Автономное образовательное учреждение высшего профессионального образования

Ленинградский государственный университет имени А. С. Пушкина
КОНТРОЛЬНАЯ РАБОТА

по дисциплине

"Геополитика"
Вариант № 9

" Основные подходы к геополитическому структурированию мира (XIX-XX)"
Специальность «ГМУ» 2 курс  гр. 609

                                                                           Выполнила  НОСОВА  М. Б.

                                                                           Проверил  ________________________
Санкт-Петербург

2011

Содержание
Введение……………………………………………………………………….…..…3

1. Концепция Макиндера.………………………… …………… …………………. 4

2. Деление на Новый и Старый свет …..…………………………………. ……....10

3. Доктрина Монро…………………….……………….….. .………………………...17

4. Концепция Хаусхофера………. ……………………………………………….20

5. Неоатлантизм Хантингтона ……………………………………………………23

6. Заключение…………………………………………………………………..…..28

Список литературы………………………………………………………….….….29

Введение

Фундаментальное изменение политической карты мира, образование большого количества новых независимых государств, стремительное нарастание территориальных, социальных, экономических, демографических, экологических противоречий и неспособность классической политической теории указать выход обусловливают повышенный интерес к бурно развивающейся науке - геополитике.

Геополитика (от греч. ge - Земля и политика) - наука о географической обусловленности различных политических процессов. Термин «геополитика» впервые в научный оборот в 1916 г. ввел шведский профессор Рудольф Челлен.

Сила и влияние государств в значительной мере зависят от географического положения страны, численности населения и ее природных богатств. Поэтому геополитика рассматривает земное пространство как наиболее важный ресурс. Так, по мнению Р. Челлена, к государству геополитика должна подходить как к географическому организму и как к политическому пространству. Следовательно, государство - это земля, территория, среда обитания, население и вместе с тем - это страна.

Географический организм - это географический ландшафт, природный комплекс, в который входят рельеф, климат, почвы, воды, растительный и животный мир. От свойств поверхности во многом зависят своеобразие обитания людей в данном регионе, торговые отношения и в конечном счете направленность и характер протекания политических явлений.

В рамках географического организма функционируют и развиваются различные объединения людей: племена, этносы, суперэтносы, государства, империи, блоки государств и т.д. В современной науке они называются большими социальными системами.


1.    
Концепция Макиндера

Сэр Хэлфорд Дж. Макиндер ярчайшая фигура среди геополитиков.

Макиндер известен своим высоким положением в мире английской политики, на международные ориентации которой он весьма значительно повлиял, а также тем, что ему принадлежит самая смелая и революционная схема интерпретации политической истории мира. 

Первым и самым ярким выступлением Макиндера был его доклад "Географическая ось истории", опубликованный в 1904 году в "Географическом журнале". В нем он изложил основу своего видения истории и географии, развитого в дальнейших трудах. Этот текст Макиндера можно считать главным геополитическим текстом в истории этой дисциплины, так как в нем не только обобщаются все предыдущие линии развития "политической географии", но формулируется основной закон данной науки. 

Макиндер утверждает, что для Государства самым выгодным географическим положением было бы срединное, центральное положение. Центральность понятие относительное, и в каждом конкретном географическом контексте она может варьироваться. Но с планетарной точки зрения, в центре мира лежит Евразийский континент , а в его центре "сердце мира" или "heartland". Heartland это сосредоточие континентальных масс Евразии. Это наиболее благоприятный географический плацдарм для контроля надо всем миром. 

Heartland является ключевой территорией в более общем контексте в пределах Мирового Острова (World Island). В Мировой Остров Макиндер включает три континента Азию, Африку и Европу. 

Таким образом, Макиндер иерархизирует планетарное пространство через систему концентрических кругов. В самом центре "географическая ось истории " или "осевой ареал" (pivot area). Это геополитическое понятие географически тождественно России. Та же "осевая" реальность называется heartland, "земля сердцевины". 

Далее идет "внутренний или окраинный полумесяц (inner or marginal crescent)". Это пояс, совпадающий с береговыми пространствами евразийского континента . Согласно Макиндеру, "внутренний полумесяц" представляет собой зону наиболее интенсивного развития цивилизации . Это соответствует исторической гипотезе о том, что цивилизация возникла изначально на берегах рек или морей, т.н. "потамической теории". Надо заметить, что последняя теория является существенным моментом всех геополитических конструкций. Пересечение водного и сухопутного пространств является ключевым фактором истории народов и государств. Эта тема в дальнейшем специально будет развита у Шмитта и Спикмэна, однако, первым вывел эту геополитическую формулу именно Макиндер. 

Далее идет более внешний круг: "внешний или островной полумесяц" (outer or insular crescent). Это зона целиком внешняя (географически и культурно) относительно материковой массы Мирового Острова (World Island).

