Роль понятия чести в политической жизни Советской России

Борисов С.

Утверждение у власти партии большевиков привело к постепенной деградации их моральных принципов. Забота о чести партии, собственной революционной чести - забота, обусловливавшаяся необходимостью поддержать морального авторитета в конкуренции с другими претендующими на власть партиями. - была утрачена. Монополия власти растлевающе действовала на ее носителей. Единственным видом чести стала "честь, пребывания в партии" (а лучше - в ее руководстве).

Уже с начала 1920-х годов в ВКП(б) был взят курс на подавление и разгром внутрипартийного меньшинства. Большевики не понимали, что человек, отрекшийся от своих убеждений публично - пусть во имя партийной дисциплины, - не может быть человеком чести и может лишь идти по пути нравственного падения.

Вскоре покаяния и самобичевания (ранее бесчестящие революционного деятеля) стали привычными для т. н. "ленинской гвардии". Представители гвардии, по определению долженствующие "погибать, но не сдаваться", стали поодиночке и группами сдаваться на милость сконструированного интригами Сталина большинства.

До сих пор полностью и даже в значительной степени не раскрыты многочисленные архивы, публикация документов из которых позволила бы пролить свет на действительное поведение и подлинные его мотивы виднейших представителей "ленинской гвардии". Вот почему, на наш взгляд, на нынешнем этапе исторического познания в комплексный круг источников, рассматриваемых вкупе с документами и комментариями, могут войти и художественные произведения. Мы оставляем за краем страниц известную повесть А. Кестлера "Слепящая тьма", поскольку автор его стремился воссоздать лишь предельную логику поведения абстрактного, "обобщенного" революционера у власти. Книга же А. Рыбакова "Тридцать пятый и другие" дает неплохой опыт культурполитичсского анализа.

Несмотря на критическое отношение к данной книге многих публицистов, с исторической точки зрения роман в значительной степени основан на подлинных высказываниях реально существовавших деятелей. Вот почему нижеприведенные строки кажутся нам уместными в нашем историке - политическом исследовании. Удачна в психолого-политическом отношении сцена разговора начальника иностранного отдела НКВД Слуцкого с арестованным Смирновым:

"Иван Никитич, - возможно ласковее сказал Слуцкий. - .. Помогите партии сокрушить Троцкого. Для этого вам придется признаваться в кое-каких неприятных вещах, более того, в вещах, к которым вы не имели никакого отношения, я эго знаю. Но другого выхода нет. ... Я понимаю. вы обижены, вы обозлены, вы дорожите своей честью, во для коммуниста высшая честь - это защищать интересы партии, смиритесь перед партией, ... , иначе смерть, бесславная смерть. ... Или вы публично разоружитесь честным признанием, выполнив свой долг коммуниста и останетесь живы .. Если же не разоружитесь, то будете расстреляны, а ваше имя будет обесчещено на суде, вы умрете как враг Советской власти»51.

Аргументация, как представляется, исторически вполне правдоподобная. Действительно, поскольку интересы партии (понимаемые как воля большинства партии, а чаще - как воля ЦК, Политбюро) уже давно выступают для правоверного большевика, коммуниста синонимом высшей моральной ценности, "чести партии", то личная честь большевика, революционера должна полностью раствориться в этой "партийной чести", которая искупит и покроет любое личное бесчестье.

Столь же филигранно, на наш взгляд, выстраивает А. Рыбаков в своем художественно - политическом исследовании цепочку рассуждений Л. Б. Каменева:

"Каменев хорошо понимал: если он не выйдет на суд, его расстреляют; если выйдет на суд, тоже расстреляют. И в том и в другом случае в глазах народа он умрет как террорист, шпион и контрреволюционер - это они сумеют сделать. Но если он лживым признанием подкрепит неправедные обвинения, могут пощадить его детей. Что ценнее: его честь или жизнь невинных детей? Но ведь честь все равно потеряна. Она потеряна за эти годы непрестанных покаяний, признания ошибок, славословий Сталину. Что добавит к этому позорному списку еще один публичный самооговор? Ничего...»

