Реферат Национальные модели экономики
Работа добавлена на сайт bukvasha.net: 2015-10-28Поможем написать учебную работу
Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
от 25%
Подписываем
договор
Федеральное государственное образовательное учреждение
высшего профессионального образования
«Уральский государственный университет физической культуры»
кафедра экономики социальной сферы
КУРСОВАЯ РАБОТА
по дисциплине «Национальная экономика»
Национальные модели экономики
Выполнил:
студент 330 группы
Гиниятуллина М.Р.
Проверил:
научный руководитель
Линиченко Дмитрий Сергеевич
Челябинск 2010
Содержание
ВВЕДЕНИЕ. 3
ГЛАВА 1 ОПРЕДЕЛЕНИЕ, СУЩНОСТЬ И ПЕРСПЕКТИВЫ РАЗВИТИЯ НАЦИОНАЛЬНЫХ МОДЕЛЕЙ ЭКОНОМИКИ.. 6
1.1 Шведская модель экономики. 6
1.2 Американская модель экономики. 18
1.3 Японская модель экономики. 24
ГЛАВА 2 СРАВНЕНИЕ РОССИЙСКОЙ И СКАНДИНАВСКОЙ МОДЕЛЕЙ ЭКОНОМИКИ 29
2.1 Общие черты российской и скандинавской моделей экономики. 30
2.2 Принципы моделей для развития уровня жизни населения. 31
2.3 Скандинавская модель на примере других стран. 36
ЗАКЛЮЧЕНИЕ. 39
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК.. 40
ВВЕДЕНИЕ
На сегодняшний день актуальной является проблема изучения моделей развития экономик для выявления лучшего варианта и модификации его для применения к экономике каждого конкретного государства.
Скандинавская экономическая модель является одной из самых первоначальных. Как правило, она рассматривается на примере экономической модели Швеции. Часто в экономической литературе понятия шведская и скандинавская модели экономики являются синонимами. В связи с этим в базис данной курсовой работы положено рассмотрение шведской экономической модели.
Исходя из актуальности обозначенной темы, в настоящей работе ставится цель: изучить модели развития экономики; раскрыть сущность национальных моделей.
Объект исследования - модели развития экономик (американская, шведская, японская).
Предметом исследования являются экономические системы, в рамках которых существуют различные модели развития стран.
В последние столетия в мире действовали различные типы экономических систем: две рыночные системы, в которых доминирует рыночное хозяйство, – рыночная экономика свободной конкуренции (чистый капитализм) и современная рыночная экономика (современный капитализм) и две нерыночные системы – традиционная и административно-командная.
В рамках той или иной экономической системы существуют многообразные модели экономического развития отдельных стран и регионов.
Кроме существующих обширных систем, в каждой из них существуют свои национальные модели организации хозяйства, так как страны отличаются историей, уровнем экономического развития, социальными и национальными условиями. Так, в административно-командной системе существовали советская модель, китайская и др. В современной капиталистической системе также существуют различные модели.
Американская модель построена на системе всемерного поощрения предпринимательской активности, обогащения наиболее активной части населения. Малообеспеченным группам создается приемлемый уровень жизни за счет частичных льгот и пособий. Задача социального равенства здесь вообще не ставится. Эта модель основана на высоком уровне производительности труда и массовой ориентации на достижение личного успеха.
Японская модель характеризуется определенным отставанием уровня жизни населения (в том числе уровня заработной платы) от роста производительности труда. За счет этого достигается снижение себестоимости продукции и резкое повышение ее конкурентоспособности на мировом рынке. Препятствий имущественному расслоению не ставится. Такая модель возможна только при исключительно высоком развитии национального самосознания, приоритете интересов нации над интересами конкретного человека, готовности населения идти на определенные материальные жертвы ради процветания страны.
Шведская модель отличается сильной социальной политикой, направленной на сокращение имущественного неравенства за счет перераспределения национального дохода в пользу наименее обеспеченных слоев населения. Здесь в руках государства находится всего 4% основных фондов, зато доля государственных расходов была в 80-х гг. на уровне 70% ВВП, причем более половины из этих расходов направлялось на социальные цели. Естественно, это возможно только в условиях высокой нормы налогообложения. Такая модель получила название «функциональная социализация», при которой функция производства ложится на частные предприятия, действующие на конкурентной рыночной основе, а функция обеспечения высокого уровня жизни (включая занятость, образование, социальное страхование) и многих элементов инфраструктуры (транспорт, НИОКР) – на государство.
Для реализации поставленной цели в курсовой работе решен ряд задач:
- рассмотреть эволюцию, особенности национальных моделей экономики;
- провести сравнение скандинавской и российской моделей экономики;
- выявить сильные и слабые стороны, перспективы развития моделей экономики.
В курсовой работе были использованы сравнительный, исторический и логический методы.
Написание работы базировалось на трудах таких экономистов, как Авдокушин Е.Ф. ,Акопова Е.С., Воронкова О.Н., Гаврилко Н.Н, Антюшина Н., Гутник В., Лившиц В., Платонова И. Н., Семенов К.А., Стрыкин В. С., Тарков А.Ф. и другие.
ГЛАВА 1 ОПРЕДЕЛЕНИЕ, СУЩНОСТЬ И ПЕРСПЕКТИВЫ РАЗВИТИЯ НАЦИОНАЛЬНЫХ МОДЕЛЕЙ ЭКОНОМИКИ
1.1 Шведская модель экономики
Термин "шведская модель" возник в связи со становлением Швеции как одного из самых развитых в социально-экономическом отношении государств. Он появился в конце 60-х годов, когда иностранные наблюдатели стали отмечать успешное сочетание в Швеции быстрого экономического роста с обширной политикой реформ на фоне относительной социальной бесконфликтности в обществе. Этот образ успешной и безмятежной Швеции особенно сильно контрастировал тогда с ростом социальных и политических конфликтов в окружающем мире [3]
Сейчас этот термин используется в различных значениях и имеет разный смысл в зависимости от того, что в него вкладывается. Некоторые отмечают смешанный характер шведской экономики, сочетающей рыночные отношения и государственное регулирование, преобладающую частную собственность в сфере производства и обобществление потребления.
Другая характерная черта послевоенной Швеции - специфика отношений между трудом и капиталом на рынке труда. На протяжении многих десятилетий важной частью шведской действительности была централизованная система переговоров о заключении коллективных договоров в области заработной платы с участием мощных организаций профсоюзов и предпринимателей в качестве главных действующих лиц, причем политика профсоюзов основывалась на принципах солидарности между различными группами трудящихся.
Еще один способ определения шведской модели исходит из того, что в шведской политике явно выделяются две доминирующие цели: полная занятость и выравнивание доходов, что и определяет методы экономической политики. Активная политика на высокоразвитом рынке труда и исключительно большой государственный сектор (при этом имеется в виду, прежде всего сфера перераспределения, а не государственная собственность) рассматриваются как результаты этой политики.
Экономисты могут определить шведскую модель как модель, сочетающую полную занятость и стабильность цен путем проведения общей рестриктивной экономической политики, дополненной селективными мерами для поддержания высокого уровня занятости и капиталовложений. Эта модель была представлена некоторыми профсоюзными экономистами в начале 50-х годов и в определенной степени была использована социал-демократическими правительствами.
Наконец, в самом широком смысле шведская модель - это весь комплекс социально-экономических и политических реалий в стране с ее высоким уровнем жизни и широким масштабом социальной политики. Таким образом, понятие "шведская модель" не имеет однозначного толкования.
