приобретают ценностное

значение в молодежной среде. Из этих ориентиров особое значение имеет культ физи-

ческой силы, ориентация на здоровый образ жизни как одну из высших жизненных

ценностей. В наших исследованиях зафиксированы случаи, когда молодые люди добро-

вольно лечатся от наркомании, мотивированные тем, что это обязательное условие их

возвращения в преступную группировку.

Сегодня криминализированы многие молодежные сообщества, сформировавшиеся

вокруг спортивных комплексов и тренажерных залов, любительских объединений каратэ,

кикбоксинга, других видов единоборства, которые в определенных случаях используются

криминалом как боевые отряды при "разборках", резерв охраны и телохранителей. В своем

большинстве такие объединения имеют легальный фасад спортивной организации, связь с

криминалом может быть не известна многим участникам. Субкультурными признаками

такого рода групп становятся конкуренция накачанных мышц (искаженная форма

бодибилдинга), тренировочный костюм как наиболее приемлемая в любых ситуациях

одежда, довольно часто - золотые перстни и другие знаки принадлежности к иерархии

преступного мира.

Нередко солидарность криминальной молодежной группы укрепляется совместными

действиями по "оздоровлению" общества. В последнее время здесь активно проявляют себя

экстремистские праворадикальные группы с более высоким уровнем организации и

субкультурной определенности (скинхеды, баркашевцы). Осенью 2001 г. особенно большую

тревогу общества вызвали погромы в Москве торговцев с Кавказа, где ударной силой стали

подростки (возможно, футбольные фанаты, но источник событий находится в право-

экстремистской части политического спектра и в уголовном мире).

В настоящее время все больше криминализация молодежных сообществ осуществляется

структурами организованной преступности на планомерной основе - как подготовка своего

кадрового резерва. Летом 2001 г., например, действовали десятки палаточных лагерей для

подростков, созданные преступными группировками в разных регионах России под видом

легальных форм юношеского отдыха. Известны факты, когда преступные группировки с

той же целью берут шефство над детскими домами.

Влияние западных молодежных субкультурных феноменов
. По этому признаку охаракте-

ризовать российские молодежные субкультуры здесь сложно не столько из-за изобилия

быстро возникающих и исчезающих форм, сколько из-за того, что в российской среде

некоторые из них являются простым заимствованием, в то время как другие могут отра-

жать скорее сходство мотивов действий. В самом деле, российские скинхеды, возникшие как

оформленное движение в начале 90-х годов XX века (всплеск их численности относят к

периоду после событий сентября-октября 1993 г.), хотя по форме близки к западным

аналогам, но порождены прежде всего внутренними проблемами страны. (Рассмотрение

скинхедов в рамках субкультурной проблематики упростило бы задачу анализа. Они

должны изучаться в более широком социальном контексте как одна из угроз безопасности

России, что выходит за пределы данной статьи). В общем, существуют разные дистанции

российских субкультурных феноменов от западных образцов. Рассматриваемые ниже

субкультурные формы показывают эту разницу: от фактически "наших" футбольных

болельщиков, где западное влияние не обозначается большинством участников, до рейве-

ров и хип-хоп культуры, где "нашего" (российского) довольно мало.

Футбольные болельщики. Близкую к криминальным субкультурам группу составляют

фанаты (фаны) футбольных команд. Сообщества футбольных фанатов - одна из наиболее

распространенных форм субкультурной молодежной активности в современной России,

имеющая давнее происхождение. Многие формы поддержки команд своими болельщиками

сложились еще в 30-е годы, когда футбол был любительским в полном смысле слова и

футболисты работали в трудовых коллективах (иначе говоря, в среде своих болельщиков).

81

Позже, по мере профессионализации футбола в России, возникла современная практика

организованных выездов фанатов для поддержки команды на играх в других городах.

Специфика этой субкультурной формы состоит в ситуативности идентификации, что тре-

бует от участников минимума усилий и не затрагивает глубоко образ жизни. Опрошенные

нами в мае 2000 г. фанаты футбольных команд (37 юношей-москвичей) не знали истории

этих спортивных коллективов, им достаточно было актуальных знаний о недавних и

предстоящих матчах. Разумеется, сама игра на футбольном поле их вдохновляет, но более

значимы (как можно судить из интервью) моменты общей эмоциональной разрядки, воз-

можности "оторваться", проявлять свои чувства в полной мере (орать, буянить). Порой их

действия, как показали события 9 июня 2002 г. в Москве, носят прямо криминальный

характер.

