Шпаргалка Шпаргалка по Геополитике
Работа добавлена на сайт bukvasha.net: 2015-10-29Поможем написать учебную работу
Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
от 25%
Подписываем
договор
1)Географический фактор в политическом развитии государств.
Появлению геополитики предшествовало длительное исследование роли географического фактора в жизни общества. К глубокой древности восходят идеи географического детерминизма, согласно которым развитие человечества во многом определяется географическими факторами, а установление государственных границ основывается на праве сильного и целиком зависит от завоеваний. Еще мыслители античности Парменид, Гиппократ и Аристотель, историк Полибий и другие высказывали мысль о том, что жизнь людей и обществ, их обычаи, нравы и образ правления обусловлены географической средой.Древние греки сначала делили известный им мир в соответствии с климатическими условиями. Философ Парменид выдвинул теорию пяти температурных зон - жаркой, двух холодных и двух промежуточных. Исходя из этой теории, Аристотель усматривал в заселении греками промежуточной зоны причину их силового превосходства над другими народами. Позднее географические концепции античности учитывали фактор суши и моря как важнейшую характеристику государств. Об этом, в частности, писал Аристотель в «Политике». Характерна оценка им достоинств острова Крит, способствовавших его возвышению. Античные представления о роли географического фактора в развитии общества получили развитие в трудах арабского историка Ибн Халдуна. Он придавал первостепенное значение влиянию природных условий на историю и общественно-политическую жизнь, особо подчеркивая при этом значение такого фактора, как климат. Согласно теории исторических циклов Ибн Халдуна, в странах с умеренным климатом наиболее активной силой являются кочевники, физически и морально превосходящие оседлое население, особенно горожан. Поэтому они периодически захватывают страны с оседлым населением и образуют обширные империи с деспотической формой правления. Через три-четыре поколения они утрачивают свои достоинства, и новые волны кочевников вторгаются в эти страны, устанавливая в них свое господство и начиная тем самым очередной цикл истории. Важным этапом в развитии идей географического детерминизма явилась эпоха великих географических открытий. Французский ученый Жан Воден в работе «Шесть книг о государстве» рассматривал географические факторы как одну из важнейших детерминант государственного устройства наряду с Божественной волей и человеческим произволом. Среди географических факторов в качестве наиболее значимого он выделял климат, а земной шар делил на три зоны - жаркую (экваториальную), холодную (полярную) и среднюю (умеренную). Действию климата приписывалось физическое превосходство северных народов над южными и горных - над долинными. Ж. Воден обращал внимание государственных деятелей на необходимость учитывать в административной и законодательной деятельности помимо социальных и климатические условия. Он особо подчеркивал важность соответствия законов страны условиям физической среды. Его мысль о прямой зависимости силы и влияния суверенного государства от окружающих природных условий, по существу, близка к позиции современных геополитиков.Проблема влияния географических факторов на политику занимала существенное место в работах французского философа-просветителя Ш.Монтескье. В труде «О духе законов» он вслед за Ж. Боденом пытался объяснить характер, нравы и обычаи народов, их хозяйственный и политический строй географическими условиями, особенно климатом. При этом особо подчеркивалась необходимость соответствия законов страны этим условиям .Влияние природных условий на общественно-политическое развитие изучалось немецкими учеными И. Гердером , А.Тумбольтом , философами И.Кантом и Г. Гегелем , английским географом Г. Боклем и др.В XIX веке сторонники географического детерминизма анализировали воздействие на общественную жизнь не только климата, но и размеры, и масштабы территории конкретного государства, место его расположения, топография, климат, условия для сельскохозяйственного производства, наличие природных ресурсов, доступ к морям и океанам и т.д. В течение XIX века школа географического детерминизма постепенно перемещалась в Германию. Свое наиболее полное развитие она получила на рубеже XIX и XX веков. Особую роль в разработке идей географического детерминизма и создании нового научного направления - пол географии сыграл Фридрих Ратцель. Кроме географического направления в социальной мысли некоторые исследователи относят к числу источников геополитики цивилизационные и военно-стратегические концепции. В этой связи особо отмечается вклад в разработку цивилизационного подхода к истории Н. Я. Данилевского, русс фил К. Н. Леонтьева, нем фил О. Шпенглера, рус уч-евразийца П. Н. Савицкого, его ученика Л. Н. Гумилева, англ исто и соц А. Тойнби, совр амеро уч С. Хантингтона . Из создателей военно-стратегической концепции, оказавших наиболее значительное влияние на геополитику, называют немецких военных теоретиков К. Фон Клаузевица и X. И. Мольтке .Представляется, что к числу предшественников геополитического направления могут быть отнесены мыслители и иных школ и направлений социальной мысли. Так, в работах итало уч и политического деятеля Н. Макиавелли высказаны суждения вполне геопол характера - о расширении границ и присоединении новых земель мирными и военными средствами на основании предварительной сравнительной оценки реальной мощи государств, о сохранении господства над вновь приобретенными территориями посредством создания колоний, переноса туда столиц и их изоляции от влияния соседних стран, о создании региональных военно-стратегических альянсов.
2)Анализ причин возникновения геополитики как науки.
На протяжение многих веков был накоплен огромный запас знаний и суждений о влияние географического фактора на политическое развитие государств. Длительное исследование роли географического фактора в жизни общества преджествовало появлению геополитики. К глубокой древности восходят идеи географического детерминизма, согласно которым развитие человечества во многом определяется географическими факторами, а установление государственных границ основывается на праве сильного и целиком зависит от завоеваний. Еще мыслители античности Парменид, Гиппократ и Аристотель, историк Полибий и другие высказывали мысль о том, что жизнь людей и обществ, их обычаи, нравы и образ правления обусловлены географической средой.
Но возникновение геополитики как науки произошло лишь на рубеже ХIХ-ХХ вв. Это обусловлено, конечно, не только логикой развития научного знания, но, главным образом, потребностью осмысления новых политических реалий. Научная геополитика возникла на грани эпох, когда мир превратился в единое целое, разделенное между основными противоборствующими центрами силы. Новый раздел мира превращался в "передел уже поделенного". Такое превращение разделов мира в переделы привело к тому, что конфликтность международной политики неизмеримо возросла. Это обстоятельство инициировало научные поиски, нацеленные на рационализацию приемов борьбы основных геополитических сил на мировой арене.
На рубеже XIX и XX веков в осмыслении влияния географических условий на жизнь общества произошел качественный скачок. Концепции географического детерминизма обрели сначала вид науки «политическая география», а затем трансформировались в геополитику. Этот скачок был предопределен глубокими изменениями в объективном мире, который начал переходить из состояния разрозненности регионов к целостности в масштабах планеты.
Основы науки «политическая география» заложил немецкий этнограф и географ Фридрих Ратцель. Создателями геополитики были шведский географ и государствовед Рудольф Челлен, американский адмирал Альфред Мэхэн, британский географ и политик Хэлфорд Маккиндер, немецкий исследователь Карл Хаусхофер и французский географ Поль Видаль де ла Блаш.
А. Мэхэна и X. Маккиндера принято считать родоначальниками «океанского» направления западной геополитики, которое исходило из особенностей географического положения ведущих морских держав - США и Великобритании и обслуживало интересы правящих кругов этих стран. Р. Челлен и К. Хаусхофер стоят у истоков «континентального» направления в геополитике, во весь голос заявившего о себе в нацистской Германии.
Те или иные авторы и словари разнятся между собой в определении основного предмета изучения этой науки и главных методологических принципов. Такое расхождение проистекает из исторических обстоятельств, а также из-за теснейшей связи геополитики с мировой политикой, проблемами власти и доминирующими идеологиями. Синтетический характер этой дисциплины предполагает включение в нее многих дополнительных предметов географии, истории, демографии, стратегии, этнографии, религиоведения, экологии, военного дела, истории идеологии, социологии, политологии и т.д. Так как все эти военные, естественные и гуманитарные науки сами по себе имеют множество школ и направлений, то говорить о какой-то строгости и однозначности в геополитике не приходится.
3) Предмет и статус геополитики
Труды многочисленных представителей геополитических школ, несмотря на все их различия и зачастую противоречия, складываются в одну общую картину, которая и позволяет говорить о самом предмете как о чем-то законченном и определенном. Те или иные авторы и словари разнятся между собой в определении основного предмета изучения этой науки и главных методологических принципов. Такое расхождение проистекает из исторических обстоятельств, а также из-за теснейшей связи геополитики с мировой политикой, проблемами власти и доминирующими идеологиями. Синтетический характер этой дисциплины предполагает включение в нее многих дополнительных предметов географии, истории, демографии, стратегии, этнографии, религиоведения, экологии, военного дела, истории идеологии, социологии, политологии и т.д. Так как все эти военные, естественные и гуманитарные науки сами по себе имеют множество школ и направлений, то говорить о какой-то строгости и однозначности в геополитике не приходится. Но какое же определение дать этой дисциплине, столь расплывчатой и одновременно выразительной и впечатляющей?
4)Геополитика как направление внешней политики.
5)Геополитика как явление общественного сознания.
6)Причины возрастания интереса к проблемам геополитики в современном российском обществе.Каждая геополитическая эпоха характеризуется своеобразным балансом сил на международной арене, уникальной конфигурацией границ и зон влияния, формирующих то глобальное геополитическое поле, в котором вынуждены действовать главные субъекты истории. И возникающая сейчас на обломках СССР новая геополитическая эпоха, несомненно, тоже будет иметь свои специфические параметры, которые самым серьезным образом придется учитывать России, если она хочет выжить и возродиться после очередной национально-государственной катастрофы.
Освобождение от коммунистической идеологии ознаменовало возрождение в России геополитического мышления. Геополитическая стратегия для России всегда состояла в поиске особого исторического пути, который соответствовал бы специфике и даже уникальности России как не страны даже, а некоего наднационального и надгосударственного цивилизационного образования. Проблема поиска этого особого пути стояла всегда. Первоначально она выступала в теоретическом противостоянии концепций 'западников' и 'славянофилов'. Собственно разделение на западников и славянофилов было продуктом реакции на остро стоявший вопрос-стимул: либо присоединение к Европе, представляющей собой, так сказать, готовый цивилизационный образец, либо развитие в собственных терминах, на собственных основаниях, которые еще только предстоит прояснить.
По иронии судьбы после самоубийства Хартленда и распада СССР возрос интерес к геополитике, что было обусловлено поиском места России в изменившемся мире. Предпринимаются попытки с использованием мирового наследия построить новую теоретическую основу геополитики. Особое развитие получили неоевразийство и неозападничество.
Наибольший вклад в популяризацию классических геополитических доктрин вносят труды писателя и философа Агександра Дугина, ставшего лидером российского неоевразийства. Однако его «Основы геополитики» (1997) получили неоднозначную оценку оппонентов неотрадиционалистских сторонников «консервативной революции».
Россия рассматривается как держатель Хартленда (А.С. Панарин и многие другие), как своеобразный геополитический «остров» (В.Л. Цымбурский). Одни исследователи выступают против попыток интеграции Центрально-Восточной Европы и Средней Азии в геополитическое пространство России. Другие ученые выступают за концепцию «Евразийского мира», основанную на геополитической оси Берлин — Россия — Китай. В случае дальнейшего ослабления России и ее дезинтеграции держателями Хартленда называют Германию или Китай.
Русский философ и политолог Александр Сергеевич Панарин видит причины упадка в России не в экономическом, а в духовном кризисе общества. В 90-е годы завершилась начатая три десятилетия назад вестерниза-ция власти. Осуществилась очередная петровская попытка «пробиться в европейский дом», но только для правящего класса, решившего устроить «маленький капитализм» для себя. «Беспочвенная» правящая элита, утратившая национальную идентичность и профессионализм, отождествляет себя не столько с собственным народом, сколько с «процветающим Западом».
Никита Никитович Моисеев (1917—2000) — Геополитический проект «северный обруч» российский академик-математик, автор научно-публицистических книг «Человек и ноосфера» (1990), «Как далеко до завтрашнего дня» (1994), «Расставание с простотой» (1998) и др. В последние годы жизни, являясь неравнодушным свидетелем постсоветской трансформации, описал происходящее как системный кризис государства. Предложил геополитический проект для России («северный обруч») и возможные пути интеграции Хартленда (проект Восточно-Европейского содружества, или Общего рынка). Геополитический проект «северный обруч» охватывает наряду с экономическими проблемы безопасности в самом экологически уязвимом регионе земного шара — в Арктике. Ответственность за это несут все страны «обруча» — Россия, США и Канада. Возможно создание космической информационной системы, обеспечивающей военную, политическую и экологическую безопасность в регионе.
7)Роль цивилизационных концепций в возникновении геополитики (Н.Я.Данилевский, Л.И.Мечников).
Теория культурно-исторических типов Да-Теория культурно-исторических типов нилевского оказала большое влияние на Н Я Данилевского западную философию и социологию культуры, а ее автор упоминается первым в ряду таких мыслителей, как О. Шпенглср, А. Тойнби, П. А. Сорокин и др., объединенных общим критическим отношением к европоцентристской схеме общественного прогресса. Н. Я. Данилевский осуждал Запад за навязывание им своей культуры под фиговым листком «общечеловеческих ценностей» другим народам, отрицал факт существования единства человечества и общечеловеческой цивилизации. Он выделил следующие культурно-исторические типы: египетский, китайский, ассиро-вавилоно-финикийский, еврейский, греческий и римский. Первостепенное внимание уделил германо-романскому и славянскому типам цивилизаций.
