Новосибирский государственный университет

Гуманитарный факультет

Кафедра отечественной истории
Скоморохов Вадим Викторович
Доклад по отечественной истории на тему

«Политика и политики в воспоминаниях Витте»
Научный руководитель:

Дмитриев Андрей Владимирович
2010

Содержание:

ВВЕДЕНИЕ



Глава 1. Исторический портрет Витте

·        биография Витте

·        воспоминания современников о Витте. Личность Витте

Глава 2. Воспоминания Витте по его мемуарам


·        Внутренняя политика. Хар-ка Кабинета министров.

·        Экономическая политика и реформа Витте

·        Крестьянский вопрос

·        Внешняя политика
Глава 3.  Политики в воспоминаниях Витте:

·        Александр 3

·        Николай 2

·        Плеве

Заключение

Список литературы
Введение.

Постановка проблемы.
"Мне 62 года, я родился в Тифлисе в 1849 г." Так начал в 1912 г. свои "Воспоминания" граф Сергей Юльевич Витте. До сих пор три тома его мемуаров по праву считаются одним из ценнейших источников по истории России второй половины XIX - начала ХХ вв.

Ему довелось ярко блистать на дипломатическом поприще, быть свидетелем Крымской войны, отмены крепостного права, реформ 60-х годов, бурного развития капитализма, русско-японской войны, первой революции в России. С. Ю. Витте - современник Александра III и Николая II, П. А. Столыпина и В. Н. Коковцова, С. В. Зубатова и В. К. Плеве, Д. С. Сипягина и Г. Е. Распутина.

Жизнь, политическая деятельность, нравственные качества Сергея Юльевича Витте всегда вызывали противоречивые, порой полярно противоположные оценки и суждения. По одним воспоминаниям его современников перед нами "исключительно одаренный", "в высокой степени выдающийся государственный деятель", "превосходящий разнообразием своих дарований, громадностью кругозора, умением справляться с труднейшими задачами блеском и силой своего ума всех современных ему людей". По другим - это "делец, совершенно неопытный в народном хозяйстве", "страдавший дилетантизмом и плохим знанием русской действительности", человек со "среднеобывательским уровнем развития и наивностью многих взглядов", политику которого отличали "беспомощность, бессистемность и... беспринципность".

История премьерства Витте – один из важнейших и интереснейших моментов в его государственной деятельности. Что же представляет из себя сам Витте? « Я верный носитель идей императора Александра III», говорил о себе Витте. Я до сих пор держусь убеждения, - говорил он,   - что наилучшая форма правления, в особенности для России, при инородцах, достигающих 35 % всего населения, есть неограниченная монархия, но при одном условии – когда имеется налицо наследственный Самодержец. Если не гений, чего, конечно. Всегда ожидать невозможно, то лицо с качествами более, нежели обыкновенными. Прежде всего и более всего от самодержца требуются сильные воля и характер, затем возвышенное благородство чувств и помыслов, далее ум и образование, а также воспитание. Я слуга государства, а государь представляет собою Самодержавного Монарха Российской империи, ответственного за то, что он делает только перед Богом.

В нашей науке много говорят относительно этого времени, высказывают много точек зрения относительно политики, проводимой императорами, относительно самих императоров и, конечно, относительно министров и политических деятелей. Но как бы мы не старались оценить и понять развитие дел в тот период времени, в наших суждениях все равно будет присутствовать влияние того времени, в которое эти точки зрения высказывались. Непосредственно точно, или правильнее сказать приближенно понять историческую картину, ход  тех или иных ситуаций можно понять непосредственно опираясь на мемуары современников тех лет, а тем более людей, которые занимали не последнее место в системе управления. Целью моей работы является на основе воспоминаний одного из таких политических деятелей, а именно Сергея Юльевича Витте, проанализировать ситуацию и положение дел в Российской империи конца XIX- начала XX вв, выявить проблемы, которые стояли перед государством и пути их решения. А так же попытаться найти ответ на вопрос: кем же был Витте для Российской империи, какую роль он сыграл для ее развития и улучшения.
Исторический портер Витте.

Биография.

Родился Витте в Тифлисе в 1849 г. и детство провел на Кавказе. Предки его были голландцы, которые переселились в прибалтийские провинции еще в шведскую эпоху, отец его был родом из остзейской губернии, хотя и принадлежал к дворянству Псковской губернии. Мать его, напротив, была русской, ее отцом был А. М. Фадеев, который одно время был саратовским вице-губернатором, а затем перешел на службу на Кавказ при наместнике кавказском к Н. Воронове. Ее мать была из рода князей Долгоруких.  Отец Витте познакомился с семьей Фадеевых  в Саратове, где он служил агрономом. Он женился на одной из девиц Фадеевых, для чего должен был перейти из лютеранства в православие. Так как строго православная семья Фадеевых поставила это условием своего согласия на брак, и с тех пор совершенно вошел в семью своего тестя. Вместе с нею он переехал в Тифлис, где служил по ведомству государственного имуществ под начальством своего тестя.

Первой учительницей была его бабушка, очень образованная женщина. В особенности в области естественных наук. Витте вырос под семейными влияниями семьи Фадеевых. « С раннего детства я жил в атмосфере преданности государю и монархическому принципу. Одно из моих ранних воспоминаний говорит о том, как горько плакали все члены нашей семьи при известии о смерти Николая I. Моя преданность государям, которым я служил и монархическому принципу вообще – была мною унаследованы от родных.»[1] В детстве он получил обычное воспитание дворянских семей. Свободно говорил по-французски, увлекался спортом и музыкой. В 17 лет получил аттестат зрелости. Вместе с братом Борисом поехал в Одессу с намерением поступить в университет и только там узнал, что дурная отметка за поведение преграждает ему доступ в него. Тогда он снова в Одесcе поступил в гимназию. В 1867г. Витте поступил на физико-математический факультет Одесского университета. Первый год прошел в усиленных занятиях. Весной братья поехали домой, в дороге их застала весть о неожиданной смерти отца. Эта смерть повела за собой полное разорение семьи: отец вложил весь  капитал в какое-то промышленной предприятие, оно лопнуло и семья осталась ни с чем. Пришлось ему с братом перебиваться и жить на одну 15-рублевую стипендию. Витте энергично работал. Он предложил сою кандидатскую работу о бесконечно малых величинах и получил кандидатский диплом. Студентом он мало интересовался политическими вопросами, но оставался верен началам монархизма и христианства. В этом отношении стоял в стороне от большинства студентом охваченных крайним политическим радикализмом и исповедовавших философию атеистического материализма. Витте был выбран студентами в комитет, заведующий студенческой кассой. Эта невинная касса взаимопомощи была закрыта, как опасное учреждении, а члены комитета – и Витте – замешаны в дело. Им грозила ссылка в Сибирь, но, благодаря скандалу с ведшим дело прокурором, дело приняло другой оборот: участники кассы были преданный только мировому суду и оштрафованы на 25 рублей каждый. Кончая университет, Витте мечтал о кафедре математики. Но родные его убедили, что это не дворянская карьера. И он поступил в канцелярию одесского генерал-губернатора. Откуда через несколько месяцев перешел на железнодорожную службу, на Одесской железной дороге, где быстро сделал карьеру. Но по несчастному случаю его приговорили на 4 месяца тюрьмы. Тюрьмы он не отбыл, так как пока суд да дело, Витте оставался на службе в войну 1877-1878г. он успел, несмотря на недостаточность подвижного состава, отличиться особенно успешной перевозкой войск на театр военных действий и обратил на себя особенно милостивое внимание вел. кн. Николая Николаевича старшего. Приговор кишиневской палаты застал его в 1879г. в Петербурге, где он принимал участие в железнодорожной комиссии Баранова. Тюрьма была заменена двухнедельной гауптвахтой, причем только ночи он проводил под арестом.  Во время турецкой войны 1877-1878 Витте был одушевлен славянской идеей и  мечтал о захвате Россией Константинополя. Он принимал деятельное участие в одесском славянском обществе и был в нем товарищем председателя. Граф Воронцов-Дашков организовал в Петербурге Священную дружину – тайное общество с задачами, весьма близкими к виттьевским.  Витте получил приглашение явиться к Воронцову-Дашкову. В конце беседы Витте принес присягу на верность Священной дружине и получил поручение организовать ее отделение в Киеве.  Он получил от дружины строгий приказ немедленно ехать в Париж.  Там он получил предписание познакомиться с неким Полянским, но он был с ним ранее знаком. И тот ему сказал: «Вы присланы сюда, чтобы убить меня, если я не убью Гартмана (известный народоволец), что возложено на меня Священной Дружинной»[2]. Но Витте вернулся назад в Киев и написал Воронцову-Дашкову, что священная Дружина должна вести себя иначе: опубликуйте ее устав и список членов в Правительственном Вестнике и сделайте из нас всех мишень для террористов, - тогда Священная Дружина в самом деле явиться противовесом тайному революционному сообществу. Он не получил ответа и счел себя свободным. В киевский период жизни он довольно много писал в Московских Ведомостях, аксаковской «Руси», в журнале «Инженер», а также в киевской прессе, по железнодорожным и другим вопросам, отстаивая частное железнодорожное хозяйство против стремлений к передачи железных дорог в казну.  Тогда же он писал книгу «Принципы железнодорожных тарифов». В 1888 Витте тогда начальник Юго-Западных железных дорог, имел случай особенно отличиться в глазах самого императора Александра III.  По его линии должен был проезжать императорский поезд с превышенной скоростью. Первый раз он его пропустил, а второй остановил. Прошло два месяца, произошла катастрофа с царским поездом. Звезда Витте засияла ярким блеском. Ему была обеспечена дальнейшая карьера. Вышнеградский (министр финансов) предложил Витте пост директора новосозданного департамента железнодорожных дел. Витте сначала не хотел сначала менять свой пост на частной железной дороге, но Вышнеградский сообщил ему, что этого желает сам император. После этого Витте больше не колебался. В феврале 1892г. он назначен министром путей сообщения. Об этом времени он говорит очень мало. Он женился вторым браком на Мотильде Лизаневич. Во время холеры 1892 г. Витте объездил Волгу и убедился, что за недостатком врачей их обязанности исполняли студенты. Пробыв всего   месяцев на посту министра путей сообщения, в августе 1892 г. Витте получил пост министра финансов, освободившийся в следствии серьезной болезни Вышнеградского, и пробыл на нем целых 11 лет, из которых только первые полтора приходится на царствование Александра III. Заняв кресло министра финансов, С. Ю. Витте получил большую власть: ему теперь были подчинены департамент железнодорожных дел, торговля, промышленность, и он мог оказывать давление на решение самых важных вопросов. И Сергей Юльевич действительно показал себя трезвым, расчетливым, гибким политиком. Вчерашний панславист, славянофил, убежденный сторонник самобытного пути развития России в короткий срок превратился в индустриализатора европейского образца и заявил о своей готовности в течение короткого срока вывести Россию в разряд передовых промышленных держав. Начинает разработку крестьянского вопроса, пытаясь добиться пересмотра аграрной политики.[3] В 1899 г. при его участии правительством были разработаны и приняты законы об отмене круговой поруки в крестьянской общине. В 1902 г. Витте добился создания специальной комиссии по крестьянскому вопросу . Однако на пути Витте встал его давний противник В. К. Плеве, назначенный министром внутренних дел. Аграрный вопрос оказался ареной противоборства двух влиятельных министров. Реализовать свои идеи Витте так и не удалось. События начала XX в. поставили под сомнение все грандиозные начинания Витте. Мировой экономический кризис резко затормозил развитие промышленности в России, сократился приток иностранных капиталов, нарушилось бюджетное равновесие. Экономическая экспансия на Востоке обострила русско-английские противоречия, приблизила войну с Японией.

