История партий
Три эпохи и четыре периода истории партий

История партий и партийной борьбы так же стара, как и история человеческого общества. Действительно, как только люди осознали, что живут в социуме (будь то род, племя или союз племен), они сразу же столкнулись с необходимостью отстаивать свои насущные интересы и идеальные представления о совершенствовании человека, общества и природы. Именно для отстаивания этих интересов и представлений на собрании рода или племени или просто во время случайно разгоревшегося спора они объединялись в группировки. Как правило, такие группировки существовали короткое время и имели неустойчивую структуру. Но они могли повлиять на общественное мнение, решение общего собрания, на избрание вождя. Вот почему многие политологи склонны понимать под партиями любые группировки людей, созданные для борьбы за власть. При этом под борьбой за власть подразумевается любое противостояние, в том числе и вооруженное и любое воздействие на политические институты, в том числе давление и влияние на них, их завоевание, их использование для претворения в жизнь какой-либо программы. Итак, с точки зрения первого подхода, назовем его историческим, история партий начинается фактически одновременно с историей человеческого общества и имеет большую продолжительность, чем, например, история государств.

Сторонники другого подхода к определению партий склонны видеть в них легитимные парламентские группировки, фракции, образующиеся в результате выборов, имеющие определенную организацию, длительность существования, равную циклу между избирательными кампаниями и подчиняющиеся определенным правилам политического поведения. Такие парламентские группировки ведут свою историю с образования парламентов (классические примеры: английские виги и тори – 1679 г., американские республиканские демократы и федералисты – 1787 г.). С позиций второго или парламентско-фракционного подхода история партий начинается с образования парламентов, организации выборов, образования парламентских фракций и определения основных правил партийной борьбы. Если с точки зрения исторического подхода партиями следует считать любые группировки, борющиеся за власть, в том числе: сословные, этнические, религиозные объединения, социальные движения, политические клубы, заговорщицкие организации, боевые структуры и даже воинские соединения, участвующие в гражданской войне, то «парламентский» подход резко ограничивает число участников, саму арену и историю партийной борьбы. Следует отметить, что некоторые парламенты были образованы значительно ранее, чем партийная борьба приобрела регламентированный и легитимный характер. Английский парламент, например, возник в XIII в., а постоянные партийные фракции были образованы в XVII в.

С точки зрения третьего, организационного подхода партиями считаются совершенно определенные общественно-политические организации, имеющие программу и устав, вырастающие из гражданского общества и стремящиеся через государственные структуры реализовать свои установки. Такие партии имеют, как правило, первичные и региональные организации, центральные органы управления и парламентскую фракцию. Они возникают в уже сформировавшемся гражданском обществе при наличии правового государства. Началом их функционирования обычно служит партийный съезд или конференция, а концом – решение высшего органа о самороспуске или решение суда о прекращении деятельности. Если опираться на этот подход к определению партии, то партийная история начинается только во второй трети XIX в., когда на политическую арену вышли партийные организации, названные М. Вебером «современными политическими партиями», «партиями-корпорациями» или «партиями-машинами».¹

Очевидно, для истории партий наиболее подходящим выступает первый, исторический подход к определению партии, позволяющий проследить возникновение, развитие партийной организации, совершенствование ее функционирования в разных исторических и политических условиях, в различных обществах и государствах. Понимание партии как любой группировки для борьбы за власть, идеалы и интересы ее участников позволяет предельно широко, как во времени, так и в политическом пространстве трактовать и исследовать партии. Это понимание партии включает в себя дефиниции второго, парламентско-фракционного и третьего, организационного подходов. Следовательно, исторический подход к определению партии позволить нам не только проследить историю партий от их зарождения до наших дней, но и периодизировать ее. Очевидно, первой эпохой истории партий будет эпоха партий-группировок в борьбе за власть, продолжавшаяся от доисторического времени вплоть до XVII в., вторая эпоха – это эпоха партий-парламентских фракций (конец XVII – середина XIX вв.), третья – эпоха партий-современных партийных организаций.

Условия возникновения партий-группировок в отличие, скажем, от партий XX в., предельно упрощены. Ими выступают, с одной стороны, наличие органов власти, за вхождение в которые есть возможность бороться, с другой – появление различных групп интересов и дифференциация социума (временная и неустойчивая или достаточно постоянная) по интересам и идеалам. Другой характерной чертой эпохи партий-группировок является низкая степень организации партий. В «партиях» (невозможно не взять это слово в кавычки) той эпохи не существовало не только программы и устава, в них отсутствовало даже неформальное членство, центральные и региональные органы, местные организации. Лидерство в партиях-группировках было сугубо формальным, то есть лидер возникал стихийно и руководил, не опираясь на какую-либо теорию. Партии-группировки по перечисленным характеристикам напоминают современные социально-политические движения на самом начальном этапе своего существования. Главными отличительными чертами партий-группировок являются:

-неопределенность организации (вплоть до полного ее отсутствия);

-неопределенность идеологии;

-нелигитимность партий-группировок в глазах общества;

-не институциональное состояние и непризнание их государством.

Партии-парламентские фракции возникают в совершенно иных условиях, чем партии-группировки. Парламентская борьба волей-неволей придает функционированию партий регулярный, цикличный, нормированный характер. Фракции вынуждены самоорганизовываться, создавать управленческую структуру, избирать формального лидера. Парламентские выборы и парламентская деятельность легитимизируют их. Партии-фракции фактически получают статус государственного института, хотя в конституциях они еще не упоминаются и специальные законы о партиях не издаются. Партии-фракции еще не имеют партийных программ и уставов, но уже умеют составлять и реализовывать свою партийную политику в программах государственных. Отличительными чертами партий второго этапа партийной истории – эпохи партий-фракций являются:

-определенность организации, которая еще не охватывает всю страну, а ограничивается рамками парламента;

-неопределенность идеологии, отсутствие таковой в прописанной программе партии, но следует отметить появление идеологической борьбы как внутри партий, так и между ними;

-легитимность партий-фракций;

-фактическая институциональность, которая, правда, не закреплена ни в конституции, ни в законе о партиях;

Эпоха современных политических партий начинается во второй половине XIX в., когда парламентские фракции сначала в Великобритании, США и Франции, а затем и в других развитых странах, реагируя на процесс разрастания электората, начинают «прорастать» в гражданское общество, образуя рядом с избирательными участками первичные организации. Для координации деятельности большого числа вновь появившихся «первичек» фракциям пришлось создавать специальные центральные органы. Объединение в единое целое фракции, центрального и региональных комитетов и множества местных организаций, а также принятие партийной программы и партийного устава и положило начало современным политическим партиям. Уже в XX в. после Второй мировой войны в новых конституциях Италии Японии, Германии, Франции, а затем и других стран партиям, их месту и роли в государстве и обществе стали посвящать специальные статьи; после принятия «образцового» немецкого закона, в других странах стали появляться специальные законы о политических партиях. Партии стали официально институционализироваться и конституционализироваться. Таким образом, отличительными чертами партий третьей эпохи партийной истории – эпохи современных политических партий стали:

-определенность организации на основе утвержденного съездом устава;

-определенность утвержденной съездом программы партии;

-легитимность партий, поддерживаемая их участием в выборах, в формировании правительства, работой партийных фракций в парламенте, занятием ведущими членами партий государственных постов;

-институциализация и конституциализация партий (но процесс еще не завершен, так как в некоторых ведущих странах: например в США, Великобритании конституции и конституционные акты не содержат упоминание о политических партиях);

В эпохе партий-фракций и эпохе современных партийных организаций можно выделить, исходя из критерия идеологически доминирующего типа партии четыре периода:

1.либеральный период (1789 г. – последняя треть XIX в.), когда восходящим к доминированию типом партийной идеологии становился либерализм. Главным противником либерального типа партий были партии консервативные. Именно в борьбе с консерваторами обретали либеральные партии имя свое;

2.социалистический период (последняя треть XIX в. – 1917 г.), когда восходящим типом становятся социалитстические партии, которые боролись за свой доминирующий статус с либеральным и консервативным типами партий;

3.тоталитарный период (1917 – 1991 гг.), когда широкое распространение получил коммунистический, фашистский и популистский тип политической партии, боровшийся за свое «восхождение» с вышеупомянутыми партиями;

4.современный плюралистический период (с 1991 г.). Здесь на равных конкурируют либеральный, консервативный и социалистический типы партий, партии радикальных идеологий либо запрещены законом (как например, фашистские), либо, потеряв сторонников в конкурентной борьбе в одних странах сошли, в других сходят с политической арены (о четырех периодах партийной истории подр. см. специальную главу).

Таким образом, идеология в историческом развитии партий далеко не всегда была их главной характеристикой. В первую самую длительную эпоху в эпоху партий-группировок и первую половину эпохи партий-фракций ведущей характеристикой партий, безусловно, была их организация. В конце второй (эпохи партий-фракций) и всю третью эпоху – эпоху современных политических партий, идеологический критерий становится основным. Это объясняется ужесточившейся идеологической борьбой за восхождение партийных типов к доминированию; революционным, то есть слишком отличным типом восходящей идеологии от идеологии нисходящей, появлением радикальных идеологий. Плюралистический этап современной эпохи истории партий вследствие потери радикальными идеологиями большей части сторонников, постепенного нивелирования отличий ведущих идеологий: либерализма, консерватизма и социализма, отсутствия восходящего типа партии теряет черты идеологизированности и главной характеристикой партий опять становится их организация. Не даром основным типом партии плюралистического этапа стал тип универсальной или, иначе, народной или партии «хватай всех», появившийся почти одновременно во всех развитых странах и отличающийся от прежних восходящих типов партий, в первую очередь, плюрализацией партийной идеологии вплоть до замены ее прагматичной платформой и упрощением организации вплоть до возврата к системе архаичных комитетских структур.

На процессы партийного генезиза, как известно, оказывают влияние как политическая система, так и состояние общества. Отсюда следует, что историю партий невозможно представить в отрыве от конкретных политических условий их существования, типа политической и избирательной системы, политического режима, гражданских и политических прав, исторического этапа, переживаемого страной, социально-экономической обстановки, состояния политической и общей культуры общества и т.д. Более того, тип доминирующей партии, ее идеология, типы нисходящих, отступающих или не сдающихся и сопротивляющихся доминирующему типу партий, сама обстановка партийной борьбы и партийного генезиса являются своеобразными индикаторами, характеристиками состояния общества, его политической системы. По этим характеристикам можно определить направление развития общества и государства, возможность изменений в их структуре, вероятность реформ или будущих катаклизмов.

История партий, предлагаемая здесь, представляет собой часть курса «Партии и партийные системы». Этот курс, кроме раздела «История партий» включает разделы: «Теория партий», «Теория партийных систем», «Партийные системы развитых стран», «Партийная система России». Следовательно, раздел «История партий» носит утилитарный характер, служит лучшему пониманию и усвоению всего курса. Он не предполагает строго хронологическое и систематическое изложение исторического пути изучаемых партий, а сосредоточивает внимание на узловых моментах партийной истории: условиях партийной борьбы в разные исторические эпохи (Древний Восток, античность, средневековье, Возрождение, Новое время), в разных странах (древневосточные империи, Древняя Греция и Рим, Византия, итальянские города-государства, Голландия, Швеция, Англия, Франция, Россия), типах партийных организаций, формах партийной борьбы. Главная задача данного курса не проследить всю историю партий, а вычленить только ее основные моменты, выделить основные типы партий и формы партийной борьбы, показать выдающиеся прецеденты, сформулировать закономерности партийного генезиза и партийного противостояния.
Партии в Древнем мире.

Партии в обществах Древнего Востока.

Условия партийного генезиза, как мы уже упоминали, сильно зависят от типа политической, избирательной систем и политической культуры.

Политические институты и политическая практика Древнего мира развивались, в основном, двумя путями.

В первых государствах Древнего Востока она пошла по пути установления и оправдания сильной, единоличной, наследственной, централизованной, деспотичной власти. С точки зрения современной теории управления обществом, это объясняется необходимостью организации больших масс людей для мелиоративных работ (строительство дамб, каналов, бассейнов, осушение болот, подача в засушливое время воды на поля и др.) в долинах «великих исторических рек», то есть рек, дававших не только необходимую для полива воду, но и приносивших необходимый для удобрения ил, рек, служивших коммуникационной основой первых цивилизаций, сложившихся в долинах Нила, Тигра и Евфрата, Инда и Ганга, Янцзы и Хуанхэ. Первые цивилизации Египта, Месопотамии, Индии и Китая развивались в условиях борьбы человека с речной стихией. Это требовало сплочения и высокой организации людей, централизованного руководства.

Постепенно руководители становились не только управляющими хозяйственной жизнью, но и религиозными, военными, социальными, политическими отношениями.

Возросший жизненный уровень и наличие постоянных запасов пищи в «гидравлических» обществах привлекало орды кочевников, желавших попользоваться «плодами цивилизаций». Особенно велика была опасность подобных набегов в голодные, неурожайные годы. Это требовало содержания постоянной армии, которая охраняла бы города, храмы, дворцы, склады припасов, другие объекты от притязаний захватчиков.

Кроме того, для контроля и учета труда и произведенного продукта требовалась целая армия чиновников. В Шумерском царстве, например, существовал разряд чиновников проверявших результаты работы по условным полосам земли, проведенным на полях с востока на запад. Другой разряд чиновников контролировал результаты работы по полосам, идущим с севера на юг. Третий разряд чиновников сравнивал эти результаты проверок и делал окончательные выводы как о работе крестьян на полях, так и о работе контролеров.

Итак, необходимость трудовой и военной организации, борьбы с водной стихией и военной опасностью, а главное – наличие огромных масс людей, не владеющих собственностью и готовых к беспрекословному подчинению за горсть проса и меру оливкового масла, создавала условия присвоения результатов коллективного труда освоения речных долин отдельными руководителями, дальнейшей централизации и отчуждения от власти всех социальных групп, кроме правящей. Это вело к формированию политических систем имперского типа.

Особое место в жизни первых обществ Древнего Востока занимала религия. Кроме обрядовой и интегрирующей, она играла мировоззренческую и культуротранслирующую функцию, заменяя людям Древнего Востока науку, искусство, системы коммуникации, определяя не только отношения внутри религиозной общины, но и все многообразие социальных отношений, включая взаимоотношения между управляющими и управляемыми. Кроме системы верований и религиозных отношений существенным признаком каждой религии является культ божества (божеств). Если религия носит государственный характер, то есть постоянно соотносится, соприкасается с властью, выражает через свои проповеди идеи укрепления государства и закрепления власти правящей элиты, то прихожане, отчужденные от управления обществом, волей-неволей принимают эти идеи. Большинство религий обществ Древнего Востока (Египта, Шумера, Ассирии, Вавилона, Ирана, Индии до возникновения буддизма и Китая) либо отождествляли правителя с верховным божеством, либо вели его родословную от него. Второй важной чертой древневосточных религий было создание образа загробного мира, как мира идеального, вечного, как награды за терпение, страдание и подвиги в земной жизни. Человек, подвластный, крестьянин или воин мог получить место в этом прекрасном мире только через беспрекословное послушание Власти и почитание Правителя.

Сама власть тоже приложила немало стараний к собственному возвеличиванию и обожествлению. Правитель, как правило, вел свою родословную от бога (богов) или героев. Он строил огромные храмы и целые храмовые комплексы, возводил новые столицы, окружая их высокими стенами, устраивал поражающие воображения мавзолеи, пирамиды, другие усыпальницы. Все достижения общества, все военные победы приписывались правителю и его приближенным. История на Древнем Востоке вообще подавалась властью и воспринималась обществом как деяния правителей: подобно тому, как боги творят природу и все природные явления, так же и правители (разумеется, в согласии с волей богов) творят историю. Это создавало условия для подавления политической активности управляемых, формирования политической культуры беспрекословного повиновения, подчинения.

Все это постепенно направляло социальные отношения к отходу от первобытной, стихийной демократии, вело к расслоению общества на сословия, за каждым из которых навечно закреплялись определенные социальные статусы (жрецы, правители, воины, торговцы, ремесленники, землевладельцы), служило отделению власти от управляемого народа, ее самореализации, приводило к наделению правителя сверхчеловеческими качествами, харизмой, его обожествлению. Такая политическая система, где отсутствует какая-либо политическая активность «снизу», где верховный правитель имеет неограниченные полномочия, приписывает себе все заслуги и обожествляется, где светская и церковная власть объединены в одном лице, где огромную роль играет наемная армия и бюрократический аппарат, зависимый от правителя, где нижние слои общества лишены политических и гражданских прав и вынуждены преклоняться и раболепствовать перед правителем получила называние «восточная деспотия».

В деспотиях практически отсутствуют условия для открытой и гласной партийной борьбы. Поэтому партии там принимают форму придворных клик и камарилий, возглавляемых каким-либо фаворитом правителя или заговорщицких группировок во главе с претендентом на престол.

Под камарильей в партологии понимается замкнутая группировка, объединяющаяся, как правило, вокруг правителя и состоящая из узкого круга его близких придворных.

Клика по своей организации и функционированию весьма напоминает камарилью. Отличие состоит в том, что клика не обязательно замыкается на правителя, а может иметь своим предводителем кого-нибудь из его окружения. Сама организация клики шире, чем камарильи. Клика не обязательно состоит их представителей двора, то есть ближайшего окружения правителя. Она может включать представителей правящего сословия, не входящих в «ближний круг».

Клики и камарильи рождаются в условиях закрытости, ограниченности коммуникаций, информации и вообще политического пространства. Общим для клик и камарилий является ограниченный состав и личная преданность каждого члена предводителю. Если предводитель клики меняет политическую ориентацию, то и вся клика, как металлические опилки при смене магнитных полюсов, мнгновенно «перемагничивается». Как в целом в обществе, так и в «партиях» этого общества при политической системе сатрапии господствуют патрон-клиентские отношения.

Основными формами партийной борьбы в сатрапиях являются интриги, смысл которых, как и любых других форм, заключается в усилении собственного «политического веса» и ограничении влияния противостоящей клики или клик на принятие важнейших решений. Так как важнейшие решения принимаются лично правителем или в его непосредственном присутствии, то вся «партийная борьба» в сатрапии сосредоточивается вокруг личности правителя и заключается в его славословии, показе преданности своей клики и всяческом порочении противостоящей клики.

В сатрапиях не было открытой оппозиции. Открыто высказанное мнение, не соответствовавшее мнению правителя и, тем более прямо противоречащее ему немедленно подавлялось, а его носитель уничтожался или удалялся от двора. Поэтому оппозиционные партии в сатрапиях существовали лишь кратковременно. Кроме вышеотмеченной формы «короткоживущей оппозиции» оппозиционные настроения иногда выливались в заговоры.

Заговор в сатрапии – это тоже форма короткоживущей партии, которая при ее неуспехе безжалостно уничтожалась, при успехе, то есть свержении правителя партия заговора выдвигала нового сатрапа, становилась его камарильей и направляла все свои усилия на поиск и уничтожение новых заговоров и интриги против других клик. Камарильи, клики и заговоры как формы партийной организации сатрапии имели место в верхних слоях общества, где сосредоточивалась вся борьба за власть. В Истории Геродота сохранилось описание заговора в Древнем Иране с целью свержения правителя Лже-Смердиса. Заговор удался и предводители заговорщиков предложили реформу государственного устройства. Интересно, что в условиях наступившей относительной свободы мнения разделились и образовались три партии. Первая партия во главе с Отаной предложила учредить демократию по греческому образцу, вторая во главе с Мегабазом выступила за аристократическое устройство, третья, возглавляемая Дарием, настаивала на сохранении монархии. В открытой дискуссии победила партия монархии и политическая система сатрапии была сохранена.² Для нас в тексте Геродота важно отметить: в условиях сатрапии, когда появляется возможность открыто высказывать свое мнение, сразу же возникают различные партии, борющиеся за власть в иных формах, например, в форме открытого диалога.

Нижние слои общества обычно политически пассивные и покорные, тем не менее, периодически демонстрировали свое накопившееся недовольство, организуясь в более или менее массовые группировки. Такие группировки действовали в форме бунтов и восстаний.

Под бунтом мы будем понимать стихийное, неосознанное локальное выступление с целью проявить свое недовольство существующим положением, выплеснуть накопившиеся негативные политические эмоции и чувства. Бунт, как правило, не имеет четкой программы и даже четкой цели смены правящего режима.

Восстание – это более осознанное и целеустремленное выступление, имеющее определенный подготовительный период, и определенную цель, заключающуюся в смене режима правления и определенных реформах.

В Артхашастре описаны два вида партий: партия людей преданных и партия людей предательски настроенных, то есть фактически партия сторонников действующего режима и партия оппозиции. Правителю рекомендуется содержать специальных шпионов и провокаторов, которые, провоцируя острые политические дискуссии в общественных местах о политических решениях правителя, выявляют, таким образом, сторонников партии оппозиции, которых Артхашастра рекомендует либо привлекать на свою сторону щедротами и приветливым обращением, либо уничтожать самым беспощадным образом вплоть до натравливания на них населения и осуществления тайных казней.³

Часто партийная борьба на Древнем Востоке облачалась в покров религиозных сект. Секта всегда считалась оппозицией по отношению к господствующей религии и церкви, особенно если учесть, что господствующая в сатрапии религия всегда заодно с правящим режимом. Секта обычно не только не принадлежит к господствующей религии, но часто ведет с ней непримиримую борьбу. Поэтом сектантов правители сатрапий всегда воспринимали не только как религиозных, но и как политических противников, как непримиримую оппозицию и боролись с ними теми же, а порой и более жестокими методами, чем те, которые были указаны в Артхашастре.

Итак, партии в обществах Древнего Востока не вписывались в узкое и закрытое для широких слоев населения политическое пространство. Фактически при политической системе сатрапии любое выражение собственного мнения, отличное от официального, воспринималось правителем и репрессивным аппаратом как причастность к оппозиционной партии; немедленно и резко пресекалось. В этих условиях невозможно существование сколько-нибудь широких легитимных политических группировок и вся «партийная борьба» концентрируется у трона правителя, а ее смысл заключается в конкуренции придворных клик в прославлении и обожествлении сатрапа. Отсутствие открытости и гласности партийного соперничества в сатрапии создает особые формы партийной борьбы и ведет к ее делегитимации.

Политичекие группировки в полисах Древней Греции.

Другим путем, отличным от древневосточных цивилизаций развивались древнегреческое и древнеримское так называемые античные общества. И на Балканах, и на Апеннинах нет больших, разливающихся рек, могущих обеспечить потребности огромных масс людей. Здесь каждый понимал, что благополучие как собственное, так и общественное зависит не от других (бог, царь, армия, чиновники), а от себя самого. Здесь земля не получала, как на Востоке, ежегодной подкормки в виде плодородного ила и требовала тщательной обработки. Плодородной земли не хватало, и люди искали другие источники существования, развивая ремесла, искусства, торговлю, промыслы, военное дело, мореплавание, колонистскую деятельность.

Все это не требовало жесткой централизации государства, не давало возможности отрыва власти от народа, ее самореализации и обожествления правителей. Для защиты своих интересов каждый свободный земледелец, ремесленник, торговец, воин требовал сохранения демократических учреждений, реформы государственных институтов в демократическом направлении.

Такие реформы происходили на протяжении нескольких десятков лет. Например, в Афинах демократическая система строилась на протяжении VIII-V вв. до н.э. усилиями всего народа во главе с такими реформаторами-демократами как Солон, Клисфен, Эфиальт, Перикл. В результате в государственной (полисной) системе ведущую роль стал играть Совет пятисот (Буле), а не аристократический Совет старейшин (Ареопаг) как ранее, а также Народное собрание (Экклесия) и Народный суд (Гелиэя). Народные вожди могли быть избраны на должности архонта (правителя) по имени которого назывался текущий год (а вообще, летоисчисление велось по четырехгодичным Олимпийским циклам, традиция которых до сих пор сохранилась в политической жизни). Выборы во все органы власти проводились ежегодно.

В промежутках между заседаниями Народного собрания, которое собиралось не менее 40 раз в год, вопросами политического управления ведал Совет пятисот (Буле), состоявший из десяти пританий по 50 человек, (представлявших все десять демов, т.е. территориальных самоуправляющихся единиц). Каждая притания дежурила в Булевтерии (здании Совета пятисот) одну десятую часть года.

В функции Буле входило: реализация утвержденного бюджета, содержание армии и флота, государственных органов и контроль за ними, распоряжение общественным имуществом, отношения с союзниками и вообще текущая внешняя политика. Буле также готовил повестку дня и проект решения Народного собрания, который мог быть принят или отвергнут гражданами полиса.

В Народный суд (Гелиэю) ежегодно по жребию отбиралось 5000 присяжных заседателей и 1000 запасных. В дни заседания Гелиэи (не менее 300 дней в году) судьи также жребием распределялись по помещениям. Такая система случайного распределения давала определенные гарантии против подкупа судей. По закону, афинянин должен был сам защищать себя в суде, что требовало от каждого гражданина определенных ораторских навыков и знания законов. Суд был открытым и гласным.

Кроме архонта, важнейшими выборными государственными должностями были должности десяти стратегов. Они командовали армией и флотом, ведали их строительством, содержанием и подготовкой, вместе с булевритами (членами Буле) участвовали в дипломатической деятельности. Отчитывались стратеги, как и архонты, перед Народным собранием и Советом пятисот.

Все городское население греческих полисов в отношении политических и имущественных прав делилось на три категории:

1.полноправные граждане, которые обладали пассивным и активным избирательным правом и всеми имущественными правами;

2.метеки – свободные греки или представители других народов, родители которых (или хотя бы один и родителей) не были гражданами Афин. Они пользовались всеми правами, кроме политических;

3.рабы – не свободные люди, «говорящие орудия» - не имели никаких прав.

Афинского гражданина нельзя было арестовать без решения суда. Будучи привлеченным к суду, если не было шансов на оправдательный приговор, гражданин до рассмотрения дела мог покинуть полис. Обязанностью граждан считалась служба в армии или на флоте. Наиболее состоятельные граждане, кроме того, оплачивали театральные постановки, гимнастические состязания, строительство кораблей, подготовку празднеств.

Подобным образом были устроены политические системы других греческих полисов. Подчеркнем, в каждом древнегреческом полисе в описываемую нами эпоху сформировалась демократическая политическая система, основу которой составляли выборные и периодически сменяемые коллегиальные институты: Народное собрание, Совет, как исполнительный орган, Суд присяжных. Все дискуссии греческих философов, историков и ораторов шли о формах правления, то есть о способах функционирования политической системы демократии, или, выражаясь современным языком, о политических режимах. При этом избрание по жребию, когда все имеют равные возможности пройти в органы власти считалось принадлежностью демократической формы правления (режима), избрание всеобщим голосованием – аристократической, ибо преимущество при обсуждении кандидатур получали наиболее образованные и красноречивые граждане, введение избирательного ценза вело к установлению олигархического режима (то есть правлению немногих богачей), захват власти военными – к тимократическому (от греч. «тимэ» – честь), узурпация, то есть незаконный захват власти тираном – к тираническому. Теперь понятно, почему Платон наилучшей, ближайшей к идеальной, считал аристократическую форму правления, а наихудшей – тираническую.

Следует отметить, что почти все древнегреческие полисы прошли в своем развитии через тиранические режимы правления ( VII – VI вв до н.э.). В Афинах тиран Писистрат и его сыновья правили около 60 лет. Тираны, как правило, приходили к власти, опираясь на недовольство обнищавших, лишившихся земли народных низов (охлос). Они часто отменяли кабалу, то есть продажу свободных граждан за долги в рабство, лишали избыточной земли, а порой изгоняли или уничтожали родовую знать, делая население полисов социально более однородным, подготавливали, таким образом, (разумеется, бессознательно) социальную почву для политической системы демократии.

Политическая система демократии создала совершенно иные условия для функционирования политических партий, чем это было в обществах Древнего Востока. Хотя партий в современной трактовке этого понятия (наличие программы, устава, партийной организации, формального лидерства и членства и т.д.) в Древней Греции не существовало, достаточно устойчивые политические группировки, объединенные общими представлениями о наилучшей форме правления, распределении бюджета полиса, решении вопросов войны и мира, выбора союзников постоянно имели место на политической арене греческих полисов. Систематическое проведение народных собраний, регулярная работа Совета, принимавшего коллегиальные решения, избрание на высшие государственные должности, вся система политического участия способствовали дифференциации греческого общества на политические группировки и внутренней интеграции этих группировок.

