Введение.

Причиной выбора темы моего реферата является мой глубочайший интерес к творчеству А.П.Чехова. Также на мой выбор повлияло участие в постановке школьной сцены по мотивам рассказа «Размазня».

Из предложенных мне тем я выбрала «Юмор в произведениях А.П.Чехова» так как считаю, что юмористические рассказы Чехова наиболее удачны и интересны.

Чудаков А. Вопросы литературы 1986 г. №8 .стр. 153-169., потому что эта статья подробно посвящена раскрытию приемов комического в произведениях Чехова.

Мною была сформулирована цель изучить юмор в произведениях А.П.Чехова. Данная цель достигалась через решение следующих задач:

выявить языковые средства создания комического в рассказах.

определить приемы создания комических ситуаций у Чехова

описать смешные мотивы в сюжетах рассказов Чехова (на примере рассказа «Смерть чиновника»).

рассказать о природе комического

В моей работе приведены примеры из рассказов, не входящих в школьную программу, самостоятельно изученных и проанализированных мною.

Считаю выбранную мною тему актуальной, так как в современное время часто предпринимаются попытки инсценировать рассказы А.П.Чехова.
Глава 1.

I. Биография А.П.Чехова.

Антон Павлович Чехов родился 17 (29) января 1860 года в Таганроге в семье купца третьей гильдии. Антон не блистал и в гимназии, где восьмилетний курс прошел за десять лет, задерживаясь в третьем и пятом классах по два года. Но дело было не в нерадивости. Ему просто некогда было учиться. Мальчик был страшно занят в церковном хоре и отцовской лавке.

И все же не будь в жизни Чехова церковного хора и спевок - не было бы и его изумительных рассказов “Художество” , “Святой ночью” , “Студент” и “Архиерей” с удивительной красотой простых верующих душ, с проникновенным знанием церковных служб, древнерусской речи. Да и утомительное сидение в лавке не прошло для Чехова бесследно: оно дало ему, по словам И. А. Бунина, “раннее знание людей, сделало его взрослей, так как лавка отца была клубом таганрогских обывателей, окрестных мужиков и афонских монахов” .

В детстве Антон был вынужден выполнять долговые обязательства отца, продавая оставшиеся вещи, и одновременно зарабатывать на жизнь репетиторством.

Тяжелые впечатления детства и юности найдут позже отражение в рассказах Чехова о детях. Вспомним хотя бы такие его рассказы, как “Ванька” , “Спать хочется” . Есть у него также своеобразная серия рассказов об учителях - “Человек в футляре” , “Крыжовник” , “О первой любви” .

Ранние литературные опыты Чехова связаны с рукописным юмористическим ученическим журналом “Заика” и письмами к родным, где он проявил себя как профессиональный критик, ярко и образно рассказывая о прочитанном и увиденном. В 1880 году в журнале “Стрекоза” появляются первые публикации его юмористических рассказов. Он публикует свои юморески под самыми ¹разными, смешными псевдонимами: Балдастов, Брат моего брата, Человек без селезенки, Антонсон, Антоша Чехонте.

Печатается Чехов тоже в различных изданиях, где принимают его рассказы, но все же отдает предпочтение журналу “Осколки” , где для него был создан специальный отдел под названием “Осколки московской жизни” .
1884 год оказался необычайно удачным для Чехова. Заканчивая университет, он уже был автором таких великолепных произведений, как “Хирургия” , “Хамелеон” , “Жалобная книга” , “Смерть чиновника” , “Толстый и тонкий”.

В своей литературной деятельности Антон Павлович не забывал о том, что он врач. Доктора становятся главными героями многих его произведений, да и психологию своих персонажей он описывает с чисто медицинской тщательностью. Даже незнакомым с биографией Чехова читателям будет понятно, что писатель, создавший такие произведения, как “Палата № 6” , “Случай из практики” , “Скучная история” , “Припадок” , - врач по профессии.

Критики часто ставили в вину Чехову то обстоятельство, что в своих рассказах он изображает мрачный и неприглядный мир, в котором нет места “живому человеку” , как будто этот мир видится глазами больного. Однако писатель по своей натуре был веселым и жизнерадостным человеком. В конце июля 1890 года больной чахоткой, в весеннюю распутицу он прибыл на Сахалин. То, что он увидел по пути на Сахалин и на самом острове, потрясло его и все эти свои впечатления Чехов передал в книгах “Из Сибири” и “Остров Сахалин”. ²

Антон Павлович Чехов всероссийский признанный писатель; В 1888 году он становится лауреатом Пушкинской премии, а в 1900 году - почетным академиком.

Таким образом, в истории мировой культуры Антон Павлович Чехов остался как мастер короткого рассказа и нового типа пьесы - трагикомедии. Его умение найти точную художественную деталь, талант отражения тончайших душевных переживаний героев снискали ему известность во многих странах мира. ³
Глава 2.

Юмор в рассказах А.П.Чехова.

2.1. Языковые средства создания комического в рассказах.

«Репетитор».

Смешные фамилии: Зиберов, Удодов.

Портретные описания.

Петя, двенадцатилетний мальчуган в сером костюмчике, пухлый и краснощекий, с маленьким лбом и щетинистыми волосами…

Просторечивые выражения.

Ах ты, свинья, свинья! Ведь и вчерась порол!

Мешает, скотина, заниматься…

Экий ты дурак, братец!

