II.           Смерть и ее феномены

Смерть

У современных ученых смерть имеет свою классификацию, а область науки, занимающаяся изучением смерти, ее причин, механизмов и признаков, получила название "танатология" (от греческого thanatos - смерть). Смерть присуща лишь организмам, размножающимся исключительно половым путем, т. е. высокоорганизованным живым существам; следовательно, с точки зрения земной истории смерть существует не так уж давно!

Теология рассмат­ривает смерть как расплату за грехи; ми­лость Божья обещает воскресение. Все по­пытки придать надежную основу вере в бессмертие человека с самого начала обре­чены на неудачу и имеют своей целью из­бавить Я от неотвратимой угрозы смерти или требовательной божественной воли тем, что Я объявляет о неприступной зоне, в которой оно есть Бог (Рильке).

В экзистенциализме Хайдеггера челове­ческое существование выступает как бы­тие, идущее к смерти, т. е., по сути дела, оно является страхом. Человеческое суще­ствование пребывает в страхе перед возможной невозможностью его су­ществования. Смерть — возможность бы­тия, которая может овладеть даже самим человеческим существованием (так считает и Рильке).

Только благодаря смерти человеческое существование превращается в фактиче­скую целостность. Сартр отвергает такую точку зрения, называя ее «романтико-идеалистической»: «Мы имеем все шансы уме­реть раньше, чем выполним нашу задачу, в противном же случае — пережить ее и себя самих. Смерть является не моей воз­можностью не осуществлять и дальше мое присутствие в мире, а возможным в любое время исчезновением, превращением в ни­что моих возможностей... Глупо, что мы родимся, глупо, что мы умираем»[6]

Право на смерть

Эвтаназия - это право на смерть?

Часто в различных кругах обсуждается вопрос, закреплять ли за человеком это право юридически и будет ли этичным для медицинских работников помочь неизлечимо больному и страдающему отойти в мир иной. Таким правом обладал бы смертельно больной человек, для которого жизнь становилась мукой, а медицина была бессильна помочь ему.

Предполагалось использовать для этих целей, например, безболезненные, но более или менее быстро умерщвляющие уколы. Но придти к единому знаменателю медикам, ученым и юристам так и не удалось. С одной стороны, казалось бы, почему не помочь мучающемуся от невыносимых болей человеку, тем более, если он сам молит о смерти, как выходе из страданий, делающих жизнь невыносимой? А с другой, врачу, отнять у человека то, что не тобой дано? Забыть о клятве Гиппократа? Да и в конце концов, что ни говори, но это убийство. Исходя из христианских канонов, только Бог может «призвать» человека. Даже самоубийство – это большой грех, т.к. нарушает заповедь «Не убий».

 Остается еще добавить, что в некоторых странах право на добровольную смерть все же предоставлено и известно немало случаев, когда им пользовались.

Богобоязненные «гуманисты», как правило, подходят к вопросу теоретически и чувствуют экзистенцию больного, его мучения. Если физические недостатки (в первую очередь – неизлечимые болезни) неисправимы, и с ними невозможно жить, то, не кривя душой, это выход не только для человека, но и для общества в целом. Просто глубока в нас вульгарная мораль и псевдогуманизм.

Самоубийство

Суицид – сознательное самоубийство. В восточных культурах (японской и индийской) самоубийство – это культовый обряд в виде «харакири», жертвоприношения. В Западной цивилизации экзистенциально поставленная проблема несоответствия человека миру, мира – человеку приобретает черты глобальности в последние столетия. На таком социальном фоне социологам приходится констатировать «помолодение» и расширение суицида, интенсивность его роста и всеохватывающий характер «черного феномена». Сегодня суицидологи фиксируют т.н. сознательный суицид как результат проявления дееспособной воли, когда страдающим лицом является сам активно действующий субъект, знающий об ожидающих его результатах и сознательно выполняющий план насилия. Перед нами, таким образом, обнаруживает себя феномен особой болезни сознания, для которой еще не придумано медицинского термина, но именно по этому своему показателю он становится объектом пристального внимания философов, социологов и даже политиков.

Христианство осуждает самоубийство в качестве следствия впадения в смертный грех уныния, а также как форму убийства в нарушение заповеди «не убий!» Эпоха «первых христиан» практически не знает самоубийства. Самому решать свою судьбу можно лишь в определенных границах - от рождения и до смерти. Вторгаться в святую святых - тайны начала и конца - простым смертным не позволяется.

Век Просвещения в лице Д.Юма и Ж.Ж.Руссо сломал представление об абсолютной неприемлемости цивилизованным человечеством права человека на смерть. В XVIII веке философ Д.Юм утверждал в своем знаменитом эссе «О самоубийстве»: «Постараемся же вернуть людям их врожденную свободу, разобрав все обычные аргументы против самоубийства и показав, что указанное деяние свободно от всякой греховности и не подлежит какому-либо порицанию в соответствии с мнениями древних философов».

Подлили масла в огонь и иррационалисты со своей тревогой и безысходностью. Например, пессимистический волюнтаризм Шопенгауэра предполагал в качестве решения трагедии человеческой жизни апологию самоубийства. Его последователь Э.Гартман призывал даже не к индивидуальным, а к коллективным самоубийствам. А экзистенциалисты, в частности Камю, считали, что существование человека – это «бытие к смерти», постоянное решение вопроса самоубийства, осуществление выбора и принятие ответственности за свою жизнь. 

