Введение.

В современном мире проблема межнациональных отношений стоит очень остро. Практически каждый день раздаются взрывы, совершаются террористические акты именно на почве межэтнических конфликтов. И Россия здесь не исключение. Активизировавшиеся в последние несколько лет нацистские и профашистские группировки периодически заявляют о себе, избивая, а зачастую и убивая, представителей других наций. Тем самым они пытаются выгнать со «своей» территории тех, кто, якобы «занимает чужое место», забывая, однако, что исторически в России проживает огромное число национальностей.

Но эта проблема родилась не вчера. Уже много лет социологи и этнографы пытаются разобраться в причине межнациональных розней. Обзором этих исследований и является данная работа.
1. Понятие этноса и его виды.

Прежде всего, необходимо определится с тем, что же такое этнос, этнография. В «Словаре русского языка» С. И. Ожегова сказано, что этнография – это наука, изучающая материальную и духовную культуру народов, а также особенности быта, нравов и культуры какого-либо народа. В специальной литера­туре под этносом (этнической общностью) принято понимать устойчивую совокупность лю­дей, проживающих на отдельной территории, имеющей свою самобытную культу­ру, язык, обладающую самосознанием, что обычно выражается в названии этноса - Россия, Франция, Эстония, Дагестан и т.п. ( Бромлей Ю.В. Очерки теории этноса.). Кроме того, любая этническая группа обладает особым чувством, настрое­нием и пе­ре­живаниями, которые аккумулируются в выражении «мы ­группа», призванном подчеркнуть самобытность этноса, сплоченность его членов, их противостояние всем другим окружающим этническим группам, обладающих иным культурным слоем и психологией.

Названные выше общие признаки этнической группы сближают ее с другими социаль­ными образованиями, формами социальной жизнедеятельности людей, рассматриваемых в со­циологии в качестве социокультурных систем, так как этнос, как и любая другая значительная социальная группа, обладает своей культурой, ценностно-нормативной структурой, психологией, механизмами социальной интеграции и дифференциации людей. Поэтому следует обратить особое внимание на специфические черты этнической группы, заметно выделяющие ее сре­ди других социальных образований.

Во-первых, это язык данной нации, народности, как главный инструмент общения, коммуникации, формирующий у людей чувство единой лингвистической общности. Знание языка является важней­шим критерием идентификации членов этнической группы, то есть опре­деление его как «своего» или «чужого».

Во-вторых, это социально-историческое образование, имеющее, как правило, длитель­ную историю формирования. Общая историческая судьба данного народа, нации, которую ее представители передают из поколения в поколение в устной, фольклорной форме или в виде письменной истории, изучаемой в процессе воспитания подрастающего поколения – это один из факторов, объединяющих представителей данного этноса, способствующий формированию у них чувства естественной близости и родственности.

В-третьих, наличие специфической материальной и духовной культуры этноса, выра­жающееся в своеобразии жилищных построек (у многих народов Севера и кочевых племен, на­пример, преобладают не кирпичные строения, а юрты, у этнических групп, проживающих на побережье, жилище может выглядеть в виде свайных построек и т.д.). Состав и приготовление пищи представителей разных этнических групп также может значительно различаться, как и способ ее приго­товления: у народов Востока в питании преобладает рис, в Латинс­кой Америке – кукуруза, многие народы Севера употребляют в пищу оленину и т.д.

В-четвертых, особенность жизни этнических групп связана с семейно-бытовым пове­дением – убранство жилья, брачные обряды и традиции (например, обычай у народов Средней Азии брать за невес­ту «выкуп» – калым), взаимоотношениями супругов между собой и детьми, родственниками.

В-пятых, это нормативы повседневного поведения, этикета ­обращения, приветствия, характерные жесты и символы (у многих на­родов Востока, в отличие от европейцев, при встрече принято кла­няться, а сама встреча знакомых людей может вылиться в долгий раз­говор о здоровье и благополучии родных и близких людей).

В-шестых, следует отметить также и такую немаловажную деталь как гигиенические пра­вила, отражающие в значительной мере природ­ные условия обитания эт­носа.