Макиндер считает, что весь ход истории детерминирован следующими процессами. Из центра heartland'а на его периферию оказывается постоянное давление т.н. "разбойников суши". Особенно ярко и наглядно это отразилось в монгольских завоеваниях. Но им предшествовали скифы, гунны, аланы и т.д. Цивилизации, проистекающие из "географической оси истории", из самых внутренних пространств heartland'а имеют, по мнению Макиндера, "авторитарный", "иерархический", "недемократический" и "неторговый характер". В древнем мире он воплощен в обществе, подобном дорийской Спарте или Древнему Риму. 

Извне, из регионов "островного полумесяца", на Мировой Остров осуществляется давление т.н. "разбойников моря" или "островных жителей". Это колониальные экспедиции, проистекающие из внеевразийского центра, стремящиеся уравновесить сухопутные импульсы, проистекающие из внутренних пределов континента. Для цивилизации "внешнего полумесяца" характерны "торговый" характер и "демократические формы" политики. В древности таким характером отличались Афинское государство или Карфаген. 

Между этими двумя полярными цивилизационно - географическими импульсами находится зона "внутреннего полумесяца", которая, будучи двойственной и постоянно испытывая на себе противоположные культурные влияния, была наиболее подвижной и стала благодаря этому местом приоритетного развития цивилизации. 

История, по Макиндеру, географически вращается вокруг континентальной оси. Эта история яснее всего ощущается именно в пространстве "внутреннего полумесяца", тогда как в heartland'е царит "застывший" архаизм, а во "внешнем полумесяце" некий цивилизационный хаос.

Сам Макиндер отождествлял свои интересы с интересами англосаксонского островного мира, т.е. с позицией "внешнего полумесяца". В такой ситуации основа геополитической ориентации "островного мира" ему виделась в максимальном ослаблении heartland'а и в предельно возможном расширении влияния "внешнего полумесяца" на "полумесяц внутренний". Макиндер подчеркивал стратегический приоритет "географической оси истории" во всей мировой политике и так сформулировал важнейший геополитический закон: 


 

"Тот, кто контролирует Восточную Европу, доминирует над heartland`ом; тот, кто доминирует над heartland'ом, доминирует над Мировым Островом; тот, кто доминирует над Мировым Островом, доминирует над миром"


На политическом уровне это означало признание ведущей роли России в стратегическом смысле. Макиндер писал: 

"Россия занимает в целом мире столь же центральную стратегически позицию, как Германия в отношении Европы. Она может осуществлять нападения во все стороны и подвергаться им со всех сторон, кроме севера. Полное развитие ее железнодорожных возможностей дело времени."

Исходя из этого Макиндер считал, что главной задачей англосаксонской геополитики является недопущение образования стратегического континентального союза вокруг "географической оси истории" (России). Следовательно, стратегия сил "внешнего полумесяца" состоит в том, чтобы оторвать максимальное количество береговых пространств от heartland'а и поставить их под влияние "островной цивилизации".

Самое интересное, что Макиндер не просто строил теоретические гипотезы, но активно участвовал в организации международной поддержки Антанты "белому движению", которое он считал атлантистской тенденцией, направленной на ослабление мощи прогермански настроенных евразийцев-большевиков. Он лично консультировал вождей белого дела, стараясь добиться максимальной поддержки от правительства Англии. Казалось, он пророчески предвидел не только Брестский мир, но и пакт Риббентроп-Молотов... 

Нетрудно понять, что именно Макиндер заложил в англосаксонскую геополитику, ставшую через полвека геополитикой США и Северо-Атлантического Союза, основную тенденцию: любыми способами препятствовать самой возможности создания евразийского блока, созданию стратегического союза России и Германии, геополитическому усилению heartland'а и его экспансии. Устойчивая русофобия Запада в XX веке имеет не столько идеологический, сколько геополитический характер. Хотя, учитывая выделенную Макиндером связь между цивилизационным типом и геополитическим характером тех или иных сил, можно получить формулу, по которой геополитические термины легко переводятся в термины идеологические.

"Внешний полумесяц" либеральная демократия; "географическая ось истории" недемократический авторитаризм; "внутренний полумесяц" промежуточная модель, сочетание обоих идеологических систем. 

Макиндер участвовал в подготовке Версальского договора, основная геополитическая идея которого отражает сущность воззрений Макиндера. Этот договор был составлен так, чтобы закрепить за Западной Европой характер береговой базы для морских сил (англосаксон ский мир). Вместе с тем он предусматривал создание лимитрофных государств, которые бы разделяли германцев и славян, всячески препятствуя заключению между ними континентального стратегического альянса, столь опасного для "островных держав" и, соответственно, "демократии".