Эволюция шведской модели экономики
Основными целями модели, как уже отмечалось, в течение длительного времени были полная занятость и выравнивание доходов. Их доминирование может быть объяснено уникальной силой шведского рабочего движения. Более полувека - с 1932 г. (за исключением 1976-1982 гг.) у власти находится Социал-демократическая рабочая партия Швеции (СДРПШ). В течение десятилетий с СДРПШ тесно сотрудничает Центральное объединение профсоюзов Швеции (ЦОПШ или ЛУ), что усиливает реформистское рабочее движение в стране [9].
Принципы полной занятости и выравнивания доходов имеют глубокие корни и традиции в рабочем движении. Они стали руководящими принципами шведской политики в послевоенный период.
В программе шведского рабочего движения в 1944 г. была выработана идея полной занятости, и эта линия систематически выдерживалась в заявлениях и программах профсоюзов и социал-демократов. Действительно, Швеция отличается от других стран принятием полной занятости в качестве главной и неизменной цели экономической политики, а шведский народ в целом - активный ее сторонник.
Стремление к равенству сильно развито в Швеции. Когда лидер социал-демократов Пер Альбин Ханссон в 1928 г. выдвинул концепцию Швеции как "дома народа", где говорилось об общности интересов нации в создании общего дома, большие группы населения вне рабочего движения смогли принять его взгляды. То, что СДРПШ сохраняла свою долю голосов на выборах на уровне примерно 45% в течение более полувека, несмотря на снижение доли работников физического труда, показывает, что социал-демократические идеи привлекают значительную часть средних слоев [9].
Среди общих условий создания шведской модели, также существующих и в других промышленно развитых странах Запада, можно выделить политическую демократию, частную собственность, основные принципы рыночной экономики и независимые от правительства профсоюзы и объединения предпринимателей.
К числу специфических факторов, присущих именно Швеции, надо отнести неизменный внешнеполитический нейтралитет с 1814 г., неучастие в обеих мировых войнах, рекордное по продолжительности пребывание у власти Социал-демократической рабочей партии, исторические традиции мирных способов перехода к новой формации, в частности от феодализма к капитализму, длительные благоприятные и стабильные условия развития экономики, доминирование реформизма в рабочем движении, утвердившем эти принципы в своих отношениях с капиталом (их символом стали соглашения между руководством профсоюзов и предпринимателями в Сальтшебадене в 1938 г.), поиск компромиссов на основе учета интересов различных сторон, практика социального консенсуса.
На экономическое развитие определенное влияние оказали культура и исторические предпосылки. Неотъемлемой частью шведских традиций является предпринимательство. Еще со времен викингов в Швеции известны предприятия по производству оружия и драгоценностей. Добыча железной руды и меди на экспорт продолжается не менее тысячи лет. Первая компания в мире - "Стура Коппарберг" - была основана более 700 лет назад и до сих пор входит в дюжину крупнейших экспортеров страны. В XVI и XVII вв. шведские короли поощряли иностранные капиталовложения и импорт новой технологии. Широкомасштабное судостроение началось в XVI в., а уже в XVII в. Швеция имела как торговый, так и военный флот, сопоставимый с британским. Из 35 крупнейших компаний в обрабатывающей промышленности Швеции, действовавших в 80-е годы, 2/3 существовали еще в прошлом веке [3].
Не следует забывать и о длительной истории консервативных традиций и демократии, возникшей из частной собственности на землю крестьян и гарантированной писаными и неписаными законами еще со средних веков. В Швеции никогда не было феодальных политических порядков континентальной Европы.
Можно отметить и несколько национальных черт характера: рационализм, тщательное исследование подходов к решению проблем, поиск консенсуса и способность избегать конфликтов. Шведы - само дисциплинированные и замкнутые люди, сторонящиеся эмоциональных крайностей.
Успешное функционирование модели зависит от динамики цен, конкурентоспособности шведской промышленности и экономического роста. В частности, инфляция - угроза, как равенству, так и конкурентоспособности шведской экономики. Следовательно, модель должна использовать такие методы поддержания полной занятости, которые не приводят к инфляции издержек и противоположному воздействию на экономику. Как показала практика, дилемма между безработицей и инфляцией явилась ахиллесовой пятой шведской модели.
С середины 70-х годов в связи с обострением конкурентной борьбы на внешних рынках и глубоким экономическим кризисом экономическое положение страны заметно осложнилось, и шведская модель стала давать осечку. В частности, некоторые отрасли промышленности, попавшие в глубокий структурный кризис, стали получать государственную помощь, причем в огромном масштабе. В связи с этим отдельные авторы заговорили о крахе шведской модели, кризисе государства благосостояния, чрезмерном уровне личного налогообложения и быстро разрастающемся государственном секторе, вытесняющем частные фирмы. Однако за последнее десятилетие эти мрачные прогнозы были опровергнуты экономическим возрождением Швеции. Развитие в 80-е годы - а с 1983 г. продолжается непрерывный экономический подъем - показало, что шведская модель смогла приспособиться к изменившимся условиям и показала свою жизнеспособность.
Методы шведской модели предусматривают активную роль государства. Воплощение в жизнь шведской модели является заслугой социал-демократов, делающих ставку на повышение жизненного уровня; посредством постепенных реформ в рамках капитализма при прагматическом отношении, как к целям, так и к средствам их достижения с учетом практической целесообразности и трезвого учета реальных возможностей.
Основы шведской модели были сформулированы в начале 50-х годов в шведском профсоюзном движении, а затем стали стержнем экономической политики социал-демократов. Главный принцип этой политики гласил: нет причин для социализации средств производства и отказа от выгод эффективной рыночной системы производства ради идеологических постулатов. Прагматичность этой политики заключается в том, что "незачем резать курицу, несущую золотые яйца".
Шведская модель исходит из положения, что децентрализованная рыночная система производства эффективна, государство не вмешивается в производственную деятельность фирм, а активная политика на рынке труда должна свести к минимуму социальные издержки рыночной экономики. Смысл состоит в максимальном росте производства частного сектора и как можно большем перераспределении государством части прибылей через налоговую систему и государственный сектор для повышения жизненного уровня народа, но без воздействия на основы производства. При этом упор делается на инфраструктурные элементы и коллективные денежные фонды.
Это привело к очень большой роли государства в Швеции в распределении, потреблении и перераспределении национального дохода через налоги и государственные расходы, достигшие рекордных уровней. В реформистской идеологии такая деятельность получила название "функциональный социализм".
Особенностями шведской модели являются, в частности, высокая степень ее институционализации, особенно в области регулирования бюджетных расходов, и гибкость антикризисной государственной политики. Частный капитал при такой системе как бы освобождается от многих видов "непроизводительных" для него затрат. Она стимулирует использование большей части прибыли на расширенное накопление капитала, так как государство берет на себя преобладающую часть затрат на образование, здравоохранение, развитие инфраструктуры, научно-исследовательские и опытно-конструкторские разработки и т. п.
Результаты, опыт и будущее шведской модели
Основные цели шведской модели - полная занятость и равенство, которые зависят от стабильности цен, экономического роста и конкурентоспособности. Сочетание общих рестриктивных мер иактивной политики на рынке труда рассматривалось как средство совмещения полной занятости со стабильностью цен. Всеобщая политика благосостояния и профсоюзная политика солидарности в области зарплаты - составные части шведской модели. Модель развивалась в течение нескольких десятилетий и показала жизнеспособность идей политики солидарности в области зарплаты, полной занятости без инфляции, активной политики на рынке труда. Какие же выводы из опыта и достижений шведской модели можно сделать?
Сильные, слабые стороны шведской модели и их недостатки
Неоспорим успех Швеции нарынке труда. Швеция сохраняла исключительно низкую безработицу в послевоенный, период, в том числе с середины 70-х годов, когда серьезные структурные проблемы привели к массовой безработице в большинстве развитых капиталистических стран.