Существуют два противоположных подхода к пониманию сущности этносов: первый можно условно назвать естественно-биологическим, второй - социокультурным, тяготеющим к социологическому воззре­нию. Истоки первого восходят к середине ХIХ в., его защищали пред­ставители так называемой расово-антропологической школы (Ж.Го­бино, С.Аммон, Ж.Лапуж и др.), считающие, что этнокультурное разнообразие человечества порождено гене­тически обу­словленными различиями. Расово-антропологическими факторами объясняли они также и ду­ховное развитие личности, ее интеллектуальные и твор­ческие способности. Общест­венный прогресс, согласно им, обеспечи­вается главным образом белой, европеоидной расой, а куль­тур­ная отсталость других наций и народов обусловлена врожденными несо­вершенствами их расо­вых признаков. Однако эта точка зрения была осуждена как пример проявления расо­вых пред­рассудков.

В настоящее время среди представителей естественных наук, изучающих биологические предпосылки поведения человека (генетика, этология, социобиология), преобладает точка зре­ния, что все расы и народы обладают примерно одинаковым уровнем физических, интел­лекту­альных, духовных способностей, т.е. имеют единый биологичес­кий источник, единую био­грамму человека, что дает основание гово­рить о биологическом единстве человечества. Вместе с тем, отмечая биологическое единство человечества, представители естественных наук указы­вают на важную роль биологической компоненты в поведе­нии человека, подчеркивают генети­ческую обусловленность отдельных форм поведения. Такая позиция естествоиспытателей поро­ждает споры среди обществоведов, большая часть которых продолжает придержи­ваться тради­ционной позиции социокультурного детерминизма. Наряду с этим в отечественном и зарубеж­ном обществоведении имеется нема­ло ученых, подчеркивающих определенную роль природно-биологичес­ких факторов поведения. В отечественной этнографии подобную пози­цию отстаивал известный ученый Л.Н.Гумилев, развивающий «пассио­нарную теорию этногенеза», заметно вы­деляющуюся на фоне распрост­раненного в нашей этнографии культурологического подхода.

Теория этногенеза Л.Н.Гумилева.


Природно-биологический характер этноса Л.Н.Гумилев видит в том, что он является со­ставной частью биоорганического мира пла­неты, возникает в определенных географических и климатических ус­ловиях. Любой этнос есть результат адаптации человеческой группы к при­родно-климатическим условиям обитания. Этнос - это феномен биосферы, а не культуры, возникновение которой носит вторичный характер. «Мы – порождение земной биосферы в той же степени, в какой и носители социального прогресса» (Гумилев Л.Н. Биография научной теории).

Л.Н.Гумилев прежде всего пытается объяснить причины гибели одних этносов и зарож­дения других, которые, по его мнению, тради­ционная культурологическая концепция этноса не объясняет. Главной причиной зарождения и прогресса этнической группы яв­ляется присутствие в ее составе "пассионариев" - наиболее энер­гичных, даровитых и талантли­вых людей и субпассионариев, облада­ющих противоположными свойствами. Из этой катего­рии людей форми­руются бродяги, бездельники, преступники, для них характерна «бе­зответст­венность и импульсивность». «Именно эта категория людей погубила Римскую империю» Появление пассионариев и субпассионариев – это результат генетических мутаций в попу­ляции. Мутанты в среднем живут около 1200 лет, таков же и срок жизни этноса, расцвет его материальной и духовной культуры, соз­даваемой благодаря жизнедеятельности энергич­ных пассионариев. Уменьшение числа пассионариев и увеличение числа субпассионариев ве­дет к вырождению и гибели этни­ческой группы.

Особенно важна роль природно-климатических условий, приспосабливаясь к которым, человек вырабатывает особый стереотип поведения, характерный для того или иного этноса. «В единой системе этносов, например, в романо-германской Европе, называвшейся в ХIV в. «Христианским миром», стереотип поведения разнился мало и этой величиной можно было пренебречь. Но в системе, условно именовав­шейся «мусульманскими народами», он был на­столько иным, что пере­ход отмечался специально». (Гумилев Л.Н., Иванов К.П. Этнические процессы: два подхода к изучению).

Вокруг биоэнергетической теории Л.Н.Гумилева не прекращаются споры ученых, хотя большинство этнографов все же защищает традици­онную точку зрения, отдающую приоритет социокультурным факто­рам происхождения этносов. Однако вместе с тем в последнее время среди многих естествоиспытателей, занимающихся изучением биологических основ поведения, получила распространение такая точка зрения, что об­ществоведы склоны недооценивать роль эволюционно-генетических и при­родных факторов в становлении человеческой культуры и общест­ва. Однако подобная позиция недостаточно ар­гументирована, не име­ет строгой эмпирической базы, так как генетический фак­тор оказы­вает заметное воздействие лишь в отдельных областях человеческой жизни, как на­пример, брачно-семейные отношения, особенности роле­вого поведения мужчин и женщин, групповое поведе­ние подростков и т.п.