«Дочь Альбиона».

Портрет:

Грябов, большой, толстый человек с очень большой головой, сидел на песочке, поджав под себя ноги по-турецки, и удил. Шляпа у него была на затылке, галстук сполз набок.

Возле него стояла высокая, тонкая англичанка с выпуклыми рачьими глазами и большим птичьим носом, похожий скорей на крючок, чем на нос. Одета она была в белое кисейное платье, сквозь которое сильно просвечивали тощие, желтые плечи. На золотом поясе висели золотые часики.

Просторечная лексика:

«…Ах ты, кикимора! Для детей только и держу этого тритона. Не будь детей, я ее бы и за десять верст к своему имению не подпустил…Нос точно у ястреба… А талия? Эта кукла напоминает мне длинный гвоздь. Так, знаешь, взял бы в землю и вбил…»

«…Она не женщина, а девица.…О женихах небось мечтает, чертова кукла. И пахнет от нее какой-то гнилью… Возненавидел, брат, ее... Как взглянет на меня своими глазищами, так меня и покоробит всего, словно я локтем о перила ударился…»

«…да черт с ней! Все одно, ни бельмеса по-русски не смыслит... Стоит, как чучело, и бельмы на воду таращит…»

«…Живет дурища в России 10 лет, и хоть бы одно слово по-русски!.. Наш какой-нибудь аристократишка поедет к ним и живо по-ихнему брехать научиться, а они…черт их знает!»

«…Что-с? Не понимаете? Ступай, тебе говорят, отсюда! Мне раздеваться нужно, чертова кукла! Туда ступай! Туда!...»

«Злой мальчик».

Иван Иванович Лапкин, молодой человек приятной наружности, и Анна Семеновна Замблицкая, молодая девушка со вздернутым носиком..

«..Я рад, что мы наконец одни, - начал Лапкин, оглядываясь. – Я должен сказать вам многое, Анна Семеновна… Очень многое…Когда я увидел вас в первый раз…У вас клюет…Я понял тогда, для чего я живу, понял, где мой кумир, которому я должен посвятить свою честную, трудовую жизнь…Это, должно быть, большая клюет…Увидя вас, я полюбил впервые, полюбил страстно! Подождите дергать…пусть лучше клюнет…Скажите мне, моя дорогая, заклинаю вас, могу ли я рассчитывать – не на взаимность, нет! – этого я не стою, я не смею даже помыслить об этом, - могу ли я на рассчитывать на…Тащите!»

«Мститель».

Ежедневно продаем по десятку для разбойников, волков и любовников.. Очень верный и сильный бой, бьет на большой дистанции и убивает навылет жену и любовника.
Приказчик поднимал и опускал курки, дышал на стволы, прицеливался и делал вид, что задыхается от восторга. Глядя на его восхищенное лицо, можно было подумать, что он сам охотно пустил бы себе пулю в лоб, если бы только обладал револьвером такой прекрасной системы, как Смит и Вессон.

Застрелиться или убить жену из Лефоше считается признаком дурного тона. Хороший тон признает только Смита и Вессон.

…А тульское оружие – это несчастье! Стреляешь из тульского револьвера в жену, а попадешь себе в лопатку…

На днях – вы, вероятно, уже читали – один офицер приобрел у нас револьвер системы Смит и Вессон. Он выстрелил в любовника и – что же вы думаете? – пуля прошла навылет, пробила затем бронзовую лампу, потом рояль, а от рояля рикошетом убила болонку и контузила жену. Эффект блистательный и делает честь нашей фирме.

Любить чужих жен теперь так же принято, как курить чужие папиросы и читать чужие книги.

«…идти на Сахалин из-за какой-нибудь свиньи тоже не разумно…»

«Отец семейства».

Портрет:

Вид у Степана Степаныча Жилина кислый, помятый, разлохмаченный; на сером лице выражение недовольства: не то он обиделся, не то брезгует чем-то.

Просторечная лексика:

«Желал бы я знать, какая ссскотина ходит здесь и дверей не затворяет?»

«Убрать эту бумагу! Зачем она здесь валяется? Держим двадцать слуг, а порядка меньше, чем в корчме.»

«Шляются тут…дармоеды!»

«…не знаю, какой нужно иметь свинский вкус, чтобы есть эту бурду! Пересолен, тряпкой воняет…клопы какие-то вместо лука…»

«…Ааа…ты плакать! Ты виноват, ты же и плачешь? Пошел, стань в угол, скотина!»

«Хочешь, чтоб я тебя, подлеца такого высек?»

«Налим».

Портретные зарисовки героев:

Плотник Герасим – высокий, тощий мужик с рыжей курчавой головой и с лицом, поросшим волосами.

Плотник Любим – молодой горбатый мужик с треугольным лицом и с узкими, китайскими глазками.

«…ты держи его, держи, а то уйдет, анафема!»

«…Да и беспонятный же мужик, прости царица небесная!»

«Шел бы, да и хватал бы сам, горбатый черт…»

«…там глыбоко…»

«…Я сичас…под зебры его…Заходи сбоку, пхай его, пхай! Шпыняй его пальцем!»

«Ну тя к лешему!»»Что вы здесь копошитесь?»

«….Знамо дело, дурак»

«…ну не лай, а то влетит! Сволочь!»

«Маска».

