Реферат Первобытное мышление
Работа добавлена на сайт bukvasha.net: 2015-10-28Поможем написать учебную работу
Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
от 25%
Подписываем
договор
СОДЕРЖАНИЕ
Введение 3
1. История развития мышления 4
2. Природа человеческого мышления 6
3. Первобытное мышление 9
Заключение 18
Литература 19
ВВЕДЕНИЕ
История человеческого общества — это не только и не столько цепь исторических событий, сколько история развития человеческой сущности, “сущностных сил человека”. Одной из важнейших составляющих этого процесса выступает развитие человеческого мышления.
Будучи второй, наряду со способностью к труду — материальному преобразованию окружающего мира и самого человека, коренной способностью человека, мысль претерпевает сложнейший процесс развития от своего животного предшественника до мысли современного человека. Не обладая абсолютной самостоятельностью и независимостью, мысль развивается как результат и средство материального труда, преобразующего природную среду и самого человека в необходимом для его существования и развития направлении. Мысль должна проходить поэтому свои исторические этапы развития, или, иначе, ее история выступает в виде последовательности исторических типов интеллекта, т.е. определенных способов мышления, или парадигм .
Жизнь общества всегда включает остатки или фрагменты прежних способов существования человечества. В еще большей мере эта закономерность присуща духовной жизни общества. Мышление современного человека включает в себя фрагменты, а нередко и целые не растаявшие айсберги пройденных исторических типов мышления: мифологического и религиозного. Возможно и обратное — родившийся в прошлом веке исторический тип мышления может быть еще отнюдь не господствующим в обыденном, а часто и в научном мышлении двадцатого века. Полагая свое мышление современным, человек может мыслить в значительной мере по способам первобытного или средневекового мышлений. История человеческого мышления— главная, стержневая линия развития духовной культуры. Исследование этой истории — важное условие познания современного мышления, его дальнейшего развития.
Изучение коллективных представлений и их связей и сочетаний в низших обществах сможет, несомненно, пролить некоторый свет на генезис наших категорий и наших логических принципов. Точно исследовать, каковы руководящие принципы первобытного мышления, – вот та проблема, которая служит объектом этой работы.
Безусловно, существуют черты, общие всем человеческим обществам: в этих обществах существует язык, в них передаются от поколения к поколению традиции, в них существуют учреждения более или менее устойчивого характера; следовательно, высшие умственные функции в этих обществах не могут не иметь повсюду некоторую общую основу. Но, допустив это, все же приходится признать, что человеческие общества могут иметь структуры, глубоко различные между собой, а следовательно, и соответствующие различия в высших умственных функциях. Следует, наперед отказаться от сведения умственных операций к единому типу и от объяснения всех коллективных представлений одним и тем же логическим и психологическим механизмом.
То, что я попытаюсь сделать, это предварительное исследование самых общих законов, которым подчинены коллективные представления в малокультурных обществах, особенно в самых низших из тех, которые нам известны. Я попытаюсь построить если не тип, то, по крайней мере, сводку свойств, общих группе близких между собой типов, и определить таким образом, существенные черты мышления, свойственного низшим обществам.
Для того чтобы лучше выявить эти черты, я буду сравнивать это мышление с нашим. Существенные различия между этими двумя типами резче всего бросаются в глаза, поэтому мы меньше рискуем упустить их.
В этой связи возникают сразу три проблемы. Во-первых, это исследование особенностей и своеобразия мышления древних людей, чуждых жесткой однолинейной логике. Во-вторых, это отражение данных особенностей на древнейшее мировосприятие и миропонимание и воссоздание соответствующей картины мира. И, в-третьих, это осмысление формы бытования истоков сознания как такового, задающих, в частности, реализацию эволюции мыслительной деятельности человека.
1. ИСТОРИЯ РАЗВИТИЯ МЫШЛЕНИЯ
Непосредственным предшественником человеческого интеллекта выступает так называемое “конкретное мышление”, или мышление “конкретами”, чувственными образами. Природа, структура и “логика” конкретного мышления еще весьма плохо изучены. Принято считать, что психика высших животных базируется на двух основных видах реакций — инстинктах и временных связях (ассоциациях). Инстинкты — врожденные, передаваемые по наследству видовые формы поведения и отражения среды, сложившиеся в результате многих тысячелетий биологической эволюции. Ассоциации имеют прижизненный характер, формируются в ходе индивидуального приспособления к среде, составляют индивидуальный прижизненный опыт животного. Ассоциации — отражение внешних связей между различными воспринимаемыми животными явлениями среды — звуками, запахами и т. д.
Инстинкты и ассоциации, в их сложной форме, входят также в состав психики человека, образуя очеловеченный биологический фундамент его сознания, мыслительной деятельности. К инстинктам человека можно отнести основной, обобщающий инстинкт жизни (или самосохранения ), двигательный, половой, родственный, познавательный инстинкты [5, гл. 8].
