Особенности эмоциональной сферы людей позднего возраста и процесс социально-психзологической адаптации к условиям дома-интерната
ВВЕДЕНИЕ………………………………………………………..………..….. 3
ГЛАВА I.

ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ подходы к анализу понятия

позднего возраста в современной НАУКЕ…………….….... 9

1.1. Теоретические подходы к изучению позднего возраста

в отечественной и зарубежной психологии……………………………..……. 9

1.2. Психологическая характеристика личности пожилого человека….…… 21

1.3. Особенности адаптации пожилых людей………………………………… 27

1.4. Основные направления помощи пожилым людям…………………….… 31

1.5. Особенности процесса адаптации в домах-интернатах для пожилых

людей и инвалидов: отечественный и зарубежный опыт………………….… 38

ГЛАВА II.

Эмпирическое исследование связи особенностей эмоциональной сферы пожилых людей и процесса социально-психологической адаптации в доме-интернате……………………………………………………………….….. 47

2.1. Организация и методы эмпирического исследования…………………... 47

2.2.Интерпретация результатов эмпирического исследования……………… 57

ЗАКЛЮЧЕНИЕ................................................................................................... 73

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ...................................... 79

ПРИЛОЖЕНИЯ................................................................................................... 84
Введение

Быстрые инво­люционные процессы, обнаруживающиеся у людей в ранний постпенсионный пери­од, - во многом результат их неспособности противо­стоять воздействию социальных сте­реотипов. Эти стереотипы зачастую не согласуются с объективным медицинским и пси­хологическим статусом пожилых людей. Пси­хологические исследования показывают, что большинство людей в пенсионном воз­расте сохраняют работоспособность, ком­петентность, интеллектуальный потенциал.

Возраст заявляет о себе как адаптогенный фак­тор именно тогда, когда человек в связи с уходом на пенсию лишается обяза­тельной поддержки общества и системы оп­ределенных социальных связей, обуслов­ленных профессиональной деятельностью, занимаемым в обществе местом. По сути, чело­век на пороге старости решает для себя во­прос: пытаться ли ему сохранять и форми­ровать новые сферы своих социальных свя­зей или перейти к жизни, ограниченной кругом житейских интересов и инте­ресов близких, то есть перейти к жизни в целом индивидуальной.

Это решение опре­деляет две основные стратегии адаптации — сохранение себя как личности и сохранение себя как индивида. В соответствии с той или иной стратегией адаптации ведущая деятельность в старости может быть направлена либо на сохранение личности человека (поддержание и развитие его социальных связей), либо на индивидуализацию и выживание его как индивида. Оба варианта старения подчиняются законам адаптации, но обеспечивают разное качество жизни¹ и даже ее продолжительность. В литературе наиболее полно описан второй вариант ста­рения. При данной стратегии адаптации происходит постепенная перестройка ос­новных жизненно важных процессов, и в целом всей структуры регуляции функций, в це­лях обеспечения сохранности индивида, поддержания или увеличения продолжи­тельности жизни. Эта стратегия адаптации предполагает превращение «открытой» сис­темы индивида в «замкнутую» систему.

М. В. Ермолаева в связи с этим пишет: «Очевидно, что в случае стратегии адап­тации к старости по принципу «замкнутого контура» этот возраст трудно счи­тать возрастом развития». [26, с. 50]

Виднейший советский психолог Б.Г. Ананьев, предложивший систему человекознания, в которой были интегрированы данные различных наук о человеке как индивиде, личности и индивидуальности, отмечал, что «…размышления над вопросами, связанными со смыслом жизни, оказывают принципиальное влияние на ха­рактеристику завершающих фаз жизненно­го пути». По мнению ученого, «…парадокс завершения жизни заключается в том, что «умирание» форм человеческого существо­вания наступает раньше «физического од­ряхления» от старости, и в условиях соци­альной изоляции, каковая имеет место в условиях дома-интерната, происходит ломка, сужение смысла жизни, что приводит к деградации личности». [Цит. по 27, с. 51]

Психологические исследования показывают, что пожилые люди тяжело переживают свое помещение в дома-интернаты престарелых. Как бы ни был благоустроен интернат, его постояльцы лишены возможности контролировать события и участвовать в жизни общества. Прошлая жизнь остается за порогом интерната, и это является серьезным психологическим испытанием для пожилого человека. Особенно, если переход на новое место жительства происходит помимо его воли или отягчен стрессогенными факторами, такими, как смерть супруга, одиночество и беспомощность в ситуации заболевания. Резкая смена всей окружающей обстановки усугубляет нервно-психическое состояние пожилого человека, является причиной развития эмоциональных реакций типа угнетенности, тревоги, горя, стыда, чувства вины. Астеническое состояние, возникающее при отрицательных переживаниях и усугубленное хроническими заболеваниями, также влечет за собой существенные изменения в эмоциональной сфере. Появляется раздражительность, слезливость, частая смена настроения. Пожилой человек переживает собственную малоценность, за счет этого его самооценка снижается и усиливается пессимистическое отношение к жизни. В этой связи особое значение следует уделять исследованию эмоциональной сферы пожилых людей, учитывая, что эмоции рассматриваются как фактор, способствующий эволюции человека и служат для его адаптации к окружающей среде, в частности, социальной. Эта точка зрения во многом связана с эволюционной ветвью социальной психологии, где эмоциям уделяется значительное внимание.

Объект: особенности эмоциональной сферы пожилых людей.

Предмет: зависимость особенностей эмоциональной сферы пожилых людей и процесса социально-психологической адаптации в доме-интернате.

Гипотеза: мы предполагаем, что существует зависимость особенностей эмоциональной сферы пожилых людей и процесса социально-психологической адаптации.

Цель работы: исследовать связь эмоциональной сферы пожилых людей, проживающих в доме-интернате, и процесса их социально-психологической адаптации к изменившимся условиям жизни.

Цель обусловила следующие теоретические и эмпирические задачи исследования:

1.Анализ современной отечественной литературы по проблемам психологии старения и содержательная характеристика психологических особенностей периода позднего возраста.

2.Характеристика психологические особенностей личности в позднем возрасте.

3.Характеристика жизненных стратегий адаптации пожилых людей к пенсионному этапу своей жизнедеятельности.

4.Характеристика основные направлений реабилитации в домах-интернатах для престарелых и инвалидов с учетом современных тенденций, имеющих место, как в РФ, так и за рубежом.

5.Осуществление эмпирического исследования зависимости эмоциональной сферы пожилых людей и процесса социально-психологической адаптации в доме-интернате.

В качестве основных методов исследования использовались: анализ отечественной литературы по проблеме, метод ² наблюдения, письменный опрос, также апробированные психодиагностические методики³ «Шкала самооценки тревожности» Ч. Д.Спилбергера, адаптированная Ю. Л. Ханиным; методика «Шкала депрессии Зунге», адаптированная Т.И. Балашовой; методика «Шкала астенического состояния» Л.Д.Малковой, Т.Г. Чертовой; методика «Исследование самооценки» Т.Дембо, адаптированная С. Я. Рубинштейн;

Для статистической обработки данных применялся критерий согласия распределений Пирсона и метод ранговой корреляции Спирмена.

Актуальность исследования. На территории Калининградской области на сегодняшний день функционирует восемь домов-интернатов для пожилых людей и инвалидов, в связи с этим проблема социально-психологической адаптации пожилых людей к проживанию в доме-интернате является одной из насущных проблем практической психологии.

Теоретическая значимость эмпирического исследования состоит в том, что проведенное психодиагностическое тестирование позволит расширить и углубить знания об эмоциональной сфере инвалидизированных пожилых людей, рассмотреть особенности их эмоционального реагирования, уровня тревожности, астеничности и депрессивности.

Практическая значимость данной работы состоит в том, что полученные по результатам исследования данные об особенностях эмоциональной сферы инвалидизированных пожилых людей могут быть использованы специалистами в работе с данной категорией людей, проживающих в доме-интернате.

Надежность и достоверность эмпирических данных, полученных в процессе исследования, обеспечивались применением четырех стандартизированных методик, адекватных цели и объекту исследования, а также использованием методов математической статистики.

База исследования: Пионерский дом-интернат для престарелых и инвалидов «Сосновая усадьба», Зеленоградский район, Калининградская область.

Сроки исследования: ноябрь-декабрь 2009 года.

Структура дипломной работы:

Введение – обосновываются актуальность, прописаны объект, предмет, цель, гипотеза и задачи исследования.

Первая глава - «Психологические подходы к анализу понятия позднего возраста в современной науке» - посвящена психологической характеристике позднего возраста, описанию стратегий социальной адаптации пожилых людей и основных направлений помощи людям позднего возраста.

Вторая глава - «Эмпирическое исследование связи эмоциональной сферы пожилых людей и процесса социально-психологической адаптации в доме-интернате» - включает описание основных методик исследования и выборки испытуемых и посвящена изложению организации исследования, результатов и интерпретации данных, полученных в ходе конкретно-эмпирического исследования.

Заключение – представлены выводы теоретического и эмпирического исследования.

Список литературы – 70 источников.

Дипломная работа иллюстрирована рисунками и снабжена таблицей.

Приложение - представлен Опросник, Сводная таблица полученных результатов эмпирического исследования, образец Карты социально-психологического исследования, тестовый материал и ключи обработки результатов используемых в работе методик.
Глава I. Психологические подходы к анализу понятия позднего возраста в современной науке
1.1. Теоретические подходы к изучению позднего возраста в отечественной и зарубежной психологии
Анализ литературы по проблемам возрастной психологии показал, что до сих пор не существует полной и исчерпывающей характеристики понятия «старость». Ведутся дискуссии вокруг того, что считать старостью, ее первыми проявлениями, что такое возраст старости и каковы его границы.

В последние десять лет в различных возрастных периодизациях все чаще стал применяться термин «поздняя взрослость». Так, в современном фундаментальном издании по психологии развития авторы Грейс Крайг и Дон Бокум [30, с.206] выделяют следующие возрастные этапы:

Ранняя взрослость – от 20 до 40 лет,

Средняя взрослость – от 40 до 60 лет,

Поздняя взрослость – от 60 лет и далее.

Поздняя взрослость (пожилой возраст) рассматривается как возраст:

от 50 до 75 лет (Биррен.,1964);

от 40 до 55 лет, и вплоть – до 65 лет (Бромлей., 1966);

от 65 лет (Эриксон., 1963);

от 60 лет (Крайг., 2000);

от 60 до 75 лет (Фельдштейн Д. И., 1999);

от 65 лет (Квинн В., 2000).

«В современной психологии развития все более и более утверждается мнение, что точно указать границы стадий развития взрослых людей довольно трудно, если это вообще возможно». [38, с. 45]

Выделяется также пенсионный возраст, границы которого устанавливаются государством. При определении пенсионного возраста исходят из календарного возраста – количества прожитых лет.

Функциональный возраст – понятие, отражающее возрастную динамику физиологических функций, определяется генетическим компонентом, образом жизни, перенесенными заболеваниями, стрессовыми ситуациями, физической, психической и интеллектуальной активностью.

Психологический возраст - группа показателей, характеризующих возрастные измерения психики.

Биологический возраст - показатель уровня износа структуры и функций организма.

В литературе [7, с.129-136., 47, с.25-34., 34, с.17] отмечается, что разграничение на периоды является весьма условным, поскольку психологические проблемы старения разработаны еще недостаточно. Это связано:

- с различиями теоретических интерпрета­ций психологических характеристик пожилых людей, отсутствием дос­товерных данных о возрастной норме различных сторон психической деятельности в позднем возрасте.

- с отсутствием надеж­ного и валидного инструментария для проведения эксперименталь­ных психологических исследований лиц пожилого и старческого воз­раста.

- с тем, что подавляющее большинство употребляемых методик разработано для изучения людей более моло­дого возраста и не соответствует установкам, интересам и другим характеристикам пожилых и старых людей.

Основоположник советской геронтологии И. В. Давыдовский писал: «В современной психологии все более утверждается точка зрения, согласно которой старение не может рассматриваться как простая ин­волюция, угасание или регресс; скорее, это продолжающееся станов­ление человека, включающее многие приспособительные и компенса­торные механизмы. Причем люди позднего возраста вынуждены не только приспосабливаться к новой ситуации вовне, но и реагировать на изменения в самих себе». [19, с. 23]

Социальная ситуация развития⁴ в старос­ти связана с отходом от активного участия в производительной жизни общества — с ухо­дом на пенсию. И именно выход на пенсию некоторые теории старости признают нача­лом этого возраста.⁵ Исходя из этого, можно сделать вывод, что, если человек продолжает жить интересами общества, то психологически его возраст можно характеризовать как длящуюся зрелость.

Струк­тура возраста включает в себя характеристику социальной ситуации развития, ведущего типа деятельности и основных психологических новообразований.⁶

Ведущая деятельность рассматрива­лась А.Н.Леонтьевым как деятельность, в которой дифференцируются все другие виды деятельности, формируются и перестраива­ются частные психические процессы и раз­вивается личность. [62, с.95-108]

М. В. Ермолаева так охарактеризовала значение достижений отечественной психологической науки: «…понятия социальной ситуации развития и ведущей деятельности однозначно опреде­лялись авторами для детских возрастов, од­нако, анализ поздних возрастов показал их значение для анализа жизненного цикла в целом. … В связи с этим системный анализ старости как возраста развития це­лесообразно, по нашему мнению, начать с определения ее в системе этих важнейших психологических координат». [Цит. по 26, с. 36 -37]

Вопрос о ведущей деятельности в ста­рости остается открытым для обсуждения и изучения. Наши современники, А. Г. Лидерс и Н. С. Пряжников, активно работают на ниве отечественной психологии, их публикации актуальны и содержательны.

Известна точка зрения А. Г. Лидерса, согласно которой ведущей деятель­ностью пожилого человека является особая «внутренняя работа» [63, с.6-11], направленная на при­нятие своего жизненного пути. Пожилой че­ловек осмысливает не только свою текущую жизнь, но и всю прожитую жизнь.

Плодо­творная, здоровая старость связана с при­нятием своего жизненного пути. Для пожи­лого человека практически исчерпаны воз­можности серьезных реальных изменений в его жизненном пути, но он может беско­нечно много работать со своим жизненным путем в идеальном плане, внутренне. В развитие этого положения ученый выдвигает следующий тезис: «Болезненная старость — это продолжение экспансии! Конечно, быстрый отказ от жизненной экспансии так же болезнен, как в перспективе и ее безудержное продолжение. Здоровая старость — это постепенное завершение, исчерпание задач экспансии». [Там же]

Состоятельным и плодотворным является подход Н.С. Пряжникова к проблеме со­циальной ситуации развития и ведущей де­ятельности в старости. В пред­ложенной им периодизации старости ак­цент сделан не столько на хронологи­ческое развитие, сколько на социально-психологическую специфику каждого из выделенных периодов:

«1. Период выхода на пенсию (первые годы после выхода на пенсию) – это, прежде всего, освоение новой социальной роли, но­вого статуса. В целом этот период характе­ризуется следующим:

Социальная ситуация развития:

- старые контакты (с коллегами по рабо­те) в первое время еще сохраняются, но в дальнейшем становятся все менее вы­раженными.

- в основном контакты с близкими людь­ми и родственниками (соответственно, со стороны родственников требуется особая тактичность и внимание к еще «неопытным» пенсионерам).

- постепенно появляются друзья-пенсио­неры или даже другие, более молодые люди (в зависимости от того, чем будет заниматься пенсионер и с кем ему при­дется общаться, например, пенсионеры-общественники сразу же находят для себя новые сферы деятельности и бы­стро обзаводятся новыми «деловыми» контактами).

- обычно родные и близкие стремятся к тому, чтобы пенсионер больше занимался воспитанием внуков, поэтому общение с детьми и внуками также является важ­нейшей характеристикой социальной ситуации пенсионеров

Ведущая деятельность:

- прежде всего, это «поиск себя» в новом качестве, это проба своих сил в самых разных видах деятельности (в воспита­нии внуков, в домашнем хозяйстве, в хобби, в новых отношениях, в общест­венной деятельности и т.п.) - это само­определение методом «проб и ошибок»; фактически у пенсионера времени мно­го, и он может себе позволить это (прав­да, все это происходит на фоне ощуще­ния того, что «жизнь с каждым днем все уменьшается и уменьшается»).

