Реферат
"Науки о культуре"

Как известно научное объяснение может быть разным. В настоящее время в области культурологии, как, впрочем, и других гуманитарных наук, сталкиваются два разных идеала научного познания и соответственно два разных типа научного объяснения - естественнонаучный и гуманитарный. Рассмотрим сначала их суть.
Естественнонаучный и гуманитарный подходы. Только в Новое время научное мышление перестает выполнять сервилистическую функцию по отношению к религии. Но зато тут же попадает в, еще более тесные объятия: научное мышление начинает обслуживать инженерию. Небезынтересно отметить, что этот союз выковывался в Средние века. Уже в 1120 г. Гуго Сен-Викторский в "Дидаскалионе" включил в состав философии механику, поскольку идея творения и произведения, принадлежащая творцу, по праву передается и человеку, созданному по "его образу и подобию". Именно в конце Средних веков, начале Возрождения формируется новое понятие природы как бесконечного источника сил и энергий (сначала божественных, потом естественных), а также замысел использования этих сил и энергий на основе научного познания устройства и законов природы: В контексте усилий, направленных на реализацию этого замысла, складывались как новый тип науки, получившей название "естественной", так и инженерия. Настоящими пионерами в этой области были Галилео Галилей и Х. Гюйгенс. Галилей показал, что для использования науки в целях описания естественных процессов природы годятся не любые научные объяснения и знания, а лишь такие, которые, с одной стороны, описывают реальное поведение объектов природы, но, с другой - это описание предполагает проецирование на объекты природы научной теории. Другими словами, естественнонаучная теория должна описывать поведение идеальных объектов, но таких, которым соответствуют определенные реальные объекты. Какая же идеализация интересовала Галилея? Та, которая обеспечивала овладение природными процессами: хорошо их описывала (т.е. в научной теории) и позволяла ими управлять (предсказывать их характер, создавать необходимые условия, использовать практически). Установка Галилея на построение теории и одновременно на инженерные приложения заставляет его проецировать на реальные объекты (он изучал, в частности, падающие тела) характеристики моделей и теоретических отношений, т.е. уподоблять реальный объект идеальному. Однако, поскольку они различны, Галилей расщепляет в знании (прототип мысленного эксперимента) реальный объект на две составляющие: одну - точно соответствующую, подобную идеальному объекту, а другую отличающуюся от него (она рассматривается как идеальное поведение, искаженное влиянием разных факторов - среды, трения). Затем эта вторая составляющая реального объекта, отличающая его от идеального объекта, элиминируется теоретическим путем.
На творчество Галилея целиком опирается Гюйгенс, но интересует его другая задача - как научные знания использовать при решении технических задач. Фактически он сформировал образец принципиально новой деятельности - инженерной, опирающейся, с одной стороны, на специально построенные научные знания, а с другой - на отношения параметров реального объекта, рассчитанных с помощью этих знаний. Если Галилей показал, как приводить реальный объект в соответствие с идеальным и, наоборот, превращать этот идеальный объект в "экспериментальную модель", то Гюйгенс продемонстрировал, каким образом полученное в теории и эксперименте соответствие идеального и реального объектов использовать в технических целях. Для инженера всякий объект, относительно которого стоит техническая задача, выступает, с одной стороны, как явление природы подчиняющееся естественным законам, а с другой - как орудие, механизм, машина, сооружение, которые необходимо построить искусственным путем ("как другую природу"). Кстати, новоевропейское понятие "существование", которое нам сегодня кажется самой реальностью, сформировалось именно под влиянием естественнонаучного идеала познания, оно задает не реальность как таковую, а только ту реальность, которая получила название физической. Начиная с работ Галилея, X. Гюйгенса, Ф. Бэкона, устанавливается взгляд на существование как на то, что "существует в природе" и, с одной стороны, может быть изучено в естественной науке, с другой - создано человеком в соответствии с законами природы. Впервые об этом новом понимании афористически заявляет Ф. Бэкон. В "Новом органоне" он пишет: "В действии человек не может ничего другого, как только соединять и разделять тела природы. Остальное природа совершает внутри себя... Дело и цель человеческого могущества, чтобы порождать и сообщать данному телу новую природу или новые природы. Дело и цель человеческого знания в том, чтобы открывать форму данной природы или истинное отличие, или производящую природу, или источники происхождения... Что в Действии наиболее полезно, то в Знании наиболее истинно". Как мы видим, новое понимание существования неотделимо от творческой, инженерной деятельности человека, точнее, оно расположено на границе двух сфер - естественнонаучного познания и инженерной деятельности. С точки же зрения современной культурологии нужно сказать иначе: новоевропейское понимание существования - это объективация социального опыта, обусловленного указанными двумя сферами. Думаю, не нужно специально доказывать, что античное понимание существования, с одной стороны, частично вошло в новоевропейское, ведь в естественной науке действует большинство норм (правил) научного мышления, установленных Аристотелем, с другой - физическое или "естественнонаучное существование", в отличие от античного, жестко связало свою судьбу с обслуживанием инженерной практики.