Экономическая "система" Витте явно пошатнулась. Это дало возможность его противникам (Плеве, Безобразову и др.) постепенно оттеснить министра финансов от власти. Кампанию против Витте охотно поддержал Николай II. В августе 1903 г. кампания против Витте увенчалась успехом: он был снят с должности министра финансов и назначен на пост председателя Комитета министров. Несмотря на громкое название, это была "почетная отставка", так как новый пост был несоизмеримо менее влиятелен. Вместе с тем Николай II не собирался окончательно удалять Витте, ибо тому явно симпатизировали императрица-мать Мария Федоровна и брат царя великий князь Михаил. Кроме того, на всякий случай Николай II и сам хотел иметь под рукой такого опытного, умного, энергичного сановника.[4]

Потерпев поражение в политической борьбе, Витте не вернулся к частному предпринимательству. Он поставил себе целью отвоевать утраченные позиции. Оставаясь в тени, он добивался того, чтобы не потерять окончательно расположения царя, почаще привлекать к себе "высочайшее внимание", укреплял и налаживал связи в правительственных кругах. Начать активную борьбу за возвращение к власти позволила подготовка к войне с Японией. Однако надежды Витте на то, что с началом войны Николай II призовет его, не оправдались.

Летом 1904 г. эсером Е. С. Созоновым был убит давний противник Витте министр внутренних дел Плеве. Опальный сановник приложил все усилия, чтобы занять освободившееся место, но и здесь его ждала неудача. Несмотря на то, что Сергей Юльевич успешно выполнил возложенную на него миссию - заключил новое соглашение с Германией, - Николай II назначил министром внутренних дел князя Святополка-Мирского. Пытаясь обратить на себя внимание, Витте принимает самое активное участие в совещаниях у царя по вопросу о привлечении выборных от населения к участию в законодательстве, пытается добиться расширения компетенции Комитета министров. Наконец 17 января 1905 г. Николай II, несмотря на всю свою неприязнь, все-таки обращается к Витте и поручает ему организовать совещание министров по "мерам, необходимым для успокоения страны" и возможным реформам. Сергей Юльевич явно рассчитывал на то, что это совещание ему удастся преобразовать в правительство "западноевропейского образца" и стать во главе его. Однако в апреле того же года последовала новая царская немилость: Николай II совещание закрыл. Витте вновь оказался не у дел. Правда, на сей раз опала длилась недолго. В конце мая 1905 г. на очередном военном совещании окончательно прояснилась необходимость скорейшего прекращения войны с Японией. Вести нелегкие переговоры о мире было поручено Витте.

23 августа 1905 г. был подписан Портсмутский мир. Это была блестящая победа Витте, подтверждавшая его выдающиеся дипломатические способности. Из безнадежно проигранной войны талантливому дипломату удалось выйти с минимальными потерями, добившись при этом для России "почти благопристойного мира". Несмотря на свое нерасположение, царь по достоинству оценил заслуги Витте: за Портсмутский мир ему был присвоен графский титул.

Вернувшись в Петербург, Витте с головой погрузился в политику: принимает участие в "Особом совещании" Сельского, где разрабатывались проекты дальнейших государственных преобразований. По мере нарастания революционных событий Витте все настойчивее показывает необходимость "сильного правительства", убеждает царя, что именно он, Витте, сможет сыграть роль "спасителя России". В начале октября он обращается к царю с запиской, в которой излагает целую программу либеральных реформ. В критические для самодержавия дни Витте внушает Николаю II, что у того не осталось иного выбора, кроме как либо учредить в России диктатуру, либо - премьерство Витте и сделать ряд либеральных шагов в конституционном направлении[5].

Наконец, после мучительных колебаний, царь подписывает составленный Витте документ, который вошел в историю как Манифест 17 октября. 19 октября царь подписал указ о реформировании Совета министров, во главе которого был поставлен Витте. В своей карьере Сергей Юльевич достиг вершины. В критические дни революции он стал главой правительства России. Однако возглавляемый С. Ю. Витте Совет министров так и не стал подобным европейскому кабинетом, а сам Сергей Юльевич пробыл на посту председателя всего полгода. Все более усиливавшийся конфликт с царем вынудил его подать в отставку. Это произошло в конце апреля 1906 г. С. Ю. Витте пребывал в полной уверенности, что выполнил главную свою задачу - обеспечил политическую устойчивость режима. Отставка по сути стала концом его карьеры, хотя Витте и не отошел от политической деятельности. Он все еще являлся членом Государственного совета, часто выступал в печати.

Скончался С. Ю. Витте 28 февраля 1915 г., немного не дожив до 65 лет. Хоронили его скромно, "по третьему разряду". Никаких официальных церемоний не было. Более того, рабочий кабинет покойного был опечатан, бумаги конфискованы, на вилле в Биаррице произведен тщательный обыск.
Воспоминания современников о Витте.

«Крупный человек, в великие минуты все же оказавшийся не на высоте задачи. Крупный ум, мелкая душа» -  такова характеристика С. Ю. Витте, ставшая почти шаблонной.

В памяти общества характеристика самого Витте двоится. В 90-х г. он слыл «либералом», революция и опыт его «конституционного» министерства, в 1905-1906 г., стяжали ему репутацию лютого реакционера.

Ясное дело, что появление провинциала С.Витте среди столичной правящей элиты вызвало негативные эмоции. Вокруг его имени выдумывались всякие легенды, он фигурировал в злобных анекдотах, а вицмундирные молодчики не переставали оттачивать свое остроумие над его поведением в обществе, его фигурой, манерами. Черту характера оттенил В.Тимирязев — член Государственного совета, много лет проработавший рука об руку с С.Витте: "Мы, знавшие его близко, не можем забыть его исключительно прекрасной души и редкой отзывчивости к нужде ближнего".

А вот мнение о С.Витте видного экономиста и политического деятеля Петра Струве: "Его способность понимать самые трудные вопросы, находить самые разумные решения в запутанных областях управления, выбирать нужных людей — было выражением гениальной интуиции"[6].

И еще одна цитата. Она принадлежит императору Вильгельму II. Он сказал: "Если бы у меня был хоть один такой министр, я бы сделал в Германии чудеса"[7]. Российский царь Николай II этого не сказал, он просто прогнал С.Витте с работы. Такова, видимо, участь всех реформаторов.

Петербургская бюрократия настороженно встретила выскочку. Его манеры, поведение, даже речь, на которую наложила отпечаток жизнь в южнорусских губерниях, вызывали глухое раздражение. Хозяйка модного салона А. В. Боданович, впервые увидев Витте, записала в дневнике, что "он на вид похож скорее на купца, чем на чиновника". Провинциал, пользуясь благосклонностью императора, быстро потеснил соперников. Не проходит и года, как его назначают министром путей сообщения, а еще через год управляющим министерством финансов. В период бурного экономического развитие это ведомство являлось ключевым, так как очень многое зависело от распределения статей бюджета и определения ставок налогов. Витте по существу сосредоточивал в своих руках нити управления всей экономикой империи. Трудно было назвать сферу деятельности, которой бы не занималось его ведомство. Более того, постепенно министерство финансов превратилось в государство в государстве, имевшим своих дипломатических представителей за границей, собственный флот и морские порты, самостоятельные вооруженные силы - корпус пограничной стражи.[8]

Струве, признавая его одаренность как государственного деятеля, превосходившего талантом всех сановников царствования трех последних российских самодержцев, в то же время отмечал, что в отношении нравственность « личность Вите… не стояла на ровне его исключительности государственной одаренности», что « он был по своей сути натуры беспринципен и безыдеен». В леворадикальных кругах Витте оставил о себе память как беспощадный каратель революции, жестокий и циничный бюрократ, строивший могущество империи на костях подданных. И все эти отзывы действительно в той или иной мере отражали какую-то грань этой сложной и противоречивой натуры, оставившей заметный след в российской истории конца 19 – начала 20 века.

Пожалуй наиболее объективную характеристику реформатору дал П.Н.Милюков. "Он стоял головой выше той правящей верхушки, сквозь которую ему приходилось пробивать свой собственный путь к действию, -  писал лидер кадетской партии.  - А действовать - это была главная потребность его натуры. Как всякий самородок, Витте был энциклопедистом. Он мог браться за все, учась попутно на деле... Со своим большим здравым смыслом он сразу отделял главное от второстепенного и шел прямо к цели, которую поставил. Он прекрасно умел распознавать людей, нужных для данной минуты, организовать их труд, заставить их работать... Дела, за которые он брался, были большого масштаба. По мере удачи росла его самоуверенность, командующий тон, крепла сопротивляемость... При неудачах он становился страстен и несправедлив"[9].