Согласно представлениям современной психофизиологии психическая деятельность животных и человека имеет свою физиологическую основу или фундамент, которая составлена прежде всего безусловными (врожденными, видовыми) и условными (прижизненно образующимися) рефлексами. Теория условных и безусловных рефлексов, созданная И.М.Сеченовым, И.П.Павловым и их многочисленными последователями, раскрывая физиологический фундамент психической деятельности, способствовала поискам путей экспериментального исследования психики. Вместе с тем некоторыми последователями этой школы была создана чрезмерно прямолинейная концепция психического, трактовавшая психику либо как рефлекс, либо как определенную его (наряду с физиологической) сторону. Эта концепция коренным образом расходилась с представлениями И.М. Сеченова и И.П. Павлова, которые понимали рефлекс как чисто физиологическое явление , лежащее в основе психической деятельности.
Существовали различные варианты концепции “рефлекторной природы психики” — от почти полного сведения психического к рефлексам и физиологическому до попыток отстоять относительную самостоятельность и специфичность психического в рамках рефлекса, однако все они фактически признавали рефлекс первой и исходной единицей психической деятельности и, следовательно, интеллекта. Разрабатывая концепцию рефлекторных основ психики животных и человека, И.П. Павлов категорически возражал против объяснения психических явлений у человека условными рефлексами. Более того, И.П.Павлов считал, что, и психическая деятельность животных не является совокупностью условных рефлексов. В опытах над шимпанзе (Рафаэлем и Розой) последние должны были решать задачу — достать банан, подвешенный к потолку клетки, с помощью нескольких ящиков разного размера. После некоторого количества проб и ошибок Рафаэль научился составлять ящики в порядке убывания их величины, т.е. строить устойчивую пирамиду [8, c. 64-71].
Характеризуя эти опыты, И.П. Павлов говорил на одной из своих знаменитых “сред”: “...когда обезьяна строит свою вышку, чтобы достать плод, то это “условным рефлексом” назвать нельзя. Это есть случай образования знания, уловления нормальной связи вещей. Это — другой случай”.
У человекообразных обезьян и, шире, высших животных существует способность образования своего рода знания, “уловления нормальной связи вещей”. Чем такого рода реакции или связи в психике (ассоциации) животных отличаются от условных рефлексов? Классический условный рефлекс — это нервная связь двух пунктов коры больших полушарий, фиксирующая (отображающая) связь какого-либо внешнего явления (звук, запах и др.), выступающего в качестве индифферентного для организма внешнего раздражителя, с другим, непосредственно биологически значимым для организма (пищей, врагом и т.д.). Само по себе безразличное для организма, не имеющее непосредственной биологической значимости явление (например, звонок), связанное с появлением пищи, становится сигналом пищи, безусловного раздражителя и приобретает поэтому биологическую значимость для организма. Связь звонка с пищей имеет характер временного совпадения, т.е. внешней связи. Однако сигнальная связь обладает объективным “смыслом” для животного, ибо свидетельствует о появлении пищи, врага и т.п. Поэтому условный рефлекс не является некой простой механической связью совершенно разнородных событий и может служить генетической предпосылкой образования более сложных, психологических связей, означающих образование знания, “уловление нормальной связи вещей”.
В связях типа, названного И.П. Павловым образованием знания, отображаются внешние, а не причинные, сущностные связи вещей. Однако в этих внешних связях выражаются, “просвечивают” необходимые, сущностные связи, ибо биологическая значимость внешних явлений имеет не случайный, существенный характер. Животное мыслит чувственными образами, а не понятиями, которые единственно способны схватывать сущностные стороны действительности. Однако имплицитно, в скрытой и неосознанной форме, это знание отображает сущностные стороны действительности. Приспособительный способ существования животного обусловливает непосредственное знание явлений, в то время как сущностная сторона реальных явлений остается скрытой [8, с. 53 – 112].
Сущность жизни заключается в неустранимой тенденции живого к самосохранению, осуществляемой путем адаптации, приспособления к среде. Для приспособительного способа существования необходимо и достаточно отображение внешних сторон действительности. Человек возникает в результате закономерного развития внутреннего противоречия жизни: абсолютная по своей природе тенденция живого к самосохранению “выносит” живое за пределы относительно “слабого” и ограниченного способа деятельности — приспособления к среде — и порождает более эффективный и мощный способ деятельности — преобразование среды, производство своего собственного существования, свойственный человеку как высшей форме материи.
Производящий способ существования необходимо порождает и принципиально новую форму мышления — человеческий интеллект, способный отображать как явления, так и сущность действительного мира. Для человеческого интеллекта предметом отображения становится бесконечный мир и собственная неисчерпаемая человеческая сущность. Интеллект по своей природе бесконечен. Выступая одним из основных (наряду с трудом) атрибутов или “сущностных сил” человека, возникшего в результате бесконечной эволюции мира, человеческий интеллект становится в отношение к бесконечному в мире и человеческой сущности. Если мышление животного “находится в отношении” лишь к конечной части внешней среды, то человеческое мышление с момента своего появления самой бесконечной историей своего возникновения “открыт” в бесконечность, вступает в диалог с бесконечным миром. В способности бесконечного творчества, познания и изменения мира — достоинство и величие человеческого мышления (интеллекта).
