ФЕДЕРАЛЬНОЕ АГЕНТСТВО ПО ОБРАЗОВАНИЮ
           ГОСУДАРСТВЕННОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ

             ВЫСШЕГО ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ

                    НИЖЕГОРОДСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ

                             ТЕХНИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ

                                          им. Р.Е.Алексеева 
             Кафедра «Методология, история и философия науки»
                                                     

                                        

                      Роль науки в оборонной                        

                               промышленности России
                                                                                   Выполнила: Чеботарева С.А.

                                                                                                      гр. М10-ТРТ
                                                                                 Проверил: Ширшин Г.А.

                                              
                                                     Нижний Новгород – 2010

1.   
Введение
Роль науки в развитии вооружений и оборонной техники чрезвычайно многостороння. Практически не существует ни одного ее вида, в создании которого наука не играла бы определяющей роли. Многие современные виды вооружений, включая атомное оружие и средства его доставки, стратегические ракеты, оперативные тактические виды вооружений, базируются на крупных научных открытиях. Можно сказать, что само развитие общества, науки и промышленности стимулировалось потребностью в новых видах вооружений.

Современные боевые действия невозможно представить без участия информационных космических средств, авиации, артиллерии, минометов, гранатометов, но чтобы они "работали", нужны новейшие химические материалы, а также многие тысячи тонн боеприпасов большой гаммы калибров, которые, в свою очередь, снаряжены порохами и взрывчатыми веществами, изготовленными по современным химическим технологиям.

2.   
Отечественная химическая промышленность и наука в период  Первой мировой войны


Отечественная боеприпасная промышленность имеет глубокие исторические корни.  [1] Ее развитие во все времена характеризовало общий технический и военно-технический уровень страны. По расчетам Главного артиллерийского управления (ГАУ) в начале Первой мировой войны русской армии требовалось ежегодно 7,5 млн пудов бездымного и 800 тыс. пудов дымного пороха, в то время как отечественные заводы после реконструкции могли дать лишь около 1,364 млн пудов бездымного и 324 тыс. пудов дымного пороха. Это предопределило крупные закупки пороха за рубежом. За период с 1 июля 1914 г. по 1 января 1918 г. из-за границы было получено 6 млн 334 тыс. пудов, или 104 тыс. т бездымного пороха. Начальник ГАУ А.А. Маниковский писал: "Потребность, исчисленная по данным Ставки на период с 1 ноября 1916 г. по 1 января 1918 г., выразилась в 11 млн пудов, или около 700 000 пудов в месяц. Приблизительно только одна треть этой последней потребности могла быть удовлетворена русскими заводами, остальные две трети приходилось заказывать за границей.

Русская армия предполагала вести войну в расчете только на заготовленные в мирное время запасы. Запасов боевого снаряжения, заготовленного в мирное время, хватило лишь на первые четыре месяца войны. За три года войны Россия выдала заказов только одной Америке (все боеприпасы) на сумму около 1 287 000 000 рублей".

В октябре 1916 г. в докладе военному министру А.А. Маниковский признает: "В то же время необходимо отметить, что при более спокойном и внимательном отношении к этому делу можно было бы в значительной степени сократить число потраченных миллиардов, если бы, ограничиваясь заказами перечисленного выше и приобретением необходимого заводского оборудования, обратиться к развитию военной промышленности у себя и тем самым не допускать развития ее в других государствах за наш счет. Если бы так было поступлено с того момента, как выяснился истинный масштаб войны, то ныне картина была бы, конечно, иная".

Начальник ГАУ представил военному министру программу строительства военных казенных заводов; значительное место (~50%) в ней занимали предприятия по производству взрывчатых веществ и компонентов для них – толуола, селитры, кислот и т. д.

Война инициировала ускоренное развитие химической промышленности, были организованы новые для России химические производства по выпуску желтого фосфора для зажигательных боеприпасов, солей бария для пиротехники, хлороформа и др.

Таким образом, уже в начальный период войны обнажились слабости химической промышленности России, отсутствие должной связи ее с наукой.

Военные действия негативно сказались на научных исследованиях: в Комитете по техническим делам количество заявок на изобретения уменьшилось втрое против мирного времени; многие молодые химики ушли на фронт; установился режим секретности; нарушились традиционные связи с немецкими химиками. Однако научная общественность активно развернула деятельность по созданию оборонной промышленности. Так, Владимир Николаевич Ипатьев (1867–1952), выдающийся ученый, стоявший у истоков создания военно-химической промышленности России, уже в 1915 г. опубликовал ряд статей, в которых анализировалось состояние химической промышленности страны с точки зрения военной экономики и, что особенно важно, формулировались первоочередные меры по ее перестройке для успешного ведения войны с Германией. Он писал: "К началу войны у нас были в запасе химические знания и кадры химиков и химиков-инженеров… Было поставлено как лозунг – ничего не делать на заводе до тех пор, пока это не будет изучено в лаборатории, пока после лабораторных исследований это не будет исследовано в полузаводском масштабе".

