Этот перевод – часть диплома, успешно защищенного в СПбГТУ в 2002г.
Переводчик: George



Присылайте ваши
thanx’
ы, критику и варианты перевода:
[email protected]
 

 

                                                           

Will the Internet Be Bad for Democracy?

 

Eli M. Noam

 

Professor and Finance and Economics

Director, Columbia Institute for Tele-Information

Graduate School of Business, Columbia University

 

Presented at the

Heinz Nixdorf Computer Museum Forum

 

Paderborn, Germany

May 1999  


When the media history of the 20^th Century will be written, the Internet will be seen asitsmajor contribution.  Television, telephone, and computers will be viewed as its early precursors, merging and converging into the new medium just as radio and film did into TV. The Internet’s impact on culture, business, and politics will be vast, for sure.  Where will it take us?  To answer that question is difficult, because the Internet is not simply a set of interconnecting links and protocols connecting packet switchednetworks, but it is also a construct of imagination, an inkblot test into which everybody projects their desires, fears and phantasies.

 

Some see enlightenment and education.  Others see pornography and gambling.  Some see sharing and collaboration; others see e-commerce and profits. Controversies abound on most aspects of the Internet.  Yet when it comes to its impact on democracy process, the answer seems unanimous.^[1][1]  The Internet is good for democracy.  It creates digital citizens (Wired 1997) active in the vibrant teledemocracy (Etzioni, 1997) of the Electronic Republic (Grossman 1995) in the Digital Nation (Katz 1992).  Is there no other side to this question?  Is the answer so positively positive?  

 

The reasons why the Internet is supposed to strengthen democracy include the following. 

 

1.      The Internet lowers the entry barriers to political participation.

2.      It strengthens political dialogue.

3.      It creates community.

4.      It cannot be controlled by government.

5.      It increases voting participation.

6.      Itpermits closer communication with officials.

7.      It spreads democracy world-wide.

 

Each of the propositions in this utopian populist, view, which might be called is questionable.  But they are firmly held by the Internet founder generation, by the industry that now operates the medium, by academics from Negroponte (1995) to Dahl (1989), by gushy news media, and by a cross-party set of politicians who wish to claim the future, from Gore to Gingrich, from Bangemann to Blair. 

 

I will argue, in contrast, that the Internet, far from helping democracy, is a threat to it. And I am taking this view as an enthusiast, not a critic.  But precisely because the Internet is powerful and revolutionary, it also affects, and even destroys, all traditional institutions--including--democracy.  To deny this potential is to invite a backlash when the ignored problems eventually emerge.^[2][2]

 

My perspective is different from the neo-Marxist arguments about big business controlling everything; from neo-Luddite views that low-tech is beautiful; and from reformist fears that a politically disenfranchised digital underclass will emerge.  The latter, in particular, has been a frequent perspective.  Yet, the good news is that the present income-based gap in Internet usage will decline in developed societies.  Processing and transmission becomes cheap, and will be anywhere, affordably.  Transmission will be cheap, and connect us to anywhere, affordably.  And basic equipment will almost be given away in return for long-term contracts and advertising exposure.

 

That is why what we now call basic Internet connectivity will not be a problem.  Internet connectivity will be near 100% of the households and offices, like electricity, because the Internet will have been liberated from the terror of the PC as its gateway, the most consumer-unfriendly consumer product ever built since the unicycle. 

 

Already, more than half of communications traffic is data rather than voice, which means that it involves fast machines rather than slow people.  These machines will be everywhere.  Cars will be chatting with highways.  Suitcases will complain to airlines.  Electronic books will download from publishers.  Front doors will check in with police departments.  Pacemakers will talk to hospitals.  Television sets will connect to video servers.

 

For that reason, my skepticism about the Internet as a pro-democracy force is not based on its uneven distribution.  It is more systemic.  The problem is that most analysts commit a so-called error of composition.  That is, they confuse micro behavior with macro results.  They think that if something is helpful to an individual, it is also helpful to society at large, when everybody uses it.

 

Suppose we would have asked, a century ago, whether the automobile would reduce pollution.  The answer would have been easy and positive: no horses, no waste on the roads, no smell, no use of agricultural land to grow oats.  But we now recognize that in the aggregate, mass motorization has been bad for the environment.  It created emissions, dispersed the population, and put more demand on land.

 

The second error is that of inference.  Just because the Internet is good for democracy in places like North Korea, Iran, or Sudan does not mean that it is better for Germany, Denmark, or the United States.  Just because three TV channels offer more diversity of information than one does not mean that 30,000 are better than 300. 

 

So here are several reasons why the Internet will not be good for democracy, corresponding to the pro-democracy arguments described above.

 

         The Internet Will Make Politics More Expensive and Raise Entry Barriers

 

The hope has been that online public space will be an electronic version of a New England or Swiss town meeting, open and ongoing.  The Internet would permit easy and cheap political participation and political campaigns.  But is that true?

 

Easy entry exists indeed for an Internet based on narrowband transmission, which is largely text-based.  But the emerging broadband Internet will permit fancy video and multimedia messages and information resources.  Inevitably, audience expectations will rise. When everyone can speak, who will be listened to?  If the history of mass media means anything, it will not be everyone. It cannot be everyone.  Nor will the wisest or those with the most compelling case or cause be heard, but the best produced, the slickest, and the best promoted.  And that is expensive.

