Введение

Изучение личностных особенностей вождей, специфики их жизненного пути и характера часто становится необходимыми для понимания хода истории, которую творили эти личности.

Существует три основных точки зрения относительно жизни и деятельности Гитлера. Для германских националистов всех мастей он являлся величайшим национальным героем, боровшимся против несправедливого устройства мира и сумевшим снова поднять Германию на вершину мирового господства. Для небольшой группы историков- ревизионистов Гитлер был уникальным политическим гением, который оказался способным эффективно использовать чужие ошибки и дипломатические промахи в духе Фридриха Великого. Для самой большой группы исследователей, однако, Гитлер представляется лишенным морали дьявольским гением, который привел западную цивилизацию к краю пропасти, почти уничтожив ее перед этим. Только на нем, утверждают они, лежит вся ответственность за ужасы и варварство Третьего рейха.

Целью данной работы является изучение влияния особенностей личности на специфику проводимой политики Адольфа Гитлера.

Задачи исследования:

1. Анализ литературы, посвященной исследованию психологических особенностей А.Гитлера и факторов, их детерминирующих.

2. Анализ влияния клинико-психологических особенностей А.Гитлера на специфику проводимой им политики.

Объект исследования: эмоционально-личностная сфера Адольфа Гитлера.

Предмет: особенности воспитания, становления личности, психопатологические отклонения в поведении.

В истории XX века одной из значимых фигур является Адольф Гитлер. Изучение особенностей личности Адольфа Гитлера необходимо, чтобы понимать основу его поступков, действий и решений. В становлении и развитии личности играет роль множество факторов. Анализируя его жизнь, учитывая влияние этих факторов, становятся понятными многие из его действий. Его нетерпимость евреев и коммунистов имеет свои корни, которые можно найти при тщательном анализе личности. Для того чтобы прийти к глубокому пониманию феномена Гитлера, недостаточно изучения многочисленных опубликованных, более или менее объективных биографий, даже если в них скрупулезно, с учетом общеевропейского политического фона описано его политическое становление вплоть до неограниченного повелителя над жизнью и смертью миллионов людей. Говоря словами Йозефа Штерна, сама фигура, один из важнейших феноменов своего времени, ее действительность и ее миф в традиционных биографиях освещены едва ли достаточно, даже если в отдельных местах авторы обращаются к ее психопатологическим характеристикам. Поэтому на основе тщательного биографического анамнеза стоит внимательно изучить с чисто медицинской точки зрения структуру аномальной личности Гитлера, его особые психические признаки и действия, вряд ли вписывающиеся в перечень человеческих норм. При этом можно опереться па целый ряд опубликованных трудов выдающихся психологов, невропатологов, психиатров и историков психиатрии. Они исследовали влияние таких факторов, как семья и школа, на идентификацию и формирование личности, в особенности на формирование «человеческой деструктивности», характерной для внутренней жизни Гитлера, а также занимались проблемами возможных последствий поздней болезни Паркинсона. Они исследовали самые различные его действия. Основополагающей работой в этом на правлении следует считать чрезвычайно продуктивный судебно-психологический анализ де Боора. В конечном итоге был поставлен решающий вопрос: кем же, собственно, был Гитлер человеком, сверхчеловеком или «недочеловеком»?

1. Особенности биографии, становление личности и жизненный путь Адольфа Гитлера

1.1 История рождение А.Гитлера

А. Гитлер родился 20 апреля 1889 года. Это был третий брак его отца. Если верить записям в приходской книге родился слабенький, темноволосый мальчик с примечательно голубыми глазами. Что же касается данных, записанных священником относительно имен родителей ребенка Алоиз Гитлер и Клара Гитлер, урожденная Пёльцль, то они не вполне соответствовали действительности, поскольку папа Алоиз был внебрачным (хотя в свидетельстве о крещении был записан как рожденный в браке) сыном Марии-Анны Шиклгрубер. Поскольку, таким образом, с точки зрения документальной генеалогии налицо изъян, позднее возник законный вопрос о том, каково же, собственно, происхождение Адольфа Гитлера. Современные исследования позволили несколько прояснить вопрос о происхождении дедушки Гитлера. Так, в частности, установлено, что Георг Хидлер (или Хюттлер существовал и такой вариант написания), считавшийся отцом незаконнорожденного Алоиза, так никогда и не признал его своим сыном -- даже после того, как в 1842 году женился на Марии Анне Шикльгрубер. Алоиз Шикльгрубер официально сменил фамилию на Гитлер только в 1876 году. Отказ от отцовства вполне понятен -- настоящим отцом дедушки Гитлера был брат Георга Иоганн Неиомук Хюттлер. По всей видимости, этот богатый, но женатый человек сумел найти стимулы, позволившие ему уговорить брата жениться на матери его внебрачного ребенка. Это было удобно тем, что позволяло настоящему отцу принимать маленького Алоиза в своем доме, не вызывая беспокойства у ничего не подозревавшей супруги. Становится понятным, почему детство и ранняя юность Алоиза прошли не в доме матери, а в доме «дяди» Иоганна Непомука. Столь же понятно теперь, почему после смерти «дяди» в 1888 году финансовое положение Алоиза Гитлера сразу же резко изменилось в лучшую сторону. Алоиз, в 1876 году официально принявший фамилию Гитлер, унаследовал все состояние Иоганна Непомука Хюттлера.

Однако на этом роль настоящего отца дедушки Гитлера в его генеалогии не заканчивается. У Иоганна Непомука Хюттлера была красивая внучка, которую звали Клара Пёльцль. Она очень нравилась Алоизу и поэтому он пригласил ее в качестве помощницы для своего осиротевшего домашнего хозяйства в Браунау. Первая его жена умерла от чахотки, а вторая, также по причине серьезной болезни легких, вынуждена была постоянно находиться на курорте. Вначале Клара выполняла роль горничной и няни при детях Алоиза от второго брака Алоизе и Анжеле. Но затем она стала его любовницей, и в 1884 году, после смерти второй жены, они поженились. Предполагают, что в это время она была уже беременна.