Данилевский отмечает следующие особенности российской внешней политики начиная с эпохи Петра Великого. Когда в центре политики стоят российские интересы, страна добивается наибольших успехов на международной арене, когда же она начинает отстаивать «общеевропейские интересы», то успехи обращаются против нее. Ученый считач. что все виды «европейничанья» есть только
симптомы болезни, которую можно назвать слабостью и немошью народного духа в высших образованных слоях русского общества. Но, будучи симптомами болезни, они составляют вместе и родо-творную причину болезни... Болезнь эта в целом препятствует осуществлению великих судеб русского народа и может, наконец (несмотря на все видимое государственное могущество), иссушив самобытный родник народного духа, лишить историческую жизнь русского народа внутренне!! зиждительной силы, а следовательно, сделать бесполезным, излишним самое его существование, — ибо все лишенное внутреннего содержания составляет лишь исторический хлам, который собирается и в огонь вметается в день исторического суда.
В культурно-исторической концепции Данилевского большое место уделяется восточному вопросу, понятию «внешней силы» государства и другим актуальным геополитическим проблемам. Ученый пишет:
Внешняя сила государств, действительно могущественных, всегда слагается из двух элементов: из армии и флота, которые не могут никогда заменить друг друга, как бы ни усиливали один элемент в случае отсутствия или крайней слабости другого. Ни чисто морское, ни чисто сухопутное государство не могут считаться вполне могущественными, хотя по географическому положению государств и другим условиям смешение этих двух элементов внешней политической силы может и должно встречаться в весьма различных пропорциях.
Против взглядов Н.Я. Данилевского выступила отечественная либеральная печать. Известный философ Вл. Соловьев окрестил учение «ползучей теорией», хотя его ранняя философско-историческая концепция, изложенная в «философских началах цельного знания», базировалась на представлении о том, что судьбы человеческой цивилизации определяют три мировые силы — Восток, Запад и славянский мир с Россией во главе. Идеи Данилевского оказали сильное воздействие на культурологию русского философа К.Н. Леонтьева, опубликовавшего в 1875 г. труд «Византизм и славянство», где выделялись стадии цикличного развития и срок жизни цивилизации в 1200 лет. Прошли годы, и на рубеже тысячелетий возникла опасность денационализации культуры, утраты разнообразия «нравственной народной самобытности» в результате установления всемирного господства европоцентризма или другого культурно-исторического типа.
8)Основные направления и разделы геополитики
9)Основные категории и законы геополитической теории.
11)Идеи географического детерминизма в трудах античных мыслителей.
Появлению геополитики предшествовало длительное исследование роли географического фактора в жизни общества. К глубокой древности восходят идеи географического детерминизма, согласно которым развитие человечества во многом определяется географическими факторами, а установление государственных границ основывается на праве сильного и целиком зависит от завоеваний. Еще мыслители античности Парменид (VI в. до н. э.), Гиппократ (ок. 460 - ок. 370 до н. э.) и Аристотель (384-322 до н. э.), историк Полибий (ок. 200 - ок. 120 до н. э.) и другие высказывали мысль о том, что жизнь людей и обществ, их обычаи, нравы и образ правления обусловлены географической средой.
Древние греки сначала делили известный им мир в соответствии с климатическими условиями. Философ Парменид выдвинул теорию пяти температурных зон - жаркой, двух холодных и двух промежуточных. Исходя из этой теории, Аристотель усматривал в заселении греками промежуточной зоны причину их силового превосходства над другими народами.
Позднее географические концепции античности учитывали фактор суши и моря как важнейшую характеристику государств. Об этом, в частности, писал Аристотель в «Политике». Характерна оценка им достоинств острова Крит, способствовавших его возвышению. «Остров Крит, - констатировал Аристотель, - как бы предназначен природой к господству над Грецией, и географическое положение его прекрасно: он соприкасается с морем, вокруг которого почти все греки имеют свои места поселения; с одной стороны, он находится на небольшом расстоянии от Пелопоннеса, с другой - от Азии, именно от Триопийской местности и Родоса. Вот почему Минос и утвердил свою власть над морем, а из островов одни подчинил своей власти, другие населил...»1
Гиппократ в сочинении «О воздухах, водах и местностях» анализировал влияние географических условий и климата на особенности человеческого характера и на общественный строй. Он считал, что «...большею частью формы людей и нравы отражают природу страны»2.
Интерес древних греков к влиянию географической среды на социальное существование людей диктовался вполне практическими мотивами. Развитие цивилизации, рост городов-государств вызывали геополитические проблемы расширения жизненного пространства для увеличивавшегося населения, колонизации территории по периметру Средиземноморья с целью перемещения туда избыточного населения, пограничные проблемы.
Античные представления о роли географического фактора в развитии общества получили развитие в трудах арабского историка Ибн Халдуна (1332-1406). Он придавал первостепенное значение влиянию природных условий на историю и общественно-политическую жизнь, особо подчеркивая при этом значение такого фактора, как климат. Согласно теории исторических циклов Ибн Халдуна, в странах с умеренным климатом наиболее активной силой являются кочевники, физически и морально превосходящие оседлое население, особенно горожан. Поэтому они периодически захватывают страны с оседлым населением и образуют обширные империи с деспотической формой правления. Через три-четыре поколения они утрачивают свои достоинства, и новые волны кочевников вторгаются в эти страны, устанавливая в них свое господство и начиная тем самым очередной цикл истории.
12)Географический детерминизм эпохи Возрождения и Нового времени как важнейший теоретический источник геополитики.
Важным этапом в развитии идей географического детерминизма явилась эпоха великих географических открытий.
Французский ученый Жан Воден (1530-1596) в работе «Шесть книг о государстве» (1577) рассматривал географические факторы как одну из важнейших детерминант государственного устройства наряду с Божественной волей и человеческим произволом. Среди географических факторов в качестве наиболее значимого он выделял климат, а земной шар делил на три зоны - жаркую (экваториальную), холодную (полярную) и среднюю (умеренную). Действию климата приписывалось физическое превосходство северных народов над южными и горных - над долинными.
Ж. Воден обращал внимание государственных деятелей на необходимость учитывать в административной и законодательной деятельности помимо социальных и климатические условия. Он особо подчеркивал важность соответствия законов страны условиям физической среды. Его мысль о прямой зависимости силы и влияния суверенного государства от окружающих природных условий, по существу, близка к позиции современных геополитиков.
Проблема влияния географических факторов на политику занимала существенное место в работах французского философа-просветителя Ш. Монтескье (1689-1755). В труде «О духе законов» (1748) он вслед за Ж. Боденом пытался объяснить характер, нравна и обычаи народов, их хозяйственный и политический строй географическими условиями, особенно климатом. При этом особо подчеркивалась необходимость соответствия законов страны этим условиям .
Влияние природных условий на общественно-политическое развитие изучалось немецкими учеными И. Гердером (1744-1805), А.Гумбольтом (1769-1859), философами И. Кантом (1724-1804) и Г. Гегелем (1770-1831), англ географом Г. Боклем (1821-1862) и др.
По мнению Иоганна Гердера, развитие цивилизации осуществляется под воздействием внутренних и внешних факторов. К последним от относил физическую природу, и в первую очередь такие ее элементы, как климат, почва, географическое положение.
Александр Гумбольт полагал, что география должна давать целостную картину окружающего мира и служить конкретным социальным, политическим и экономическим целям человека.
Иммануил Кант в лекции по географии высказал мысль о влиянии физической среды на «моральную географию» (национальный характер), на политическую географию, на «торговую географию» (экономику) и на «теологическую географию» (территориальное распространение религий).
Георг Вильгельм Фридрих Гегель в «Философии истории» указывал на детерминированность истории разных народов географическими факторами. В разделе лекций по философии истории под названием «Географическая основа всемирной истории» он усматривал в жарком и излишне холодном климате «те естественные свойства стран, которые раз и навсегда исключают их из всемирно-исторического движения...»1.
Г. Гегель выводил общественный строй из трех «географических различий» земной поверхности, которыми являются: 1) безводное плоскогорье со степями и равнинами; 2) низменности, переходные страны, орошаемые реками; 3) прибрежная страна, непосредственно примыкающая к морю".
В XIX веке сторонники географического детерминизма анализировали воздействие на общественную жизнь не только климата, но и всей совокупности условий географической среды, транспортных магистралей и пр. Это направление географического детерминизма наиболее полно отражено в трудах английского географа Генри Томаса Бокля.
В течение XIX века школа географического детерминизма постепенно перемещалась в Германию. Свое наиболее полное развитие она получила на рубеже XIX и XX веков. Особую роль в разработке идей географического детерминизма и создании нового научного направления - политической географии сыграл Фридрих Ратцель (1844-1904)3.
Кроме географического направления в социальной мысли некоторые исследователи относят к числу источников геополитики цивили-зационные и военно-стратегические концепции. В этой связи особо отмечается вклад в разработку цивилизационного подхода к истории Н. Я. Данилевского (1822-1885), русского философа К. Н. Леонтьева (1831-1891). немецкого философа О. Шпенглера (1880-1936), русского ученого-евразийца П. Н. Савицкого (1895-1968), его ученика и на-
шего современника Л. Н. Гумилева (1912-1992), английского историка и социолога А. Тойнби (1889-1975), современного американского ученого С. Хантингтона (р. 1927). Из создателей военно-стратегической концепции, оказавших наиболее значительное влияние на геополитику, называют немецких военных теоретиков К. Фон Клаузевица (1780-1831) и X. И. Мольтке (1848-1916).
Представляется, что к числу предшественников геополитического направления могут быть отнесены мыслители и иных школ и направлений социальной мысли.
Таким образом, предыстория геополитики достаточно продолжительна и эклектична. Она включает фрагментарные суждения, представления и знания преимущественно о влиянии географических условий на жизнь людей. По мере пространственного «уплотнения» Земли, с переходом земного пространства из разрозненного состояния к единому взаимосвязанному и взаимозависимому миру на этой основе стало возможным возникновение нового интегрального качества — геополитики.
13)Истоки российской геополитической мысли (А.Радищев, К.Бэр).
14)Геополитические идеи в российской географической и исторической науках.
15)Геополитические концепции Д.И. Менделеева и В.П. Семенова-Тян-Шанского.
Геополитические работы Вениамина Петровича Семенова-Тян-Шанского, сына знаменитого путешественника, географа и демографа Петра Петровича С-Т-Ш, многие геополитики, а также ученые различных отраслей знания считают классическими. Обстоятельно проанализированы проблемы первоначального ареала человечества, значение ледниковой эпохи для развития человека, три среднеземноморских моря на земле, территориальные системы политического могущества — кольц, от моря до моря, клочко— и результаты их применения.
Он выделял на земной поверхности обширную зону между экватором и 45° северной широты, где расположены три большие океанические бухты: Европейское Средиземное море с Черным, Китайское (Южное и Восточное) море с Японским и Желтым, Карибское море с Мексиканским заливом. Географ пишет, что здесь, у трех средиземных морей и двух полуостровов между ними — Индостанского и Малоазийско-Аравийского — выросли наиболее сильные и оригинальные человеческие цивилизации и государственности арийцев-семитов, монголов-малайцев и ацтеков-инков «в то время как остальные слабые племена и расы рода человеческого большею частью застыли в неолитическом веке». В этой зоне, по мнению С-Т-Ш, сформировались наиболее сильные цивилизации и религиозные системы. «Господином мира», полагал он, будет тот, кто «сможет владеть одновременно всеми тремя морями», тремя «господами мира» будут те три нации, «каждая из которых в отдельности завладеет одним из этих морей».
С-Т-Ш описывает три исторически сложившиеся системы геополитического контроля над пространством.
1)— кольцеобразная — появилась на Средиземноморье в незапамятные времена. Сухопутные владения державы—метрополии представляли собой кольцо, позволявшее контролировать внутреннее морское пространство. Замыкали в кольцо свои владения греки, карфе, рим, венец, генуэзцы. Их примеру следовали в XVII в. шведы, в XIX в. Наполеон. Идея реализ сейчас блок НАТО в Атлан.
2) — клочкообразная, или точечная,— применяется европейцами начиная с эпохи великих географических открытий. Порты, пункты, военные базы построены по морям и океанам в стратегически важных географических точках планеты. Такую систему создавали португальцы, испанцы, голландцы, французы. Но наиболее преуспели в этом англичане. Особенно в XIX в. Клочкообразную систему они дополнили важными элементами государств-буферов. В XX в. с разной степенью эффективности ее пытались реализовать СССР и США.
3) — континентальная — таковой она является, если владения господствующей державы охватывают территорию «от моря до моря». Наибольшего успеха в ее создании добились русские и американцы. Анализируя плюсы и минусы русской континентальной системы, С-Т-Ш отметил ее главный недостаток: растянутость территории, а так же резкие перепады в степени освоения центра (он хорошо развит) и периферии (она значительно уступает центру и напоминает сравнительно отсталую колонию).