 

Secondly, because of the increasing glut and clutter of information, those with messages will have to devise strategies to draw attention.  Political attention, just like commercial one, will have to be created.  Ideology, self-interest, and public spirit are some factors.  But in many cases, attention needs to be bought, by providing entertainment, gifts, games, lotteries, coupons, etc,  That, too, is expensive.  The basic cost of information is rarely the problem in politics; it’s the packaging.  It is not difficult or expensive to produce and distribute handbills or to make phone calls, or to speak at public events.  But it is costly to communicate to vast audiences in an effective way, because that requires large advertising and PR budgets.

 

Thirdly, effective politics on the Internet will require elaborate and costly data collection.  The reason is that Internet media operate differently from traditional mass media.  They will not broadcast to all but instead to specifically targeted individuals.  Instead of the broad stroke of political TV messages, “netcasted” politics will be customized to be most effective.  This requires extensive information about individuals’ interests and preferences.  Data banks then become a key to political effectiveness.  Who would own and operate them?  In some cases the political parties.  But they could not maintain control over the data banks where a primary exist that is open to many candidates.  There is also a privacy problem, when semi-official political parties store information about the views, fears, and habits of millions of individuals.  For both of those reasons the ability of parties to collect such data will be limited.

 

Other political data banks will be operated by advocacy and interest groups.  They would then donate to candidate’s data instead of money.  The importance of such data banks would further weaken campaign finance laws and further strengthen interest group pluralism over traditional political parties.

 

But in particular, political data banks will maintained through what is now known as political consultants.  They will establish permanent and proprietary permanent data banks and become still bigger players in the political environment and operate increasingly as ideology-free for –profit consultancies.

 

Even if the use of the Internet makes some political activity cheaper, it does so for everyone, which means that all organization will increase their activities rather than spend less on them.^[3][1] If some aspects of campaigning become cheaper, they would not usually spend less, but instead do more.

 

Thus, any effectiveness of early adopters will soon be matched by their rivals and will simply lead to an accelerated, expensive, and mutually canceling political arms-race of investment in action techniques and new--media marketing technologies. 

 

The early users of the Internet experienced a gain in their effectiveness, and now they incorrectly extrapolate this to society at large.  While such gain is trumpeted as the empowerment of the individual over Big Government and Big Business, much of it has simply been a relative strengthening of individuals and groups with computer and online skills (who usually have significantly about-average income and education) and a relative weakening of those without such resources.  Government did not become more responsive due to online users; it just became more responsive to them.

 

•
                    
The Internet will make reasoned and political dialog more difficult.

 

True, the Internet is a more active and interactive medium than TV.  But is its use in politics a promise or a reality?

 

Just because the quantity of information increase does not mean that its quality rises.  To the contrary.  As the Internet leads to more information clutter, it will become necessary for any message to get louder.  Political information becomes distorted, shrill, and simplistic.

 

One of the characteristics of the Internet is disintermediation, the Internet is in business as well as in politics.  In politics, it leads to the decline of traditional news media and their screening techniques.  The acceleration of the news cycle by necessity leads to less careful checking, while competition leads to more sensationalism.  Issues get attention if they are visually arresting and easily understood.  This leads to media events, to the 15 min of fame, to the sound bite, to infotainment.  The Internet also permits anonymity, which leads to the creation of, and to last minute political ambush.  The Internet lends itself to dirty politics more than the more accountable TV.

 

While the self-image of the tolerant digital citizen persists, an empirical study of the content of several political usenet groups found much intolerant behavior: domineering by a few; rude “flaming”; and reliance on unsupported assertions.  (Davis, 1999)  Another investigation finds no evidence that computer-mediated communication is necessarily democratic or participatory (Streck, 1998).

 

•
                    
The Internet disconnects as much as it connects

 

Democracy has historically been based on community.  Traditionally, such communities were territorial — electoral districts, states, and towns.  Community, to communicate — the terms are related: community is shaped by the ability of its members to communicate with each other.  If the underlying communications system changes, the communities are affected.  As one connects in new ways, one also disconnects the old ways. As the Internet links with new and far-away people, it also reduces relations with neighbors and neighborhoods. 

 

The long-term impact of cheap and convenient communications is a further geographic dispersal of the population, and thus greater physical isolation.  At the same time, the enormous increase in the number of information channels leads to an individualization of mass media, and to fragmentation.  Suddenly, critics of the “lowest common denominator” programming, of TV now get nostalgic for the “electronic hearth” around which society huddled.  They discovered the integrative role of mass media.

 

On the other hand, the Internet also creates electronically linked new types of community.  But these are different from traditional communities.  They have less of the averaging that characterizes physical communities–-throwing together the butcher, the baker, the candlestick maker.  Instead, these new communities are more stratified along some common dimension, such as business, politics, or hobbies.  These groups will therefore tend to be issue - driven, more narrow, more narrow-minded, and sometimes more extreme, as like-minded people reinforce each other’s views.

 

Furthermore, many of these communities will be owned by someone.  They are like a shopping mall, a gated community, with private rights to expel, to promote, and to censor.  The creation of community has been perhaps the main assets of Internet portals such as AOL.  It is unlikely that they will dilute the value of these assets by relinquishing control.

 

If it is easy to join such virtual communities, it also becomes easy to leave, in a civic sense, one’s physical community.  Community becomes a browning experience.

 

•                     Information does not necessarily weaken the state.