В связи с наличием «родства второй или третьей степени» на этот, уже третий, брак Алоиза Гитлера требуется разрешение католической церкви. В конце концов, такое разрешение из Рима было получено. Плод этого брака Адольф Гитлер является, таким образом, продуктом близкородственного кровосмешения, поскольку Иоганн Непомук Хюттлер приходится ему не только дедом по отцовской линии, но, будучи дедом его матери Клары, также и прадедом по материнской. Адольфу Гитлеру должно было быть известно о кровосмешении в семье, и, по видимому, именно этим объясняются неоднократные заявления о том, что он не желает становиться отцом у него были достаточные основания опасаться за физическую и умственную полноценность своего потомства. Как мы видим, близкородственный брак, на который мы обращаем внимание, дал уникальную комбинацию фантастической жестокости, аморальности и своеобразного ума. А если допустить возможность причинно-следственной связи между особенностями интеллекта А. Гитлера и социально-генетическими особенностями семьи его родителей, то можно прийти к еще более печальным выводам. Поскольку, судя по информации о близкородственных браках, существует множество семей, схожих по своим социально-генетическим данным с семьей родителей А. Гитлера. Такие семьи могут проживать не только в отдаленных сельских местностях, но и в европейских столицах. Так же, как семья родителей А. Гитлера, которая проживала в городе, куда она занесла свою опасную комбинацию генов со своей "малой родины". А, учитывая, что А. Гитлер начал активную политическую деятельность примерно в тридцать лет, то по аналогии нам следует, желая знать ситуацию на сегодняшний день, интересоваться данными о межродственных браках тридцатилетней давности. В XIX веке в Европе человек с "анкетными данными" А. Гитлера не мог высоко подняться по иерархической лестнице.

1.2 Детство: роль отца и матери в становлении личности А.Гитлера

В 1895 в возрасте 6 лет Адольф поступил в народную школу в городке Фишльхам, неподалеку от Линца. Два года спустя, будучи весьма религиозной женщиной, мать отправила его в Ламбах, в приходскую школу бенедиктинского монастыря, после которой, как она надеялась, сын, в конце концов, станет священником. Но его исключили из школы, застав курящим в монастырском саду. Затем семья переехала в Леондинг, пригород Линца, где юный Адольф сразу же преуспел в учебе. Он выделялся среди товарищей упорством, оказываясь лидером во всех детских играх. В 1900-1904 он посещал реальную школу в Линце, а в 1904-1905 - в Штейре. В средней школе его успехи были весьма заурядными. В 16 лет Адольф бросил школу. В течение двух лет он ничем не занимался, бродил по улицам или проводил время в библиотеке, читая книги по германской истории и мифологии. В 18 лет отправился в Вену, чтобы поступить там, в Академию изобразительных искусств. Поступал дважды - один раз не сдал экзамен, второй раз даже не был допущен к нему. Ему посоветовали поступить в архитектурный институт, но для этого надо было иметь аттестат зрелости. В декабре 1908 умерла его мать, что явилось огромным потрясением в его жизни. Следующие пять лет он перебивался случайными заработками, милостыней или продавал свои эскизы.

Характеры родителей принадлежат к числу важнейших факторов, накладывающих отпечаток на всю последующую жизнь ребенка. Поэтому законным представляется вопрос о том, в какой мере родители Гитлера способствовали его «последующему превращению в чудовище», как выразился Эрих Фромм. Такое аналитическое исследование мы начнем с роли матери, которая является решающей в чувствительной фазе раннего детства.

Большинство биографов положительно оценивает влияние матери на формирование характера Гитлера. Брэдли Смит, считающийся крупнейшим специалистом по юности Гитлера, сообщает, что все, знавшие Клару, считали «что смыслом ее жизни была самоотверженная любовь к детям. Серьезно упрекнуть ее можно было лишь за слишком бережное к ним отношение и за то, что она внушила своему сыну чувство, что он является чем-то особенным». Трое старших ее детей умерли в один год: Отто сразу после рождения, а Густав и Ида - от дифтерии. Едва ли можно усмотреть что-то необычное в том, что ее любовь и забота целиком и полностью были отданы четвертому сыну - Адольфу. Она жила в постоянном страхе потерять и этого ребенка. По утверждению прислуги, мальчик рос «очень здоровым и бодрым», но матери он казался чрезвычайно болезненным, в связи, с чем она больше трех лет кормила его грудью. Принято считать, что подобное затаскивание, когда ребенок становится обожаемым центром всей семьи, порождает сильную связь между матерью и ребенком. Однако результаты психоаналитического исследования юности Гитлера, предпринятого Элис Миллер, ставит этот напрашивающийся упрощенный вывод под сомнение. Если учесть холодное и отчужденное отношение Гитлера к людям вообще и необычное его отношение к женщинам (включая сюда также его извращенные сексуальные наклонности), то оправданным покажется предположение о том, что в ранней юности ему не дано было испытать ничьей настоящей любви.

В случае Гитлера необходимо упомянуть еще об одном моменте, противоречащем мнению большинства биографов о том, что в детстве он купался в гипертрофированной материнской любви. Из доступных документов следует, что Гитлер действительно любил мать и до конца жизни не расставался с ее портретом, однако не следует упускать из виду и то, что в детстве по отношению к ней он испытывал чувство разочарования, а порой и озлобления, вытесненное впоследствии в подсознание. Он не мог не испытывать чувство горького разочарования, когда мать выступала в роли боязливого, молчаливого и безучастною свидетеля, присутствуя при крутых расправах, часто учиняемых над ним отцом. При этом в его глазах мать должна была быть солидарна с действиями отца и нести за них свою долю ответственности.

Подобное восприятие матери как преданной служанки мужа, которая никогда не отваживалась обратиться к нему иначе, как «дядя Алоиз», возможно, и сформировало у Гитлера в дальнейшем презрительное отношение к женщине и «глубокий антиженский аффект». Однако в то же время мать должна была послужить для него прообразом женственного.

