Основные направления элитообразования в РФ. Типология элит в современной России. Региональные политические элиты

Политическая элита - это относительно немногочисленный слой людей, занимающий руководящие посты в органах государственной власти, политических партиях, общественных организациях и т.п. и влияющий на выработку и осуществление политики в стране. Это организованное меньшинство, контролирующая группа, обладающая реальной политической властью, возможностью воздействовать на все без исключения функции и политические действия общества.
Политическая элита есть властвующая часть общества, правящий слой. Данным понятием обозначаются группы лиц, имеющих высокое положение в обществе, активных в политической и иных сферах деятельности, обладающих влиянием, богатством. В основном это профессиональные политики высокого ранга, наделенные властными функциями и полномочиями. Это также высшие государственные служащие, подготовленные к участию в разработке и реализации политических программ, к выработке и осуществлению стратегии общественного развития.
Политическая элита не просто совокупность лиц, силой случая оказавшихся наделенными властью, а социальная группа, которая формируется в результате "естественного отбора", слой общества, сформированный из личностей, обладающих определенными способностями, профессиональными знаниями, навыками, умениями. Поэтому политическая элита является центральным звеном государственного управления, от деятельности которого в значительной степени зависит направление и ход политического развития общества, функционирование политической системы.
Авторитетность элиты - важнейшее условие ее пребывания у власти и сохранения власти, политическая элита должна быть легитимной. Когда политическое или государственное сообщество перестает санкционировать власть данной политической элиты, то она утрачивает социальную базу своего существования и в конце концов теряет власть.
Политические элиты могут приходить к власти в результате выборов, выиграв политическую борьбу у других организованных меньшинств, претендующих на роль политической контролирующей группы. В этом случае взаимодействие элиты и массы носит легальный и легитимный характер. Однако политическая элита может прийти к власти революционным путем или посредством государственного переворота. В такой ситуации новая политическая элита стремится обрести необходимую легитимность неформальным признанием со стороны неорганизованного большинства. В любом случае отношение элиты с массами строится на принципах лидерства и авторитетного руководства, а не слепого подчинения. Легитимация политической власти элиты отличает ее от олигархии (власти немногих).
В странах с легитимным существованием власти содержание и границы функций, выполняемых политической элитой, определяются конституцией страны. Однако, в реальной жизни нередки случаи расхождения между конституциями и реальной властью. Это возможно в случае резкой смены политической ситуации, когда изменений не отражены еще в конституции, а также в случае отступления от норм конституции. Например, в Конституции СССР провозглашалось, что власть на всех уровнях принадлежит Советам, однако реальная политическая картина этого не подтверждала. На содержание политических функций большое влияние оказывает политический режим.
Необходимо выделить следующие наиболее существенные функции политической элиты:
стратегическую - определение политической программы действий путем генерирования новых идей, отражающих интересы общества, выработка концепции реформирования страны;
организаторскую - осуществление на практике выработанного курса, воплощение политический решений в жизнь;
коммуникативную - эффективное представление, выражение и отражение в политических программах интересов и потребностей различных социальных слоев и групп населения, предполагающая также защиту социальных целей, идеалов и ценностей, характерных для общества;
интегративную - укрепление стабильности и единства общества, устойчивости его политической и экономической систем, недопущение и разрешение конфликтных ситуаций, обеспечение консенсуса по основополагающим принципам жизнедеятельности государства.
Политическая элита - это группа людей, обладающая инструментами власти, она имеет сложную структуру и внутренне дифференцирована. Критерием для выделения основных видов политической элиты является объем властных функций. На основе данного критерия различаются следующие виды, или уровни политической элиты: высшая, средняя, административная.
Персональный состав политической элиты меняется, однако ее должностная структура остается практически неизменной. Политическая элита России представлена президентом, премьер-министром, членами правительства, депутатами Федерального собрания, судьями Конституционного, Верховного, Высшего арбитражного судов, аппаратом администрации президента, членами Совета безопасности, полномочными представителями президента в федеральных округах, главами властных структур в субъектах федерации, высшим дипломатическим и военным корпусом, некоторыми другими государственными должностями, руководством политических партий и крупных общественных объединений, другими влиятельными лицами.