Как полагает ученый, такую систему можно сохранить только тогда, когда удастся «подтянуть» периферию по плотности населения, развитию инфраструктуры до уровня центра. И сейчас, в начале XXI в. предложения ученого выглядят как никогда кстати.
Размышляя о форме могущественного территориального владения в России, ученый указывает на недостатки системы от моря до моря, на необходимость приближения государственного центра территории к ее географическому центру, отмечает неправильность разделения России на Европейскую и Азиатскую, подчеркивает роль культурно-эк-их колон-ых баз для дальнейшего освоения терр-ий.
В сравнительно небольшой статье «Географические соображения о расселении человечества в Евразии и о прародине славян», написанной в 1916 г., С-Т-Ш подчеркивает, что между явлениями географии форм земной поверхности и явлениями астрономо-географии существует полная аналогия. Ученый говорит о двух основных видах освоения географических пространств: внедрении и завоевании.
Географическая среда, по его мнению, распределяла и разделяла народы на менее выносливые и более выносливые к природным невзгодам, делила их на оседлый и кочевой образ жизни.
Идеи, высказанные С-Т-Шв обозначенных двух работах, были развиты им в солидном труде «Район и страна», опубликованном в 1928 г.
Можно согласиться с утверждением многих ученых, что В.П. С-Т-Ш создал целостную глобальную концепцию геополитики
Хотя бы в нескольких абзацах необходимо сказать о «Заветных мыслях» автора периодической системы — химика Дмитрия Ивановича Менделеева (1834—1907). В работе, написанной на склоне лет, он анализирует геополитические проблемы, которые видны его «угасающему взгляду». Этот «угасающий взгляд» проник в сущность геополитических концепций начала XX в. и предсказал суть процессов, которые в новом, третьем, тысячелетии называют глобализационными. Д И дал оригинальную трактовку начала истории, которая «могла начаться, по его мнению, только после сложения сельского хозяйства у народов или пастушеских, или земледельческих, в особенности у последних, всего же сильнее и выразительнее у тех оседлых народов, которые сумели сочетать скотоводство с земледелием».
Лекарством от подобного рода войн он называет усиленное развитие промышленности, которая дает возможность получать населению более высокие доходы
16)Геополитические идеи русской эмиграции 1917-1939 гг..
Русская геополитическая школа имела несколько течений, и наиболее мощное из них — евразийское. Главная тема евразийского движения — это утверждение самобытных основ российской истории и культуры, а также разработка своих собственных, порой оригинальных взглядов на мировую и русскую историю. В концепции евразийцев Россия является особым этногеогра-фическим и культурным миром, занимающим срединное положение («Хартленд») между Западом и Востоком, Европой и Азией.
Начало евразийского движения, как полагают многие его исследователи, связано с именами князя Н.С. Трубецкого (1890—1938) — лингвиста и филолога, П.Н. Савицкого (1895—1968) — философа, географа и экономиста, Г.В. Флоровского — православного богослова, П.П. Сувчинского — видного ученого искусствоведа. К евразийцам относят и таких известных ученых, как Г.В. Вернадский — крупный историк (сын академика В.Н. Вернадского — автора теоэии био- и ноосферы, основателя школы геохимии, биохимии и ) и И.А. Ильин— крупный философ, юрист всесторонне подготовленный специалист, обладавший планетарной провидческой эрудицией и другие русские ученые послеоктябрьской эмиграции.
В этой среде ученых в начале 20-х гг. XX в. и возникло евразийское движение. Их объединяла идея о России как особом мире, на развитие которого решающее влияние оказал материк Евразия. Концепция евразийцев формировалась во многом на идеях славянофилов, почвенничества Ф.М. Достоевского.
Неповторимая географическая среда у П.Н. Савицкого получила название «месторазвитие». В этом термине — взаимосвязь и целостность социально-исторической и географической среды. Он в определенной степени напоминает немецкий термин Каим. Как известно, Ратцелъ подчеркивал, что по геологическому устройству, климату, качеству почвы и растительности географическая среда может быть различных типов. Народы исторически приспосабливаются к географической среде, которая накладывает свой отпечаток на образ жизни, нравы, традиции обитателей тех или иных ландшафтов. Месторазвитие, испытывая влияние населяющих его народов, детерминирует формы их хозяйственной деятельности.
Большее месторазвития включает в себя меньшее. Для человечества в целом таким глобальным месторазвитием выступает вся планета. Идея месторазвития П.Н. Савицкого признает множественность форм человеческой истории. Евразия выступает как интегральная форма для многих мелких месторазвитий.
В начале 20-х гг. XX в. в Софии евразийцы выпустили сборники «Исход к востоку. Предчувствия и свершения» и «На путях. Утверждение евразийцев». В сборниках в сжатой форме были изложены основополагающие правила нового геополитического движения. Нетрадиционный подход к теоретическому обоснованию и решению многих геополитических проблем, само название «Евразия», оригинальные проекты преобразования российского общественного устройства — все это привлекло пристальное внимание не только ученых, но и читающей публики Запада.
Постепенно центр евразийского движения переместился из Софии в Париж. И там роль первой скрипки стал играть Л.П. Карсавин. Он не скрывал своей просоветской ориентации, курса на сближение с советской властью и на сотрудничество с ней. Такая позиция Л.П. Карсавина и его сторонников не получила одобрения главных теоретиков евразийцев, и в 30-е гг. годы это движение перестало существовать. Идеи евразийства были возрождены Л.Н. Гумилевым (1912—1992), которого судьба свела с Савицким и на которого тот оказал огромное влияние.
П.Н. Савицкий — единственный русский автор, которого можно с полным основанием назвать геополитиком. Он утверждал, что «евразийство», конечно, лежит в общей со славянофилами сфере2.
Мировоззрение большинства евразийцев, не исключая и Савицкого, складывалось, как мы отмечали, под влиянием трудов славянофилов. Но особенно большое влияние оказали на их взгляды работы Н.Я. Данилевского и К.Н. Леонтьева, идеи которых были наиболее близки евразийцам.
Константин Николаевич Леонтьев (1831—1879) отстаивал известный тезис о том, что «славянство есть, славизма нет». Русская культура своеобразна: в ней переплетаются и взаимодействуют евразийские и азиатские элементы. И в этом ее сильная сторона. Подобным образом сочетала культурные элементы Запада и Востока Византия. Ее культура — евразийская.
Кроме того, евразийцы утверждали первенство духовного, культурного родства над этнической общностью. Они также признавали приоритет общности исторических судеб над этнической общностью. Так? они понимали упомянутый выше тезис Леонтьева, который первым обратился к восточным корням русской культуры.
У истоков генезиса и развития идей русской культуры в работах евразийцев стоял Николай Яковлевич Данилевский (1822—1885). В книге «Россия и Европа» он развил теорию культурно-исторических типов. Идейное влияние Данилевского на взгляды евразийцев несомненно велико, особенно это видно в книге Н.С. Трубецкого «Европа и человечество». Теория культурно-исторических типов Данилевского явно противостоит универсалистским европейским концепциям истории. Европоцентристский подход не давал объективного научного объяснения истории России, народов Востока. Предложенный Данилевским полицентризм типов культур давал возможность видеть не однолинейный, а многовариантный образец развития истории человечества.
По отношению к России-Евразии все остальные земли и государства континента являются прибрежными.
17)Геополитика в Советской России.
После Октябрьского переворота советская власть стала на практике осуществлять геополитические концепции: от мировой революции до совместных с фашистской Германией планов передела мира. Хотя наука геополитика официальной властью отрицалась, именно жесткая сталинская геостратегия способствовала воссоединению западных земель, а после Великой Отечественной войны — созданию мирового социалистического «лагеря» во главе со сверхдержавой. После падения «железного занавеса» произошла геополитическая катастрофа — Советский Союз распался.
Следует различать ленинскую и сталинскую геополитику. В основу ленинского геополитического проекта была положена идея мировой пролетарской революции. Сталинская геополитика исходила из необходимости создания геополитической мощи Советского Союза и территориального расширения социалистического лагеря. У последующих руководителей советского государства отсутствовало геополитическое мышление, и они использовали мощь государства в качестве разменной монеты в борьбе за власть.
Ленин (Ульянов) Владимир Ильич (1870—1924) — один из руководителей Российской социал-демократической рабочей партии, возглавивший большинство на Втором съезде партии в 1903 г. Ленин разработал геополитическую теорию всемирной революции. Капитализм, по его мнению, вступил в последнюю империалистическую стадию своего развития, и передовые европейские страны созрели Для мировой социалистической революции. Россия во главе с диктатурой пролетариата должна стать во главе этой борьбы
Большевики расценивали победу русской революции как начало общемировой пролетарской революции. Ленин, Троцкий и Зиновьев были сторонниками геополитического проекта мировой пролетарской революции и создания «Всемирной республики Советов» (март 1919). Однако в подходах к ускорению этого процесса у них были разногласия. Троцкий выступал за ускорение этого процесса в Европе, однако после неудавшегося экспорта революции в западном направлении в 1919 г. выступил с секретным Меморандумом о ее продвижении на «пробуждающийся Восток» с помощью Красной Армии. Зиновьев, возглавлявший Коминтерн, делал ставку на местные компартии, способные организовать национальные революции. В 1923 г. большевики расценивали тяжелейший экономический кризис в Германии как предреволюционную ситуацию. Зиновьев опубликовал в «Правде» статью о неизбежной победе немецкой революции и создании Союза Советской России и Советской Германии.
Советская федерация должна была стать прообразом Мировой Советской Социалистической Республики. Эта геополитическая цель нашла отражение в Конституции 1924 г., согласно которой столкновение социалистического и капиталистического лагеря должно завершиться победой Советского Союза и созданием Мирового Союза Советских Социалистических РеспубликВ 1927 г. была создана троцкистско-зиновьевская «левая» оппозиция, объединенная геополитическим проектом экспорта мировой революции. Образовавшаяся впоследствии «правая» оппозиция (Бухарин, Рыков, Томский) выступала за более отдаленную мировую революцию, в авангарде которой будет находиться экономически окрепший Советский Союз.
Сталин выступал за сохранение России как основы советского государства и отказ независимых советских республик Украины, Белоруссии и Закавказской Федерации (Азербайджана, Грузии и Армении) от суверенитета. В сталинской Конституции 1936 г. была изъята статья Конституции 1924 г. о создании Мирового Союза Советских Социалистических Республик.
Сталинская внешняя политика основывалась на геополитической концепции территориальной мощи. Территориальное расширение социалистического лагеря рассматривалось как основа национальной безопасности Советского Союза. Все сопредельные государства испытали воздействие этой политики, включая Турцию, Иран и Афганистан. После Второй мировой войны для национальной безопасности Советского Союза необходимо было установление вдоль западной границы дружественных режимов, выполняющих буферную роль санитарного кордона.
Для сверхдержавы стал актуален выход в Мировой океан через Арктику, Балтику, Средиземноморье (Черноморские проливы) и Персидский залив. На Дальнем Востоке 14 августа 1945 г. был заключен с правительством Чан Кайши советско-китайский договор о дружбе на базе ялтинских договоренностей. Предусматривалась совместная эксплуатация Китайской Чанчуньской железной дороги, аренда Порт-Артура как военно-морской базы и преимущественные права в порту Дальний. Советско-китайский союз был важнее.
Геополитические интересы на Юге были связаны с национальной безопасностью и выходом к ближневосточной нефти. Необходимо было перекрыть потенциальный коридор для агрессии на Кавказ
После смерти Сталина начался постепенный распад советской империи, завершившийся в 1991 г. Уже в 1954 г. Хрущев в тактической борьбе за власть передал Крым Украинской ССР и подтвердил Мао Цзэдуну передачу Порт-Артура и Дальнего.
18)Глобальная геополитическая модель Х. Маккиндера
Одним из основателей геополитики является английский географ Хэлфорд Маккиндер (1861-1947). Он был первым ученым, разработавшим глобальную геополитическую модель, которая оказала существенное влияние не только на британскую, но и на американскую стратегическую мысль.
В докладе «Географическая ось истории», опубликованном в 1904 г., X. Маккиндер сформулировал четыре основных принципа своих геополитических воззрений:
1) географические факторы оказывают непосредственное воздействие на ход исторического процесса;
2) географическое положение во многом определяет потенциальную силу или, наоборот, слабость государств;
3) технический прогресс изменяет географическую «среду обитания» государств и отражается - позитивно или негативно - на их потенциальном могуществе;
4) Евразия оказывает стратегическое влияние на глобальные политические процессы.
По мнению X. Маккиндера, Россия, расположенная в центре осевого региона, заменила Монгольскую империю. Он сравнил давление России на соседние государства с исходившими из одного центра набегами степняков1.
Во второй работе - «Демократические идеалы и реальность», увидевшей свет в 1919г., X. Маккиндер сформулировал концепцию «хартлэнда» (сердца земли). Под хартлэндом понималась Евразия, которая оценивалась как гигантская естественная крепость, недоступная для морских империй и богатая природными ресурсами.
