1

Культура Древней Греции

В истории культуры древней Греции исследователи выделяют следующие периоды:
эгейский или крито-микенский (ІІІ-ІІ тыс. до н.э.),
героический или гомеровский (ХІ - ІХ в до н.э.),
архаический (VІІІ-VІ вв. до н.э.),
классический (V-ІV до н.э.),
эллипистический (период от начала похода Александра Македонского на Восток до завоевания Римом Египта
носит название эллинистического (последняя третина ІV-І вв. до н.э.).                                                                      В 12-13 вв. до н.э. в Греции состоялся распад первобытного строя и появилось патриархальное рабовладельчество, которое в 8-6 вв. до н. э. стало основой экономической и политической жизни общества. Возникло товарно-денежное хозяйство, которое сосредоточилось в рабовладельческих городах-государствах (полисах). Ключевую роль в это время сыграли два города-государства - Афины и Спарта. Борьба между ними за власть окончилась победой Спарты в Пеллопонейской войне (431-404 до н.э.). В 146 г. до н.э. территория Греции была включена в состав Римской империи.
В Древнегреческих полисах сформировалась могучая духовная культура, которая оказала большое влияние на развитие цивилизации многих стран мира. Сегодня мы используем слова, понятия, названия, имена, выражения которые дошли до нас именно из культуры Древней Греции.
Основой общественной жизни в античных государствах был полис, то есть город-государство который объединял город и окружающие земли с селами.
Полис был самостоятельной политической, хозяйственной и культурной единицей, объединение свободных граждан. С 6 в до н э у большинства полисов установилась демократическая форма правления, которая охраняла права всех граждан, делала их сознательными и активными участниками политической жизни.
Почти все граждане полисов были грамотными. Городами-государствами управляли коллективно их свободные граждане. Это была своеобразная рабовладельческая демократия, она воспитала у греков особенное мировосприятие, потому что общественным идеалом стал свободный и политически активный человек.                                                                                                                                                  Именно такой человек был главным объектом и смыслом культуры. Герой египетской, месопотамской или индийской культуры сильный своей загадочностью, сверхъестественностью, связью с небом и его стихийными силами, герой же культуры Древней Греции - реальный человек. Даже греческие боги имеют человеческое подобие, владеют человеческими достоинствами и способностями: они ошибаются, ссорятся, ревнуют, клевещут и т.п.
Греки высоко ценили уравновешенность, спокойность, меру поступков человека, который был свободным гражданином и брал участие в руководстве государством. Отсюда отсутствие в греческом искусстве гигантомании, отсюда желание вписывать сооружение и скульптуры в природную среду. Образцом того удачного вписывания в ландшафт есть комплекс Акрополя в Афинах. Или же скульптура Афродиты Милосской. Высота фигуры соответствует росту средней гречанки-девушки, в ней нет никакой помпезности и показного величия, но зато столько поднесенного спокойствия, красоты женского тела, выражено в мраморе.
За Гераклитом, в греческой культуре человек рассматривается как смертный БОГ, а БОГ - как бессмертный человек (антропоморфизм).                                                                                                                                       Такая черта пронизывает не только искусство, но и философию, науку, мифологию, все мировоззрение. Уже ранние философские системы Анаксилеандра, Парменида, Пифагора, Демократа, Гераклита, "логосу", диалектики в строении мира. Знаменитое выражение Гераклита о том, что дважды невозможно войти в одну и туже речку, стало со временем исходной точкой разработки диалектики как принципа философского мышления. В древней греческой философии берут начало материалистическая атомистическое учение (Демократ) и идеализм (Сократ и Платон). В Древней Греции возникла новая отрасль знаний - история. "Отец истории" Геродот зачал летописно-описовую форму изучения общества. Аристотель в научной работе "Политика" сформировал первую теорию государства. Греческий ученый Эвклид заложил основы геометрии, Архимед - механики.
Древняя Греция - это родина европейского театра. В конце 5 начало 4 века до н.э. театры были уже во все больших греческих городах. "Театр" - греческое слово, в переводе обозначает "Место для зрелищ".                      В Афинах театр был устроен на склонах Акрополя. Это был один из наиболее крупных театров Эллады - на 17 тыс. зрителей. В греческих театрах была чудесная акустика. Все, что говорилось на сцене, было хорошо слышно даже в последних рядах.
Греки очень любили театры. Они устраивали спектакли 2-3 раза в год. Спектакли начинались утром и длились до самого вечера несколько дней подряд. Каждый день показывали несколько пьес. Пьесы были веселыми или грустными (трагедии или комедии) . Очень популярны были трагедии Эсхила ("Персы") . Большую популярность имела трагедия Софокла "Антигона". А знаменитым автором комедий в середине 5 в до н э был афинянин Аристофан (пьеса "Птицы").


В Греции один раз в 4 года проводились всенародные спортивные соревнование - игры (в г. Олимпии). За легендой, Олимпийские игры основал знаменитый герой Геракл. Первые игры - 776 г. до н. э. Они проводились с тех пор 1000 лет, к тому времени когда их запретили по требованию христиан (4 в. н. э.). Возобновили их в 1896 г. С тех пор они стали всемирными и проводятся в разных странах по очереди.

Статую Афини Палаады В Парфеноне ("Храм девы") сделал Физиа (11 м высоты) - из слоновой кости и золота.
В архитектуре греки славились колоннами. Они применяли колоны трех типов: дорийские, ионийские, коринфские. Часто вместо колон греки использовали каменные статуи которые своими телами поддерживали крышу или карниз. Такие статуи-колоны в виде мужчин называются атлантами, а в виде женщин кариатидами. Эти виды колон использовались архитекторами всего мира.

Известные греческие скульпторы - Физий, Мирон, Поликлет и др. Статуи отливали с бронзы или высекали из белого мрамора, которые разрисовывали. Греки никогда не изображали некрасивых людей, они считали изображать нужно лишь красоту. Самые известные статуи "Дискобоя" Мирона, "Афродита Милосская" неизвестного скульптора, статуя Апполлона Бельведерского и "Геракл с львом" Лиссиппа.

Культура Древнего Рима

Во 2-м веке до н. э. (146 г.) Греция оказалась под властью Рима. Но, как писал Гораций "завоеванная (полоненная) Греция победила некультурного победителя". Гордовитый Рим, перед которым дрожали завоеванные народы, вынужден был склонить голову перед величием культуры маленькой Эллады. Позже, когда он станет великой империей, создаст свою самобытную культуру, но только тогда, когда наберется опыта в завоевании соседа. Прежде всего Рим позаимствовал весь пантеон греческих богов, сменил их имена на римский лад, скульптуры и художники старательно копировали греческие образцы, поэты и драматурги переписывали сюжеты неповторимой греческой поэзии и драмы. Влияние греческой культуры было настолько сильное, что сначала, после завоевания Эллады, римская наука стала двуязычной. В римских образованных семьях принято было разговаривать наряду с латинским еще и греческим языком. Только со временем римские филологи разработали лексическую и синтаксическую системы латыни настолько, что ей можно было передавать все тонкости всесторонне развитого греческого языка.

В развитии культуры Древнего Рима можно выделить такие основные периоды:
1. этрусский VІІІ-ІІ в до н. э.
2. "царский" VІІІ-УІ в до н. э.
3. Римской республики 510-31 гг. до н. э.
4. Римской империи 31 гг. до н. э. - 476 г н. э.

В 1-2 в.в. постепенно расцветает римская культура, в первую очередь гражданское строительство.
В 75-80 гг. н. э. в Риме был построен знаменитый Колизей, который стал известной памяткой староримской архитектуры. За назначением - это большой амфитеатр (высота 48,5 м, в плане - эллипс, оси которого 190 и 156 м) для проведения гладиаторский сражений, цирковых зрелищ.

В первой четверти 2 века н. э. создана еще одна памятка архитектуры - Пантеон ("храм всем богам". Это большое цилиндрическое сооружение, перекрытое полусферическим куполом, из входом в виде портика. Активно строили и другие сооружения: арки, лазни, термы, форумы, палацы, крепостные стены. Рим обрел солидного и роскошного вида.
Значительного развития обрели санитария, гигиена, право, которые стали гордостью Рима. Расцвели живописное искусство, поэзия, театр.

Для укрепления своей власти римские императоры широко использовали разнообразные массовые зрелища. Цезарь в 46 году приказал выкопать на Марсовом поле озеро, на котором было организовано сражение между сирийским и египетским флотами. В ней брало участие 2000 гребцов и 1000 матросов. А император Клавдий устроил на Фуцинском озере битву Сицилийского и Родосского флотов с участием 19000 человек. Эти зрелища впечатляли своими масштабами и пышностью, убеждая зрителей в могуществе правителей Рима.
В 476 году Рим был захвачен вестготами и вандалами. Так отошла в историю Римская империя и ее культура.