Типы этносов - племя, народность, нация.


Специфика социологического подхода к изучению этнических групп заключается, пре­жде всего в том, что в отличие от этногра­фии, имеющей ярко выраженный исторический и описа­тельный харак­тер, в социологии этнические общности рассматриваются как элемен­ты социаль­ной структуры общества, в тесной связи с другими соци­альными группами – классами, стратами, территориальными общностя­ми и различными социальными институтами. В этой связи в качестве самостоятельной темы встает проблема этнической стратификации, поскольку этнич­ность, национальность в современном мире, особенно в нашей стране, является важным пока­зателем социальной позиции личности и его этнической группы в целом. Помимо этого, этни­чес­кие группы и отношения анализируются в рамках принятой в социоло­гии концептуаль­ной модели, выражающей взаимосвязь трех основных уровней – культуры, социальной системы и личности. Иными словами, жизнедеятельность этнической группы рассматривается в рамках сис­темно-структурных представлений, а этническая общность – как одна из подсистем общества в целом, находится в связи и отношениях с другими социальными подсистемами и социаль­ными институтами.

Особенности культуры и быта различных этнических групп являются предметом при­стального изучения этнографов. В социологии эт­нографический материал используется уче­ными для построения общих теоретических концепций и типологий.

Нужно отметить, что до недавнего времени социологи мало интересовались изучением этнических групп, которые обычно относи­лись к области так называемых «социальных про­блеем», имеющих сугу­бо прикладное, практическое значение, а не научно-познавательное. За по­следние 20-30 лет ситуация коренным образом изменилась. В силу целого ряда причин – экономических, политических, социокуль­турных, психологических, демографических и др. во­просы изучения национально-этнических отношений в современном мире приобрели та­кую ак­туаль­ность и значимость, что эта проблематика стала объектом широкомасштабных исследова­ний. Волна национально-этнических конфликтов, прока­тившихся по миру в последние деся­тилетия, побу­дила социологов, как впрочем, и представите­лей других социальных наук, строить новые объяснения феномену национально-этнических от­ношений, который казался многим ученым решенным и объясненным, поскольку процесс об­разования национальных государств в веду­щих странах мира был завершен. Обострение на­ционально-этнических про­цессов в странах бывшего СССР можно рассматривать как состав­ное звено этого всемирного процесса «возврата к этничности», хотя здесь он, безусловно, имеет свои особенности.

Принято выделять три главных типа этносов - племя, народ­ность и нацию, различаю­щихся между собой по уровню развития куль­туры, экономики, знаний и др.

Племя – это такого рода объединение людей, которое присуще первобытным формациям и характеризуется кров­нородственными связями между людьми. Племя формируется на ос­нове нескольких родов или кланов, ведущих общее происхождение от одного предка. Людей объединяют в племя также общие религиозные верования – фетишизм, тотемизм и др., наличие общего раз­говорного диалекта, зачатки политической власти (совет старей­шин, вожди и др.), общая тер­ритория проживания. Ведущей формой хозяйственно-экономической деятельности на этой ис­торической сту­пени являлись охота и собирательство.

Народность отличается от племенной организации более высоким уровнем развития экономики, формированием определенного экономи­ческого уклада, наличием фольклорной, то есть народной культуры в виде мифов, сказаний, обрядов и обычаев. Народность обладает уже сфор­мировавшимся языком (письменным), особым образом жизни, рели­гиозным сознанием, инсти­тутами власти, самосознанием, выраженным в его названии. На территории бывшего СССР проживало более сотни различных народностей, административно-территориально за­креплен­ных в автономных республиках и округах. Многие из них остаются в составе Россий­ской Феде­рации.

Процесс создания нации, как наиболее развитой формы этноса, происходит в период окончательного становления государственности, широкого развития экономических связей на территории, ранее зани­маемой несколькими народностями, общей психологии (национального характера), особой культуры, языка и письменности, развитого эт­нического самосознания. Обо­собившиеся нации создают государства. В Европе этот процесс происходил в период перехода от феодализма к капитализму и окончательно завершился в период создания зрелой капитали­стической экономики и создания национальной культуры в основных странах европейского кон­тинента - Франции, Германии, Ис­пании и др.. В России подобный процесс образования на­ций начался в дореволюционный период, но он не получил своего естественного за­вершения, был прерван Октябрьской революцией, после которой наци­ональный вопрос стал решаться с пози­ций марксистско-ленинской иде­ологии, в рамках тоталитарной системы власти.