« …Господин Белобухин, выходи к свиньям собачьим! Что рыло наморщил?»

«Из огня да в полымя».

Фамилии: Градусов, Деревяшкин, Калякин

Градусов – высокий старик с узким, мало обещающим лбом, густыми бровями и с бронзовой медалью в петлице»

«…кой черт его оскорблял?»

«…вы, как заявляет он в своем прошении, публично тыкали на него, называли его ослом, мерзавцем и тому подобное…»

«Свинья, одним словом»

«Ну не хамово ли отродье?»

«Гляжу, и он сидит тут же, со своими писарями пиво трескает. Франт такой, морду поднял, орет…руками размахивает»

«Свинья, брат! Рыло ты, рыло»

«А ежели я тебя сейчас свиньей нечаянно обозвал, так ты и есть свинья!»

«Вы их, шельмов, оправдаете, другой оправдает…»
«Хамелеон».

Фамилии: Очумелов, Хрюкин, Пичугин.

«Так ты кусаться, окаянная! Ребята, не пущай ее!»

«Ужо я сорву с тебя, шельма!»

«сКак оштрафуют его, мерзавца, так он узнает у меня, что значит собака и прочий бродячий скот! Я ему покажу кузькину мать!»

«Он, ваше благородие, цигаркой ей в харю для смеха, а она – не будь дура и тяпни…»

«Она, может быть, дорогая, а ежели каждый свинья будет ей в нос сигаркой тыкать, то долго ли испортить.»

«А ты, болван, опусти руку! Нечего свой дурацкий палец выставлять!»

«Сердится шельма….цуцик этакий»
Антропонимы.

Под антропонимами понимаются «собственные именования людей: имена личные, патронимы (отчества или иные именования по отцу), фамилии, родовые имена, прозвища, псевдонимы (индивидуальные или групповые), криптонимы (скрываемые имена)» [Русский язык, 1998, с. 31].

Ранние рассказы : «Письмо к ученому соседу», «Мой юбилей», «Жизнь в вопросах и восклицаниях», «Пропащее дело», «Он и она», «Живой товар», «Цветы запоздалые», «Пережитое», «Мошенники поневоле», «Радость», «За двумя зайцами погонишься , ни одного не поймаешь», «Перед свадьбой», «Петров день», «Суд», «Забыл!!», «Жены артистов», «Корреспондент».

· Антропонимы рассказов раннего периода :

1. В рассказе «Письмо к ученому соседу»:

Антропоним Василий Семи-Булатов - персонаж, неполная модель. Антропоним экспрессивно окрашен нарицательными словами: «семь» и «булат» , в значении «еще сильнее». Антропоним выполняет функцию сатиры и юмора , сам себя именует «жалким старичком» или «вы изволили поселиться в нашей части света по соседству со мной , мелким человечком, а я все еще не знаю вас , а вы меня стрекозу жалкую не знаете». Это жанрово – смешная фамилия, которая смешна сама по себе соединяясь с числительным.

Используются жанрово – смешные фамилии , ложно – мотивированные : Некричихвостов , Фортунатов , Амфитеатров .

Жанрово – смешными являются двухкомпонентные модели , ничем не мотивированные , употребляются в разговорной речи : таутоним – Иван Ивановитш (на конце ч заменена на тш - на иностранный манер) ,

Франческо Бутронц , Дубадолла Свист , таутоним - Петр Петрученца – Петрурио.

АВ – Фердинад Лай - жанрово – смешная модель : португальское имя и фамилия , которая образована от русского слова «лай». АД – Лай - фамилия образована от русского слова «лай» . В контексте герой « …с самого утра дерет горло и своим пением никому жить не дает… » .

Софья Фердрабантеро – Неракруц – Розга - жанрово – смешная модель . Фамилия представляет собой соединение иностранных слов с русским словом «розги». Также средством сатиры и юмора является фонетические созвучия –р- .

Фамильный антропоним - Мурашкина – апеллятивно – мотивирован нарицательным словом «мурашка» , в значении маленького и трудолюбивого муравья .Так в рассказе мы видим , что Мурашкина это трудолюбивая писательница , которую А.П.Чехов соотносит с муравьем : «…она вдруг стала маленькой , как бутылка, закачалась и вместе со столом ушла в глубь комнаты…» .

· В рассказах раннего периода можно выделить такие характерные особенности :

1.использование двухкомпонентных жанрово – смешных антропонимов , с формальной мотивацией : Василий Семи-Булатов - персонаж, неполная модель. Антропоним экспрессивно окрашен нарицательными словами: «семь» и «булат» , в значении «еще сильнее». Грохольский , Топорков , Бугров , Грыжев, Гуськова , Алебастров , Потрошилов , Трамбонов , Копайский.

Зюмбумбунчиков ,Некричихвостов , Фортунатов , Амфитеатров , Альфонсо Зинзаг, Альфонсо Зензег , Альфонсо Зунзуг, Петр Петрученца - Петрурио. Софья Фердрабантеро – Неракруц – Розга - жанрово – смешная модель . Фамилия представляет собой соединение иностранных слов с русским словом «розги».

ЩЕЛКОЛОБОВ . - Антропоним Щелколобов - апеллятивно – мотивирован , мотивируется нарицательными словами «щелк» и «лоб» .Так в рассказе , когда Щелколобов и жена его тонут , на помощь приплывает мужик и хочет спасти их с выгодой , но в результате ничего не получает от Щелколобова , который к тому же выгоняет его с работы .