А. Рыбаков абсолютно точно воспроизводит внутреннюю логику ситуации. Действительно, признания на знаменитом процессе 1936 года лишь завершили череду бесчестных поступков представителей т. н, "ленинской гвардии". Просто здесь чаша бесчестья на вкус оказалась более горькой и не дала уже следовавшего ранее продления политической и физической жизни.

Следуя этой внутренней логике событий, А. Рыбаков вкладывает в уста Сталина подобную систему аргументов:

" - Хотят ли они сохранить жизнь? Безусловно... Хотят сохранить жизнь и Зиновьев и Каменев. На смерть вдут люди, имеющие своя идеалы, готовые погибнуть ради своих идеалов. Зиновьев и Каменев таких идеалов не имеют... и потому им не за что идти на смерть. Есть еще причина, ради которой человек идет на смерть, это честь, честь коммуниста, честь большевика. Обладают ли Зиновьев и Каменев этой честью? Безусловно, нет. Они столько лет обманывают партию и рабочий класс, они давно растеряли честь и совесть - тут им не за что терять жизнь. Они цепляются за жизнь как простые смертные"2.

Представляется, что честь как категория политической менталь-ности виртуозно проанализирована персонажем А. Рыбакова. Это весьма мощная объяснительная модель, позволяющая отыскивать детерминацию в казалось бы необъяснимых массовых самооговорах.

Ведя речь о Бухарине, "любимце партии", мы не станем рассматривать всю его политическую биографию. Достаточно процитировать всего несколько строк из его секретных писем 1936 года в ЦК и Политбюро. Четверть века совместной работы с Каменевым и Зиновьевым в руководстве партии не помешала ему употребить о них такие выражения:

"подлая нечистоплотность", "морально-политическая грязь", "пустозвонный фанфарон", "писклявый провизор-литератор", "троцкистско-зиновьевские мерзавцы", "эти убийцы", "мерзавец Каменев", "подлый двурушник", "этот потенциированный стервец", "гнусная змея". А вот как реагирует Бухарин на расстрел партийных соратников:

"Что мерзавцев расстреляли - отлично: воздух сразу очистился. Это " осиновый кол... в могилу кровавого индюка, налитого спесью, которая привела его в фашистскую охранку ... Что расстреляли собак - страшно рад"3. Этот набор брани уместился на трех - четырех страницах текста тех писем, которые Н. И. Бухарин отправил К. Ворошилову, И. Сталину и в Политбюро.

Вряд ли есть смысл продолжать повествование о представителях т. н. "ленинской гвардии", старательно соблюдавших навязанные им "правила бесчестья". Рассмотрим те фигуры большевистской верхушки, судьбы которых чем - то отличаются от слепленных по единой форме судеб "истинных партийцев».

В 1938 году Федор Раскольников вызывается в Москву с дипломатической работы. Не доезжая до советской границы, он узнает из газет о том, что Верховный Суд СССР заочно объявляет его вне закона. 22 июля 1939 года Ф. Раскольников пишет письмо ''Как меня сделали врагом народа". Объявление меня вне закона продиктовано слепой яростью на человека, который отказался безропотно сложить голову на плахе и осмелился защищать свою жизнь, свободу и честь»

Спустя месяц Ф. Раскольников пишет открытое письмо Сталину "Правда неопровержима": "... Вы культивируете политику без этики, власть без честности ... Вы оболгали, обесчестили и расстреляли многолетних соратников Ленина ... невиновность которых вам была хорошо известна. Перед смертью вы заставили их каяться в преступлениях, которых они никогда не совершали, и мазать себя грязью с ног до головы. ... Вы растлили и загадили души ваших соратников ..., вы обокрали мертвых убитых и опозоренных вами людей и присвоили себе их подвиги и заслуги". Ф. Раскольников упоминает о "бесчестных способах, недостойных государства", которыми Л. М. Карахана, В. А. Антонова-Овсеенко и других заманили в Москву и расстреляли.4

Иной путь отстаивания собственной чести избрали Томский и Гамарник. Однако самоубийство, которое вернуло бы им честь в координатах прежней (дворянской, офицерской) морали, оказалось недейственным способом предотвращения бесчестия в условиях политического режима 1930-х годов,

Об обстоятельствах, предшествующих самоубийству Яна Гамарника сохранилась легенда, согласно которой накануне Блюхер передал Гамарнику слова Сталина: пусть выбирает: либо быть самому судимому вместе с другими "заговорщиками", либо судить их. 31 мая 1936 года Гамарник застрелился.