Для тусклого "вицмундирного" высшего света Российской империи С.Ю.Витте был "выскочкой" из провинции. По сути дела он представлял для рубежа XIX--ХХ вв. принципиально новый тип чиновника-менеджера, талантливого администратора, слабо связанного с сословными традициями дворянства и внесшего существенный вклад в первую российскую модернизацию.[10]

В качестве директора департамента, а затем и министра Витте принял недюжинные административные способности и организаторский талант. Пользуясь положением царского выдвижения, он ведет необычную для государственного аппарата кадровую политику: набирает людей, отдавая приоритет не происхождению, чинам и выслуге, а прежде всего профессиональной подготовке, знаниям и деловитости, резко меняет стиль работы руководимых им подразделений. Он удивительно легко воспринял методы достижения целей, которые широко практиковались в высшей бюрократической и придворной среде: лесть, умение вести закулисные интриги, используя в борьбе с противником далеко не джентльменские приемы, прессу, подкуп, слухи и сплетни. Стремительное появление Витте в среде высшей бюрократии и столичного общества произвело сильное, но далеко не однозначное впечатление. Небезызвестный князь В. П. Мещерский близкий ко двору реакционнейший публицист и издатель, так вспоминал свою первую встречу с новой звездой, внезапно вспыхнувшей на петербургском небосклоне: « Я увидел перед собой высокого роста, хорошо сложенного, с умным, живым и приветливым лицом человека который сильнее всего впечатлил меня полным отсутствием всякого чиновничьего типа… Витте мне сразу стал симпатичен своей естественностью, безыскусности в проявлении им своей личности.»  В профессиональной области он был хорошо знаком с научной литературой.  У Александра III он вызывал симпатию. Ему нравились в нем ясность ума, твердость, умение излагать свои идеи четко и убедительно.[11]

Витте хорошо знал человеческие слабости и беззастенчиво подкупал нужных ему людей. В качестве министра финансов он располагал широчайшими возможностями для раздачи денежных субсидий, предоставления привилегий, концессий, назначения на доходные места. Он одним из первых понял силу печатного слова и пользовался газетами для проведения собственных планов. Заказные статьи практиковались и до него, но Витте придал этому делу соответствующий размах. На него работали десятки российских и зарубежных журналистов, по его заказу издавались брошюры и солидные труды. Через прессу велись кампанию по дискредитации противников Витте и продвижении его собственные планы. Сам Витте не был чужд публицистике, хотя степень его личного участия в изданных под его именем трудов, всегда вызывала споры. Характеризуя деятельность министра финансов, П. Б. Струве писал: "Экономический гений Витте следует искать не в плохих трактатах по политической экономии, написанных чужими руками, а в государственном творчестве, свободном от пут доктрин и с какой-то державной легкостью разрешавшей трудности, перед которыми останавливались мудрецы и знатоки".
Политика в воспоминаниях Витте.

Внутренняя политика. Характеристика Кабинета министров.
Более противоречивыми, сложными представляются политические воззрения Витте, тяготевшие к откровенно консервативным  даже реакционным общественно - политическим устоям. С детских лет он был воспитан в духе монархизма. Идея монархизма, своеобразно проэволюционировав под влиянием внешних обстоятельств, продолжала главенствовать в его общеполитических представлениях о формах государственного устройства. Анализируя причины активизации массовых социальных движений в мире, Витте главную из них видел в естественном стремлении человека к справедливости, в борьбе с неравенством. «В возникновении социалистических идей, считал он, проявляются глубочайшие жизненные устремления народных масс», и готов был даже видеть в социализме силу, которой принадлежит будущее[12]. По его мнению, перед Европой и Россией стоял выбор – самодержавие или социализм. Только эти две государственные формы могут удовлетворять массы. И по его убеждению, наилучшей из них в этом плане является самодержавие, но «самодержавие, сознающее свое бытие в охране интересов масс, сознающее, что оно зиждется на интересах общины или социализма, существующего ныне лишь в теории»[13]. Буржуазный парламентный строй он считал нежизнеспособным, видя в нем лишь переходную стадию развития к более совершенному общественному строю – монархическому или социалистическому. В основе этого утопического по существу воззрения лежал тезис об абсолютной свободе верховной власти, которая может действовать во благо всех классов, слоев и групп населения. Примером в этом плане для Витте был Бисмарк, который, перехватив ряд важнейших социальных требований у социалистов и проведя соответствующие реформы, добился относительного социального мира в стране и укрепления ее внешнеполитических позиций. В то же время он был противником любых общественных самоуправляющихся организаций, не вписывавшихся в самодержавно-бюрократическую структуру. Его идеалом была сильная верховная власть, построенная на принципах просвещенного абсолютизма. Равно пекущаяся о «благоденствие всех подданных и опирающаяся в своей деятельности на крепкий бюрократический аппарат». Он утверждал, что «Россия не представляет еще окончательно сложившегося государства и ее целостность может поддерживаться только сильной самодержавной властью»[14]. Введение в России конституционных начал неизбежно приведет к разложению «государственного единства».

Какой политический строй считал он в первый период своей деятельности наиболее целесообразным для России? По-видимому, самодержавие. И именно такое, когда самодержцем был бы Александр III, а великим визирем или, если нельзя, то хоть министром финансов был бы С. Ю. Витте. Гораздо хуже самодержавие Николая II, при котором все же долгие годы работал Витте.

Победоносцев сказал: «Витте умный человек… но он весь составлен из кусочков. К тому же, вращаясь в среде, где процветали интриги, лицемерие и корысть, он вынужден был принять «правила игры» и  надо признать  -усвоил их как нельзя лучше.[15]

В молодые годы Витте исповедовал сугубо консервативные, даже реакционные взгляды. После покушения народовольцев на Александра II возмущенный Витте предложил бороться с террористами их же методами, то есть убивать их так же подло и изменнически, как убивают они сами. Его идея нашла отклик на самом верху, из числа аристократической молодежи была составлена "Святая дружина", которую великий сатирик М. Е. Салтыков-Щедрин саркастически называл обществом взволнованных лоботрясов. Витте принес присягу благонамеренному тайному обществу, получил шифры, пароли, один раз съездил по поручению дружины за границу, но террориста из него не вышло, и впоследствии он со смущением вспоминал об этом эпизоде своей жизни.

Лишившись власти после одиннадцатилетнего управления    русскими    финансами,    Витте   усомнился   в   достоинствах государственного  строя,  который  прежде казался ему нормальным для России. Русско-японская  война сделала Витте доступным влиянию конституционных идей. В  качестве  председателя  комитета  министров  он  пытался  еще  совместить принцип  законности  с  самодержавием, но выработанный в этом смысле под его руководством  указ  12 декабря 1904 г. остался мертвой буквой. С устранением его    от    практической   государственной   деятельности   усилилась   его популярностью  в  русском  обществе, и, когда в июне 1905 г. предстоял выбор уполномоченного  для  ведения  мирных переговоров с Японией, то общественное мнение  выдвинуло  кандидатуру Витте, как самого авторитетного и выдающегося из  официальных деятелей того времени.

Витте считал, что только государство может сконцентрировать огромные ресурсы для воплощения самых дерзких замыслов. Ярким примером была Транссибирская магистраль.

Пост председателя министров представляется совершенно бездеятельным. Комитет министров был уничтожен после преобразований, вызванных 17 октября 1905г. До 17 октября 1905 г. объединенного правительства не было. Комитет представлял высшее административное учреждение, которое весьма мало служило к объединению правительства, в него вносилась масса административного хлама – все, что не было более или менее очно определенно законами, а также важные законодательные акты, которые рисковали встретить систематическое и упорное сопротивление со стороны Государственного Совета. Таким образом, через Комитет министров прошли почти все временные законы, ограничивающие права евреев, поляков, армян и иностранцев, различные полицейские меры о всевозможных охранах, всякие опеки различным лицам, протежируемые свыше. Коль скоро давались льготы вне закона, и т.п. дела. Комитет состоял из всех министров или их заместителей, председателей департаментов Государственного Совета и лиц по назначению Государя. В Комитет играли роль обыкновенно два, три лица, которые в данное время пользовались особым благоволением Его величества, а все остальные к ним прислушивались. «Такими лицами в мое время были граф Толстой, И. Н. Дурнов, очень недалекий человек, но житейски умный и хитрый, Плеве, очень умный агент тайной полиции, недурный юрист, Победоносцев, выдающегося образования и культуры человек. В комитете играл также роль генерал-адъютант Ванновский, военный министр, а потом министр народного просвещения, недурной человек, с военным характером, малообразованный, не без здравого смысла и с упрямым характером. Иногда в комитете играли роль умные мнения и вообще люди, умнее других. Но лишь в тех случаях, когда вопросы ранее не были, по крайней мере в принципе, предрешены. Абаза, это человек с громадным здравым смыслом, большой игрок, весьма ленивый. Кончил курс в университете, но затем мало учившийся, он играл большую роль в Государственном Совете и в Комитет министров. Будучи председателем Комитета министров, я подобно некоторым моим предшественникам употреблял все меры, чтобы уклониться по возможности от рогатых дел, которые обыкновенно сплавляли в Комитет, дабы не участвовать в одиозных решениях. И потому стремились передавать их по назначению в Государственный Совет или предоставить министрам испрашивать утверждения всеподданнейшими докладами»[16]. Председатель Комитета министров имел очень редкие доклады у Государя, все доклады посылались управляющим Комитета. Вите, как находившийся в то время в некотором роде  в опале, совсем Его Величества наедине не видел.

Витте хотел видеть в своих подчиненных не простых исполнителей, а заинтересованных участников. Один из чиновников вспоминал: "Доклады Витте происходили при весьма любопытной обстановке. У докладчика нет с собой ним бумаг, ни карандаша, и в течение двух часов докладчик и Витте ходят из угла в угол по кабинету и яростно спорят. Витте при этом вводит собеседника в круг своих идей и горячо отстаивает защищаемый им проект. Если Витте сдавался на доводы собеседника, то обыкновенно он начинал горячиться и кричать: "Я вас не понимаю, что вы хотите делать, - и после некоторого раздумья: "Ну да делайте, делайте...".[17]
Экономическая политика.
По инициативе Витте и при его непосредственном участии были проведены крупные преобразования, давшие мощный импульс процессу модернизации российской экономики, социально и политического строя страны.