ВАНЬКА Смыломалов – апеллятивно – мотивирован , мотивируется нарицательными словами «смысл» и «мал» , в значении мало смыслящий . Это истинная мотивация , так как в контексте мы видим , что он дурачится и всех развлекает .

Подзатылкина - апеллятивно – мотивирован, мотивируется нарицательным словом «подзатыльник», в значении дать как следует.

В контексте писатель пишет, что ей все время давали «подзатыльники» , да «…ума ее никто не видал и не знает…» .

Фамилия Обтемперанский мотивирована, образована от слова «темперамент», что проявляется в глубине и силе чувств. Так в тексте мы видим, что он очень сильно любит свою жену и ревнует ее к доктору.

Однокомпонентная фамилия Мигуев является апеллятивно – мотивированной, образована от слова «мигать», герою рассказа присущи «минутные увлечения», он все время подмигивает красивым женщинам. 1) Двухкомпонентные жанрово-смешные фамилии: фамилия соединенная с числительным для придания комичности – Семи булатов, Альфонсозинзаг, Альфонсозензег, Альфонсозунзуг, Иван Ивановидш, Дубадолло Свист, Фердинанд Лай, Петр, Петрученцо, Петрурио, Софья Фердрабантеро-Неракруц-Розга.

3) Сатирическим приемом является фонетическое созвучие - гр - в антропонимах - Грохольский и Бугров, которые создают определенный настрой у читателя по отношению к носителю антропонима.
2.2.Основные приемы комического образа.
Один главный прием комического – несомненно, «несоответствие между внешностью и действительностью», демонстрация «несоответствия между высоким мнением человека о своей моральной, общественной, интеллектуальной значимости и его фактической ценностью». В качестве примеров Б. Дземидок приводит рассказы Чехова «Унтер Пришибеев»,

«Княгиня», «Человек в футляре». Очевидно, что в двух последних рассказах этот прием выходит за рамки узкокомических задач. Но в одном исследователь, несомненно, прав: их исток – традиционная комическая ситуация.

Не менее смешной прием юмористики – смешение разнородных и явно несочетаемых признаков ранний Чехов использовал его очень охотно. Сочетаются – обычно в пределах одного предложения или синтаксического целого вещи вообще несоединяемые и несоизмеримые: крупное и мелкое, физическое и идеальное. «Любит больше всего на свете свой почерк, журнал «Развлечение» и сапоги со скрипом» («Перед свадьбой» 1880). «Этот скандал... обошёлся ему очень дорого. Благодаря ему он потерял свою форменную и веру в человечество». («Начальник станции», 1883г.) Ср. в письмах Чехова «Пахнет кислой капустой и покаянием».

Этот прием, кроме решения комических задач, обеспечивал возможность включения самых разнообразных черт, вещей, качеств, как существенных для характеристики объекта (журнал «Развлечения»), так и собственно и индивидуальных и вообще неожиданных, попавших сюда, быть может по причинам комического ( «Говорит в нос, не отрицает наук, умывается с мылом...Поет тенором и в восторге от архиерейского баса» - «Случай с классиком», 1883). ⁴

Связано с юмором, но уже выходит в более широкие сферы объединение разнородных предметов в таких рассказах, как «Гриша», «Событие», «Ванька» (1886), «Каштанка» (1887). «Вечером он никак не может уснуть. Солдаты с вениками, большие кошки, лошади, стеклышко, корыто с апельсинами, светлые пуговицы, – все это собралось в кучу...» («Гриша»). Здесь это перечисление еще окрашено улыбкой авторского отношения к детскому восприятию, но оно уже близко к вполне серьезным пассажам рассказов переломного периода: «Нюта казалась... топорной бабищей, доктор говорил пошло и неумно, в котлетах за завтраком было очень много луку». («Володя»; первая редакция – «Его первая любовь», 1887). В едином потоке даются и чувства, и мысли героя, и его гастрономические ощущения.

Примером такой же трансформации приёма могут служить чеховские сравнения. Принцип юмористического сравнения – почти обязательная перемена рядности: сравнение переводит предмет в другой ряд в другой план, чаще всего снижающий. Молодой Чехов широко это использовал.

Но у позднего Чехова это приобрело другой характер. Мы имеем в виде знаменитые неожиданные чеховские сравнения, которые К. Чуковский в своё время давал длинным списком: «К пожилой даме, у которой нижняя часть лица была несоразмерно велика, так что казалось, будто она держала во рту большой камень» («Анна на шее», 1895г. ср. далее: «Когда ... дали выручку пожилой даме с камнем во рту»);

«Когда Гуров охладевал к ним, то красота их возбуждала в нём ненависть у кружева на их белье казались ему тогда похожими на чешую («Дама с собачкой», 1899г.); «Лёгкий остроносый челнок ... имел живое, хитрое выражение и, казалось, ненавидел тяжёлого Петра Дмитриевича» («Именины» 1888г). Сравнение мёртвого, зашитого в парусину Гусева с морковью или редькой («У головы широко, к ногам узко» - «Гусев») .⁵

«Рассказ неизвестного человека»: «Самый жалкий и преступный вид имели два пирожка на тарелочке. «Сегодня нас унесут обратно в ресторан, - как бы говорили они, - а завтра опять подадут к обеду какому-нибудь чиновнику или знаменитой певице».