 

Искусство античного Рима
Искусство древнего Рима как продолжение древнегреческого искусства

Искусство древнего Рима, как и древней Греции, развивалось в рамках рабовладельческого общества, поэтому именно эти два основных компонента имеют в виду, когда говорят об "античном искусстве". Искусство Рима считают завершением художественного творчества античного общества. Правомерно утверждать, что, хотя древнеримские мастера продолжали традиции эллинских, все же искусство древнего Рима - явление самостоятельное, определявшееся ходом и ходом исторических событий, и условиями жизни, и своеобразием религиозных воззрений, свойствами характера римлян, и другими факторами.
Римское искусство как особое художественное явление стали изучать лишь в ХХ веке, по существу только тогда осознав всю его самобытность и неповторимость. И все же до сих пор многие видные антиковеды полагают, что история римского искусства еще не написана, еще не раскрыта вся сложность его проблематики.

Отличительные черты древнеримского искусства

А. В произведениях древних римлян, в отличие от греков, преобладали символика и аллегория. Соответственно пластические образы эллионов уступили у римлян место живописным, в которых преобладала иллюзорность пространства и формы -- не только во фресках и мозаиках, но и в рельефах. Изваяния, подобные Менаде Скопаса или Нике Самофракийской, уже не создавались, зато римлянам принадлежали непревзойденные скульптурные портреты с исключительно точной передачей индивидуальных особенностей лица и характера, а также рельефы, достоверно фиксировавшие исторические события. Римский мастер в отличие от греческого, видевшего реальность в ее пластическом единстве, больше склонялся к анализированию, расчленению целого на части, детальному изображению явления. Грек видел мир как бы сквозь все объединявшую и связывавшую воедино поэтическую дымку мифа. Для римлянина она начинала рассеиваться, и явления воспринимались в более отчетливых формах, познавать которые стало легче, хотя это же приводило к утрате ощущения цельности мироздания.

Б. В древнем Риме скульптура ограничивалась преимущественно историческим рельефом и портретом, зато получили развитие изобразительные искусства с иллюзорной трактовкой объемов и форм - фреска, мозаика, станковая живопись, слабо распространенные у греков.

В. Архитектура достигла небывалых успехов как в ее строительно-инженерном, так и в ансамблевом выражении. Новым было у римлян и их понимание взаимосвязи художественной формы и пространства. Предельно компактные, концентрические в своей сущности формы классического Парфенона не исключали, а напротив, выражали открытость здания просторам, окружавшим Акрополь. В римской архитектуре, поражающей обычно своими ансамблевыми размахами, предпочтение отдавалось замкнутым формам. Зодчие любили псевдоперипетры с колоннадой, наполовину утопленной в стену. Если древнегреческие площади всегда были открыты пространству, подобно Агоре в Афинах или других эллинистических городах, то римские либо обносились, как форумы Августа или Нервы, высокими стенами, либо устраивались в низинах.

Тот же принцип проявлялся и в скульптуре. Пластичные формы греческих атлетов всегда представлены открыто. Образы, подобные молящемуся римлянину, набросившему на голову край одеяния, большей частью заключены в себе, сосредоточены. Римские мастера в скульптурных портретах концентрировали внимание на личных, индивидуальных особенностях человека.
Система римских архитектурно-пластических образов глубоко противоречива. Компактность форм в них только кажущаяся, искусственная, вызванная, видимо, подражанием классическим образцам эллинов. Отношение римлян к форме, объему, пространству совершенно иное, нежели у греков, основанное на принципе прорыва границ и рамок, на эксцентрической, а не концентрической динамике художественного мышления. В этом смысле римское искусство -качественно новый этап эстетического освоения человеком реальности. Тяготение римских художников к классическим эллинским формам, вызывающее ощущение двойственности римских памятников, воспринимается сейчас как проявление своего рода реакции на заявлявшие о себе новшества. Осознанная римлянами утрата цельности художественных форм нередко заставляла их создавать постройки громадные по размерам, порой грандиозные, чтобы хоть этим восполнить противоречивость или ограниченность образов. Возможно, именно в связи с этим римские храмы, форумы, а нередко и скульптурные произведения значительно превосходили размерами древнегреческие.

Влияние на искусство древнего Рима “пространственного” фактора

Важный фактор, воздействовавший на характер древнеримского искусства, огромное пространство его поля действия. Динамичность и постоянное расширение территориальных рамок древнеримского искусства с включением в его сферу уже в V веке до н.э. этрусских, италийских, галльских, египетских и других форм, с особенным значением греческих, не может быть объяснено только свойствами римского художественного потенциала. Это процесс, связанный с развитием общеевропейского искусства, в котором римское начало играть роль особенную - интерпретатора и хранителя художественного наследия античной эпохи при одновременном выявлении собственно своих римских принципов. В римском горниле сплавлялись различные художественные ценности, чтобы в итоге появилась совершенно новая, не исключавшая, однако, традиций античности, средневековая эстетическая практика. От пиренейских берегов Атлантического океана до восточных границ Сирии, от Британских островов до Африканского континента племена и народы жили в сфере влияния художественных систем, которые диктовались столицей империи. Тесное соприкосновение римского искусства с местным - приводило к появлению своеобразных памятников. Скульптурные портреты Северной Африки поражают по сравнению со столичными экспрессивностью форм, некоторые британские - особенной холодностью, почти чопорностью, пальмирские свойственной восточному искусству затейливой орнаментикой декоративных украшений одежд, головных уборов, драгоценностей. И все же нельзя не отметить, что к середине I тысячелетия н.э., в конце античности, в Средиземноморье дали о себе знать тенденции к сближению различных эстетических принципов, в значительной степени определившие культурное развитие раннего средневековья.

Периодичность в развитии древнеримского искусства

Конец римского искусства формально и условно может быть определен падением Империи. Вопрос же о времени возникновения римского искусства - весьма спорный. Распространение на территории Апеннинского полуострова в I тысячелетии до н.э. высокохудожественных произведений этрусков и греков способствовало тому, что только начинавшее формироваться римское искусство оказывалось незаметным. Ведь долгое время, c VIII по VI в. в. до н.э., Рим был небольшим поселением среди множества других италийских, этрусских и греческих городов и поселений. Однако даже из этого отдаленного прошлого, куда уходят истоки римского искусства, сохраняются фибулы с латинскими именами, цисты и такие монументальные бронзовые изваяния, как Капитолийская волчица. Вряд ли поэтому правомерно начинать историю искусства древнего Рима, как это иногда делают, с I в. до н.э., не учитывая хотя и небольшой количественно, но очень важный материал, который со временем, нужно думать, будет возрастать.

Периодизация римского искусства - одна из самых сложных проблем его истории. В отличие от принятой и широко распространенной периодизации древнегреческого искусства, обозначающей годы становления архаикой, время расцвета - классикой и кризисные века - эллинизмом, историки древнеримского искусства, как правило, связывали его развитие лишь со сменами императорских династий.
Однако далеко не всегда смена династий или императора влекла за собой изменение художественного стиля. Поэтому важно определить в развитии римского искусства границы его становления, расцвета и кризиса, принимая во внимание изменение художественно-стилистических форм в их связи с социально-экономическими, историческими, религиозно-культовыми, бытовыми факторами.

Если наметить основные этапы истории древнеримского искусства, то в общих чертах их можно представить так. Древнейшая (VII - V вв. до н.э.) и республиканская эпохи (V в. до н.э. - I в. до н.э.) - период становления римского искусства. В этих широких временных границах медленно, часто в противоборстве с этрусскими, италийскими, греческими влияниями формировались принципы собственно римского творчества. Из-за недостатка вещественных материалов, весьма слабого освещения этого длительного периода в древних источниках дифференцировать более детально этот этап невозможно. В VIII - V вв. до н.э. римское искусство еще не могло соперничать не только с развитым художественным творчеством этрусков и греков, но, очевидно, и с достаточно отчетливо заявлявшей о себе художественной деятельностью италиков.
Расцвет римского искусства приходится на I -II вв. н.э. В рамках этого этапа стилистические особенности памятников позволяют различить: ранний период - время Августа, первый период - годы правления Юлиев - Клавдиев и Флавиев, второй - время Траяна, поздний период - время позднего Адриана и последних Антонионов. Времена Септимия Севера, как ранее Помпея и Цезаря, при этом, очевидно, следует считать переходными. С конца правления Септимия Севера начинается кризис римского искусства.

Влияние древнеримского искусства на европейское

Все художественное творчество Европы от средневековья до наших дней несет на себе следы сильного воздействия римского искусства. Внимание к нему всегда было очень пристальным. В идеях и памятниках Рима многое поколения находили нечто созвучное своим чувствам и задачам, хотя специфика римского искусства, его своеобразие оставались нераскрытыми, а казались лишь позднегреческим выражением античности. Историки от Ренессанса до ХХ века отмечали в нем различные, но всегда близкие их современности черты. В обращении итальянских гуманистов XV - XVI вв. к древнему Риму можно видеть социально-политические (Кола ди Риенцо) , просветительско-моралистские (Петрарка) , историко-художественные (Кирияк Анконский) тенденции. Однако сильнее всего воздействовало древнеримское искусство на архитекторов, живописцев и ваятелей Италии, по-своему воспринимавших и трактовавших богатейшее художественное наследие Рима. В XVII в. древнеримским искусством заинтересовались ученые других европейских стран. Это было время интенсивного сбора художественного материала, период "антикварный", сменивший гуманистический, ренессансный.