 

Can Internet reduce totalitarianism? Of course.  Tyranny and mind control becomes harder.  But Internet romantics tend to underestimate the ability of governments to control the Internet, to restrict it, and to indeed use it as an instrument of surveillance.  How quickly we forget.  Only a few years ago, the image of information technology was Big Brother and mind control.  That was extreme, of course, but the surveillance potential clearly exists.  Cookies can monitor usage.  Wireless applications create locational fixes.  Identification requirements permit the creation of composites of peoples’ public and private activities and interests.  Newsgroups can (and are) monitored by those with stakes in an issue.

 

A free access to information is helpful to democracy.  But the value of information to democracy tends to get overblown.  It may be a necessary condition, but not a sufficient one.

Civil war situations are not typically based on a lack of information.  Yet there is an undying belief that if people “only knew”, eg. by logging online, they would become more tolerant of each other.  That is wishful and optimistic hope, but is it based on history? Hitler came to power in a republic where political information and communication were plentiful.

 

Democracy requires stability, and stability requires a bit of inertia.  The most stable democracies are characterized by a certain slowness of change.  Examples are Switzerland and England.  The US operates on the basis of a 210-year old Constitution. Hence the acceleration of politics made the Internet is a two-edged sword.

 

The Internet and its tools accelerate information flows, no question about it. But same tools are also available to any other group, party, and coalition.  Their equilibrium does not change, except temporarily in favor of early adopters.  All it may accomplish in the aggregate is a more hectic rather than a more thoughtful process.

 

•                     Electronic voting does not strengthen democracy

 

The Internet enables electronic voting and hence may increase voter turnout.  But it also changes democracy from a representative model to one of direct democracy. 

 

Direct democracy puts a premium on resources of mobilization, favoring money and organization.  It disintermediates elected representatives.  It favors sensationalized issues over “boring” ones.  Almost by definition, it limits the ability to make unpopular decisions.  It makes harder the building of political coalition (Noam, 1980, 1981).  The arguments against direct democracy were made perhaps most eloquently in the classic arguments for the adoption of the US Constitution, by James Madison in the Federalist Papers #10.

 

Electronic voting is not simply the same as traditional voting without the inconvenience of waiting in line.  When voting becomes like channel clicking on remote, it is left with little of the civic engagement of voting.  When voting becomes indistinguishable from a poll, polling and voting merge.  With the greater ease and anonymity of voting, a market for votes is unavoidable.  Participation declines if people know the expected result too early, or where the legitimacy of the entire election is in question.

 

         Direct access to public officials will be phony

 

In 1997, Wired magazine and Merrill Lynch commissioned a study of the political attitudes of the  “digital connected”.  The results showed them more participatory, more patriotic, more pro-diversity, and more voting-active.  They were religious (56% say they pray daily); pro-death penalty (3/4); pro-Marijuana legalization (71%); pro-market (%) and pro-democracy (57%).  But are they outliers or the pioneers of a new model?  At the time of the survey (1997) the digitally connected counted for 9% of the population; they were better educated, richer (82% owned securities); whites; younger; and more Republican than the population as a whole.  In the Wired/Merrill Lynch survey, none of the demographic variables were corrected for.  Other studies do so, and reach far less enthusiastic results. 

 

One study of the political engagement of Internet users finds that they are only slightly less likely to vote, and are more likely to contact elected officials.  The Internet is thus a substitute for such contacts, not their generator.  Furthermore, only weak causality is found.  (Bimber 1998)

Another survey finds that Internet users access political information roughly in the same proportions as users of other media, about 5% of their overall information usage (Pew, 1998).  Another study finds that users of the Internet for political purposes tend to already involved.  Thus, the Internet reinforces political activity rather than mobilizes new one (Norris, Pippa, 1999)

 

Yes, anybody can fire off email messages to public officials and perhaps even get a reply, and this provides an illusion of access.  But the limited resource will still be scarce: the attention of those officials. By necessity, only a few messages will get through.  Replies are canned, like answering machines.  If anything, the greater flood of messages will make gatekeepers more important than ever: power brokers that can provide access to the official. As demand increases while the supply is static, the price of access goes up, as does the commission to the middle-man. This does not help the democratic process. 

 

Indeed, public opinion can be manufactured.  Email campaigns can substitute technology and organization for people.  Instead of grass roots one can create what has been described as “Astroturf”,. i.e. manufactured expression of public opinion.

 

Ironically, the most effective means of communication (outside of a bank check) becomes the lowest in tech: the handwritten letter (Blau, 1988)

 

If, in the words of a famous cartoon, on the Internet nobody knows that you are a dog, then everyone is likely to be treated as one.

 

•
                    
The Internet facilitates the International Manipulation of Domestic Politics.

 

Cross-border interference in national politics becomes easier with the Internet.  Why negotiate with the US ambassador if one can target a key Congressional chairman by an e-mail campaign, chat group interventions, and misinformation, and intraceable donations.  People have started to worry about computer attacks by terrorists.  They should worry more about state-sponsored interferences into other countries’ electronic politics. 

 

Indeed, it is increasingly difficult to conduct national politics and policies in a globalized world, where distance and borders are less important than in the past, even if one does not share the hyperbole of the “evaporation” of the Nation State (Negroponte 1995).  The difficulty of societies to control their own affairs leads, inevitably, to backlash and regulatory intervention. 

 

Conclusion:

It is easy to romanticize the past of democracy as Athenian debates in front of an involved citizenry, and to believe that its return by electronic means is neigh.  A quick look to in the rear-view mirror, to radio and then TV, is sobering.  Here, too, the then new media were heralded as harbingers of a new and improved political dialogue.  But the reality of those media has been is one of cacophony, fragmentation, increasing cost, and declining value of “hard” information. 