Своего предела новоевропейское понимание существования достигло в конце XIX - начале XX столетий, когда в работах Риккерта, Виндельбанда, Дильтея, М. Вебера был развит подход, альтернативный естественнонаучному, он, как известно, уже в наше время получил название "гуманитарного". Гуманитарное научное познание отвечает основным требованиям рассмотренного выше античного научного идеала, но имеет ряд специфических черт. Во-первых, это всегда оппозиция негуманитарным явлениям (естественной науке, первой природе, технической культуре и т.д.). В норме гуманитарного ученого интересуют другие, нетехнические области употребления научных знаний, а именно те, которые позволяют понять другого человека (человека иной культуры, личность художника, ученого, политика и т.д.), объяснить определенный культурный или духовный феномен (без установки на его улучшение или перевоссоздание), внести новый смысл в определенную область культуры либо деятельности (т.е. породить новый культурный процесс или повлиять на существующий). Во всех этих и сходных с ними случаях гуманитарная наука ориентируется не на технику, а на другие, если так можно сказать, гуманитарные виды деятельности и практику (педагогику, критику, художественное творчество, образование, самообразование и т.д.). Во-вторых, если знания естественных наук в пределах использующего отношения рассматриваются как объективные, фиксирующие вечные законы природы, то знания гуманитарных наук считаются рефлексивными, это знания о самих знаниях (мысль о мыслях, тексты о текстах и т.д.). Не менее существенно, что объект изучения гуманитарных наук является в определенном смысле "жизненным", "активным" в отношении познающего субъекта. Культура, история, язык, личность, произведения искусства, творчество, мышление и другие объекты гуманитарных наук активно относятся к гуманитарному знанию. Они изменяют свою природу в зависимости от того, что это знание утверждает. Знания гуманитарной науки создают для таких объектов рефлексивное отражение, образы, которые они принимают или нет. В-третьих, на уровне явления (проявления), а не сущности объект гуманитарной науки выступает как "текст" (высказывание, знаковая система), касается ли это художественного произведения, культуры или поведения человека. Поэтому вычленить объект изучения можно лишь одним способом - построив такие теоретические представления (идеальные объекты, онтологические схемы, понятия), которые объясняют и осмысляют подобные тексты. В свою очередь, необходимым условием этого является адекватное понимание и интерпретация таких текстов ("Сначала понять, - говорит М. Бахтин, - затем изучить"). Речь здесь часто идет не просто о действии психологической установки на понимание, а о диалоге, столкновении, конфликте исследователя и исследуемого объекта.
Как можно теперь сформулировать гуманитарное понимание существования? Это такой тип существования, который соотнесен с опытом самого исследователя, его ценностями. Как писал В. Дильтей: "Возможность постигнуть другого - одна из самых глубоких теоретико-познавательных проблем... Условие этой возможности состоит в том, что в проявлении чужой индивидуальности не может не выступить нечто такое, чего не было бы в познающем субъекте". Не нужно специально доказывать, что в гуманитарной науке субъект познания - это не один "логический субъект", а много разных, по сути, выражающих те или иные культурные традиции и позиции. Отсюда одной из важных особенностей гуманитарного сознания (науки) является множественность точек зрения на один и тот же материал, множество разных интерпретаций текстов и фактов, представленных в культуре. Многообразие культуры (явлений культуры) и подходов к ней человека обусловливает и множество несовпадающих теоретических объяснений, имеющих место в гуманитарной науке, а также диалогический характер ее знаний и суждений. Поэтому в гуманитарной науке недопустима монополия одной, даже очень обоснованной и очень утвердившейся, авторитетной теоретической платформы. Напротив, каждая достаточно обоснованная культурологическая позиция должна иметь право на свое выражение и манифестацию, право защиты своей точки зрения, право на публикацию (точно так же, как и противоположные, теоретические позиции должны иметь право на критику данной точки зрения).