Из трех указанных разновидностей этноса, социологи первосте­пенное внимание уделяют изучению наций и национальных отношений, так как этот тип этноса преобладает в современном мире, в том числе и на территории нашей страны. Поэтому в социологической литературе тер­мины «этнический» и «национальный» часто используются как си­нонимы или в словосочетании «национально-этнический».

Этнографы, изучающие быт и культуру различных этнических групп, сегодня спорят о том, является ли проживание на общей тер­ритории существенным признаком этнической общ­ности. Из мировой практики известно, что представители какого-либо этноса не всегда прожи­вают на одной территории и образуют отдельное государство. Сплошь и рядом бывает так, что представители одного этноса могут проживать на территориях других государств и этниче­ских групп (коренной нации), сохраняя при этом характерные черты своего эт­носа - обычаи, традиции, стереотипы поведения, не говоря уже об общем языке. Поэтому в мире фактически не существует государств, в границах которого проживали бы исключительно представители од­ного этноса. Даже в рамках европейских мононациональных госу­дарств – Франции, Герма­нии, Швеции и др. в границах одного политического образования живут представители различ­ных этносов. Гра­фа «национальность» во многих западных странах вообще не исполь­зуется, го­ворят о французском, немецком, амери­канском и т.д. гражданстве, а не о национальности, так как национальная и поли­тическая ха­рактеристика этнической общности здесь совпадают. ­Тер­мин «американец», например, озна­чает не столько этническую принадлежность сколько гражданство.


2. ЭТНИЧЕСКАЯ СТРАТИФИКАЦИЯ.


В состав прежнего СССР входили 35 национальных государствен­ных систем (15 союз­ных и 20 автономных республик) и 18 националь­но-государственных образований (8 автоном­ных областей и 10 авто­номных округов). Причем этнический состав в каждой из указанных территориальных образований, как правило, был смешанным, в него входили представители различных этнических групп, хотя их корен­ная нация могла проживать на другой территории. СССР являлся од­ним из самых многонациональных государств мира. Уже сама по себе слож­ность этнического состава народонаселения СССР говорит о гро­мадной научной и политиче­ской значимости изучения национально-эт­нических отношений, резкое обострение которых на­блюдается в пос­ледние годы в связи с общим социально-политическим кризисом и развалом СССР, формированием самостоятельных национальных госу­дарств на территориях бывших республик.

Понятие этнической стратификации выражает социально-этничес­кое неравенство раз­личных этнических групп, их престиж, статус и место в общей иерархии этнических общно­стей. Конечно, этническая стратификация не существует в чистом виде, в таком случае она вы­рождается в простые расовые предрассудки. Этническая стратифика­ция теснейшим образом связана с другими признаками социального статуса человека - доходом, образованием, пре­стижем профессии, объемом властных полномочий и др. Однако было бы неверно выводить эт­нический статус из отдельных измерений статуса, например, эко­номического или политиче­ского, так поступали некоторые представи­тели марксистской концепции и сторонники тради­ционного социологи­ческого подхода к стратификации. Вопрос заключается в том, в ка­кой мере правомерно считать национальность аскриптивным, то есть предписываемым от рождения при­знаком статуса, который раз и нав­сегда определяет положение человека в обществе. Вероятно, этни­ческое измерение статуса играло важную роль в условиях доиндуст­риального общества с присущими ему кастовыми или сословными барь­ерами. В современном промышленно разви­том, демократическом об­ществе этничность как показатель социального статуса сама по себе в чистом виде не выступает, без учета других измерений стратифи­кации – экономических, куль­турных, политических и др. – она не срабатывает, хотя нельзя отрицать ее самостоятельного значения, особенно в условиях обострения межэтнических отношений.

Удобным инструментом для изучения этнической стратификации служит изобретенная в 20-е годы американским исследователем Э.Бо­гардусом шкала социальной дистанции, помо­гающая выявить престиж, или «предпочтительность» представителей различных наций в обще­ст­венном мнении. Подобно другим шкалам она определяет континуум возможных установок представителей одной этнической группы по от­ношению к другой. Респондентам предлагалось ответить на ряд воп­росов, раскрывающих степень доверительности, доброжелательности или, проще, «предпочтительности» по отношению к другим этническим группа. Так, при опросе 1725 американцев об их отноше­нии к англичанам, шведам, полякам и корейцам исследова­телями были сформулированы следующие вопросы, представляющие собой пункты шкалы:

1. 
   возможность установления родства посредством брака
   
2. 
   членство в одном клубе на правах близкого друга
   
3. 
   соседство на одной улице
   
4. 
   общая занятость в «моей» профессии
   
5. 
   об­щее гражданство в «моей» стране
   
6. 
   присутствие в «моей» стране только в качестве посетителей
   
7. 
   нежелательное присутствие в «моей» стране.
   