 

The Internet makes it easier to gather and assemble information, to deliberate and to express oneself, and to organize and coordinate action.  (Blau, 1998).

 

It would be simplistic to deny that the Internet can mobilize hard-to-reach groups, and that it has unleashed much energy and creativity.  Obviously there will be some shining success stories. 

But it would be equally naïve to cling to the image of the early Internet - - nonprofit, cooperative, and free - - and ignore that it is becoming a commercial medium, like commercial broadcasting that replaced amateur ham radio.  Large segments of society are disenchanted with a political system is that often unresponsive, frequently affected by campaign contributions, and always slow.  To remedy such flaws, various solutions have been offered and embraced.  To some it is to return to spirituality.  For others it is to reduce the role of government and hence the scope of the democratic process.  And to others, it is the hope for technical solution like the Internet.  Yet, it would only lead to disappointment if the Internet would be sold as the snake oil cure for all kinds of social problems.  It simply cannot simply sustain such an expectation.  Indeed if anything, the Internet will lead to less stability, more fragmentation, less ability to fashion consensus, more interest group pluralism.  High capacity computers connected to high-speed networks are no remedies for flaws in a political system.  There is no quick fix.  There is no silver bullet.  There is no free lunch.

 

The Internet is a thrilling tool. Its possibilities are enchanting, intoxicating, enriching. But liberating?  We cannot see problems clearly if we keep on those rosy virtual glasses and think that by expressing everything in 1 and 0 and bundling them in packets we are even an analog inch closer to a better political system.

 

The Internet does not create a Jeffersonian democracy.  It will not revive Tocqueville’s Jacksonian America.  It is not Lincoln-Douglas.  It is not Athens,^[4][2] nor Appenzell.  It is less of a democracy than those low-tech places.  But, of course, none of these places really existed either, except as a goal, a concept, an inspiration.  And in that sense, the hopes vested in the Internet are a new link in a chain of hope.  Maybe naïve, but certainly ennobling.

 








Может ли Интернет нанести вред демократии?

Доклад

профессора и директора по финансам и экономике

Колумбийского института Эли М. Ноум

для

Высшей Школы Бизнеса в сфере телекоммуникаций и информации

при Колумбийском университете.

Представлен на

Хайнц Никсдорф Компьютер Мьюзиэм Форум.

  Падеборн, Германия

Май 1999
            Когда будет написана история средств массовой информации 20 столетия, Интернет будет рассматриваться как важнейший вклад в их успешное развитие. На телевидение, телефон и компьютеры будут смотреть как на его предшественников, которые превращаются в новое средство массовой информации и вливаются в Интернет так же, как радио и кино ранее влились в телевидение. Влияние Интернета на культуру, бизнес и политику, безусловно, будет огромным. Когда же это случится с нами? Когда Интернет нами завладеет? Ответить на этот вопрос трудно, потому что Интернет – не просто набор соединенных между собой линий и протоколов, соединяющих компьютеры, которые выполняют единую работу. Интернет – это также и некая конструкция, производимая нашим воображением, некое пространство, на которое каждый проецирует свои желания, страхи и фантазии.

            Одних привлекают просвещение и образование. Другие ищут порнографию и азартные игры. Кто-то хочет поделиться своими мыслями и найти единомышленников для совместных занятий. Некоторые заняты электронной коммерцией и гонятся за прибылью. Возражения и споры существуют в изобилии по большинству аспектов Интернета. Однако когда речь заходит о влиянии Интернета на процесс развития демократии, все становятся единодушны[5]. Интернет – благо для демократии. Он объединяет граждан – пользователей ПК (“digital citizens” (Wired 1997)), которые активно участвуют в демократической жизни (“the vibrant teledemocracy” (Etzioni, 1997)) Электронной Республики (“the Electronic Republic” (Grossman 1995)), в Нацию Пользователей Персональных Компьютеров (“the Digital Nation” (Katz 1992)). Однако нет ли у этого процесса другой, невидимой стороны? Так ли уж безапелляционно правы те, кто даёт такой единодушный положительный ответ?

            Причины, по которым считается, что Интернет укрепляет демократию, включают следующее.

1.    Интернет снижает барьеры для участия в политической жизни.

2.    Интернет усиливает политический диалог.

3.    Он создаёт сообщество единомышленников.

4.    Он не подконтролен правительству.

5.    Он расширяет участие в выборах.

6.    Он позволяет более тесные контакты с властями.

7.    Он способствует повсеместному распространению демократии.

Каждое из приведенных утверждений в этом утопическом популизме представляется спорным, но все они крепко сидят в головах поколения, формировавшегося под влиянием Интернета и индустрии, которая использует сейчас Интернет, академиками (от Negroponte (1995) до Dahl (1989)), восторженными средствами массовой информации и противостоящими друг другу группами политиков от демократов до республиканцев и от консерваторов до лейбористов. 

Я же, напротив, приведу убедительные аргументы, что Интернет не только далёк от помощи демократии, но и является угрозой для неё. И моя точка зрения – это взгляд заинтересованного человека, а не холодного критика. Именно потому, что Интернет обладает мощью и революционным потенциалом, он влияет на традиционные институты демократии и даже разрушает их. Отрицать эту потенциальную возможность означает вдохновить заговор молчания в то время, когда игнорируемые проблемы выходят на всеобщее обозрение и становятся объектом внимания[6].

