(1690-1719)

 Трагическая фигура русской истории. Царевич, старший сын Петра Великого от брака его с Евдокией Федоровной Лопухиной. Первые годы детства Алексей провел преимущественно в обществе матери и бабушки (Натальи Кирилловны), так как Петр в 1693—96 гг. был сначала занят кораблестроением в Архангельске, а затем Азовскими походами. После заточения в 1698 г. царицы Евдокии в монастырь царевич был взят в село Преображенское любимой сестрой Петра, царевной Натальей. По отзывам воспитателей-иностранцев, он был прилежен, любил математику и иностранные языки и жаждал познакомиться с чужими странами.

 Особенным влиянием на Алексея пользовался его духовник, протопоп Верхоспасского собора Яков Игнатьев, старавшийся поддержать в нем память о матери как невинной страдалице от неукротимого нрава Петра. Царевич был далек от своего отца; он не только не любил его, но боялся, трепетал перед ним. Мало-помалу в нем развивалось недовольство всеми нововведениями Петра, росло желание возвратиться к “старине”, являлись планы, как он будет поступать, когда займет русский престол. В конце 1706 или в начале 1707 г. царевичу удалось посетить свою мать в Суздальском монастыре. Узнав об этом, Петр немедленно вызвал его к себе и, выразив ему свой гнев, возложил на него множество поручений, которые весьма тяготили Алексея.

 К концу 1709 г. Петр послал сына в Дрезден. Заграничное путешествие было предпринято под предлогом усовершенствования в науках, но в действительности Петр желал устроить брак своего сына с какой-нибудь немецкой принцессой. Тот решил жениться на брауншвейгской принцессе Софии-Шарлотте, которая, как он писал своему духовнику, “человек добр и лучше ее мне здесь не сыскать”. Свадьба была отпразднована в Торгау в октябре 1711 г. в присутствии Петра, только что возвратившегося из Прутского похода. В конце 1712 г.

 Алексей Петрович поехал по воле отца в Петербург. Трехлетнее пребывание за границей мало изменило царевича; он продолжал большую часть времени проводить с попами или бражничал с дурными людьми. Большое влияние на Алексея получил брат его прежнего казначея, Александр Кикин, сделавшийся из приверженцев Петра врагом, когда его постигла царская опала. К жене царевич стал относиться очень нехорошо. В это время Алексей Петрович видел сочувствие к себе уже не только со стороны духовенства, но и некоторых князей (Долгоруких и Голицыных), недовольных возвышением А.Д. Меншикова, и думал встретить в них опору в случае государственного переворота.

 В 1714 г. медики нашли, что у царевича чахотка, и он с разрешения Петра поехал на воды в Карлебад, где и пробыл полгода. В отсутствие царевича, 12 июля, родилась у него дочь Наталия, что успокоило царицу Екатерину Алексеевну, опасавшуюся рождения сына. Возвратившись в Петербург, Алексей Петрович стал еще хуже относиться к жене, которая узнала о сближении царевича с крепостной девкой его учителя Вяземского, чухонкой Афро-синьей Федоровой. 12 октября 1715 г. у Софии-Шарлотты родился сын Петр, а десять дней спустя она умерла. Рождение внука побудило Петра письменно изложить все причины недовольства своего царевичем. Заканчивалось письмо угрозой лишить сына наследства, если он не исправится. На другой день после этого у Петра родился сын, который тоже получил имя Петр.

 Письмо очень опечалило Алексея Петровича, и он обратился за советом к друзьям. Три дня спустя он подал отцу ответ, в котором сам просил лишить его наследства. “Понеже вижу себя, — писал он, — к сему делу неудобна и непотребна...” Этим письмом царевич отказался от наследства не только за себя, но и за сына.