Результаты опроса показали, что американцы оценивают англи­чан выше, чем шведов, а шведов выше, чем поляков. Меньше всех симпатий снискали корейцы: почти половина опро­шенных допустили их присутствие в стране только в качестве посетителей, а боль­шинство высказываются против установления с ними доверитель­ных отношений.

В последующих исследованиях, число этнических групп было значительно увеличено - до 40 этни­ческих групп, но традиционно первые месте занимали англичане или другие представители англо-саксонской этнической группы, послед­нее место отводилось африканцам и корейцам.

Какова реальная значимость подобных исследований? Достаточно очевидно, что они не отражают объективного социального статуса тех этнических групп, в отношении которых про­водятся опросы. Ре­зультаты этих исследований фиксируют национальные стереотипы, в пер­вую очередь, имеющие широкое хождение в общественном мнении национально-этнические предрассудки и предубеждения.

Если подобные исследования проводятся регулярно в течение нескольких десятилетий, то они могут вполне объективно отразить тенденцию изменения этнических стереотипов в националистических предубеждений за этот период, являющихся следствием изменения их со­циокультурного и экономического статуса.

Исследования, подобные американским, никогда прежде не про­водились в отечествен­ной этнографии и социологии, поскольку их авторов могли обвинить в разжигании национа­лизма. Лишь в последние годы в связи с распадом СССР и обострением меж­национальных конфликтов социологи стали предпринимать попытки вы­явления в обществен­ном мнении отношения к различным этническим группам и связанные с ними этнические сте­реотипы и националисти­ческие предубеждения, существенно усиливающиеся на фоне социаль­но-экономического и политического кризиса.

Первые проведенные по этой методике в 1991 г. социологичес­кие исследования, охва­тившие свыше пяти тысяч человек различных регионов России (Москва, Кемеровская, Орен­бургская и Псковская области, Ставропольский край, Северная Осетия), зафиксировали усиле­ние тенденций этноцентризма и рост националистических преду­беждений по отношению к ли­цам некоренной национальности. «Неприятие людей иной национальности в сложных социально-экономических условиях растущего дефицита, инф­ляции, безработицы – «мина замедленного действия», которая в сос­тоянии привести к внезапному обо­стрению конфликтов» (Иванов В.М. Межнациональные конфликты: социально-психологиче­ский аспект).


3. ПРИЧИНЫ ОБОСТРЕНИЯ МЕЖНАЦИОНАЛЬНЫХ ОТНОШЕНИЙ В БЫВШЕМ СССР И В РОССИИ

Прежде чем говорить о причинах обострения межнациональных отношений в бывшем СССР и в самой России, являющихся в настоящее время одним из главных источников соци­альной напряженности в стране, закономерно поставить вопрос о том, что в действительнос­ти представляли из себя находящиеся на территории СССР этнические группы, какой характер но­сила проводимая в стране национальная политика. Оба эти вопроса теснейшим образом взаимо­связаны, ибо ошибки в национальной политике КПСС во многом предопределили ис­кусствен­ный и в значительной мере насильственный процесс формиро­вания наций и народно­стей в СССР. Отметим два наиболее существен­ных обстоятельства, обусловивших обострение нацио­нально-этнических отношений.

1) На протяжении многих десятилетий в стране происходил про­цесс огосударствления наций, они создавались без учета реальных потребностей и интересов людей коренной нации и национальных меньшинств. Искусственно выделялись такие административно-госу­дарст­венные единицы как союзные и автономные республики, нацио­нальные округа и области. Не существо­вало четких и ясных критериев, по мимо идеологических, которые давали бы возможность, нап­ример, провести строгое разграничение между союзными и автономны­ми республиками. Раз­личные национально-этни­ческие общности в за­висимости от политического и администра­тивно-территориального ста­туса наделялись различными правами, степенью экономической са­мостоятельности. Как отме­чает С.Кордонский, нации были превращены в "социально-учетные группы" наряду с другими элементами госу­дарственной политики, а руководители националь­ных республик долж­ны были регулярно докладывать о своих достижениях в области эко­номики, культуры, грамотности и других показателях. Реальный про­цесс развития наций подме­нялся социально-статистическими показа­телями "расцвета и сближения наций" (Кордонский С.Г. Нации как государственные ин­ституты).

