Опричнина Ивана Грозного и ее последствия для Российского государства.




Содержание

Введение________________________________________________3

1. Введение опричнины____________________________________4

2. Причины и цели опричнины______________________________6

3. Результаты и последствия опричнины______________________9

Заключение_____________________________________________ 13

Список использованной литературы________________________ 15



Введение.

Центральное событие истории России XVI в.— опричнина. Правда, всего семь лет из 51 года, которые Иван Грозный провел на престоле. Но какие семь лет! «Пожар лютости», разгоревшийся в те годы (1565—1572), унес многие тысячи, а то и десятки тысяч человеческих жизней. В наше просвещенное время мы привыкли считать жертвы миллионами, но в грубом и жестоком XVI в. еще не было ни такого количества населения (в России жило всего 5—7 миллионов человек), ни тех совершенных технических средств уничтожения людей, которые принес с собой научно-технический прогресс.

Время Ивана Грозного имеет огромное историческое значение. Политика царя и её последствия оказали огромное влияние на ход отечественной истории. Царствование Ивана IV, составлявшее половину XVI столетия содержит в себе ключевые моменты становления Российского государства: расширение территорий, подконтрольных Москве, изменения вековых укладов внутренней жизни и, наконец, опричнина – одно из самых кровавых и величайших по историческому значению деяний царя Ивана Грозного. Именно опричнина притягивает к себе взгляды многих историков. Ведь не существует точных сведений о том, зачем Иван Васильевич прибегнул к таким необычным мерам. Считается официально, что опричнина просуществовала 7 лет с 1565 по 1572 гг. Но отмена опричнины была только формальной, число казней, разумеется, уменьшилось, понятие «опричнина» было ликвидировано, его в 1575 году заменили на «государев двор», но общие принципы и порядки остались не тронутыми. Иван Грозный продолжил свою опричную политику, но уже под другим названием, и с несколько измененным руководящим составом, практически не поменяв её направления.

Цель работы исследовать опричную политику  Ивана Грозного, каковы же были ее причины, на какие цели она была направлена и к каким объективным результатам привела?
Введение опричнины

Итак, декабрь 1564 г., последний доопричный месяц. Ситуация в стране была тревожной. Нелегка внешнеполитическая ситуация. Еще в правление Избранной рады началась (1558) Ливонская война — против властвовавшего в Прибалтике на территории современных Латвии и Эстонии Ливонского ордена. В течение двух первых лет Ливонский орден был разгромлен. Немалую роль в победах русских войск сыграла татарская конница из покоренного в 1552 г. Казанского ханства. Но плодами победы воспользовалась не Россия: рыцари перешли под покровительство Великого княжества Литовского, которое и развернуло военные действия против России. Выступила и Швеция, не хотевшая упустить свою долю в Прибалтике. Два сильных противника вместо одного слабого оказались перед Россией в этой войне. Первое время ситуация еще складывалась благоприятно для Ивана IV: в феврале 1563 г. после долгой осады удалось взять важную и хорошо укрепленную крепость Полоцк. Но, видно, слишком велико было напряжение сил, и военное счастье стало изменять русскому оружию. Меньше чем через год, в январе 1564 г. в битве у реки Улы, недалеко от Полоцка, русские войска потерпели жестокое поражение: множество воинов было убито, сотни служилых людей попали в плен.

Таков был канун опричнины. 3 декабря 1564 г. началось стремительное развитие событий: в этот день царь с семьей и приближенными выехал на богомолье в Троице-Сергиев монастырь, увезя с собой всю свою казну, а заранее отобранным многочисленным сопровождающим было приказано ехать с семьями.

Задержавшись под Москвой из-за внезапно наступившей распутицы, помолившись у Троицы, царь к концу декабря добрался до Александровой слободы (ныне — г. Александров Владимирской области) — села, где не раз отдыхали и «тешились» охотой и Василий III, и сам Иван IV. Оттуда 3 января 1565 г. в Москву приехал гонец, который привез две грамоты. В первой, адресованной митрополиту Афанасию, сообщалось, что царь положил свой гнев на всех епископов и настоятелей монастырей, а опалу — на всех служилых людей, от бояр до рядовых дворян, поскольку служилые люди истощают его казну, плохо служат, изменяют, а церковные иерархи их покрывают. Потому он, «от великие жалости сердца, не хотя их изменных дел терпети, оставил свое государьство и поехал, где вселитися, иде же его, государя, бог наставит». Вторая грамота была адресована всему посадскому населению Москвы; в ней царь заверял простой московский люд, «чтобы они себе никоторого сумнения не держали, гневу на них и опалы никоторые нет».