Революция XVIII в. во Франции пробудила внимание французских ученых и художников к римскому искусству. Тогда же возникло научно-эстетическое отношение к древнему наследию. И. Винкельман, в отличие от деятелей "антикварного" периода, выступил представителем просветительской философии своего времени, создателем истории древнего искусства. Правда, он еще относился к римскому искусству как к продолжению греческого. В конце XVIII - начале XIX в. древнеримским искусством начали заниматься уже не частные лица, а государственные учреждения Европы. Финансировались археологические раскопки, основывались крупные музеи и научные общества, создавались первые научные труды о древнеримских произведениях искусства.
Попытки философского осмысления сущности и специфики древнеримского искусства были сделаны в конце XIX в. Ф. Викгофом и А. Риглем.

Ценным теоретическим исследованием явилась также книга О. Бренделя "Введение в изучение искусства древнего Рима", где рассмотрены различные точки зрения на древнеримское искусство от Ренессанса до наших дней.

Культура Древнего Востока
Культура Древнего Востока

История Древнего Востока берет свое начало от возникновения самых древних цивилизаций у
Месопотамии и Египте (IV - III тыс. до н э) . Она вызывает особый интерес благодаря озникновению своеобразных и знаменитых памяток культуры, которые накопило человечество от неолита к бронзовому и железному веку.
Переход от родоплеменной культуры к первым цивилизациям проходил в первую очередь там,
где были благоприятные природные условия. Именно благоприятные природные условия
субтропической зоны Ближнего Востока стали причиной того, что именно в долинах рек Тигру, Евфрату и Нилу сформировались раннеклассовые цивилизации и их первые государства. Со временем они возникали в долинах рек Хуанхе, та Янцзы в Китае, Инду и Гангу в Индии. В древних цивилизациях и их культурах еще много нерасшифрованного, неизученного.

   

Культура Древнего Египта

Цивилизация Древнего Египта насчитывает более 3000 лет. В конце ІУ тис до н э в Юго- Восточной Африке, в низовьях реки Нил, сформировалось раннерабовладельческое государство Египет, которое стало одним с самых великих (больших) центров мировой культуры.
Почти 2000-летнюю историю Древнего Египта принято делить на три периода: первый - Древний (2800 - 2250 гг. до н.э.) , второй - Среднее Царство (2050 - 1700 гг. до н.э.) , третий - Новое Царство (1580 - 1070 гг. до н.э.). Соответственно выделяют и три периода в развитии его культуры. Уже в древнем и Среднем царствах были созданы уникальные памятки культуры гробницы фараонов Хеопса, Хефрена та Микерина, сфинксы фараона Хефрена в Гизе и фараона Аменемхета ІІІ и множество художественны достижений (скарбы) из гробниц Хенеку и Хени. Пирамида Хеопса по размерам не имеет себе равных среди каменных сооружений целого мира (высота 146 м, длина основы каждой грани 230 м.). Это действительно необыкновенный памятник неограниченной власти фараона и каторжной роботы рабов.
Древние египтяне обожествляли природу и земную власть. Звери считались священными, их держали при храмах, отдавали им шану, а после смерти бальзамировали и хоронили в саркофагах. Сохранялись целые кладбища баранов, кошек, быков, крокодилов. На тотемизме базируется и звероликость египетских богов, верховным среди которых считался бог Солнца Ра, которого часто изображали соколом или же тельцом. Фараон считался "сыном солнца" с этим связанные и почести, которые ему отдавались, и соответственное отображение в культуре: фараон изображался величавым, освобожденным от власти времени и земной реальности. В скульптурах он изображался спокойно- холодным, неземным, как за поставой (физически) , так и за выражением лица и взглядом глаз, отходил в вечность.

В Новом Царстве расцвела архитектура храмов. В то же время широко проводилось сооружение святилищ (храмов) . Самыми известными есть храмы Амона-Ра в Луксоре и Карнаке недалеко от Фив. Характерная черта этих сооружений - масса разнообразных колон, что символизировали лес. Потолок покрывали темно-синей краской из золотыми звездами, и создавалось впечатление, как будто бы человек вечером в лесу наблюдает звездное небо.

Очень интересны росписи гробниц у Фивах, которые впечатляют своей пластикой, художественной оригинальностью. Древние египтяне ввели традицию изображения фигур таким способом: голова и ноги - в профиль, а торс - развернутым. Только в УІІ в до н э в египетском искусстве исчезает традиция такого изображения.

Значительные достижения египтян в физике, химии, медицине, хирургии. Они пользовались десятковой системой обчисления, им были известны арифметические и геометрические прогрессии. Древние египтяне умели предвидеть затмение солнца, другие явления природы, особенно периоды разлива Нила, от которых зависело везение системы орошения полей.
Собраний тысячелетиями опыт древнеегипетской культуры через Грецию и Рим обогатили Западноевропейскую и мировую цивилизацию.

Культура Месопотамии

Месопотамская цивилизация возникла на Ближнем Востоке на территории современного Ирака, между реками Тигр и Евфрат, в ІУ тыс. до н э. На юге Месопотамии, где широко проводилось с/х, развились древние города-государства Ур, Урук, Киш, Эриду, Ларса, Ниппур и др. Расцвет этих городов называют золотым веком древнего государства шумеров. Это справедливо и в прямом и в переносно значении этого слова: здесь изготовлялись из золота предметы самого разнообразного бытового назначения и оружие. Культура шумеров произвела большое впечатление на последующий прогресс на только в Месопотамии, а ай всего человечества. Шумерам принадлежит важные открытия: они первыми научились изготовлять цветное стекло и бронзу, изобрели колесо и клинописное письмо, сформировали первую профессиональную армию, составили первые правовые кодексы, изобрели арифметику, в основе которой была позиционная система обчисления (счеты).

Мир духовной культуры шумеров основан на мифологии. В культуре шумеров впервые в истории человек сделал попытку морально преодолеть смерть, понять ее как момент перехода в вечность. В шумерской мифологии уже существуют мифы о золотом веке человечества и райской жизни, которые со временем вошли в религиозные представления народов Передней Азии, а позже - в библейские сюжеты.

Жрецы вычислили протяжность (длину) года (365 дней, 6 часов, 15 мин, 41 сек.). Это открытие держалось жрецами в тайне и использовалось для укрепления власти над народом, составления религиозно- мистических ритуалов и организации руководства государством. Жрецы и маги использовали знания о движении звезд, Луны, Солнца, о поведении зверей для гадания, предвидение событий в государстве. Они были тонкими психологами, умелыми экстрасенсами, гипнотизерами. В духовной культуре шумеров осталось еще много неразгаданного.

Достаточно высокая художественная культура шумеров. Отличаются красотой и художественным совершенством их архитектура и скульптура. В Уруке был построен комплекс священных сооружений- заккуратов, которые стали центром духовной культуры. В Шумере хорошо развилась скульптура, а также искусство пластики в металле: впервые золото использовалось в комбинации с серебром, бронзой и костью.

В словесном искусстве шумеры первыми применил способ беспрерывного рассказа о событиях. Это дало возможность создать первые эпические сочинения, самое известное из которых - эпическая легенда "Гильгамет".

В конце ІІ тыс. до н. э. шумеры ассимилировались из вавилонянами. Расцветает древнее рабовладельческое государство Вавилон, которое просуществовало до УІ в до н э. Вавилонская, халдейская и ассирийская цивилизации очень много взяли от культуры шумеров. Вавилонская цивилизация была, в сущности, последней фазой шумерской цивилизации и культуры.

Культура Китая

Китай - страна древней цивилизации: на его территории выявлены остатки первобытной культуры времен раннего палеолита и бронзового века. В ХІУ в до н э сформировалось первое рабовладельческое государство Инь. В инскую эпоху зародилась культура, которая дала начало китайской цивилизации во всей ее специфике. Был сложен в основных чертах месячный календарь и изобретено письмо-праобраз современной иероглифической каллиграфии.

Древний Китай есть родиной таких изобретений как компас, спидометр, сейсмограф, порох, книгопечатание, фарфор. В отрасли математики был открыт метод развязывания уравнений первой степени с двумя и тремя неизвестными, вычисления отношения длины круга и его диаметра. В отрасли астрономии китайцы знали, как высчитывать время затмения Солнца, сложили один из первых каталогов звезд, вели наблюдения за пятнами на солнце и др.

На весь мир славится китайская медицина, которая имеет 3000-летнюю историю. В Древнем Китае впервые было написано "Фармакологию", впервые стали проводить хирургические операции с применением наркотических веществ, впервые описали и применили метод лечения иглоукалыванием, прижиганием и массажами.

Китайские зодчие приобрели славу двумя своеобразными памятками - Великий канал (2000 г. - почти с 11 в. до н.э. - по 19 в. н. э.) - сложное гидротехническое сооружение с численными приборами, интересными способами перекачивания и очищения води и Великая китайская стена.

В духовной культуре древнего Китая важное место занял феномен повседневного сознания, известный в истории как "китайская церемония". Это строго фиксированные стереотипы этико-ритуальных норм поведения и мышления, которые сложились на основе придерживания культа старовины. Этико-ритуальные принципы заменили религиозно-мифологическое восприятие мира.
Место культа богов занял культ реальных клановых и семейных предков. А те боги, которые остались в шане, избавились самого малого человека подобия и стали холодными, абстрактными божествами- символами, как от Небо, Дао. Великий Дао - это всеохватывающий, всеобщий Закон и Абсолют, бесформенный и безымянный, невиданный и неслыханный, недоступный органам чувств человека, но всемогущий создатель мира.

