1Мифологическая картина мира.

Высшим уровнем первобытного сознания являлась мифология. Мифология — это некоторый «до-теоретический» способ обобщения, систематизации стихийно-эмпирических, обыденных знаний.

Миф есть прежде всего способ обобщения мира в форме наглядных образов. В первобытности отдельные стороны, аспекты мира обобщались не в понятиях, как сейчас, а в чувственно-конкретных, наглядных образах. Совокупность связанных между собой таких наглядных образов выражала мифологическую картину мира.

В качестве оснований, связывающих наглядные образы в мифологии, выступали аналогии с самим человеком, с кровно-родственными связями первобытной общины. Человек переносил на окружающую его действительность собственные черты. В мифе очеловечивалась природа. Для мифа природа есть поле действия человеческих сил (антропоморфизм). В мифологическом сознании мир мыслился как живое, одушевленное существо, живущее по законам родовой общины; мир представлялся некоторой общинно-родовой организацией. Картина мира выступала аналогией картины того рода, в котором сложился данный миф.

В мифологическом сознании человек не выделяет себя из окружающей среды. Для мифа характерно неразличение объекта и мысли о нем; вещи и слова; вымысла, фантазии и действительности; вещи и свойств; пространственных и временных отношений; правды и «поэзии» и др. Миф нес в себе не только определенное обобщение и понимание мира, но и переживание мира, некоторое мироощущение. Миф всегда сопровождается переживаниями, открытыми чувственно-эмоциональными состояниями. В мифе обобщались и выражались желания, ожидания, страдания человека, его эмоциональные порывы. Для мифа свойственны и высокая эмоционально-аффективная напряженность, и значительный динамизм воображения, иконическая полнота воспроизведения содержания памяти, синкретичность и полифункциональность наглядно-чувственных образов.

Своеобразие мифа в том, что он не нацелен на выявление объективных закономерностей мира. Миф выполняет функцию установления идеального (но осознаваемого как реальное) равновесия между родовым коллективом и природой. В мифе нет различия между реальным и сверхъестественным. Поэтому миф как бы достраивает реальные родовые отношения в общине идеальными мифологическими образами, заполняя ими «пропасть» между человеком и природой. Этим самым между природой и человеком поддерживается некоторая гармония, равновесное отношение.

В мифологическом понимании мира случайное, хаотическое, единичное, неповторимое не противостоит необходимому, закономерному, повторяющемуся. В мифе выделение черт предмета определяется не его объективными характеристиками, а субъективной позицией хранителя мифа (шамана, колдуна и др.), в русле его индивидуальных ассоциаций. Способ обобщения строится на основе подражания увиденному. Главным средством обобщения выступают умозаключения по аналогии, не разделяющие закономерные и случайные черты предмета. В мифологии имеет место неполная обратимость логических операций (если А + В = С, то для первобытного сознания С — В может быть и не равно А), следствием чего является нечувствительность мифа к логическим противоречиям.

Таким образом, мыслительная деятельность на уровне мифологического сознания качественно отлична от понятийно-мыслительной деятельности эпохи цивилизации. Основные черты наглядно-образного мифологического мышления:

- преобладание умозаключений по аналогии;

- обобщение на основе подражания;

- недецентрированность (или эгоцентризм) отражения;

- неполнота обратимости логических операций и нечувствительность к логическому противоречию;

- неразличение случайного, единичного, неповторимого и необходимого, общего, повторяющегося.

К этим чертам можно добавить: трансдуктивный характер связи абстракций (наряду с дедукцией и индукцией); определение предмета по одной его несущественной характеристике; характеристика объекта не на основе выявления соподчинения и иерархической организации его свойств, а посредством простого соединения, связывания известных его свойств (вперемешку существенных и несущественных) и др.