Согласно X. Маккиндеру, береговые пространства Евразии образуют «внутренний полумесяц», а острова и континенты за его пределами - «внешний полумесяц». Европу, Азию и Африку он включал в Мировой Остров.
Особое место в границах хартлэнда отводилось России. Она, по выражению X. Маккиндера, «земля сердцевины».
Ввиду особых качеств евразийского пространства X. Маккиндер считал его «осью истории». Отсюда известный тезис: тот, кто контролирует хартлэнд, тот контролирует весь мир.
Таким образом, согласно X. Маккиндеру, планетарное пространство структурировано в виде системы концентрических кругов, в центре которой находится «географическая ось истории», или «осевой ареал».
Исходя из этой концепции, X. Маккиндер опасался усиления позиций России на евразийском континенте, создания коалиции с Германией. Такое развитие событий было бы способно, во-первых, ослабить мощь стран «внешнего полумесяца» и, во-вторых, создать угрозу их морским коммуникациям.
Оценивая геополитические перспективы Германии, X. Маккиндер считал, что она может стать доминирующей силой в мире лишь в том случае, если в ее распоряжении окажутся российские ресурсы. Это позволило бы ей соединить достоинства континентальной и морской державы.
Главную задачу британской геополитики X. Маккиндер видел в том, чтобы не допустить образования стратегического континентального союза вокруг «географической оси истории». По его мнению, государства «внешнего полумесяца» должны стремиться оторвать от
Хартлэнда максимум береговых пространств и поставить их под свой контроль.
После назначения лордом Дж. Керзоном в 1919 г. на пост представителя Британской империи в Южной России X. Маккиндер в течение двух лет пытался осуществить план дробления России на множество отдельных государств. Таким путем, считал он, можно было бы остановить «долгую историю российского экспансионизма». X. Маккиндер сравнивал стремительное распространение идей большевизма по евразийскому континенту с пожаром в прерии, который стремительно движется к границе Индии.
План X. Маккиндера, по его замыслу, должен был способствовать реализации идеи создания «санитарного кордона» вокруг Советской России, выдвинутой лордом Дж. Керзоном в период заключения Версальского мира. В осуществлении этой идеи значительная роль отводилась территориям, ранее входившим в Российскую империю.
Доказывая необходимость наращивания морского могущества Великобритании с целью расширения ее влияния в мире, X. Маккиндер не разделял мнения А. Мэхэна относительно априорного преимущества морских держав над континентальными. Подробный экскурс в историю позволил ему показать, что речные, а затем и морские цивилизации часто проигрывали континентальным.
В годы второй мировой войны X. Маккиндер существенно скорректировал свою первоначальную концепцию, отказавшись от жесткого противопоставления сухопутных и морских держав. Корректировка отражала тот факт, что в обеих мировых войнах континентальные и морские державы заключали между собой союзы.
В статье «Земной шар и достижение мира» (1943) X. Маккиндер прогнозировал глобальный конфликт как противостояние между «центральным материком», который ассоциировался с Советским Союзом, и державами «внешнего полумесяца» - США, Англией и Японией. По его мнению, эти державы в состоянии сбалансировать могущество страны, доминирующей на «материковой сердцевине». В своем геополитическом завещании X. Маккиндер призвал западных лидеров сплотиться вокруг концепции «атлантической цивилизации» и сообща противостоять коммунизму.
19)Континентальное направление в геополитике. Геополитика и национал-социализм.
20)Океанское направление в геополитике(см41)
Одним из основателей геополитики является английский географ Хэлфорд Маккиндер (1861-1947). Он был первым ученым, разработавшим глобальную геополитическую модель, которая оказала существенное влияние не только на британскую, но и на американскую стратегическую мысль.
В докладе «Географическая ось истории», опубликованном в 1904 г., X. Маккиндер сформулировал четыре основных принципа своих геополитических воззрений:
1) географические факторы оказывают непосредственное воздействие на ход исторического процесса;
2) географическое положение во многом определяет потенциальную силу или, наоборот, слабость государств;
3) технический прогресс изменяет географическую «среду обитания» государств и отражается - позитивно или негативно - на их потенциальном могуществе;
4) Евразия оказывает стратегическое влияние на глобальные политические процессы.
По мнению X. Маккиндера, Россия, расположенная в центре осевого региона, заменила Монгольскую империю. Он сравнил давление России на соседние государства с исходившими из одного центра набегами степняков1.
Во второй работе - «Демократические идеалы и реальность», увидевшей свет в 1919г., X. Маккиндер сформулировал концепцию «хартлэнда» (сердца земли). Под хартлэндом понималась Евразия, которая оценивалась как гигантская естественная крепость, недоступная для морских империй и богатая природными ресурсами.
Согласно X. Маккиндеру, береговые пространства Евразии образуют «внутренний полумесяц», а острова и континенты за его пределами - «внешний полумесяц». Европу, Азию и Африку он включал в Мировой Остров.
Особое место в границах хартлэнда отводилось России. Она, по выражению X. Маккиндера, «земля сердцевины».
Ввиду особых качеств евразийского пространства X. Маккиндер считал его «осью истории». Отсюда известный тезис: тот, кто контролирует хартлэнд, тот контролирует весь мир.
Таким образом, согласно X. Маккиндеру, планетарное пространство структурировано в виде системы концентрических кругов, в центре которой находится «географическая ось истории», или «осевой ареал».
Исходя из этой концепции, X. Маккиндер опасался усиления позиций России на евразийском континенте, создания коалиции с Германией. Такое развитие событий было бы способно, во-первых, ослабить мощь стран «внешнего полумесяца» и, во-вторых, создать угрозу их морским коммуникациям.
Оценивая геополитические перспективы Германии, X. Маккиндер считал, что она может стать доминирующей силой в мире лишь в том случае, если в ее распоряжении окажутся российские ресурсы. Это позволило бы ей соединить достоинства континентальной и морской державы.
Главную задачу британской геополитики X. Маккиндер видел в том, чтобы не допустить образования стратегического континентального союза вокруг «географической оси истории». По его мнению, государства «внешнего полумесяца» должны стремиться оторвать от
Хартлэнда максимум береговых пространств и поставить их под свой контроль.
После назначения лордом Дж. Керзоном в 1919 г. на пост представителя Британской империи в Южной России X. Маккиндер в течение двух лет пытался осуществить план дробления России на множество отдельных государств. Таким путем, считал он, можно было бы остановить «долгую историю российского экспансионизма». X. Маккиндер сравнивал стремительное распространение идей большевизма по евразийскому континенту с пожаром в прерии, который стремительно движется к границе Индии.
План X. Маккиндера, по его замыслу, должен был способствовать реализации идеи создания «санитарного кордона» вокруг Советской России, выдвинутой лордом Дж. Керзоном в период заключения Версальского мира. В осуществлении этой идеи значительная роль отводилась территориям, ранее входившим в Российскую империю.
Доказывая необходимость наращивания морского могущества Великобритании с целью расширения ее влияния в мире, X. Маккиндер не разделял мнения А. Мэхэна относительно априорного преимущества морских держав над континентальными. Подробный экскурс в историю позволил ему показать, что речные, а затем и морские цивилизации часто проигрывали континентальным.
В годы второй мировой войны X. Маккиндер существенно скорректировал свою первоначальную концепцию, отказавшись от жесткого противопоставления сухопутных и морских держав. Корректировка отражала тот факт, что в обеих мировых войнах континентальные и морские державы заключали между собой союзы.
В статье «Земной шар и достижение мира» (1943) X. Маккиндер прогнозировал глобальный конфликт как противостояние между «центральным материком», который ассоциировался с Советским Союзом, и державами «внешнего полумесяца» - США, Англией и Японией. По его мнению, эти державы в состоянии сбалансировать могущество страны, доминирующей на «материковой сердцевине». В своем геополитическом завещании X. Маккиндер призвал западных лидеров сплотиться вокруг концепции «атлантической цивилизации» и сообща противостоять коммунизму.
21) Концепция «морской силы» А.Т. Мэхэна.
Альфред Мэхэн (1840-1914) - родоначальник американской школы геополитики, всегда стремившейся опираться на силовые факторы и особенно на развитие военных технологий. В 1890 г. он издал свою главную книгу «Влияние морской силы на историю. 1660-1783», в которой подчеркивалась приоритетная роль флота по сравнению с сухопутной армией в обеспечении государственных интересов.
Опубликованные впоследствии работы «Влияние морской силы на Французскую революцию и Империю (1793-1812)», «Заинтересованность Америки в морской силе в настоящем и будущем»; «Проблема Азии и ее воздействие на международную политику» и другие были посвящены одной теме - определяющей роли морской мощи в судьбах народов и государств. Главными факторами, влияющими на морскую мощь наций, он считал: географическое положение и открытость морям, размеры территории и ее конфигурацию, климат; естественную производительность; численность населения и особенно той ее части, которая способна обслуживать флот; национальный характер и способность народа к занятию торговлей; способность правительства управлять государством и завоевывать территории.
А. Мэхэн был приверженцем американского президента Джеймса Монро (1758-1832), объявившего сферой жизненных интересов Соединенных Штатов все Западное полушарие и декларировавшего их интервенционизм в Центральную и Латинскую Америку, в Тихоокеанский регион («доктрина Монро», 1823 г.). А. Мэхэн считал, что Соединенные Штаты - государство «морской судьбы», которая заключается в стратегической интеграции всего американского континента, а впоследствии и в установлении мирового господства.
В работе «Заинтересованность Америки в морской силе» А. Мэхэн проводил мысль о том, что для превращения Америки в мировую державу ей следует:
1) активно сотрудничать с британской морской державой;
2) препятствовать германским морским претензиям;
3) бдительно следить за экспансией Японии в Тихом океане и противодействовать ей;
4) координировать с европейцами совместные действия против народов Азии.
По мнению А. Мэхэна, главную опасность для «морских держав» представляют континентальные государства Евразии - прежде всего Россия и Китай, затем Германия. Борьба с Россией рассматривалась им как долговременная стратегическая задача Соединенных Штатов.
А. Мэхэн перенес на планетарный уровень принцип «анаконды», примененный в ходе гражданской войны 1861-1865 гг. американским генералом Мак-Клелланом. Этот принцип заключался в блокировании территорий противника с моря и по береговым линиям с целью стратегического истощения. По мнению А. Мэхэна, евразийские державы (Россия, Китай, Германия) следует удушать путем сокращения сферы их контроля над береговыми зонами и ограничения возможностей выхода к морским пространствам.
Зону между 30-й и 40-й параллелями на азиатском континенте А. Мэхэн рассматривал как некий «спорный пояс» между Россией и «морскими державами». Фактически этот «спорный пояс» охватывал пространство между 30-й и 50-й параллелями и включал в себя русский Дальний Восток. Доминирование «морских держав» в этом регионе, согласно А. Мэхэну, могло обеспечиваться путем создания цепи ключевых баз на суше вдоль периферии Евразии.
В целом А. Мэхэн рассматривал Соединенные Штаты как мировую державу будущего, а укрепление их военно-морской мощи - как средство выполнения имперского предназначения. Наличие у Соединенных Штатов могущественного морского флота избавляло их от необходимости содержать многочисленную и уступающую ему по эффективности сухопутную армию.
В целях расширения американского влияния А. Мэхэн придавал большое значение осуществлению технологических проектов за пределами США, таких, как Панамский канал и железные дороги на территории Китая (стратегическая важность Панамского канала и по сей день велика с точки зрения контроля за морскими путями).
В отличие от британского геополитика X. Маккиндера, предсказавшего Великобритании потерю ее колониальных владений, А. Мэхэн называл объекты потенциальных приобретений Соединенными Штатами. Его идеи отвечали интересам правящих кругов США и оказывали влияние на американского президента Теодора Рузвельта, с которым А. Мэхэн состоял в многолетней дружеской переписке. В целом геополитическая концепция А. Мэхэна определила основные геополитические ориентиры для США на протяжении XX столетия
Идеи А. Мэхэна оказали влияние на многих политиков за пределами Соединенных Штатов. Кайзер Германии Вильгельм II утверждал, что намерен выучить его работы наизусть и распорядился разослать их во все судовые библиотеки. Мэхэновская стратегия «анаконды» реализовывалась в поддержке Антантой белого движения по периферии Евразии, а во второй мировой войне - в военно-морских операциях стран-участниц антифашистской коалиции против государств оси Берлин-Рим-Токио. Особенно рельефно эта стратегия проявилась в период «холодной войны» в «сдерживании» СССР с помощью военно-политических блоков, опоясавших его территорию. Книга А. Мэхэна «Влияние морской силы на историю. 1660-1783» была дважды (в 1896 и 1941 гг.) опубликована на русском языке.
22) Сравнительный анализ англо-американской и германской геополитических школ.
23)Сравнительный анализ влияния геополитики на внешнюю политику США и России.
24)Что является основным объектом геополитических исследований?
25)
Сущность
категории
пространства
в
геополитике
.
Все геополитические концепции в той или степени обращаются к идее контроля над пространством.
