Его настоящее имя Гарольд Адриан Рассел Филби. Он родился 1 января 1912 года в индийском городке Амбала, где провел первые четыре года своей жизни. Имя Ким в честь киплинговского героя дал ему отец Сент-Джон Филби.

Ким с ранних лет овладел хинди и арабским языками, а уже потом немецким, французским, испанским, турецким и русским. Он получил наиболее престижное в Англии образование.

Решающими для него стали поездки в европейские страны, прежде всего в Германию и Австрию, которая была залита кровью рабочих. Ким рассказывал впоследствии: "В моей родной Англии... я тоже видел людей, ищущих правды, борющихся за нее. Я мучительно искал средства быть полезным великому движению современности, имя которому - коммунизм. Олицетворением этих идей был Советский Союз, его героический народ, заложивший начало строительства нового мира. А форму этой борьбы я нашел в советской разведке. Я считал и продолжаю считать, что этой работой я служил и моему английскому народу".

Но еще до установления связи с советской разведкой Филби вернулся в Вену, где принял участие в работе МОПР (Международной организации помощи рабочим). Главной работой Кима было поддержание связи с коммунистами, нелегально проживавшими в Австрии, Венгрии и Чехословакии. Английский паспорт давал ему возможность беспрепятственного передвижения из страны в страну.

Однажды знакомая Филби по Австрии Эдит Тюдор Харт предложила познакомить его с "очень важным" человеком - им оказался Арнольд Дейч - Стефан Ланг. Дейч предложил ему, как вспоминал Филби, стать "агентом глубокого проникновения". Филби согласился. С этого времени, то есть с июня 1934 года, в оперативной переписке он значился как "Зёнхен" - "Сынок" (нем.).

Первое, что попросил его сделать Дейч, это прекратить всякие контакты с коммунистами и даже с сочувствующими. Второе - внимательно присмотреться к своим друзьям по Кембриджу с позиции их пригодности к разведывательной работе. Третье - с точки зрения решения разведывательных задач определить свою будущую карьеру.

В это время перед нелегальной разведывательной группой в Лондоне стояла долговременная задача: проникновение в английскую разведку Интеллидженс Сервис. Филби стал журналистом, памятуя о том, что английская разведка всегда проявляла интерес к людям этой профессии.

Университетский приятель Уайли познакомил Филби со своим другом Тэлботом, редактировавшим "Англо-русскую торговую газету". Но газета постепенно умирала, и Тэлбот задумал новое издание - "Англо-германскую торговую газету", для чего ему понадобился новый редактор. Им и стал Ким Филби.

В 1936 году газета была закрыта. Филби был направлен в Испанию, где в это время развернулась Гражданская война. Филби поехал в качестве "свободного" журналиста.

Вернувшись в Лондон, Филби привез большую "испанскую" статью. Отец посоветовал "начинать с самого верха" и отнести ее в "Таймс". Ему повезло. "Таймс" в это время остался без корреспондента в Испании, и Киму, после ознакомления со статьей, предложили место постоянного корреспондента в Испании. Это был громадный шаг вперед. Стать сотрудником такой газеты - об этом можно было только мечтать!В мае 1937 года Филби по командировке газеты и с благословения Дейча снова выехал в Испанию. Он заручился рекомендательными письмами германского посольства в Англии, где его знали как человека, "сочувствующего" нацистам. Свою информацию для разведки он передавал А.М. Орлову, в то время советскому резиденту в республиканской Испании.

Вскоре началась Вторая мировая война, и он был назначен главным военным корреспондентом при штабе английских войск. После падения Франции и возвращения в Лондон английская разведка сама вышла на Кима Филби. Правда, Гай Бёрджес, который в это время уже был ее сотрудником и порекомендовал Филби как достойного кандидата. Он был зачислен преподавателем в разведывательно-диверсионную школу секции "D", но вскоре понял, что так же далек от секретов СИС, как и будучи корреспондентом "Таймс".

Филби стремился к оперативной работе. В этом ему помог друг его отца Валентин Вивиан, заместитель директора СИС по внешней контрразведке. Он способствовал его устройству на должность руководителя испанского сектора в СИС, который вел контрразведывательную работу в Испании, Португалии и частично во французских североафриканских владениях в плане борьбы с проникновением в Англию иностранных разведок с этих территорий.

Он получил доступ к нужной для советской разведки информации, в том числе к дешифрованным телеграммам германского абвера. Тогда же он добыл первую информацию о попытках установления контактов между британской разведкой и Канарисом. Уже позднее, в 1941 году, ему станет известно о сепаратных переговорах англо-американцев с немцами.

Добросовестность, трудолюбие и аналитические способности Филби способствовали его продвижению. К тому же он пользовался всеобщим уважением. Среди его сослуживцев и приятелей были Ян Флеминг и Грэм Грин, с которым Филби сохранял дружеские отношения до конца дней.