Система образования и воспитания, практика политической социализации, когда каждый гражданин полиса обязан был посещать народные собрания и участвовать в принятии политических решений, когда каждый гражданин периодически заседал в суде, когда каждый гражданин был обязан в случае необходимости стать воином, когда жители полиса систематически посещали театр, где ставились спектакли, затрагивавшие актуальные социально-политические проблемы, поддерживали высокий уровень ответственности и политической культуры граждан полисов.

Социальная структура древнегреческого общества за время его существования по крайней мере с IX в. до н.э. (Троянская война) до II в. до н.э. (завоевание Греции Римом) претерпела существенные изменения. Уже на исходе архаической эпохи в VIII в. до н.э. в Афинах, как и других полисах в результате отделения крупных собственников земли, обладавших реальной властью от мелких собственников, имевших только право голоса, в результате разделения земледелия и ремесел, производительного труда и торговли выделяются социальные сословия: евпатриды (аристократы), геоморы (крестьяне), демиурги (ремесленники), торговцы. Различие интересов между евпатридами с одной стороны и демиургами и геоморами с другой заложило социальную основу для существования партий аристократов и демократов. Различие интересов ремесленников и крестьян, как владельцев, в основном, средних состояний и практически лишенных всякой собственности фетов (поденщиков, наемных работников), составлявших низшее социальное сословие – охлос, вело к противостоянию умеренной и крайней демократических партий. С накоплением богатства продолжалось социальное расслоение древнегреческого общества. К V в. до н.э. из разбогатевших ремесленников и торговцев выделилось сословие олигархов, которое, отстаивая свои интересы, вступило в противостояние с демократической партией. В то же время сословие родовой аристократии – евпатриды было уничтожено, как мы упоминали, в период правления тиранов. Аристотель утверждает, что Солон своей реформой (594 г. до н.э.) законодательно утвердил четыре сословия: пентакосиомедимнов (получавших со своей земли 500 мер сухих и жидких продуктов), всадников (300 мер), зевгитов (200 мер), фетов.⁴ В соответствии с законом Солона к выборам на должности архонтов допускались только пентакосиомедимны, всадники и зевгиты – на все остальные должности, феты получили только активное избирательное право.

Военная организация также разделяла греческое общество на социальные группы. Аристократы-всадники составляли численно небольшую кавалерию греческих полисов. Кроме того, в основном из аристократии формировался высший командный состав греческой армии и флота. Дальнейшее имущественное расслоение способствовало выделению из земельных собственников сословия зевгитов, имевших сравнительно небольшой земельный надел, позволявший им приобрести только тяжелое вооружение, но не позволявший содержать боевого коня. Зевгиты – это фактически крестьяне-геоморы и ремесленники-демиурги, владевшие небольшой мастерской, составляли основу знаменитой греческой фаланги. Их боевой дух и боеспособность зиждились на том основании, что им было что защищать и ради чего сражаться. Из фетов, не обладавших собственностью, формировались отряды лучников, которые вели боевые действия под прикрытием фаланги. Кроме того, феты служили на флоте рядовыми матросами. Таким образом, боеспособность, размер земельного надела или состояния и политические права были в то время теснейшим образом связаны между собой.⁵

Территориальная организация греческих полисов, создававшая общие территориальные интересы способствовала разложению родовых связей и образованию новых территориальных отношений, которые, в свою очередь, вели к интеграции территориальных политических группировок. Например, территориальное устройство Афин включало в себя: Педиэю - район столичных пригородов, и три территории Аттического полуострова – Паралию, Диакрию, Элевсин. По утверждению С.Я.Лурье в конце VI в. до н.э. партийная борьба в Афинах шла именно между территориальными группировками:

-педиэями, выражавшими интересы реакционных землевладельцев, сторонниками аристократии, жителями плодородной долины, окружавшей Афины;

-паралиями – преимущественно моряками и торговцами, сторонниками умеренной демократии, жителями полуострова, расположенного к югу от Афин;

-диакриями, выражавшими интересы мелкого крестьянства и городской бедноты, сторонниками крайней демократии, жителями гористой местности в Северо-Восточной части Аттики с каменистой почвой;

Разумеется, педиэи, паралии и диакрии составляли только ядро политических группировок, к которому присоединялись все афиняне, разделявшие их «политическую программу».

В период правления тирана Писистрата и писистрадитов (570 – 511гг. до н.э.) основная борьба развернулась между тиранической группировкой Писистрата, узурпировавшего власть и аристократической «партией». Аристократы, как более образованная часть общества к тому же лишенная власти и наиболее гонимая союзом тирана с охлосом выступала как непримиримая, антисистемная оппозиция. Стесненная в возможностях открытой агитации она действовала путем заговоров. Вооруженные заговоры как форма партийной борьбы, как мы уже видели на примере древневосточных обществ, чаще всего применяются в условиях закрытых, автократических режимов. Именно заговор, осуществленный в 513 г. до н.э. аристократами Гармодием и Аристогитоном привел к падению тирании и установлению политической системы демократии в Афинах.

В 511 г. до н.э. архонтом был избран демократ Клисфен. Он ввел вместо старых четырех родовых фил, управлявшихся родовой аристократией, десять новых территориально-административных единиц - демов. Этим актом Клисфен фактически окончательно уничтожил власть аристократов. Аналогичные законы были приняты почти во всех греческих полисах. Поэтому если до V в. до н.э. основное противостояние в греческих полисах происходило между демократическими и аристократическими группировками, то с V в. до н.э. основными противостоящими партиями становятся демократическая и олигархическая. Впрочем, в менее развитых в промышленном и торговом отношении полисах влияние аристократов сказывалось еще длительное время. Олигархические партии, состоявшие, в основном, из разбогатевших торговцев и ремесленников, обычно включали и остатки родовой знати и ее окружения (клик). Так что олигархические партии и по социальному составу, и по программным внутри- и внешнеполитическим установкам и по отношению к государственным институтам и народу (демосу) явились преемницами и продолжательницами дела аристократических группировок.

В конце VI в. до н.э. ввиду усиления Персидской державы и захвата персами греческих полисов в Малой Азии в Элладе возникает противостояние персофильской и персофобской партий. Интересно, что в своих отношениях с греческими полисами персы не делали различий между демократами, олигархами, охлократами или тиранами. Главным показателем для них выступало отношение жителей того или иного полиса и всей Эллады к персидской экспансии и к возможности войны с Персией. В 500 г. до н.э. в греческих полисах ионического побережья Малой Азии приходят к власти сторонники персофобской партии и войны с Персией. Они поднимают ионическое восстание, которое было жестоко подавлено персами, особенно пострадал знаменитый полис Милет. Жестокость персов послужила толчком усилению демократической и песофобской партии во всей Элладе. В полисах, где еще находились у власти тираны-персофилы, устанавливается система демократии. Большиство греков выступает теперь с персофобских позиций. В то же время, такие преимущественно земледельческие области, где было сильно влияние аристократии, как Фессалия, Беотия, Локрида, Аргос выступали за подчинение персидскому давлению. К началу греко-персидских войн вся Эллада разделилась на партию патриотов, партию войны и партию персофилов, партию мира, признававшую верховную власть Персии над Элладой. Партию патриотов и войны возглавляли Спарта и Афины. К ней принадлежали, в первую очередь, полисы с развитыми ремеслами и торговлей.

Ведущие позиции в партии патриотов (если не считать аристократической по преимуществу Спарты) занимали умеренные демократы, выходцы из торгово-промышленных кругов, кровно заинтересованы для развития торговли и мореплавания, в сокрушении персидской гегемонии.

После окончания войны центр партийной борьбы из сферы международных греко-персидских отношений переместился в сферу отношений внутри греческой федерации. Усилившаяся в результате победы над Персией аристократическая Спарта теперь противостояла демократическим Афинам. Но продолжал иметь место и третий уровень партийной борьбы – борьба между политическими группировками внутри греческих полисов. В послевоенной Спарте патриотический подъем, приведший к единению общества, сменился усилением противостояния между группировкой под руководством царского дома Агиадов, выступавшего за улучшение положения неграждан – периэков, освобождение части рабов – илотов и ориентацию на демократические Афины и группировкой царского дома Еврипонтидов, выступавшей за сохранение внутриполитического статус кво и ориентацию на аристократические и олигархические полисы Греции.

Афинские демократы понимали, что противостояние со Спартой с одной стороны заставляет их держать войска на Аттике для оказания помощи союзным демократическим полисам, с другой – быть готовым оказать военную поддержку в случае агрессии со стороны Персии союзным демократическим полисам в Малой Азии. Это заставило афинских демократов изменить свою персофобскую политику и признать верховную власть Персии над малоазийскими греческими полисами. Во внутренней политике афинские демократы последовательно расширяли свою социальную базу, которая состояла в основном из зевгитов. Учитывая усилившуюся роль флота, на котором служили преимущественно феты, демократы пошли на предоставление им полных политических прав. Если зевгиты – это в первую очередь сельские жители, то почти все феты были горожанами и, учитывая их возрастающую численность и влияние в обществе, определяли политическую ситуацию в Афинах. В 487 г. до н.э. лидер демократической партии Фемистокл провел закон, согласно которому выборы архонтов стали осуществляться по жребию. Это дало возможность любому афинскому гражданину занять высшую государственную должность. Кроме того, демократы отстаивали и интересы неграждан Афин, проживающих в городе, – метеков. В результате развития ремесел и торговли, налаживания связей с полисами Северного Причерноморья жизненный уровень всех афинян значительно повысился и популярность демократической партии возросла.

Олигархическая партия Афин выступала за союз с аристократической Спартой и продолжение войны с Персией вплоть до освобождения всего малоазийского и фракийского побережий. Она тоже всячески расширяла свою опору в обществе, представляя себя наследницей аристократов, а, следовательно, богов и героев, партией военачальников – победителей персов, партией – спасительницей Эллады. В 487 г. до н.э. лидер олигархической партии Аристид становится архонтом. Аристид проводит внутреннюю политику, рассчитанную на ослабление демократического органа – Совета пятисот и усиление влияния аристократического Ареопага, которому он передал надзор за выполнением решений судов и правительственных программ. Ареопаг со своей стороны всячески тормозил законодательную деятельность, направленную на расширение народных прав, выступал за переориентацию внешней политики на Спарту, устранял демократов из государственного управления.

Во время Пелопонесской войны (431–404 гг. до н.э.) между Пелопонесским союзом во главе со Спартой и Афинским морским союзом противостояние демократической и олигархической партий, которые были во всех полисах Эллады, достигло апогея. На стороне Спарты выступали ведомые аристократическими партиями полисы полуострова Пелопоннес, средней Греции (Мегары, Фокида, Локрида, Беотия), олигархический Коринф и его западные колонии (Амбракия, Левкада, Анакторий). В Афинский морской союз входило более 170 полисов, управляемых демократами, расположенных на Аттическом полуострове, фракийском побережье, островах Эгейского моря. Среди них только четыре крупнейших города Самос, Хиос, Митилена, Мефимна сохраняли автономию, остальные считались членами федерации под непосредственным руководством Афин. К этому времени к власти в Афинах пришли демократы во главе с Периклом (443 г. до н.э.), что безусловно усилило антиолигархическую и антиспартанскую составляющую внешней политики Афин.

Во времена Перикла (443 - 429 гг. до н.э.) в Афинах доминировала демократическая партия, а олигархическая группировка лишилась большинства сторонников и фактически была вытеснена из политической жизни. Образовался политический вакуум, которого не терпит политическая сфера общества. В результате после Перикла наблюдается разделение единой демократической партии, сплоченность которой была достигнута общим делом строительства политической системы демократии, борьбой в противостоящей олигархической партией и внешним противником в лице аристократов и олихархов Пелопонесского союза на две группировки: партию Пирея и партию города⁶.

Разделение партии, окончательно победившей и вытеснившей своего противника за границы политического пространства, на две противостоящие группировки, очевидно, следует считать закономерностью партологии, которая вытекает из аксиомы невозможности политического вакуума и может быть представлена как аксиома непрерывности партийной борьбы.

Пирей – это морской порт, пригород Афин, где жили в то время моряки, торговцы, ремесленники, феты. Партия Пирея, возглавляемая Клеоном, получила известность своей борьбой за права небогатых и бедных афинян, афинского простонародья, тех, кого политические противники называли «худыми людьми», «уличной толпой», «охлосом». «Программа» партии Пирея содержала требования государственного обеспечения благосостояния всех полноправных граждан Афин, включавшие полные политические права и прожиточный минимум. Фактически это означало требование замещения всех государственных должностей по жребию с последующей ротацией, предоставление каждому гражданину релевантной государственной должности и резкое увеличение платы (фактически введение регулярной заработной платы) за участие в политической жизни (посщение народных собраний, голосование, участие в работе Совета пятисот и суда), размера которой должно быть достаточно для безбедного существования, не оберемененного какой-либо иной работой. Денежные средства для реализации этой программы предполагалось изыскать из фороса – взноса союзнических городов, входивших в Афинский морской союз. По отношению к своим политическим противникам: умеренным демократам и олигархам, то есть состоятельным торговцам, владельцам больших мастерских и множества рабов, больших наделов земли, которые и так несли государственную повинность в виде литургий (постройка новых кораблей, содержание армии и флота, устройство праздневств и театральных представлений и т.д.) предлагалось применять систему увеличения обложений и штрафов.

Партия города выражала интересы зажиточных крестьян и горожан – торговцев, владельцев собственных торговых судов и ремесленников, владельцев мастерских, производящих товары для массовой продажи. Лидером этой партии был владелец рудников Никий.⁷ Партия города придерживалась позиций умеренной демократии и того порядка, который сложился в период правления Перикла. Она выдвигала требования снижения бремени литургий с граждан Афин и фороса с граждан союзных полисов, резонно рассуждая, что увеличение литургий ведет к удорожанию товаров и стагнации их производства, а второе – к ухудшению отношений с союзниками. Она утверждали проверенный временем принцип «гражданин – это тот, кто готов служить государству телом (то есть в сражениях) и деньгами (платя налоги и содержа государственные органы)». Своим образом жизни, совмещая политическую и производительную деятельность, сторонники Партии города утверждали провозглашаемый принцип.

Таким образом, политическая дилемма «кто кого содержит: граждане государство или государство граждан» возникла уже в V в. до н.э. В IV в. до н.э. оратор Исократ противоречия между радикальной и умеренной демократией выразил через категорию равенства. Он утверждал, что существуют две основные формы равенства: одна предоставляет всем одинаковые права («каждому – равное»), другая воздает каждому должное в зависимости от его положения в обществе («равному – равное»).⁸ Отметим, что если умеренная демократия утверждает, что граждане содержат государство и равный получает равное, то радикальная демократия полагает, что государство обязано содержать граждан и каждый гражданин, независимо от его статуса должен получать равную долю общественного блага.

Тот же Исократ, глава известной афинской риторической школы, живший в другую эпоху – эпоху заката греческой демократии, падения могущества Спарты и Афин и возвышения Македонского царства в речи «Панегирик», написанной специально к Олимпийским играм 380 г. до н.э. с целью ознакомить с ней максимальное количество греков, прибывших из разных полисов Эллады, выдвинул идею общеэллинского похода на Персию, окончательного сокрушения Персидской державы и установления греческой гегемонии в Ойкумене. Подготовка к этому подходу, новые масштабные задачи позволят мирно и добровольно объединить всех эллинов, прекратить междоусобные войны и направить общие усилия на внешнюю экспансию. Следует отметить, что Исократ, непосредственно не занимавшийся политической деятельностью, был приверженцем политической системы македонской монархии и в своей политической публицистике противостоял как сторонникам демократии, так и сторонникам олигархии. Свои монархические симпатии он изложил в речи «Филипп» (346 г. до н.э.), обращенной к македонскому царю Филиппу II с призывом инициировать мирное объединение греческих полисов под эгидой Македонии и осуществить восточный поход. Аналогичную позицию занимал и другой известный оратор этой эпохи Эсхин.

Изучая работы Исократа, других ораторов, риторов, историков, философов можно проследить не только политическую позицию того или иного публициста, но и сделать вывод о существовании в Древней Греции достаточно политизированных литературно-публицистических течений, которые при определенных условиях (политический кризис, гражданская война, социальный кризис в результате поражения в войне и т.д.) могли стать ядром новых политических партий. Но и в форме литературно-публицистических течений они выполняли такие функции партий как агрегация новых идей, их пропаганда, мобилизация граждан на их осуществление. Так произошло, в частности, с идеей общеэллинского единства, похода на Восток и создания эллинизированной мировой державы. Долгое время она существовала как литературно-публицистическое течение в трудах Ксенофонта («Киропедия», «Анабасис», Аристотеля («Полития»), Исократа, Эсхина и других авторитетных философов и политиков, пока не была реализована.

С усилением македонского царства монархические и македонофильские идеи партии (литературно-публицистического течения) сторонников похода на Восток и создания мировой державы получают поддержку ораторов и демагогов⁹ многих греческих полисов. В середине IV в. до н.э. в них обозначились промакедонская и антимакедонская группировки. Признанным главой антимакедонской партии стал известный оратор Демосфен. В отличие от застенчивого Исократа, к тому же обладавшего слабым голосом, Демосфен не только прославился своими речами, но и сразу выдвинулся как политик. В речах-филиппиках, произносившихся в народном собрании Афин, Демосфен показывал опасность для Афинского государства усиления Македонии, разоблачал экспансионистскую политику македонского царя Филиппа II, подготавливал общественное мнение к отпору македонской агрессии, сплачивал ряды своих сторонников. Он возглавил делегацию Афин в сильнейший по тем временам полис Фивы, другие полисы Греции и добился заключения антимакедонской коалиции.¹⁰

После победы при Херонее (338 г. до н.э.) Филиппа II над коалиционными силами эллинов в греческих полисах к власти приходят промакедонские политические группировки. Главным виновником греко-македонской войны Филипп считал демократическое правительство Фив, поскольку ранее Фивы были союзниками Македонии. Поэтому Филипп заменил умеренных демократов у кормила власти Фив на представителей олигархической партии. К Афинам Филипп, будучи заинтересованным в их мощном морском флоте, проявил полное великодушие, вернув им пленников и предоставив самоуправление в рамках Македонской державы. В Афинах промакедонская партия пришла к власти мирным и демократическим путем.¹¹

Промакедонские политические группировки начали готовить общественное мнение, промышленность, вооруженные силы к осуществлению панэллинской идеи – походу на Восток.

Подведем некоторые итоги. В условиях политической демократии в Древней Греции действовало сразу несколько политических группировок, которые не были достаточно хорошо организованы и сплочены, но которые постоянно генерировались следующими разломами общественного сознания:

-аристократия – демократия;

-тирания – демократия и аристократия;

-демократия – олигархия;

-умеренная демократия – радикальная демократия;

-демократия и олигархия – монархия;

-патриоты – персофилы (во время греко-персидских войн);

-сторонники Афин – сторонники Спарты (во время Пелопонесской войны);

-промакедонская – антимакедонская партия (в период македонской экспансии;

-партия войны – партия мира (всегда, когда решается вопрос о войне и мире).

Такие политические группировки действовали во всех древнегреческих полисах, что говорит об объективном характере их существования и их функциональности, необходимости для общества.

На политической сцене древнегреческих полисов одновременно существовало сразу несколько политических группировок, но основное противостояние чаще всего было между двумя ведущими партиями. Если в результате поражения и полной дезорганизации на политической сцена оставалась только одна партия, в партии-победительнице происходил раскол на две противостоящих группировки и партийная борьба разгоралась с новой силой, что подтверждает выдвинутую нами аксиому непрерывности партийной борьбы в демократическом обществе.

Партийная борьба составляет суть политики в демократическом обществе, отсутствие борьбы партий говорит об отсутствии демократии.

Государственное строительство, создание политической системы демократии было результатом партийной борьбы и реформ, осуществлявшихся побеждавшей на данном этапе партией.

Политические группировки, «партии» в Древней Греции под действием реальных социально-политических обстоятельств принимали следующие формы:

-сословные группы;

-социально-политические круги – политики разных политических взглядов, но примерно одинакового уровня политического влияния;

-политические группировки – «фракции», стихийно складывавшиеся по результатам голосований в Народном собрании и в Совете;

-гетерии - товарищества, собиравшиеся частным образом для пирушек и развлечений, а также для обсуждения актуальных политических проблем или устройства политических заговоров;

-клики – личные свиты тиранов, их вооруженная гвардия или невооруженные свиты сторонников влиятельных политиков.


Партии в Древнем Риме

Римская ранняя республиканская политическая система весьма напоминала греческую систему полисной демократии. После царского периода (в который, впрочем, имел место и Совет старейшин, и Народное собрание), в период республики (IV - I вв. до н.э.) по римской традиции вместо двух царей ежегодно избирались два консула. Народное собрание в это время стало действительно решающим законодательным институтом. Сенат, продолжая оставаться сословным органом, как и другие государственные институты, тем не менее, функционировал на демократическом принципе коллегиальности. Народное собрание в республиканском Риме собиралось по комициям. Существовало три типа комиций: куриатные (собрание членов всех трехсот римских родов по своим куриям), центуриатные (по признаку службы в армии) и трибутные (по территориальным округам – трибам). Всего в республиканском Риме было 35 триб (4 городские и 31 сельская). По центуриатному признаку все население раннереспубликанского Рима состояло из 5 классов. По закону Сервия Туллия I класс выставлял 80 центурий (сотен воинов в полном вооружении), II, III, IV – по 20, V класс – 30 центурий. Кроме того, римское войско включало 18 центурий всадников, 4 центурии ремесленников и музыкантов и одну центурию пролетариев, не принадлежавших ни к какому классу, обладавших имуществом ниже ценза в 12,5 тыс. сестерциев.

Основными считались трибутные комиции, где обсуждались базовые, главные законы и избирались низшие магистраты: квесторы, эдилы и др. Центуриатные комиции решали вопросы войны и мира и выбирали высших магистратов: консулов, преторов, цензоров. Куриатные комиции в процессе борьбы плебеев с патрициями за равные политические права утратили свое значение. Трибутные и центуриатные комиции не имели права законодательной инициативы и могли только дать ответ на запрос должностного лица.

Подчеркнем, что Римская республика не знала деления власти на законодательную, исполнительную и судебную. Законы принимались на комициях (Народном собрании), но у них не было законодательной инициативы. Всей текущей политикой, государственным управлением заправляли выборные должностные лица – магистраты. Высшие магистраты имели империй (права, включающие управление войском, юридическую власть, право созывать Сенат и Народное собрание, издавать указы). Полный империй имели два консула, избираемые на один год. Преторы тоже получали империй на год, но, в основном, руководили судопроизводством. Два цензора избирались на пять лет, но их империй длился 18 месяцев и заключался в ревизии ценза (имущества) высших сословий – сенатского и всаднического. Низшие магистраты: квесторы, получали функции казначеев, а эдилы надзирали за состоянием города и устройством зрелищ и праздников. Народные трибуны, избиравшиеся в количестве 10 человек, империя не получали, но имели право вносить законопроекты и налагать вето (лат. - «запрещаю») на решения всех магистратов и Сената. Кроме всех перечисленных ординарных магистратов (то есть, избираемых обычным путем на обычный срок) в чрезвычайных обстоятельствах назначались экстраординарные магистраты во главе с диктатором. Он назначался на строго ограниченный срок в шесть месяцев из числа консулов по решению Сената и обладал всей полнотой власти, как монарх. Против власти диктатора не действовало вето народных трибунов.

Римский Сенат формировался из высших магистратов, отслуживших свой срок и формально считался консультативным органом действующих магистратур, но фактически, учитывая ежегодную смену магистратов, превратился в правительство. Сенаторы преимущественно занимались распределением финансов, внешней политикой, военным строительством и делами религии. Сенат выступал также арбитром в спорах между магистратами, решал некоторые судебные дела. Он состоял примерно из 300 сенаторов.

В период развитой республики с точки зрения полноты прав население Рима делилось на три категории: сенаторы, всадники, плебеи. Сословная принадлежность, за исключением положения раба не наследовалась. Общественный статус определялся цензовым (имущественным) положением и, что более существенно, занимаемой государственной должностью. Каждый полноправный римский гражданин имел:

-право владеть имуществом (лат.- jus commersii);

-право аренды общественной земли (aqer publicus);

-право вступления в брак с представителем любого сословия (jus connubii);

-активное и пассивное избирательное право(jus suffragii) и (jus honorum).

Такая политическая система, весьма напоминавшая греческую полисную демократию, получила название «республика» (лат. – res publica – дело народа).

С расширением границ, ростом населения, увеличением коммуникаций, Римская республика вступила в период политической нестабильности, который достиг своего апогея в I в. до н.э. и завершился гражданской войной (49 – 45 гг. до н.э.) между армиями Помпея и Цезаря. Победивший Цезарь изменил республиканскую политическую систему на систему принципата. Но гражданские войны продолжались. Последнее сражение у мыса Акция между Антонием и Октавианом (31 г. до н.э.), завершившееся победой последнего, ознаменовало собой не только окончание гражданских войн и политических потрясений, но и окончательный отход от республиканской формы правления и переход на новую политическую систему – систему принципата.

Действительное изменение республиканской политической системы, которая состояла из власти консулов (монархическая власть), Сената (аристократическая власть) и Народного собрания (демократическая власть), на императорскую, при которой власть интегрировалась путем сложения консульского империя (военная власть, управление провинциями, дипломатия) и трибунских прерогатив (вето, решения любой власти, право инициативы в гражданских делах) проходило в два этапа. На первом этапе (реформы Юлия Цезаря и Октавиана Августа I в. до н.э. – I в. н.э.) республиканская политическая система была трансформирована, как уже упоминалось, в систему принципата. В политической системе принципата республиканские институты (консулы, комиции, Сенат) еще не разрушены, но ведущая роль принадлежит принцепсу (первому сенатору), который узурпировал право определять повестку дня и использовал традиционное право выступать в Сенате первым для укрепления авторитарных тенденций политической практики. Принцепс мог быть избран консулом или не быть им, но его власть, державшаяся сначала на авторитете Цезаря и Августа, стала политической нормой. Эту систему Теодор Моммзен назвал еще «диархия (т.е. двоевластие) принцепса и Сената». Таким образом, политическая система принципата означала равновесие между единоличной властью первого сенатора, принцепса и коллегиальной властью Сената и просуществовала почти 200 лет (начало I в. – начало III в. н.э.) вплоть до реформы Диоклетиана.

В конце III в. римское общество переживало очередной период политической нестабильности. Внешние войны и давление варваров отнимали значительные ресурсы, восстания рабов и расходы на зрелища и бесплатные раздачи подтачивали государственную казну. Выборы императора войском давали ему только империум на управление легионами и завоеванными территориями – провинциями, но не означали еще единоличной власти в государстве. Вот, например, как пришел к власти Диоклетиан. Сын сенаторского раба, получившего свободу и ставшего писцом, Диоклетиан использовал армию как фактически единственную возможность карьеры. Он дослужился до должности губернатора провинции Мезия, был возведен (в то время уже не избирали) в звание консула и стал, наконец, начальником дворцовой стражи, т.е. гвардии императора. Во время победоносного персидского похода умер император Нумериан и Диоклетиана на военном совете преторов и трибунов избрали императором.

Для утверждения своего положения Диоклетиан привлек к управлению империей своего боевого товарища недалекого и жестокого Максимилиана, который железной рукой наводил порядок в провинциях, подавлял любое недовольство граждан и рабов. Задача спасения империи «от тиранов и варварства» была выполнена и в 303г. Диоклетиан решился на политическую реформу. Максимилиану было поручено привлечь к суду и уничтожить наиболее авторитетных сенаторов. Сенат вообще был лишен властных функций и имиджа хранителя республиканских ценностей. Статус сенатора стал чисто номинальным почетным званием, даваемым императором. А титул «император» стал означать не генерала армии, а владыку империи. К титулу «император» теперь стали прилагаться титул «доминус» (лат. – «господин»), который означал власть государя над своими подданными, а не власть, как ранее, командира над солдатами. Такая политическая система получила название домината. Кроме того, Диоклетиан перенес столицу империи на восток в Никодимию, которую отстроил с восточной пышностью, и в которой возобладали восточное почитание и даже обожествление монарха.