Культура Индии

Первые известные нам центры индийской культуры Хараппа, Мохенджо-Даро и др. (Паклетан) существовали уже в ІІІ тыс. до н э на берегах Инда, но действительного развития она достигла в 2 тыс до н э, в эпоху "Ригвед". На основе большого сборника "Ригвед" было создано своеобразную духовно- мировозренческую систему индуизма - что есть (сердцевиной) ядром индийской культуры. В эту же эпоху осуществлялся раздел общества на касты. Каста - это явление, без которого невозможно понять характер и своеобразие индийской культуры. В "Ригведах" были основаны морально-правовые мотивы раздела общества на 4 станы (касты) :
Брахманов (жрецов) . Кшатриев (волнов) . Вайшвив (землеробы) Шудры (слуги) Было выработано целую систему жизни и поведения человека в зависимости от стана. Например, законным считался брак в пределах одной варны (эндогамия) , это ж относилось и к выбору профессии, занятия определенным ремеслом. Индийская каста - это результат длительного процесса становление производственных, правовых и культурных отношений между людьми, которые разделены между собой за происхождением, профессией, обычаями и законами.

Другим важным фактором, который обусловил специфику индийской культуры, была система гражданско-политической жизни, основанная Буддой (2 пол. 1 тыс. до н э) . Особенного расцвета государственно-политическая жизнь на принципах буддизма достигло во время царствования Ашоки (сер. 3 в до н э) . Ашока выдвинул идею завоевания мира не путем военного нападения на соседей, а через провозглашение учения Будды. В культуре центральное место отводилось религии, которая должна была духовно соединять разорванное на варны общество.

На художественную культуру древнеиндийского общества глубоко повлияли индуизм, буддизм, ислам.
Художественно-образное восприятие через призму названых религиозных и философских систем, отмечается утонченностью изображения человека и окружающего мира, совершенством архитектурных форм. Впечатляющими есть фрески пещер Аджанты и скальные храмы Кайласа. На протяжении 150 лет древние мастера вырезали этот храм в скале.

Еще одна характерная черта старо индийской культуры есть выражение в художественных образах идеи поклонения богу любви - Камы. Базировался этот смысл на том, что индийцы рассматривали брачную пару бога и богини как процесс космического творения. Поэтому изображения божьей кары в крепких объятиях распространенное в храмах.

Первые по времени памятники архитектуры и изобразительного искусства Древней Индии относятся к эпохе Хараппской цивилизации, но наиболее яркие образцы были созданы в Кушано-гуптскую эпоху. Высокими художественными достоинствами отличались памятники как религиозного, так и светского характера.

В эпоху древности большинство сооружений возводилось из дерева, а потому не сохранилось. Дворец царя Чендрагупты был построен из дерева и до наших дней сохранились лишь остатки каменных колонн. В первые века нашей эры в строительстве начинает широко применятся камень. Религиозная архитектура этого периода представлены пещерными комплексами, храмами и ступами (каменными сооружениями, в которых хранились реликвии Будды) . Из пещерных комплексов наиболее интересны комплексы в городе Карле и в Эллоре. Пещерный храм в Карле имеет почти 14 м в высоту, 14 м в ширину и около 38 м в длину. Здесь находится большое число скульптур и ступ. В Гуптскую эпоху началось строительство пещерного комплекса в Эллоре, которое продолжалось в течении нескольких веков. К шедеврам индийской архитектуры относятся также индуистский храм в Санчи и буддийская ступа, находящаяся там же.

В Древней Индии существовало несколько школ скульптуры, из которых наиболее крупными были гандхарская, матхурская и школа Амаравати. Большинство сохранившихся скульптур так же носило религиозный характер. Скульптурное искусство достигло такой высоты, что существовал ряд специальный руководств по правила их создания. Были разработаны приемы иконографии, разные у разных религиозных традиций. Существовали буддийская, джанийская и индуистская иконография.

В гандхарской школе сочетались три традиции: буддийска, греко-римская и среднеазиатская. Именно здесь были созданы первые изображения Будды, причем как бога; эти скульптуры изображали и статуи бодхисатв. В матхурской школе, рассвет которой совпадет с Кушанской эпохой, особое значение получает светская Среда на ряду с чисто религиозными архитектурными композициями. Здесь так же рано появились изображения Будды. Матхурская школа испытала на себе воздействие более раннего по времени маурийского искусства, а некоторые скульптуры говорят о хараппском влиянии (фигуры богинь матери, местных божеств и т.д.).

По сравнению с другими скульптурными школами, школа Амаравати впитала в себя традиции юга страны и уддийские каноны. Они сохранились и в более поздних скульптурах, повлияв на искусство Юго-Восточной Азии и Шри-Ланки.
Наиболее известным памятником древнеиндийской живописи являются стенные росписи в пещерах Аджанты. В этом буддийском комплексе состоящим из 29 пещер живопись покрывает стены и потолки внутренних помещений. Здесь разнообразные сюжеты из жизни Будды, мифологические темы, сцены из повседневной жизни, дворцовая тематика. Все рисунки отлично сохранились, т.к.
индийцы хорошо знали секреты стойких красок, искусство укрепления грунта. Выбор цвета зависел от сюжета и персонажей. Боги и цари, например, всегда изображались белыми. Традиции Аджанты повлияли на искусство Шри-Ланки и различных районов Индии.

 

2

 Конфуций об обществе и государстве.

Доконфуцианская мысль с ее двумя генеральными понятиями (тянь-мин и дэ-благодать,первая производная Дао и воля Неба) и подчеркнутой ориентацией на социальную этику способствовала формированию в чжоуском Китае определенного стандарта цивилизованности. Уровень этого стандарта - то, что впоследствии, со времен Конфуция, стало именоваться знаком "ВЕНЬ" ("культура "), - был очень высок. Совпадение этого знака с именем великого Вэнь-вана не случайно и очень символично, ибо именно с него берет начало цивилизованность в этическом, конфуцианском смысле этого слова. Соответствие выработанному уровню было главным, что стало отличать китайца от некитайца. На этот высокий уровень стандарта китайской культуры, как на фундамент, и опирался в своем учении Конфуций, хотя многие идеи доконфуцианского периода подверглись им существенной трансформации.

Так идея небесного мандата в учении Конфуция явно утратила свой первоначальный смысл. В " Луньюе" мало говорится о небесном мандате. Термин " тянь-мин" (или просто "мин") в современном переводе означает "воля Неба" или "судьба": " В пятнадцать лет я ощутил стремление учиться; в тридцатилетнем возрасте я утвердился; достигнув сорока, освободился от сомнений; в пятьдесят познал веление Неба; в шестьдесят мой слух обрел проникновенность; с семидесяти лет я следую желаниям сердца, не нарушая меры."( Луньюй, 2, 4.). "Последуют ли пути или его отвергнут, на то есть воля Неба. Как может Гунбо Ляо помешать небесному велению? " (Луньюй, 14, 36.). И так как воля Неба существует как бы сама по себе и никто не в состоянии помешать или изменить ее, Конфуций находит Небу действенную альтернативу, которой в его учении стало дао - "великий путь", высший принцип поведения, воплощение истины и справедливости, символ должного и благородного. Дао в "Луньюе" трактуется широко - прежде всего как правильный путь, принцип жизни, мудрый и справедливый порядок, образцовые нормы поведения. Главное - в умении следовать дао, не ограничивая себя и не жалуясь что не хватает сил. Дао беспредельно для познания, как и любая истина. Это - норма социальной справедливости и правильного поведения. И, наконец, дао - доктрина самого Конфуция, его учение. Разработка Конфуцием понятия дао как емкой философской категории имела огромное значение. Введение этого понятия в систему чжоуских представлений о должном переместило акцент с небесного мандата на земные достоинства и обязательства людей. И хотя Небо оставалось высшим регулятором земных дел, реальное состояние их, в трактовке Конфуция, зависело от того, насколько земные дела людей соответствуют дао. Иными словами, Конфуций создал новый и вполне земной, этический критерий должного, нужного для общества, оптимального для блага людей.

Переинтерпретация раннечжоуского тянь-мин и замещение его новым понятием дао позволило Конфуцию по-новому поставить ряд важных проблем и, в частности, привести теорию политической администрации "Шуцзина" в соответствие с реальностью. Развивая мысли, заложенные в "Шуцзине", Конфуций подчеркивал, что государством должны управлять лу чшие только в этом случае государство и общество будут процветать. К лучшим он относил тех, кто независимо от своего социального происхождения добродетелен и талантлив, кто хочет учиться и самоусовершенствоваться. Конфуций разработал социальный идеал - благородный, высокоморальный и совершенный цзюнь-цзы. Цзюнь-цзы ( "благородный") в его учении соответствовал почти недосягаемому идеалу, представлял собой некий абстрактный и наделенный всеми возможными совершенствами комплекс добродетелей. Только такие люди, по мысли учителя, вправе руководить другими, вести их за собой; иные этого морального права не имеют. Антиподом цзюнь-цзы был сяо-жэнь. Если цзюнь-цзы объективен и беспристрастен, спокоен и уравновешенен, примирителен, но принципиален, всегда полон достоинства, заботится о людях и видит в них прежде всего хорошее, то сяо-жень - высокомерен и заносчив, мечтает о собственной выгоде и стремится найти в людях дурное ("Луньюй"). Цзюнь-цзы строг к себе, сяо-жень строг к другим, о цзюнь-цзы следует судить по большому счету, тогда как сяо-жень виден в мелочах.