Большой вклад в дело создания обороноспособной промышленности страны внес профессорско-преподавательский состав вузов. Это произошло несмотря на то, что численность его в области химии и химической технологии к 1914 г. была всего около 500 человек. К тому же обычный ход научной работы в вузах был нарушен, часть финансовых и интеллектуальных средств пошла на военные нужды, были эвакуированы учебные заведения Варшавы, Киева, Новой Александрии, снизилась активность вузов, оказавшихся в прифронтовой полосе.[3]

В 1915 г. при Академии наук была создана Комиссия по изучению естественных производительных сил России (КЕПС). Ее ведущими членами были В.И. Вернадский, Н.С. Курнаков, И.П. Вальден, В.Е. Тищенко, А.Е. Фаворский, А.Е. Чичибабин, А.А. Яковкин. В 1916 г. в составе КЕПС были представлены десять научных и научно-технических обществ и пять министерств, а численность членов достигла 131 человека; кроме того, многие ученые привлекались к работе в комиссии на временной основе. В 1918 г. в состав КЕПС вошли Институт физико-химического анализа и Институт по изучению платины и других благородных металлов. В КЕПС существовали подкомиссии по битумам, глинам и огнеупорным материалам, платине, солям. Комиссия была самым крупным научным учреждением в первой трети XX в.

Воюя со страной, обладавшей такими традиционно высокоразвитыми химической наукой и мощной химической промышленностью, как Германия, нельзя было не учитывать всех ее возможностей в этих сферах. Однако применение немецкими войсками удушающих химических веществ – хлора (1915), а затем в сражениях у бельгийского города Ипр иприта (1917) – оказалось неожиданностью для международного сообщества и поставило его перед фактом возможности ведения масштабных боевых действий с применением химического оружия. Таким образом, в заключительный период войны Россия была поставлена перед необходимостью создания нового рода войск – химических, для обеспечения которых потребовалось развитие целых сфер науки и промышленности.

В 1915 г. при Русском физико-химическом обществе был организован Военно-химический комитет, что было связано с нуждами обороны. Большой вклад в укрепление химической промышленности и обороноспособности страны внесли ученые – члены Химического комитета при Главном артиллерийском управлении, где велась работа в пяти отделах: взрывчатых веществ, удушающих средств, зажигательных средств и огнеметов, противогазов, кислот.

В 1916 г. при Генеральном штабе был создан Военно-промышленный комитет под председательством В.Н. Ипатьева. Помимо военных, в него вошел ряд выдающихся ученых, таких как академик (1913) Н.С. Курнаков (1860–1941), родоначальник нового направления в общей химии – физико-химического анализа, основатель крупнейшей в СССР научной школы физикохимиков и химиков-неоргаников, организатор отечественной металлургической промышленности. К работе в Комитете активно привлекались будущий академик АН СССР (1939) А.Е. Фаворский (1860–1945), крупнейший химик-органик, автор основополагающих исследований по химии производных ацетилена и циклических углеводородов, работы которого позднее послужили основой для создания в СССР ряда важнейших производств, в том числе синтетического каучука; основатель отечественной школы по химии комплексных соединений Л.А. Чугаев (1873–1922); А.А. Яковкин (1860–1936), специалист в области теории растворов, разработавший метод получения чистого оксида алюминия из отечественного сырья; химик-органик В.Е. Тищенко (1861–1941), будущий академик АН СССР (1935), автор промышленного способа синтеза камфары из скипидара, и другие. Региональные бюро Военно-промышленного комитета были организованы в различных городах России.

С инновационной точки зрения война оказала стимулирующее воздействие на развитие химической промышленности, по сути превратив эту отрасль в полигон для разработки и внедрения в сжатые сроки новых технологий. Примером может служить метод получения азотной кислоты из аммиака, разработанный в Центральной научно-технической лаборатории Военного ведомства по инициативе и под руководством И.И. Андреева. Главное артиллерийское управление организовало 5 ноября 1915 г. временную хозяйственно-строительную комиссию в составе председателя В.Н. Ипатьева, членов Л.Ф. Фокина, И.И. Андреева, А.А. Яковкина и представителя Петроградского технологического института Н.М. Кулепетова. Последнему было поручено проектирование аппаратов и зданий; он же был назначен главным инженером строительства завода. В том же году первая в стране установка для получения азотной кислотй по этому методу была введена в строй. Важные изменения произошли и в других химических производствах: на коксохимических предприятиях возводились печи с установками для улавливания бензола, его гомологов и аммиака; начался перевод промышленности взрывчатых веществ на нефтяное сырье.

Своими успехами в военное время химическая промышленность России обязана целому ряду химиков и химиков-технологов. Выдающуюся роль в ее переводе на военные рельсы сыграл В.Н. Ипатьев, который с января 1915 г. возглавлял Комиссию по заготовке взрывчатых веществ Химического комитета при Главном артиллерийском управлении. Соединяя знания и навыки ученого и военного, В.Н. Ипатьев сумел объединить усилия научно-технической общественности, военных и военно-промышленных кругов, что дало большой положительный эффект для развития химической индустрии страны и укрепления ее обороноспособности.

В.Н. Ипатьеву с коллегами удалось решить задачу, казавшуюся невыполнимой: наладить в России производство взрывчатых веществ из бензола  и толуола. В то же время незадолго до этого (1914) авторитетная комиссия под председательством профессора А.В. Сапожникова сделала вывод, что для организации производства толуола на новых заводах потребуется не менее полутора лет, поэтому выгоднее закупать взрывчатые вещества в США.

Комиссия по заготовке взрывчатых веществ должна была решить целый комплекс химико-технологических проблем. Это стало возможным лишь благодаря сотрудничеству с широким кругом химиков и промышленников. Так, большое оборонное значение имели работы крупнейшего ученого, впоследствии академика (1939) С.С. Наметкина (1876–1950) в области химии и технологии нефти. Технологией бензола и толуола занимались И.Н. Аккерман, Н.Д. Зелинский, С.В. Лебедев, А. Е. Порай-Кошиц, Ю.И. Аугшкап, Ю.А. Грожан, Н.Д. Натов, О. А. Гукасов и др. Над технологией серной кислоты по заданию Комитета работал талантливый русский ученый, представитель санкт-петербургской химической школы А.Е. Маковецкий (1880–1937).