Это был блестящий политический маневр талантливого демагога: царь выступал в тоге радетеля за интересы посадских низов, против ненавистных посадскому люду феодалов. Все эти гордые и знатные вельможи, по сравнению с которыми простой горожанин — человек третьего сорта, оказывается,— гнусные изменники, прогневавшие царя-батюшку, доведшие его до того, что он бросает государство. А «посадский мужик», ремесленник или купец — опора трона. Но как же теперь быть? Ведь государство тем и государство, что во главе государь. Без государя «х кому прибегнем и хто нас помилует и хто нас избавит от нахождения иноплеменных?»— так, по словам официозной летописи, толковали московские люди, выслушав царские грамоты. И они решительно потребовали, чтобы бояре упросили царя вернуться на царство, «а хто будеть государьских лиходеев и изменников, и они за тех не стоят и сами тех потребят».

Уже через два дня депутация духовенства и бояр была в Александровой слободе. Царь смилостивился и согласился возвратиться, но при двух условиях: «изменников», в том числе и тех, кто всего лишь «в чем ему, государю, были непослушны», «на тех опала своя класти, а иных казнити», а во-вторых, «учинити ему на своем государъстве себе опришнину».

В опричнину (от слова «опричь», «кроме» всей остальной «земли» — отсюда — земщина или земское) царь выделил часть уездов страны и «1000 голов» бояр и дворян. Зачисленным в опричнину полагалось иметь земли в опричных же уездах, а у земских, у тех, «которым не быти в опришнине», царь приказал забирать вотчины и поместья в опричных уездах и давать взамен другие в земских. В опричнине действовала своя Боярская дума («бояре из опришнины»), были созданы свои особые войска, возглавлявшиеся воеводами «ис опришнины». Опричная часть была выделена и в Москве.

С самого начала в число опричников вошли многие отпрыски знатных и старинных боярских и даже княжеских родов. Те же, кто не принадлежали к аристократам, тем не менее, и в доопричные годы в основном входили в состав «дворовых детей боярских» — верхушки феодального сословия, традиционной опоры русских государей. Внезапные возвышения таких малознатных, но «честных» людей неоднократно случались и раньше (например, Адашев). Дело было не в якобы демократическом происхождении опричников, потому будто бы вернее служивших царю, чем знать, а в том, что опричники стали личными слугами самодержца, пользовавшимися, кстати, и гарантией безнаказанности. Опричники (их число за семь лет выросло примерно в четыре раза) были не только личной стражей царя, но и участниками многих боевых операций. И все же палаческие функции для многих из них, особенно для верхушки, были главными.

 

Причины и цели опричнины

Каковы же были ее причины, на какие цели она была направлена и к каким объективным результатам привела? Был ли все же какой-то смысл в этой вакханалии казней и убийств?

В этой связи необходимо остановиться на вопросе об отношениях боярства и дворянства, о политических позициях этих социальных групп класса феодалов. Все историки единодушны в том, что вся правительственная политика XV—XVI вв. была направлена на централизацию страны, а воплощалась она в указах и законах, оформленных как «приговоры» Боярской думы — высшего правительственного учреждения. Аристократический состав думы известен и твердо установлен, ее подчас считают неким советом знати, ограничивающим власть монарха. Итак, именно бояре принимают меры, направленные на централизацию.

Экономически бояре не были заинтересованы в сепаратизме, скорее наоборот. Они не владели крупными латифундиями, расположенными компактно, «в одной меже». Крупный землевладелец имел вотчины и поместья в нескольких — четырех-пяти, а то и в шести уездах. Границы же уездов — это рубежи бывших княжеств. Возврат к удельному сепаратизму серьезно угрожал земельным владениям знати.

Титулованные бояре, отпрыски старых княжеских родов, утративших свою независимость, постепенно сливались с нетитулованной знатью. Обломки собственно княжеских вотчин, где их права еще в первой трети XVI в. носили некоторые следы прежней суверенности, составляли все меньшую часть их владений, расположенных столь же чересполосно, как и у нетитулованных бояр.