Высшая политическая элита включает в себя ведущих политических руководителей и тех, кто занимает высокие посты в законодательной, исполнительной и судебной ветвях власти (непосредственное окружение президента, премьер-министра, спикеры парламента, руководители органов государственной власти, ведущих политических партий, фракций в парламенте). Численно - это достаточно ограниченный круг людей, принимающих наиболее значимые для всего общества политические решения, касающиеся судеб миллионов людей, значимых для всего государства. Принадлежность к высшей элите определяется репутацией (советники, консультанты президента - при Б.Н. Ельцине, по некоторым данным, только советников из-за рубежа насчитывалось 15-20 тыс. человек), финансами (так называемые "олигархи"), или положением в структуре власти.
В западных странах на миллион жителей приходится примерно 50 представителей высшей элиты, но ее ядро составляет примерно 200-400 человек. В России по мнению социологов, например в 1996 году, к высшей элите относилось 260 человек, из которых ядро элиты составляло 40 человек.
Средняя политическая элита формируется из огромного количества выборных должностных лиц: депутатов Государственной думы, членов Совета федерации, глав администраций и депутатов законодательных собраний субъектов федерации, мэров крупных городов, лидеров различных политических партий и общественно-политических движений, руководителей избирательных округов. К средней элите относят примерно 5% населения, одновременно обладающих тремя достаточно высокими показателями: доходом, профессиональным статусом и образованием. Люди, у которых образовательный уровень выше, чем доход, более критичны к существующим общественным отношениям и тяготеют к левому радикализму или центризму. Представители средней элиты, у которых доход выше, чем уровень образования, чаще проявляют недовольство своим престижем, общественным статусом и тяготеют к правым политическим позициям.
В современных условиях прослеживается тенденция возрастания роли средней элиты: государственных служащих, менеджеров, ученых, администраторов - в формировании общественного мнения, подготовке, принятии и реализации политических решений. Эта "субэлита" обычно превосходит высшую элиту в информированности и способности к солидарным действиям. Однако развитие этой тенденции, как правило, сдерживается авторитарными политическими режимами, стремящимися всеми средствами удержать "субэлиту" в русле своей политики. Поэтому процесс формирования стабильной демократической элиты весьма сложен. А только такой тип политической элиты способен иметь тесную связь с народом, высшую ступень взаимодействия со всеми слоями общества, воспринимать политических оппонентов и находить наиболее приемлемые компромиссные решения.
Административная функциональная элита (бюрократическая) - это высший слой государственных служащих (чиновничества), занимающих высшие позиции в министерствах, департаментах и других органах государственного управления. Их роль сводится к подготовке общеполитических решений и организации их осуществления в тех структурах государственного аппарата, которыми они непосредственно руководят. Политическим орудием этой группы может выступать саботаж со стороны аппарата управления.
Но в состав элит входят не только лица и группы, непосредственно участвующие в управлении, но и наиболее влиятельные и административные круги, руководители средств массовой информации, учебно-просветительских учреждений, а также члены семей влиятельных лиц, хотя они вроде бы непосредственно не участвуют в принятии решений и в реализации политики. В состав политической элиты входят также те представители правящего класса, которые формально не связаны с политикой, но оказывают закулисное влияние на принятие политических решений, играют роль так называемых "серых кардиналов". Они не могут оказывать прямую (материальную и моральную) помощь, ограничивать ее и вообще не оказывать, но в определенное время они могут становиться главными действующими лицами политического процесса, что было очень характерным явлением для России в 1990-х гг.

Воспроизводство элиты

Циркуляция и воспроизводство элит. Убыстрение циркуляции российских элит является очевидным фактом. Оно началось еще при правлении М. Горбачева за счет выдвижения наверх многочисленных представителей так называемых предноменклатурных групп из разных общественных секторов (в основном речь идет о бывших руководителях среднего звена - начальниках отделов, подразделений, служб). Это подтверждают данные сравнительного исследования, проведенного ВЦИОМ в 1993-1994 гг., по "старой" элите образца 1988 г.
Так по этим данным, около 2/3 новой элиты в 1993 г. не входило в номенклатурные ряды в 1988 г. Известно также, что средний срок, необходимый для того, чтобы сделать карьеру и добраться до номенклатурной должности, был весьма велик и постепенно возрастал на протяжении 30 лет, предшествовавших перестройке - от 8 лет в 1953 г. до 23 лет в 1985-88 гг. В последнее десятилетие длительность среднего карьерного роста резко сократилась. Появились многочисленные примеры стремительных карьер, фактически невозможных в условиях брежневского режима.
Важно отметить, что обновление состава элитных групп происходит неравномерно. Хозяйственной элиты это касается в меньшей степени, чем политической, элитные группы на периферии оказались стабильнее, чем в центре.
