Большим вдохновителем на дела милосердия был Николай Александрович Алексеев (1852-1893), предприниматель и городской голова, который пользовался большим уважением среди горожан. За краткий срок своей службы он разрешил насущные вопросы, годами лежавшие в канцелярии думы. Один из них, остававшийся открытым в течение 15 лет, касался призрения душевнобольных. На одном из заседаний губернского Земского собрания Алексеев нарисовал жуткую картину их жизни: «Если бы вы взглянули на этих страдальцев, лишенных ума, из которых многие сидят на цепях в ожидании нашей помощи, вы не стали бы рассуждать о каких-то проектируемых переписях, а прямо приступили бы к делу».
Он буквально вынудил земцев принять решение, не сходя с места, и в течение нескольких дней была открыта временная психиатрическая больница. Одновременно он обратился с призывом собрать деньги на новую лечебницу. Сбор средств Алексеев, как отмечают современники, всегда начинал с себя: вместе с женой он внес на психиатрическую больницу 350 тыс. рублей. Уважение к этому человеку и его пример сыграли свою роль: за один только 1889 год деньги пожертвовали более 60 предпринимателей, многие со стандартной формулировкой: «На призрение душевнобольных по почину городского головы Н.А. Алексеева».
Не всегда, правда, достаточно было только вдохновляющей речи Алексеева. Известный предприниматель С.И. Четвериков (родной брат упоминавшегося выше Дмитрия Четверикова и содиректор семейной фирмы; он удочерил неизлечимо больную племянницу Наташу Четверикову после смерти ее родителей) рассказывает в своих воспоминаниях об одном нашумевшем случае с купцом Т. (Иван Сергеевич Титов (1840-1901); купец 1-й гильдии, потомственный почетный гражданин, владелец торговли сукном в Верхних торговых рядах на Красной площади (шесть лавок); крупный благотворитель (жертвовал на строительство церквей, стипендии в училищах, пособия бедным невестам и т.д.), который «кроме своего исключительного богатства был известен и своей исключительной скупостью»:
«На каком-то собрании, на котором присутствовали все видные представители купечества и между ними Т., Николай Александрович подошел к нему и сказал: "Как вы меня обидели, Иван Сергеевич!" -"Чем это?" - спросил Т. "Да как же, - ответил Алексеев, - вы человек столь богатый, на такое святое дело подписали всего 10 тыс., а я вот что было задумал: если бы Иван Сергеевич подписал мне 50 тыс., то я решил ему поклониться в ножки". - "Ну, знаете, Николай Александрович, - сказал Т., - чтобы посмотреть, как московский городской голова тебе кланяется в ноги, за это, пожалуй, действительно, 50 тыс. не жаль". Алексеев немедля стал на колена, сказав: "Пока не вручите чек на 40 тыс. (известно было, что Т. всегда носил при себе чековую книжку) - не встану". Сконфуженный Т. старался его поднять, уверяя, что исполнит его просьбу, но Алексеев повторял: "Пока не вручите чека - не встану". Пока побежали за чернильницей и пером, Алексеев продолжал стоять на коленях. Когда наконец чек был вручен, он, встав и стирая с колен пыль, сказал: "Ведь вот какой казус вышел, ведь я было решил и за 25 тыс. на колена-то встать!" При общем веселом настроении собрания сконфуженный Т. поспешил ретироваться».
В небольшой срок на новую больницу (впоследствии ей было присвоено имя Н.А. Алексеева) было собрано около полутора миллионов рублей. По роковому стечению обстоятельств Алексеев погиб от руки психически больного человека, выстрелившего в него без всякой причины во время приема в городской думе.
Конечно, многими жертвователями двигало непосредственное впечатление от человеческих страданий, отзывчивость к происходящим в России как можно больше территории, принадлежавшей хаосу, несчастью и неустроеннности. Все они делали сами: сами находили проектировщика, сами строили, оборудовали. И велись благотворительные дела по-хозяйски, экономно, бережливо - все расходы шли через бухгалтерию фирмы и тщательно проверялись.