В социальном составе помещиков и вотчинников не было существенной разницы: и среди тех и других мы встречаем и аристократов, и служилых людей среднего ранга, и «мелкую сошку». Нельзя противопоставлять вотчину и поместье как наследственное и ненаследственное владения: и вотчину можно было конфисковать в опале, за служебную провинность или за политическое преступление, и поместья фактически с самого начала передавались по наследству. Да и размеры вотчин и поместий не дают основания считать вотчину крупной, а поместье мелким. Наряду с крупными вотчинами было много мелких и даже мельчайших, где землевладелец наряду с эксплуатацией труда зависимых крестьян вынужден был сам пахать землю. Вместе с тем одновременно с небольшими поместьями (но таких микроскопических, как мелкие вотчины, первоначально не было) встречались и весьма крупные, не уступающие по размерам большим вотчинам. Все это очень важно, ибо как раз противопоставление крупной «боярской вотчины» «мелкому дворянскому поместью» — главная опора концепции противоборства боярства и дворянства, борьбы боярства против централизации.

Не была антибоярской и опричнина. И дело здесь не только в том, что переселения, в которых видели главный социальный смысл этого мероприятия, не были столь массовыми и всеобъемлющими. С. Б. Веселовский тщательно изучил состав казненных при Иване Грозном. Разумеется, среди погибших немало бояр: они стояли ближе к государю, а потому на них чаще обрушивался царский гнев. «Кто был близок к великому князю, тот ожигался, а кто оставался вдали, тот замерзал»,— писал Генрих Штаден. Да и казнь знатного боярина была куда заметнее, чем гибель рядового сына боярского, не говоря уже о крестьянине или «посадском мужике». В Синодике опальных, куда по приказу царя Ивана были записаны для церковного поминовения его жертвы, бояре названы по именам, а люди из низших слоев общества — часто цифрой с добавлением: «ты, господи, сам веси знаешь имене их». И все же, по подсчетам Веселовского, на одного боярина или человека из государева двора «приходилось три-четыре рядовых землевладельца, а на одного представителя класса привилегированных служилых землевладельцев приходился десяток лиц из низших слоев общества». Дьяки и подьячие, незнатные государственные чиновники — основа складывающегося аппарата государственного управления, опора централизации. Но сколько их погибло в годы опричнины! «При царе Иване,— писал Веселовский,— служба в приказном аппарате была не менее опасным для жизни занятием, чем служба в боярах».

Итак, острие опричного террора было направлено вовсе не только и даже не главным образом против боярства. Выше уже отмечалось, что и состав самих опричников был не менее аристократичен, чем состав земщины.

Таким образом, уничтожая аристократический строй служилого землевладения, опричнина была направлена, в сущности, против тех сторон государственного порядка, которые терпели и поддерживали такой строй. Она действовала не «против лиц», как говорит В.О. Ключевский, а именно против порядка, и потому была гораздо белее орудием государственной реформы, чем простым полицейским средством пресечения и предупреждения государственных преступлений.
Результаты и последствия опричнины

Путь централизации страны через опричный террор, по которому пошел Грозный, был разорительным и даже гибельным для России. Централизация двинулась вперед, но в таких формах, которые просто нельзя назвать прогрессивными. Дело здесь не только в том, что протестует нравственное чувство (что, впрочем, тоже немаловажно), но и в том, что отрицательно сказались на ходе отечественной истории последствия опричнины. Рассмотрим ближе её политические последствия:

Одно из политических последствий опричнины Ивана Грозного заключалось в необыкновенно энергичной мобилизации землевладения, руководимой правительством. Опричнина массами передвигала служилых людей с одних земель на другие; земли меняли хозяев не только в том смысле, что вместо одного помещика приходил другой, но и в том, что дворцовая или монастырская земля обращалась в поместную раздачу, а вотчина князя или поместье сына боярского отписывалось на государя. Происходил как бы общий пересмотр и общая перетасовка владельческих прав.