2. ПРИРОДА ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО МЫШЛЕНИЯ
Человеческий интеллект, или способность абстрактного мышления — одно из важнейших сущностных свойств человека. Человек, с позиций научного материализма, не локальный и случайный эпизод эволюции, а необходимый результат бесконечного развития материи, ее “высший цвет”, возникающий “с железной необходимостью”, заложенной “в самой природе материи” [2, с. 4]. Утверждение о случайном характере возникновения человека в мире, высказанное некоторыми философами и естествоиспытателями, находится в явном противоречии с глубинными тенденциями современной науки, которая в эпоху современной научно-технической революции убедительно показала, что человек — это результат единого закономерного мирового процесса, образованного необходимой последовательностью физической, химической и биологической форм материи.
Человек — это микрокосм, в сокращенном и обобщенном виде несущий в себе бесконечное многообразие материального мира. Это обусловило уникальный, хотя и естественно возникший способ существования человека — производство своего собственного бытия и своей сущности посредством преобразования природы . Человек — единственное образование в мире, бытие и сущность которого — результат непрерывного творения самого себя .
Заключая в себе, в сокращенном и обобщенном виде, бесконечное богатство материального мира, человек способен к бесконечному познанию и преобразованию мира, бесконечному творению своей материальной и духовной сущности. Человеческий труд и мышление по природе своей бесконечны.
Сущность человека как микрокосма определяет смысл человеческого существования, смысл его труда и интеллектуального творчества. Смысл человеческого существования — не вне человека, а в самом человеческом бытии, в производстве, творении своего бытия и своей сущности.
Сущность и смысл человеческого существования определяют направление развития человеческой сущности и самого смысла существования: человек развивается в свою собственную сущность; смысл его существования — углубление, погружение в свою неисчерпаемую человеческую сущность, бесконечное углубление и обогащение своей сущности [1, c. 15].
Развитие человеческой сущности происходит в процессе преобразования природной среды, создания “второй природы”. Оно имеет, следовательно, и свои “внешние ориентиры” — освоение мира вширь (экспансия в космос) и вглубь. Однако собственно человеческое в этом движении заключается в развитии самой человеческой сущности, ее движении не во вне, а вглубь самой себя. Человек в своем развитии не имеет других внутренних ориентиров, кроме развития своей сущности, углубления в свою бесконечную человеческую сущность.
Рассуждая более конкретно, смысл человеческого существования следует представить как бесконечное усложнение и обогащение творческого характера труда и творческих способностей человеческого мышления.
Одним из важнейших сущностных свойств человека является общение, отношение человека к человеку, включающее феномены собственности и свободы. Развитие этой стороны человеческой сущности заключается в бесконечном обогащении человеческих отношений, росте единства, человеческой общности и, следовательно, свободы . Свободное развитие каждого как условие свободного развития всех — важнейший принцип будущего способа подлинного развития человеческой сущности . Этот способ предполагает полное устранение эксплуатации человека человеком, ликвидацию тех общественных порядков, при которых человек может выступать средством для других, а не единственной целью социального прогресса.
Величие и достоинство человека заключается в бесконечных возможностях его труда и мышления. Весьма примечательно, что затрагивающее достоинство человека и его уровень мышления утверждение о случайности человека само оказывается ничтожной мыслью, бессмыслицей, ибо “случайный человек”, находящийся в случайном, поверхностном, бессодержательном отношении к миру, не мог бы судить о своей случайности, так как для этого он должен быть в необходимом отношении к миру. Концепция “случайного человека” есть не что иное, как скрытая форма “парадокса лжеца”. Интеллект мстит за свое унижение, обращая в бессмыслицу утверждения о своей ничтожности [5, c. 78-84] .
Современная наука, включая философию, уже многое знает о сущности человеческого мышления. Наиболее общая природа интеллекта как способности отображения мира в понятиях, законы мышления, связь интеллекта с языком и т.д. раскрыты и объяснены весьма основательно. Однако остаются и более глубокие уровни неисчерпаемой сущности человеческого интеллекта, к изучению которых современная наука еще только приближается, К ним, по нашему мнению, следует отнести в первую очередь те глубинные уровни человеческого мышления, которые закладываются в бесконечной предыстории интеллекта и скрыто “работают” в деятельности интеллекта, обеспечивая его способность адекватно познавать мир.
Сущность человека, его мышления — аккумулят, синтез бесконечной последовательности природных сущностей, образующих закономерный мировой процесс. В природе мышления, следовательно, заложено нечто существенное от физической, химической и биологической ступеней эволюции мира. Наиболее общие теоретические подступы к решению этой проблемы созданы в исследованиях единого закономерного мирового процесса. Эти исследования показали, что природа человека и его мышления должна включать в себя нечто важное приспособительной сущности живой материи. В сущность мышления каким-то образом должен быть включен принцип самосохранения через приспособление к среде живой материи.
Логические законы и формы интеллекта возникли из “логики” физических, химических и биологических процессов и взаимодействий. Ближайшим образом эти законы обусловлены и подготовлены “аксиомой” естественного отбора, включающей как слой непосредственного случайностного отбора по способу “проб и ошибок”, так и скрытую под ним глубинную тенденцию живого к саморазвитию, ускользающую от современных интерпретаций синтетической теории эволюции.
3. ПЕРВОБЫТНОЕ МЫШЛЕНИЕ
Исследование первобытного мышления представляет, по-видимому, еще большие трудности, чем его биологической предыстории, поскольку применение экспериментальных методов здесь вряд ли возможно. Одним из важнейших показателей формирования и развития первобытного мышления выступают его главные результаты, дошедшие до нашего времени, — ископаемые орудия труда первобытного человека. Шествие человеческого разума начинается с первого “космического” достижения человека — создания первых орудий труда, практически и духовно поставивших человека в отношение к бесконечному миру.