В августе 1943 года Филби получил повышение. Теперь ему поручили руководство несколькими направлениями: отделением, обслуживающим Пиренейский полуостров, отделением, ведущим разработку (с контрразведывательной точки зрения) немецкой разведки на территории Германии, Польши, Чехословакии, поддержанием связи с польской контрразведкой эмигрантского правительства в Лондоне. Кроме того, он отвечал за контрразведывательное обеспечение всех военных операций союзников, проводимых Эйзенхауэром, и поддержание связи между контрразведывательным отделом СИС и МИД Англии.

В ноябре 1944 года Филби стал начальником 9-го отдела (секции) "по борьбе с коммунизмом".

Однако в Центре в 1942 году возникло недоверие к Филби и всей "пятерке". Всю поступавшую от них информацию было решено рассматривать не иначе, как дезинформацию. Основания? Во-первых, среди тех, кто с самого начала работал с ними, был "иностранный шпион" Малли и невозвращенец Орлов. Во-вторых, в 1942 году Филби не дал никаких материалов, характеризующих деятельность СИС в СССР, то есть "подозрительно преуменьшал работу английской разведки против нас". Такое же отношение к "пятерке" оставалось и в 1943 году (и это несмотря на то что именно от нее поступила информация о предстоящем немецком наступлении на Курской дуге!).

Однако глубокий анализ переданных Филби и другими членами "пятерки" в 1944-1945 годах материалов полностью исключили предположение о дезинформации. Отношение к нему и к его группе коренным образом изменилось.

К сожалению, всплеск недоверия имел место вторично, в 1948 году.

Ким Филби достиг цели, поставленной ему советской разведкой в самом начале его разведывательной деятельности: он стал не только сотрудником английской разведки, но и одним из ее руководящих работников.

В августе 1945 года Филби был на грани провала: Константин Волков, советский вице-консул в Стамбуле, обратился в английское консульство с просьбой предоставить ему и его жене политическое убежище, обещая сообщить имена трех советских агентов, работающих в МИД Англии, и одного начальника контрразведывательной службы в Лондоне. Волкова успели отозвать в Москву.

В 1947 году руководство английской разведки назначило Филби резидентом в Стамбуле. Практика загранработы была необходима для его дальнейшего продвижения по службе. Стамбул в это время был главной южной базой, откуда велась разведывательная работа против СССР и социалистических стран, расположенных на Балканах и в Восточной Европе.

Дела в Турции пошли успешно, и в 1949 году Филби получил повышение - был назначен представителем английской разведки при ЦРУ и ФБР в Вашингтоне (по значению должность приравнивалась к должности заместителя начальника СИС): сотрудничество ЦРУ и СИС становилось более тесным. Филби был в курсе всех дел, которые велись против советской разведки. В дополнение к этому он поддерживал связь с канадской службой безопасности. Но главной его задачей была работа с ЦРУ. Оно интересовало как английскую, так и советскую разведки.

В 1951 году англичане стали подозревать в работе на советскую разведку заведующего отделом Форин Оффиса Дональда Маклейна и его коллегу Гая Бёрджеса. Филби немедленно сообщил об этом в Москву. Оба они были нелегально вывезены в Советский Союз. Но подозрение пало и на Филби: было известно, что он дружил с обоими еще в Кембридже.

Никаких прямых улик против него не было, поэтому назначили служебное расследование. После нескольких допросов Филби предложили подать в отставку. Ему надо было на что-то жить, и он занялся журналистикой.

В 1955 году после публикации "Белой книги" о деле Бёрджеса - Маклейна в парламенте разразился оглушительный скандал о "третьем человеке" - Киме Филби. Филби выстоял в этой борьбе, сыграл роль человека, возмущенного клеветой.

В 1956 году по предложению респектабельного еженедельника "Обзервер" он выехал в Бейрут, не теряя контактов с СИС.

Но в конце 1961 года СИС получило через американцев (от одного из предателей) новые данные, на основании которых сделало выводы о причастности Кима Филби к разведывательной сети русских. Накануне нового, 1963 года и в дни новогодних праздников ситуация стала критической. 23 января 1963 года он исчез из Бейрута, а затем объявился в Москве.

Здесь начался заключительный этап его жизни. Ким женился в третий раз, на русской женщине Руфине Пуховой. Появились дети, внуки. Филби занимался научной и преподавательской деятельностью, литературным трудом, проводил занятия с разведчиками. Он написал мемуары, изданные в 1988 году в Лондоне с предисловием Грэма Грина.

В 1988 году Ким Филби скончался, похоронен он в Москве.

Когда в 1978 году были обнародованы сведения об истинной роли Филби, один из ответственных сотрудников ЦРУ заявил: "Это привело к тому, что все чрезвычайно обширные усилия западных разведок в период с 1944 по 1951 год были безрезультатными. Было бы лучше, если бы мы вообще ничего не делали".