Логическим завершением такого по существу атеистического взгляда на самоубийство в истории человеческой культуры явилось принятие советским законодательством в 1922 году в России статьи 148 Уголовного кодекса, совершенно исключающей наказуемость самоубийства и покушения на него и карающей лишь за содействие или подговор к нему.

Значительная часть самоубийств совершается психически здоровыми людьми в результате социально-психологической дезадаптации личности в условиях «микросоциального конфликта». В «Дневнике писателя» Достоевский предпринял попытку восстановить логику рассуждений «умного самоубийцы». Логика «приговаривающего» самого себя к смерти строится на двух основных понятиях: несвободе рождения и свободе выбора смерти. Несчастный признается, что именно сознание обнаруживает перед ним конечность индивидуального бытия, «грозящий завтра нуль», который не уничтожает даже возможное достижение всеобщей человеческой гармонии. В несоответствии себя миру он приходит к самоубийственному выводу.

Выдающемуся американскому психологу Джемсу (1842-1910 гг.) удалось определить парадигму «несчастного сознания» самоубийцы-интеллектуала, заключенную в двух основных несоответствиях человека и мира:

1)     тоска по гармоничному устройству мира, по тому, что «за пределами природы» существует дух, и полная невозможность доказать существование разумного начала вне человека;

2)     2) тоска о Боге как всемогущей личности при невозможности доказать его бытие.

Спасительной силой для человеческого сознания является вера. Это не обязательно должна быть вера в Бога, в бессмертие. Это может быть как-то идея, целеполагание и достижение. В любом случае нужен смысл существования. Иначе грань между жизнью и смертью исчезает, и разницы уже нет. Для того, чтобы жить, нужна вера, жизненная сила. В голове все крутится фраза: «Самоубийство как средство духовного прогресса». Это лозунг фанатика, который, кстати, преисполнен веры. Но это скорее психические отклонения. Для нормальных же людей вопрос самоубийства не должен доводиться до конца. Это в первую очередь – слабость. Легче всего уйти из этого для кого-то враждебного мира, а вот жить в нем… Для этого нужно быть сильным и гармоничным. Склонно ли сознание к самоуничтожению? К умерщвлению своего материального носителя? Если оно движется по направлению к Истине, к Единству, а не по пути заблуждений и апокалиптических влияний, то нет.

Смерть - необходимость или неизбежность?

Бытовое восприятие смерти человеком однозначно негативное. Стихийное, инстинктивное признание жизни и ее ценности вызывает у людей реакцию против смерти. Человеческая психика не может смириться со смертью. Поэтому смерть вызывает у людей безысходную печаль, невыносимое страдание.

Да и философы всех времен и народов хорохорились и боролись со страхом перед смертью. “Неизбежность смерти - наитягчайшая из наших горестей”, - утверждал французский мыслитель 17 века Вовенгарг. “Жизнь есть величайшее благо, дарованное Творцом .Смерть же есть величайшее и последнее зло ”- утверждал Бердяев.
С научных объективных позиций - отрешенных от наших личных переживаний и страхов - смерть представляется регулятором и организатором жизни. Все организмы, в благоприятной среде размножаются в геометрической прогрессии .Этот мощный “напор жизни” очень быстро превратил бы земную биосферу в кишащий сгусток организмов. К счастью одни поколения освобождают арену жизни для других. Только в такой схеме залог эволюции организмов.

Страх перед смертью естественное и как не парадоксально, полезное в известном смысле чувство. Страх перед смертью служит предупреждением о надвигающейся опасности. Утратив его, человек как бы теряет свою защитную броню. Удерживая человека от поступков и действий, опасных для жизни, страх способствует сохранению человеческого рода. Но страх одновременно действует угнетающе, ибо человек, вместо того чтобы остерегаться какой-либо опасности, начинает бояться всего. Он сознает, что смерть неизбежный удел всего живого.
С религиозных позиций смерть - не только избавление от болезней, она - избавление от всякого рода страданий”. Таково мнение М. Монтеня. Во многих религиозных традициях жизнь человека – это страдание, карма, испытание, наказание и т.п. Поэтому смерть противопоставляется как благо, как вечное блаженство, как освобождение. Бессмертная душа покидает телесную тюрьму и устремляется в свою вечную обитель. Возникают каверзные вопросы. Если отделение души от тела- благо, то зачем вообще их соединять ради недолгого пребывания на земле? И смерть младенца чудовищным образом тогда оказывается предпочтительнее смерти старца, прожившего трудную жизнь.
Из гуманистических соображений тоже можно обосновать необходимость смерти. Это было хорошо показано Джонатанов Свифтом на примере «избранных» жителей Лапуты, «обреченных на бессмертие» при достижении старости и завидовавших смерти других стариков. С возрастом «износ» организма приносит человеку все меньше и меньше телесных наслаждений, старение биологической составляющей психики также, как правило, ослабевает восприятие и умственную активность, т.е. общение  с миром посредством тела постепенно угасает, последнее начинает обременять дух. Логичным выходом из этой ситуации является смерть.

Еще один аспект гуманистического подхода к смерти – демографический. Мальтузианские теории вовсе не античеловечны. Они просто констатируют тот факт, что если в театр люди будут только заходить, то рано или поздно она набьется до отказа и пользы не будет ни тем, кто внутри (из-за давки они не смогут воспринимать представление), ни тем, кто снаружи (они вообще не попадут в театр). Поэтому вполне логично делать ротацию. Как-то противоречиво смотрятся одновременно попытки погасить демографический взрыв на востоке и обязательства ученых-геронтологов увеличить продолжительность человеческой жизни вдвое. Или «эликсир бессмертия» будет выдаваться только «сверхчеловекам», могущим повести за собой общество?