Компенсаторное назначение буйства на стадионе и вандализма после матча очевидно. Но

субкультурный смысл футбольных фан-сообществ этим, разумеется, не исчерпывается.

Молодые болельщики получают возможность в кругу своих сверстников моделировать свое

поведение как групповое и в то же время не испытывающее давление основных социально-

контрольных инстанций (родители, школа и т.п.).

Футбольные фанаты - сложное по организации сообщество. В среде фанатов москов-

ского "Спартака" выделяются, в частности, такие группы, как "Ред-уайт хулигане", "Гладиа-

торы", "Восточный фронт", "Северный фронт" и др. Группировка, удерживающая контроль

над всем сообществом, - "Правые". В нее входят в основном молодые люди, отслужившие в

армии. "Правые" выезжают на все матчи команды, их основная функция - заводить стадион,

организовывать реакцию болельщиков ("волну" и т.д.), но также и командовать "военными

действиями" - битвами с болельщиками враждебных команд и милицией. Выезды в другие

города очень часто связаны с драками - нередко уже на вокзальной площади. В целом хули-

ганствующая масса молодых людей хорошо управляема вожаками (предводителями) из

"Правых".

В обозначениях "своих" также прослеживается иерархическая организационная струк-

тура. Основное средство отличия - шарф ("розетка", "роза"). Обычный шарф выдержан в

цветах футбольной команды (у спартаковских фанов - сочетание белого и красного) и

может иметь различные надписи (у спартаковских болельщиков, например: "Let's go Spartak

Moscow"). Варианты "хулиганского" шарфа содержат оскорбление противника и вызов

(например, спартаковский ромб, перекрещенный шпагами, внизу надпись: "Смерть врагам!"

и изображение непристойного жеста). Те, кто участвовал в более чем 10 выездах на матчи

команды в другие города, вправе носить особый - с индивидуальным номером - шарф,

который изготовляется по заказу в Великобритании. Иметь такой шарф - значит, отно-

ситься к элите (группе "Правых"). Потеря номерного шарфа (обычно в драке, стычке с

милицией) влечет за собой потерю права принадлежать к элитной группировке, вернуться в

которую возможно после получения выполненного на заказ нового шарфа.

В рамках фановского движения сочетаются разные установки и стили жизни. Группа

спартаковских болельщиков "Гладиаторы" руководствуются философией "чистого образа

жизни". Физически хорошо развитые (ценности и практика бодибилдинга), ее участники из-

бегают драк, но защищают "маленьких" - самую юную часть фанатов, новичков. В то же

время среди фанатов выделяется группа, которую "свои" презрительно называют "Колдырь

бой-фронт", - 17-18-летние и старше болельщики-алкоголики ("колдырь" на сленге - пьяни-

ца, пьет что попало).

В известном смысле сообщества футбольных фанатов восполняют недостатки социаль-

ного опыта межгруппового взаимодействия, включая и опыт масштабного противостояния.

В последнее время такие сообщества при разных командах все активнее заключают

договоры о "ненападении" и совместных действиях против других сообществ (у спартаков-

ских, например, - договор с болельщиками за "коней" - ЦСКА, дружба с малочисленными

сообществами "торпедонов" - болельщиков команды "Торпедо", "паровозиками" - болель-

щиками команды "Локомотив", но враждебные отношения с болельщиками команды "мусо-

ров" - московского "Динамо"). Некоторые стороны общественного движения институцио-

нализируются, и, в частности, в официальных фан-клубах при спортивных обществах фаны

могут получать именные карточки для покупки билетов на матчи своей команды со

скидкой.

Экологисты. В целом экологическое сознание российской молодежи - и после Чернобы-

ля - не настолько развито, чтобы реализовываться в особых жизненных стилях на ориги-

нальной философской основе. Даже среди студенческой молодежи (наиболее культурной и

82

информированной в молодежной среде), по данным наших исследований, испытывают

опасение относительно загрязнения окружающей среды, экологической катастрофы менее

четверти опрошенных (19,7%; исследование МГСА "Молодежь-2002", N = 718). Экологически

ориентированные группы немногочисленны и в известной мере являются подражанием

формам молодежной активности Запада. Акции российского "Гринписа", например, в

большей мере демонстративны, чем эффективны.