Очень важно проследить эволюцию географических пределов heartland в трудах Макиндера. Если в 1904 и 1919 годах (соответственно, в статье "Географическая ось истории" и в книге "Демократические идеалы и реальность") очертания heartland'а совпадали в общих чертах с границами Российской Империи, а позже СССР, то в 1943 году в тексте "Круглая планета и завоевание мира"(14) он пересмотрел свои прежние взгляды и изъял из heartland'а советские территории Восточной Сибири, расположенные за Енисеем. Он назвал эту малозаселенную советскую территорию "Россией Lenaland" по названию реки Лена. 

Выведение т.н. Lenaland из географических границ heartland'а означало возможность рассмотрения этой территории как зоны "внутреннего полумесяца", т.е. как берегового пространства, могущего быть использованным "островными" державами для борьбы против "географи ческой оси истории". Макиндер, активно участвовавший в организации интервенции Антанты и "белом движении", видимо, посчитал исторический прецедент Колчака, сопротивлявшегося евразийскому центру, достаточ ным основанием для рассмотрения подконтрольных ему территорий в качестве потенциальной "береговой зоны".

Макиндер делит всю геополитическую историю мира на три этапа: 

1) Доколумбова эпоха. В ней народы, принадлежащие периферии Мирового Острова, например, римляне, живут под постоянной угрозой завоевания со стороны сил "сердечной земли". Для римлян это были германцы, гунны, аланы, парфяне и т.д. Для средневековой ойкумены золотая орда. 

2) Колумбова эпоха. В этот период представители "внутреннего полумесяца" (береговых зон) отправляются на завоева ние неизвестных территорий планеты, не встречая нигде серьезного сопротивления. 

3) Постколумбова эпоха. Незавоеванных земель больше не существует. Динамические пульсации цивилизаций обречены на столкновение, увлекая народы земли во вселенскую гражданскую войну. 
2.    
Деление на Новый и Старый свет


В XIX в. геополитические идеи стремительно развивались в рамках философских, социологических, юридических, историко-культурных исследований в странах Западной Европы. Наиболее заметное влия­ние на развитие геополитических представлений оказало противо­стояние философских доктрин — идеализма и позитивизма как двух способов интерпретации социальной реальности и роли в ней при­родной среды. Так, например, в идеалистической философской системе Г.В.Ф. Гегеля отмечалось, что в истории господствует зако­номерность, идеи целесообразности исторического процесса, обос­новывалось наличие «плана» истории. Исторический процесс по своей сути духовен, в нем господствует Абсолютная идея, посколь­ку человек обладает способностью осознать ее и воплотить в своем историческом развитии. Критерием прогресса становится степень понимания исторической необходимости, являющейся выражением свободы. Это обусловливает деление народов на «главные нации» и второстепенные. Напротив, основоположник позитивизма француз­ский социолог Огюст Конт отбросил «метафизическое» понимание законов науки как знания сущностных, причинных связей и предло­жил «позитивное знание» — связь между фактами и явлениями. Поиск отвлеченной сущности истории человечества был вытеснен многофакторным анализом структуры и непосредственного хода исторического развития. Положительная философия (позитивизм), инициированная творчеством Конта призывала отказаться от поис­ков сущностей и ограничиться исследованием мира явлений, в от­ношении которого предусматривалась вероятность определенного единообразия и закономерностей.

Г. В. Фридрих Гегель (1770—1831) является автором концепции гегемонии историче­ских народов, отличие которых — в по­стижении свободы, составляющей сущ­ность человека. Но для этого им нужны внешние условия: государство, право, при­родная среда (почва). Влияние природной среды на развитие государства, народов, международных отношений Гегель рас­сматривает в контексте своей философии истории. По его мнению, история — это постепенное самораскрытие мирового духа, и завершение этого самораскрытия означает конец истории. Это самораскрытие? есть раскрытие свободы. В ходе исторического процесса дух постепенно начинает осознавать себя, т.е. осознавать собственную свободу. Ге­гель пытался понять, какими путями и средствами народы осозна­ют мировой дух и тем самым вступают во всемирную историю и занимают в ней определенное место. Если исторический процесс рационален, то он ускользает от намерений разумных людей. Поэтому именно страсти и интересы являются движущей силой истории и способствуют развитию духа.

   Согласно Гегелю, в каждый временной период на историческую арену выходит исторический народ, который является носителем целей всемирного духа, поэтому он не может не господствовать над другими народами которые либо уже изжили себя, либо еще недос­таточно развились. В силу этого самыми большими правами обла­дает исторический народ, остальные народы имеют меньше прав: Перед лицом этого его абсолютного права быть носителем ступени развития мирового духа в настоящее время духи других народов бесправны, и они, равно как и те, чья эпоха минула, не идут больше в счет во всемирной истории.