Основатель немецкой школы геополитики Ратцель писал: “Государства на всех стадиях своего развития можно рассматривать как организмы, которые всегда сохраняют связь со своей почвой и поэтому должны изучаться с географической точки зрения. Как показывают этнография и история, государства развиваются на пространственной базе, все более сопрягаясь и сливаясь с ней, извлекая из нее все больше и больше энергии. Таким образом, государства оказываются пространственными явлениями, управляемыми и оживляемыми этим пространством...”. Ратцель считал пространственную экспансию государств естественным природным процессом, подобным росту живых организмов
Он сформулировал несколько законов пространственного роста государств. В соответствии с ними классическая геополитика провозглашает неизбежность, естественность и целесообразность расширения государственной территории. Согласно такой теории, новое пространство благотворно влияет на государственный организм, являясь ценным источником, из которого государственное чувство черпает новые силы и ресурсы. Именно Ратцель ввел в научный оборот знаменитое понятие “жизненного пространства”.
“Природную” схему “естественного роста государств-организмов” систематизировал другой геополитик, шведский ученый Челлен. Именно он предложил называть геополитикой “науку о государстве как географическом организме, воплощенном в пространстве”.
Жизнь государств, согласно Челлену, подчинена неумолимому закону борьбы за существование, который проявляется в борьбе за пространство. Оправдывая тягу Германии к завоеваниям, он еще в 1916 году писал: “Жизнеспособные государства, чье пространство ограничено, подчинены категорическому политическому императиву: расширять свою территорию путем колонизации, объединения или завоеваний различного рода”.
Одним из важнейших законов функционирования и развития государства Челлен считал закон автаркии. Если в природе всякий организм самодостаточен, то таковым должен быть и государственный организм. А это означает, что государство не должно быть ни чисто индустриальным, ни чисто аграрным, дабы не попасть в зависимость от других держав...
Еще одна важная закономерность современной геополитики связана с именем крупнейшего немецкого политолога К. Хаусхофера, одного из авторов классического определения самого термина “геополитика”. Геополитика, полагал Хаусхофер, есть “учение о зависимости политических событий от земли. Она опирается на широкий фундамент географии, в особенности политической географии как учения о политических пространственных организмах и их структуре... В духе такого понимания геополитика стремится дать оружие для политической деятельности..”.
С этой точки зрения Хаусхофер и сформулировал свою знаменитую панрегиональную модель мира, которую предложил в 1931 году в работе “Геополитика сверхидей”. Он утверждал, что для избежания кровопролитных конфликтов мир должен быть разделен между великими державами на несколько зон влияния, так называемых “панрегионов”, получивших позже наименование Больших пространств.
При этом каждая держава, участвующая в таком разделе мира, должна получить собственную сферу влияния, которая представляет coбoй территориально, экономически и политически самодостаточную систему, способную удовлетворять свои потребности собственными ресурсами. Только так, по мнению Хаусхофера, можно свести к минимуму вероятность войн, главной причиной которых является борьба за новые территории и ресурсы.
При таком варианте раздела “мирового пирога” Соединенным Штатам, согласно хаусхоферовской схеме, должны достаться оба американских континента, Германии — большая часть Европы и вся Африка, Японии — Австралия и Океания…
Пространство, которое контролирует или стремится контролировать государство, различается по степени близости и освоенности центром. Поэтому вполне правомерным представляется введение такого понятия как геополитические поля - части контролируемого государством пространства, различающиеся по данному критерию.
Наиболее обстоятельную классификацию геополитических полей предложил К.В. Плешаков. Он выделяет: 1. Эндемическое (от греческого endemos - местный) поле - пространство, контролируемое государством длительное время, несомненную принадлежность которого Данной национальной общности признают соседи.
2. Пограничное поле - находящееся под контролем данного государства, но не освоенное в должной мере (демографически, экономически, политически) пространство, населенное зачастую национальными меньшинствами. Соседи могут ставить под сомнение государственную принадлежность этого пространства, но все же не рассматривают его, как свое.
3. Перекрестное поле - пространство, на которое претендуют несколько государств.
4. Тотальное поле - непрерывное пространство, находящееся под контролем национальной общности.
5. Геополитическая опорная точка - находящаяся вне тотального поля территория, контролируемая данным государством, коммуникации к которой не контролируются национальной общностью.
26)
Геополитическая
характеристика
государственной
территории
27)
Анализ
основных
геостратегических
и
геополитических
регионов
современного
мира
.
28)
Происхождение
границ
и
их
понимание
в
современном
мире
.
29)
Классификация
границ
.
30)
Оценка
влияния
и
могущества
ведущих
держав
мира
в
иерархии
современных
международных
отношений
.
Переход к многополярному миру за счет подъема ЕС и Китая может оказаться долгим. Согласятся ли гордые державы на диктат сильнейшего? Сомнения испытывают и сами американцы. Американской гегемонии препятствуют три обстоятельства: возможный отказ американского народа платить высокую цену за имперское всесилие; отсутствие гарантированной солидарности союзников; организованное противостояние потенциальных жертв.
В качестве политической карты мира на ближайшее будущее предстает схема многополярного мира, в котором собственной зоной влияния окружены КНР, Германия, Россия, Индия.
Фаза почти неестественного по мощи подъема одного из субъектов мировой политики не может длиться бесконечно. Перенапряжение экономических ресурсов, ослабление внутреннего лидерства, рискованные авантюры на международной арене возродят многополюсный мир, возвратят к более традиционной системе баланса сил. Ускорят такой возврат к "нормальности" явления, сходные по размаху с Гражданской войной в США или Великой депрессией. Они лишат США статуса сверхдержавы и восстановят системную многополюсность. В США наберет силу движение за сокращение военных расходов. Многополярность придет в ходе противостояния за региональную гегемонию между ЕС и Россией, между Китаем, Индией и Японией.
"Политическая структура многополюсного или полицентричного мира будет состоять из автономных центров, имеющих собственный арсенал ядерного оружия и космические системы, обладающих собственной, отчетливо выраженной культурой... Каждый из центров обзаведется собственной сферой влияния. Это будет вариант, близкий к классическому типу баланса сил". Главный происходящий в этом направлении процесс - становление трех блоков: ЕС, Североамериканская зона свободной торговли (НАФТА) и восточно-азиатская группировка. "В течение ближайших 10-20 лет, - пишет американский исследователь Кеннет Уолтс, - три политические силы могут вырасти до статуса великой державы - Германия или Европейский союз, Япония и Китай". Более всего формированию многополюсного мира будет содействовать распространение ядерного оружия.
"Азия, Европа и обе Америки возникнут как региональные экономические блоки во главе с Японией, Германией и Соединенными Штатами. Остальной мир во все возрастающей степени будет зависеть от этих трех ключевых регионов в плане технологического развития". Относительно России у футурологов есть немалые сомнения, ее еще остающиеся военные возможности не подкреплены стабильной экономической системой. Уолтс предвидит замещение российского влияния в Восточной Европе германским. Россия сблизится с Германией и Японией, а США покинут Европу (поскольку НАТО потеряла смысл). Но именно взаимоотношения Америки с Японией и Китаем в Восточно-Азиатском регионе "держат ключи к миру в наступающем столетии, именно отсюда выйдет главный соперник Соединенных Штатов".
Процесс перехода к многополярности не сулит спокойных времен. В основных сценариях на 30-50 лет вперед нет сигналов о "конце света", но они характерны предсказанием масштабных конфликтов. Шесть прогнозов заслуживают особого внимания.
Джеймс Модельски и Уильям Томпсон основное внимание обращают на соперничество из-за земных пространств и невосполнимых ресурсов, налагаемое на имперское самоутверждение лидирующей державы. Это, по их мнению, неизбежно вызовет яростное противодействие. Ближайший кризис породит геополитический подъем Китая и то, как будет воспринято в мире его новое могущество.
Лить воду…
31)
Причины
и
характер
геополитических
изменений
в
постсоветском
пространстве
.
Крупнейшая национальная катастрофа произошла с Советским Союзом в декабре 1991 г.
Значение оценить чрезвычайно трудно. Распад Советского Союза, появление 15 суверенных государств можно считать состоявшимися в политическом и правовом смыслах. И далеко не все независимые государства — осколки СССР — горят желанием найти какие-либо формы объединения с Россией. Связующим звеном в первую очередь остаются ранее сложившиеся экономические связи. Все республики бывшего СССР страдают от нарушения этих связей.
Рынки республик десятилетиями были приспособлены к товарам друг друга, спрос на которые на Западе, в Японии, во многих странах Азиатско-Тихоокеанского региона (АТР), за исключением сырья и некоторых товаров, тонких технологий, практически отсутствует или ограничен. При попытках выйти со своими товарами на рынки конвертируемых валют республики СНГ конкурируют друг с другом и терпят взаимный ущерб.
Кроме того, в России и во всех странах ближнего зарубежья действуют хорошо организованные криминальные и полукриминальные структуры, которые контролируют, по различным данным, от 40 до 80% экономики стран СНГ.
К числу факторов, которые еще как-то связывают бывшие советские республики, относятся: демографические, социальные, культурные, психологические. В последнее время представители многих правящих национальных элит осознали опасность со стороны более могущественных соседей и для них все более явственно вырисовывается фактор национальной безопасности (Армения, Таджикистан, Казахстан, Узбекистан, Киргизия и т.д.).
Межнациональные противоречия, существующие почти во всех бывших братских республиках (если не произойдет нового объединения, решающего и эти проблемы), будут сопровождаться насилиями, конфликтами, кровопролитиями не год и не два, а десятилетия. Это, безусловно, затормозит социально-экономическое развитие всех стран — очагов межнациональных противоречий, отбросит их в ряды государств третьего мира.
Очень важный момент в политических, экономических и иных отношениях государств на постсоветском пространстве — сохранение единого социального пространства.
Итак, можно утверждать, что от разрушения СССР имеется больше потерь, чем приобретений. Перечислим «чисто» геополитические потери России.
• Утрачено более 5 млн км2 территории (СССР).
• Потеряны выходы к Балтике (кроме С-П и «анклавного» Кал) и к Черному морю.
• В ресурсном отношении потеряны шельфы морей: Черного, Каспийского, Балтийского.
• Произошел «сдвиг» всей нашей территории на север и восток.
• Потеряны прямые сухопутные выходы к Центральной и Зап Е.
• На новых рубежах России появилось нескольких маложизнеспособных стран. В итоге Россия к концу XX в. была вынуждена в тяжелых условиях оставаться для них донором.
• На юге Россия практически выполняет роль защитника Европы от исламского фунд-ма.
• На востоке России — «вакуум» по населению (всего 8 млн человек живет на Дальнем Востоке) Приморье России противостоит третье по силе государство мира — КНР.
• Россия получила необустроенные границы.
• Пос развала СССР вылились в попытки конфедерализации Р.
Разрушительная реформа наших вооруженных сил продолжается.
К последствиям геополитического развала СССР надо отнести и усиливающиеся региональные контрасты: разница в доходах населения страны составляет приблизительно 1:14
Результатом развала СССР явилась и сложная демографическая ситуация в РФ.
«Почему произошел этот развал? Почему огромная сверхдержава рухнула почти в одночасье?». Ответить на него не просто, но объективные причины, хотя бы эскизно, обозначить можно.
Первая группа причин связана с географическим фактором -это огромные размеры СССР. Исторически они несли России, а потом Советскому Союзу благо, например во время войны, когда необъятные просторы Руси, а потом России, СССР губили немало войск завоевателей: будь то татаро-монгольские орды или литовские и польские захватчики, армии Наполеона или Гитлера. Но большие пространства — это не только благо. С тех пор как во второй половине XX в. мировое развитие двинулось по пути интенсификации производства, в СССР на всю территорию просто не хватало населения. Создание инфраструктуры, сопоставимой с европейскими стандартами, обходилось Советскому Союзу многократно дороже.
Вторая группа причин связана с экономическим фактором. Экстенсивный путь хозяйствования, избранный еще в конце 50-х гг., объективно тормозил развитие СССР.
Третья группа причин связана с политическим фактором. Авторитарное руководство и управление страной и народным хозяйством несли как положительные, так и отрицательные черты. Эффективность руководства и управления во многом зависела от интеллекта, профессиональной подготовки, личностных качеств субъекта политического руководства и управления. Во второй половине XX в. эти качества субъектов власти напоминали (за редким исключением) затухающую синусоиду. В силу раздробленности элиты на местах (в республиках, краях, областях) было невозможно эффективно противостоять ошибочным решениям центра.
32)
Специфика
российского
геопространства
.