Человеческий способ существования — преобразование окружающего мира, производство не существующих в природе условий своего существования — обусловил первую и важнейшую парадигму человеческого мышления — соответствие мысли реальности, объективность отображения реальности. Коренным условием существования и развития человека становится познание все более существенных свойств и связей природных объектов, феноменологических проявлений законов природы, а с определенного, достаточно высокого уровня развития общества — законов природы и общества [6, c. 34-37].
Первобытный человек должен был обладать весьма обширными наблюдениями и знаниями системы природных явлений, их временной и сезонной последовательности и т.д. Необходимо допустить, что мышление этого периода развития общества обладало простейшей логикой, в той или иной мере воспроизводившей “логику вещей”, логику природных связей и регулярностей, от которых прямым образом зависело существование человека.
В процессе складывания этой “логики вещей” в логике мышления должны были, очевидно, постепенно складываться и четыре основных формально-логических закона — тождества, противоречия, исключенного третьего, достаточного основания. Однако сами по себе эти законы присущи уже только достаточно развитому, зрелому интеллекту и время их окончательного формирования в человеческом интеллекте установить трудно. Вероятно, это следует отнести только к периоду античного интеллекта.
Естественно предположить, что на определенном, сравнительно высоком уровне развития первобытного труда и интеллекта перед человеком становится задача объяснения системы природных явлений, с чем следует связать возникновение нового уровня мышления — объясняющего. К возникновению этого уровня толкала деятельная практическая природа человека, поскольку производящая деятельность человека, или труд, есть причинная деятельность, неизбежно порождающая причинный интеллект , т.е. объясняющее мышление [6, c. 40-44].
Известный исследователь первобытного мышления Леви-Брюль (1857-1939) различал индивидуальное и коллективное мышление. Он считал, что индивидуальное мышление было основано на общих законах формальной логики, поскольку иначе человек не мог бы выжить в борьбе за существование. Однако коллективное мышление имело пралогический характер. Основой его служил закон партиципации (сопричастия), в соответствии с которым первобытный человек полагал, что воспринимаемый объект может находиться одновременно в различных местах, изображение объекта тождественно самому объекту (поэтому воздействие на изображение животного влечет будущую удачу на охоте) и т.д. Дологическое мышление, по Леви-Брюлю, воплощалось в коллективных обрядах и мифах. Концепция до логического мышления подверглась серьезной критике в советской и зарубежной науке. Да и ее автор в конце своей жизни не склонен был чрезмерно отстаивать дологический характер первобытного мышления [4].
Интересную точку зрения на первобытное мышление отстаивал французский этнолог, представитель структурализма, К. Леви-Стросс. Леви-Стросс стремился выявить своеобразие первобытного мышления, мышления той эпохи, когда были заложены все предпосылки для современного интеллектуального развития. Этнологу свойственна высокая оценка нравственных устоев первобытного общества. Он создал концепцию "сверхрационализма", направленную к восстановлению единства чувственного и рационального начал, утраченного современной европейской цивилизацией. Такая гармония, по его мнению, присутствовала в первобытном мифологическом мышлении. Это выражалось в особом приятии противоречий человеческого бытия, в чувственной качественной логике и одновременно конкретном метафорическом мышлении. Полемизируя с Л. Леви-Брюлем, исследователь доказывал, что представления об ином способе мышления у народов, живущих в условиях примитивных культур, не обоснованы. Он отмечал, что мыслительные процессы у них протекают так же, как и у цивилизованных современных людей, отличны лишь способы обобщения и представления об общем, отличен набор самых общих понятий или категорий. Работы К. Леви-Стросса выявили логический механизм создания и преодоления противоречий в первобытном сознании посредством мифологической медитации, а также способность первобытного сознания к логическому анализу. Но не смотря на это, для меня, точка зрения Леви-Брюля ближе, на мой взгляд она более детальна, а так же кажется более убедительной. В работах Леви-Стросса, на мой взгляд, мнение о первобытном обществе преувеличено в плане уровня интеллекта и хода мышления [6, c. 67-75].
Нам представляется, что в области отображения непосредственных типических свойств и связей природных явлений первобытное мышление имело скорее логический, чем дологический характер. Однако не следует переоценивать логическую природу первобытного мышления и тем самым превращать законы логики в слишком легкий и скороспелый дар человеческой мысли. Логическое мышление не могло сложиться сразу, оно должно было пройти ряд этапов, начиная с этапа незрелого, не сложившегося логического мышления, которое вряд ли могло быть основано на “четко очерченных”, готовых законах тождества, противоречия, исключенного третьего, достаточного основания. Представляется, что первобытное мышление было основано скорее на повторяющейся “логике вещей”, т.е. устойчивых, регулярных связях явлений природы. В недрах этой логики складывались собственно формально-логические законы [4, с. 74 – 131].