Наибольшая активность политических группировок, действовавших сравнительно легитимно в таких политических институтах как комиции и сенат приходится, разумеется, на республиканский период. В период империи римские «партии» все более напоминают политические группировки других восточных империй, борющиеся за власть в обстановке полной нелигитимности, закрытости и даже тайны, отсутствия элементарных политических свобод. Такие «партии», как мы выяснили, принимают формы клик, камарилий, заговоров, а то и бунтов и восстаний и действуют путем интриг, лести, посулов и подкупов, компроментаций, запугиваний и угроз, заговоров, террора, гражданской войны.

Наиболее острая партийная борьба в период ранней республики развернулась между патрициями и плебеями. Патриции (от pater familias– отец семьи, глава многочисленной, патриархальной общины, состоящей из нескольких поколений родственников, клиентов и рабов) были привелегированным сословием, пользовавшемся всей полнотой гражданских (вплоть до права пользования большими участками общественной земли) и политических прав (вплоть до выборов на любые магистратские должности). Они сыграли главную роль в отстранении от власти последнего этрусского царя Тарквиния Гордого и установлении раннереспубликанских институтов, в первую очередь сената и комиций. Патрицианская «партия» выступала с консервативных позиций, за сохранение традиционных устоев общества и неизменность политических институтов, что поддерживало и укрепляло ее положение правящей группировки.

Плебеи как не автохтонный, пришлый элемент римского полиса, стоящий вне его родовой организации, жили в основной массе в окружавших Рим селениях и занимались сельским хозяйством на небольших участках земли. Постепенно плебейские селения поглощаются постоянно разраставшимся римским полисом, и плебеи осваивают занятия ремеслами и торговлей, создают собственную общинную организацию, занимают определенное положение в формировании римского войска и вообще в римском обществе. Так выполнение определенных общественных и государственных функций плебеями вступило в противоречие с их бесправным положением в общественно-политической жизни. Плебейская «партия» выступала с прогрессистских, реформистских позиций, боролась за изменения своего положения, добивалась всей полноты гражданских и политических прав для плебейского сословия, за социальное равенство плебеев и патрициев, за реформы политических институтов. Борьба плебеев за гражданское и политическое равноправие и составила главное содержание противостояния патрицианской и плебейской «партий» в период ранней республики.

Эта борьба разворачивалась в три этапа.¹² На первом этапе еще в дореспубликанский период в результате реформы Сервия Туллия (VI в. до н.э.) плебеи были включены в состав римского народа, который был разделен по имущественному признаку на пять разрядов. В первый вошли римляне, обрабатывающие полный надел в 20 югеров (т.е. 5 га) земли, во второй ¾ надела, то есть 15 югеров, в третий – ½ надела, в четвертый – ¼ надела. Безземельные граждане были причислены к классу пролетариев. Пользование земельным наделом налагало и определенную воинскую обязанность. Первый разряд граждан был обязан выставить 98 центурий (сотен) вооруженных воинов, в том числе 80 центурий тяжеловооруженных пехотинцев и 18 центурий конницы. Все остальные разряды выставляли вместе 96 центурий легкой пехоты и вспомогательных отрядов.¹³ Земельный ценз и положение в войске во многом определяло тогда гражданские и политические права римлян. Голосование в центуриатных комициях, где каждая центурия имела один голос, давало превосходство первому разряду граждан, который состоял почти исключительно из патрициев. Несмотря на то, что формально плебеи были уравнены с патрициями, борьба за фактическое равенство продолжилась.

На втором этапе патрицианско-плебейского противостояния партия плебса выставила следующие требования:

- допуск плебеев к избранию в любые магистраты;

- предоставление плебеям право на брак с патрициями;

- ликвидация долговой кабалы и продажи плебеев в рабство за долги.

Первое обострение партийной борьбы после включения плебеев в состав римского народа относится к 494 г. до н.э., когда в ответ на невыносимые условия кабалы и произвол кредиторов плебеи удалились из Рима на Священную гору. Партия патрициев, учитывая важную роль плебеев и опасаясь полной дезорганизации общества, вынуждена была пойти для защиты прав плебеев на учреждение особой магистратуры, избиравшейся из плебеев – десяти трибунов, получивших право законодательной инициативы и вето любых законопроектов. «Они, - отмечает Аппиан, - должны были по преимуществу противодействовать избираемым сенатом консулам, чтобы государственная власть не сосредоточилась всецело в их руках. С этих-то именно пор взаимоотношения между отдельными магистратами и стали особенно враждебными и влекли за собой соперничество. Сенат и народ как бы разделились на две партии, (курсив мой – Б.И.) из которых каждая стремилась властвовать над другой своим превосходством».¹⁴ Говоря о стремлении «властвовать своим превосходством», Аппиан имел в виду мирные, исключительно парламентские формы партийной борьбы. За все это время (более ста лет) лишь однажды, когда Марций Кориолан, будучи изгнанным из Рима, поднял свой меч против родины, партийная борьба приняла вооруженную форму, но это произошло не на форуме и не во время партийных прений.

В 451-450 гг. до н.э. партия плебеев добилась создания комиссии для кодификации права, которое до этого не было прописано в форме законов, а представляло собой изустно передававшиеся обычаи, которые почти всегда трактовались в пользу патрициев. Комиссия десяти децимвиров, представлявшая исключительно патрицианскую партию составила т.н. «Законы XII таблиц», записав их на медных пластинках и выставив для всеобщего обозрения. Писаные законы, несмотря на их некоторую архаичность, ограничивали произвол патрициев и явились очередной победой плебейской партии.¹⁵ Кстати, децимверы во главе с Аппием Клавдием отказались сложить данное им на время кодификации, рассчитывая и далее оказывать существенное влияние в консервативном направлении на развитие римского общества. В ответ лидеры плебейской партии призвали своих сторонников к испытанному методу сецессии (уходу из города), который и на этот раз позволил им достичь желаемого результата.

В 445 г. плебейская партия добилась принятия закона Канулея, содержащего одно из их «программных» требований – разрешение на брак между патрициями и плебеями. Наконец, с 444 г. устанавливается практика избрания вместо консулов трибунов с консульской властью – магистратуры на которую могли избираться плебеи. Таким образом, основные «программные» требования плебеев были выполнены и противостояние патрицианской и плебейской партии во второй половине V в. до н.э. затухает, хотя борьба по аграрному и долговому вопросам продолжалась.

Следует отметить, что к этому времени произошли существенные изменения в социальной структуре древнеримского общества. В результате партийной борьбы и социально-политических изменений сословные границы между патрициями и плебеями значительно стерлись. Во-первых, сословие патрициев было разделено по имущественному признаку и достижениям в государственной службе на классы сенаторов и всадников, которые не наследовались и не могли считаться сословиями. Во-вторых, наиболее состоятельные плебеи, пользуясь гражданским и политическим равенством, смогли достичь имущественного положения знатной верхушки, а то и породниться с ней. В-третьих, плебейское сословие под действием указанных факторов расслоилось на богатых, средних и бедных плебеев. Богатые плебеи могли владеть большими участками земли, рудниками, крупными латифундиями, мастерскими, торговыми судами, на них работали сотни рабов. Эта часть плебеев, как мы упоминали, фактически срослась с родовой знатью, патрициатом, образовав новый слой общества – нобилитет. Средние плебеи сами обрабатывали небольшие участки земли, могли иметь небольшую мастерскую, торговую лавку и несколько рабов. Бедные плебеи – это разорившиеся собственники - пополняли слой пролетариата. В республиканском Риме кормились за счет государства, подрабатывая случайными заработками до трехсот тысяч пролетариев. Итак, в Риме второй половины V в. до н.э. борьба партий-сословий несколько затухает, постепенно уступая место противостоянию партий-социальных групп. Но затухание политической борьбы по сословному признаку не означало ее полного прекращения. Изменились формы борьбы. В IV и последующих веках республиканского Рима «партии» больше не применяли таких методов как сецессия, но не брезговали вооруженными столкновениями и убийствами политических лидеров.Впрочем, партийная борьба в позднереспубликанском Риме велась, по большей части, в более легитимных и открытых формах, чем в раннереспубликанском и, тем более, в императорском.

На третьем этапе патрицианско-плебейского противостояния (IV – III вв. до н.э.) в результате партийной борьбы были приняты законы представителей плебейской партии народных трибунов Лициния и Сикстия (390 г.), согласно которым всем гражданам, независимо от сословной принадлежности предоставлялись равные права на владение землей (500 югеров), должникам предоставлялась трехлетняя отсрочка для уплаты долга и упразднялась магистратура трибунов с консульской властью, а избирались только два консула, один из которых должен быть плебеем.¹⁶ В 360-х гг. плебеи одержали еще одну победу. Они были допущены к занятию всех государственных должностей, включая сверхординарную диктаторскую магистратуру.

В 380-х гг. Марк Манлий, опираясь на протестующих должников-плебеев, предложил законопроект, значительно смягчающий долговое право. Манлий был убит в результате заговора патрициев-кредиторов, кровно заинтересованных в сохранении кабального рабства. Борьба разгорелась с новой силой. В 326 г. по закону народного трибуна Петелия долговая кабала для римских граждан была отменена, а в 313 г. был принят закон Петелия – Папирия, по которому должник стал отвечать перед кредитором только имуществом, но не телом.¹⁷

В 321 г. до н.э. цензор Аппий Клавдий, несмотря на свое патрицианское происхождение, включил в состав сената некоторых магистратов, отцы которых были вольноотпущенниками. Этот прецедент способствовал стиранию сословной перегородки между наследственной знатью, бывшими плебеями и бывшими рабами. Последним актом партийно-сословной борьбы считается закон Гортензия (287 г. до н.э.), подтвердивший, что плебисциты (решения плебейских собраний) имеют силу закона для всех граждан, в том числе и для патрициев.¹⁸

Партийная борьба плебеев и патрициев вела к ликвидации остатков родового строя, сословных перегородок, способствовала становлению отношений гражданского и политического равенства, новой более прогрессивной социальной структуры общества и республиканской политической системы. Отмена долгового рабства способствовала развитию инициативы и предпринимательства бывших плебеев-должников, развитию промышленности и торговли. С другой стороны, развивающееся римское общество, построенное на принципах рабовладения, стало для решения своих проблем все более ориентироваться на внешнюю экспансию, дававшую новые земли и новых рабов.

Трансформация социальной структуры римского общества изменила состав участников партийной борьбы, но не изменила ее суть, заключавшуюся в отстаивании социально-групповых интересов и идеалов. Во II – I вв. до н.э. эта борьба развернулась между группировками популяров и оптиматов, которые, еще раз подчеркнем, носили уже не сословный, а социально-групповой характер. В то же время, как уже отмечалось, продолжали сохраняться классы сенаторов, всадников и плебса. К III в. до н.э. всадничество утратило свой военный характер: к этому классу теперь цензоры стали приписывать граждан, имевших имущество, стоимостью более 400 тыс. сестерциев. В сенаторы записывали лиц, занимавших магистратуру. Практически все они были состоятельными людьми. Сторону сенаторов и всадников, то есть нобилитета держали разбогатевшие плебеи, которые при случаю, не упускали возможности породниться с нобильскими семьями. Плебсом считались свободные граждане, обладавшие всеми гражданскими и политическими правами, но не имевшие значительного состояния. Римский плебс II-I вв. до н.э. представлял собой довольно широкий социальный слой мелких собственников деревни (крестьян) и города (ремесленники, мелкие торговцы). Нижнюю страту этого слоя занимали свободные горожане, лишенные собственности – пролетариат. Они существовали благодаря поддержке государства, незначительным или случайным заработкам.

Такой социальная структура общества, объективно создавала главный фронт политической борьбы между нобилитетом и разбогатевшими плебеями с одной стороны и плебсом, включавшим пролетариат с другой. При этом интересы плебса выражала «партия» популяров, а нобилитет опирался на группировку оптиматов.

Партия популяров ( от populis – лат. народ) выступали от имени социальных низов с программой социального прогресса. Для расширения своей социальной базы они привлекали на свою сторону италиков – жителей италийских городов, обещая им римское гражданство. Социально выравнивая римское общество, популяры способствовали его демократизации. Своими методами партийной борьбы: выдвижение законов, выражавших интересы широких масс, опора на народное собрание, а не узкие политические группировки, прямое обращение к римскому плебсу и италикам популяры создали новый для Рима политический стиль. Их политическая группировка более других походила (хотя, разумеется, не была таковой) на современные парламентские политические партии. Главными постулатами «программы» популяров были:

-земельная реформа, заключавшаяся в предоставлении малоимущим гражданам 30 югеров земли;

-гражданская реформа, суть которой – в расширении круга граждан за счет италиков – жителей Апенинского полуострова;

-правовая реформа, заключавшаяся в изъятии из ведома сената дел по вымогательствам для усиления контроля и борьбы с коррупцией.

Таким образом, популяры выступали с прогрессивных и реформаторских позиций, от имени широких народных масс, и действовали исключительно легитимными средствами. Следует отметить, что реформы, предложенные популярами были направлены не только на сокращение социального неравенства, но и, расширяя базу поддержки за счет малообеспеченных римлян и италиков, объективно служили укреплению римского государства.

Партия оптиматов (optimus – лат. лучший) главной задачей ставила сохранение статус кво, в частности закрепление общественной земли за теми, кто ее обрабатывает в данный момент, независимо от размеров участков, против предоставления прав римского гражданства италикам, против изъятия из ведома сената дел по вымогательствам. Это была консервативная политическая группировка, объективно тормозившая реформы и социальный прогресс.

Главной проблемой, подогревавшей борьбу партий была, безусловно, земельная реформа. Первым после долгого перерыва реанимировал земельный вопрос, избранный в 133 г. до н.э. народным трибуном Тиберий Гракх. Он предложил законопроект, который требовал строгого соблюдения закона Лициния-Сикстия о предельном землевладении в 500 югеров (125 га) на семью и еще по 250 югеров на каждого взрослого сына. По законопроекту Тиберия Гракха излишки земли должны быть возвращены государству за денежную компенсацию. Из возвращенных излишков и предполагалось обеспечить участками земли по 30 югеров малоземельный плебс.

Крупные собственники земли, опираясь на партию оптиматов выступили против законопроекта Гракха. Они привлекли на свою сторону другого народного трибуна Марка Октавия, который наложил вето на законопроект Гракха. В ответ Тиберий Гракх поставил перед Народным собранием вопрос: «Может ли народный трибун, противодействующий народу, оставаться в своей должности?». В результате голосования в трибутных комициях Марк Октавий был отрешен от должности, а аграрный законопроект Гракха принят. Раздача участков нуждающимся шла вплоть до следующих трибунских выборов, во время которых Тиберий Гракх вместе с тремястами сторонниками был убит в стычке сенаторов и плебса. Это событие до предела обострило партийную борьбу, вооруженные формы которой быстро перестали быть редкостью. «После этого гнусного дела, - отмечает Аппиан, - волнения уже не прекращались, причем всякий раз враждующие партии (курсив мой – Б.А.) открыто поднимались одна против другой. Часто пускались в ход кинжалы и то одно, то другое из должностных лиц в промежутках между волнениями находило себе смерть либо в храмах, либо в народном собрании, либо на форуме, и этими жертвами были то народные трибуны, то преторы, то консулы, то лица, добивавшиеся этих должностей, а то и просто люди, бывшие на виду».¹⁹

В 125 г. до н.э. сторонник популяров консул Фульвий Флакк предложил законопроект о предоставлении гражданских прав италикам. Однако граждане Рима, не желавшие делиться своими правами (включавшими и право на общественную землю) его не поддержали. Ответом на это было восстание в италийской колонии Фрегеллы, жители которой рассчитывали на римское гражданство.

Через десять лет после смерти Тиберия народным трибуном был избран его младший брат Гай Гракх ( 123 г. до н.э.). Осуществляя программу популяров, он выдвинул сразу несколько законопроектов, существенно менявших всю социальную структуру и демократизировавших римское общество. Гай восстановил аграрный закон Тиберия Гракха, по которому земельные наделы получили 80 тыс. представителей плебса. Он провел закон о выводе колоний в Африку на территорию бывшего Карфагена. Гай организовал широкие общественные работы по строительству дорог, хлебных хранилищ, зданий, что значительно расширило возможности занятости нижних слоев плебса и пролетариата. Но к этому времени далеко не весь плебс и тем более пролетариат выражал готовность работать. В тоже время благодаря значительному росту именно нижние слои стали играть существенную роль в римской политике. Для расширения влияния популяров Гай Гракх провел закон, установивший продажу хлеба с государственных складов по сниженной цене. Следует заметить, что этот закон не только улучшил положение пролетариата, но и способствовал росту паразитических настроений. Наконец, Гай Гракх провел закон об изъятии из ведома сената дел о вымогательствах и избрании судей из числа всадников (ранее судьи избирались только из числа сенаторов). Это придало реформам Гая не только радикальный охлократическо-пролетарский, но и умеренный, демократическо-плебейский характер и еще расширило социальную базу движения популяров. Гай Гракх и популяры 20-х гг. II в. до н.э. потерпели поражение, решившись на гражданскую реформу. Законопроект о предоставлении италикам гражданства вызвал мощное сопротивление оптиматов. Оппозицию возглавил народный трибун Марк Друз. Он сумел внести раскол в позицию плебса. Законопроект Гая Гракха не прошел. В 121 г. до н.э. в вооруженном конфликте между сторонниками популяров и оптиматов, в котором погибло около 3 тыс. человек, Гай Гракх был убит.

В 111 г. умеренные популяры по инициативе народного трибуна Спурия Тория провели закон о приватизации земли, находящейся в аренде и о прекращении всех земельных переделов. Этот закон завершил активное противостояние радикальных, умеренных популяров и оптиматов. В этом противостоянии и инициатива, и политический перевес был на стороне популяров. Но их движение выражало не только интересы работающих и ответственных мелких собственников, требовавших земли, но и неработающих безответственных пролетариев, требовавших «хлеба и зрелищ». Оптиматы сумели в сложное для себя время расколоть единство популяров и привлечь на свою сторону умеренно настроенный плебс. С другой стороны, популяры не представляли собой единого движения с определенными лидерами и четкой программой. Сменявшие друг друга лидеры популяров преследовали не только общественные цели, но и решали задачи расширения личной популярности, не только выражали интересы народных низов, но и пытались расширить движение до невозможных пределов. Это, в конце концов, и решило исход партийной борьбы на этом этапе.

После смерти Гракхов позиции оптиматов усилились. Но и они не представляли собой единой партии с определенной организацией и лидерством. Руководство достаточно рыхлым и разобщенным движением оптиматов осуществляли несколько наиболее известных и знатных римских родов, конкурировавших между собой. С другой стороны, республиканская политическая система допускала партийную борьбу в виде критики, голосования.

В 118 г. до н.э. в подконтрольной Риму Нумидии началась война за наследство умершего царя. Его племянник Югурта не только уничтожил законных наследников, сыновей царя, но и подкупил сенатское посольство Рима. Кроме того, во время войны Югурта уничтожил немало римских граждан, живших в Нумидии. Коррупция и бездеятельность сенаторов вызвало возмущение плебса и всадников. Римское общество, в который уже раз разделилось на партию мира и партию войны. Победили сторонники войны. Началась так называемая югуртинская война. В Нумидию во главе римских легионов был послан полководец Квинт Метелл, оптимат. Но двухлетние боевые действия (111 – 109 гг.) не принесли желаемого результата. Используя недовольство популяров затянувшейся югуртинской войной и выдвинув демократические лозунги, критикуя нерешительность Метелла, выходец из небогатой семьи италиков легат Метелла Гай Марий, пообещав скорую победу, прошел в 107 г. на выборах в консулы и был назначен командующим в Нумидии. Набирая подкрепления перед отплытием из Италии, Гай Марий принимал даже неграждан, не входивших в цензовые списки. Этим шагом Марий окончательно уничтожил принцип полисной армии как ополчения граждан, создав прецедент профессиональной, наемной армии, готовой воевать с кем угодно и сколько угодно, лишь бы получать жалование. Наемная армия, жаждущая военной добычи, да еще в условиях, когда государственная казна пуста, является одним их главных факторов непрерывной череды гражданских войн. В этих условиях уже не политические группировки, а легионы наемников становятся субъектами партийной борьбы. Так случилось и в ходе югуртинской войны. Марий сдержал слово. Через два года непрерывных сражений в 105 г. он разгромил Югурту, но честь его пленения досталась молодому и способному квестору Корнелию Сулле. В дальнейшем за заслуги в войне с тевтонами Марий пять раз подряд избирался консулом. Для укрепления своего положения он заключает соглашение с популярами Сатурнином и Главцием. В 100 г., например, Марий был избран в шестой раз консулом, Главций претором, Сатурнин – народным трибуном. Это было время, когда фактически все наиболее значимые магистратуры занимали представители популяров. Сатурнин предложил законопроект наделения земельными наделами и предоставления гражданства ветеранам Мария в провинциях Африка и Цизальпийская Галлия. Наделение огромного количества людей, включая неграждан землей, предоставление всем ветеранам римского гражданства считалось слишком радикальной мерой популяров. И хотя закон был принят, но многие оптиматы выступили против. Поэтому предвыборная кампания следующего 99 г. прошла очень напряженно и сопровождалась кровавыми схватками. В результате одной из таких вооруженных стычек между популярами и оптиматами были убиты вожди популяров Сатурнин и Главций. Марий на время отошел от большой политики и партийной борьбы. Наступило время оптиматов. В 91 г. народный трибун, сын противника Гракхов Ливий Друз предложил вернуть суды сенату с условием, что сам сенат расширится на 300 мест за счет включения представителей всадников. Для плебса и пролетариата Друз выдвинул законопроект расширения колоний и увеличения хлебных раздач. Оба закона, выражавшие позицию умеренных оптиматов, после обсуждения были приняты. После этого Друз попытался провести законопроект о предоставлении гражданских прав италикам. Как и его предшественники-популяры оптимат Друз потерпел поражение при попытке решения проблемы римских прав для неримлян.

Невозможность решить проблему гражданских прав италиков легитимным путем вела к радикализации этой части римской республики, к применению ей крайних методов политической борьбы. Так, в 91 г. до н.э. в Аускуле Пиценском произошло восстание, к которому присоединилась значительная часть италиков. Против Рима поднялись племена марсов, пелигнов, самнитов, луканов и др., требовавшие римского гражданства. Римский сенат (то есть фактически партия радикальных оптиматов) ответил репрессиями против сторонников Друза (умеренных оптиматов) и войной против восставших, получившей название союзнической. В то же время, в 89 г. до н.э. римское гражданство получили все союзнические племена, не участвовавшие в восстании. Борьба италиков и вообще перегринов (свободных людей, проживавших на территории римской республики, а затем и империи) за права римского гражданства занимает важное место в политическом процессе в целом и партийной борьбе в частности. Победы в этой борьбе, одерживаемые той или иной частью населения значительно изменяли весь ход партийной политики. Только в 89 г. число римских граждан увеличилось сразу вдвое, при этом изменилось соотношение сил партий в пользу более демократичных популяров.

Тем не менее, консулом в 88 г. до н.э. был избран оптимат Сулла, который по решению сената и народного собрания (опять победила партия войны) готовил свои легионы к походу против Понтийского царства. Поход на Восток всегда считался лакомой добычей и Марий, заручившись поддержкой народного трибуна Сульпиция Руфа попытался присвоить руководство этим предприятием. Сульпиций, несмотря на противодействие сената, проводит ряд законов, по одному их которых командование восточным походом должно быть передано Марию. Сулла ведет свои легионы на Рим, захватывает столицу, отменяет законы Сульпиция, объявляет Мария вне закона и возглавляет восточный поход. Так был создан прецедент гражданской войны, в которой мирное противостояние партий сменяется боевыми действиями армий. Эти боевые действия носили характер партийной борьбы за власть. По этому поводу Аппиан отмечает: «Во многих местах стали образовываться уже олигархические правительства с руководящей партией (курсив мой – Б.А.) во главе, так как одни из враждующих не желали распускать врученные им народные войска, а другие по своему почину без согласия правительства стали набирать войска из чужеземцев. Лишь только одной партии удавалось овладеть Римом, другая партия начинала борьбу – на словах против бунтовщиков, на деле же против родины».²⁰

После ухода легионов Суллы между консулами сулланцем Октавием и противником Суллы Цинной разгорелся открытый конфликт, завершившийся бегством Цинны из Рима. Цинна, соединившись с Марием по примеру Суллы двинул армию на столицу. Войдя в Рим (87 г.) они физически уничтожили почти всех сторонников Суллы. После смерти Мария (86 г.) Цинна фактически стал диктатором. Он утратил всякую связь с движением популяров и вел дело к автократическому правлению, выдвигая себя или своих сторонников для избрания в консулы. В 84 г. Цинна был убит во время солдатского бунта. Таков был пролог гражданских войн.

Первая гражданская война между сторонниками Мария и легионами Суллы, вернувшимися из восточного похода, началась в 83 г. до н.э. Ее трудно назвать партийной борьбой между популярами и оптиматами, хотя некоторые сторонники Мария, выходцы из средних и нижних слоев по старой памяти называли себя популярами. В этой войне решалось, ставленник какой армии будет править Римом. Вообще в период гражданских войн в Риме боролись не партии, а армии, и не политики, а полководцы. Но гражданские войны являются формой борьбы за власть и в конце концов делают победившего полководца политическим руководителем. В первой гражданской войне между сторонниками Мария и Суллы победила партия Суллы. Эта партия совершенно не была похожа на группировки римских граждан, боровшихся в комициях и на форуме. Здесь людей объединяли не общие социальные интересы и представления о государственном устройстве, а личная преданность полководцу и возможность получения из его рук в случае победы участка земли в завоеванной провинции, который позволит обеспечить безбедную старость. Здесь борьба велась исключительно нелегитимными средствами и только с помощью оружия. Именно такая «партийная борьба» с неограниченным применением насилия, борьба в которой роль партий играли легионы, а роль законов – диктат победителя и привела, в конце концов, через соперничество армий Лепида, Помпея, Цезаря, Антония, Октавиана к установлению политической системы империи, которая существовала в режимах принципата и домината.

В империи по иному раскрылись партия войны и партия мира. Если в республиканский период Рим вел непрерывные войны и двери храма Януса (которые по обычаю держались открытыми во время боевых действий) не закрывались более двухсот лет, то принцепсы провозгласили главной целью своей политики не покорение новых земель, а замирение и освоение завоеванных провинций. Суть такой политики выражалась в формуле «pax Romana», означавшей мир по римскому образцу, по римским законам и, в первую очередь, для римских граждан. Империя, охватившая все средиземноморье, достигла предельных размеров, и ее дальнейшее расширение грозило потерей геополитической стабильности. Это вызвало активизацию «партии» мира, которая опиралась на принцепсов, их окружение (камарильи), влиятельные группировки сенаторов и массы римского народа. Принцепс Август в ознаменование своих миротворческих достижений воздвиг грандиозный Алтарь мира, выпустил несколько серий монет с надписями: «Мир», «Августов мир», «Мир во всем мире». Принцепс Веспасиан отстроил Форум мира. Связь режима принципата с идеей мира подчеркивали многие римские историки от Валерия Петеркула до Тацита.²¹ Вообще период кризиса республики превратил римское государство в арену соперничества знатных родов, сенатских клик, междоусобных войн. Обеспечение гражданского мира было наиболее притягательным лозунгом «партии» Августа и послужило одним из основных факторов его победы. Умиротворение римского общества учитывало не интересы борющихся клик, а интересы империи в целом. В этом смысле «партия» мира победила не только «партию» войны, но и все политические группировки республиканского времени. В то же время, «партии» как придворные камарильи и клики, как клиентелы вольноотпущенников и зависимых от патрона людей, как коллегии (особые товарищества, организуемые по профессиональному или конфессиональному признаку), как компании друзей-завсегдатаев харчевен существовали и в императорском Риме. Гастон Буассье, ссылаясь на Тацита и Цицерона, упоминает о таких формах «партий», как кружки и пиры. Под кружками он понимает «группы праздных людей, сошедшихся посмотреть и поболтать вместе», которые могли собираться в ожидании зрелищ на улицах, перекрестках, площадях, особенно на Марсовом поле и на Форуме.²² Нельзя забывать, что режим принципата сохранил все республиканские магистраты. Правда, на все эти должности кандидаты не столько избирались сенатом, сколько, выполняя волю принцепса, просто утверждались. Но нешуточная борьба продолжалась за местные магистратуры. И здесь, пока они не стали «законной» добычей местных чиновников, как и на любых более или менее свободных выборах возникали политические группировки в поддержку того или иного кандидата. Не верно было бы полагать, что режим принципата устанавливался без борьбы с оппозицией. Но еще большей ошибкой следует считать, что оппозиционная императорской республиканская партия была регурярно организованной общественно-политической силой.