Этнографические исследования показали, что в системе мифологического мышления предметы классифицировались не на основе логических операций, а через наглядные представления об участии предметов в практической ситуации. Так, во-первых, имело место недоверие к исходной посылке силлогизма, если она не воспроизводит наглядный личный опыт; во-вторых, посылка силлогизма не имела всеобщего характера и трактовалась как частное положение; в-третьих, силлогизм легко распадался на три независимых, изолированных частных положения, не связанных в единую логическую систему. Таким образом, мифологическое мышление еще не может обеспечивать логико-понятийное освоение объективных связей мира.

Но в то же время миф есть и некоторое своеобразное объяснение мира. Оно определяется прежде всего особыми трактовками причинности, пространства и времени. Объяснить какое-либо событие с точки зрения мифологии — значит рассказать о том, как оно произошло, как оно было сделано, сотворено в прошлом. Причинные связи (как и все другие) первобытный человек выделял в своей деятельности, но фиксировал их как связи между целями и результатами своей деятельности. Поэтому и саму причинность он представлял сначала лишь как волевое действие, акт некоторого созидания.

В мифе существуют также свое, особое мифологическое время и мифологическое пространство. Мифологическое время — это некое далекое прошлое, время Творения Мира богами, «Время великих сновидений», которое качественно отличается от настоящего, от современности. Вместе с тем время Творения — это некая модель, образец современных событий. В мифе все современные события происходят по аналогии с событиями далекого мифологического времени. И только из этой аналогии могут быть объяснены. Мифологическое время легко переходит в мифологическое пространство, и наоборот.

Мифологическое пространство — это пространство родовой жизни, часть мира, в которой появился и функционирует данный род со своим определенным тотемом, т.е. родоначальником, в качестве которого выступает некая вещь — животное, растение или даже неорганический предмет. Время жизни рода и его тотем определяют мифологическое пространство рода. В этом пространстве можно легко перейти из прошлого в настоящее, и наоборот — из настоящего в прошлое. Силы, породившие род, не исчезли, они продолжают существовать, и человек верит, что может легко перейти из пространства окружающих его физических вещей в пространство тех тотемных сил, которые сотворили в прошлом самого человека, его род, общину (в частности, от смерти к жизни и от жизни к смерти).

Таким образом, вся система мифологического объяснения построена на убеждении в реальности мифа, событий мифологического времени и пространства. Отсюда беспроблемность мифологического объяснения: миф как некоторое миропонимание не нуждался в проверке и обосновании.

Важно также отметить и повествовательность мифа. Мифологическое объяснение есть некоторое повествование, развернутый рассказ о совокупности и последовательности прошлых событий. Повествовательность мифа стала источником народных эпосов, а затем и эпического искусства.

Но миф не был застывшей совокупностью образов. Миф предполагал определенный динамизм, который проявлялся в постоянном взаимодействии образов, их соотнесении. Важнейшей стороной взаимодействия мифологических образов выступало выявление их противоречивых сторон. Отношения природной среды воспроизводятся мифом в виде бинарно-ритмических оппозиций: пространственно-временных (день — ночь, верх — низ, право — лею, небо — земля и др.); социальных (мы — они, старшие — младшие и др.); на стыке природного и культурного миров (огонь — вода, вареное — сырое и др.); цветовых (красное — белое — черное и др.) и т.п.

Вещам окружающего человека мира (обрядам, предметам быта, одежде, жилью, орудиям труда, украшениям и др.) система мифов придавала определенную символическую значимость, ценность. В мифологическом сознании вещи носили иерархизированный характер. Мифы как бы накладывали на вещи социальные характеристики. Все значимые для человека вещи были реализацией некоторого мифического замысла. Миф выступал и как совокупность чувственных образов, и как неразрывно связанная с такими образами система ценностей. Мифологическая система ценностей определяла знаково-символический статус вещей, поступков людей. В мифе была заложена некоторая система прото-моральных регулятивов, норм и ценностей.