В юмористике пейзаж – тоже один из первейших инструментов в выполнении ее специфических задач. Среди важнейших способов создания комического – перемещение явления в несвойственную ему сферу; так, проверенным приемом является ситуация, когда мифологические или библейские персонажи действуют в теперешнее, небиблейское время. Как этот прием выглядит в сфере пейзажа?

Здесь это прежде всего приписывание явлениям и объектам природы, вселенной неких человеческих качеств, поступков, которые при этом совершаются в современной бытовой обстановке. Луна, солнце, ветерок, листья и т.п. действуют, рассуждают, чувствуют точно так же, как прочие живые герои юмористической прессы, отягощены теми же заботами, делами, привычками.

«Весна идет!.. В воздухе пахнет жаворонками… печеными, разумеется, и аптечными медикаментами. Солнце, все еще постукивая зубами от холоду, улыбается иногда кисло-сладкой улыбкой и снова прячется в тучи, как в фланелевую фуфайку» («Будильник» 1885).

Другой не менее распространенный способ – перенесение предмета из того класса, в котором он закреплен в социальном знаковом узусе, в другой класс. Природа в этом узусе традиционно числится по разряду «возвышенного» и «поэтического» и описывается с использованием целого устоявшегося набора поэтизмов типа «серебряный диск», «алмазные (бриллиантовые)» зерна, капли, льдинки, «золотистые лучи» и проч., в русской литературе мало изменившегося на протяжении всего 19 века.⁶

Юмористическое описание переносит предметы из этого разряда в другой – непоэтический, сниженный, обыденный.

Ранняя юмористика Чехова – настоящая энциклопедия русской жизни начала 80-х годов. Неожиданное применение нашли медицинские знания молодого юмориста.

Использование разнообразных медицинских реалий, изображение симптомов болезней, включение названий лекарств, диагнозов, описание внешности в медицинских терминах – постоянный (и не столь часто встречающийся в тогдашней юмористике) прием его ранних юморесок. «Юноши и девы в томительном ожидании счастливых дней заболевают нервным сердцебиением (affectio cordils; средство излечения: kalium bromatum, valeriana и лед)» («Календарь будильника», 1882). «Пульс был горячечный» («Пропащее дело», 1882).

Производят комическое впечатление концентрация «ненужных» комических подробностей находим в последнем рассказе из последней «осколочной» серии Чехова – «Рыбья любовь» (1892; вся эта серия может послужить очень показательным образчиком использования зрелым Чеховым своих старых юмористических приемов). Речь идет о сошедшим с ума карасе. Но по ходу дела читателю сообщаются сведения о Соне Мамочкиной, которая не имеет никакого отношения к его судьбе, и даже об ее тете, и даже о племянниках тети: «Соня Мамочкина вышла замуж за содержателя аптекарского магазина, а тетя уехала в Липецк к ее замужней сестре. В этом нет ничего странного, так как у замужней сестры шестеро детей и все дети любят свою тетю».

Юмор, по замечанию П. Анненкова, порождается «тесною, родственною жизнию с предметом». Этот прием неожиданной точности был, как уже говорилось, был юмористическим приемом. Воспринятые Чеховым из юмористики, эти способы имели более широкое значение и привели к более масштабным результатам.⁷

2.3. Смешные мотивы в сюжетах рассказов А.П.Чехова( на примере рассказа «Смерть чиновника»).

Явное несоответствие между сюжетом, который ведет к печальному концу, и тем, как он рассказывается. Трагизм жизненного материала Чехов преодолевает комизмом его художественной обработки.

Несерьезен, прямо-таки игрив тон повествования («В один прекрасный вечер не менее прекрасный экзекутор…», «Чихать никому и нигде не возбраняется. Чихают и мужики, и полицмейстеры, и тайные советники. Все чихают» и т.п.).

Забавны имена персонажей (Червяков, Брюзжалов).

Комична настойчивость, с которой Червяков пристает со своими извинениями к нечаянно обрызганному им генералу.

Столь комична несоразмерны здесь повод и последствия: в начале рассказа герой «чихнул» - в конце же помер! Такое абсурдное несоответствие причин и следствий бывает только в анекдотах. Чехов берет анекдотическое происшествие, смеется над недалеким героем, но касается при этом весьма серьезных вещей.

Такое впечатление производит большинство юмористических рассказов Чехова: над ними смеешься, а если задуматься, повествуют они о грустно и даже страшноватом.

Таким образом - «Смерть чиновника» — один из самых смешных рассказов Антона Павловича Чехова. Даже его трагическая развязка не омрачает комической природы произведения. В столкновении смеха и смерти торжествует смех.

«...юмор есть остроумие глубокого чувства...» Это замечательное определение как нельзя лучше подходит к «юмористичным» рассказам Чехова. Здесь юмор не просто смешит, но ведет дальше-дальше самого себя, веселит и «царапает» сердце до слез.

Юмор — не отдельная часть творчества Чехова, это его взгляд на мир, видение жизни, неотделимое от иронии, трагической усмешки. Писатель не мог пройти мимо беспорядков и неправоты жизни, но все написанное получало в его произведениях трагикомическое звучание, таковы особенности чеховского таланта.⁸
2.4 СМЕШНОЕ И ГРУСТНОЕ В ПРОИЗВЕДЕНИЯХ А.П. ЧЕХОВА.