Есть определенные достижения и в длительной борьбе за равенство. Полная занятость сама по себе важный фактор выравнивания: общество с полной занятостью избегает различий в доходах и жизненном уровне, проистекающих из массовой безработицы, поскольку долгосрочная безработица ведет к потерям в доходах. Доходы и жизненный уровень выравниваются двумя путями в шведском обществе. Политика солидарности в области зарплаты стремится достичь равной зарплаты за равный труд. Правительство использует прогрессивное налогообложение и систему обширных государственных услуг. С конца 50-х годов различия в зарплате между различными группами в ЦОПШ сократились более чем наполовину. Они также сократились между рабочими и служащими. Политика солидарности в области зарплаты имела решающее значение для сокращения различий в зарплате в Швеции. В результате выравнивание в Швеции достигло одного из самых высоких уровней в мире.
Меньших успехов Швеция добилась в других областях: цены росли быстрее, чем в большинстве других стран ОЭСР, ВВП увеличивался медленнее, чем в ряде стран Западной Европы, производительность труда почти не росла. Падение темпов роста производительности труда - международное явление, вызванное, в частности, расширением сектора услуг, который менее способен к рационализации. В определенной степени неблагоприятное развитие в Швеции объясняется большим государственным сектором, который, по определению, не дает роста производительности. Таким образом, инфляция и относительно скромный экономический рост являются определенной ценой, уплаченной за полную занятость и политику равенства.
Нежелание правительства применять рестриктивных налоговые и денежные меры в периоды высокой конъюнктуры стало причиной неудач в поддержании экономической стабильности. Особенно это проявилось с середины 80-х годов, когда шведское правительство допустило слишком высокие прибыли, превышение роста спроса и инфляционный рост издержек. Призывы к профсоюзам спасать экономику путем ограничения роста зарплаты - это тот самый метод, который в более ранних вариантах шведской модели считался бесполезным. Тем самым социал-демократы сами подрывали модель. Но есть и другие факторы, угрожающие шведской модели.
Наиболее слабым местом модели оказалась сложность сочетания полной занятости и стабильности цен. Но до 80-х годов эти трудности не проявлялись в виде серьезной угрозы модели в целом. Причины лежат в области политики. Социал-демократы имели правительство, опирающееся на меньшинство в риксдаге, и позиции партии постепенно ослабевали. Правительство понимало необходимость более сильной налоговой политики, но не нашло поддержки этому в риксдаге. Рестриктивная политика обычно непопулярна, а период пребывания правительства у власти короткий: общенациональные выборы проходят через 3 года, и правительству требуются твердость и политическое мужество при сдерживании высокой конъюнктуры.
Еще две причины угрожают существованию модели: это подрыв политики солидарности в области зарплаты и ограничение действенности мер правительства в результате интернационализации экономики Швеции.
Централизованные переговоры о зарплате между ЦОПШ и САФ составляли неотъемлемую часть шведской модели. Политика солидарности в области зарплаты была для профсоюзов руководящим принципом, а предприниматели в течение длительного времени были не в состоянии противостоять стремлению профсоюзов к выравниванию. За централизованными переговорами следовало заключение коллективных договоров на местном уровне, где выравнивающее воздействие первых несколько смягчалось. Однако конечным результатом этого процесса было сокращение разницы в зарплате.
В середине 80-х годов предприниматели устранились от централизованных переговоров и заставили профсоюзы вести переговоры на уровне отраслей. Их цель - децентрализация и индивидуализация процесса формирования зарплаты, что заметно затрудняет профсоюзам проведение политики солидарности в области зарплаты. Уход предпринимателей от централизованных переговоров сопровождается новой стратегией введения для своих занятых систем деления прибылей и предоставления опционов, которые затем могут быть превращены в акции. Высокие прибыли в 80-е годы позволяли это сделать. Принципиальная точка зрения профсоюзов, что подобные мероприятия несовместимы с философией солидарности, тем не менее, не препятствовала местным профсоюзам принять эти привилегии. Таким образом, позиции профсоюзов ослабли, и политика солидарности в области зарплаты подорвана. Профсоюзам необходимо вырабатывать новую стратегию, соответствующую новым явлениям в экономике Швеции.
Высокий дрейф зарплаты, системы деления прибылей, опционы и дополнительные льготы и привилегии свидетельствуют о том, что структура зарплаты не отвечает требованиям рынка. В этом есть и определенная вина профсоюзов. Ведь еще в 1951 г., при введении политики солидарности в области зарплаты, было одновременно отмечено, что профсоюзное движение должно найти общепринятые нормы различий в зарплате. Все попытки найти такую систему оценки труда провалились. Пока это не сделано, предприниматели, используя силы рынка, будут обходить профсоюзы, и ослаблять их позиции в процессе формирования зарплаты.
Еще одна угроза шведской модели - происходящая интернационализация шведской экономики. Ограничения на движение капиталов отменены, и процентные ставки в Швеции должны соответствовать мировому уровню. Заграничные инвестиции шведских компаний быстро растут, и занятость увеличивается быстрее на дочерних иностранных, чем на материнских фирмах. Крупнейшие шведские компании сливаются с иностранными, и создаются международные.
Таким образом, шведская модель оказалась под угрозой. Сохранение в будущем двух основных целей шведской модели-полной занятости и равенства - видимо, потребует новых методов, которые должны соответствовать изменившимся условиям. Лишь время покажет, сохранятся ли специфические черты шведской модели - низкая безработица, политика солидарности в области зарплаты, централизованные переговоры по зарплате, исключительно большой государственный сектор и соответственно тяжелое налоговое бремя, или же модель соответствовала лишь особым условиям послевоенного периода.
Исследование шведской модели позволяет дать ответ и на вопрос, какое общество в Швеции - капиталистическое или социалистическое, поскольку высказывания о "шведском социализме" сейчас часто встречаются у нас в выступлениях и в печати. Можно сделать вывод, что в Швеции наблюдается своеобразное сочетание капиталистического базиса, т. е. частной собственности, которая генерирует средства, и развитой надстройки, по характеру близкой к социалистической, - государства и социальной сферы, которые занимаются перераспределением этих средств, что позволяет в шведской модели довольно успешно сочетать экономическую эффективность и социальную справедливость. По существу основа, где главную роль играет частный капитал, не изменилась. Повышение институционализации во владении собственностью не меняет природы частной собственности, хотя и приближает ее по характеру к общественной, и является, прежде всего, реакцией на налоговую политику, поскольку налоги на наследство в Швеции очень высоки.
В то же время следует сказать и о создании своего рода обществ венной собственности, в которой основную роль играют коллективные фонды государства, при этом государство является не собственником этих фондов, а скорее распорядителем. Диалектическое единство этих двух элементов - капиталистического базиса и государства находит свое выражение в том, что один элемент корректирует другой, и глубокий кризис 70-х - начала 80-х годов был результатом доминирования государства и соответственно снижения роли частной экономики, что сейчас уже не наблюдается.
Опыт шведской модели для других экономик
Наконец, что же можно взять из опыта шведской модели? Некоторые считают, что шведский опыт и методы можно легко экспортировать и использовать в других странах. Однако механически перенести на чужую почву даже самый прогрессивный опыт очень трудно. Каждая страна имеет свои собственные традиции, историю и институциональные структуры, и многое из того, что привлекает внимание в шведском обществе, основано на специфических традициях и институтах, появившихся давно. Швеция отличается этнической и религиозной однородностью населения, длительной традицией центральных правительств, неучастием в войнах свыше 175 лет, ведущей ролью рабочего движения в течение более 60 лет, часто парадоксальным сочетанием частной собственности и государственного вмешательства во многих секторах общества. Уникальная черта - сильная приверженность шведского народа полной занятости и равенству.