Некоторые молодежные объединения в своих официальных материалах демонстрируют

четкую ориентацию на экологическую проблематику, но в действительности не она состав-

ляет основу группообразования. В подобных случаях очевидно использование популярных

субкультурных образов для имиджа организованных структур. Но здесь есть и другая

сторона: стихийным группам, основанным на каком-либо общем интересе, не слишком

принимаемом в обществе, удобнее организовываться при официальных структурах и под-

держивать их в той мере, в какой это не мешает реализовывать особое видение мира и

соответствующие социальные практики. В ином случае существование некоторых из таких

любительских объединений было бы почти невозможным из-за материальных трудностей и

правовых препятствий.

Байкеры versus мотоциклисты. Иногда спонтанные формы субкультурной активности

соотносят с некоторыми привычными западными стилями по ошибке, в одно целое соеди-

няются разные по природе явления. Такова ситуация в отношении байкерства. В России

есть некоторое число байкерских группировок в привычном для Запада смысле. По своему

происхождению они - слепок с западных байкеров, но социальная подоплека здесь иная. В

России подражать западным байкерам могут преимущественно состоятельные люди. Имея

особые мотоциклы (в России - недоступные по цене даже для "среднего класса") и другие

культовые знаки байкерства, российские байкеры чаще всего лишь потребители опреде-

ленного культурного ассортимента. По экспертным оценкам, большинство из них не спо-

собны исправить даже простые поломки в мотоцикле, по любому поводу обращаются на

станции технического обслуживания.

Иной характер носит связанный с мотоциклом стиль жизни, который начинает распро-

страняться в России. Молодые люди, придерживающиеся его, не имеют какой-либо идейной

платформы, идентификация происходит в рамках небольших сообществ, у которых нет

знаковой системы и даже самоназвания (пример из наших интервью с 19-летним участником

одного из сообществ мотоциклистов: "Как вы сами себя называете?" - "Никак. Мото-

циклистами - как еще?" - "Не байкерами?" - "Нет! Только не байкерами!"). Характерно,

что одна из черт самоидентификации участников движения - подчеркивание своего отличия

от байкеров ("они - тупые__________, пьянь"). На основе интервью с рядом юношей, участвовавших в

июне 2000 г. в ежегодном мотофестивале в Малоярославце (город в Калужской области, в

120 км от Москвы), мы можем констатировать, что организованные для байкеров формы

соревнований ("сосиска": задача девушки, сидящей сзади байкера, откусить на ходу

подвешенную сосиску; соревнование на звание "мисс мокрая майка" и др.) не привлекают ни

мотоциклистов-спортсменов (для которых также организованы собственно спортивные

конкурсы), ни той части мотоциклистов, о которых мы говорим. Ежегодный съезд

(в прямом смысле - на мотоциклах) нескольких тысяч юношей и девушек (девушки чаще -

как сопровождение) из многих российских городов и сел (даже с Дальнего Востока) в

Малоярославце показывает, что определенная часть участников мотофестиваля придержи-

ваются особого стиля жизни. Они обычно сами создают свой мотоцикл: покупают очень

дешево старый (обычно в деревне), дополняют его деталями выброшенных на свалку мото-

циклов, автомобилей, разного рода промышленных отходов. Такой обновленный, с ориги-

нальным дизайном мотоцикл, не способный развивать слишком большой скорости, стоит

примерно в 10 раз меньше, чем продаваемый в магазине. Мы наблюдали работу по пере-

делке мотоциклов в нескольких московских гаражах: юноши на протяжении трех-четырех

месяцев собирали их, фактически переселились в гаражи. Некоторые переоборудовали под

мастерские свои комнаты в квартирах, и мотоцикл занимает основное место в таких комна-

тах. Атмосфера в период сборки - рабочая и спокойная, работу не завершают попойки.

Образец дизайна, а частью и технической конструкции мотоцикла берется из западных

журналов. Когда работа закончена, небольшие группы (дружеские компании) едут, нe

нарушая правил, вместе. Они не ставят никаких особых целей путешествия - "просто едут".

Это не определившееся еще движение формируется в среде молодых людей из семей с

небольшим достатком. Возможность свободно ехать на технике, сделанной своими руками,

создает почву для самоутверждения и творческого отношения к жизни. В России мотоцикл

83

давно стал одним из основных средств передвижения в небольших городах и селах, гораздо

более важным и нередко более престижным, чем автомобиль. В этом отношении практика

означенного движения мотоциклистов очень давняя, совершенно не байкерская, пока слабо

фиксирующая свое символическое пространство, но, несомненно, связанная с особой

субъективной конструкцией социальной реальности. (Здесь много параллелей с сооб-

ществом владельцев автомобилей-олдтаймеров, как показывает только что завершенное

под нашим руководством исследование [12]).

