Реферат Предмет и задачи истории грамматики русского языка
Работа добавлена на сайт bukvasha.net: 2015-10-28Поможем написать учебную работу
Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
от 25%
Подписываем
договор
Билет 1.
Предмет и задачи истор. грам-ки рус. яз. Периодизация истории развития рус. яз.
Истор. грам-ка (ИГ) изучает внутр. законы развития РЯ, закономерности его развития с древнейшего периода, т.е. с момента его выделения из праслав. яз. (V – VII вв.), до совр. сост.. ИГ изучает все уровни яз. в развитии. Объект ИГ – живая разг. речь во всём ее диалектич. многообразии.
В процессе изучения ИГ мы обращаемся к памятникам письм-ти, т.к. они явл. свидетелями развития яз. Но здесь нужно быть осторожными, т.к. сущ. различн. формы письм. речи: 1) книжно-лит. (жития, евангелие – наиболее литературны, но все же опираются на живую разг. речь); 2) канцелярская (грамоты, записки – живая разг. речь). Мы будем пользоваться и теми и другими памятниками, но при этом все же важно разграничивать их.
Вост. славяне. Расселение вост. славян. Славяне – и-е народ. В древности это был крупный этнос (народ). Он и сейчас самый крупный в Европе и по терр-и, и по кол-ву населения. Первые сведения о славянах, дошедшие до нас, датируют 2-3 тыс. до н.э., в них упоминается славянский народ под именем венеды. Более конкр. свидетельства относятся к 5-6 в. н.э. Из них известно, что славянский этнос распался на 3 гр. Готский историк Иордан говорит о 3-х самоназваниях: венеды (зап. славяне), с(к)ловены (юж.) и анты (вост.). Это свид-вует о том, что праслав. единство распалось, а значит, распался и праслав. яз. Разобщению способствовали разл. ландшафтные условия → различия в роде занятий, повлекли различия в яз.
Несмотря на распад праслав. единства все слав. народы остались близкородств. Яз. их были еще очень и очень близки. И именно поэтому все славяне в равной ст. легко восприняли алфавит, созданный первоучителями на основе солун. диалекта болг. яз. (южнослав. яз.). Вост-слав. яз. отл. от юж-слав., но основа у них одна. !!! СТСЛЯ не основа для ДРЯ!!! Первые гос-ва. Древние славяне жили первобытнообщ. строем, занимались охотой, земледением и скотоводством.
Первое слав. гос-во образовалось уже в VII в. в центре Зап. Европы (на терр-и совр. Чехии). Правда, под давлением герм. племен оно быстро распалось. Одновременно с ним на Балканах возникает первое Болг. царство. В IX в. появл. Великоморавское княж-во. Оно было очень большим, занимало приблизит. тер-ю совр. Чехии и Словакии.
В кон. VIII – серед. IX вв. начинает складываться Киев. гос-во. И уже к концу IX в. сущ. гос-во со столицей в городе Киев. В IX – X вв. оно уже известно всему миру.
Расселение славян. Прародина славян достоверно не известна. Мы склоняемся к Вислоднеп. теории, сог. кот. приблизит. до 1 тыс. до н.э. славяне занимали тер-ю на зап. – по сред. течению Вислы, на вост. до Днепра, на сев. по р. Припять и на юге она ограничивалась предгорьем Карпат. К 6 веку н. э. тер-я значит. расширилась на юг, восток и север: юг – до Балк. п-ова, вост. – верховье Волги и Оки, сев. – Балтийское море, зап. – Эльба (или Лаба). Первоначально количество племен на Вост.-европ. равнине составляло 100 – 150. В составе Киев. гос-ва эти племена объединились в племен. союзы числом 12. Вследствие чего произошла концентрация диалектов. После закрепления границ гос-ва и принятия письм-ти исчезают плем. названия, народности получают названия по месту их проживания (напр.: вятичи – рязанцы), т.е. происходит еще большая концентрация.
(IX) – XI –XII вв. – феодализм на терр-и Киевской Руси. Он хар-ся ведением натур. хоз-ва, замк-тью и обособл-ю княж-в.
Крупнейшие княж-ва: 1)Новгородское (быстро захват. весь сев.; до 12 века жило обособленно, слабо подчинялось Киеву, не платило ему дань); 2)Самарское; 3)Галицко-Волынское; 4)Ростово-Суздальское (города: Ростов, Суздаль, Владимир); 5)Тверское (усиливается в 12-13 вв., т.к. географич. располаг. оч. удобно); 6)Черниговское; 7)Псковское (всегда сопернич. с Новгородом).
Т.о. в IX в. в сост. Киев. гос-ва не только происх. концентр. диалектов, но и в престол. г. Киеве вырабатывается общ. разг. яз. понятный для всей Киев. Руси. Этот яз. называется (киевское) Кóйне. Это и есть ДРЯ.
Периодизация истории рус. яз.
I
. Вост-слав. период (VI (нач. распада праслав. яз.)– IX вв.).
Дописьм. период. Обособление вост-слав. диалектов от зап.- и юж-слав. В обществ. отношении: первобытнообщ. строй, род. отношения (эк. развивается только внутри рода), осн. занятия – бортничество (собирание меда), охота. Яз. в осн. своих чертах определяется праслав. законами ЗОС и СС, хотя развив. и особые явл-я, такие как: полногласие, утрата носовых звуков, утрата аористических форм.
II
. Др-рус. период (IX – XIV вв.). Складывается др-рус. народность и ее яз. В эк. и полит. отношении: проходят объединит. процессы, образуется Киев. гос-во. В сфере яз.: также идут объединит. процессы и возникает Кóйне. Особенности развития ДРЯ в этот период: падение редуц., преобразование сист. скл. В конце периода (XIII в.) раздробленность и т-монг. нашествие приводят к распаду Киев. гос-ва. Тем не менее, произошел большой отток населения на сев. (в сев.-вост. Русь),→ возникновению Моск. Руси и позволило сохр. матер. и дух. культуру.
III
. Великорус. (старорус.) период (XIV – XVI вв.). Период самост. развития осн. черт и диалект. зон рус. яз., в основании кот. моск. просторечье. В обществ. отношении: возвышение Москвы и (в больш-ве случаев насильств.) присоед-е др. княж-в (в осн. Иваном Калитой) приводит к тому, что складывается великорус. народность. В отношении яз.: образование великорус. народности→образованию яз. этой народности.
IV
. Период образования нац. рус. яз. – нац. период (XVII в. – наст время). Период становления и развития рус. яз. в двух его формах: уст. и письм. Процесс форм-я рус. нац. яз. заверш. в эпоху А.С. П. Однако его развитие продолж. до наст. вр.
Билет №2
Основные источники изучения истории РЯ
Основными источниками при изучении истории РЯ являются его древние письменные памятники, современные диалекты и литературный язык, а также данные топонимики, различные факты заимствований в русский язык из др. родственных языков и неродственных и заимствований из рус.языка в иные языки. Целый ряд важных сведений по истории РЯ даёт сравнительно-историческое изучение современных славянских и индоевропейских языков. Все эти источники имеют важное значение при изучении истории РЯ. Наиболее значительный материал для изучения истории развития содержат письменные памятники и современные рус. диалекты. ИГРЯ привлекает памятники письменности с целью извлечения из них данных об истории живого РЯ прошлых эпох, данных об истории звуков и форм этого языка, как произносились, употреблялись в тот или иной период. Имеется дело с графикой и орфографией памятника, не отражающее живого произношение. Письменные памятники др.русского языка, начиная с эпохи Киевской Руси, дошли до нас в относительно большем количестве. Наиболее ранние памятники относятся к 11 века, с того времени до нас дошло 14 новгородских берестяных грамот. В большей же своей части памятники 11 в. представляют собой церковные произведения, переписанные со страсл. оригинала . К ним относятся: 1) Новг. берест.грамоты, (одна найденная в
2) Памятники XI в. представляют собой в осн. церк. произв-я перепис. со ст-слав. оригинала.
а) Остромирово евангелие 1056—1057 гг. По своему хар-ру это книга еванг. чтений, распол. в том порядке, в каком они читались в церкви в теч. года. Это евангелие было переписано со ст-слав. оригинала дьяконом Григорием, по происх-ю, предполагают, киевлянином, для новг. посадника Остромира (отсюда и название). Т. к. этот памятник был создан на Руси, яз. его содержит ряд др-рус. особ-тей. Остр. еванг. издавалось 3 раза: в
б) Арханг. евангелие
в) Новг. служебные четьи-минеи (1095-1097), 3 книги чтений религ. песен и гимнов, расп. по дням и месяцам.
г) Святославовы изборники 1073 и 1076 созданы в Киеве для князя Святослява дьяконом Иоанном. Изборник
3) К 11в. относится и оригинал. надпись на Тьмутараканском камне (
рилъ
без связки, форма по леду)
От 12 в. до нас дошли памятники юрид. хар-ра. Мстиславова грамота — одна из древних дошедших до нас рус. грамот. По содерж-ю это дарственная грамота сына Владимира Мономаха великого князя киевского Мстислава и его сына новг. князя Всеволода Юрьевскому монастырю под Новгородом. Написана золотом на пергаменте. Дана в Киеве ок.
К 13 в. относится большое число памятников. Наиболее важным памятником этой эпохи явл. Новг. кормчая
К рубежу 13-14 вв. относ. недатиров-ый памятник — Новг. летопись (по Синод. списку).
14 в. дат-тся один из важнейших рус. памятников — Лаврент. летопись (названа по имени писца)
В 15 в. было создано Хождение за три моря тверскою купца Афанасия Никитина (дошло оно до нас в списках XVI—XVII вв.) — рассказ о его путешествии в Индию.
К 16 в. относится список Слова о полку Игореве. Однако он, как и подлинник 12 в. до нас не дошел: он погиб во время моск. пожара
. Эта екатерининская копия также была впоследствии издана.
В сер.
XVI
в. в России появилось книгопечатание. В Москве б. осн. царская типография, в кот. работали первопечатники Иван Федоров и Петр Мстиславец. В
Билет№3
Основные этапы развития РЯ. Понятие Древнерус язык.
Периодизация истории рус. яз.
I
. Вост-слав. период (VI (нач. распада праслав. яз.)– IX вв.).
Дописьм. период. Обособление вост-слав. диалектов от зап.- и юж-слав. В обществ. отношении: первобытнообщ. строй, род. отношения (эк. развивается только внутри рода), осн. занятия – бортничество (собирание меда), охота. Яз. в осн. своих чертах определяется праслав. законами ЗОС и СС, хотя развив. и особые явл-я, такие как: полногласие, утрата носовых звуков, утрата аористических форм.
II
. Др-рус. период (IX – XIV вв.). Складывается др-рус. народность и ее яз. В эк. и полит. отношении: проходят объединит. процессы, образуется Киев. гос-во. В сфере яз.: также идут объединит. процессы и возникает Кóйне. Особенности развития ДРЯ в этот период: падение редуц., преобразование сист. скл. В конце периода (XIII в.) раздробленность и т-монг. нашествие приводят к распаду Киев. гос-ва. Тем не менее, произошел большой отток населения на сев. (в сев.-вост. Русь),→ возникновению Моск. Руси и позволило сохр. матер. и дух. культуру.
III
. Великорус. (старорус.) период (XIV – XVI вв.). Период самост. развития осн. черт и диалект. зон рус. яз., в основании кот. моск. просторечье. В обществ. отношении: возвышение Москвы и (в больш-ве случаев насильств.) присоед-е др. княж-в (в осн. Иваном Калитой) приводит к тому, что складывается великорус. народность. В отношении яз.: образование великорус. народности→образованию яз. этой народности.
IV
. Период образования нац. рус. яз. – нац. период (XVII в. – наст время). Период становления и развития рус. яз. в двух его формах: уст. и письм. Процесс форм-я рус. нац. яз. заверш. в эпоху А.С. П. Однако его развитие продолж. до наст. вр.
Древнерусский язык – язык восточных славян в VII – XV веках, предок русского, украинского, белорусского и русинского языков. Имел несколько устных диалектов (киевский, новгородский и пр.). Был в основном разговорным языком, в отличие от церковнославянского, но сохранились и памятники письменности на древнерусском языке – актовые источники, юридические памятники и пр. Распадается в XIV – XV веках под влиянием политических процессов в Восточной Европе.
Билет №4
Звуковая система древнерусского языка к моменту
появления письменности (конец X в. – начало XI в.) Характерной особенностью звуковой системы древнерусского языка являлось то, что в ней продолжали действовать два важнейших общеславянских языковых закона – закон открытого слога и закон слогового сингармонизма.
В результате действия закона открытого слога все слоги в древнерусском языке были открытыми, т. е. оканчивались на гласный звук (действие закона открытого слога было прекращено приблизительно к середине XII в. в связи с падением редуцированных). Закон открытого слога определил тот факт, что в древнерусском языке не могло быть согласных звуков на конце слова, т.к. в этом случае слог оказался бы закрытым. Этот же закон обусловил ограниченность в языке сочетаний согласных: в древнерусском языке выступали лишь строго ограниченные в своем составе группы согласных, состоявшие большей частью из двух элементов, первым из которых был шумный, а вторым – сонорный, хотя могли быть и сочетания двух глухих или двух звонких шумных согласных. Реже встречались сочетания из трех согласных, причем в этих сочетаниях последним элементом всегда выступал сонорный или [в]. К таким группам относились [стр], [скр], [смр], [скл], [скв], [ств], [здр]. Если в середине слова сочеталось несколько согласных, то они отходили к следуещему слогу (се/стра).
Отдельно нужно сказать о явлениях начала слова. Еще в праславянском языке, когда начал действовать закон открытого слога, перед целым рядом начальных гласных возникают протезы. Так, перед звуком [е] возникает [j] (ср. формы настоящего времени глагола быти – есмь, еси, есть, есмъ, есте). Как правило, нет русских по происхождению слов, начинающихся со звука [е]: местоимение это является новообразованием, а что касается междометий типа эх, то нужно помнить, что они могут содержать в своей фонетической оболочке такие звуки, которые отсутствуют в звуковой системе языка (междометия находятся на перефирии языка). Слова не могли начинаться с [ы] или редуцированного звука – уже в праславянском языке в таких случаях всегда возникал протетический согласный: перед редуцированным переднего ряда – [j], а перед редуцированным непереднего ряда и [ы] - [v] (ср. *udra и современное выдра; чередование в словах учить – наука – навык). Перед [а] возникал протетический согласный [j], за исключением тех слов, которые, как правило, употреблялись после паузы – союз а, междометия ах, ай, слово авось (в старославянском языке наблюдаем утрату [j] перед [а], причем утрачивается не только протеза, но и исконный [j]). Перед звуком [к] также развивается протетический звук, причем здесь мог быть и [j], и [v] (ср. этимологически родственные слова узы – вязать). Иногда протетический согласный возникал и перед [о], которое у восточных славян перешло в [у] (ср. ус – гусеница). Перед [i] также имеется протетический согласный [j], но он не обозначается на письме. В основном слова могли начинаться с гласных [о], [у], причем в древнерусском языке увеличилось количество слов с начальным звуком [у]. Нужно отметить, что при начальном звуке [o] при особой интонации тоже появлялся протетический согласный [v] (ср. отец – вотчина, восемь - осьмь). Уже после выделения из праславянского языка в восточнославянских языках происходит своего рода межслоговая диссимиляция: когда в последующем слоге был гласный переднего ряда [e] или [i], то на восточнославянской почве утрачивается начальный [j] , а гласный [e] из переднего ряда передвигается в задний ряд, т. е. [e] >[о] (ср. из общеслав. edin- древнерусск. одинъ). Это касалось и заимствованных имен (Евдокия – Овдотья, Елена – Олёна).
Закон открытого слога сыграл огромную роль в формировании фонетической системы славянских языков.
Закон слогового сингармонизма заключался в том, что в слоге могли сочетаться лишь звуки одной артикуляции: после мягкого согласного мог находиться только гласный переднего ряда, а после твердого согласного – непереднего ряда, и, наоборот, перед гласным переднего ряда должен был стоять мягкий согласный, а перед гласным непереднего ряда – твердый согласный. Так, действием закона слогового сингармонизма вызвано изменение заднеязычных согласных перед гласными переднего ряда в шипящие (по первой палатализации) и свистящие (по второй и третьей палатализациям) согласные.
Билет №5
Система гласных фонем древнерусского языка (X-XI вв.)
Система гласных фонем древнерусского языка отличалась от системы гласных современного русского языка в количественном и качественном отношении. В развитии русского языка система гласных уменьшилась, а система согласных фонем увеличилась.
Если в современном русском языке насчитывается 6 гласных фонем (по Ленинградской фонологической школе), то в X-XI вв. в древнерусском языке было 10 гласных фонем: 5 переднего и 5 непереднего ряда. Кроме присущих в современном языке гласных звуков переднего ряда [е] и [и], а также непереднего ряда [ы], [у], [о], [а],
существовали гласные переднего ряда [м], [д] и редуцированный переднего ряда [ь], редуцированный непереднего ряда [ъ].
Для древнерусского языка была очень важна такая характеристика гласных, как передний и непередний ряд (по зоне образования), т. к. продолжал действовать закон слогового сингармонизма (в одном слоге могли сочетаться твердый согласный с гласным непереднего ряда, а мягкий согласный с гласным переднего ряда). Также в отличие от современного русского языка система гласных древнерусского языка характеризовалась противопоставленностью гласных полного и неполного образования (редуцированные гласные).
Звук [м] отличался в древнерусском и старославянском языках. Так, у восточных славян это был звук узкий, закрытый, средне-верхнего подъема, а в старославянском – широкий, открытый, средненижнего подъема. О судьбе звука [м], можно узнать 1) по рефлексам этого звука: позднее данный звук совпал в русском языке с [е] (нет
перехода е > ‘о в положении после мягкого согласного перед твердым под ударением в современном русском языке), а в украинском – с [и]; на территории современных болгарского и македонского языков перед твердым согласным на месте данного звука находим [‘a] (ср. русск. хлеб и болг. хляб); 2) по данным памятникам – по ошибкам, которые совершали писцы: в древнерусских письменных памятниках наблюдаем смешение буквы h ( “ять”) с буквой “е” или в более поздний период – с “и”, а в древней глаголической азбуке (старославянский язык) находим смешение с буквой “а ётованное”.
Редуцированные звуки утратились приблизительно во второй половине XII в.
Уже к середине X в. у восточных славян произошла утрата носовых гласных: в позиции перед согласным (*menta > мята, *zvonkъ > звукъ) или в конце слова (*vermen > время) дифтонгические сочетания монофтонгизировались, затем звук [о] совпал по звучанию с [у], т. е. *on > *[o] > [у], а [е] дал [д] (в современном языке [‘a]), т. е. *en > *[к] > [д] > [’а]. Таким образом, носовые звуки образовывались из сочетаний «гласный и носовой согласный» в положении перед согласным и на конце слова, т.е. в положении закрытого слога; в положении же перед гласным эти сочетания сохранялись без изменения, т.к. гласный из этого сочетания отходил к предшествующему, а согласный – к последующему слогу, в результате чего все слоги оставались открытыми (*zvo|nъ|kъ > звонокъ).
Доказательством тому, что носовые звуки были утрачены уже в X в. в восточнославянских языках, служит, например, сочинение византийского императора Константина Багрянородного “О народах”, в котором приведены некоторые восточнославянские названия днепровских порогов, записанные Багрянородным так, как он их слышал. В написании названий порогов Verutzi и Neasit нет передачи носовых звуков (ср. старослав. вьр щи ‘кипящий’ и не сыть ‘пеликан’). Смешение букв “юс большой” и “юс малый” с буквами “ук” и “а ётованное” уже в самых ранних письменных памятниках (ср. Остромирово евангелие) также свидетельствует об утрате носовых звуков в X в.
То, что носовые звуки были известны восточнославянским языкам, доказывается, во-первых, наличием чередований (древнерусск. пожимати – пожьму – пожати (в современном русском языке – пожимать – пожму – пожать); тугыи – тяга (в современном русском языке – тугой- тяга): их объяснение см. с.17-18 ), во-вторых, в очень ранних заимствованиях из древнерусского языка в финский язык, в котором никогда не было носовых, сохранились носовые гласные (в соответствующих словах в русском языке носовых гласных не наблюдаем: ср. финское слово kuontalo ‘пакля’ и русское кудель); в-третьих, с помощью соответствий с другими языками (др-р. роука, лит. ranka). В славянских языках носовые звуки сохранились лишь в польском язы-
ке и некоторых говорах Македонии.
Билет №6
Гласные в начале слова.