Миф, как и само первобытное общество, исторически изменялся. Ранние мифы — краткие, примитивные, сюжетно неразвернутые, очень простые по содержанию. Бинарно-ритмические оппозиции в самых древних мифах — простейшие, не имеют логических связей, переходов. В наиболее древних мифах мир, Земля, Вселенная часто изображались в облике животного (зооморфное видение мира). В качестве такого животного выступали мамонт, бык, лошадь, черепаха, кит, птицы и т.п. Животных рассматривали как демиургов (творцов) мира. Каждое из них являлось тотемом, олицетворявшим данный род.

Например, в древнеиндийских сочинениях присутствует изображение Вселенной в образе жертвенного коня: «Утренняя заря — это голова жертвенного коня, солнце — его глаз, ветер — его дыхание... небо — его спина, воздушное пространство — его брюхо, земля — его пот, страны света — его бока... дни и ночи — его ноги, звезды — его кости, облака — его мясо, пища в желудке — это песок, реки — его жилы, печень и легкие — горы, травы и деревья — его волосы». У северных народов Вселенная нередко изображалась в образе громадного лося. Леса рассматривались как шерсть огромного космического лося, животные — как паразиты на его теле, а птицы — как вьющиеся над ним комары. Устав от неподвижности, лось время от времени переступает с ноги на ногу, вызывая тем самым землетрясения. Можно привести множество зооморфных мифов, и некоторые из них имели хождение вплоть до сравнительно недавнего времени.

Широко распространен в первобытных мифах образ мирового дерева. Вселенная представлялась как громадное космическое мировое дерево. В таком дереве четко выявлялись три составные части, каждой из которых соответствовал свой самостоятельный мир: верхушка (где живут духи и боги), столб (скрепляющий Космос) и корень (уходящий в землю, на которой живут люди). По такому чудесному дереву можно проникнуть в иные миры Вселенной; дерево — это путь, по которому боги могут спускаться на землю и возвращаться в божественный мир, на верхушку дерева. Образ мирового дерева не только выражал понимание древними людьми структурной организации Вселенной, но и воплощал идею плодородия (животворные водные ключи, плодородная земля, плоды, цветы и другие атрибуты плодородия).

Образ мирового дерева был присущ, в частности, славянскому фольклору (сказкам, суевериям, преданиям, легендам). Большой знаток народных сказаний, легенд, фантастических образов, Н.В. Гоголь в повести «Майская ночь» устами героини воскрешает древний образ мирового дерева: «А говорят, однако же, есть где-то, в какой-то далекой земле, такое дерево, которое шумит вершиною в самом небе, и бог сходит по нем на землю ночью перед светлым праздником».

Первобытная мифология развивалась в направлении развертывания, усложнения мифологических сюжетов, обогащения набора исходных образов, более явного выявления логических связей, переходов, а также постепенной замены образов животных и мирового дерева образами людей. Одной из сторон исторического развития мифа был процесс антропоморфизации мифологии, т.е. на смену Вселенной в образе животного или мирового дерева постепенно приходит Вселенная в образе человека. Мироздание в целом приобретает человеческий облик. Такие преобразования мифологии отражали глубинные сдвиги в общинных отношениях при переходе от ранней к поздней родовой общине. Все больше появляется мифов о гигантском космическом первочеловеке, из частей которого был создан видимый мир. Так, в «Ведах», священных книгах Древней Индии, есть рассказ о Пуруше, первочеловеке, из частей которого появились мир, люди, касты людей и др.

В поздних мифах усложняются бинарно-ритмические оппозиции — появляется все больше опосредующих звеньев, становятся более четкими и осмысленными переходы между ними. Одной из относительно поздних и сложных оппозиций является противопоставление Хаоса и Космоса, т.е. беспорядочного, случайного, неоформленного — закономерному, организованному, стройному, целостному. Эта оппозиция интересна тем, что ее постепенное разрешение приводит к формированию представления о закономерно организованной природе, которое явилось важной предпосылкой становления естественно-научного познания.