Следует различать, далее, “пласт” мышления, связанный с совокупностью наблюдаемых повторяющихся явлений природы, и “объяснительный” пласт, в пределах которого складывание формальной логики происходило особенно сложным образом. Необходимо различать поэтому процессы логизации непосредственного, конкретного уровня мышления и мышления объяснительного. “Дологическое мышление” Леви-Брюля явно относилось к последнему уровню. В мышлении первобытного человека возникают две основные парадигмы , или типа мышления , — реалистическая и иллюзорная, фантастическая . Первая заключалась в понимании вещей такими, какими они являются сами по себе, в их объяснении “из самих себя”, без каких-либо посторонних прибавлений. Эта парадигма имела мощное биологическое основание, ибо приспособительный образ жизни животного предполагает адекватное отражение внешней среды. Еще более сильные основания парадигма реализма получила с возникновением социального образа жизни, ибо преобразование природной среды, производство собственной жизни еще в большей мере, чем приспособительный образ жизни, нуждается в адекватности отражения, без которой невозможно создание “второй природы”. Реалистическая парадигма проходит через всю историю человечества и определяет все достижения человеческого интеллекта . На известной ступени развития она получает свое философское выражение преимущественно в форме материализма, поднимающего эту парадигму до уровня высокой и продуктивной абстракции. Определенные элементы реалистической парадигмы неизбежно возникали и в пределах идеалистических концепций, обусловливая все те действительные реалистические достижения, которые в сущности оказывались материалистическими по своему содержанию [7, c. 23-30].
Вторая, конкурирующая, парадигма человеческого интеллекта связана с единственно возможной альтернативой реалистической парадигмы — бессознательным переносом на природные явления человеческих качеств, прежде всего способности мышления и сознательного действия. Возникновение антропоморфической парадигмы с зарождением слоя объяснительного мышления было необходимым и неизбежным шагом человеческого мышления. Явления природы, их упорядоченность, закономерную последовательность первобытный человек мог объяснить лишь по образцу и подобию собственного сознательного поведения. Активность природы получала характер преднамеренных действий, которые стали приписываться духам, духовным существам.
Природа и структура человеческой психики таковы, что собственные сознательные действия уже на самых ранних этапах развития человека становятся предметом непосредственных наблюдений и осознания. В деятельной природе человека и его психики заложены предпосылки первоначального объяснения природных явлений по образцу сознательных человеческих действий. Эта предпосылка легко обнаруживается и в психологии ребенка, в известном возрасте приписывающего вещам хорошие и плохие намерения. Поскольку для первобытного человека сознательное действие выступало как нечто естественное и обычное, природные явления легче было объяснить сознанием, волей, намерениями [7, c. 71-78].
Анимизм. Верования в древнем человеческом обществе были тесно связаны с первобытными мифическими воззрениями и основывались они на анимизме (от лат. anima - дух, душа), наделение природных явлений человеческими качествами. В научный оборот термин введен английским этнологом Э. Б. Тайлером (1832 - 1917) в фундаментальном труде «Первобытная культура» (1871) для обозначения первоначальной стадии в истории развития религии. Тайлор считал анимизм «минимумом религии». Ядом этой теории является утверждение о том, что изначально всякая религия произошла от веры «философа-дикаря» в способность «души», «духа» отделяться от тела. Неопровержимым доказательством этого были для наших первобытных предков такие наблюдаемые ими факты, как сновидения, галлюцинации, случаи летаргического сна, ложной смерти и другие необъяснимые явления.
В культуре первобытности анимизм был универсальной формой религиозных верований, с него начался процесс развития религиозных представлений, обрядов и ритуалов.
Анимистические представления о природе души предопределили отношения первобытного человека к смерти, погребению, умершим.
Магия. Наиболее древней формой религии является магия (от греч. megeia - волшебство), представляющая собой ряд символических действий и ритуалов с заклинаниями и обрядами.
Проблема магии до сих пор остается одной из наименее ясных среди проблем истории религий. Одни ученые, как известный английский религиовед и этнолог Джеймс Фредер (1854-1941), видят в ней предшественницу религии. Немецкий этнолог и социолог А. Фиркандт (1867-1953) рассматривает магию как главный источник развития религиозных представлений. Русский этнограф Л. Я. Штернберг (1861-1927) считает ее продуктом ранних анимистических верований. Несомненно одно - «магия скрашивала собой, если не целиком, то в значительной части, мышление первобытного человека и была тесно связана с развитием веры в сверхъестественное» [7, c. 93-112].
Первобытные магические обряды трудно ограничить от инстинктивных и рефлекторных действий, связанных с материальной практикой. Исходя из этой роли, которую играет магия в жизни людей, можно выделить следующие виды магии: вредоносная, военная, половая (любовная), лечебная и предохранительная, промысловая, метеорологическая и прочие, второстепенные виды магии.
Психологический механизм магического акта обычно в сильной степени предопределен характером и направленностью совершаемого обряда. В одних видах магии преобладают обряды контактного типа, в других - имитативного. К первым относятся, например, лечебная магия, ко вторым - метеорологическая. Корни магии тесно связаны с человеческой практикой. Таковы, например, охотничьи магические пляски, представляющие обычно подражания животным, зачастую с употреблением шкур животных. Может быть, именно охотничьи пляски запечатлены в рисунках первобытного художника в палеолитических пещерах Европы. Наиболее устойчивое проявление промысловой магии - охотничьи запреты, суеверия, приметы, поверья.