Годы опричнины явились новым этапом в истории антифеодальной борьбы крестьянства. В отличие от предшествующего времени ареной классовых битв были уже широко охвачены не отдельные села и деревни, а вся страна. Голос стихийного протеста слышался в каждом русском селении. В условиях опричного террора, роста государевых и владыческих податей и других совсем уже нежданных бедствий (мор, голод) основной формой борьбы сделалось массовое бегство крестьян и горожан, приводившее к запустению центральных районов страны. Конечно, эта форма крестьянского сопротивления феодалам еще носила пассивный характер, свидетельствовала о незрелости крестьянства, задавленного нуждой и невежеством. Но крестьянские побеги сыграли огромную и еще не вполне оценимую роль в дальнейшей истории России. Оседая на севере и «за камнем», в далекой Сибири, в Поволжье и на юге, беглые крестьяне, ремесленники и холопы своим героическим трудовым подвигом осваивали эти территории. Именно они, эти безвестные русские люди, обеспечивали экономический подъем российских окраин и подготавливали дальнейшее расширение территории Русского государства. Вместе с тем беглые крестьяне и холопы составляли основной контингент складывающегося донского, яицкого и запорожского казачества, которое сделалось в начале XVII в. наиболее организованной активной силой крестьянской войны.

Бессмысленные и жестокие избиения ни в чем не повинного населения сделали само понятие опричнины синонимом произвола и беззакония.

Постепенное обезземеливание крестьян, переход черносошных земель в орбиту эксплуатации светскими и духовными феодалами сопровождались в годы опричнины резким ростом податей, взимаемых государством, и земельной ренты в пользу светских и духовных землевладельцев. В годы опричнины происходили серьезные сдвиги в формах феодальной ренты. Усилился процесс развития барщины, наметившийся уже в середине XVI в.

Разорение крестьянства, обремененного двойным гнетом (феодала и государства), дополнялось усилением помещичьего произвола, что подготавливало окончательное торжество крепостного права.

Одним из наиболее важных последствий опричнины является то, что взаимоотношения центральной власти и церкви стали очень сложными и напряженными. Церковь оказалась в оппозиции к режиму Ивана Грозного. Это означало ослабление идеологической поддержки царской власти, что в то время грозило серьёзными последствиями как для царя, так и для государства в целом. В результате опричной политики, независимость церкви в российском государстве была подорвана.

Опричнина была очень сложным явлением. Новое и старое переплеталось в ней с удивительной причудливостью мозаичных узоров. Её особенностью было то, что централизаторская политика проводилась в крайне архаичных формах, подчас под лозунгом возврата к старине. Так, ликвидации последних уделов правительство стремилось добиться путем создания нового государева удела – опричнины. Утверждая самодержавную власть монарха как непреложный закон государственной жизни, Иван Грозный в то же время передавал всю полноту исполнительной власти в земщине, т.е. основных территориях России, в руки Боярской думы и приказов, фактически усиливая удельный вес феодальной аристократии в политическом строе Русского государства.

Кульминацией опричного террора стали конец 1569 — лето 1570 г. Вероятно, летом 1569 г. царь получил давно желанный донос. Новгород Великий, город, который всегда был под подозрением, задумал изменить: царя извести, на его место посадить старицкого князя Владимира Андреевича и передаться под власть короля польского (в 1569 г. королевство Польша и Великое княжество Литовское превратили личную унию в государственную, создав объединенное государство — Речь Посполитую). Перед этим он в сентябре 1569 г. вызвал к себе Владимира Андреевича с женой и младшей дочерью и заставил их принять яд. По дороге к Новгороду опричники устроили кровавые погромы в Твери, Торжке. Погибло множество жителей, были уничтожены содержавшиеся там ливонские и литовские пленные. В январе 1570 г. начался погром в Новгороде, продолжавшийся больше месяца. Погибло от трех-четырех тыс. (по подсчетам Р. Г. Скрынникова) до 10—15 тыс. человек (как полагает автор настоящего очерка). Были ограблены новгородские церкви. В селах и деревнях Новгородской земли свирепствовали разбойничьи шайки опричников, опустошавшие и помещичьи усадьбы, и крестьянские дворы, убивавшие жителей, вывозившие насильно крестьян в свои поместья и вотчины. Несколько  тысяч человек погибло и в Пскове. Опричнина из мрачного карательного механизма выродилась в шайку убийц с княжескими и боярскими титулами.

Таким образом, в ходе карательных походов Ивана Грозного были разорены крупные торговые и ремесленные центры страны, что подорвало хозяйство и торговлю державы. Также следует отметить, что была уничтожена их экономическая самостоятельность. Новгород после погрома 1570 г. превращался из соперника Москвы в рядовой город Русского централизованного государства, всецело подчиненный московской администрации.