Мой взгляд отличается от аргументов неомарксистов против тотального контроля крупного бизнеса, от точки зрения неолуддитов на примитивные технологии как на благо и  от  опасений реформистов, что появится лишенный права политического голоса подкласс пользователей ПК. Последнее воззрение стало в особенности распространённым. Несмотря на это, положительным является то, что основанное на неравенстве в доходах неравенство в использовании Интернета будет сокращаться в развитых странах. Обработка и пересылка информации становятся дешевле и будут доступны повсюду. Передача информации будет дешёвой и даст нам возможность соединяться везде. А простейшее устаревшее оборудование будет почти повсеместно заменяться на условиях долгосрочных контрактов и под воздействием рекламы.

Вот почему то, что мы называем сейчас простейшим подключением к Интернету, не будет проблемой. К Интернету, как и к электросети, будут подключены почти 100% частных домовладений и  офисов. Ведь Интернет, как способ соединения персонального компьютера с другими компьютерами, будет свободен от утомляющей ограниченности отдельного ПК, столь же недружелюбного к своему пользователю, как одноколесный велосипед.

В настоящее время более половины коммуникационного обмена представлено в виде данных, а не в голосовом формате. Это означает, что коммуникационный обмен осуществляется в первую очередь при помощи быстрых машин, а не медлительных людей. Такие машины будут повсюду. Автомобили будут общаться с автострадами, от чемоданов будут поступать жалобы авиакомпаниям, электронные книги будут загружаться от издателей, от входных дверей в полицию будут поступать сообщения об их движениях, электрокардиостимуляторы будут вести диалог с больницами, телевизоры сами будут подключаться к видеосерверам.

По этой причине мой скептицизм по поводу Интернета как продемократической  силы базируется не на его неравномерном распространении. Мои сомнения в большей степени системны. Проблема состоит в том, что большинство аналитиков совершают так называемую структурную ошибку, смешивая микропоступки с макрорезультатами. Они считают, что если что-либо полезно какому-либо отдельному человеку, обществу вообще также полезно, когда этим пользуются все.

Полагаю, мы могли бы спросить сто лет назад, понизит ли автомобиль загрязнение окружающей среды. Ответ был бы прост и положителен: нет лошадей, нет отбросов на дорогах, нет запаха, нет необходимости занимать сельскохозяйственные угодья овсом. Но сейчас мы понимаем, что в совокупности массовая автомобилизация стала злом для окружающей среды. Она создала вредные выбросы, разделила людей, увеличила спрос на землю.

Вторая ошибка – ошибка предположения. Только из того, что Интернет есть благо для демократии в таких местах, как Северная Корея, Иран или Судан, нельзя делать вывод, что это лучше и для Германии, Дании или США. Только из того, что три телеканала предлагают более разнообразную информацию, чем один, не следует, что 30000 лучше, чем 300.

Итак, вот несколько причин, почему Интернет не будет благом для демократии. Эти причины соотносятся с продемократическими аргументами, приведенными выше.
Интернет сделает политику более дорогостоящей и повысит входные барьеры.

Мы надеялись, что общедоступное пространство Интернета станет электронной версией городских собраний в Новой Англии или Швейцарии, открытых и непрерывно развивающихся. Интернет будет благоприятствовать простому и недорогому участию в политической жизни и политических кампаниях. Но так ли это?

Простой вход действительно существует, поскольку Интернет основан на узконаправленной передаче данных, в основном в виде текста. Но развивающаяся ныне многоадресная рассылка по Интернету сделает доступными сложные видео- и мультимедиа-сообщения и информационные ресурсы. Неизбежно вырастут ожидания аудитории. Когда каждый может говорить, у кого есть шанс быть услышанным? Если история средств массовой информации что-нибудь значит, явно не у каждого будет такой шанс. Да и не может он быть у любого. Вовсе не мудрейшие из тех, кто имеет убедительные аргументы или веские причины говорить, смогут донести что-то до аудитории. Это будут личности, которых привлекательными сделали крепкие продюсеры и промоутеры. А это дорого.

Во-вторых, из-за возрастания объёма излишней информации и просто информационного мусора, авторам сообщений придётся вырабатывать стратегии, чтобы привлечь внимание. Внимание политической аудитории, так же, как и внимание покупателей, надо будет формировать. Идеология, интересное содержание само по себе, отношение общества – вот некоторые факторы. Но во многих случаях внимание нужно покупать посредством развлечений, подарков, игр, лотерей, купонов и т.п. Это также дорого. Первичная себестоимость информации редко бывает проблемой в политике, создание красивой обертки – вот главная трудность. Нетрудно и недорого печатать и распространять бумажные буклеты, звонить по телефону или выступать на общественных собраниях. Но эффективно контактировать с огромной аудиторией стоит немалых денег, потому что реклама и PR-акции требуют внушительных бюджетов.

В-третьих, для проведения эффективных политических мероприятий в Интернете будут требоваться детально проработанные и дорогие выборки данных. Причина в том, что средства массовой информации Интернета функционируют не так, как традиционные масс медиа. Программы Интернета для широкой аудитории не охватывают всех и каждого, а нацелены на конкретных индивидуумов. Для наибольшей эффективности политические передачи по «всемирной паутине» надо будет подгонять и перенастраивать, в отличие от массированных ударов телепередач. Для этого требуется обширная информация об индивидуальных интересах и предпочтениях. Банки данных в этом случае станут ключом к эффективной политике. Кто будет владеть и оперировать ими? В некоторых случаях политические партии. Но они не смогут продолжать контролировать банки данных после того, как пройдут первичные выборы, которые открыты для многих кандидатов. Есть здесь также и проблема проникновения в частную жизнь, когда официозные политические партии хранят информацию о взглядах, опасениях и привычках миллионов частных лиц. По обеим этим причинам возможность собирать такие данные для партий будет ограничена.