Список подобных оппозиций можно продолжить, однако главное , что следует из этого - Конфуций тщательно подчеркивает разницу в этическом стандарте на двух сконструированных им полюсах. Описанию цзюнь-цзы и свойственных ему качеств посвящено множество высказываний в "Луньюе". Благородный человек, по Конфуцию, не должен уметь все, но в главном он безукоризнен: культура, цивилизованность - его суть, которая помогает ему идти к своей цели - нравственно-этическому совершенствованию. Конфуций отнюдь не ограничивался только теорией, напротив, он постоянно использовал ее в практике, стремясь воспитывать постулированные им качества и достоинства в своих учениках. Конфуций справедливо считается первым в Китае учителем, имевшим школу из набранных им самим учеников, Интересен был принцип отбора и обучения: "Можно учить всех, не делая различий" (Луньюй, 15, 39). Помимо моральных норм он давал своим ученикам много ценных практических советов и рекомендаций. Это вело к тому, что многим его ученикам предоставляли высокие должности, а вместе с тем возрастал и престиж их учителя.

Принципы предложенного Конфуцием социального порядка сводились к тому, чтобы старшие были наверху, а младшие - снизу, что соответствовало древней норме с ее естественным и неоспоримым правом старших (по возрасту, поколению, заслугам, положению и т.д.) распоряжаться и руководить. "Князь Великий из удела Ци спросил Конфуция о том, в чем заключается управление государством. Конфуций ответил: - Да будет государем государь, слуга - слугой, отцом - отец и сыном - сын". (Луньюй, 12, 11). Иными словами все должны твердо знать свое место и обязанности. Но Конфуций понимал, что единолично государь успешно управлять большой страной не в состоянии, что для этого он нуждается в умелых посредниках, тех самых мудрых и способных помощниках, готовить которых начал Конфуций. От государя зависел лишь выбор самых достойных. В качестве надежного критерия выбора Конфуций и разработал столь детально понятие цзюнь-цзы, в котором заключались все качества необходимые для справедливой и мудрой администрации.

В чем же Конфуций видел мудрость администрации? Во-первых в том, чтобы хорошо знать людей, их чаяния и устремления. Во-вторых в том, чтобы заботиться о них, вести их, заслужить их доверие. В-третьих в доброте к людям и справедливости в использовании их труда. И, наконец в том, чтобы воспитывать их, делать их лучше, вести совершенству, что представлялось Конфуцию наиболее важным. Люди могут обрести желаемое и избавиться от ненавистного им только в том случае, если встанут на правильный путь, обретут свое дао.

Итак, первооснова всего - в Дао. Оно начинается сверху и тесно связано с самокультивацией личности. Для самоусовершенствования главное - знать нормы морали, правила-ли, ритуал-ли. Понятие ЛИ, тщательно разработанный Конфуцием, - одна из важнейших основ его учения. По Конфуцию, без должного овладения нормами ли, которые теснейшим образом связаны с ритуалом и церемониалом, т.е. с четким и жестким стандартом должного поведения, нельзя управлять и нечего делать в администрации. "Почтительность вне ритуала (ли) утомляет, а осторожность вне его ведет к трусости; при смелости вне ритуала поднимают смуту, от прямоты вне ритуала становятся нетерпимы." (Луньюй, 8, 2). Ритуал и церемониал, правила-ли - важнейший организующий, дисциплинирующий, интегрирующий и в то же время строго по рангам дифференцирующий людей принцип.
Мысли и изречения Конфуция

Попытайтесь быть хотя бы немного добрее, и вы увидите, что будете не в состоянии совершить другой поступок.

Учитесь так, словно вы постоянно ощущаете нехватку своих знаний, и так, словно вы постоянно боитесь растерять свои знания.

Тот, кто не может наставить к добру своих домашних, не может учиться сам.

Благородный муж с достоинством ожидает велений Неба. Низкий человек суетливо поджидает удачу.

Только самые мудрые и самые глупые не поддаются обучению.

Люди хотят для себя богатства и славы; если то и другое нельзя обрести честно, следует их избегать. Люди страшатся бедности и безвестности; если того и другого нельзя избежать, не теряя чести, следует их принять.

Благородный муж ни от кого не ожидает обмана, но когда его обманывают, он первый замечает это.

Не познав судьбы, нельзя стать благородным мужем. Не познав должного, нельзя обрести опору в жизни. Не научившись понимать истинный смысл слов, нельзя знать людей.

Тот, кто, дожив до сорока лет, вызывает лишь неприязнь, - конченый человек.

Достойный человек не идет по следам других людей.

Оценивая мирские дела, благородный муж ничего не отвергать и не одобряет, а все меряет справедливостью.

Управляйте народом с достоинством, и люди будут почтительны. Относитесь к народу по - доброму, и люди будут трудиться с усердием. Возвышайте добродетельных и наставляйте неученых, и люди будут доверять вам.

Каждый может стать благородным мужем. Нужно только решиться им стать.

Благородный муж живет в согласии со всеми, а низкий человек ищет себе подобных.

Благородный муж стойко переносит беды, а низкий человек в беде распускается.

Секрет доброго правителя: правитель да будет правителем, подданный - подданным, отец - отцом, а сын - сыном.

Благородный муж помогает людям увидеть доброе в себе и не поучает людей видеть в себе дурное. А низкий человек поступает наоборот.

К молодым людям нельзя относиться свысока. Очень может быть, что, повзрослев, они станут выдающимися мужами. Только тот, кто ничего не достиг, дожив до сорока или пятидесяти лет, не заслуживает уважения.

В стране, где есть порядок, будь смел в действиях, и в речах. В стране, где нет порядка, будь смел в действиях, но осмотрителен в речах.

Не делай другому того, чего себе не пожелаешь.

Наблюдайте за поведением человека, вникайте в причины его поступков, приглядывайтесь к нему в часы его досуга. Останется ли он тогда для вас загадкой?

3

ДАОСИЗМ

Что такое даосизм? Вопрос этот с давних пор привлекает внимание исследователей Китая, однако дать на него краткий и ясный ответ оказалось очень сложно. Ибо “даосизм” - понятие весьма многомерное и многозначное.

Само слово “дао” вовсе не является исключительным достоянием даосизма. Оно принадлежит всей китайской мысли, и каждый философ древнего Китая видел в нем обозначение истины или, точнее, глубочайшей правды и праведного пути жизни. Все китайские мудрецы - приверженцы Дао. И хотя это понятие дало название даосизму (дао цзяо), ничего собственно даосского в нем нет. Это одна из важнейших категорий всей китайской культуры. Специ-фично лишь ее осмысление даосизмом. Если в конфуцианстве Дао - путь нравственного совершенствования и правления на основе этических норм, то в даосизме Дао космологизируется, приобретая значение высшего первопринципа, мировой субстанции, источника бытия всего сущего.

Даосизм - философское учение, основоположником которого по традиции считают Лао-цзы, жившего в конце VII - начале VI в, до н. э.

Даос живет тем, что живо вовеки - капиталом духа. Даосизм есть прежде всего оправдание традиции. Правда Дао - это то, что дается нам прежде, чем мы познаем сами себя, и она есть то, что перейдет от нас к будущим поколениям после того, как мы уйдем. Что же это? “Классики” даосской тра-диции дают по видимости туманный, а по сути очень точный ответ: все то, что существует “само по себе” (цзы жань), что не порождено людским умствованием и озабоченностью, что не несет на себе печати натуги, напряжения, насилия.

Мудрость приверженца Дао - это не знание и не искусство, а некое умение - совершенно неумелое - “не затемнять суетным деланием великий покой бытия”. Даосизм, таким образом, воплощает самую сердцевину восточной мысли, всегда требовавшей от человека обрести полноту своего бытия через самоустранение, явить глубину нежелания, которая таит в себе самое одухот-воренное желание. Поэтому даосизм не является философией в классическом понимании этого слова, ибо он не интересуется определениями понятий, логи-ческими доказательствами и другими процедурами чистого умозрения. Не яв-ляется он и религией трансцендентного Бога, требующего от своих поклон-ников веры и послушания. Его нельзя, наконец, свести и к искусству, мастер-ству, практике в собственном смысле слова, ибо мудрость Дао не утверждает необходимости что-нибудь делать. Скорее, даосизм - это “путь цельного суще-ствования”, в котором умозрение и действие, дух и материя, сознание и жизнь оказываются собранными в свободном, беспредельном, хаотическом единстве (и сюй). Такое единство, как и большинство основных понятий даосизма, насквозь парадоксально, и потому даосские учителя умолкают, когда у них просят это объяснить. Как сказано в “Дао-дэ цзин”, главном каноне даосизма: “Знающий не говорит, а говорящий не знает”. И в другом месте: “Когда низкий человек слышит о Дао, он смеется. Если бы он не смеялся, это не было бы Дао.”

