Министерство образования Нижегородской области

Государственное бюджетное образовательное учреждение

среднего профессионального образования

«Дзержинский индустриально-коммерческий техникум»

Реферат по теме
«Золотой фетиш и научный анализ: меркантилисты»
Дисциплина: Экономическая теория

Выполнил: студент

Группы Б02-10

Специальность

080108 «Банковское дело»

Юрченко Екатерина

Проверил: преподаватель

Шигаева Н.Н

-2011-

Америка была открыта благодаря погоне европейцев за индийскими пряностями, завоевана и освоена вследствие их ненасытной жажды золота и серебра. Великие географические открытия были следствием развития торгового капитала и способствовали его дальнейшему развитию. Торговый капитал являлся исторически исходной формой капитала. Из этой формы постепенно вырастал капитал промышленный.

Главным направлением экономической политики и экономической мысли в XV-XVII вв. был меркантилизм. Если попытаться предельно кратко выразить его сущность, то она сводится к следующему: в экономической политике - всемерное накопление драгоценных металлов в стране и в государственной казне; в теории - поиски экономических закономерностей в сфере обращения (в торговле, в денежном обороте).

«Люди гибнут за металл...» Золотой фетиш сопутствует всему развитию капиталистического строя и является составной частью буржуазного образа жизни и образа мыслей. Но в эпоху преобладания торгового капитала блеск этого идола был особенно ярок. Купить, чтобы продать дороже,- вот принцип торгового капитала. А разница мыслится в форме желтого металла. О том, что эта разница (в конечном счете прибавочная стоимость) может возникнуть только из производства, только из труда, еще не думают. Продать за границу больше, чем покупается за границей,- вот верх государственной мудрости меркантилизма. А разница опять-таки представляется людям, управляющим государством, и людям, мыслящим и пишущим для них, в виде золота (и серебра), плывущего в страну из-за границы. Если в стране будет много денег, все будет хорошо, говорят они.

Первоначальное накопление

Эпоха первоначального накопления представляет собой предысторию буржуазного способа производства, как меркантилизм – предысторию буржуазной политической экономии. Сам термин первоначальное накопление, видимо, впервые употребил Адам Смит: он писал, что условием роста производительности труда на основе развития многих связанных между собой отраслей производства является первоначальное накопление капитала.

Маркс говорит о «так называемом первоначальном накоплении». Дело в том, что со времен Смита этот термин укоренился в буржуазной науке. Весь процесс, в итоге которого в обществе выделились классы капиталистов и наемных рабочих и возникли условия для быстрого развития капитализма, изображался буржуазными учеными, современными Марксу, как экономическая идиллия. В ней царят право и справедливость, вознаграждение за труд и наказание за лень и расточительство.

Ничто не может быть дальше от истины. Конечно, первоначальное накопление капитала - это реальный исторический процесс. Но проходил он в действительности в ходе жестокой классовой борьбы, был связан с угнетением, с насилием и обманом.

Это не было результатом чьей-то злой воли, «исконной» склонности людей к насилию и т. п. Нет, в ходе первоначального накопления только пробивала себе дорогу объективная историческая закономерность. Более того, этот процесс был по своей сущности прогрессивен, он вел общество вперед. Эпоха первоначального накопления - эпоха относительно быстрого увеличения производства, роста промышленных и торговых городов, развития науки и техники. Это эпоха Возрождения, которая несла с собой расцвет культуры и искусства после тысячелетнего застоя.

Но в свою очередь и наука, и культура могли быстро развиваться в эту эпоху потому, что происходила ломка старых феодальных общественных отношений, их место занимали новые, буржуазные отношения. Не могло быть и речи об идиллии, когда происходило превращение миллионов мелких хозяев, частью еще полукрепостных, частью уже свободных земельных собственников, в городских и сельских пролетариев. Не могло быть и речи об идиллии, когда формировался класс капиталистов-эксплуататоров, религией которых были деньги.