СМЕШНОЕ И ГРУСТНОЕ В ПРОИЗВЕДЕНИЯХ А.П. ЧЕХОВА

Человек — существо чувствительное, эмоциональное: веселится, когда ему хорошо, легко на душе, когда он видит радость других, и печалится, если что-то не ладится, вдруг навалилась беда, если с кем-то случилось несчастье. Это естественно. Так же естественно, как смеются над комедией или переживают вместе с героями трагедии. И обычно люди стараются разделить такие понятия, как добро и зло, любовь и ненависть, грустное и смешное... Чем тоньше художник, тем более сложное, неопределенное чувство возникает при знакомстве с его произведениями. Так и у Чехова: смешное у него грустно, а грустное — смешно, в его рассказах, повестях и пьесах огромное количество оттенков комедийного и драматического. А.П. Чехов хочет, чтобы люди были людьми и жили как люди. Наверное, поэтому в рассказах Антона Павловича больше грустного, чем смешного. Драматизм содержания скрывается за комической ситуацией, поступками героев, веселыми шутками. Но постепенно радостные интонации исчезают, уступая место грустным, глухим, тяжелым. Серость, грязь, убожество существования отразил Чехов в своих произведениях. С одной стороны сытость и праздность богатых, с другой — ничтожество и бессилие бедных. И в городе, и в деревне жизнь людей пуста, бессодержательна, бессмысленна. ⁹

Ни одного порядочного человека вокруг. Лучшие люди умирают в расцвете сил, как Дымов в “Попрыгунье”. В этом рассказе Чехов повествует о той части русской интеллигенции, которой он восхищался. В образе доктора соединились и повседневный героизм труда, и нравственная человеческая сила, и благодарная любовь к Родине. С образом Ольги Ивановны связана тема глупости обывателей. Посвятив всю жизнь поискам “великого” человека, она так и не увидела его рядом с собой, не поняла красоты и силы Дымова, талант и замечательные душевные качества которого были замечены только после смерти. Такова грустная и трагическая судьба большинства представителей русской интеллигенции. Чехов видел несправедливость и бесчеловечность современной ему жизни и хотел показать это всем, поэтому в его произведениях можно встретить скорее сатиру и иронию, чем юмор. Наиболее ярко сатирическое начало проявилось в “Хамелеоне”, “Толстом и тонком”, “Рассказе, которому трудно подобрать название” и других. Острие сатиры Чехова направлено против правящих классов, либеральной интеллигенции, уродливых семейных отношений. Внешне смешон рассказ “Злоумышленник”. Главный герой его — неграмотный мужичонка. Его судят за то, что он отвинтил гайку, “коей рельсы прикрепляются к шпалам”, чтобы из нее сделать грузило. Весь рассказ — это диалог между “судебным следователем” и “злоумышленником”. ¹⁰

Чехов обобщает образ этого несчастного мужичонки, и за ним встает такая народная беда, что не смеяться нужно, а скорее плакать. Со “Злоумышленником” перекликается рассказ “Человек в футляре”. Главный герой его Беликов смешон благодаря своему наряду, поведению, образу жизни. Чехов с иронией описывает, как этот человек старается отгородиться от всего мира, “надеть” на себя “защищающий” его футляр. Тут Беликов использует все средства: от ваты в ушах и темных очков до вечной фразы “Как бы чего не вышло!” Писатель показывает тлетворное влияние “человека в футляре” на окружающих, “футлярности” в жизни — на саму жизнь. Беликов несет в себе нездоровое, безжизненное начало; не случайно после его смерти все почувствовали облегчение. Но оказалось, что дело не в Беликове. Чехов подчеркивает, что зло беликовых — зло социальное, оно не может быть сосредоточено в одном человеке: “...а сколько еще таких человеков в футляре осталось, и сколько их еще будет!” Драматизм ситуации усугубляется словами Ивана Ивановича. Он думает о мелочности существования своих знакомых, даже самого себя. Тема рассказа “Ионыч” — обнищание, оскудение человеческой личности в условиях провинциального быта — предполагает грустные интонации. Основная идея рассказа — превращение прогрессивно мыслящего, умного, трудолюбивого человека в обывателя. Писатель рисует постепенное погружение Старцева в “тину мелочей”, повествует о том, каким был Старцев в то время, когда только приехал в город. “Ионыч” — это трагедия человеческой личности, поэтому в целом произведение грустное. Правда, в рассказе много юмора. Используются преувеличения, смешные ситуации, нелепость поведения, своеобразная манера героев говорить. К концу повествования растет драматичность. Так, в заключительной сцене отъезда на юг Веры Иосифовны с дочерью, Иван Петрович напутствует их в своей шутливой манере: “Прощайте пожалуйста”. Но это смешное словосочетание звучит грустно: ¹¹

Туркины, не сумевшие воспитать в своей единственной дочери волю к борьбе за полноту смысла жизни и личное счастье, теперь хлопотливо заботятся о ее здоровье и каждую,осень отправляют ее в Крым. В пьесе “Вишневый сад”, которую Чехов назвал комедией, смешного больше, чем грустного. Комедийность пьесы заключается и в комедийности образов Раневской и Гаева, и в комическом изображении почти всех второстепенных героев пьесы. В произведениях А.П. Чехова и смешное, и грустное помогали писателю решить основную задачу: убедить, что больше так жить невозможно.