Другие политические банки данных будут использованы адвокатами и заинтересованными группами. Они будут присовокуплены к кандидатским банкам данных вместо спонсорской помощи. Существование таких банков данных снизило бы в дальнейшем значимость законодательства в сфере корпоративных финансов и усилило бы позиции заинтересованных групп в их сосуществовании с традиционными политическими партиями.

Но с особенной заботой и тщательностью политические банки данных будут использованы в компаниях, известных ныне как политические консультанты. Они учредят постоянные и постоянно закрытые для посторонних банки данных, чтобы стать ещё более важными игроками на политической арене и работать всё больше и больше в качестве консультантов, освободившихся от идеологических пут ради прибыли.

Но если Интернет и сделает определенную политическую деятельность дешевле, то это ведь распространится на всех. Рост активности всех организаций опередит сокращение расходов на эту активность[7]. Если некоторые  аспекты участия организаций в политических компаниях становятся дешевле, они обычно не тратят меньше, а начинают делать больше.

Таким образом, любая эффективная находка первооткрывателей вскоре станет соответствовать своим конкурирующим аналогам и просто поведёт к ускоряющейся, дорогостоящей и бесконечной гонке политических вооружений – инвестиций в действующие методы и новые информационные маркетинговые технологии.

Первые пользователи Интернета достигли эффектных результатов и теперь неправомерно экстраполируют свои успехи на общество в целом. В то время как об этих успехах трубят как о победе Личности над Властями и Бизнесом, большая их часть – просто относительное усиление отдельных личностей и групп с компьютерами и навыками работы в сети (тех, чей доход и образование не ниже среднего) и относительное ослабление тех, кто не имеет этих ресурсов. Власти не стали в большей степени контролируемыми благодаря пользователям Интернета, просто их рецепторы стали более чувствительными к сетевой публике.
Интернет затруднит аргументированный и информационно насыщенный политический диалог

Действительно, Интернет более активное и интерактивное средство массовой информации, чем телевидение. Но использование его в политике – это лишь обещание или реальность?

Рост объёма информации не означает автоматического повышения её качества. Как раз наоборот. Поскольку Интернет ведёт к росту информационного потока, любое сообщение должно будет звучать громче. Политические сообщения станут искажёнными, назойливыми и упрощёнными.

Одна из характеристик Интернета – его универсальность. Интернет используется и в бизнесе, и в политике. Традиционные средства массовой информации с их демонстрационными технологиями постепенно вытесняются Интернетом из сферы политики.   Ускорение круговорота новостей ведёт к менее тщательной проверке, в то время как конкуренция ведёт к большей сенсационности. Выпуски завоёвывают внимание, если они понятны и способны приковать к экрану. Это приводит к раздуванию событий, вознесению к вершинам славы за пять минут, акцентированному заарканиванию и взнуздыванию зрителя, подаче новостей как развлекательного видеоряда. Интернет также допускает анонимность, которая создаёт возможность неожиданного повержения политического противника в последнюю минуту. Интернет лучше подходит для грязных политических игр, чем более ответственное телевидение.

В то время как толерантный продвинутый гражданин продолжает лелеять собственный воображаемый образ, эмпирическое изучение сущности нескольких политических групп, использующих Интернет, выявило очень не толерантное поведение: доминирование отдельных личностей, грубую перепалку, зависимость от неправильных суждений. (Davis, 1999) Ещё одно исследование обнаруживает отсутствие свидетельств того, что демократичность и право каждого на участие в принятии общих решений неизбежно вытекают из самой природы компьютерно-сетевой коммуникации (Streck, 1998).
Насколько Интернет соединяет, настолько же он и разъединяет

Исторически основой демократии является община, иначе говоря, сообщество. Традиционно такие сообщества образуются по территориальному принципу – выборные округа, государства и города. Возможность общения внутри этих сообществ зависит от конкретных условий: сообщества формируются благодаря способности их членов к коммуникации. Если невидимые глазу системные коммуникативные связи поменять, это повлияет на сообщество. Когда сообщество переходит на новый способ коммуникации, старые связи разрываются. Когда Интернет связывает вновь людей, удалённых друг от друга, он в тот же самый момент ослабляет их связи с соседями и соседские отношения.

Долгосрочное влияние  дешевого и удобного обмена информацией состоит в дальнейшем географическом распространении населения, и, как следствие, в возрастании физической изоляции. В то же самое время, колоссальное возрастание числа информационных каналов ведёт к индивидуализации средств массовой информации и к фрагментации. Внезапно, в критике «наименьшего общего знаменателя» всех имеющихся сегодня телепрограмм стала слышна ностальгическая нота из-за «электронного сердца», вокруг которого сгрудилось общество. Критикующие открыли интегрирующую роль средств массовой информации.

С другой стороны, Интернет также создаёт новые типы электронно-коммуникативного сообщества. Но они отличаются от традиционных сообществ. У них меньше усреднения, которое характерно для естественно сложившихся сообществ, собравших вместе мясника, булочника и свечника. Вместо этого новые сообщества в большей степени стратифицированы по некоторым общим аспектам, таким, как бизнес, политика или хобби. Потому у этих групп будет тенденция стать подверженными навязанным мнениям, более узкими, с более ограниченным взглядом на вещи, и временами непримиримыми, как бывают непримиримы поддерживающие друг друга люди одних взглядов.