Как и всякая религия, магические верования являются лишь фантастическим отражением в сознании людей, господствующих над ними внешних сил. Специфические корни разных видов магии - в соответствующих видах человеческой деятельности. Они возникли и сохранились там тогда, где и когда человек был беспомощен перед силами природы.
Магические представления определяли всю содержательную сторону первобытного искусства, которое можно назвать магико-религиозным.
Фетишизм. Разновидность магии - фетешизм (от франц. fetiche - талисман, амулет, идол) - поклонение неодушевленным предметам, которым приписываются сверхъестественные свойства. Объектами поклонениями - фетешизма - могут быть камни, палки, деревья, любые предметы. Они могут быть как естественного происхождения, так и созданные человеком. Формы почитания фетишей так же разнообразны: от принесения им жертв до вкалачивания в них гвоздей с целью причинить боль духу и тем самым вернее заставить исполнить адресованную ему пользу [7, c. 93-112].
Вера в амулеты (от араб. гамала - носить) восходит к первобытному фетешизму и магии. Она была связана с конкретным предметом. которому предписывалась сверхъестественная магическая сила, способность охранять его владельца от несчастий и болезней. В Сибири неолитические рыболовы подвешивали к сетям каменных рыб.
Фетишизм широко распространен и в современных религиях, например, поклонение черному камню в Мекке у мусульман, многочисленным «чудотворным» иконам и мощам в христианстве.
Тотемизм. В истории религий многих древних народов важную роль играло поклонение животным и деревьям. Мир в целом представлялся дикарю одушевленным; деревья и животные не составляли исключения из правила. Дикарь верил, что они обладают душами, подобными его собственной, и соответственно общался с ними. Когда первобытный человек называл себя именем животного, именовал его своим «братом»и воздерживался от его умерщвления, такое животное называлось тотемным (от сев. индейск. ототем - его род). Тотетизм - это вера в кровнородственные связи между родом и определенными растениями или животными (реже - явлениями природы).
От тотема зависела жизнь всего рода и каждого его члена в отдельности. Люди верили и в то, что тотем непостижимым образом воплощается в новорожденных (инкарнация). Обычным явлением были попытки первобытного человека воздействовать на тотем различными магическими способами, например, для того, чтобы вызвать изобилие соответствующих зверей или рыб, птиц и растений и обеспечить материальное благосостояние рода. Вероятно, что именно с тотемизмом связаны и известные пещерные рисунки и скульптуры эпохи верхнего палеолита в Европе.
Следы и пережитки тотемизма обнаруживаются и в религиях классовых обществ в Китае в древний период племя инь (иньская династия) почитало в качестве тотема ласточку. Прослеживается влияние тотемических пережитков на мировые и национальные религии. Например, ритуальное поедание мяса тотема в более развитых религиях переросло в обрядовое поедание жертвенного животного. Некоторые авторы считают, что и христианское таинство причастия коренится в отдаленном тотемном обряде [3, с 46 – 53].
Исторически первой целостной формой или типом объясняющего мышления является миф. Миф представляет собой попытку фантастического объяснения окружающего мира и жизни общества. Он выступает в качестве предшественника или примитивного варианта мировоззрения. Мифы имеют характер повествования о событиях прошлого или будущего, о возникновении мира, богов, животных, людей (космогонические мифы), племен (этнографические), круговороте времен года, погодных явлениях, деяниях героев и т.д. В большинстве космогонических мифов мир рассматривается как возникший из первоначального хаоса, из которого вышли земля, небо, подземный мир, боги, создающие людей. В этих мифах явно присутствуют элементы реализма, стихийного материализма, поскольку боги оказываются результатом естественного процесса возникновения порядка из хаоса . Однако в остальном в мифологии преобладает деятельность богов, фантастических существ, животных, наделенных чертами человека. Антропоморфическая парадигма составляет основу мифологического типа мышления [7, c. 115-121].
Мифы включали первые примитивные абстракции хаоса, порядка, земли, неба, людей, богов, животных и т.д. В них были заложены зачатки более поздних абстракций закона и закономерности (возникновение порядка из хаоса), материи, богов и т. д. Вместе с тем в мифе все облечено в форму образов. Мифы содержат определенные предписания, регулирующие поведение людей, определенные социальные запреты, выступающие регуляторами общественной жизни.
Фундаментальной чертой мифологического типа мышления является то, что мир предстает в мифах однопланово, как последовательность событий или феноменов, за которыми не скрывается никакого сущностного мира. Мифологическое мышление не различает являющийся и сущностный миры. Боги, духи, животные выступают в качестве действующих лиц в однопланово развертывающейся истории мира.
Мифологический тип мышления был тесно связан с обрядной стороной жизни первобытного общества. Важным компонентом мифологического мышления выступало магическое мышление, основанное не на знании действительных причинных связей, а на упомянутом принципе партиципации.
С мифологическим типом интеллекта впервые возникает феномен, прошедший всю историю человечества вплоть до наших дней, выражающий как силу, так и слабость интеллекта: вымышленные реальности (боги, духи и т.д.) надолго приобретают в определенных сферах человеческой жизни роль заместителя действительной, объективной реальности и даже становятся выше последней. Мифы длительное время служили одним из важнейших регуляторов общественной жизни, обусловливали коллективные чувства и умонастроения, среди которых главную роль играл страх перед таинственными силами мира [3, c. 43-50].