 Петр остался недоволен тоном царевича, который ссылается на свою неспособность и ничего не говорит о неохоте что-либо делать, и не поверил его отказу от наследства. Царевич, склоняемый друзьями, отвечал, что желает постричься. Уговаривая его принять монашество, Кикин образно выразился, что клобук “не гвоздем на голове прибит”. Петр собирался в это время (в январе 1716 г.) за границу и дал сыну полгода для окончательного решения. В конце сентября Алексей Петрович получил письмо, в котором Петр требовал ответа, намерен ли он приняться за дело или хочет поступить в монастырь. Тогда царевич привел в исполнение свое давнишнее намерение и бежал за границу; по совету Меншикова он взял с собой Афросинью, чем, конечно, еще более прогневил отца.

 Кикин обещал царевичу отыскать для него местожительство и сообщил теперь, что он найдет убежище в Вене. В ноябре Алексей Петрович явился в Вене к вице-канцлеру Шенборну и просил у цесаря защиты от несправедливости отца, желающего постричь его, чтобы лишить наследства его самого и его сына; он же не хочет принимать монашества, так как чувствует, что имеет достаточно ума для управления государством. Император собрал совет, и было решено дать царевичу убежище; с 12 ноября до 7 декабря он пробыл в местечке Вейербург, а затем был переведен в тирольский замок Эренберг, где скрывался под видом государственного преступника.

 Несколько недель спустя после бегства Алексея Петровича из России начались розыски; русский резидент в Вене Веселовский получил от Петра приказание принять меры к открытию местожительства царевича. В начале апреля 1717 г. Веселовский передал императору Карлу VI письмо Петра с просьбой, если его сын находится в пределах империи, прислать его к нему “для отеческого исправления”. Алексей Петрович был в отчаянии и умолял не выдавать его. Граф П.А. Толстой, приехавший за ним с А.И. Румянцевым, обещал выхлопотать разрешение жениться на Афросинье и жить в деревне. Это обещание ободрило царевича, а письмо Петра от 17 ноября, в котором он обещал простить его, совершенно успокоило и обнадежило в счастливом исходе дела.

 31 января 1718 г. Алексей Петрович прибыл в Москву; 3 февраля произошло его свидание с отцом. Царевич признал себя во всем виновным, пал к ногам отца и слезно молил о помиловании. Петр подтвердил обещание простить, но потребовал отречения от наследства и указания тех людей, которые посоветовали ему бежать за границу. В тот же день царевич торжественно отрекся от престола; об этом обнародован был заранее приготовленный манифест, а наследником престола объявлен царевич Петр Петрович, “ибо иного возрастного наследника не имеем”. 4 февраля начался процесс. Царь предложил Алексею Петровичу вопросные пункты. Отвечая на них, сын открыл имена тех, кто советовал ему согласиться идти в монастырь, а затем бежать за границу. Многих лиц из названных царевичем арестовали, некоторых пытали, и они сознались в подговорах. К делу были привлечены среди прочих царица Евдокия и ее приближенные; из них Глебов и Досифей казнены.

 Исполнив требование Петра, Алексей Петрович успокоился и помышлял о женитьбе на Афросинье. Она приехала в Петербург в половине апреля и была заключена в крепость. Через месяц Петр вместе с царевичем поехал в Петергоф; туда же привезли Афросинью. Показания ее были не в пользу царевича: она без утайки рассказала обо всех его разговорах, о радости по случаю болезни младшего брата, о желании смерти отцу и т. д. На очной ставке с Афросиньей царевич сначала отпирался, а затем не только подтвердил все ее показания, но открыл даже тайные свои помыслы и надежда.

 13 июня Петр обратился с объявлениями к духовенству и к Сенату. Духовенство он просил дать ему наставление от Священного Писания, как поступить ему с сыном, а сенату поручил рассмотреть дело и рассудить, какого наказания заслуживает царевич. 14 июня Алексей Петрович был переведен в Петропавловскую крепость, несколько раз допрошен и пытан. Члены верховного суда (127 человек) подписали смертный приговор, который гласил, что “царевич утаил бунтовый умысел свой против отца и государя своего”... 26 июня в 6 часов вечера Алексей Петрович скончался. Внезапную смерть его объясняли в народе различно: приписывали ее пыткам, отраве или удушению.