Даосские мудрецы ничего не доказывают и не проповедуют. Они даже не учат какому-нибудь определенному образу жизни. Их цель - дать верную жизненную ориентацию, указать путь к средоточию жизненного опыта - вечно отсутствующему и вездесущему.

Не будучи в строгом смысле, как уже говорилось, ни философией, ни религией, даосизм сочетает в себе черты того и другого. По учению даосов, воистину существует лишь великое Дао - предвечное, бесконечное, немыс-лимое, не имеющее “образа, вкуса или запаха”, никем не сотворенное, оно “само себе ствол, само себе корень”, охватывающее и вмещающее в себя все сущее. Даосы называют его “высшим Учителем”, “небесным предком”, “матерью мира” или “творцом вещей”, но они не ждут от него конкретной заинтересованности в их личной судьбе или судьбе Вселенной, ибо в мире все происходит “само собой”, каждое мгновение времени и каждая частица бытия совершенно самодостаточны.

Это означает, что и само Дао не является, в сущности, принципом мироздания. Дао, утверждается в даосской литературе, “не может владеть даже собой”, оно “обладает, не владея”. Дао ежемгновенно и непрестанно изменяется, “теряет себя в мире конечного и преходящего”. Но, “поистине, нет ничего постояннее непостоянства” - в своем самопревращении Дао пребудет вечно.

Отсюда то важное место, которое занимает в даосизме учение о космо-генезе - творении всего сущего. Даосы учат, что мир возник из первозданного Хаоса, который они именуют также Единым дыханием (и ци), Изначальным дыханием (юань ци) или Великой пустотой (тай сюй). Творение же мира есть результат самопроизвольного деления первичной целостности Хаоса. Сначала Хаос, или Единое дыхание, разделилось на два полярных начала: мужское, светлое, активное Ян и женское, темное, пассивное Инь; из “двух начал” выделились “четыре образа”, соответству-ющие четырем сторонам света; “четыре образа” породили “восемь пределов” мироздания и т.д. Эта схема записана в древнейшем китайском каноне “И цзин” (“Книга Перемен”), содержащем общий для всей китай-ской традиции свод графических символов мирового процесса Дао.

Мир, по представлениям даосов, есть “превращенное Единое”, плод метаморфозы Дао. В даосской традиции в этой связи говорилось и о превращении первочеловека, каковым считался полулегендарный осново-положник даосизма и верховное божество даосской религии Лао-цзы. Мир для даосов - это “превращенное тело” (xya шэнь) Лао-цзы. А это значит, что между сердцем человека и телом предвечного Дао существует глубо-чайшая внутренняя связь. Человек и мир в даосизме нерасторжимы и взаи-мозаменяемы.

Жизнь и деяния Лао-цзы овеяны всевозможными легендами.

В короткой биографии Лао-цзы, помещенной в "Исторических записках" Сыма Цяня (II в. до н. э.), он назван уроженцем царства Чу. Его имя Ли эр, прозвище Дань. Он якобы служил архивариусом при чжоуском дворе и встречался с Конфуцием. Однако сведения о нем настолько отрывочны и противоречивы, что среди ученых-историков вообще нет уверенности в реальности этого лица.

По значению и популярности. Лао-цзы считают вторым после Конфуция философом Китая. Его учение изложено в знаменитом трактате "Даодэцзин", что означает "Книга пути и добродетели". O появлении этой книги существует много легенд.

Тема превращения, творческих метаморфоз бытия - центральная тема даосской мысли. Для даосов ни формы, ни бесформенное не являются реальными. Или, как говорится в даосских книгах, “пустота не может одолеть десять тысяч вещей”. Подлинная реальность для даосов - это самое превращение. Даосы мыслят в категориях не сущностей или идей, а отнощений, функций, влияний. Для них в мире “ничего нет”, но сами связи между вещами, несомненно, реальны. Истины, может быть, вовсе нет. Но метафора истины, бесчисленные отблески реальности точно существуют.

Итак, даосская картина мира - это бесконечно сложный, подлинно хаотический узор явлений, где нет одного привилегированного образа, одной “единственно верной” идеи. Как писал Чжуан-цзы : “Вся тьма вещей - словно раскинутая сеть, и нигде не найти начала”.













Отцы даосизма.

Наверное, главная особенность даосской мысли состоит в том, что это мысль, во всех своих проявлениях обращенная к истокам вещей: истоку времен, сокрытых в незапамятных глубинах истории; истоку сознания, вечно ускользающего от света разума, истоку всех наших душевных движений, таяще-муся в бездонной толще жизни. И даосы настолько верны своим поискам подлинного, абсолютного Истока сущего, что даже не поставили ему предел в виде какого-либо метафизического принципа, перводвигателя, “первичной материи”, первоначалаи т.п. Ведь исток бытия, если он всамом деле реален, не может бытьнихронологическим рубежом, ни “данностью” опыта, ниумственной абстракцией по той простой причине, чтотакое началовносит ограничение в мир и в итоге самооказывается условным, придуманным, неживым.Мысль же даосов - оНачале, которое само безначально; обистоке, который являет собой, скорее, вольное проистечение самой жизни и который, вечно уклоняясь от собственной сущности, вечно же возвращается к самому себе.

Странная реальность, пребывающая как раз там, где ее нет. Странные люди, всерьез размышляющие о безначальном Начале. Их наследство - дума о Дао: Пути всех путей, неизменной изменчивости. Кажется, они и приходят-то в мир лишь для того, чтобы уйти, и тем самым вернуться к земному бытию. “Настоя-щие люди древности не знали, что такое радоваться жизни и отворачиваться от смерти, не гордились появлением на свет и не противились уходу из мира. Отрешенно они приходили, отрешенные уходили, не доискиваясь до начала, не устремляясь мыслью к концу, радуясь тому, что даровано им, и самозабвенно возвращаясь к своему естеству. Разум их погружен в забытье,облик бесстрастен, чело величественно. Прохладные, как осень, и теплые, как весна, они следовали в своих чувствах течению времен года. Они жили в беспредельной гармонии с миром, и никто не знал, где положен им предел...” (“Чжуан-цзы”, гл. “Дацзунши”.)

Главный учитель даосизма - Лао-цзы, Старый Ребенок, носивший имя Ли Эр. Он “родился от самого себя”, из себя же развернул весь мир, и сам же 72 раза являлся миру. Но он же и человек, проживший долгую и неприметную жизнь. Легенда изображает его хранителем царских архивов, старшим современником Конфуция. Лао-цзы встречался с будущим основателем конфуцианства, но прохладно отнесся к вере Конфуция в действенность нравственной проповеди, что, наверное, вполне естественно для знатока человеческой истории. Вконец разуверившись в людях, он сел верхом на буйвола и отправился куда-то на Запад, да так и не вернулся. А на прощание по просьбе начальника пограничной заставы, через которую он покинул Китай, Лао-цзы оставил потомкам небольшую книжку “в пять тысяч слов”. Это сочинение, обычно именуемое “Трактатом о Пути и Потенции” (Дао-дэ цзин), стало главным каноном даосизма.

Рядом с Лао-цзы в ряду пророков Дао стоит философ Чжуан Чжоу, он же Чжуан-цзы, который был, несомненно, реальным историческим лицом и притом одним из самых обаятельных мыслителей древнего Китая. Время жизни Чжуан-цзы приходится на последние десятилетия IV в. до н. э. - время расцвета свободной мысли и острого соперничества различных философских школ. Чжуан-цзы был большим эрудитом, но предпочитал держаться подальше от самодовольных ученых-спорщиков, подвизавшихся при дворах царей и удельных владык. Много лет он занимал скромную должность смотрителя плантации лаковых деревьев, а потом вышел в отставку и доживал остаток дней в родной деревне. Перед смертью он просил своих учеников не обременять себя похоронами учителя, а бросить его тело в чистом поле, ибо могилой ему станет весь мир. Скромная, непритязательная жизнь и далеко не героическая, даже почти позорная смерть, в глазах самого Чжуан-цзы, явно не умаляли его подлинного достоинства. Ведь истинный даос, говоря словами Лао-цзы, “выходит к свету, смешиваясь с прахом, в суете будней хранит тайну вечности, в многоголосье Земли постигает безмолвие Небес”.

Пророки Дао существуют для того, чтобы претворить свое существование в неизбывное Присутствие. Они столь же невозможны, сколь и неизбежны, как самое начало “мысли о Дао”. Их явление не есть факт хронологии или личной судьбы. Оно знаменует, скорее, пробуждение мысли к своему немыслимому истоку, которое есть сама полнота творческой жизни.