Искусственное вторжение государства в процесс национальных отношений с самыми благими намерениями, за которыми скрывались идеологические догмы КПСС о создании бес­классового общества и построении коммунизма в СССР, на практике принимало форму на­силь­ственного окультуривания. Фактически такая поли­тика означала консервацию прежнего до­революционного уровня разви­тия наций и отно­шений между различными этническими группами, хотя развивались эти отно­шения в новых ус­ловиях.

Таким образом, есть основания полагать, что нации в СССР рассматривались государ­ственно-бюрократическим аппаратом управле­ния не как подлинные этнические общности с присущими им социо­культурными особенностями, различной степенью развития националь­ного самосознания, культурной самобытностью и др., а как искусс­твенно сформированные по идеологическим критериям социальные общ­ности, развитие которых осуществлялось и направ­лялось идеологи­ческими установками. Иными словами, национальный вопрос не был решен в СССР вопреки официально пропагандируемым лозунгам о расц­вете и сближении наций. При­чины этого кроются не только в автори­тарно-бюрократическом стиле управления страной, но еще в том, что та модель социализма, которая существовала в СССР, не смогла удовлетвори­тельно решить социально-экономические проблемы, связанные с обеспечением населения на­ционально-территориальных обра­зований высоким и стабильным уровнем жизни, устойчивым социаль­но-экономическим ростом. Именно устойчивый социально-экономичес­кий прогресс и сопровождающий его высокий уровень и качество жиз­ни способствовали успешному решению национально-этнических проб­лем в капиталистических странах на протяжении второй поло­вины ХIХ в. и в ХХ столетии, что способствовало преобладанию интеграцио­нистских тенден­ций над сепаратистскими.

«Интернационализм» как один из ведущих принципов марксист­ско-ленинской идеоло­гии также сыграл отрицательную роль в проведе­нии национальной политики. На практике он вел к нивелированию на­ционально-этнических различий, порождая и усиливая предрассудки, преду­беждения и недоверие одной нации по отношению к другой. Од­ним из важных свидетельств политики интернационализма и сближения наций явилось объявление русского языка в каче­стве единственного государственного языка, что автоматически вело к принижению роли на­циональных языков и культурных особенностей. Интернационализм означал вместе с тем при­оритет политических и социально-экономи­ческих отношений над национально-этническими, тормозил процессы роста этнического самосознания, формирование самобытной куль­туры и психологии. Хотя нельзя отрицать отдельных фактов своевременно­го оказания помощи различ­ным республикам, как это было, например, после землетрясения в Ташкенте в 1968 г. и в Армении в 1988 г.. В годы «перестройки», когда наметились признаки ослабления центра­лизо­ванной государственно-партийной власти стала формироваться первая волна националисти­ческих движений в республиках Прибалти­ки, «интернационализм» стал нарицательным именем, сино­нимом «русской империи», реальным образом врага, на который сконцентри­ровались националистические страсти и эмоции.

2) Второй большой круг проблем, повлиявших на обострение на­ционально-этнических отношений в бывшем СССР, заключается в самой природе этничности; точнее порождаемых ею специфических взаимо­связях личности и этни­ческой группы. Эта проблема никогда прежде не рассматривалась всерьез ни официальной идеологией, ни теорией марксизма-ленинизма, считающей национальные отношения в каче­стве вторичных, порожденных классовыми и по­литическими отношениями. Однако принадлежность человека к определенному классу, или соци­альному строю и этническая принадлеж­ность – это явления разного порядка. Принадлеж­ность к этносу связана с культурно-историче­ски­ми истоками формированиями личности, его мировоззрения, чувствами патриотизма и любви к Родине, к окружающим его людям того же эт­носа. Поэтому этнические чувства и переживания, связанные с ними ценностные ориента­ции при определенных обстоятельствах могут во­зобладать над его социально-классовыми инте­ресами, политическими установками. Подоб­ные явления чаще всего имели место в ранних пе­риодах истории, когда «трайбализм», принад­лежность к одному роду и племени, превалировал в отношениях между различными этниче­скими группами, еще не имевшими зрелой политической организации.