Заметим, что Иван IV , борясь с мятежами и изменами феодальной знати, видел в них главную причину неудач своей политики. Он твердо стоял на позиции необходимости сильной самодержавной власти, основными препятствиями к установлению которой были боярско-княжеская оппозиция и боярские привилегии . Вопрос состоял в том , какими методами будет вестись борьба. Иван Грозный расправился с остатками феодальной раздробленности чисто феодальными методами.

 Внутренние потрясения не могли не отразиться на внешней политике. Была проиграна Ливонская война (1558-1583 гг.). Существуют несколько причин поражения в этой войне, в том числе и просчеты в выборе главного направления во внешней политике, но главной причиной, я считаю, является истощение сил и средств русского государства, экономическая отсталость России, которую повлекла за собой опричная политика Ивана Грозного. Россия не могла успешно выдержать длительную борьбу с сильными противниками. Хозяйство страны было подорвано в значительной степени в результате карательных походов на торговые и ремесленные центры страны. Достаточно сказать, что во всей Новгородской земле осталась на месте и в живых всего лишь пятая часть жителей. В условиях опричнины крестьянское хозяйство потеряло устойчивость: оно лишилось резервов, и первый же недород привел к голоду. «Из-за кусочка хлеба человек убивал человека»,— писал Штаден. К тому же Московское государство, подвергшееся опричному террору, оказалось практически необороноспособным. В результате этого в 1571 г. центральные районы пожег и разграбил крымский хан Девлет-Гирей. Упал также и международный авторитет России.
Заключение

Опричнина — это форсированная централизация без достаточных экономических и социальных предпосылок. В этих условиях свою реальную слабость власть пытается компенсировать террором. Она создает не четко работающий аппарат государственной власти, обеспечивающий выполнение решений правительства, а аппарат репрессий, окутывает страну атмосферой страха.

Одним из существенных последствий опричнины было то, она способствовала установлению крепостного права в России. Крепостное право нельзя считать прогрессивным явлением. Дело не только в том, что наша мораль не в состоянии признать прогрессом превращение в рабов (или хотя бы в полурабов) более чем половины населения страны. Не менее существенно, что крепостничество консервировало феодализм, задерживало возникновение, а потом и развитие капиталистических отношений и тем самым стало мощным тормозом прогресса в нашей стране. Его установление, возможно, было некоей иммунитетной реакцией феодального общества восточноевропейских стран на развитие капитализма в сопредельных государствах.

Варварские, средневековые методы борьбы царя Ивана со своими политическими противниками, его безудержно жестокий характер накладывали на все мероприятия опричных лет зловещий отпечаток деспотизма и насилия.

Здание централизованного государства строилось на костях многих тысяч тружеников, плативших дорогой ценой за торжество самодержавия. Усиление феодально-крепостнического гнета в условиях растущего разорения страны было важнейшим условием, подготовившим окончательное закрепощение крестьян. Бегство на южные и восточные рубежи государства, запустение центра страны были также ощутимыми итогами опричнины, которые свидетельствовали, что крестьяне и посадские люди не желали мириться с выросшими поборами и «правежами» недоимок. Борьба угнетенных со старыми и новыми господами из опричной среды постепенно и непрерывно усиливалась. Россия стояла в преддверии грандиозной крестьянской войны, разразившейся в начале XVII века.

Опричный террор и его последствия представляют огромную историческую ценность, которая должна служить назиданием последующим поколениям. Чтобы в будущем знать, к чему могут привести столь радикальные методы, которые применил в свое время Иван Грозный.
Список используемой литературы

 1. Зимин А.А. Опричнина. М., Территория, 2001. – 448 с.

 2. Кобрин В.Б. Иван Грозный: Избранная рада или опричнина?/ История Оте-чества: люди, идеи, решения. Очерки истории России IX – нач. XX в. сост.: Козлов. М., Издательство политической литературы, 1991. – 536 с.

 3.  Платонов С.Ф. Лекции по русской истории. Спб., Кристалл. 1997. – 396 с.

 4.  Скрынников Р.Г. Иван Грозный. - М.: Наука, 1975. – 499 с.

 5.  Соловьев С. М. Об истории  древней России. Том 1. М.,  Москва ,1992 – 544 с.