Борьба императорской и республиканской партий занимает значительный период в истории Рима и почти совпадает с периодом гражданских войн. Центром, политическим ядром республиканской партии выступал сенат. Императорскую идею выражали многочисленные соискатели императорского звания и, в первую очередь, полководцы, опиравшиеся на свои легионы. Учитывая достаточную сплоченность республиканцев во главе с сенатом, каждый император (в то время этот титул означал только провозглашенного войском отличившегося в войне генерала) старался строить отношения с ними в первую очередь мирными средствами. Август, например, передал в ведение сената от комиций все магистратуры, но затем всячески ограничивал реальное воздействие сенаторов на политический процесс. И все же ведущими формами партийной борьбы в этот период становится борьба вооруженная. Сторонники имперской идеи, используя доверенные им армии, сражались между собой за право единолично представлять римское государство перед сенатом, диктовать ему свои условия политического сосуществования. Сенатские группировки устраивали заговоры с целью устранить претендентов на пост единоличного руководителя. Характерной в этом отношении является борьба императорской партии Цезаря и республиканской партии сената во главе с бывшими помпеянцами Марком Брутом и Гаем Лонгином. Победив всех своих противников в том числе Помпея, Цезарь в 49 и 48 г. до н.э. дважды получал от сената чрезвычайную магистратуру диктатора, которую дважды сложил по закону через шесть месяцев. Но затем он добился диктаторской должности на десять лет и, наконец, (45 г. до н.э.) - пожизненной диктатуры. Кроме того, Цезарь имел трибунские полномочия и жреческое звание великого понтифика.²³ Такая узурпация и концентрация власти, а также такое пренебрежение к сенату и республиканским магистратурам и обычаям не могло не вызвать ответной реакции республикански настроенных нобилей. 15 марта 44 г. до н.э. в результате заговора Цезарь был убит. Но императорская партия продолжала существовать. Преемник Цезаря Октавиан Август учел его ошибки, использовал усилившееся брожение и нестабильность римского общества, вооруженным путем разгромил своих противников и сумел построить новую политическую систему – систему империи, довольно устойчиво функционирующую в режиме принципата. Общая же закономерность партийной борьбы в империи может быть сформулирована следующим образом: «Чем далее империя уходила от республиканского политического устройства, тем более «партии» и «партийная борьба» в ней напоминали аналогичные образцы древневосточных империй».

Общим итогом партийного генезиса в Древнем Риме следует считать наличие в республиканский период условий весьма напоминавших древнегреческую демократию. Отсюда и партии в республиканском Риме напоминали полисные политические группировки Эллады. Основные разломы в общественном сознании древнеримского общества происходили по следующим проблемам:

-сословные интересы и ценности (борьба патрициев и плебеев);

-интересы и ценности основных социальных групп общества (сенаторов, всадников, богатых, средних и бедных плебеев, пролетариев);

-борьба за владение землей, которая во многом пересекалась с борьбой сословных и социальных интересов;

-борьба за права римского гражданства между гражданами и негражданами (плебеями, италиками, перегринами, жителями провинций);

-борьба между партией войны и партией мира;

-борьба между республиканской и императорской партией;

-борьба между конфессиональными группировками (группировка традиционной политеистической религии, группировка христианской религии, группировка иудейской религии).

Организация политических группировок в Риме, как и в Элладе носила нерегулярный характер, лидерство возникало стихийно. «Партии» в общем, признавались римским обществом, но их легитимность была достаточно условной и всегда могла смениться полным отрицанием и даже разгромом «партии» с применением оружия. В этих условиях возникали самые разнообразные формы организации древнеримских «партий». Существовали «эастольные партии» в харчевнях, где обсуждались наиболее злободневные политические проблемы, возникали «прогулочные партии» нобилитета и «салонные партии» аристократических кругов собиравшиеся для бесед за трапезой (в том числе и на политические темы), во время выборов характерным было появление короткоживущих «форумных партий», поддерживающих того или иного кандидата прямо на главной площади города. Люди одной профессии или конфессии собирались вместе, образуя «профессиональные» и «конфессиональные партии», чтобы оказать взаимную поддержку и согласовать усилия по избранию выгодного для них кандидата. «Солдатские партии» выдвигали своих военачальников в императоры, рассчитывая получить в случае успеха земельный надел. «Заговорщицкие партии» добивались результата убийством диктатора или террором по отношению к своим политическим противникам.

Партии в средние века.

Политические системы и условия функционирования средневековых партий.

Доминирующей политической идеей Европы всей эпохи Средних веков, доставшейся ей в наследство от Рима, была, безусловно, идея империи как политической системы и территориально-государственного устройства, включающего под единым политическим руководством многие страны и народы со своими обычаями, религиями, мифологией, этническими чертами. Если говорить о формах правления или о режимах функционирования такой системы, то и здесь явственно просматривается римское наследие в виде монархии – власти одного правителя.

Но политические системы средневековых государств вовсе не слепо копировала римские образцы. Безусловно, они немало заимствовали из дренегреческого и древнеримского наследия времен Александра Македонского, Юлия Цезаря, Октавиана Августа или Диоклетиана. Не следует забывать значение христианства в политической жизни средневековой Европы. Уже в раннем Средневековье отцы церкви приступили к созданию т.н. патристики – цельного морально-этического и социально-политического учения христианства, которое вскоре стало ядром средневекового мировоззрения, основой общественного мнения, главной духовной и политической идеей, на которую ориентировался и народ и элита, и правители и все возникавшие политические группировки.

Главное отличие средневековых политических институтов от римских аналогов заключалось, безусловно, в наполнении их христианскими ценностями и догмами. Если империя, то Священная римская империя, если король, то христианнейший король, если секта, то для отстаивания ценностей первоначального, истинного учения Христа, если политический заговор, то во имя Бога и с упованием на милость божию. Отсюда и объяснение этих институтов велось не в рациональной римской традиции, когда неизбежность монархического правления и имперского устройства государства связывалась с необходимостью прекращения гражданских войн, поддержанием политической стабильности в сверхбольших государствах, удержание таких государств от распада и т.д. Объяснение этих институтов теперь начиналось и велось от единого вседержителя – Бога. Если на небесах единовластие, то и на земле должно быть подобное, если в граде небесном иерархия, то и в граде земном должна быть социальная и политическая пирамида статусов и власти.

Вторым важнейшим отличием политического процесса в средневековой Европе и Древнем Риме была роль церкви в политике. Христианская церковь, управляемая собственным клиром, в отличие от политеистической религиозной организации античности стремилась проявить себя как самостоятельная политическая сила. Папа стал не только духовным главой всех западных христиан, но и главой государства. Кардиналы, епископы и игумены владели землей, собирали десятину, распоряжались судьбами миллионов людей. Вот почему политическая история европейского средневековья – это история борьбы папы и монархов, клира и феодалов за власть, ресурсы и влияние. Отцы церкви утверждали, что не только любая власть идет от Бога, но, главное, легитимизация этой власти (то есть миропомазание государей) может осуществляться только церковью. Отсюда вытекает подчиненность государей главе христианской церкви. Согласно доктрине «двух мечей» основатели церкви один меч вложили в ножны (так как использовать оружие клиру не пристало), а другой вручили государю, чтобы вершить мирские дела, не забывая при этом о защите христианского учения от еретиков, схизматиков, иноверцев, других врагов. Таким образом, по доктрине «двух мечей» политический правитель, государь есть слуга церкви, так как главная его земная цель – помочь всем подвластным христианам пройти свой земной путь и попасть в царствие небесное.

В Византии церковь была в большей мере, чем в Европе подчинена государству. Избрание главы церкви - константинопольского патриарха зависело от воли императора. Патриарх не обладал, подобно папе, светской властью и собственностью, а у византийских епископов не было, подобно епископам европейским, земельных владений. Отсюда положение константинопольского патриарха и всего клира империи в большой мере зависело от расположения императора. Только в X в. добровольные приношения прихожан были узаконены государством и превратились в обязательную подать. В то же время, византийские монастыри, обладая значительной земельной собственностью, стали реальной политической силой. В X в. императоры даже пытались ограничить рост монастырского землевладения.

В отличие от европейской доктрины «двух мечей» византийская церковь и государство выдвинули доктрину «симфонии властей», согласно которой император и патриарх, светская власть и церковь живут в гармонии, оказывают поддержку друг другу, консолидируя общество и укрепляя, таким образом, государство. Причем в этой «симфонии» главная партия, разумеется, остается за императором.

Несмотря на то, что византийский император правил пожизненно, императорская должность не наследовалась. По римской традиции византийский император избирался синклитом и войском. Так как императорский дворец, где заседал синклит, находился рядом с ипподромом, то представители территориально-профессионально-социально-политических группировок могли, находясь на трибунах этого зрелищного сооружения своими одобрительными или неодобрительными криками и поведением оказывать влияние на результат выборов. Как видим, и здесь политический процесс протекал не без участия партий как синклитских клик, как армейских групп интересов, как социальных, профессиональных, территориальных, конфессиональных политизированных группировок.

Политическую историю средневековой Европы можно подразделить на раннее, среднее и позднее средневековье.

Раннее Средневековье (конец V - середина XI в). Здесь традиции римской империи чувствуются сильнее всего. Государства создаются по образу и подобию позднего Рима, но получаются в силу многих причин (экономических, этнических, социокультурных) рыхлыми, слабо интегрированными образованиями (например, империя Карла Великого)

На среднее Средневековье приходится расцвет феодальных обществ (середина XI – XIV в). В этот период в Европе сложилась политическая система сословно-представительной монархии, в которой власть короля сочеталась с институтами, представлявших интересы сословий: дворянства, духовенства и горожан. Органы сословного представительства (парламент в Англии, генеральные штаты во Франции, кортесы в Испании и др.) играли важную роль в вотировании налогов, обсуждении законов и важнейших государственных решений, развитии политической системы, расширении и углублении политического процесса. В России сословно-представительная монархия сложилась (в виду догоняющего развития) позднее: Земские соборы – предшественники современных Государственных Дум – собирались в XVI – XVII вв.

В позднее Средневековье (XIV – XVI вв.) политическая система сословно-представительной монархии эволюционировала двумя путями. В тех странах, где королевская власть смогла консолидироваться, найти себе опору в лице дворянства, государственной бюрократии в усилении и централизации государства сословно-представительные монархии трансформировались в абсолютные. Политическая система абсолютных монархий (например, Франция, Испания, Россия) представляла собой иерархическую пирамиду, на вершине которой находился король (император, царь). Ниже вершины власть могла быть разделена на законосовещательную, исполнительную и судебную, но все ветви этой власти, включая духовную, замыкались на монарха. Итак, в абсолютной монархии любая власть начиналась и находила свое завершение на вершине властной иерархии, то есть полностью и исключительно зависела от решения монарха. Политические системы других стран (например, Англия, Голландия, Швеция) эволюционировали по пути парламентаризма, который предусматривал строгое распределение прерогатив парламента и короля, законодательной и исполнительной власти. При этом ведущей, определяющей в этой диаде всегда оставалась роль парламента. Роль Короля, все более подчеркивалась почетными, представительскими и символическими функциями.

Своеобразным путем формировались политические системы итальянских городов-государств. Посредничество в торговле между Европой и Востоком (Арабский мир, Индия, Китай), развитие мануфактурного производства (тканей, одежд, обуви, судов, оружия, предметов роскоши) для собственного потребления и на продажу за границу, совершенствование финансового дела (внедрение банков, ломбардов), кредитование знати и коронованных особ повышало социальный статус и усиливало политические позиции купцов и ремесленников, выходцев из простолюдинов – пополанов (popоlas – лат. народ). В XII–XIII вв. пополаны вместе со всеми горожанами боролись против сеньоров-владельцев территорий, на которых расположены города за самоуправление городов, то есть превращение их в независимые от грандов (чаще всего это были князья церкви: епископы или настоятели монастырей) коммуны. В этой борьбе горожане нашли себе союзников в лице прикрепленных к земле и также зависимых от грандов крестьян. К XIV столетию большинство городов в первую очередь Северной и Средней Италии получили самоуправление, а большинство крепостных крестьян – свободу, что способствовало их переселению в города и дальнейшему подъему промышленности и торговли. В течение XIII в. в процессе партийно-политической борьбы изменялась и политическая система. Аристократическая коммуна, в управлении которой участвовали исключительно гранды постепенно заменяется пополанской коммуной, опирающейся на более широкую социальную базу и открывавшую путь в политику, пусть номинально, представителям всех социальных групп, кроме неимущих. Старой аристократической коммуной управлял первый консул, избираемый из представителей нобилитета. Исполнительную власть возглавлял приглашаемый из другого города подеста. В пополанской коммуне консульское правление устраняется, а первым лицом становится подеста – платный чиновник, избираемый на год. Важную роль в управлении начинают играть пополанские цеха, которые постепенно приобретают характер не только профессиональных организаций, но и политических союзов. В таких республиках, как Генуя, Венеция, Пиза, Парма и др. большинство мест в совете коммуны теперь занимают представители цехов и кварталов.

Во Флоренции, например, согласно пополанской конституции, принятой в 1250 г., вместе с подестой избирался из флорентийских граждан капитан народа обладавший значительной военной и административной властью. По конституции 1293 г. гранды изгонялись из городских магистратов. Они теперь могли участвовать в политической жизни только если становились членами цехов. Политические права не имели и не получили не организованная в цехи бедняки. Преимущества с точки зрения политического управления получили разбогатевшие на торговле, ремесленничестве, финансовых операциях простолюдины или «жирные пополаны», давно объединенные в корпорации, игравшие в создавшейся обстановке роль политических партий. Главным политическим институтом флорентийской республики была Синьория. При этом Совет Синьории играл роль законодательного собрания, а Канцелярия Синьории – исполнительного органа. Канцелярия Синьории состояла из первой Канцелярии (или просто Канцелярии Синьории) и второй Канцелярии. Во главе Канцелярии Синьории стоял секретарь или канцлер, который ведал внешнеполитическими делами. Секретарь второй канцелярии ведал внутренними делами республики. Еще один секретарь Синьории находился при Комиссии десяти (или комиссии Свободы и мира), которая занималась военными делами. Никколо Макиавелли, например, который принадлежал к партиям пополанов и гвельфов, а в 1498 – 1512 гг. играл значительную роль в политической системе Флорентийской республики, занимал должности секретаря второй Канцелярии и секретаря Комиссии десяти. Именно тогда он понял, что главным в политике являются не деяния правителей, связанные с победами в войнах и завоеваниями, а внутриполитические дела, среди которых выделяется партийные «раздоры» или борьба партий.²⁴

Политические группировки в Византии.

В средневековой Византии жители больших городов имели свои территориальные организации – димы, в функции которых входило: подготовка и проведение массовых зрелищ, состязаний (особенно популярны были скачки на колесницах), благоустройство города, охрана общественного порядка. Димы не были властными государственными организациями, они имели общественный характер, но объединяли людей не по социальному положению, а по месту жительства по кварталам. Хотя в городах того времени жители определенных кварталов часто имели определенные профессии.

Димы могли объединяться в более обширные организации. Например, в V–VI в.в. большим влиянием в общественно-политической жизни пользовались объединения димов – венеты (синие) и прасины (зеленые). Менее были известны объединения красные и белые. Названия партии получали по цвету одежды возницы на состязаниях колесниц, которые содержали те или иные Димы.. Население Византии в то время пользовалось цирком (ипподромом) не только как зрелищем, но и как местом сборищ (собраний), куда приходил император и высшие сановники империи, и где можно было высказать свои групповые и индивидуальные требования. Димоты рассаживались на трибунах ипподрома по димам: венеты отдельно от прасинов. Социальный состав организаций византийских димов был довольно разнообразным. Рядовые димоты как венеты, так и прасины принадлежали к средним и низшим социальным слоям империи. Руководство венетов состояло из крупных землевладельцев и сенаторской аристократии. Оно было заинтересовано в сохранении существовавшей политической системы империи и социальной феодальной системы и вообще в статус кво.

Более прогрессистские и реформистские позиции занимало руководство прасинов, которое выражало интересы богатых купцов и социальных групп, связанных с торговлей (ремесленники, моряки, грузчики, жители портовых городов, охранники караванов, владельцы и продавцы лавок), в том числе с торговлей транзитной (из Китая, Индии в Европу, на Русь, в Скандинавию), с торговлей с заграницей (с Индией, Китаем, Эфиопией, Йеменом) имевших тесные связи с восточными провинциями империи и было заинтересовано в мирном развитии отношений с соседними государствами.

Выросшие из потребности в самоорганизации, в решении социальных проблем своих членов, «партии» венетов и прасинов постепенно начинают выполнять функции политических организаций: такие как подача прошений (петиций), политическая мобилизация, артикуляция интересов, организация политического давления на правительство.

Полисом в Византии управляли куриалы – члены городского совета - богатая рабовладельческая верхушка, которая за свой счет содержала здания, благоустраивала город, устраивала зрелища и бесплатную раздачу продуктов городской бедноте. Куриалы отвечали своим имуществом за сбор казенных налогов. С углублением кризиса рабовладения, появлением феодальных отношений полисная организация теряла свою основу, т.к. пригородные земли переходили из владений города в руки чиновной аристократии и сельских общин. В этих условиях доходы полиса постоянно падали. Куриалы, лишенные налоговых поступлений и вынужденные тратить собственные средства при выполнении своих функций, разорялись.

Поэтому ослабевающую куриальную организацию необходимо было поддержать димотной самоорганизацией. Именно из димотной (квартальной) то есть организации местного самоуправления и вырастали наиболее известные политические группировки в Византии, переходившей от рабовладельческой к феодальной социальной организации общества. Действительно, в димах уже существовало определенное членство (мужчины, проживающие в определенной части города), определенное лидерство (избираемые советы и их главы), определенные цели (защита интересов жителей городского квартала или целого ряда кварталов) и начатки определенной организации, что представляло собой основу для формирования политических группировок. В V – VI в.в. димотные партии пользуются уже таким значительным положением, что начинают оказывать влияние на выборы императора. Как уже упоминалось, власть автократора не была наследственной. Очередного императора после смерти предшественника избирали синклит (сенат) и войско. Ипподром (цирк) располагались вблизи дворца и собиравшиеся там партии, проводили бурные дебаты, порой заканчивавшиеся потасовками, а иногда приводившие к восстаниям, как например восстание Ника (Побеждай) 532 г. в Константинополе, в период правления Юстиниана. В этом восстании главную роль сыграла организация венетов, которая составила ядро антиправительственной оппозиции. Восставшие в количестве нескольких десятков тысяч человек заняли ипподром и выдвинули свои требования. Для подавления выступления власти пошли на сговор с вождями восставших, которые открыли проход наемным войскам. Во время подавления восстания погибло более 35 тыс. человек.

Вторым важным разломом в общественном сознании средневекового византийского общества был разлом социальный. Социальные противоречия как в рабовладельческой формации античных обществ и государств Древнего Востока, так и в переходную эпоху от рабовладельческого к феодальному строю стимулировали создание политических группировок особого рода. В этот период кроме традиционных социальных противоречий между знатью и простонародьем, между сельским и городским плебсом, между богатыми, средними и бедными подданными империи стали появляться противоречия между бывшими рабами, составившими сразу несколько новых социальных групп и остальными социальными группами. В ранней Византийской империи рабский труд еще широко применялся в крупных поместьях (латифундиях). Но, учитывая, что одной из причин падения Западной Римской империи был малопроизводительный рабский труд, что рабы за обещание свободы часто присоединялись к завоевателям-варварам, землевладельцы Византии начали наделять рабов участком земли (пекулием) и сельскохозяйственными орудиями. Такой раб переходил на положение колона (весьма напоминавшее положение крепостного крестьянина в России), который мог обзавестись семьей, его запрещалось продавать без земли и отделять при продаже от жены и детей. Колоны юридически считались собственностью землевладельца. Низкая производительность рабского труда и угроза восстаний стимулировали процесс отпуска рабов на свободу. Отпущенные рабы – либертины не считались собственностью бывших хозяев, но оставались в личной зависимости от них. Кроме того зависимость рождал и такой тип земельных отношений, как аренда. Мелкие лично свободные землевладельцы-арендаторы волей-неволей оказывались в личной зависимости от собственника земли.²⁵ Неравноправные земельные отношения, отношения собственности стимулировали в политической сфере создание определенных политических группировок – клик. Когда положение отмеченных социальных групп либо в процессе сверхэксплуатации, либо в результате неурожая становилось совсем отчаянным, протест выражался в бунтах или восстаниях.

Третьим разломом был разлом религиозный. Раннее средневековье – время становления христианской религии, время продвижения ее на позиции доминирующего и государственного вероисповедания. Это было также время укрепления и развития христианской церковной организации. Против официальной церкви выступали еретические течения, которые отделяли себя от официальной церкви, подчеркивали те или иные несоответствия ее вероучения заповедям Христа. Поэтому часто партийно-политические противоречия проявлялись как ереси. Еретические вероучения противопоставляли государственной организации христианской церкви самодеятельную сектантскую организацию. При этом сектантское меньшинство в идеологической, а порой и физической борьбе вело себя наступательно и агрессивно. В идейном плане сектанты часто обращались к идеям первоначального христианства, иначе чем господствующая церковь, трактуя Ветхий и Новый Завет, призывая своих сторонников отвергнуть те или иные положения вероучения и принципы организации доминирующей церкви. Схизматики (раскольники) подтачивали христианскую церковь изнутри, навязывая длительные дискуссии по самым различным вопросам веры и церковной организации. Именно в совместном противостоянии церкви и государства многочисленным организациям сектантов и схизматиков и вырастала официальная церковно-государственная доктрина «двух мечей», и государственно-церковный институт императора, совмещавший высшую государственную и церковную власть в одном лице.

Примером схизматического движения, зародившемся в 420-х гг. в Византии и пользовавшемся заметным влиянием на Ближнем Востоке, в Иране, Средней Азии и даже в Китае, было религиозно-идеологическое течение несторианства. Несторианство было основано константинопольским патриархом Несторием в 428 г. Оно утверждало, что Иисус Христос был рожден человеком во плоти и лишь впоследствии стал сыном божьим, то есть мессией. Идеи несторианства были неоднократно использованы различными социально-политическими движениями для выражения социального протеста.

Течению несторианства противопоставило себя течение монофизитства. Монофизиты не только критиковали несториан за уклонение от истинной веры, но и выдвинули собственную идеологическую доктрину, заключавшуюся в соединении двух природ Христа божественного и человеческого и поглощением первой природой второй. Это учение имело наибольшее распространение в восточных провинциях империи (в Египте, Сирии, Армении) и стало там знаменем сепаратистских политических группировок.

Подчеркнем, что, зародившись внутри христианской церкви, то есть как типично схизматические течения несторианства и монофизитства были осуждены соответственно на Эфесском (431) и Халкидонском (453) соборах, а их нераскаявшиеся сторонники подвергнуты отлучению. Так группировки несториан и монофизитов, зародившиеся как схизматические религиозно-идеологические течения, превратились в сектантские группировки, находящиеся вне господствующей церкви и ведущие с ней непримиримую борьбу. Но для нас более важным является превращение религиозно-идеологических течений в подобие политических «партий», которые либо сами ставили, либо использовались политическими силами для достижения политических целей.

Учитывая огромное влияние религии и церкви на политический процесс порой светские «партии» свою политическую борьбу маскировали под религиозные движения. Для элиты Византийской империи, состоявшей из ближайшего окружения императора, начальников секретов (ведомств), высших военачальников и духовных лиц, были характерны отношения соперничества за влияние на императора и на принятие важнейших решений. Общую зависть всей элиты и ее отдельных группировок вызывали доходы (церковная подать составляла 10 % от доходов любого христианина) и состояние христианской церкви. Поэтому когда к власти пришли императоры Исаврийской династии, опиравшиеся на военные круги (717 г.) они начали создавать идеологическую основу своим замыслам. Таковая была найдена в лице доктрины иконоборчества. Эдиктом императора Льва III (726 г.) почитание икон, креста, мощей и пр. было объявлено идолопоклонством. Борьба между императорской камарильей, опиравшейся на группировку военных и христианской церковью приняла всеимперский характер и движение иконоборцев проникло в самые широкие массы. Она длилась более столетия и сопровождалась конфискациями, разгулом фанатизма, арестами, пытками, казнями, убийствами противников. Монастыри как хранилища церковных сокровищ закрывались, их богатства конфисковывались, монахов забирали на военную службу и принуждали к вступлению в брак. После присвоения огромных сокровищ церкви иконоборческая борьба пошла на убыль. Кроме того, массы, зараженные борьбой группировок стали представлять опасность для действующего политического режима. В 843 г. иконопочитание было восстановлено. Церкви позволили предать оставшихся иконоборцев анафеме. Но конфискованные сокровища не были возвращены.²⁶

Восстания низов византийского общества также часто принимали какую-либо религиозную идеологию. Так выступление народных масс в 820 г., возглавленное крупным военачальником Фомой Славянином, в идеологическом плане опиралось на учение секты павликиан. В основе этого учения было положено представление о борьбе двух миров: мира добра, мира духовного, созданного богом и мира зла – творения сатаны. Государство и церковь его поддерживавшую павликиане причисляли к миру зла. Даже после подавления восстания Фомы (823 г.), павликиане долго сопротивлялмсь, доводя порой дело до настоящих сражений, решающее из которых произошло в 872 г. и окончилось полным поражением войска павликиан. Секта павликиан просуществовала более двухсот лет (VII – IX вв.).



Четвертым разломом общественного сознания, характерным для той эпохи и той политической системы был разлом этно-политический. Начиная с VI в. на территорию Византийской империи резко усилилось давление славянских племен, которые научились брать укрепленные города, завладели землей и постепенно заселили Фракию, Македонию, Грецию, часть Малой Азии. Часто славяне использовали для своих завоеваний трудности, связанные с политической нестабильностью империи: бунты рабов, колонов и плебса, вражду противостоящих «партий» синклита, низкую боеспособность армии, разделенной на враждующие группировки. Кроме борьбы со славянами политическая борьба за власть и влияние шла между греческим, еврейским, армянским, иранским и др. населением Византии, каждое из которых имело свою земляческую организацию и группу влияния на синклит и императора. Доминирующим этносом в средневековой Византии был греческий. Языком элиты и языком межэтнического общения быт также греческий.

Пятым разломом был разлом между интересами центральной власти, в первую очередь синклита, центральных ведомств с одной стороны и аппаратом управления провинциями, возглавляемым стратигами. Задачей центрального аппарата заключалась в увеличении налоговых поступлений в казну, от которых и кормились столичные чиновники. Задачей провинциальных аппаратов была прямо противоположной – оставить как можно более налоговых поступлений в провинциях. Чтобы ослабить могущество стратигов императоры уменьшали провинции, увеличивая их число. Стратиги угрожали неповиновением, восстаниями войска или обобранных налогоплательщиков. Это противостояние сплачивало столичную группировку против довольно разрозненных провинциальных группировок.

Примером противостояния столичных и провинциальных группировок может служить мятеж малоазийской военной знати против Василия II, длившийся десять лет. А в 1057 г. провинциальной знати удалось посадить на престол своего ставленника Исаака I Комнина. Но его политика резкого ущемления интересов столичной знати и высшего чиновничества встретила столь мощный отпор противостоящей «партии», что император был вынужден отречься от престола. В 1081 г. ставленник провинциальной военной знати Алексей I Комнин не только занял престол василевса, но и смог удержаться на нем тридцать семь лет.

Наконец, шестым разломом в общественном сознании византийцев был разлом между профессиональными объединениями – корпорациями и государственными чиновниками – аппаратом управления империей и городом, где находилась корпорация. Особую остроту этому разлому придавал закон о несовместимости принадлежности к профессиональному союзу и государственному чиновничеству и отсутствие закона о самоуправлении корпораций. С другой стороны, многие корпорации, особенно столичные получали заказы непосредственно из императорского дворца для изготовления вооружения предметов культа, предметов роскоши и, поэтому, находились в сильной зависимости от власти. Группировка центрального аппарата империи стремилась регламентировать работу корпораций и опекать их. Корпорации видели свою роль в отстаивании интересов работников определенной профессии, а это, объективно, толкало их на борьбу с группировками чиновников.