В XVI в. в ряде стран Западной Европы - в Англии, во Франции, в Испании - сложились централизованные национальные государства с сильной королевской властью. В ходе вековой борьбы она одолела своеволие баронов и подчинила их себе. Феодальные дружины были распущены, воины и челядь феодалов оказались «без работы». Если эти люди не хотели идти в батраки, они шли в армию и флот, отправлялись в колонии в надежде на сказочные богатства Америки или Ост-Индии. Но если в батраках они обогащали фермеров и помещиков, то, уходя за море, они чаще всего обогащали купцов, плантаторов, судовладельцев. Немногие «выходили в люди», богатели и сами превращались в купцов или плантаторов. Иным крупным состояниям положило начало пиратство, прямой разбой.

Города, ремесленная и торговая буржуазия были союзниками и опорой королей в их борьбе с баронами. Города давали королевской власти деньги и оружие, а иногда и людей для этой борьбы. Да и само передвижение центров хозяйственной жизни в города подрывало власть и влияние феодалов. Но буржуазия в свою очередь требовала от государственной власти поддержки ее интересов против феодалов, против «черни» и против иностранных конкурентов. И государство оказывало ей эту поддержку. Торговые компании и ремесленные корпорации получали от королей разные привилегии и монополии. Издавались законы, которые под страхом жестоких наказаний заставляли бедняков работать на предпринимателей, устанавливали максимум заработной платы. В интересах городской, особенно торговой, буржуазии проводилась экономическая политика меркантилизма. Во многих случаях меркантилистские мероприятия соответствовали и интересам дворянства, поскольку его доходы были так или иначе связаны с торгово-предпринимательской деятельностью.

Началом, исходным пунктом всякого предпринимательства являются деньги, которые превращаются в денежный капитал, когда владелец нанимает на них рабочих, покупает товары для обработки или перепродажи. Этот факт лежит в основе меркантилизма, сутью и целью которого было привлечение в страну денег - драгоценных металлов.

В эпоху раннего меркантилизма эти мероприятия были примитивны. Иностранных купцов принуждали расходовать на месте всю выручку от продажи их товаров в пределах данной страны и даже назначали для этого особых «надзирателей», иногда тайных. Вывоз золота и серебра за границу просто запрещался.

Позже - в XVII и XVIII вв.- государства Европы перешли к более гибкой и конструктивной политике. Правители и их советники поняли, что самый надежный способ привлечь в страну деньги - развивать производство экспортных товаров и добиваться превышения вывоза над ввозом. Поэтому государственная власть стала насаждать промышленное производство, покровительствовать мануфактурам и основывать их. Так было и при Людовике XIV во Франции, и при Петре I в России. В Англии государство не строило свои мануфактуры, но оказывало всевозможную поддержку купцам и промышленникам.

Этим двум стадиям в политике меркантилизма соответствуют и две стадии в развитии его экономической теории. Ранний меркантилизм, который называют также монетарной системой, не шел дальше разработки административных мероприятий для удержания денег в стране. Развитый меркантилизм ищет источники обогащения нации не в примитивном накоплении сокровищ, а в развитии внешней торговли и активном торговом балансе (превышении экспорта над импортом). Ему уже чужд «административный восторг» предшественников. Представители развитого меркантилизма одобряют лишь такое вмешательство государства, которое, по их представлению, соответствует принципам естественного права. Философия естественного права содержала важные прогрессивные элементы. Гуманисты эпохи Возрождения стояли на позициях естественного права.

Обращаясь к государству, философы и следовавшие по их стопам теоретики меркантилизма рассматривали его как организацию, способную обеспечить природные права человека, в число которых входили собственность и безопасность. Социальный смысл этих теорий состоял в том, что государство должно обеспечивать условия для роста буржуазного богатства.