Итак, традиция Дао - это странные, сторонние люди. Недаром Лао-цзы уже в древности получил прозвище “темного учителя”. А Чжуан-цзы сам называл свои писания “нелепыми и безумственными речами”. Изъясняются даосы парадоксами, туманными сентенциями и экстравагантными притчами. Одни исследователи пытаются разглядеть в этом жанровом винегрете ту или иную “философскую систему”. Другие видят в даосах наследников “мифопоэтического” мышления. Третьи считают, что вся эта даосская заумь есть чуть ли не намеренная мистификация, скрывающая истинное учение о Дао. Но ни одна из этих трех точек зрения не помогает лучше объяснить даосские тексты такими, какие они есть. Вместо того, чтобы отворачиваться от буквы даосских книг или объявлять их создателей просто неумелыми мыслителями, не будет ли более плодотворным допустить, что классики даосизма были искренними и серьезными писателями, которые, как все настоящие писатели, писали о самом важном и сокровенном в своей жизни?

Признаем, что подлинный импульс говорения о Дао - это сама жизнь сознания, непрестанно устремляющегося за свои собственные границы, каждое мгновение возобновляющего свою связь с творческой стихией жизни. Это сознание сознает, что оно несводимо ни к опыту, ни к знанию и потому живет в вечном “(само)забвении”. Но оно само проницает собою жизнь, творя новое, одухотворенное тело мира и новую, разумную природу. Это сознание совпадает с полнотой бытийствования. Оно дарит высшую радость бытия, но само не напоминает о себе, как не ощущается нами наше собственное тело, пока оно здоровое и сильное. Или, как сказал Чжуан-цзы, “когда сандалии впору, забывают о ноге”.

Но почему именно афоризмы? Почему эксцентричные притчи и анекдоты? По нескольким причинам. Во-первых, афоризм, притча или анекдот по-своему парадоксальны, как природа “истока вещей” в даосизме. Во-вторых, эти словесные жанры не устанавливают всеобщие отвлеченные истины, но оказываются истинными в особых случаях и тем самым утверждают исключительные, неповторимые качества жизни, как раз и переживаемые нами в творческом акте. В-третьих, афоризм или притча успешно стирают грань между истинным и ложным, переносным и буквальным смыслами. Так речь даосов, на первый взгляд путаная и шокирующая, на поверку оказывается точным словесным слепком Великого Пути как глубинного ритма жизни. Недаром древние комментаторы даосских канонов часто повторяли, что “все слова выходят из Дао”.

В “безумственных речах” даосов, по сути, нет ничего произвольного. В них запечатлелась мудрость, ставшая итогом долгого пути самопознания духа. Перед нами язык традиции, где ценится не просто умное, но прежде всего долговечное. Дума о Дао - это то, с чем можно жить всегда. И, следовательно, нечто глубоко личное. Речь даоса - это череда сокровенных озарений, высвечивающих путь сердца. Ее подлинный прототип - жизнь тела, мир телесной интуиции. Мудрость даоса есть “знание семян вещей и зародышей событий”. Лао-цзы сознает себя “еще не родившимся младенцем”. Чжуан-цзы призывает своих читателей “стать такими, какими мы были до своего появления на свет”. (Еще одно “безумствен-ное” требование даосов?)

Книги Лао-цзы и Чжуан-цзы изначально складывались из фрагментов, в которых фиксировались отдельные прозрения и наблюдения подвижников Дао. Сверхлогический характер даосской мудрости отображал отстраненность даосских школ от всяких публичных норм. Ориентированность мудрости Дао на узкий круг посвященных и “внутреннее”, неизъяснимо-интимное понимание тоже были знаком даосизма как духовной традиции, учившей своих приверженцев “воспроизводить опыт самопознания, возобновлять присутствие того, кто возвращается в мир, когда мы отсутствуем в нем”.

Не знание и даже не творчество, но просто способность “сполна прожить свой жизненный срок” составляли цель даосского подвижничества. С непосредствен-ностью, достойной великой традиции, даосизм утверждал, что мудрый ничего не знает и ничего не умеет, а только питает себя, усваивая всем телом вселенскую гармонию жизни.

Различные свойства Дао как абсолютного бытия удобно охватываются в даосской литературе понятием “пустоты” (сюй) или “пустотно-отсутствующего” (сюй у), “извечно отсутствующего” (сэй у). В философии Дао пустота выступает прообразом предельной цельности и полноты бытия. Пустота есть прообраз бытийственного разрыва, выявляющего все формы, и паузы, формирующей ритм. Наконец, пустота - это вездесущая среда и даже движущая сила превращений: пустота, чтобы быть собой до конца, должна сама “опустошиться” и в результате стать ”полнейшей наполненностью”.

Реальность в даосизме - это в конечном счете самопресуществление, в котором каждая вещь становится тем, что она есть, достигая предела своего существования, претерпевая метаморфозу. В событии самопресуществления человек становится подлинно человечным именно потому, что он обретает в нем свою со-бытийность со всем сущим. И чем более преходящим, незначительным кажется человек, поставленный перед мировым Все, тем более величествен он в своей причастности к Единому Движению мира, этой событийственности всех событий, вселенскому танцу вещей. Его самопотеря неотличима от самопостижения.

Мир, в представлении даосов, являет собой бездну взаимоотражений, “чудесных встреч” несоизмеримых сил, и принцип его существования выражается в образе “Небесных весов”, уравнивающих несравнимое. Реальность для даоса - это Хаос как бесчисленное множесгво порядков, бесконечное богатство разнообразия.

Даосский мудрец подражает пустоте и хаосу и потому “в себе не имеет, где пребывать”. Он не совершает самочинных действий, но лишь безупречно следует всякому самопроизвольному движению. Его сознание - “зеркало, которое вмещает в себя все образы, но не удерживает их”.

Еще не родившийся ребенок уже имеет полное знание о жизни. Он понимает прежде, чем научится понимать. Даосская традиция требует признать, что всякое непонимание есть в действительности недопонимание. И если, как полагают даосы, мы в любой момент “уже знаем”, то мыслить и обозначать - значит всего лишь проводить рубежи в необозримом поле событийности, пространстве вездесущей предельности, ограничивать ограничение - писать “белым по белому”. В таком письме все подчиняется закону экономии выражения: чем меньше будет сфера представленного смысла, сфера “понятого и понятного”, тем больше простора высвободится для смысла как открытости бытия, всего неизведанного и чудесного в жизни. Даосская традиция - это школа самоограничения, которая служит высвобождению всего сущего. Настоящее таинство не есть нечто намеренно утаиваемое. Оно есть там, где чем очевиднее, тем сокровеннее, чем понятнее, тем непостижимее. Таинство не есть предмет “позитивной философии”. Даосы и не стремились создать собственную “систему мысли”. Они - мастера “внутреннего делания”, искавшие в единичных действиях не законченности, а бесконечной действенности. Однако же, что в природе делает возможным все действия? Не что иное, как покой. Даос практикует недеяние. Его “искусство Дао”, как пишет Чжуан-цзы, “выше обыкновенного умения”. Поскольку даосский мудрец “странствует сердцем у начала вещей”, он не просто мастер, но всегда еще и Господин мира, определяющий место каждой вещи в мировом порядке.

















Дао и другие основные понятия даосизма.

- иероглиф дао. Он состоит из двух частей: шоу - “голова” и дзоу - “идти”, поэтому основное значение этого иероглифа - “дорога”, но в дальнейшем этот иероглиф приобрел переносное значение - “путь” (“подход”, “метод”, “закономерность”, “принцип”, “функция”, “учение”, “теория”, “правда”, “абсолют”). Эквивалентами Дао часто признаются Логос и Брахман.

В “Дао-дэ цзин” речь идет о едином первоначале всего сущего - единой субстанции и одновременно мировой закономерности - Дао. Дао - это центральное философское понятие даосизма, и надо отметить, что к нему можно ошибочно отнестись как к обыкновенному понятию. Ведь до того, как любой человек услышит о Дао, он имеет в своем сознании какие-то понятия, поэтому кажется, что ничего не стоит пополнить их сумму таким же понятием Дао. Но как понятие Дао есть процессуальная категория, его нельзя выучить, как физическую формулу или таблицу умножения. По Лао-цзы, “Дао, которое может быть выражено словами, не есть постоянное Дао... в Дао можно только вступить и овладеть им”. Лао-цзы считал, что Дао есть постоянное Дао, суть которого нельзя выразить в словах. Оно не имеет вида, не издает звуков, не обладает формой, и “смотришь на него, но не видишь, слушаешь его, но не слышишь, ловишь его, но не можешь поймать” (“Дао-дэ цзин, чжан 14). Одним словом, Дао - это “пустота” или “небытие” (ши).                                                                     В “Дао-дэ цзин” говорится о двух аспектах Дао: именуемом (собственно Дао) и не-именуемом, порождающем вещи и “вскармливающем” их. Последнее получает название Дэ - Благодать, Благая Сила Пути. Весь мир оказывается как бы проявлением, развертыванием Дао, Путем, воплощенным в сущем. Каждая вещь, доходя до предела своего созревания, вновь возвращается в глубину Первопринципа Дао. Однако, человек может сходить с этого Пути, отступать от него, нарушая первозданную простоту естественности как своего бытия, так и всей Вселенной. Проявляется это и в приверженности к многознанию и в создании усложненных социальных институтов. Поэтому “Дао-дэ цзин” призывает к возвращению к изначальной природе, упрощению и естественности. И выражен этот призыв прежде всего в понятии “недеяния” (у вэй). Впрочем, оно не означает бездействия или пассивности. Под “у вэй” имеется в виду отказ от нарушения собственной природы и природы всего сущего, отказ от не сообразной с природой, основанной исключительно на эгоистическом интересе субъективной целеполагающей деятельности и вообще снятие всякой изолирующей субъективности во имя включенности в единый поток бытия.