Еще одной особенностью гуманитарной науки является ее "понимающий характер", тесная связь с живыми проблемами культурной жизни, сплошная ответственность гуманитарного ученого, как говорил М. Бахтин, перед жизнью культуры. В связи с этим в гуманитарной науке происходит непрерывное изменение проблематики, чаще, чем в естественной науке, обновляются теоретические подходы и проблемы, а "вечные проблемы и вопросы" ставятся заново и иначе. Выбранная исследователем точка зрения на объект изучения, а также интенция на его понимание образуют ту исходную рамку и условия, в которых разворачивается гуманитарное познание. Оно, подобно познанию естественнонаучному, содержит в себе два связанных момента: моделирование, направленное на выявление эмпирических закономерностей, и построение теоретических представлений объекта. Нужно отметить, что в ходе конструирования идеальных объектов гуманитарной науки исследователь учитывает не только уже изученные сходные явления, необходимость снять противоречия и т.п., но и интерпретации изучаемого им материала.
Как и в любой научной дисциплине, в культурологии можно различить уровень эмпирического материала, фактов, описания феноменов (его можно условно назвать "феноменологическим" уровнем культуры) и уровень теоретических конструкций и построений (идеальных объектов, теоретических знаний, понятий). Анализ культурологических исследований показывает, что переход от эмпирического уровня изучения культуры к теоретическому часто регулируется с помощью семиотических и типологических представлений (отсюда семиотические и структуралистские концепции культуры, например, Лотмана, Леви-Стросса). В этих исследованиях характеристики и описания культуры осмысляются как культурные архетипы, схематизмы культурного сознания, глубинные социальные отношения и т.п. Но на феноменологическом уровне культуры все подобные образования трактуются в виде языковых и символических систем, в виде конкретных вариантов и типов, являющихся проявлениями и манифестациями соответствующих архетипов, схематизмов сознания, глубинных социальных отношений.
В заключение отметим, что оппозиция естественнонаучного и гуманитарного подходов в нашей цивилизации опирается на противостояние двух своеобразных культур - технической и гуманитарной. Представители технической культуры исходят из убеждения, что мир подчиняется законам природы, которые можно познать, а познав - поставить на службу человеку. Они убеждены, что в мире действуют рациональные отношения, что все (не исключая и самого человека) можно спроектировать, построить, что явления объективны и "прозрачны" (в том смысле, что их природа и строение рано или поздно могут быть постигнуты человеком). Подобными идеями в конечном счете вдохновляются и специалисты генной инженерии, и проектировщики больших систем, и политики, обещающие человечеству непрерывный научно-технический прогресс и рост благосостояния, наконец, обычные потребители, убежденные, что природа нашей планеты существует именно для того, чтобы жить в комфорте и изобилии, и потому ее нужно как можно скорее превратить в заводы, города, машины и сооружения. В современной цивилизации техническая культура, безусловно, является наиболее массовой, ведущей (она на наших глазах буквально меняет облик нашей планеты). Тем не менее гуманитарно-ориентированный человек отказывается признавать научно-инженерную обусловленность и причинность не вообще, а в отношении жизни самого человека, общества или природы. Он убежден, что и человек, и природа - суть духовные образования, к которым нельзя подходить с мерками технической культуры. Для него все это - живые субъекты, их важно понять, услышать, с ними южно говорить (отсюда роль языка), но ими нельзя манипулировать, их нельзя превращать в средства. Гуманитарно-ориентированный человек ценит прошлое, полноценно живет в нем, для него другие люди и общение не социально-психологические феномены, а стихия его жизни, окружающий его мир и явления не объективны и "прозрачны", а загадочны, пронизаны тайной духа.
Глубокая специализация и социализация в этих двух культурах в конечном счете приводит к тому, что действительно формируются два разных типа людей, с разным видением, пониманием всего, образом жизни. Для инженера гуманитарий нередко выглядит и ведет себя, как марсианин (поскольку, живя в мире технической цивилизации, он не хочет признавать этот мир), для гуманитария технически ориентированный человек не менее странен (технический человек и технический мир напоминают рациональное устройство, устрашающую или, напротив, удобную машину).