Связь с матерью, в основе которой лежала безграничная вседозволенность, немало способствовала развитию крайнего нарциссизма Гитлера и характерной для него пассивности. Мать никогда его не наказывала и лишь безмерно восхищалась им. Уже очень рано он пришел к убеждению, что он сам по себе «замечателен и ему для этого не требуется тратить никаких усилий». Если у него появлялись желания, то мать их выполняла, а если она пыталась возражать, то умело инсценированным приступом гнева он легко мог ее образумить. Подобная сверхзаботливость может вызвать у ребенка чувство окружения и потери самостоятельности. Ответом на эту ситуацию становился уход в себя и инкапсуляция. Нам известно, что такого рода связь с матерью затрудняет дальнейшую дифференциацию и интеграцию личности. В экстремальных случаях может возникнуть так называемое «желание убийства» направленное на насильственное расторжение связи между матерью и ребенком. Оно, в свою очередь, оставляет у ребенка неосознанное чувство вины, приводящее в действии защитные реакции, механизмы вытеснения и проекции различного рода. Все это впоследствии нашло свое проявление в некоторых базовых чертах характера Гитлера.

Фаза обожествления завершилась в 1894 году с рождением брата Эдмунда, который вытеснил Адольфа с пьедестала единственного фаворита. Вопреки расхожим представления, это событие не было воспринято пятилетним Гитлером как появление конкурирующего элемента. Наоборот, «годом после рождения брата он насладился на всю катушку».

Эрих Фромм попытался объяснить этот факт «злокачественной кровосмесительной привязанностью» к матери. Фромм пытается построить причинно-следственную связь между обожанием со стороны матери и развитием холодного, деструктивного характера с чертами явного нарциссизма, обосновывая это тем, что «до пяти лет фиксация Гитлера на матери была лишена тепла и сердечности, он оставался холодным и неспособным выйти за пределы оболочки нарциссизма; мать была для него не личностью, а обезличенным символом власти земли, судьбы и смерти. Это позволяет понять, почему рождение брата не стало причиной отхода, отдаления от матери. Он действительно никогда в своих чувствах не был ей близок, но нельзя также говорить, что он от нее отдалился. Эта гипотеза могла бы также объяснить, почему Гитлер никогда не влюблялся в фигуры материнского типа и почему на место связи с реальной, пережитой как личность, матерью стала связь с кровью, почвой, расой и, в конечном итоге, с хаосом и смертью».

Для того чтобы эти рассуждения стали более понятными, следует кое-что пояснить. «Кровосмесительная привязанность» это совершенно нормальное явление. Если маленький мальчик испытывает сексуальное влечение к матери, то это говорит лишь о том, что он воспринимает мать как личность и как женщину. Такого рода привязанность принимает патологический характер только тогда, когда она не исчезает в период полового созревания. При подобном невротическом развитии событий мужчина навсегда остается зависимым.

Кровосмесительная фиксация описанного выше типа встречается очень часто и, как уже было сказано выше, не является аномалией. Иное дело злокачественная фиксация, в которой Фромм видит один из корней некрофилии. У таких детей никогда не развивается теплое эротическое, а позднее и сексуальное отношение к матери, у них также отсутствует потребность достичь особой близости к матери. Для них мать представляет скорее некое фантомное образование, нежели реальную личность - мать превращается в символ. Уделом детей с подобной «злокачественной кровосмесительной привязанностью» к матери на всю жизнь остается холодность, нарциссизм и неспособность к полноценным эмоциональным реакциям. Такой взгляд согласуется с позицией Рудольфа Биниона, который усматривает значение связи, существовавшей в раннем детстве между Адольфом Гитлером и Кларой Гитлер, в том, что впоследствии Германия символически заняла для него место матери.

Эрих Фромм считает Алоиза Гитлера человеком, любившим жизнь, обладавшим чувством долга и ответственности, и полагает, что в роли воспитателя этот человек вовсе не был страшилищем, перед которым сын вынужден, был бы постоянно трепетать - в общем, по мнению Фромма, тираном он не был, а был всего лишь авторитарным человеком. Однако это мнение во многих отношениях противоречит имеющимся у нас документам, касающимся роли отца и юности Адольфа Гитлера. Похоже, что образ отца был для мальчика, чем угодно, но только не примером для подражания. Алоиз Гитлер был сварливым, вспыльчивым и грубым, не гнушался рукоприкладством, порой даже по отношению к собственной жене и ни причем не повинной собаке, которую по малейшему поводу «колотил до тex пор, пока та не начинала корчась мочиться на пол». А практиковавшиеся им экзекуции с применением плетки из шкуры бегемота показывают, что он считал жестокие «физические методы воспитания» вполне совместимыми с психическим развитием ребенка. Джон Толанд пишет о том, что от подобных экзекуций больше всего страдал сводный брат Адольфа Алоиз-младший, которого отец однажды бил плеткой до тех пор пока он не потерял сознание. Сестра Паула позднее рассказывала, что и Адольф «ежедневно получал причитающуюся ему порцию побоев», а из воспоминаний Франца Нетцингера о юности Гитлера мы узнаем, что Адольф бывал бит, еще не достигнув четырех. Однажды Гитлер признался Хелен Хашартепль в том, что пережитые унижения доставляли ему больше страданий, чем сами побои.

Страшные последствия, которые эта «черная педагогика» имела для личности Адольфа Гитлера, Элис Миллер иллюстрирует примерами его последующих преступных действий. Тиранические методы отцовского воспитания заставляли Адольфа жить и постоянном страхе. Отец не признавал извинений за допущенные или только предполагаемые проступки, и единственную надежду спастись от очередного избиения и сохранить остатки собственного достоинства давала ложь. В цитированном психоаналитическом исследовании проводится параллель между преследованием евреев в третьем рейхе и ситуацией, сопровождавшей детство Адольфа Гитлера. Решающим здесь является то, «что непрерывные побои были ему гарантированы. Что бы он ни сделал, повлиять на ежедневные побои это не могло.