- для части пенсионеров первое время на пенсии — это продолжение работы по своей основной профессии (особенно, когда такой работник получает пенсию и основную зарплату вместе); в этом случае у работающего пенсионера зна­чительно повышается чувство собствен­ной значимости.

- все более усиливающееся стремление «поучать» или даже «стыдить» людей более молодого возраста.

- для части пенсионеров это может быть стремление спокойно осмыслить всю прожитую жизнь: кто-то даже пытается в этот период начать писать «мемуары», а кому-то непременно нужно поделить­ся своим опытом и переживаниями.

2. Период собственно старости (через несколько лет после выхода на пенсию и до момента серьезного ухудшения здоровья), когда человек уже освоил новый для себя социальный статус, характеризуется при­мерно следующим:

Социальная ситуация развития:

- общение, в основном, с такими же стар­цами. Общение с членами своей семьи, кото­рые либо эксплуатируют свободное время старика, либо просто «опекают» его.

- некоторые пенсионеры находят для себя новые контакты в общественной дея­тельности (или даже в продолжающейся профессиональной деятельности).

- для части пенсионеров меняется значе­ние отношений с другими людьми, на­пример, некоторые авторы отмечают, что многие, ранее близкие для старика, связи постепенно «теряют свою прежнюю ин­тимность и становятся более обобщен­ными».

Ведущая деятельность:

- досуговое увлечение (нередко пенсио­неры меняют одно увлечение за другим, что несколько опровергает представле­ние об их «ригидности»: они по-прежнему продолжают искать себя, искать смыслы в разных деятельностях). Главная пробле­ма такого поиска — «несоразмерность» всех этих деятельностей по сравнению с предыдущей («настоящей») работой.

- стремление всяческими путями подтвер­дить свое чувство собственного достоин­ства согласно принципу: «Пока я делаю хоть что-то полезное для окружающих, я существую и требую к себе уважения».

- для части стариков в этот период (даже когда здоровье еще достаточно хорошее и нет никаких причин «прощаться с жиз­нью») ведущей деятельностью может стать подготовка к смерти, что выражается в приобщении к религии, в частом хожде­нии на кладбище, в разговорах с близки­ми о «завещании».

3. Долгожительство в условиях резкого ухудшения состояния здоровья существенно отличается от старости без особых проблем со здоровьем. Поэтому есть смысл выде­лить особенности именно такого варианта старости.

Социальная ситуация развития:

- в основном, общение с родными и близ­кими, а также с врачами и соседями по палате (если старец находится на стационарном лечении). Также это соседи по палате в домах престарелых (в основном, старцев передают в такие дома, когда за ними нужен особый уход). К сожалению, во многих домах такой уход фактически хуже, чем в домашних ус­ловиях. Государст­венные дома для престарелых «отличаются плохими санитарными условиями, большой скученностью, жестким режимом, плохо организованным досугом, неквалифициро­ванным обслуживанием. Многие старики просто спиваются»

Ведущая деятельность:

- лечение, стремление хоть как-то бо­роться с болезнями.

- стремление осмыслить свою жизнь. Очень часто это стремление приукрасить свою жизнь, человек как бы «цепляется» за все лучшее, что было (и чего не было) в его жизни. В этом состоянии человек хочет оставить после себя что-то хорошее, значимое, достойное и этим как бы доказать себе и окружающим: «Я жил не зря». Или покаяться в чем-то недостойном.

4. Долгожительство при относительно хо­рошем здоровье (примерно после 75—80 лет и старше) может характеризоваться:

Социальная ситуация развития:

- общение с близкими и родными людьми, которые начинают даже гордиться, что в их семье живет настоящий долго­житель. В какой-то мере эта гордость эгоистична: родные считают, что в их роду хорошая наследственность и что они также долго проживут. В этом смыс­ле долгожитель - символ будущей дол­гой жизни для других членов семьи. У здорового долгожителя могут появиться новые друзья и знакомые. Поскольку долгожитель - явление редкое, то пообщаться с таким старцем стре­мятся самые разные люди, включая пред­ставителей средств массовой информации, поэтому круг знакомых у долгожителя может даже несколько расшириться.

Ведущая деятельность:

- во многом зависит от наклонностей данного человека, но в любом случае это достаточно активная жизнь (иногда даже с излишествами, характерными для здорового зрелого человека). Вероятно, для сохранения здоровья важны не толь­ко предписания врача, но и само чувство здоровья (или «чувство жизни»). [66, с. 111-123]

Значительный вклад в развитие психологической кон­цепции старости внесла теория Эрика Эриксона о восьми стадиях развития личности. Каждая стадия жизненного цикла, по Эриксону, ха­рактеризуется специфической задачей, которую выдвигает общество, и каждая стадия имеет определенную цель в достижении того или иного социально ценного качества. [См. об этом 54, с. 235-259]

Восьмая стадия жизненного пути - ста­рость характеризуется достижением но­вой, завершенной формы Эго - идентичности. Задача пожилого человека, по Эриксону, состоит в том, чтобы до­стичь целостности развития своего Я (Эго), уверенности в смысле жизни, а также гар­монии, понимаемой как сущностное каче­ство жизни отдельного индивида и всей Вселенной. Гармония противостоит дисгар­монии, воспринимаемой как нарушение целостности, которое ввергает человека в состояние отчаяния и уныния. Отчаяние может иметь место лишь в случае осознания жизненной неудачи и отсутствия времени для исправления ошибок. Отчая­ние и недовольство самим собой у пожило­го человека часто проявляются через осуж­дение поступков других, особенно молодых людей.

По Э. Эриксону, достижение чувства полноты жизни, исполненного долга, муд­рости возможно в старости лишь в случае позитивного прохождения предшествую­щих стадий. Если главнейшие задачи пред­шествующих возрастов не были реализова­ны, старость сопровождается разочарова­нием, отчаянием и страхом смерти. [См. об этом 54, с. 235-259]

Со­гласно теории Э. Эриксона, «…люди, которые встречают старость без страха и отчаяния, переступают через близкую перспективу соб­ственной смерти благодаря участию в моло­дом поколении — наследии, которое их пере­живет». [Там же, с. 238]

Теория Э. Эриксона вызвала большой интерес у психологов и позднее была расширена Р. Пеком. М. В. Ермолаева писала об этом: «Р. Пек считал, что для достижения успешной старости чело­век должен решить три основные задачи, охватывающие три измерения его личности.

Во-первых, это трансценденция против поглощенности ролями. В ходе профессиональной деятельности человек поглощен ролью, диктуемой про­фессией. Пожилые люди в связи с выходом на пенсию должны определить для себя целый набор значимых видов деятельности так, чтобы их время было целиком заполнено различными видами активности. Если люди определяют себя только в рамках своей ра­боты или семьи, то выход на пенсию, смена работы или уход детей из дома вызовут та­кой прилив отрицательных эмоций, с кото­рыми индивидуум может не справиться.

Во-вторых, это трансценденция тела против поглощенности телом — измерение, имеющее отношение к способности инди­видуума избегать чрезмерного сосредоточе­ния на все усиливающихся недомоганиях, болях и физических недугах, которыми со­провождается старение. По мнению Р. Пека, старые люди должны учиться справляться с ухудшением самочувствия, отвлекаться от болезненных ощущений и наслаждаться жизнью, прежде всего, через человеческие отношения. Это позволит им «шагнуть» за пределы поглощенности своим телом.

И, в-третьих, это трансценденция эго против поглощенности эго — измерение, имеющее особое значение в старости. Старые люди должны понимать, что, хотя смерть неизбежна и, возможно, не так уж далека, им будет легче, если они будут сознавать того, что они внесли вклад в будущее через воспитание детей, через свои дела и идеи. Люди не должны предаваться мыслям о смерти». [Цит. по 26, с. 77-79]

Одной из теорий, пытающихся охарактеризовать специфику пожилого возраста, является теория разобществления, которую впервые обосновали американские психологи Дж. Ро­зен и Б. Ньюгартен, теоретический анализ принадлежил Е. Камминг и В. Генри. «Разобществление - это психосоциальное явление, объясняю­щееся как природными изменениями пси­хологии стареющей личности, так и воздей­ствием на нее социальной среды». [Цит. по 43, с. 196] Суть теории заключается в том, что с возрастом происходит удаление стареющего человека от общества. Разрыв между лич­ностью и обществом происходит уже после выхода на пенсию. Ко­личество поступающей к человеку инфор­мации уменьшается, круг его интересов су­жается, падает активность, в связи с чем ускоряется процесс старения.

«Важнейшим фактором разобществления является, по мнению В.Генри, незанятость старых людей, которая усугубляется умень­шением их жизненной активности и энер­гии. Незанятость рассматривается как сово­купный процесс, психосоциальное явление, которое объясняется как психологией дан­ного индивидуума, так и воздействием на него общества, включающего или выключа­ющего его из социальной жизни». [Цит. по 60, с.99]

«У старого человека, рассуждает В.Генри, меняется мотивация трудовой де­ятельности. Человек стремится к труду уже не с целью со­держать себя, а ради труда, который приоб­ретает эмоциональную окраску. Старый че­ловек анализирует свою работу только по отношению к самому себе, а не к общест­венной деятельности, как способность вы­полнять работу, как самооценку». [Там же, с. 104]

Теория разобществления нашла сторонников среди психологов других зарубежных стран. Так, английский психолог Д. Бромлей в своей книге «Психология старения человека» рассматривает вопросы, связанные с разобществлением.

«Наряду с общей характеристикой возраста Д. Бромлей, подобно В. Генри, указывает на индивидуальные различия в разобществлении. Некоторые старые люди упрямо сопротивляются давлению, ограничивающему их жизненное пространство. Некоторые из них отказываются уходить на пенсию до тех пор, пока их не заставляет это сделать плохое здоровье. Некоторые умирают такими, какими они жили, активными и деятельными. Некоторые отказываются принять совет, даже когда он дается из лучших побуждений и согласуется с их собственными интересами, если этот совет означает отказ от деятельности, которая занимает центральное место в их жизни». [Цит. по 26, с. 40]

Согласно адаптационно-регуляторной теории старения, разработанной украинским геронтологом В. В. Фролькисом, наряду с разрушительными процессами старения, сокращением адаптивных возможностей организма существуют процессы, направленные на поддержание его высокой жизнеспособности, на увеличение продолжительности жизни, которые были названы витауктом (vita — жизнь, auctum — увеличивать). Согласно теории В. В. Фролькиса, благодаря деятельности мозга, в ходе возрастного развития мобилизуются приспособительные механиз­мы, направленные на увеличение продолжительности жизни, сохранение адаптации к среде, формируются важнейшие процессы витаукта. Но ког­да возрастные нарушения возникают в самих центральных механизмах регуляции, то это приводит к ограничению адаптационных возможнос­тей и старению целостного организма. Научиться управлять процессом старения означает, научиться подавлять его первую составную часть и стимулировать вторую. [51, с.12-23]

В этом контексте большое научное значение имеют теории старости, трактующие поздний возраст с позиций адаптации [4., 20., 68]. Так, согласно теории отечественного геронтолога И. В. Давыдовского, старость подразумевает ограничение и самоограни­чение жизненных отправлений, т.е. гипобиоз. Но это - приспособительное самоограни­чение, по существу продиктованное жиз­ненным инстинктом самосохранения напо­добие анабиоза. Однако, в отличие от анабиоза, старость — это как бы промежу­точное состояние, характеризующееся по­ниженной устойчивостью структур к внеш­ним воздействиям; это необратимое состояние, невозможность сохранения или восстанов­ления той же функциональной напряжен­ности.

Таким образом, И. В. Давыдовский рассматривает старость как специфичес­кую, возрастом обусловленную форму при­способления к внешней среде, как «стес­нённую в своей природе жизнь». [20, с. 47]

В развитие теории И. В. Давыдовского О. Н. Молчанова выдвинула предположение о существовании психологического витаукта как механизма компенсации, поддерживающего стабильность Я-концепции. [64, с. 133-141] Проведенное автором экспериментальное исследование по изучению динамики самооценки в зрелости и старости, охватившее 328 человек, обнаружило, что наряду с общим снижением уровневых характеристик самооценки с возрастом нарастают факторы компенсации, оберегающие систему Я от разрушения. [56, с.60-71]

По Л. И. Анциферовой пожилые люди – «субъекты своей жизни, живут по собственным меркам. Заметив у себя нежелательные изменения, они избирательно компенсируют их, не снижая самооценки». [Там же, с.64]

Как указывает М. В. Ермолаева, «Психология пожилого возраста в целом разработана недостаточно (в психологии развития 90% занимает психология детей). Между тем этот период – значимый этап онтогенеза человека, и без его обстоятельного исследования невозможно построение концепции психического развития». [Цит. по 26, с.17]

О нерешенных проблемах в сфере теоретических подходов к изучению позднего возраста пишет и О. В. Краснова: «Детализированные исследования пожилых и старых людей в возрасте 70, 80, 90 лет и старше подтверждают, что в то время как существуют общие паттерны адаптации к задачам и требованиям поздней жизни, в когнитивных стилях и тратегиях, реакциях на мотивационные переменные и личностные структуры, которые появляются в контексте различных социальных ситуаций, всегда существуют индивидуальные различия. Вот почему требуется не одна теория, чтобы описать и определить деятельность и поведение пожилых в таком разнообразии подходов». [31, с. 37]
1.2. Психологическая характеристика личности пожилого человека
Советский психолог Е. Авербух приводит такую характери­стику пожилого человека: «У старых людей снижены самочувствие, самоощущение, самооценки, уси­ливается чувство малоценности, неуверенности в себе, недовольство собой. Настроение, как правило, снижено, преобладают различные тревожные опа­сения: одиночества, беспомощности, обнищания, смерти. Старики стано­вятся угрюмыми, раздражительными, мизантропами, пессимистами. Спо­собность радоваться снижается, от жизни они ничего хорошего уже не ждут. Интерес к внешнему миру, к новому снижается. Все им не нравится, отсю­да — брюзжание, ворчливость. Они становятся эгоистичными и эгоцентрич­ными, более интровертированными (обращенными к себе, своим внутрен­ним переживаниям), круг интересов суживается, появляется повышенный интерес к переживаниям прошлого, к переоценке этого прошлого. Наряду с этим повышается интерес к своему телу, к различным неприятным ощуще­ниям, часто наблюдающимся в старости, происходит ипохондрия. Неуверен­ность в себе и в завтрашнем дне делает стариков более мелочными, скупыми, сверхосторожными, педантичными, консервативными, малоинициативны­ми и т.п. Ослабляется у стариков контроль над своими реакциями, они недо­статочно хорошо владеют собой. Все эти изменения во взаимодействии со снижением остроты восприятия, памяти, интеллектуальной деятельности создают своеобразный облик старика и делают всех стариков в какой-то сте­пени схожими друг с другом»". (Цит. по 48, с. 28)

Обобщение результатов психологических работ, касающихся позднего периода жизни человека, позволило Л.И.Анцыферовой выделить два личностных типа старости, отличающихся друг от друга уровнем активности, стратегиями совладания с трудностями, отноше­нием к миру и себе, удовлетворенностью жизнью. [56, с. 60-71]

Представители первого типа мужественно, без особых эмо­циональных нарушений переживают уход на пенсию. Они, как правило, заранее готовятся к этому событию, ведут поиск новых путей включения в общественную жизнь, планируют будущее сво­бодное время, предвидят негативные состояния и события в пери­од отставки. Люди, планирующие свою жизнь на пенсии, нередко вос­принимают отставку как освобождение от социальных ограничений, предписаний и стереотипов рабочего периода.

Под влиянием пере­живания свободы у человека выявляются новые способности, реа­лизующиеся в увлекательных занятиях. У многих старых людей вы­ход на пенсию связан со стремлением передать профессиональный опыт ученикам. Они испытывают тягу к воспитанию нового поко­ления, наставничеству. Занятие другим интересным делом, уста­новление новых дружеских связей, сохранение способности кон­тролировать свое окружение порождают удовлетворенность жиз­нью и увеличивают ее продолжительность.

Совсем иная картина поведения у представителей второго типа людей, вы­шедших на пенсию. Вместе с отходом от профессиональной деятельности у них развивается пассивное отношение к жизни, сужается круг их интересов, они теряют уважение к себе и пере­живают чувство ненужности.