Вот, например, как изображали происхождение и развитие Космоса древние греки. Вначале существовал лишь вечный, безграничный, темный Хаос, заключавший источник жизни мира. Все возникло из безграничного Хаоса — весь мир и бессмертные боги. Из Хаоса произошла и богиня Земли Гея. Широко раскинулась она, могучая, давшая жизнь всему, что живет и растет на ней. Далеко же под Землей, в ее глубине родился мрачный Тартар — ужасная бездна, полная вечной тьмы. Из Хаоса, источника жизни, родилась и могучая сила, все оживляющая Любовь — Эрос. Так начал создаваться мир. Безграничный Хаос породил еще и вечный Мрак (Эреб) и темную Ночь (Нюкту). А от Ночи и Мрака произошли вечный Свет (Эфир) и радостный светлый День (Ге-мера). Свет разлился по миру, и стали сменять друг друга ночь и день. Могучая благодатная Земля породила беспредельное голубое Небо (Уран), и раскинулось Небо над Землей. Гордо поднялись к нему высокие Горы, рожденные Землей, и широко разлилось вечно шумящее море. Уран взял в жены благодатную Землю. От их брака произошли: в первом поколении — Океан и Фетида — богиня всех рек; во втором поколении — Солнце (Гелиос); Луна (Селена); Заря (Аврора); звезды, которые горят на небе; все ветры (северный — Борей, восточный — Эвр, южный — Нот, западный — Зефир) и др.

Таким образом, для мифологического сознания характерно перенесение общинно-родовых отношений на природные процессы. Поэтому поиски ответов на вопрос о том, как произошел мир, лежали в плоскости проблемы происхождения общины, рода. А искомые ответы сводились в конечном счете к аналогиям со сменой поколений в пределах рода, племени. В образах богов, героев войн, труда и ремесла, других чувственно-образных персонификациях обобщались отдельные стороны жизнедеятельности родовой общины. Содержанием космогонических мифов выступали картины происхождения богов, смена поколений богов и их борьба между собой. Мифологическая космогония выступала как родоплеменная теогония.

Магия. Первобытное сознание теснейшим образом связано с обрядом, ритуалом и магией. Магия — важная составная часть духовной культуры первобытного общества. Магия — это попытка воздействия на мир (на природу, на человека, на богов-духов) с помощью определенных ритуальных действий, обряда. Магия являлась одним из следствий разложения нижнепалеолитического (первобытное стадо) предметно-действенного сознания (см. гл. 14), на смену которому пришло более развитое мифологическое сознание. Но в духовной культуре первобытной родовой общины связь сознания с деятельностью не исчезла, она лишь стала не прямой, непосредственной, а опосредованной. Формой связи мифа и действия выступила магия. Магический обряд, ритуал — это (имеющая определенный смысл в системе данной мифологии) одновременно и составная часть, и репетиция действия.

Вся жизнь первобытного человека была теснейшим образом связана с магическими действиями. Первобытный человек полагал, что успех любого его дела зависит не столько от объективных условий, его личного мастерства, сколько от того, в каком отношении он находится с теми божественными силами, духами, которые лежат в основе мира, породили его и управляют им.

Первобытный миф (в том числе космогонический) не только рассказывался, но и воспроизводился ритуальными действиями (ритуальными плясками, жертвоприношениями и т.п.), магическими обрядами. Собственно говоря, миф в значительной степени и выступал как способ объяснения этих ритуальных действий. Участники такого обряда-праздника «вытанцовывали» представления о жизни и смерти, об отношениях между людьми, между человеком и природой; они как бы приобщались к созиданию мира богами, становились соучастниками творения Космоса из Хаоса.