Рейверы. Среди заимствований с Запада в Европейской части России достаточно

заметны, в основном благодаря средствам массовой информации, рейверы. "Рейв" (от англ.

rave - бредить, бред, бессвязная речь, также: неистовствовать, реветь, выть, бушевать,

говорить с энтузиазмом) трактуется в "Словаре современного сленга" Т. Торна как "дикая

вечеринка (a wild party), танцы или ситуация отчаянного поведения" [13, р. 421].

Источником жизненных ориентиров рейверов стал музыкальный стиль, а если точнее -

образцы жизненного стиля наиболее популярных, выступающих в харизматической роли

кумиров музыкантов - носителей (создателей) соответствующих социокультурных образ-

цов. Оторвавшись от источника, рейв приобрел интернациональные черты, свойственные и

российским последователям из среды молодежи. Российские рейверы в основном заимст-

вуют модель поведения завсегдатаев ночных клубов. Соответственно этой модели образ

жизни российского рейвера - ночной. В облике рейверов и стилистике поведения реали-

зуется идея отхода человека от природы. Индустриальные ритмы, характерные для музы-

кального стиля рейверов, - своего рода альтернатива рок-музыке.

В России рейв-культура развивается примерно с 5-летним запаздыванием по

отношению

к мировой практике. Такую оценку дают участники действующих в крупных городах рейв-

клубов. В Москве входная плата в клуб 20 долларов, напитки продаются по ресторанным

ценам, следовательно, в российском варианте это никак не субкультура молодежи рабочих

кварталов, каковой она была в Великобритании в период зарождения.

Хип-хоп культура. Среди множества других субкультурных форм, основанных на музы-

кальных стилях, в России широкий размах получил рэп (англ. rap - легкий удар, стук).

Манера исполнения ("чтение"), внешний вид исполнителей, их действия идут в рэпе от

уличной жизни подростков в негритянских кварталах Америки, на российской почве этот

стиль носит подражательный характер и в последнее время все больше входит составной

частью в субкультурное полистилистическое образование, получившее название хип-хоп

культура. Ее приоритеты, кроме рэпа: брейкданс как форма танца и пластики тела,

граффити как вид особого настенного рисунка, экстремальные виды спорта, стритбол

(уличный футбол) и т.д. Она достаточно демократична, не теряет прямой связи с

"молодежью улицы", хотя очевидно, что ее идентичность поддерживается извне. Таковы

проводимые в Москве конкурсы "Культура улицы", платные школы брейкданса (в Москве

их по крайней мере восемь), соответствующие сайты в Интернете.

В крупных городах довольно много молодежи в одежде, стилистически связанной с

рэпом. Но фанаты рэпа относятся к "крутым парням в широких штанах (а часто просто в

узких с карманами)", изображающих из себя рэперов, с презрением. На то обстоятельство,

что рэперская одежда встречается достаточно часто в Москве и в некоторых других

российских городах, в большей мере влияет экономический фактор: такая одежда про-

дается на оптовых вещевых рынках и относительно недорога. Но, разумеется, определенная

часть молодежи вполне сознательно ориентирована на хип-хоп культуру.

Анализ информации о рейверах, рэперах и других молодежных сообществах, основанных

на заимствованных стилях жизни, показывает, что в своей сущности такие сообщества (с их

корпоративными правилами и образцами поведения, одежды, музыкальных вкусов) - лишь

трамплин в институционализированное общество. Они в этом смысле являются некоторым

достраиванием социальной реальности для смягчения напряженности при вхождении в

общественные структуры [14].

Романтическая компенсация повседневной рутины
. В выделении этого признака ряда

молодежных субкультур для нас важна не столько мотивация соответствующих действий,

сколько выявление фактора, внешнего по отношению к конкретным субкультурным про-

явлениям. Как и криминализация общества, и западные влияния, романтическая компенса-

ция может быть рассмотрена в данном аспекте. Она выражает особенности и данного

времени, и общего для молодежи (в модели европейской цивилизации) стремления к

обновлению, приключению, испытанию себя в необычных условиях, поиску смысла

жизни

и т.д.