Отдельно нужно сказать о явлениях начала слова. Еще в праславянском языке, когда начал действовать закон открытого слога, перед целым рядом начальных гласных возникают протезы. Так, перед звуком [е] возникает [j] (ср. формы настоящего времени глагола быти – есмь, еси, есть, есмъ, есте). Как правило, нет русских по происхождению слов, начинающихся со звука [е]: местоимение это является новообразованием, а что касается междометий типа эх, то нужно помнить, что они могут содержать в своей фонетической оболочке такие звуки, которые отсутствуют в звуковой системе языка (междометия находятся на перефирии языка). Слова не могли начинаться с [ы] или редуцированного звука – уже в праславянском языке в таких случаях всегда возникал протетический согласный: перед редуцированным переднего ряда – [j], а перед редуцированным непереднего ряда и [ы] - [v] (ср. *udra и современное выдра; чередование в словах учить – наука – навык). Перед [а] возникал протетический согласный [j], за исключением тех слов, которые, как правило, употреблялись после паузы – союз а, междометия ах, ай, слово авось (в старославянском языке наблюдаем утрату [j] перед [а], причем утрачивается не только протеза, но и исконный [j]). Перед звуком [к] также развивается протетический звук, причем здесь мог быть и [j], и [v] (ср. этимологически родственные слова узы – вязать). Иногда протетический согласный возникал и перед [о], которое у восточных славян перешло в [у] (ср. ус – гусеница). Перед [i] также имеется протетический согласный [j], но он не обозначается на письме. В основном слова могли начинаться с гласных [о], [у], причем в древнерусском языке увеличилось количество слов с начальным звуком [у]. Нужно отметить, что при начальном звуке [o] при особой интонации тоже появлялся протетический согласный [v] (ср. отец – вотчина, восемь - осьмь). Уже после выделения из праславянского языка в восточнославянских языках происходит своего рода межслоговая диссимиляция: когда в последующем слоге был гласный переднего ряда [e] или [i], то на восточнославянской почве утрачивается начальный [j] , а гласный [e] из переднего ряда передвигается в задний ряд, т. е. [e] >[о] (ср. из общеслав. edin- древнерусск. одинъ). Это касалось и заимствованных имен (Евдокия – Овдотья, Елена – Олёна).
Закон открытого слога сыграл огромную роль в формировании фонетической системы славянских языков.
Закон слогового сингармонизма заключался в том, что в слоге могли сочетаться лишь звуки одной артикуляции: после мягкого согласного мог находиться только гласный переднего ряда, а после твердого согласного – непереднего ряда, и, наоборот, перед гласным переднего ряда должен был стоять мягкий согласный, а перед гласным непереднего ряда – твердый согласный. Так, действием закона слогового сингармонизма вызвано изменение заднеязычных согласных перед гласными переднего ряда в шипящие (по первой палатализации) и свистящие (по второй и третьей палатализациям) согласные.
Билет№7
Носовые гласные # @, их изменения я яз. вост. славян.
Носовые звуки развились в общеслав. языке в период действия ЗОС. Слав. нос.глас. произошли из первонач. сочетаний глас. с нос. согл.
Носовой звук Q возник из первонач. общеславянских сочетаний *on, *om, *an, *am, *ъn, *ъm. В кириллице для обозначения носового Q использовались знаки @ Г@. Нос. звук ę обознач. в кириллице буквами # Г# , развился из общеслав. сочетаний *еn, *em, *ьn, *ьm, *in, *im. Перечисленные сочетания, представляли собой дифтонги, кот. в положении перед согл. или в конце слова образовали закр. слоги. Под воздействием ЗОС гласные о, е в этих условиях стали произноситься с нос. призвуком, и т. о. устранялся закр. слог. Сравните: обще слав. *ron-ka – rQka – Р@КА (произн. РОН-КА.) - рука, общеслав. *dъm-ti - dQ-ti – д@ти (произн. ДОМ-ТИ) - дути, общеслав. *zem-ti - zę-ti – Ж#ГИ (произн. ЖЕмТИ) - жати, жму; лат. semen, ст.ел. сhм#, др.рус. сhмя.
Нос. звуки в ДРЯ к сер. X века изменились в чистые гласные: q (@) носовое перешло в у; а ę (#) носовое - в `a (я) с сохр. мгк предшеств. согл. (ср. ст.сл. Г@СЪ, ПAМ#ТЬ и др.рус. гоусь, память), хотя буквы @, # сохр. в рус. графике до реформы Петра I, до
Открытие нос. гласных принадлежит рус. ученому А.Х. Востокову. Он также определил произношение нос. звуков в СТСЛ яз.
Процесс развития нос. глас. имел место во всех слав. яз. на ранней стадии развития. Но лишь польский яз. сохр. нос. гласные до наст. вр. (golQb - голубь, pamięc - память),
В СРЛЯ сохр. в некот. родственных словах чередования, восх. по происх. к нос. звукам, напр.: звук - звон (где у из @ ); память - помню - вспоминаю (где `а из # ); смятение - смута (древние корни – М#Т -, - М@Т ~).
Билет №8
Развитие I полногласия. Причины развития.
Полногласием называют сочетания оро, оло, ере, еле, нах. м/д согласными в пределах одной морфемы. В СТСЛ и совр. болг. яз. им соответств. неполногласие, т.е. сочетания ра, ла, ре, ле. Напр, русским горохъ, голова, берегъ, шеломъ соотв. в СТСЛ грахъ, глава, брh
го, шл
h
ьъ, в совр. болг. яз. грах, бряг (и брег-), глава, мляко (и млеко-), шлем. Полногласие явл. хар-ной особенностью вост.-слав. языков. Развилось оно на основе общеслав. сочетаний *оr
, *
ol
, *
er
, *
el в усл-ях, когда эти сочетания нах. м/д согл. в слове в пределах одной морфемы. В таких случаях при стечении согласных возникали закр. слоги, например: *gor-dъ, *gol-va, *ber-gъ, *mel-ko. Пути устранения закр. слогов в слав. языках были различными. В яз. вост. славян сочетания *оr
, *
ol
, *
er
, *
el (усл. их называют tort
,
tolt
,
tert
,
telt, где t любой согл. звук) изменились в оро, оло, ере, ело. По мнению академика А.А. Шахматова, устранение закр. слогов проходило через стадию образования слогообраз. плавных r
,
l: go-r-dъ, go-l-va, be-r-gъ, me-l-ko. Слогообраз. плавные r
, 1 были долгими и полудолгими.
Слогообраз/ плавные в слав. языках постепенно теряли долготу. Потеря долготы восполнялась развитием после р, л кратких глас. ъ, ь – go-rъ-d , go-lъ-va, be- rъ-g , me- lъ-ko, кот. постепенно усилились и стали гласн. полного образования о, е: го-ро-дъ, го-ло-ва, бе-ре-гъ. В сочетании *telt в вост.-слав. яз. согласный l
был лабиовелярным звуком, т.е. ТВ. и несколько лабиализованным, Это вызвало лабиализацию глас. звука (е перешло в о) и сочет. *telt приобрело вид *tolt, совпав с- исконным *tolt. Поэтому в ДРЯ на основе общеслав. *melko возникло слово молоко; *meltl - молоти. После исконно мгк шипящих общеслав. сочетание *telt изменилось в telot: *helmъ - др.русск. шеломъ,
Развитие полногласия относится ко времени, предшеств. появлению письм-ти, примерно к 8-9 вв.
В ДРЯ широко б. представлены не только полногласные формы, но и неполногласные, старослав. по происх-ю, что объясняется близостью и взаимодействием этих яз. в процессе формир-я рус. лит. яз.. В рез-те такого взаимодействия лексика рус. яз. обогатилась. В СРЛЯ много слов ст-слав. или со ст-слав. корнями, напр., глава, страна, время, хладнокровный, враг, плен. Многие из них разошлись в своих значениях. Ср.: голова и глава, сторона и страна, горожанин (житель города) и гражданин, волость и власть.
. Изменение сочетаний типа *tъrt, *tъlt, *tьrt, *tьlt. Развитие II полногласия.
Явление
II
полногласия (2П). 2П – изменение редуц. в сочет. *t
ъ
rt
, *
t
ъ
lt
, *
t
ь
rt
, *
t
ь
lt. В сочет. редуц. + плавные r, l нах. м/д двумя согл. под действием ЗОС. r, l получают слоговость à тъ-р0-гъ, вь- р0-хъ. Общерус. тенденция – торг, верх. Однако в диалектах здесь могут происходить др. явления. Одна из т. зр. по этому вопросу принадлежит Потебне и Собалевскому, кот. считают, что у вост. славян еще в дописьм. период в этих сочет. развился доп. редуц.: тъ-р-ъ-гъ, вь-р-ь-хъ à отсюда такие формы как торогъ, верехъ, т.к. общерус. тенденция это прояснение редуц. при плавных согл.. Сам термин 2П ввел Потебня. Т.е. эта т. зр. основана на том, что слоговость плавного у вост. славян устранялась за счет развития ь, ъ после слоговых согл. Вторая т. зр. принадлежат Шахматову, кот. обосновывал это влиянием церк-слав. яз. (южн-слав): тръгъ, длъгъ, врьхъ. У вост. славян редуц. предшествовал плавному. А у юж. славян редуц. стоял после плавного. Т.е. Шахматов объясняет влиянием письм-ти:
| търъгъ | |
| прояснение редуц. | влияние СТСЛ яз. |
Т.е. мы наблюдаем наслаивание двух процессов. Это явление получило широкое распространение. В рус. диалектах до сих пор можно встретить: мълони~ - молонья. Это явление названо 2П, т.к. оно возникло на другой базе и связано с падением редуц. Это явление обнаруживается в сев. диалектах. Как рез-т этого явления в лит. яз. мы имеем сохр. 2П. Вьровъ (община) – верёвка (2-ое полногласие), пълонъ – полон, дълогъ – долог. Это явление частично отражается и в укр. яз.: тьрнъ – т[э]р[э]н. Прояснение редуц. в сочет. с плавными согл. тормозило процесс падения редуц. (11 – сер. 13 вв.). Общерус. тенденция это прояснение редуц. в Е, О à и как следствие развитие 2П. [рус.: верх, долгий, волк – укр.: верх, довгий, вовк – белорус: верх, доуг, воук ]
Но в других слав. языках редуц. могли утратится и сохр. слоговые плавные: чешск. vroh
(верх), trog
(торг), болг. зърно, сербо-хор. зro
но. В сочетании ъ+л à
у: сербо-хор. вълкъ – вук, желтъ – жут. Т.е. в слав. яз. утрата редуц. приводила к различным изменениям. В группе сочетаний *tr
ъ
t
, *
tl
ъ
t
, *
tr
ь
t
, *
tl
ь
t
редуц. был слоговой. Поэтому сонорные в этих сочет. не были слоговыми. В этих сочет. происходили след. изменения: редуцированные звуки в сильных позициях проясняются, а в слабых исчезают: глътъка - глотка (в сильной позиции проясняется), но: глътати – глотати (и вот здесь уже Л становился плавным).Крьстъ - крест(ъ), но: крьстити - кростии. После утраты слабых редуц. Р, Л получают слоговость. Т.о. в этой группе в праслав. яз. не было слог. плавных, слог открывал следовавший за ним редуцированный. В слабой позиции после утраты редуц. Р, Л обрели слоговость. В ДРЯ как только появились новые слоговые Р, Л начался процесс утраты слоговости и сразу стремление к восстановлению гласной: трьвога – тревога. А в других слав. яз. вновь появились слоговые плавные: чеш. hlotati
,
sloza, а в сербском ъ+л à у: [суза]. Появившиеся слоговые плавные (тро(ь)вога, гло(ъ)тати) в зап. и юго-зап. диалектах (Украина, Беларусь) устранили слоговость другим путем, они развили Ы, И: укр. тривога -бел. трывога; укр. глитать – бел. глытац’ь. В рус. яз. «трудное произношение» упрощается: Пло(ь)сковъ – Псков, кро(ь)стити – кстити (Окстись! Перекрестись!)Когда редуц. встречается в начале слова р(ъ)жаный(ой), то с утратой редуц. сразу в диалектах возникает приставной звук: оржаной, аржаной, иржаной. Это диалектное явление живо и сейчас и в сев., и в юж. диалектах. А в лит. яз. это явление закреплено в название города: ръша à
Орша.
Билет №9
Состав согласных ДРЯ их хар-ка
Как и сист. глас.х, так и сист. согл. б. унаследована из праслав. яз. Общее кол-во согл. 26 фонем. Осн. признаками согл. звуков явл. место и способ образования.
| По месту По способу | Губн. | язычные | ||
| Переднеяз. | Среднеяз. | Заднеяз | ||
| взрывные | б, п | т, д | | г, к |
| фрикативн. | в | с, с’, з, з’, ш’, ж’ | j | х |
| аффрикаты | | ч’, ц’, ш’ц’, ж’д’ | | |
| сонорные | м | р, р’, л, л’, н, н’ | | |
[в] – этот звук по своему происх-нию возник в праслав. языке на базе гласного ý (неслог)эта особенность проявляется и по сей день – не происходит мены согл. звука (не озвончается глухой звук перед «в»). Сущ. различие по произнош-ю в диалектах ДРЯ.
1.губно-губной (=билабиальный)à[w], т.е. при произнесении этого звука участвуют только губы (там где был звук губно-губной не может возникнуть звук «ф», в укр. яз. употребляется звук «хв» - хвартук, хвиртка и т.д.) Скорее всего, при произношении губы трубочкой (как у), поэтому звук «в» легко переходит в «у» или обратная замена у → в. Учить → вчите (укр.), в руке – у руци. 2.губно-зубной [в] мог в опред. усл-ях развивать глух. параллель [ф], кроу → кро[ф’].
В совр. РЯ в – губно-зубной.
Г – праслав. [*
g
] – на большей терр-и звук был взрывным, но в некот. диалектах м. б. фрикативным [γ]. Господи – w
споди – предшествующий фрикат. звук ослаблялся при лабиализованном гласном и превращался в «придыхание». Это свид-ет о том, что здесь [j], кот. не обозначено на письме.
В СТСЛ наряду с [г] взрывным сущ. [γ] фрикат.: бог, благо, господь, благодать и т.д. Оба кач-ва звука присутствовали в СТСЛ, но один укреплялся, др. ослабевал. На вост-слав. тер-рии пошло размежевание диалектов по этой черте. На сев. – г-взрывной (за искл. некоторых слов); на юге и на западе – г-фрикат.; на юго-западе – г-фрикат.. В белорус. – г-фрикативный господствует как норма, укр. – г-фрикативный (фаринг.); рус. – а) сев.-рус. - г-взрывной, б) юж-рус. г-фрикативный. Это настолько прочно утверждают артикуляционные базы, что изменить произношение очень трудно. Наличие 2-х качеств этого звука идет из глубокой древности и сохранилось до наших дней.
j – появился в праслав. яз. и сыграл важную роль в ассимиляции звуков в перех. смягчениях: плакать – плач. Это воздействие j на согл. продолжается и сейчас, но почти никогда j не выступает, как смыслоразличит. звук. Стоит вопрос о самост. фонемы. Для этого в кириллице введены йотиров. глас. Лингвисты считают, что j выполняет ƒ «прикрытия» слога, а не самост. звука.
Сложные звуки: ш’ ч’
à
ш’т’ш’; ж’д’à
ж’д’ж’
. На базе этих слож. звуков некот. лингвисты вводят термин трифтонг (термин не прижился). В дальнейшем на базе этих звуков образуются долгие шипящие.
Преграда щель – взрыв – оттянуться и образовать щель (видимо речь идет о яз.) – это трудно, именно поэтому образуются долгие звуки – ш, ж (долгота обознач. штрихом сверху). Колебания сущ. до сих пор – ещё, вожжи, дрожжи, вожжи и т.д. В живой речи сущ серьезные колебания в произношении шипящих.
Пары согл. в ДРЯ. По глух.–зв. в ДРЯ было 5 пар согл.: б-п, д-т, г-к (х), з-с (з’-с’), ш-ж (ш’ т’- ж’д’). Несмотря на наличие этих пар звуки не меняют своего кач-ва из-за действия ЗОС и ЗСС, за искл. одной позиции (!!!): праслав. приставки на з- никогда не имели за собой редуцированных: раз (роз), из, въз: избити – испити (переход в глух. звук). Тенденция к оглушению стала наблюдаться еще в праслав. яз.
Основное фонологич. кач-во согл. – тв. Больш-во первичных согл. - это исконно тв. (велярные), за искл. вторичных согл. Мягкость была позиционная, а не исконная. Когда согл. попадают в позицию перед гласн. переднего ряда согл. становились полумягкими. Сено – сh
Nо – позиц. мягкость, фонологич. признак же этого звука – тв.
С т. зр. тв. – мгк. согл. ДРЯ делятся на: 1) тв. согл. (фонологич. признак); 2) п/МГК согл. (позиц. признак, перед гласными переднего ряда); 3) вторично мгк (исконно мгк, рез-т ассимиляции j
, перех. смягчений) - ш’, ж’, ч’, ц’ с’, з’, р’, л’, н’.
Итак, в сист. согл. в праслав. языке появились мгк согл. звуки, все вторичные, они явились рез-том перех. смягчений и влияния j – перед гласн. перед. ряда в связи с действием ЗСС.
Изменения в системе ДРЯ. Усиливается процесс палат. согл. звуков → к сер. 11в. (к к. 11в.) все п/мгк согл. стали МГК (это неперех. смягчение, т.е. кач-во звука не меняется): сhNо, тhло. Это неперех. смягчение согл. звуков продолжалось и дальше и сказалось на всей системе рус. яз.
Неперех. смягчение согл. звуков прикрепило мгк согл. звуки к глас. à Слова начали различаться не фонемами, а слогами. Эта спаянность слога получила название силлобема. Многие лингвисты считают, что к концу 11-нач. 12 вв. силлобема являлась смыслоразличит. ед-цей. С др. стороны возникли независ. от глас. звуков согласные: вол’а – вола (позиция разл. не изменением л и л’, а различ. согласными). Эта независ. позиция возникла перед а. Вторая независ. позиция возникла перед глас. у: волу – вол’у. К этому врем. а, ä > а: сhм# , вол".
Выводы: 1. В сист. отсутствует противопост. по тв.-мгк и глух.-зв. (есть всякие согл. – но это их качества природные, исконные, а не коррелят. соотношения, корреляции в ДРЯ нет). 2. Отсутствует фонема [ф], появл. у вост. славян вместе с заимствованиями: фарисей, фараон, февраль и т.д. С принятием христ-ва имена даются по святцам, в этих именах встречается звук «ф», но носителям языка был более удобен звук «п» (фарос – парус). Stefanos → Stef(›п)ano(›ъ)
Билет №10
Палатализация заднеязычных
Процесс смягчения заднеязычных согласных *[k], *[g], *[ch] перед гласными переднего ряда или после них называется палатализацией заднеязычных. В зависимости от конечного результата смягчения, а также от условий и времени осуществления различаются несколько типов палатализаций.
В результате первой палатализаци заднеязычные согласные под воздействием последующих гласных переднего ряда [e] (< *e), [i], [ь], [м] (< [*е]), [ж] в праславянском языке изменились в мягкие шипящие: *[k] > [и’], *[g] > [ћ’] (через ступень [d’ћ’]), [ch] > [љ’] (ср. древнерусские слова дроугъ – дроужина, слоухъ – слышьно, роука - пороучити). При этом гласные звуки, изменяя качество заднеязычных согласных, сами сохранялись без изменения (кроме гласного переднего ряда [м], перед которым заднеязычные изменялись в мягкие шипящие, после этих новых согласных не сохранялся, а изменялся в звук [а]: данное изменение гласного можно наблюдать в таких словах, как бежать, кричать, слушать, жарить и т.п.).
В связи с разными условиями, в которых происходило изменение заднеязычных согласных в свистящие, некоторые ученые различают вторую и третью палатализации.
В результате второй палатализации заднеязычные согласные изменялись в мягкие свистящие в положении перед гласными [i] и [м], возникшими из дифтонгов *[oi], *[ai]: [k] > [c’], [g] > [z’] (через ступень [d’z’]), [ch] > [s’] (ср. древнерусские слова Им.п. ед.ч. вълкъ – Им.п. мн.ч. вълци, Им.п. ед.ч. нога – М.п. ед.ч. на нозЬ, однокоренное к слову слухъ – послоуси).
Такой же результат изменения заднеязычных согласных в мягкие свистящие был и после гласных переднего ряда [i], [ь], [к] (так называемая третья палатализация): ср. древнерусские слова овьца (< *ovьc’a < *ovika), отьць(< *otьcь’ < *otьkъ), вьсь (< *vьsь’ < *vьchъ).
Однако после гласных переднего ряда изменение заднеязычных в свистящие осуществлялось непоследовательно (ср. древнерусское лице, но ликъ и т.д.).
С действием второй палатализации связано изменение праславянских сочетаний [*kvм] < [*kvoi], [*gvм] < [*gvoi] в *[c’vм], *[z’vм] (через ступень [d’z’vм]) в восточнославянских и южнославянских языках *kvoitъ > *kvмtъ >* c’vмtъ и древнерусское цвЬтъ, *gvoizda > *gvмzda > *d’z’vмzda >* z’vмzda и древнерусское звЬзда. В западнославянских языках эти сочетания не пережили изменения (ср. чешск. kvмt).
Итак, в результате изменения заднеязычных согласных в праславянском языке образовались мягкие шипящие и мягкие свистящие. Эти мягкие согласные были унаследованы древнерусским языком, в котором они сохраняли мягкость долгое время; лишь позже некоторые из них подверглись отвердению (ср. в современном русском литературном языке [ж], [ш], [ц]).