В приказе Народного Комиссара обороны СССР № 96 от 12 июня 1937 года говорилось: "11 июня перед Специальным присутствием Верховного Суда Союза ССР предстали главные предатели и главари ... изменнической банды ... Бывший заместитель Народного Комиссара обороны Гамарник, предатель и трус, побоявшийся предстать перед судом советского народа, покончил самоубийством"5.

Похожая ситуация сложилась у М. П. Томского. Вспоминает его сын: "Тогда начался процесс над Каменевым, Зиновьевым и другими. После газетной публикации материалов процесса он позвонил Ежову, который тогда был секретарем ЦК ВКП(б) и председателем Комиссии партийного контроля при ЦК и сказал ему: "Если всякую грязь и клевету валят на мою голову, то что мне делать? ... Видимо, я больше партии не нужен". В итоге - похожее газетное сообщение (1936 год) "ЦК ВКП(б): сообщает, что кандидат в члены ЦК ВКП(б) М. П. Томский, запутавшись в своих связях с контрреволюционными троцкистско-зиновь-евскими террористами ... покончил жизнь самоубийством"6.

Таким образом, в перевернутой партийной этике 1930-х годов традиционный поступок чести превращается в симптом бесчестия, подтверждение морального падения, - и лишь нравственный суд потомков может поставить вопрос о пересмотре мотивов политического суицида»7

В ряде случаев партийное руководство скрывало факт самоубийства видного партийного деятеля. Так было в случае с Орджоникидзе. В своих мемуарах Н. С. Хрущев писал: "... "врагов народа" набралось столько, что уже и Орджоникидзе не смог переварить это и застрелился. Покончил с собой честнейший человек, рыцарского склада характера. Без причины такой человек не мог умертвить себя, потому что был коммунист высокого толка и особого воспитания, с высокоразвитым чувством чести. Я так говорю, опираясь на мнение и самого Сталина: беспринципный в вопросах морали, Сталин его осуждал как раз за это"8.

Нужно отметить, что в официальных партийных документах 1920 - 1930-х годов понятие партийной (большевистской) чести практически не фигурирует. Оно возникает post factum, в воспоминаниях и мемуарах.

Так, о пренебрежительном отношении понятию "честь" высшего партийного руководством сообщает А. Г. Авторханов. В конце 192 -х годов в институте Красной профессуры прошли аресты, там было созвано собрание, на которое пришел представитель ЦК ВКП(б). На вопрос из зала, знают ли в ЦК, что арестованные были активными участниками революции и гражданской войны и почему их не предупредили о предстоящих арестах, представитель ЦК сказал: "... Устав партии не есть статус какого - нибудь рыцарского ордена, а инструмент воли партии, во -вторых, почему же это враги в партии должны пользоваться преимуществом предупреждения о предстоящих репрессиях... В ЦК сидят не рыцари ложного понятия чести, а революционеры дела ...»9.

Нельзя не сказать хотя бы вкратце о символической фигуре Л. Д. Троцкого. Симптоматичным является эпизод, описанный С. Струмилиным: "... Вот молодой краснобай Троцкий в Париже, куда я попал, бежав из вологодской ссылки, развязно и убедительно произносит:

- А куда они - честь, совесть? На ноги, вместо сапогов, не наденешь ни чести ни совести..."10

Речь идет о начале 1900-х годов, когда Троцкому было 21-22 года. Когда же жизнь его подходила к концу и он предчувствовал близкую смерть, Л. Троцкий составил (в конце февраля - начале марта 1940 г.) политическое завещание: "На моей революционной чести. - писал он в нем. - нет ни одного пятна.. Я никогда не входил ни в какие закулисные соглашения или хотя бы переговоры с врагами рабочего класса'11.