84

"Тяга к опасному" реализуется в различных формах молодежных сообществ и не

обязательно имеет криминальный оттенок. Фактически субкультурными образованиями

стали группы, объединяемые интересом к экстремальным видам спорта. Некоторые сооб-

щества сформировали довольно развитую идеологию на перекрестке актуальных общест-

венных проблем и практику испытания волевых качеств личности в экстремальных

условиях.

Диггеры. К такого рода субкультурным феноменам относятся диггеры - исследователи

подземных коммуникаций. Опасности пребывания в подземных ходах, закрытость сооб-

ществ диггеров, таинственность мира подземелий, лишенного обыденности, - эти свойства

диггерства определяют внутренние мотивы интереса определенной части молодежи к таким

формам активности. Здесь есть параллели с профессиональной деятельностью спелеологов,

но в неменьшей степени, как представляется, - с герильей (без политических мотивов, а

лишь по самоощущению участников), военной разведкой (нередко военная форма исполь-

зуется как идентификационный знак), приключениями в стиле Индианы Джонса.

Если в начале 90-х годов активность диггеров отмечалась главным образом в Москве, то

к настоящему времени объединения диггеров (обычно - не зарегистрированные

официально) существуют во многих городах России (Владивосток, Самара и др.). Они имеют

малочисленный состав участников (до нескольких десятков человек) и не стремятся к

расширению этого состава. Тяги к афишированию своей деятельности диггеры, как пра-

вило, не обнаруживают. Лишь в некоторых группах есть представители средств массовой

информации.

Толкинисты. Особняком в молодежных субкультурах России стоят толкинисты.

Очевидна их связь с иностранным источником - образами книг Джона Рональда Роуэла

Толкиена "Хоббит", "Властелин колец" и "Сильмариллион", сюжеты которых были поло-

жены в основу ролевых игр, породивших своеобразное общественное движение. В то же

время в этом движении многое достаточно оригинально, связано с российскими

экзистенциальными и мировоззренческими проблемами, с российским менталитетом. Идеи

и образы Толкиена скорее стали материалом для конструирования реальности толки-

нистами, чем законченными социокультурными моделями. Это подтверждается и пара-

доксальным обстоятельством продвижения на российском кинорынке в 2002 г. фильма

компании Wignut Films "Властелин колец", который, тем не менее, не повлек за собой

заметных изменений в активности толкиенистов.

Основываясь на интервью с рядом участников движения толкинистов, мы можем

зафиксировать некоторые его характерные черты. Начало движения относится примерно к

1992 г. Толкинисты появились на физфаке МГУ. Соединение популярных в то время

ролевых игр с художественным миром Толкиена дало необходимый материал для социаль-

ного конструирования и идентификаций. Местами сбора толкинистов в Москве стали

"Эгладор" (Нескучный сад, в четверг после 6 вечера, общение шло почти до утра) и

Царицыно (встречи были по субботам). На встречи в конце 90-х годов собиралось по

несколько сот человек, одетых в экзотические самодельные одежды: "по-эльфийски"

(красивые накидки разных цветов поверх доспехов, броши, хайратник и фенечки из бисера

или мулине и колокольчики, которые в основном покупали в магазине "Охотник" на

Арбате), "по-гномовски" (капюшоны, кожаные доспехи или балахоны с надписями

"Монавар", "Скорпионе" и т.д.); "гоблины" и другое черное воинство были одеты в

основном в косухи и в козаки. Фенечки, колокольчики не снимались, и толкинисты

узнавали друг друга в любой обстановке. Один из лозунгов: "Тусоваться всегда, тусоваться

везде, даже на суше, даже в воде".

Участники встреч имели экзотическое самодельное вооружение для ведения боев. Бои -

основное занятие, они шли постоянно в течение вечера по всей территории, часто - стенка

на стенку (бои на мечах). В ходе встреч дрались на деревянных мечах, сделанных из клюшек

или из лыж. Кистени делались из лыжных палок, карнизов от занавесок, каких-то палок и

т.д. Были и доспехи - поначалу из картона, дерева, железа (кастрюльки, крышки от

сковороды), позже - специально изготовленные.

При встрече все общались и вели себя соответственно героям Толкиена, с которыми

себя идентифицировали. Ставили пиво или сигареты на выигрыш в боях. Очень много

курили. Наркотики, по всей видимости, принимать было не принято.

Новых приводит кто-нибудь из "ветеранов", он обычно и становится "родственником".