Три четверти старых номенклатурщиков сохранили свои места и пятилетие спустя. В итоге интенсивная мобильность во многом была ограничена перемещениями внутри элитных слоев и между этими слоями. Более того, ближе к середине 90-х гг. разворачивался процесс, который можно назвать частичной реставрацией политической элиты.
Можно выделить две волны обновления высших слоев. Первая из них была связана с вторжением реформаторов. Вторая же ознаменовала приход контрреформаторов, действия которых следует рассматривать как нормальное завершение реформенного цикла. В классических образах это выглядит так: "молодых львов" вытесняют "старые лисы".
Модели циркуляции и воспроизводства элитных групп следует дополнить третьим элементом - расширением элитного состава. Увеличение элитных рядов в первой половине 1990-х гг. произошло более чем в 2 раза. Произошло значительное увеличение числа позиций, которые считаются "элитными". Это вызвано ростом числа новых хозяйственных структур, руководителей которых можно отнести к новой хозяйственной элите. Но не в меньшей степени это относится и обусловлено ростом политических и административных структур. Известно, что в течении первой половины 90-х гг. аппарат органов государственной власти вырос почти в 1,5 раза, на фоне общего сокращения числа занятых.
Реконверсия элиты. Изменение норм и правил властных взаимодействий во многом произрастает из процесса реконверсии элиты (т.е. перевода капитала из одной формы в другую). Это своего рода "переодевание" элиты. Решающим элементом подобного "переодевания" политико-административной элиты стало "обуржуазивание" элитных групп. Оно проявилось прежде всего в двух явлениях. Во-первых, часть политической элиты трансформировала свое политическое влияние в экономический капитал. Представители политической номенклатуры сами вошли в новую бизнес-элиту или протежировали в хозяйственной сфере собственных детей. Во-вторых, "обуржуазивание" коснулось самой политической элиты - через расширение коррупции. Коррупция существовала всегда, но именно в современной России она стала как никогда масштабной и открытой.
В результате политика стала ассоциироваться с самым прибыльным бизнесом. С одной стороны, крупные предприниматели ищут протекции государства и стараются получить от государства собственность и привилегии. С другой стороны, политики уже не удовлетворяются привычными атрибутами власти и известности. Их статусные позиции должны подкрепляться поступлениями на частные банковские счета. В результате крупные бизнесмены становятся политически влиятельными персонами, а политики и генералы превращаются в весьма обеспеченных людей.
Фрагментация и консолидация элит. Следующий процесс, который заслуживает особого внимания, связан с взаимоотношениями различных элитных групп. Здесь обычно сталкиваются две противоположные гипотезы - о фрагментации и консолидации элит. Гипотеза о фрагментации утверждает, что происходит процесс плюрализации элит и возникновения многочисленных групп давления и интересов.
Противостояние законодательной власти, президентских структур и правительства, федеральных и региональных органов государственного управления, партийных группировок левого и правого толка, политической, военной и хозяйственной элит, отраслевых лобби, представляющий различные хозяйственные комплексы - все это вносит вклад в ситуацию властного плюрализма. Подобная ситуация может рассматриваться как проявление демократизации общества, но чаще в ней усматривают свидетельства вакуума власти и недостатка эффективного управления.
Противоположные оценки высказываются в рамках гипотезы о консолидации элит. Здесь утверждается, что разделительные линии между различными элитными группами все более размываются, а власть концентрируется в руках ограниченного числа субъектов. Законодательные власти не имеют особой силы; федеральные органы сохранили достаточно административного и финансового влияния над регионами, чтобы определять политику на региональном уровне; военная элита по-прежнему лояльна и подчинена политическим силам; "левые" и "правые" партийные группировки дрейфуют к политическому "центру". Не следует также преувеличивать конфронтацию политической и хозяйственной элит. Формируются сложные системы с размытыми границами между государственными и негосударственными секторами экономики. На этой базе возникают так называемые "политико-финансовые группы" в их пределах осуществляется политическая "торговля" ресурсами. Таким образом, несмотря на видимые противостояния, происходит неумолимая консолидация элитных групп.
Главная особенность в процессе формирования современной политической элиты России заключается в том, что она приобрела черты во многом аналогичные с политическими элитами демократических государств. Это обусловлено процессом становления демократического государства и многопартийной политической системы в России. Вместе с тем основной удельный вес в политической элите современной России продолжает принадлежать административно-политической элите - высшему персоналу государственно-административных органов.