Смягчение согласных в результате воздействия *[j]
Воздействие среднеязычного мягкого согласного *[j] на предшествующие согласные в праславянский период было очень сильным:
*[j] не только смягчал предшествующий согласный, но и изменял его качество. Воздействию со стороны *[j] подвергались различные согласные, но смягчение тех или иных звуков давало иногда одинаковые, а иногда разные результаты в диалектах праславянского языка, что и отразилось в истории отдельных славянских языков.
Одинаковыми во всех славянских языках были результаты изменения сочетаний заднеязычных и свистящих согласных с *[j]: [*kj] > [и’], [*gj] > [ћ’], [*chj] > [љ’] и [*sj] > [љ’], [*zj] > [ћ’] (ср. плакати – плачь, лъжа (< *lъgja), доухъ – доуша, писати – пишеть, кожа (<*kozja)), где в результате смягчающего воздействия *[j] заднеязычные и свистящие изменялись в мягкие шипящие, а сам *[j] исчез.
Сочетания же переднеязычных с *[j] дали различные результаты в диалектах праславянского языка: в восточнославянских языках [*tj] > [и’], [*dj] > [ћ’] (через ступень [d’z’]), а в южнославянских языках [*tj] > [s’t’], [*dj] > [z’d’] (ср. современные чередования свет – свеча –освещение, огород – горожу – ограждение).
Группы согласных [*kt] и [*gt] перед гласными переднего ряда изменились у восточных славян в [и’], у южных славян в [s’t’], а у западных славян в [c’](ср. *mogti > *mokti([g] >[k] в результате ассимиляции по глухости), древнерусск. мочи, старослав. мошти, чешск. moci).
Различную судьбу имели и сочетания губных согласных с *[j] – [*pj], [*bj], [*mj], [*vj]. Если эти сочетания находились в начале слова, то во всех славянских языках они изменились в сочетания [pl’], [bl’], [ml’],[vl’], т. е. в результате воздействия и ассимиляции рядом с губным развивался [l’] вторичный (l-epentheticum): плюю, блюдо и т. д. Если же эти сочетания находились не в начале слова, то [l’] наблюдается сейчас только в восточнославянских и южнославянских (кроме болгарского, где l-epentheticum был утрачен позже) языках, но отсутствует в западнославянских языках: ср. древнерусск. и старослав. земля и чешск. zeme.
Одинаковым для всех славянских языков был результат изменения сочетаний сонорных с последующим *[j]: *[j], смягчив предшествующий согласный, исчезал, а сами сонорные, получив смягчение, не изменили своего качества. Так, из сочетания [*rj] возникло [r’], из [*lj] – [l’], из [*nj] – [n’], что отражается в таких словах, как буря, воля, конь.
Звук *[j] мог воздействовать и на группу согласных. Так, из сочетаний [*skj] и [*stj] у восточных и западных славян возник слитный согласный [љ’и’], а в старославянском языке [љ’t’] (старослав. тьшта, древнерусск. тьшча). Из сочетаний [*zgj], [*zdj] возник слитный согласный [ћ’d’], который в основном передавался в памятниках написанием жд.
Билет №11
вторичное смягчение согласных
тверд. соглас. могут сочетаться со всеми гласн. , могут сочетаться с глас. перед.ряда + у + а если он из бывшего ъ
первичное смягчение – 1,2,3 палателизации
второе смягчение соглас. – процесс, когда тверд. соглас. перед гласными переднего ряда получают полную степень мягкости
раньше в системе были
тверд в позиции перед глас. перед. ряда тверд. исконно мягкие
полумягкие
возникли новые вторичные смягчения согласных б, м, в, п, д,т, с, з, н, р,л
с з н р л – совпадают с исконно мягкими
прошел процесс в связи с универсальным признаком – проще различать двойную тв. мяг.
1 расширился состав мягких фонем
2 твер. и мяг. соглас. оказались неразрывно связаны с качеством последующего гласного
противопоставление слов и словоформ стало обозначатся не отдельными фонемами, а слогами
это весьма ограничило возможность сочетаемости фонем, стало ограничивать в своем развитии языковую систему
при сохраняющимся действии закона открытого слога, языковая система вынуждена была освобождаться от лишнего
в связи с этим падение редуцированных – они стали не нужны для прикрытия слога
утрата фонемы а-переднее после вторичного смягчения согласных
в исходной системе а и а переднее разные фонемы была позиция отчетного противопоставления после тверд. соглас.
малъ м(я)лъ
нейтрализация а, а переднего в позиции после мягкого соглас. совпадали в одном алофоне, который был более передний чем а
после смягчения полумягких а переднее утрачивается как отдельная фонема алофон оказывается связанным с а после твердых
Билет №12
История редуц. гласн. Ъ, Ь: происх., произнош-е, положение в слове (сильные и слабые позиции)
В системе глас. ДРЯ было 2 редуц. звука, кот. в кириллице обозначались знаками ъ и ь. Название "редуц." (от лат. reductio "сокращение", "ослабление") эти гласн. получили из-за своей краткости и неясности произношения. Редуцированные звуки ъ, ь сущ. еще в общеслав. яз. По происх. эти гласные восходят к и-е кратким гласным, соотв. ъ к краткому ŭ (ср.ст.сл. дъщи, др.рус. дъчи, литов. dukte), а звук Ь к ĭ (ср.ст.сл. ОВЬЦА, др.рус. овьца, литов. avika, лат. arls). Из общеслав. яз. краткие гласные ъ, ь были унаследованы всеми слав. яз., долгое время сохр. в них, но затем в процессе дальнейшего развития, подверглись различным фонетич. изменениям. Причем, в каждой из групп древнеелав. языков – юж., зап. и вост. - изменения имели свою специфику. В др-рус. яз. редуц. ъ, ь были неодинак. по длительности, и четкость произношения зависела от положения (позиции) в слове. В сильных позициях ъ, ь приближались к о, е (сънъ, лъбъ, дьнь, льнъ), а в слабых позициях редуц. ъ, ь сокращ. и ослаблялись настолько, что совсем утрачивались: съна, лъба, дьня, льна (ср. совр. рус, сна, лба, дня, льна). Об утрате редуц. звуков в памятниках др-рус. письм-ти свидетельствуют такие написания, как кто (вм. къто), кя#зь (вм. кън#зъ), книгы (вм. кънигы).
В слабой позиции редуц. ь, ь нах.:
1) перед слогом с глас. полного образования: къто, чьто, правъда, жьдати;
2) перед слогом с сильными ъ, ь: жьньць, шьвьць, Смольньскъ, правьдьнъ;
3) в конце слова: домъ, сынъ, конь, осень.
Сильными звуки ъ, ь были в след. положениях:
1) под уд.: съхнути, посълъ, тьща;
2) перед слогом, содержащим слабый ъ или ь: локьть, узъкъ, ногъть, съзьдати;
3) в корне слова в сочетании, с плавными р, л: гърло, вълна, тълстъ, вьрхъ, сльза;
4) в конце односложных слов: тъ, нъ.
Слабые редуц. исчезли во всех древнеслав. яз. Что же касс. сильных редуц., то судьба их неодинакова. В ДРЯ сильные ъ, ь прояснились в о, е: посол, сохнути, горло, волна, сон, день, честь (из чьсть). В польском и чеш. яз. на месте сильных ъ, ь стал произноситься один звук е: польск. sen
(сон);
dzien
(день); чеш., sen
,
den. В сербохорв. яз. оба редуцированных ъ, ь совпали в звуке а: сан, дан, част (честь). В болг., же яз. до сих пор сохраняется, ъ; эта буква обозначает звук близкий к русскому закрытому а: сън, стълб, съвет; редуц. ь в болг. яз. в одних случаях совпал с ъ: смърт (др.русск. съмьрть), църква (др.русск. цьркы), а в др. - о гласн. е: ден, чест.
Билет №13
Следствия падения редуцированных в древнерусском языке
Падение редуцированных привело к коренной перестройке всей звуковой системы древнерусского языка.
В системе гласных звуков сократилось количество гласных - исчезли Ъ и Ь, и как следствие такого исчезновения расширилась сфера употребления звуков о, е. Так в словах домъ, ледъ – о и е исконные, а в словах сон, день, лоб, кусок, конец, весь – проясненные редуцированные (сънъ, дьнь, лъбъ, кусъкъ, коньць, вьсь). (кон. 9 – нач. 11 вв 10 гл. фонем, потом [‘ä] сливается с [а] и их становится 9, а в 12 в. С падением редуц. и прояснением их в сильной позиции гласных фонем остается 7).
После утраты слабых Ъ, Ь был нарушен закон открытого слога. Возникли закрытые слоги, нехарактерные для древнерусского языка старшего периода: по-съ-лъ – по-сол, ло-дъ-ка – лод-ка; вь-сь – весь, стра-шь-нъ – страшен. Однако, надо иметь ввиду, что общая тенденция к открытости слога (расположение звуков по степени возрастающей звучности) сохранилось, и что важно, она не утратила своего значения в современном русском языке до сих пор.
В следствие падения редуцированных в русском языке возникли новые чередования гласных звуков в пределах разных форм одного и того же слова – чередование о, е с нулем звука: сон – сна, рожь – ржи, ложь – лжи, кусок – куска, день – дня, пес – пса, пень – пня. Такого рода чередования называют фонетической беглостью на том основании, что появление беглых звуков о, е обусловлено прояснением ъ, ь в сильной и исчезновением их в слабой позиции.
От фонетической беглости следует отличать беглость по аналогии, или подражательную беглость: лед – льда, камень – камня, ров – рва, потолок – потолка. В словах лед, камень, ров, потолок гласные о, е исконные; в косвенных падежах (льда, камня, рва, потолка) звуки о, е выпадают по аналогии к формам родительного падежа сна, дня и подобным.
Явления грамматической аналогии, связанные с падением редуцированных Ъ, Ь в древнерусском языке были многочисленны и разнообразны.
Помимо фонетической беглости и беглости по аналогии, можно выделить беглость, возникшую в результате появления слоговости у сонорных согласных в конце слова: вhтръ - ветер – ветра, огнь - огонь – огня, сестръ - сестра - сестер. Связано это с тем, что конечный редуцированный выпадал в слабой позиции и носители языка вынуждены были артикулировать конечный сонорный более четко, в следствие чего на некоторое время у них появилась небольшая слоговость. Но так как слоговые сонорные на данном этапе развития языка были уже утрачены, после сонорных развивается гласный звук. Предпочтение обычно отдавалось [е], вставное [о] было редко.
Отражена беглость гласных о, е и в современном русском литературном языке.
Процесс падения редуцированных вызвал большие изменения и в области морфологии.
Билет №14
Последствия падения редуц. в системе гласных.
Процесс падения редуц. (в сильных и слабых позициях) охватил всю территорию распр. ДРЯ и закончился в середине 13 в. Падение редуц. привело к коренной перестройке всей звук. сис. ДРЯ; большие изменения вызвал этот процесс и в области морфологии.
Важнейшими изменениями являются следующие.
В системе гласных звуков сокр. кол-во гласных - исчезли ъ, ь. И как следствие такого исчезновения расширилась сфера употребл. звуков о, е. Сравните: домъ, ледъ - о, е здесь исконные: сон, день, лоб, кусок, конец, весь (здесь о из ъ, е из ь - сънъ, дьнь, лъбъ, кусъкъ, коньць, вьсь).
После утраты слабых ъ, ь был нарушен ЗОС. Возникли закрытые слоги, нехаракт. для ДРЯ старшего периода. Ср.: после падения: по-сол, лод-ка, весь, страшен; до падения: посо-лъ, ло-дъ-ка, вь-сь, стра-шь-нъ. Однако надо иметь ввиду, что общая тенденция к открытости слога (расположение звуков по степени возраст. звучности) сохранялась, и что важно, она не утратила своего значения в СРЯ до сих пор.
Вследствие падения редуц. в рус. яз. возникли новые чередования гласных звуков в пределах разных форм одного и того же слова - чередование о, е с нулем звука: сон - сна, рожь - ржи, ложь - лжи, кусок - куска, день – дня, пес - пса, пень - пня. Такого рода чер. называют фонетич. беглостью на том основании, что появление беглых звуков о, е обусловлено прояснением ъ, ъ в сильной и исчезновением их в слабой позициях. От фонетич. беглости следует отличать беглость по аналогии, или подражательную беглость: лед - льда, камень - камня, ров - рва, потолок - потолка. В словах лед, камень, ров, потолок гласные о, е исконные; в косв. же падежах (льда, камня, рва, потолка) звуки о, е выпадают по аналогии к формам Р.п. сна, дня и подобным..
Явления грам. аналогии, связанные с падением ъ, ь в ДРЯ были многочисл. и разнообр. Отражена беглость гласных о, е и в СРЛЯ.
В ряде говоров ДРЯ, в частности галицко-волынских, в новых закр. слогах гласные о, е стали удлиняться. Так, о изменилось в о долгое, а е в е долгое, кот. стали обозначать в памятниках буквой h а для долгого о не было особого знака, писали два оо напр.: камень – камен` (слог закр., в нем е стал долгим камен', писали каменh
; матерь (В.п. позже И.п), ма-т
h
ре, конь - кōн, коонь; волъ – вōл – воол.
В дальнейшем возникшие в новых закр. слогах долгие о, е перешли в i. Это явл. до сих пор отраж в совр. укр. яз.: камi
нь, к
i
нь, в
i
л, н
i
с (нос), зах
i
д (запад), ш
i
сть, н
i
ч, ос
i
нь и подобн. Процесс перехода о в i, е в i, по мнению А.А.Потебни, А.И.Соболевского и др. лингвистов, проходил через стадию дифтонгов. Так, видоизменение ō долгого прошло стадии уо, уе, уи, yi - наконец i; ē - ие - i,
В совр. черниговских говорах и сейчас произносят куонь (конь), пi
еч (печь), ш
i
есть (шесть), что может служить доказательством наличия дифтонгов на месте долгих о, е.
В укр. памятниках случаи перехода ē в i, о в i в новых закр. слогах отраж. с 12 в., но особенно ярко в 14-17 вв. Интересно, что в тех же самых словах, если слог был открытым, перехода е, о в i не наблюдалось. Сравните: вiл, но вола, кiнь, но коня, сiм, но семи, нiж –ножа. Чередование i из о или ē в закр. слоге с о, е в открытом - это яркая черта совр. укр. яз.: стiл - стола; двiр - двора, кiнь - коня и др. Рус. и белорус. языков такой переход исконных о, е в новых закр. слогах в i не коснулся. Это особенность укр. яз.
Билет №15
Последствие падения редуц. в системе согл. звуков.
Утрата слабых редуц. в ДРЯ и прояснение сильных привело к тому, что перестали действовать ЗОС и ЗСС. Вследствие этого слог потерял свою автономность. Му-жь-ство à му-же-ство, му-жест-во. Слогораздел при стечении согл. становится свободным. И это отражается и в совр. рус. яз: се-стра, сес-тра, сест-ра. Т.о. нарушение действия ЗОС привело, во-первых, к свободному слогоразделу, во-вторых, к возникновению закр. слогов, в-третьих, стало возможно взаимодействие согл. разных слогов. Это взаимодействие стало возможно в абс. нач. слова (приставка+корень), внутри корня (в пределах одной морфемы), на стыке корня и суффикса. В пределах корневой морфемы: бъчела - пчела: регрессивная ассимиляция по глухости. Сьдесь - здесь: регрессивная ассимиляция по звонкости. На стыке приставки и корня: съделати
–
зделати. На стыке корня и суффикса: лодъка
–
лотка. Т.о. развился процесс ассимиляции, преимущественно регрессивной. Ассимиляция по твердости: правьда
–
правда. Ассимиляция приняла общерус. хар-р и утвердилась как один из фонетич. законов рус. яз. .Более того в результате ассимиляции звука В в позиции перед глух. согл. возникает глух. параллель [ф]: лавъка
– [лафка]. Впервые появился отеч. звук [ф] – как результат ассимиляции по глухости. НО!!! Ф – появляется только если В губно-зубной. Если В губно-губной, то разовьется звук У. Кроме ассимиляции в ДРЯ развивается диссимиляция (расподобление). Къто: редуц. исчезает и в диалектах первый звук начинает расподобляться. Возникает фрикат. Х. [хто] – юж-рус. говоры. Однако в рус. лит. яз. эта норма не закрепилась. А в укр. и белорус. это произносит. норма. Чьто: т.к. в этом слове аффриката т’ш’+т, то утрачивается взрывной эл-т, а далее идет процесс ассимиляции. [што] – произносит. норма рус. лит. яз. В укр: шш’о à
що. В диалектах рус. яз. утрачивается второй эл-т: ч’о. Диссимиляция не стала закономерной для рус. яз. Диссимиляция, преобразование сочетания ЧЬНЬ попадало в слабую позицию и исчезало – коь(+)чь(-)но – в сильной позиции проясняется, чн >
, но на конце слова это по прежнему не приемлемо. З-с, д-т – зубные звуки не могли сочетаться с j, все они в позиции перед j переходили в шипящие, после утраты редуц., такая возможность появляется – суд[üj] → [суд´jа] возможность сочетания д
´j, колосья → таких сочетаний много, возникли те сочет. согл., кот. ранее были невозможны для носителей яз. (так было в говорах, кот. легли в основу великорус. наречия). Но для укр. и белорусских говоров это оказалось неприемлемо. У них случилась прогрессивная ассимиляция - суд´jа - суддя (укр.), суд´з´я (белорус.). Возникшие сочет. не свойственные ранее оказались приемлемы не для всех вост. славян. Зниние – знання (укр.), жити~ - житье (русск.), життя (укр., белорусск.), ночью – ноччя. Упрощение двух согласных. Если 3 согл, то располагались по принципу возрастающей звучности, после утраты редуц. гласных происходит стечение согласных. Сочетание РДЦ серьдьце (после р «ь» находится в сильной позиции, а после д – в слабой, следовательно он выпадает и получается сочетание 3-х согласных – сердце, но мы произносим серце, а проверить можем словом сердечный). РДЦ – редкое сочетание, чаще встречается – СТМ че(ь)ст(ь)ный (все что в скобках выпало), др. сочет.– СТГ сh(т)(
– с(т)га – зга (дорожка, отсюда же стезя). Д
-
дсг – цка (это слово до сих пор сохр. в сев. говорах, имеет очень узкую сферу употребления, доска на которой пишут икону). Дъстоканъ - стоканъ – с развитием аканья – стакан. Возникшие сочет. согл. подвергаются опрощению – это приводит к изм. оболочки слова. Явл. конца слова. В конце слова гласные полного и крат. образования и согл. звук, не поддерживаемый гласным, начинает вести себя произвольно – дhд
д] – это кас. абсолютно всех звонк. согл. звуков. В рус. говорах оглушение согласного в конце слова приняло закономерный хар-р, ему подчиняется абсолютно все в русском языке. Отвердение губных согласных – б, п, (в), Степь
-
[степ] (укр.) фонетич. преобразование приводит к преобразованию в роде – в рус. языке степь – ж.р., в укр. – м.р., /голуб’ь – либо твердый звук в укр. [голуб], [голуп’] [ голуп]. Звук «м» становится мгк – [сем´ь], есть колебания [сем]. Кровь – [кроф´], есть колебания – [кроф]. Корабль – [кораб] или [кораб´] - оглушение [корап]. Рубль – [руп´] или [руп]. Журавль – [журавель]. Губн. в к. слова отвердевают в моск. просторечии, сохр. мягкие губные звуки, за искл. звука «м». В конце слова еще были возможны разного рода упрощения - ~смь, мок
Билет №16
Развитие в рус. яз. кат. тв-мгк согл., а также глух-зв как следствие падения редуц.