Активная работа для нужд обороны велась в университетах. В Казанском университете профессора А.Е.Арбузов и А.Я. Богородницкий совместно с заведующим кафедрой фармакологии В.Н. Болдаревым исследователи способы защиты от различных отравляющих веществ разрабатывали методы получения различных медицинских препаратов. С.Н. Реформатский на заводе Физико-химического общества Киевского университета наладил производство медицинских препаратов.

Особое значение среди научных разработок имело создание Н.Д. Зелинским (1861–1953), выдающимся русским и советским ученым, будущим академиком АН СССР (1929), одним из основоположников органического катализа и нефтехимии универсального противогаза (совместно с инженером А. Кумантом, 1915), в котором в качестве сорбента использовался активированный уголь.

Широкому применению противогаза Зелинского в период боевых действий войска обязаны деятельности Н.А. Шилова (1872–1930), замечательного ученого и патриота России, профессора Высшего технического училища им. Н.Э. Баумана и Коммерческого института (позднее – Институт народного хозяйства им. Г.В. Плеханова), который с 1915 г. посвятил себя разработке мер защиты от удушающих газов, а затем изучению явления адсоробции в самом широком аспекте, став создателем современной методики исследования активных углей и основ теории действия противогаза – учения о динамической активации. За фундаментальные изыскания по нейтрализации действия удушающих газов Н.А. Шилов был специально отмечен командованием Западного фронта.

Таким образом, результаты деятельности возглавляемой В.Н. Ипатьевым Комиссии по заготовке взрывчатых веществ не только принесли ощутимые практические результаты, но и во многом изменили взгляд на возможности развития отечественной химической промышленности.

Уже к 1916 г. вопросами снабжения армии химическими продуктами, помимо комиссии, возглавляемой В.Н. Ипатьевым, занимался целый ряд организаций, в том числе: Комиссия удушающих средств, Военно-химический комитет, Комитет военно-технической помощи, химический отдел Центрального военно-промышленного комитета, химический отдел Земгора, химические отделы Московского и других провинциальных отделений Военно-промышленного комитета, Управление верховного начальника санитарной и эвакуационной части.

3.    Роль химии в оборонной промышленности Советской России

Советский период был самым значительным в развитии оборонной промышленности за всю историю России. Враждебное окружение молодой Советской республики вынуждало государственное руководство уделять этой отрасли особое внимание. В нее вкладывались огромные финансовые ресурсы, прилагались напряженные организаторские усилия, иногда – в ущерб развитию других направлений народного хозяйства.

Анализ документов и свидетельств периода индустриализации показывает, что важнейшим фактором, определившим ее программу, пропорции, приоритеты и сроки проведения, был военный.

С выполнением в 1925–1926 гг. Программы А плана ГОЭЛРО, в основном, завершилось восстановление разрушенной индустрии страны. В 1926 г. по отношению к 1913 г. валовая продукция промышленности достигла 98%, добыча нефти – 90%, а угля – 89%. Спустя год валовая продукция промышленности уже на 11% превзошла уровень 1913 г.; машиностроение дало продукции на 1/3 больше довоенного показателя; в 1,5 раза возросла мощность электростанций.

С конца 20-х годов в стране был взят курс на ускоренную социалистическую индустриализацию, одним из аргументов в пользу проведения которой была ленинская концепция капиталистического окружения и исходящей от него угрозы. "Мы не можем длительно существовать в качестве самостоятельной в хозяйственном отношении страны, не превращающейся в колонию мирового капитала, уклонившись от решительной и быстрейшей индустриализации и реконструкции всего нашего хозяйства", – отмечал друг и соратник Ленина, председатель комиссии ГОЭЛРО и созданного на ее основе Госплана академик Г.М. Кржижановский.

Подход к проведению индустриализации был институционализирован в декабре 1925 г. на XIV съезде ВКП(б) и стал после этого государственной программой страны. Концепция ее развития была сформулирована И.В. Сталиным следующим образом: "Существо индустриализации состоит не в простом росте промышленности, а в развитии тяжелой индустрии и прежде всего ее сердцевины – машиностроения, ибо только создание тяжелой индустрии и собственно машиностроения обеспечивает материальную базу социализма и ставит страну социализма в независимое от капиталистического мира положение".

По итогам выполнения первого и второго пятилетних планов Советский Союз превратился в мощную индустриальную державу, экономически независимую от капиталистического мира и обеспечивающую свое народное хозяйство и вооруженные силы новой техникой и вооружением. Главным историческим достижением периода стал выход СССР к концу второй пятилетки по суммарному производству продукции на первое место в Европе и второе в мире.

Однако развитие геополитической ситуации свидетельствовало, что в стратегическом плане военный конфликт с капиталистическим миром неизбежен. Отражая возрастающую напряженность ситуации и необходимость перевода страны на рельсы военной экономики, И.В. Сталин в своем выступлении на первой конференции работников промышленности в 1931 г. подчеркивал:"Иногда спрашивают, нельзя ли несколько замедлить темпы, придержать движение. Нет, нельзя! Нельзя снижать темпы!.. Задержать темпы – это значит отстать. А отсталых бьют. Но мы не хотим оказаться битыми. Нет, не хотим! История старой России состояла, между прочим, в том, что ее непрерывно били за отсталость. Били монгольские ханы. Били турецкие беки. Били шведские феодалы. Били польско-литовские паны. Били англо-французские капиталисты. Били японские бароны. Били все – за отсталость… Мы отстали от передовых стран на 50–100 лет. Мы должны пробежать это расстояние в десять лет. Либо мы сделаем это, либо нас сомнут".