Россия, со стратегической точки зрения, представляет собой гигантскую континентальную массу, которая отождествляется с самой Евразией. Россия после освоения Сибири и ее интеграции однозначно совпала с геополитическим понятием Heartland, т.е. "Центральной Земли" континента. Макиндер определял русское Большое Пространство как "Географическую Ось Истории". Географически, ландшафтно, лингвистически, климатически, культурно и религиозно Россия является синтетическим единением евразийского Запада и евразийского Востока, причем ее геополитическая функция не сводится к суммированию или опосредованию западных и восточных тенденций. Россия есть нечто Третье, самостоятельное и особое ни Восток, ни Запад. Культурно осмыслявшие "срединное" положение России русские евразийцы говорили об особой культуре "Срединной Империи", где географические и геополитические противоположности снимаются в духовном, вертикальном синтезе. По отношению к России-Heartland все остальные евразийские государства и земли являются прибрежными , Rimland. Только Россия может выступать от имени Heartland с полным геополитическим основанием. Только ее стратегические интересы строго тождественны интерес. континента
Отношение России к соседним континентальным цивилизациям романо-германской на Западе и трем традиционным цивилизациям на Востоке (исламской, индуистской и китайской) имеет, по меньшей мере, две плоскости, которые ни в коем случае нельзя смешивать между собой, так как это неизбежно приведет к множеству недоразумений. Во-первых, культурно-исторически сущность России, ее духовное самоопределение, ее "идентичность", безусловно определяются формулой "ни Восток, ни Запад" или "ни Европа, ни Азия, но Евразия" (по выражению русских евразийцев). На этом уровне высшим интересом России является сохранение любой ценой ее уникальности, отстаивание ее самобытности перед вызовом культуры Запада и традиции Востока. Это не означает полного изоляционизма, но все же ограничивает спектр возможных заимствований. Исторический реализм требует от нас мужественного признания того, что утверждение "своего", "нашего" всегда идет параллельно отрицанию "чужого", "ненашего". И утверждение и отрицание являются фундаментальными элементами национальной, культурной, исторической и политической самостоятельности народа и государства. Поэтому отрицание и Запада и Востока в культурном плане является историческим императивом для независимости Росс.
На стратегическом и чисто геополитическом уровнях ситуация совершенно другая. Так как Россия-Евразия на настоящем историческом этапе в качестве своего планетарного оппонента имеет не столько "береговые цивилизации", Rimland, сколько противолежащий "Остров", атлантистскую Америку, то важнейшим стратегическим императивом является превращение "береговых территорий" в своих союзников, стратегическое проникновение в "прибрежные" зоны, заключение общеевразийского пакта или, по меньшей мере, обеспечение полного и строгого нейтралитета как можно большего числа Rimland в позиционном противостоянии заатлантическому Западу. Здесь стратегической формулой России однозначно должна быть формула "и Восток и Запад", так как только континентальная интеграция Евразии с центром в России может гарантировать всем ее народам и государствам действительный суверенитет, максимум политической и экономической автаркии.. Rimlands необходимы России, чтобы стать действительно суверенной континентальной геополитической силой. Проблема Rimland ставится именно таким образом только сегодня, когда за спиной у нас остается вся стратегическая история биполярного мира и планетарной холодной войны СССР и США.
Если Россия немедленно не начнет воссоздавать Большое Пространство, т.е. возвращать в сферу своего стратегического, политического и экономического влияния временно утраченные евразийские просторы, она ввергнет в катастрофу и саму себя, и все народы, проживаю щие на "Мировом Острове". Ход возможных событий легко предвидеть. Если Россия выберет какой-то иной путь, нежели "путь собирания Империи", континентальную миссию Heartland начнут брать на себя новые державы или блоки государств. В таком случае, просторы России будут основной стратегической целью для тех сил, которые объявят себя новой "цитаделью Евразии". Это совершенно неизбежно, так как контроль над континентом немыслим без контроля над пространством "географической оси Истории". Этой новой континентальной интеграции избежать невозможно, так как сама геополитическая карта планеты противится ее однополярной, атлантистской ориентации. Воссоединение евразийских территорий под покровительством России как "оси Истории" сегодня сопряжено с определенными трудностями, но они ничтожны перед лицом тех катастроф, которые с неизбежностью грядут в том случае, если это "собирание Империи" не начнется немедленно.
Процесс "собирания Империи" должен изначально ориентироваться на дальнюю цель, которой является выход России к теплым морям. Именно благодаря сдерживанию русской экспансии на южном, юго-западном и северо-западном направлениях, атлантистской Англии удавалось поддерживать свой контроль над всеми "береговыми пространствами", окружающими Евразию. Россия геополитически являлась "законченной" державой на Востоке и Севере, где ее политические границы совпадали с естественными географическими границами евразийского материка. Но парадокс заключался в том, что эти побережья прилегают к холодным морям, что является непреодолимым барьером для развития мореходства
33)
Код
и
парадигма
геополитического
развития
России
в
XYIII -
начале
XX
веков
.
34)
Особенности
формирования
современной
российской
геополитической
парадигмы
.
35)
Характеристика
основных
геополитических
проблем
,
стоящих
перед
Российской
Федерацией
,
в
начале
XXI
века
.
Крупнейшая национальная катастрофа произошла с Советским Союзом в декабре 1991 г.
Значение оценить чрезвычайно трудно. Распад Советского Союза, появление 15 суверенных государств можно считать состоявшимися в политическом и правовом смыслах. И далеко не все независимые государства — осколки СССР — горят желанием найти какие-либо формы объединения с Россией. Связующим звеном в первую очередь остаются ранее сложившиеся экономические связи. Все республики бывшего СССР страдают от нарушения этих связей.
Рынки республик десятилетиями были приспособлены к товарам друг друга, спрос на которые на Западе, в Японии, во многих странах Азиатско-Тихоокеанского региона (АТР), за исключением сырья и некоторых товаров, тонких технологий, практически отсутствует или ограничен. При попытках выйти со своими товарами на рынки конвертируемых валют республики СНГ конкурируют друг с другом и терпят взаимный ущерб.
Кроме того, в России и во всех странах ближнего зарубежья действуют хорошо организованные криминальные и полукриминальные структуры, которые контролируют, по различным данным, от 40 до 80% экономики стран СНГ.
К числу факторов, которые еще как-то связывают бывшие советские республики, относятся: демографические, социальные, культурные, психологические. В последнее время представители многих правящих национальных элит осознали опасность со стороны более могущественных соседей и для них все более явственно вырисовывается фактор национальной безопасности (Армения, Таджикистан, Казахстан, Узбекистан, Киргизия и т.д.).
Межнациональные противоречия, существующие почти во всех бывших братских республиках (если не произойдет нового объединения, решающего и эти проблемы), будут сопровождаться насилиями, конфликтами, кровопролитиями не год и не два, а десятилетия. Это, безусловно, затормозит социально-экономическое развитие всех стран — очагов межнациональных противоречий, отбросит их в ряды государств третьего мира.
Очень важный момент в политических, экономических и иных отношениях государств на постсоветском пространстве — сохранение единого социального пространства.
Итак, можно утверждать, что от разрушения СССР имеется больше потерь, чем приобретений. Перечислим «чисто» геополитические потери России.
• Утрачено более 5 млн км2 территории (СССР).
• Потеряны выходы к Балтике (кроме С-П и «анклавного» Кал) и к Черному морю.
• В ресурсном отношении потеряны шельфы морей: Черного, Каспийского, Балтийского.
• Произошел «сдвиг» всей нашей территории на север и восток.
• Потеряны прямые сухопутные выходы к Центральной и Зап Е.
• На новых рубежах России появилось нескольких маложизнеспособных стран. В итоге Россия к концу XX в. была вынуждена в тяжелых условиях оставаться для них донором.
• На юге Россия практически выполняет роль защитника Европы от исламского фунд-ма.
• На востоке России — «вакуум» по населению (всего 8 млн человек живет на Дальнем Востоке) Приморье России противостоит третье по силе государство мира — КНР.
• Россия получила необустроенные границы.
• Пос развала СССР вылились в попытки конфедерализации Р.
Разрушительная реформа наших вооруженных сил продолжается.
К последствиям геополитического развала СССР надо отнести и усиливающиеся региональные контрасты: разница в доходах населения страны составляет приблизительно 1:14
Результатом развала СССР явилась и сложная демографическая ситуация в РФ.
«Почему произошел этот развал? Почему огромная сверхдержава рухнула почти в одночасье?». Ответить на него не просто, но объективные причины, хотя бы эскизно, обозначить можно.
Первая группа причин связана с географическим фактором -это огромные размеры СССР. Исторически они несли России, а потом Советскому Союзу благо, например во время войны, когда необъятные просторы Руси, а потом России, СССР губили немало войск завоевателей: будь то татаро-монгольские орды или литовские и польские захватчики, армии Наполеона или Гитлера. Но большие пространства — это не только благо. С тех пор как во второй половине XX в. мировое развитие двинулось по пути интенсификации производства, в СССР на всю территорию просто не хватало населения. Создание инфраструктуры, сопоставимой с европейскими стандартами, обходилось Советскому Союзу многократно дороже.
Вторая группа причин связана с экономическим фактором. Экстенсивный путь хозяйствования, избранный еще в конце 50-х гг., объективно тормозил развитие СССР.
Третья группа причин связана с политическим фактором. Авторитарное руководство и управление страной и народным хозяйством несли как положительные, так и отрицательные черты. Эффективность руководства и управления во многом зависела от интеллекта, профессиональной подготовки, личностных качеств субъекта политического руководства и управления. Во второй половине XX в. эти качества субъектов власти напоминали (за редким исключением) затухающую синусоиду. В силу раздробленности элиты на местах (в республиках, краях, областях) было невозможно эффективно противостоять ошибочным решениям центра.
36)
Геополитические
и
культурно
-
цивилизационные
особенности
Европы
.
Европейская
идентичность
.
37)
Геополитические
причины
европейской
интеграции
.
38)
Геополитические
идеи
,
концепции
и
теории
«
Единой
Европы
».
39)
Французская
школа
геополитики
(
Видаль
де
ля
Блаш
,
Ж
.
Ансель
).
Становление французской геополитики проходило в обстановке франко–германского противостояния: экономическая конкуренция, военное соперничество 1870 – 1871 годов, окончившееся поражением Франции и провозглашением Германской империи, как геополитического вызова своему юго-западному соседу (в Версальском дворце под Парижем), послевоенные споры о территориальной принадлежности Зльзаса и Лотарингии и, наконец, первая мировая война с ее западным фронтом, где самые ожесточенные бои шли между французскими и германскими частями. Отсюда и вся французская геополитика развивалась как антитеза германской. Основателем французской школы геополитики бесспорно являлся Поль Видаль де ла Блаш. Он построил свои геополитические теории на критике Ратцеля и его последователей. Ратцель, по мнению Видаль де ла Блаша, явно переоценил влияние географической среды на политику и недооценил человеческий фактор. Человек тоже является географическим фактором, но при этом он наделен инициативой и предприимчивостью. Он может выступать и выступает проводником культурного фактора в политике. Только через человека и посредством человека действует географический детерминизм. Эта концепция получила в геополитике название «поссибилизм». Рассматривая проблему Эльзас- Лоррена, которую Видаль де ла Блаш считал проблемой «Восточной Франции», отторгнутой от основной территории страны в 1871 году, он, используя концепцию поссибилизма, доказывает принадлежность населения отмеченных провинций французской культурно – политической традиции, а, следовательно, возможность проведения франко – германской границы по естественному рубежу – Рейну. Такая граница станет не разделяющим, а объединяющим рубежом. Это был первый шаг к созданию концепции мирового государства, в котором каждый человек будет чувствовать себя гражданином мира. Не менее критическими по отношению к германской геополитике были теории других французских геополитиков Жана Анселя и Альберта Демажона. Ж.Ансель был принципиальным противником пангерманизма и немецкого экспансионизма. Франция, по его мнению, должна показывать пример цивилизующей, а не завоевательной геополитики. А. Демажон анализировал снижение роли Европы в мировой политике после первой мировой войны по отношению к возвышению таких держав, как США и Япония. Этот упадок, по его мнению, мог быть преодолен объединением Европы, для чего необходимо преодолеть внутриевропейские и, в первую очередь, франко-германские противоречия. В 20-е годы 20-го века он видел мир триполярным: объединенная Европа, США и Япония. Таким образом, характерными чертами французской школы геополитики были повышенное внимание к состоянию франко-германских отношений, стремление видеть мир замиренным и объединяющимся. Только в уравновешенном геополитическом пространстве в европейском союзе со своим бывшим противником Германией виделась французским геополитикам возможность сохранения французской колониальной империи и дальнейшего распространения французской культуры.
40)
Геостратегия
Германии
на
современном
этапе
.
41)
Какую
роль
играют
“положение
,
форма
и
величина
человечества”
(
По
мнению
Рацеля
)
1.
Основные
темы
политической
географии
Ратцеля
Ратцель выразил «готовность пойти навстречу пожеланиям руководителей прусского государства, разочарованных деятельностью университетских географов. Он предложил им формулу, в рамках которой наука и политика не исключали взаимно друг друга. Эта формула открывала путь к пространственной
технологии государственной власти. Политическая география должна была стать важнейшим инструментом для политиков, которые научатся пользоваться ею» (Michel Korinman).
а
)
Государство
и
почва
«Государство подвержено влиянию тех же факторов, что и любые живые организмы [...]. Государство, самое большое творение человека, так же немыслимо без почвы, как и сам человек» (Ратцель). Чтобы существовать, государство должно укорениться и развиться в пространстве. Но отношения, которые устанавливаются между территорией, народом и государством, имеют чрезвычайно сложный характер. Эти отношения и является предметом политической географии.