Симптоматичен и конец Троцкого: человек, написавший текст революционной присяги (вербального коррелята чести), погиб от карающей руки той же революционной (?). организации, которую он создал, пестовал и идеологически обосновывал. Человек, до конца жизни пекущийся о своей революционной чести, вошел в историю своей страны как предатель, изменник, человек без чести, символ продажности и перехода на позиции классового врага.

Таким образом, можно следующим образом - охарактеризовать ситуацию в ВКП(б): понятие чести было изгнано из партийной этики. Люди могли отстаивать собственную честь политика либо кончая жизнь самоубийством (Гамарник, Томский, Орджоникидзе), либо находясь за рубежом (Раскольников, Троцкий).

Но, подавляя политическую честь, лидер большевиков И.В. Сталин одновременно стремился сформировать неполитические (профессиональные) виды чести. Первым сигналом стало его выступление в 1930 году на XVI съезде ВКП(б), где партийный вождь использовал понятие чести в важнейшем идеологическом пассаже: "В психологии масс и в их отношении к труду произошел громадный перелом... ...Социалистическим соревнованием охвачено у нас более двух миллионов рабочих... Самое замечательное в соревновании состоит в том, что... оно превращает труд из зазорного и тяжелого бремени, каким он считался раньше, в дело чести, в дело славы, в дело доблести и геройства. Ничего подобного нет и не может быть в капиталистических странах. Там ... самое желанное дело, заслуживающее общественного одобрения... жить на проценты, быть свободным от труда, считающегося презренным занятием. У нас, в СССР, наоборот, самым желанным делом, заслуживающим общественного одобрения, становится возможность быть героем труда, возможность быть героем ударничества, окруженным ореолом почета среди миллионов трудящихся"12.

Положенные на музыку, эти слова зазвучали из всех радиоприемников и стали частью ''низовой" политической ментальности; ''Нам ли стоять на месте? В своих дерзаниях всегда мы правы! Труд наш есть дело чести, есть подвиг мужества и подвиг славы!" ("Марш энтузиастов" из кинофильма 1940 года "Светлый путь").

В 1935 году в армии восстанавливаются воинские звания - важный шаг к восстановлению воинской чести. А в 1939 году постановлением Совнаркома создаются товарищеские суды чести командного политического и начальствующего состава РККА (действующие с измененными полномочиями до сих пор). Суды были призваны рассматривать дела о поступках, недостойных звания офицера, порочащих офицерскую. честь3.

С первых дней войны слово "честь" входит в действующий идеолого-политический лексикон. В обращении Митрополита Московского и Коломенского Сергия, главы Православной церкви в России, разосланном 22 июня 1941 года по всем приходам, в частности говорилось: "В последние годы мы, жители России, утешали себя надеждой, что военный пожар, охвативший едва не весь мир, не коснется нашей страны. Но фашизм, признающий законом только голую силу и привыкший глумиться над высокими требованиями чести и морали, оказался и на этот раз верным себе"14. 25 июня 1941 года в передовой статье "Красной звезды" можно было прочитать: "Советский народ поднял знамя священной отечественной войны за Родину, за ее честь и свободу"15. Обратим внимание на возрождение лексики периода августа-сентября 1914 года.

К понятию "честь государства" обращается и И.В. Сталин и своем известном обращении о 3 июля 1941 года: "Пакт о ненападении есть пакт о мире между двумя государствами. Именно такой пакт предложила нам Германия в 1939 г. Могло ли Советское правительство отказаться от такого предложения? Я думаю, что ни одно миролюбивое государство не может отказаться от мирного соглашения с соседней державой, даже если во главе этой державы стоят такие изверги и людоеды, как Гитлер и Риббентроп. И это, конечно, при одном непременном условии - если мирное соглашение не задевает ни прямо, ни косвенно территориальной целостности, независимости и чести миролюбивого государства. Как известно, пакт о ненападении между Германией и СССР является именно таким пактом"16.