Утрата слабых редуц. в ДРЯ и прояснение сильных привело к тому, что перестали действовать ЗОС и ЗСС. Вследствие этого слог потерял свою автономность. Му-жь-ство à му-же-ство, му-жест-во. Слогораздел при стечении согл. становится свободным. И это отражается и в совр. рус. яз: се-стра, сес-тра, сест-ра. Т.о. нарушение действия ЗОС привело, во-первых, к свободному слогоразделу, во-вт., к возникн. закр. слогов, в-тр., стало возможно взаимод-е согл. разн. слогов
Отвердение губных согласных – б, п, (в), Степь
-
[степ] (укр.) фонетич. преобразование приводит к преобразованию в роде – в рус. языке степь – ж.р., в укр. – м.р., /голуб’ь – либо твердый звук в укр. [голуб], [голуп’] [ голуп]. Звук «м» становится мгк – [сем´ь], есть колебания [сем]. Кровь – [кроф´], есть колебания – [кроф]. Корабль – [кораб] или [кораб´] - оглушение [корап]. Рубль – [руп´] или [руп]. Журавль – [журавель]. Губн. в к. слова отвердевают в моск. просторечии, сохр. мягкие губные звуки, за искл. звука «м». В конце слова еще были возможны разного рода упрощения - ~смь, мок
Вопрос об укреплении фонетич. самостоят. МГК звуков. Происх. утверждение фонетич. самост-ти мгк звуков. Процесс смягч. согл. звуков, мгк звуки становятся самостоят. фонемами. Мгк согл. всегда был *j, возникшие звуки шип. ж и ч, возникли з и с, сонорные мягкие перед j. В праслав. период это была позиц. мягкость. В ДРЯ шип. стали фонемами самостоят. Сер. 11в. – нач. 12в. добавились позиц. мягкие, но самост.е фонемами они не были, а вкл. в сист. слога – силлабемы. Когда мягкость оторвалась от слога – стали самостоят. фонемами, а произошло это после падения редуц. глас. Мгксть в конце слова – [cтеп’] – тв. или мягкость в данном случае не поддерживается гласным, это самост. кач-во, укр. коррелят по тв-ти. Появл. коррелят. пары по тв- мгк. Кол-во звуков значит. увелич. в рус. яз., но не все согл. звуки вступают в коррелят. ряды. Г, к, х - исконно тв., только к концу 13в. становятся мгк. Ж’, ш’, ч’, j, ц’ – в коррелят. отнош-я не вступают очень длит. период. Увелич. числа согл. – консонантная сист. рус. яз. Но роль гласных по прежнему велика, нет слогов без гласных, сохр. тенденция на открытость слога в рус. языке. Но изменяется строение слова – редуц. выпали – кол-во слогов в слове уменьшилось, появились закр. слоги. Процесс падения редуц. изменил систему яз., повлиял отчасти на морф. систему (на СФ-мы), после утраты редуц. глас. – возникли Ø флексии, кот. раньше не знал. Раньше все суфф. присоединяющиеся к корню начинались с гласной, -ьк-, -ьн-, -ьск-, -ьств-, -ьць- - соотв-но все «ь» выпали. После падения редуц. – новый облик слов
Билет №17
Переход е в ‘о (ё) внутри слова и отражение этого явления в рус яз.
е → е (исконное) село, жена
е → Ь (сильное) жьлтъ, пьсъ
е → h (ē) (закр.) вhра, мhра.
Мы берем только 1 и 2 позиции. Е из Ь проясняется в сильной позиции, а затем проясняется в О. Усл-я: внутри слова после мягких перед след. тв. с”ело - с’оло; ж’ена - ж’она; п”ьсь - п”есъ - п”ос. Процесс перехода относится к моменту прояснения редуц. 12в. Что повлияло на развитие такого произношения? Когда перестал действовать ЗОС и ЗСС стало возможно влияние согл. на глас. Это явление происх. перед тв. согл. Твердые согл. обл. лабиализацией. Т. е. согл. звук передает лабиализацию гласному. Е с лабиализацией переходит в О. О раньше употреблялось только после тв. Это явление не охватило все диалекты. Широко представлено в сев-великорус. говорах (оканье и ёканье). Первонач. такой переход не был связан с уд. Сейчас прослеживается значит. связь с уд. (орёл, веселье). Первые случаи отражения перехода е в о относятся к концу 11 в. в Изборнике Святослава. Однако в большинстве источников с 12 в. 12 – 15 вв. – развитие процесса. В 15 в. процесс прекращает свое сущ., и это отражение остается только на диалект. ур.. Зап.-белорус. диалект широко распр. это явление. В белорус. языке это явление отраж. в нормах лит. яз. в уд. позициях. Укр. яз. это не отражает. Первые случаи перехода е в о отмечены после мягких шипящих: жовтий - жьлтъ, человiк, знайомий. Переход е в о после шип. является общим для укр. белорус. и рус. Причины упадка: 1. часть говора откололась из-за появления И в след позиции: КАМИНЬ. 2. начинает пришли через книжность и явл СТСЛ: жертва, пещера, вселенная
Не осущ переход словах, пришедших из СТСЛ – небо, перст, крест; в более поздних заимствованиях – тема, газета, метр.
Звук ц отвердел к 16 в., хотя был исконно мягким: купец, отец. Эти слова перехода не имеют, т.к. ц еще оставался мягким женьский: Н долго сохр. свою мягкость. Как передавали это в памятниках письм-ти? Спец. знака не было, а традиция очень сильная. Носители языка передавали это по-разному: io – после мягкого согл. звука. Такое произношение было в грам-ке Ломоносова, хотя сам Ломоносов был проив вкл. этой нормы в лит. норму и перевел такое произношение в нижний стиль (трioх). А. С. Пушкин вводит это явление в поэзию и прозу. В орфорграфии отражалось сначала двумя способами: io, йо. Карамзин позже предложил Ё. Это была реформа
Билет №18
История звука , обозначаемого буксвой
h
ĕ (h+) → ẽ узкое (закрытое) сhмя лит. sẽmen
ĕ (h+) →*oi, *ai *koina ц h+на лит. kaina
Буквой h +обозначался, по мнению Шахматова, особый звук, кот. в ДРЯ произносился как дифтонг ИЕ или как Е закрытое. Дифт. произношение h+ постепенно исчезало, и на его месте во многих говорах др-рус. яз. стали произносить И или Е, в завис. от того, какой из компонентов дифтонга усиливался. В 11 в. наблюдается замена ять на е в Новг. служебных минеях: шлемъмь, тьрьпиние-йот. В галицко-волынских говорах, позднее легших в основу укр. яз., в новг., псковских ять в произношении приблизилось к И, в большей же части русских диалектов к Е. Московское просторечие усваивает ять как Е. Ломоносов считал, что должно произносить Е-ДИБЕЛОЕ (?). В 17 в. в моск. диалектах ять произносится как Е. В
Билет №19
ИСТОРИЯ АКАНЬЯ.
- это одна из наиболее сложн. проблем исторической фонетики.
| | Передний ряд | Средний | Задний |
Верхний подъёб | и | ы | у |
| Средний подъём | э | | о |
| Нижний подъём | | а | |
Аканье – это неразличение гласных неверхнего подъема в безударных слогах и совпадение их в одном звуке. В этом смысле, аканье противопоставляется оканью.
Но А. может наблюдаться как в положении после твердых согласных, так и после мягких. Тогда, в узк. смысле, А. – это неразличение гласных неверхнего подъема в безударных слогах после твердых, а противопоставляется оно яканью – неразличению гласных неверхнего подъема в безударных слогах после мягких.
Важно для различения типов аканья и яканья установить первый предударный слог, неразличение гласных в котором образует разные типы вокализма.
В А. выделяют 2 типа – диссимилятивное А. и недиссимилятивное А.
Диссимиляция = расподобление.
диссимилятивное А. :
– это совпадение (а) и (о) в первом предударном слоге после твёрдого согл.;
( воде’
дома
’
дала
’
)
– это совпадение (а) и (о) в (^), если под ударением люб.звук, кроме (а); либо редуцируется, либо в (ы);
– это совпадение (а) и (о) в неопределённом звуке (Ъ), если под ударением (а).
недиссимилятивное А.: - это в первом предурном слоге после твёрдого согласного совпадение (а) и (о) в одном звуке независимо оттого, какой гласный под ударением.
В совр.русском литературном языке представлено недиссимилятивное аканье.
А. распространено в южноруском наречии, в среднерусских говорах, в русском литературном и белорусском языках.
В центре акающей территории – в курско-орловсвских говорах – обнаруживается наиболее сложн.тип А., т.н. архаичеический тип диссимилятивного яканья.
Причины возникновения А.до сих пор в науке не определены. Сущ. 2 точки зр.:
- с фонетической т. зр., А. как редукция гласных возн.в рез-те смены музыкальн. ударения динамическим. Если при муз. ударении ударные и безудар. слоги различаются высотой тона, то при динамическом – напряжённостью. Т.е. возникло как результат смены ударения. Музыкальное сменилось на ритмическое ударение. Сила ударения гласн.в 1.5 раза превыш.силу 1 предударн.и в 3 раза – силу ост. безударн. (Потыбня) => в тех говорах, где возникло А., различие по напряжённости м\у ударн. и безударн. слогами б. большим, чем в др. говорах.
- с фонологической т. зр., А.означает ослабление роли гласных для различения слов и словоформ. Т.е. для говорящего\слушающего неваж., какой гл. звук произносится в безударн. слоге, т.к. всё различие – в согласных. Это – продолж. ослабления роли вокализма в рус. яз.
А. появ. в XII – XIII вв. в Новгород-Северской, Черниговской и Рязанской землях. В Моркве: изначально б. окающий северновеликорус. говор кривичей; с XIV к ней присоед. южнорус. земли (Коломна, Можайск,т.д.), но пока оканье преоблад. даже в письмах Ив. Грозного. Перв. аканье – в бумагах Мих. Фёд. Романова, в письмах царя Алексея Мих. – уже господств.
Билет №20
древнейшие диалект. черты
древнерусская система имела диалектные различия, которыми определялись местные или локальные разновидности в языке.
несколько древнейших диалектных черт в исходной системе
а) на севере, северо-западе – цоканье, неразличение фонем ц и ч и наличае в фонетической системе только одной фонемы
цоканье – древнерус. черта в новых памятниках обнаруживается в виде смешения букв ц и ч (црьво чрево; коньчь конец; паличэюу палицей; в новгор. летописи по синод. списку; въцъ вече; съца сеча; концаша кончаша) происхождение цоконья 2 научные гипотезы:
Шахматов - связь цок. с влиянием ляшских мазуракающих говоров в ряде польских диалектов вместо шипящих – свистящие. бодуен де картуне, чернышов: цоконье- результат финно-угорских говоров, которые рядом. в ряде финских диалектов нет или ц или ч есть только один. обе концепции - иноязычное влияние, активная сторона, не сторона влияющая, а сторона заимствующая.смешение ц и ч не повлекло смешения лексического, т.е. не возникла обширная омонимия, иначе говоря эти фонемы не являлись смыслоразличительными.
б) на юге восточнослав. тер-рий г фрикативное в отличие от г взрывного на сев., с-з., с-вост. сравнивая грамматику слав. языков установлено, что изначально существовало только г взрывное, по закону экономии усилий появился г фрикат. в перв. др.р. памятниках только буква г, поэтому неясно какой звук скрывается за буквой в период памятников падения редуцирован. происходит оглушение появляются парные глухие Шахматов считал что в Киеве 10 в. был гх, об этом свидетельствует подпись королевы Анны Ярославны Ana Rъhna более поздние бесспорные факты в лат. памятниках при передаче рус. слов г пишется h hluboko вместо gluboko с g взрывным
В зап. пам. 14-16 века из польс и лит. слов, где г взрывн., слова писались по-русски через кг-г скрикгайло кгедроицкие, такое написание свидетельствует о том, что г на запад. тер. был фрикатив., к – обозначал взрыв
в изборнике святых 1073 года два слова написаны через х ходъ, кьнихчии
в «словах Григория богословского» хреха
в др. текстах редко встречается г фрикативное, но встречается такое написание и произношение в диалектах
в) на сев.-зап. вост.слав. тер-рий отсутствуют результаты 2 палатализации
к, г, х не перешли перед и и ъ
2 палатализация – праслав. фонетич. процесс. изменение задненебных гкх перед глас. и и я дифтонгич. происхождения ai u ъ oi i e смягчались и изменялись в мягкие свистящие
муха рука нога
мусъ руцъ нозъ
в новгор. землях
мухе руке ноге в самых др. новгор. памятниках отсутствует 2 палат.
цель – кель
сель – хель
звестка – гвестка
даже на стыке основ и окончаний таже ситуация владыке вместо владыце
этот процесс оч. долго трактовался как ранний процесс выравнивания основ, но исследование доказало, что в 11-12 вв. на нек. тер. не знали 2 палатализации
г) на одних др.рус. тер-риях (в) как в сря губно-зубной, а на других (w) губно-губной (праслав. наследие) до сих пор граница не установлена
одни считают, что w губн-губн, вторые губно-зубн, третьи и так и так в зависимости от тер.
д) в псковских говорах на месте праслав. сочетаний dl, tl проявляется диалектная группа соглас. гл, кл: плегл – плел мыгло – мыло
памятники пскова 14-16в. отражают общерусскую судьбу дл. тл. в част записках и быт. письмах то же самое. наиболее последовательно они отмечены в прич. прош. времени
Билет №23
Развитие кат. одуш-ти
Это рагранич.-е сущ-ло еще в и-е яз. (активные и живые сущ-е – ж.р, м.р). Кат. одуш. не явл. грам выр-ем. К к. праслав. периода у носителей яз. появилась потреб-ть грам-ки выр-ть одуш-ть предмета. Этому послужили фонетич и синт-е употреб-е. И.п: назвать; В.п: указать. Фонетич изменеиня:
И.п. *mong-
В.п. *mong-
Пр: Отьць любить сынъ → Р.п.
Р.п. используется для выраж-я объекта при отрицании.
Употр. Р.п. в ƒ доп. присутствия; носители яз-ка стали исп-ть эту катег-ю при назв-ии лиц. Эта тенденция получ-ет развитие во всех праслав-х яз-х.
Пр: узре iисуса (Р.п.); отец, сын, князь – одни из перв-х приобрели одуш-ть.
*Не выраж-т одуш-ти: раб, челядин.
*Одуш-е сущ-е – князь – зачаст. употр-сь с И.п.
К 16 в появл. катег одуш в ж.р.
К 18 в полностью сформир. катег одуш-ти.
Остаточные формы в кот-х катег. одуш-ти не выражены: «Из грязи да в князи».
Билет №24
История существительных
В древнерусском языке к эпохе начала письменности существовала многотипность склонения, что выражалось в том, что одни и те же падежи у существительных разного типа склонения имели разные окончания. В ранний период праславянского языка каждый тип склонения характеризовался последним звуком основы, в зависимости от того, на какой гласный или согласный оканчивалась основа (в дальнейшем конечный звук отошел к окончанию, т.е. произошло переразложение морфем в пользу окончания).
1. Слова с основой на *o имели твердую и мягкую (*jo и слова типа отьць, где не было *j, а исконно мягкий согласный возник из заднеязычного согласного после гласного переднего ряда по третьей палатализации) разновидности склонения. К этому типу склонения относились слова мужского и среднего рода, имеющие в Им. п. соответственно окончания -ъ, -о после твердого согласного – столъ, село и -ь, -е после мягкого согласного – конь, поле, а также слова мужского рода – типа краи, разбои.
2. Слова с основой на *а имели твердую и мягкую (*jа и слова типа девица, где не было *j, а исконно мягкий согласный возник из заднеязычного поле гласного переднего ряда в результате третьей палатализации) разновидности склонения. К этому типу склонения относились а) существительные женского рода, имеющие в Им. п. окончания -а, -‘а (вода, земля), б) некоторые существительные мужского рода на –а, -‘а (слуга, воевода, юноша), в) существительные мужского рода на –ии (судии, кормчии), г) существительные женского рода на –ыни (кънягыни, рабыни).
3. К словам с основой на *i относились слова мужского и женского рода, имеющие в Им. п. окончание –ь. У существительных женского рода на конце основы мог быть как полумягкий согласный (кость), так и исконно мягкий (ночь), а у существительных мужского рода перед окончанием мог быть только полумягкий согласный, а не исконно мягкий согласный. Именно полумягкий согласный в Им. и В. падежах и позволяет отличать слова мужского рода с основами на *o и *i: ср. слово путь, где основа оканчивается на полумягкий согласный (если бы здесь присутствовал *j, то *tj дало бы [ч’] в древнерусском языке); ср. также голубь, где на конце основы полумягкий согласный (если бы здесь был *j, то *bj дало бы [бл’]), следовательно, это слова с основой на *i.
4. К словам с основой на *u относились несколько существительных мужского рода с окончанием -ъ в Им. п. после твердого согласного: сынъ, домъ, вьрхъ, волъ, полъ ‘половина’, ледъ, медъ, возможно, также слова рядъ, даръ, чинъ, пиръ и некоторые другие.
5. К существительным с основой на *u относилось несколько слов женского рода с окончанием -ы в Им. п.: свекры, цьркы, любы и т. п.
6. Существительные с основой на согласный подразделяются на несколько групп в зависимости от согласного основы, который проявляется в косвенных падежах или однокоренных словах: а) с основой на *n (м. р.) – дьнь и корень; б) с основой на *n (ср. р.) – им., сhм. (ср. имени, семени); в) с основой на *s (ср. р.) – чудо, небо (ср. чудеса, небесный); *n (м. р.) – камы, ремы (ср. камень, ремень), г) с основой на *r (ж. р.) – мати, дъчи (ср. матери, дочери); д) с основой на *t (ср. р.) – тел., козьл. (ср. в пословице “Нашему теляти да волка поймати”).
История существительных заключается в том, что вместо шести типов склонения установились три типа склонения(основой такого объединения стали продуктивные склонения). Если первоначально деление слов по типам склонения складывалось на основе семантического признака, то начало изменению типов склонения было положено влиянием родовой дифференциации слов. В древнерусском языке первоначально слова разных родов входили во многие типы склонений. Это можно представить в виде следующей схемы:
Слова женского рода
* а — продуктивное
*i — продуктивное
*u — непродуктивное
на согласный *r — непродуктивное.
Слова мужского рода
*o — продуктивное
*a — непродуктивное
*u — непродуктивное
*i — непродуктивное
на согласный *n — непродуктивное.
Слова среднего рода
*o — продуктивное
на согласный *n, *s, *t — непродуктивное
В современном русском литературном языке существует три продуктивных склонения – первое, второе, третье, которые объединили следующие бывшие типы склонений:
В I склонение входят слова с бывшей основой на *a (вода, девица) и *u (буква); во II склонение – с бывшей основой на *o (волк, отец, окно, море), *u (сын), *i (гость) и на согласный *n (камень), *s (чудо), *t (теленок); в III склонение – с бывшей основой на *i (ночь), *u (церковь), *r (дочь).
В отдельных случаях слова не сразу переходили из непродуктивного в продуктивное склонение, а имели промежуточную ступень в своей истории. Так, слово день первоначально находилось в склонении на согласный * n. Это единственное существительное мужского рода, в словоформах которого не только в литературном языке, но и в диалектной речи долго удерживались старые окончания (ср. Р.–М. пад. дьне). Данное слово очень рано приобретает форму на –ень и совпадает по фонетическому облику и морфологической структуре со словами мужского рода с бывшей основой на *i, а потом вместе с этими словами перешло в основу на *o.
Давая характеристику того или иного существительного, для каждой словоформы нужно указывать, исконная ли она или новая. В исконных формах сохраняется окончание, бывшее в древнерусском языке изначально или пережившее фонетическое изменение (например, звук [м] совпал с [e]). Новыми называются формы, пережившие грамматические изменения.
Билет №27
История форм Им. пад. множественного числа мужского рода
1. Формы типа столы, столбы, сады являются для русского языка новыми, т.к. в древнерусском языке первоначально была форма столи, столби, сади. Данное грамматическое изменение можно объяснить взаимодействием Им. и В. падежей. Если в современном русском языке выбор окончания –и или -ы зависит от конечного согласного основы, то в древнерусском языке в твердом варианте : Им. пад. –и, В. пад. –ы, а в мягком варианте: Им. пад. –и, а В. пад. –h . В результате общей тенденции к сближению и унификации происходит утрата различий между формами Им. и В. падежей. В твердом варианте победила форма В. пад., а в мягком – форма Им. пад. Только два слова твердого варианта (соседи, черти) сохранили исконную форму Им. пад.
2. Формы бока, глаза, берега также являются новыми (вернее переосмысленными): в древнерусском языке от названий парных предметов употреблялись преимущественно формы двойственного числа (ср. Им. пад. мн. ч. – боци, а Им. пад. дв. ч. – бока). В литературном языке сохранилась бывшая форма дв. числа, но в некоторых говорах (ср. говоры, смежные с белорусским языком) могут употребляться закономерные формы – например, глазы.
3. Такие формы, как острова, снега, леса, голоса, учителя являются новыми, т.к. претерпели грамматические изменения. В подобных случаях возникновение новой формы объясняется несколькими причинами: а) влияние существительных мужского рода, обозначающих парные предметы (см. бока); б) существительные мужского рода входят в тот же тип склонения, что и существительные среднего рода, где окончание –а было исконным (моря, села); в) во множественном числе в XVII – XVIII вв. в Д., Т., М. пад. Побеждают унифицированные формы с окончаниями –ам, -ами, -ах (из склоне-
ния с основой на *a), т. е. [а] выступает как показатель формы множественного числа, что влияет и на закрепление а в Им. пад. мн. ч.
4. Особого внимания требуют слова господа, сторожа. Первоначально слова господин и господа являются разными словами.
Слово господа ранее относилось к склонению с основой на *a и обозначало совокупность множества (ср. в псковских и новгородских письменных памятниках это слово употреблялось для обозначения лиц, управляющих государством). У данного слова имелась синтаксическая особенность: сказуемое при нем стояло во мн. числе, что привело к тому , что слово господа стало восприниматься как мн. число от господин.