Анализируя состав трех крупных волн - когорт в смене правящей политической элиты: брежневской, горбачевской, ельцинской - исследователи института социологии Российской академии наук под руководством О. Крыштановской отметили, что последняя лишь на 10% состоит из людей, пришедших к власти при Б.Н. Ельцине.37% ельцинской элиты стали относиться к политической элите еще при Брежневе, 39% - при Горбачеве. Около 70% глав администраций в регионах занимали руководящие посты в прежних поколениях политической элиты.
В составе новой политической элиты России произошли значительные изменения в образовательном, возрастном и профессиональном планах.
Так, Правительство и элита в регионах стали моложе почти на десять лет. В то же время парламент постарел на шесть лет, это объясняется лишь искусственным его омоложением в брежневский период. Прекращение квотирования по возрасту освободило высшую законодательную власть страны, как от комсомольцев, так и от квотируемых молодых рабочих и колхозников.

Б. Ельцин приблизил к себе молодых ученых, блестяще образованных городских политиков, экономистов, юристов. Доля сельских жителей в его окружении падает почти в 5 раз (с 58% до 12,5% против брежневской элиты). Даже среди региональных руководителей (самой близкой к селу группы) доля "сельчан" теперь меньше в 2 раза. В целом доля сельских выходцев в элитных слоях упала за последние 10 лет в 2,5 раза.
Элита всегда была одной из самых образованных групп общества. Даже в брежневские времена, когда элита происходила из низких слоев общества, доля тех, кто имел высшее образование, была близка к 100%. Резкий скачок образовательного ценза элиты произошел в современной России. Так, в состав ближайшего окружения Б. Ельцина входят известные ученые, общественные деятели. Президентская команда Б.Н. Ельцина на 2/3 состояла из докторов наук. Высок также процент имеющих ученую степень в Правительстве и среди лидеров партий. Можно сделать вывод, что власть в России стала более интеллектуальной.
Изменения затронули не только уровень образования элиты, но и характер образования. Брежневская элита была технократической. Подавляющее большинство руководителей партии и государства 80-х гг. имели инженерное, военное или сельскохозяйственное образование. Причем 2/3 брежневской когорты заканчивали провинциальные политехнические вузы. При М. Горбачеве процент технократов снизился, но не за счет прироста числа гуманитариев, а за счет роста доли партийных работников, получивших высшее партийное образование). И, наконец, резкое снижение удельного веса лиц, получивших техническое образование, мы видим при Б. Ельцине (почти в 1,5 раза). Причем это происходит на фоне все той же образовательной системы в России, где по-прежнему 70% вузов имеют технический профиль.
Наконец, важнейшим моментом является вопрос о преемственности между старой, номенклатурной элитой и новой политической элитой России. При Л. Брежневе практически невозможно было войти в элиту, минуя номенклатурную лестницу или перескакивая через ступени иерархии.
В постперестроечный период не номенклатурный путь наверх открылся практически для всех субэлитных групп. Половина всех лидеров партий, более половины новых бизнесменов, значительная часть депутатов, четверть президентской команды и правительства никогда в прошлом не были в составе номенклатуры. Наиболее традиционным путем рекрутировалась региональная элита, где в конце 1990-х гг. лишь около 20% оказались свободными от номенклатурного прошлого.
Этот этап сближает современную российскую элиту с институционализированными формами воспроизводства и продвижения, характерными для западных элит. Вместе с тем сохранилась преемственность с номенклатурной ротацией кадров. Типичной становится ротационная кадровая схема: "политическая элита - административная элита - бизнес-элита". Она как бы воспроизводит в обратной последовательности прежнюю номенклатурную схему: "хозяйственный руководитель - административный работник - политический руководитель". Указанная особенность, с одной стороны, маргинализирует элиты, а с другой - за счет циркуляции и инфильтрации, повышает степень их корпоративности. В этом отношении новая российская политико-административная элита ближе к номенклатурной, нежели к западному типу политико-административной элиты. Такую систему можно назвать номенклатурно-демократической, поскольку власть фактически не избирается, а распределяется, но в рамках не одного политического центра, а нескольких. Затем идет борьба за перераспределение между несколькими центрами.
Соответственно фрагменты центральной элиты с различной ориентацией имеют в своих регионах социальную базу и поддержку региональных элит.
Структурно-функциональный срез в исследовании политико-административной элиты позволяет составить ее портрет, но он будет не полон и не вполне понятен, если его не дополнить генетическим срезом, из которого вытекает объяснение базовых деятелъностных характеристик современной российской элиты.
Поэтому важным аспектом изучения политико-административной элиты является генетический. Непосредственной предшественницей современной элиты была номенклатурная элита. Ей посвящены многочисленные работы 3. Бжезинского, Р. Такера, М. Джиласа, М. Восленского, А. Авторханова, А. Зиновьева, О. Крыштановской, С. Кислицына и др.