В отечественной психологии поздний возраст рассматривается в контексте отношения людей к своему старению. Как отмечал Н.Ф.Шахматов, «Отношение к собственному старению — ак­тивный элемент психической жизни в ста­рости. В оформлении этого чувства определяющими являются моменты осознания фак­та физических и психических возрастных изменений, признание естественности ощу­щений физического нездоровья. На после­дующих этапах старения отношение к про­должающим выявляться новым изменени­ям в физическом статусе находится уже под воздействием сформировавшейся новой жиз­ненной позиции, нового уровня самосозна­ния. Эта новая позиция формируется за счет установившихся новых отношений по­жилого человека с его окружением, но в большей степени зависит от него самого». [68, с.14]

Принятие собственной старости – это ре­зультат активной творческой работы по переосмыслению жизненных установок и позиций, переоценке жизненных ценнос­тей. Если у пожилого человека имеется согласие с самим собой, с внешним миром, с естественным ходом событий и, с не­минуемостью завершения собственной жиз­ни, тогда, по мнению Н.Ф. Шахматова, такая по­зиция в отношении собственной старости в большей мере способствует сохранности личности в этом возрасте. [См. об этом 53]

В то же время в отечественной геронтологической литературе описаны варианты неадекватных установок в отношении соб­ственной старости, вплоть до полного ее не­приятия. В качестве таких вариантов опи­сывают регрессию (возвращение к формам поведения, проявляющимся в фор­ме «детского» требования помощи, незави­симо от состояния здоровья), добровольную изоляцию от окружающих (пассивность и минимальное участие в общественной жиз­ни), бунт против процессов старения (отча­янные попытки сохранить уходящую зре­лость).

Многообразие личностных проявле­ний в старости делает особенно актуаль­ной проблему типо­логии старения. Попыток описания типов старения существует немало, здесь будут приведены наиболее известные из них.

«В типологии Ф. Гизе выделяются три типа стариков и старости:

1) старик-негативист, отрицающий у себя какие-либо при­знаки старости;

2) старик-экстравертированный, признающий наступление старости через внешние влияния и наблюдение за изменениями (выросла молодежь, расхож­дение с нею во взглядах, смерть близких, изменение своего положения в семье, измене­ния-новшества в области техники, социаль­ной жизни и т.д.);

3) интровертированный тип, для которого характерно острое пере­живание процесса старения. Человек не про­являет интереса к новому, погружается в воспоминания о прошлом, малоподвижен, стремится к покою и тому подобное». [Цит. по 15, с. 262]

И.О. Кон выделяет следующие социаль­но-психологические виды старости: «Пер­вый тип — активная творческая старость, когда ветераны, уходя на заслуженный от­дых, продолжают участвовать в обществен­ной жизни, воспитании молодежи и т.д., живут полнокровной жизнью, не испыты­вая какой-либо ущербности.

Второй тип старости характеризуется тем, что пенсио­неры занимаются делами, на которые рань­ше у них просто не было времени: самооб­разованием, отдыхом, развлечениями и т.п. То есть для этого типа стариков характерны тоже хорошая социальная и психологичес­кая приспособляемость, гибкость, адаптация, но энергия направлена главным образом на себя.

Третий тип (это преимущественно женщины) находит главное приложение своих сил в семье. Поскольку домашняя работа неисчерпаема, то женщинам, зани­мающимся ею, некогда хандрить, скучать. Однако, отмечают психологи, удов­летворенность жизнью у этой группы лю­дей ниже, чем у первых двух.

Четвертый тип — это люди, смыслом жизни которых становится забота о собственном здоровье. С этим связаны и разнообразные формы активности, и моральное удовлетворение. Вместе с тем обнаруживается склонность (чаще у мужчин) к преувеличению своих действительных и мнимых болезней, повы­шенная тревожность

Наряду с выделенными благополучны­ми типами старости И.С. Кон обращает внимание и на отрицательные типы разви­тия:

а) агрессивные старые ворчуны, недо­вольные состоянием окружающего мира, кри­тикующие все, кроме самих себя, всех по­учающие и терроризирующие окружающих бесконечными претензиями;

б) разочаро­ванные в себе и собственной жизни, одино­кие и грустные неудачники, постоянно об­виняющие себя за действительные и мни­мые упущенные возможности, делая себя тем самым глубоко несчастными». [Цит. по 15, с. 262- 263)]

Широко в мировой психологи­ческой литературе поддерживается класси­фикация, предложенная Д. Бромлей. Она выделяет пять видов приспособле­ния личности к старости:

« - Конструктивное отношение человека к старости, при котором пожилые и старые люди внутренне уравновешенны, имеют хо­рошее настроение, удовлетворены эмоцио­нальными контактами с окружающими людь­ми. Они в меру критичны по отношению к себе и вместе с тем весьма терпимо отно­сятся к другим, к их возможным недостат­кам. Не драматизируют окончание профес­сиональной деятельности, оптимистически относятся к жизни, а возможность смерти трактуют как естественное событие, не вызывающее печали и страха. Не пережив в прошлом слишком много травм и потрясе­ний, они не проявляют ни агрессии, ни по­давленности, имеют живые интересы и по­стоянные планы на будущее. Благодаря своему положительному жизненному ба­лансу они с уверенностью рассчитывают на помощь окружающих. Самооценка этой группы пожилых и старых людей довольно высока.

- Отношение зависимости. Зависимая личность — это человек, подчиненный ко­му-либо, зависимый от супружеского парт­нера или от своего ребенка, не имеющий слишком высоких жизненных претензий и благодаря этому охотно уходящий из про­фессиональной среды. Семейная среда обес­печивает ему ощущение безопасности, по­могает поддерживать внутреннюю гармонию, эмоциональное равновесие, не испытывать ни враждебности, ни страха.

- Оборонительное отношение, для кото­рого характерны преувеличенная эмоцио­нальная сдержанность, некоторая прямоли­нейность в своих поступках и привычках, стремление к «самообеспеченности» и не­охотному принятию помощи от других лю­дей. Люди данного типа приспособления к старости избегают высказывать собствен­ное мнение, с трудом делятся своими про­блемами, сомнениями. Оборонительную по­зицию занимают иногда по отношению ко всей семье: если даже имеются какие-то претензии и жалобы в адрес семьи, они их не выражают. Защитным механизмом, который они используют против страха смер­ти и обездоленности, является их актив­ность «через силу», постоянная подпитка внешними действиями. Люди с оборони­тельным отношением к наступающей ста­рости с большой неохотой и только под давлением окружающих оставляют свою профессиональную работу.

- Отношение враждебности к окружаю­щим. Люди с таким отношением агрессив­ны, взрывчаты и подозрительны, стремятся «переложить» на других людей вину и от­ветственность за собственные неудачи, не совсем адекватно оценивают действитель­ность. Недоверие и подозрительность за­ставляют их замыкаться в себе, избегать контактов с другими людьми. Они всячески отгоняют мысль о переходе на пенсию, т.к. используют механизм разрядки напряже­ния через активность. Их жизненный путь, как правило, сопровождался многочислен­ными стрессами и неудачами, многие из которых превратились в нервные заболева­ния. Люди, относящиеся к данному типу отношения к старости, склонны к острым реакциям страха, они не воспринимают свою старость, с отчаянием думают о прогресси­рующей утрате сил. Все это соединяется еще и с враждебным отношением к молодым людям, иногда с переносом этого отноше­ния на весь «новый, чужой мир». Такой своего рода бунт против собственной ста­рости сочетается у этих людей с сильным страхом смерти.

- Отношение враждебности человека к самому себе. Люди такого типа избегают воспоминаний, потому что в их жизни было много неудач и трудностей. Они пассивны, не бунтуют против собственной старости, лишь безропотно принимают то, что посы­лает им судьба. Невозможность удовлетво­рить потребность в любви является причи­ной депрессий, претензий к себе и печали. С этими состояниями соединяются чувства одиночества и ненужности. Собственное старение оценивается достаточно реалис­тично: завершение жизни, смерть трактует­ся этими людьми как избавление от страда­ний». [Цит. по 15, с. 263-265]

Представленные основные типы психического старения не исчерпывают всего многообразия проявлений поведения, общения и деятельности пожилого человека. Классификации носят ориентировочный характер и могут использоваться как база для конкретной работы с пожилыми людьми.

В целом надо отметить, что фундаментальных отечественных исследований личности пожилого человека не так уж много. Вероятно, недостаток надежных исследований в области изменений личности объясняется большой вариативностью индивидуальных различий в проявлениях признаков старения.
1.3. Особенности адаптации пожилых людей
Образ жизни и поведение пожилого человека, связаны с его индивидуальными особенностями и ти­пом личности. Тип личности включается в ряд важнейших факторов, опре­деляющих успешность адаптации к новому образу жизни после ухода на пенсию.

«В частности, было выявлено, что у лиц пожилого возраста после утраты близких родственников возникновение чувства одиноче­ства тесно связано с типом личности. Среди лиц «гармоничного» типа чувство одиночества испытывали 32,4% и не испытывали такового 36,8%, среди лиц с сенситивными, тормозимыми черта­ми процентное соотношение иное 40,8% и 12,3% соответствен­но, личности с чертами астеничности, гиперактивности дали дру­гую пропорцию: 9,9% испытывали одиночество и 35,1% его не чувствовали, так же как и гипертимы, у которых эти показатели были 1,4% и 14% соответственно». [Цит. по 65, с. 242]

Тип личности определяет и тип общей индивидуальной установки, связанной со старостью. Одна из типологий таких установок предложена А. Зых:

-страх перед старостью;

- бунт против процесса старения;

-эмоциональная и социальная изоляция;
-адекватно-рациональное восприятие старости;

-рефлексия по поводу пройденных жизненных этапов. [См. 61, с. 70]
На индивидуальный способ старения и скорость этого про­цесса, по мнению польского психолога Б. Каминьски, решающее влияние оказыва­ют также следующие четыре социально-психологических параметра личности:

- профессиональная активность, ее интенсивность и соразмерность возможностям личности;

- интересы за пределами трудовой деятельности (искусство, прикладное творчество);

- физическая активность, соответствующая состоянию здоровья;

- условия и образ жизни. [См. 61, с. 72]

Продуктивные устремления людей находят свое продол­жение и в поздние годы их жизни. При этом выделяют два типа личностной высокой активности и продуктивности в жизни.

Первый тип называется «прометеевым», и к нему относят­ся личности, для которых жизнь непрерывное сражение. В поздние годы такие люди продолжают сражаться с новыми трудностями возрастными болезнями. При этом они стремят­ся не только сохранить, но и расширить субъективное простран­ство своего жизненного мира. Испытывая необ­ходимость в опоре на других, они принимают лишь ту помощь, которая завоевана ими.

Другой тип, представители которого тоже отличаются ак­тивным отношением к жизни, носит название «продуктивно-автономный» Как в ранние, так и в поздние периоды жизни личности такого типа ориентированы на высокие достижения, успех, который обеспечивается многообразными стратегиями. Они самостоятельны, критически относятся к разным соци­альным стереотипам и общепринятым мнениям.

Естественно, люди, ведущие в поздние годы продуктивную жизнь, как и все прочие, переживали в своем прошлом разочарования, страдали от конфликтов, а в старости им досаждают болезни и недомогания. Однако, у личностей с продуктивным жизненным стилем проявляется позитивный Я-образ.

Люди, жизненный путь которых отличается креативностью, успешностью конструктивно относятся и к спутни­кам старости - ухудшению физического состояния, появлению разных болезней. Своеобразно протекает процесс старения у выдающихся творческих личностей, имеющих возможность до глубокой ста­рости продолжать свою креативную жизнь. К числу причин, вызывающих у них чувство недо­вольства собой, относятся, в частности, исчерпанность намечен­ной ранее жизненной программы, расхождение между масштаб­ностью творческого дара и весьма неполной его реализацией в результатах деятельности.

По критерию ориентации на ценности добра, справедливости, истины можно выделить два типа старения людей: реализующих себя путем утверждения нравственных ценностей и не достигших высокого уровня морального развития, часто нарушающих нормы нравственности.

Так, американский психолог Э. Эриксона описал некоторые условия форми­рования неполноценных в нравственно-духовном отношении личностей. К этим условиям относятся: рано возникающее чув­ство безжалостности; недоверие к миру и отчуждение от окру­жающих; неприятие даже близких людей; отсутствие потреб­ности заботиться о других и тому подобное. [54]

М. В. Ермолаева пишет, что «Альберт Эллис, автор модели эмоциональных расстройств, возникающих как результат неверных когнитивных установок, обнаружил сходный тип людей. Обобщенное негативное отношение к миру выра­жается в характерных для них высказываниях, начинающихся словами: «Я ненавижу», «Я терпеть не могу» и тому подобное. Интегрируясь в поздние годы, эти позиции становятся пре­градой для позитивного общения личности: человек отно­сится с недоверием к любой новой информации, а также к ее источнику, он отчуждается от быстро меняющейся социальной действительности. Иногда люди этого типа агрессивны, чаще же замыкаются, окружая себя плотным кольцом психологичес­ких защит. [27, c. 126]

В зависимости от типа личности пожилой человек на подсознательном уровне сферы бессознательного избирает одну из двух стратегий адаптации к старости: сохранение себя как личности и сохранение себя как индивида. У людей, избравших в старости цель со­хранения себя как личности, сохранения системы социальных связей, лич­ность в старости не претерпевает сущест­венных изменений. Они принимают состоя­ния старости, открывают в нем новый смысл и это обусловливает особую структуру их эмоциональных переживаний, так как смысл жизни именно переживается как «причастность жизни и эти переживания относительно независимы от внешних и внутренних обстоятельств жизни». [50, с. 111]

В соответствии со второй стратегией адап­тации (сокращение социальных связей с миром) картина эмоциональных пережива­ний приобретает специфическую, старчес­кую окраску, характерную для сенсорной депривации. Постепенная утрата глубоких социальных связей проявляется в снижении поведенческого контроля и «истощении» чувствительности. Следствием ослабле­ния поведенческого контроля становится нарастание эгоцентричности в старости, обидчивости и нетерпимости к возражениям, ригидности, догматизма и мни­тельности. Снижение функции само­регуляции приводит к «заост­рению» личностных черт: постепенному перерастанию осторожности в подозритель­ность, бережливости в скупость, а также появлению консерватизма стариков, их бе­зучастного отношения к настоящему и бу­дущему.

По мнению Г. С. Абрамовой, «Эгоистическая стагнация в старости характерна для тех стариков, кото­рые отказались от собственных проявлений духа и по­грузились не в глубины собственного Я, а замкнулись на плоскости прошлого и пре­рвали связь с настоящим». [1, с. 224]

Сравнение эмоциональных переживаний пожилых людей, характеризующихся аль­тернативными стратегиями адаптации к ста­рости, показывает, что стратегия сохране­ния себя как индивида сопряжена со сбере­жением эмоциональных ресурсов, в то время как стратегия сохранения себя как личности предполагает относительно большие возмож­ности траты эмоциональных ресурсов. [См. об этом 26, с. 100-102]

Ученица А.Н. Леонтьева, Р.М.Грановская, отмечает, что, «…если порыв к продолжению социальной активности силен, то он провоцирует отрыв от реальности даже в область возможности тратить эмоци­ональную энергию, и те, кто долго наслаж­дается жизнью в старости, это активные личности, а не скупцы, мало тратящие свои чувства и силы на действие». [19, с. 456]

Н.Ф. Шахматов, автор одной из теорий старения, стремился показать, что, хотя старение – это закономерный процесс возрастных изменений в органах и системах, оно имеет выраженный индивидуальный характер, связанный с психологической стороной старения. Описывая стра­тегию старения с позиций сохранения себя как личности, ученый отмечал, что сознание по­жилых людей в этом случае отличается ори­ентировкой на настоящее и отсутствием депрессивной проекции на прошедшее. Для личности этих пожилых людей характерна тенденция к пересмотру прошлых активных целевых установок, правил и убеждений. Подобное отношение к самому себе и окру­жающему представляет для пожилого чело­века новую ценностную жизненную уста­новку. Такая стратегия старения определяет качественную сохранность личности и со­гласованность отношений к прошлому, на­стоящему и будущему. [68, с. 14-20]
1.4. Основные направления помощи пожилым людям
В российском обществе получил распространение образ стариков как бесполезных и обременительных людей. Быстрые инволюционные процессы, обнаруживающиеся у людей в ранний постпенсионный период - результат их неспо­собности противостоять мощному влиянию социальных стереоти­пов. Такие стереотипы приходят в противоречие с объективным медицинским и психологическим статусом пожилых людей. Пси­хологические исследования показывают, что большинство людей в пенсионном возрасте сохраняют работоспособность, компетентность, интеллектуальный потенциал. После выхода на пенсию досуговое увлечение становится для пожилого человека ведущей деятельностью.