И все же некоторую пользу на примере шведской модели можно извлечь и для других стран. Во-первых, учеба на чужих ошибках. Так, шведское правительство несколько раз повторяло ошибку, стремясь переложить ответственность за стабильность цен на профсоюзы, хотя совершенно ясно, что ответственность за стабилизацию экономики лежит на правительстве. Профсоюзы организованы для защиты интересов своих членов, а не являются инструментом государственной политики. При росте спроса на рабочую силу в рыночном хозяйстве зарплата возрастет независимо от того, что профсоюзные лидеры пообещают правительству. Политика доходов бесполезна, во всяком случае, в долгосрочном плане - в этом состоит шведский урок.
Во-вторых, опыт активной политики на рынке труда - важнейшей части шведской модели - может использоваться и другими странами, а именно: незачем тратить огромные суммы на пособия безработным в качестве компенсации за потерянные доходы, пренебрегая альтернативой переподготовки безработных и возвращения их к труду другими мерами, в частности путем предоставления субсидий для повышения мобильности. Кроме неблагоприятных последствий для человека безработица - весьма дорогостоящий метод борьбы с инфляцией и решения структурных проблем. Значительная часть издержек на политику на рынке труда в Швеции возвращается государству в виде налогов и взносов на социальное страхование. Чистые расходы на нее заметно меньше значащихся в бюджете цифр. Шведский опыт состоит в том, что мощная и хорошо организованная политика на рынке труда высокопродуктивна и является на деле эффективным путем использования денег налогоплательщиков. Социальная политика и регулирование рынка труда и привлекают, прежде всего, внимание экономистов.
1.2 Американская модель экономики
Определение и сущность американской модели
Американская модель - это либеральная рыночно - капиталистическая модель, предполагающая приоритетную роль частной собственности, рыночно - конкурентного механизма, капиталистических мотиваций, высокий уровень социальной дифференциации.
Соединенные Штаты Америки - ведущая держава капиталистического мира, обладающая крупнейшим экономическим и научно-техническим потенциалом. Ни в одной другой стране противоречия капитализма не выступают так обнажено и остро, как в США.
Становление и развитие американской модели проходило в идеальных условиях. Это объясняется многими причинами, среди которых можно выделить минимум две: во-первых, США возникли на территории относительно свободной от предшествующих традиций и различных наслоений социального характера. Во - вторых, европейские переселенцы привнесли предпринимательскую активность и инициативу, основанные на укреплявшихся товарно-денежных отношениях в Европе.
На рубеже 70-80х годов американский правящий класс предпринял радикальную попытку остановить неблагоприятное развитие событий. Пришедшая к власти в 1980 г. ультраконсервативная республиканская администрация Р.Рейгана провозгласила курс на сокращение государственного вмешательства в экономику, укрепление рыночного начала в хозяйственном механизме страны, поощрение частнокапиталистической инициативы. В приятой конгрессом США в 1981 г. экономической программе президента Р. Рейгана под претенциозным названием "Новое начало для Америки: программа экономического возрождения" предусматривалось общее снижение ставок подоходного налога на 23%, выгодное в первую очередь состоятельным слоям, и предоставление крупных налоговых льгот корпорациям, замораживание роста федеральных расходов, в первую очередь за счет урезывания социальных программ, сведение к минимуму государственного регламентирования хозяйственной деятельности, проведение ограничительной кредитно-денежной политики. Одновременно было начато массированное наращивание вооружений, цель которого сломать существующий военный паритет и добиться военного превосходства над СССР.
Другой фактор, оказывающий сильное воздействие на развитие экономики США в 80х годах, научно-техническая революция и структурная перестройка хозяйства. Ускорение использования научно-технических достижений и массовое распространение технических новшеств позволяет охарактеризовать десятилетие 80х годов в США как начало новой фазы научно-технического прогресса. Суть ее составляет переход к формированию технического уклада, в центре которого принципиально новые формы соединения науки с производством, создание новых элементов материальных и духовных производительных сил. Основу его образуют микроэлектроника, робототехника, информационные системы, производство новых видов материалов, биотехнология. Особый упор делается на формирование рабочей силы, соответствующей новому техническому базису производства.
Параллельно в стране идет активный процесс технологической перестройки хозяйства. Основные ее направления связаны с широким применением микроэлектроники и информационных систем, производством новых материалов, освоением новейших видов технологии. Ускоритель этого процесса всеобъемлющая компьютеризация производства, охватывающая применение станков с программным управлением, центров обработки и хранения информации, роботов, гибких производственных систем и других современных форм автоматизации производства и управления. Среднегодовые темпы прироста продукции электро - вычислительной техники с конца 70-х годов в течение ряда лет удерживались на уровне 20-25%, а производство настольных компьютеров в первой половине 80-х годов ежегодно удваивалось.
Все эти вопросы теснейшим образом связаны с действием третьего важнейшего фактора, влияющего на развитие американского капитализма в 80х годах, обостряющимся межимпериалистическим соперничеством. Оно охватывает мировую торговлю, экспорт капитала, систему энерго-сырьевого снабжения, международную валютно-финансовую сферу.
С середины XX в. наблюдается тенденция к относительному отстаиванию США в ряде областей по сравнению с другими центрами империалистического соперничества. Эта тенденция отражает характерную для империалистической стадии капитализма закономерность усиление неравномерности политического и экономического развития отдельных государств. Сформулированная В. И.Лениным накануне первой мировой войны, эта закономерность с особой силой и остротой проявляется ныне в условиях научно-технической революции фактора, вносящего серьезные коррективы в соотношение уровней достигнутых основными странами капитализма.
Развитие американского капитализма показывает, что тенденция к относительному отставанию США отнюдь не прямолинейна. В изменении соотношения сил между основными центрами империалистического соперничества можно различить два периода.
Первый охватывает 60-70е годы. В этот период Западной Европе и Японии удалось заметно увеличить свою долю в мировом промышленном производстве, международной торговле, экспорте капитала, накоплении золотовалютных резервов. Второй период, начавшийся на рубеже 70-80х годов, характеризуется некоторой консолидацией глобальных позиций США, а в отдельных случаях даже их расширением. Соединенным Штатам удалось благодаря интенсивной технической перестройке промышленности, по крайней мере, в ряде областей, переломить тенденцию к относительному отставанию.
Соединенные Штаты обладают самым крупным в капиталистическом мире научно-техническим потенциалом и тратят на его развитие больше, чем Англия, Франция, ФРГ и Япония, вместе взятые. Правда, львиная доля этих затрат (около 1/3) идет на военные цели, но общие размеры их таковы, что позволяют США вести научные исследования по широкому фронту и добиваться относительно быстрого превращения результатов фундаментальных исследований в разработки и технические новшества.
Позиции США в валютно-финансовой сфере, пошатнувшиеся в минувшем десятилетии, в 80-х годах несколько упрочились. К 1983 г. десять крупнейших американских банков снова вернули себе первое место в мире по размерам активов, которое они уступили в 70-х годах западноевропейским и японским банкам. Около 80% всех международных кредитных операций совершается ныне банками США.
И все же укрепление позиций США в мировой торговле, международном движении капитала, валютно-финансовой сфере, наметившееся в начале 80х годов, нельзя считать прочным. Уже к середине текущего столетия во всех этих областях снова обозначились неблагоприятные для США тенденции сокращение доли в мировом капиталистическом экспорте некоторых видов наукоемкой продукции, массированный импорт иностранного капитала, резкие колебания курса доллара и др.