   Впервые в истории политической мысли Гегель осуществил кон­цептуальный анализ смены фаз геополитического развития. Соглас­но Гегелю, вся мировая история делится на три эпохи: восточную, античную и германскую. История Востока характеризуется полной несвободой людей. Здесь осознает себя только один человек — гла­ва государства. В античный период осознание свободы доступно уже некоторым социальным группам. Те, кто не в состоянии это сделать, пребывают в рабстве. Высшим этапом развития истории является «христиано-германский мир», где христианские принципы позволяют всем без исключения осознать свою свободу. Все Новое время, начавшееся с Реформации, Гегель считает эпохой герман­ской нации, под которой он имеет в виду не только немцев, но, скорее, вообще народы северо-западной Европы. Россия, а также Соединенные Штаты Северной Америки, по оценке Гегеля, еще не успели обнаружить себя во всемирной истории. В своих взглядах на всемирную историю и место различных государств в прогрессе сво­боды Гегель явно возвеличивал германские народы и в угоду своей схеме преувеличивал, в частности, степень буржуазной развитости Пруссии. По его мнению, наибольшего успеха в этом достигли его соотечественники, благодаря прусской конституционной монархии. Тем самым он подчеркивает особую историческую миссию прус­ской монархии. Европа, согласно Гегелю, является завершением истории, поскольку ей удалось решить проблему свободы. Однако он был далек от утверждений, будто современная ему Пруссия яв­ляется последним, завершающим этапом всемирной истории. По смыслу гегелевской диалектики, всемирно-исторический прогресс в сознании свободы продолжается.

   Заслуга Гегеля в развитии геополитики состояла в том, что он предложил методологию анализа пространственных отношений ме­жду государствами, цивилизациями и народами. Она основана на соединении принципа географического детерминизма с философией истории.

   Первый критерий, определяющий историческую роль народов в гегелевской концепции всемирной истории, напрямую зависит от зрелости жизненного пространства (местности), которое решающим образом влияет на духовный мир народов, населяющих данную территорию. Исходя из этого, мировое геополитическое простран­ство, в зависимости от его пригодности в качестве среды обитания в физическом и духовном смыслах, Гегель подразделяет на две час­ти — Старый и Новый Свет.

   Ареной всемирной истории, по Гегелю, выступает Старый Свет. Правда, географические свойства территорий, которые определяют исторический потенциал народов, населяющих Старый Свет, неод­нородны. В соответствии с их «физической зрелостью» он выделяет три геополитические зоны.

   Первая — зона безводного плоскогорья с его обширными степями и рав­нинами. Страны плоскогорий, как правило, прочно замкнуты в себе, но способны давать импульсы исторического развития и территориаль­ной экспансии. При этом, роль народов плоскогорий, по мнению Геге­ля, исторически ограничена: в пустынях Аравии, в монгольских степях, в Южной Америке на берегах Ориноко и в Парагвае почва неплодо­родна, люди беспечны и не собирают запасов на зиму, ведут патриар­хальную жизнь, и богатство их заключается лишь в животных, которые странствуют вместе с кочевниками. В то же время, историческая функ­ция кочевников в политической истории двойственна. С одной стороны, Гегель не воспринимал кочевые народы в качестве носителей полити­ческой энергии, способных всколыхнуть и вдохнуть жизнь в деятель­ность мирных земледельцев равнин. С другой стороны, он указывал на разрушительный и бессмысленный характер набегов кочевников: «они все растаптывают, а затем исчезают, как сбегает опустошительный гор­ный поток, так как в нем нет подлинного жизненного начала».

   Вторая — зона низменности, в которой расположены переходные стра­ны, прорезанные и орошаемые большими реками; здесь образуются центры культуры, обладающие уже значительными притяжениями. Историческая миссия народов долин, орошаемых большими реками, состояла в том, что они выступали центрами цивилизации. В Египте, Индии, Китае создавались обширные и могущественные империи. Имперский характер этих народов Гегель объяснял особой ролью го­сударства как организатора ирригационного земледелия, способного существовать только в условиях кооперации большого числа общин­ников. Поэтому земледельцы, населяющие равнины, заинтересованы в том, чтобы поддерживать государство и развивать его во всех отно­шениях, в том числе и в территориальном.

   Третья — прибрежная зона — это страны, непосредственно прилегаю­щие к морю. Их назначение состоит в том, что они должны выражать и сохранять связь между народами. Особая историческая миссия народов моря связана с тем, что они в большей мере осознают ценность свобо­ды. Морская стихия внушает ему стремление выйти за пределы земной ограниченности, раскрепоститься, стимулирует развитие его лучших ка­честв, волевых устремлений. К тому же, постоянная огромная опас­ность для жизни делает моряков храбрыми и благородными. В свое время Г. Гегель одним из первых обратил внимание на тот факт, что промышленное развитие прочно связано с морским существовани­ем: «Если условием принципа семейной жизни является земля, твердая почва, то условием промышленности является оживленная в своем внешнем течении стихия, море».