Рассмотрение этапов генезиса и эволюции советской партийно-номенклатурной системы показывает, что в социально-функциональном отношении она была связана с программно-целевым типом государственного управления. Вначале этот тип управления реализовался в процессе борьбы за завоевание государственной власти, а затем при использовании государственной власти - в решении социально-экономических и военно-политических задач. По мере изменения и усложнения этих задач трансформировалась и партийно-номенклатурная система.
Перестройка, начатая элитной группой М.С. Горбачева и частью партийной номенклатуры, подготовила начальный этап перехода от системы программно-целевого политического управления к социально-представительскому типу политического управления, который призван реализовать социально-экономические интересы разных слоев и групп населения. В этих условиях партийно-номенклатурная система оказалась просто неэффективной.
Исторический анализ политических, социально-экономических и цивилизационных особенностей развития России показывает, что, в отличие от западных государств, для российской действительности программно-целевой метод политического управления являлся наиболее адекватным, позволяющим сохранять государственную целостность и идентичность. Что касается социально-представительского типа управления, то следует отметить, что на протяжении последних столетий, такая политическая практика практически отсутствовала.
Поэтому воспроизведение современной политической элитой некоторых форм и методов деятельности номенклатурной системы объясняется не только генетическими причинами, но и цивилизационными особенностями России.
Продолжая структурно-функциональный срез, характеризующий современную российскую политико-административную элиту и сопоставляя ее общий структурный портрет с западной элитой, можно отметить наряду с существенными различиями по ряду основных параметров значительное сходство.
Образовательный уровень российской политической элиты и его профиль в целом соответствует уровню западной элиты. Другие структурные показатели политико-административной элиты России в целом близки показателям западноевропейской. У нас так же значителен удельный вес выходцев из малых городов, низок процент женщин, более рельефно обозначился представительский отрыв от основных социальных слоев (рабочие, крестьяне, молодежь). Современная российская политико-административная элита моложе политической элиты Запада на 7-10 лет. Однако, процесс утверждения ее ценностных ориентаций не завершен.
В западной политической элите приоритетом выступает социальное происхождение, определяющее стартовые возможности, условия и ориентиры первичной и вторичной социализации в отличие от российской, где место этого фактора занимает предшествующая связь с номенклатурной элитой и приверженность лидеру - руководителю. Иными словами, корпоративное происхождение.
Политическая корпоративность означает господство в политической системе совокупности лиц, объединившихся для достижения, реализации и удержания государственной власти. Взаимодействие политических корпораций позволяет им поделить рынок власти, не допуская к нему представителей широких слоев населения. Между корпорациями действует механизм "увязки" и согласования интересов. Корпорации могут строиться по социально-классовому, профессиональному, родственно-земляческому и иным признакам, но в их основе всегда лежит единство интересов. Политическая система современной России представляет собой пример взаимодействующих между собой корпораций.
Политические корпорации, чтобы быть действенными, должны обладать в определенной степени монополией на представительство интересов. Это необходимо с точки зрения влияния на принимаемые политические решения, поскольку государственная власть, формируя цели и задачи своей деятельности (особенно в переходный период, когда из множественности интересов оформляются ведущие их группы), неизбежно принимает в расчет лишь те группы интересов и корпорации, которые располагают соответствующими ресурсами, т.е. в состоянии мобилизовать и контролировать значительные группы населения. Тем самым складываются определенные корпоративистские представительства, а государство становится "корпоративистским государством". В основании его политики в этом случае лежит не "общественный интерес", а интерес той политической корпорации, чьи представители в данный момент находятся у руля государственной власти или обладают на нее наибольшим влиянием.
Наиболее могущественными корпорациями в современной России являются те, которые основываются на фундаменте финансово-промышленных групп, обладающих огромными финансовыми ресурсами, контролирующими самые важные предприятия и производства, монополизирующие постепенно рынок средств массовой информации и тем самым способные влиять на процесс принятия решений по правительственным и парламентским каналам.
Особенность корпоративистской системы в России состоит в том, что она строится на основе взаимозависимости наиболее влиятельных заинтересованных групп и государства и носит договорный характер. Так, например, бывшее Правительство В. Черномырдина, покровительствуя корпорации "Газпром", получало взамен возможность с его помощью решать проблемы в социальной политике.