Для первобытного человека происхождение Космоса из Хаоса — это не только (и не столько) «теоретическая» проблема, но и проблема повседневной жизнедеятельности общины, рода. Иначе говоря, это проблема их реальной социальной практики. «Творение» мира не осталось где-то в далеком прошлом. Поступая определенным (т.е. ритуализированным) образом, человек может поддерживать связи с теми силами (существами), которые сотворили мир. Эти силы не исчезли, они продолжают действовать и сейчас, излучая свою «мощь». И человек в магическом обряде имеет возможность приобщиться к этому могуществу и его использовать.

В магии первобытный человек видел важнейшее средство решения тех проблем, с которыми он повседневно и повсеместно сталкивался. Причем магические процедуры рассматривались им не как нечто подготавливающее, предварительное для самого действия, а как важнейшая составная (часто начальная) часть любого действия (охоты, рыболовства, военных действий и др.). Если первобытному человеку не удавалось выполнить такие предварительные магические процедуры (например, при подготовке к охоте), то он не приступал к самому действию.

Магическое сознание опиралось на две главные «идейные» предпосылки: подобное производит подобное (или следствие «похоже» на свою причину); вещи, когда-либо бывшие в соприкосновении друг с другом, продолжают взаимодействовать и после того, как контакт между ними прекратился. Из первой предпосылки маг, колдун делал вывод, что он может произвести любое желаемое действие путем простого подражания ему. Из второй предпосылки для мага следовало, что все то, что он проделывает с предметом, окажет воздействие на людей, которые однажды с этим предметом были в соприкосновении.

Наиболее верным способом решения магических проблем считалось тщательное соблюдение обрядности, традиционности действия. В этом кроются, между прочим, истоки консерватизма мифологического познания мира. Глубинной же базой преодоления консерватизма выступает развитие предметно-практической активности, возрастание преобразовательных возможностей человека.

С разложением первобытно-общинного строя магия не исчезла полностью. Она послужила почвой для возникновения в дальнейшем различных ритуализированных действий типа колдовства, чародейства, волшебства, гадания (хиромантия, астрология, каббала и др.), магических заговоров и проч. Значительный магический компонент есть в любой религии. Магия послужила также одним из источников средневековой алхимии. В эпоху Возрождения магия оказала определенное воздействие на генезис классического естествознания. Впоследствии пути магии и науки расходятся окончательно.

Эта закономерность появилась уже в первобытном обществе. Как показали этнокультурные исследования, преодоление традиционализма, консерватизма успешнее было в тех обществах, где поощрялся активный манипуляционный подход к физическому миру, где действие оценивалось по его результату. Менее успешно консерватизм изживался в тех обществах, где в действии, поступке усматривали прежде всего определенное личностное отношение к тем или иным членам коллект

4.. Естественно-научные достижения средневековой арабской культуры

По-разному сложились исторические судьбы Западной и Восточной Римской империи. Социально-экономический и культурный уровень стран Восточного Средиземноморья, Ближнего Востока (большее их число входило в состав Византийской империи) в эпоху раннего Средневековья (вплоть до второй половины XII в.) был выше, чем стран Европы. В VII в. на обширных территориях Ближнего и Среднего Востока возникает централизованное арабское государство — Арабский халифат, в котором были созданы благоприятные условия для развития науки и культуры.

Объединенные политически и экономически, связанные единством религии и языка (арабский язык стал не только государственным, но и языком науки и культуры), народы Ближнего и Среднего Востока, Средней Азии получили возможность более свободного обмена духовными ценностями. Усвоение сложного комплекса местных культурных традиций и культурного наследия античности обеспечило расцвет мусульманской культуры. Благодаря интенсивной переводческой деятельности уже в IX в. в арабоязычном мире были изданы все главные произведения научной мысли античности. К античному наследию здесь относились с величайшим уважением. Так, в 823 г. халиф аль-Мамун потребовал от побежденного им византийского царя Михаила II передать ряд греческих рукописей или их копии. В их числе был получен и «Альмагест» К. Птолемея.