Таким образом, руководителем страны за десять лет до агрессии фашистской Германии против Советского Союза были предсказаны практически точные ее сроки.

Одним из важнейших направлений индустриализации страны было создание современной крупномасштабной химической промышленности, в первую очередь ее оборонных областей. Об этом, в частности, свидетельствует тот факт что уже в первой пятилетке на становление химического производства было выделено 614 млн руб., из них почти 500 млн руб. – на оборонные цели. В следующем пятилетии общий объем капиталовложений, предназначенных на военные нужды, составил уже 3 млрд руб.

О понимании руководством страны значения химической науки и промышленности для обороны говорит и то, что накануне войны весь верхний эшелон руководства Наркомата химической промышленности СССР, включая наркома М.Ф. Денисова, состоял из выпускников созданной в 1932 г. Военно-химической академии РККА.

Программным документом, в котором были сформулированы основные задачи химической и нефтехимической промышленности накануне войны, стали решения XVIII съезда ВКП(б) (1937 г.). В них, в частности, указывалось: "Превратить химическую промышленность в одну из ведущих отраслей промышленности, полностью удовлетворяющих потребности народного хозяйства и обороны страны… увеличить продукцию химической промышленности в 2,4 раза, т.е. значительно выше роста промышленности в целом. Значительно увеличить производство серной и азотной кислоты, синтетического аммиака, искусственного волокна и пластических масс. Создать новые отрасли органического синтеза (синтетический спирт, уксусная кислота и др.) на основе использования побочных продуктов нефтепереработки, производства каучука, кокса и природных газов; …форсировать производство сложной аппаратуры и оборудования для химической промышленности и полностью обеспечить ее мощный рост. …Широкое распространение должно получить… использование в переработке нефти химических методов. Всемерно увеличить производство высокооктанового горючего и высококачественных масел. …Широко развернуть газификацию всех видов топлива и подземную газификацию углей… Создать промышленность искусственного жидкого топлива на основе гидрирования твердого топлива…".

Поставленные задачи комплексного развития народного хозяйства на всей территории СССР, скорейшего промышленного развития регионов Сибири, Урала, Дальнего Востока, Средней Азии в значительной степени диктовались проблемами перевода экономики страны на военные рельсы: "В нефтяной промышленности обеспечить ввод в действие новых мощностей нефтеперерабатывающих заводов на 15 млн т и, кроме того, крекинг–установок на 4,5 млн т. Решающей задачей… считать создание еще одной мощной нефтяной базы в районе между Волгой и Уралом, построив в нем нефтеперерабатывающие заводы на мощность 6 млн т…

По торфяной и сланцевой промышленности… осуществить строительство двух–трех коксовых заводов, предусмотрев выработку на них также химических продуктов.

…В химической промышленности развернуть строительство новых сернокислотных заводов, главным образом на базе использования отходящих газов цветной металлургии и электростанций, туковых комбинатов, содовых заводов, заводов синтетического каучука и шинных заводов с вводом в действие 13–15 заводов СК, 9 кордных и 16 шинных заводов, рассредоточенных по стране. Построить 2 завода искусственного жидкого топлива, два регенераторных завода, 15 регенераторных цехов при шинных заводах и 2–3 завода асбестовых изделий. Создать производственную базу, полностью обеспечивающую переработку каучуконосов".

Одновременно с программой развития химической и нефтехимической промышленности на третью пятилетку, названную пятилеткой химии и специальных сталей, разрабатывалась стратегическая концепция оперативного перевода промышленности на военные рельсы в случае возникновения такой необходимости.

Эта концепция включала следующие основные направления:

1. Для каждой отрасли промышленности и большинства предприятий были выделены те виды продукции, которые будут производиться в случае начала войны.

Для осуществления перестройки производства на заводах имелся дополнительный парк оборудования, который мог быть расконсервирован и использован для перехода на изготовление оборонной продукции.

М.Г. Первухин (1904–1978), крупнейший государственный деятель, заместитель председателя Совнаркома СССР (1940–1946), заместитель председателя Совета по эвакуации при СНК СССР с 24 июня 1941 г., уполномоченный ГКО по Управлению химической защиты РККА, нарком (министр) химической промышленности СССР (1942–1950) вспоминал: "Разработанный в предвоенные годы военно-мобилизационный план включал в себя оперативный перевод промышленности на военные рельсы. Такая работа проводилась в стране уже в 1937–1938 гг., а затем в 1939 г. и почти до самого начала Великой Отечественной войны… каждому предприятию, кроме гражданской продукции, записывалось, что же оно… будет производить во время войны…

Если обратиться к химической промышленности, то… предусматривалось переключение заводов минеральных удобрений, азотных заводов. Они выпускали азотную кислоту и аммиачную селитру. В мирное время аммиачная селитра идет как удобрение, а в военное время смесь селитры с органическими материалами (древесным порошком, торфяным порошком и др.) представляет собой взрывчатку, которой начинялись противотанковые и иные средства.

Возьмем заводы, производившие фосфорные удобрения. Там в качестве сырья имеется серная кислота. Крепкая серная кислота – олеум – необходима для производства порохов.

Практически все заводы пластических масс имели программу изготовления различных деталей для боеприпасов: взрывателей, корпусов и т.д.

Если взять стекольную промышленность, то для остекления кабин самолетов использовали бронестекло. Оно состояло из очень закаленного силикатного стекла и нескольких слоев органического стекла… Еще в мирные годы часть стекольных заводов освоила производство бронестекла, чтобы в военных условиях можно было обеспечивать им авиационную промышленность.