На последующее поведение Адольфа Гитлера, по всей видимости, оказало влияние еще одно обстоятельство его детства. Будучи ребенком, он был, кроме всего прочего, вынужден тщательно скрывать от внешнего мира свой страх перед ежедневным насилием со стороны отца, причем не только из страха перед возможными последствиями, но, прежде всего потому, что ему, вероятно, просто никто не поверил бы. Кто представил бы себе почитаемого и уважаемого начальника таможни, который уделяет большое внимание своей внешности и по торжественным случаям появляется только в форме, в роли грубого семейного тирана? Многие позднейшие биографы Гитлера, в частности, Иохим Фест, видели в рассказах Гитлера об отце детское преувеличение, а Франц Нотингер в книге о юности Гитлера увидел в строгом отце весьма прогрессивно настроенного человека, побои которого «непослушный и упрямый мальчишка, безусловно, заслуживал». Имеются основания предполагать, что, став рейхсканцлером, Гитлер неосознанно перенял отцовскую манеру поведения: перед иностранными гостями он представал зрелым государственным деятелем, взгляды которого выглядели вполне миролюбиво и достойно; в то же самое время в пределах государства он действовал с твердостью и невероятной жестокостью. По всей видимости, Адольф ни разу не испытал нежности со стороны отца, поэтому его ненависть постоянно усиливалась вплоть до того момента, пока у него не возник новый однозначный образ врага, освободившего его от этой ненависти, позволив ему «ненавидеть дозволенной ненавистью». Фигурами этого образа врага стали вначале вражеские солдаты в первой мировой войне, затем «ноябрьские преступники» и, наконец, евреи, на которых он последовательно перенес всю свою подавленную ненависть.

Пример Адольфа Гитлера является наглядной демонстрацией того, сколь ужасное влияние на развитие одаренного ребенка может оказать подобная обстановка в семье, которая являет собой выставочный образец тоталитарного режима во главе с единоличным жестоким диктатором в лице отца. Гитлер сам придерживался того мнения, что характер отца является фактором, накладывающим отпечаток на формирование структуры личности сына. Позднее он констатировал, что важнейшем фазой формирования характера является тот возраст, «в котором первые впечатления проникают в сознание ребенка. Одаренные люди и в пожилом возрасте сохраняют следы воспоминаний об этом времени». С этой точки зрения развитие многих базовых свойств личности Гитлера представляется вполне понятным, хотя для Иохима Феста по-прежнему остается неясным, каким образом «изначальная слабость Гитлера превратилась в его силу, а романтическое бегство от мира трансформировалось в жажду власти и стремление к крайним решениям».

Согласно классическому психоанализу, это объясняется наличием эдипова конфликта. Система отношений, определяющая эдипов конфликт, строится здесь довольно просто, поскольку имеется и сверхзащищающая мать, и жестокий «кастрирующий» отец. В подобную эдипову схему вполне вписывается отягощенное чувством вины стремление Гитлера к кровосмесительной связи с собственной матерью или к заменяющему ее объекту в лице племянницы Гели Раубаль. Норберт Бромберг исследует сексуальные извращения Гитлера, которые, однако, до сегодняшнего дня не имеют бесспорного документального подтверждения. Если учесть существование этих фактов, то их также можно объяснить страхом перед кастрацией и ранним сексуальным перевозбуждением за счет тесной связи с матерью. Однако прежде всего подобный подход позволяет понять чудовищную агрессивность Гитлера, коренящуюся в раннем опыте жестоким «кастрирующим» отцом, следствием чего явилось неисчезающее стремление скомпенсировать внутреннюю слабость беспощадной твердостью и железной силой воли.

Психоаналитик Эрих Фромм дает совершенно иное толкование влияния семейной и социальной среды, окружавшей Гитлера в детстве, на развитие его характера, что следует из задаваемого им риторического вопроса: «Чем можно объяснить тот факт, что два доброжелательных человека с устойчивой психикой без всяких деструктивных наклонностей произвели на свет чудовище Адольфа Гитлера?»

Фромм также обращается к предэдиповой фазе в жизни Гитлера. Однако он выдвигает на первый план не традиционные психоаналитические аспекты, а уже упомянутую нами выше раннюю «злокачественную кровосмесительную привязанность» к матери и приходит в результате к личности, мотивированной первичной злокачественной деструктивностыо, признаком которой является некрофилия. Под некрофилией в характерологии принято понимать «страстное притяжение ко всему мертвому, гниющему, разлагающемуся, больному: страсть превращать все живое в неживое; разрушать и желать разрушения; исключительный интерес ко всему механическому, страсть к расчленению всего живого».

Исследуя последствия конфликта с отцом для психики Гитлера, Хельм Штирлин еще раз останавливается на роли матери. По мнению Штирлина, несмотря на явную доминацию отца и неограниченное его лидерство и семье, все же «сильнейшей родительской реальностью» был для Адольфа не отец, а слабая, безнадежно запуганная им мать, ибо в ней Адольф видел родительскую фигуру, которая делегирует ему полномочия. Можно в действительности представить себе, что мать увидела в живом, обладающем сильной волей, сыне шанс обрести союзника в безнадежном сопротивлении супругу. Согласно гипотезе Штирлина, Адольф должен был таким образом стать ее «лояльным делегатом», помогающим ей в борьбе с супругом за самоутверждение, и, возможно, способным своими будущими успехами сделать ее жизнь интереснее и осмысленнее. Однако вклад юного Адольфа в эту борьбу на стороне матери мог быть самым минимальным и выразиться не более, чем в пассивном сопротивлении типа школьного провала или отказа от карьеры чиновника. Если это действительно было так, то смерть отца должна была означать, что пробил час свободы осуществления планов на будущее. Однако на деле ничего подобного не произошло. Адольф продолжает жить точно так же, как и до этого, по выражению Смита, он представлял собою «чуть больше, чем конгломерат игр и фантазий».

1.3 Юность: от неопределенности к власти

В феврале 1914 Адольфа Гитлера вызвали в Австрию, чтобы провести медицинское освидетельствование на годность к военной службе. Но, как "слишком слабого и негодного к службе в армии", его освободили. Когда в августе 1914 началась война, он обратился к королю Баварии с просьбой о зачислении в его армию. Его определили в 16-й баварский пехотный полк, набранный главным образом из студентов-добровольцев. Спустя лишь несколько недель обучения его отправили на фронт. Сначала он был санитаром, а затем почти всю войну выполнял обязанности связного, доставляя донесения и приказы из штаба полка на передовую. За четыре года войны он участвовал в 47 сражениях, часто оказываясь в самом пекле. Был дважды ранен. 7 октября 1916 после ранения в ногу попал в госпиталь Гермиса под Берлином. Два года спустя, за 4 недели до окончания войны он был поражен газами и три тяжелейших месяца провел в лазарете. Свою первую награду - Железный крест II степени - получил в декабре 1914, а 4 августа 1918 его наградили Железным крестом I степени, что было редкой наградой для простого солдата в императорской германской армии. Эту последнюю награду Гитлер получил, захватив в плен вражеского офицера и 10 солдат.