Нужно заметить, что большая часть культурологов все же придерживается гуманитарной ориентации. Однако представители социологии культуры и ряд других культурологов разделяют естественнонаучный подход. Например, Э.А. Орлова, характеризуя свой подход, пишет: "Изучение динамики культуры позволяет понять не только то, чем являются ее составляющие и почему, но и то, каково их происхождение, какие преобразования они претерпели и что с ними может случиться... понимание механизмов динамики культуры, особенно на микроисторической шкале времени, открывает широкие возможности для разработки помощи людям при их адаптации в сложном и изменчивом социокультурном окружении за счет изменения стереотипов поведения, структур взаимодействия, навыков, ценностных ориентации и т.п. ". Другими словами, Э. Орлова, подобно всякому адепту естественнонаучного подхода, хотела бы на основе культурологических знаний прогнозировать и рассчитывать процессы динамики культуры, а также создавать условия для целенаправленного, точного их преобразования.
Интересно отметить, что сходную программу в психологии еще в начале 30-х годов сформулировал Л.С. Выготский. Анализируя ситуацию в психологии, Л. Выготский квалифицирует ее как кризисную и формулирует три тезиса, которые, с его точки зрения, должны помочь его преодолеть. Во-первых, он указывает практическую (по сути, Инженерную) цель психологической практики ("психотехники") - управление психикой, контроль за ней. Во-вторых, подчинение целей развития психологической науки прикладным задачам психологии. В-третьих, безусловное превращение психологии в естественную науку. "Не Шекспир в понятиях, как для Дильтея, - пишет Л. Выготский, - но психотехника - в одном слове, то есть научная теория, которая привела бы к подчинению и овладению психикой, к искусственному управлению поведением... Мы исходили из того, что единственная психология, в которой нуждается психотехника, должна быть описательно-объяснительной наукой. Мы можем теперь добавить, что это наука, пользующаяся данными физиологии (подобно тому, как Э. Орлова предлагает для культурологии использовать социологию. - В. Р), и наконец, экспериментальная наука".

Приведем теперь для сравнения один из гуманитарно-ориентированных методов культурологии. В этом направлении культурологическое исследование начинается, как правило, с гуманитарной проблематизации материала. К ней можно отнести констатацию "принципиального непонимания" тех или иных факторов (феноменов) культуры, парадоксов разного рода, проблем введения исследовательского сознания в изучаемую культурную реальность. Приступая к изучению той или иной культуры и связанных с ней явлений (образа жизни, культурного сознания, языка, мышления и т.п.), культуролог прежде всего обнаруживает непонимание, различные "парадоксы" чуждой ему эпохи и культуры, отличие естественных для него представлений. Культурологическая проблематизация материала может носить самый разный характер: могут быть зафиксированы "странности", "несуразности" изучаемой иной эпохи (культуры), поставлен вопрос об отношениях между теми или иными явлениями культуры, открыты (сконструированы) прямые противоречия в мышлении или поведении людей данной эпохи и т.п. Но во всех случаях ставится задача осмыслить обнаруженные "странные" феномены или отношения в рамках представлений о культуре, т.е. не эмпирически, а теоретически. "Когда, - пишет, например, Л.Е. Бежин, - знакомишься с жизнью образованного человека в Китае III - VI вв., бросается в глаза обилие странных поступков, вызывающих жестов, эпатирующих высказываний, словом, всевозможной эксцентрики и буффонады, заставляющих задаваться вопросом: а объединяется ли это пестрое разнообразие во что-то цельное?... Китайская цивилизация в III в. насчитывала не одно тысячелетие, поэтому мы вправе предположить, что все странное и эксцентричное, с чем мы сталкиваемся в биографиях образованных людей, тоже являлось порождением культуры и имело свой сложившийся традиционный канон". В результате проблематизации исследователь должен не только выявить и сконструировать факты для культурологического объяснения, но и поднять их на теоретический уровень.
Культурологическая проблематизация предполагает сопоставление анализируемой культуры и ее феноменов с другими культурами. Они могут быть предшествующими в генетическом ряду, или последующими, или "синхронными", важно, однако, чтобы они отличались от исследуемой культуры. Например, при изучении античной культуры ее сопоставляют с современной и средневековой, анализ ренессансной культуры предполагает сравнение ее с античной, средневековой и современной культурами, при изучении японской культуры ее сравнивают с китайской культурой и европейской. Именно в сопоставлении сходных, а главное, различающихся культур и их феноменов культуролог может получить (и получает) первые характеристики и описания интересующей его культуры. Важно, что подобное сопоставление предполагает использование различных специальных дисциплинарных средств и понятий. Чаще всего культуролог обращается к таким дисциплинам и наукам, как философия, методология, логика, социология, языкознание (лингвистика), психология, семиотика, системный подход, история. Используя их понятия в своих целях, приводя эти понятия в соприкосновение со своим материалом, культуролог, естественно, меняет их значение (они становятся более эмпирическими, менее операциональными).