Курсом перевооружения американские правящие круги следуют неизменно со времени окончания второй мировой войны. Но в 80х годах XX в. милитаризм больше, чем когда-либо, стал идеологией и практикой интервенционистской внешней политики американского империализма. Неудивительно, что за пятилетие 19811985 гг. на перевооружение в США было израсходовано свыше 1 трлн. долл., а с учетом ассигнований на 8687 гг. почти столько же, сколько за всю вторую мировую войну. Общий объем военных расходов США за последние 40 лет сопоставим с совокупным воспроизводимым национальным богатством США, составляющим, по данным на 1980 г. , 7.8 трлн. долл.
Экономическое развитие США, как и других государств членов НАТО, участвующих в гонке вооружений, убедительно свидетельствует о пагубном влиянии наращивания военного потенциала на экономику. Иначе и быть не может, так как использование экономических ресурсов для военных приготовлений есть растрата части общественного продукта, ежегодно повторяющееся безвозмездное изъятие их из воспроизводственного процесса. Как отмечал К. Маркс, война в экономическом отношении равносильна тому, "как если бы нация кинула в воду часть своего капитала".
Столь же явны антисоциальные последствия наращивания вооружений. Не говоря уже о сдерживающем влиянии военного производства на рост занятости, достаточно обратиться к бюджету Соединенных Штатов в 80х годах, чтобы стала ясной прямая зависимость между ростом расходов на военные цели и сокращением доли ассигнований на социальные нужды.
Стратегия монополистического капитала США состоит в том, чтобы взвалить основное бремя экономических трудностей и противоречий на широкие массы трудящихся, прежде всего своей страны, а также на народы других капиталистических и развивающихся стран. В 80е годы американский государственно-монополистический капитализм активно осуществляет эту реакционную экономическую стратегию и внутри страны, и за ее пределами.
США удалось с помощью высоких ставок ссудного процента обеспечить в 80х годах в крупных масштабах приток капитала из-за границы. Использование внешних источников финансирования позволило США, в течение, ряда лет преодолевать противоречия между интересами государства и частных заемщиков капитала на внутреннем кредитном рынке. Оборотной стороной такой перекачки финансовых ресурсов из других буржуазных государств явилось быстрое увеличение внешней задолженности США. Еще в 1983 г. заграничные капиталовложения США составляли 834 млрд. долл., а иностранные в США 711 млрд. долл., а в 1985 г. соответственно 940 и 980 млрд. долл. Это значит, что в середине 80х годов самый крупный кредитор капиталистического мира превратился в чистого должника. Такого развития событий никто не мог предвидеть еще в начале 80х годов.
И все же изменения финансового статуса США отражает возросшую нестабильность их кредитно-финансового положения. Будет ли и дальше расти внешняя задолженность США или под влиянием падения курса доллара начнется массовый отлив из страны спекулятивных "горячих денег", пока еще не вполне ясно.
Острая борьба развернулась в 80х годах вокруг социальной политики государства. Монополистический капитал требует радикального сокращения социальных программ, которые изображаются как одна из главных причин снижения прибыли, усиления инфляции, роста бюджетных дефицитов. Буржуазное государство, отпуская щедрой рукой из федерального бюджета средства на военные цели, беззастенчиво урезывает ассигнования на социальные нужды жилищное строительство, образование, медицинское обслуживание, пособия по безработице, профессионально-техническое обучение и переподготовку рабочей силы, продовольственную помощь беднякам, питание школьников, общественные работы.
Налоговое законодательство 1981г. в еще большей мере, чем прежде, переложило налоги с прибылей корпораций на широкие слои населения.
Наступление монополий и ужесточение социальной политики государства привели к заметному снижению жизненного уровня трудовой Америки. Усиление поляризации американского общества ведет к росту социальной напряженности, трудовых и расовых конфликтов. Правительство пытается сдержать выражение массового протеста, все шире прибегая к политике репрессий.
Обострение кризисных явлений в экономике и политике американского империализма вызвало заметное усиление социальной и политической поляризации в США. Сдвиг вправо отнюдь не привел к преодолению старых проблем и в то же время создал новые. Будучи не в силах сладить с обострением проблем нисходящей фазы развития капитализма, правящие круги империалистических стран прибегают к средствам и методам, заведомо неспособным спасти общество, обреченное самой историей. Можно не сомневаться, что обанкротившееся "общество всеобщего благоденствия" в США стоит перед новыми социальными потрясениями.
Таким образом, американская модель построена на системе всемерного поощрения предпринимательской активности, обогащения наиболее активной части населения. Малообеспеченным группам создается приемлемый уровень жизни за счет частичных льгот и пособий. Задача социального равенства здесь вообще не ставится. Эта модель основана на высоком уровне производительности труда и массовой ориентации на достижение личного успеха.
1.3 Японская модель экономики
Сущность японской модели
Сегодня достижениями Японии никого не удивишь. Гораздо важнее понять и объяснить причины «японского экономического чуда», или, вернее, феноменального послевоенного рывка Японии, выведшего ее в разряд
«экономической сверхдержавы». И хотя в японском рывке немаловажную роль сыграл американский фактор, все же главными оказались собственные усилия нации. Казалось бы, исходные позиции, с которых начинала свой послевоенный разбег Япония, были весьма неблагоприятными. Экономика была подорвана и истощена длительной агрессивной войной, крупные города и многие промышленные предприятия лежали в развалинах (в начале 1946 г. уровень промышленного производства составлял 14% от среднего предвоенного уровня). Население обнищало, не хватало элементарных условий для жизни - продовольствия, жилья, работы. Обделенная многими важными природными ресурсами и оторванная от колониальных источников их поступления, Япония, казалось, была обречена влачить жалкое существование третьеразрядной страны. Но этого, как мы знаем, не случилось. Наоборот, страна, занимающая лишь 0,3% земной суши, на которой проживает всего 2,5% населения земли, производила в 1988 г. свыше 10% мирового валового продукта: 35,5 млн. долл. на каждый обитаемый квадратный километр (для сравнения в США - 1,1 млн. долл., в ФРГ - 7,6 млн. долл.). Япония производит больше всех в мире судов и роботов, автомобилей и мотоциклов, видеомагнитофонов и телевизоров, фотоаппаратов и часов и многих других видов продукции, обеспечивая не только собственные нужды, но и наводняя своими изделиями мировой рынок.
Как это ни парадоксально, но именно сокрушительное поражение Японии во второй мировой войне дало мощный импульс социально-экономическому развитию страны, привело к устранению многочисленных экономических и политических препон, мешавших более свободному и естественному развитию капиталистического способа производства, рыночного механизма, интеграции Японии в мирохозяйственные связи.
Сегодня рост производительности труда в Японии обгоняет рост заработной платы, и темпы прироста производительности труда в Японии выше, чем во многих других странах Запада. Потери от забастовок и прогулов на японских предприятиях значительно меньше, чем в США и странах Западной Европы, отпуска короче, затраты на социальное обеспечение ниже. Отношение японских рабочих и служащих к порученному делу ответственнее, их заинтересованность в процветании «своего» предприятия или фирмы более высокая, чем во многих других странах. Вопрос о взаимоотношениях труда и капитала в Японии заслуживает отдельного рассмотрения. Сейчас же важно подчеркнуть, что без трудолюбия, дисциплины и до известной степени самоограничения японского народа «экономическое чудо» вряд ли бы состоялось.
Суровая жизненная школа сделала японцев не только трудолюбивыми, но и весьма бережливыми людьми. Японцы - не накопители вещей. В типично японском доме нет громоздкой мебели. Необходимые домашние пожитки (постель, одежда и т. п.) хранятся в раздвижных стенных шкафах. Пол устлан циновками-тэтами, перегородки между помещениями легкие и подвижные. Вообще в Японии богатство и роскошь не бросаются в глаза, как, впрочем, и нищета. «У нас мало бедных, но и мало богатых людей»,- говорят японцы. Подавляющее большинство японских семейств относит себя, согласно социальным исследованиям, к «среднему классу» ,(90%!).