Война избавила его от давящей необходимости принимать решение о дальнейшем направлении жизни. Конечно, стоило поблагодарить небо, за то, что оно мановением волшебной палочки избавило его от этой заботы и позволило сменить печальное существование жалкого и униженного судьбой неудачника на гордую жизнь бравого солдата Германской империи, преисполненного сознанием важности возложенной на него задачи. Если до сих пор он чувствовал себя изолированным от общества, то теперь он стал ценным членом некоей общности людей, человеком, который может внести свой вклад в укрепление Германии и в ценности немецкого национализма, который впервые может почувствовать себя мужественным героем, а не жалким и непризнанным неудачником, как это было на протяжении всей предшествовавшей жизни.

Неудивительно, что солдат Гитлер был весьма ревностен в исполнении своего долга. На войне он пользуется уважением начальства, за храбрость его награждают Железным крестом первой и второй степеней. Недавний бездельник и праздношатающийся превратился в дисциплинированного, корректного и ответственного человека - в общем, изменился диаметрально. Тем не менее, и во время войны типичные черты его характера не претерпели существенных изменений. Фронтовые товарищи определили его для себя как интеллектуала, - с ними он вел себя сдержанно, с чувством интеллектуального превосходства и, если позволяла обстановка, постоянно читал книгу Шопенгауэра «Мир как воля и представление». Он и в окопах любил поспорить, и, в конечном счете, у однополчан сложилось о нем впечатление, как о задаваке, болтуне и большом любителе громкой фразы. Иногда они даже опасались за его психическую нормальность, например, тогда, когда он вылепил из глины какие-то фигурки, расставил их на краю окопа и обратился к ним с речью, в которой обещал после победы построить народное государство.

Много раз он чудом избегал смерти, и это еще больше укрепило его в убеждении, что он избран «провидением» на роль спасителя немецкого народа. Одержимый этим чувством, он однажды обратился к товарищам с пророчеством, смысл которого они в большинстве своем едва ли тогда поняли: «Вы еще обо мне услышите! Подождите, пусть придет мое время!».

Подобные слова может произнести только тот, кто уверен в своем мессианском предназначении. Уже в то время он обдумывал задачи, которые встанут перед ним по окончании войны. Вот что он писал в письме: «... Каждый из нас думает только о том, как бы поскорее окончательно поквитаться с бандой... тем из нас, кому повезет вновь увидеть родину, найдут ее более чистой и очищенной от иностранщины, и что поток крови, который день за днем течет здесь против мира международных врагов, сметет не только внешних врагов Германии, но и разрушит наш внутренний интернационализм». Война также предоставила Гитлеру возможность полностью предаться страсти к разрушению и уничтожению. Будучи уверенным в справедливости социал-дарвинизма, он при виде страданий и смерти на войне испытывал не ужас и отвращение, как всякий нормальней человек, а глубокое удовлетворение. Позднее он совершенно серьезно утверждал, что годы, проведенные на войне, были самым счастливым временем в его жизни.