Особенно большое распространение на Востоке получили произведения Аристотеля. Вершиной арабоязычного аристотелизма стало творчество Ибн-Рушда (в Европе его называли Авер-роэсом), интерпретировавшего труды Аристотеля в духе материализма и пантеизма. Ибн-Рушд развивал учение о вечности материального мира, являющегося, однако, как учил Аристотель, конечным в пространстве. Ибн-Рушд стремился утвердить полную независимость философии и науки от теологии, мусульманского богословия, минимизировать функции Бога по отношению к миру, считая, что Бог влияет только на общий ход мирового процесса, но не на его частности. В учении Ибн-Рушда природа максимально независима от Бога и сама может творить свои частные, конечные формы. Подобное ограничение креационизма создавало мировоззренческую основу для утверждения идеалов естественно-научного познания.

Ибн-Рушд разработал также теорию «двух истин» – научно-философской и теологической. Как наука (философия), так и религия (теология) размышляют прежде всего о Боге – первой и высшей причине всего существующего и познаваемого. Но они совершенно различны по способу своих разъяснений. Более совершенный способ дает наука (и философия), опирающаяся на логику и доказательства. Религия (и теология) дает образное, чувственное познание, представление Бога, содержащее множество логических противоречий. В Коране можно найти два смысла -буквальный и «внутренний»: первый постигается богословием, второй – наукой, философией. Теория «двух истин» способствовала утверждению философских предпосылок естественно-научного познания.

VIII—XI вв. – период высшего расцвета средневековой арабо-язычной культуры и науки. В крупных городах открываются библиотеки с читальными залами, помещениями для переводчиков и переписчиков книг. Вокруг таких библиотек со временем образуются научные центры («дворцы мудрости»), научные общества и высшие школы. Только в Кордовском халифате (на территории нынешней Испании) в XII в. функционировало около 70 библиотек и 17 высших школ.

Арабоязычная математика Средневековья органично сочетала в себе свойственные восточной математике алгоритмически-вычислительные подходы с теоретическими подходами, восходящими к греческой математике. Ей удалось подняться до уровня фундаментальных проблем и получить важнейшие научные результаты.