Возглавив в конце 1892г. министерство финансов, Витте сразу же столкнулся с рядом сложнейших проблем. Перед Россией стояла задача усиления своего экономического потенциала и прежде всего – значительного повышения темпов индустриализации. Решение  этой задачи взяло на себя государство, стремясь, как это уже стало традиционным, канализировать процесс капиталистической модернизации империи. "Мы, русские, - с сарказмом писал он, - в области политической экономии, конечно, шли на буксире Запада, а потому при царствовавшем в России в последние десятилетия беспочвенном космополитизме нет ничего удивительного, что у нас значение законов политической экономии и житейское их понимание приняли нелепое направление. Наши экономисты возымели мысль кроить экономическую жизнь Российской империи по рецептам космополитической экономики. Результаты этой кройки налицо"[18]. Главный вывод Витте состоял в том, что общие экономические принципы непременно должны "получить видоизменение, соответствующее различным национальным условиям".

Витте, ведомство которого непосредственно занималось разработкой и реализацией торгово-промышленной политики, постарался придать этой проблемы характер национальной сверхзадачи, добиваясь ее приоритетного финансирования. Но осуществление намеченной программы невозможно без подведения под нее прочной финансовой базы. А это  требовало упорядочение всей финансовой системы и прежде всего – гос. бюджета. Вышнеградский – предшественник Витте – пытался бороться с бюджетным дефицитом. Проводя политику всемирной экономии, в чем его поддерживал Александр III, Витте во многом следовал ей. Он продолжал линию на конверсию и частичный выкуп внешних и внутренних займов, стремясь сократить расходы по государственному долгу. Вскоре Вите, используя обильнее урожаи 1893-1894 г, удалось несколько выправить положение. Но он отчетливо понимал, что сдержанность в расходах  и курс на «узкий финансизм» бесперспективны. В первом своем докладе, он писал, что «финансовое хозяйств страны, уже в силу исторических условий и особенностей государственного строя, не может замкнуться в строго определенных общепризнанных рамках»[19] и что сдержанность в бюджетных расходах имеет свои пределы, за которыми она «может угрожать серьезными затруднениями нормальному развитию гражданской и экономической жизни страны»[20]. Целью финансовой политики должно быть «разумное содействие экономическим успехам и развитию производительных сил», что является непременным условием прочности государственных финансов, экономики и благосостояния населения. Правительство должно иметь возможность «широко воздействовать на народную промышленность, направляя ее в ту или другую сторону, соответственно общегосударственным потребностям».[21]

Витте добился более четкого разграничения чрезвычайного и обыкновенного бюджетов, до того носивших случайный характер. Каковы были источники пополнения? Одним из таких источников стали внешнеторговые таможенные пошлины. Мысль о привлечении иностранного капитала не была изобретена Витте. Эта идея высказывалась еще Бунге и Вышнеградским. Последний, обосновывая необходимость реорганизации финансовой системы, указал, что «эта мера облегчит прилив в Россию иностранных капиталов, потребность в которых  вызывается прямыми  жизненными интересами торговли и промышленности.»[22]  Предложение его тогда было отклонено. Лишь при Вите политика привлечения в российскую промышленность прямых заграничных инвестиций начала реализовываться в достаточно широких масштабах. В условиях жестоких нападок ему удалось удержаться на высоте благодаря тому, что протекционистская политика зиждилась на довольно определенном изъявлении высочайшей воли и проводилась под «националистическим» лозунгом.

Основным пороком денежно-тарифной системы России первых пореформенных десятилетий были избыток кредитно-бумажной массы, девальвация рубля и его крайняя неустойчивость. В начале министерство финансов попыталось смягчить остроту проблемы административными методами. В течении года министерство пыталось установить контроль за циркулированием денежной  наличности: были введены таможенные пошлины на вывоз валюты, запрещены сделки, основанные на курсовой разнице рубля, усилен контроль за биржевыми операциями в России и наложен запрет на производство биржевых сделок маклерами-иностранцами. Какое-то время Витте предлагал преодолеть кризис денежной наличности путем дополнительной эмиссии кредитных билетов. Но Витте довольно скоро понял ошибочность таких расчетов и обратил свои взгляды на более глубокое изучение опыта своих предшественников, пытавшихся заложить предпосылки для перехода к введению золотого обеспечения рубля и размена бумажных денег на металлические. Уходя в отставку, Вышнеградский передал Витте записку, в которой излагались его соображения о предстоящей реформе денежного обращения. В ряду предварительных мер  перечислялись и определенная сдержанность в расходах бюджетных средств, и прохождения политики по увеличению доходов от экспорта и импорта, и конверсия внешних займов, рассчитанная на увеличение процентов доходов от облигаций и закладных листов земельных банков, что должно было способствовать переливанию капиталов в торгово-промышленную сферу. Фактически Витте и придерживался этой линии.

На заседании Комитета финансов 5 марта 1895 г. Витте представил развернутую программу реформы. Необходимость последней, считал он, обуславливалась рядом изъянов существующей денежной системы, которая становилась тормозом дальнейшего развития страны. Важнейшими недостатками ее были, во-первых, неустойчивость курса кредитного рубля и как следствие – колебание цен на внутреннем и внешнем рынках. Во-вторых, «нерастяжимость» денежного обращения, являвшаяся причиной периодической нехватки денежной наличности, особенно в месяцы реализации неурожаев, а отсюда колебание и высота ссудного процента, в-третьих, затруднения к помещению у нас иностранных капиталов. В следствии справедливого опасения владельцев оных, что выгодны, извлеченные ими из того или другого дела, могут быть поглощены падением курса на кредитный рубль»[23]. В своих воспоминаниях Витте писал: « против этой реформы была почти вся мыслящая Россия: во-первых, по невежеству в этом деле, во-вторых, по привычке и, в-третьих, по личному, хотя и мнимому, интересу некоторых классов населения». В этих условиях решающую роль сыграла поддержка Николая II. « Я имел за собой доверие его величества, благодаря его твердости и поддержке мне удалось совершить эту реформу».[24] Это одна из реформ, которые, несомненно, будут служить украшением царствования императора Николая II.

Денежная реформа вводилась поэтапно в течении 1894-1897 гг. уже в феврале 1895 Вите представил в Комитете финансов проект закона о разрешении сделок за золотую монету, которая могла служить основой финансовых операций наряду с серебром и кредитными билетами. Следующим шагом стал закон 8 мая того же года, утвердивший два основных положения: всякие дозволенные законом письменные сделки могли заключаться на российскую золотую монету, по всем таким сделкам уплата могла  производиться либо золотой монетой, либо кредитными билетами по курсу на золото в день платежа. Затем был предпринят ряд мер по утверждению золотого эквивалента: конторам и отделениям Государственного банка было разрешено покупать золотую монету по определенному курсу, а столичным  - и продавать, и производить платежи потому же курсу, введены были правила приема банком золотой монеты на текущий счет. Технически же суть реформы сводилась к тому, чтобы стабилизировать курс бумажного рубля, учитывая его девальвацию путем сохранения фактического его курса  допустив свободный размен кредитных билетов на золото. В результате реформы государственный банк становился единственным в стране эмиссионным учреждением, которому предоставлялось право выпуска банкнот. но он мог выпускать не обеспеченные золотом кредитные билеты на сумму не более 300 млн. руб. и еще на столько же  - в половинном размере.  Формальным завершением реформы явилось принятие нового монетного устава, утвержденного Николаем 2 7 июня 1899г,  в нем провозглашалось, что государственной денежной единицей Российской империи является рубль, содержащий 7, 424 доли чистого золота.

Существовавшая к тому времени налоговая система имела архаичный, запутанный характер и требовал модернизации. Витте пытался вести буржуазные принципы налогообложения, начав их внедрения с прямых налогов. При нем была завершена отмена феодальной подушной подати в Сибири, отмена подымной подати в Закавказье, которые были заменены единым поземельным налогом, государственной оброчной подати была придана форма раскладочного налога. Предпринимательская деятельность облагалась государством в сравнительно незначительном размере. За десятилетие министерства Витте суммарный государственный бюджет России почти удвоился: доходная часть его увеличилась с 1 232, 7 млн. до 2 207, 8 млн. руб., т.е. в 1,8 раза или почти на 1 млрд. руб., расходная -  с 1 155,1 млн. до 2 107, 8 млн. руб.  в результате Россия приобрела в глазах мирового сообщества репутацию надежного, кредитоспособного партнера, что позволяло ей заключать внешние займы, в отличии от прежних лет, на сравнительно более благоприятных условиях. В ходе реформирования таможенной системы модернизировалась вся российская внешнеторговая политика, что ставило Россию в положение партнерства с передовыми странами запада. Высокие таможенные пошлины способствовали увеличению прямых иностранных инвестиций в российскую экономику, что в какой-то мере смягчило острую нехватку капиталов и облегчало использование технического и организованного опыта передовых капиталистических стран. Денежная реформа, стабилизировав курс рубля и упорядочив денежное обращение, еще более укрепила позиции России на международном рынке, сделав ее экономику открытой, подвела прочную базу под отечественное предпринимательство.
Крестьянский вопрос.

Великий акт освобождения крестьян от крепостной зависимости, сделанный великим императором Александром III, был совершен с наделением их землей. Наделение это было принудительное, ибо помещики обязаны были подчиниться самодержавной и неограниченной царской воле. Можно преклоняться и восторгаться этим актом – это другой вопрос, но не следует не усматривать в нем того, что он действительно представляет – нарушение принципа собственности. Этого не только тогда не понимали, но многие не понимают или не желают понимать и теперь. Водворению сознания собственности был нанесен и другой ущерб. Наделение землей всего населения – это акт бесконечной сложности. Составление положения и затем введение его требовало, даже при гениальности творцов и исполнителей, многих лет. Все же было сделано спешно, наскоро. При таких условиях сам вопрос об общинном и индивидуальном наделении не был ни по положению ясно и определению разработан, но еще менее определенно проведен в действительность жизнь. Появилась масса недомолвок и вопросов, висевших в воздухе.