Уже в разгар воины; в январе 1943 года армия получаем еще один атрибут воинской чести- погоны. Это важный символ победоносной армии, Золотые (!) погоны, еще в 1920-е годы бывшие символом белогвардейцев ("золотопогонники» - презрительно называли их красноармейцы), внезапно становятся символом Красной армии (''На нем погоны золотые и яркий орден на груди..."). Вслед за погонами для армии вводится государственный гимн: вместо партийного "Интернационала"', зовущего к победе, народу был октроировач гимн победившей Империи В 1944 году на экраны страны выходит фильм "В шесть часов вечера после войны" с "Песней артиллеристов" (слова В. Гусева, музыка Т. Хренникова). Уже первые строки апеллируют к понятию чести: "Горит в сердцах у нас любовь к земле родимой. Мы в смертный бой идем за честь родной страны". Понятием чести и заканчивается песня: "В честь Родины своей, в честь нашего народа мы радостный салют в полночный час дадим"17.

С конца 1943 года вводятся погоны для работников железных дорог. Прокуратуры СССР, сотрудников наркомата иностранных дел. Волна переодевания всех работающих или учащихся в госучереждениях в мундир нарастает особенно после войны. Форменные мундиры стали носить чиновники министерства финансов, геологии и нефтяной промышленности, таможенной службы, гражданского воздушного флота, - всего более 20 ведомств. Так называемые "контрпогоны" стали носить студенты горных факультетов всех вузов страны. Школьники должны были облачиться в мундиры с форменными пуговицами, бляхой на поясе и кокардой на форменной фуражке. Вводятся пожизненные знаки для офицеров запаса, работников всех "обмундированных" ведомств, повсюду звучат речи о сохранении чести новой формы.

В. Солоухин рассматривал процессы середины 1940-х-начала 1950-х годов как политику реставрации. Помимо введения раздельного обучения по образцу дореволюционных гимназий, открытия церквей, воскрешения имен Суворова и Кутузова, массового изучения бальных танцев, В. Солоухин отмечает и факт поднятия офицерской чести, дарования офицерам золотых погон. Об этом же пишет Г. П. Климов: "Исчезли в Красной армии треугольники, кубики и шпалы, а вместо них появились старые офицерские погоны. Ввел Сталин новый кодекс чести для офицеров, включающих коленопреклоненное целование гвардейских знамен перед боем, а после боя - расстрел трусов перед строем части. Не все рыцарские ордена могли похвастать таким кодексом воинской чести , как Советская гвардия»19.

Понятия чести внедрялись не только в недра вооруженных сил, но и в гражданские подразделения. В 1947-1949 гг. были созданы и действовали ведомственные "суды чести". В записке, поданной А . А . Ждановым И. В. Сталину 25 марта 1947 года, говорилось: «В соответствии с Вашим поручением направляю проект постановления ЦК ВКП(б) "О Судах чести в министерствах СССР и центральных ведомствах»22. Через три дня было принято одноименное постановление Совета Министров СССР и ЦК ВКП(б). В нем предписывалось "в двухнедельный срок организовать суды чести в Министерстве здравоохранения, Министерстве торговли и Министерстве финансов". Отмечалось, что Суды чести создаются в министерствах СССР и призваны. содействовать "делу воспитания работников государственных органов в духе советского патриотизма и преданности интересам советского государства ..."

На суды чести возлагалось рассмотрение "антипатриотических, антигосударственных и антиобщественных поступков и действий, совершенных руководящими оперативными и научными работниками министерств СССР и центральных ведомств, если эти проступки и действия не подлежат наказанию в уголовном порядке". Суды чести избирались на один год в составе 5-7 человек из числа работников министерства или ведомства тайным голосованием. Вопрос о включении в список кандидатов в члены суда чести или об отводе из списка решался открытым голосованием. Решение суда чести должно было приниматься простым большинством голосов членов суда. Суд чести мог объявлять общественное порицание, общественный выговор или передавать Дело следственным органам для направления в суд в уголовном порядке. Решение суда чести обжалованию не подлежало.

Во исполнение указанного постановления суды чести были избраны в период с апреля по октябрь 1947 г. в 82 министерствах и центральных ведомствах. Так как в большинстве министерств и ведомств суды чести дел не рассматривали, а срок полномочий избранных судов чести истекал постановлением Совета Министров СССР и ЦК ВКП(б) от 7 июля 1948 г. их, срок полномочий был продлен еще на 1 год.