В настоящее время люди, вышедшие на пенсию, отстаивают свои права на активную жизнь в обществе, могут осваивать и новые профессии, совершенствоваться в сфере своего привычного дела. Некоторые из них желают получить но­вейшие знания в области своей или смежной профессии. После ухода на пенсию у пожилого человека может проявиться совершен­но новый талант, например художника или писателя. Эта реализа­ция скрытых возможностей окрыляет его, прибавляет силы и здо­ровья, позволяет развернуть творчество. Если у пенсионера сложились устойчивые отношения с другими пенсионе­рами, то общая деятельность может увлечь их, и тогда они стараются отдавать себя этой новой деятельности без ос­татка, особенно если такая деятельность представляется старикам об­щественно значимой. «Например, в наше время многие пенсионеры нашли для себя смысл в оппозиционной политической деятельности. Важно, что таким образом эти люди обрели для себя новый смысл жизни». [43, с. 193]

Осознание себя в новом качестве, которое выражается в укрепляющемся чувстве собственного достоинства, помогает пожилому человеку находить для себя важный смысл своей жизни. Напротив, чувство отчаяния, когда такой смысл не находится, приводит к тому, что пожилой человек растрачивает свои силы по ме­лочам, дряхлея на глазах. Возможно, при­чина быстрого старения многих людей не столько в биологическом и физиологическом «износе» их организма и не в трудных условиях предшествующей жизни, сколько в ощущении невостребованности, ненужности или в неспособности заставить себя уважать и с собой считаться.

Для большинства стариков подтверждение чувства собственного до­стоинства - «больное место»», и это объясняет навязчивое преувеличение заслуг своего поколения и своих личных заслуг. И для этой части стариков, мучимых чувством неполноценности, веду­щей деятельностью может стать подготовка к смерти, что выражается в приобщении к религии, частом хождении на кладбище, в разговорах с близкими о «завещании» и тому подобном.

Основатель индивидуальной психологии Альфред Адлер, изучая роль мотивации в поведении человека, считал, что основной мотивационной силой в жизни человека является чувство его собственной неполноценности. А. Адлер считал, что на протяжении всей жизни индивид стремится компенсировать это первичное чувство неполноценности. Это стремление может принять как позитивную, так и негативную направленность. Ситуация снижения физических и физиологических возможностей в старости приводит к необходимости от чего-то отказываться, что-то менять.

К данной ситуации применим принцип компенсации, предложенный А. Адлером с поправкой, которую ввел Л. С. Выготский. По Выгодскому стремление компенсировать дефект порождается не внутренними причинами, а внешними факторами – социальной средой. [13, с. 181-182]

Следовательно, социальная среда может положительно или отрицательно воздействовать на компенсацию дефекта. В идеале служба всесторонней социальной поддержки может снимать у пожилого человека чувство неполноценности, заменяя в некоторой степени работу угасающих физиологических систем.

Социальные работники, занятые оказанием помощи на дому, насколько возможно, скрашивают жизнь многим пожилым людям, лишенным общения, но важно помнить, что социальные работники оказывают преимущественно услуги по удовлетворению первичных, жизненных потребностей витального, физиологического характера. В центре внимания оказывается внешняя социальная ситуация, тогда как психологические переживания личности, проблемы общения, контактов, страхов, отчуждения остаются вне поля действий социального работника.

Важным вопросом психологической поддержки пожи­лых является психотерапевтическая практика, потому что среди людей преклон­ного возраста с психосоматическими заболеваниями много тех, кто нуждается не столько в помощи врачей (терапев­тов, кардиологов, невропатологов), сколько в поддержке врача-психотерапевта, психолога, которые могли бы оказать профессиональную помощь с психологическим воздей­ствием.

По поводу психотерапевтической помощи у психогеронтологов существуют разные мнения. О. В. Краснова приводит следующий пример: «Американский психотерапевт И. Кемпер, имевший большой опыт работы с пожилыми людьми, признается, что, начиная работать с пожилы­ми людьми, он вспомнил известное мнение 3. Фрейда об аналити­ческой психотерапии пожилых, для которой тот не видел особо бла­гоприятных перспектив. [Цит. по 31, с.236] «Однако сегодня…многие авторы считают, что… старость ни в коем случае не является абсолютным противопоказа­нием для аналитической психологии, хотя и возникают многие вопросы, требующие ответа для успешного применения психоанализа для пожилых». [Там же, с. 237]

Основу психотерапевтического воздействия Н. Ф. Шахматов видит в том, чтобы побудить че­ловека больше думать, вовлечь в свое мышление больше понятий и представлений и тем обогатить его. «В процессе психотерапии и соци­альной реабилитации пожилые люди должны перейти от обыденно­го восприятия к ощущению полноценной жизни в настоящем и осво­бодить внутренние ресурсы для изменения качества своей жизни». [53, с. 230]

Пожилой человек, находясь в травмиру­ющей ситуации, эмоционально значимой для него, не может решить свои проблемы «изнутри». Поэтому необходимо создать условия для того, чтобы он смог рассмотреть сложившуюся ситуацию со стороны. Только в этом случае появляется возможность ее переоценки, нахождения способа решить проблему.

Для пожилых людей рекомендуются аналитически ориентирован­ные беседы, личностно-ориентированное консультирование и груп­повые занятия. Желательное направление психотерапевтической работы с пожилыми -подчеркивание приятных сторон жизни, обо­гащение социальных контактов и стимулирование фантазии. [31, с. 237]

При работе с пожилыми людьми применяются такие социально-психологические методы, как беседа, дискуссия, личностно-ориентированная психотерапия, ролевые игры. Места ра­боты с пожилыми людьми могут быть различными: дома престаре­лых, центры дневного пребывания, центры социального обслужи­вания населения.

Важно, чтобы включение в психо­терапевтическую работу пожилого человека было проведено именно по его инициативе. Только в этом случае воз­можен какой-то положительный эффект – лучшее приспособление пожилого человека к старости. Основная роль здесь должна быть отведена самому пожилому человеку, которому предстоит переосмыслить свои возможности, новое положе­ние в обществе и сформировать позитивное отношение к собственному старению.

Сужение круга интересов в позднем возрасте многие психологи и геронтологи рассматривают как приспособительный механизм, направленный на сбережение иссякающих сил и возможностей орга­низма и поддержание наиболее важных функций. Тем не менее, важным моментом помощи пожилым является включение их в программы, направленные на активное групповое функционирование. Важно, чтобы работать в таких группах пожилые начинали с начала периода старения, так как догматизм и недостаточная гибкость не позволит им в дальнейшем пере­строиться. Участие в групповом функционировании позволит пожилому человеку выйти за пре­делы семейных и узкопрофессиональных интересов.

Основной способ психологической поддержки стареющих лю­дей — обращение к тем их способностям, которых лишены более мо­лодые люди. Прежде всего, это мудрость. Научившись использовать мудрость, когнитивные способности пожилых людей, можно сделать жизнь людей, вступив­ших в поздний возраст, значительно более комфортной, если обес­печить им подтверждение их уникальности и необходимости. Удов­летворение обеих этих потребностей предотвращает или значитель­но затормаживает развитие депрессивного состояния и психологического старения человека.

Постоянные физические и умственные тренировки и творческое отношение к работе также являются важ­нейшими средствами для сохранения и продления молодости.

Одно из возможных средств, позволяющее смягчать вредные последствия стрессоров у пожилых людей - чувство юмора. На сегодняшний день разработаны специальные тренинговые про­цедуры, включающие методы создания юмористической продукции на воображаемом уровне, различные релаксационные техники. При этом основной компонент создания юмористической продукции — доведение до абсурда, несоответствия, преувеличения.

Уже на первых этапах старения происходит определение формы и объема зависимости пожилого человека от родственников и лиц ближайшего окружения. По мере старения, эта зави­симость постоянно растет. Однако на любом из этапов старения пожилые люди, проживающие в семье, лучше исполь­зуют имеющиеся у них приспособительные возможности, чем те, кто находится в каких-либо учреждениях (т. е. пользующиеся ин­ституциональным уходом). Зачастую члены семьи имеют возмож­ность создать для пожилого человека обстановку, вызывающую у него позитивные чувства.

Моральное учас­тие оказывается в этом отношении определяющим фактором. Се­мья на поздних этапах жизни пожилого человека имеет для него важнейшее значение. В связи с этим О. В. Краснова пишет: «Основные проблемы людей, ухаживающих за пожилыми род­ственниками следующие:

- отсутствие психологических знаний о поведении, характере,
способах общения людей пожилого возраста;

- необходимость найти подходящую работу, которая была бы
недалеко от дома, или иметь свободный график;

- проблема свободного времени: ухаживающий за пожилым че­ловеком должен часто, если не всегда, оставаться дома. При этом он
должен выполнять тяжелую работу по дому с высоким уровнем од­нообразия и монотонии;

- адаптация к новой роли — выполнению обязанностей патро-­
нажной сестры, освоение новых знаний, умений и навыков;

- проблема общения: установление адекватного контакта с по-­
жилым человеком. Не всегда легко понять тревожность, консерватизм и внутренний дискомфорт недееспособного пожилого. Пожи­лой человек зачастую имеет тяжелый характер;

- сужение собственного круга общения из-за нехватки свобод-­
ного времени или неудовлетворительных жилищных условий;

- возможность личных проблем: вопрос взаимоотношений меж-­
ду членами семьи, помощником и пожилым, плохое здоровье, оди­-
ночество, эмоциональная напряженность;

- плохие жилищные условия, например теснота или отсутствие
бытовых удобств, усугубляют общие проблемы» .[31, с. 262]

Возможный семейный конфликт во время семейного ухода является источником стресса для обеих сторон. Семейное консульти­рование направлено на понижение этого конфликта и одновремен­но на увеличение инструментальной и эмоциональной поддержки.

Психолог-кон­сультант может оказать весомую помощь членам семьи, подробно обсудив с ними возникшую напряженную ситуацию. Консультирование может быть коротким или долговременным. Это зависит от сложности ситуации, инвалидности пожилого. Обыч­но практикуют пять-десять встреч, на которых помощники полу­чают новую информацию, пытаются обсуждать новые подходы и стратегии и получают дополнительную поддержку. Долговремен­ное консультирование направлено, как правило, на решение меж­личностных вопросов семейного ухода. К сожалению, в нашей стране практика обращения к психологу не является общепринятой.

Как правило, за пожилыми людьми ухаживают две группы: члены семей пожилых и со­циальные работники. Первая группа (семья пожилого человека) выполняет свой морально-нравствен­ный долг. Вторая группа выполняет свой профессиональный долг. При этом, персонал медицинских и социальных служб, ежедневно общающийся с пожилыми людьми, зачастую воспринимает их негативно и недвусмысленно это выражает. «Одно из исследований, проведенных недавно в Великобритании, показало, что большая часть молодых людей, работающих в домах-интернатах, во-первых, оказалась там в результате высокого уров­ня безработицы, т. е. они не смоги найти другую работу. Во-вторых, у них были обнаружены показатели негативного отношения к по­жилым: так, они говорили, что хотели бы умереть молодыми, чтобы никогда не состариться. Значимые отличия были у тех, кто рос и общался со своими бабушками или дедушками: у этих молодых людей наблюдалось позитивное отношение к пожилым». [31, с.261]

1.5. Особенности процесса адаптации в домах-интернатах для престарелых^ людей и инвалидов: отечественный и зарубежный опыт
Специфическую ситуацию жизнедеятельности старых людей создает их переселение в Дома престарелых⁷. Психологические и социально-психологические исследования [10; 55; 67] показывают, что пожи­лые люди тяжело переживают свое помещение в дома-интернаты, особенно, если переход на новое место жительства происходит помимо их воли. Это - своего рода фактор риска для старого человека.

Как бы ни был благоустроен интернат, люди те­ряют там возможность контролировать события, принимать реше­ния, участвовать в общей жизни. Они уже не могут строить собст­венные планы и реализовывать их. В ряду причин ранней смертнос­ти старых людей это переселение стоит в одном ряду с факторами вы­хода на пенсию и смерти супруга. Смерть супруга, с которым прожи­та долгая совместная жизнь, является серьезным психологическим испытанием для старого человека. В этом же ряду необходимо рассматривать смерть друзей и сослуживцев.

Многолетнее исследование в условиях дома-интер­ната провел отечественный психолог В.В. Болтенко. [10] Одним из выводов автора явился тезис о том, что в случае стратегии старения по типу «замкнутого контура» происходит постепенное сужение самосо­знания пенсионеров. Согласно В.В Болтенко, в их жизни можно выделить ряд последовательных этапов, чередование и длительность которых не зависит от паспортного возраста человека.

На первом этапе сохраняется связь с тем видом деятельности, который был ведущим до выхода на пенсию. Как правило, этот вид деятельности, который непосредственно связан с профессией.

На втором этапе наблюдается своеобразное сужение ценностей человека пожилого возраста за счет выпадения ряда ценностей предыдущего этапа. Например, в общении с окружающими начинает преобладать обсуждение последних новостей, поступков окружающих. При этом в группах людей, находящихся на данном этапе личностных изменений, выделяются "лидеры", точка зрения которых является неоспоримой, и пассивная часть, которая во всем с ними соглашается. Как правило, для значительной части пожилых людей, на протяжении всей жизни занимавшихся монотонной или тяжелой физической работой, данный этап личностных изменений является первым после выхода на пенсию.

На третьем этапе на первое место, как правило, выходит забота о личном здоровье. Поэтому здесь преобладает тематика обсуждения болезней, недомоганий человека, новых лекарственных препаратов, увлечение, наряду с использованием различных фармацевтических лекарств, средствами народной медицины. Поэтому особенным уважением начинают пользоваться люди, которые способны удовлетворить нужды именно этого плана.

На четвертом этапе смысл жизни заключается в сохранении самой жизни. Подавляющая часть активности направлена на самообслуживание, то есть на труд по сохранению физического состояния. Общение ограничено до минимума. Прежде всего, контакты поддерживаются с теми людьми, которые могут непосредственно обеспечить личный комфорт человека (поддерживающие чистоту в помещении, готовящие пищу, т.е., которые помогают обслуживать нужды престарелого человека).

И, наконец, на пятом этапе происходит обнажение потребностей чисто витального порядка (еда, покой, сон). Как правило, эмоциональность и общение в этот период сведены до нуля.

Поступление в дом-интернат пожилого человека - специально организованное мероприятие социальной помощи пожилым. По­добное решение человек принимает под влиянием как объектив­ных, так и субъективных причин. Это имеет отношение к пожилым людям, живущим одиноко или в семье родственников. Решение поселиться в доме-интернате пожилой человек принимает, столк­нувшись с затруднениями при обслуживании самого себя. В од­ном случае это результат альтруистической установки пожилого человека предоставить возможность молодым членам семьи осво­бодиться от тягот, связанных с уходом, в другом - это следствие несложившихся отношений с родственниками. Боязнь еще большей физической слабости, возможных болезней способству­ет принятию подобного решения. Субъективное отношение к оцен­ке своего физического и материального состояния, личные установ­ки на выполнение чисто хозяйственных бытовых дел, различное от­ношение к одиночеству определяют тот факт, что состав домов-ин­тернатов оказывается крайне неоднородным.

Итак, основными причинами поступления пожи­лых людей в дом-интернат являются:

- состояние здоровья (пожилые люди с соматической патологией, с ограничениями подвижности и способности к самообслуживанию), требующее постоянного постороннего ухода;

- конфликтная ситуация в семье (пожилые люди, поступившие в дом-интернат по инициативе родственников или соседей);

- желание сохранить независимость (пожилые люди, которые бо­ятся будущей физической слабости).