С административно - полицейской точки зрения община имела больше удобства – легче пасти стадо, чем каждого члена стада в отдельности[25]. Такое техническое стадо, кстати, получило довольно мощную поддержку в весьма почтенных любителях старины, славянофилах и иных старьевщиках исторического бытия русского народа. Было провозглашено, что «община» это – особенность русского народа, что посягать на общину значит посягать на своеобразный русский дух. Общество, мол, существовало с древности, это цемент русской народной жизни. Общественное владение есть стадия только известного момента жития народов[26]. С развитием культуры и государственности оно неизбежно должно переходить в индивидуализмом – в индивидуальную собственность, если же этот процесс задерживается. Теперешняя жизнь народов вся основана на индивидуализме, все народные отправления, его психика основаны на индивидуализме. Соответственно этому конструировалось и государство. «Я» организует и двигает все. Это «я», особенно развитое в последние два столетия, дало все великие все слабые стороны нынешней моровой жизни народов. Одна и может быть главная причина нашей революции – это запоздание в развитии принципа индивидуальности, а, следовательно, и сознания собственности и потребности гражданственности,  а в том числе  гражданские свободы. При освобождении крестьян весьма бесцеремонно обошлись с принципом собственности и нисколько в дальнейшем не старались ввести в самосознание масс этот принцип, составляющий цемент гражданского и государственного устройства всех современных государств.

Во время управления финансами Витте до революции крестьянство, т.е. громаднейшая часть населения Российской империи, находилось в таком состоянии: значительная часть земли находилась в общинном коллективном владении, исключавшем возможность сколько бы то ни было интенсивной культуры, подворное владение находилось в неопределенном положении в следствии неотмежеванности и неопределенности права собственности. Крестьянство находилось вне сферы гражданских и других законов. Вообще экономическое положение крестьянина было плохо, сбережения ничтожны. «Да откуда быть сбережениям, когда установился такой общий режим, что за последнее столетие мы были постоянно в войне. Не успеет страна оправиться после войны, смотри, затевают новую – так постоянно. Российская империя в сущности была военная империя; ничем иным она особенно не выдавалась в глазах иностранцев.  Сделавшись механиком сложной машины, именуемой финансами Российской империи, нужно было быть дураком, чтобы не понять, что машина без топлива не пойдет и что, как не устраивай сию машину, для того, чтобы она долго действовала и увеличивала свои функции необходимо подумать и о запасах топлива, хотя таковое и не находилось в моем непосредственном ведении. Топливо это – экономическое состояние России, а так как главная часть населения это крестьянство, то нужно было вникнуть в эту область»[27].

Витте составил себе также совершенно определенные мнения. В чем заключается беда и как ее нужно лечить. Государство не может быть сильно, коль скоро главный оплот его – крестьянство – слабо. «Мы все кричим о том, что российская империя составляет 1/5 часть земной суши и что мы имеем около  14 млн. населения. Но что же из этого, когда громаднейшая часть поверхности, составляющей Российскую империю, находится или в совершенно некультурном или в полукультурном виде и громаднейшая часть населения, с экономической точки зрения, представляет не единицы, а полу- и даже четверти единиц.»[28] Богатство и экономическая, и политическая мощь страны заключается в трех факторах производства: природе – природных богатствах, капитале, как материальном, так и интеллектуальном, и труде. Российская империя чрезвычайно богата природой, хотя значение этого богатства в довольно серьезной степени умаляется неумеренностью климата во многих ее частях, да весьма слаба капиталами, накопленными ценностями. Следует обратить внимание на развитие труда. Труд русского народа крайне слабый и непроизводительный. Этому во многом содействуют климатические условия. Десятки миллионов населения по этой причине в течение нескольких месяцев в году бездействует производительности труда препятствует отсутствие путей сообщения.  «Он не может ни передвигаться, ни оставлять свое, часто беднее птичьего гнезда, жилище без паспорта, выдача которого зависит от усмотрения, когда, одним словом его быт в некоторой степени похож на быт домашнего животного с той разницей, что в жизни домашнего животного заинтересован владелец, ибо это его имущество, а Российское государство этого имущества имеет при данной стадии развития государственности в излишке, а то, что имеется в излишке, или мало, или совсем не ценится». 

Еще 1898 г.  в связи с сооружением сибирской железной дороги Витте был поднят вопрос о переселении, т.е. о том, чтобы дать возможность безземельному крестьянству двинуться по направлению в Дальнему Востоку и заселять Сибирь по мере сооружения великого сибирского пути и проникновения его к нашим тихоокеанским владениям. Эта мысль оказалась тогда либеральной и чуть ли не революционной. Правительство и самые влиятельные круги в Петербурге полагали, что эта мысль – давать возможность крестьянству уходить из европейской России для того, чтобы искать себя лучшей жизни в Сибири, - представляет громадную ересь. Их доводы были весьма просты: такая мера удорожит труд по обработке земли в помещичьих имениях, следовательно, мера это невыгодна всем частным собственникам, а с другой стороны, она способна дать крестьянству такие стремления к вольностям, которые, по мнению помещиков, не только вредны для них, т.е. для нашего дворянства, но и для самих крестьян. «Не знаю, по каким причинам, молодой цесаревич Николай решительно встал на сторону интересов крестьянства. И в принципе был решен вопрос о допущении и даже о некотором поощрении переселения крестьян, котором трудно жить в европейской России, в сибирские края.»[29] Тем не мене, министерство внутренних дел продолжало чинить препоны из боязни, что такое переселение ожжет удорожить сельскохозяйственный рабочий труд. И только через несколько лет было допущено беспрепятственное переселение. вопрос о необходимости заняться крестьянским делом и довершить то, что было совершенно императором Александром II в 60-ег, но не было докончено. Витте и предлагал назначить для этого особую комиссию с исключительными полномочиями, которая могла бы заняться крестьянским вопросом, памятуя, что этим путем был решен крестьянским вопрос и в  60-е годах. Комитет министров решил «для рассмотрения вопрос о дополнении и развитии законодательства о сельском состоянии образовать особое совещание под председательством лица, избранного высочайшим Его императорским Величества доверием, из министров внутренних дел, юстиции, финансов, земледелия и государственных имуществ и других лиц, занимающих высшие государственные должности по особому назначению Его Величества.» Но Государь император не утвердил этого решения Комитета министров.

Крымская война открыла глаза наиболее зрячим, они осознали, что Россия не может быть сильна при режиме, покоящемся на рабстве. «Ваш великий дед Самодержавным мечем разрубил гордиев узел. Он выкупил душу и тело своего народа у их владельцев. Нужно окончить то, что начал император Александр II и не мог докончить, и что теперь возможно довершить, после того как император Александр III навел Россию на единоверный путь управления Самодержавной властью. Император Александр II выкупил душу и тело крестьян, не сделал их свободными от помещичьей власти, но не сделал их свободными сынами отечества, не устроил их быта на началах прочной закономерности. Император Александр III, позлащенный восстановлением нашего международного положения, укреплением боевых сил, не успел завершить дело своего августейшего отца. Эта задача осталась в наследство вашему императорскому величеству. Она выполнима и ее нужно выполнить. Иначе Россия не может возвеличить так, как она возвеличивалась.»[30]

Лишь после того как министром внутренних дел был назначен благородный и честный человек как Дмитрий Сергеевич Сипягин, в 1902 г., Витте удалось снова поднять вопрос об образовании крестьянской комиссии. Все объяснения вел с Его величеством Сипягин. Он убедил Государя назначить такую комиссию и когда его величество угодно было спросить «Кого же назначить председателем комиссии?», то Сипягин доложил Государю, что, по его мнению, единственный человек, который может справиться с этим делом. Это  - министр финансов Витте. Комиссия, имевшая в виду рассмотреть крестьянское дело, была названа «особым совещанием о нуждах сельскохозяйственной промышленности». Предполагалось рассмотреть все касающееся потребности сельскохозяйственной промышленности, а главная потребность ее заключалась, конечно, в устройстве быта нашего главного землевладельца – именно крестьянина. Когда сельскохозяйственное совещание, вооруженное всеми материалами, приступило к суждениям и решениям по существу,  то уже честный Сипягин был убит. И его место занял Плеве. Плеве испросил разрешение разработать положение о крестьянах в особом ведомственном совещании при Министерстве внутренних дел. Разрешение, конечно, последовало. Тогда он образовал свои губернские совещания под председательством губернаторов, состоящие из лиц, привыкших высказывать то, что угодно начальству. Когда был убит Плеве и назначен Святополк-Мирский, то совещание приступило к обсуждению крестьянского вопроса. Государь решил отложить до окончания войны. Затем началось обсуждение всех вопросов, относящихся к крестьянству. И стремления совещания были направлены к тому, чтобы сделать, наконец, из крестьянина «персону». Сельскохозяйственное совещание высказалось за желательность установления иной, индивидуальной собственности и, таким образом, отдавало предпочтение этой форме землевладения перед землевладением общинным. 3 марта 905г. последовал указ о закрытии совещания о нуждах сельскохозяйственной промышленности, в то время, когда уже все вопросы, касающиеся крестьянства, были в достаточной степени, по крайней мере, в общих чертах, разработаны, но еще ничего окончательного не было сделано. Одновременно с закрытием совещания о сельскохозяйственных нуждах указом было открыто новое совещание для разработки крестьянского вопроса под председательством Горемыкина. Совещания ничем не кончились, ими никто не интересовался. Затем, когда через полтора года началась революция, то само правительство по крестьянскому вопросу уже хотело пойти дальше того, что проектировало сельскохозяйственное совещание. Все революции происходят оттого, то правительства вовремя не удовлетворяют назревшие народные потребности. Они происходят оттого что правительства остаются глухими к народным нуждам.
Внешняя политика.

Во внешнеполитической области министр финансов был сторонником мирных методов финансово-экономической экспансии, прежде всего на Дальнем Востоке. По существу впервые в истории отечественной внешней политики он предложил целостную программу проникновения и закрепления России в зоне Азиатско-Тихоокеанского региона (АТР), прозорливо отводя ему роль "Средиземного моря будущего", т.е. центра мировых торговых коммуникаций. Именно по его инициативе началось строительство Китайско-Восточной и Южно-Китайской железных дорог, Порт-Артура, Дальнего, активное проникновение в Манчжурию и на Квантунский полуостров. Вместе с тем экспансию здесь Витте связывал в качестве обязательного условия с достижением договоренности с Японией о разграничении сфер влияния и категорически отрицал силовые методы, предлагаемые группой А.М.Безобразова[31]. В конечном счете разногласия по этому вопросу с Николаем II предопределили его отставку с поста министра финансов в августе 1903 г., а затем и поражение России в войне с Японией в 1904-1905 гг.