В современную эпоху этнические установки и ценности начинают преобладать в отно­шениях между различными социальными группами, государствами, в отношениях между лич­ностью и обществом в тех слу­чаях, когда социально-экономические и политические интересы людей по тем или иным причинам не могут быть удовлетворены, т.е. имеют место кризисные явления в общественной жизни. Тогда феномен эт­ничности, имеющий глубинные корни в на­циональной культуре и тра­дициях, обычаях, образе жизни людей, становится важнейшим интег­рирующим фактором для людей одной национальности, сплачивает их для достижения поли­тических и социально-экономических задач. Ины­ми словами, этничность выступает инструмен­том, противостоящим со­циально признаваемым в данном обществе критериям социальной стра­тификации, такими как доход, образование, власть и другим извест­ным фактором, влияющим на социальную позицию людей, их права и привилегии. Люди одной этнической группы объе­диняются на базе своих исконных этнических ценностей для того, чтобы изменить су­ществую­щую социальную структуру, сложившуюся систему социальной стратификации, социального не­равенства.

Среди этнографов преобладает несколько от­личная, хотя в основных чертах совпадаю­щая с социологической трактовкой, интерпретация причин обострения межэтнических отношений. Решающую роль в национально-этнических конфликтах отводят феномену национализма, который в наиболее краткой форме звучит так: «Национализм – это политический принцип, суть которого состоит в том, что политические и национальные единицы должны совпадать». Английский философ Э.Геллнер, которому принад­лежит это определение национализма, уточняет, что националистические чувства вызываются как раз нарушением этого принципа. «Националистическое движение – это движение, вдохнов­ляемое чувс­твами подобного рода» (Геллнер Э. Нации и национализм). В отечественной обществоведческой ли­тературе феномену национализма, в котором видят своеобразный дви­жущий мотор, раскручивающий межэтнические конфликты, также отво­дится первостепенное место.

В данном случае национализм может быть истолкован как прин­цип межгосударственных отношений или как инструмент борьбы за по­литическую независимость определенной этниче­ской группы. Но дос­таточно очевидно, что ссылка на национализм многое не объясняет в от­ношениях между этническими группами, особенно коренной нацио­нальностью и малой на­цио­нальностью, живущих в пределах единого государственного образования. Борьба, например, за свои права многих этнических групп, представляющих из себя национальные мень­шинства, в США, европейских странах, странах третьего мира не затрагивают, или, по крайней мере, в не­значительной степени, вопросов территориально-государственного устройства. На первом месте здесь вопросы изменения существующей системы социальной стратификации, социального неравенства: получить равные права с коренной нацией или даже добиться опре­деленных при­вилегий в доступе к ма­териальным и культурным ресурсам и ценностям. Если же перейти на межгосударственный уровень, когда в политических отношениях гром­ко звучат националисти­ческие нотки, даже в этом случае предметом борьбы выступает не столько оформле­ние новой этнической государс­твенности, сколько скрывающееся за этим стремление перерас­преде­лить природные, социальные и культурные ресурсы в пользу своей этнической группы. Именно та­кого рода интересы этнических групп скрываются за национальными кон­фликтами в бывшем СССР и Российс­кой Федерации. Отсюда и стремление к национальной независимо­сти бывших республик и автономий СССР, поскольку это напрямую откры­вает путь к различ­ным ресурсам, которые прежде находились под контролем центральной власти, пар­тийно-госу­дарственного аппарата.

В условиях обострения социально-политического, экономического и культурного кризиса СССР этнические связи и отношения, при­вязывавшие личность к его историческим корням, Ро­дине, отечеству, обычаям, традициям, родному языку, эмоциональные чувства «естест­венной этничности» начинают преобладать над экономическими, клас­совыми и политическими интере­сами людей. Ближайшее этническое ок­ружение личности оказывается наиболее устойчивым и поэтому в пе­риод разгула национализма «этническое сообщество» начи­нает играть первостепен­ную роль в жизни человека. С одной стороны, иден­тифицируя себя с определенной этниче­ской группой, человек чувс­твует себя более уверенным и защищенным, в нем обостряется чув­с­тво личной активности и заинтересованности в проблемах развития своей общности. Вместе с тем, «в период разгула националистических стра­стей этническое общество может поработить личность». В свою оче­редь это ведет в де­индивидуализации человеческой личнос­ти, открывает дорогу для проявления агрессивности, разрушительных инстинктов, которые выступают психологической основой мно­гих меж­этниче­ских конфликтов. Старые государственные институты, социа­листическая мораль и идеология перестают быть регулятором поведе­ния человека, который руководствуется захлестнувшими его чувствами этноцентризма (моя этническая группа самая хорошая, мужественная, трудолюбивая и т.д.).