Даже такие… сугубо гражданские заводы, как лакокрасочные, в военное время обязаны были выпускать эмали и смолы, необходимые при строительстве самолетов. Ведь их изготавливали в основном из дерева, алюминий же шел на производство бомбардировщиков.

…Все отрасли промышленности в той или иной степени имели план производства продукции, которая будет необходима в случае войны".

2. Вторым направлением мобилизационного плана, реализация которого началась с 1939 г., было создание государственных резервов стратегически важных материалов, топлива, продовольствия, сырья. "В довоенные годы, – вспоминал М.Г. Первухин, – была… выработана и осуществлена система накопления материальных средств, или государственных мобилизационных резервов. Они предназначались для удовлетворения материальных потребностей Вооруженных Сил и народного хозяйства в мирное и особенно в военное время. В течение последних полутора лет до фашистского нападения государственные мобилизационные резервы СССР почти удвоились. Речь шла в первую очередь о накоплении запасов цветных и специальных черных металлов, топлива, продовольствия, сырья… Создавались и мобилизационные резервы горючего для самолетов, танков, автомобильного транспорта… За этим видом стратегических запасов очень строго следило политбюро ЦК и лично Сталин".

При этом, чтобы обеспечить больший выпуск светлого горючего, необходимого для военной техники, перед войной была перестроена работа нефтеперерабатывающих заводов.

3. Третьим направлением подготовки страны к войне стало создание дублеров оборонных предприятий и научно-исследовательских институтов на востоке страны. Решение это нашло отражение в материалах XVIII съезда ВКП(б). На Урале и за Уралом стали создавать и развертывать новую угольно-металлургическую базу СССР.

Стратегия подготовки к неотвратимо приближавшейся войне включала и такое важнейшее направление, как создание химических войск и обеспечение их необходимым снаряжением.

Советское военное и политическое руководство никогда не упускало из внимания возможность применения противником химического оружия, памятуя о том, что общие потери от него в Первой мировой войне составили 1,3 млн человек, в том числе до 100 тыс. со смертельным исходом. Кроме того, вынужденное сотрудничество с Германией в 20–30-е годы в военных областях позволило получить определенное представление о ее научном и промышленном потенциале в этой области.

Фашистская Германия была хорошо подготовлена к ведению крупномасштабной химической войны. В мае 1939 г. на совещании высшего руководства рейха Гитлер заявил: "Договора и право – ерунда… любое оружие имеет решающее значение только тогда, когда его не имеет враг. Это относится к газам, подводному флоту и авиации…".

К началу войны промышленность Германии значительно увеличила производство химических боеприпасов, заблаговременно обеспечив ими войска. Об этом говорит следующая выдержка из донесения: "К 1 июня мы будем иметь 2 млн химических снарядов для легких полевых гаубиц… Со складов… может быть отгружено: до 1 июня по шесть эшелонов химических боеприпасов, а после 1 июня – десять эшелонов в день. Для ускорения подвоза в тылу каждой группы армий будут поставлены на запасные пути по три эшелона с химическими боеприпасами…".

Химические минометные батальоны и полки были включены в состав армии вторжения с самого начала войны. Немецкие войска имели условный пароль "Индиантрен", с поступлением которого могли применять химическое оружие.

О реальной угрозе применения Германией химического оружия против СССР свидетельствуют выдержки из переписки Верховного главнокомандующего И.В. Сталина и премьер-министра Великобритании У. Черчилля (март–апрель 1942 г.).

Получено 21 марта 1942 г.

У. Черчилль И.В. Сталину. Лично и секретно.

2. Посол Майский… упоминал о некоторых признаках того, что немцы при попытке своего весеннего наступления могут использовать газы против Вашей страны.

29 марта 1942 г.

И.В. Сталин У. Черчиллю. Лично и секретно.

По нашим данным, не только немцы, но и финны могут начать применение ядовитых газов против СССР…

Советское правительство было бы весьма благодарно, если бы Британское правительство могло помочь получить в Англии некоторые недостающие химические средства обороны, а также средства ответного химического удара, имея в виду возможность химического нападения Германии на СССР. Если с Вашей стороны не будет возражений, я бы мог в ближайшее же время направить в Англию специальное лицо по этому делу.

Получено 10 апреля 1942 г. У. Черчилль И.В. Сталину. Лично и секретно.

…2. Пожалуйста, направьте Вашего специалиста по вопросам противохимической обороны и контрнападения для точного объяснения того, какие материалы Советскому правительству необходимо получить из Англии.

3. …если необходимо, то мы до получения сообщения от этого специалиста сможем предоставить Вам первым ближайшим пароходом по крайней мере тысячу тонн иприта и тысячу тонн хлора…

22 апреля 1942 г. И.В. Сталин У. Черчиллю. Лично и секретно.

…Выражаю Вам признательность за готовность предоставить 1000 тонн иприта и 1000 тонн хлора. Но так как СССР ощущает более острую нужду в других химических продуктах, то Советское правительство желало бы вместо указанных выше продуктов получить 1000 тонн гипохлорита кальция и 1000 тонн хлорамина или, в случае невозможности поставки этих продуктов, 2000 тонн жидкого хлора в баллонах.

Советское правительство намерено командировать в Лондон заместителя народного комиссара химической промышленности Андрея Георгиевича Касаткина в качестве своего эксперта по вопросам химической защиты и контрнападения".