Лао-цзы, приняв Дао за высшую категорию своей философии, рассматривал ее не только как всеобщий закон, но и как источник формирования мира. Исследователь А.Е.Лукьянов называет Дао “космической ДНК”.                                                                                                                       Проще говоря, весь внешний мир рассматривался как определенное количество признаков. Создателем этих признаков является субстанция, не постигаемая органами чувств и находящаяся вне времени и пространства. Эта субстанция называется “Дао”. Дао неограниченно. Оно существует в каждое мгновение и в каждой вещи. Дао породило Небо и Землю, породило императоров и царей, породило все принципы. Откуда же оно вышло само? Оно породило самого себя.

“Дао присущи стремления и искренность. Оно находится в состоянии бездействия и лишено формы. Дао можно проповедовать, но его нельзя коснуться. Дао можно постигать, но его нельзя видеть. Дао является корнем и основой самого себя. Оно до Неба и Земли с древнейших времен существует извечно. Оно одухотворяет духов и одухотворяет владыку, порождает Небо и Землю. Оно над Великим пределом, но не является высоким; под Шестью пределами, но не является глубоким; прежде Неба и Земли рождается, но не является продолжительно существующим, оно простирается с глубокой древности, но не является старым” (“Дао-дэ дзин”, чжан 16). “Дао есть то, что делает тьму вещей таковой, то, благо-даря чему формируется тьма вещей, то, что определяет тьму принципов” (“Чжуан-цзы”, гл. “Тянь Цзыфань”).                                                                                                               
«Если существует такое Дао, то следует учиться у него и почитать его как учителя. Это и есть “Великий почитаемый учитель”. Это о нем писал Чжуан-цзы: “О мой учитель! Ты даешь всем вещам их свойства, но не считаешь это проявлением справедливости; оказываешь благодеяния всем поколениям, но не считаешь это проявлением гуманности; существуешь с глубокой древности, но не являешься старым; покрываешь Небо и поддерживаешь Землю, очерчиваешь все формы, но не считаещь это проявлением мастерства”. Учиться у дао и слиться с ним в одно целое - в этом, с точки зрения Чжуан-цзы, и заключается смысл человеческой жизни: “Можно освободиться от горя, волнения, тоски и даже от жизни и смерти. Надо отбросить все различия и раствориться в мире. Дао - это и есть я, и по этой причине все существующее является мной. Дао неисчерпаемо и безгранично, оно не рождается и не умирает, и поэтому я также неисчерпаем и безграничен, не рождаюсь и не умираю. Перед смертью я существую, и после смерти я также существую. Скажете, что я умер? Ведь я не умираю. И огонь не сжигает меня, и в воде я не тону. Я превращаюсь в пепел, и все же я существую. Я превращаюсь в лапку бабочки, в печенку мыши, но все же я существую. Сколь же я свободен, сколь долговечен, сколь велик! ... Все различные признаки являются моими признаками, и все различия отбрасываются. Все вещи со странными и необычными признаками - все слилось воедино. Все является дао, все является мной. Это и значит, что “Небо и Земля рождаются со мной, а все вещи составляют единство с я”. (“Чжуан-цзы”, гл. “Циулунь”).                                                  Человек, постигший это, и является “мужем, обладающим дао”. У Чжуан-цзы утверждается, что “такой человек не презирает людей, не занимается самовосхвалением, ссылаясь на свои заслуги, не занимается обманом; упустивши удобный случай, не раскаивается; имея удобный случай, не теряет голову; поднявшись на высокое место, не пугается; упавши в воду, не мокнет; попавши в огненную яму, не чувствует жары... Такой человек спит и не видит снов, при пробуждении не грустит, питается чем попало и обладает глубоким дыханием. Такой человек не цепляется за жизнь и не боится смерти, ни жизнь, ни смерть не имеют для него значения, он свободно приходит, свободно уходит, получит что-либо - хорошо, потеряет что-либо - не огорчается. ...Это ... и есть то сбалансированное состояние, когда дух не отделен от субстанции и все соот-ветствует своей природе” (“Чжуан-цзы”, гл. “Дацзунши”.)

4

Идея гармонии природы и человека и ее художественное выражение в древнекитайской культуре.

Пожалуй, нигде в истории культура не была столь доверчива к миру природы, как в Китае. "Никогда человек не достигал таких небесных вершин нежности сердца и чистоты души, чистоты и совершенства восприятия мира... Нигде восприятие мира природы и души не было так пронизано светом, сочувствием и любовью, детски чистой доверчивостью и наивностью, беспредельной мудростью бытия в этом мире! Какая же внутренняя природная сила и гармония должны были наполнять тайным светом и души, и сердца этих людей, не сробевших, не постеснявшихся в те далекие и жестокие времена - открыться и земле, и небу, и людям..."¹.

Интуитивная доверчивость людей к мудрости природы позволила китайцам создать оригинальную картину мира, где не было места ни враждебности, ни несовершенству, ни дисгармонии. Эта картина мира поражает своей цельностью и гармоничностью. Мир в представлении китайцев - это мир абсолютного тождества противоположностей, где многое и единое не отрицают друг друга, все различия относительны. В каждом явлении природы, будь то цветок, животное, или водопад, просвечивается богатство всей природы. Каждое воплощает в себе ее мудрость.

Мир изначально совершенен, гармония внутренне присуща ему, поэтому его не нужно переделывать. Напротив, нужно самоустраниться, уподобиться природе, чтобы не мешать осуществлению гармонии. Изначально природе присущи пять совершенств: человечность (жень), чувство долга (и), благопристойность (ли), искренность (синь) и мудрость (чжи).

Китайская культура не ориентирует на деятельное начало, а призывает к действию, сообразуемому с космическим ритмом. Творчество принадлежит Небу. Поэтому китайский мудрец говорил: "Я излагаю, а не говорю". С точки зрения Конфуция, личность получает свое содержание непосредственно от природы. Природа награждает ее талантом, и ее талант - следствие могучего творческого процесса в природе.

Таким образом, в основе гармонии общества и природы лежала идея социо-этико-политического порядка, санкционированного великим Небом. И эта идея поддерживалась и развивалась в учениях даосизма и конфуцианства. Не испортил эту идею и буддизм, составивший вместе с даосизмом и конфуцианством философско-религиозную триаду (сань цзяо), духовный стержень китайской культуры.

Даосизм призывал к органическому слиянию с природой. Ему китайцы обязаны художественно-эстетической практикой, которая и по сей день, поражает человечество своей близостью к природе.

Даосизм не требует переделки, перестройки природы. Он нацеливает на чуткое, бережное отношение к ней. Природа существует не для того, чтобы ее изучали, а для того, чтобы ее переживали, извлекали удовольствие от общения с ней.

Искусство Китая глубоко пронизано высокими философскими идеями и мудрыми поучениями. Оно гуманистично и величественно. В нем воспевается красота мира и гармония природы. Идея гармоничного единения человека с природой стала не только душой китайского искусства, но и способом осмысления бытия.

Китай - родина уникальной живописи "цветов и птиц", "трав и насекомых". Жанр этот зародился в IX в., но не теряет своей прелести и актуальности и в наше время. Здесь все вместе: и эстетика, и символ. "Духовное значение жанра "цветы и птицы" в живописи то же, что и в поэзии. Так, например, разные сорта пиона и виды птиц, подобные фениксу и зимородку, символизируют богатство и благородство, тогда как сосна, бамбук, хризантемы, гуси воплощают уединение и праздность"⁹.

Чтобы овладеть этим жанром, надо не только изучать живописную манеру предшественников-классиков, но и научиться различать в природном удивительное, прекрасное, загадочное. Из "благородных цветов" излюбленными объектами изображения были пион, лотос, цвет дикой сливы - мэйхуа. Из обычных цветов - вьюнок, бегония, петушиный гребень. В свитках этого цикла летают бабочки и пчелы, богомолы и стрекозы, цикады и мухи. Здесь можно также встретить представителей водной фауны; рыбешки, головастики, лягушки, крабы и креветки не были обойдены эстетическим вниманием. Богат и разнообразен мир птиц - гуси, уточки-мандаринки, райские птицы, орлы, сороки и даже непритязательный, шустрый и невзрачный воробей.

Люди могут по-разному относиться к природе. Одни - с высокомерным технократическим снобизмом, разрушая, подобно европейцам, с помощью синхрофазотронных пушек последние ее тайны. Другие - с замиранием сердца, стремясь стать сосной, чтобы понять ее. Одни живут по принципу: "Природа не храм, а мастерская, и человек в ней работник". Другие вешают на дверь серебряный колокольчик, чтобы глубже почувствовать тишину ночи. Какой из этих путей предпочтет человечество?

Как показывает художественная практика конфуцианско-даосистской культуры, искусство способно, воспевая красоту природы, противостоять культу техники и содействовать культу благоговейного отношения к жизни.