5. Собирательные существительные, обозначающие совокупность животных, растений, предметов, образовались с помощью суффикса –j- : лист – листие, стул – стулие. Собирательные существительные грамматически отличались от современных собирательных существительных, т.к. могли изменяться по числам: листие совокупность листьев одного растения’, а листия ‘ о нескольких листах’. Таким образом, форма листия – закономерная форма собирательных существительных мн. ч. ср. рода (ср. у конкретных существительных м. р. Им. пад. мн. ч.:листы < листи).
6. Формы горожане, римляне являются исконными. Подобные слова в единственном числе склонялись по склонению с основой на *o, а во множественном числе – по склонению с основой на согласный *n. Затем во множественном числе они утратили показатель единичности –ин.
Билет №28
История форм Р. пад. множественного числа
1. Формы дел, рек, горожан – исконные формы для всех родов склонения с основами на *a, *o, на согласный, т.к. в окончании произошли только фонетические изменения (утрата редуцированного в слабой позиции).
2. Также исконными являются формы домов, волов, т.к. это слова склонения на *u.
3. Формы с таким же окончанием типа купцов, столов нужно рассматривать как новые, т.к. эти слова относились к склонению с основой на *o, где окончание Р. пад. было невыразительным (ср. Им. пад. ед. ч. – столъ, конь; Р. пад. мн. ч. – столъ, конь). Новая форма появилась под воздействием Р. пад. из склонения на *u, где окончание не совпадало с окончаниями других падежей.
4. Формы костей, лосей – исконные формы, т.к. слова относились к склонению на *i (окончание претерпело только фонетические изменения в результате падения напряженных редуцированных).
5. Словоформы типа врачей, товарищей (м. р., склонение на *o) являются новыми и возникли под влиянием Р. пад. склонения на *i). Позднее это окончание проникло и в Р. пад. слов среднего рода на *o и женского рода на *a (ср. полей, свечей). Необходимо помнить, что окончание Р. пад. может оформлять новую категорию одушевленности / неодушевленности в В. пад.
Такие формы нужно рассматривать как новые, т.к. они появились в результате грамматических причин.
В Д., Т., М. пад. мн. ч. происходит унификация всех типов склонения: во всех склонениях стали употребляться окончания мн. ч. склонения с основой на *a (окончания -ам, -ами, -ах). Формы единственного числа также требуют некоторых замечаний.
Билет №29
История местоимений
В исодн. сист. были: личные, возвратные, указательные, притяжательные, определительные, вопросительные, относительные, отрицательные, неопределенные.
две разновидности склонений:
-личных и возвратного местоим.
- неличных местоим.
Характерн. особенность:
- отсутствие личн. местоим. 3 лица
- супплетивизм основ в парадигме склонения
Изменения связ. с фонетич. явлениями:
- падение редуцированных
- изменение Е кратк (ять) в Е
- отвердение М в некоторых формах неличн. местоим.
Морф. измен. - полная утрата двойственного числа
* личн. мест. ЯЗЪ с [j] перед А к 12 в. трансформировалось в Я. В письменной традиции - по-разному
* с конца 14в. в личн. местоим. МЕНЕ, ТЕБЕ, СЕБЕ - появл. конечн. ['а] - меня, тебя, себя.
Почему? 1) под влиянием энклитич. форм Вин. пад. этих местоим. МЯ, ТЯ, СЯ (Ягич)
2) по аналогии с формами род.пад. сущ. из скл. на *-ŏ типа "коня, моря" (соболевский)
3) т.к. изменение [е]в['а] в безуд. положении при ударении на 1 слог (шахматов)
В некотор. рус .говорах - исконные формы.
* ТОБЕ, СОБЕ ---> ТЕБЕ, СЕБЕ. м.б. это заимствование формы дат=местн. пад. из старосл. яз.; м.б. изменение О в Е, или межслоговая ассимиляция.
* были энклитич. формы дат. и вин. п. личн. и возвр. местоим. МИ, МА (1л, ед.ч), ТИ, ТЯ, НЫ, ВЫ, СИ, СЯ. Эти формы были утрачены достаточно поздно (вот те раз! бог тя знает!). СЯ ---> в частицу СЯ (возвр. ф. глаг.)
6. личное местоим. 3 лица:
а)в др.рус.яз его не было. Были указат. местоим. И, Я, Е(м\жср.р) . Позже в им.п. - он, она ,оно, в др. падежах - оставались и,я,е.
б) новые личн. мстм. 3л. отличались от исконных указат мстм ударением (онА и Она, Оная)
в)установилась единая форма ОНИ
г) после предлогов В, К, С в косв. падеже мстм появился начальный Н (к нему, с ним, в нем)
7. указат. местоим.
различались семантически: если говорят о близком автору предмете, то мстм СЬ, СИ, СЕ, если собеседнику - ТОТ, ТА, ТО, если об отдаленном - И,Я,Е, потом ОН, ОНА ,ОНО.
2) ТОТ появл. т.к. удвоение краткой и невыразит. формы ТЪ в др.р. : ТЪТЪ, после пад. редуц. ТОТ
3) ТОГО произносится [таво], т.к. ослабление г-взрывного, развитие губного В м-ду оо+аканье
4) ТЕ вытеснила исконные формы им.п. мн.ч. м.ж.ср. родов ТИ, ТЫ, ТА
5) ЭТОТ, ЭТА, ЭТО= указат. частица Е + указат. мсмтм. тот, та, то. - местоим. указание на близкий говорящему предмет.
Билет №30
История кратких прилагательных.
В древнерусском языке было три категории кратких прилагательных — качественные, относительные и притяжательные; все они изменялись по родам и числам и склонялись как существительные муж. и ср. р. с древней основой на о твердой и мягкой разновидностей и как существительные жен. р. с древней основой на а также обеих разновидностей.
Обращаясь к истории кратких качественных и относительных прилагательных, хотя она была связана с утратой ими склонения, эта утрата происходила постепенно и в относительно поздний период. Памятники письменности вплоть до XV в. фиксируют разные падежные формы кратких прилагательных, например: мъногамъ дшамъ крьсти"ньскамъ (Остр, ев.).
Как видно, раньше всего (вероятно, в XIII—XIV вв.) были утрачены формы твор. пад. ед. ч. муж. и ср. р., а также дат.-твор. дв. ч., дат. и местн. мн. ч. и, наконец, твор. пад. мн. ч. жен. р., где этому содействовал звуковой состав соответствующих форм именного и местоименного склонения. Дело в том, ЧТО эти формы в именном и местоименном склонениях имели равносложные окончания (ср. твор. пад. ед. ч. муж. и ср. р. краткой формы добръмь и полной — добрымь; дат.-твор. пад. ДВ, ч. доброма, добрама и добрыма; дат. пад. мн. ч. добромъ, добрамъ и добрымъ; местн. пад. мн. ч. добрhхъ, добрахъ и добрыхъ; твор. пад. мн. ч. жен. р. добрами и добрыми). Безразличие к их синтаксическом употреблении привело к смешению этих форм, окончившемуся вытеснением именного склонения.
Вместе с указанными формами по аналогии была утрачена и форма род. пад. мн. ч. кратких прилагательных, что было связано с совпадением этой формы у полных прилагательных с формой местн. пад. мн. ч. Так вместо добръ в род. пад. мн. ч. поянилось добрыхъ по местоименному склонению. Несколько позже были вытеснены формы род., дат. и местн. пад. ед. ч. жен. р.: изменение окончаний в этих формах у полных прилагательных и |ои] обусловило равносложность форм кратких и полных прилагательных; и наконец, еще позже были утрачены все остальные формы косвенных падежей кратких прилагательных
Общая тенденция сближения склонения слов во множественном числе выразилась в истории кратких прилагательных и в утрате родовых различий в имен. пад. мн. ч. В твердой разновидности вместо трех древнерусских форм (муж. р. на [и], жен.— на |ы|,ср.— на [а]) возникает одна — с окончанием [ы], восходящая по происхождению к форме имен. пад. мн. ч. жен. р.
В результате всех этих процессов в русском языке краткие прилагательные сохранились лишь в имен. пад. ед. и мн. ч., т. е. в тех формах, в которых они выступают как именная часть составного сказуемого.
Что касается кратких притяжательных прилагательных, то они в древнерусском языке образовывались не только с помощью суффиксов -овъ (-евъ) и -инъ (типа братовъ, отьцевъ, сестеринъ), но и *-j
(
b
), *-
j
(
a
), *-
j
(
e
). К притяжательным прилагательным, образованным с суффиксом *-j
(ь), *-
j
(
a
), *-
j
(
e
) ([ь], [а], [е] — окончания имен. пад. ед. ч. муж., жен. и ср. р.), относятся такие, как др.-русск. намhстьничь (из *namest
ь
nik
+ jь; [kj] > [ч']), кън#жь (из *къпеz
j
ь\ [zj] > [ж']), "рославль (из *jaroslav
+
jь; [vj] > [вл']). Итп.
Притяжательные же прилагательные с суффиксами -ов м -ин сохранились в языке, причем они даже сохранили некоторые формы косвенных падежей в единственном числе, хотя во множественном эти косвенные падежи образуются по типу полных прилагательных (отцовых, отцовым, отцовыми). Так, в единственном числе сохраняются формы род. и дат. пад. муж. р. (отцова дома, отцову дому) и вин. пад. жен. р. (сестрину шаль).
Однако эти формы теперь очень неустойчивы и часто заменяются формами, образованными по типу полных прилагательных (например, бабушкиного дома, Петькиного брата и т. п.).
Билет №31
История имени прилагательного
Имена прилагательные в древнерусском языке делились на две большие группы - именные и местоименные (членные) прилагательные. Именные прилагательные имели именные (краткие) формы и склонялись по склонению существительных с основами на *o (для прилагательных м. и ср. р.) и *а (для прилагательных ж. р.) твердого и мягкого вариантов. Местоименные (членные) прилагательные образованы от именных (кратких) с помощью указательного местоимения и, я, е, которое выполняло роль артикля, члена, указывающего на известный предмет, признак.
В древнерусском языке именные прилагательные могли быть и именной частью составного именного сказуемого (“Новгородьци прави, а Ярославъ виноватъ” Новг. I лет.), и определением (“А за зиму не бысть снhга велика, ни ясна дни” Новг. I лет.), причем, употребляясь в функции определений, они согласовывались с существительным в роде, числе, падеже. Однако в истории языка такие прилагательные потеряли способность определять существительное, а следовательно, перестали и склоняться. Старые формы косвенных падежей кратких прилагательных встречаются либо в устойчивых выражениях (ср. на босу ногу, мал мала меньше, от мала до велика), либо в составе современного наречия, где бывшее падежное окончание воспринимается как суффикс, а предлог – как приставка (ср. свысока < съ высока, издавна < изъ давьна).
Если в современном русском языке краткие формы прилагательных имеют только качественные прилагательные, то в древнерусском языке и относительные прилагательные имели краткую и полную формы.
Утрата относительными прилагательными краткой формы объясняется семантическими и синтаксическими особенностями данного лексико-грамматического разряда прилагательных.
Так, относительные прилагательные в отличие от качественных обозначают постоянный признак, который не может проявляться в предмете в большей или меньшей степени, в связи с этим у данного разряда прилагательных отсутствуют степени сравнения и в меньшей мере присутствовала соотносительность с глаголом, а следовательно, нет и особой связи со сказуемым, предикатом. Все это и привело к утрате краткой формы относительными прилагательными.
В современном русском языке краткая форма прилагательного образуется от полной, а в истории полные прилагательные еще в праславянскую эпоху образовались от кратких путем присоединения к последним указательного местоимения и, я, е; первоначально в прилагательном было две части: собственно прилагательное и местоимение, которое ставилось при прилагательном, но относилось к существительному как определенный член при нем, т. е. предполагалось указание на определенный предмет.
Но уже в древнейшую эпоху такое распределение обозначения определенности и неопределенности между именными и членными прилагательными стало нарушаться, что было вызвано рядом причин.
Отсутствие указательного местоимения при именном прилагательном не обязательно указывало на неопределенность определяемого существительного, ибо определенность могла быть заключена уже в лексическом значении существительного (ср. имена собственные – Ярославъ, названия общеизвестных городов – Новъгородъ, церковных праздников – великъ дьнь ‘пасха’ и т. п.). Кроме того, постановка указательного местоимения не была необходима при некоторых прилагательных, т. к. они и без оформления местоимением характеризовали предмет как вполне определенный (ср. притяжательные прилагательные – cынъ Володимирь: это вполне определенный сын определенного Владимира). Важно и то, что указательные местоимения употреблялись при кратких прилагательных лишь тогда, когда последние выступали в функции определения. Потеря функции определения вызвала и утрату именными прилагательными склонения.
Притяжательные прилагательные в древнерусском языке склонялись по именному типу, однако в памятниках встречаются и полные формы, которые представляют собой субстантивы женского рода (ср. всеволжия жена), склоняющиеся как членные прилагательные.
Притяжательные прилагательные образовывались не только с помощью суффиксов –овъ, -евъ и –инъ (ср. братовъ, отцевъ, сестеринъ), но и с помощью суффикса –*j (ср. княжь, соудъ ярославль), следы таких притяжательных прилагательных сохранились, например, в названии таких городов, как Ярославль (город Ярослава), Перемышль (город Перемысла). Притяжательные прилагательные в склонении испытали влияние склонения относительных и качественных прилагательных: хотя в некоторых падежах сохраняются исконные окончания (ср. Им.–В. пад. м. и ср. р.; В. пад. ж. р.; Р. и Д. пад. м. и ср. р. – отцов дом, отцово ружье, отцову книгу, отцова дома, отцову дому), однако эти формы часто заменяются формами, образованными по типу полных прилагательных (маминого платка, к маминому платку).
Утрата склонения именными прилагательными происходила постепенно. Раньше всего (приблизительно к XIII – XIV в.) были утрачены формы Т. пад. ед. ч. м. и ср. р., Д.–Т. пад. дв. ч., Д. и М. пад. мн. ч., Т. пад. мн. ч. ж. р., т.к. этому содействовал звуковой состав форм именного и местоименного склонения: формы имели равносложные окончания. Безразличие в их синтаксическом употреблении привело первоначально к смешению этих форм, а затем и к вытеснению именных форм местоименными. Вместе с указанными формами по аналогии была утрачена и форма Р. пад. мн. ч. Именных прилагательных, а затем и формы Р., Д., М. пад. ед. ч. ж. р., и, наконец, еще позже были утрачены все остальные формы косвенных падежей именных прилагательных. Во мн. ч. у кратких прилагательных произошла утрата родовых различий в Им. пад.: в твердом варианте закрепилась единая форма с окончанием –ы (из формы мн. ч. ж. р.; но в говорах может быть окончание –и (ради)), а в мягком варианте – формы с окончанием –и (возникли параллельно формам на –ы).
Билет №32
История имени числительного
В древнерусском языке первоначально отсутствовала такая часть речи, как числительное. Для обозначения количества использовались прилагательные и существительные, часто восходящие к названиям частей тела человека: локоть, пять < пясть. Счетные слова в древнерусском языке характеризовались морфологическими категориями и синтаксическими особенностями прилагательных и существительных. Выделение числительного как части речи начинается с XIV в., в XVII в. такая часть речи уже бесспорно есть, но не со всеми современными особенностями, а вот с XVIII в. числительное окончательно оформляется как часть речи.
В древнерусском языке первоначально было всего 12 слов, обозначающих количество: одинъ, два, три, четыре, пять, шесть, семь, осемь, девять, десять, съто, тысяча, с XIII в. появляется слово сорок. Все остальные счетные слова образовались из комбинации приведенных выше слов. Большое количество обозначалось с помощью слов тьма, легионъ, воронъ, колода, леодръ.
Счетные слова в древнерусском языке относились или к прилагательным, или к существительным. Так, слова одинъ – четыре были прилагательными, а остальные счетные слова по происхождению являются существительными (имели категории рода, числа, могли иметь при себе определения).
Счетное слово одинъ изменялось по родам (м. р. – одинъ, ж. р. – одьна / одина, ср. р. – одьно / одино), склонялось по местоименному склонению твердого варианта – как местоимение тъ (ср. Т. пад. однhмь, как тhмь, а в современном русском языке – одним по аналогии с твердым вариантом: если в твердом варианте –ым, то в мягком –им)), употреблялось с существительными, стоящими в ед. ч. (в форме мн. ч. данное слово сочеталось только с существительными, не имеющими ед. ч.). В XIX в. можно встретить форму ж. р. мн. ч. одне, которая развивается под влиянием те (сама форма те возникла из окончаний косвенных падежей – ср. тhхъ, тhми).
Счетное слово дъва по происхождению – прилагательное. Оно сочеталось с существительными, которые стояли в двойственном числе. Само слово дъва также употреблялось только в двойственном числе и имело окончания двойственного числа местоименного склонения твердого варианта:
Им.–В. дъва (м. р.), дъвh (ж. и ср. р.)
Р.–М. дъвою
Д.–Т. дъвhма
Ср.: И.-В. дъва брата дъвh сестрh
Р.-М. дъвою брату дъвою сестру
Д.-Т. дъвhма братома дъвhма сестрама
Рано основа дъву- стала восприниматься как общая основа (ср. двужильный). Следы старой формы сохранились, например, в словах двоюродный, обоюдный, обоюдоострый. Двойственное число утратилось приблизительно к XIV – XV вв. и заменилось множественным числом. Следовательно, и у счетного слова дъва появляются окончания мн. ч. местоименного склонения, которые добавляются к основе дъву- :
Р. пад. дву-хъ, Д. пад. дву-мъ, М. пад. двухъ. В Т. пад. наблюдается к тому же влияние склонения слов три, четыре: двумя < контаминация дву-ма + трьм’и, четырьм’и.
Счетные слова три и четыре являлись прилагательными, но склонялись по именному склонению: три склонялось как существительное с основой на *i, а четыре – как существительное с основой на согласный.
Данные счетные слова сочетались с существительными, которые ставились при них только во мн. ч. Следовательно, сами счетные слова также употреблялись только во мн. ч.: ср.
Им. трие брати три сестры три озера
Р. трии братъ трии сестръ трии озеръ
Т. трьми браты трьми сестрами трьми озеры
Говоря о развитии современных форм слов три и четыре, нужно отметить следующие изменения: 1) Р. пад. и М. пад. данных слов возник под влиянием склонения местоимений и прилагательных (трьхъ > трех,как тех, добрых), 2) в Т. пад. произошло преобразование м’и > м’а в результате воздействия формы двhма, 3) рано утратилось различие по родам.
Счетные слова пять – девять были существительными женского рода, характеризовались категорией числа, но употреблялись только в единственном числе и склонялись по типу склонения с основой на *i. Так как данные слова относились к существительным, то они управляли Р. пад. существительных, которые, как обычно при словах со значением количества, употреблялись во мн. ч.:
Им. пять домовъ
Р. пяти домовъ
Т. пятию > пятью домовъ.
Названия чисел десять и сто также относились к существительным. Десять было существительным мужского рода, изменялось по числам и падежам, тип склонения – на согласный:
Ед. ч.: Им. = В. десять
Р. = М. десяте
Д. десяти
Т. десятьмь
Мн. ч. Им. десяте
Р. десятъ и т. д.
Рано, возможно, даже в дописьменную пору, слово десять включается вместе с другими наименованиями чисел в единый родовой класс, т. е. стало склоняться точно так же, как слова пять девять.
Счетное слово съто было существительным среднего рода, изменялось по склонению с основой на *o твердой разновидности (ср. село), изменялось по числам и падежам:
Ед. ч.: Им. съто Мн. ч.: съта
Р. съта сътъ
В. съто съта
Д. съту сътомъ
Т. сътъмь съты
М. сътh сътhхъ
Счетные слова, обозначающие количество от 11 до 19, образовывались следующим образом: указывались единицы, прибавляемые к десятку – одинъ, дъва на десяте, т. е. один, два сверх десятка.
Следовательно, первоначально это было словосочетание, в котором грамматически господствовало название единиц, оно управляло словом десять в М.пад. с предлогом на. В словосочетании с управлением должно изменяться главное слово, т.е. название единиц.
При этом слова одинъ – четыре по грамматическому роду и падежу должны были непосредственно согласовываться с существительным, как и при самостоятельном употреблении. Существительное должно стоять при 11 в единственном числе, при 12 – в двойственном числе, при 13, 14 – во множественном числе. Ср.: дъвh на десяте (дъвh управляет М. пад. с предлогом существительного десять) озерh (все словосочетание дъвh на десяте согласуется с существительным озерh, стоящим в двойственном числе), пять на десяте (пять управляет М. пад. с предлогом существительного десять) озеръ (существительное озеръ управляет всем словосочетанием пять на десяте). В дальнейшем происходит унификация падежных флексий и лексикализация данного словосочетания, т.е. трансформация словосочетания в слово, что наиболее заметно отразилось на образовании косвенных падежей, т.к. при склонении словосочетаний изменялось только название единиц, а во второй части словосочетания произошло фонетическое упрощение ( на десяте > надесять > нацать с редукцией [e] после согласного [д], в результате чего рядом оказались согласные [д] и [с], изменившиеся в [ц]). Значение множественности стало характеристикой самих этих сочетаний, а не входивших в их состав счетных слов.