Основой всех воззрений Витте на внешнюю политику является глубокое убеждение, что Россия не может и не должна воевать. Замечательно, что, как и все центральные идеи этого человека, эта мысль тоже является у него скорее интуицией, чем логической выкладкой. Если почитать его мемуары, можно открыть немало хвастливых и горделивых заявлений о силе и могуществе России, слов о патриотизме и т. д.; никогда вместе с тем не ставил России никаких внешнеполитических задач кроме одной — сохранения своей территории. С точки зрения Витте России требовалось только одно — не ввязываться ни в какую войну. Нет ни единой потребности русского государства, которую нельзя было бы вполне удовлетворить, не прибегая к войне. Но России не только незачем воевать — ей и невозможно воевать[32].

Инстинктом Витте понимал всю ошибочность и эфемерность национального самохвальства, окружавшего его в течение большей части его жизни, но особенно усилившегося с 1894 г., со времени вступления Николая II на престол. Дипломатическая его деятельность началась блистательным успехом в Берлине в 1894 г., в год русско-германского торгового договора, и закончилась блистательным успехом в Париже в 1906 г., в год миллиардного займа, и за все двенадцать лет, отделяющих эти две даты, всякий раз, когда русская политика шла не по той дороге, которую указывал Витте, дело кончалось неудачами и опаснейшими осложнениями. сила его была в другом — в понимании, когда именно нужно остановиться или даже нужно повернуть назад. У него в высочайшей степени было то, чего мало было у Николая II и чего не было вовсе у Вильгельма II,— понимания психологии противника. И Витте тоже делал ошибки, но он умел вовремя их обезвреживать; во всяком случае, знал, как их обезвредить.

Выступлением Витте на поприще международной политики было получение концессии на проведение Восточно-китайской железной дороги. Любимое детище Витте — Сибирская железная дорога — и эта восточно-китайская ветвь относятся друг к другу как причина и следствие; так хочет представить дело сам Витте. Нужно сказать, что в последние годы Александра III и в самом начале царствования Николая II Витте был единственным сановником, в руках которого сосредоточивались все дела, связанные с Сибирской дорогой. Мысль Витте заключалась в том, чтобы вести Сибирскую дорогу от Забайкалья не по русским владениям, делая большой круг к северу по Амуру, а по китайским, т.е. по северной Маньчжурии[33]. Раньше чем был разрешен этот вопрос, произошла японо-китайская война и был заключен Симоносекский мир, по которому Япония получила, между прочим, Ляодунский полуостров. Именно Витте настоял тогда (в 1895 г.), чтобы Россия поддержала «принцип целости Китайской империи» и ультимативно потребовала от Японии отказа от Ляодунского полуострова. Витте настаивал на немедленных действиях. Тогда министр иностранных дел Лобанов-Ростовский привлек к делу Германию и Францию, и когда все три державы обратились к Японии с требованием, составленным в весьма категорических тонах, то Япония уступила.

Вслед за тем Витте устроил для Китая заем под русской гарантией на парижском денежном рынке и создал Русско-Китайский банк, где вкладчиками были как французы, так и русская государственная казна. Словом, мысль Витте выявлялась в эти годы (1895—1896) так: охранение территориальной целости Китая, решающее влияние России в Пекине на центральное китайское правительство, финансовая опека над Китаем, получение концессии на проведение железной дороги через Северную Маньчжурию. В 1895—1896 гг. политика Витте торжествовала. С Китаем отношения были самые дружеские. Было лишь условлено, что дорогу будет строить не непосредственно русское правительство, а особое Общество Восточно-китайской дороги. Со своей стороны, Россия обязывалась отныне защищать Китай от нападения со стороны Японии. Договор должен был храниться в тайне. Одновременно удалось заключить и договор с Японией, по которому определялись права России и Японии в Корее. Этот договор давал обеим сторонам одинаковые права.

Витте остался до конца дней своих убежден, что дальневосточные дела России, устроенные им в 1895—1896 гг., были улажены безукоризненно прекрасно и что он ничуть не отступил от традиций Александра III, ничуть не приобщил к России опасность войны. Он круто, с угрозами, с ультиматумом, вмешался в японо-китайские дела, отнял у Японии плоды ее побед и этим, конечно, надолго и болезненно раздражил и настроил японцев против России, японские публицисты, писавшие впоследствии о русско-японской войне, возводили начальные этапы этого события именно к вмешательству России в Симоносекский договор. С 1897 г. он стал резко бороться против опасного внедрения и готов был на все пойти, чтобы избежать обострения отношений. И прежде всего, никогда бы он не допустил нарушения дружбы с Китаем.

Союз с Китаем — такова была в 1895—1896 гг. основа азиатской политики Витте. Но у него к этому времени была уже готова и программа европейской политики.

В начале ноября 1897 г. Витте получил приглашение на заседание, которое должно было состояться под председательством Николая II и должно было быть посвящено рассмотрению записки графа Муравьева; в этой записке предлагалось занять русскими войсками Порт-Артур или Дальний. Мотивировалось это предложение необходимостью получить компенсацию ввиду занятия Циндао немцами. Указывалось при этом и на огромное стратегическое значение пунктов, которые предлагалось занять. все было ясно: существовало соглашение с Вильгельмом о захвате частей китайской территории, и Россия начинала дело завоевания Северного Китая и прежде всего Ляодунского полуострова. Граф Муравьев объявил, что «берет на свою ответственность» Англию и Японию: они не воспротивятся. Ванновский, признаваясь, что он «не судья» в международной политике, всецело уверился словами Муравьева и заявил, что следует захватить Порт-Артур или Дальний. Тыртов полагал, что лучше было бы иметь порт где-нибудь на берегу Кореи, но по существу не возражал. Что Николай II хочет захвата указываемых в записке пунктов, конечно, не могло быть никакого сомнения. В этой-то обстановке Витте и начал ту долгую борьбу против Николая II, которая кончилась первым крушением карьеры министра финансов и русско-японской войной.

Витте указал на полную недопустимость этого предложения: захватывать самим тот Ляодунский полуостров, который только что именно Россия не позволила занять Японии (и не позволила именно во имя сохранения целости Китая), было бы поступком в высшей степени вероломным и вызывающим; этот поступок в то же время должен был сделать врагом России также Китай, у которого без малейшего повода и права отбирали принадлежащую ему территорию; мало того, захват Ляодунского полуострова неминуемо должен был повлечь за собой проведение туда железной дороги через всю Маньчжурию, густо населенную страну, и, естественно, без упрочения России в Маньчжурии невозможно было бы удержать за собой Ляодун. Другими словами, Витте указывал, что реально вопрос ставится о захвате всего Северного Китая, причем нужно наперед учесть грозные последствия этого предприятия. Необычайно характерная для Витте черта: настойчиво повторяя, что обладание Квантуном повлекло за собой гибельные для России последствия, Витте в то же время явно гордится этой высочайшей резолюцией. Прямым последствием этого захвата было, конечно, как уже сказано, полное и безвозвратное крушение политики Витте, как он ее представлял себе до тех пор: Китай из покровительствуемой державы делался тайным, но упорным врагом России, другие державы потребовали отдельные части китайской территории, и, кроме того, пришлось, ввиду явно угрожающей позиции Японии, отказаться от «влияния» в Корее, т. е. удалить оттуда русского финансового советника и вообще примириться с мыслью, что в Корее русское влияние будет заменено японским[34].

Но чем дальше шел процесс захвата Китая, тем решительнее Витте боролся против всякой активной политики России на Дальнем Востоке.

С 1900 г. начинается новый этап в безнадежной борьбе Витте против Николая II. Витте выехал на Дальний Восток, посетил Маньчжурию и Квантун и вернулся полный самого черного пессимизма. Он явился к Николаю, подал ему обширный доклад, в котором определенно утверждал, что России грозят большие бедствия от продолжения той же политики в Маньчжурии и Корее, горячо настаивал на немедленной эвакуации Маньчжурии, но государь не желал его «подробно выслушивать». В это время Николай II начинает утверждаться в той мысли, что дело о Квантуне и Маньчжурии уже, собственно, покончено, а разговор должен идти только о Корее, и притом в таком смысле, что Россия вовсе не должна исполнять своего обещания, данного после захвата Квантуна, — не насаждать своего влияния в Корее, а, напротив, иметь полную возможность внедриться также и в Корею.

Витте развил свою идею относительно  Европы: «Вообразите себе, что вся Европа представляет собой одну империю; что Европа не тратит массу денег, средств, крови и труда на соперничество различных стран между собой, не содержит миллионы войск для войн этих стран между собой и что Европа не представляет собой того военного лагеря, каким она ныне в действительности является, так как каждая страна боится своею соседа; конечно, тогда Европа была бы и гораздо сильнее и гораздо культурнее; она действительно явилась бы хозяином всего мира, а не дряхлела бы под тяжестью взаимной вражды, соревнований и междоусобных войн. Для того чтобы этого достигнуть, нужно прежде всего стремиться, чтобы установить прочные союзные отношения между Россией, Германией и Францией. Раз эти страны будут находиться между собой в твердом, непоколебимом союзе, то, несомненно, все остальные страны континента Европы к этому центральному союзу примкнут, и таким образом образуется общий континентальный союз, который освободит Европу от тех тягостей, которые она сама на себя наложила для взаимного соперничества. Тогда Европа сделается великой, снова расцветет, и ее доминирующее положение над всем миром будет сильным и установится на долгие времена. Иначе Европа и вообще отдельные страны, ее составляющие, находятся под риском больших невзгод».[35] Великий континентальный союз трех военных держав — России, Франции и Германии. Такова идея Витте. Этот союз гарантирует Россию от наиболее для нее опасной войны — от войны с Германией. Морских держав — Англии и Японии — Витте не боялся: завоевательные их экспедиции против России невозможны, а на них Россия тоже никогда не нападет. Следовательно, состоя в Азии в союзе с Китаем, а в Европе — в союзе с Францией и, в будущем, с Германией, Россия может не бояться никаких внешних опасностей.
Политики в воспоминаниях Витте.

Александр III.

Александр III, в глазах Витте – идеал государя.