Распоряжение лететь в Лондон А.Г. Касаткин, к тому времени уже известный ученый, автор первого в СССР учебника по процессам и аппаратам химической технологии, в годы войны многое сделавший для создания на Востоке страны новых химических цехов и производств, получил поздно вечером. При перелете через линию фронта самолет обстреляли, ему пришлось сильно отклониться от курса. Когда совершили посадку, в баке не осталось ни литра бензина. Андрей Георгиевич успешно выполнил задание. И если к многочисленным преступлениям фашистов не добавилась трагедия химической войны, то в этом и его большая заслуга.

Подготовка к применению химического оружия против Красной Армии велась в Германии до конца войны. В специальных научно-исследовательских учреждениях разрабатывались новые быстродействующие ОВ, эффективность которых проверялась на военнопленных и узниках концлагерей. На химических предприятиях вплоть до захвата их советскими и союзными войсками не прекращалось производство ОВ и снаряжение ими боеприпасов. По окончании войны на территории, занятой советскими войсками, в Германии было обнаружено и подлежало уничтожению: 393 485 химических снарядов различных калибров, 149 485 химических авиационных бомб, 33 802 химических фугасов и реактивных снарядов, 6854 т отравляющих веществ в различных емкостях.

Имея в виду подготовку к ведению широкомасштабной химической войны, которая вскоре после окончания Первой мировой войны началась не только в Германии, но и в Англии, а также других промышленно развитых странах, советское правительство уже в середине 20-х годов открыло приоритетное финансирование работ в области военной химии. Уже в период двух первых пятилеток, несмотря на репрессии, коснувшиеся многих ведущих специалистов, и отсутствие серьезного научного и производственного заделов в дореволюционной России, были определены все главные направления развития отечественного химического оружия и средств противохимической защиты, разработаны и запущены в серийное производство основные образцы техники и вооружения химических войск.

Изучение немецкого опыта послужило для отечественных военных химиков определенным ориентиром в самостоятельной разработке ОВ, средств защиты, решении организационных вопросов.

18 июля 1928 г. в Москве был основан Институт химической обороны им. Осоавиахима (ИХО). Его первым начальником стал начальник ВОХИМУ Я.М. Фишман. В институте действовали отделы: противогазовый, средств индивидуальной защиты кожи, средств коллективной защиты и дегазации, синтеза и анализа ОВ, информационный, а также дымовая лаборатория при военном отделе и группа физиологических испытаний. Консультантами лабораторий института были академики Н.Д. Зелинский, Т.В. Хлопин, профессора Н.А. Шилов, А.Н. Гинзбург.

4.    О состоянии науки в оборонном комплексе

Фундаментальная наука, основным проводником которой была и есть Российская академия наук, всегда являлась одним из главных локомотивов развития российской экономики и Российского государства, При этом исследования и разработки, направленные на повышение обороноспособности и безопасности страны, играют особую роль в этом процессе, являясь органическим элементом всей российской науки и техники. Здесь можно вспомнить проекты создания атомного и ракетно-космического щита нашей страны, которые изначально имели оборонную направленность, но при этом сыграли важнейшую роль в развитии всей отечественной науки и техники, дали мощный толчок к проведению не только прикладных, но и фундаментальных исследований практически во всех областях современного знания. [2]

Научно-исследовательские работы в области обороны и безопасности всегда имели приоритетное значение для Российской академии наук с момента ее основания Петром I в 1724 г. Так, приглашенные в Россию иностранные ученые-академики Леонард Эйлер и братья Якоб и Иоганн Бернулли внесли весомый вклад в развитие парусного военно-морского флота нашей страны. Продолжая дело Петра по расширению пределов Российского государства, Екатерина Великая, планируя военные походы, к своему немалому удивлению не нашла в военном ведомстве необходимых географических карт. Выделив 5 медных копеек, она послала на Васильевский остров в Российскую академию наук лакея, который без труда купил там необходимые карты, составленные академическими учеными. В дальнейшем Екатерина Вторая считала эту покупку одной из наиболее удачных своих инвестиций, которые, по ее мнению, окупили затраты на Академию на многие десятилетия вперед.

За почти 300-летнюю историю Российской академии наук ее роль в деле обеспечения обороноспособности страны постоянно возрастала и достигла своего пика в советский период. Выдающиеся научные достижения академиков М.В. Келдыша, И.В. Курчатова, С.Н. Ковалева, А.М. Прохорова, С.П. Королева, А.Д. Сахарова, Н.Н. Семенова, И.Е. Тамма, Я.Б. Зельдовича и многих других имели огромное значение для создания принципиально новых видов ядерного, ракетного, авиационного и военно-морского оружия и обеспечили нашей стране роль ведущей мировой державы.

К сожалению, известные негативные процессы 90-х годов прошлого века нарушили сложившееся эффективное взаимодействие фундаментальной науки и военно-промышленного комплекса страны. Новые идеи и разработки наших ученых, которые могли бы составить основы высокоэффективного оружия нового поколения, все чаще не находят реальной поддержки и применения. На совещании по вопросам развития ОПК 5 апреля 2010 г. премьер-министр В.В. Путин отметил, что более 40% оборонных НИОКР не реализуются. В результате многие специалисты, особенно молодежь, теряет мотивацию и «вкус» к фундаментальным, «загоризонтным» оборонно-ориентированным исследованиям, в то время как военные специалисты все больше ориентируются на краткосрочные разработки сугубо прагматического характера. Такая практика уже привела к тому, что российские вооружения и военная техника, несмотря на очевидные достижения, становятся все менее конкурентоспособными на мировых рынках вследствие их технического и «интеллектуального» отставания.

Все это вызвано, с нашей точки зрения, целым рядом причин, среди которых можно выделить следующие.