Решением Политбюро ЦК ВКП (б) от 23 сентября 1947 года было сочтено необходимым создать суд чести и в аппарате ЦК ВКП (б). Уже через месяц состоялся суд чести аппарата ЦК ВК11 (б), рассмотревший вопрос "об антипартийных проступках бывшего зав. отделом кадров печати. Управления кадров ЦК ВКП (б) М. И. Щербакова и бывшего зам. начальника Управления пропаганды и агитации ЦК ВКП (б) К. С. Кузакова. Суд чести обвинил их в антигосударственных проступках, в потере политической бдительности и чувства ответственности. Решением суда чести обвиняемым был объявлен общественный выговор. В июне 1947 года суд чести Министерства здравоохранения рассмотрел дела профессоров Клюевой Н. Г. и Роскина Г.П., обвинявшихся в передаче США рукописи научной работы. На заседании суда чести профессора не признали себя виновными. В решении было отмечено что "перед Судом чести" обвиняемые "не проявили себя как советские граждане ", им был объявлен общественный выговор. Суды чести просуществовали до конца 1949 года, так как постановление о продлении сроков их полномочий впоследствии не принималось. В 1949 году на экраны страны вышел фильм "Суд чести", снятый режиссером А.М. Роомом и получивший в том же 1949 году Государственную премию.

Кроме пьесы А. Штейна "Закон чести" (по которой был снят фильм), в период 1948-1954 года вышли книги, в названиях которых фигурирует "честь". Это книга Г. Баширова "Честь"(М., 1954), роман А. Первенцева "Честь смолоду" ( журнал "Октябрь", 1949 ), сборник школьных рассказов Г. Корсакене "Честь класса" (М., Л., 1953). В 1949 году в "Семье и школе" публикуется статья с симптоматичным названием "Воспитание чувства чести у детей", в 1953 году защищается кандидатская диссертация на тему "Понимание чести школьниками и честь как мотив их поведения". В школах появляются "основные правила поведения пионеров", называемые "законами пионерской чести". Итак, начиная с 1930-х годов, понятие «честь» входит в активную советскую квазиполитическую лексику, а со второй половины 1940-х до 1953-1954 годов активно формируются "орудия" советской чести: вводятся ведомственные "суды чести", издаются книги, в заголовках которых фигурирует слово "честь", фильм " Суд чести " получает Государственную премию, понятие чести вводится в педагогику, понятия "честь школы", "честь класса "становятся распространенными.

Вероятно, молено говорить о процессах складывания имперского политического сознания (у политической имперской элиты и путем трансляции - в массовом официозном сознании). В конце 1940-х - начале 1950-х годов Москва становится своеобразным "третьим Римом", а СССР - соответственно "Римской империей". И подобно тому, как честь была важнейшим, если не главным ре1улягнвом массового и государственного сознания Римской империи, «честь государства-империи" прививалась и советской ментальности, "советскому бессознательному». Нельзя в то же время не отметить, что чувство личной чести, чести, не подчиненной государственным и коллективным институциям, честь частного лица, честь личности активно подавлялась.

А. Борщаговский пишет о начале 1950 -х годов: "... шли разрушение нравственности, удушение совести, дискредитация понятий чести и достоинства выдавалась за идейную патриотическую закалку общества"25.

Таким образом, в "империи" 1930-1954 гг шли два параллельных процесса: насаждение "сверху" чести в регулируемых государством формах и подавление чести как атрибута развитой личности.

После смерти Сталина понятие чести на некоторое время уходит из официального лексикона. В категориях чести мотивы поступков второй половины 1950-х годов описываются лишь post hoc.