Каждый, кто приходит, берет себе имя, заимствованное у Толкиена, сочиняет историю

своей жизни. Девушки вначале обычно эльфийки. История увязана с историей "родст-

85

венника", потом она может измениться, когда появятся "мать", "отец". Этикет общения -

ориентированный на "аристократический" ("Что вам угодно, милостивый государь?"). Все

объединены в семьи (мамы, братья и сестры), проводятся "свадьбы", где жрец, орудуя

мечом как крестом, произносит перед "новобрачными" ритуальную фразу: "Я венчаю вас во

имя водки, пива и спиртнаго духа". На венчание испрашивается согласие "родителей", надо

пригласить всю "семью". Когда "жених" целует "невесту" - вслух ведется счет, и сколько

насчитывают, столько бутылок пива надо поставить собравшимся в случае "развода"

("Поэтому развод невыгодное дело").

В последнее время толкинисты с большим стажем ("старики") уже не ходят на "Эгладор"

("там гниль, новенькиев{"). Важными организационными формами движения стали "каби-

нетки" - ролевые игры, проводящиеся небольшим числом участников в квартире одного из

них, а также выездные игры, которые проводятся по предварительно разработанному

сценарию (обычно по мотивам одной из книг Толкиена) нередко в лесу, с ночевками в

палатках. У игр есть рейтинг, на хорошие можно попасть по личному приглашению.

Организация ролевых игр все более четко регламентируется и планируется. Так, в Нижнем

Новгороде действует Клуб Ролевых Игр (КРИНН), в рамках которого проводятся конфе-

ренции "мастеров" региона для координации их действий на следующий игровой сезон и

составления графика игр.

Проблема общения - одна из актуальных для молодежи, и ролевые игры оказываются

важным средством технологической подготовки к более эффективному общению в моло-

дежной среде. Проблема идеала накладывается на проблему общения в аномичном

обществе, и фантазии Толкиена оказываются большей реальностью, чем мир российской

социальной действительности. В одном из интервью (девушка 19 лет, активная участница

встреч толкинистов до 1999 г.) есть выразительное представление такого соединения

реальности и иллюзии: "Я по телефону обсуждала сюжеты из "Сильмариллион" Толкиена,

всю ночь говорили о стихах, рыдали над их трагическим звучанием".

На этом фоне в ролевые игры все более активно внедряются мистические идеи, что

связано с увлечением некоторой частью участников ролевых игр книгами Н. Перумова,

М. Семеновой, А. Сапковского и других российских пропагандистов оккультизма и неоязы-

чества. Такие увлечения закрепляются сценариями некоторых игр. Например, в одной из

них ("Древняя Русь-97") от каждого участника требовалось принести жертву идолу языче-

ского бога Перуна. В других играх прослеживались связи с сатанинскими ритуалами:

"черная месса" на "животе обнаженной эльфийки" и т.д.

В целом мифологизация в рамках данного неформального объединения выстроена по

конфигурации романтизированного и более яркого мира, чем тот, который окружает

молодых россиян. Характерно, что формами общения являются различного рода дискурсы.

Обращает на себя внимание и "семейная" организация толкинистского сообщества. Нам

известны факты, когда ролевые браки становились позже реальными. Вообще утеря ясной

грани между реальностью и вымыслом оказалась способом компенсации аномии и

разрушения идеалов советского времени. Вполне серьезно участники толкинистских встреч

видят себя спасителями мира (в одной из наших записей: "Дома маме я говорила: как ты не

понимаешь, мы же совершаем подвиги, мы же спасаем мир!").

В конечном счете в толкинистском движении как-то сказалась ментальность россиян,

ранее реализовавшаяся в таких формах, как тимуровское движение. Литературные образы

Аркадия Гайдара определяли лицо общественного движения детей и подростков в СССР на

протяжении десятилетий. Тимуровские отряды создавались повсеместно, в их деятельности

соединялась общественная польза и романтическое отношение к жизни. На фоне дискре-

дитации образов советской юношеской литературы, дававшей образцы для поведения

молодому человеку в определенной нормативно-ценностной системе, в том числе в прямой

форме ролевых игр, как это было в книгах Гайдара, мифологизации Толкиена оказались

востребованными, поскольку повторяли близкую конструкцию - вполне завершенную и

идейно освященную, легко воспроизводимую в ролевом поведении.