1.4. Зрелость: власть и стремления

12 июня 1919 года его откомандировали на краткосрочные курсы "политического просвещения", которые функционировали в Мюнхене. Окончив курсы, он стал агентом на службе у определенной группы реакционных офицеров, боровшихся с левыми элементами среди солдатской и унтер-офицерской массы. Он составлял списки солдат и офицеров, причастных к апрельскому восстанию рабочих и солдат в Мюнхене. Собирал сведения о всевозможных карликовых организациях и партиях на предмет их мировоззрения, программ и целей. И доносил обо всем этом руководству. 12 сентября 1919 года Гитлера послали на собрание в пивную "Штернеккерброй». На собрании обсуждалась брошюра инженера Федера. Идеи Федера о "производительном" и "непроизводительном" капитале, о необходимости борьбы с "процентным рабством", с ссудными кассами и "универсальными магазинами", сдобренные шовинизмом, ненавистью к Версальскому договору, а главное, антисемитизмом, показались Гитлеру вполне подходящей платформой. Он выступил, имел успех. И руководитель партии Антон Дрекслер предложил ему вступить в НСДАП. Посоветовавшись с начальством, Гитлер это предложение принял. Гитлер со всем своим ораторским пылом бросился завоевывать популярность для партии Дрекслера, хотя бы в пределах Мюнхена. Осенью 1919 года он трижды выступал на многолюдных собраниях. В феврале 1920 года снял в пивной "Хофбройхауз" так называемый парадный зал и собрал 2000 слушателей. Убедившись в своем успехе партийного функционера, в апреле 1920 года Гитлер бросил заработок шпика. В январе 1921 года Гитлер уже снял цирк Кроне, где выступал перед аудиторией в 6500 человек. Постепенно Гитлер избавлялся от основателей партии. Видимо, тогда же он переименовал ее в Национал-социалистскую рабочую партию Германии, сокращенно НСДАП. Гитлер получил пост первого председателя с диктаторскими полномочиями, изгнав Дрекслера и Шарера. Взамен коллегиального руководства в партии официально был введен принцип фюрерства. К концу 1923 Гитлер убедился, что Веймарская республика находится на грани краха, и что именно сейчас он мог бы осуществить обещанный им "марш на Берлин" и свергнуть правительство "еврейско-марксистских предателей". При поддержке армии он собирался поставить Германию под нацистский контроль. Гитлер посвятил в свои планы известного в народе и армии генерала Эриха Людендорфа, ветерана 1-й мировой войны, крайнего реакционера и милитариста. Гитлер и Людендорф попытались воспользоваться неопределенностью политической ситуации и организовали в Мюнхене 8 ноября 1923 попытку государственного переворота. Через два дня после неудачного "похода на Берлин" Гитлера арестовала полиция. 1 апреля 1924 года его и двух сообщников приговорили к пяти годам крепости с зачетом того времени, которое они уже просидели в тюрьме. Людендорфа и других участников кровавых событий вообще оправдали. Гитлер провел в тюрьме Ландсберга только 9 месяцев. Ему предоставили удобную камеру, где он мог размышлять над своими ошибками. Он завтракал в постели, выступал перед товарищами по камере и гулял в саду - все это больше напоминало санаторий, чем тюрьму. Здесь он продиктовал Рудольфу Гессу первый том "Майн кампф", ставшую политической библией нацистского движения. К 1939 эта книга была переведена на 11 языков, а общий тираж составил более 5,2 млн. экземпляров. Гонорар сделал Гитлера богатым человеком. Из крепости Ландсберг Гитлер вышел 20 декабря 1924 года. Вершиной успеха Гитлера в тот период был первый партийный съезд в августе 1927 года в Нюрнберге. В 1927-1928 годах, то есть за пять-шесть лет до прихода к власти, возглавляя еще сравнительно слабую партию, Гитлер создал в НСДАП "теневое правительство" - Политический отдел II. Начальником отдела пропаганды с 1928 года был Геббельс. Не менее важным "изобретением" Гитлера были и гаулейтеры на местах, то есть нацистские бонзы на местах в отдельных землях. На выборах в рейхстаг в 1928 нацисты получили только 12 мест, в то время как коммунисты - 54. В 1929, с началом экономической депрессии, Гитлер образовал альянс с националистически настроенным Альфредом Хугенбергом, чтобы противостоять репарационному "плану Юнга". Через контролируемые Хугенбергом газеты Гитлер с самого начала имел возможность обращаться к широкой национальной аудитории. Кроме того, у него появилась возможность общаться с огромным числом промышленников и банкиров, которые без труда обеспечили его партии прочную финансовую основу. На выборах 1930 НСДАП завоевала более 6 млн. голосов и получила 107 мест в рейхстаге, став тем самым второй по величине партией в стране. Число представителей коммунистов возросло до 77. Скандальная тактика Гитлера не могла не привлечь к нему внимание немецких избирателей. После того как 25 февраля 1932 к Германии присоединился Брауншвейг, Гитлер решил испытать силу своей партии в борьбе за президентское кресло. Престарелый Пауль фон Гинденбург имел поддержку среди социалистов, католиков и лейбористов. Было и два других кандидата: армейский офицер Теодор Дуйстерберг и лидер коммунистов Эрнст Тельман. Гитлер провел мощную предвыборную кампанию и завоевал свыше 30% голосов, лишив тем самым Гинденбурга абсолютного большинства. На заключительном этапе выборов, 10 апреля 1932, популярному ветерану войны все же удалось вернуть себе победу с 53 % голосов (Гинденбург - 19359650; Гитлер - 13418011; Тельман - 3706655). На выборах в рейхстаг в июле 1932 нацисты завоевали 230 мест и превратились в крупнейшую политическую партию Германии. В ноябре Гитлера постигла кратковременная неудача, когда число нацистских депутатов снизилось до 196, в то время как число коммунистов в рейхстаге увеличилось до 100. Именно в это время и достигли своего пика кровавые столкновения на улицах между коричневорубашечниками и Рот-фронтом. 30 января 1933 года 86-летний президент Гинденбург назначил главу НСДАП Адольфа Гитлера рейхсканцлером Германии. В тот же день великолепно организованные штурмовики сосредоточились на своих сборных пунктах. Вечером они с зажженными факелами прошли мимо президентского дворца, в одном окне которого стоял Гинденбург, а в другом - Гитлер. Уже на первом заседании 30 января состоялось обсуждение мер, направленных против Компартии Германии. На следующий день Гитлер выступил по радио. "Дайте нам четыре года сроку. Наша задача - борьба против коммунизма". Гитлер полностью учел эффект внезапности. Он не только не дал сплотиться, консолидироваться антинацистским силам, он их буквально ошеломил, захватил врасплох и очень скоро разгромил окончательно. Это был первый блицкриг нацистов на собственной территории.

Жена Эрнста Ханфиггенгля («Путци»), очень близко знакомого с Гитлером в «годы борьбы», вспоминает: «У Гитлера все сильнее стали проявляться наполеоновские и мессианские замашки. Он заявлял, что чувствует себя призванным спасти Германию, и пусть не сейчас, но позже ему обязательно выпадет эта роль. Он проводил целый ряд параллелей между собой и Наполеоном».

30 января 1933 года он был назначен рейхсканцлером, энергия вернулась к нему. Формирование этого кабинета само по себе еще не стало гак называемым «приходом к власти» Гитлера. Это стало реальностью только в последующие месяцы и явилось результатом безошибочной деятельности и энергичной, последовательной политики человека, одержимого жаждой власти. То обстоятельство, что приход к власти произошел законно, без кровавых революционных событий, поддерживало у бюргеров надежду, что «революционная» стихия в НСДАП начнет теперь отступать на задний план, и сам Гитлер превратится из радикального агитатора в мудрого и добродушного государственного деятеля. Но уже события 27 февраля 1933 года показали, что эта надежда не более чем наивная мечта. Хотя, как выяснилось, произошедший в этот день пожар рейхстага не был делом ни коммунистов, ни национал-социалистов, а лишь одного Мариуса ван дер Люббе, молодого голландца, симпатизировавшего коммунистической партии, который совершил поджог по личным мотивам. Гитлера охватил страх, приведший его на грань истерии, страх, что революция слева может лишить его того положения, которого он добился с таким трудом. После того, как Гинденбург 28 февраля ввел чрезвычайное положение, Гитлер 24 марта 1933 года спешно проводит закон о полномочиях и приступает к ликвидации демократического правового государства и установлению собственной власти в рейхе.

Одержимый параноидальным страхом перед личными врагами, способными представлять опасность для его только что завоеванного положения, он не делал исключения даже для ближайших сподвижников. 30 июня 1930 года это ярко продемонстрировало дело Рема. Для Гитлера Эрнст Рем, начальник могущественных штурмовых отрядов СА, был, прежде всего, опасным соперником, и его следовало устранить. С помощью Геббельса и Геринга он организовал ряд гнусных интриг, позволивших обвинить Рема в заговоре с целью убийства фюрера. Отдан приказ убить Рема и многочисленных собственных товарищей и соратников, Гитлер впервые смог разрядить свои садистские побуждения на целый коллектив, который в данном случае состоял из его приспешников. Позднее он сам рассказывал об этом, и в его словах ощущается истинная радость убийства и уничтожении: «Я отдал приказ расстрелять виновников этого предательства, и я также отдал приказ выжечь дотла кости, отравляющие наш внутренний источник".