Если на первых этапах отдельные характеристики и описания культуры практически не соотносятся друг с другом, никак не связаны и, кроме того, неоднородны, то в последующем культуролог пытается преодолеть все эти "недостатки". Здесь мы переходим к характеристике еще одного аспекта культурологического исследования. Он состоит в попытке задать "ведущие" для культуры, главные, структуры и отношения, т.е. те, которые определяют основной строй культуры, обеспечивают ее устойчивость и жизнеспособность, в значительной мере определяют особенности и характер всех прочих структур и отношений. Например, при анализе средневековой культуры в качестве ведущих, главных, отношений, выделяются христианское мировоззрение, противостояние и взаимовлияние античных, языческих и христианских представлений и обычаев, письменной и народной культуры, а также античной имперской и христианской государственности. Необходимо отметить, что условием выделения главных отношений является уподобление (взаимосогласование) всех характеристик и описаний культуры. Ничто ничем не объясняется, в смысле научного каузального объяснения, но каждая характеристика культуры используется при осмыслении других. Культура - это, особенно, то, что начинает сквозить, видеться за всеми взаимосвязанными характеристиками и описаниями культуры. Все такие характеристики и описания, образно говоря, постепенно сливаются на другом смысловом уровне в новую реальность - теорию культуры. Поэтому, например, С.С. Аверинцев не перестает при анализе ранневизантийской культуры в одних главах отсылать к другим, призывая читателя мыслить и представлять все характеристики культуры в целом, в единстве, во взаимопроникновении смыслов. О том же, по сути, говорят и другие культурологи, подчеркивая, что необходимо рассматривать все аспекты жизни культуры, что ни один из них нельзя понять и оценить без учета других.
Но на проблему соотношения в культурологи естественнонаучного и гуманитарного подходов можно взглянуть еще с одной стороны. В гуманитарной ориентированных исследованиях культура, подлежащая изучению, как правило, рассматривается как ставшая, сложившаяся. Однако в культурологи можно исследовать также кризис той или иной культуры, ее распад (гибель), формирование новой культуры, различные процессы трансформации культурных институтов или других культурных образований. При решении подобных задач культуролог вынужден сочетать гуманитарные и естественнонаучные методы познания. Например, он прослеживает и описывает изменение экономических и социальных отношений, обусловивших культурную динамику, то есть обращается к экономической и социологической наукам. Анализирует, как формировались новые знаковые системы и языки (это одно из необходимых условий любых изменений в культуре), для этого он обращается к семиотике и языкознанию. Выявляет и описывает новые идеи и представления, овладевающие сознанием представителей культуры, или новые способы обучения; это уже компетенция психологии и педагогики. При решении подобных задач культуролог не только сопоставляет разные культуры, но и изучает, как правильно утверждает Э. Орлова, изменение, развитие, динамику культурных процессов. Именно здесь он сочетает естественнонаучные и гуманитарные идеалы познания. Но, конечно, в культурологи, как мы уже отмечали, реализуется и самостоятельный естественнонаучный подход; особенно широко в социологическом варианте этой молодой дисциплины. В этом последнем случае культура описывается с помощью категорий "социального взаимодействия", "социальной динамики", "социальной организации", "социальных институтов", "ценностей", "социальных норм" и ряда других хорошо известных из социологии. Однако и в этом случае, так же как и в гуманитарном ориентированном исследовании, хорошее культурологическое исследование вынуждено дополнять себя, так сказать, противоположным подходом. А именно хорошее социологическое изучение культуры в определенном отношении не может не быть гуманитарно-ориентированным, должно дополнять естественнонаучные методы гуманитарными.
Таким образом, мы получаем следующую классификацию культурологических подходов: гуманитарный, естественнонаучный и два смешанных - гуманитарный подход, дополненный естественнонаучным, и естественнонаучный, дополненный гуманитарным. Для решения разных культурологических задач используется тот или иной вариант из названных четырех.
Вторая особенность наук о культуре задается, как мы уже отмечали, множественностью таких наук. И внутри каждой научно-дисциплинарной версии понимание культуры порой существен-, но отличается. Естественно, невозможно рассмотреть все эти науки, да это и не является нашей целью. Для примера мы рассмотрим только одно направление изучения культуры - психологическое.