Воспроизводство некоторых черт советского прошлого. Перенос в молодежную среду

моделей поведения и организации жизненного пространства из советской эпохи носит

субкультурный характер главным образом в крупных городах (сохранение соответствую-

щих черт как свидетельство медленного развития культурных форм в российской провин-

ции вряд ли следует трактовать в субкультурном аспекте). Следы такого переноса обнару-

живаются в организациях, сохраняющих связь с пионерией, комсомолом, компартией в их

прошлых формах. Такого рода феномены удалось обнаружить в проведенном под нашим

86

руководством исследовании прокоммунистических ориентаций современной российской

молодежи. Было установлено, в частности, что среда молодых коммунистов обладает

чертами социокультурной общности, близкой по своим показателям к субкультурному

феномену [15]. Объединительным мотивом чаще является не политический выбор, а

стремление к общению и преодоление обыденной рутины.

Подведем некоторые итоги.

1. Субкультурные феномены легко поддаются описанию, но их классификация и

типологизация затруднены многообразием несводимых в систему признаков. Методологи-

чески важно видеть, что какой-то стройной классификации субкультур создавать нет смыс-

ла. Упорядочение фиксируемых данных скорее всего возможно в рамках каждого из отдель-

ных фрагментов субкультурной мозаики.

2. Молодежные субкультуры в России несут на себе воздействие криминализации

общества, западной культурной экспансии, тяги к преодолению рутины повседневности,

"родимых пятен" советской эпохи. Эти воздействия переплетаются, они в разной мере при-

сущи тем или иным субкультурным феноменам. Главное же состоит в том, что субкультур-

ная специфика не свойственна молодому поколению россиян как таковому, это мозаика

социокультурных образований, фрагментарно рассеянная в молодежной среде.

3. Некоторые из молодежных субкультур могут создавать платформу для развития нега-

тивных тенденций в молодежной среде (проблемы наркотизма, насилия и т.д.), другие

скорее имеют позитивное общественное значение (экология и т.д.). Во всех случаях важно,

что через субкультурные формы для определенной части молодежи лежит путь к освоению

социальности.

4. Анализ ряда субкультурных феноменов в современной России свидетельствует, что в

российской социальной практике появляются те стороны общинного взаимодействия моло-

дежи, которые в советское время реализовывались в деятельности комсомола. Утеря этого

института социализации по соображениям политического характера не была восполнена на

уровне обыденности, что вызывает определенную неудовлетворенность и поиск новых

форм коллективности. Это обстоятельство следует учитывать при рассмотрении вопроса о

молодежных субкультурных феноменах в современной России. С такой точки зрения яснее

станет характер организованных структур в российском молодежном движении. Собствен-

но, это и позволяет более широко представить субкультуры молодежи в России в их

специфике, генезисе и возможном влиянии на стили жизни в ближайшие десятилетия.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Левичева В.Ф. Молодежный Вавилон. М., 1989.

2. Сикевич З.В. Молодежная культура: за и против. Л., 1990.

3. Суртаев В.Я. Молодежная культура. СПб., 1999.

4. Щепанская Т.Е. Символика молодежной субкультуры: опыт исследования системы. СПб., 1993.

5. Pilkington H. Russia's Youth and its Culture. A Nation's Constructors and Constructed. L. Routledge,

1994.

6. Социология молодежи. Учебник / Отв. ред. В.Т. Лисовский. СПб., 1996.

7. Волков Ю.Г., Добреньков В.И., Кадария ФД. и др. Социология молодежи. Учеб. пособие. Ростов н/Д,

2001.

8. Foucault M. L'archeologie du savoir. Paris, Gallimard, 1969.

9. Российский статистический ежегодник 2001. М.: Госкомстат России, 2001.

10. Информация: результаты опросов // Мониторинг общественного мнения: Эконом. и социальн.

перемены. 2002. № 1.

11. Положение молодежи в Российской Федерации: 1995 год. Доклад Правительству Российской Федера-

ции / B.A. Луков (отв. ред.). М., 1996.

12. Русаков М.Ю. Владельцы автомобилей-олдтаймеров как социальная общность: Автореф. дис... канд.

социол. наук. М., 2002.

13. Thorne
Т
. Dictionary of Moderne Slang. N.Y., 1996.

14. Ковалева А.И.,Луков В.А. Социология молодежи: теоретические вопросы. М., 1999.

15. Михайлов М.А. Прокоммунистические ориентации молодежи современной России: Автореф. дис...

канд. социол. наук. М., 1999.

87__