История числительных двести, триста, четыреста, пятьсот – девятьсот до известной степени параллельна истории слов двадцать, тридцать, пятьдесят – восемьдесят. Так, например, пятьсот первоначально представляло собой словосочетание, где пять управляло словом съто в Р. пад. мн. ч., при склонении изменялось только название единиц:
Им. пять сътъ птиць
Р. пяти сътъ птиць
Т. пятью сътъ птиць.
Ср. также двести, которое первоначально представляло собой словосочетание, где дъва согласовывалось с существительным, которое стояло в дв. ч.:
Им. двh сътh птици
Р. дъвою съту птицю
Т. дъвhма сътома птицама.
В качестве названий дробей в древнерусском языке использовались различные существительные: полъ (склонение на *u), треть и четвьрть или четь (склонение на *i), пятина, осьмина (склонение на *a).
Собирательные числительные склонялись в древнерусском языке частью по именному (как существительные среднего рода на *o), частью по местоименному склонению. Порядковые числительные в древнерусском языке относились к прилагательным и характеризовались теми же формами, могли быть именными и членными – пятъ, пятыи. В современном языке сохранились только полные формы порядковых прилагательных.
Билет №33
Классы глаголов
По формам настоящего времени все глаголы древнерусского языка делились на пять классов – четыре тематических и один нетематический. Тематическими называются те глаголы, при образовании форм настоящего времени которых личные окончания присоединялись к основе не непосредственно, а с помощью так называемого тематического гласного.
Нетематические глаголы – глаголы, в которых личные окончания в формах настоящего времени присоединялись непосредственно к корню. Личные окончания тематических и нетематических глаголов могли быть различными (см. ниже парадигмы глагольных форм).
В древнерусском языке тематические гласные не всегда выступают в ярко выраженной форме: в определенных случаях тематический гласный может быть установлен только для более раннего периода истории праславянского языка
К I классу относятся глаголы, у которых основа настоящего - простого будущего времени в формах 1-го лица ед. ч. и 3-го лица мн. ч. оканчиваются на твердый согласный. В форме 2-го лица ед. ч. находим в окончании тематический гласный –е после вторично смягченного согласного: несеши(первоначально [e] относился к основе глагола и стоял перед окончанием [ши]; затем происходит выравнивание основ и тематический гласный отходит к окончанию).
Основа в формах 1-го лица ед. ч. и 3-го лица мн. ч. у глаголов II класса тоже оканчивались на твердый согласный, однако от глаголов I класса их отличает наличие в составе основы суффикса –ну-(-н-), поэтому нужно быть очень внимательным к морфемному составу слова. Так, слово жьнуть относится к первому классу , так как –н- входит в состав корня, а глаголы тонути (корень *top-, ср. топити), стануть (ср. стати) относятся ко II классу , т.к. -ну- является суффиксом.
Для глаголов III класса характерно то, что их основа во всех формах оканчивается на [j] или мягкий согласный, возникший под воздействием [*j]: вяжуть – глагол III класса, где ж < *zj.
В глаголах IV класса тематический гласный –и не обнаруживается только в формах 1-го лица ед. ч. и 3-го лица мн. ч. В современном русском языке такие глаголы относятся ко второму спряжению (ходити).
К нетематическим (V класс) относилось всего пять глаголов:
быти, дати, hсти ‘кушать’, вhдhти ‘знать’ и имати. В 1-ом лице ед. ч. у этих глаголов было окончание –мь (есмь, дамь, hмь, вhмь, имамь), во 2-ом лице ед. ч. – окончание –си (еси, даси, hси, вhси, но имаши); в остальных лицах окончания были те же, что и у тематических глаголов.
.
Билет №34
История категории вида
1. В праславянском яз. категория вида характеризовала не только отношения законченности\незаконченности, но и различия действий по длительности\недлительности их протекания. Показатели вида в праславянск.: чередующиеся гласные глаг. основ (долг. гласн - длительность действия), суффиксы глагольн. классов, по которым проходило объединения глаголов сходного действия в классы.
2. Развитие глагольной префиксации. В исходной системе - приставочные и бесприставочные глаголы. не так четко выражено, когда гл. с приставкой становится сов.вида. +влияние на семантику. -->приставочн\беспристав. глаголы - разного вида и разные по значению.
3. В 12в. оформляется суффикс -ыва-\-ива-: 1) единственная функция - образ-е глаголов несов. вида") не имел ограничений в сочетаемости с глаг. основами. К 14 в. с его помощью любой приставочный глагол меняет вид на несовершенный (прочитать - прочитывать), а бесприставочн.гл. становится многократным (читать - читывать)
4. Совр. сост. - к 17 в.:
-значение наст. времени закрепляется за гл. несов. вида, а буд. вр. - сов. вид.
-причастие на -л- стало образовывать пр.вр. от глаг. основы любого вида.
- Новая форма аналитич. времени: личн. форма Глагола "быть"в буд. вр.+ инфинитив глагола несов. вида, в которой вид и время взаимосвязаны.
Современная русская глагольная видо-временная система окончательно утвердилась при оформлении буд. вр. несов. вида.
Становление категории вида
В отл. от др. кат. (вид, время наклонение, залог) эта кат. не унаследована из праслав. языка. Это вновь развивающаяся кат. и форм-щаяся в системе глаг. В развитии кат. вида можно наметить 3 этапа:
1). развитие глаг. основы, выр-ющей длит-сть действия. Особо это видно на глаг. движения: бегати (однонапр. движ.) и бежати (разнонапр. движ.). Эти отношения еще в праслав. яз. вы-лись в корневой основе черед-ем: ŏ//ā, ĕ//h: ломити - ламати; л
h
тети - л
h
тати. Уже в древности в глаг. был отражен характер действия: идти - иду - хожю; плыть - плыву - плаваю. И уже в праслав. языке появился суффикс -ну- для обозначения мгнов. действия: крикнути, толкнути; и в тоже время длит-ти действия: сохнути, мокнути.
Именно в праслав. яз.возникла бинарная (имперф.) основа для выр-я длит-ти. Для этого стали использоваться суф. (тематич.е гласные): -а: просити – прошати; толкнути – толкати. На базе –а развиваются: -j
а: дати - да"ти; лити - ли"ти; -ва: дати - давати; налити - наливати.
На базе -ва с присоед-ем тематич. гласных о и е развился суф:
-ова
(-
ева
): бhсhдовати. [-ыва
(-
ива
)] – развился значит. позже!!! Т.о. на первой стадии разв. яз. в глаг. основе уже в праслав. яз. б. отражена длит-сть действия и образованы бинарные основы.
2). Это привело к тому, что носители яз. все оттенки действия разложили по временам, отсюда и разветвл. слож. сист. прошед. вр: аорист, выр-ющий конкр. действие, имперфект, выр-ющий длит., незаконч. действие и т.д. Формы наст. вр. с самого начала вкл. оттенки действия в завис. от глас. в корне: бегу – бегаю. Т.о. вторая стадия – это выр-е различ. оттенков длит-ти деят-и во врем. формах.
3). Третья стадия развития кат. вида связана со сл/обр. и с развитием соотв. человеч. мышления. В праслав. яз. нач. акт. сл/обр. процесс глаг. форм с помощью префиксов, кот. нами сейчас воспринимаются как приставки, однако же по происх-ю это простые пространств. предлоги: сhдhти (жить, поселиться) – присhдhти (поселиться вместе) – обсhдhти (расположиться вокруг насел. пункта). Приставка грам-ки огранич. сферу действия глаг. От почти всех прист. глаголов начали образов. аористич. формы глагола со знач. законч-ти действия. Фактически носители яз. по-др. стали разгранич. эти глаголы (законч. / незаконч. действия). Т.о. необх-сть в 4-х глаг. формах прош. времени отпала, т.к. перфект воспринял на себя эти оттенки действия: законч./незаконч-ть. Именно с этим связана потеря врем. форм Прош. времени. К 12 веку носители языка утрачивают имперф. и 1-ю форму плюсквамперф., а к 13 – аористич. формы, затем и 2-ю форму плюсквамперф.
Т.о. кат. вида и время очень связаны.
Сохр. черед-я в корнях основ и суффиксы имперфектной основы, носители языка развили суффикс для выр-я незаконч. действия: -ива: приставл"ти - приставливати. Этот суф. носители яз. вычленили из глагола бывати.
Начался большой рост бесприст. глаголов с этим суффиксом: обедовать, хаживать, сиживать. Эта гр. глаг. акт. разв. в 18 веке. Но неожиданно в 19 веке стала сокращ. и фактически прекратила свое сущ., т.к. носители языка от глаг. СВ стали образовывать глаголы НСВ с этими же приставками: заговорить – заговаривать. Т.о. пристав. способ образования сыграл акт. роль в развитии кат. вида.
Оконч. кат. вида сложилась к 19 веку и функц-ет в рус. яз. как самая абстрактная глаг. кат. (а в имени сущ. самая абстрактная кат. – падеж).
Категории вида посвящено очень много работ, все они очень спорные, но эти 3 периода не вызывают возражения, т.к. это доказывают яз. факты.
На протяж. историч. развития шла борьба м/д суффиксами имперф. основы: -а, -j
а, -ва, -ова (-ева), т.к. они все выр-ли длит-сть действия. Очень долго шла борьба м/д суффиксами j
а и ва, в результатеj
а вышел из употребления:дати - даjати
–
давати. В послед-е суффикс –ва тоже архаизирует в рус. яз., т.е. не получает широкой сочет-ти. И ему на смену пришел суффикс –ыва (-ива), оч. акт. суффикс, кот. связан с образ-ем форм НСВ. Кр. этого суффикса у группы ин.яз. глаг. есть еще суффикс –ировать: телеграфировать, анализировать, активизировать. Некот. из этих глаг. явл. бесприставоч. и двувид.: телеграфировать, т.е. вид вычленяется только из контекста. Есть и собств. рус. двувид. глаголы: женю, казню.
Кат. вида – это сильная грам. кат., кот. хар-ет все слав. яз. и тем самым отличает сист. слав. языков (утратили слож. сист. Прош. времен + развили особую грам. форму – вид).
Удивит. факт: болг. яз. умудрился сохр. слож. прост. времена и в тоже время развить кат. вида (стал аналитич. языком).
Билет №35
Исхдн. система. Глагол. Основные грам. категории. Система глагольн. времен.
Грам. категории: время, вид, залог, наклонение. Спрягаемые формы имели категории лица и числа, + некоторые - род.
8 глагольн. времен: настоящ., буд. прост., буд. сложн1, буд. сложн2, аорист, имперфект, перфект, +квамперфект.
Наст.вр. - действие, происходящее в момент речи\ постоянно.
Образовывалось: присоединение личн. окончаний к глагольн. основе наст. вр.: яз несу, ты несеши, мы несем.
Буд. прост. - совпадало с наст., но обр. от глаг. основ сов. вида. (быти: есмь, еси, есть - наст. вр., буду, будеши, будет - прост. буд.)
Буд. сложн.1 - абсолютное, действие будет происходить после момента речи. Обр. аналитически: инфинитив+личн. формы вспомог. глаголов начати, почати, хотети, имети в наст. вр.
Буд. сл.2 - относительное. Действие, которое будет происходить раньше другого будущего действия. Обр. аналитически: действительное причастие пр.вр на -л-+ спрягаемые формы вспомогательного глагола быти в прост. буд. вр.: яз буду несл, ты будеши несл, мы будем несли.
Аорист - прошедшее действие, единичное, не требовало дополн. характеристик. Обр.: основа инфинитива+древний суффикс *-s
- (древний аорист)\с соединит. гласн. (новый аорист): яз несох, ты несе, мы несохом.
Имперфект - прошедшее действие, длительное\повторяющееся\сост. из нескольких актов. Обр.: основа инфинитива+суфф. -ах-: яз несах, ты несаше, мы несахом.
Перфект - пр.вр., которое своим результатом в настоящем характеризует лицо\предмет(пр.вр, связанное с настоящим). Обр. аналитически: действ. прич. пр. вр. на --л- +быти в наст. вр.: яз есмь несл, ты еси несл, мы есм несли.
+квамперфект - относит. пр.вр.: действие, которое предшествовало другому прошедшему действию. Обр. аналитически: действ. прич. пр.вр. на -л-+быти в имперфекте: яз бах несл, ты бяше несл, мы бахом несли.
Исходная система:
похожа на старославянскую, осн. отличия:
1.в наст. вр.
2. аорист: ¹был только сигматическим; ²было возможным образование двух форм аориста от гла. БЫТИ (от осн. БЫ- (стрсл) и от БЂ (др.р)); ³во 2 и 3 лице ед.ч. односложных глаголов м.б. представлен в формах с вторичн. окончаниями -ТЪ и -СТЬ
3. Имперфект: ¹представлен только стяжательными формами: конечн. гл. основы и начальн. суффикса/если осн. заканчивалась на согл, оба гласн. суффикса стягивались в один. ²во
Билет №36
История форм настоящего времени
В формах настоящего – простого будущего времени особого комментария требуют формы 2-го и 3-го лица ед. ч., остальные формы в основном пережили лишь фонетические изменения.
Спряжение глаголов в настоящем времени:
I класс II класс III класс IV класс Vкласс
нести стати знати хвалити быти и дати
ед. ч. 1-е л. несоу станоу знаю хвалю .смь дамь
2-е л. несеши станеши зна.ши хвалиши .си даси
3-е л. несеть станеть зна.ть хвалить .сть дасть
мн. ч. 1-е л. несемъ станемъ зна.мъ хвалимъ .смъ дамъ
2-е л. несете станете зна.те хвалите соуть дасте
3-е л. несоуть станоуть знають хвалять соуть дад.ть
дв. ч. 1-е л. несевh станевh зна.вh хваливh .свh давh
2-е л. несета станета зна.та хвалита .ста даста
3-е л. несета станета зна.та хвалита .ста даста
Нужно отметить, что в формах 2-го и 3-го лица ед. ч. и в 1-ом лице мн. ч. произошел переход [е > ‘o] (по аналогии и во 2-ом лице мн. ч.).
В форме 2-го лица ед. ч. в старославянском языке было только окончание –ши, а в древнерусском языке встречаем как –ши, так и – шь, последнее и закрепилось в русском языке. Данное окончание можно рассматривать как результат тенденции к сокращению слогов в окончании, что было возможно, т.к. и после этого морфологический облик формы оставался законченным, т.е. форма не была омонимична какой-либо другой форме.
В форме 3-го лица ед. ч. в древнерусском языке было окочание –ть (при –тъ в старославянском), но приблизительно с XIII в. окончание –тъ появляется и в древнерусском языке. Кроме того, в XII – XIV вв. зафиксированы и формы 3-го лица ед. и мн. ч. без окончаний, их можно квалифицировать как диалектные образования. Окончание – тъ в лингвистике объяснятся по-разному . А. А. Шахматов считает, что отвердение [т’] произошло после утраты редуцированных, но нужно отметить, что не все слова получили отвердение (ср. наречие вспять). С. П. Обнорский считает, что [т] является членом указательного местоимения (тъ придавало значение определенности, а формы без окончания – неопределенности). П. С. Кузнецов дает объяснение данного явления, указывая две причины: фонетическую (артикуляция меньшей напряженности) и морфологическую (тъ как подлежащее и укрепилось в единственном числе).
Билет №37
Будущее время глагола.
Из праслав. языка ДРЯ унаследовал 2 формы буд.вр. – простое буд. и слож. буд. время. Развитие форм буд. простого намечается еще в праслав. языке на базе наст. вр. Формы глаг. СВ с приставками в наст. вр. сост. простое буд.вр. Глаголы с приставкой обозначают действие в будущем. По мере образования вида идет размежевание наст./буд.вр.
Глаголы СВ образуют будущее простое, а глаг. НСВ образуют наст.вр. и будущее сложное.
Не ~демъ (наст.вр. – не поедем) ни на конихъ ни на возhхъ.
В др-рус. период простое буд. вр. нах. в стадии форм-ния, а с окончат. противопоставлением СВ / НСВ форм-ся простое буд. время. Формы и окончания как у наст. времени.
Первое сложное будущее время (
I
СБВ)
I СБВ имело в составе инф. спрягаемого глаг. + глаг. связки: учьну, почьну, начьну – обознач. начало действия; хочу, иму (имати). 1. учьну, начьну, хочу + инф. писати
Связка изменяется по лицам, инф. остается неизменным.
Связку иму древние русичи давно потеряли, как и глагол имати, а другие слав. языки исп. до сих пор (укр. знати + иму = знатиму). Связка буду со II пол. 16в. – зап.-слав. влияние. На Зап. эта связка стала исп. раньше (чешск. budu psati)
Второе сложное будущее время (преждбуд.) – соверш. рань, чем другое будущее). Форма сост. из связки буду (изменяется) + несклоняемое причастие на лъ: 1. буду писалъ
Форма употребляется в усл. придаточных предложениях: къто будеть убилъ (ф. 3л. буд.сложн.) тому платити. Образование буд. времени связано с видом.
Билет №38
Аорист
И-е язык | Праслав. |
| Наст. время Аорист (основа) | Имперфект Перфект Плюсквамперфект Формы будущего времени |
Аорист – наиболее древняя грам. форма. Образуется от глаг. со знач. конкр., неповтор. действия, и поэтому всегда означает действие как нечто нерасщепл., как акт. Инф.с суффиксом –ti
в сущности образуется от и-е. основы аориста. Но мы говорим, что аорист образуется от осн. инф. при помощи суф. –хъ, т.е. и-е –s (в и-е яз. сигматич. аорист).
Ед. ч.
| | нес-ти | да-ти | "-ти |
| 1л | нес-о-хъ | да-хъ | "-хъ |
| 2л | нес-е | да | " |
| 3л | нес-е(ть) | да | " |
| | Мн.ч. | Дв.ч. | |
| 1л | нес-о-хом | нес-о-х-овh | |
| 2л | нес-о-сте | нес-о-ста | |
| 3л | нес-оша (а из ę) | нес-о-ста | |
быти
| | Ед.ч. | Мн.ч. | Дв.ч. |
| 1л | быхъ = бhхъ | быхомъ = бhхомъ | быховh+ = бhховh |
| 2л | бы = бh | бысте = бhсте | быста = бhста |
| 3л | бы(сть) = бh | быша = бhша | быста = бhста |
речи (говорить)
| | Ед.ч. | Мн.ч. | Дв.ч. |
| 1л | рекохъ = рhхъ | рекохомъ = рhхомъ | рекоховh+ = рhховh |
| 2л | рече = рече | рекосте = рhсте | рекоста = рhста |
| 3л | рече = рече | рекоша = рhша | рекоста = рhста |
У вост. славян аорист как грам. форма употребл. преимущ. в письм. речи, и это отражается в памятниках: в прямой речи выступает как правило не аорист, а перфект. После 14 века аорист утрач. в живой речи и исп. только в стилист. целях – для создания книжности. В совр. РЯ от аориста сохр.: форма 2л. и 3л. глаг. быти – бы (с ее помощью образуется сослаг.е накл.е) и форма 2л. и 3л. глагола чути – чу (междометие, кот. педостерегает б. осторожным).
Имперфект
И-е язык | Праслав. |
| Наст. время Аорист (основа) | Имперфект Перфект Плюсквамперфект Формы будущего времени |
Имперфект. Образуется при помощи суффикса –h
ахъ-
у вост. славян произошла ассимиляция -
аахъ-
, а затем стяж. -
ахъ
(-
яхъ
).
нес-ти
| | Ед.ч. | Мн.ч. | Дв.ч. |
| 1л | несяхъ | несяхомъ | несяховh+ |
| 2л | несяше | несясте (сохр.древ.суф. s–сигма) | несяста |
| 3л | несяше | несяху | несяста |
быти
| | Ед.ч. | Мн.ч. | Дв.ч. |
| 1л | бяхъ | бяхомъ | бяховh+ |
| 2л | бяше | бясте | бяста |
| 3л | бяше | бяху(ть) | бяста |
В отл. от аориста суффикс в имперф.проявляется во всех формах. Имперфект обозначал длит. прерывающ. действие как процесс в прошлом. В дальнейш.это значение стало передаваться НСВ глагола. И образуется имперф. как правило от глаголов НСВ (может и от СВ). У глаг. дати имперфект образуется от др. основы - да"ти. К 12в. форма имперф. утрач. Поэтому как грам. форма имперф. никаких следов не оставил. Но как значения присутствует в совр. РЯ: ср. (1) Князь Керенский от собственного гнева бежал – одноактное действие в прошлом; (2) Гарун бежал юыстрее лани – действие как процесс. Т.е. основа сохр. оттенки всех типов значения: аористич., имперфективного, имперфективн. В памятниках исп. для созд. стиля под старину вплоть до 17 в.