Связь экономических теорий с естественным правом впоследствии перешла из меркантилизма в классическую политическую экономию. Однако характер этой связи изменился, поскольку в период развития классической школы буржуазия уже меньше нуждалась в опеке государства и, более того, выступала против чрезмерного государственного вмешательства в хозяйство. Англичане называют Лондон the Great Wen, т.е. Большой Зоб, Большая Шишка. Как колоссальный нарост, висит Лондон, который несколько столетий был величайшим городом мира, на ленточке Темзы, и тысячи видимых и невидимых нитей расходятся от него.

В потоке памфлетов и петиций, в дискуссиях, которые велись в комиссии по торговле, в 20-х годах XVII в. были выработаны основные принципы экономической политики английского меркантилизма, проводившиеся в жизнь вплоть до конца столетия. Вывоз сырья (особенно шерсти) запрещался, а вывоз готовых изделий поощрялся, в том числе путем государственных субсидий. Англия захватывала все новые и новые колонии, которые давали промышленникам дешевое сырье, купцам - прибыли от транзитной и посреднической торговли сахаром, шелком, пряностями, табаком. Доступ иностранных промышленных товаров в Англию ограничивался высокими ввозными пошлинами, что ослабляло конкуренцию и содействовало росту отечественных мануфактур (политика протекционизма). Огромное внимание уделялось флоту, который должен был перевозить во всем мире грузы и защищать английскую торговлю. Важнейшей целью этих мероприятий было увеличение притока драгоценных металлов в страну.

Между тем над монархией Стюартов собиралась гроза. Сын Иакова I - недальновидный и упрямый Карл (Чарлз) I восстановил против себя буржуазию, которая опиралась на недовольство широких народных масс. В 1640 г. собрался парламент, который открыто выступил против короля. Завязалась борьба. Началась английская буржуазная революция. Через девять лет Карл был казнен.

Экономические сочинения всегда более или менее определенно преследуют практические цели: обосновать те или иные хозяйственные мероприятия, методы, политику. Но у меркантилистов эти практические задачи особенно преобладали. Пионеры

Новое - трудно. Великие английские философы-материалисты Френсис Бэкон и Томас Гоббс еще только разрабатывали новый подход к природе и обществу, ставивший главной задачей науки выяснение их объективных закономерностей. В экономическом мышлении надо было преодолеть устоявшиеся веками религиозно-этические принципы. Ранее основной вопрос состоял в том, что должно быть в экономической жизни в соответствии с буквой и духом писания. Теперь речь шла о том, что есть в действительности и что нужно сделать с этой действительностью в интересах «богатства общества».

Хотя великие географические открытия и рост торговли расширили горизонт, люди еще очень мало знали о мире. Да что говорить о заморских странах! Даже географические и экономические описания Англии были недостоверны, полны ошибок и нелепостей. Пионеры экономической мысли имели в своем распоряжении крайне скудную сумму фактов и не имели почти никакой статистики. Но жизнь властно диктовала новый взгляд на дела человеческие и толкала пытливые умы в новые области.

Меркантилизм ни в коей мере не был специфически английским явлением. Политика накопления денег, протекционизма и государственной регламентации хозяйства проводилась в XV-XVIII вв. во всей Европе - от Португалии до Московии. Развитые формы политика меркантилизма получила во Франции во второй половине XVII в. при всесильном министре Кольбере. Теорию меркантилизма успешно разрабатывали итальянские экономисты. Если у англичан в заглавие почти каждого меркантилистского трактата входило слово «торговля», то у итальянцев таким словом были «деньги», «монета»: для раздробленной Италии проблема денег и их обмена между мелкими государствами имела первостепенное значение. В Германии меркантилизм в форме так называемой камералистики был официальной экономической доктриной вплоть до начала XIX в.

Но ведущую роль в разработке идей меркантилизма играли английские экономисты. Это объясняется быстрым экономическим развитием Англии, зрелостью английской буржуазии. Маркс, давший глубокий анализ меркантилизма, опирался в основном на труды английских авторов.