Можно сказать, что все эти пожилые люди оказались неспособными адаптироваться к новым ус­ловиям жизни и избрали институциональную социальную помощь и опеку как новый образ жизни.

Переезд в дом-интернат ведет к резкому изменению привычных способов адаптации, что наряду с социальной изоляцией увеличи­вает риск возникновения различных заболеваний и даже смертель­ных исходов у пожилых людей. В связи с этим особое значение приобретает направленная работа по социально-психологической адаптации пожилых людей к условиям дома-интерната и работа по обучению персонала. Такая работа должна проводиться специалистами-психологами.

Важную роль для последующей социально-психологической адаптации пожилых людей в домах-интернатах играет информация об этих учреждениях.

Согласно данным отечественных авторов, [23] большинство пожилых людей (79,9%) имели к момен­ту поступления в дом-интернат элементарные сведения об этом уч­реждении, полученные из различных источников (от родственни­ков и близких знакомых, врачей и социальных работников). Сведе­ния носили формальный, а в ряде случаев искаженный характер. Так, представление о доме-интернате идентифицировалось с рас­порядком больницы, с ежедневными обходами врачей, постоянным ежедневным наблюдением среднего медперсонала. Представления о бытовом обслуживании, организации труда и досуга были неполны­ми. Недостаточная информация вызывала и поддерживала повышен­ную тревожность и неуверенность в будущем у пожилых людей, что в свою очередь неблагоприятно сказывалось на последующей адап­тации их к новым условиям. В другом исследовании было установ­лено, что только одна треть поступивших в дом-интернат имела о нем очень приблизительные представления. [22, с. 135-137]

Часто решение о переезде принимается во время кризиса, напри­мер, после того, как пожилой человек попадает в больницу, или во время эмоционального стресса, который человек испытывает в со­стоянии горя или тяжелой потери. Процесс перехода на постоянное социальное и медицинское об­служивание обесценивает взгляды пожилых людей.

Безразличие и покорность, стиму­лируемые жизнью в стационарах, ведут к уступчивости пожилых людей, о которой они не задумываются. Недостаток возможностей для выражения индивидуального выбора или личной ответствен­ности в своей жизни ведет к тому, что проживающие в домах-интер­натах становятся инертными и беспомощными, их навыки и уме­ния атрофируются. Например, проведенное исследование показа­ло, что уже через месяц после поступления в дома-интернаты умень­шилось число пожилых людей с двигательной активностью в пол­ном объеме (с 39,1 до 28,9 %) и увеличилось число тех, кто стал пе­редвигаться только в пределах своей комнаты (с 9,6 до 13,8%). [22, с. 135-137]

Другой негативный фактор — это зависимость от обслуживаю­щего персонала. Она вызывает страх «возмездия» за возможные выражения недовольства или жалобы со стороны пожилых, за то, что нормальную критику сочтут похожей на черную неблагодар­ность. Очень трудно пожилым людям решиться высказать жало­бу, если они не имеют никакого выбора. В настоящее время пожилые люди обычно не имеют представле­ния о том, что их ожидает после переезда в стационар, кроме случа­ев, если у них имеется возможность сравнить качество ухода в не­скольких домах. Убежденность и вера в то, что они, переехав в дом-интернат, больше не имеют прав, и их явная пассивность провоци­руются замкнутостью стационарной жизни.

«Исследования, проведенные с целью изучения обращения с по­жилыми людьми в домах-интернатах и больницах, позволили вы­делить типичные ошибки в поведении персонала, ухудшающие со­стояние пожилых пациентов:

- манипулирование ложью вместо того, чтобы честно рассказать пациентам об их болезни;

- выполнение какой-либо работы за пожилых из-за их медлитель­ности вместо того, чтобы предоставить им возможность делать это самим;

- сюсюканье, использование детского языка, обращение с пожи­лыми как с малолетними;

- постоянное напоминание и обвинение, что они невыносимы;

- игнорирование, холодность в обращении вместо того, чтобы адек­ватно реагировать». [31, с.253]

Оказание помощи в домах-интернатах в настоящее время про­исходит в рамках принятой системы медицинского обслуживания пожилых людей. Часто медицинский персонал и пожилой человек фиксируются болезненной стороне старческой немощности и дряхлости и эти «ролевые» отношения, не способствуют правильной ориентации пенсионера на свое старение. Поэтому можно сказать, что форма социального обслуживания на дому, которая сейчас широко развивается в нашей стране, является более адекватной к нуждам пожилого человека.

Многие западные страны, начиная с 80 - 90-х годов XX в., стали все шире практиковать переход от институционального ухода к уходу на дому. Изучение зарубежного опыта абсолютно необходимое дело, несмотря на то, что формы этой работы имеют национальные особенности.

Так, предприниматели США организуют специальные семинары для своих работников, находящихся в предпенсионном возрасте. На таких семинарах рассказывается, как применять правила социального обеспечения и системы медицинской помощи, каково обеспечение дохода пенсионеров со стороны предприятия. Службы социальной помощи, работающие с пожилыми людьми, берут на себя юридические, финансовые и психологические консультации. Геронтологи убеждают, что необходимо заранее готовиться к выходу на пенсию. Но, несмотря на закрепившуюся за американцами репутацию прагматичных людей, они неохотно участвуют в работе таких семинаров. В некоторых случаях администрация требует обязательного присутствия. Нежелание становиться "семинаристом", возможно, объясняется тем, что принять участие в таких занятиях, значит подтвердить свое намерение о скором уходе на пенсию.

В домах для нетрудоспособных американцев живут, в основном, престарелые люди, нуждающиеся в долговременном уходе, их средний возраст - 84 года. Большей частью это женщины, никогда не состоявшие в браке и не имеющие детей. Американцы не бросают своих стариков-родителей на произвол судьбы. Они стараются ухаживать за ними сами.

Большинство домов для нетрудоспособных (80%) в США приносят прибыль концернам, которые ими владеют, но финансируются государством. Государство выдает лицензии и контролирует соответствие нормативам условия содержания в них. Нормативы имеют федеральный характер, то есть обязательны для всех учреждений такого типа. Часть домов имеет некоммерческий характер и принадлежит различным благотворительным и религиозным организациям или государству. Все конфессии США (наиболее значительные - протестантская, католическая и иудейская) имеют свои благотворительные организации, в том числе, и дома для престарелых, но клиентами являются не только единоверцы, а люди, принадлежащие другим религиозным общинам. В штатном расписании этих организаций много добровольцев - мирян.

Частные пансионаты отличаются тем, что в них для пенсионеров предоставляются услуги различного класса, в зависимости от размера вносимой платы. Для состоятельных постояльцев - роскошные апартаменты с обилием обслуживающего персонала. Для малообеспеченных - дешевые заведения с несколькими жильцами в одной комнате и минимумом услуг. Персонал государственных учреждений: один врач, одна медсестра и технические работники. И все-таки, даже те, кто живет в сверх комфортабельных домах престарелых, называют их "мягкими, дорогими, но тюрьмами".

С начала 70-х годов рост числа людей 85-ти лет и старше, неспособных обходиться без посторонней помощи, стал настолько значительным, а расходы по их содержанию настолько большими, что американцы решили перенять британский опыт организации центров дневного ухода за престарелыми.

Центры дневного ухода в США, хотя и опирались вначале на британскую модель, имели принципиальное отличие: здесь разделены медицинские и социальные услуги. Дневной уход предназначен для тех, кто не может быть оставлен без присмотра в дневное время, но не нуждается в стационаре. Центры помогают и одиноким старикам, выводя их из изоляции. Помощь оказывается и тем старым людям, которые живут в семье, с тем, чтобы эти семьи обрели нормальный режим жизни. [21]

Американцы проявляют особую заботу о ветеранах своих Вооруженных Сил и тех, кто служил в военное время. Еще в 1636 году основатели государства, приняли закон, по которому, если человек был послан на поле боя и вернулся калекой, то общество обязано обеспечить ему нормальное существование до конца его жизни. Президент США Авраам Линкольн призывал заботиться о тех, на кого легли тяготы сражения, об их вдовах и сиротах. [12]

Американские геронтологи основательно и подробно рассматривают проблему жилья для престарелых граждан. Альтернативой домов для нетрудоспособных выступает проектирование специальных зданий, приспособленных для проживания функционально неполноценных людей. В европейских странах уже существует сеть широкомасштабных программ строительства подобных домов. [45] Есть они и в РФ. Этот путь представляется перспективным, поскольку позволяет экономить на услугах, и в то же время обеспечивает максимум самостоятельности для пациентов, предусматривает улучшение условий проживания, общения, отдыха, медицинского обслуживания.

В Дании вообще больше не строят интернаты для пожилых людей, там очень востребованы отдельные жилища, приспособленные к потребностям пожилого человека. Они могут располагаться в обычных домах или строиться отдельно. Некоторые дома для пенсионеров активно переоборудуются в дома с отдельными квартирами и названы "центрами для пожилых граждан". [44]

В нескольких американских школах введено обучение детей сопереживанию (эмпатии), дети учатся понимать страдания других людей, сочувствовать их бедам. Это называется - "походи в чужих ботинках". В осуществлении этой идеи возникло сотрудничество американских и российских педагогов. В США активно поощряется деятельность молодых добровольных энтузиастов шефской работы. С людьми старшего возраста систематически работают студенты, приобретая при этом профессиональный опыт социальной помощи пожилым. Они делают покупки, посещают их на дому, а если те ложатся в больницу, то проведывают их. Эта помощь оказывается не бесплатно. [52]

«Любая цивилизация, - пишет Э. Эриксон, - может быть оценена по тому, какое значение она придает полному жизненному циклу индивида, так как такое значение (или его отсутствие) не может не затронуть начал жизненного цикла следующего поколения и, таким образом, шансов других людей на то, чтобы встретиться с этими конечными вопросами с некоторой ясностью и силой». [54, с. 257]
Глава II. Эмпирическое исследование связи особенностей эмоциональной сферы пожилых людей и процесса социально-психологической адаптации в доме-интернате
2.1. Организация и методы эмпирического исследования
Особенностью самого крупного в Калининградской области дома-интерната «Сосновая усадьба» с числом проживающих 220 человек, является то, что в нем совместно, на разных этажах и в разных отделениях, проживают как молодые, так и пожилые люди, имеющие ту или иную группу инвалидности и нуждающиеся по состоянию здоровья в постоянном бытовом и медицинском обслуживании.

Группа пожилых инвалидов, в основном, представлена лицами с нарушениями опорно-двигательного аппарата, возникшими как последствия артрита и артроза, а также в результате заболевания головного мозга сосудистого и возрастного характера, или же в результате различного вида травм.

Для проведения нашего эмпирического исследования были отобраны 48 жильцов дома-интерната в возрасте от 60-ти до 74-х лет. По каждой кандидатуре психолог-стажер провела консультации с главным врачом, старшей медицинской сестрой и психологом дома-интерната. Целью консультаций было выяснение актуального психосоматического состояния проживающих. Из списка были вычеркнуты лица, контакт с которыми непродуктивен по причине нарушений интеллектуально-мнестической деятельности, а также слабовидящие и слабослышащие.

В результате объем выборки составил 36 человек, в том числе, 14 мужчин и 22 женщины. Из них 4 человека никогда не состояли в браке, 15 потеряли супруга (супругу), 15 разведены, 2 состоят в браке. Имеют детей и внуков 25 человек. Имеют родственников и поддерживают с ними отношения 16 человек. Имеют родственников, но отношения не поддерживают 10 человек. Прежде проживали в городе 24 человека, бывшие сельские жители - 12 человек. Высшее образование имеется у семи человек. Среднее специальное образование у тринадцати человек. Среднее общее образование имеют два человека. Не закончили 9 классов одиннадцать человек. Не учились – три человека. Наибольшее количество лет проживания в этом конкретном доме-интернате – 26 лет. Наименьший срок проживания – 0.5 года. Среднее количество лет проживания – 5.8 года.

Психолог-стажер в своей исследовательской работе использовала следующие шаги или алгоритм действий:

На первом этапе исследования:

1. 
   В каждом отдельном случае предварительно просматривала медико-психологическую документацию, касающуюся испытуемого;
   
2. 
   Представлялась испытуемому и сообщала о цели своего посещения;
   
3. 
   Заручалась согласием испытуемого задать ему ряд вопросов;
   
4. 
   Проводила ознакомительную беседу с использованием формализованного перечня вопросов (См. Приложение 1);
   
5. 
   Проводила эмпирическое исследование по четырем методикам; во время проведения исследования испытуемые задавали дополнительные вопросы, уточняющие понятия, включенные в личностные тесты⁸. Например, испытуемая Т. З. (инициалы изменены) не понимала значения понятия «оптимизм»⁹. После окончательного завершения эмпирического исследования составила Сводную таблицу показателей эмпирического исследования (См. Приложение 2).
   

На втором этапе исследования:

1. Проанализировала Карту социально-психологического обследования (См. Приложение 3).

2. Выдвинула сопутствующие частные гипотезы о наличии статистически значимых различий между испытуемыми по результатам тестирования.

3.Для проверки основной и частных гипотез выполнила количественный анализ результатов эмпирического исследования, используя математические методы статистики в психологии, а именно, критерий согласия распределений Пирсона и метод ранговой корреляции Спирмена.

Следует заметить, что в процессе эмпирического исследования только 16,6% испытуемых, то есть, шесть человек, имели желание и возможность собственноручно заполнить бланки тестовых методик. Причиной тому низкий уровень грамотности испытуемых, а также проблемы, связанные со здоровьем.

В процессе эмпирического исследования были использованы следующие методики:
1. Методика «Шкала самооценки тревожности»

Ч. Д.Спилбергера, адаптированная Ю. Л. Ханиным.
[
28, с. 184-190
]
Диагностическая цель: Определение уровня ситуативной (проявляющейся в данный момент) и личностной тревожности.

Описание: Согласно концепции Спилбергера следует различать тревогу как состояние и тревожность как свойство личности. Соответственно, «тревога – реакция на грозящую опасность, реальную или воображаемую эмоциональное состояние диффузного безобъектного страха, характеризующееся неопределенным ощущением угрозы.

Тревожность - индивидуальная психологическая особенность, состоящая в повышенной склонности испытывать беспокойство в различных жизненных ситуациях, в том числе, и тех, объективные характеристики которых к этому не располагают». [11, с. 219]

Тревожность характеризуется напряжением, беспокойством, нервозностью. Ю. Л. Ханин адаптировал, модифицировал и стандартизировал методику Спилбергера. Данная методика позволяет сделать первые и существенные уточнения о качестве интегральной самооценки личности: является ли нестабильность этой самооценки ситуативной или же постоянной, то есть личностной. Определенный уровень тревожности - естественная и обязательная особенность активной личности. При этом существует оптимальный индивидуальный уровень «полезной тревоги».

По Ю. Л. Ханину, ситуативная тревожность (СТ) возникает «как реакция человека на различные, чаще всего, социально-психологические стрессоры…. Напротив, личностная тревожность (ЛТ) как черта, свойство, диспозиция дает представление об индивидуальных различиях в подверженности действию различных стрессоров. Следовательно, здесь речь идет об относительно устойчивой склонности человека воспринимать угрозу своему «Я» в самых различных ситуациях и реагировать на эти ситуации повышением СТ. Величина ЛТ характеризует прошлый опыт индивида, то есть, насколько часто ему приходилось испытывать СТ…». [25, с. 234]

Контингент: методика предназначена для людей старше 18 лет без ограничений по образовательным, социальным и профессиональным признакам.

Процедура проведения: Шкала самооценки состоит из 2-х частей, раздельно оценивающих ситуативную тревожность и личностную тревожность. Каждая из частей шкалы снабжена собственной инструкцией, продолжительность обследования составляет примерно 5-8 мин. Исследование может проводиться как индивидуально, так и в группе.
2. Методика «Шкала депрессии Зунге»
(См. Приложение 4), а
даптированная Т. И. Балашовой.
[8, с.148]
Диагностическая цель: Дифференциальная диагностика депрессивных состояний и состояний, близких к депрессии.

Описание: Тест для самооценки депрессии был разработан в Университете Дюка психиатром доктором Уильямом Зунгом. В нашей стране тест адаптирован в отделении наркологии НИИ им. Бехтерева Т. И. Балашовой.