Государственная власть в России, побуждаемая необходимостью преодоления кризиса, предоставляла возможности для подобной монополизации интересов в обмен на политическую и финансовую поддержку. Об этом, в частности, свидетельствует фактический договор Правительства России с 12 крупнейшими российскими банками во время финансового кризиса в августе 1998 г.
Поэтому корпорации следует рассматривать в качестве главной опоры политического режима в России в 1990-х гг.
В результате государственная власть может оказаться заложником группы политических и экономических монополистов и подвергаться целенаправленному давлению со стороны представителей частных интересов, что может привести к олигархизации политического режима и усилению социальной напряженности в стране.
В региональной политической элите тон задает новая бюрократия, доминирующей чертой которой выступает редистрибутивное (рентное) отношение к экономической деятельности.
Важной характеристикой элиты является ее ментальность. Практические ориентации и их реальное воплощение в делах региональных политико-административных элит отражаются как в их собственном мировосприятии, так и в оценках населения.
Характеризуя ментальные особенности региональных административно-политических элит следует отметить их федералистское мышление.
Федералистское мышление представляет часть политического сознания и политической культуры современного российского общества, точнее говоря, политическую субкультуру. В многонациональных образованиях каждая национальная культура имеет ряд этнических субкультур. Так, в современной России политические субкультуры кавказских народов сильно отличаются от татарской, якутской или центрально-российской субкультур. Что касается федералистского мышления, то как показывают социологические исследования, эта политическая субкультура не центрируется именно в моно - или полиэтнических образованиях России. Здесь она находит более яркое и четкое проявление. Федерализм в политическом сознании - это один из векторов преобразований советской политической культуры в последние 8-10 лет. В национальных республиках России он, естественно, приобретает национальные формы, в русскоязычных регионах Юга России - базируется на казачьем факторе. В других российских регионах основой выступают экономические условия (например, в регионах-"донорах") и т.п.
Рассматривая федерализм как новую политическую субкультуру, мы сталкиваемся с проблемой ее идентичности. Р. Такер и многие западные политологи предлагают считать политической культурой данного общества как убеждения и установки граждан, так и мнение и поведение чиновников. Исследования подтверждают правильность такого подхода относительно федералистского мышления. Мнения и оценки населения во многом коррелируют с ориентациями элиты. Естественно, что оценки в общественном мнении населения носят более резкий и непосредственный характер, в то время как элита более дипломатична, умеренна, в особенности по отношению к проблемам взаимоотношения центра с республиками.
Основными параметрами федералистского мышления являются сохранение целостности РФ, проблемы равноправия всех субъектов, приоритет федеральных законов над республиканскими.
Томас Р. Дай предлагает модель "соревновательного" федерализма, суть которого заключается в стремлении более полно использовать возможности субъектов федерации для удовлетворения потребностей населения и устранение излишней централизации.
Можно констатировать значительное ослабление центропатерналистских надежд среди региональной политической элиты. В сознании элит надежды на возможности Центра и собственные силы в развитии экономики и хозяйственных связей почти уровнялись. Во многих регионах уже превалирует настроение "опоры на собственные силы". Таким образом, этнофедералистские, экономико-федералистские и политико-федералистские факторы оказываются сопряженными в один комплекс и действуют сейчас одновекторно, способствуя более быстрому формированию федералистской парадигмы мышления.
Данные социологических исследований свидетельствуют о том, что региональная элита достаточно самокритично оценивает результаты своей деятельности. Так, например, представители более 50% Ростовской региональной элиты полагают, что деятельность местных властей в народе оценивается низко. Немногим более 40% считают, что если деятельность властей и одобряется, то только отчасти. Лишь 8% полагают, что общественностью их деятельность поддерживается.
Население субъектов федерации считает администрацию городов и районов наиболее сильным держателем властных полномочий.
Важным вопросом является доверие населения к администрации, которое сильно колеблется в разных регионах, но в целом склоняется к тем элитам, которые находятся у власти, за которых, как правило, население голосует на выборах. Причем наибольшим авторитетом пользуются у населения главы администраций.
Уровень профессионализма региональной политической элиты в целом остается невысоким. В соответствии с социологическими опросами более половины региональных чиновников смутно представляют суть, цель и задачи проводимых в стране реформ. У них наблюдается больше нормативно-теоретическое, чем реально-практическое представление о происходящих преобразованиях. В то же время региональная элита не имеет четких представлений о собственной региональной версии производимых реформ.
Определенную ясность в систему политических взглядов и ориентаций региональной политической элиты вносит представление ее симпатий к идеям и целевым установкам различных политических партий и движений.
