, совокупность познавательных установок, идей и методов лингвистического исследования, предполагающих необходимость или, как минимум, важность и целесообразность учета связей языка и общества. В узком смысле социологической школой иногда называют направление во французской (шире - франкоязычной) лингвистике конца 19 - начала 20 вв., связанное с именами А.Мейе, Ж.Вандриеса и др.; ранее к этой школе относили и Ф.де Соссюра.

Интерес к социальному функционированию языка был до некоторой степени присущ лингвистам первой половины 19 в., особенно В. фон Гумбольдту, который подчеркивал нераздельность жизни языка и жизни народа. Однако эта неразрывность рассматривалась в рамках "духа народа", в отрыве от социальных реалий. Аналогичный подход, но в психологической интерпретации несколько позднее развивался Х.Штейнталем, однако последующее развитие лингвистики во второй половине 19 в. шло в направлении отказа от рассмотрения коллективного характера языка: так, представители наиболее влиятельного в это время младограмматизма считали единственной реальностью язык отдельного человека, а, например, эстетическая школа К.Фосслера рассматривала язык как индивидуальное творчество. Большинство лингвистов той эпохи считало язык либо чисто психическим, либо двойственным, психическим и акустико-физиологическим явлением, игнорируя социальную проблематику. В большей степени последнюю учитывала школа "слов и вещей", рассматривавшая историю слов в связи с историей обозначаемых ими вещей и их роли в жизни общества.

Вопрос о функционировании языка в обществе был поднят на рубеже 19 и 20 вв. в двух лингвистических направлениях: в уже упомянутой французской социологической школе и в Петербургской лингвистической школе, прежде всего у ее основателя И.А.Бодуэна де Куртенэ.

Концепция Мейе и Вандриеса, по большинству пунктов близкая к младограмматизму, отличалась от него по вопросу о соотношении коллективного и индивидуального в языке. Эти лингвисты находились под влиянием идей французского социолога Э.Дюркгейма. Мейе подчеркивал, что язык навязывается коллективом отдельному человеку и является поэтому социальным явлением; "человеческие общества не могли бы существовать без языка". Такая точка зрения давала возможность строить более простую, чем у младограмматиков, схему исторических изменений в языке. Мейе и особенно Вандриес изучали вопросы развития языка в обществе. Аналогичные идеи, также под влиянием Дюркгейма, проявлялись и у Соссюра (хотя его концепция в целом выходила за пределы социологической школы). Соссюр подчеркивал социальность языка, противопоставленного индивидуальной речи. По мнению Соссюра, "языковой коллектив не имеет власти ни над одним словом; общество принимает язык таким, какой он есть", из чего вытекают "невозможность революции в языке", равно как невозможность сознательного вмешательства в его развитие.

И.А.Бодуэн де Куртенэ начиная с 1890-х годов подчеркивал, что "основанием языковедения должна служить не только индивидуальная психология, но и социология". В отличие от Соссюра он допускал и отстаивал сознательное вмешательство человека в язык, усматривая его в нормировании литературных языков, в формировании тайных языков и арго, в создании искусственных языков типа эсперанто. Такой подход нашел продолжение у учеников Бодуэна де Куртенэ - Е.Д.Поливанова и Л.П.Якубинского (1892-1945), на взгляды которых оказала влияние общественная ситуация в России и СССР после 1917.

У Поливанова социологизм нашел отражение в разнообразных исследованиях, касающихся прежде всего причин языковых изменений и разработки основ языковой политики. На языковые изменения, по мнению Поливанова, непосредственно влияет "коллективно-психологический фактор", проявляющийся, в частности, в стремлении к экономии трудовой энергии. Социально-экономические факторы влияют на языковые изменения лишь косвенно: они изменяют состав носителей данного языка или диалекта, вызывают или прекращают те или иные языковые контакты, разделяют языковой коллектив при изменении государственных границ и т.д. Поливанов ставил вопрос о языковом планировании и связанном с ним языковом прогнозировании, вырабатывал рациональные основы для формирования алфавитов для бесписьменных языков и для создания новых литературных языков. Отстаивал сознательное вмешательство в языковые процессы, указывая, однако, что фонетические или морфологические изменения нельзя провести административными мерами, поскольку фонетика и морфология усваиваются "в том возрасте, для которого не существует декретов и циркуляров". Поливанов исследовал также вопрос о социальной дифференциации языка; в этой области работал и Якубинский, также выступивший с критикой идей Соссюра о невозможности сознательных изменений в языке. Эти ученые стали одними из основателей социолингвистики.

В 1920-е годы оригинальная социологическая концепция языка, полемическая по отношению как к индивидуальному психологизму младограмматиков, так и к идеям Соссюра, была выдвинута в книге В.Н.Волошинова Марксизм и философия языка, написанной, по-видимому, при участии М.М.Бахтина. В книге ставилась задача изучения социальной природы высказывания и социального взаимодействия в диалоге.

В структурализме отношение к социальному аспекту языка было различным. Некоторые из его направлений принципиально игнорировали этот аспект, наиболее последовательной в этом отношении стала глоссематика. В то же время проблемы функционирования языка в обществе рассматривались Пражским лингвистическим кружком, Лондонской лингвистической школой, важное место они занимали и в концепции Э.Сепира. Важнейшее для пражцев понятие функции в языке предполагало учет употребления языка в обществе. Уже в "Тезисах Пражского лингвистического кружка" (1929) подчеркивалось социальное назначение речевой деятельности и в конечном итоге языка. В связи с этим пражцы изучали варьирование в языке (концепция функциональных стилей) и процессы нормирования языка, разработав концепцию литературных языков и создав (наряду с близкими к ним по идеям советскими лингвистами) историю литературных языков как особую лингвистическую дисциплину. Лингвисты Лондонской школы, разрабатывая контекстную концепцию значения, изучали социальный контекст тех или иных языковых единиц, рассматривая связи языка и культуры. Сепир и лингвисты его школы, во многом сформировавшейся на основе комплексного изучения языков и культур индейских народов, изучали взаимосвязь языка и культуры, роль языка в социальном мире, включая его влияние на жизнь языкового коллектива. Вне рамок структурализма в 1940-е годы в Японии сложилась школа "языкового существования", в первую очередь изучавшая социальное функционирование языка.

В концепции Н.Хомского социологическая проблематика не занимает существенного места, однако "хомскианская революция", снявшая существенные для ряда направлений структурализма ограничения на исследование "внешней лингвистики", привела и к активизации изучения проблем взаимосвязей языка и общества. Социолингвистика, находившаяся в определенном застое после пионерских работ российских и чешских ученых 1920-1930-х годов, начала активно развиваться с конца 1960-х, прежде всего в США, в работах Ч.Фергюсона (1921-1998), У.Лабова (р. 1927), У.Вайнрайха и др. Учет социального контекста языковой коммуникации принципиально важен и для британской школы системной лингвистики М.А.К.Хэллидея и его последователей. Социальные функции языка учитываются в прагматике, в изучении языковых картин мира, в исторических исследованиях, в анализе бытового диалога; большое практическое значение приобретает их изучение в связи с формированием так называемых коммуникативных технологий.