   Новый Свет, по Гегелю, составляют «физически незрелые» местности, представленные Америкой и Австралией. Они были открыты человеком значительно позже остальных частей света. Для Гегеля, «Америка всегда была и все еще продолжает быть бессильной в физическом и духовном отношениях», а следы незрелости в Австралии он находил в том, что «если мы проникнем из английских владений в глубь страны, то мы найдем огромные потоки, которые, еще не прорыв себе русла, оканчи­ваются в болотистых равнинах». Америка и Австралия были новы не только относительно, но и по существу: по всему их физическому и ду­ховному характеру. Например, физическая незрелость архипелаг между Южной Америкой и Азией обнаруживал, по мнению философа, «харак­тер большей части этих островов таков, что они являются лишь как бы земляным покровом для скал, выступающих из бездонной глубины и носящих характер чего-то поздно возникшего». Относительно Америки и ее культуры Гегель делал не менее безапелляционные выводы, проро­чески указывал, что именно этой стране суждено стать центром «все­мирно-исторического значения» благодаря мигрантам.

   Второй критерий, определяющий место народов на карте поли­тической истории, — их близость или отдаленность к морю, кото­рое оказывает влияние на их характер, делает их историческими и неисторическими. Для Гегеля историческими являются народы мо­ря, поскольку они способны к творчеству на арене политической истории. Напротив, обитатели Африки, коренные жители Америки (индейцы) олицетворяют собой неисторические народы. Они лише­ны исторической инициативы, удел этих народов — рабство и по­литическая зависимость от европейцев. В гегелевской концепции всемирной истории географический детерминизм соединяется с расизмом. Гегель замечает, что характер негров отличается необузданностью. Это состояние ис­ключает возможность развития и образованности, и негры всегда были такими же, какими мы видим их теперь. Единственной суще­ственной связью, соединявшею и еще соединяющею негров с евро­пейцами, оказывается связь, выражающаяся в рабстве. В нем негры не видят ничего не подходящего для себя.

   Наряду с философским ос­мыслением роли природной среды, ее понимание развивалось в рамках геогра­фической школы, где сосуществовали различные интерпретации роли природ­ной среды. Наибольшую известность приобрела теория немецкого географа Карла Риттера (1779—1858), который использовал сравнительный метод, соот­нося историю человечества и историю природы. Исходя из этого, он сформу­лировал концепцию бинарного деления мира. Одним из первых в геополитике он обосновал идею противо­стояния государств Суши и Моря, которая стала определяющей в XX в. Геополитическое пространство Риттер поделил на две части — кон­тинентальную (сухопутную) и морскую (водную). Границу между ними он определил в виде большого полукруга, проходящего через Перу в Южной Америке и через южную часть Азии.

   Континентальную полусферу геополитического пространства Риттер делил на две части — Старый и Новый Свет. В отличие от гегелевской классификации, основанной на «физической зрелости» местности, Риттер связывал различия Старого и Нового Света с их климатическими особенностями. Он полагал, что климат оказывает существенное влияние на характеры населяющих континентальные страны народов, в частности, на особенности менталитета, морали, отношение к труду и стереотипы психологического восприятия. В странах Старого Света заметно климатическое однообразие, тогда как в Новом Свете доминируют значительные климатические раз­личия. Апеллируя к географическим особенностям в рамках конти­нентальной дихотомии, Риттер пытался объяснить геополитическое единство старой Европы и, напротив, наличие существенных про­тиворечий между странами Нового Света.
3.    
Доктрина Монро

Доктрина Монро была провозглашена президентом Джеймсом Монро в его заявлении по проблемам внешней политики. В декабре 1823 года он обратился к конгрессу с ежегодным посланием. Именно это заявление президента получило впоследствии название «доктрина Монро». С тех пор Соединенные Штаты на протяжении долгого времени основывают свою внешнюю политику на принципах и положениях этой доктрины. В части своего обращения по вопросам внешней политики Монро выделил четыре основных пункта:

1.       Оба американских континента - Северная и Южная Америки - не могут больше рассматриваться европейскими странами как объект для возможной их колонизации.

2.       Европейская политическая система существенно отличается от американской. Любая попытка распространить действие европейской системы на Западное полушарие будет рассматриваться как угроза миру и безопасности Соединенных Штатов.

3.       Соединенные Штаты не будут вмешиваться в дела уже имеющихся европейских колоний и зависимых территорий на американских континентах.

4.       Соединенные Штаты никогда до этого не вмешивались и никогда впредь не будут вмешиваться во внутренние дела европейских государств.