Из правового государства Германия превратилась в страну тотального беззакония. За тот же 1933 год Гитлер постепенно приготовился к тому, чтобы подчинить себе и промышленность и финансы, сделать их придатком своего военно-политического авторитарного государства. Уже в 1935 году Гитлер заключил с Англией пресловутое "соглашение о флоте", которое дало нацистам возможность открыто создавать боевые корабли. В том же году в Германии была введена всеобщая воинская повинность. 7 марта 1936 года Гитлер отдал приказ о занятии демилитаризованной Рейнской области. Запад молчал, хотя не мог не видеть, что аппетиты диктатора растут. В 1936 году нацисты вмешались в гражданскую войну в Испании - Франко был их ставленником. 11 марта 1938 года нацистские войска победным маршем вступили в Австрию. 23 августа 1939 года Гитлер заключил пакт о ненападении с Советским Союзом и тем самым обеспечил себе свободу рук в Польше. Германский народ, по теории Гитлера, был унижен победителями в Первой мировой войне и в возникших после войны условиях не мог успешно развиваться и выполнять предписанную ему историей миссию. Для развития национальной культуры и увеличения источников мощи он нуждался в приобретении дополнительного неизменного пространства. А так как свободных земель уже не было, то их следовало взять там, где плотность населения небольшая и земля используется нерационально. Такая возможность для германской нации имелась только на Востоке, за счет территорий, заселенных менее полноценными в расовом отношении, чем немцы, народами, прежде всего славянами. Первое крупное поражение вермахта зимой 1941/1942 года под Москвой оказало сильное воздействие на Гитлера. С 1943 года вся деятельность Гитлера фактически ограничивалась текущими военными проблемами. Он уже не принимал далеко идущих политических решений. Почти все время он находился у себя в ставке, окруженный только ближайшими военными советниками. Летом 1944 года он считал возможным, стойко удерживая позиции на советско-германском фронте, сорвать готовившееся западными союзниками вторжение в Европу, а затем использовать создавшуюся выгодную для Германии ситуацию, чтобы достичь с ними соглашения. Но этому замыслу не суждено было осуществиться. Немцам не удалось сбросить в море высадившиеся в Нормандии англо-американские войска. Неудавшееся покушение на Гитлера 20 июля 1944 года, совершенное группой оппозиционно настроенных немецких офицеров, было использовано фюрером в качестве предлога для всеохватывающей мобилизации людских и материальных ресурсов на продолжение войны. К осени 1944 года Гитлеру удалось стабилизировать начавший было разваливаться на востоке и западе фронт, восстановить многие разгромленные соединения и сформировать ряд новых. Он снова задумывается о том, как бы вызвать кризис у своих противников. На Западе, полагал он, сделать это будет легче. Появившаяся у него идея воплотилась в план немецкого выступления в Арденнах. Однако все расчеты не оправдались. Западные союзники, хотя и испытывали некоторые потрясения от неожиданного для них немецкого наступления, не хотели иметь что-либо общее с Гитлером и возглавляемым им режимом. Они продолжали тесно сотрудничать с Советским Союзом, который помог им выйти из кризиса, вызванного Арденнской операцией вермахта, предприняв ранее намеченного срока наступление с рубежа Вислы. К середине весны 1945 года у Гитлера уже не оставалось никаких надежд на чудо. 22 апреля 1945 года он решил не покидать столицу, остаться в своем бункере и покончить жизнь самоубийством. Судьба немецкого народа его уже не интересовала. Немцы, полагал Гитлер, оказались недостойны такого "гениального вождя", как он, поэтому должны были погибнуть и уступить место более сильным и жизнеспособным народам. В последние дни апреля Гитлера занимал лишь вопрос о собственной судьбе. Он боялся суда народов за совершенные преступления. С ужасом воспринял он сообщение о расстреле Муссолини вместе с любовницей и глумлении в Милане над их трупами. Такой конец его страшил. Перед самой смертью, в ночь на 29 апреля, он устроил бракосочетание со своей многолетней любовницей Евой Браун. 30 апреля оба они совершили самоубийство, а их трупы по приказу Гитлера были сожжены в саду рейхсканцелярии, рядом с бункером, где фюрер провел последние месяцы своей жизни.

2. Клинико-психологические особенности личности А. Гитлера

2.1 Жажда власти

В психике фашистского "вождя" центральное, господствующее положение занимает непреодолимое, всепоглощающее чувственное побуждение - стремление к наибольшему объему власти над людьми, желание захватить все во что бы то ни стало, под любым предлогом и любой ценой. Это бесспорно патологический эмоциональный сдвиг, означающий расстройство эмоциональной сферы. Это расстройство связано, прежде всего, с раздутостью, неуемностью желания власти. Жажда абсолютной власти, которую невозможно утолишь немедленно и, видимо, никогда нельзя утолить полностью, расшатывает психику фашистского "вождя" и приводит, в конечном счете, не только к эмоциональным, но и другими расстройствам.

Стремление к власти как самоцели должно квалифицироваться, как патология, конкретнее - как расстройство, прежде всего эмоциональной, психической сферы, выражающееся в чрезмерном возбуждении одной определенной эмоции - влечение к власти. Это отклонение явно психопатического характера.

В этой связи необходимо выделить те симптомы различных форм психопатии, которые наиболее явственно прослеживаются в психике фашистских "вождей": большая психическая возбудимость (астеничные психопаты), мнительность и подозрительность (психастенические психопаты), несдержанность, склонность к агрессивным действиям (возбудимые психопаты), одержимость так называемой сверхценной идеей, которая находится в центре устремлений психопата, игнорирующего, как правило, все, что не соотносится с ней (паранойяльные психопаты), аффектация, театральность поведения (истерические психопаты).

Нетрудно заметить, что эта градация форм психопатии, принятая в современной психиатрии, отражает, в конечном счете, возрастание силы расстройства эмоциональной сферы, которое, чем оно сильнее, тем более явно дезорганизует работу понятийной сферы. То есть психопатия - это, прежде всего сдвиги в эмоциональной сфере психики, неизбежно ведущие к более или менее сильно выраженным расстройствам обмена эмоциями между психопатом и окружающими его людьми: психопат настроен в основном на "потребление" чужих положительных эмоций в обмен на свои отрицательные "или псевдоположительные.