Император Александр III жил как истинный христианин, как верный сын православной церкви и как простой, твердый и честный человек. Умер он совершенно спокойно и, умирая, он гораздо более заботился о том, что это огорчит его окружающих и любимую им его семью, нежели думал о самом себе. «Его царствование не нуждалось в лаврах, у нег не было самолюбия правителей, желающих побед посредством горя своих подданных. Он не любил говорить много»[36].

Императора Александра III его современники и ближайшее поколение далеко не оценили. И большинство относятся к его царствованию скептически. Он был великий император.

Для того, чтобы судить о его царствовании, не следует забывать: что он к царствованию не был готов, наследником был его старший брат, не следует забывать условия при которых он вступил на престол.

Он был идеальным казначеем. Он терпеть не мог излишней роскоши. Терпеть не мог излишнего бросания денег. Когда император вступил на престол он сейчас изменил обмундирование, сделав его весьма простым и поэтому сравнительно дешевым.

Великая его заслуга – непрерывный мир, он ненавидел войну и сам приписывал это впечатлениям, вынесенным им из войны 1877-1878г. его называли царем-миротворцем. Это не народное название, его дал сын, причем сам сын сознавал, что это слово не вполне подходит для его отца, но, говорил он впоследствии, «граф Воронцов-Дашков подсунул мне бумажку, и я подписал ее, не подумав». Не в том дело, что он был миротворцем, а в том, что он был тверд, как скала, и честен в высшем смысле слова. Он не сочувствовал сепаратистским стремлениям Польши и др. окраин, но его отношение к нерусским народностям было отношением широкой симпатии, и потому он избегал мер в области религии и национальных отношений способных обострить ненависть.   Он проправил 13 лет мирно, не имея ни одной войны, кроме самой ничтожной экспедиции в Ахалтеке, но он дал эти 13 лет не уступками, а справедливой и непоколебимой твердостью. Его отношение к войне: «я рад, что был на войне, видел сам все ужасы неизбежно связанные с войной, и после этого я думаю, что всякий человек с сердцем не может желать войны, а всякий правитель, которому Богом вверен народ, должен принимать все меры, для того чтобы избегать ужасов войны, конечно, если его не вынудят к войне его противники, тогда грех, проклятие  и все последствия этой войны пусть падут на головы тех, кто эту войну вызвал»[37]. Витте говорит, что к концу своего правления император Александр III был главнейшим фактором мировой международной политики. Император в значительной мере восстановил нашу армию после той дезорганизации, которая произошла в следствии турецкой войны конца 70-х г. Благодаря характеру императора Александра III его министры финансов могли начать организовывать финансы империи. «Мне удалось это окончить при императоре Николае II только исключительно благодаря тем началам, которые были одобрены еще императором Александром III, и благодаря тому авторитету, которым я как министр финансов пользовался у молодого императора Николая II»[38].

 Он понимал, что Россия может сделать великой лишь тогда, когда она будет страной не только земледельческой, но  страной промышленной.

В последние годы своего царствования император Александр III ко многим вопросам уже относился иначе, он сделался более либеральным. По мере того, как он убеждался, что Россия далека от революции, он делался более либеральным. У него было желание выстроить железную дорогу из европейской России до Владивостока. Эта идея не встречала особенного сочувствия в высших государственных сферах. «Мне удалось особенно быстро двинуть это дело, когда я сделался министром финансов. После того как я пробыл министром путей сообщения в течении 7-8 месяцев, так как для того, чтобы построить такую дорогу, главное, что было нужно -  это деньги, и если бы я оставался министром путей сообщения, то всегда встречал бы известную задержку у министра финансов. Чтобы двинуть дело Сибирской дороги, я решил, что нужно образовать особый комитет Сибирской железной дороги, комитет, который имел бы значительные полномочия, для того чтобы избегать всяких проволочек по различным сношениям с министрами и затем различных затруднений как в комитет министров, так и в Государственном совете»[39].

Александр смотрел на крестьян с глубокой симпатией. Нужно сказать, что при императоре Александре III великие князья ходили по струнке. Покойный император держал их в респекте и не давал им возможности вмешиваться в дела, их не касающиеся. Император Александр III и в области их управления имел сдерживающее влияние на великих князей и пользовался среди них полным авторитетом. Все великие князья любили Александра III, но в то же время и боялись его.

Николай II
У Витте сложились непростые отношения с Николаем II, наверное, потому, что для него царь навсегда остался юным наследником, которого надо было постоянно поучать и поправлять. Между тем император все больше тяготился этой опекой. Менторский тон министра финансов, его самостоятельность и неуступчивость, постоянные ссылки на великое царствование Александра III - все это резко контрастировало с льстивыми речами придворных. Николаю II со всех сторон нашептывали, что Витте превратился в великого визиря, игнорирующего самодержца. Если бы нужно было в двух словах определить взаимоотношения между этими двумя людьми, то ближе всего к действительности было бы такое утверждение: со стороны Витте по отношению к Николаю — недоверие и презрение; со стороны Николая по отношению к Витте — недоверие и ненависть. Уже всякое третье слово будет чем-то наигранным и вымученным, и когда Витте распространяется о воспитанности и иных похвальных чертах императора Николая II, то это производит неизменно впечатление режущей фальши. С удовольствием цитирует Витте слова И. Н. Дурново, сказанные о Николае II в самый день вступления его на престол: «Это будет нечто вроде копии Павла Петровича, но в настоящей современности». Разглядел Витте и еще одну черту в императоре Николае, и, именно ту, которая, может быть, больше всего или, точнее, непосредственнее всего способствовала конечной гибели этого монарха: «Такие лица ощущают чувство страха только, когда гроза пред глазами, а как только она отодвигается за ближайшую дверь, оно мигом проходит. Их чувство притуплено для явлений, происходящих на самом близком расстоянии пространства или времени».

«О делах с ним я говорил мало, знаю, что он совсем не опытный, но и не глупой, и он на меня производил всегда впечатление хорошего и весьма воспитанного молодого человека. Я редко встречал так хорошо воспитанного человека, как Николая II, таким он и остался. Конечно, Николай II не Павел Петрович, но в его характере немало черт последнего и даже Александра 1. Победоносцев (был преподавателем Николая) боялся, что император Николай по молодости своей и неопытности не попал под дурные влияния.»[40]

Вступив неожиданно на престо, император Николай был совершенно к этому не подготовлен, а потому и находился под всевозможным влиянием, преимущественно под влиянием великих князей. В первые годы его царствования доминирующее влияние на него имела императрица, но влияние это было непродолжительным, затем на него постоянно влияли великие князья. Нужно сказать, что при императоре Александре III великие князья ходили по струнке. Покойный император держал их в респекте и не давал им возможности вмешиваться в дела, их не касающиеся. Император Александр III и в области их управления имел сдерживающее влияние на великих князей и пользовался среди них полным авторитетом. Все великие князья любили Александра III, но в то же время и боялись его.  С воцарением молодого императора все это было перевернуто, что вполне естественно объясняется разностью лет и разностью жизненного авторитета между молодым Императором и некоторыми великими князьями, родственным уважением молодого Императора к старшим, и наконец, мягкостью характер и темпераментом нового Императора. Это обстоятельство и было одною из причин многих неблагоприятных явлений, скажу даже больше – бедствий царствования императора Николая II.

 Первоначально от Николая исходил можно сказать дух благожелательности, он всем желал счастья, ибо у него сердце весьма хорошее,  доброе. Но в последующие годы проявились иные черты характера, он всегда был убежден, что поступает хорошо. Во всяком случае, он человек очень добрый и чрезвычайно воспитанный.  Он чувствует себя в своей  тарелке тогда, когда имеет дело с людьми, которые менее даровиты, нежели он, или наконец те, которые, зная эту его слабость, представляются таковыми.

Он недолюбливал и даже не переносил лиц, твердых в своих мнениях, своих словах и своих действиях. Коварство, молчаливая и неправда, неумение сказать да или нет и затем сказанное исполнить, болезненный оптимизм, т.е. оптимизм, как средство подрыть искусственно нервы – все это черты, свойственные Николаю.  «Бедный и несчастный Государь! Что он получил и что оставит? И ведь хороший и неглупый человек, но безвольный, и на этой черте его характера развались Его государственные пороки, т.е. пороки, как правителя, да еще такого самодержавного и не ограниченного.» Николая II был на столько невежествен, что он, по утверждению Витте, «никогда не открыл ни одной страницы русских законов и не сумел бы разъяснить, какая разница между кассационным департаментом сената и другими его департаментами.» Между тем иногда его высочайшие отметки на разных бумагах вдруг начинают пестреть ссылками на такой-то закон и на такое-то решение кассационного департамента. Откуда это? «Очень просто: даже высочайшие собственноручные отметки им только переписываются, а проекты их подсовываются ему приближенными, в 1905 г. подсовывались Треповым, который тоже писал их не сам, а поручал состоявшему при нем сенатору Гарину, перо Гарина как раз имело особенное тяготение к ссылкам на законы и кассационные решения.»

В октябре 1905 г. в России шла революция, первая русская революция. Царь дрожал за свою власть и чувствовал необходимость обратиться за спасением к ненавистному Витте. Стесняться законами Николая II никогда не считал нужным, его понятие самодержавия делало это излишним. Конечно, в современном государстве все же существуют известные учреждения, которые играют роль некоторых сдержек, но против одного учреждения всего можно выдвинуть другое. министр юстиции докладывает императору по всем делам, «касающимся правосудия, тогда же нужно творить уже совершенно явное правосудие, то нужно обращаться к другому докладчику, главноуправляющему делопроизводителю одного из отделений его канцелярии.  Николай советовался с Витте.

Да, Россией управляли или дети, облеченные неизмеримой властью, или люди, которые, по своим корыстным соображениям, потакали всем слабостям этих детей, разыгрывая на них желательные им мелодии.
Плеве.

Зима 1902—1903 гг. в бюрократических петербургских сферах прошла под знаком борьбы Плеве с Витте, той борьбы, которую опытное в этом деле петербургское чиновничество предчувствовало и предсказывало еще при самом назначении Плеве министром внутренних дел. Вызвана была эта борьба как личными свойствами этих двух властолюбивых по природе людей, так и коренной разницей в их политических взглядах.

«Плеве имел против меня зуб потому, что он думал, что я дважды помешал ему стать министров внутренних дел, он был злопамятен и мстителен»[41].