Но еще очень долгое время после объявления президентом Монро этой доктрины Соединенные Штаты оставались не в состоянии воплотить ее в жизнь. У них на это просто не хватало сил. Так, например, французскому императору Наполеону III с помощью военной силы удалось посадить на мексиканский трон австрийского эрцгерцога Максимилиана. Но уже в 1904 году Теодор Рузвельт объявил, что Соединенные Штаты имеют право вмешиваться в дела стран Латинской Америки с целью предотвращения вмешательства европейских государств.

Доктрина Монро, несомненно, явилась удачным шагом американской дипломатии. Этим она обязана была отнюдь не Монро, а Джону-Куинси Адамсу, который выступил против того, чтобы Соединенные штаты оказались в положении маленького суденышка, идущего в кильватере английского военного корабля.

Доктрина Монро, в значительной мере спровоцированная Каннингом, приводила Соединенные штаты к столкновению с Англией в борьбе за Центральную и Южную Америку.

В 1825 г., когда Джон-Куинси Адаме вступил в должность президента, возникла идея созыва конгресса всех американских самостоятельных государств. В связи с этим Каннинг заявил, что попытка образования лиги государств Центральной и Южной Америки не встретит возражений Англии. Однако если Соединенные штаты захотят встать во главе ее, то это будет в высокой мере неприятно для британского правительства. Каннинг определенно рассчитывал, что со временем испанская Америка сможет стать английской; поэтому он отрицательно относился к притязаниям Соединенных штатов на панамериканский мессианизм.

В ближайшее время после опубликования доктрины Монро Англия, пользуясь своим промышленным превосходством над Соединенными штатами, завязала с бывшими испанскими колониями обширные торговые связи и заключила торговые договоры с большим количеством государств Южной и испанской Америки, чем Соединенные штаты. Таким образом, доктрина Монро привела к новому обострению отношений с Англией, столь поздно и с таким трудом налаженных.

В доктрине Монро было заложено два начала: одно — оборонительное, не допускающее агрессии, колониальной экспансии европейских государств; исходя из этого положения, усилия Соединенных штатов были направлены к тому, чтобы не брать на себя обязательств, связанных с европейской политикой. В то же время доктрина содержала и другое, наступательное, начало: Соединенные штаты не отказывались, как этого требовал Каннинг, от притязаний на территории и от особых прав в Латинской Америке. Соединенные штаты, надевая на себя личину защитника других американских государств, в то же время претендовали на господство над обоими американскими континентами, за исключением лишь тех частей, которые уже являлись колониями других государств.
4. Концепция Хаусхофера

Германская геополитика возникла на основе трех тенденций: 1) политической географии Риттера и Ратцеля, то есть чисто немецкой традиции; 2) политической географии и органической политологии Челлена, которая, кроме того, явилась одним из компонентов для концепций Гердера; 3) политической географии Макиндера с его "движущей силой истории" и дуализмом "суша-море".

Хаусхофер полагал, что Британская империя близка к упадку, и мировое лидерство постепенно должно перейти к континентальным государствам и прежде всего к Германии. Необходимость расширения "жизненного пространства" для немцев неизбежно подталкивает Германию к территориальным экспансиям, главным образом на Востоке. Однако при этом Хаусхофер предупреждал, что Британская империя тем не менее должна оставаться в центре внимания германской внешней политики.

Центр исследования геополитических проблем переместился в понесшую самые крупные геополитические потери Германию, где в 1923 г. директором Мюнхенского института геополитики генералом Карлом Хаусхофером (1869—1946 гг.) было основано специальное издание — “Журнал геополитики”. Основной идеей создателя журнала и сплотившихся вокруг него единомышленников являлась идея о необходимости ревизии Версальско-вашингтонской системы и решительного переустройства “геополитически необоснованных” границ Европы и Азии в пользу Германии.

Геополитическая школа Хаусхофера разработала "концепцию большого пространства", проявляя интерес к ряду теорий, популярных в 20-е годы: паневропейской, паназиатской и панамериканской. Это большие континентальные объединения - веление времени; промышленность становится слишком специализированной, сложной, потребность в сырье сегодня такая, что ограниченные пространства обычных национальных государств слишком малы. Вследствие этого народы должны ориентировать свое развитие в направлении новой формы политической организации: большого пространства. Согласно Хаусхоферу, это: 1) Евроафрика, в которой господствует франко-германский тандем; 2) Советская Россия, которая распространит свое влияние на Персию, Афганистан и Индийский субконтинент; 3) Восточная Азия, перегруппированная вокруг Японии, движущей силы региона; 4) Северная и Южная Америки под руководством Соединенных Штатов.