Тест позволяет оценить уровень депрессии и определить степень депрессивного расстройства. В тестировании учитывается 20 факторов, которые определяют четыре уровня депрессии. В тесте присутствуют десять позитивно сформулированных и десять негативно сформулированных вопросов. Каждый вопрос оценивается по шкале от 1 до 4 на основе ответов: «никогда», «иногда», «часто», «постоянно». Тест «Шкала Зунге» обладает высокой чувствительностью.

Контингент: методика предназначена для массовых и индивидуальных исследований людей старше 18 лет без ограничений по образовательным, социальным и профессиональным признакам.

Процедура проведения: Экспериментатор зачитывает инструкцию, отвечает на вопросы испытуемого и предлагает приступить к тестированию. Полная процедура тестирования с обработкой занимает 20-30 минут.

3. Методика «Шкала астенического состояния» (См. Приложение 5)

Л. Д. Малковой, Т. Г. Чертовой.
[37, с.127-129]
Диагностическая цель: Измерение степени выраженности астенического состояния.

Описание: Шкала астенического состояния (ШАС), создана Л.Д. Малковой и адаптирована Т.Г. Чертовой на базе данных клинико-психологических наблюдений и опросника MMPI. Шкала состоит из 30 пунктов-утверждений, отражающих характеристики астенического состояния.

Процедура проведения: Экспериментатор зачитывает инструкцию, отвечает на вопросы испытуемого и предлагает приступить к тестированию. Полная процедура тестирования с обработкой занимает 20-30 минут.

4. Методика «Исследование самооценки» Т. Дембо, адаптированная

С. Я. Рубинштейн. [39, с.190-193]
Диагностическая цель: Выявление самооценки, основанное на прямом самоотчете испытуемого, на его способности сознательной рефлексии.

Описание: Данная методика была создана американским психологом Т. В. Дембо для исследования уровня счастья. С. Я. Рубинштейн, классик отечественной патопсихологии, модифицировала методику Дембо для исследования самооценки. Эта методика – одна из самых простых клинических методик. С. Я. Рубинштейн даёт четыре обязательные шкалы: «здоровье», «ум», «характер» и «счастье». В настоящее время к общепринятым шкалам добавлены две шкалы: «удовлетворённость собой» и «оптимизм». Главные параметры, по которым измеряется актуальная самооценка – это «высота», «устойчивость» и «реалистичность».

Высота самооценки: Высота определяется для всей самооценки «усредненно». Когда говорится о всей самооценке, предполагается, что это нечто более-менее однородное, хотя есть различия в высоте по разным шкалам (это уже параметр устойчивости). Нормальная самооценка располагаться чуть выше середины шкалы. Первый интервал – это нормальная самооценка; ее уровень может несколько колебаться. Выше – это повышенная самооценка, а третий интервал, вверху - чрезмерно высокая самооценка. То же самое и внизу.

Чем выше самооценка в целом, тем в большей степени можно предполагать повышение эмоционального фона настроения. Настроение – это что-то, что действует на всё остальное, оно является неким фоном общего самочувствия, поэтому оно должно влиять на проявления по всем шкалам. Если вся самооценка повышена, мы предполагаем наличие повышенного фона настроения.

О самооценке можно говорить, что она устойчиво повышена, когда она колеблется в пределах 1-1,5 интервалов (рис. 1).

Рисунок 1. Равномерно повышенная актуальная самооценка
Если устойчивое повышение доходит до уровня верхнего интервала, то здесь, скорее всего, мы можем говорить о нереалистичности самооценки.

Как можно убедиться в наличии нереалистичности? Например, видя очень высокую самооценку по какой-либо шкале, можно косвенно подвергнуть ее сомнению в форме уточняющего вопроса: «Правильно ли я понимаю, что вас можно отнести к 5% людей с самым хорошим характером?».

Поставленный таким образом вопрос даёт человеку шанс ещё раз подумать, правильно ли он себя оценил. Если он говорит «да», и при этом искренне верит в это, скорее всего у него снижена критичность.

Самооценка считается пониженной, если большинство отметок актуальной самооценки расположено ниже средней отметки (рис. 2).

Рисунок 2. Равномерно пониженная актуальная самооценка

Середина (точка середины шкалы) может интерпретироваться двумя способами:

1. Снижение самооценки (потому что никто не хочет быть «средним»).

2. Середина ещё особенна тем, что это «домик», в который можно спрятаться: а. иногда люди ставят себя в середину потому, что не хотят показать, какие они на самом деле;

б. иногда это результат формального отношения к обследованию.

Неравномерное повышение и снижение самооценки: «Западение» самооценки – это, как правило, признак проблемы, неблагополучия. Западение – это признак того, что на фоне более или менее устойчивого настроения наблюдается его понижение в связи с ситуативной актуализацией негативных воспоминаний. Пик по другой шкале в такой ситуации можно рассматривать как признак компенсации¹⁰ (рис. 3).

Рисунок 3. Неравномерно пониженная актуальная самооценка с признаками компенсации
Неустойчивость самооценки: Если самооценка колеблется в приделах трёх интервалов и более, то это «выраженно неустойчивая» самооценка (рис. 4).

Рисунок 4. Выраженно неустойчивая самооценка
Термины «достаточно неравномерна», «относительно неравномерна», «заметно неустойчива», «выраженно неустойчива» отражают различные нюансы неравномерности. Неравномерная самооценка свидетельствует об эмоциональной неустойчивости.

Оснащение опыта: для исследования необходимы карандаш и бумага.

Порядок работы. Прежде, чем начинать исследование самооценки, испытуемый должен быть психологически подготовлен в ходе предшествующей беседы, а психолог – достаточно осведомлен в его проблемах и цели обследования. С испытуемым должен быть установлен хороший контакт. Исследование проводится с глазу на глаз, поскольку присутствие других людей оказывает отрицательное влияние на результаты.

Инструкция испытуемому: Инструкция задается в свободной форме как переход от предварительной беседы к обследованию: «Попробуем поговорить с помощью карандаша и бумаги». Рисуется шкала, которая имеет два полюса и середину (обязательно отмечаются). Называем первую шкалу, к примеру, «здоровье» и говорим: «…Представим себе такую условность: на верхнем полюсе находится самый здоровый человек в мире, внизу - самый больной человек, а между ними - все остальные люди, в том числе и мы с Вами». Далее следует просьба к испытуемому перечеркнуть шкалу в том месте, где он сейчас находится (как он сам это понимает или чувствует) затем отметить кружком то место, где бы он мечтал оказаться и, наконец, галочкой - чего он реально сможет достичь, объективно оценивая свои возможности.

После этого в непринужденной форме выясняется субъективное содержание полюсов. Легче всего сделать это, задав вопросы о «человеке», помещенном на полюс: как еще можно охарактеризовать его? что делает человека на верхнем (нижнем) полюсе самым здоровым (больным) и т.д. на свете. Под видом выяснения и уточнения этих характеристик психолог исследует представление о здоровье и болезни, уме, характере и тому подобное самого испытуемого.
Карта социально-психологического исследования
Описание: Карта социально-психологического исследования (в дальнейшем, Карта) применяется в доме-интернате для престарелых и инвалидов «Сосновая усадьба» с февраля 2009 года. Разработана психологом дома-интерната, Рытик Натальей Ивановной, прошедшей обучение в совместном российско-датском проекте по созданию и развитию кризисных центров.

Карта заполняется психологом поэтапно, в ней отражаются биографические данные, записанные со слов жильца дома-интерната, а также сведения из документов проживающего. Психолог вносит в карту сведения об особенностях поведения обследуемого.

Эти сведения являются результатом наблюдений за клиентом во время клинической беседы, а также во время коррекционных мероприятий, проводимых психологом. Каждая такая Карта хранится на посту медицинской сестры в папке «Листы сестринского наблюдения». Для нас особый интерес представляют те разделы, или блоки, Карты, где психолог отражает сведения, касающиеся социально-психологической адаптации жильца, а именно:

- раздел 10. Особенности социальной адаптации;

- раздел 7. Жизненный анамнез, подраздел «Хобби»;

- раздел 11. Включенность в общественную жизнь Дома-интерната;

- раздел 12. Включенность в реабилитационные процессы Дома-интерната;

- раздел 14, пункт «Основные психологические проблемы клиента»;

Проанализировав Карту психолог-стажер предложила следующую систему подсчета показателей социально-психологической адаптации: каждому из пунктов, связанных с процессом адаптации присваивается определенный балл: 0; -1; +1. Затем все баллы суммируются, и показатель адаптации определяется, исходя из следующей шкалы:

До 0 баллов очень низкий уровень адаптации;

От +1 до +3-х баллов – низкий уровень адаптации;

От + 4-х до +7-и баллов – средний уровень адаптации;

От +7-и баллов и выше – высокий уровень адаптации.

Для нашего исследования важным является то обстоятельство, что Карта введена в обращение менее года назад, это свидетельствует о том, что заключение штатного психолога об уровне адаптации лиц пожилого возраста, включенных в выборку, является актуальным, и сводные данные, полученные в результате анализа Карт, могут быть использованы в нашем исследовании при проведении корреляционного анализа.
2.2. Интерпретация результатов эмпирического исследования
Интерпретация результатов первого этапа

эмпирического исследования:
Исследование 1

Цель исследования: измерение уровня ситуативной тревожности с использованием методики «Шкала самооценки тревожности» Ч. Д.Спилбергер, адаптированной Ю. Л. Ханиным.

Процедура обработки:

1. 
   Получение сырого балла непосредственно после диагностики;
   
2. 
   Сравнение сырого балла со статистическим нормативом
   

Анализ результатов по исследованию 1

По итогам проведенного исследования ситуативной тревожности (СТ) (См. Приложение 2, столбец 2)

- у троих человек (8,3%);выявлена высокая СТ

- у шести человек (16,6%) выявлена умеренная СТ;

- у двадцати семи человек (75%) выявлена низкая СТ.

В среднем показатель СТ по всей выборке соответствует уровню «низкая ситуационная тревожность» и составляет 25 баллов.
Исследование 2

Цель исследования: измерение уровня личностной тревожности как устойчивой личностной характеристики с использованием методики «Шкала самооценки тревожности» Ч. Д.Спилбергер, адаптированной Ю. Л. Ханиным.

Процедура обработки:

1.Получение сырого балла непосредственно после диагностики;

2.Сравнение сырого балла со статистическим нормативом

Анализ результатов по исследованию 2

По итогам проведенного исследования личностной тревожности (См. Приложение 2, столбец 3)

- у семнадцати человек выявлена высокая ЛТ(47,2%);

- у девятнадцати человек (52,8%) выявлена умеренная ЛТ;

В среднем показатель ЛТ по всей выборке соответствует уровню «высокая личностная тревожность» и составляет 45 баллов.
Исследование 3

Цель исследования. Дифференцированное диагностирование депрессивных состояний и состояний, близких к депрессии, с использованием Шкалы депрессии Зунге, адаптированной Т. И. Балашовой.

Процедура обработки:

1.Получение сырого балла непосредственно после диагностики;

2.Сравнение сырого балла со статистическим нормативом

Анализ результатов по исследованию 3

По итогам проведенного исследования (Смю Приложение 2, столбец 4)

- у двадцати восьми человек (77,8%) выявлено отсутствие депрессии;

- у шести человек (16,6%) выявлено состояние легкой депрессии ситуативного или невротического генеза;

- у двоих человек выявлено состояние субдепрессивной или маскированной депрессии.

В среднем показатель депрессии по всей выборке соответствует уровню «отсутствие депрессии» и составляет 43 балла.
Исследование 4

Цель исследования: Измерение степени выраженности астенического состояния с использованием методики «Шкала астенического состояния» Л.Д.Малковой, Т.Г. Чертовой.

Процедура обработки:

1.Получение сырого балла непосредственно после диагностики;

2.Сравнение сырого балла со статистическим нормативом

Анализ результатов по исследованию 4

По итогам проведенного исследования по шкале астении и степени ее выраженности (См. Приложение 2, столбец 5)

- у четырнадцати человек (38,9%) астения не выявлена;

- у девятнадцати человек (52,8%), выявлена слабая астения;

- у троих человек(8,3%) выявлена умеренная астения.

В среднем показатель астении по всей выборке соответствует уровню «отсутствие астении» и составляет 48 баллов.

Исследование 5

Цель исследования: Анализ самооценки по шкале «здоровье», с использованием методики «Исследование самооценки» Т. Дембо, адаптированной С. Я. Рубинштейн;

Процедура обработки:

Обработка проводилась по шести шкалам: «здоровье». «ум», «характер». «счастье», «удовлетворенность собой», «оптимизм». Высота каждой шкалы – 100 мм. Каждый ответ выражается в баллах:

- от ноля до 20 мм – «выраженно пониженная самооценка» - 10 баллов;

- от 20мм до 40мм – «пониженная самооценка» - 20 баллов;

- от 40мм до 50мм – «норма» - 30 баллов;

- от 50мм до 70мм – «повышенная самооценка» - 40 баллов;

- от 70мм до 100мм – «чрезмерно повышенная самооценка» - 50 баллов.
Таблица 1.
Таблица распределения высоты самооценки по шкалам

Наименование шкалы	Количество человек/ баллы
	10 баллов	20 баллов	30 баллов	40 баллов	50 баллов
«здоровье»	4 чел.	16 чел.	15 чел.	1чел	0
«ум»	1 чел.	0	25 чел.	9 чел.	1 чел.
«характер»	0	2 чел.	20 чел.	12 чел.	2 чел.
«счастье»	4 чел.	12 чел.	16 чел.	3 чел.	1 чел.
«удовлетворенность собой»	2 чел.	4 чел.	12 чел.	13 чел.	5 чел.
«оптимизм»	0	3 чел.	21 чел.	10 чел.	2 чел.

Анализ результатов по исследованию 5:

средний балл по шкалам:

- «здоровье» - 2,52;

- «ум» -3,44;

- «характер» - 3.6;

- «счастье» - 2,83;

- «удовлетворенность собой» - 3,41;

- «оптимизм» -3,3
Интерпретация результатов второго этапа

эмпирического исследования
Частная гипотеза:

Между результатами тестирования испытуемых существуют статистически значимые различия.

Но: Мы предполагаем, что статистически значимых различий между испытуемыми по фактору Ситуационной тревожности (СТ) не существует.

Н1: Мы предполагаем, что существуют статистически значимые различия между испытуемыми по фактору СТ.
Алгоритм расчета критерия хи-квадрат. [40, с.123]

1. 
   Занести в таблицу наименования разрядов и соответствующие им эмпирические частоты (первый столбец).
   
2. 
   Рядом с каждой эмпирической частотой записать теоретическую частоту (второй столбец).
   
3. 
   Подсчитать разности между эмпирической и теоретической частотой по каждому разряду (строке) и записать их в третий столбец.
   
4. 
   Определить число степеней свободы v по формуле:
   

v =k-1 разрядов признака, k (1)

Если v = 1 внести поправку на «непрерывность»

5. 
   Возвести в квадрат полученные разности и занести их в четвертый столбец.
   
6. 
   Разделить полученные квадраты разностей на теоретическую частоту и записать результаты в пятый столбец.
   
7. 
   Просуммировать значения пятого столбца. Полученную сумму обозначить как х²эмп.
   
8. 
   Определить по Таблице IX Приложения 1 критические значения для данного числа степеней свободы v.
   

Если х²эмп меньше критического значения, расхождения между распределениями статистически недостоверны.

Если х²эмп равно критическому значению или превышает его, расхождения между распределениями статистически достоверны.

Алгоритм вычислений, таким образом, выражается формулой:

х² = ∑ ( fэ- fт )² / fт (2)

В данном случае:

х² =143,9

Для того, чтобы установить критические значения х², нам нужно определить число степеней свободы v по формуле:

v =k-1, где к – количество разрядов признака,

Мы уже знаем, что в нашем случае v = 36-1=35.

По Табл. IX Приложения 1 определяем:

х²кр.= { 49,802(p≤0,05)

{57,342 (р≤0,01)

х²кр. ≤ х²эмп.

Ответ: Но не подтвердилась

Принимаем Н₁: Различия между испытуемыми по фактору СТ являются статистически значимыми.
Исследование 6

Расчет критерия при сопоставлении эмпирических расхождений, полученных по методике Спилбергера-Ханина по фактору Личностной тревожности

Но: Мы предполагаем, что статистически значимых различий между испытуемыми по фактору ЛТ не существует.