Более того, многие из этих сообществ будут находиться под чьей-либо властью. Они подобны торговым центрам, ограниченным сообществам, у которых есть право изгонять, поощрять, подвергать цензуре. Создание  сообществ – возможно главный актив таких порталов, как «Америка Онлайн». И вряд ли такие порталы допустят до контроля посторонних. Ведь это понизило бы стоимость ценного нематериального актива.

Присоединиться к таким виртуальным сообществам легко. Легко стало так же прекратить членство в материальном сообществе. Сообщество становится местом броуновского движения индивидуумов.
Информация не обязательно ослабит тиранию государственного аппарата

Может ли Интернет понизить степень тоталитарности? Разумеется, может. Тирания и контроль над умами становятся жестче. Но романтики от Интернета недооценивают способность государства контролировать Интернет, ограничивать его, и использовать его как инструмент тотальной слежки. Как быстро мы забываем. Всего несколько лет тому назад образцом информационной технологии был Большой Брат из романа Джорджа Оруэлла «1984» и контроль над умами. Это была, конечно, крайность, но потенциальная возможность слежки определённо существует. Энергичные деловитые парни могут следить за любой деятельностью. «Домашнее печенье» (Cookies), сохраняемое на персональном компьютере Web-узлом, делает пользователя видимым. Выход в эфир фиксирует координаты. Идентификационные запросы позволяют создать полную картину жизнедеятельности и интересов личности, общественных и личных. Просматривая группу новостей, пользователь не должен забывать, что в то же самое время группа новостей «просматривает» его самого.

Свободный доступ к информации полезен для демократии. Но ценность информации для демократии преувеличена. Информация – необходимое, но не достаточное условие.

Не недостаток информации обычно является причиной конфронтации в обществе. И всё же есть вечная вера, что «если бы люди знали» (например, в режиме онлайн), они бы стали более терпимыми друг к другу. Но разве оптимисты, выражающие такие надежды, основываются на истории? Гитлер пришёл к власти в республике, где политическое информирование и коммуникации были развиты более, чем достаточно.

Для демократии нужна стабильность, а стабильность подразумевает немного инерции. Наиболее стабильные демократии демонстрируют определённую неторопливость в переменах. Пример – Швейцария и Англия. США живут на основе Конституции, которой 210 лет. По этой причине ускорение политических процессов посредством Интернета – палка о двух концах.

Интернет со своими средствами ускоряет информационные потоки, нет сомнений. Но одни и те же средства доступны для любых групп, партий, коалиций. Баланс между этими силами не меняется, за исключением временных перевесов в сторону пользователей со стажем. Всё, что в общей сложности может быть достигнуто – это скорее большая лихорадочность, нежели содержательность.
Электронное голосование не усиливает демократию

Интернет делает возможным электронное голосование и поэтому число участвующих в выборах, должно быть, возрастет. Но в то же время благодаря Интернету модель демократии меняется с репрезентативной на прямую.

При этой модели приоритетами будут мобилизационные ресурсы, фонды поддержки и организация процесса. Модель прямых выборов не предполагает промежуточных выборных представителей. Она благоприятствует результатам сенсационным, а не предсказуемым, и потому скучным. Почти по определению, она ограничивает возможность принятия непопулярных решений. Эта модель укрепляет политические коалиции (Noam, 1980, 1981). Аргументы против модели прямых выборов были сформулированы, вероятно, наиболее убедительно и красноречиво в классических аргументах президента Джеймса Мэдисона за принятие Конституции США.

Электронное голосование – это не просто традиционное голосование без неудобного ожидания в очереди. Когда голосование похоже на нажимание кнопочек пульта телевизора, не останется и следа гражданского соучастия при голосовании. Когда голосование нельзя будет отличить от подсчёта голосов, два процесса сольются в один. При большей лёгкости и анонимности голосования не избежать торговли голосами избирателей. Участие уменьшается, когда люди знают ожидаемый результат слишком рано или когда легитимность выборов в целом под вопросом.
Прямой доступ к официальным властям будет фальшивым

В 1997 году по заказу журнала Wired magazine и банка Merrill Lynch было проведено изучение политических взглядов сообщества пользователей Интернета (“digital connected”). Результат показал, что у его членов выше вовлечённость, они более патриотичны, они в большей степени за разнообразие, и что активность на выборах у них выше. Они религиозны (56% сказали, что они молятся каждый день), являются сторонниками смертной казни (3/4), легализации «лёгких» наркотиков (71%), рыночных отношений (%) и демократии (57%). Но кто они: пионеры новой модели или просто слегка обособленная группка? В 1997 году сообщество пользователей Интернета составляло 9% населения.  У них был выше образовательный уровень и уровень доходов (82% владели акциями), они были белыми, молодыми. Сторонников республиканской партии среди них было больше, чем в целом среди населения. В случае с исследованием Wired magazine и Merrill Lynch не было ни одной демографической выборки, соответствующей этим результатам. Другие исследования это учитывают и получают куда менее оптимистичный результат.