Хаусхофер рекомендовал известный германо-советский пакт, заключенный в августе 1939 года. Он развил свою теорию и приблизительно через год предложил план большого континентального евроазиатского союза, объединив в него Испанию Франко, Италию, Францию Виши, Германию, Россию и Японию против Британской империи.

Вторжение войск Гитлера в Советский Союз разрушило великий проект.

Мир, считал Хаусхофер - в постоянной нестабильности. В мире происходит постоянная борьба между морскими и континентальными силами. Государства лежащие между морскими и континентальными силами находятся в конфликтной зоне этого константного конфликта мировой политики. Эти государства под давлением как одних, так и других и их внешняя политика поэтому не может быть четкой.

Морские силы для Хаусхофера -  это Британская империя и США. Морские силы стремятся установить свою мировую гегемонию. Соприкасаясь с взглядами Карла Шмитта, Хаусхофер считал, что Соединенные Штаты в будущем будут стремиться расширить периметр своей доктрины Монро, подчинив себе весь мир.

Пан регион - это большое, континентального размера пространство, которое политически и экономически сплоченно и организовано. В политическом отношении пан-регион организован политической идеей-силой (пан-идеей), а в экономическом отношении представляет собой экономически защищенное пространство (антарктическое пространство).

Организационный принцип этих геополитических блоков основывается на пан-идеи. (Panideen) который был обоснован Хаусхофером в 1931 году. Пан-идеи являются метаидеологиями служащими организации международной системы. В своих работах Хаусхофер рассматривал следующие пан-регионы:

1. Пан Америка

2. Пан Африка-Германия (Евроафрика)

3. Пан Азия (зона сопроцветания) под руководством Японии.

Идея панрегионов основана на балансе сил и раздела сфер влияний. Эта концепция Хаусхофера была иллюстрована известной картой опубликованной в 1941 году в журнале “Факты в пересмотре” (“Facts in Review”) издаваемым Германией в США. На этой карте, мир разделен на четыре экономические сферы (Grosswirtschaftsrдume), каждая из которой включает в себя экономический центр и периферии, включающие в себя зоны сырьевых ресурсов. Экономические зоны защищены и принципы свободной торговли и ним неприменяемы. В других картах, включенных в статью, иллюстрированы торговые отношения между этими блоками. Торговые отношения урегулированы, обоюдны и взаимновыгодны.

Как американский геополитик Штраус-Хюп подчеркивает, опубликованные карты концептуализировали немецкую версию “Нового мирового порядка” по Хаусхоферу.
5. Неоатлантизм Хантингтона

Смысл теории Самуила П. Хантингтона, директора Института Стратегических Исследований им. Джона Олина при Гарвардском университете, сформулированный им в статье "Столкновение цивилизаций" (которая появилась как резюме большого геополитического проекта "Изменения в глобальной безопасности и американские национальные интересы"), сводится к следующему:

Видимая геополитическая победа атлантизма на всей планете с падением СССР исчез последний оплот континентальных сил на самом деле затрагивает лишь поверхностный срез действительности. Стратегический успех НАТО, сопровождающийся идеологическим оформлением, отказ от главной конкурентной коммунисти ческой идеологии, не затрагивает глубинных цивилизационных пластов. Хантингтон вопреки Фукуяме утверждает, что стратегическая победа не есть цивилиза ционная победа; западная идеология либерал-демо кратия, рынок и т.д. стали безальтернативными лишь временно, так как уже скоро у незападных народов начнут проступать цивилизационные и геополитические особенности, аналог "географического индивидуума", о котором говорил Савицкий. 

Отказ от идеологии коммунизма и сдвиги в структуре традиционных государств распад одних образований, появление других и т.д. не приведут к автоматиче скому равнению всего человечества на универсальную систему атлантистских ценностей, но, напротив, сделают вновь актуальными более глубокие культурные пласты, освобожденные от поверхностных идеологических клише. 

Хантингтон цитирует Джорджа Вейгеля: "десекуля ризация является одним из доминирующих социальных факторов в конце XX века". А следовательно, вместо того, чтобы отбросить религиозную идентификацию в Едином Мире, о чем говорит Фукуяма, народы, напротив, будут ощущать религиозную принадлежность еще более живо. 

Хантингтон утверждает, что наряду с западной (атлантистской) цивилизацией, включающей в себя Северную Америку и Западную Европу, можно предвидеть геополитическую фиксацию еще семи потенциальных цивилизаций: 

1) славяно-православная,

2) конфуцианская (китайская),

3) японская,

4) исламская,

5) индуистская,

6) латиноамериканская

и возможно, 7) африканская. 

Конечно, эти потенциальные цивилизации отнюдь не равнозначны. Но все они едины в том, что вектор их развития и становления будет ориентирован в направлении, отличном от траектории атлантизма и цивилизации Запада. Так Запад снова окажется в ситуации противостояния. Хантингтон считает, что это практически неизбежно и что уже сейчас, несмотря на эйфорию мондиалистских кругов надо принять за основу реалистическую формулу: "The West and The Rest" ("Запад и Все Остальные"). 