Таким образом, в Византийской империи постоянно существовало несколько факторов, генерировавших партийный генезис и борьбу партий, главными из которых были:

-социальный разлом между знатью и простолюдинами, между бедными, средними и богатыми социальными слоями, между плательщиками налогов и льготными категориями подданных;

-противоречия между организациями местного самоуправления, которые за счет расширения членства димотных организаций вырастали до противоречий общегосударственного масштаба;

-религиозные противоречия между группировками внутри христианской церкви (схизмами), между христианской церковью и сектами, между доминирующей христианской церковью и другими церквами;

-этно-политический разлом между эносами, населявшими империю, между доминировавшим греческим этносом и другими этносами;

-противоречия между центром и провинциями;

-противоречия между корпорациями работников с одной стороны и центральным и провинциальным чиновничеством с другой.

Византийские «партии» продолжали оставаться довольно рыхлыми, организационно и идеологически не оформленными группировками в борьбе за власть и влияние. Условия зарождения и функционирования византийских «партий» по сравнению в «партиями» древнегреческой демократии и древнеримской республики значительно ухудшились, ибо в Ромейской империи не существовало регулярных выборов центральных органов власти, а в выборах императора принимали участие только синклит (сенат) и войско. В то же время, в деятельности византийских группировок в борьбе за власть и интересы своих членов наблюдаются попытки подвести идеологическую, в первую очередь религиозную базу под любое более или менее организованное выступление. Формы партийной борьбы в этих условиях представляли собой нечто среднее между формами борьбы в условиях демократии и республики и формами борьбы в условиях империи. Наряду с легитимными в том числе связанными с выборами формами (голосования, собрания, петиции, требования) существовали и даже превалировали нелегитимные формы: интриги, заговоры, бунты, восстания.


Партии в Италии в период Средневековья и Возрождения (XII – XVвв).

В средневековой Италии сложилась ситуация с точки зрения условий партийного генезиса во многом напоминавшая античную.

Во-первых, подобно тому, как Древняя Греция состояла из исторических и географических регионов во главе с суверенными полисами средневековая Италия была разделена на независимые или зависимые от завоевателей области во главе со столичными городами. На севере выделялись суверенные Папская область, Миланская синьория, республики Генуя, Венеция, Флоренция включившие в свой состав более мелкие коммуны (самоуправляющиеся города). Политические системы и политическая жизнь в этих республиках имела общие черты с древнеримской полисной организацией.

Во-вторых, в результате отмены крепостного права (в Северной Италии это произошло еще в XII в.), торгово-промышленного развития и вызванного им социального сдвига стало нарастать влияние купеческих, банкирских и ремесленных (владельцев и работников мануфактур) кругов. Это вело к снижению роли в политике знатных грандов (аристократии), выравниванию социальной структуры общества и предоставлению значительной части общества избирательных прав.

Таким образом, в городских общинах Северной и Средней Италии проявляется социальный разлом или фронт борьбы между нарождавшейся буржуазией, стремящейся к власти и аристократией эту власть теряющую и потому за нее цепляющуюся. В XII в. это вылилось в борьбу горожан против грандов-владельцев, борьбу городов, построенных на земле сеньоров и платящих им налоги, за независимость от своих сеньоров, за возможность создавать самоуправляющиеся городские общины – коммуны. Городские ополчения в Средней и Северной Италии теснили дружины грандов, захватывали и разрушали их замки, а грандов переселяли в города. При этом, чем населеннее и могущественнее был город, чем большее войско (из ополченцев и наемников) он мог выставить, тем большую территорию он завоевывал. В результате от Альп и до Рима на месте феодальных владений образовалось множество соперничавших между собой городов-государств, а место феодальных войн заняли военные конфликты из-за территорий и торговых баз. В каждом независимом или самоуправляющемся городе появились группировки простолюдинов-горожан и местных и переселенных аристократов-грандов. Интересы горожан заключались в стремлении к гражданскому и политическому равенству, к возможности разбогатеть или хотя бы безбедно прожить, гранды, разумеется, стремились сохранить свое имущество и свои привилегии. На волне борьбы интересов горожан и нобилей появляются партии пополанов и грандов. Но и пополаны по размеру имущества в результате торгово-промышленного бума расслаивались и делились на жирных и тощих пополанов. Интересы жирных и тощих пополанов совпадали, когда они вместе противостояли группировкам грандов в отстаивании своих прав. После завоевания прав и дезорганизации «партии» грандов, «партии» жирных и тощих пополанов начинали борьбу между собой за интересы своих членов, которые различались не меньше, чем общие интересы пополанов и интересы грандов. Некоторые гранды, особенно это касается обедневших или разорившихся родов, теснимых на политической арене родами более знатными и богатыми, начинают поддерживать группировки пополанов.

Другой разлом, генерировавший политические группировки в средневековых итальянских городах-государствах, возник из-за противостояния императора Священной римской империи и папы. В то время формально итальянские республики входили в Священную римскую империю германской нации и номинально подчинялись императору из династии Штауфенов. Это дало возможность императорам вмешиваться в конфликты между городами и номинальную зависимость превращать в фактическую с выплатой налогов в императорскую казну.²⁷ По имени их родового замка Вейблинген сторонников императора в итальянских коммунах стали называть гиббелинами. Партия гиббелинов выражала интересы консервативных аристократов, промышленников и купцов, ориентированных на торговлю с имперскими городами, выступавших за сохранение империи и политическую стабильность.

Императорскую власть сдерживало влияние папы, который к тому же возглавлял теократическую монархию – Папскую область. За сторонниками папы и противниками императора закрепилась кличка гвельфы (от Вельфы – германская княжеская династия, оспаривающая власть у Штауфенов). «Партия» гвельфов объединяла в первую очередь торгово-промышленные круги, ориентированные на торговлю со всей Европой, а также торговое посредничество между Европой и Востоком, нарождавшуюся буржуазию и разбогатевшее ремесленничество.

Это не означает, что к обеим «партиям» не могли принадлежать древние роды. В каждом городе обычно имелось два ведущих и давно соперничавших рода, возглавлявших главные политические группировки. Во Флоренции – это род Буондельмонти, который поддержал партию гвельфов и род Уберти, выступивший на стороне гиббелинов. После изгнания гиббелинов из города, партия гвельфов разделилась на две враждующих группировки. Черных гвельфов, которые поддерживали папу, возглавил старинный род Донати, белых гвельфов, сторонников императора – род Чарки. Это еще раз подтверждает сформулированную нами аксиому непрерывности партийной борьбы в демократическом государстве. Подобные противостояния аристократических клик имели место и в других городах-государствах Италии. В Генуе – это Фрегоди и Адорни, в Риме – Колонези и Орсини. Родовое противостояние Монтекки и Капулетти в средневековой Вероне блестяще показано в трагедии Шекспира «Ромео и Джульетта». Если один из родов решил поддерживать императора, то другой непременно выступал на стороне папы. Это древнее родовое соперничество выступало дополнительным фактором и добавляло политических эмоций и аристократического благородства в борьбу партий.

В позднее средневековье и эпоху Возрождения родовое противостояние дополнилось борьбой за власть и влияние других социальных групп. Поэтому в партиях гвельфов и гиббелинов кроме родовитых дворян были и торговцы, и ремесленники, и работники мануфактур (чомпи), и другие горожане.

Третий разлом общественного сознания вызывал к жизни соперничество по поводу выбора политической системы и политического режима. Действительно, в итальянских государствах рассматриваемого времени имело место большое разнообразие политических устройств: монархические политические системы были представлены тираническим режимом, синьорией, теократией, демократические системы – разнообразными республиканскими режимами Венеции, Генуи, Флоренции. По этому критерию можно выделить три основные политические силы: монархическую партию, которая представляла собой клики и камарильи сторонников правления того или иного рода или родственного клана, теократическую партию (это, в основном, сторонники папы, а также группировка, приведшая к власти во Флоренции монаха Савонаролу), республиканскую партию. Сторонники последней не представляли собой объединения единомышленников. Идеалы древнеримской республики проповедовали некоторые аристократы и интеллектуалы. Реальные политические системы итальянских городских республик поддерживали средние слои горожан: ремесленники, мелкие и средние торговцы и владельцы небольших мануфактур. За республику охлократического толка выступали нижние слои общества: разорившиеся крестьяне и ремесленники, безработные, бродяги, наемные рабочие низшей квалификации. Если средние слои, которые обладали имуществом и которым было, что терять применяли в своей борьбе в первую очередь умеренные и более или менее признаваемые обществом методы борьбы, то низшие социальные группы, не найдя справедливости и отчаявшись в своем незавидном положении время от времени решались на крайние меры: бунты, восстания и крестьянские войны. Только в XIV в. в Северной Италии имели место восстание (1305 – 1307гг.) Дольчино в Пьемонте, восстание (1382 – 1387 гг) тукинов (политическая группировка, выдвинувшая лозунг «Тукин – лат. – «Все как один») в Савойе, восстание пополанов в Риме, которое возглавил сын трактирщика Кола ди Риенцо (1347г). Политическая «программа» ди Риенцо причудливо сочетала республиканские традиции Древнего Рима с христианскими представлениями о «царстве справедливости». Восставшим удалось захватить Рим и провозгласить Папскую область республикой, а своего вождя «трибуном свободы». Он призвал все города Италии сплотиться в единую «Священную Римскую республику». Папа, находившийся в то время во французском Авиньоне, объявил ди Риенцо еретиком и узурпатором. Другие итальянские города не поддержали идею объединения в «Священную республику», а граждане Рима лишили его доверия за единоличное правление и увеличение налогов для содержания войска. Коло ди Риенцо погиб в результате восстания римлян.

Важным разломом итальянского общества был разлом религиозный. Нередко политическая борьба «партий» вырастала из борьбы религиозной, борьбы сектантских группировок против христианской церкви, феодалов, государства. Восстание Дольчино, например, было подготовлено сектой «Апостольские братья», которую основал монах Сегарелли. За свои антицерковные, еретические проповеди он был сожжен на костре в 1300 г. Вождь крестьянского восстания 1305-1307 гг. Дольчино использовал учение Сегарелли и его сектантскую организацию для борьбы с феодалами и церковью. Восставшие выдвинули цель - установление «царства равенства и справедливости». Папа объявил крестовый поход против сектантов. Восстание было подавлено крестоносцами.

На волне восстания пополанов против тирании Пьеро Медичи во Флоренции (1494 г.) к власти пришел доминиканский монах Джироламо Савонарола, поддержанный группировкой «тощих» пополанов, состоящей из мелких торговцев, небогатых ремесленников, чомпи, безработных, которая получила название «партия плакс». Группировка Савонаролы в отношении религии и церкви сразу выступила как непримиримый противник. Савонарола в своих проповедях обличал пороки папы (и небезосновательно) Александра VI Борджа, призывал реформировать христианскую религию и церковь путем возврата к истокам, обличал богачей и возвышал бедняков. Савонарола добился изгнания ростовщиков из Флоренции (как когда-то Иисус изгнал их из храма), установил подоходный налог на недвижимое имущество (т.е., в основном – на богатых), создал ломбард для обеспечения мелких ссуд под небольшой процент (для бедных). Савонарола призывал исключить из жизни красочные и шумные праздники, а досуг заполнять религиозными процессиями, отказаться от светской суеты, уничтожить богатые одежды, украшения, «безнравственные» книги и произведения искусства. В результате этих «реформ» экономическое положение Флоренции ухудшилось, закрылись многие предприятия, увеличилась безработица, появился голод. Папа отлучил Савонаролу от церкви как еретика и сектанта. В светской политике против партии плакс выступила партия грандов, наиболее образованных людей Флоренции, для которых была очевидна реакционная сущность движения Савонаролы. Синьория Флоренции, всегда поддерживавшая Папу и придерживавшаяся линии партии гвельфов приказала арестовать Савонаролу, который после суда был сожжен на костре. Эти и другие подобные примеры свидетельствуют о наличие в средневековом итальянском обществе противоречия между официальной государственной церковью и периодически возникавшими сектами. Порой сектантские учения использовали в целях своей борьбы политические группировки, образованные по социальному признаку, в других случаях стихийное социальное движение брало на вооружение готовую сектантскую «программу» и «организацию». Сочетание в одном движении двух или нескольких разломов, социально-политических противоречий усиливало политическую силу и мощь движения, но часто, радикализируя его и противопоставляя ему большую часть общества, вело это движение к политической гибели.

Пятым политическим разломом позднего средневековья и, особенно, эпохи Возрождения было противостояние нарождавшейся буржуазии (предпринимателей, создававших высокопроизводительные по тем временам мануфактуры, владельцев банков, ломбардов, торговых домов, разбогатевших торговцев) и наемных рабочих этих мануфактур, грузчиков магазинов и портов). Политическая и экономическая борьба рабочих с буржуазией еще не стала главным фактором политического процесса, но уже играла определенную роль. Примерами этой борьбы служит восстания чомпи. Чомпи назывались чесальщики шерсти, а в широком смысле вообще наемные рабочие, работавшие за низкую зарплату по 14-16 часов в сутки и терпевшие при этом произвол хозяев. Ужасные условия труда и быта вынуждали их объединяться, чтобы выдвигать свои требования. Восстания чомпи в Северной и Средней Италии вспыхивали в 1345 г. во Флоренции, в 1371 г. в Сиене и Перудже. Особенно крупное восстание чомпи произошло в 1378 г. во Флоренции. Восставшие требовали увеличение зарплаты на 50%, разрешения создания организации – цеха чомпи, устранения должности надсмотрщика, а затем и создания нового правительства, в которое бы вошли 3 представителя чомпи. Флорентийской республикой в то время правила группировка «жирных» пополанов. Учитывая размах восстания, она пошла на выполнение практически всех требований «партии» чомпи. Когда у нового правительства состоявшего из представителей «жирных» пополанов и группировкой чомпи возникли трудности со снабжением города хлебом, лидеры чомпи объявили о создании «однопартийного» правительства чомпи. «Жирные» пополаны ответили экономическим саботажем, припрятыванием хлебных запасов, закрытием мастерских и мануфактур. Это вызвало негативную реакцию не только «жирных», но и «тощих» пополанов. Важную роль в противостоянии с чомпи сыграли цеховые организации, выставившие вооруженных ополченцев. В вооруженном конфликте правительство чомпи потерпело поражение.

Шестым разломом общественного сознания итальянского городского социума было непрекращающееся противостояние старинных родовых группировок, тех которые создавали личные фракции. Понятие «личные фракции» ввел в науку о партиях Дэвид Юм. Он утверждал, что «фракции можно разделить на личные и реальные, т.е. на те, которые основаны на личной дружбе или вражде в среде лиц. Составляющих соперничающие партии, и те, которые основаны на каком-либо реальном различии во времени или интересе… Не так уж часто можно видеть , чтобы какая-либо система правления делилась на фракции так, чтобы среди составляющих их членов не было реальной или предполагаемой, тривиальной или существенной разницы во взглядах… Но, несмотря на такое смешение, любую партию можно отнести либо к разряду личных, либо к разряду реальных…»²⁸ Типичными личными фракциями являлись родовые группировки Нери и Бьянки во Флоренции, Фрегози и Адорни в Генуе, Колонези и Орсини в Риме.²⁹ Макс Вебер назвал личные фракции «партиями – свитами аристократии».³⁰ Такие партии, по его мнению, зиждятся на системе патронажа и состоят из лидера (лидеров)-аристократа (аристократов) и его (их) свиты, которая не имеет собственных политических убеждений и слепо следует политическим курсом своего лидера.

Непрекращающаяся борьба за власть между различными группировками вела к политической нестабильности, частым сменам политических режимов, а то и всей политической системы. Во Флоренции конца XIV в., например, политическая система монархии функционировала в режиме синьории (мягкой монархии): режимы Козимо Медичи и Лоренцо Медичи, в режиме тирании (жесткой монархии): режим Пьеро Медичи. Затем последовала попытка французского короля Карла VIII присоединить Флоренцию к французской абсолютной монархии, затем наступила очередь теократического режима Савонаролы и, наконец, - установление республиканской политической системы в 1498 г.

Общая тенденция трансформации политических систем, направление которому давала именно борьба партий, весьма напоминает аналогичный процесс в античных обществах. От аристократических монархий с доминированием свит аристократии, через тиранические режимы с их вооруженными кликами и террором к демократическим республиканским режимам с характерной открытой и публичной партийной борьбой, порой переходящей мирные рамки, затем - к новым авторитарным (тираническим) режимам, которые постепенно эволюционируют к новым династическим, то есть новым аристократическим монархиям.

Действительно уже в начале XV в. в Милане единолично правил род Висконти, а с 1450 г. – род Сфорца. Тиранические режимы установились в XV в. в Павии, Ферраре, Вероне, Пьяченце, Падуе, Мантуе. Республиканские политические системы на протяжении этого времени оставались в Венеции и Генуе, но и там они с течением времени все более олигархизировались.

Партии в средневековой Франции.

Социально-политические процессы во Франции X – XIII вв. весьма напоминали аналогичные трансформации в североитальянских государствах. Французские города в результате промышленного и торгового подъема также набирали силу, постепенно разрастались, также боролись за свою независимость от сеньоров. Обычный французский город эпохи средневековья представлял собой владение сеньора, чаще всего церковного. Владение епископа называлось ситэ. Ситэ обрастал целым архипелагом бургов – отдельно стоящих поселений, возникавших вокруг монастырей или замков феодалов. В X – XIII вв. шел процесс срастания ситэ и бургов в единые города, которые уже не мирились с феодальным правом собственности на городское имущество и его жителей, а постепенно отвоевывали или выкупали права самоуправления. Если в Италии эти права по большей части отвоевывались, то во Франции – выкупались, если в Италии революция городов началась на севере и захватила только среднюю часть страны, то во Франции она началась на юге и охватила всю страну, достигнув наибольших успехов на северо-востоке.

Уже в XII в. в южных городах Франции, среди владельцев которых было больше светских феодалов была установлена коллективная форма политических институтов – консулат. За избрание в консульский совет и, особенно, первым консулом, вели борьбу три основные социальные группы горожан: рыцари, купцы и ремесленники. В дальнейшем с разрастанием городского населения и усложнением его социальной дифференциации и социальной организации роль политических группировок в этой борьбе стали играть цеховые организации ремесленников, ганзовые союзы торговцев и предпринимателей, квартальные группировки горожан.³¹

На севере, где среди владельцев городов было больше церковных сеньоров, чем светских, а церковные сеньоры менее нуждались в деньгах и не склонны были признавать коммунальные права городов за звонкую монету, борьба за городское самоуправление и личные свободы горожан была более сложной, напряженной и более кровавой. В этой борьбе горожанам приходилось искать себе союзников и они находили их в лице сельских общин и монархов. Так например, горожане города Лан в 1117 г. выкупили у короля коммунальную хартию, то есть право создать коммуну. Они принесли присягу этой хартии, избрали мэра и коммунальный совет. Но сеньор Лана епископ Годри предложил королю большой выкуп за аннулирование хартии, а сумму выкупа в виде феодальных выплат собрал с горожан. Возмущенные горожане Лана восстали, епископ был убит и сеньоральное правление Лана уничтожено. Король признал коммуну города Лана. Признанная городская коммуна становилась юридическим лицом (universitas – лат. университетом), состоявшем из равноправных людей, имеющими право избирать своих руководителей, управлять своими делами. Коммуна избирала мэра, городской совет – ратушу, собственную печать, набатный колокол, городские стены. Сельские общины не могли соперничать с городскими по развитию производства и торговли и не имели возможности откупиться от своих сеньоров. Но они по примеру городских общин организовывались и заключали с сеньорами договоры, регламентировавшие права и обязанности договаривавшихся сторон. Если коммунальные договоры городов и сеньоров скреплялись хартиями франшизы, то есть хартией городских вольностей, утверждаемой королем, то договоры сельских общин со своими сеньорами записывались в виде грамот. Этот процесс, начало которому положило освобождение крестьян от крепостной зависимости и развитие производства, историки назвали «коммунальной революцией».³² В коммунальной революции, которая продолжалась в течение X – XIII вв. ведущую роль играли группировки горожан, боровшихся против феодальных клик. Союзниками горожан, отстаивающими, впрочем, собственные интересы в борьбе против феодальных клиентелл выступали организации сельских общин и королевская камарилья. Эта антифеодальныя борьба «партий» давала в руки победителей не только права и усиление власти и влияния, но и объективно изменяла политические институты и социально-политические отношения в стране.

Отличием партийного генезиса и партийной борьбы в средневековой Франции от аналогичных процессов в Северной и Средней Италии заключалось в очень важном для дальнейшей истории французского общества процессе централизации государства. Если партии и их борьба в раннем и среднем средневековье в Италии и Франции во многом схожи, то в позднее средневековье мы не можем не заметить существенные отличия, главным из которых стала борьба партии централизации и реформ, возглавляемой королем против партии децентрализации за феодальные права сеньоров.

Главным итогом и условием конечной победы явилось постоянное и неуклонное расширение королевского домена – удела, земель принадлежавших лично королю и уменьшение уделов и количества противостоявших королю феодальных сеньоров течение XII – XV вв. В ходе борьбы этих партий централизации и партии децентрализации французские короли использовали все возможности для усиления своей мощи и ослабления противников. Так, Филипп II Август, правивший на рубеже XII – XIII вв., использовал для этого борьбу с ересью катаров и альбигойцев. Учение катаров и альбигойцев (г. Альби – один из центров движения катаров) исходило из существования и вечной борьбы двух противоположных начал: добра и зла. При этом материальный мир, официальная церковь, государство и его институты, по мнению катаров, принадлежали к миру зла. Спасение, считали они, заключалось в очищении от скверны (cataros – греч. чистый), то есть полном отрицании семьи, собственности, государства, церкви и погружении в полный аскетизм. В борьбе с катарами королевская «партия» выступила в союзе с католической церковью. Движение катаров было уничтожено «огнем и мечом», а земли катарского графства Тулузского присоединены к королевскому домену.

В борьбе за централизацию и укрепление единства французского государства значительных успехов добился Людовик IX Святой. Он возглавил Седьмой крестовый поход, укрепил правосудие, повышая роль профессионалов-юристов и запретил судебные поединки, на которых судебное решение подменялось вооруженным единоборством, всячески сдерживал феодальные войны, выступая арбитром в спорах сеньоров, активно боролся с коррупцией, преступностью, ростовщичеством, проституцией. Церковь канонизировала этого сторонника централизации.

В начале XIV в. королевский домен занимал уже две трети территории королевства. Филипп IV Красивый расширил его путем женитьбы на Жанне Наварской, наследнице небольшого королевства Наварры и богатого графства Шампань.

Но «партия» короля не всегда состояла в союзе с церковью. Когда их интересы расходились, имело место довольно жесткое противостояние. Так, в правление того же Филиппа Красивого (1285-1314) папа Бонифаций VIII, в ответ на все возраставшие поборы (в том числе и с церкви), которых требовал разраставшийся государственный аппарат, запретил французским священникам платить налоги в государственную казну. Король приказал своим легистам не только дать правовую оценку действиям Папы, но и подготовить целый список его преступлений. Папа примений самый действенный метод борьбы против монархов: он стал готовить отлучение Филиппа IV от церкви. Конфликт между «партией» французского короля и «партией» папы разрастался. В борьбе с папой и его группировкой французских священников король решил опереться на сословное собрание – Генеральные штаты, составленное из представителей духовенства, дворянства и горожан. Депутаты от трех ведущих сословий французского общества поддержали «партию» короля в его борьбе с «партией» папы. Вскоре Бонифаций VIII умер, а его преемник Климент V, француз по национальности под давлением Филиппа Красивого перенес свою резиденцию на территорию Франции, в Авиньон. В дальнейшем созыв генеральных или провинциальных штатов для выявления общественного мнения и одобрения налогов станет в особо важных случаях с нормой политической жизни Франции.

Победа в противостоянии с «партией» папы подвигла «партию» короля на противостояние со всемогущим и богатым орденом тамплиеров, находившимся под покровительством папства и представлявшим собой не только ненадежную для «партии» короля организацию, всегда готовую поддержать противника, но и государство в государстве, независимую корпорацию, представляющюу собой серьезную помеху центростремительным усилиям Филиппа V. Король приказал начать в 1312 г. против «партии» тамплиеров судебный процесс. Кроме легистов король привлек к борьбе со всемогущим и независимым орденом, церковь. Орден был обвинен в ереси. И хотя обвинение доказать не удалось, земли и казна тамплиеров были конфискованы, орден по решению церковного собора был распущен, а его глава – гроссмейстер де Молле сожжен на костре.

«Партии» короля не всегда удавалось поддерживать нормальные отношения с «партией» горожан – своей естественной союзницей в борьбе за централизацию и единство страны. Ведь третье сословие, состоявшее из предпринимателей, торговцев, наемных рабочих мануфактур было заинтересовано в объединении и расширении рынков, ликвидации таможенных и других разграничений, формирования единого национального рынка. В то же время третье сословие было основным податным сословием королевства. Усиление налоговых тягот, неравноправное положение относительно привелегированных сословий, невыносимые условия труда и низкая заработная плата у рабочих периодически вызывали вспышки таких форм борьбы, как бунты, восстания, крестьянские войны. В 1358 г. парижский прево выходец из купеческой семьи Этьен Марсель возглавил стихийно возникший бунт против дофина Карла, возглавлявшего Францию ввиду пленения короля Иоанна Доброго англичанами. Участники бунта – «партия» горожан Парижа пленили дофина и предъявили ему свои требования, правда оставшиеся без ответа. В том же году произошло самое мощное в истории Франции крестьянское восстание – настоящая крестьянская война – Жакерия, получившая свое название от клички французских крестьян: жак-простак. Движущими силами «партии восстания» были доведенные до отчаяния условиями своего существования крестьяне северных и северо-восточных провинций. «Партия» крестьян считала себя союзницей «партии» короля и противницей «партии» дворян и вообще «партии» благородных сословий. Она изобразила на своем знамени королевский герб и выдвинула цель: «Искоренить дворян всего мира и самим стать господами». Несмотря на разгром восстания «партией» благородных сословий, «партия» крестьян с этого времени стала постоянным фактором политической борьбы во Франции.

Право престолонаследования позволяла потенциальным наследникам выделять из состава королевского домена апанаж – личный удел члена королевской фамилии. Владельцы апанажа – апанажисты получали таким образом материальную основу для создания из своей свиты политической группировки – клики, которая могла быть быстро усилена жителями апанажа. Особенно усилились апанажисты, когда в 1392 г. на престол взошел Карл VI, которому в тот момент едва исполнилось двенадцать лет. Три дяди Карла VI Карл Анжуйский, Иоанн Баррийский и Филипп Храбрый, опираясь на свои партии-клики, стремились всячески усилить свое влияние. Они проталкивали своих людей на государственные должности в парламент (который был тогда во Франции судебным органом), в Счетную палату, которая контролирование исполнение бюджета, усиливали свое влияние за счет выгодных браков. Например, Филипп Храбрый за счет брака и политических комбинаций завладел графствами Фландрия (входившем тогда в состав французского королевства), Артуа и Франш-Конте.