6Эпоха Возрождения в европейской истории охватывает период 14-16 вв. Иногда она рассматривается как переходный период от средневековья к Новому времени но все-таки по-видимому, более правы те, кто рассматривает её как начальную фазу Нового времени, которое во второй половине XX в. с лёгкой руки постмодернизма получила название модерна. Родина и наиболее мощный источник Возрождения – Италия. Однако, возникнув первоначально в Италии, оно со временем в той или иной степени охватило все регионы Европы. Своим названием Возрождение (или Ренессанс) обязано обращением интеллектуальной элиты Италии к культурному наследию Античной Греции периода наивысшего её подъёма, в которой итальянские интеллектуалы 14 ст. видели максимально полное воплощение радикально новаторских по тому времени своих идеалов. И если по форме это было как будто возвращение назад, обращение к далёкому, почти двухтысячелетнему прошлому, то по своей глубинной сути это был радикальный мировоззренческий сдвиг, полный разрыв с ещё живым средневековьем и его системой основополагающих ценностей. Суть этой радикально новой мировоззренческой установки хорошо выражают слова Франческо Петрарки (1304-13374), выдающегося поэта и в т о же время одного из зачинателей возрожденческого гуманизма : «На что следует надеяться в божественных делах, - этот вопрос представим ангелам, из которых даже наивысшие пали под его тяжестью. Конечно, небожители должны обсуждать небесное, мы же – человеческое… Пока человек пребывает здесь, он должен добиваться той славы, на которую может здесь рассчитывать, а ту, большую, он вкусит на небе, где он не захочет уже и думать об этой земной. Следовательно, порядок таков, чтобы смертные прежде всего заботились о смертных вещах и чтобы вечное следовало за преходящим». В противоположность средневековому человеку возрожденческий человек ставит, таким образом, на первое место не заботу о вечном, о спасении души, об обретении вечной жизни в потустороннем мире, наоборот своё земное существование он превращает в самоцель, все силы свои направляет на достижение земного счастья, успеха и славы, максимально полного самопроявления. Гармоничный, духовно и физически совершенный человек, живущий полнокровной земной жизнью как антипод средневековому аскетическому отвержению «мира и плоти» - и составляет тот самый возрожденческий идеал, максимально полную реализацию которого идеологи Возрождения видели именно в Античной Греции времён Перикла. Человек, «единственный из всех тварей, достоинством самовластия почтенный», не мыслящий своего существования вне связи с Богом и человек, повернувшийся к Богу спиной ради своего земного благополучия и счастья, никому не передоверяющий и ни на кого не перекладывающий этого дела своего земного благоустройства, - в этом коренное отличие антропоцентризма средневекового от пришедшего на смену ему возрожденческого антропоцентризма. Совершенно очевидно, что это уже человек Нового времени, Новой буржуазной формации, хотя сама эта формация ещё только начинала складываться, формироваться, как принято говорить, в недрах феодального общества. Философия в этом случае, как это и довольно часто бывало, сработала на опережение. Таким образом, эпоха Возрождения – это эпоха неуклонного, хотя на первых порах и постепенного складывания новых, буржуазных общественных отношений, развития городов и их успешной борьбы за свою автономию, роста в них мануфактурного производства непрерывного падения влияния и власти церкви и её идеологии на общество, соответственно, и одновременное усиление процессов секуляризации европейской культуры, которая все более и более становится светской и в которой освободившийся трон госпожи и владычицы с течением времени перешёл уже тогда бурно и очень громко заявившей о себе новой науке, которая свою задачу видит исключительно в исследовании природного мира на основе чувственного опыта и экспериментов, все более строгих научных методов с применением всё более точных научных приборов. Возрождение – это эпоха сначала астрономической революции, связанной с именами Николая Коперника(1473-1543), Тихо Браге(1546-1601), И.Кеплера (1571-1630) и Галилео Галилея (1564-1642), а затем уже в XVII ст. (Исаак Ньютон – 1642-1727) – в целом научной революции. Возрождение – это и великие географические открытия и начало западной «цивилизационной» миссии в Америке, Азии, Африке (1492г.- открытие Колумбом Америки, 1510-1511 – «цивилизованная» Европа возрождает работорговлю, поставив на хорошо отлаженную коммерческую основу массовую, растянувшуюся на века экспортацию негров в Америку). Реабилитация земного, посюстороннего бытия человека дала великий импульс художественной культуре, которая в изображении человека и человеческого мира достигает величайших, остающихся и по сей день непревзойдёнными вершин. Один лишь перечень великих творцов искусства этой эпохи исчерпывающим образом всё говорит за себя: в Италии – Данте, Боккаччо, Петрарка, Джотто, Ботичелли, Рафаэль, Тициан, Леонардо да Винчи, Микельанджело, Браманте, Альберти; во Франции – Рабле, Ариосто, в Испании - Сервантес, Эль-Греко, Лопе де Вега, в Германии – Дюрер, Грюневальд, в Голландии – Брейгель, в Англии - Джон Донн, в Беларуси – Франциск Скорина. Эпоха Возрождения – это и мощное движение реформации, церковный раскол, возникновение протестантизма в странах северной Европы, жесточайшие, до выжженной земли и опустынивания территорий, кровавые религиозные войны, а затем контрреформация, положившая конец Возрождению в Италии и странах, оставшихся в зоне влияния папского престола, а также и реванш утратившего север Европы католицизма в других её регионах, в том числе на территории Великого Княжества Литовского. Ключевые фигуры реформации и контрреформации – М. Лютер(1483-1546) и И.Лайола(1491-1556), основатель «Общества Иисуса», ордена иезуитов(1534).