Икона . Около середины XV века. ГТГ

Дерево, темпера. 75,5 х 56,7

Государственная Третьяковская галерея, Москва. Инв. № 12007

Место создания  Новгород, Россия

Эпоха, стиль, направление - новгородская школа иконописи

Икона находилась в собрании И.С. Остроухова, которое при Советской власти было реорганизовано в Музей иконописи и живописи имени И.С. Остроухова. После закрытия музея в 1929 г. икона попала в ГТГ. «Илья Пророк» давно вошел в научный оборот после с ее раскрытия и публикации в 1914 г. Икону по праву отнесли к характернейшим произведениям новгородской школы, так как она действительно вобрала в себя многие местные иконописные традиции.

На иконе, по-новгородски краснофонной, Илия изображен фронтально по пояс. В левой руке он держит красный свиток с пророчествами. Жест правой руки неопределенный, его можно понять как ораторский, но отнюдь не благословляющий крестным знаменем, так как ветхозаветный иудейский пророк не мог крестить православный люд, даже по поздним христианским представлениям, хотя Ветхий Завет усиленно адоптировался христианскими богословами.

В Новгороде Ильин день отмечался особенно торжественно. 20 июля, кроме церковного молебна пророку, устраивался крестный ход по городу из Софийского собора в церковь Ильи на Славно с чтением канонов о ниспослании дождя и бездождия с освещением воды. Сохранился «Чиновник» Софийского собора (около 1626-1634 гг.), отражающий древние обряды, посвященные Илье и связанные с водной стихией, ему подвластной. В первое воскресение после Ильина дня процессия во главе с новгородским владыкой шла из Святой Софии на Ильину улицу в Знаменскую церковь. Оттуда с чудотворной Богородичной иконой (видимо, «Знамения») богомольцы направлялись к Волхову, садились в ладьи, плыли вниз по реке до Витки и откуда посуху возвращались в Знаменскую церковь.

Празднование Ильина дня на этом не кончалось, оно продолжалось по народному обычаю вне церкви «братчиной», которая по-другому в христианско-языческой традиции называлась «мольбой». Совершалась совместная трапеза крестьян нескольких соседних деревень. Еще перед застольем освещали во храме «ильинского быка» (реже барана), сообща выращенного или купленного в складчину. Его закалывали, варили и съедали («Илье под свято»). «Не быть на этом празднестве и не получить священного мяса – считается за большой грех» (Афанасьев А.Н. Поэтические воззрения славян на природу. Т. 1. – М., 1993. С.475.).

Кровью животного мазали лоб и глаза, а детям щеки, чтобы здоровье и крепость животного передалась человеку. Особые магические свойства приписывались костям «ильинского быка», они способствовали, в частности, удачной охоте. Цель таких полухристианских, полуязыческих ритуалов умилостивить кровавой жертвою пророка. А.Афанасьев полагал, что в этих обрядах «уцелели остатки древних пиршеств и жертвенных приношений, совершавшихся некогда Перуну во время жатв, и как подателю земных плодородий» (Там же. С. 474). Илия Пророк, в сущности, по-язычески персонифицировался с силами природы.