Психологические концепции культуры. Одна из традиций русской школы культурологии - подход, который с определенной долей условности можно назвать "психологическим" (поскольку речь идет о соответствующей реконструкции). Здесь могут быть названы такие имена, как Л.П. Карсавин, О.А. Добиаш-Рождественская, Н.А. Бердяев, П.А. Флоренский, М.М. Бахтин, В.С. Библер, Д.И. Андреев. В "Культуре средних веков" (1918 г) Л. Карсавин характеризует культуру как "изображение развития или раскрытия некоторой основной психической стихии, проявляющейся через индивидуальные проявления во всех сферах жизни изучаемой коллективности - от социально-экономических отношений до высот мистико-философского умозрения". Если Л. Карсавин понимал психическую стихию, которая определяет сущность культуры, как "средний человек", сосредоточивший в себе "фонд" культуры, ее основные оппозиции, основные особенности человечества, то Н. Бердяев вкладывает в понимание психического другой смысл. С одной стороны, для Бердяева в человеке "заключены все исторические эпохи прошлого", с другой - прообразом человека является конкретная неповторимая личность Христа. Кроме того, человек всегда проявляет и осуществляет себя в творчестве, в произведениях культуры. И для М. Бахтина культура существует и выражает себя в творчестве и произведениях, прежде всего в сфере языка и искусства. Как языковое и художественное творчество культура есть диалог (одного субъекта с другим, одного культурного сознания с другим) и поэтому, считает М. Бахтин, вся "расположена на границах культуры". В.С. Библер склонен обобщить идею диалога, распространив его на любые сферы культуры, а не только языка и искусства. У В. Библера диалог, составляющий сущность культуры, ведут "Образы культуры", выражающие основные культурные позиции и ценности личности различных исторических эпох: Прометей, Эдип, Христос, Гамлет, Дон Кихот, Фауст и т.д. Даниил Андреев определяет культуру близко к предыдущим авторам, для него "культура есть не что иное,, как общий объем творчества человечества... Творчество, как и любовь, - пишет дальше в "Розе Мира" Д. Андреев, - не есть исключительные дары, ведомые лишь избранникам... Пучины любви, неиссякаемые родники творчества кипят за порогом сознания каждого из нас".
Основная проблема психологической трактовки культуры, на наш взгляд, заключается в том, как соединить эту трактовку с непсихологическим пониманием, когда культура задается или как система норм и ценностей, или как особый организм, или как набор социальных институтов и т.д. В первом случае культура центрирована на личности или культурном сознании человека, и поэтому суть множество и процесс, идея и диалог. Во втором культура, скорее, - единство, структура, система. Преодолеть это противоречие в понимании культуры, вероятно, можно, учтя два обстоятельства. В культуре действуют не одинокие робинзоны, а именно культурные персонажи, то есть индивиды, предопределенные культурой (что не отменяет их уникальности). Именно они, относясь к другим представителям культуры, вступая с ними в диалог (а как иначе можно склонить других людей действовать согласованно и целесообразно), создают культурные нормы и ценности, а также социальные институты. Поскольку постоянно сменяются поколения и изменяются условия жизни, постольку необходимым условием воспроизводства и поддержания (жизни) культуры является творчество и переосмысление культурных реалий, общение и диалог.
Выше рассматривая позицию Э. Орловой, мы согласились с тем, что понятие культуры выражает скорее культурологический подход, чем сущность культуры как целостного объекта. Уточняя этот подход, Э. Орлова пишет: "Всюду присутствует стремление подчеркнуть специфичность аспекта рассмотрения общественной жизни; провести дифференциацию изучаемых объектов по антропогенным (а не метафизическим) или природным основаниям; построить интегральную картину изучаемой области явлений как порождаемой и поддерживаемой людьми, а не просто концептуальной целостности, идентифицировать ее как определенный "тип культуры"; использовать для ее построения принцип синхронного или диахронного сравнения объектов". Действительно, характеристика культурологического подхода здесь схвачена очень точно. Но как быть с тем, что в науках о культуре исследователи изучают культуру именно как объект, в этой области познания они говорят об устойчивых формах культурной жизни (архаических, античных, средневековых), о культуре как особой органической системе или живом организме. Я думаю, это не только образы и метафоры, а реальная попытка рассмотреть культуру как целостный объект естественной или гуманитарной науки. Из чего при этом можно исходить?