Эмпирические социологические данные, в общем подтверждают эти теоретические рас­суждения, фиксируют рост «конфликтного потенциа­ла» в массовом сознании – высокую готов­ность населения участво­вать в конфликтах на стороне своей этнической группы.

В настоящее время межнациональные конфликты превратились в одну из самых мощ­ных доминант социальной напряженности в России, где еще в 1992 г. насчитывалось прибли­зительно 70 зон потенциаль­ных межнациональных конфликтов (Рукавишников В.О. и др. Со­циаль­ная напряженность: диагноз и прогноз), некоторые из которых на данный момент привели к человеческим жертвам, а в Чечне - даже к крупномасштабным военным действиям.

Существует весьма распространенная точка зрения, что межна­циональные конф­ликты, происходящие на территории бывшего СССР, могут с такой же интен­сивностью проявиться и в межэтнических отношениях на терри­тории России (Солодухин Ю. Грозит ли Российской Федерации участь Советского Союза?). Дей­стви­тельно, эти конф­ликты не обошли стороной и Россию, но в большей мере проявились они именно в странах ближнего зарубежья. Нельзя обойти молчанием и тот факт, что негативные последствия национальной политики КПСС больше всего сказались именно на русской нации: выполняя роль главной, ведущей нации, будучи «оплотом интернационализма» русс­кий народ не смог в достаточной мере выработать национального са­мосознания, утратил многие прежние национально-культурные особен­ности. Процесс восстановления самобытной русской культуры начался лишь в самые последние годы, когда пресса заговорила о «русской идее» и глубинных корнях отечественной культуры.

Выполняя роль «народа-интернационалиста», Россия да­вала возможность проживания на своей терри­тории представителям всех других этнических групп. В Москве, нап­ример, как и в большинстве крупных городов мира, про­живают представители почти всех национальностей. Наряду с этим за пределами Россий­ской Федерации до по­след­него времени проживало примерно 55 млн. чел. (сейчас цифра уменьшилась в связи с уси­лением миграции русского населения из бывших республик), особенно велика была доля русского насе­ления в республиках Прибалтики, в Казахстане, Бело­руссии, на Украине и др. Одна из самых актуальных проблем в связи с этим - положением русского населения в бывших респуб­ликах СССР, где, как уже отмечалось, очень сильны тенденции этноцентризма и рост национа­листи­ческих настроений. Можно выделить основные тенденции этих отношений.

Во-первых, это утрата прежнего достаточно высокого статуса русской нации. Правитель­ства некоторых новых национальных госу­дарств открыто проводят политику выживания пред­ставителей русской этнической группы, лишая их политических и гражданских прав. Русским теперь приходится довольствоваться статусом национальных меньшинств, они выну­ждены бороться за свои социально-экономичес­кие права, отстаивать интересы своей этниче­ской группы в экономи­ке, политике, культуре. Несмотря на поддержку правительства Рос­сии, многие русские вынуждены мигрировать из Эстонии, Литвы, Лат­вии, Украины и др..

Вторая проблема связана с ростом сепаратистских тенденций на территориях России. Ряд крупных республик, таких как Башкирия, Татарстан, Якутия, Бурятия, заявили о создании собственной госу­дарственности и, не ставя вопрос о выходе из Российской Федерации, вместе с тем, проводят линию на расширение своих прав в хозяйс­твенных, финансовых, социальных областях и внешнеэкономической деятельности. Однако высокая доля русского населения во многих республиках, его культурная интеграция с местными этническими группами, входя­щими в состав Российской Федерации, служит серьез­ным противовесом сепаратистским тен­денциям.

 


Заключение.

Причины многих современных разногласий и конфликтов уходят корнями в прошлое, разжигание же новых не имеет под собой никакой логической базы. Россия всегда являлась общим домом для множества этносов, представляя собой смесь различных культур, обычаев, порядков. Неправильная национальная политика, выделяющая одни нации и принижающая другие, принудительно разделяя и объединяя различные народы, привела к остро вставшей проблеме розней. Современное же правительство своим бездействием только усугубляет социальную напряженность. Для любого этноса характерно желание выделится, индивидуализироваться, а, при подавляющем большинстве, и остаться единственным на своей территории. В стране с таким огромным числом различных национальных меньшинств необходима серьезная работа по предотвращению всевозможных попыток подавления их индивидуальности. А учитывая межгосударственный уровень общения, необходимо также следить за притеснением иностранных граждан.