Геополитические выводы из такого подхода очевидны: Хантингтон считает, что атлантисты должны всемерно укреплять стратегические позиции своей собственной цивилизации, готовиться к противостоянию, консолидировать стратегические усилия, сдерживать антиатлантические тенденции в других геополитических образованиях, не допускать их соединения в опасный для Запада континентальный альянс. 

Он дает такие рекомендации: 

"Западу следует

обеспечивать более тесное сотрудничество и единение в рамках собственной цивилизации, особенно между ее европейской и североамериканской частями;

интегрировать в Западную цивилизацию те общества в Восточной Европе и Латинской Америке, чьи культуры близки к западной;

обеспечить более тесные взаимоотношения с Японией и Россией;

предотвратить перерастание локальных конфликтов между цивилизациями в глобальные войны;

ограничить военную экспансию конфуцианских и исламских государств;

приостановить свертывание западной военной мощи и обеспечить военное превосходство на Дальнем Востоке и в Юго- Западной Азии;

использовать трудности и конфликты во взаимоотноше ниях исламских и конфуцианских стран;

поддерживать группы, ориентирующиеся на западные ценности и интересы в других цивилизациях;

усилить международные институты, отражающие западные интересы и ценности и узаконивающие их, и обеспечить вовлечение незападных государств в эти институты" 

Это является краткой и емкой формулировкой доктрины неоатлантизма. 

С точки зрения чистой геополитики, это означает точное следование принципам Мэхэна и Спикмена, причем акцент, который Хантингтон ставит на культуре и цивилизационных различиях как важнейших геополитических факторах указывает на его причастность к классической школе геополитики, восходящей к "органицистской" философии, для которой изначально было свойственно рассматривать социальные структуры и государства не как механические или чисто идеологические образования, но как "формы жизни". 

В качестве наиболее вероятных противников Запада Хантингтон указывает Китай и исламские государства (Иран, Ирак, Ливия и т.д.). В этом сказывается прямое влияние доктрин Мэйнига и Кирка, считавших, что ориентация стран "береговых зон", rimland а "конфуцианская" и исламская цивилизации геополитически принадлежат преимущественно именно к rimland важнее, чем позиция heartland'а. Поэтому в отличие от других представителей неоатлантизма в частности, Пола Вольфовица Хантингтон видит главную угрозу отнюдь не в геополитическом возрождении России-Евразии, heartland'а или какого-то нового евразийского континентального образования. 

В докладе же американца Пола Вольфовица (советника по делам безопасности) правительству США в марте 1992 года говорится о "необходимости не допустить возникновения на европейском и азиатском континен тах стратегической силы, способной противостоять США"(11), и далее поясняется, что самой вероятной силой, которая имеется здесь в виду, является России, и что против нее следует создать "санитарный кордон" на основе стран Прибалтики. В данном случае американский стратег Вольфовиц оказывается ближе к Макиндеру, чем к Спикмену, что отличает его взгляды от теории Хантингтона. 

Во всех случаях, независимо от определения конкретного потенциального противника, позиция всех неоатлантистов остается сущностно единой: победа в холодной войне не отменяет угрозы Западу, исходящей из иных геополитических образований (настоящих или будущих). Следовательно, говорить о "Едином Мире" преждевременно, и планетарный дуализм талассократии (укрепленной аэрократией и эфирократией) и теллурократии остается главной геополитической схемой и для XXI века. 
8. Заключение

Геополитика изучает политические явления в их пространственном взаимоотношении, в их влиянии на Землю, на культурные факторы. Это географически интерпретированная политика, промежуточная наука, не имеющая независимого поля исследования. Больше тяготея к политике, она концентрирует внимание на политических явлениях и стремится дать географическую интерпретацию и анализ географических аспектов этих явлении.

Геополитика свое внимание направляет на раскрытие и изучение возможностей активного использования политикой факторов физической среды и воздействия на нее в интересах военно-политической, экономической и экологической безопасности государства. Практическая геополитика изучает все, что связано с территориальными проблемами государства, его границами, с рациональным использованием и распределением ресурсов, включая и людские.

Список литературы
1. Дугин А., ОСНОВЫ ГЕОПОЛИТИКИ , -М:, Арктогея, 2000

2. Нартов Н.А., Нартов В.Н. Геополитика: учебник для студентов вузов – М.2007 3. Тихонравов Ю.В.Геополитика: Учебное пособие. – М.: ИНФРА-М, 2000

4. Хаусхофер К. О геополитике: Работы разных лет. – М.: Мысль, 2001

    ЮНИТИ-ДАНА: Единство, 2007