В культуре мы наблюдаем как устойчивые компоненты и структуры, так и переменные. К первым, например, относятся знаковые средства, с помощью которых разрешается основной круг проблем, возникающих в культуре, и поддерживаются основные процессы функционирования. К устойчивым компонентам может быть отнесено и то, что в литературе называется "культурным сознанием", "картиной мира", "мироощущением", "категориями культуры". К переменным компонентам относятся новые поколения людей, подключающиеся к культуре, новые ситуации, периодически возникающие проблемы и разрывы. Современные культурологические исследования подсказывают следующий, конечно, один из возможных сценариев описания культуры как целостного объекта. На определенном этапе развития культурной активности и человеческой деятельности возникают разрывы и проблемы. Они разрешаются на основе изобретения новых знаков (знаковых систем, языков). В свою очередь, на их основе формируется исходный культурный опыт (ситуации, объекты, действия с ними, формы видения и понимания и т.д.). Исходный опыт в культуре не только транслируется (это необходимое условие воспроизводства деятельности), но и используется для формирования следующего культурного опыта. Для этого опять же необходимо изобретать новые знаки, создавать новые тексты. Другими словами, в культуре действует своеобразный генетический механизм - происходит филиация идей, традиций, ценностей. Поскольку к культуре подключаются новые поколения людей, а в результате функционирования культуры возникают новые ситуации и разрывы, в ней складываются механизмы адаптации и новаций (например, происходит переосмысление традиционных представлений, осуществляется творчество). До тех пор, пока на основе всех этих механизмов, опыта и знаковых средств удается разрешать основные проблемы, снимать разрывы, осуществлять нормальное функционирование, культура живет и совершенствуется.
Конечно, это всего лишь одна из моделей культуры, причем достаточно метафизическая, она может не устроить многих культурологов. Но мы привели ее только с одной целью: чтобы утверждать, что в науках о культуре, в отличие от культурфилософии, все же можно говорить о культуре как целостном объекте изучения. Для таких объектов может быть указано и своеобразное гносеологическое пространство описания.
Характеристики культуры, соответствующие основным способам ее описания. Вместо того, чтобы сводить в систему бесчисленные признаки культуры, которые в настоящее время вводятся в разных концепциях культуры, укажем своеобразные категориальные координаты, отвечающие основным способам анализа и изучения культуры. Вот как в этом случае выглядит "устройство" культуры.
Культура может быть охарактеризована как "кентавр-система", т.е. сложное "естественно-искусственное" образование. Она, с одной стороны, органическое целое, напоминающее живой организм (культура воспроизводит себя устойчивым образом, ассимилирует и перерабатывает материалы природы, реагирует на инокультурные воздействия и изменения природной среды), с другой - представляет собой деятельность людей, сообществ, их стремление поддержать традиции, улучшить жизнь, внести порядок, противостоять разрушительным тенденциям и т.п. В этом втором значении восстанавливается генетически исходное понимание культуры как процесса культивирования. Этот же аспект культуры подчеркивает Н.С. Злобин в идее "динамической" концепции культуры, согласно которой в основу определения культуры "кладется творческая деятельность человека и, следовательно, сам человек - субъект этой деятельности".
Вторая характеристика культуры задается противопоставлением двух основных ее подсистем: "нормативно-семиотической" (ее условно можно назвать "семиотическим космосом культуры") и "материально-денотативной" ("природный космос культуры"). Всякая культура выступает как, культура лишь в той мере, в какой она воспроизводится устойчивым образом. Необходимое условие воспроизводства культуры - система норм, правил, языков, представлений, ценностей, т.е. все то, что в культуре существует. Эта система и может быть названа семиотическим космосом культуры. Природный космос - это все то, что, с одной стороны, обладает самостоятельным бытием (природно-космическим, биологическим, духовным), а с другой - осмыслено, означено, представлено и нормировано в семиотическом космосе.