 

С аксиологической точки зрения смерть нужна как ограничение жизни человека во времени. Если человек не будет знать о конечности своего существования, то он и пальцем не пошевелит, чтобы создать какие-нибудь ценности. Жизнь не будет осмысленной, т.к. человек не будет задаваться вопросом «Зачем?», ибо нет второй составляющей – смерти. Ведь именно наличие неизбежность смерти заставляет человека думать, творить, любить, страдать – успеть сделать максимум. Зачем? Да хотя бы из жадности, эгоизма, человеческой природы. Если смерти нет, то спешить некуда, любая цель в бесконечности будет достигнута, поэтому пропадает интерес целеполагания. Человек, в силу устройства своего процессора, может мыслить только конечными категориями и величинами. В противном случае процессор зависает и уже не работает. Без смерти творчество было бы невозможно. Для творчества нужно напряжение, неизбежность, страх.

Человек живет, трудится и творит, руководясь при этом только принципом эгоизма. Он может об этом и не знать, декларировать братство и альтруизм, но в основе его жизнедеятельности лежит только эго. Все благие поступки исходят только из инстинкта самосохранения. И если обществу что-то перепадает от творческой деятельности индивида, то это только потому, что интерес индивида совпал с интересами общества.

У русского философа Н.Н.Страхова есть оригинальное сочинение “Мир как целое”, где одна из глав называется “Значение смерти”.

«Смерть-это финал оперы, последняя сцена драмы, - пишет автор, - как художественное произведение не может тянуться без конца, но само собою обосабливается и находит свои границы, так и жизнь организмов имеет пределы. В этом выражается их глубокая сущность, гармония и красота, свойственная их жизни».

“Если бы какой-нибудь организм, - продолжает Страхов, - мог совершенствоваться без конца, то он никогда бы не достигал зрелого возраста и полного раскрытия своих сил, он постоянно был бы только подростком, существом которое постоянно растет и которому никогда не суждено вырасти. Если бы организм в эпоху своей зрелости стал вдруг неизменным, следовательно, представил бы только повторяющиеся явления, но в нем прекратилось бы развитие, в нем не происходило бы ничего нового, следовательно, не могло бы быть жизни. Итак, одряхление и смерть есть необходимое следствие органического развития, они вытекают из самого понятия развития. Вот те общие понятия и соображения, которые объясняют значение смерти”.

Пока человек жив, ему дарован весь этот мир, человеку дано распоряжаться своей жизнью, выбирать те или иные поступки, надеяться на что-то рассчитывать на счастье... Смерть - это полнейшая определенность, отсутствие выбора, когда уже ничего не дозволено.

Каждый из нас, живущих, жаждет не только познания, но и утешения. Понимание блага смерти для торжества биологической эволюции, эфемерной потусторонней вечности или совершенства вряд ли помогает нам радостно ожидать прекращения своей бесценной - для нас! - и единственной во веки веков личной жизни

Бессмертие

В бессмертии учитывать многовариантность определений. Основные трактовки бессмертия таковы:

-         существование лич­ности или души после смерти;

-         в более ши­роком смысле — слияние души с Богом или с «мировым духом»;

-           наконец, суще­ствование личности (или ее творений) в сознании потомков. Такой вид бессмертия, пожалуй, ни у кого сомнений не вызывает. Этот философский подход, основывающийся на научном понимании смысла человеческой жизни, конечности индивидуального бытия и бесконечности исторического существования человечества, утверждает бессмертие человека в материальной и духовной культуре человечества, в бессмертии его разума и гуманности.

Ни одна из современных религий не обходится без идеи личного бессмертия. В буддизме идея личного бессмертия выступает в форме учения о перевоплощении, согласно которому общественное положение человека есть результат деятельности его души в прошлых перевоплощениях. В христианстве и исламе идея личного бессмертия выражена более примитивно и вместе с тем более действенно - в виде обещания загробного райского блаженства для праведников и вечных адских мучений для грешников.

Идея личного бессмертия, развивавшаяся главным образом благодаря религии, была подхвачена различными идеалистическими философскими системами: в XVII-XVIII вв. - Лейбницем, Беркли, в наше время - персоналистами Хоккингом, Флюэллингом и др. Ими была создана целая система “доказательств” бессмертия души.

Например Джордж Беркли доказывал естественное бессмертие души. По его словам душа способна уничтожиться, но не подлежит “погибели или разрушению по обыкновенным законам природы или движения. Те же, которые признают, что душа человека есть лишь тонкое жизненное пламя или система животных духов, считают ее преходящей и разрушимой, подобно телу, так как ничто не может развеяться легче такой вещи, для которой естественно невозможно пережить смерть заключающей ее в себе оболочки. Мы показали, что душа неделима, бестелесна, непротяженна и, следовательно, неразрушима. Ничего не может быть яснее того, что движения, изменения, упадок и разрушение, как мы видим ,ежечасно подвергаются тела природы, не могу касаться деятельной простой и несложной субстанции, такое существо неразрушимо силой природы, т.е. человеческая душа естественно, бессмертна”.