Чтобы создать свою науку, Ратцель использует огромное количество примеров, оперирует сопоставлениями и сравнениями, устанавливает типологию.
С одной стороны, каждое государство подчиняется законам органической динамики, стремится «обеспечить удовлетворение своих жизненных потребностей за счет собственных ресурсов (сырье, технические средства и т.д.). С другой стороны, каждое государство может в любой момент так или иначе утратить элементы этого органического единства и превратиться в придаток другого государства.
Ратцель приводит пример Египта в составе Римской империи: Египет, дитя Нила, самодовлеющее государство, империя в эпоху фараонов, превратился во времена господства Рима в простую колонию, которая поставляла зерно для населения метрополии, чтобы оно не вздумало бунтовать против императора.
Каждое пространство обладает особыми свойствами, иногда неизвестными до определенного момента: «Почва способствует росту государства или затрудняет его, точно также, как она облегчает или затрудняет перемещение людей».
б
)
Пространственный
рост
государств
«В соответствии со своей природой государства развиваются в соперничестве со своими соседями, в большинстве случаев за обладание территориями». Отсюда борьба за пространство, требование необходимого «жизненного пространства» (кстати, так называлась книга Ратцеля, опубликованная в 1901 году).
Для обоснования тезисов о росте государств Ратцель мобилизует всю свою эрудицию. Но из всех его работ можно выделить три основных идеи:
– Китай
и
миграция
китайского
населения
. «Мобильность является важнейшей характеристикой жизнеспособного народа, она свойственна любым нациям, даже тем, которые на первый взгляд пребывают в состоянии покоя» (Ратцель). Китайская эмиграция является примером мирной колонизации, скромной по своим масштабам, но тем более значительной, если учесть, что она осуществляется крестьянами и торговцами. «В истории имеется множество примеров того, как одно государство теряло территории, отвоеванные у другого государства, потому что народ завоеватель не осознал важности закрепления этих территорий путем их хозяйственного освоения. Имеется также немало противоположных примеров, когда цивилизаторская деятельность немногих людей на чужой территории предшествует установлению политического господства над этой территорией»
– Соединенные
Штаты
Америки
. Во время путешествия в США Ратцель был поражен размахом освоения новых земель американского Запада следовавшими друг за другом волнами энергичных и предприимчивых эмигрантов. Для Ратцеля, как и для многих других европейцев того времени, Соединенные Штаты казались прообразом государства будущего, развивающегося на обширных территориях. Этому способствовали и размеры США, и разнообразие их природных богатств. Наиболее благоприятные перспективы открывались перед государствами-континентами, т.к. именно они были наиболее подготовлены к установлению системы планетарного масштаба.
– Великобритания
. Потрясающая колониальная, промышленная и торговая экспансия небольшой Англии привлекла пристальное внимание немецкого географа Ратцеля, чрезвычайно озабоченного проблемой недостатка территории и несовершенства границ своей страны. «Использование благоприятных внешних стимулов и надежная безопасность - вот важнейшие гарантии роста и совершенствования. Это относится к любым организмам, к отдельным индивидуумам и к целым народам, достигающим своей зрелости в тех случаях, когда открытость сочетается с наличием собственности». По мнению Ратцеля, именно этим объясняется британское могущество: защищенная морями от нашествия врагов, расположенная в непосредственной близости от Европы, Англия смогла распространить свое влияние на все океаны и захватить обширные территории на других континентах (Северная Америка, Индия, Австралия, юг Африки), не утратив при этом своей самобытности.
42)
Как
описывает
Альфред
Мехен
элемент
морского
могущества
?
Альфред
Мэхэн
(1840-1914) - родоначальник американской школы геополитики, всегда стремившейся опираться на силовые факторы и особенно на развитие военных технологий. В 1890 г. он издал свою главную книгу «Влияние морской силы на историю. 1660-1783», в которой подчеркивалась приоритетная роль флота по сравнению с сухопутной армией в обеспечении государственных интересов.
Опубликованные впоследствии работы «Влияние морской силы на Французскую революцию и Империю (1793-1812)», «Заинтересованность Америки в морской силе в настоящем и будущем»; «Проблема Азии и ее воздействие на международную политику» и другие были посвящены одной теме - определяющей роли морской мощи в судьбах народов и государств. Главными факторами, влияющими на морскую мощь наций, он считал: географическое положение и открытость морям, размеры территории и ее конфигурацию, климат; естественную производительность; численность населения и особенно той ее части, которая способна обслуживать флот; национальный характер и способность народа к занятию торговлей; способность правительства управлять государством и завоевывать территории1.
А. Мэхэн был приверженцем американского президента Джеймса Монро (1758-1832), объявившего сферой жизненных интересов Соединенных Штатов все Западное полушарие и декларировавшего их интервенционизм в Центральную и Латинскую Америку, в Тихоокеанский регион («доктрина Монро», 1823 г.). А. Мэхэн считал, что Соединенные Штаты - государство «морской судьбы», которая заключается в стратегической интеграции всего американского континента, а впоследствии и в установлении мирового господства.
В работе «Заинтересованность Америки в морской силе» А. Мэхэн проводил мысль о том, что для превращения Америки в мировую державу ей следует:
1) активно сотрудничать с британской морской державой;
2) препятствовать германским морским претензиям;
3) бдительно следить за экспансией Японии в Тихом океане и противодействовать ей;
4) координировать с европейцами совместные действия против народов Азии.
По мнению А. Мэхэна, главную опасность для «морских держав» представляют континентальные государства Евразии - прежде всего Россия и Китай, затем Германия. Борьба с Россией рассматривалась им как долговременная стратегическая задача Соединенных Штатов.
А. Мэхэн перенес на планетарный уровень принцип «анаконды», примененный в ходе гражданской войны 1861-1865 гг. американским генералом Мак-Клелланом. Этот принцип заключался в блокировании территорий противника с моря и по береговым линиям с целью стратегического истощения. По мнению А. Мэхэна, евразийские державы (Россия, Китай, Германия) следует удушать путем сокращения сферы их контроля над береговыми зонами и ограничения возможностей выхода к морским пространствам.
Зону между 30-й и 40-й параллелями на азиатском континенте А. Мэхэн рассматривал как некий «спорный пояс» между Россией и «морскими державами». Фактически этот «спорный пояс» охватывал пространство между 30-й и 50-й параллелями и включал в себя русский Дальний Восток. Доминирование «морских держав» в этом регионе, согласно А. Мэхэну, могло обеспечиваться путем создания цепи ключевых баз на суше вдоль периферии Евразии.
В целом А. Мэхэн рассматривал Соединенные Штаты как мировую державу будущего, а укрепление их военно-морской мощи - как средство выполнения имперского предназначения. Наличие у Соединенных Штатов могущественного морского флота избавляло их от необходимости содержать многочисленную и уступающую ему по эффективности сухопутную армию.
В целях расширения американского влияния А. Мэхэн придавал большое значение осуществлению технологических проектов за пределами США, таких, как Панамский канал и железные дороги на территории Китая (стратегическая важность Панамского канала и по сей день велика с точки зрения контроля за морскими путями).
В отличие от британского геополитика X. Маккиндера, предсказавшего Великобритании потерю ее колониальных владений, А. Мэхэн называл объекты потенциальных приобретений Соединенными Штатами. Его идеи отвечали интересам правящих кругов США и оказывали влияние на американского президента Теодора Рузвельта, с которым А. Мэхэн состоял в многолетней дружеской переписке. В целом геополитическая концепция А. Мэхэна определила основные геополитические ориентиры для США на протяжении XX столетия
Идеи А. Мэхэна оказали влияние на многих политиков за пределами Соединенных Штатов. Кайзер Германии Вильгельм II утверждал, что намерен выучить его работы наизусть и распорядился разослать их во все судовые библиотеки. Мэхэновская стратегия «анаконды» реализовывалась в поддержке Антантой белого движения по периферии Евразии, а во второй мировой войне - в военно-морских операциях стран-участниц антифашистской коалиции против государств оси Берлин-Рим-Токио. Особенно рельефно эта стратегия проявилась в период «холодной войны» в «сдерживании» СССР с помощью военно-политических блоков, опоясавших его территорию. Книга А. Мэхэна «Влияние морской силы на историю. 1660-1783» была дважды (в 1896 и 1941 гг.) опубликована на русском языке.
43)
Почему
Европа
враждебна
России
.
При таком представлении о взаимодействии России и Европы – а тут следует подчеркнуть, что Россия по своим социокультурным характеристикам, безусловно, ближе Европе, чем тот же Китай – Данилевский утверждает, что мнение о вечной борьбе Востока и Запада в корне ошибочно. Согласно его высказываниям, приведенным в главе «Восточный вопрос», борьбы между Европой и Азией, Востоком и Западом никогда не существовало.
Полемизируя с историком Соловьевым, утверждавшим, как и многие его современники, что противоборство Востока и Запада уходит своими корнями в глубину веков, и в этом противоборстве Европа олицетворяет собой благотворное и животворное влияние моря, а Азия – мертвящее влияние степи, Данилевский провозглашает: «борьбы между Европой и Азией никогда не существовало». Не эта борьба является основным вопросом, решаемым историей в конце XIX в. Основной ее вопрос – возможная смена германо-романского культурно-исторического типа славянским. Стремление же ряда русских философов поставить борьбу Востока и Запада во главу исторического угла Данилевский объясняет желанием смягчить вечные противоречия, которые отдаляют Россию от Запада, от Европы.
Н. Я. Данилевский приводит пять причин того, почему борьба Востока и Запада, Европы и Азии просто не может существовать, и не могла существовать никогда.
1. Первой из них является то, что как Европа, так и Азия никогда не сознавали себя чем-то единым, целым, способным вступить в борьбу друг против друга. В то же время, в любой политическом или военном конфликте, происходившем в человеческой истории, противоборствующие стороны понимали, что являются противниками, объединялись в своей борьбе с иными силами, создавали стратегию и тактику борьбы.
2. Никогда не было такой войны, говорит Данилевский, в которой бы, даже случайно и бессознательно, все народы Запада ополчились бы против всех народов Востока, или наоборот.
3. Третью причину невозможности борьбы между Западом и Востоком Данилевский видит в том, что главные силы, которые могли бы представлять это противоборство – Европа и Азия – есть понятия или географические, или этнические, или культурно-исторические. Как географические понятия, Восток и Запад в борьбу вступить не могли, тем более что их определение как географических понятий довольно расплывчато. Как понятия этнографические Европа и Азия могли бы быть представлены арийскими племенами с одной стороны и семитическими и др. с другой. Но, не учитывая даже того, что этническое деление не совпадает с делением географическим, при этнографическом делении Восток и Запад пришлось бы видеть в одном и том же племени в контексте исторического развития то Восток, то Запад. Так, если принять иранские племена за представителей Востока в борьбе против Греции, то пришлось бы видеть в нем представителя Запада при борьбе со скифами – истинными представителями степных народов. Степь же – своеобразный символ Востока в концепциях защитников теории постоянного противодействия Востока и Запада. Как понятия культурно-исторические и Восток, и Запад не представляют культурно-исторического целого. Противники опять таки неопределенны, и поэтому борьбы быть не может.
4. Продолжая полемику с теми учеными, которые считают борьбу Запада и Востока реальностью, Данилевский подчеркивает, что те войны, которые, по их географическому понятию можно причислить к проявлениям борьбы между Европой (Западом) и Азией (Востоком), ничем не отличаются от тех войн, которые вели народы Европы и Азии между собой.
5. Борьба между Востоком и Западом, по мнению Данилевского, продолжайся она в его время, закончилась бы крайне скоро, так как объединенные силы процветающего в этот момент Запада подавили бы силы даже всех объединенных стран Востока.
44)
Восточная
политика
России
и
роль
Царь
Града
в
произв
.
Льва
Николаевича
Данилевского
.
4
5
)
Основные
идеи
работ
Хелфорда
Маккиндера
в
“Географическая
ось
истории
.
”
Одним из основателей геополитики является английский географ Хэлфорд Маккиндер (1861-1947). Он был первым ученым, разработавшим глобальную геополитическую модель, которая оказала существенное влияние не только на британскую, но и на американскую стратегическую мысль.
В докладе «Географическая ось истории», опубликованном в 1904 г., X. Маккиндер сформулировал четыре основных принципа своих геополитических воззрений:
1) географические факторы оказывают непосредственное воздействие на ход исторического процесса;
2) географическое положение во многом определяет потенциальную силу или, наоборот, слабость государств;
3) технический прогресс изменяет географическую «среду обитания» государств и отражается - позитивно или негативно - на их потенциальном могуществе;
4) Евразия оказывает стратегическое влияние на глобальные политические процессы.
По мнению X. Маккиндера, Россия, расположенная в центре осевого региона, заменила Монгольскую империю. Он сравнил давление России на соседние государства с исходившими из одного центра набегами степняков1.
Во второй работе - «Демократические идеалы и реальность», увидевшей свет в 1919г., X. Маккиндер сформулировал концепцию «хартлэнда» (сердца земли). Под хартлэндом понималась Евразия, которая оценивалась как гигантская естественная крепость, недоступная для морских империй и богатая природными ресурсами.