Билет №39
Перфект и Плюсквамперфект
И-е язык | Праслав. |
| Наст. время Аорист (основа) | Имперфект Перфект Плюсквамперфект Формы будущего времени |
Перфект. Слож. форма. Возникла в праслав. яз. Значение очень тесно связано с наст. врем. и эта связь выр-ется в структ. наличием в составе формы нетематич. глагола быть в форме наст. вр.
| писати | нести |
| `~смь писалъ | ~смь неслъ |
Где `~смь– связка, имеет чисто грам. значение (лицо, число) и указывает, что рез-т действия сохр. в наст. А писалъ – нескл. причастие, называет действие. Т.е. первоначально перфект имел значение результ-ти действия. Позже развилось еще значение законч-ти и многие др.
нес-ти
| | Ед.ч. | Мн.ч. | Дв.ч. |
| 1л | `~смъ неслъ (-а,-о) | `~смъ неслъ (-а,-о) | ~свh неслъ (-а,-о) |
| 2л | ~си неслъ (-а,-о) | `~сте неслъ (-а,-о) | ~ста неслъ (-а,-о) |
| 3л | ~сть неслъ (-а,-о) | суть неслъ (-а,-о) | `~ста неслъ (-а,-о) |
неслъ – м.р., несла – ж.р., несло – ср.р.
Первонач. исп. в устной речи и вытесняет аорист и имперфект, т.к. может образовываться от любого глагола. С теч. вр. в перфекте нач. опускаться связка (сначала в 3л., так как в П с этой формой лицо названо именем сущ-ным в нач. П). Первый случай утраты связки в 3.л. ед.ч. – надпись на тьмутарак. камне: гл
h
бъ кн#зь м
h
риль море по ледоу. Перфект стал осознаваться носителями яз. с потерей связки как глагол, т.е. это уже не аналитич. форма. Т.о. совр. Прош. время по происх-ю явл. перфектом. Т.е. эта форма утвердилась как единственная. Сама форма Прош. времени на лицо не указывает, т. к. искони она была причастием. Чтобы указать на лицо стали исп. личные местоим. В3 считает, что прош. вр.и по сей день аналитич. форма: личн местоим. + глаг. форма.
Так как перфект образ. от любого глаг., в Прош. времени мы имеем видовые пары.
Фонетические преобразования. Упрощение на стыке корня и суффикса: мочи - `~смъ мог(лъ) (Ъ утратился в слабой позиции, а Л в результате упрощения на стыке корня и суффикса); вести - `~смъ ве(д)л(ъ), сохнути - `~смъ сох(нулъ). Плюсквамперфект. Сложная форма прош. вр. Обозначает действие, кот. совершилось раньше др. действия в прош. времени. Образуется соед-ем нескл. причастия как в перфекте и связки в имперфекте.
нес-ти
| | Ед.ч. | Мн.ч. | Дв.ч. |
| 1л | бяхъ(бhхъ) неслъ (-а,-о) | бяхомъ неслъ (-а,-о) | бяховh неслъ (-а,-о) |
| 2л | бяше (бh) неслъ (-а,-о) | `бясте неслъ (-а,-о) | Бяста неслъ (-а,-о) |
| 3л | бяше (бh) неслъ (-а,-о) | бяху неслъ (-а,-о) | `бяста неслъ (-а,-о) |
Т.к. аорист и имперфект утрачивались, начали образовывать вторую форму плюсквамперф. с исп. связки в перфекте: ~смъ былъ неслъ. Но связка и здесь утратилась вместе со связкой перфекта: ~смъ былъ неслъ - былъ неслъ.
Вторая форма плюсквамперф. долго сохр. в яз.. В совр. РЯ сохр. в: жили-были; я хотел было пойти в кино, но… - действие желаемое, но не довед. до конца. Ед. форма прош. времени, вобрала в себя все оттенки знач. длит-ти действия.
Билет №40
История сослагательного наклонения
В древнерусском языке сослагательное наклонение образовалось сочетанием форм аориста от глагола быти и причастия прошедшего времени на –л, изменявшегося по родам и числам (ажь бы миръ твьрдъ былъ (Смол. Гр. 1229 г.)). Очень рано форма сослагательного наклонения претерпела изменения: вспомогательный глагол начинает терять согласование с подлежащим (происходит колебание в употреблении форм аориста от быти), и центром наклонения становится причастие на –л. Постепенно все это приводит к тому , что из всех аористных форм в сослагательном наклонении остается лишь форма бы, которая по происхождению является формой 2 – 3-го лица ед. ч. аориста (ср. тъ не бы азъ томъ дошелъ (Кир. Тур. XII в.) – бы вместо быхъ). Бывшая аористная форма бы превращается в формообразующуюся частицу сослагательного наклонения.
История повелительного наклонения
В древнерусском языке формы повелительного наклонения выступали во 2-ом лице ед. ч. и в 1-ом и 2-ом лице мн. и дв. ч. Формы повелительного наклонения образовались от основы настоящего времени с помощью формообразующих суффиксов –и- (в ед. ч. данный суффикс присоединялся к основам глаголов всех классов, а во мн. и дв. ч. – к основам глаголов III и IV классов: неси, стани, знаи, ходи; знаите, ходите) и -h- (суффикс присоединялся во мн. и дв. ч. к основам глаолов I и II классов: несhте, станhте).
Формы повелительного наклонения тематических глаголов:
I класс II класс III класс IV класс
ед. ч. 2-е л. неси стани знаи хвали
мн. ч. 1-е л. несhмъ станhмъ знаимъ хвалимъ
2-е л. несhте станhте знаите хвалите
дв. ч. 1-е л. несhвh станhвh знаивh хваливh
2-е л. несhта станhта знаита хвалита
Изменения затронули формы 2-ого лица ед. ч.: утрата безударного [и], которая происходила уже после смягчения полумягких согласных, в результате чего мягкость конечного согласного стала показателем этой формы повелительного наклонения (встань, знай). Следует отметить, что в данной же форме произошла унификация основ: устранены чередования заднеязычных и свистящих согласных (вместо берези, пьци стали употребляться формы береги, пеки).
В форме 2-го лица мн. ч. повелительного наклонения появляется суффикс -и- в глаголах всех классов, что является результатом сближения способов образования форм повелительного наклонения глаголов I и II классов со способом их образования у глаголов III и IV классов. В современном русском языке мы рассматриваем –те как окончание формы 2-го лица мн. ч. повелительного наклонения.
Форма 1-го лица мн. ч. повелительного наклонения была утрачена в истории языка, но вместе с тем начиная с XII – XIII вв. для выражения побуждения к совместному действию появляются образования, внешне сходные с формой 1-ого лица мн. ч. настоящего времени (ср. възидемъ (Ск. О Борисе и Глебе XII в.)). Это была не просто замена одной формы другой формой, а выработка нового средства выражения к совместному действию. Данная форма имела значение и интонацию утраченной древнерусской формы повелительного наклонения.
Что касается форм повелительного наклонения нетематических глаголов, то особого комментария заслуживают формы глаголов дати и hсти (формы вhжь, вhдите имели параллельные образования вhдаи, вhдаите, которые и вытеснили первые).
Формы повелительного наклонения нетематических глаголов:
ед. ч. 2-е л. hжь дажь
мн. ч. 1-е л. hдимъ дадимъ
2-е л. hдите дадите
дв. ч. 1-е л. hдивh дадивh
2-е л. hдита дадита
Формы 1-го лица мн. ч. (дадимъ, hдимъ) были использованы в качестве формы 1-го лица мн. ч. настоящего времени изъявительного наклонения, что повлекло за собой перенос в настоящее время и формы 2-го лица мн. ч. повелительного наклонения (дадите, hдите).
На появление новой формы 2-го лица мн. ч. повелительного наклонения оказала влияние форма 2-го лица ед. ч.: первоначально во 2-ом лице ед. ч. повелительного наклонения выступали формы дажь и hжь, изменившиеся после утраты редуцированных и оглушения согласных в дашь и hшь; форма hшь была перенесена в настоящее время, но сохранилась и в повелительном наклонении, под воздействием этой формы возникла форма
2-го лица мн. ч. ешьте. Форма дашь также была перенесена в настоящее время, но в повелительном наклонении не сохранилась. Вместо нее в повелительном наклонении развилась форма от другой основы – дай, под влиянием которой образовалась форма и 2-го лица мн. ч. Повелительного наклонения – дайте.
Билет №41
Причастие. Дееприч.
Причастие – это неспряг. ф. глагола, очень древняя форма по своему происх., сущ. еще в и-е. яз.. Прич. было унаследовано всеми слав. яз. В и-е яз. эта кат. имела залог. значение. Первый грам. признак, который связывает причастие с глаг. это залог (действ. / страд.); второй – время (наст. / Прош.). Все другие признаки прич. (число, род, падеж) связаны с прилаг.
Двойств. ха-р причастия был заложен уже в и-е языке-основе. Ост. слав. яз. сохр. меньше прич.х форм, у нас же это развитая кат., кот. больше выражена в синтаксисе.
Прич. и дееприч. В ДРЯ прич. м. б. краткими и полными. Краткие прич. действ. залога. Прич. наст. вр. исконно образ-сь от основы наст. вр., где тематич. гласный выступал на второй ступени черед-я, с помощью суффикса *-nt
; кр. того, основа прич. во всех формах, кроме формы ИП ед. ч. муж. и ср. р., была осложнена суф. именной основы -j. Т. о., напр., форма РП ед. ч. муж. р. краткого прич. действ. залога наст. вр. от глагола нести образ-сь след. образом: *neso
- (основа наст. врем. с тематич. гласным на второй ступени чередования) + nt (суффикс причастия) + j (суффикс основы) + а (оконч. род. пад.): *nesontja
. В этой форме оn
изменилось в о-носовое и далее в др-рус. яз. в у, а tj
→ ч; т. о. возникла форма несуча. (ст-сл нес ЮС-Б шта). *chvalintja → хвал ЮС-М ча.
Др-рус. формы, причастий с суффиксами -уч-, -юч-, -ач-, -яч- выступали во всех пад., родах и числах, кр. формы ИП ед. ч. муж. и ср. р., где наличествовали иные образования, а именно: у глаголов IV
класса была форма на [‘а] (ЮС-М из е-носового); у глаголов III
класса— на [jа] и [jе-носовое]: з н а а-йотирован и пиша (*pisj
ę); а у ост. на [а]: ида, неса (ст.-слав. иды, несы). Прич. действ. залога наст. вр. скл. в др-рус. языке как сущ. м., ср. и ж. рода с древними основами на ǒ и ā по мягким разновидностям.
Краткие прич. действ. залога прош. вр. исконно образ-сь от основы инф. с помощью суффикса *ǔs (если основа инфинитива оканч. на co
гл.) или *-v
ǔ
s (на гласный). Кр. того, так же как и в наст. вр., основа причастия и здесь во всех формах, кроме им. пад. ед. ч. муж. и ср. р., была осложнена суффиксом именной основы -j. РП ед. ч. муж. р. краткого прич. действ.о залога прош. вр. от глаг. нести образ-ся след. обр: *nes
- (основа инф.) + *-ǔs (суф. прич.) + j (суффикс основы) + а (оконч. РП): *nesǔsja. .В этой форме [ǔ] на слав. почве изменилось в Ъ, a [sj]—в ш); т. о. возникла форма несъша. Ср. ту же форму от глагола ходити: *chodivǔsja
> ходивъша.
Формы прич. с суффиксом -ъш- или -выи- выступали в ДРЯ во всех пад., родах и числах, кр. формы ИП ед. ч. муж. и ср. р., где были образования на -ъ- (из *- ǔs, например несъ из *nesǔs
s
, где s отпало в рез-те действия ЗОС, ǔ >[ъ]) или -въ (из *- vǔs, например ходивь из *chodivǔs).Эти прич. также склонялись в ДРЯ как сущ-ные муж., ср. и жен. рода с древними основами на ǒ и ā по мягким разновидностям.
Именно из данных двух кат. прич.: кратких действ. залога наст. и прош. вр. развились и оформились рус. дееприч. Краткие прич. в ДРЯ могли употребляться первоначально как в кач-ве именной ч. сост. сказ., так и в кач-ве определений. Употребл. как определения, краткие прич. согл. с опред-мым сущ-ным в роде, числе и падеже. В этом отношении их положение в яз. было таким же, как положение кратких прилаг. Однако прич. в отл. от прилаг. были теснее связаны с глаг., и поэтому их употребл. в роли опред-ний б. утрачено раньше и быстрее, чем такое же употреб-е кратких прилаг. Утрата кр. прич. роли определения не могла не создать усл-ий для отмирания форм косв. пад. этих причастий, т. к. они, причастия, стали закрепл. лишь в роли именной ч. сост. сказ., где господств. явл. форма ИП, согл. с подл. Т. о., в рус. яз. осталась только одна форма бывших кр. прич..—старый ИП ед.ч. муж. и ср. р. в наст. времени на [‘а] (-я), в прош.—на [ъ], [въ] (или после падения редуц. — форма = чистой основе, или форма на в), типа прочитав. Эта прич. форма потеряла все те признаки, кот. сближали ее с прилаг., и прежде всего потеряла способность согл. с подлежащим в роде и числе. Как раз именно то, что в памятниках ДРЯ начинают появляться факты нарушения согл. прич. с подл. указывает на превращение бывшего прич. в деепричастие—неизм. глаг. форму, выступающую в роли второстеп. сказуемого. Полные прич. действ. залога наст. и прош. вр. образ-лись от кр. прич. с помощью указат. местоим. и, а-йотир, е-йотир, т. е. здесь шли процессы, // процессам в истории полных прилаг. Различ. выравнивания в этих формах привели к образ-ю тех, кот. известны и в совр. яз., т. е. в наст. вр. форм типа несучий, колючий, горячий, а в прош. типа принесший, коловший, горевший. Судьба этих прич. в рус. языке оказалась неодинаковой. Если формы прош. вр. полностью сохр. и имеют и теперь значение прич., то формы наст. времени перестали выступать как прич., превратившись в прилаг. Однако рус. яз. не утратил кат. прич. действ. залога наст. вр. — он только исп. в этой роли заимств., хотя и русифиц. СТСЛ прич. формы на -ущ-, -ющ-, -аш,-, -ящ- (ср.: горячий и горящий, жгучий и жгущий, живучий и живущий, ходячий и ходящий, могучий и могущий а т. д.). Но заимств. прич. формы остались в рус. яз. все-таки книж. эл-том и не получили широкого распр. в живой речи.
Прич. страд. залога. Краткие страд. прич. наст. вр. образ-лись от основы наст. времени с тематич. гласным на 2-ой ступени черед-я с помощью суффикса -м- и изменялись по родам, числам и падежам, склоняясь по основам на ǒ и ā тв. разновидности (ср. ед. ч. несомъ, -а, -о; мн. ч. несоми, -ы, -а, ед. ч. посылаемъ, -а, -о; мн. ч. посылаеми, -Ы, -а и т.п.). Кр. формы бывшего ИП ед. ч. муж. и ср. р., в рус. яз. сохр. еще формы ИП ед. ч. жен. р. типа идучи, несучи. В лит. яз. к этой форме восходят будучи, умеючи, крадучись. Следует также иметь в виду, что к бывшему ИП ед. ч. жен. р. восходят совр.е дееприч. формы от возвр. глаголов (типа умывшись, расстегнувшись, разлетевшись и Т. п.), а также образования, свойств. устной лит. речи с суффиксом -вши вместо – в: прочитавши, распахнувши, откативши и т. п.
Краткие страд. прич: прош. вр. образовывались от осн. инф. с помощью суффиксов –Н-, -Т- и также изменялись по родам, числам и падежам, склоняясь по основам на ǒ и ā тв. разновидности (ср. ед. ч. писанъ, -а, -о; мн. ч. писана, -ы, -а; ед. ч. вз ЮС-М тъ, -а, -о; мн.ч. вз ЮС-М ти, -ы, -а и т. п.). Эти прич. сохр. в кач-ве именной ч. сост. сказ.
Что касается полных прич. страд. залога, то они, образуясь от кратких с помощью указат. местоим. и, а-йотир, е-йотир, полностью сохр. как прич. в совр. яз. Внимания здесь заслуживает появление в суф. страд. прич. прош. вр. удвоенного [н] (напр, посланный, сработанный и т. д.). По своему происх. это удв. [н] явл. рез-том влияния отглаг. прилаг. с суф. - н. Дело в том, что приблиз. с XVII в. причастия с суффиксом -н-, выступая в роли опред-ний, становились прилаг-ми и совп. с соотв. отглаг. прилаг., образованными некогда с помощью суф. -ьн- >-н-, т. е. такие прич., как кошеное (сено), розореные (города), совпали с такими прилаг., как указный (срок), отсроченная (челобитная). В силу этого в яз. д. б. выработаться и выработалось новое ср-во отличия прич. от прилаг. — этим ср-вом явился вторич. суффикс -ьн- >-н- в прич. формах: повелђньная, неписаньный> повеленная, неписанный
Билет №42
СИНТАКСИС ПРОСТОГО ПРЕДЛОЖЕНИЯ
ТИПЫ ПРОСТОГО ПРЕДЛОЖЕНИЯ
Древнерус. язык, как и современный, характеризовался наличием простых двусоставных и односоставных предложений. Наиболее типичными для этого языка были двусоставные личные предложения, т. е. предложения, в которых наличествовало подлежащее и сказуемое. Например, из идоша деревл#не противоу томоу (Лавр, лет.); поби мразъ обильк по волости (Новг. лет.); и т. д. Что же касается односоставных предложений, то они также были известны в древнерусских памятниках, однако распространенность отдельных их типов не во всем была такой же, что и в современном русском языке. Широко были распространены определенно-личные предложения, т. е. такие, в которых отсутствовало подлежащее, но в глаголе было выражено определенное лицо: почто идеш и оп#ть, поималъ
ecu
всю дань; се кн#з# оубихомъ роускаго, п о и м е м ъ женоу его Вольгу; не е д е м ъ на кон#хъ ни пhши и д е мъ, хочю вы почтити (Лавр, лет.),
Точно так же широко распространенными в древнерус. языке были и безличные предложения, причем основные типы этих предложений были те же, что и в современном русском языке. Это значит, что сказуемое подобных древнерусских предложений могло выражаться безличными глаголами, личными глаголами в безличном употреблении, предикативными наречиями в сочетании с инфинитивом или без него и, наконец, независимым инфинитивом. Однако в то же время древнерусский язык имел целый ряд отличий в образовании безличных предложений, и в истории русского языка произошли важные изменения в этом звене синтаксической системы.
В отношении предложений с безличным глаголом в качестве сказуемого важно отметить редкость в древнерусском языке безличных предложений, обозначающих состояние природы, с безличным глаголом-сказуемым; такими глаголами были лишь смерчес#, грем# (погрем#), рассвhте и некот. др. Точно так же редки были и безличные глаголы, обозначающие психическое или физическое состояние человека или другого живого существа: мьнитис#, хочетьс#, удолжилос# — „стосковалось". Только постепенно круг таких глаголов расширялся за счет включения в него личных глаголов.
В течение XIII—XVI вв. наиболее распространенным типом безличных предложений становится такой, в котором сказуемое выражено формой 3-го л. ед. ч. личного глагола в безличном употреблении; круг таких глаголов все время расширяется: по селомъ дубье подрало (Сузд. лет.); загорес# на ильинh улицh, и т. д.
Точно так же произошло и с употреблением безличных глаголов с частицей -ся. Если в ранних памятниках выступали лишь глаголы лучитися (случитися), ключитися (со значением стихийного возникновения) и мнитися (со значением психического состояния), то в XVI—XVII вв. в эту группу включаются глаголы видится, заплачется, погрешится и др.
Что касается безлично-инфинитивных конструкций с предикативным наречием на -о, обозначающих состояние, которым сопровождается то или иное действие, то такие конструкции отмечаются в памятниках уже XII в.: ушима т я ж ь к о слышати, а очима видhти, чюдно слышати ихъ (Пов. врем, лет);
Вместе с тем в древнерусском языке выступали и такие безличные конструкции, которые в дальнейшем развитии русского языка оказывались распространенными в меньшей степени. К ним относятсяпрежде всего те, в которых в качестве сказуемого выступало страдательноепричастие среднего рода. Первоначально эти конструкции были ограничены лексически: чаще всего такие причастияобразовывались от глагола писати и от глаголов приказания. Например: писано бо есть (Сл. Дан. Зат.); приказано будете добрым.
Наконец в роли сказуемого безличных предложений в древнерусском языке выступал и независимый инфинитив. Эти конструкции выражали часто предписание, которое необходимо выполнить (например, держати ти Новгородъ по пошлинh — Новг. гр.), неизбежность (например, Княже! конь, его же любиши и hздиши на немъ, от того ти умрhти — Пов. врем, лет), возможность действия (например, И есть же ту вода добра и сладка, в земли глубоко, слhзти же к ней по степенемъ — Путеш. иг. Дан.) и т. д.
Среди односоставных предложений древнерусского языка были широко распространены и неопределенно-личные со сказуемым в форме 3-го л. мн. ч. Например: аже кто убиеть кн#жа мужа в разбои, а головника не ищуть, то вирьвную платити... (Рус. Пр.); Вместе с тем сказуемое в неопределенно-личных предложениях могло быть выражено и 3-м л. ед. ч.: аже ударить мечемь а не утнеть, аже крадеть гумно или жито въ "мh (Рус. Пр.).