Усиление влияния феодальных группировок апанажистов особенно сказывалось в периоды ослабления королевской власти. Именно таким периодом стало правление Карла VI (1380 – 1422). Во-первых, оно совпало по времени со столетней войной между Францией и Англией (1337-1453), ослаблявшей постоянным напряжением и повышенными налогами все сословия французского общества, застопорившей процесс национальной консолидации и укрепления центральной власти. Во-вторых, усиление «партий» апанажистов в какой-то мере компенсировало слабость самой королевской власти. Мало того, что при вступлении на престол Карлу VI едва исполнилось двенадцать лет, еще выяснилось, что он болен неизлечимой психической болезнью. Поэтому годы правления Карла VI вошли в историю Франции как годы ослабления централизации и усиления влияния феодальных группировок, наиболее известными из которых стали «партии» арманьяков и бургиньонов. В периоды приступов безумия Карла VI его прерогативами пользовался его брат Людовик Орлеанский. Он также как и все апанажисты имел свой удел, определенные доходы, что позволяло ему содержать собственную клику. Периодически подменяя короля на троне, он становится лидером окружения короля – камарильи. Главной политической целью этой придворной группировки было укрепление центральной власти вообще, постепенная трансформация политической системы к абсолютизму и укрепление власти и авторитета конкретного правителя – Карла VI. Камарилье орлеанистов противостояла выдвинувшаяся среди других клик апанажистов за счет усиления земельных, людских, финансовых ресурсов, политического искусства лидеров клика герцога Бургундского, возглавляемого сыном Филиппа Храброго Иоанном Бесстрашным. В ноябре 1407 г. на улице Парижа сторонниками противостоящей «партии» был убит (один из ярких примеров политического террора в эпоху средневековья) герцог Орлеанский. После этого «партию» короля возглавил коннетабль Франции (главнокомандующий) Бертран Арманьяк, а вся группировка, сторонников короля и централизации государства получила название «арманьяки». «Партии» арманьяков противостояла «партия» феодальных привилегий и раздробленности, возглавляемая лидером самой крупной клики герцогом Бургундским, получившей название «бургиньоны». Противостояние арманьяков и бургиньонов (1408 – 1420) явилось одной из самых ярких, характерных и известных страниц истории французских партий. Бургиньоны оказывали давление на власть самыми различными способами. Кроме придворных интриг, выдвижение на государственные должности своих сторонников, акций неповиновения, террора и вооруженной борьбы была применена тактика давления через Генеральные штаты. В этом последнем случае бургиньоны выбрали себе в союзники парижских горожан-простолюдинов. В 1413 г. после выдвижения Генеральными штатами требования реформации аппарата управления королевством толпы парижан, разгоряченные агитацией бургиньонов окружили королевский дворец, требуя казни неугодных придворных и чиновников, сторонников арманьяков. Это движение народных низов, возглавленное старшиной цеха живодеров Симоном Кабошем получило название «восстание кабошьеров». Восстание, как это часто бывает, вышло из-под контроля своих инициаторов и лидеров и развивалось стихийно. Кабошьеры казнили даже тех придворных, которым Иоанн Бесстрашный гарантировал жизнь. Союз «партий» бургиньонов и кабошьеров завел первых в политический тупик. Бургиньоны потеряли сторонников среди знати, а затем лишились поддержки простолюдинов. В Париже утвердилась «партия» арманьяков. Но наведение ими порядка после многомесячной анархии в обстановке войны с англичанами, разгула преступности и нехватки продуктов обернулось новым террором. Войной феодальных «партий» воспользовались англичане. В 1415 г. они, одержав победу при Азенкуре, подошли к Парижу. Ворота им открыли сторонники кабошьеров. Многие арманьяки, в том числе их лидер были арестованы. Карл VI сумел бежать из города. Вслед за англичанами в Париж вошли бургиньоны, которые вели себя в столице хуже иностранных завоевателей. Взяв тюрьму приступом и растерзав арестованных арманьяков, они устроили открытую охоту на их сторонников. Вновь на улицы вышла чернь. В конце концов бургиньонам с большим трудом удалось навести в городе порядок. В 1419 г. герцог Бургундский начал переговоры с Карлом VI о совместном противостоянии англичанам. Для подписания договора он выехал в город Монтре. Но здесь вмешались сторонники арманьяков. Они убили герцога до подписания договора. Новый герцог Бургундский Филипп Добрый, не доверяя ни Карлу VI, ни, тем более, арманьякам, заключил соглашение с англичанами. В этих условиях и Карл VI пошел на уступки англичанам, хотя мирный договор с ними не заключил. Противостояние арманьяков и бургиньонов явилось худшим примером предательства национальных интересов ради личных и групповых, «партийных» выгод. Этот и подобные ему примеры борьбы группировок за власть и влияние надолго оставят недобрую память у потомков не только по отношению к конкретным виновникам этого противостояния, но и ко всем «партиям» и «партийной» борьбе вообще. С другой стороны в результате «партийной борьбы» были созваны Генеральные штаты, развивались и совершенствовались государственные институты. Более того, сами институты были результатом этой борьбы, отражали равновесие «партийных» сил.

Более острая проблема зависимости Французского королевства от Англии отодвинула на второй план борьбу клик за власть. Во время усиления борьбы за независимость народ Франции выглядел более сплоченным. Но и здесь, когда наметился перелом в столетней войне, и Жанна д’Арк короновала Карла VII, именно борьба клик разделила французский народ. Пленил Жанну отряд бургиньонов и герцог Бургундский продал ее англичанам, которые устроили над ней суд инквизиции. Мы можем сделать вывод о том, что во время национальной войны, тем более борьбы за независимость партийная борьба за власть затухает. Власть во время войны укрепляется, особенно, если есть успех в вооруженной общенациональной борьбе. Но с окончанием и даже в периоды затухания военных действий партийная борьба вспыхивает с новой силой.

В конце XV в. усилия «партии» централизации завершились успехом, хотя последняя вспышка борьбы феодальных клик против усиления центральной власти наблюдалась в период малолетства Карла VIII (годы правления1483-1498). Опять принцы-апанажисты создали объединение клик – Лигу под предводительством Людовика Орлеанского и выдвинули требования по увеличению «свобод и привилегий» для провинций и дворян. «Партию» централизации возглавила регентша, старшая сестра короля Анна де Боже. Она пошла на уступки требованиям представителей сословий по снижению налогов, чем усилила позиции своей группировки в Генеральных штатах и разрушила, тем самым, союз сословных группировок и Лиги. Людовик Орлеанский пытался поднять мятеж, но был разгромлен. Разгром Лиги и дезорганизация «партии» децентрализации явились началом эпохи абсолютизма во Франции.

В XVI в. в связи с распространением протестантизма и разрастанием нового противостояния на этот раз на религиозной основе во Франции сложились клики гугенотов (кальвинистов) и католиков. Обострение их борьбы пришлось на начало правления Франциска II (годы правления 1559-1560), который вступил на трон в пятнадцать лет, Карла IX (годы правления 1560-1574), занявшему трон в десять лет и вызванного этим ослаблением центральной власти. Следует подчеркнуть, что религиозный разлом в общественном сознании французского общества существовал всегда. Протестантское движение распространялось на юге и юго-западе Франции, более в городах, чем в сельской местности. В XVI в. этот фактор партийного генезиса в силу ряда обстоятельств (развитие науки, образования, капиталистических отношений, влияние протестантских стран, коррупция и бюрократизм папской курии и т.д.) особенно усилился, и во многом определял характер политической борьбы.

Группировку гугенотов возглавляли Бурбоны (король Наварры Антуан, его сын Генрих и принц Конде) и род Шатильонов (адмирал де Колиньи). Это была группа южного дворянства, которое не пользовалось благосклонностью двора и не допускалось к государственным должностям. Оно держалось за старинные вольности и привилегии и за счет конфискации церковных земель хотело решить свои финансовые проблемы. «Партию» гугенотов поддерживали аристократы - военачальники и их воины, отличившиеся в итальянских войнах, но не получившие, по их мнению, должного вознаграждения. Вообще «партию» гугенотов составляли те французы, которые выступали за реформу церкви, упрощение религиозных обрядов, за снижение роли церкви в обществе, что во внешней политике сближало Францию с протестантскими странами: Голландией, Англией, скандинавскими государствами, немецкими княжествами, принявшими лютеранство и объективно вело к экономическому, политическому и социальному прогрессу. Название группировки «гугеноты» произошло от искаженного немецкого eidgenossen – союзник, товарищ. Но гугеноты не имели возможности открыто распространять свое вероисповедание и увеличивать число своих сторонников. Клан Бурбонов был оттеснен от влияния на короля страстными защитниками католической веры кланом Гизов - родственниками жены короля Марии Стюарт.

На севере кальвинизм (кроме Нормандии) не получил распространения. Католическую «партию» возглавляли Гизы: Людовик Гиз, кардинал Лотарингский и Франсуа Гиз, герцог Лотарингский. Их поддерживала феодальная знать и дворянство Севера, которые, в основном, и получали должности при дворе. Политическая группировка, возглавляемая Гизами, выступала за единство французской нации на основе единой католической веры, не забывая при этом собственных личных и групповых интересов, заключавшихся в занятии важных государственных постов, дававших не только вожделенное влияние на короля, но и земли, титулы, привилегии, высокий статус и власть.

Долгое время борьба между группировками гугенотов и католиков носила более или менее мирный характер и протекала в форме дворцовых интриг, продвижения своих людей на высокие государственные должности, лоббирования выгодных королевских указов и законов, распространения своего вероучения и создание препятствий для соперников. С ослаблением центральной власти, а также с переходом католической «партии», добившейся решающего влияния на короля к более активному притеснению и даже гонениям на гугенотов, «партия» гугенотов тоже заняла более активную позицию. В 1560 г., когда король находился в Амбуазском замке, гугеноты составили так называемый амбуазский заговор, целью которого был захват короля Франциска II и отстранение от его персоны группировки Гизов. Заговор провалился, а гугеноты, участвовавшие в нем, были повешены на стенах амбуазской крепости.

Франциск II и его преемник Карл IX, регентшей при котором была его мать Екатерина Медичи, опытный политик, знакомая с трудами Макиавелли, пытались проводить политику лавирования и равной удаленности от враждующих партий. Они издали «Эдикт терпимости» (1562), даровавшему всем подданным свободу вероисповедания, но гугеноты при этом могли совершать свои обряды только вне стен городов. Это не устраивало ни католиков, ни гугенотов.

Ответ на амбуазский заговор последовал довольно быстро. В 1562 г. по приказу Гизов католики г. Васси разогнали молитвенное собрание гугенотов, убив и ранив многих из собравшихся, в том числе женщин и детей. С этого момента борьба «партий» католиков и гугенотов приняла сооруженный характер. Первыми в наступление перешли гугеноты. За несколько недель они захватили более двухсот городов. В конфликт были втянуты соседние страны. Король Испании Филипп II на помощь французским католикам послал войска, а лидер гугенотов принц Конде обратился к английской королеве Елизавете I.

Преимуществом католической группировки было то, что она действовала от имени короля и опиралась на государственные ресурсы. Католическая (фактически королевская) армия начала один за другим отвоевывать перешедшие к гугенотам города. Кальвинисты вновь попытались захватить короля (1567), но успеха не имели. Дважды враждующие армии сходились в открытых сражениях и дважды католическая армия брала верх. В боевых действиях погибло немало рядовых католиков и гугенотов и несколько влиятельных представителей обеих партий. Наконец, в 1570 г. по инициативе регентши Екатерины Медичи был подписан мирный договор, по которому была объявлена всеобщая амнистия, а гугеноты получили не только право на совершение своего богослужения (разумеется, вне стен городов), но возможность занимать высшие государственные должности. Партийная борьба вновь приняла «мирные», то есть невооруженные формы. Но после Варфоломеевской ночи (22 августа 1572 г.), когда только в Париже было уничтожено более двух тысяч гугенотов, вооруженная борьба вспыхнула с новой силой. Гугеноты создали государство в государстве, политическую автономию «Соединенные провинции Юга», фактически не признававшую власть короля-католика. Католики ответили формированием Католической лиги, в которую вошли жители «добрых» (то есть католических) городов и группировка Гизов. Королевские войска осадили оплот гугенотов крепость Ла-Рошель (1573). Но гугеноты не сдавались, осада затянулась и в 1576 г. был заключен мирный договор, который признавал свободу вероисповедания, политические организации гугенотов и католиков и оценивал события Варфоломеевской ночи как преступление.

Следующий король Генрих III по отношению к религиозному противостоянию проводил внепартийную и надпартийную политику всячески подчеркивая свою непартийную позицию и объективное отношение к придворным, чиновникам и всем подданным, вне зависимости от вероисповедания и партийной принадлежности. Стараясь уменьшить влияние обеих партий, он активно привлекал к государственной службе провинциальных дворян и даже лиц недворянского происхождения, не «зараженных религиозно-партийной борьбой и ставящих государственные интересы выше партийно-групповых. Генриха III, католика по закону о престолонаследии сменил на троне Генрих IV (1589-1610), протестант. Сразу появились проблемы с присягой на верность добрых католиков: придворных, чиновников, губернаторов провинций, рядовых подданных. Чтобы не ввергать страну в новое религиозное противостояние и не превращать мирную борьбу партий в новую внутреннюю войну (хотя вооруженное противостояние католиков и гугенотов длилось до 1594 г.) Генрих IV и сказал свою знаменитую фразу: «Париж стоит мессы».

Борьба религиозных группировок во Франции не выявила победителя. Преимущество в яростном партийном противостоянии получила «партия» короля, которая, заняв позицию «вне партий и над партиями» сумела выступить арбитром в партийной борьбе. Эта тактика и эта позиция объективно служили целям «партии централизации», росту и укреплению государства, умножению его прерогатив, становлению во Франции политической системы абсолютной монархии.

Другой известной партийной группировкой во Франции уже в период абсолютизма была Фронда, которая зародилась во время правления малолетнего Людовика XIV (годы правления 1643-1715), регентства королевы-матери Анны Австрийской и правления кардинала-министра Мазарини. Политическая ситуация была сложной: Франция участвовала в Тридцатилетней войне, налоги росли, народ открыто высказывал недовольство. В это время на политической арене появилась группировка, получившая название Фронда, то есть праща. В то время праща перестала быть боевым оружием, а стала детской забавой, чем то вроде современной рогатки. Действительно в методах политической борьбы как старой или парламентской фронды (1648-1649), так и фронды принцев (1650-1653) было что-то несерьезное и неприципиальное. Выдвигая порой решительные требования, фрондеры могли в любой момент отступиться от них ради собственных небольших выгод.

Парламентская Фронда опиралась на «партию» дворян мантии – группировку состоящую из разбогатевших и получивших образование простолюдинов, купивших свои должности (практика продажи государственных должностей продолжалась уже много лет), получивших определенную самостоятельность и пекущихся за свои групповые интересы. Эти интересы постоянно нарушались взиманием оплаты должностей вперед. Кроме того они были нарушены регентшей Анной Австрийской, которая в 1648 г.предложила для продажи новые судейские должности, что обесценивало должности уже приобретенные дворянами мантии. На совместном заседании Парижского парламента, Счетной палаты, Палаты косвенных сборов и Большого совета группировка дворян мантии выступила с декларацией, требования которой включали строгий парламентский контроль всех налогов, отмены произвольных арестов, отмены некоторых политических институтов, служивших опорой королевской власти. И хотя Парижский парламент не был законодательным органов, а высшей судебной инстанцией, фактически речь шла о трансформации политической системы абсолютной монархии в систему монархии ограниченной. Регентша сняла свои требования, но партий дворян мантии рано праздновала победу. Мазарини приказал арестовать лидеров этой группировки. Парижане поддержали фрондеров, вооружились и вышли на улицы. Мазарини направил против восставших армию под командованием принца Конде. Начавшаяся вооруженная борьба (август 1648) напугала ее зачинщицу - парламентскую «партию» дворян мантии, состоявшую из зажиточных буржуа, добивавшихся влияния и власти, а не радикализации нижних слоев французского общества. В марте 1649 г. парламентская фронда пошла на соглашение королевской властью. Противостояние партии парламентской Фронды и правительства короля длилось чуть более полугода. Борьба парламентской фронды и королевской власти не изменила политическую систему Франции, которая продолжала оставаться абсолютной монархией. Соглашательская политика фронды продемострировала социальную дифференциацию французского общества: разбогатевшие и приобретшие королевские должности выходцы из третьего сословия были заинтересованы в повышении своего социально-политического статуса, но не были заинтересованы реализовать свои интересы в союзе с рядовыми горожанами да еще путем вооруженных восстаний.

Фронда принцев возникла, когда главнокомандующий французской армией в Тридцатилетней войне, выигравший немало сражений, оказавший услуги трону в его противостоянии с парламентской фрондой потребовал от регентши награды и устранения от власти иностранца - министра Мазарини. Принца Конде поддержали другие принцы крови. Возникла так называемая фронда принцев, каждый из которых формально выступал против усиления позиций Мазарини, то есть и против абсолютизма, а на деле решал задачи собственного возвышения. Мазарини как искушенный политик организовал «народное недовольство» фрондерами и арестовал принцев (январь 1650 ). В ответ поднялись войска и недовольные Мазарини горожане. В Париже и других городах появились печатные памфлеты, обличавшие кардинала-министра. Парижский парламент объявил Мазарини вне закона. Мазарини в этой сложной обстановке сделал ловкий ход: он приказал освободить принцев и покинул страну. Обстановка стабилизировалась, но по возвращении Мазарини (декабрь 1651) вновь возник конфликт сторонников принца Конде и Мазарини. Мазарини, поддерженный королевой-матерьи и королем опирался на армию, Конде – на своих ветеранов. Летом 1652 г. под стенами Парижа произошло сражение противостоящих армий и Конде как победитель вошел в город.. Но на стороне Мазарини была вся королевская камарилья и настроения парижан постепенно меняются не в пользу узурпатора Конде. Уже в октябре Конде и его фронда была вынуждена не только оставить Париж, но и удалиться в изнание – в испанские Нидерланды. «Партия» централизации, «партия» сторонников абсолютизма окончательно победила «партию» децентрализации, «партию» феодальной раздробленности и дворянских клик.

В историю партий фронда вошла как синоним непринципиальной оппозиции, в которой фрондирующие оппозиционеры не столько решают стоящие перед обществом актуальные проблемы, сколько выдвигают претензии собственного возвышения, собственные амбиции.


В Англии в период гражданской войны (1263–1267), начавшейся как противостояние англ. Баронов и камарильи Генриха III, опиравшегося на французских феодалов, приехавших в составе свиты жены Генриха III, прованской принцессы и продолжавшейся уже как борьбы горожан, недовольных церковными налогами идущими в папскую курию, рыцарства и фригольдеров (своб. земледельцев), возмущавшихся произволом королевских чиновников и крупных баронов, образовались три партии:

• 
  камарилья Генриха III
  
• 
  партия крупных феодалов (баронов). Ограниченные власти короля, установление баронской олигархии.
  
• 
  партия мелких рыцарей.
  

Часть баронов и партия рыцарей и фригольдеров объединились и выдвинули декларацию (программу) «Вестминстерские провизии», которая была представлена в 1259г. общиной бакалавров Англии (оруженосцы, готовившиеся стать рыцарями).

Четыре рыцаря получили право избирать из своей среды шерифа и контролировать его деятельность.

Возглавил эту партию Симон де Монфор. Между этой партией и партией короля, которую поддержали часть рыцарства и горожан шла гражданская война, в ходе которой и появился первый английский парламент.

С 1343г. английский парламент разделился на две палаты.

В палате лордов заседали крупные феодалы, светские - бароны и духовные – архиепископы, епископы и аббаты крупных монастырей.

Наследственное право; приглашал письмом король.

В палате общин – представители графств и городов (по 2) – рыцари, торговцы, промышленники (ремесленники). Низы населения не были представлены.

Вывод: парламент – результат партийной борьбы и соглашения между партиями и сословиями.

Политические группировки в средневековой Руси

Как и в других европейских странах на Руси одним из ведущих факторов партиеобразования выступало сословное деление общества, которое вытекало из довольно подвижной социальной дифференциации и также было достаточно мобильно. Согласно В.О.Ключевскому в истории русских сословий было четыре периода.³³ В первом периоде, который продолжался с XI по XII вв. основанием сословного деления было завоевание или вооруженное давление, привнесенное в русскую историю варягами. В это время основными сословиями были: 1. княжи мужи, то есть служилые люди, профессиональные воины не платившие налогов и несшие службу непосредственно князю. Княжи мужи довольно активно участвовали в политическом процессе, наиболее авторитетные из них выступали в качестве политических советников князя; 2.люди – податное простонародье, объединенные в миры, городские или сельские общества, связанные круговой порукой за уплату податей князю. Люди обладали ограниченным правом голоса и могли реализовать его только в рамках своей общины; 3.холопы – фактически рабы, собственность своих хозяев, лишенные всяких гражданских и политических прав.

Во втором удельном периоде русской истории, длившимся с XIII по XV вв. основанием сословного деления становится хозяйственный договор свободного лица с удельным князем. В это время продолжавшаяся социальная дифференциация выделила в сословии княжих мужей группировку наиболее приближенных к князю бояр – ближайших советников князя, составлявших его узкий политический и военный совет. В сословии людей выделился класс закупов – свободных земледельцев, арендаторов боярских земель и класс смердов – свободных хлебопашцев, пользовавшихся княжеской или государственной землей. Закупы и смерды во время боевых действий составляли ополчение – основную массу княжеского войска. Княжеская дружина играла роль гвардии личной защиты и резерва князя. В политической жизни закупы и смерды участия практически не принимали. В сословии холопов образовалась социальный слой тиунов – невольников чернорабочих и боярских тиунов – невольников-приказчиков.

В третий период – период Московского государства сословная дифференциация русского общества велась по различию государственных повинностей на основании так называемых чинов. Все чины по их хозяйственному и государственному положению и по разверстке государственных повинностей подразделялись на чины служилые, тяглые и нетяглые. Чины служилые делились на:

- чины служилые по отечеству, то есть несшие государственную службу по происхождению, по наследству от отца;

- чины думные то есть ближайшее окружение царя: бояре, окольничьи и думные дворяне;

- чины московские, то есть столичные чиновники: стольники, стряпчие, дворяне московские и жильцы дворцовые;

- чины служилые по прибору. Это ратные люди низших разрядов: стрельцы, пушкари, солдаты, драгуны, пограничные казаки и т.д.;

Чины тяглые составляли население, платившее налоги (тягло). Они подразделялись на:

- посадских, то есть горожан, проживавших вне крепости на посаде;

- уездных, то есть жителей уездов, окружавших города сел;

- гостей – крупных купцов, занимавшихся оптовой торговлей, ведших дела с другими городами и странами;

-сотни гостиная и суконная объединяли купцов, владевших меньшими состояниями, чем гости;

-черные сотни и черные слободы. В них проживали мелкие розничные торговцы и ремесленники. Слободы отличались от сотен тем, что их население было приписано ко дворцу, поставляло товары и работало непосредственно на царя;

- крестьяне, которые делились на собственно крестьян, обрабатывавших полные наделы и бобылей в силу бедности необеспеченности орудиями труда, обрабатывавшие неполные наделы;

Люди нетяглые не платили налогов. Это были либо гулящие люди (наемные работники, старики или молодежь, которая еще не обзавелась хозяйством, бродяги, люди, жившие милостыней) либо холопы.

Чиновный склад русского общества был разрушен только в четвертый период русской истории, в Новое время, в эпоху Петра I введением табели о рангах, в основу которой было положено различие государственных и гражданских прав.

Сословное и чиновное деление общества отражало его социальную дифференциацию и служило социальной базой средневековых сословных группировок на Руси, боровшихся, как и в других странах, за власть, влияние, свои групповые и индивидуальные идеалы и интересы.

Партийная борьба в средневековой Руси проходила в условиях политических систем княжеской монархии и боярской республики.

Политические системы княжеских монархий имели место практически во всех русских княжествах, кроме Новгорода и Пскова. Здесь верховная законодательная, судебная, исполнительная и военная власть принадлежали одному лицу – князю. Князь мог советоваться со своими боярами, дружинниками, мог получать информацию от послов, лазутчиков, других лиц, но принимал решения единолично. В период Киевской Руси верховная власть принадлежала роду Рюриковичей, все они по рождению считались князьями. Старший в роду получал титул великого князя киевского и рассаживал сначала своих сыновей, затем братьев, дядей и племянников таким образом, чтобы более старший получал более значимое княжество. Так например, после Ярослава Мудрого титул великого князя киевского получил его сын Всеволод, следующим великим князем стал внук Ярославов Мономах, затем правнук Мстислав.³⁴ После смерти великого князя или другого князя правящей династии князья перемещались в города, соответствующие их положению в княжеском роде. Бескняжье нарушало нормальную жизнь общества, делало ее анархичной и беззащитной перед внешним противником.³⁵ Но киевский князь не был подлинным монархом. Большую роль в политике столицы и других городов Великого княжества Киевского играли народные собрания - веча. Они ведали вопросами войны и мира, замещением княжеского стола, финансовыми и земельными ресурсами, определяли налоговую политику, обсуждали наиболее важные законы, назначало и смещало администрацию. Состав вече отражал социальную структуру общества: князья, церковные иерархи, бояре, гости, купцы, люди. С помощью веча народ городов-государств Древней Руси имел возможность влиять на ход политической жизни.³⁶ Это происходило потому, что гражданскими правами, которые включали право участия в вече, обладали все ополченцы, фактически все горожане, владеющие тем или иным имуществом и большинство голосов, чаще всего, было на их стороне, а не на стороне княжеских или боярских клик. Определенное влияние на вечевую борьбу имела княжеская дружина. На народных собраниях она выступала как составная часть княжеской клики. В военной организации общества она составляла ядро, являлась боевым штабом княжеского войска. Во время боевых действий дружинники становились командирами отдельных частей ополчения и имели на ополченцев определенное влияние.

Политические группировки, существовавшие в окружении князя, носили характер клик и камарилий. При этом камарилья Великого князя киевского была самой крупной и влиятельной. Разумеется, в Киеве кроме великокняжеской камарильи действовали клики других князей-претендентов на тот или иной стол. Уменьшенной копией соперничества клик в Киеве была борьба за власть в других княжествах, подчиненных киевскому. Там тоже, как правило, наиболее влиятельной была клика действующего князя, обладавшего реальной властью, но и у нее хватало группировок-соперниц. Кроме князя лидером клики мог стать представитель церкви или влиятельный боярин. В период Киевской Руси главная борьба между княжескими кликами развернулась на уровне княжеств. Княжеские группировки создавались и были организованы как клики; они и действовали методами клик и камарилий.

Иная политическая системы утвердилась в Новгородской земле. В 1136 г. новгородцы арестовали князя Всеволода Мстиславовича с семейством и затем изгнали его из города. Вече решило князей приглашать только как наемных военачальников, оставив за ними высшую судебную власть (вместе с посадником) и сбор дани с покоренных земель. Верховным органом Господина Великого Новгорода, то есть всей земли простиравшейся от Балтики до Урала и от Белого моря до озера Селигер было объявлено народное собрание. Исполнительную власть стало представлять правительство которое возглавлял избираемый на один год посадник. Он занимался внутренними и международными делами и вместе с князем командовал войском и вершил суд. Второе по значению место в правительстве занимал также избираемый на вече тысяцкий. Он был ответственен за сбор налогов, разбирал тяжбы русских и иностранных купцов, участвовал в посольствах. Важную роль в системе политических институтов Новгорода играл архиепископ. Он не присылался митрополитом, как это делалось по отношению других русских земель, а избирался самими новгородцами. Сначала вече отбирало трех кандидатов, а затем жребием, который вытаскивал слепец или ребенок, избирался новый архиепископ. Он обладал большим духовно-нравственным авторитетом распоряжался огромными богатствами, накопленными поступлениями церковной десятины и мог оказать помощь государству и гражданам в трудное время. Архиепископ вел контроль эталонов мер и весов, вместе с посадником и тысяцким готовил и подписывал международные договоры.

Каждый институт политической системы Новгородской республики, кроме государственной легитимации и государственного авторитета опирался на свою собственную политическую силу, представлявшую собой в этом смысле политическую «партию», партию как часть общества, оказывавшую поддержку тому или иному должностному лицу, отправлявшему политические функции. Князь в своей деятельности более всего опирался на свою дружину и, когда собиралось ополчение, - на силу и авторитет всего войска, но для этого ему нужно было найти общий язык с тысяцким. В мирное время для князя очень важно было найти взаимопонимание с вечем. Дружина – слишком слабая опора в бурном море новгородской политики. Порой, если князь не находил поддержки у народного собрания, новгородцы изгоняли его. Первым изгнанным князем не «вписавшимся» в новгородский политический процесс, не сумевшим создать свою стабильную группировку поддерживающих его новгородцев был Глеб Святославович (1078).³⁷ С «партией» князя соперничала «партия» посадника, который тоже искал поддержки у избиравшего его народного собрания, а также у ополчения, ведь его глава - тысяцкий был подчиненным посадника. В этом смысле, то есть в поиске «силовой» опоры и народной поддержки группировки князя с одной стороны и группировка посадника и тысяцкого с другой выступали как политические соперники. Между группировками посадника и тысяцкого тоже не было полного взаимопонимания. Посадник, как правило, избирался из представителей местной аристократии или местной купеческой знати. За избрание или переизбрание того или иного кандидата на должность посадника соперничали местные боярские и купеческие клики. Тысяцкий чаще всего избирался из простолюдинов, из людей. Если группировка посадника представляла в правительстве республики боярско-купеческую знать, то группировка тысяцкого – черных людей, средние и нижние слои новгородского общества. Группировка архиепископа опиралась на мощную церковную организацию, объединяющую все общины прихожан Новгорода и новгородской земли. Кроме того, поддержку группировке архиепископа всегда готов был оказать глава монашествующего, черного духовенства новгородский архимандрит, который имел резиденцию близь города в Юрьевом монастыре и распространял свое влияние на все семнадцать монастырей новгородчины.