Для психопатов характерны также следующие особенности: нетерпимость к чужому мнению, чувство непреодолимого раздражения против несогласных с точкой зрения психопата; подсознательное стремление к конфликтам, в которых психопат сбрасывает накапливающееся в нем эмоциональное напряжение. Психопат - мастер выдумывания конфликтов: если для конфликта нет реального повода, то психопат его выдумывает и логически "обосновывает"; типична для психопатов неспособность к дружбе, поскольку дружба - это органически свойственная нормальному человеку потребность в "кооперации" своих чувств и мыслей с чувствами и мыслями близких людей. Почти полная неспособность к дружбе у психопатов объясняется их неспособностью проникаться чувствами и мыслями других людей; принимать в них участие, сопереживать. Психопат настроен на потребление чужих положительных эмоций, то есть знаков внимания, участий, согласия, восхищения и т. п. Здоровый человек ведет себя так только тогда, когда болен, или в беде и нуждается поэтому в большем, чем обычно, внимании, участии. Резкие нарушения в эмоциональной сфере психики не могут не оказывать определенного дезорганизующего воздействия на понятийную сферу. В целом это воздействие выражается в подчиненности сознания господствующей в психике эмоции, в подгонке, нанизывании мыслей на непреодолимое чувственное влечение. Понятийный уровень в психике психопата занят преимущественно тем, что объясняет, оправдывает, обосновывает какое-то неуемное эмоциональное влечение. Теория В. Парето, согласно которой поведение человека определяется, прежде всего, инстинктами, чувствами, а понятия, идеи выполняют функцию объяснения, оправдания или маскировки, для данных случаев совершенно верна.

2.2 Паранойя

В психике фашистских "вождей" наблюдаются отклонения и в понятийном уровне, проявляющиеся в симптомах психических состояний, обозначаемых психиатрией, как паранойя.

Паранойя характеризуется стойким систематизированным бредом, который может отличаться сложностью, последовательностью, наукообразностью содержания, то есть определенным внешним правдоподобием. Но каково бы ни было содержание высказываний больного, во всех случаях в основе их лежит какая-то изуродованная эмоция, которую в общем смысле можно охарактеризовать как гипертрофированную жажду самоутверждения в том или ином качестве. В рассматриваемом случае это означает стремление к власти над определенной группой людей, над партией, над государством или даже над всем миром.

Большинство паранойяльных состояний связаны с преувеличенной в ту или иную сторону самооценкой больным каких-то своих качеств и, соответственно этому, каких-то внешних, но отношению к нему обстоятельств. Как завышенность, так и заниженность самооценки - это, скорее всего, следствие каких-то глубоких эмоциональных сдвигов, напор влечений на сознание, которое не выдерживает натиска и, поддаваясь давлению эмоций, начинает конструировать угодные им, но неадекватные реальной действительности выводы.

Таким образом, явно прослеживается связь паранойяльного бреда с эмоциональной сферой, связь, выражающаяся, например, в непреодолимом стремлении больного навязать окружающим свои убеждения, в болезненности эмоциональной реакции на несогласие с ним, на контрдоводы. Все доводы и факты, противоречащие бреду, игнорируются, или отметаются больным, все несогласные с ним люди воспринимаются им как враждебно настроенные, или как враги.

Отметим еще раз, что имеют место случаи, когда параноики проповедуют довольно систематизированные взгляды, обладают некоторыми, порой, незаурядными способностями к социальной адаптации, в определенной социально-политической ситуации способны действовать активно, целеустремленно, особенно если речь идет о борьбе за власть.

Если попытаться, с учетом всего вышеизложенного, проанализировать психику Гитлера, то, правильнее всего было бы заключить, что этот человек был психически больным в самом прямом и недвусмысленном значении этих слов, причем патологические отклонения в их психике представляли собой своеобразный конгломерат, квинтэссенцию, настоящий "букет" из целого ряда психических расстройств.

Если воспользоваться принятой в психиатрии терминологией и классификацией психических заболеваний, то Гитлер, должен быть квалифицирован, скорее всего, как паранойяльно-истеричный психопат с шизоидно-психопатическим раздвоением личности и садистскими наклонностями.

Психологический портрет был составлен психиатром Генри Мюрреем из Гарвардского университета по заказу Бюро Стратегических Служб, предшественника ЦРУ, чтобы помочь союзникам понять характер Гитлера. Корнельский университет опубликовал этот анализ, содержащий 250 страниц и являющийся одним из первых исследований личности немецкого диктатора. У него отсутствует чувство юмора, говорит Мюррей, описывающий личность Гитлера как личность преступника, упорствующего перед лицом поражения. Гитлер очень упрям и самоуверен, утверждал в 1943 году психиатр, однако ему не хватает многих качеств, чтобы быть уравновешенным. Документ имеет следующие название: "Анализ личности Адольфа Гитлера с прогнозами относительно его будущего поведения и рекомендациями по тому, как с ним обходиться сейчас и после капитуляции Германии". По мнению Мюррея, в облике Гитлера довольно явно выражен женский компонент, он физически слаб, никогда не занимался физическим трудом или спортом. С сексуальной точки зрения он описывает его как пассивного мазохиста, полагая, что в нем есть и подавленная гомосексуальность. Мюррей считает, что преступления Гитлера отчасти объясняются тем, что он презирает, свои слабости и мстит за издевательства, которые терпел в детстве. Обстоятельства вынудили Мюррея проводить психоаналитические исследования диктатора заочно, он использовал вторичную информацию - например, родословную, сведения о школьных годах Гитлера и о его службе в армии, его публичные выступления по случаю тех или иных событий, зафиксированные в прессе и в фильмах, сочинения диктатора и произведения его биографов. Современные эксперты объясняют, что это исследование содержит ряд неверных толкований и неточностей, объясняющихся уровнем развития психиатрической науки тех лет, которая не располагала полученными позднее данными о генетических факторах. Диагноз Мюррея - Гитлер страдает неврозом, паранойей, истерией и шизофренией.