Оппозиция природного и семиотического космоса культуры может быть пояснена на примере рождения и смерти человека. Биологические процессы рождения и смерти по-разному трактуют в разных культурах. Так, в архаической культуре они рассматриваются как метаморфозы души (переход души из этого мира в загробный - и обратно). В христианской средневековой культуре рождение ребенка - лишь необходимое условие настоящего рождения человека в акте крещения; соответственно смерть - только этап пути, ведущий к Богу. В современной же атеистически ориентированной культуре биологические и сущностные представления рождения и смерти сближаются или диалектически объединяются в рамках естественнонаучного мировоззрения. Разные представления о рождении и смерти поддерживаются практически всей организацией жизни: ритуалами, обычаями, традициями и т.п. Если рассмотреть этот пример с точки зрения введенной оппозиции, то к семиотическому космосу нужно отнести культурные представления о рождении и смерти, по-разному осмысленные и практически организованные. Нетрудно заметить, что любое явление в культуре (еда, сон, деятельность, взаимоотношения людей и т.п.) одной своей стороной будет всегда повернуто к семиотическому космосу (поскольку оно в нем выражено, представлено), а другой - к природному (поскольку частично имеет в нем самостоятельное бытие). Собственно же культурное существование все эти явления имеют одновременно и в семиотическом, и в природном космосе.
Введенная оппозиция тесно связана (но не совпадает) как с ценностной, так и с узкосемиотической трактовкой культуры. "С культурой, - пишет Н.З. Чавчавадзе, - мы имеем дело только тогда, когда идеально-духовные ценности, в самом прямом смысле этих слов, реализуются, материализуются, облекаются плотью, обретают временно-пространственно-протяженное тело... Семиотическое исследование культуры, подход к культуре как к знаковой системе... вовсе не дань моде. Во вполне определенном смысле культура действительно есть знаковая система, т.е. система "вещей", обладающих не только (вернее, не столько) природно-физическими параметрами, но и параметрами значения смысла". Однако более правильно понять культуру одновременно и как нормативную, ценностно-семиотическую систему, и как систему естественно-природную (т.е. как единство семиотического и природного космоса).
Третья характеристика культуры может быть названа организмической. В культуре разнообразные структуры и процессы не просто сосуществуют, они замкнуты друг на друга, являются условиями одни для других и при этом поддерживают или разрушают друг друга. Культура представляет собой, если можно применить здесь физическую аналогию, равновесную устойчивую систему, где в идеале все процессы должны согласовываться между собой, укреплять, поддерживать друг друга. Именно к третьей характеристике относятся культурологические проблемы поиска механизмов, обеспечивающих устойчивость культуры.
Четвертая характеристика принадлежит сфере социально-психологической. Культура и человек в некотором роде - одно целое: культура живет в людях, их творчестве, активности, переживаниях; люди, в свою очередь, живут в культуре. Культура, с одной стороны, постоянно погружает человека в противоречия и ситуации, которые он должен разрешать, с другой - предоставляет ему орудия и средства (материальные и символические), формы и способы ("Культура начинается с правил", - говорит К. Леви-Стросс), с помощью которых человек противостоит этим противоречиям. Развитие культуры и человека есть единый процесс ассимиляции природы, развития средств, орудий, форм и способов деятельности. Культурная жизнь (жизнь культуры) - это диалектическое разрешение (и организация в устойчивых формах) естественных природных процессов и импульсов, осуществляемое путем формирования знаковых систем, ценностей, институциализации, социализации и т.д.
Предложенные здесь характеристики культуры, подчеркнем это еще раз, задает собственно не объект, а лишь особое категориальное пространство, в котором культура как объект может быть описана. В зависимости от задействованных координат (характеристик культур), а также способа их соотнесения описание культуры, естественно, будет различным. Наиболее парадоксальные представления культуры, вероятно, относятся к гуманитарно-ориентированной культурологии. Здесь достаточно вспомнить известное высказывание М. Бахтина о том, что внутренней территории у культурной области нет, она вся расположена на границах, которые проходят повсюду и через каждый ее момент. Если мыслить культуру как объект, наподобие объектов естественных наук, то понять это высказывание М. Бахтина просто невозможно: культура, так определенная, не может быть помыслена, она: противоречива, просто нонсенс. Однако если вспомнить подход и концепцию М. Бахтина, его главные идеи полифонического мышления и диалога, то все станет на свое место, и никак иначе, чем это сделал Бахтин, культуру охарактеризовать будет невозможно. Но точно так же обстоит дело и с другими определениями культуры: их трудно, а иногда и просто невозможно понять сами по себе, как характеризующие объект-культуру, и эти определения становятся понятными и осмысленными в контексте анализа соответствующих способов изучения и описания культуры. Короче говоря, объективация культуры в той или иной науке о культуре, то есть полагание культуры как целостного объекта, должна проверяться и обосновываться (когда в этом возникает потребность) с помощью соответствующей рефлексии познавательных процедур и подходов, присущих данной науке.