Систематическая работа вече, избрание основных государственных институтов, достаточно широкая система участия граждан создали иные более легитимные и легальные возможности для функционирования политических группировок. Несмотря на соперничество главных должностных лиц и «партий» их поддерживающих, центр партийной борьбы, как это и бывает в республиках, находился в народном собрании. Новгородское вече было организовано по территориальному признаку, поэтому вечевые группировки также получили территориальный характер.

Во-первых, этому способствовало разделение Новгорода на две стороны: Софийскую и Торговую естественным образом образовало в городской черте две «партии». «Партия Софийской стороны» выражала интересы аристократии, административной власти (чиновничества) и служилых людей, «партия Торговой стороны» выступала от имени ремесленников, розничных торговцев, зажиточных купцов. Кстати сам термин «партия» не был известен в средневековой Руси и то, что по латинской традиции в Европе понималось как часть (part) и имело смысл борющихся группировок (в собрании, на суде или в уличной драке) в Новгородской республике называлось «сторона». Интересы Софийской и Торговой сторон часто сталкивались на вечевом собрании. Порой, если их не удавалось согласовать группировки разделялись: жители софийской стороны и их сторонники из пригородов собирались на площади перед Софийским собором, а жители Торговой стороны со своими сторонниками – на Ярославом дворище. Если не удавалось прийти к согласию, обе группировки сходились на границе между контролируемыми территориями, на своеобразной нейтральной полосе – на мосту через Волхов для решения конфликта силовым путем. Здесь обычно вступала в действие третья сила: «партия» архимандрита, увещевавшая противостоящие группировки и предотвращавшая или не предотвращавшая кровопролитие.³⁸ Стороны противостояли не только на вече. Территориальные группировки были постоянным социально-политическим фактором жизни Новгорода. В праздники жители Софийской и Торговой сторон устраивали кулачные побоища на мосту через Волхов и всем жителям было очень важно знать, за какой из группировок останется верх.

Во-вторых, Новгородская земля делилась на пять пятин (административно-территориальных единиц), каждая из которых начиналась на одной из главных пяти улиц города – концов. Политические группировки, состоявшие из жителей всех пяти концов, представлявших собой как бы уменьшенную копию всей территории государства и представляли на вече интересы жителей всех пяти территориальных единиц республики. Эти «пятинные партии» были постоянным фактором вечевой дифференциации. Следует подчеркнуть, что новгородское вече не знало систематического, регулярного и регулируемого обсуждения с выступлениями лидеров «партий». Обсуждение вынесенных на вече вопросов носило скорее стихийный характер, а голосование проводилось при помощи выкриков. Чья сторона громче кричала, то мнение и побеждало. Такой порядок обсуждения и голосования порой вел к коррупции: богатые купцы, чтобы решить голосование с вою пользу, просто покупали наемных крикунов. Среди крупных оптовых торговцев, которые и определяли политический процесс в Новгороде несомненно существовали группы интересов. Эти торгово-промышленные группировки или купеческие «партии» также являлись существенным фактором вечевого политического процесса.

Политические группировки Московской Руси не участвовали в постоянной парламентской деятельности, поэтому они изыскивали другие возможности для политической борьбы. Типичной религиозно-политической группировкой было движение иосифлянства, которое сначала находилось в оппозиции царю Ивану III, поддерживавшему еретическую группировку Федора Курицына и выступавшему за секуляризацию монастырского землевладения. Основатель движения Иосиф (в миру Иван Санин 1439-1515) был игуменом Волоцкого (Волоколамского) монастыря, расположенного на земле удельного князя Бориса Волоцкого, затем его сына Федора Борисовича. Иосиф Волоцкий выступал за единство православной церкви и борьбу с еретическими движениями, это единство разрушающими. На церковных соборах 1503 и 1504 гг. произошло не только столкновение «партии» иосифлян и «партии» еретиков. В церковно-идеологическую борьбу, которая в то время была также неотделима от борьбы политической, как церковь была неотделима от государства вмешалась «партия» нестяжателей. Лидер нестяжателей Нил Сорский был известным московским дьяком (государственным чиновником) при Василии II и Иване III. Он хорошо знал влиятельного дьяка Федора Курицына, пользовавшимся расположением Великого Князя. Именно они оказывали влияние на позицию Ивана III по секуляризации монастырского землевладения. После открытой полемики группировок нестяжателей и иосифлян Иван III отказался от секуляризационных планов и согласился на преследование еретиков. Иосифляне, понимая значение усиления власти Москвы для судеб страны, изменили свою политическую ориентацию и с этих пор активно поддерживали политику централизации. К тому же скупой и жестокий князь Федор Борисович грабил и всячески притеснял обитель. В феврале 1507 г. Иосиф обратился к сменившему Ивана III Василию III и митрополиту Симону с просьбой принять монастырь под юрисдикцию непосредственно Москвы, избавить его от «удельного насильства». Этот инцидент послужил катализатором расширения не только движения иосифлянства, но и более широкого движения за централизацию Великого княжества Московского, охватившего и церковные, и светские круги и направленного против еретических движений и удельных княжеских клик.³⁹ Политическую линию Иосифа Волоцкого поддержал митрополит всея Руси Даниил (2-я пол. XV в. – 1547) и последующие митрополиты.

С принятием христианства на Руси, как и в других христианских странах, образовались группировки сторонников и противников нового вероучения. Летописи сохранили упоминания о довольно продолжительной и жестокой борьбе «партии» христиан, принявших новую для себя религию у передовой тогда во всех отношениях и мощной державы и «партии» язычников, приверженцев традиционных культов. Позиции христиан были сильнее на юге Руси, в первую очередь в Киеве, где и до принятия христианства было немало приверженцев религии Византийской империи, привлекавшей своей глубокой духовностью, величием, пышностью обрядов, своим авторитетом и влиянием во всех европейских странах. На востоке Киевской Руси, где проживали неславянские племена меря и мурома, влияние местных культов было значительно сильнее, чем на юге. Особенно оно сказывалось в отдаленных селах и общинах, номинально плативших дань князю, но фактически не включенных в систему общественных отношений. Первые ростовские епископы не выдержали гонений язычников и бежали назад в Киев, а Епископ Леонтий был замучен противниками христианства.⁴⁰ В борьбе христиан и язычников власть, княжеские клики всегда выступали на стороне христиан. Вообще «партии» христиан имела значительно более сильное влияние в княжеско-боярской среде и на служилое сословие, чем на тяглое и нетяглое. На Северо-Западе, в Новгороде принятию христианства противились славяне-волхвы, местные служители языческих культов. Учитывая более слабые политические позиции новгородских князей по сравнению с киевскими или князьями других «коренных» княжеств государства (Переславльского и Черниговского), «партия» христиан в Новгороде X – XII в. была менее влиятельной, чем на юге Руси.

Уже с XVI в. со времени Ивана Грозного в Московской Руси началось обращение к гуманистическому, просветительскому, реформаторскому опыту Западной Европы. Деятельность Ивана Федорова (ок. 1510-1583), который был известен как пушечный мастер, а на Руси вместе с Петром Мстиславцем стал основателем книгоиздания и активным деятелем просвещения, Федора Карпова (?-1540), в посланиях митрополиту Даниилу и Максиму Греку с гуманистических и рационалистических позиций ратовавшего за изучение наук и философии и других деятелей русского просвещения вполне укладывается в понятие просветительская «партия», как литературно – публицистическое теченние.

В средневековой России всегда соперничали прогрессивная реформаторско- западническая и консервативная византийско-почвенническая группировки. Одним из лидеров западнической партии в царствование Ивана Грозного был князь, влиятельный думский боярин Андрей Михайлович Курбский (1528 – 1583), принадлежавший к кругу противников царского деспотизма и бежавший в эмиграцию в Литву. Он пытался с рационалистических позиций осмыслить русскую историю, критически оценить деспотизм («История о великом князе московском»), вообще организовать оппозиционную партию в эмиграции, явочным путем реализующую право критики партии власти. Обмен посланиями кн. Курбского и Ивана Грозного демонстрирует пожалуй первый в истории России пример публицистической полемики противостоящих партий.

Во второй половине XVII в. на Руси в результате церковного раскола образуются две противостоящие группировки: «партия» латинствующих, возглавляемой Симеоном Полоцким (1629–1680), его учениками Сильвестром Медведевым и Карионом Истоминым, а также ученым-хорватом Юрием Крижаничем (1618–1683) и «партия» гракофилов или староверов, во главе с протопопом Аввакумом Петровым (1621–1682). «Партия» латинствующих придерживалась прозападной ориентации и выступала за развитие образования и просвещения, пропагандировала идеи античных мыслителей, выступала против средневекового догматизма и начетничества. Ю.Крижанич, кроме того, выдвигал идею славянского единства во главе с Россией. Позднее, уже в петровскую эпоху партия латинствующих резко усилилась. На ее базе Феофаном Прокоповичем была создана так называемая «Ученая дружина» (В.Н.Татищев, А.А.Кантемир, А.М.Черкасский, И.Ю.Трубецкой и др). Партия грекофилов придерживалась «почвеннического» курса на укрепление «веры отцов», роли традиций, выступала за преобладание веры над знанием, за ограничение образования рамками религиозной необходимости, ограничения влияния западноевропейского рационализма и латинства.

Регулярных, то есть постоянно действующих, организованных партий, имеющих более или менее проработанную программу и идеологию в средневековой России не было. Даже в Боярской думе, деятельность которой прослеживается от боярских советов киевских князей вплоть до времени Петра Великого, практически не существовало постоянных фракций. В.О.Ключевский, в своем исследовании истории Боярской думы, деятельности думских «партий» уделяет всего две страницы.⁴¹ Он выделяет партии как фракции Думы, которые не имели постоянного состава и программы и по сути продолжали оставаться боярскими кликами. Так например, во время войны с Турцией (1676) среди думских бояр возникла фракция поддержки командующего армией князя В.В.Голицына, которая противостояла фракции, поддерживающей командующего другой армией князя Г.Г.Ромодановского. Вопрос носил традиционный для средневековой России местнический характер: должен ли подчиняться Ромодановский Голицыну, как представителю старшего рода или же он имеет право действовать самостоятельно, сообразуясь с изменяющейся обстановкой. Дума «разделилась пополам» (то есть на фракции), но так и не решила этого вопроса. В течение бесплодных думских дискуссий Ромодановский разбил врагов на Днепре. Ромодановскому за его победу была присуждена награда: «шуба и золотые». В думе возник новый вопрос: вручить ли награду только Ромодановскому или еще и Голицыну, ведь он родом старше Ромодановского. Лидеры фракции Голицына князь М.Ю.Долгорукий и князь И.М.Милославский своими выступлениями убедили Думу присудить награду обоим командующим. В 1685 г. при обсуждении внешнеполитического курса о союзе с крымскими татарами против поляков или союзе с поляками против крымских татар фракция, возглавляемая царевной Софьей и князем Голицыным выступала за мир с поляками и войну с татарами, а фракция князя Прозоровского держалась противоположного мнения. Погода «длилось разномыслие» пока большинство Думы не согласилось на союз с Польшей против Крыма. Вообще думская деятельность трактовалась думцами средневековой России как разновидность служения царю, а значит направленная на укрепление монархии, централизацию, расширение территории, умножения населения, увеличение сбора налогов и т.д. Все это требовало по представлениям того времени единства в мыслях и делах. Различные мнения могут быть высказаны в ходе прений, могут быть высказаны даже мнения, противоречащие царскому, прения и несогласия могут длиться достаточно долго - до нескольких месяцев, но в итоге, и это понимали все думцы, необходимо приходить к согласию. Дума в средневекокой России не представляла собой отдельную законодательную ветвь власти, противостоящую и ограничивающую власть самодержца. Дума была совещательным органом при монархе, органом, всячески укрепляющим царское самовластие. Отсюда и думская деятельность рассматривалась как служение царю-государю. Думцы времени позднего средневековья делились на четыре чина: думные дьяки (чиновники, составлявшие указы), думные дворяне, выходцы из царских дворовых слуг, окольничьи (то есть аристократия, составляющая ближайшее окружение царя) и бояре (древняя родовая аристократия). В результате думского «служения» член Боярской Думы мог делать карьеру, продвигаться по «лестнице» думских чинов. Конечно, думный дьяк вряд ли мог дослужиться до чина боярина, но он имел возможность стать думским дворянином. Думский дворянин мог рассчитывать при верной службе на чин окольничего или даже боярина. Лучшие окольничьи получали чин боярина – высшее государственное звание. Все это вовсе не стимулировало членов Думы на организацию постоянно действующих фракций с целями отличными от целей государства, которые были тождественны целям правящей династии.

В XVI в. в Московском царстве формируется политический институт земских соборов или как их называли современники «советов всея земли». Первый земский собор был созван в 1550 г. Иваном Грозным, только что принявшим царский титул. Целью поставленной перед этим собранием было примирение населения с областными правителями, которые «кормились» от населения своих областей. Собор утвердил решение царя об отмене системы «кормлений» и замене ее царским жалованием. Первый собор содействовал не только консолидации областей, но и централизации всего государства. Второй земский собор был созван в 1566 г. и решал вопрос войны и мира с Польшей и Литвой на предложенных ими условиях. Собор высказался за продолжение войны и доверил при изменении ситуации царю самому решать это вопрос. Третий земский собор был созван по смерти царя Федора Ивановича (1598) для избрания нового царя. Собор, которым руководил патриарх Иов избрал царем Бориса Годунова. Следующий собор завершал период смуты (1613). Он провозгласил «царем всея Руси» Михаила Романова, в первые десять лет правления которого земские соборы заседали почти непрерывно. В XVII в. соборы формально созывались указом царя, но были случаи, например, Уложенный собор (1646), когда они собирались по требованию сословий. Возникла реальная возможность превратить политический институт соборов в прообраз российского парламента. Собор того времени состоял из двух палат, каждая из которых разделялась на две курии. Верхняя палата не избиралась. Она включала в себя «в готовом виде» Боярскую думу (первая курия) и Освященный собор, состоявший из епископата и настоятелей наиболее авторитетных монастырей (вторая курия). Нижняя палата была выборной и состояла из Дворянской и Городской курий. Последняя включала в свой состав избранных представителей московских сотен, слобод и провинциальных посадов. Общее количество представителей всех земель составляло 300-400 человек. Как видим, соборы того времени носили сословный характер. Земские соборы выполняли такие важные политические функции как:

-законодательная, важнейшими результатами которой были принятие Судебника 1550 г. и Соборного уложения 1649 г.и других законодательных актов;

-избрание и низложение государя. Именно на Земских соборах были избраны на царство цари Федор Иванович, Борис Годунов, Василий Иванович Шуйский, Михаил Федорович Романов, Иван Грозный, Петр Первый. В 1610 г. Земский собор низложил Василия Шуйского;

-присоединение новых территорий (Азова в 1642 г. во время войны с Турцией, Малой Руси в 1653 г.);

-вопросы войны и мира.

История не сохранила описаний партийной борьбы на земских соборах, но можно предположить, что сословный характер соборов предопределял во-первых сословный характер и соборных фракций. Вторым фактором партийного генезиса служил раскол между интересами центра, московского боярства, духовенства, дворянства и чиновничества и интересами периферии, жителей областей. Третьим фактором раскола интересов, вероятно, служили противоречия духовной и светской власти. Именно эти факторы и генерировали политические фракции, борьба между которыми и определяла лицо и характер земских соборов.

Вторая эпоха партийной истории: партии как парламентские фракции.

Новое время. Партии в Нидерландах и Бельгии.
В XV в. Нидерланды формально составляли северную часть герц. Бургундского, простиравшегося от Средиземного моря до нижнего течения Рейна между Францией и Германией. В тоже время, с 1519 г. Нидерланды, давно будучи вассалом империи, оказались включенными в империю Карла V.

Территория Нидерландов XV в. Включала земли нынешних Нидерландов, Бельгии, Люксембурга, а также некоторые районы северо-востока Франции.

Политическая система Нидерландов также носила двойственный характер. Фактически правителем считался генеральный штатгальтер (наместник) императора, а после распада империи Карла V (1556 г.) – короля Испании. При генеральном штатгальтере существовал государственный совет (из знати), финансовый и тайный советы (из дворянства, буржуазии и законоведов короля (легтистов). В провинциях (всего 17) центральная власть представляли провинциальные штатгальтеры.

Наряду с органами центральной королевской власти существовали сословные представительные учреждения – Генеральные штаты в столице и провинциальные штаты в провинциях. В городах и местечках избирались местные органы самоуправления.

Быстро развиваясь на торговле с испанскими колониями Нидерланды представляли для империи Карла V большую ценность. Однако бесконечные налоги и вымогательства со стороны Испании, ведшей постоянные войны, вызывали в Нидерландах недовольство.

Само нидерландское общество в первой половине XVI в. Было расколото по нескольким разломам.
Религиозный.

С развитием протестантизма в Нидерландах распространяются лютеранство, кальвинизм, анабаптизм, которые противостояли католической церкви и боролись между собой. Наиболее влиятельным был кальвинизм. Этот разлом вызвал к жизни три партии:

1. Кальвинисты – против католицизма, за секуляризацию, за управление консисториями.

2. Католики – статус кво.

3. Анабаптисты (вновь погружаю, крещу – греч.) – за полное равенство, общность имущества, отрицали церковную иерархию, богатство. Участвовали в крестьянской войне 1524-1526 гг. и Мюнстерской коммуне 1534-1535 гг. После разгрома идеи перешли в догматику других сект.
Социально-экономический, который дифференцировал нидерландское общество на :

- торговую буржуазию;

- промышленную буржуазию;

- земельных аристократов;

собственников земли с капиталистическими отношениями (аренда);

- арендаторов;

- промышленных рабочих;

- крестьян;

- ремесленников.
Территориальная дифференциация.

Дворянско-капиталистический Юг (Фландрия, Брабант) - капиталистические мануфактуры, которые ориентируются на испанскую шерсть. Здесь дворянство пользуется влиянием. Мануфактуры рассеянного характера.

Феодальный Центр. Земля опутана феодальными повинностями. Антверпен – посредническая торговля.

Капиталистический Север (Голландия, Зеландия, Фрисландия). Свободные крестьяне. В городах – мануфактуры. Торговля ориентируется на Англию и Ганзу.

Соперничество крупнейших центров: Амстердам – Антверпен.
Национальные противоречия.

Испанцы-завоеватели – голландцы плательщики налогов.
Первые политические образования.
Кальвинистские консистории – советы по управлению религиозными общинами, которые требовали от своих прихожан полного подчинения, пытались подменить собой государство.

Анабаптисткие секты – насильственное свержение строя, имущественное равенство и уничтожение всех властей (и светских и других).
Первое противостояние
Буржуазия, народ и некоторые дворяне – кальвинистская партия.

Испанский абсолютизм, дворянство и католическая церковь – католическая партия

Недовольные низы (крестьяне, рабочие, ремесленники) – анабаптистская партия.

Ядро дворянской оппозиции – граф Эгмонт, принц Оранский, адмирал Горн – все члены Государственного совета. Дворянская оппозиция составляла отдельную партию – Союз Компромисса (1565 г.), которая противостояла абсолютизму и национальному унижению. Их представителей, бедно одетых, и назвал один испанский вельможа гезами (нищими). Они требовали восстания своих вольностей и ограничение инквизиции.

Летом 1566 Союз Компромисса (лига дворян) заключил соглашение с консисториями и создан объединенный совет (буржуазия + низы).

Лето 1566 г – иконоборческое восстание.

1567 г. – террор герцога Альбы, партизанская война лесных гезов.

В 1576 г. В Генте Генеральные штаты выработали так называемое «Гентское умиротворение». На юге – католицизм, на севере (Голландия, Зеландия) – протестантизм.

Так завершилась религиозная борьба.
Демократическую партию представляли так называемые «комитеты восемнадцати», состоявшие из представителей 9 цеховых «наций» (группы родственных цехов). Их членами являлись буржуа, адвокаты, ремесленники, купцы, лавочники. Это первые органы революционной власти. Под руководством комитетов и вне их контроля организовывались демократические военные отряды, стрелковые гильдии-милиции самообороны.
Дворянская партия пыталась в столице Фландрии Генте создать свой центр. Но в результате восстания в октябре 1577 г., организованного комитетом, лидер дворянской партии герцог Арсхот и др. были арестованы. Комитет 18-ти находился под влиянием кальвинизма.

В результате революции образовалась независимая Республика Соединенных провинций на севере. Юг страны остался в составе испанского королевства (Бельгия современная).

Так завершилось - национальное

- социальное

- религиозное противостояние

Независимость от Испании, демократия, буржуазия, протестантский Север и зависимый, дворянский, католический Юг.

По Утрехтской унии (1579 г.) Политическое устройство Голландии. Генеральные штаты, в которых каждая из 7 провинций направляла депутатов с инструкциями своих избирателей (императивный мандат). Каждая провинция в Генеральных штатах имела 1 голос. Решения принимались консенсусом. Функции Генеральных штатов, как законодательной власти – законодательство и налогообложение.

Испанская власть – штатгальтер. Кроме того, он имел право арбитража, если нет консенсуса.

Государственный совет ведал в основном военными вопросами. В нем места распределялись в зависимости от суммы налогов, уплачиваемых провинциями. Голландия и Зеландия имели 5 мест из 12.

Автономия провинции. Провинциальные штаты, штатгальтеры. Местное самоуправление – магистраты и штатгальтеры городов. Из 1,2 млн. населения избирательным правом пользовались несколько тысяч.
В независимой Голландии образовались:

1. По вопросу государственного устройства и отношения к Испании.

- партия «унитаристов» - поддерживавших штатгальтера (Мориц Оранский 1585-1625 – штатгальтер), его стремление к усилению испанской власти, требовало укрепления центральных органов, и возобновления войны с Испанией, против сепаратизма провинций, за централизацию. Социальный состав: буржуазия, дворянство, офицеры, государственные служащие и др.

- партия «провинциалистов» - за традиционную автономию провинций, за соблюдение свободы, обеспечение безопасности торговли. Лидеры - Олденбарнвелде и Гуго Гроций. После восстания, которое возглавил Олденбарнвелд, Гуго Гроций – эмигрировал.

2. По вопросу веры и отношения к Испании.

- партия арминиан (лидер – Арминий) – за полтику вероломности, расширения рынков, покровительства торговли. Социальная база – правящая купеческая олигархия, торговая буржуазия.

- партия гомаристов (лидер – Гомар) – воинствующих кальвинистов, за участие консисторий в решении государственных дел, против правящей купеческой олигархии. Торговавшей с Испанией даже во время войны. Социальная база - некоторое дворянство, городские низы.
В 1621 году военные действия были возобновлены. Официальную независимость Голландия получила по окончании 30-летней войны в 1648 г. Партийная борьба шла между:

- оранжистами (лидер- Вильгельм II Оранский – штатгальтер);

- партией буржуазии (лидер Ян де Витт).

После попытки вооруженного переворота Вильгельма II, которая имела частичный успех. Он умирает и доминирует партия де Витта, который становится «великим пенсионарием» провинции Голландия, а фактически как бы президентом Соединенных провинций до 1672 г., когда он погиб во время народного восстания.

После этого опять началось преобладание.

- партия оранжистов, а их лидер Вильгельм III Оранский в качестве штатгальтера диктовал свою волю великим пенсионариям Голландии – Фагелю и Хейнсиусу, приемникам де Витта. Но после избрания Вильгельма III королем Англии и установления англо-голландской унии (1689 г.) маятник качнулся в сторону буржуазной партии. После смерти Вильгельма (1702 г.) правящая элита отказалась от избрания нового штатгальтера. Еще раньше, при Витте, провинциальные штаты отменили должность провинциального штатгальтера и установили несовместимость звания штатгальтера с высшим военным и военно-морским командованием, это лишило возможности Оранских опираться на офицерство, которое постепенно становилось буржуазным.
В 70-х гг.:

- буржуазная партия получила название патриотической;

- партия «патриотов». Их программа сводилась к установлению контроля над управлением (против оранжистов, сторонников штатгальтеров Вильгельма IV и Вильгельма V)., за союз с Францией против Англии, которая давила голландскую торговлю и промышленность. Лидер Дерк Ван дер Капеллен выступил также в поддержку американской революции.

- ее сменила так называемая партия «регентов» - партия торговых олигархии.

Эта политическая система и государственное устройство было сметено в январе 1795 г. Вторжением французской революционной армией.
Бельгия недолго оставалась под властью Испании. По Вестфальскому миру 1648 г. она стала частью Австрийской империи.

Во время французской революции 1789 г. австрийские войска были изгнаны и провозглашены, так называемые, «объединенные бельгийские штаты». Сразу же развернулась партийная борьба.

- партия штатистов (лидер – Вн-дер-Ноот) стремилась сохранить прежнюю раздробленность, всесилие провинциальных правительств, привилегии католической церкви и цеховую систему.

- партия фонкистов (лидер – адвокат Фонк) выступали за централизацию (социальная база – городская буржуазия).

Пока партии боролись между собой вернулись австрийские войска, которые в 1792 г. были изгнаны французами.

Партийно-политическая система Великобритании.

1. 
   Основы конституции Великобритании и образование двухпартийной системы (1679 г.).
   
2. 
   Трансформация избирательной системы.
   
3. 
   Развитие партийно-политической системы Великобритании в XIX - начале ХХ вв.
   
4. 
   Современная партийно-политическая система Великобритании.
   

Литература
- Всемирная история. М. Издательство социально-экономической литературы, 1957-1969, Т.5, стр. 19-86, 484-497, Т6 , Т.7, Т.8

- Страны и народы в 20 т.т. Зарубежная Европа, западная Европа, Великобритания, с. 23-32. М., Мысль, 1970

- Федоров С.Г. Двухпартийная система в государственном механизме современной Великобритании. М. Издательство ИМО, 1957 г., 23/с.

- В.Г. Трухановский. Уинстон Черчилль., М., 1982
I. Основы конституции Великобритании.
«Habeas corpus act» 1679 – против неправосудных арестов.

После «славной революции» 1688, приведшей на королевский престол Вильгельма Оранского, был подписан «Билль о правах» (1689 г.) - юридическая основа английской конституционной монархии:

- всякий закон и налог происходит только от парламента;

- никто кроме парламента не может отменить закон;

- свобода петиций;

- парламент определяет состав армии и выделяет средства на ее содержание.

Дополнили Билль о правах:

- «Трехгодичный акт» 1694 г. – трехлетний срок полномочий парламента и регламент.

- «Акт об устроении» 1701 г. – «контрассинатура» - две подписи: короля и ответственного министра, и не сменяемость судей (но назначает судей не король, а с согласия обеих палат).

В течение XVIII в. Получает развитие принцип «ответственного правительства». Кабинет министров выделился из Тайного совета, состав которого подбирался королем.

Сначала в отставку уходил один ответственный министр. В 1782 г. впервые ушел весь кабинет (Норт), т.к. палата общин сочла его виновным в проигрыше войны с американскими колониями.

Роспуск палаты общин в интересах кабинета (палата угрожала отставкой кабинету) – в 1784 г. Премьер-министр Питт Мл верно оценил обстановку и выиграл выборы.

1. 
   Новое время. Политические партии в Великобритании и США.
   

К XVII веку в социальной структуре английского общества произошли существенные сдвиги. Витавший над Британией «дух капитализма», капиталистические общественные отношения, ориентированные на получение прибыли и диктующие «протестантскую этику», т.е. повседневный труд с полной самоотдачей, скромность и воздержанность в быту, когда человек больше создает, чем потребляет, накапливая, а не транжиря; этот дух капитализма создавал иное отношение к жизни.

В отличие от старого феодального дворянства, жившего в основном на ренту от сдачи в аренду своих поместий, новое дворянство, джентльмены (т.е. люди, получившие не только хорошее воспитание и образование, но и умевшие «делать дела» и понимавшие в коммерции) не уступали городским дельцам в умении извлекать прибыль. Будь то торговля шерстью, сырьем или пивом, добыча селитры или угля, плавка металла – везде джентльмены проявляли себя. Уже в начале XVII в. Доходы джентльменов значительно превышали доходы пэров и епископов, всей старой знати вместе взятой. В результате землевладение короля уменьшилось на 75%, старой знати – на 50%; землевладение джентльменов увеличилось на 20%.