При всем уважении к оригинальности и глубине мысли Беркли создается впечатление, что в основе его доказательства бессмертия души собственные переживания, убеждения, желания. Такая установка для него принципиальна. И тут с ним трудно спорить. Действительно основой наших представлений о мире является наше собственное “я”, опыт самопознания. Однако этот опыт ничего не говорит о бессмертности души.

Другим доказательством бессмертия души, стало моральное доказательство Канта. Кант рассуждал так: мы видим, что поступки людей в жизни  обычно сильно отличаются от вечных моральных идеалов добра, справедливости и т.п. Но как найти примирение между идеалом и действительностью? Мы верим, что добро реализуется в жизни, пусть не сразу, но в бесконечном процессе нашего существования. Такое совершенствование должно быть свойственно каждой личности - ведь нравственная деятельность есть прежде всего личная деятельность. Бесконечный процесс личного совершенствования необходимо предполагает вечность бессмертной души.
Как философское понятие бессмертие впервые появилось у Платона, Цицерона и др. Имеются следующие попытки доказатель­ства бессмертия души:

1)                   метафизическое в духе Платона: движение тела, которое само из себя порождает движение, не име­ет начала, а следовательно, и конца. «Ког­да самодвижение есть не что иное, как ду­ша, то душа безначальна и бессмертна» (Платон, «Федр»);

2)                   онтологическое: бес­смертие выводится из понимания души как простой нематериальной субстанции, кото­рая как таковая не может быть разрушена (Декарт, Лейбниц);

3)                   теологическое: цель, с которой Бог вдохнул душу в лич­ное существо, не может быть осуществлена в течение его жизни на Земле;

4)                   истори­ческое: подчеркивает всеобщность веры в бессмертие души;

5)                   специфически христи­анское: исходит из воскресения Христа и обещания вечной жизни после смерти;

6)                   вульгарно моральное: жизнь после смерти есть требование восстановле­ния справедливости; в этом мире нет спра­ведливости, поэтому необходимо (хотя, со­гласно принципам этики ценностей, это со­вершенно излишне) вознаграждение или расплата, наказание за дела при жизни по­сле смерти. Подо­бным образом рассуждал Кант, выдвигая бессмертие как практический постулат.

Против веры в личное бессмертие выступа­ли Эпикур, Лукреций, Спиноза, Юм, Ге­гель, Шопенгауэр, Маркс.

Вполне научно проблемами бессмертия, вернее жизни после смерти, занимались не только философы и приверженцы мистических сект, но и солидные люди: врачи, исследователи, журналисты.
Существует,  однако,  другая  точка  зрения,  которая   не  приемлет  утверждение,  что  смерть есть исчезновение сознания.  Согласно этой второй, возможно  еще  более  древней  концепции,  определенная  часть человеческого существа продолжает жить даже  после того, как физическое тело  прекращает  функционировать  и  полностью   разрушается.   Эта   постоянно  существующая  часть  получила много названий - психика, душа, разум, "я",  сущность,  сознание. Но как бы она не называлась, представление о том, что  человек  переходит в какой-то иной мир после физической смерти,  является одним из наиболее древних человеческих  верований.

Одни  говорят,  что  смерть  это  исчезновение   сознания,  другие  же  утверждают,  с  такой  же  уверенностью, что смерть есть переход души или разума в  другое  измерение реальности.
Люди сами рационалистическим методами разрушают веру, убеждают себя в том, что смерть – самая, что ни на есть объективная реальность и за ней  - полнейшее небытие, что бессмертия нет ни в какой форме, возводят это  в основу новой веры, а потом  пугают себя и окружающих тотальной смертью тела, души, духа и всего человеческого естества. Это вера не в Бога, а в страх. Вот все, чего добиваются люди, когда пытаются постигнуть смерть разумом и записать выводы на бумаге.

III.                  В поисках смысла

Ну вот мы и подошли к одному из фундаментальнейших вопро­сов философской антропологии — вопросу о смысле человеческо­го существования. Природно-биологическая организация человека обусловливает с неизбежнос­тью признания того очевидного факта, что он, как и все живое на Земле, смертен. Но смертен не человек как таковой, не челове­чество в целом. Вопрос о смертности человека как особого биологи­ческого вида может решаться только гипотетически, в контексте рассмотрения глобальных проблем современности. Бесспорным является факт смертности конкретного человека, человеческого индивида. Продолжительность жизни индивида в зависимости от разных условий его существования колеблется, но находится в среднем в рамках 70 - 80 лет.

Усилия ученых направлены на максимальное продолжение человеческой жизни на основе трансплантации, технологии биони­ки, генной инженерии и т. д. И все же наука не снима­ет вопроса о смертности человеческого бытия. Не может она доказать и его бессмертие.

Наиболее продолжи­тельным в вопросе толкования человека было влияние Ветхого завета. Античность и особенно христианство видели сущность человека в его разуме, или познаватель­ной способности, в его способности к об­разованию политической    общности. Христианское средневековье видело в нем, с од­ной стороны, подобие Бога, а с другой - творение земных демонических сил. В XVIII в. в человеке различали чувственное явле­ние и «сверхчувственную» разумную сущ­ность. Последнее из названных понятий стало затем исходным пунктом для идеала Гуманизма, который учил, что все люди обладают идеальной физически-душевно-духовной способностью к совершенствова­нию.