Превращение вымыслов в мнимо подлинную реальность хорошо описал Вайпулданья, один из немногих “цивилизовавшихся” аборигенов Австралии. По его свидетельству, магические действия колдунов вызывали вполне реальные последствия, например, гибель “отпетого” колдуном члена племени, даже если последний и не знал о своем “отпевании”. Абсолютная вера в сверхъестественные возможности колдуна, страх, гипнотическое внушение (включая внушение на расстоянии) превращали мистический вымысел в реальный фактор человеческой жизни [2, с. 37 – 45].
Мифологический тип мышления вошел в следующую, более высокую, форму мышления — религиозный тип мышления . Кроме того, он сохранился и в относительно самостоятельном виде, хотя и в новых формах, в структуре интеллекта современного человека. К ним можно отнести, например, имевший трагические последствия фашистский миф о превосходстве “нордической расы”, подчинивший своему влиянию значительную часть населения Германии в 30-40-е гг. Широкое распространение имел миф о вечности капитализма, в значительной мере подорванный в представлениях современного человечества. Распространен миф о вечности частной собственности, которая будто бы вытекает из самой природы человеческих индивидов, а не из содержания и характера общественного труда и технологий. В последние годы в силу ряда причин в нашей стране получил хождение “рыночный миф”, также заметно разрушенный опытом развитых капиталистических стран, опытом строительства социализма в СССР [3, c. 67 -73].
Религия — более сложное, чем мифология, явление духовной жизни общества. Она включает систему представлений о сверхъестественных силах — богах. Возникшая 40-50 тысяч лет назад религия первоначально мало отличается от мифологии, вбирает в себя значительную часть мифов, отвечающих складывающемуся вероучению. Наличие усложняющегося вероучения, т.е. системы взглядов , приобретающих все более абстрактный характер, — одно из важнейших отличий религии от мифа. Вместе с тем религия всегда сохраняет во многом образный характер, выражает вероучение в образной форме, делающей ее доступной всем слоям общества.
Характерной чертой религии является культ богов и, следовательно, развитая обрядная сторона, заимствующая многое из магического мышления и действий. Религия связана также с особым социальным институтом — церковью.
Религия выступает как более развитая, чем мифология, форма мышления, основанная на парадигме фантастического объяснения, или антропоморфической парадигме. Объяснение мира по образцу и подобию человека и сознательного человеческого действия приобретает в религии, особенно в ее развитых формах античного и феодального времени, наиболее явный и предельный характер. В центре религиозного вероучения находятся боги или единый бог, обладающие чертами, которые представляют собой гипертрофированные свойства человека — разум, волю, милосердие и т.д. Антропоморфизм религии был подмечен мыслителями начиная с античного философа Ксенофана и кончая философом XIX в. Л.Фейербахом [3, c. 80-87].
В религиозном мышлении, более чем в мифе, представлена объяснительная сторона, однако это объяснение имеет своим пределом понятие бога , возникновение которого (понятия) остается для религиозного интеллекта по существу неразрешимым вопросом. Конечным логическим основанием религиозного объяснения оказываются не законы логики, а парадигма антропоморфизма , окруженная слоем логического тумана . Подлинной конечной основой религиозного мышления выступают не логика и разум , а вера .
К древнейшим по своему происхождению формам религии относятся: магия, фетишизм, тотемизм, эротические обряды, погребальный культ. Они коренятся в условиях жизни первобытных людей.
В девятнадцатом веке первобытным религиям обычно приписывали два свойства, отличавшие и отделявшие их от великих мировых религий. Первое состояло в том, что их движущим мотивом был страх, другое - что они были неотделимы от представлений об осквернении и гигиене. Практически все описания первобытных религий, оставленные миссионерами или путешественниками, полны рассказов о том, в каком постоянном ужасе и страхе живут их приверженцы. Описываются верования в ужасные напасти, обрушивающиеся на тех, кто случайно переходит некую запретную черту или имеет дело с чем-то нечистым. И поскольку страх овладевает всем сознанием, то это обстоятельство полезно учитывать и при рассмотрении других особенностей первобытного мышления, в частности - представлений о нечистом [3, с. 110-115] .
Но антропологи, проникнув глубже в эти примитивные культуры, не нашли там никакого особенного страха. Эванс-Притчард проводил исследование колдовства у племени азанда, которое произвел на него впечатление самого жизнерадостного и беззаботного во всем Судане. Чувство, которое испытывает азанда, обнаруживший, что на него напустили чары, - это никак не страх, но искреннее возмущение, вроде того, что почувствовали бы мы, обнаружив, что нас обокрали.
Люди племени нуэр, глубоко религиозные, как следует из того же источника, к своему Богу относятся как к доброму старому другу. Одри Ричардс, описывая обряды инициации девочек народа бемба, фиксирует свободное, непринужденное, отношение к ним их участников. И этот список можно продолжать. Так что первобытный религиозный страх, так же как и идея о том, что он сковывает сознание, представляет собой, по-видимому, неверный путь к пониманию этих религий [1, с. 130-140].