Н₁: Мы предполагаем, что существуют статистически значимые различия между испытуемыми по фактору ЛТ.

В данном случае:

х² =41,04

Для того, чтобы установить критические значения х², нам нужно определить число степеней свободы v по формуле:

v =k-1, где к – количество разрядов признака,

В нашем случае v = 36-1=35.

По Табл. IX Приложения 1 определяем:

х²кр.=49,802(p≤0,05)

57,342 (р≤0,01)

х²эмп. ≤ х²кр.

Ответ: Но принимается. Различия между испытуемыми по фактору ЛТ не являются статистически значимыми.
Исследование 7

Расчет критерия х² при сопоставлении эмпирических расхождений, полученных по методике «Шкала депрессии» Зунге – Балашовой.

Но: Мы предполагаем, что статистически значимых различий между испытуемыми по уровню невротической депрессии не существует.

Н₁: Мы предполагаем, что существуют статистически значимые различия между испытуемыми по уровню невротической депрессии.

В данном случае:

х² =61,3

В нашем случае v = 36-1=35.

По Табл. IX Приложения 1 определяем:

х²кр.=49,802(p≤0,05)

57,342 (р≤0,01)

х²кр. ≤ х²эмп.

Ответ: Но не подтвердилась. Принимаем Н₁: Различия между испытуемыми по уровню невротической депрессии являются статистически значимыми.
Исследование 8

Расчет критерия х² при сопоставлении эмпирических расхождений, полученных по методике «Шкала астенического состояния» Малковой – Чертовой.

Но: Мы предполагаем, что статистически значимых различий между испытуемыми по уровню астении не существует.

Н₁: Мы предполагаем, что существуют статистически значимые различия между испытуемыми по уровню астении.

В данном случае х² =111,956

В нашем случае v = 36-1=35.

По Табл.IX Приложения 1 определяем:

х²кр.=49,802(p≤0,05)

57,342 (р≤0,01)

х²кр.. ≤ х²эмп.

Ответ: Но не подтвердилась. Принимаем Н₁: Различия между испытуемыми по уровню астении являются статистически значимыми.
Исследование 9

Расчет критерия х² при сопоставлении эмпирических расхождений, полученных по шкале «здоровье» методики «Исследование самооценки» Дембо – Рубинштейн.

Но: Мы предполагаем, что статистически значимых различий между испытуемыми по уровню самооценки (шкала «здоровье») не существует.

Н₁: Мы предполагаем, что существуют статистически значимые различия между испытуемыми по уровню самооценки (шкала «здоровье»).

В данном случае:

х² =84,54

В нашем случае v = 36-1=35.

По Табл.IX Приложения 1 определяем:

х²кр. =49,802(p≤0,05)

57,342 (р≤0,01)

х²кр. ≤. х²эмп.

Ответ: Но не подтвердилась. Принимаем Н₁: Различия между испытуемыми по уровню самооценки (шкала «здоровье») являются статистически значимыми.
Исследование 10

Расчет критерия х² при сопоставлении эмпирических расхождений, полученных по шкале «ум» методики «Исследование самооценки» Дембо – Рубинштейн.

Но: Мы предполагаем, что статистически значимых различий между испытуемыми по уровню самооценки (шкала «ум») не существует.

Н₁: Мы предполагаем, что существуют статистически значимые различия между испытуемыми по уровню самооценки (шкала «ум»).

В данном случае:

х² =52,55

В нашем случае v = 36-1=35.

По Табл. IX Приложения 1 определяем:

х²кр.=49,802(p≤0,05)

57,342 (р≤0,01)

Эмпирическое значение х²_эмп попадает в зону неопределенности.

х²_эмп  х²_кр на уровне (р≤0,05)

Ответ: Но не подтвердилась. Принимаем Н₁: Различия между испытуемыми по уровню самооценки (шкала «ум») являются статистически значимыми.
Исследование 11

Расчет критерия х² при сопоставлении эмпирических расхождений, полученных по шкале «характер» методики «Исследование самооценки» Дембо – Рубинштейн.

Но: Мы предполагаем, что статистически значимых различий между испытуемыми по уровню самооценки (шкала «характер») не существует.

Н₁: Мы предполагаем, что существуют статистически значимые различия между испытуемыми по уровню самооценки (шкала «характер»).

В данном случае:

х² =54,45

В нашем случае v = 36-1=35.

По Табл.IX Приложения 1 определяем:

х²_кр=49,802(p≤0,05)

57,342 (р≤0,01)

Эмпирическое значение х²_эмп попадает в зону неопределенности.

х²_эмп.  х²_кр на уровне (р≤0,05)

Ответ: Но не подтвердилась. Принимаем Н₁: Различия между испытуемыми по уровню самооценки (шкала «ум») являются статистически значимыми.
Исследование 12

Расчет критерия х² при сопоставлении эмпирических расхождений, полученных по шкале «счастье» методики «Исследование самооценки» Дембо – Рубинштейн.

Но: Мы предполагаем, что статистически значимых различий между испытуемыми по уровню самооценки (шкала «счастье») не существует.

Н1: Мы предполагаем, что существуют статистически значимые различия между испытуемыми по уровню самооценки (шкала «счастье»).

В данном случае:

х² =130,03

В нашем случае v = 36-1=35.

По Табл. IX Приложения 1 определяем:

х²кр..=49,802(p≤0,05)

57,342 (р≤0,01)

Ответ: Но не подтвердилась. Принимаем Н₁: Различия между испытуемыми по уровню самооценки (шкала «счастье») являются статистически значимыми.
Исследование 13

Расчет критерия х² при сопоставлении эмпирических расхождений, полученных по шкале «удовлетворенность собой» методики «Исследование самооценки» Дембо – Рубинштейн.

Но: Мы предполагаем, что статистически значимых различий между испытуемыми по уровню самооценки (шкала «удовлетворенность собой») не существует.

Н₁: Мы предполагаем, что существуют статистически значимые различия между испытуемыми по уровню самооценки (шкала «удовлетворенность собой»).

В данном случае:

х² =149,147

В нашем случае v = 36-1=35.

По Табл.IX Приложения 1 определяем:

х²_кр.=49,802(p≤0,05)

57,342 (р≤0,01)

Ответ: Но не подтвердилась. Принимаем Н₁: Различия между испытуемыми по уровню самооценки (шкала «удовлетворенность собой») являются статистически значимыми.
Исследование 14

Расчет критерия х² при сопоставлении эмпирических расхождений, полученных по шкале «оптимизм» методики «Исследование самооценки» Дембо – Рубинштейн.

Но: Мы предполагаем, что статистически значимых различий между испытуемыми по уровню самооценки (шкала «оптимизм») не существует.

Н₁: Мы предполагаем, что существуют статистически значимые различия между испытуемыми по уровню самооценки (шкала «оптимизм»).

В данном случае:

х² =121,143

В нашем случае v = 36-1=35.

По Табл. IX Приложения 1 определяем:

х²_кр.=49,802(p≤0,05)

57,342 (р≤0,01)

Ответ: Но не подтвердилась. Принимаем Н₁: Различия между испытуемыми по уровню самооценки (шкала «оптимизм») являются статистически значимыми.

Частная гипотеза о существовании статистически значимых различий между результатами тестирования испытуемых подтвердилась частично; по фактору личностной тревожности статистически значимых различий не установлено.

Основная гипотеза эмпирического исследования:

Мы предполагаем, что существует связь между особенностями эмоциональной сферы пожилых людей и процессом социально-психологической адаптации.
Исследование 15

Для проверки основной гипотезы о существовании связи между особенностями эмоциональной сферы пожилых людей и процессом социально-психологической адаптации в доме-интернате применим Метод ранговой корреляции Спирмена [40, с. 208] в отношении уровня невротической депрессии и показателя социально-психологической адаптации (См. Приложение 2, столбец 12).
Алгоритм расчета коэффициента ранговой корреляции

Спирмена r_s
1.Определить, какие два признака или две иерархии признаков будут участвовать в сопоставлении как переменные А и Б.

2. Проранжировать значения переменной А, зачисляя ранг 1 наименьшему значению, в соответствии с правилами ранжирования. Занести ранги в первый столбец таблицы по порядку номеров испытуемых или признаков.

3. Проранжировать значения переменной В, в соотвентствии с теми же правилами. Занести ранги во второй столбец таблицы по порядку номеров испытуемых или признаков.

4. Подсчитать разности d между рангами А и Б по каждой строке таблицы и занести в третий столбец таблицы.

5. Возвести каждую разность в квадрат:. d ². Эти значения занести в четвертый столбец таблицы.

6. Подсчитать сумму квадратов Σd ².

7. При наличии одинаковых рангов рассчитать поправки по формуле:

а=(а³ – а)/12 (3)

б=(b³ – б)/12, где (4)

а – объем каждой группы одинаковых рангов в ранговом ряду А;

b – объем каждой группы одинаковых рангов в ранговом ряду Б.

8. Рассчитать коэффициент ранговой корреляции r_s по формуле

а) при отсутствии одинаковых рангов:

Σd ²

r_s = 1 − 6 ⋅ , (5)

N ⋅ (N ² − 1)
б) при наличии одинаковых рангов:

Σd ² + T_a + T_b (6)

r_s = 1 − 6 ⋅ (Σd ²+ T_a + T_b ): N ⋅ (N ² − 1) (7)

Где Σd ² – сумма квадратов разностей между рангами;

_а и _б - поправки на одинаковые ранги;

 - количество испытуемых или признаков, участвовавших в ранжировании.

9. Определить по Табл. XVI Приложения 1 критические значения r_s для данного . Если r_s превышает критическое значение или, по крайней мере, равняется ему, корреляция достоверно отличается от 0.
Исследование 16

Гипотеза:

H_0: Корреляция между показателями уровней ЛТ и социально-психологической адаптации не отличается от нуля.

H₁ Корреляция между показателями уровня ЛТ и уровня социально-психологической адаптации отличается от нуля.

Коэффициент ранговой корреляции рассчитываем по формуле:

Σd ² + T_a + T_b

r_s = 1 − 6 ⋅ ,

N ⋅ (N ² − 1)

Рассчитываем эмпирическое значение r_s:

r_s= 1 - 6⋅ 14675,75 + 20 + 38,5: 46620 = 1−88110:46620 = 1-0, 0= 1

Мы знаем, что r_{sкр. для} N= 36 равно 14,067 (р≤0,05) и 18,475(р≤0,01);

r_sэмп.  r_sкр.

Ответ: H₀ отвергается. Корреляция между показателями уровней Личностной тревожности и социально-психологической адаптации статистически значима (р≤0,01) и является положительной.
Исследование 17

Гипотеза:

H_0: Корреляция между показателями уровней невротической депрессии и социально-психологической адаптации не отличается от нуля.

H₁ Корреляция между показателями уровней невротической депрессии и социально-психологической адаптации отличается от нуля.

Коэффициент ранговой корреляции рассчитываем по формуле:

Σd ² + T_a + T_b

r_s = 1 − 6 ⋅ ,

N ⋅ (N ² − 1)

Рассчитываем эмпирическое значение r_s:

r_s= 1 - 6⋅ 14684 + 8,5 + 38,5: 46620 = 1−88151:46620 = 1-1,89= 0,89.

Мы знаем, что r_{sкр. для} N= 36 равно 14,067 (р≤0,05) и 18,475(р≤0,01);

r_sэмп.  r_sкр.

Ответ: H₀ отвергается. Корреляция между показателями уровней невротической депрессии и социально-психологической адаптации статистически значима (р≤0,01) и является положительной.
Исследование 18

Гипотеза:

H0: Корреляция между показателями уровней самооценки по шкале «здоровье» и социально-психологической адаптации не отличается от нуля.

H₁ Корреляция между показателями уровней самооценки по шкале «здоровье» и социально-психологической адаптации отличается от нуля.
Коэффициент ранговой корреляции рассчитываем по формуле:

Σd ² + T_a + T_b

r_s = 1 − 6 ⋅ ,

N ⋅ (N ² − 1)

Рассчитываем эмпирическое значение r_s:

r_s= 1 - 6⋅ 1029 + 625 + 38,5: 46620 = 1−6837,5:46620 = 1-0, 146= 0,854.

Мы знаем, что r_{sкр. для} N= 36 равно 14,067 (р≤0,05) и 18,475(р≤0,01);

r_sэмп.  r_sкр.

Ответ: H₀ отвергается. Корреляция между показателями уровней самооценки по шкале «здоровье» и социально-психологической адаптации статистически значима (р≤0,01) и является положительной.
Исследование 19

Гипотеза:

H_0: Корреляция между показателями уровней самооценки по шкале «счастье» и социально-психологической адаптации не отличается от нуля.

H₁ Корреляция между показателями уровней самооценки по шкале «счастье» и социально-психологической адаптации отличается от нуля.

Коэффициент ранговой корреляции рассчитываем по формуле:

Σd ² + T_a + T_b

r_s = 1 − 6 ⋅ ,

N ⋅ (N ² − 1)

Рассчитываем эмпирическое значение r_s:

r_s= 1 - 6⋅ 1661,75 + 490 + 38,5: 46620 = 1−10499:46620 = 1-0, 225= 0,775.

Мы знаем, что r_{sкр. для} N= 36 равно 14,067 (р≤0,05) и 18,475(р≤0,01);

r_sэмп.  r_sкр.

Ответ: H₀ отвергается. Корреляция между показателями уровней самооценки по шкале «счастье» и социально-психологической адаптации статистически значима (р≤0,01) и является положительной.
Основная гипотеза нашего эмпирического исследования о существовании связи особенностей эмоциональной сферы пожилых людей и процесса социально-психологической адаптации подтвердилась. Во всех исследованиях уровень корреляции значимо отличается от нуля.

Заключение
За последние десятилетия в ряде стран мира значительно увеличилась продолжительность жизни человека, многие достигают возраста 90 и более лет. В результате этого поздний возраст человека представляется психологу уже не как короткий и тягостный отрезок жизни больных и беспомощных людей, но как значительный по своей продолжительности и социально-психологической значимости период индивидуального пути личностей, не желающих существовать на «обочине» жизни.

Период этот недостаточно охвачен научными исследованиями. Если первые 25 - 30 лет жизни человека детально изучены, разбиты на многочисленные стадии и этапы, в рамках которых выделены характерные для них проблемы и кризисы, то столь же длительный отрезок поздней жизни выступает недифференцированным, расплывчатым, во многом непознанным.

Возрастная психология, рассматривая старость как возраст развития, указывает на значительные различия в проявлении ин­дивидуальных признаков старения, не по­зволяющие однозначно установить возрас­тную границу между зрелостью и старос­тью. Этот возраст отличает специфическая роль в системе жиз­ненного цикла человека. Старость - это заключи­тельный период человеческой жизни, ус­ловное начало которого связано с отходом человека от непосредственного участия в производительной жизни общества.

Как отмечает Д.И. Фельдштейн, [49] в последние десятилетия ломаются прежние представления о старости. Все очевиднее становятся воз­можности продления человеческой жизни, в том числе, и за счет внутреннего самораз­вития самого индивида. Интерес психологии к про­блемам старости обусловлен двумя группами причин. Во-первых, наука стала располагать данными о том, что старость не является процессом тотального угасания. Как отмечал Б.Г. Ананьев, геронтологи при­шли к выводу о том, что в старости, наряду с инволюционными процессами, существу­ют и другие процессы и факторы, противо­стоящие инволюционным силам. [6]

Таким образом, факт сопротивле­ния тотальной инволюции обусловил взгляд на старость как на возраст развития. Вторая группа причин, связанных с ин­тересом к исследованию старости, обуслов­лена социально-экономическими фактора­ми. Один из демографических признаков нашей планеты - это старение ее населе­ния (особенно, в высокоразвитых странах мира). Оно определяется многими фактора­ми, основным из которых является тенденция к сокращению рождаемости в развитых странах. В РФ ста­рение населения во многом обусловлено неблагоприятными социально-экономическими условиями.