Античное мышление было обращено к космосу и природе, к человеку же лишь постольку, поскольку он связан с ними. В период средневековья человек рассматривался как составная часть божественной упорядоченности в мире. В новое время человека затмил его собственный разум или даже абсолютный разум Вселенной, и человек стал познающим субъектом. Начиная с Шеллинга и Кьёркегора, совершается поворот европейского мышления в сторону индивидуальной и исторической конкретизации человеческого существования и понятия жизни. Через Ницше и Шелера развитие шло дальше к экзистенциализму, в котором философская антропология нашла свое временное завершение.

Человек — единственное существо, которое осознает свою смертность. И это осознание неизбежности смерти ставит перед каждым человеком ряд важных мировоззренческих вопросов. Пер­вый из них: может быть смерть не неизбежна? Может быть, сущест­вует иной пласт существования? Может быть, существует возмож­ность воскрешения из мертвых? Возможность перерождения в иные формы существования? и т. д. Религии мира дают положительный ответ на эти вопросы и в силу этого пользуются большой популярно­стью у людей.

Снятие временных рамок человеческого существования - одна из предпосылок вечности религии, которая всегда оставляет человеку  некоторую надежду, разделяя смерть тела и души: тело, умерев, разрушается, а душа занимает подобающее ей место. Если она греховна, то живет, вечно мучаясь и страдая. Если она безгреховна и прощена, то продолжает жить высшей вечной  жизнью. В то же время такая установка есть и принижение ценности бренной жизни.

Марксистская философия, последовательно проводя установ­ки философского материализма, отрицает какую бы то ни было воз­можность личного физического бессмертия, не оставляет ему на­дежды на "загробную жизнь".

Марксизм выводит смысл жизни из объективно существующих фактов как идеал, который постоянно практически осуществляется. Точнее говоря, смысл жизни становится идеалом, основанным на определенных отношениях человека с фактами существующей действительности. Смысл жизни нельзя представить и вне человеческих отношений. Смысл жизни личности не может быть изолирован от смысла жизни других личностей, потому что вне человеческих отношений он теряет всякое значение.

Отвергая религиозно-мистический смысл жизни человека, наличие потустороннего смысла в истории, марксистская философия выдвигает положение о сознательной деятельности человека во имя определенных целей.

Но, несмотря на противоположные исходные установки, рели­гиозное и материалистическое мировоззрение признает неизбеж­ность прекращения земной формы существования человека. Реаль­ная ограниченность человеческого существования во времени, осознание своей смертности способны претвориться в позицию ответ­ственности за свою жизнь, осмысленное отношение к своему времени, На этой основе формируется ценностная позиция человека. А это оз­начает, что из признания смертности человека органично вытекает проблема смысла и цели жизни. Если каждый индивид смертен, ради чего он живет? Ради чего вообще стоит жить? Есть ли какой-нибудь смысл человеческой жизни? Религиозный учения утверждают, что жизнь на Земле — очень важный этап бытия индивида. Она для ин­дивида имеет собственную жизнь, ценность и значение. Но главный смысл земного бытия индивида состоит в том, чтобы подготовить его к жизни вечной. Поэтому каждый человек должен прожить эту жизнь так, чтобы обеспечить себе достойное место в «иной жизни». В хрис­тианстве, например, земная жизнь истолковывается как время «спа­сения души», преодоление наследственного греха, способ соединения человека с Богом.

Атеистические концепции утверждают, что смысл человечес­кой жизни в самой жизни. Эпикурейцы, как отмечалось ранее, учи­ли: живи, то есть удовлетворяй свои потребности, обеспечивай био­логическое и духовное существование и радуйся. Перестанешь это делать, значит, тебя не будет, не будет никаких переживаний, никаких страстей. Будет — ничто или, иначе говоря, для тебя больше ничего не будет. Такая философская позиция имеет свои положитель­ные черты, ориентируя человека на самоценность его жизни. Но в ней очень слабо отражены содержательные ориентиры жизненной позиции, духовно-нравственные критерии человеческой жизни. Че­ловеку, как правило, мало просто жить. Ему хочется жить "для кого-то" и "во имя чего-то". Безрелигиозный выбор заставляет человека глубоко и серьезно задуматься о своем месте в мире, в обществе, сре­ди людей. Марксистский подход к человеческой жизни связан с при­знанием ее самоценности и самоцельности. Но в отличие от эпику­рейской концепции он утверждает общественную значимость чело­веческого бытия. Он подчеркивает тот факт, что человек живет в обществе, среди людей: окружающих, близких и далеких. И в свя­зи с этими людьми заключен его реальный шанс на бессмертие и сти­мул надежды. В их кругу индивиду дана возможность самоосуществиться, обрести признательность, благодарность, память о себе. Веч­но живут в нашей жизни великие ученые, композиторы, писатели, поэты, борцы за свободу и счастье человечества. Память о них вечна. Но память о себе оставляют не только великие люди. Все хорошее, доброе, нравственное, что создал человек, остается с ближними, не пропадает. Мы продолжаем жить в наших детях, внуках, более даль­них потомках. Человек как личность, реализуя в своих деяниях свой творческий потенциал, продолжает жизнь в жизни человечества.

Парадокс заключается в том, что биологическая сущность человека определяет его конечность, ставит объективные пределы его жизненным поискам, творчеству, потенциям, переживания  и т.д. Человек ищет смысл жизни в условиях собственной смертности, особо остро ощущая трагизм своего бытия в пограничных ситуациях, награни между жизнью и смертью. Смерть это не просто прекращение существования жизнедеятельности организма, это нечто большее. Ведь умирает не только биологическое существо,  но и личность, сознание. Смерть сопровождает жизнь, а ценность жизни осознается лишь на фоне смерти. Не было бы смерти, мы не могли бы говорить и о жизни, была бы просто постоянная смена событий.