Результаты социологического анализа свидетельствуют, что приоритет принадлежит партиям и движениям, в чьих программах провозглашаются социал-демократические идеи и принципы. В элите складывается четкая ориентация на реформы в духе социал-демократической модели общественного устройства.
Привилегии - это узаконенные льготы, прежде всего, для властных структур и должностных лиц, необходимые им для полноценного выполнения своих полномочий.
Привилегии являются одним из важнейших признаков политической элиты. Исключительные права и особые возможности тесно связаны с элитой потому, что она включает в себя группы лиц, обладающих природной одаренностью, яркими талантами, особенными идеологическими, социальными и политическими качествами, которые определяют особую роль людей, выполняющих важнейшие функции управления обществом. Политическая элита, активно участвуя в осуществлении государственной власти или в прямом воздействии на нее, затрачивает немало энергии, сил, ресурсов. Чтобы эффективнее управлять, элите необходимы соответствующие источники восполнения данной энергии. Поэтому положение элиты подкрепляется ее престижем, привилегиями, льготами, поэтому она пользуется значительными материальными и духовными благами.
Следовательно, формирование политической элиты стимулируется тем, что высокий статус управленческой деятельности сопряжен с возможностью получения различного рода материальных и моральных привилегий, преимуществ, почета, славы.
Еще один фактор, обусловливающий существование политической элиты, а также ее тесную связь с привилегиями, состоит в том, что данная группа лиц олицетворяет собой власть, которая (в силу того, что сопряжена с распределением ценностей и ресурсов) открывает широкие возможности для реализации индивидуальных интересов элиты и ее окружения.
Властвующая элита, как пишет Р. Миллс, "состоит из людей, занимающих такие позиции, которые дают им возможности возвыситься над средой обыкновенных людей и принимать решения, имеющие крупные последствия... Это обусловлено тем, что они командуют важнейшими иерархическими институтами и организациями современного общества... Они занимают в социальной системе стратегические командные пункты, в которых сосредоточены действенные средства, обеспечивающие власть, богатство и известность, которыми они пользуются".
Однако в силу ограниченности ресурсов власти (материальных и духовных благ, ценностей), представители элиты в добровольном порядке, как правило, не отказываются от привилегий. Элиты для того, чтобы победить в этой войне, вынуждены сплачиваться, группироваться. Само высокое положение политической элиты в обществе обусловливает необходимость ее сплоченности, групповой заинтересованности в сохранении своего привилегированного статуса. "Для элитистской парадигмы, - подчеркивает Г.К. Ашин, - характерно утверждение о том, что общество не может нормально функционировать без элиты, что она имеет право на привилегированное положение, более того, должна бдительно охранять свои привилегии от "посягательств" со стороны масс".
Борьба за привилегии - это во многом борьба за власть, возможности, ресурсы, влияние.
В эпоху Февральской и Октябрьской революций 1917 г. произошла массовая отмена феодальных несправедливых, во многом уже отживших свое привилегий, произошла смена политических элит. Кроме этого, законные преимущества, исключительные права для органов и должностных лиц советского государства стали в законодательстве обозначать в большей мере посредством понятия "льготы". Развернувшаяся борьба против классовых и сословных привилегий, несовместимых с идеалами равенства и справедливости, с принципами социалистического строительства, привела к тому, что термин "привилегия" стал восприниматься как сугубо отражающий противоправные преимущества. В связи с чем и был практически вычеркнут из правотворческого оборота.
Однако, вопреки марксистскому учению в советском обществе с самого начала наметилось расслоение населения на классы, занимающие различное положение в социальной структуре и, соответственно, обладающие различными возможностями в распределении жизненных благ. Неравенство в этом отношении было не каким-то уклонением от неких правильных норм, предписанных классиками марксизма, а проявлением объективных законов социального бытия. К концу брежневского периода классовое расслоение советского общества достигло высокого уровня. Стала очевидной тенденция к снижению вертикальной динамики населения, т.е. сокращались возможности перехода из одних слоев в слои более высокого уровня. Представители высших эшелонов власти редко опускались в низшие, так как имели разнообразные привилегии и возможности приобретать жизненные блага благодаря своему положению в обществе.
Подобные привилегии, получаемые, прежде всего, номенклатурой, не были закреплены в нормах права либо были установлены в закрытых решениях. К таким преимуществам относились следующие: распределение жилья, дачных участков, путевок в санатории и престижные дома отдыха, дефицитных товаров и т.п.
Новая политическая элита, возглавляемая Б.Н. Ельциным, несмотря на то, что пришла к власти в том числе на волне борьбы с привилегиями, не только не отказалась от имеющихся привилегий, но и увеличила их.