Всего несколько лет назад стали известны фрагменты воспоминаний А. И. Микояна об обстоятельствах, предшествовавших докладу Н. С. Хрущева о культе личности: "Я пошел к Н[иките] Сергеевичу] и один на один стал ему рассказывать ... Предстоит первый съезд без участия Сталина, после его смерти. Как мы должны повести себя на этом съезде касательно репрессированных сталинского периода? ... Мы никаких политических репрессий не применяли уже почти три года, но ведь надо когда-нибудь если не всей партии, то хотя бы делегатам ... съезда ...доложить о том, что было. Если мы этого не сделаем .. а когда-нибудь и кто-нибудь это сделает ... все будут иметь законное основание считать нас полностью ответственными за происшедшие преступления. ... Если мы это сделаем по собственной инициативе, расскажем честно правду делегатам съезда, то нам простят ...ответственность, которую мы несем ... По крайней мере скажут, что мы ... не были инициаторами этих черных дел. Мы свою честь отстоим, а если не сделаем, мы будем обесчещены. ... Никита Сергеевич согласился с этим."26

25 февраля 1956 года Хрущев выступает с закрытым докладом на XX съезде КПСС, а 8-10 марта того же года в Грузии проходят политические волнения. Имя Сталина становится для демонстрантов символом оскорбленного национального чувства, они требуют от первого секретаря ЦК КПСС Грузни В. П. Мукаванаде ''поддержать усилия Мао по восстановлению праха и чести Сталина"27

А в 1957 году в острое противоборство с Н. С. Хрущевым вступает группа В. М. Молотова, Т. М. Маленкова, Л. М. Кагановича. Значительную помощь Н. С. Хрущеву на июльском пленуме ЦК оказывает Г. К. Жуков. Характеризуя его выступление, историк В. П. Наумов пишет:

"Совесть и честь Жукова не позволили ему ограничиться только обличением участников т. и. "антипартийной группы" ... "Нужно сказать, - заключает он, - что виновны и другие ... члены Политбюро"28.

Но это, повторим, позднейшие оценки мотивов поведения 1956 -1957 годов. Что же касается массовой политической лексики, то в ней наблюдается три "пика" использования термина "честь": 1961-1964, 1974-1976 и 1982-1984.

В первый "пик" госиздательства выпускают книги "Честь труду". "Честь смолоду", "Честь, достоинство, личность", "Честь солдата"; звучат слова песен "Мир нам дорог, словно честь", "Мы честь рабочую храним" ... Симптоматична выдержка из дневника девушки первой половины 1960-х годов: "Тетушки трясутся за свою шкуру ... Они хотят, чтобы и я по их примеру устраивалась "применительно к подлости". Нет, мне комсомольская честь дороже!"29.

Во второй "всплеск" выходят книги "О чести и достоинстве советского гражданина", "О гражданственности и чести", "Честь по труду", а в третий - "Честь смолоду" и "Честь и слава - по труду".

Легко заметить, что поле действия чести, судя по названиям выпускаемых государственными издательствами книг, - сфера труда, гражданских отношений. Иначе говоря, партийно-государственная, политическая сфера пребывает за пределами дискурса чести.

Таким образом, в советскую эпоху категория политической чести, чести политического деятеля практически не разрабатывалась. Активно поощрялась "трудовая честь", "воинская честь" и другие виды "исполнительской чести".

В противовес "лояльным" формам чести в среде диссидентов вырабатываются понятия "конфликтной" чести. Апелляция к ней носит подчеркнуто оппозиционный характер.

В 1981 году режиссер театра на Таганке Юрий Любимов пишет письмо Л И. Брежневу, в котором жалуется на ТРУДНОСТИ с постановкой спектакля, посвященного памяти В. Высоцкого. Ю. Любимов указывает на то, что секретарь ЦК КПСС М. В. Зимянин обвинял В. Высоцкого в антисоветчине и просит заступничества у Л. И Брежнева. В конце письма режиссер пишет: "Для театра и для меня спектакль о Высоцком - вопрос нашей совести и чести, без этого спектакля мы не мыслим своей дальнейшей деятельности ... Запрет спектакля оскорбит чувства миллионов советских людей - почитателей таланта В. Высоцкого .."30

Слова режиссера не разошлись с делом. После окончательного запрета спектакля Ю. Любимов уезжает за рубеж, и его лишают советского гражданства.

Лавинообразное нарастание интереса к чести, особенно в ее политических формах, начинается с 1985 - 1986 гг., с прихода к власти М. С. Горбачева.

Список литературы

1 Рыбаков А. Тридцать пятый и другие года //Роман - газета, 1990, № 12.