Рассмотрим наиболее устойчивые формулировки (реализации) смысла жизни, которые возникали параллельно с развитием человека.

Вера – самый древний смысл жизни человека, самый живучий и действенный. По сей день люди в вере находят свое назначение, свои цели и гармонию. В разные исторические эпохи объект веры был разный. Одних богов сколько было. Даже специальные термины появились, такие как политеизм, монотеизм, деизм, теизм, пантеизм, панентеизм и т.п. Но бог – это частный объект веры. Верить можно во что угодно. Даже атеист верит, что Бога нет. Ведь доказать не может, а всего лишь верит.

Вера – это феномен, который идет от смысла, в какой-то мере это противоположность разуму. Но вера имеет большое положительное значение, и не одно. Очевидный житейский опыт подтверждает верность и благотворность ориентиров, предлагаемых великими мировыми религиями, в частности веры в загробное бытие души человеческой. Вне того, насколько оправдана с научных позиций эта вера, она, бесспорно, помогает достойнее жить и спокойнее умереть. А уж там будь что будет.

Вера наполняет жизнь смыслом. В вере есть свои приемы и  пути, которые ведут к т.н. «божественному откровению», о котором говорили богословы. Просто человек «прозревает», ему действительно что-то открывается. Но есть и другие способы реализовать смысл. О них дальше, причем они не обязательно должны исключать веру.

Что касается Бога, то он есть, он тождественен самому смыслу, а следовательно, так же невыразим. Что не является Богом, хорошо описано у Фейербаха, который разгромил христианство. Богом не является все, что имеет бытовую человеческую атрибутику, как-то: сознание, эмоции, руки, ноги, добро-зло, мораль и т.п. Персонифицированный бог – это художественный прием, который могут воспринять верующие. Некоторые из них, например, индуисты, прекрасно понимают, что Бог – это метафора, за которой стоит нечто большее. Ведь надо как-то назвать ЭТО, охарактеризовать, сделать мыслимым… Фейербах заменил один путь на другой – веру на любовь. Большой разницы нет.
1.        Многие понимают, что «храм божий внутри нас» и находят смысл жизни в познании себя
. Дело в том, что человек – кусочек вселенской голограммы, «микрокосм», который содержит в себе всю Вселенную, все ее свойства. Часть содержит целое и наоборот. Не все это воспринимается и осознается, но можно предположить, что это так и есть.

Поэтому даосизм и подсказывает, что «не выглядывая из окна» можно постигнуть смысл, истину. Но познать самого себя сложно, особенно представителю «европейской цивилизации», которому нужно посадить дерево, построить дом, вырастить сына, получить высшее образование, найти на хорошую работу, социально саморазвернуться, и т.д. а там и смерть на горизонте, уже и познавать себя некогда. Христос говорил: «Бросьте всё и следуйте за мной», «Оставьте папу-маму, жену-мужа и следуйте за мной». Но на то он и был «сыном божьим», чтобы люди за ним пошли, а кто сам отважится на такие жертвы? Поэтому самопознание, как правило, происходит параллельно, как бы жизненным лейтмотивом, но почти никогда – главной темой.

2.        Учение, накопление знаний как смысл жизни тоже имеют место. Именно поэтому существует наука. Множество людей посвящают себе ей, находят смысл своего существования в учености. Это определяет их работу, склад ума, цели, стремления.

Смысл жизни в знаниях как в конечном результате подразумевает, что знающий достигнет такого уровня знания когда он рационально (или интуитивно) сможет сделать какое-то открытие, которое на низком уровне образование невозможно постигнуть разумом.

Смысл в знаниях как в средстве хорошо выражается т.н. терапевтическим правилом времени информационного потопа:

 «Ученье – свет» в конце туннеля. Если много учиться и любознательничать, то рано или поздно может произойти переход количества в качество: либо багаж знаний трансформируется в интуицию и правильное понимание вещей, либо человек поймет, что «наше незнание достигает всё более отдаленных миров», и изменит смысл своего существования. Но на каком-то этапе его жизни знания все-таки сыграли смыслообразующую функцию.

3.        Творчество, самореализация будоражили многие умы. Перед лицом смерти, которая не покидает человека уже с самого рождения, люди видят смысл своей жизни в творческом бессмертии. Хочется создать такую ценность, которая останется потомкам и о творце будут помнить во веки веков. Он будет жить в своем «объективированном духе». На сходных позициях стоит слава, которая достигается различными способами. Все эти потуги ориентированны в бессмертие. Спроецировать себя в вечность – вот смысл жизни творцов.

На бытовом уровне каждый из нас по-своему творец. Проецировать можно себя, например, в детях. «Мы уйдем – они останутся». Смысл – максимально реализовать себя в детях, через воспитание, любовь, заботу.

В более абстрактных категориях смысл жизни человека, избравшего эту форму реализации, заключается в том, чтобы  самостоятельно, усилием своей воли преодолевать или попытаться преодолеть все сопротивления и обстоятельства, реализуя свою жизненную программу. В этом случае человек становится действительно свободным, поскольку свободен властвовать над внешними обстоятельствами и условиями (как над своим биологическим, так и над своим социальным началом). И напротив,  неспособность реализовать собственную жизненную программу  - в силу внутренних свойств или слишком мощного давления обстоятельств - порождает в человеке состояние несвободы, зависимость от обстоятельств жизни, от других людей.