Адам Смит ввел взгляд на меркантилизм как на предрассудок. Этот взгляд укрепился у вульгаризаторов классической политической экономии. Маркс возражал против этого: «...не следует представлять себе этих меркантилистов такими глупцами, какими их изображали впоследствии вульгарные сторонники свободной торговли». Для своего времени зрелый меркантилизм был серьезным достижением науки. Самые талантливые из этих пионеров экономической мысли могли бы стоять в одном ряду с крупнейшими мыслителями XVII в.- философами, математиками, естествоиспытателями.

Национальный характер меркантилизма как теоретической системы и как политики имел свои основания. Ускоренное капиталистическое развитие было возможно только в национальных рамках и во многом зависело от государственной власти, которая содействовала накоплению капитала и тем самым хозяйственному росту. Своими взглядами меркантилисты выражали подлинные закономерности и потребности экономического развития.

Почему «богатство», т. е. создаваемая, потребляемая и накопляемая масса благ - потребительных стоимостей, растет в одной стране интенсивнее, чем в другой? Что можно и нужно сделать в масштабе предприятий и, особенно, государства, чтобы богатство росло быстрее? Нетрудно видеть, что именно способность политической экономии давать ответы на эти вопросы оправдывает ее существование как науки. Меркантилисты пытались найти ответы и искали их в условиях экономики своей эпохи. Можно сказать, что они первыми выдвинули задачу «рационального хозяйствования» как важнейшую проблему экономической науки. Многие их эмпирические выводы и рекомендации были объективно оправданы и в этом смысле научны.

Вместе с тем они сделали первые шаги и в смысле познания законов движения и внутреннего механизма капиталистической экономики. Это познание было весьма поверхностным и односторонним, поскольку они искали разгадку секретов экономики в сфере обращения. Производство они рассматривали, по замечанию одного из критиков, только как «необходимое зло», как средство для обеспечения притока денег в страну, вернее, в руки торговых капиталистов. Между тем основой всякого общества является производство материальных благ, а обращение вторично по отношению к нему.

В свою очередь, этот взгляд меркантилистов объясняется тем, что торговый капитал был в то время преобладающей формой капитала вообще. Само «богатство нации» меркантилисты, по существу, рассматривали через призму интересов торгового капитала. Поэтому они не могли не заниматься такой важнейшей экономической категорией, как меновая стоимость. Она-то их, в сущности, и интересовала как теоретиков, ибо в чем более ярко воплощается меновая стоимость, как не в деньгах, в золоте? Однако даже исходная аристотелева идея уравнения разных благ и разных видов труда в обмене была им чужда. Напротив, им представлялось, что обмен но своей природе неравен, неэквивалентен. Меркантилисты, как правило, не развивали теорию трудовой стоимости, зачатки которой имеются у Аристотеля и некоторых средневековых авторов.

Прибавочная стоимость, которая в действительности является плодом присваиваемого капиталистами неоплаченного труда наемных рабочих, у меркантилистов выступает в образе торговой прибыли. Прирост и накопление капитала представлялись им не результатами эксплуатации труда, а порождением обмена, особенно внешней торговли.

Но эти иллюзии и заблуждения не исключали того, что многие проблемы меркантилисты видели в верном свете. Так, важным предметом их заботы было фактически вовлечение в капиталистическое производство возможно большей части населения. В сочетании с предельно низкой реальной заработной платой это должно было увеличивать массу прибыли и ускорять накопление капитала. Меркантилисты придавали большое значение в экономическом развитии эластичной денежной системе (см. подробнее гл. 5 о Джоне Ло). Их понимание роли денежных факторов в экономике было в некоторых отношениях глубже, чем у Адама Смита. Полагаясь в своих экономических проектах на сильную государственную власть, поздние меркантилисты вместе с тем часто возражали против чрезмерной и мелочной государственной регламентации хозяйства. Это особенно характерно для англичан, выражавших интересы сильной, самостоятельной и опытной буржуазии, нуждавшейся в государстве лишь для общей защиты ее интересов.