Экономическое преуспеяние джентльменов, перераспределение ресурсов ставило в повестку дня вопрос перераспределения власти. Старая знать, терявшая свое экономическое влияние, естественно, не хотела уступать влияния политического. Средством перераспределения власти, орудием политической борьбы как и везде выступали партии. На какие социальные группы английского общества они опирались?
Старая знать и дворяне северных и западных графств. Они собирали феодальные платежи с арендаторов земли – копигольдеров. Они окружали себя по-прежнему роскошью и толпами слуг, из которых рекрутировали свои клики.

Новые дворяне-джентльмены делились на 2 социальные группы:

- мелкие дворяне-джентри, имевшие небольшой доход, но постоянно наращивавшие свою собственность.

- среднее дворянство – сквайеры по размерам собственности препосходившие старую знать

Кроме того, к слою джентльменов относились люди свободных профессий: врачи, адвокаты, журналисты, художники, артисты и др., получавшие признание королевской власти.

Буржуазия.

Верхний слой – финансовые магнаты лондонского Сити и крупных городов, тесно связанные с короной и старым дворянством отношениями откупа и финансирования.

Средний слой – торговцы и промышленники, верхушка цеховых мастеров. Выступали против засилья государственных чиновников и фискальных злоупотреблений.

Нижний слой – мелкие торговцы и предприниматели.
Нижние слои

Прислуга, ремесленники, наемные рабочие, мелкие арендаторы земли.
С точки зрения социальных интересов английское общество было расколото на легитимную партию парламента, где были представлены интересы нового дворянства и буржуазии, и партию короля (старая знать и старые дворяне).
Второй разлом менталитета английского общества вызывала религиозная проблема. Новое дворянство и буржуазия, получившая немало преимуществ от закрытия монастырей и изъятия церковных земель, выступала за продолжение реформы церкви. К тому времени англиканская церковь избавилась от верховенства папы, но подчинялась королю. Джентльмены и особенно буржуа поддерживали требования пуритан, которые были близки к кальвинизму: самоуправляющаяся церковная община, упрощение украшений храма и обрядов, вместо молитв и органной музыки свободная устная проповедь.

Но среди пуритан также были разные течения: умеренное течение (пресвитериане) выдвигало требование очищения англиканской церкви от пережитков католицизма, но не порывали с ней организационно.

Левое крыло (индекендекты) требовало полной независимости от англиканской церкви и короля в вопросах веры и самоуправления каждой общины.

Именно на почве церковной реформации возникли политические учения о естественных правах человека и общественном договоре, давшие простор партийной деятельности.

Между религиозными партиями, как и между социальными, шла непримиримая борьба. Результатом борьбы королевской англиканской партии с пуританами были гонения на пуритан, вызвавшие их массовый исход в Ирландию и Голландию, а также в Америку, где они были первыми колонистами.
Католическая партия.

Таким образом в английском обществе XVII века мы видим различные партии, опирающиеся на различные социальные группы и религиозные доктрины. Не смотря на значительные изменения представлений людей о политике и власти и трансформацию социальной структуры общества, партии по форме своей продолжали оставаться социальными движениями (восстаниями) или группами единомышленников в парламенте. Некоторым партиям удалось легализоваться (в парламенте), но ни одна партия не институализировалась.

Первой институционализировавшейся партией, первой политической протопартией стала партия вигов – предшественница Либеральной партии (Далее Дисе с.97-98). Партия вигов (вернее ее было бы назвать протопартией) создавалась постепенно в течение второй половины XVII века. Началом ее зарождения, первотолчком следует, пожалуй, считать реакцию буржуазных кругов общества на реставрацию династии Стюартов после революции (1640-1653 гг.) политика Карла II, отрицавшая протекционизм английской промышленности от иностранных товаров к естественному союзу с протестантскими странами, в первую очередь с Голландией и Швецией возмущали предпринимателей (джентльмены и буржуа) и производителей английских товаров (ремесленники, рабочие). Из этих социальных слоев, а также части старой аристократии во главе с графом Шефтебери образовалась, так называемая, земская партия. Следует подчеркнуть, что земская партия возникла как типичная аристократическая клика, но имея достаточно широкую социальную базу, быстро превратилась в союз локальных партийных групп, объединивших представителей всех слоев населения Англии как в столице, так и в провинции. В 1673 году в Лондоне создается Клуб зеленой ленты. На базе всех этих предпартийных форм (клика, клуб, локальные партийные группы) и формируется политическая партия вигов, получившая свое название от клички непримиримых пресвитариан – «виггомор».

В ответ на это сторонники короля, в начале представлявшие собой типичную придворную клику – камарилью объединились со сторонниками короны и англиканской церкви в партию тори. Название этой партии происходит от прозвища правоверных католиков-ирландцев, которые не поддерживали реформации церкви. Этим прозвищем подчеркивалась лояльность членов партии тори королю и англиканской церкви. Социальной базой партии тори стала аристократия, английское духовенство и среднее новое дворянство – сквайры, которые не только занимались предпринимательством, но и твердо стояли за королевскую власть, служили опорой трону.
Зарождение партий вигов и торий шло по классической схеме, обрисованной М.Вебером в работе «Политика, как призвание и профессия» (с 672). Свита аристократии – нерегулярные, локальные политические клубы – политические партии.

Такая схема характерна для зарождения протопартии в странах Европы, где были еще сильны аристократические сословия.
Виги и тори явились провозвестниками Либеральной и Консервативной партии. Их дальнейшая история была периодом дезорганизации и расколов, доведшая партии до состояния союзов локальных партийных групп. Во второй трети XIX века начался период интеграции либералов и консерваторов. В 1831 г. сторонники консервативной доктрины создали в Лондоне Карлтон-клуб, ставший центром объединения локальных клубов и групп единомышленников. Либералы ответили в 1836 г. созданием Реформ-клуба, выполнявшего аналогичные миссии в либеральном движении. Политические клубы создавались в Англии и раньше, с XVII века.
В истории античных партий мы также можем вспомнить древнегреческие гетерии – товарищества, кружки, клубы единомышленников. Были политические клубы и во Франции в период революции. Но политические клубы XIX века в Англии стали институционизированными, легальными штаб-квартирами партий. Они имели собственные помещения и официально регистрировали членов, выплачивающих членские взносы. Кроме лидера в 1830 г. в английских протопартиях появляется должность организатора, именовавшаяся ____ (кнут). «Применяемый по аналогии к бегу партий по парламентской арене, этот охотничий термин – отмечает М Острогорский, - приобрел в политическом значении более сложное употребление». Более кратким, точным определением было бы следующее: «режиссеры трупп, играющих поочередно парламентскую комедию, - режиссеры, не директора». Кнуты действуют в отличии от лидеров партий не открыто, а в тени, они неизвестны широкой публике. В их обязанности входило обеспечение выполнения каждым парламентарием своей роли в интересах фракции. С введение должности кнута-организатора мы видим появление начатков партийной организации и партийной дисциплины. В отсутствие устава в протопартиях эти начала дисциплины поддерживались такими стимулами, как назначение на правительственные посты, другие государственные должности (таможня, взимание косвенных налогов и т.д.). К нарушениям партийной дисциплины применялись санкции.
Постоянно действующие протопартии вне парламента постоянно появляются в Англии после реформы 1832 г., давшей избирательное право большинстуву мужского населения (имеющим арендную плату за жилье больше 10 ливров, т.е. комнату в наем). Реформа изменила и порядок регистрации избирателей. Раньше регистрационные листы вели правительственные чиновники. Теперь, в следствие колоссального увеличения числа избирателей, эта работа становится им не под силу. Теперь каждый избиратель обязан зарегистрироваться у чиновника лично.

Именно эту работу, оказание помощи в регистрации, не очень грамотным массам избирателей и попутно агитатация за своих кандидатов и берут на себя политические организации, которые естественно возникают вокруг избирательных участков, в избирательных округах.

Вначале этими местными партийными организациями руководили из Карлтон или Реформ-клуба, но в 1861 г. в либеральной партии решили создать специальный центральный орган по руководству регистрационными обществами. Он получил название Liberal registration association. В ее задачи входило: способствовать образованию местных протопартийных организаций (registration societies), выработка инструкций для их деятельности, консультации по правовым вопросам избирательных компаний, разыскивание незарегистрированных избирателей, не имеющих постоянного места жительства (их было примерно 15%) и направление их в определенный избирательный округ, т.е. в сферу влияния местной партийной организации. Кроме того, важной функцией Центральной организации стал подбор кандидатов для выборов в парламент и финансовое обеспечение его компании в случае необходимости.

По образу и подобию L.r.a. консерваторы создали свой центральный орган по руководству выборами – Центральное бюро и местные протопартийные организации – «лояльные и конституционные организации».

В 1877 г. в Берлингеме под председательством Джозефа Чемберлена была впервые проведена конференция регистрационных ассоциаций либералов. Бвла создана Национальная Федерация либеральных ассоциаций или короче Национальная Либеральная Федерация. Это была уже в полном смысле политическая партия.

Следует подчеркнуть: если зарождение протопартий шло в Европе в течение XVII – XIX вв. по уже упоминавшейся схеме М. Вебера: аристократические группировки, клики – местные политические клубы – партии (точнее протопартии), то становление партий шло по схеме Дюверже: парламентская фракция (сверху) – партийный комитет (снизу).
Итак, политические партии а Англии в своем генезисе прошли 2 стадии:
1. XVII – XIX вв. – зарождение протопартий.
2. 30-70 гг. XIX в. – становление из протопартий политических партий.
Политические партии Швеции XVIII в.
После поражения в Северной войне (1700-1721 гг.), которое привело к потере побережья Балтики от Выборга до Риги, Швеция проводила политику балансирования между интересами Англии и Франции (у которых находила поддержку и сочувствие) и интересами России 9с которой избегала обострять отношения). Когда отношения Англии с Францией ухудшились, Швеция придерживалась английской ориентации.

Во внутриполитическом плане период, наступивший после смерти Карла XII (1719-1772 гг.), в истории Швеции получил название «эпоха свободы». Страна формально оставаясь абсолютной монархией, фактически управлялась кабинетом, создаваемым представителями двух соперничающих партий.

Партия «колпаков» возглавлялась графом Арвидом Горном. Она опиралась на часть дворянства, буржуазии, торговцев и ремесленников, ориентированных на внешнюю торговлю и заинтересованных в мирном развитии страны.

Ей противостояла партия «шляп». Социальной базой этой партии служили реваншистски настроенное дворянство, буржуазия, недовольная засильем англичан в экономике и торговле Швеции, часть торговцев и ремесленников, ориентированных на внутренний рынок, патриотически настроенные горожане.

С 1719 по 1738 гг. у власти находилась партия «колпаков», получившая свое название по тому, что выступали за умеренность в политике и «были робки, как старые дамы в ночных чепцах» (F. Scott, “Sweden: The Nation’s History. 1977). Правительством управлял граф Горн.

В 1738 г. на выборах в ригсдаг победила партия «шляп», получившая свое название потому, что ее сторонники «были отважны и удалы, как солдаты в треуголках» (см. F. Scott там же).

Новое правительство меняет международную политику с проанглийской на профранцузкую и начинает готовиться к войне с целью вернуть утраченные земли в Восточной Балтике. Уже в 1741 г. оно объявляет России войну. Однако слабая поддержка Франции, восстание крестьян и рудокопов в Далекарлии (1743 г.), когда восставшие дошли до Стокгольма и заняли часть его, а российским войскам пришлось усмирять восставших. Привели к поражению Швеции.

Но партия «шляп» продолжала свою реваншистскую линию. В Семилетней войне (1756 – 1763 гг.) она ставила целью вернуть свои владения в Германии и выступала в союзе с Австрией, Францией и Россией против Пруссии. Новые военные неудачи и финансовый кризис теперь привели к поражению партии «шляп».

Новое правительство было составлено из представителей партии «колпаков», которое провело реформы в пользу средних классов: закон о допущении дворян к государственной службе, в том числе к офицерским должностям в армии; закон о свободе печати.

Рост промышленности (железная и медная руда, производство железа и меди, а затем и шерстяная, льняная и хлопчатобумажная) привел к сдвигам в социальной структуре шведского общества.

К 1770-м гг. партию «колпаков» поддерживали мелкие дворяне и податные сословия, а партию «шляп» - большая часть дворянства. Партия «шляп» все больше проявляет консервативные черты. Партия «колпаков» ориентируется на государственное устройство Англии, выдвигает программу ликвидации сословий, размежевания общинных земель, способствует развитию капиталистических отношений и проявляет свой либерально-прогрессивный характер.

В этих условиях дворянство поддержало государственный переворот Густава III (1771-1792), который в 1772 г. арестовал депутатов Государственного Совета, распустил политические партии и заставил риксдаг принять новую конституцию, усиливающую его власть. Но риксдаг сохранил квотирование налогов и законотворчество.

Протопартии в Европе. Либеральный период.
Революции, которые Испания пережила в начале XIX в не привели к существенному изменению ее социальной структуры и политической организации. Не сложились, конечно, и политические партии, были протопартии.

Испания оставалась преимущественно аграрной страной, раздробленной на исторически сложившиеся области, в каждой из которой существовали свои нормы и привилегии (фуэрос – Хартия вольности).

Сильная централизация страны и засилье католической церкви сдерживали проникновение либеральных идей и образование протопартий. Тем не менее во второй половине XVIII в стали создаваться , так называемые, «патриотические общества» (или «экономические общества друзей родины»). Их целью было не только способствовать развитию промышленности, но и изучать историю Испании, ее географию и природные ресурсы; сравнивать Испанию с соседними странами (Францией, Голландией), подчеркивая ее отсталость, преодолеть недостатки.

Видный представитель мадридского общества Ховельянос (1744-1811): «Доклад об аграрном законе» выразил требования крестьян к правительству и буржуазны землевладельцев (уничтожение федеральной повинности, пошлины, создание систем орошения, дорог, неотчуждение земли).

Королевские секретари постепенно становятся министрами.

Война против Франции в начале XIX в была по существу буржуазной революцией для Испании.

В 1810 г. на освобожденной от французов территории были собраны Учредительные кортесы. Среди депутатов преобладали либералы (буржуазия и буржуазное дворянство). В марте 1812 г. Кортесы приняли новую конституцию. Она упраздняла феодальные привилегии и ограничивала власть короля выборной палатой. Но церковное и помещичье землевладение сохранилось.

1833-1837 гг. – после смерти Фердинанда VII, его брат до Карлос не признал власти инфанты Изабеллы. Карлисты потерпели поражение.

Правительство в 1835 г. возглавил прогрессист Мендисабол (банкир). В Кортесах либеральная партия имела также преимущество.

По окончании войны (1837) либеральную протопартию представлял регент при Изабелле генерал Эспартето. В 1842 г. в результате переворота главой правительства (Изабелла объявлена королевой в 13 лет) стал консерватор Нарваэс.

В 1854 г – новый переворот. Кортесы приняли новую конституцию. Правительство возглавил либерал-прогрессист Эспартеро.

В 1856 г. – беспорядки. Ликвидация кортесов. Реакция. Консерваторы у власти.

В 1868 г. – Новая революция, так называемая, сентябрьское восстание, которое возглавила «Партия прогрессистов» и «Либеральный союз» (маршал Серрано, адмирал Топете). 18 октября 1868 г. лидеры этих партий организовали Временное правительство.

1869 г. – Учредительные кортесы. Новая конституция. Король сохранил право распускать кортесы. Верхняя палата (сенат) – назначаемые сановники. Нижняя палата – избиралась всеобщим голосование (мужчин). Свободы и права.Суд присяжных. Гражданский брак. Ликвидированы ордена иезуитов и монастыри. Правящей стала партия прогрессистов.

Основные партии кортесов:

«Партия прогрессистов» - прогрессисты.

«Либеральный союз» - унионисты.

Рабочее движение еще не имело своей политической партии. В 1868 г. образовались первые секции (группы) I Интернационала. В Испании они находились под влиянием анархизма (бакунисты). Впрочем, в 1872 г. они были запрещены.

В 1873 г. кортесы провозгласили Испанской республикой. Прогрессисты и часть либерального союза выступали за федеративную республику – партия федералистов. Партия непримиримых республиканцев («непримеримые») – за политическую самостоятельность каждой провинции. Роялисты – бойкотировали выборы. Большинство мест в Учредительных кортесах получили федералисты. Анархисты поддерживали «непримеримых».

В январе 1874 г. генерал Павия и маршал Серрано произвели переворот. Военная диктатура. Затем монархия. Пятая буржуазная революция в Испании окончилась.

С 1875 г. в монархических кортесах действовали 2 партии:

- партия консерваторов – лидер премьер-министр Кановас дель Костильо. Политическая программа: признание режима реставрации.

- партия либералов – лидер Сагаста. В 1881 г. сформировал правительство.

В 1885 г. Лидеры партий, придворные круги, генералитет подписали «пакт Эль Пардо». Защищать конституционную монархию от республиканцев и с другой стороны – от карлистов. Всеобщий избирательный закон. Кортесы.

При отсутствии разветвленной партийной структуры до самых рядовых избирателей – крестьян, в Испании развилась система касикизма. Основная роль в предвыборной агитации в деревне играли агенты помещиков или самые небогатые идальго – касики, которые обеспечивали «нужный» ход голосования в пользу консервативной или либеральной партии.

Республиканская партия (лидер Руис Сорилья) действовала нелегально. Пыталась поднять восстания (1860, 1896 гг)

В 1879 г. в нелегальных условиях «Испанская социальная рабочая партия», лидеры – Пабло Иглессиас и Хосе Месса. В 1881 г. вышла из подполья. В 1888 г. – I съезд в Барселоне.

Сохраняло сильные позиции движение анархизма. Методы: террор, бомбизм. 1897 г. анархистами был убит глава правительства Кастильо (консерватор).

Кроме того, национальные движения:

- каталонское;

- бакское (поддерживали карлистов, которые за «фуэрос» (вольности)).

- галисийское.

Его подогревало то, что буржуазные правительства отменили все федеральные автономии провинций и фуэрос.

Протопартии в Европе после наполеоновских войн
В Испании Фердинанд VII после восстания офицеров 1820 г. во главе с Рафаэлем Родриго восстановил конституцию 1812 г.

В июне 1820 г. в Мадриде собрались кортесы. В них образовались две партии:

- модерадос (умеренные) представляли крупную городскую буржуазию, буржуазное дворянство и чиновничество. (либерально-консервативные)

- экзальтадос (крайние, радикалы) отражали интересы мелкой и средней буржуазии, более демократических кругов. (либерально-демократические)

В 1820-1822 гг. правительсто формировала протопартия модерадос.

В 1822 г. победила партия экзальтадос. Были проведены либеральные законы о правах и свободах, уничтожении цеховых привилегий, внутритоможенных пошлин, инквизиции, конфискации монастырских земель.

В 1823 г. от имени Священного союза французская армия вторглась в Испанию и восстановила федерально-абсолютистский режим.
Аналогично развивались события в Италии.

В 1807 г. патриотические либералы организовали на юге общество карбонариев.

В июне 1820 г., когда в Италию пришла весть о революции в Испании, восстали карбонарии (тайная национально-освободительная организация либерального толка), которые имели влияние в армии, в частности полк под командованием Гульермо Пепе и др. полки. Восстание, руководимое офицерами-карбонариями, одержало победу в королевстве Неаполь. Либеральное движение карбонариев (офицеры и либеральное дворянство, низы) победило путем вооруженного восстания Пьемонте (1821 г.). В Неаполе и Пьемонте были введены конституции по образцу испанской 1812 г. однако эти восстания были подавлены австрийскими войсками.

Либеральные и протосоциалистические протопартии в Европе и Латинской Америке после Французкой революции
В 1814 г. в Одессе было создано тайное общество «Филики Гетерия» («Союз друзей»), ставившие целью освобождение Греции от Османского господства. Возглавил восстание в Греции в 1821 г. генерал русской службы Ипсилати. В январе 1822 г. на отвоеванной у турок территории в г. Эпидавре открылось Национальное собрание, которое приняло конституцию новой Греции. Окончательной независимости Греция добилась в 1829 г. при помощи европейских держав, в том числе и России.

Еще раньше в результате восстания 1804 г. и помощи русской армии добилась независимости от Османской империи Сербия.

В результате восстаний 1804-1813 гг. и 1815 г. сербское княжество стало практически независимым. Единое национальное освободительное движение в условиях, когда основная цель его оказалась достигнутой, постепенно дифференцируется. Каким путем развиваться сербскому обществу и государству. Консервативное правительство князя Михаила считало главным сохранение внешнего единства и традиций, неизменности социальной структуры (консервативное направление).

В 1866 г. в Нови-Сад (Воеводина) на съезде учащейся молодежи было основано общесво «Объединенной сербской молодежи» («Омладина»). Официально «Омладина» считалась литературно-просветительским обществом, по существу это была либеральная протопартия. Она критиковала консервативное правительство князя Михаила. Правительство, увидев угрозу, начало преследовать «Омладину». Съезд, собранный омладинцами в 1867 г. в Белграде, был разогнан. Лидеры омладовцев В. Иованович и Светозар Маркович (либерал-димократ)

После убийства князя Михаила (1868 г.), князем был провозглашен Милан Обренович. Консервативное правительство было заменено либеральным.

В 1869 г. была принята новая конституция:

- Сербия – монархия с народным правительством;

- законодательная власть – у князя и народной скупщины при чем ¼ депутатов назначается князем;

- министры не ответственны перед Скупщиной, только перед князем

- политическая и гражданская свобода.

Избирательная система – цензовая. Основные партии: либеральная (протопартия) и консервативная (клики аристократов).
Социальная и национально-освободительная борьба в Европе шла под знаменем либерализма. Либеральные протопартии нацеливали прогрессивные силы общества на приятие конституции и парламентаризм. В этом же плане следует рассматривать выступление русских офицеров-либералов-декабристов.

Либеральные идеи вели и революционеров испанских и португальских колоний в Латинской Америке. Здесь сказывалось как влияние французского либерализма. Французской революции, так и идеи американской демократии. Непосредственным толчком к освободительной войне 1815-1820 гг. в испанских колониях явилось общее ослабление испанской империи и вторжение в 1808 г. французских войск в Испанию. В течение 1816 г. (Аргентина) – 1828 г. (Уругвай) большинство стран Латинской Америки получили независимость. В каждой из них были приняты конституции, отменено рабство, гарантированы основные права человека, упразднены феодальные повинности и привилегии, установлены республиканские выборные институты, созданы таким образом условия для легальной деятельности либерально-революционных, либерально-консерваторских и консервативных протопартий.
В 1679 году впервые в истории Нового времени оппозиционная партия вигов Англии одержала победу на выборах и сформировала правительство. Т.о. она стала не только легитимной, но и институционализированной, т.е. официально представленной в парламенте.

Если говорить о нелегитимных партиях, которые проявляли себя как социальные движения и восстания низов общества, то в XVII веке сформировалась партия левеллеров (уравнителей), выступавшая за уравнение всех людей, а не только собственников (ценз) в политических правах, поддерживающая партию инденсидентов, и партия диггеров (копателей), призывавшая нижние слои общества, лишенные собственности к самостоятельному захвату земельных участков (имущественное равенство).

Франция

В дальнейшем якобинская протопартия раскололась. Левая, революционно-демократическая часть поддержала партию кордельеров , правая – создала собственный клуб – клуб дельянов (монастырь) ставший ядром партии конституционалистов.

Т.о. во Франции в конце XVII в наступил этап формирования протопартий на базе союза местных (локальных) клубов с руководящим ядром в лице столичного клуба, возглавляемого известными лидерами общенационального масштаба.

Якобинская партия пережила еще один раскол, уже в стенах Законодательного собрания. Более правая составила фракцию (и протопартию) жирондистов, более левая часть депутатов-якобинцев – получила название монтаньяров (т.к. занимали верхние скамьи). Т.о. партийная система революционной фракции:

- Монтаньяры (якобинцы). Робеспьер, революционные демократы, предтеча социалистов.

- Жирондисты. Средние торговцы, буржуазия, новые средние землевладельцы. Бриссо, Верньо. Республиканцы.

- Фельяны. Крупные финансисты, предприниматели, плантаторы. Правые республиканцы.
Мы уже рассматривали партии арманьяков и во Франции. Можно привести еще пример Фронды – типичной аристократической группировки (так называемая, фронда принцев – 1650 г.).
Во время Великой французской революции настал черед локальных политических клубов, которые были черезвычайно распространены в Париже и провинции. Нижний слой этих клубов играли секции – органы местного самоуправления, в которые приходили рядовые политизированные граждане обсуждать насущные проблемы. Второй уровень – провинциальные клубы (локальные). Более высокий уровень дискуссий был в политических клубах. Самые известные из них – парижские клубы якобинцев и клубы кордельеров (Ж. Дантон, К Демулен), названные так по имени монастырей, в помещениях которых собирались их члены, а официальные названия: «Общество друзей конституции», «Общество прав человека и гражданина», стали центрами формирующихся протопартий. Менее известен был, так называемый, «Социальный клуб» (Клод Фоше, Н. Бонвилль), на базе которого существовала общественная организация «Всемирная федерация друзей истины», которая на первый план выдвигала не борьбу за власть, а удовлетворение и улучшение социального положения низших социальных групп.

Крещение дает посвящение и благодать дается равно всем крещенным. Все члены церкви могут играть активную роль в общинах, учувствовать в выборных руководящих органах. Общины избирают специальных служителей: дъяконов, пресвитеров, проповедников, пасторов, епископов.

Лютеранские (или евангелистические) церкви формировались в северных немецких княжествах. Лютеранство признает авторитет Апостольского и Никео-Константинопольского символа веры и имеет свои вероучительные книги «Агсбургское вероисповедание» (1530 г.), катехизисы М. Лютера, «книгу согласия» (1580). В лютеранстве сохраняется епископат, посвящение и духовный сан, литургия, два таинства: крещение и причащение. Нет икон, но сохранены распятие, облачения духовенства и алтарь. Лютеранство наиболее влиятельно в ФРГ, Швеции, Дании, Норвегии, Финляндии, США (из республик СССР – Эстония, Латвия). В настоящее время из 410 млн. протестантов – 75 млн. – лютеране.
Реформанство:

3 млн. – конгрегационистов (более радикальных). 40 млн. – реформаторов (просвитериан). Наиболее последовательное воплощение демократических требований нашли в цвинглианстве и кальвинизме, которые в середине XVI слились в швейцарской реформаторской церкви.
Перевел Библию на немецкий.
Улрих Цвингли (1484-1531) – настоятель собора в Цюрихе. Отверг целибат и женился. Продал иконы, церковную скульптуру и мощи. Деньги отдал нищим и бедным. Отверг верховенство папы и церковную иерархию. Цвинглианская церковь подчинена городским властям, она как и городская коммуна имеет республиканско-демократическую организацию.Погиб в войне католической и протестантской кантонов.

Жан Кальвин (1509-1564) – француз. Главное сочинение «Наставление в христианской вере». В 1541 избран главой самоуправляющейся республики Женева. В отличии от лютеранства в реформатстве нет общеобязательного символа веры, а единственным источником вероучения является Библия. Вероисповидальными документами считаются «Наставления в христианской вере» (1536-1559), в которых систематизируются идеи М. Лютера, Ж. Кальвина и др. реформаторов, «Церковные установления» (1541), «Женевский катехизис» (1545), «Шотландское вероисповедание» (1560). «Вестминстерское исповедание веры» (1547) и др. Реформаторы отбросили почти все внешние атрибуты культа (иконы, крест, свечи). Крещение и причащение рассматривается как символические обряды. Центральный элемент богослужения – исповедь, которая включает пение псалмов и молитвы. Доктрина об абсолютном предопределении: Бог избрал одних к вечному блаженству, других – к гибели. Отсюда: принцип «мирского призвания» и «мирского аскетизма». Ж. Кальвин : человек всегда на службе у Бога и несет ответственность за его дары: время. Свобода, собственность. Жизнь – исполнение долга и движение к цели, поставленной Богом. Признаком оправдания – не покаяние (как в лютеранстве), а энергия и результаты, которые дают Богу судить о вере человека.