Вот такая основа у самореализации как смысла жизни. Такие люди максимально раскрывают свои возможности, создают что-то новое, иногда полезное для других, иногда опасное, но для них смысл в постановке целей и непременном достижении их.

Истинное творчество на результат не направлено. Его смысл – сам процесс, результат же – удачный или нет – это побочный продукт.


    Любая вещь, любой процесс – это тоже осколок вселенской голограммы. В том-то и особенность голограммы, что любая ее часть содержит то же изображение, что и целое. Распыляться в принципе не обязательно. Смысл сквозит во всем.

4.        Отсутствие смысла – тоже смысл. Это такой способ сформулировать свое отношение к отсутствию у человека большинства общепринятых ценностей, целей. Человек просто существует, что-то поделывает, наблюдает за собой, другими. Он просто дрейфует по жизни, и в этом его смысл. Хорошо проявили себя в этом представители экзистинциализма. Для них смысл жизни в том, чтобы признать все самое страшное, что только может быть, напугать себя, задавить бытием, «закинуть» в мир, приготовиться к смерти, а потом потихоньку осознавать, что жизнь не такая уж плохая штука. Это равносильно тому, когда человек ходит в тесной обуви, а потом приходит домой, снимает ее и ликует -  как мало ему надо для счастья. Точно так же и заслуга экзистенциалистов в том, что они могут придать смысл любой мелочи из бескрайнего человеческого существования, а в целом – абсурд.

5.        Некоторые отсутствие смысла в жизни воспринимают неадекватно, вследствие чего приносят вред себе и обществу. Это и самоубийство, и неумеренный гедонизм, и злоупотребление алкоголем, психотропными веществами ради удовольствия. Да, таким образом можно вывести сознание на качественно новый уровень, а чаще всего просто «вырубить» его, а вместе с ним и себя как личность, свое «Я». Скажем так, это тоже форма реализации смысла, но это путь слабого человека. Смысл, если и открывается, то на такой короткий промежуток, с таким искажением и с такими последствиями, что игра не стоит свеч.

У современных гедонистов нет культуры придаваться удовольствиям, основное правило которой – умеренность, наслаждение малым. Это прекрасно знали и Аристипп, и Эпикур. У современных наркоманов нет культуры принимать психотропные вещества, они не умеют обратимо управлять сознанием.

Что касается умеренного гедонизма, сансары, принятие от жизни всего, что она дает, то в этом можно найти очень глубокий смысл. Существует даже установка, что «сансара – это та же нирвана», то есть, что смысл жизни в ней самой, во всей ее красоте и полноте, во всей ее уродливости и скудности, просто надо искать.


Главное – не остановиться на месте, не «подсесть на иглу» безвылазно. Нужно перевоплощаться, за одну отведенную жизнь прожить десять, попробовать себя в максимуме ролей, увеличить интенсивность «проживания», получать удовольствия из всего, «выцеживать» их из окружающего мира. Человеку свойственна привычка. Умеренность позволяет отодвинуть процесс привыкания и «надоедания». Поэтому удовольствия остаются таковыми, только если чередовать их, разбавляя чувством меры.


6.        Служение идее, людям как смысл жизни имеет глубокую гуманистическую основу. Многие жили «общей идеей», видя в ней смысл. Гегель прекрасно все это изложил в своей "Феноменологии духа". Надо признать, правда, что не все идеи гуманистичны. Некоторые в процессе развития претерпевают изменения не в лучшую сторону, отрываются от гуманистической основы. Но сторонники такой идеи, находящие смысл своей жизни в служении, уже не замечают отклонения от первоначального курса, т.к. развиваются вместе с ней и косвенно задействованы. Так появляется фанатизм как реализация смысла жизни. Но вряд ли таким образом можно постигнуть сам смысл. Скорее всего, он ускользнет от человека в тот момент, когда идея начнет отклоняться от своей природы, объективироваться. Вера  - это всегда гармония, а фанатизм – это нежелание прислушаться к реальности.

Можно сказать, что служение идее – это та же вера, но уже не связанная с религией, с богом, а имеющая отношение к людям, обществу, науке, творчеству, прогрессу и т.п.

7.        Любовь, общение. В любви действительно кроется большая возможность реализовать смысл жизни человека. Это даже наиболее доступный и понятный для нас способ. Не зря его даже Иисус Христос выбрал. Но речь идет не о любви как о чувстве страсти, а о переживании, о сокращении дистанции между ближним, о локте, о общности интересов людей как представителей одного рода. Любовь проявляется через общение. Поэтому душевное общение как феномен любви так же может быть смыслом жизни. Многие находят себя только в постоянной общественной деятельности, в организации чего-либо, т.н. массовики-затейники от Бога.

Представитель религиозного экзистенциализма К.Ясперс видел возможность выхода к трансцендентному Богу только через коммуникацию человеческих экзистенций между собой, т.е. истину люди находят в общении между собой.

Но любовь нельзя понять, ее надо прочувствовать. Это своего рода маленькое просветление. Раз прочувствуешь любовь к человеку – и готово, смысл жизни найден, с этих пор он будет только расширяться и обогащать духовный мир человека.