Томас Ман упорно боролся против жесткого регулирования вывоза драгоценных металлов. Он писал, что как крестьянину необходимо бросить зерно в землю, чтобы получить позже урожай, так купцу надо вывезти деньги и купить иностранные товары, чтобы затем продать больше своих товаров и дать нации выгоды в виде дополнительного количества денег.

Меркантилизм и наша эпоха

Меркантилизм как направление в экономической теории сошел со сцены к концу XVIII в. Условиям промышленной революции и фабричной индустрии более соответствовали принципы классической, политической экономии. Преобладание этих принципов было особенно полным в самых передовых капиталистических странах - в Англии и во Франции. В экономической политике отражением этого было ослабление прямого вмешательства государства в экономику и во внешнюю торговлю.

Однако в странах, которые позже вступали на путь капиталистического развития, идеи классической школы не могли полностью укорениться. Буржуазия этих стран не хотела признавать, что в экономике надо все предоставить свободной игре сил. Не без основания она полагала, что в такой игре лучшие шансы на выигрыш имеет именно английская, а также французская буржуазия. Но некоторые конкретные идеи меркантилистов никогда не умирали, а арсенал их политики - государственное руководство хозяйством, протекционизм, обеспечение изобилия денег в стране - во многих случаях активно использовался правительствами.

Настал XX век. В промышленных буржуазных странах развился государственно-монополистический капитализм. Экономические идеи, соответствующие этим условиям и отражающие задачи государственного воздействия на хозяйство, наиболее полно высказал в 30-х годах нашего столетия английский теоретик Джон Мейнард Кейнс. Буржуазная экономическая мысль в последние десятилетия развивалась в большой мере под знаком его идей. Они во многом определяют экономическую политику современного капитализма, на которую опираются теперь монополии и государство, стремясь удержать свои позиции в экономическом соревновании с социалистической системой.

Капитализм не может больше существовать на основе саморегулирования, утверждал Кейнс. Государство должно взять на себя задачу регулирования экономики. Эта задача сводится главным образом к тому, чтобы поддерживать и стимулировать платежеспособный спрос, который имеет тенденцию хронически отставать от производства. Таким путем надо бороться с безработицей и недогрузкой предприятий. Частных капиталистов необходимо постоянно подталкивать, чтобы они делали инвестиции капитала, т. е. строили новые предприятия, расширяли производство.

Невмешательство государства в экономику, которое полтора столетия провозглашала буржуазная политическая экономия,- ложная и опасная идея. Прежде всего государство должно обеспечить изобилие денег в стране и их «дешевизну», т. е. низкие ставки ссудного процента. При таком положении капиталисты будут охотно брать в банках ссуды, делать инвестиции, а значит, нанимать рабочих и выплачивать им заработную плату. Свобода торговли - предрассудок. Если это необходимо для полной занятости, допустимы и ограничения ввоза иностранных товаров, и демпинг (вывоз своих товаров по низким ценам для захвата рынков), и девальвация валюты.

Кейнс выражался прямо. Если он не признавал Маркса, то он и не делал в его сторону лицемерных поклонов, как некоторые буржуазные ученые. Если он ставил своей задачей ниспровержение «классической доктрины» (под которой он понимал, грубо говоря, концепции саморегулирования и невмешательства государства в экономику), то он объявлял об этом на первой же странице. Так же он поступил и с меркантилистами, открыто признав их своими предшественниками. Правда, критики, особенно тот же профессор Хекшер, потом показали, что Кейнс отчасти просто приписывал авторам XVII и XVIII столетий свои собственные идеи, толковал этих авторов, мягко говоря, своеобразно и в удобном для себя смысле. Тем не менее, родство Кейнса с меркантилистами многозначительно. Кейнс сам сформулировал четыре пункта, роднящие его с ними.