Одно исследование вовлечённости пользователей Интернета в политику показывает, что они чуть меньше настроены голосовать и больше настроены контактировать с чиновниками, занятыми выборами. Следовательно, Интернет – новое средство для таких контактов, а не их генератор. Более того, причинная связь очень слаба. (Bimber 1998)

Ещё одно исследование показывает, что пользователи Интернета выбирают информационно-политические сайты примерно с той же частотой, как и пользователи других средств массовой информации, приблизительно 5% всех обращений. (Pew, 1998). Следующее исследование показывает, что пользователи Интернета для политических целей уже вовлечены в эти процессы. Таким образом, Интернет поддержит и усилит уже имеющуюся политическую активность, а не расширит её (Norris, Pippa, 1999).

Да, некоторые быстро отсылают гневные электронные послания официальным властям и возможно даже получают ответы. Это создаёт иллюзию участия. Но ограниченный ресурс - внимание властей - будет по-прежнему дефицитным. Только небольшая часть посланий будет достигать адресатов и то лишь по настоятельной необходимости. Ответы будут похожи на фонограмму автоответчика. Возрастающий поток сообщений сделает всесильных брокеров, у которых надо испрашивать допуск к властям, привратников по сути, ещё более важными, чем прежде (если это вообще возможно). Когда спрос растёт, а предложение остаётся на прежнем уровне, цена этого допуска  повышается, поскольку растут комиссионные посредника. Демократическому процессу это не способствует.

В самом деле, общественное мнение можно сформировать. Рассылки по электронной почте могут заменить людей технологией и организацией. Вместо естественной поддержки можно создать искусственную, проявления общественного мнения можно сфабриковать.

По иронии, самым эффективным средством коммуникации (не считая банковского чека) становится простое рукописное письмо (Blau, 1988).

Обезличенность Интернета не позволяет различать индивидуальные черты.
Интернет способствует международным махинациям доморощенных политиков

Вмешательство в национальную политику становится легче с Интернетом, для которого не существует границ. К чему переговоры с участием посла США, если можно торпедировать ключевую фигуру председателя какого-либо парламента кампанией, развёрнутой при помощи электронной почты, интервенцией сетевой болтовни, дезинформацией и другими приходящими не весть откуда подарками недругов. Люди сейчас боятся атак компьютерных террористов. Им следовало бы беспокоиться по поводу спонсируемых государством актов вмешательства в компьютерную политику других стран.

В самом деле, становится всё более трудно воздействовать на национальную политику и управлять её курсом в условиях глобализации планеты, когда расстояния и границы менее важны, чем в прошлом, даже если не придерживаться гиперболы, согласно которой национальные государства «испаряются» (Negroponte 1995). Если обществу трудно контролировать свои собственные действия, это неизбежно ведёт к выходу накопленной отрицательной реакции и подчиняющему вмешательству.
Выводы

Легко романтизировать прошлое демократии, в котором жители Афин дискутировали пред лицом всего гражданского общества, и верить, что с электронными средствами эта идиллия возвращается к нам весенней ласточкой. Быстрый взгляд в зеркало заднего вида на радио и затем на телевидение отрезвляет. Ведь реалии существования этих средств массовой информации – какофония, фрагментарность, растущие издержки и снижение ценности беспристрастной и строгой информации.

            Интернет позволяет с большей легкостью собирать и компоновать информацию, совещаться и выражать своё мнение, организовывать и координировать действия (Blau, 1998).

            Было бы упрощением отрицать, что Интернет может мобилизовать неконтактные группы, и что это даст выход огромной созидательной энергии. Видимо, мы будем свидетелями нескольких историй ослепительного успеха. Но в той же степени было бы наивно слепо верить в имидж Интернета на начальной стадии его существования – с духом сотрудничества, свободы и бескорыстия – и игнорировать тот факт, что он становится коммерческим средством массовой информации подобным коммерческому вещанию, вытеснившему  развлекательное радио. То, что большие группы в обществе разочарованы в политической системе, часто не поддаётся изменению, часто является следствием подачек, раздаваемых в ходе избирательных компаний, и постоянно затрудняет продвижение вперёд.

            Чтобы исправить такие недостатки, предложены и приняты как руководство к действию различные решения. По некоторым из них должен произойти возврат к духовности, по другим – понизиться роль правительства и, вследствие этого, противодействие демократическим процессам. А третьи уповают на технические решения, такие, как Интернет. Тем не менее, если бы Интернет подавался как чудодейственный целительный бальзам для всех социальных проблем, это привело бы только к разочарованию. Ведь надежда не может существовать долго без её реализации. В действительности Интернет приведёт к снижению стабильности, большей раздробленности, меньшей возможности придти к согласию, возрастанию числа групп  с несовпадающими интересами. Мощные компьютеры, подсоединенные к высокоскоростным сетям, не есть средство исправления недостатков политической системы. Здесь нет быстрых решений. Здесь нет чудодейственных средств и бесплатного сыра.

            Интернет – захватывающее средство. Его возможности очаровывают, опьяняют, обогащают. Но делают ли свободным? Мы не в состоянии ясно понимать проблемы, если на нас розовые виртуальные очки, а в голове мысль, что, выражая всё посредством двух цифр – 0 и 1 – и отсылая второпях в пакетах по сети, мы хотя бы на сантиметр продвинулись к более совершенной политической системе.

            Интернет не создает некую демократию в духе президента Джефферсона.  Он не оживит Америку времен президента Джексона, какой её увидел французский писатель и политик Токвиль. Интернет не выполнит работу президента Линкольна и борца за отмену рабства Дугласа. Он – не Афины[8]. В нём меньше демократии, чем во всех этих местах с примитивными технологиями. И в этом смысле надежды, которые возлагают на Интернет – это новое звено в длинной цепи надежд. Быть может, наивные, но определённо облагораживающие.

---