Фромм в  книге «Искусство любви» попытался исследоваться природу любви. Но у него получилось, что в основе этого чувства лежит страх одиночества перед миром. Т.е. любовь, по Фромму, это своеобразный стадный инстинкт (может я, конечно, не совсем внимательно читал Фромма). «Все за всех перед всеми в ответе» говорил Достоевский. Все люди связаны круговой порукой. Образно говоря, у них общие папа и мама – Адам и Ева.

Любовь – это замечательный способ реализовать смысл, особенно в гармонии с верой.

Когда мы познаем смысл жизни через знания, то мы идем от частного к общему, собираем мозаику Вселенной, не зная, что она – голограмма. Это своеобразное индуктивное познание жизни. Если же выбрать путь любви, то нам сразу открывается гармония мира и уже к деталям мы спускаемся с чувством всеединства.

8.        Большинство людей, если им не задавать наводящих и каверзных вопросов, ответят, что смысл жизни в счастье. А в чем смысл счастья? Вот, что пишет «бульварная пресса» по этому поводу:

«Счастливый человек, прежде всего, должен обладать известной долей самоуважения, и даже некоторого самодовольства, почитать себя в рядах «лучших». При этом он обязан себя контролировать – не поддаваться унынию. Легко побеждать стрессы, упорно трудиться и добиваться поставленной цели. Разумеется, такой человек – оптимист, и это помогает ему справиться с любой задачей, быть здоровым и добиваться успеха, не пасуя перед трудностями. Наконец, еще одно необходимое условие счастья – общительность, что дает возможность получить хорошую работу, завести настоящих друзей и создать прочную семью. И что еще характерно, более счастливыми себя считают люди верующие.

По-моему, очень правильно, а Вы как думаете? Ведь философско-метафизические определения таких понятий, как «счастье», «смысл», «бессмертие» и т.п., это из той области, которую нельзя приложить к больному месту. Философия – это игра в бисер, стартовая площадка для науки, способ самовыражения, средство заработать, возможность объяснить свою бездарность, повод, чтобы не уделить простого внимание другим – все что угодно, но только не живая жизнь, смысл которой каждый для себя обретает на практике.

9.        Гармония с миром, природой, реальностью. Человек – часть мира.  Отношения между человеком и миром должны быть гармоничны. История показывает, что между человеком и окружающим его миром больше дискомфорта и конфликтов. Причина – монопольное положение линейного сознания над другими инструментами человека. Беда в том, что сознание стремится объяснить все по частям, но из-за нехватки информации делает это примитивно. Разбросанность человеческой деятельности затрудняет разработку единого критерия общения человека с миром. Без такого критерия гармония невозможна. Человек вынужден лгать себе. Ради улучшения взаимоотношений с миром прежде всего необходимо меняться человеку.

Как совместить себя с миром так, чтобы не возникало конфликтов, кризисов, как войти в резонанс с реальностью? Как постигнуть целостность и гармонию бытия, чтобы жизнь заняла в нем должное место, чтобы с лица не исчезала улыбка, а из сердца любовь?

Если войти в диалог с миром, постигнуть его тайны, пусть даже не разумом, то откроется бесконечный источник жизни, смысла. Человек становится духовно богатым и неуязвимым. Само бытие подсказывает ему путь, на котором он максимально реализует свой смысл.

Сознание всегда на что-то направлено, оно сфокусировано, воспринимает только часть реальности, вводится в иллюзию и делает разрозненные и противоречивые выводы. Мир надо познавать не только разумом, но и созерцанием, отбросить понятийный аппарат, обратиться к действительности своим естеством, своей экзистенцией. Непосредственное созерцание, вслушивание, внюхивание, вглядывание, вчувствование, полная самоотдача объекту, растворение в нем своего «Я» позволяет охватить реальность целиком.

Возникает вопрос, зачем вообще формулировать какой-либо смысл, искать его, страдать, стремиться, определять цели и т.п.? Да просто плохо человеку живется без смысла, не может он так, всё должно укладываться в логику, соответствовать сознанию и «адекватно отражаться» им. Вспомним самый первый эпиграф этой работы. Ницше верно подметил, что человеку не так уж важно КАК жить, чем заниматься, кем быть, к чему стремиться. Главное – знать, ЗАЧЕМ это все делать. Большинство из нас не могут почувствовать ответ на этот вопрос «левой пяткой», ответ воспринимается только рационально, через мышление и словесное оформление.

Существует школа психотерапии В.Франкла, которую он называет логотерапией, терапия смыслом. Ключевой опорой логотерапии является опора на потребность в смысле жизни. (Кстати, по словам самого же Франкла смысл жизни - есть трансценденция человеком самого себя – вот и понимай это как хочешь. Человек как бы поднимается над самим собой, над своей природой – как биологической, так и социальной. Т.е. смысл – функция духовная.

Так вот, Франкл на примере лагерей смерти показал, что большинство людей погибали там не потому, что не выдерживал тяжелых условий их организм, а потому, что не выдерживала смыслопорождающая способность. Заключенные теряли смысл и становились совершенно беспомощными перед лицом любой критической реальности. Тогда единственным смыслом для них становилась смерть[7].

1. Реферат на тему Астрономия древней Греции
2. Реферат Управление рабочим временем в организации сферы культуры
3. Курсовая на тему Кредитная система и е звенья
4. Реферат на тему Народы Ямайки
5. Диплом Анализ финансово-хозяйственной деятельности металлургических предприятий
6. Реферат Реннен
7. Контрольная работа Свойство лесоматериалов
8. Курсовая Виды безработицы и пути ее преодоления в России
9. Реферат Баварская правда