Японцы привыкли откладывать сбережения на «черный день», который может в результате удара стихии обрушиться на них в любое время. «Бойся землетрясения, цунами, пожара и гнева отца»,- говорит старинная японская пословица, (разгневанный отец мог лишить земельного надела или наследства).
В японских селениях и городских кварталах имелись специальные прочные каменные строения, где жители округа хранили свои ценности и сбережения. Сегодня японцы хранят свои сбережения в сберегательных учреждениях, в банках, в ценных бумагах и страховых полисах, земельной собственности и недвижимости. Присущая японцам бережливость явилась очень важным фактором мобилизации средств для послевоенного подъема и дальнейшего роста японской экономики, позволила Японии избежать сколь либо серьезной внешней задолжности. Потерпевшая поражение в войне Япония не допустила в сколь либо значительных размерах иностранный капитал в свою экономику. А сегодня ее заграничные капиталовложения значительно превосходят вклады иностранных инвесторов в японскую экономику. Японские страховые компании, банки и сберегательные учреждения аккумулируют огромные средства, складывающиеся из непрерывного притока личных сбережений японского народа.
В Японии низкий уровень военных расходов. Говоря о послевоенных успехах Японии, нельзя пройти мимо еще одного весьма важного обстоятельства: а именно относительно низкого уровня военных расходов. В течение длительного послевоенного периода они были ничтожны, а в последние годы их доля не превышала 1 % от валового национального продукта Японии. В США она составляет около 7% ВНП, в Великобритании- свыше 5, в ФРГ- более 3, а в СССР (по подсчетам зарубежных специалистов) этот показатель в послевоенные годы равнялся от 12 до 17%. Недавно в Советском Союзе были наконец обнародованы цифры расходов на оборону. В 1988 г. они, по расчетам, основанным на официальных данных, составляли около 9% от ВНП. Однако по мере того как Япония подтягивается до уровня США и других промышленно развитых стран Запада и вступления ее в период «экономической зрелости», темпы прироста производительности труда в японской промышленности будут неизбежно выравниваться. Впрочем, замечает С.Окита, достижение «зрелости» не всегда означает снижение жизнеспособности, особенно принимая во внимание внедрение новейших технологий, успешно разрабатываемых в Японии на новом витке научно-технической революции.
В течение 50-70-х годов японцы буквально «впитывали» иностранную технологию после почти 20 лет «технической изоляции» страны. Приток этой технологии направлялся, прежде всего, на техническое обновление тяжелой промышленности - машиностроения, в первую очередь электротехнического и транспортного, химической промышленности и черной металлургии. Массированный приток передовой иностранной технологии позволил Японии выиграть время и сэкономить значительные средства в процессе модернизации своей экономики. Пожалуй, наиболее разительный пример - это приобретение «Сони корп.» у американской компании «Вестерн электрик» неограниченного права на производство транзисторов за... 25 тыс. иен (сегодня-это стоимость одного среднего по классу транзисторного приемника).
Так, по имеющимся расчетам, общий выигрыш Японии от импортных лицензионных соглашений только за период с 1950/51-1968/69 фин. годов составил 70 млрд. долл., или около 25% всей суммы валовых накоплений основного капитала за тот же период 24. Достаточно сопоставить две цифры -7 млрд. долларов, затраченных на закупку иностранной технологии в период ее интенсивного импорта, и 70 млрд. долл. выигрыша от этих закупок, чтобы понять, какой мощный импульс получила японская промышленность от этого массированного заимствования зарубежного опыта. Десятикратный эффект!
При этом очень важно подчеркнуть, что японцы весьма эффективно использовали иностранные патенты и лицензии, незамедлительно их, внедряя и осваивая. Вот один из примеров такого подхода. Первые образцы продукции нефтехимической промышленности были выпущены с помощью ввезенных из-за рубежа оборудования и технологии в 1958 г., а к концу 1963 г. Япония по производственным мощностям в этой отрасли догнала ФРГ и уступала только Соединенным Штатам.
Япония добилась не менее впечатляющих успехов в развитии своей черной металлургии, главным образом за счет внедрения, передовой советской технологии. На этом стоит остановиться подробнее, хотя бы потому, что в советской металлургии собственные разработки и изобретения применяются в гораздо меньшей степени, чем в Японии.
Таким образом, японская модель характеризуется определенным отставанием уровня жизни населения (в том числе уровня заработной платы) от роста производительности труда. За счет этого достигается снижение себестоимости продукции и резкое повышение ее конкурентоспособности на мировом рынке. Препятствий имущественному расслоению не ставится. Такая модель возможна только при исключительно высоком развитии национального самосознания, приоритете интересов нации над интересами конкретного человека, готовности населения идти на определенные материальные жертвы ради процветания страны.
ГЛАВА 2 СРАВНЕНИЕ РОССИЙСКОЙ И СКАНДИНАВСКОЙ МОДЕЛЕЙ ЭКОНОМИКИ
2.1 Общие черты российской и скандинавской моделей экономики
Экономические реформы в России и Швеции осуществлялись практически одновременно, а именно в 1990-х гг. Ценность такого сопоставления в том, что реформа по-шведски позволяет высветить роль социального фактора, инновационной среды и политической культуры в обеспечении успеха экономического реформирования. Такое сравнение особенно интересно в той связи, что обе страны имели в исторической ретроспективе некоторые общие черты: они практически одновременно вступили в стадию индустриализации на рубеже XIX и XX вв., обладая тогда и продолжая сохранять и поныне богатые природные ресурсы, в том числе и минеральные, что определило их выход на индустриальной стадии роста на комплексную многопрофильную модель экономического развития. Каждая из них, хотя и с разным успехом, стремилась к проведению сильной социальной политики и созданию эффективной системы социальной поддержки и защиты населения. И в той, и в другой стране социально-экономическая система на определенной стадии развития привела к недостатку мотивации к инновационному труду и торможению НТП.
Швеция и Россия в период 1990-х гг. продемонстрировали две крайности в степени учета социального фактора: чрезмерно высокий уровень социальной защищенности в Швеции и неадекватная по отношению к качеству и интенсивности труда социальная поддержка в России. Следствием обеих крайностей становился недостаток материальной заинтересованности людей труда и дефицит мотивации на предпринимательском уровне, что препятствует реализации высококвалифицированного труда и социально ответственного бизнеса. В итоге происходят падение эффективности общественного производства и замедление или даже сокращение темпов экономического роста.
Этим исчерпывается список общих черт шведской и российской социально-экономических систем; дальнейший анализ приводит к выявлению различий, исчерпывающе объясняющим разную результативность шведского и российского типа реагирования на вызовы времени, требующие реформирования общественного устройства.
2.2 Принципы моделей для развития уровня жизни населения
Шведская модель организации экономической и политической жизни позволяет выделить те принципы, которые обеспечили этой стране развитие на протяжении длительного времени без социальных потрясений, глубоких политических конфликтов, обеспечивая при этом высокий уровень жизни и социальных гарантий для большинства населения. Назовем главные из них[6]:
- высокий уровень развития политической культуры, кооперационный характер отношений между разными социальными слоями и группами населения и политическими партиями, сложившийся на основе взаимного понимания коренных интересов, признания их законного характера и готовности решать даже самые острые вопросы на основе социально приемлемых компромиссов и научной экспертизы (кооперационная культура);
-в экономической сфере - высокая конкурентоспособность промышленности, базирующаяся на создании особого сектора экономики, основанного на интеграции между наукой, образованием и производством, на взаимодействии государственных институтов с частным бизнесом, сотрудничестве или даже сращивании (симбиозе) крупных предприятий с малыми и средними в единые крупные научно-производственные системы, функционирующие как будто самостоятельно, интеграции различных сфер деятельности, начиная от производства новых знаний до их освоения инновационным предпринимательством и крупномасштабного тиражирования освоенных образцов изделий (инновационный климат);
-в социальной области - возрастание среди традиционных факторов производства (труд - капитал - технологии - природные ресурсы) значения человеческого фактора - высококвалифицированного и инновационного, творческого по характеру труда, которое получило выражение в концепции «человеческого капитала» и социальной направленности экономического развития страны, обеспечивающей высокий уровень политической и экономической стабильности общества и вызывающей к жизни могучие созидательные силы социума шведского типа (социальная ориентация).