Резкое снижение объемов финансирования оборонных фундаментальных и поисковых исследований (ФПИ) в целом, и, в особенности, исследований с повышенной степенью научного риска, являющихся базой для поиска и развития прорывных, революционных направлений и новых разработок. Доля ФПИ в интересах обороны и безопасности страны снизилась за прошедший период более чем в 10 раз и составила в 2009 г. всего 0,4% в общем объеме средств, выделяемых на НИОКР Минобороны России, а в 2010 г. сведена практически к нулю (рис. 1). И это несмотря на то, что еще в 1998 г. президентом РФ было дано поручение правительству России обеспечить устойчивое финансирование фундаментальных поисковых исследований в интересах национальной безопасности России в объеме не менее 4% от общих затрат на оборонные НИОКР.[4]

 

Существующая система планирования оборонных ФПИ на 5-7 и более лет вперед в рамках Государственной программы вооружения (ГПВ) не позволяет оперативно реагировать на появление новых перспективных научных идей и изменять приоритеты исследований в интересах МО РФ.

Система проведения конкурсов (государственных торгов) на право выполнения НИР в рамках программ ФПИ построена таким образом, что определяющим фактором при определении победителя торгов является финансовая и временная сторона вопроса, а не научный задел по конкретной тематике, и тем более не научная ценность предлагаемой идеи.

Особое беспокойство вызывает то, что с 2010 г. по существу прекращено финансирование со стороны Минобороны РФ секции прикладных проблем при президиуме РАН (СПП РАН), основной целью деятельности которой являлось планирование, организация и проведение высокотехнологичных, инновационных и перспективных (в том числе, с высокой степенью риска) оборонных исследований и разработок. СПП РАН, основанная в 1951 г., до конца 80-х годов прошлого века достаточно успешно справлялась с возложенной на нее миссией, что подтверждается большой наукоемкостью вооружений и военной техники (ВВТ), созданных в СССР в тот период. Основой успешной деятельности СПП РАН было тесное взаимодействие Министерства обороны, Академии наук СССР, осуществлявшей научно-методическое руководство деятельностью СПП РАН, и военно-промышленного комплекса СССР. Во многом благодаря такому взаимодействию до 1990 г. темпы развития оборонной фундаментальной науки неуклонно возрастали, результатом чего стал мощный научный задел, который до сих пор используется предприятиями отечественного ОПК при создании современных конкурентоспособных образцов ВВТ.

В результате, в настоящее время в России складывается опасная ситуация, когда старая, советская система проведения оборонных ФПИ практически разрушена и потому не работоспособна, а новая система не создана. При этом возможности получения реально значимого, «прорывного» оборонного научно-технического задела неуклонно снижаются.

Остаются невостребованными результаты перспективных разработок научных коллективов РАН, высшей школы и отраслевой промышленности. Негативная тенденция сокращения номенклатуры и количества ФПИ неизбежно ведет к потере отдельных научно-технических направлений исследований в интересах обороны и безопасности страны и, как следствие – к увеличению сроков и удорожанию последующих этапов создания перспективных образцов ВВТ. Все это, в свою очередь, ведет к дальнейшему нашему научно-технологическому отставанию не только в области обороны и безопасности, но и в других областях науки, техники и производства, а также к разрушению академических, вузовских и отраслевых научных школ, традиционно ориентированных на оборонные исследования.

В то же время, в развитых странах Америки, Европы и Азии ситуация развивается прямо противоположно – роль фундаментальных, прогнозных и поисковых исследований в вопросах создания перспективных вооружений, повышения обороноспособности и безопасности постоянно возрастает. Использование последних научно-технических достижений при разработке современных образцов вооружений и военной техники является сегодня базисной тенденцией мирового развития. Именно благодаря этому появились принципиально новые виды вооружения, такие как высокоточное, лазерное, электромагнитное, биологическое, информационное оружие и многое другое, что качественно меняет боевой облик современных армий мира. При этом военно-политическим руководством ведущих зарубежных стран оборонные фундаментальные научные исследования рассматриваются не только в качестве гарантии военного превосходства, но и технологического превосходства государства в целом.[5]

Рис. 2. Динамика объемов финансирования НИОКР по заказу DARPA

В частности в США, при полномасштабной экономической и организационной поддержке правительства, поставлена задача достижения подавляющего научно-технологического превосходства в области ВВТ. Эта задача успешно решается рядом специализированных структур, ключевую роль среди которых играет Агентство по перспективным оборонным исследованиям и разработкам (DARPA), годовой бюджет которого постоянно растет и составляет по последним данным около $3,2 млрд. (рис.2). Следует отметить, что Агентство DARPA, созданное в 1958 г. сразу после запуска в СССР первого искусственного спутника Земли, во многом было скопировано с нашей СПП РАН.

В основу деятельности DARPA положены следующие принципы: гибкость организационно-штатной структуры, обеспечивающая быстроту выявления (или смены) приоритетов в направлениях исследований; концентрация ресурсов на высокотехнологических направлениях, потенциально способных обеспечить прорыв в развитии ВВТ (даже при наличии большой степени риска, обусловленного неопределенностью в практической реализуемости задач или в достижимости требуемой эффективности); развития жесткой конкуренции на уровне идей, концепций или подходов, ориентированных на долгосрочную перспективу; сбалансированное взаимодействие между заказывающими организациями Министерства обороны США, предприятиями оборонного комплекса, государственными научно-исследовательскими учреждениями, университетами и организациями малого бизнеса.