Согласно X. Маккиндеру, береговые пространства Евразии образуют «внутренний полумесяц», а острова и континенты за его пределами - «внешний полумесяц». Европу, Азию и Африку он включал в Мировой Остров.
Особое место в границах хартлэнда отводилось России. Она, по выражению X. Маккиндера, «земля сердцевины».
Ввиду особых качеств евразийского пространства X. Маккиндер считал его «осью истории». Отсюда известный тезис: тот, кто контролирует хартлэнд, тот контролирует весь мир.
Таким образом, согласно X. Маккиндеру, планетарное пространство структурировано в виде системы концентрических кругов, в центре которой находится «географическая ось истории», или «осевой ареал».
Исходя из этой концепции, X. Маккиндер опасался усиления позиций России на евразийском континенте, создания коалиции с Германией. Такое развитие событий было бы способно, во-первых, ослабить мощь стран «внешнего полумесяца» и, во-вторых, создать угрозу их морским коммуникациям.
Оценивая геополитические перспективы Германии, X. Маккиндер считал, что она может стать доминирующей силой в мире лишь в том случае, если в ее распоряжении окажутся российские ресурсы. Это позволило бы ей соединить достоинства континентальной и морской державы.
Главную задачу британской геополитики X. Маккиндер видел в том, чтобы не допустить образования стратегического континентального союза вокруг «географической оси истории». По его мнению, государства «внешнего полумесяца» должны стремиться оторвать от
Хартлэнда максимум береговых пространств и поставить их под свой контроль.
После назначения лордом Дж. Керзоном в 1919 г. на пост представителя Британской империи в Южной России X. Маккиндер в течение двух лет пытался осуществить план дробления России на множество отдельных государств. Таким путем, считал он, можно было бы остановить «долгую историю российского экспансионизма». X. Маккиндер сравнивал стремительное распространение идей большевизма по евразийскому континенту с пожаром в прерии, который стремительно движется к границе Индии.
План X. Маккиндера, по его замыслу, должен был способствовать реализации идеи создания «санитарного кордона» вокруг Советской России, выдвинутой лордом Дж. Керзоном в период заключения Версальского мира. В осуществлении этой идеи значительная роль отводилась территориям, ранее входившим в Российскую империю.
Доказывая необходимость наращивания морского могущества Великобритании с целью расширения ее влияния в мире, X. Маккиндер не разделял мнения А. Мэхэна относительно априорного преимущества морских держав над континентальными. Подробный экскурс в историю позволил ему показать, что речные, а затем и морские цивилизации часто проигрывали континентальным.
В годы второй мировой войны X. Маккиндер существенно скорректировал свою первоначальную концепцию, отказавшись от жесткого противопоставления сухопутных и морских держав. Корректировка отражала тот факт, что в обеих мировых войнах континентальные и морские державы заключали между собой союзы.
В статье «Земной шар и достижение мира» (1943) X. Маккиндер прогнозировал глобальный конфликт как противостояние между «центральным материком», который ассоциировался с Советским Союзом, и державами «внешнего полумесяца» - США, Англией и Японией. По его мнению, эти державы в состоянии сбалансировать могущество страны, доминирующей на «материковой сердцевине». В своем геополитическом завещании X. Маккиндер призвал западных лидеров сплотиться вокруг концепции «атлантической цивилизации» и сообща противостоять коммунизму.
46)
Карл
Хаусхофер
.
“О
трудах
посвященных
границе”
47)
К
.
Х
.
“О
воспитание
чувства
границы”
48)
Основные
идеи
работ
Петра
Савитского
.
Географические
и
геополитические
основы
евразийства
.
Петр Николаевич Савицкий (1895 1968) пожалуй, первый (и единственный) русский автор, которого, в полном смысле слова, можно назвать геополитиком. По образованию экономист, ученик В.Вернадского и П.Струве. До войны был близок кадетам. После революции эмигрировал в Болгарию, затем переехал в Чехословакию. В 1921 году вместе с князем Н.С.Трубецким возглавил евразийское движение, в котором геополитиче ские факторы играли центральную роль.
Основная идея Савицкого заключается в том, что Россия представляет собой особое цивилизационное образование, определяемое через качество "срединности". Она самостоятельный мир, самостоя тельная и особая духовно-историческая геополитическая реальность, которую Савицкий называет "Евразией". Это понятие обозначает не материк и не континент, но идею, отраженную в русском пространстве и русской культуре, историческую парадигму, особую цивилизацию.
Если Макиндер считает, что из пустынь heartland'а исходит механический толчок, заставляющий береговые зоны ("внутренний полумесяц") творить культуру и историю, то Савицкий утверждает, что Россия-Евразия (= heartland Макиндера) и есть синтез мировой культуры и мировой истории, развернутый в пространстве и времени. При этом природа России соучаствует в ее культуре.
Великороссов Савицкий считает не просто ответвлением восточных славян, но особым имперским этническим образованием, в котором сочетаются славянский и тюркский субстраты. Этот момент выводит его на важную тему тему Турана.
Обращение к Турану в качестве позитивной ориентации было скандальным для многих русских националистов. Такое отношение к тюркскому миру было призвано резко отделить Россию-Евразию от Европы и ее судьбы, обосновать этническую уникальность русских.
"Без татарщины не было бы России" этот тезис из статьи Савицкого "Степь и оседлость" был ключевой формулой евразийства. Отсюда прямой переход к чисто геополитическому утверждению:
Фундаментальную двойственность русского ландшафта ее деление на Лес и Степь заметили еще славянофилы. У Савицкого геополитический смысл России-Евразии выступает как синтез этих двух реальностей европейского Леса и азиатской Степи. При этом такой синтез не есть простое наложение двух геополитических систем друг на друга, но нечто цельное, оригинальное, обладающей своей собственной мерой и методологией оценок.
В теории Савицкого важнейшую роль играет концепция "месторазвития". Этот термин представляет собой точный аналог понятию Raum, как оно трактуется "политической географией" Ратцеля и немецкой геополити кой (+ Челлен) в целом. В этом понятии отражается "органицизм" евразийцев, точно соответствующий немецкой "органицистской" школе и резко контрастирующий с прагматизмом англосаксонских геополитиков. Если бы Спикмен был знаком с трудами Савицкого, то его негодование относительно "метафизического нонсенса" было еще более сильным, чем в случае с Хаусхофером.
Это и есть сущность "месторазвития", в котором объективное и субъективное сливаются в неразрывное единство, в нечто целое. Это концептуальный синтез.
Через введение понятия "месторазвитие" евразийцы уходили от позитивистской необходимости аналитиче ски расщеплять исторические феномены, раскладывая их на механические системы применительно не только к природным, но и к культурным явлениям. Апелляция к "месторазвитию", к "географическому индивидууму" позволяло евразийцам избежать слишком конкретных рецептов относительно национальных, расовых, религиозных, культурных, языковых, идеологических проблем. Интуитивно ощущаемое всеми жителями "географической оси истории" геополитическое единство обретало тем самым новый язык, "синтетический", не сводимый к неадекватным, фрагментарным, аналитическим концепциям западного рационализма.
Очень важным аспектом теории Савицкого является принцип "идеократии". Савицкий полагал, что евразийское государство должно строиться, отправляясь от изначального духовного импульса, сверху вниз. А следовательно, вся его структура должна созидаться в согласии с априорной Идеей, и во главе этой структуры должен стоять особый класс "духовных вождей". Эта позиция очень близка теориям Шмитта о "волевом", "духовном" импульсе, стоящим у истоков возникновения Grossraum'а.
Идеократия предполагала главенство непрагматиче ского, нематериального и некоммерческого подхода к государственному устройству. Достоинство "географической личности", по Савицкому, состоит в способности подниматься над материальной необходимостью, органически включая физический мир в единый духовно-созидатель ный импульс глобального исторического делания.
Идеократия термин, который объединяет все формы недемократического, нелиберального правления, основанного на нематериалистических и неутилитарист ских мотивациях. Причем Савицкий сознательно избегает уточнения этого понятия, которое может воплощаться и в теократической соборности, и в народной монархии, и в национальной диктатуре, и в партийном государстве советского типа. Такая широта термина соответствует чисто геополитическим горизонтам евразий ства, которые охватывают огромные исторические и географические объемы. Это попытка наиболее точно выразить интуитивную волю континента.
49)
Стержневые
государства
,
концентрические
круги
,
цивилизационный
порядок
.
НОВЫЙ МИ Сэмюэл Ф. Хантингтон,
"Столкновение цивилизаций"
1. РОВОЙ ПОРЯДОК:
· порядок, сложившийся во времена "холодной войны" был результатом господства двух сверхдержав и их влияния на третий мир. Сегодня идея глобальной власти принадлежит прошлому, а глобальное сообщество остается далекой мечтой. В мире сложится либо порядок цивилизаций, либо вообще никакого. В этом мире стержневые страны цивилизаций являются источниками порядка внутри цивилизаций, а также влияют на установление порядка между цивилизациями путем переговоров с другими стержневыми странами.
· стержневая страна может выполнять свои функции по поддержанию порядка только потому, что другие страны воспринимают ее как культурного родственника. Цивилизация - это большая семья, и стержневые государства как признанные старшие члены семьи поддерживают своих родственников и обеспечивают порядок. В регионе, где есть доминирующее государство, мир может быть достигнут только под предводительством этой страны. Региональная власть становится ответственной и легитимной только в том случае, когда она применяется стержневыми государствами по отношению к другим странам своей цивилизации. Когда у цивилизации нет стержневой страны, проблемы создания порядка внутри цивилизации и ведения переговоров о взаимоотношениях между цивилизациями становятся намного более трудными. Там же, где есть стержневая страна, появляются центральные составляющие нового мирового порядка, основанного на цивилизациях.
· cтраны в цивилизационных блоках можно расположить концентрическими кругами вокруг стержневой страны (стран), отражая степень их отождествления с этим блоком и интеграции в него.
50)
Бжезинский
.
Геополитические
центры
и
их
роль
в
мир
пол
понимания
.
Геополитические центры - это государства, чье значение вытекает не из их силы и мотивации, а скорее из их важного местоположения и последствий их потенциальной уязвимости для действий со стороны геостратегических действующих лиц. Чаще всего геополитические центры обусловливаются своим географическим положением, которое в ряде случаев придает им особую роль в плане либо контроля доступа к важным районам, либо возможности отказа важным геополитическим действующим лицам в получении ресурсов. В других случаях геополитический центр может действовать как щит для государства или даже региона, имеющего жизненно важное значение на геополитической арене. Иногда само существование геополитического центра, можно сказать, имеет очень серьезные политические и культурные последствия для более активных соседствующих геостратегических действующих лиц. Идентификация ключевых евразийских геополитических центров периода после холодной войны, а также их защита являются, таким образом, принципиальным аспектом глобальной геостратегии Америки.
--------------------------------------------------------------------------------------
Шмитт разработал еще одну важнейшую геополити ческую теорию теорию "большого пространства " (Grossraum). Эта концепция рассматривает процесс развития государств как стремление к обретению наибольшего территориального объема. Принцип имперской интеграции является выражением логического и естественного человеческого стремления к синтезу. Этапы территориально го расширения государства, таким образом, соответству ют этапам движения человеческого духа к универсализ му.
Этот геополитический закон распространяется и на техническую и на экономическую сферы. Шмитт показывает, что начиная с некоторого момента техническое и экономическое развитие государства требует количест венного и качественного увеличения его территорий. При этом не обязательно речь идет о колонизации, аннексии, военном вторжении. Становление Grossraum может проходить и по иным законам на основании принятия несколькими государствами или народами единой религиозной или культурной формы.
По Шмитту, развитие "номоса" Земли должно привести к появлению Государства-континента. Этапы движения к Государству-континенту проходят от городов-государств через государства территории. Появление сухопутного Государства-континента, материкового grossraum'а является исторической и геополитической необходимостью.
В тексте 1940 года "Пространство и Большое Пространство в праве народов" (42) Шмитт так определил "Большое Пространство ": "Сфера планификации, организации и человеческой деятельности, коренящаяся в актуальной и объемной тенденции будущего развития "(43). Уточняя эту несколько расплывчатую формулировку, Шмитт указывал как на пример волевого создания "Большого Пространства" проведение в жизнь американской доктрины Монро.
Хотя Grossraum можно, в определенном смысле, отождествить с Государством, а точнее, с Империей (das Reich), эта концепция выходит за рамки обычного государства. Это новая форма сверхнационального объединения, основанного на стратегическом, геополитическом и идеологическом факторе.
В отличие от унификационной пангерманистской модели Гитлера и от советского интернационализма Grossraum Шмитта основывается на культурном и этническом плюрализме, на широкой автономии, ограничен ной лишь стратегическим централизмом и тотальной лояльностью к высшей властной инстанции. При этом Шмитт подчеркивал, что создание нового "Большого Пространства" не зависит ни от научной ценности самой доктрины, ни от культурной компетентности, ни от экономического развития составляющих частей или даже территориального и этнического центра, давшего импульс к интеграции. Все зависит только от политической воли, распознающей историческую необходимость такого геополитического шага.
Шмитт в этой доктрине предвосхитил основные линии современной интеграционной политики.