§ 274. Что же касается номинативных предложений, то они в древнерусском языке были распространены мало. Здесь часто употреблялись лишь предложения назывные. Они выступали иногда в качестве заглавий (например: суд Ярославль Володимирица (Рус. Пр.), Слово Даниила Заточника, Правда русьская и т. п.) или „зачина" в грамотах (например, от гост#ты к василью — Новг. бер. гр. № 9).
Билет №43
Конструкции с двойными косвенными падежами и негативные конструкции
Характ. особенность - двойной вин. и дат.п., двойной род.п.
Двойной винит.п. - конструкция, в кот. употребелены 2 формы вин.п. имени, где одна обозн. прямой объект, а вотрая находится в предикативных отношениях с 1 винительным. В совр. р.я. на месте вин. выступает твор. предикативн. (постави Мефодию епископа, нарек дщерь себе, ярополка князя посадиша) м..б и твор. предикативн. (поставиша Феоктиста епископом).
· конструкции со 2-м винительным, как и с твор. предикативным, отмечаются в предл. с переходными глаголами называния, назначения, восприятия, чувства. В функции 2-го вин. выступали сущ, прил, причастия. К 16 в. твор. предикативн. стал преобладать в пам. письм. над 2-м вин. (был вытеснен к 17в)
· так же со 2-м вин., выраж. прил, его вытеснил твор. предикат. (жену ту аки мертвую створиша). Твор. предикат. даже к 17 в не приобретает главнеств. положения.
* Двойной дат.п.
1 тип: 2-й дат. мог непосредственно присоединяться к 1 дат., являлся простым предложением
2 тип: 2-й дат. присоед. к 1-му посредством инфинитива, явл. предикативным приложением. (яко быти нам рабом).
но вмесе со 2-м дат. в памятниках 16 в. отмечается и твор. предикативн. (подобает ты всегда воеводою). к 18 в 2-й дат. сущ-ных почти не встречается.
* так же с 2 дат .прил.Держаося до 17в. (повеле им готовым быти). твор. предикат. вытесняет в 18в.
*Двойной родительный.
Отмечается реже, выступает с отриц. НЕ (не даша его жива).
негативные конструкции
2 особенности:
- если в роли подлежащего выступали отриц. местоим. и наречия (никто, ничто, николи), или при имени \местоимении было НИ, то отрицание НЕ при глаг. м.б., могло и не быть.
Отмерло, т.к. пришло чз церковнославянский из греч. и лат. яз.
- употр. при 2 отриц. сказ. одного с не, другого - с ни. (не едем на конях, ни пеши идем). теперь - ни...ни
Билет №44
Дательный самостоятельный
Представлял собой сочетание датпад. Сществительного или местоимения с согласованным с ним (т.е. стоящим также в дат.пад.) причастием. Подобное сочетание имело значение причины или времени, и поэтому, дательный самостоятельный переводится на совр.рус.яз. придаточным предложением времени или причины. Например: и сразившема с# полкома и побhди "рополкъ – так как они бились долго, Мстислав начал изнемогать. Борющема с# има нача изнемогати Мьстислав. Реже дательный самостоятельный имел другие значения, нпример условное: бгу попущьшу, бhси дhиствують, Определительное: cлашахомъ же преже трехъ лhть …, бывшее знамение…, всhмъ людемъ вид#щимъ, следствия: бысть пожаръ великъ … городh, яко погорhвшю ему мало не всему и др.
В старославянском яз. Этот оборот был распространен оч. Широко. Например: ютроу же бывхшу съвhтъ сътвориш#; hдl/b@штемъ же имъ приiмъ исъ хлhвъ. И в памятниках ревнерусского языка он встречается оч часто. Однако уже в раннюю эпоху наступает разрушение этого оборота, что было вызвано, не только чуждостью его живому русскому яз. Но и тем, что происходит утрата склонения краткими причастиями. Это приводит к тому, что причастия начинают выступать не в дательном, а в именительном пад. Например: идqще же емq въсп#ть размысливъ рече дружинh своеи. С течением времени таких отступлений становилось все больше. Т.е. дательный самостоятельный уходил даже из письменного литературного яз.
Порядок морфологического разбора
1. существительного:
начальная форма; род, склонение (если есть – вариант); падеж, число, исконная или новая форма (новую форму объяснить); синтаксическая функция;
2. прилагательного:
начальная форма (для древнерусского языка - именная форма); разряд по значению; членная или именная форма, падеж, род, число, тип склонения, исконная или новая форма (новую форму объяснить); синтаксическая функция;
3. местоимения:
начальная форма; личное или неличное (для личных – лицо, для неличных – тип склонения, разряд по значению, для указательных указать значение); падеж, род, число (если есть); синтаксическая функция;
4. глагола:
начальная форма; переходный или непереходный, вид (указываем категорию вида условно, т.к. данная категория в древнерусском языке окончательно не сформировалась), класс; наклонение, время (для изъявительного наклонения), лицо, число, род (для сложных форм); синтаксическая функция;
5. причастия:
действительное или страдательное, настоящего или прошедшего времени, образовано от глагола а) переходного или непереходного,
б) вид (условно), в) какого класса; полная или краткая форма, падеж, род, число; синтаксическая функция. Особо отметить церковнославянские формы с суффиксами –ущ-, -ащ-.
В – предлог.
Се – местоимение, н. ф. – сь; неличное, мягкий вариант склонения, указательное (указывает на предмет, близкий к говорящему);
В. п., ср. р., ед. ч.; исконная форма; определение (согласуется с существительным лhто).
Же – частица.
Лhто – имя существительное, н. ф. – лhто; ср. р., склонение с основой на *o твердого варианта; В. п., ед. ч., исконная форма; обстоятельство.
Рекоша – глагол, н. ф. –
речи; перех., несов. вида, I класса; изъяв. накл., простая форма прош. вр. – аорист, 3-ье лицо, мн. ч.; сказуемое.
Дроужина – имя существительное, н. ф. – дроужина; ж. р., склонение с основой на *а твердого варианта; Им. п., ед. ч., исконная форма; подлежащее.
Игореви – имя существительное, н. ф. – Игорь; м. р., склонение с основой на *о мягкого варианта; Д. п., ед. ч., форма новая (исконно – Игорю): окончание –еви возникло в результате влияния склонения на *u; дополнение.
Wтроци – имя существительное, н. ф. – wтрокъ; м. р., склонение на *о твердого варианта; Им. п., мн. ч., исконная форма; подлежащее.
Свhнhлъжи – имя прилагательное, н. ф. – свhнhлъжь; притяжательное, именная форма; Им. п., м. р., мн. ч., исконная форма; определение (согласуется с существительным wтроци).
Изодлися – глагол, н. ф. – изодЬтися; неперех., сов. вид, II класса; изъяв. накл., сложная форма прош. врем. – перфект (связочный глагол утрачен), 3-ье лицо, мн. ч., м. р.; сказуемое.
Wроужьемъ – имя существительное, н. ф. – wроужие; ср. р., склонение на *o мягкого варианта; Т. п., ед. ч., форма исконная; дополнение.
И – сочинительный союз.
Порты – имя существительное, н. ф. – пъртъ; м. р., склонение на *o твердого варианта; Т. п., мн. ч., форма исконная; дополнение.
А – сочинительный союз.
Мы – местоимение, н. ф. – мы; личное местоимение 1-го лица; Им. п., мн. ч., исконная форма; подлежащее.
Нази – имя прилагательное, н. ф. – нагъ; качественное, именная форма; Им. п., м. р., мн. ч., исконная форма; именная часть составного именного сказуемого.
Поиди – глагол, н. ф. – поити; неперех., сов. вид, I класс; повел. накл., 2-ое лицо, ед. ч.; главный член односоставного предложения.
Княже – имя существительное, н. ф. – кънязь; м. р., склонение с основой на *o мягкого варианта; Зв. п., ед. ч., исконная форма.
С – предлог.
Нами – местоимение, н. ф. – мы; личное, 1-ое лицо; Т. п., мн. ч., исконная форма; дополнение.
В – предлог.
Дань – имя существительное, н. ф. – дань; ж. р., склонение на *i; В. п., ед. ч., исконная форма; обстоятельство.
Да и – сочинительный союз.
Ты – местоимение, н. ф. – ты; личное, 2-ое лицо; Им. п., ед. ч., исконная форма; подлежащее.
Добоудеши – глагол, н. ф. – добыти;перех., сов. вид, I класс; изъяв. накл., настоящее-простое будущее время, 2-ое лицо, ед. ч.; сказуемое.
Послоуша – глагол, н. ф. – послоушати; перех., сов. вид, III класс; изъяв. накл, простое прошедшее время – аорист, 3-ье лицо, ед. ч.; сказуемое.
Ихъ – местоимение, н. ф. – и (позднее – онъ); неличное, мягкий вариант склонения, указательное; В. п., мн. ч., исконная форма; дополнение.
Игорь – имя существительное, н. ф. – Игорь; м. р., склонение с основой на *o мягкого варианта; Им. п., ед. ч., исконная форма; подлежащее.
Иде – глагол, н. ф. – ити; неперех., несов. вид, I класс; изъяв. накл., простое прош. вр. – аорист, 3-ье лицо, ед. ч.; сказуемое.
В – предлог.
Дерева – имя существительное, н. ф. – дерево; ср. р., склонение на *o твердого варианта; В. п., мн. ч., форма исконная; обстоятельство.
Примышляше – глагол, н. ф. – примышляти; перех., несов. вид, III класс; изъяв. накл., простое прош. вр. – имперфект, 3-ье лицо, ед. ч.; сказуемое.
Къ – предлог.
Первои – имя прилагательное, н. ф. – пьрвыи; относительное (порядковое); членная форма, Д. п., ж. р. ед. ч., исконная форма; определение (согласуется с существительным (къ дани).
Дани – имя существительное, н. ф. – дань; ж. р., склонение на *i; Д. п., ед. ч., исконная форма; дополнение.
Насиляше – глагол, н. ф. – насилити; перех., несов. вид, IV класс; изъяв. накл., простое прош. вр. – имперфект, 3-ье лицо, ед. ч.; сказуемое.
Имъ – местоимение, н. ф. – и (позднее – онъ); неличное, мягкий вариант склонения, указательное; Д. п., мн. ч., исконная форма; дополнение.
Моужи – имя существительное, н. ф. – моужь; м. р., склонение на *o мягкого варианта; Им. п., мн. ч., исконная форма; подлежащее.
Его – местоимение, н. ф. – неизм., неличное, притяжательное (застывшая форма указательного местоимения и в Р. п. ед. ч.); определение.
Возъемавъ – действит. причастие прош. вр. (от глагола перех., сов. вида, III класса); краткая форма, Им. п., м. р., ед. ч.; второстепенное сказуемое.
Дань – имя существительное, н. ф. и пост. признаки см. выше; В. п., ед. ч., исконная форма; дополнение.
Поиде – глагол, н. ф. – поити; неперех., сов. вид, I класс; изъяв. накл., простое прош. вр. – аорист, 3-ье лицо, ед. ч.; сказуемое.
Въ – предлог .
Градъ – имя существительное, н. ф. – градъ; м. р. склонение на *o твердого варианта; В. п., ед. ч., исконная форма; обстоятельство.
Свои – местоимение, н. ф. – свои; неличное, мягкий вариант склонения, притяжательное; В. п., м. р., ед. ч., исконная форма; определение (согласуется с существительным въ градъ).
Идоуще (здесь ошибка писца: верно – идоущоу) – действ. причастие наст. вр. (от глагола неперех., несов. вида, I класса); краткая форма, Д. п., м. р., ед. ч.; входит в оборот «дательный самостоятельный» (старославянская форма с суффиксом –ущ-).
Емоу – местоимение, н. ф. – и (позднее – онъ); неличное, мягкий вариант склонения, указательное; Д. п., ед. ч., м. р., исконная форма; входит в оборот «дательный самостоятельный».
Въспять – наречие места.
Разъмысливъ – действ. причастие прош. вр. (от глагола неперех., сов. вида, IV класса); краткая форма, Им. п., м. р., ед. ч.; второстепенное сказуемое.
Рече – глагол, н. ф. – речи; перех., несов. вид, I класс; изъяв. накл., простое прош. вр. – аорист, 3-ье лицо, ед. ч.; сказуемое.
Дроужинh – имя существительное, н. ф. и пост. признаки см. выше; Д. п., ед. ч., исконная форма; дополнение.
Своеи – местоимение, н. ф. и пост. признаки см. выше; Д. п., ед. ч., исконная форма; определение (согласуется с существительным дроужинh).
Идhте – глагол, н. ф. – ити; неперех., несов. вид, I класс; повел. накл., 2-ое лицо, мн. ч.; главный член односоставного предложения.
Съ – предлог.
Данью – см. выше; Т. п., ед. ч., исконная форма; дополнение.
Домови – наречие места (по происхождению существительное склонения на *u в форме Д. п. ед. ч.).
А – сочинительный союз.
Я – местоимение, н. ф. – я (язъ); личное, 1-ое лицо; Им. п., ед. ч., исконная форма; подлежащее.
Возъвращюся – глагол, н. ф. – возъвратитися; неперех., сов. вид, IV класс; изъяв. накл., настоящее-простое будущее время, 1-ое лицо, ед. ч.; сказуемое.
Похожю – глагол, н. ф. – походити; неперех., сов. вид, IV класс; изъяв. накл., настоящее-простое будущее время, 1-ое лицо, ед. ч.; сказуемое.
Еще – наречие.
Дроужина – имя существительное, н. ф. – дроужина; ж. р., склонение с основой на *а твердого варианта; Им. п., ед. ч., исконная форма; подлежащее.
Игореви – имя существительное, н. ф. – Игорь; м. р., склонение с основой на *о мягкого варианта; Д. п., ед. ч., форма новая (исконно – Игорю): окончание –еви возникло в результате влияния склонения на *u; дополнение.
Wтроци – имя существительное, н. ф. – wтрокъ; м. р., склонение на *о твердого варианта; Им. п., мн. ч., исконная форма; подлежащее.
Свhнhлъжи – имя прилагательное, н. ф. – свhнhлъжь; притяжательное, именная форма; Им. п., м. р., мн. ч., исконная форма; определение (согласуется с существительным wтроци).
Изодлися – глагол, н. ф. – изодЬтися; неперех., сов. вид, II класса; изъяв. накл., сложная форма прош. врем. – перфект (связочный глагол утрачен), 3-ье лицо, мн. ч., м. р.; сказуемое.
Wроужьемъ – имя существительное, н. ф. – wроужие; ср. р., склонение на *o мягкого варианта; Т. п., ед. ч., форма исконная; дополнение.
И – сочинительный союз.
Порты – имя существительное, н. ф. – пъртъ; м. р., склонение на *o твердого варианта; Т. п., мн. ч., форма исконная; дополнение.
А – сочинительный союз.
Мы – местоимение, н. ф. – мы; личное местоимение 1-го лица; Им. п., мн. ч., исконная форма; подлежащее.
Нази – имя прилагательное, н. ф. – нагъ; качественное, именная форма; Им. п., м. р., мн. ч., исконная форма; именная часть составного именного сказуемого.
Поиди – глагол, н. ф. – поити; неперех., сов. вид, I класс; повел. накл., 2-ое лицо, ед. ч.; главный член односоставного предложения.
Княже – имя существительное, н. ф. – кънязь; м. р., склонение с основой на *o мягкого варианта; Зв. п., ед. ч., исконная форма.
С – предлог.
Нами – местоимение, н. ф. – мы; личное, 1-ое лицо; Т. п., мн. ч., исконная форма; дополнение.
В – предлог.
Дань – имя существительное, н. ф. – дань; ж. р., склонение на *i; В. п., ед. ч., исконная форма; обстоятельство.
Да и – сочинительный союз.
Ты – местоимение, н. ф. – ты; личное, 2-ое лицо; Им. п., ед. ч., исконная форма; подлежащее.
Добоудеши – глагол, н. ф. – добыти;перех., сов. вид, I класс; изъяв. накл., настоящее-простое будущее время, 2-ое лицо, ед. ч.; сказуемое.
Послоуша – глагол, н. ф. – послоушати; перех., сов. вид, III класс; изъяв. накл, простое прошедшее время – аорист, 3-ье лицо, ед. ч.; сказуемое.
Ихъ – местоимение, н. ф. – и (позднее – онъ); неличное, мягкий вариант склонения, указательное; В. п., мн. ч., исконная форма; дополнение.
Игорь – имя существительное, н. ф. – Игорь; м. р., склонение с основой на *o мягкого варианта; Им. п., ед. ч., исконная форма; подлежащее.
Иде – глагол, н. ф. – ити; неперех., несов. вид, I класс; изъяв. накл., простое прош. вр. – аорист, 3-ье лицо, ед. ч.; сказуемое.
В – предлог.
Дерева – имя существительное, н. ф. – дерево; ср. р., склонение на *o твердого варианта; В. п., мн. ч., форма исконная; обстоятельство.
Примышляше – глагол, н. ф. – примышляти; перех., несов. вид, III класс; изъяв. накл., простое прош. вр. – имперфект, 3-ье лицо, ед. ч.; сказуемое.
Къ – предлог.
Первои – имя прилагательное, н. ф. – пьрвыи; относительное (порядковое); членная форма, Д. п., ж. р. ед. ч., исконная форма; определение (согласуется с существительным (къ дани).
Дани – имя существительное, н. ф. – дань; ж. р., склонение на *i; Д. п., ед. ч., исконная форма; дополнение.
Насиляше – глагол, н. ф. – насилити; перех., несов. вид, IV класс; изъяв. накл., простое прош. вр. – имперфект, 3-ье лицо, ед. ч.; сказуемое.
Имъ – местоимение, н. ф. – и (позднее – онъ); неличное, мягкий вариант склонения, указательное; Д. п., мн. ч., исконная форма; дополнение.
Моужи – имя существительное, н. ф. – моужь; м. р., склонение на *o мягкого варианта; Им. п., мн. ч., исконная форма; подлежащее.
Его – местоимение, н. ф. – неизм., неличное, притяжательное (застывшая форма указательного местоимения и в Р. п. ед. ч.); определение.
Возъемавъ – действит. причастие прош. вр. (от глагола перех., сов. вида, III класса); краткая форма, Им. п., м. р., ед. ч.; второстепенное сказуемое.
Дань – имя существительное, н. ф. и пост. признаки см. выше; В. п., ед. ч., исконная форма; дополнение.
Поиде – глагол, н. ф. – поити; неперех., сов. вид, I класс; изъяв. накл., простое прош. вр. – аорист, 3-ье лицо, ед. ч.; сказуемое.
Въ – предлог .
Градъ – имя существительное, н. ф. – градъ; м. р. склонение на *o твердого варианта; В. п., ед. ч., исконная форма; обстоятельство.
Свои – местоимение, н. ф. – свои; неличное, мягкий вариант склонения, притяжательное; В. п., м. р., ед. ч., исконная форма; определение (согласуется с существительным въ градъ).
Идоуще (здесь ошибка писца: верно – идоущоу) – действ. причастие наст. вр. (от глагола неперех., несов. вида, I класса); краткая форма, Д. п., м. р., ед. ч.; входит в оборот «дательный самостоятельный» (старославянская форма с суффиксом –ущ-).
Емоу – местоимение, н. ф. – и (позднее – онъ); неличное, мягкий вариант склонения, указательное; Д. п., ед. ч., м. р., исконная форма; входит в оборот «дательный самостоятельный».
Въспять – наречие места.
Разъмысливъ – действ. причастие прош. вр. (от глагола неперех., сов. вида, IV класса); краткая форма, Им. п., м. р., ед. ч.; второстепенное сказуемое.
Рече – глагол, н. ф. – речи; перех., несов. вид, I класс; изъяв. накл., простое прош. вр. – аорист, 3-ье лицо, ед. ч.; сказуемое.
Дроужинh – имя существительное, н. ф. и пост. признаки см. выше; Д. п., ед. ч., исконная форма; дополнение.
Своеи – местоимение, н. ф. и пост. признаки см. выше; Д. п., ед. ч., исконная форма; определение (согласуется с существительным дроужинh).
Идhте – глагол, н. ф. – ити; неперех., несов. вид, I класс; повел. накл., 2-ое лицо, мн. ч.; главный член односоставного предложения.
Съ – предлог.
Данью – см. выше; Т. п., ед. ч., исконная форма; дополнение.
Домови – наречие места (по происхождению существительное склонения на *u в форме Д. п. ед. ч.).
А – сочинительный союз.
Я – местоимение, н. ф. – я (язъ); личное, 1-ое лицо; Им. п., ед. ч., исконная форма; подлежащее.
Возъвращюся – глагол, н. ф. – возъвратитися; неперех., сов. вид, IV класс; изъяв. накл., настоящее-простое будущее время, 1-ое лицо, ед. ч.; сказуемое.
Похожю – глагол, н. ф. – походити; неперех., сов. вид, IV класс; изъяв. накл., настоящее-простое будущее время, 1-ое лицо, ед. ч.; сказуемое.
Еще – наречие.