Основанный на этих принципах шведский тип организации жизни общества обеспечивает высокий уровень экономической эффективности и высокие жизненные и экологические стандарты. Экономически эта модель базируется на получении своеобразной «технологической ренты», получаемой страной на внутреннем и мировом рынках за высокое качество и инновационность продукции. Разумеется, Швеция не является исключением в отношении формирования какой-то совершенно уникальной социально-экономической модели, скорее ее можно классифицировать как шведский вариант «общества всеобщего процветания», хотя и «продвинутый».
Опыт Швеции интересен в том отношении, что в ее социально-экономической практике общие закономерности развития социально ориентированной рыночной системы хозяйства, присущие любым другим странам на стадии постиндустриального общества, проявились исключительно ярко и выпукло.
Что касается российской экономики, то ее нынешнее состояние в значительной мере является следствием ее отставания по критериям социальной ориентации. Россия отстала в этом отношении от большинства европейских стран, от Китая. Доля частного потребления в России в дореформенный период была немногим ниже, чем в Европе: 48% против 51% в 1985 г. Далее развитие по этому показателю пошло в противоположных направлениях: в России он стал сокращаться (до 41% в 1995 г.), а в Западной Европе расти, достигнув 59% (в Швеции упал с 61% в 1985 г, до 52% в 1995 г.). Доля личного потребления в России, которая и до начала реформ была ниже, чем в стабильно_ развивающихся странах, сократилась с 48% в 1985 г. до 41% в 1995 г. против 45% в Китае, 59 - в Западной Европе (52% в Швеции) и 68% в США. Удельный вес заработной платы упал в ВВП РФ с 27% в 1992 г. до 24% в 1995 г.; начавшийся медленный рост до 29% в 1997 г. был прерван кризисом 17 августа [9].
Неспособность реформы в России повлиять на качественные параметры хозяйства связана с дефектами ее научно-технической и инновационной политики, прежде всего из-за недостатка мотивации к нововведениям. Эта растущая по своему значению (в качестве источника экономического роста) сфера народного хозяйства финансируется в реформируемой России на уровне почти в 10 раз ниже, чем в среднем для стран-членов ОЭСР: затраты на НИОКР в РФ - 0,3 в 1996 г., в США - 2,6, Японии - 2,9, Германии - 2,5% ВВП [9].
Шведская разновидность государства всеобщего благоденствия получила развитие в результате перехода страны на кейнсианские принципы управления экономикой. В шведском «доме для народа» высокий уровень жизни и социальной защищенности, обеспечиваемых для большинства населения, сочетается с почти полной занятостью, а социальное обеспечение, финансируемое за счет широкомасштабного перераспределения через налоги и государственный бюджет высокой доли доходов населения, носит универсальный характер.
В Швеции налог на доходы физических лиц варьирует от 31%, если он не превышают 170 тыс. крон, до 51% за пределами этого порогового минимума. Корпоративный налог был снижен с 50% в 1980-х гг. до 25% в настоящее время. Налог на НДС был введен в Швеции в 1969 г. и составляет в среднем 25%[3]. Шведскому государству удалось на протяжении длительного времени сочетать полную занятость и социальную защиту с высокой экономической эффективностью и быстрым ростом производительности труда.
Швеции принадлежит приоритет по многим важным начинаниям социально-экономического плана: в проведении активной политики выравнивания доходов и высокой доли перераспределения через госбюджет национального продукта, выработке курса на эгалитарное общество всеобщего благоденствия; организации социального диалога; переходе от политики потребительского отношения к окружающей человека природной среде к экологически дружественной политике промышленного развития через ужесточение норм загрязнения и других экологических стандартов, запрет на строительство АЭС.
Первая в XX в. реформа шведской социально-экономической системы была проведена в 1930-е гг. Выход из кризиса, как и во всех капиталистических странах, был найден в усилении государственного регулирования и осуществлен путем повышения распределительных функций государственного бюджета при усилении социального обеспечения. Швеция первой на Западе перешла на путь развития на основах принципов социально ориентированного рыночного хозяйства.
Один из основателей шведского варианта концепции социального рыночного хозяйства - Г.Мюрдаль справедливо связал прогресс в экономическом и индустриальном развитии с прогрессом социальным, а трудности в достижении роста объяснял отсталостью и архаичностью общественных структур. Согласно его концепции экономический кризис, если он принимает затяжной и глубокий характер, должен служить двигателем изменения всей структуры общественных и политических отношений, функций политических институтов, как это и произошло в Швеции в 1930-х гг. и было продолжено в послевоенные годы.
Некоторые высказывания Г. Мюрдаля адекватно отражают положение в России постреформенного периода: цены не реагируют на спрос и предложение; факторы производства, включая предпринимательскую деятельность, слабо, если вообще реагируют на экономические стимулы. Г. Мюрдаль полагал, что для обеспечения экономического развития важны не только источники инвестиций, но и соответствующий уровень потребления, стимулирование внутреннего спроса.
Действительно, этот вывод шведского экономиста убедительно подтверждает ход реформы в России, где социальные деформации и резкая дифференциация населения по уровню потребления при инвестиционно - неподготовленном открытии внутреннего рынка для иностранных товаропроизводителей привели к созданию принципиально неработоспособной модели общества. В противоположность российскому шведский опыт показывает, что экономическая система, которая позволяет компенсировать высококвалифицированный и интенсивный труд, создающий высококачественную и инновационную продукцию или услуги, возрастающим уровнем жизни, пробуждает и вводит в действие на пользу экономическому и общественному развитию могучие созидательные сипы общества. Тот крупный общественный сдвиг в сторону социально ориентированного рыночного хозяйства, который начался в Швеции в 1930-х гг. и был продолжен в 1960 - 1970-е гг., обеспечил мощный подъем шведской экономики, который продолжается и поныне, потребовав вначале 1990-х гг. некоторой перенастройки политико-экономического механизма.
Экономическое регулирование в Швеции имеет достаточно всеобъемлющий и широкий характер: государство контролирует не только доходы и прибыли, но и использование капитала, рабочей силы, а также цены через антимонопольное законодательство и специальные ведомства, такие, как Ведомство по делам цен и картелей, Суд по делам антикартельного регулирования, специфический юридический институт - специальное доверенное лицо - омбудсмен, которое следит за соблюдением правил свободной конкуренции. Швеция имеет большой опыт регулирования цен, контроля за конкуренцией и введения ограничений на несправедливую торговую практику. В предвоенный период времени применялся контроль за ценами на аграрную продукцию, а вместе с тем это ограничивало и рост стоимости жизни. В послевоенные годы государство регулировало цены преимущественно через антимонопольное законодательство, а также через установление технических нормативов, таможенного и импортного регулирования, выделение субсидий, предназначенных для поддержания приемлемых для потребителей цен и тарифов, контроль над экономической деятельностью муниципалитетов. В связи с расширением конкуренции из-за внешнеторговой либерализации и присоединения к ЕС, а также снижением инфляции в шведской экономике произошел отказ от контроля над ценами, так как он стал попросту излишним. Кроме того, свободу проведения ценовой политики и введения контроля над ценами теперь ограничивают правила ЕС: ведь Швеция инкорпорировала в свое законодательство 1400 общеевропейских норм. Дерегуляция экономической жизни, характерная для Швеции в 1990-х гг., восстановление экономического роста, повышение состязательности со стороны внешних торгово-экономических партнеров, снижение инфляции - все это снизило потребности в государственном регулировании цен в стране. В настоящее время контроль в Швеции над ценами осуществляется в основном при помощи антимонопольного законодательства.