В этой ситуации проблемы старения, психологичес­кого и социального самочувствия пожилых людей имеют значимый социальный характер, прямо или опосредованно затрагивая интересы всех членов общества. Не случайно старение стало предметом изучения многих научных дис­циплин: социологии, этнографии, геронто­логии, медицины, психологии и др. «Психо­логии в этом плане отводится особое место - она изучает самого стареющего человека во всей сложности его взаимоотношений в обществе: изменения его состояния, взглядов, факторов, влияющих на старение и на отношение общества к этому явлению - общества, ко­торое само становится «миром старых лю­дей». [31, с.11]

Понимание специфики проте­кания процесса старения, степени и характера включенности пожилых людей в общественные отношения, осознание важности процесса адапта­ции к своему изменяющемуся состоянию, чрезвычай­но важно для обеспечения более легкого приспособления людей позднего возраста к своим возрастным изменениям. При оценке значения старости как воз­раста жизни большое значение имеют соци­альные стереотипы. Как указывает Т.В. Карсаевская, «…в обществе к старым людям относятся двояко: негативно и позитивно. Первое имеет место при сравнении старос­ти с «живой могилой»¹¹, второе - при оценке старости как желанного возраста, периода опыта и мудрости. Негативные установки по отношению к старым людям, возникшие на ранних этапах прогресса общества в ус­ловиях скудости существования и сохраняю­щиеся в известной мере в общественном созна­нии, оказывают существенное влияние на мотивы поведения, самочувствие и даже со­стояние здоровья пожилых людей, считающих себя лишними в обществе». [22, с. 8]

В развитие этой мысли М. В. Ермолаева приводит следующую цитату: «Английский врач и писатель А. Комфорт пишет: «Мы можем сделать людей социально старыми, отправив их на пенсию, можем даже этим способом сде­лать старыми физически, ибо у человека психические, физические и общественные факторы влияют друг на друга в такой мере, которая будет постоянно удивлять нас, даже в эпоху психосоматической медици­ны». [Цит. по26,с.22]

Большое влияние социального стереотипа старости на подсознательный выбор пожилых людей стратегии адап­тации к возрастному фактору от­мечают В.И. Слободчиков и Е.И. Исаев. [41, с. 31- 32] Они пишут, что в современном обществе получил распространение образ стариков как бесполезных и обременяющих общест­во людей. Такие стереотипы отрицательно влияют на самочувствие пожилых людей, потому что ощущение себя как ненужных людей, как обузы для своих детей – является психологической основой общественной и профессиональной пассивности пенсионеров.

Люди позднего возраста вынуждены приспосабливаться не только к новой ситуации вовне, но и реагировать на изменения в самих себе. Для подавляющего числа людей старость и болезни неразрывно связаны. В нашей выборке 99,9% респондентов заявили, что в рейтинге жизненных проблем на первом месте для них стоит проблема здоровья.

В этой связи возникает закономерный вопрос: как человек позднего возраста оценивает себя и свое актуальное существование в свете новых обстоятельств, в которых он оказался, и изменений, происшедших в нем самом, т.е. вопрос о самооценке в старости как важнейшем регуляторе поведения.

Попадая в новые для пожилого человека условия дома-интерната, пенсионер вынужден вырабатывать для себя определенную стратегию адаптации. В этот период очень важно, чтобы человек повернул свой взгляд внутрь себя. При этом важно помнить, что инвалидность не является ограничительным фактором для самопознания и саморазвития. Девизом жизни в этом случае может служить выражение: «Инвалидность – это не конец жизни».

В формировании такого рода жизненной установки большую помощь может оказать психолог дома-интерната, проводящий планомерную работу по формированию эмоциональной устойчивости, уверенности в себе. Очень важно при этом включение жильца в группу, даже совсем небольшую, но способствующую формированию чувства включенности. Навыки межличностного общения, не сформированные ранее или прерванные в связи с помещением в дом-интернат, могут и должны быть сформированы, восстановлены и укреплены.
I. В процессе нашего теоретического исследования мы пришли к следующим выводам:
1. Достигнуто понимание того, что основным критерием поздней взрослости как психологического возраста является изменение социальной ситуации, обусловленное отходом от активного участия в жизни общества. Если человек сохраняет свое место в обществе или изменяет его, но продолжает жить интересами общества, то психологически его возраст можно определить как длящуюся зрелость.

2. Старение не может рассматриваться как простая ин­волюция, угасание или регресс; скорее, это продолжающееся станов­ление человека, включающее многие приспособительные и компенса­торные механизмы. Причем люди позднего возраста вынуждены не только приспосабливаться к новой ситуации вовне, но и реагировать на изменения в самих себе.

3. Для пожи­лого человека практически исчерпаны воз­можности серьезных реальных изменений в его жизненном пути, но он может беско­нечно много работать со своим жизненным путем в идеальном плане, внутренне.

4. По критерию ориентации на ценности добра, справедливости, истины можно выделить два типа старения людей:

- реализующих себя путем утверждения нравственных ценностей;

- не достигших высокого уровня морального развития, часто преступающих нормы нравственности.

5. В соответствии со стратегией адаптации в старости ведущая деятельность может быть направлена либо на сохранение личности человека, либо на обособле­ние, индивидуализацию и «выживание» его как индивида на фоне постепенного угаса­ния физических, физиологических и психо­физиологических функций.

6. Система социально-психологической помощи может снимать у пожилого человека чувство неполноценности.

7. В настоящее время очевидна необходимость получения комплексного, объективного знания о пожилых людях, их проблемах и способах решения этих проблем.
II. В процессе нашего эмпирического исследования:
1. Установлено, что существует связь между процессом социально-психологической адаптации пожилых людей, проживающих в доме-интернате, и уровнем личностной тревожности.

2. Установлено, что существует связь между процессом социально-психологической адаптации пожилых людей, проживающих в доме-интернате, и уровнем невротической депрессии.

3. Выявлена связь между процессом социально-психологической адаптации пожилых людей, проживающих в доме-интернате, и уровнем самооценки по шкале «здоровье».

4. Выявлена связь между процессом социально-психологической адаптации пожилых людей, проживающих в доме-интернате, и уровнем самооценки по шкале «счастье».

Таким образом, основная гипотеза нашего эмпирического исследования о существовании зависимости особенностей эмоциональной сферы пожилых людей и процесса социально-психологической адаптации полностью подтвердилась.
Дипломная работа выполнена мной совершенно самостоятельно. Все использованные в работе материалы и концепции из опубликованной научной литературы и других источников имеют ссылки на них.
«____» ________2010г.
_____________________________

_____________________________ ____________________

(Фамилия, им, отчество) (Подпись)
Список использованной литературы
I. Учебная и научная литература
1.Абрамова Г.С. Возрастная психология. М.: Академия, 2007. - 637с.

2.Абрамова Г.С. Психология человеческой жизни: Исследования геронтопсихологии. Учеб. пособие. М.: Академия, 2002. – 224с.

3.Александрова М.Д. Проблемы социальной и
психологической геронтологии. СПб.: Изд-во ЛГУ, 1974. - 135с.

4.Альперович В. Социальная геронтология. Ростов-на-Дону: Феникс, 2003, - 350с.

5.Ананьев Б.Г. Избранные психологические труды. В двух томах. Т. 1. Развитие и воспитание личности. СПб: ЛГУ, 2007 г. - 549с.

6.Ананьев Б.Г. Психология и проблемы человекознания. М.: МПСИ; Воронеж: МОДЭК, 2005. - 431 с.

7.Ананьев Б. Г. Человек как предмет познания. Л.: ЛГУ, 1968. - 339с.

8.Ануфриев А.Ф., Барабанщикова Т.А., Рыжкова А. Н.Психологические методики изучения личности: Практикум. М.: Ось-89, 2009. – 303с.

9.Болтенко В.В Особенности межличностных отношений в старческом возрасте//Экспериментальные исследования в патопсихологии. Сб. науч. трудов/под ред. Портнова. М.: 1976г. С.163-167.

10.Болтенко В. В. Изменение личности у престарелых, проживающих в домах-интернатах. – Автореф. дисс. канд. психол. наук. М.: Изд-во МГУ, 1980;

11.Бурлачук Л.Ф. Словарь-справочник по психодиагностике. – СПб.: Питер, 2008. – 688с.

12.Брум А., Джеллико X . Как жить с вашей болью. М.: Педагогика-пресс, 1995. - 352с.

13.Выготский Л. С. Дефект и компенсация. Собр. соч. в 6 т. М.: Педагогика, 1983, Т. 5. – 368с.

14.Выготский Л.С. Проблема возраста / Хрестоматия по детской психологии. М.: ИПП, 1996. - 528с.

15.Гамезо М.В., Петрова Е. А. , Орлова Л.М. Возрастная и педагогическая психология. М.: Педагогическое общество России, 2004. – 512с.

16.Глуханюк Н. С. Гершкович Т. Б. Поздний возраст и стратегии его освоения. – М.: Московский психолого-социальный институт, 2003. – 197с.

17.Глуханюк Н. С. Практикум по психодиагностике: Учеб. пособие. М.: Издательство Московского психолого-социального института; Воронеж: Изд. НПО МОДЭК, 2005. – 197с.

18.Грановская Р.М. Элементы практической психологии. СПб.: Речь. - 656с.

19.Давыдовский И. В. Геронтология. М.: Медицина, 1966. - 300с.

20. Давыдовский И.В. Что значит стареть. М.: Знание, 1967. – 67с.

21.Дельпере Н. Защита прав и свобод граждан преклонного возраста. М.: Деловая лига, 1993. - 189с.

22.Дементьева и др. Организация медицинского обслуживания лиц пожилого возраста в домах-интернатах. Методические рекомендации. – М.: 1985. – 36с.

23.Дементьева Н. Ф. , Шаталова Е. Ю. Социально-психологическая адаптация лиц старших возрастов в начальный период пребывания в домах-интернатах. Методические рекомендации. М.: МГУ, 1992. - 18с.

24.Дупленко Ю. К. Старение: очерки развития проблемы. Л.: Наука,1985. -191с.

25.Елисеев О. П. Практикум по психологии личности. – СПб.: Питер, 2001. – 360с.

26. Ермолаева М.В. Практическая психология старости. – М.: ЭКСМО-Пресс, 2002. – 312с.

27.Ермолаева М. В. Психология зрелого и позднего возрастов в вопросах и ответах [Текст]: Учеб. пособие / гл. ред. Д. И. Фельдштейн. М.; Воронеж.: МПСИ; МОДЭК, 2004. - 280с.

28.Истратова О. Н. Психодиагностика. Коллекция лучших тестов. – Ростов н/Д.: Феникс, 2007. – 339с.

29.Кемпер И. Легко ли не стареть? М.: Прогресс, 1996. – 208с.

30. Крайг Г., Бокум Д. Психология развития. СПб.: Питер, 2005. - 944с.

31.Краснова О. В., Лидерс А. Г. Социальная психология старения. Учеб. пособие для студ. высших учеб. заведений. – М.: «Академия», 2002. – 288с.

32.Краткий психологический словарь / сост. Подопригора С. Я. Ростов н/Д: Феникс, 2010. – 318с.

33.Леонтьев А.Н. К теории развития психики ребенка// Хрестоматия по детской психо­логии. М.: ИПП, 1996. – 528с.

34.Морфология человека / под ред. Б. А. Никитюка, В. П. Чтецова. М.: МГУ, 1990. – 324с.

35.Основы психодиагностики / под ред. А.Г. Шмелева. Ростов н/Д: Феникс, 2002. – 544с.

36.Панина Н. В. Особенности отношения к жизни на поздних этапах жизненного пути // жизненный путь личности / под ред. Л. В. Сохань. Киев: Наукова думка, 1987. – 277с.

37.Практикум по психологии состояний: Учебное пособие /под ред. проф. О.А. Прохорова. – СПб: Речь, 2004. – 480с.

38.Психология развития личности. Средний возраст, старение, смерть / под ред. А. А. Реана. – М.; АСТ; СПб.: ПРАЙМЕВРОЗНАК, 2007. – 384с.

39.Рубинштейн С. Я. Экспериментальные методики патопсихологии и опыт применения их в клинике. Практическое руководство. – М.: Апрель-Пресс, Психотерапия, 2007. – 224с.

40.Сидоренко Е. В. Методы математической обработки в психологии. – СПб.: Речь, 2007. – 350с.

41.Слободчиков В.И., Исаев Е. И. Основы психологической антропологии. Психология развития человека: Развитие субъективной реальности в онтогенезе: Учебное пособие для вузов, - М.: Школьная пресса, 2000. – 416 с.

42.Словарь иностранных слов. – М.: Русский язык, 1990. – 621 с.

43. Сорокоумова Е. А. Возрастная психология. Краткий курс. – СПб.: Питер, 2008. – 208с.

44. Социальная работа за рубежом / под ред. В.И.Жукова. М., РГСУ, 2007. - 234 с.

45.Социальное обеспечение в странах Северной Европы. М., МГСУ, 1994. – 196 с.

46.Сусловская М. Психологические проблемы старого человека // Старость. Популярный справочник. Пер. с польского, М., «Большая Российская энциклопедия», 1996. 352 стр.

47.Толстых А. В. Возрасты жизни. М.: Молодая гвардия, 1998. – 223с.

48.Толстых А.В. На старости лет // Психология старости и старения: Хрестоматия / сост. А. Г. Лидерс., О. В. Краснова. М.: 2002. - 316с.

49.Фельдштейн Д.И. Психология взросления. М.: МПСИ, «Флинта», 1999. – 642с.

50.Франкл В. Человек в поисках смысла. М.: Прогресс, 1990. - 368с.

51.Фролькис В.В. Системный подход, саморе­гуляция и механизмы старения. // Геронтология и гериатрия. Ежегодник Киев, Выща школа,1985, - 486с.

52.Чорбинский С.И. Социальная работа и социальные программы в США. М.: МЕДпресс-информ, 2009. – 112с.

53.Шахматов Н. Ф. Психическое старение: счастливое и болезненное. М.: Медицина, 1996. – 303с.

54.Эриксон Э., Детство и общество. СПб.: "Речь", 2002. — 416 с.
II. Материалы периодической печати
55.Анцыферова Л.И. Новые стадии поздней жизни: время теплой осени или суровой зимы? //Психологический журнал. 1994, №3.

56.Анцыферова Л. И. Поздний период жизни человека: типы старения и возможности поступательного старения личности. Психологический журнал. 1996, №6.

57.Бороздина Л. В., Молчанова О. Н. Особенности самооценки в позднем возрасте // Вест. Моск. Университета, сер. 14. Психология, 1988, №1.

58.Н.Ф.Дементьева. Методологические аспекты социально-психологической адаптации лиц пожилого возраста в стационарных учреждениях социального обслуживания. // Психология зрелости и старения. 1998, №2.

59.Карсаевская Т.В. Этапы жизненного цикла человека// Психология зрелости и старения, 1997, №3.

60. Краснова О.В. Социальная психология ста­рения как основная составляющая социаль­ной геронтологии // Мир психологии, 1999, №2.

61.Краснова О. В. Социально-психологические аспекты старения // Клиническая геронтология. 1997, № 3.

62.Леонтьев А.Н. Проблемы деятельности в психологии // Вопросы философии, 1972, №9.

63.Лидерс А. Г. Кризис пожилого возраста: гипотеза о его психологическом содержании // Психология зрелости и старения, 2000, №2.

64. О. Н. Молчанова. Специфика Я-концепции в позднем возрасте и проблема психологического витаукта // Мир психологии, 1999, №2.

65. Панина Н. В., Сачук Н. Н., Социально-психологические особенности образа жизни стареющих людей // Журнал невропатологии и психиатрии им. С. С. Корсакова,1985, №9.

66.Пряжников Н.С. Личностное самоопределе­ние в преклонном возрасте // Мир психоло­гии, 1999, №2.

67.Резников С. Г., Рожков А. Г. Жильцы дома-интерната для престарелых // Социологические исследования 1991, №2.

68.Шахматов Н. Ф. Старение – время личного познания вечных вопросов и истинных ценностей // Психология зрелости и старения, 1998, №2.
III. Материалы локальной сети интернет
69.Краснова О. Н. Порождение заблуждений: пожилые люди и старость. Отечественные записки. Журнал для медленного чтения № 3 (23) (2005). - Интернет ресурс: http://www.strana-oz.ru/

70.Психологический словарь на Академике. - Интернет-ресурс: http://dic.academic.ru
ПРИЛОЖЕНИЯ