Система привилегий, как пишет С.В. Поленина, получила, к сожалению, "широкое распространение не только в годы застоя и деформации социализма, но и в еще большей степени в нынешний, демократический период. Речь идет о льготах, с помощью которых создаются условия повышенной комфортности жизни для избранного круга "наиболее ответственных" лиц, вычлененного по признаку их принадлежности либо приближенности к власть предержащим. В этом случае льготы не базируются на объективных основаниях и превращаются в обычные привилегии, существование которых противоречит идее формирования правового государства и подрывает как принцип равноправия граждан, так и принцип социальной справедливости, под лозунгом которой они обычно устанавливаются".
Значительная часть правящей современной российской элиты, не обладая высокими управленческими и нравственными качествами, получив громадные привилегии в результате номенклатурной приватизации значительной части государственной собственности, оказалась неспособной достойно управлять страной и во многом виновно в кризисе.
В результате можно сказать, что в борьбе демократических сил с привилегиями победили привилегии. История неоднократно подтверждала изречение Клода Тилье: "Кто сеет привилегии, пожинает революцию".
В подлинно демократической стране незаконные и чрезмерные привилегии должны быть отменены. Необходимо инкорпорировать по тематическому принципу нормативные акты, посвященные льготам для высших должностных лиц, включая Президента Российской Федерации, а затем и опубликовать для всеобщего сведения и контроля за их соблюдением. Кроме того, все чаще встает вопрос о тщательном контроле за имеющейся и формирующейся политической элитой (через институт выборов, референдумов, отчетов депутатов перед избирателями, средств массовой информации, опросов общественного мнения и т.п.), чтобы она не превращалась в замкнутую господствующую привилегированную касту, а работала, как ей и положено, на благо общества, большинства граждан России.
По-настоящему "демократической может считаться политсистема, которая реализует верховенство народа, влияние которого на политику является решающим, тогда как влияние элиты - ограниченным, лимитированным законом, политсистема, в которой элита подконтрольна народу. Следовательно, если мы не можем игнорировать тезис о том, что наличие элиты - это реальная или потенциальная угроза демократии, то выход, условие сохранения демократии - в постоянном контроле народа над элитой, ограничение привилегий элиты лишь теми, которые функционально необходимы для осуществления ее полномочий, максимальная гласность, возможность неограниченной критики элиты, разделение властей и относительная автономия политической, экономической, культурной и иных элит, наличие оппозиции, борьба и соревнование элит, арбитром которой (причем не только во время выборов) выступает народ, иначе говоря, все то, что в своей совокупности и составляет современный демократический процесс".
Для России важно формировать общественное мнение таким образом, чтобы политическая элита сама начала ограничивать себя в ряде привилегий, которые с моральной точки зрения выглядят явно несоразмерными на фоне бедного большинства населения.
Для современного российского государства все острее встает проблема становления квалифицированной, высокопрофессиональной политической элиты, которой могло бы доверять население. Такую элиту необходимо российскому обществу создавать, прилагая значительные усилия для того, чтобы с помощью демократических и юридических норм и механизмов, в том числе и посредством законных и обоснованных привилегий, проводить своеобразную "селекцию" новых политиков, имеющих государственное мышление и способных взять персональную ответственность за преобразования в стране.

Литература

1.       Байтин М.И. Сущность и основные функции социалистического государства. - Саратов, Издательство СГУ, 1979.
2.       Дмитриев Ю.А., Измайлова Ф.Ш. Проблема контроля и ответственности в деятельности органов государственной власти // Государство и право. 1996. №4.
3.       Комаров С.А. Общая теория государства и права: Учебник. - 3-е изд., переработанное и дополненное. - М.: Юрайт, 1997.
4.       Комментарий к Конституции Российской Федерации (под общ. ред. Кудрявцева Ю. В). - М.: Фонд "Правовая культура", 1996.
5.       Конституционное законодательство России / Под ред. Ю.А. Тихомирова. - М.: Городец, 1999.
6.       Скуратов Ю., "Полномочия прокуратуры во взаимоотношениях с судебной системой". // "Российская юстиция", 1999, №3.
7.       Спиридонов Л.И. Теория государства и права. - М.: Гардарика, 1996.
8.       Теория государства и права: Учебник / Под ред. В.К. Бабаева. - М.: Юристъ, 1999.
9.       Теория государства и права. Курс лекций / Под ред. Н.И. Матузова и А.В. Малько. - М.: Юристъ, 1999