Таким образом, в произведениях А.П. Чехова и смешное, и грустное помогали писателю решить основную задачу: убедить, что больше так жить невозможно. В произведениях Чехова много горестных раздумий о судьбах России, много разочарований. Через все творчество писателя проходит светлая мечта об иной жизни, в которой найдут свое воплощение стремления людей к прекрасному и их замечательные душевные качества. Чехов не знал, когда придет новая жизнь, но он был уверен, что она будет. Великолепное мастерство слова ставит Чехова в ряд замечательных русских художников-реалистов.

Глава 3.

О природе комического в литературе.

В чеховском мире эффект комического возникает чаще всего уже из простого сопоставления, столкновения, наложения одного на другое, рядоположения таких явлений, которые относятся к разным, несовместимым рядам. Что это за столкновения? И какие явления сталкиваются?

Да все те же – разные представления о мире. Представления индивидуальные и коллективные; выраженные в словах, жестах, поступках, зафиксированные в социальной иерархии, отраженные в системах понятий правил, мнений, оценок, в тех или иных речевых манерах, словесных способах выражения чувств и мыслей; закрепленные в продуктах культуры, в частности, в литературных и риторических жанрах.

Когда разное, несовместимое сталкивается, оказывается рядом – высекается искра смешного. А в многолюдном, густонаселенном и пестром мире Чехова – юмориста таких столкновений не может не быть.

Теплый юмор рассказов Чехова о детях («Гриша», «Детвора», «Событие», «Мальчики», «Беглец») основан на том, что в детском восприятии и мышлении примелькавшиеся вещи и поступки соотнесены с неожиданной шкалой мерок и ценностей; мир как бы увиден заново, то, что привычно и узаконено во взрослом мире, обнаруживает свою относительность: «Мама похожа на куклу, а кошка на папину шубу, только у шубы нет глаз и хвоста…Папа – личность в высшей степени загадочная! Няня и мама понятны: они одевают ¹²Гришу, кормят и укладывают спать, но для чего существует папа – неизвестно. Есть еще другая загадочная личность – это тетя, которая подарила Грише барабан. Она то появляется, то исчезает. Куда она исчезает? Гриша не раз заглядывал под кровать, за сундук и под диван, но там ее не было…» («Гриша»).

Смешно, когда носитель какой-то одной системы представлений не в силах освоить никакую иную. Так происходит с чиновником Мирдяевым, которого начальник заставляет книги читать и для начала дает «Графа Монте-Кристо». Мердяев, всю жизнь проживший в кругу совсем других понятий, как ни тужится, не в силах одолеть того, что кому-то кажется легким чтением. «Четыре раза уж начинал, - сказал он, - но ничего не разберу…Какие-то иностранцы…» («Чтение»).

Противоположная этой ситуация – когда один и тот же герой оперирует несколькими системами представлений и оценок – для Чехова также богатый источник комического.

Есть на этом свете черти или нет? «Как бы тебе, братец, сказать? – ответил фельдшер и пожал одним плечом. – Ежели рассуждать по науке, то, конечно, чертей нету, потому что это предрассудок, а ежели рассуждать попросту, как вот мы сейчас с тобой, то черти есть, короче говоря…» («Воры»).

То же в «Хамелеоне»: если собака бродячая, она и ее хозяин попадают под кару закона: «Я вам покажу, как собак распускать! Пора обратить внимание на подобных господ, не желающих подчиняться постановлениям! Как оштрафуют его, мерзавца, так он узнает у меня, что значит собака и прочий бродячий скот!»; но если собака генеральская, строгий блюститель постановлений тут же меняет окраску, переходя на более благодушную, предельно неформальную систему оценок происшедшего.

Юмор многих произведений Чехова построен на смешении различных знаковых систем.

Смешно и то, когда человек силится показать непринужденное владение явно не до конца или превратно освоенной им знаковой системой. Сюда относятся все ситуации, в которых чеховские герои «хочут свою образованность показать и говорят о непонятном». Так, в речи обер-кондуктора Стычкина («Хороший конец») мещанская рассудительность «положительного человека» соединяется с подобными претензиями, в ней то и дело обессмысливаются и деформируются обороты книжной речи, ¹³ возвышенной манеры вести разговор: «Я человек возвышенного класса, при деньгах, но ежели взглянуть на меня с точки зрения, то кто я? Бобыль, все равно как какой-нибудь ксендз. А потому я весьма желал бы сочетаться узами игуменея, то есть вступить в законный брак с какой-нибудь достойной особой».

Некстати приводимые цитаты, не к месту ввернутые ученые термины или возвышенные обороты, неправильно употребленные иностранные слова, ничего не доказывающие доказательства, как никто другой, Чехов-юморист, начиная еще с «Письма к ученому соседу», подмечал и извлекал комический эффект из этих несуразностей мышления и поведения.