Плеве и Витте расходились по разным вопросам.  Они расходились относительно государственной политики по большинству вопросов. «Мое убеждение, что русский государь должен опираться на народ. Плеве считал, что он должен опираться на дворянство.»[42] Что же касается значения русского дворянства как служилого сословия, то Витте склонен был смотреть на него с интеллигентской точки зрения, разделяемой в последнее время и промышленным классом, а именно как на паразитов, пользующихся неоправдываемыми привилегиями. Плеве видел в землевладельческом классе наиболее консервативный элемент населения страны. Не принадлежа сам к дворянству и не имея в его среде сколько-нибудь обширных связей, он, быть может, даже преувеличивал его значение или, вернее, силу. Возможно, наконец, что он некогда стал на почву защиты интересов дворянства по карьерным соображениям, а затем лишь автоматически следовал по этому пути.

Когда он стал министром внутренних дел, то уже в то время началось крестьянское движение.[43] Крестьяне в различных местностях бунтовали и требовали земли. Бывший в то время в Харькове губернатором князь Оболенский в следствии крестьянских беспорядков произвел всем крестьянам усиленную порку, причем лично ездил по деревням и в своем присутствии драл крестьян. Плеве отправился в Харьков и поощрил действия князя Оболенского, который за такую свою храбрость затем был назначен генерал-губернатором Финляндии и был сделан генерал-губернатором.

Витте расходился с Плеве также по поводу политики на Кавказе. До князя Голицына все правители Кавказа ставили  задачей сперва покорение Кавказа, а затем приобщение его к Российской империи посредством привития к нему общих начал русской государственности. Освободительные начала отразились и на Кавказе это дало толчок освободительному движению на Кавказе. Когда умер главноначальствующий Кавказа Шереметев, на его место Государь назначил князя Голицына. Голицын по собственной инициативе явился на Кавказ. С программой его русифицировать, причем и эту программу проводил со страстностью и свойственной ему сумбурностью, пока Плеве не был министром, Голицына сдерживали. Но когда Плеве появился и пронюхал, что государь сочувствует Голицыну, то сейчас же начал его поддерживать.[44] Постепенно Смута росла, и Кавказ разгорелся так, что многие говорят, что Кавказ нужно снова покорять. Голицын пошел против всех национальностей, обитающих на Кавказе, так как он всех хотел обрусить.

Витте расходился с Плеве и по еврейскому вопросу. «В первые годы моего министерства, при императоре Александре 3, Государь как-то раз меня спросил: «Правда, что вы стоите за евреев?» Я сказал, что мне трудно ответить на этот вопрос, и спросил позволения Государя задать ему вопрос в ответ на этот. Получив разрешение, я просил Государя, может ли он потопить всех русских евреев в Черном море. Если может, то я понимаю такое решение вопроса, если же не может, то единственное решение еврейского вопроса заключается в том, чтобы дать им возможность жить, а это возможно лишь при постепенном уничтожении специальных законов, созданных для евреев. Так как, в конце концов, не существует другого решения еврейского вопроса, кроме предоставления евреям равноправия с другими подданными Государя, Его величество на это мне ничего не ответил.

Как говорил Витте, ему приходилось расходиться со взглядами Плеве и по большинству других вопросов. Поэтому Плеве, конечно, не скупился представить Государю всякие самые нелепые о Витте сведения, доходящие до того, как это выяснилось после  смерти Плеве из архивов департамента полиции, что Витте чуть ли не революционер, конспирирующийся на священную для всякого честного русского жизнь Государя императора.[45] Плеве знал, что Витте не даст хода его полицейским вожделениям, крайне революционировавшим Россию. А потому, чтобы сохранить пост министра внутренних дел, он во что бы то ни стало, решил его устранить.

В высших правительственных сферах в это время рассматривались два проекта, два варианта выхода из кризиса: введение военной диктатуры (Пален, Игнатьев, Горемыкин) или коренное переустройство страны. Главным сторонником второго варианта был граф С.Ю. Витте. 9 октября он подал царю записку, в которой изложил свой план и аргументы в пользу глубоких преобразований, главный из которых — «угроза русского бунта». Одновременно с созданием Государственной Думы Витте предлагал создать объединённый орган исполнительной власти — кабинет министров, который он сам вскоре, пусть и ненадолго, возглавил. Витте не был либералом, но был прагматиком, который понимал, что другого выхода у власти нет. В какой-то степени он излагал программу, которую уже предлагал в своё время М.Т. Лорис-Меликов: успокоить большинство населения реальными реформами, в то же время жёстко усмирить радикальные, маргинальные силы, применив против них репрессивные меры.

Плеве же считал, что всё можно и нужно контролировать, где надо ублажать, а где и наказывать, чтобы другим неповадно было. Он искренне верил, что так возможно маневрировать бесконечно, что революция — вопрос не политический, а полицейский, что властям по силам с ней справиться и что любой другой путь приведёт к развалу. Он санкционировал практику постоянной полицейской провокации в политической среде, создания параллельных подконтрольных полиции и власти общественных структур, манипулирования социальными процессами. Разработал и возглавлял этот «проект» С.В. Зубатов. Министр внутренних дел Плеве старался всячески распланировать сильно развившееся революционное настроение, но так как он был лишь умный, культурный и бессовестный полицейский, то, конечно, он и не мог придумывать никаких мер для устранения этого общественного возмущения, кроме мер полицейских, мер силы и мер полицейской хитрости, чтобы сдержать рабочее движение. Он начал усиленно проводить «зубатовщину». Такими же полицейскими путями он думал устранить беспорядки в учебных заведениях и в обществе, причем во все время его управления он иначе не выезжал и не выходил, как окруженный полицейскими, так, когда он ездил в карете, то всегда вокруг кареты ездило несколько агентов на велосипедах. И это делалось так неискусно, что его переезда обращали на себя всеобщее внимание.

Идея зубатовщины столько же просто, сколько наивна. Рабочие уходят в руки революционеров. Т.е. всяких социалистических и анархических организаций, потому что революционеры держат их сторону, проповедуют им теории, сулящие им все блага. Зубатов говорил, что политика Плеве заключается в том, чтобы вгонять болезнь внутрь, и что это ни к чему не приведет, кроме самого дурного исхода. Зубатов говорил, что Плеве, взяв чисто полицейский курс от него отойти не может  и не хочет[46].

«Я ему старался  объяснить, что если ему иногда возражаю, то потому, что мои воззрения расходятся с его воззрениями по большинству государственных вопросов»[47]. Витте старался его убедить, что принятый им курс политики кончится дурно и для него, и для государства. Что при такой политике, какую он ведет, он в самом непродолжительном времени будет устранен от всякой деятельности, потому что он неизбежно погибнет от руки какого-нибудь фанатика. Он его предсказание выслушал, был им очень подавлен, но ничего на это не ответил. Конечно, этот разговор на него мало подействовал. Плеве так долго добивался поста министра, что, добившись своей цели, он готов был задушить всякого, кого он мог подозревать в способствовании его уходу с министерского места. Сипягин сказал, что «это будет величайшее несчастье, если будет назначен Плеве, так как он был прежде резко отрицательного мнения о нем. Он убедился, что это такой человек, который, сделавшись министром, будет преследовать только личные свои цели и принесет России величайшие несчастья.»[48]

Спор между Витте и Плеве – это, как сейчас принято говорить, была борьба двух группировок в окружении императора за влияние на него. Противостояние двух бюрократических кланов в администрации государства. Но это были и две принципиально разные стратегии: государственно-охранительная и умеренно-реформаторская. Царю, конечно, были ближе взгляды министра внутренних дел. Поэтому Плеве как будто бы поначалу побеждал в этой борьбе.
Заключение.
Подводя итог работы, нужно сказать, что Витте был все-таки выдающимся человеком. Многие его не понимали и не хотели принимать те рекомендации и пути, которые он предлагал. А многие верили в правильность его суждений и находили в них выход. Фигура Витте на долго останется противоречивой фигурой в ряду политических деятелей нашей Родины. Но, не смотря на расхожесть мнений относительно преобразований Витте, нужно отметить на сколько бы верными или неверными они были, они все-таки давали повод задуматься и что-то менять. Это и крестьянский вопрос, который начал рассматривать только под нажимом Витте. Пусть он ни к чему не привел, но заставил задуматься власть над теми проблемами, которые царили в обществе. Это и экономическая реформа, которая обличила все недостатки нашей экономики,  позволила вернуть ее в нормальной жизненной русло. Это и внешняя политика, где Витте на перекор мнению министров иностранных дел, и даже самого царя пытался донести ошибки и ложность линии проведения политики, пытался помочь встать на правильный уровень, чтобы благополучно решить эти проблемы.

 Я считаю, что Сергей Юльевич Витте – яркая персона Российской империи. И, по-моему мнению, он сделал много великого, полезного для реабилитации нашей страны и общества, пусть многое из его идей и не было услышано и воспринято.
Список литературы.
1.     Витте С. Ю.

 Избранные воспоминания. М., 1991.

2.     Из архива С. Ю. Витте. Воспоминания. СПб., 2003. Т. 1-2. Милюков П Н Воспоминания. М., 1990. Т. 1.

3.     Водовозов В. В. Граф С.Ю. Витте и император Николай II, 1992

4.     Ганелин  Р. Ш. Российское самодержавие в 1905 г. реформы  революция. СПб, 1991г.

5.     Игнатьев А. В. С. Ю. Витте – дипломат. М., 1989

6.     Ильин С. В. Витте. М., 2006


7.     Корелин А. П., Степанов С. А. С. Ю. Витте – финансист, политик, дипломат. М., 1998

8.     Корелин А. П. С. Ю. Витте и бюджетно-финансовые реформы в России конца  XIX-  начала XX вв.// Отечественная история №3, 1999

9.     Корелин А. П. С. Ю. Витте// Россия на рубеже веков: исторические портреты. М., 1991

10. Малахов В.  «Возмутитель спокойствия: Штрихи к портрету графа С.Витте»

11. Степанов С. А. С. Ю. Витте: исторический портрет

12. Тарле Е. В. Граф С. Ю. Витте. Опыт храктеричтики внешней политики// Тарле Е.В. Сочинения в 12 томах. - М.: Изд-во Академии наук СССР, 1958

13. Шиловский М. В. один из творцов Российсккого торгово-промышленного мира. К 150-летию С. Ю. Витте

---