2.3 Скандинавская модель на примере других стран
Известный в Балтии инвестиционный банкир Йоаким Хелениус (Joakim Helenius) предостерегает Эстонию от социально ориентированной скандинавской модели, предрекая в этом случае экономическую катастрофу.
Газета Eesti Paevaleht пишет, что по мнению руководителя Trigon Capital либеральная малорегулируемая экономика и низкие налоги в ближайшие 10-15 лет привлекут в Эстонию много финского капитала и высококвалифицированной рабочей силы, что обеспечит Эстонии высокие темпы экономического роста и развитие по примеру Ирландии.
Если же Эстония начнет копировать скандинавскую модель, то есть, прежде всего, перераспределять богатство, считает банкир, быстрого экономического роста Эстонии не видать и ее ждет отставание от остальной Европы.
Социальные проблемы, считает Хелениус, в Эстонии нужно решать также за счет привлечения капитала - например, стимулируя инвестиции в сложный Ида-Вируский уезд, а также обучение и прием на работу пожилых людей.
Президент университета им. Бен-Гуриона, профессор Авишай Браверманн, сказал: «Бывший министр финансов утверждал, что мы должны построить общество по принципу Уоллмарта, но такое общество платит своим работникам, как рабам. Нужно действовать по скандинавской модели». «Новая модель правительства во главе с Амиром Перецом, где я буду одним из главных действующих лиц, это модель, действующая в Швеции, Германии и Финляндии. В этих странах есть фирмы, не относящиеся к высоким технологиям, но и там работники получают вполне достойную заработную плату».
Вместе с тем Браверманн постарался успокоить бизнесменов и финансистов, сказав, что повышение минимальной заработной платы будет проводиться в договорном порядке. Он пообещал сократить оборонный бюджет, «потому что образование тоже является обороной страны».
Руководитель Банка Франции считает, что Франции, Германии и Италии есть чему поучиться у скандинавских стран, имея в виду так называемую скандинавскую модель экономики, сочетающую гибкость рынка с развитой системой социальных гарантий. Об этом сообщает газета Financial Times. Он поддержал адресованный к странам Европы призыв премьер-министра Великобритании Тони Блэра переосмыслить принятую социальную модель.
Швеция, Финляндия и Дания отличаются от континентальных европейских стран очень высокими темпами роста и низкой инфляцией. Швеция, испытавшая вначале 90-х, тяжелый финансовый кризис, за последнее десятилетие полностью вернулось к скандинавской модели развития. Причем экономический успех не имеет ничего общего с переходом на евро: Финляндия перешла на единую европейскую валюту, а Швеция и Дания продолжают использовать соответственно шведскую и датскую крону. Отклонение европейской конституции на референдуме во Франции не является, по мнению руководителя Банка Франции, протестом против перехода на евро: несмотря на неудачи политической интеграции, процессы объединения достигли того уровня, на котором введение единой валюты обоснованно.
За последние время экономические перспективы еврозоны улучшились вследствие снижения курса евро и расширения объема экспортных операций.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Наиболее слабым местом моделей оказалась сложность сочетания полной занятости и стабильности цен. Еще две причины угрожают существованию моделей: это подрыв политики солидарности в области зарплаты и ограничение действенности мер правительства в результате интернационализации экономики стран. Еще одна угроза шведской модели - происходящая интернационализация шведской экономики. Ограничения на движение капиталов отменены, и процентные ставки в Швеции должны соответствовать мировому уровню.
Существует мнение, что шведский опыт и методы можно легко экспортировать и использовать в других странах. Однако механически перенести на чужую почву даже самый прогрессивный опыт очень трудно. Каждая страна имеет свои собственные традиции, историю и институциональные структуры, и многое из того, что привлекает внимание в шведском обществе, основано на специфических традициях и институтах, появившихся давно.
Однако некоторую пользу на примере шведской модели можно извлечь и для других стран. Во-первых, учеба на чужих ошибках. Так, шведское правительство несколько раз повторяло ошибку, стремясь переложить ответственность за стабильность цен на профсоюзы, хотя совершенно ясно, что ответственность за стабилизацию экономики лежит на правительстве. Профсоюзы организованы для защиты интересов своих членов, а не являются инструментом государственной политики. При росте спроса на рабочую силу в рыночном хозяйстве зарплата возрастет независимо от того, что профсоюзные лидеры пообещают правительству. Политика доходов бесполезна, во всяком случае, в долгосрочном плане - в этом состоит шведский урок.
Во-вторых, опыт активной политики на рынке труда - важнейшей части шведской модели - может использоваться и другими странами, а именно: незачем тратить огромные суммы на пособия безработным в качестве компенсации за потерянные доходы, пренебрегая альтернативой переподготовки безработных и возвращения их к труду другими мерами, в частности путем предоставления субсидий для повышения мобильности.. Шведский опыт состоит в том, что мощная и хорошо организованная политика на рынке труда высокопродуктивна и является на деле эффективным путем использования денег налогоплательщиков. Социальная политика и регулирование рынка труда и привлекают, прежде всего, внимание экономистов.
Для нас шведский опыт важен тем, что государственное регулирование позволяет ограничивать стихию рынка и не бояться рынка. Шведская модель нестандартна: она выходит за привычные рамки капиталистической экономики. И главное - шведская модель интересна как пример государства с сильной социальной политикой.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
1. Авдокушин Е.Ф. Международные экономические отношения. Учебник. – М.: Юристъ, 1999. – 368 с.
2. Акопова Е.С., Воронкова О.Н., Гаврилко Н.Н. Мировая экономика и международные экономические отношения. - Ростов-на-Дону: Феникс, 2000 – 422 с.
3. Антюшина Н. Шведская модель экономической реформы // МЭ и МО, 2003, № 11, с. 87-91.
4. Гутник В. Западная Европа: варианты социально-экономической модели. //Общество и экономика. - 2000.- № 2. - с. 92-94.
5. Лившиц В. Роль государства в современной экономической системе // Вопросы экономики. – 2003. - №11. – C. 14-19.
6. Платонова И.Н. Современные модели социально-экономического развития // Деньги и кредит. - 2004. - № 2. - с. 68 – 72
7. Семенов К.А. Международные экономические отношения. Курс лекций.- М.: Гардарики, 1999. – 336 с.
8. Стрыкин В.С. Мировая экономика. - М.: Финансы и статистика, 2001. – 394с.
9. Талапина Э. Шведская экономическая модель: опыт и перспективы // МЭ и МО. – 2002. - № 11. – C. 73-79.
10. Тарков А.Ф. Учебное пособие по мировой экономике.-СПб.: ПИТЕР,2003.-425с.
11. Экономика: Учебник / Под ред. Райзберга Б.А. – М: Инфра–М, 1997.– 720с.
12. Экономическая теория: Учебник – 8-е изд., перераб. и доп./ Под ред. В.Д. Камаева. – М.: Гуманит. Изд. Центр ВЛАДОС, 2002. – 640 с.
13. Экономическая теория: Учебник / Под общ. Ред. акад. В.И. Видяпина, А.И. Добрынина, Г.П. Журавлёвой – М.: Инфра - М, 2002 – 714 с.