Особенно часто Чехов извлекает комический эффект из ситуаций, связанных с невозможностью безошибочно сориентироваться в иерархическом мире разных чинов, званий, орденов, состояний, и из недоразумений, вытекающих из этой социальной, разветвлено обозначенной пестроты и неравенства («Двое в одном», «Маска», «Толстый и тонкий», «Орден», «В бане» и мн.др.). Чины и люди – постоянная тема Чехова-юмориста, и она также может быть истолкована в более широких и универсальных категориях ориентации человека в окружающем его мире.¹⁴

Частые в чеховской юмористике столкновения явлений принадлежат к различным жанрам литературы или риторики. Внимание Чехова к взаимообратности жанров, постоянные проникновения «за кулисы» жанра, попытки чеховских героев вписаться в некий жанр, будь то серьезная статья или хотя бы хроникерская заметка («Пассажир 1-го класса»), изображение события в двух жанрах газетной заметки и живого рассказа-воспоминания, как в («Радости»), кричащей жанровой путаницы записей (в «Жалобной книге») – все это также является частным случаем, разновидностью тех столкновений и сопоставлений, которых так много в юмористике Чехова. Особый модус исследования мира в творчестве Чехова не сводим к проблемам жанра, хотя и включает ее в себя.

Источник комического в произведениях Чехова – поглощенность отдельных людей своим, индивидуальным интересом, образом поведения, ходом мысли, абсолютизация каждым этого своего и вытекающие отсюда несовпадения и столкновения.

«Антрепренер под диваном»: антрепренеру главное – спрятаться от ревнивца, который его преследует, а артистке, - воспользовавшись пикантностью ситуации, получить прибавку к жалованью; отсюда совершенно различное истолкование ими нравственного и безнравственного.

«Заблудшие»: смешно не просто то, что приятели заблудились и в потемках попали на чужую дачу, а то, что хозяин весь в предвкушении встречи с женой, выпивки, закуски, беседы за полночь, а гостю смертельно хочется спать.

Точно так же в «Драме» анекдотическое преступление совершается только потому, что герой – писатель больше всего хочет куда-нибудь, хоть в погреб, скрыться от жары и от разговоров, а гостья непременно стремиться прочитать ему свою драму.¹⁵

В «Сирене» изображено существо зоологическое – чиновник-гурман, способный часами вдохновенно говорить о еде, а рядом с ним – уездный философ Милкин, «недовольный средой и ищущий цели в жизни», слушающий рассказы о приготовлении разных блюд с презрительной гримасой. Автор в равной степени смеется над обоими героями, поглощенными столь разными жизненными устремлениями.

На первый взгляд, пропасть отделяет эти три юморески от «Дуэли», «Черного монаха», «Трех годов», «Моей жизни», «Ионыча», в которых люди говорят на разных языках, героям невозможно столковаться, у каждого свой «определенный взгляд на вещи», которым он всецело поглощен…Однако тема непонимания людьми друг друга приковывала к себе творческое внимание и Антоши Чехонте, и зрелого Чехова. Но то, что вначале вызывало смех, позже приобретает философскую, порой трагическую глубину.

Простое расположение различных знаковых систем, различных «взглядов на вещи» само по себе является богатейшим источником смешного в мире Чехова. Но специфически чеховским типом комического является все же не оно, а столкновение того, что имеет застывшую, оформленную знаковую форму, с тем, чему нет названия на человеческом языке.

В юмористических рассказах 1884 – 1887 годов Чехов нашел себя как художник. Они порождены уже не просто с установкой непременно смешить читателей, а комическим осмыслением глубинной, главной чеховской ориентации человека в окружающем его мире, попыток разобраться в нем, найти правду.

Таким образом, в основе чеховского юмора лежит не просто наблюдательность, меткость деталей, сочность языка и т.п., а концепция.¹⁶
Заключение.

В своем реферате я поставила цель изучить юмор в рассказах А.П.Чехова, которая достигалась через решение следующих задач:

выявить языковые средства создания комического в рассказах.

В юмористических произведениях А.А.Чехова комичность достигается с помощью языковых средств. А именно это портретные описания героев, имена собственные и просторечная лексика, используемая в рассказах.

определить приемы создания комических ситуаций у Чехова.

Один главный прием комического – несомненно, «несоответствие между внешностью и действительностью», демонстрация «несоответствия между высоким мнением человека о своей моральной, общественной, интеллектуальной значимости и его фактической ценностью». Не менее смешной прием юмористики – смешение разнородных и явно несочетаемых признаков. Среди важнейших способов создания комического – перемещение явления в несвойственную ему сферу; Другой не менее распространенный способ – перенесение предмета из того класса, в котором он закреплен в социальном знаковом узусе, в другой класс. Также производят комическое впечатление концентрация «ненужных» комических подробностей.

описать смешные мотивы в сюжетах рассказов Чехова(на примере рассказа «Смерть чиновника»).

Таким образом - «Смерть чиновника» — один из самых смешных рассказов Антона Павловича Чехова. Даже его трагическая развязка не омрачает комической природы произведения. В столкновении смеха и смерти торжествует смех.«...юмор есть остроумие глубокого чувства...» Это замечательное определение как нельзя лучше подходит к «юмористичным» рассказам Чехова.

4.рассказать о природе комического в литературе

Источник комического в произведениях Чехова – поглощенность отдельных людей своим, индивидуальным интересом, образом поведения, ходом мысли, абсолютизация каждым этого своего и вытекающие отсюда несовпадения и столкновения.(«Драма», «Заблудшие», «Антрепренер под диваном») .

Считаю, что с поставленной целью справилась. Наибольшей трудностью при работе над рефератом для меня стала компоновка материала, а также написание введения и заключения.

Считаю, что моя работа в дальнейшем может быть использована как дополнительный материал на уроках литературы.