Гигиена, напротив, оказалась очень удачным путем, тем более что идя по нему мы можем задействовать какие-то знания о самих себе. Насколько известно нам, грязь - это в первую очередь беспорядок. Всем известно, что беспорядок не бывает абсолютным: он существует только в голове того, кто его видит. Если мы сторонимся грязного, то это не из-за малодушия, страха или священного ужаса. Наши представления о болезнях также не объясняют всех особенностей нашего поведения, касающегося мытья или избегания грязи. Грязь противостоит порядку. Устранение ее - это не негативное действие, а позитивное стремление организовать окружающий мир.
В нашем избегании грязного нет ничего, связанного со страхом, ничего нерационального: это созидательное движение, попытка увязать форму и функцию, обеспечить единство опыта. Если таким образом обстоят дела с тем, как мы разделяем, приводим в порядок, чистим, то и очищение и профилактику в первобытных обществах мы должны интерпретировать в том же ключе.
Ритуалы, связанные с чистым и нечистым, создают единство опыта. Они являются позитивной составляющей процесса религиозного примирения, и нет никаких оснований усматривать в них отклонения от центрального пути развития религии. Посредством их вырабатываются и получают публичное существование символические системы. Внутри этих систем увязываются несвязанные элементы и бессвязный опыт становится осмысленным.
Появляется что-то вроде морального кодекса: одно заболевание вызывается прелюбодеянием, другое - кровосмешением; одно метеорологическое явление является следствием политической неверности, другое - недостатка благочестия. Все в мире задействуется для того, чтобы поддержать стремление людей заставить друг друга быть хорошими гражданами. Так, мы видим, что некоторые моральные ценности поддерживаются и некоторые социальные нормы определяются представлениями об опасности заражения, как например в случае, когда взгляду или прикосновению совершившего прелюбодеяние приписывается способность вызывать болезни его соседей или его детей.
Человек, с рождения принадлежащий какой угодно культуре, склонен считать, что он только пассивно воспринимает представления своего мира о действующих в нем силах и опасностях, не замечая тех небольших изменений, которые он может в них привнести. Точно также мы считаем, что всего лишь пассивно воспринимаем свой родной язык, и не замечаем своей сопричастности сдвигам, происходящим в нем за время нашей жизни. Именно поэтому я считаю что исследуемую культуру не нужно рассматривать, как давно устоявшуюся систему ценностей. Справедливо, возможно и обратное.
Чем больше мы узнаем о первобытных религиях, тем яснее становится, что в их символических структурах есть место для великих тайн религии и философии.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Сущность жизни заключается в неустранимой тенденции живого к самосохранению , осуществляемой путем адаптации, приспособления к среде. Для приспособительного способа существования необходимо и достаточно отображение внешних сторон действительности. Человек возникает в результате закономерного развития внутреннего противоречия жизни: абсолютная по своей природе тенденция живого к самосохранению “выносит” живое за пределы относительно “слабого” и ограниченного способа деятельности — приспособления к среде — и порождает более эффективный и мощный способ деятельности — преобразование среды, производство своего собственного существования, свойственный человеку как высшей форме материи.
Сущность человека, его мышления — аккумулят, синтез бесконечной последовательности природных сущностей, образующих закономерный мировой процесс. В природе мышления, следовательно, заложено нечто существенное от физической, химической и биологической ступеней эволюции мира. Наиболее общие теоретические подступы к решению этой проблемы созданы в исследованиях единого закономерного мирового процесса. Эти исследования показали, что природа человека и его мышления должна включать в себя нечто важное приспособительной сущности живой материи. В сущность мышления каким-то образом должен быть включен принцип самосохранения через приспособление к среде живой материи.
Логические законы и формы интеллекта возникли из “логики” физических, химических и биологических процессов и взаимодействий. Ближайшим образом эти законы обусловлены и подготовлены “аксиомой” естественного отбора, включающей как слой непосредственного случайностного отбора по способу “проб и ошибок”, так и скрытую под ним глубинную тенденцию живого к саморазвитию, ускользающую от современных интерпретаций синтетической теории эволюции.
Подводя итог данной работы я могу сказать, что факты показывают, что в огромном количестве случаев первобытное мышление отличается от нашего. Оно совершенно иначе ориентировано. Там, где мы ищем вторичные причины, устойчивые предшествующие моменты, первобытное мышление обращает внимание исключительно на мистические причины, действие которых оно чувствует повсюду.
ЛИТЕРАТУРА
1. Психология мышления. Под ред. Гиппенрейтер и Петухова. М: Изд-во МГУ, 1980. С. 130-140.
2. В.В. Орлов “Первобытное мышление” Части 1, 2 , 1998
3.История человеческого интеллекта / Перм. ун-т. – Пермь, 1998. – Ч. 1,2. Предыстория – миф – религия. Просвещение. - 182 с.
4. Леви-Брюль Л. “Первобытное мышление”. М.: Атеист, 1930.
5. В.Ф.Турчин. “Феномен науки”. Глава 8 “Первобытное мышление”
6. Леви-Стросс К. “Первобытное мышление”. – М.: “Республика”, 1994
7.Леви-Брюль Л. “Сверхъестественное в первобытном мышлении”. М., 1994.
8. Павлов И.П. "Мозг и психика". – М. “МПСИ”, 2004