По мнению американских экспертов, DARPA – это одна из немногих государственных структур, которая продолжает оставаться полезной и эффективной с момента ее основания до настоящего времени. В своей речи в Национальной академии наук 27 апреля 2009 г. президент Б. Обама особо выделил роль DARPA в завоевании технологического превосходства США. В качестве примеров результативности деятельности DARPA можно привести: формирование комплекса технологических решений для создания спутниковой радионавигационной системы GPS; создание технологий снижения заметности Stealth; разработку принципов и протоколов информационного обмена в вычислительных сетях (сети Internet, Fast Internet); создание РЛС с фазированной антенной решеткой; создание неохлаждаемых приборов ночного видения и ИК-систем кругового обзора; создание безэкипажных средств (полностью автономных или дистанционно-управляемых роботизированных комплексов) наземного, воздушного и подводного базирования; разработку технологий загоризонтного радиолокационного обнаружения целей (загоризонтная локация) и т.д.

При этом многие из технологий, изначально разрабатываемые DARPA для военных целей, в конечном итоге нашли широкое гражданское применение. Ярким примером такой конверсии является спутниковая радионавигационная система GPS, создание которой привело к появлению целой индустрии гражданского навигационного оборудования, что, в свою очередь, дало огромный экономический и социальный эффект.

Структуры, аналогичные DARPA, созданы и успешно функционируют и в других странах, например DRL в Германии, DRDO в Индии и т.п.

Для реализации задач по созданию нового облика оборонно-промышленного комплекса России, сформулированных В.В. Путиным на совещании 5 апреля с.г., а также с целью динамичного развития российской науки и техники в целом, крайне необходимо возрождение общегосударственной системы фундаментальных и поисковых исследований оборонного характера на качественно новом уровне, отвечающем новым реалиям и вызовам технического прогресса в области вооружений и военной техники в ближайшем будущем. Нам представляется, что развитие работ по перспективным ВВТ на принципиально новых физических принципах требует и создание принципиально новых организационных схем проведения подобных работ. В качестве такой пассионарной организационной меры можно предложить создание Российского агентства по перспективным оборонным исследованиям и разработкам, аналогичного агентству DARPA.

Это агентство должно отвечать за организацию и проведение краткосрочных (2-4 года) фундаментальных и поисковых оборонных исследований небольшими группами ведущих специалистов академической, вузовской и отраслевой науки. Учитывая наличие в нашей стране ряда ведомств, отвечающих за оборону и безопасность (МО РФ, ФСБ, МВД, МЧС), данное агентство должно носить межведомственный характер и подчиняться непосредственно высшему военному руководству страны – Верховному главнокомандующему. В состав агентства должен входить экспертный совет, состоящий из небольшого (20-25 чел.) числа ведущих ученых страны, опираясь на мнение которых Верховный главнокомандующий ВС РФ мог бы оперативно выделять и поддерживать наиболее перспективные направления развития ВВТ, непосредственно направляя средства для их финансирования, минуя существующую забюрократизированную схему принятия решений в этой области. Средства, выделяемые на проведение ФПИ данным агентством, должны быть независимы от бюджетов отдельных ведомств и прописаны отдельной строкой в бюджете РФ, а их объем должен отвечать задачам государства по обеспечению надлежащей обороноспособности и безопасности страны на ближайшее будущее и на перспективу.

Агентство должно выполнять следующие основные функции: формировать научную политику, тематику и программы перспективных оборонных ФПИ совместно с Военно-промышленной комиссией, научными комитетами силовых ведомств и профильными отделениями РАН; заниматься активным поиском научных коллективов, имеющих перспективный научный задел по тематике программ ФПИ; организовывать конкурсы на проведение оборонных ФПИ в рамках сформированных программ и экспертизу поступивших заявок совместно с профильными отделениями РАН, причем, с целью создания конкурентной среды, победителями одного конкурса должны стать несколько альтернативных научных групп и это должны быть коллективы, имеющие наибольший научный задел по теме, а не заявившие минимальную цену; отвечать за эффективность полученных научно-технологических результатов оборонных ФПИ и потраченных бюджетных средств.

5.   
Заключение
В заключение уместно провести следующий исторический пример. Первым городом, основанным Петром Великим в 1698 г., была крепость Таганрог. Однако в 1711 г. Петр был вынужден заключить с турками Прутский мир, согласно которому Таганрог должен был быть снесен с лица земли. Именно тогда Петр издал секретный приказ, согласно которому город нужно было снести, но фундаменты зданий сохранить. И когда в 70-е годы XVIII века Екатерина II вновь вернула эти земли России, на сохраненных фундаментах в кратчайшие сроки Таганрог был восстановлен из руин и к началу XIX века стал крупнейшей военно-морской и торговой базой на юге России.

Сегодня наша цель – сохранение фундамента оборонной науки, без которого невозможно ее дальнейшее возрождение и развитие, а также развитие всей российской науки в целом. Одним из основных «несущих» блоков в таком фундаменте должно стать Российское агентство по перспективным оборонным исследованиям и разработкам, создание которого позволит в достаточно короткие сроки сократить научно-технологический разрыв между РФ и ведущими зарубежными странами не только в области вооружений и военной техники, но в технологическом развитии в целом, а в перспективе вновь занять лидирующие позиции в мире.
                                       
Список литературы
1.     http://www.portal-slovo.ru/impressionism/36337.php

2.     http://www.portal-slovo.ru/impressionism/39122.php
3.     http://www.popmech.ru/rubric/theme/weapon
4.     http://www.portal-slovo.ru/impressionism/36339.php?ELEMENT_ID=36339&PAGEN_2=3
5.     http://www.budgetrf.ru/Publications/Magazines/VestnikSF/1998/vestniksf69-2-2/vestniksf69-2-2110.htm#HL_111
6.    http://www.equipnet.ru/articles/hi-tech/hi-tech_559.html