2 Рыбаков А. Цит. соч. - С. 39,45.

3 "Всюду и везде я буду доказывать свою невиновность" Письмо П. И. Бухарина Сталину и членам Политбюро. Август - сентябрь 1936 г. //Источник. Документы русской истории. 1993, № 2 - С. 7–15.

4 Открывая новые страницы... - М., Политиздат, 1989. - С. 314 - 316, 324.

5 Ерошок 3. Его знала вся страна //Возвращенные имена. Книга 1. - М., Агенство печати Новости. 1989. - С. 143 –155.

6 Горелов О. Партийный псевдоним - Томский //Возвращенные имена. Книга 2. - М., АПН, 1989 - С. 263-264.

7 Имеет право на существование точка зрения доктора исторических наук М. А. Вылцана: "Для Михаила Томского, как и для ряда других высокопоставленных партийных и военных чинов, страх перед НКВД оказывается сильнее страха смерти - они кончают жизнь самоубийством" ("В этой жизни умереть не ново" //Независимая газета. 1997, 7 февраля). Однако мы считаем ее слишком упрощенной, сводящей сложный душевный мир лишь к телесному страху мучений.

8 Мемуары Никиты Сергеевича Хрущева //Вопросы истории, 1991, № 9-10. - С. 74.

9 Цит. по: Авторханов А. Г. Технология власти //Вопросы истории, 1991, № 2-3. - С. 124.

10 Цит. по Счастлив счастьем других. М., Молодая гвардия, 1985 – С. 9.

11 Троцкий Л Д Дневники и письма - М , 1994 - С 193 - 194 Цит. по Вишлев О. Как Троцкий готовил час "X", или почему он был убит в 1940 году //Молодая гвардия, 1996, № 5 - С .174.

12 Куценко А. Мундир административной системы //Огонек, 1989, № 39. – С. 14-15.

13 Климов Г. П. Имя мое легион Романы. - Москва, Воениздат, 1993. – С. 140.

14 Мурин Б .С. Суды чести //Известия ЦК КПСС, 1990, № 11 – с. 135-137.

15 Штейн А. Закон чести. Пьеса в четырех действиях //Штейн А. Пьесы. - М , Советский писатель, 1951.

16 Свадковский И. Ф. Воспитание чувства чести у детей //Семья и школа, 1949,№ 2.

17 Алякринская А. С. Понимание чести школьниками и честь как мотив их поведения. Канд. Дисс.- М., 1953.

18 См. Белявский А., Придворов Е. Охрана чести и достоинства личности в СССР. – М., 1971. – С. 41.

19 Сталин И .В. Соч.,Том 12. – С. 314-315.

20 Чистяков Н. Ф. Суды чести офицерские //Большая Советская Энциклопедия, 3-е изд. - Том 25. – М., Советская Энциклопедия, 1976 – С. 55.

21 Митрополит Сергий Господь дарует нам победу //Слово, 1995, .№ 3 - 6,- С. 1.

22 Цит. по Бялик Б. Необходимость социальных критериев //Литературное обозрение, 1986, № 11.

23 Сталин И. В. О Великой Отечественной войне – М., 1951 – С. 11.

24 Цит. по Об огнях – пожарищах... Песни войны и победы. – М.: Республика, 1994 – С. 109.

25 Борщаговский А. Записки баловня судьбы - М,1991-С. 106-107.

26 Наумов ВПК истории секретного доклада Н. С. Хрущева на XX съезде КПСС //Новая и новейшая история, 1996, № 4 – С. 157.

27 Козлов В. А. Политические волнения в Грузии после XX съезда КПСС //Отечественная история, 1997, № 3 – С. 36.

28 Наумов В. П. Борьба Н. С.Хрущева за единоличную власть //Новая и новейшая история, 1996, № 2 – С. 23.

29 Костерина Нина Дневник обыкновенной девушки //Из дневников современников – М., М, 1965 – С. 226.

30 Организации, инстанции и лица. К истории спектакля Театра на Таганке, посвященного Владимиру Высоцкому // Независимая газета, 1998, 27 января.

Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://www.gumer.info/