Во-первых, меркантилисты, по его мнению, связывали свое стремление к увеличению массы денег в стране с задачей понижения ссудного процента и поощрения инвестиций. Как мы только что видели, это одна из ключевых идей Кейнса. Во-вторых, меркантилисты не боялись повышения цен и считали, что высокие цены способствуют расширению торговли и производства. Кейнс является одним из основателей современных концепций «умеренной инфляции» как средства поддержания экономической активности. В-третьих, «меркантилисты были родоначальниками... представления о недостатке денег как о причине безработицы». Кейнс выдвинул идею, что увеличение количества денег путем кредитной экспансии банков и дефицитов государственного бюджета» может быть важнейшим орудием борьбы с безработицей. В-четвертых, «меркантилисты не обманывались насчет националистического характера их политики и ее тенденций к развязыванию войны». Кейнс считал, что протекционизм может помочь в данной стране разрешению проблемы занятости и выступал за экономический национализм. К этому надо бы добавить пятый пункт, который Кейнс считал, видимо, само собой разумеющимся упор на важную роль государства в экономике.

Выше говорилось, что в конце XIX в. буржуазная политическая экономия окончательно отказалась от трудовой теории стоимости и других теоретических основ классической школы. Теперь она отказалась и от экономической политики, вытекающей из учения классиков буржуазной политической экономии. Коренная причина этого - обострение противоречий капитализма. В усилении государственного вмешательства буржуазные экономисты ищут способа смягчить эти противоречия. А концепцию всесилия государства в экономике в прошлом наиболее полно выразил меркантилизм. Отсюда и родство.

Не вся современная буржуазная политическая экономия пошла по пути кейнсианства. Имеются целые школы, отрицающие необходимость усиления государственного вмешательства в экономику. Они выступают за «свободу частного предпринимательства», против инфляционных увлечений кейнсианцев. Такие авторы иногда называют попытки государственного воздействия на экономику, на производство и занятость «неомеркантилизмом», вкладывая в этот термин отрицательный смысл. В их понимании любое такое государственное воздействие ведет к ущемлению свободы личности и не соответствует «западным идеалам». Эти критики «неомеркантилизма» не видят того, что (может быть, бессознательно) выражают своими теориями кейнсианцы: усиление роли современного буржуазного государства в экономике есть объективная закономерность. Иначе капитализм уже не может справиться с порожденными им силами.

Вот один из образчиков такой продукции: сборник статей под редакцией двух профессоров, озаглавленный «Центральное планирование и неомеркантилизм». Там предаются анафеме любые попытки регулирования экономики развитых капиталистических стран. Едва ли, однако, найдется сейчас в мире капитализма правительство, которое согласилось бы с такой точкой зрения, цитируемой в одной из статей: «Регулирование денег и банкового дела может считаться функцией государства не более чем такой функцией является регулирование выращивания и сбыта лука». С другой стороны, кличкой «неомеркантилизм» бросается тень на экономическую политику молодых развивающихся государств. Государственный сектор в экономике, народнохозяйственные планы и программы именуются неомеркантилизмом. Защита национальной промышленности с помощью таможенных тарифов и других мер тоже неомеркантилизм. Двусторонние торговые соглашения, финансирование индустриализации путем государственных займов, регулирование цен и ограничение прибылей монополий - опять и опять неомеркантилизм.

А как же могут развиваться эти страны? На основе свободы торговли, т. е. свободы действий иностранных монополий, при благожелательном невмешательстве государства. Тогда, очевидно, не будет неомеркантилизма. Но тогда не будет и независимого экономического развития, ибо именно эти условия консервируют отсталость и зависимость!

Итак, слово меркантилизм живет не только в книгах исторического характера. Это понятие сложно, и в нем по-разному отражается идеологическая борьба нашего времени.