ОГЛАВЛЕНИЕ

Введение

Глава I. Социально-экономическая и политическая ситуация в СССР в конце 70-х – начале 80-х гг. XX века

1. Нарастание застойных явлений в экономике и предпосылки социально - экономического кризиса

2. Состояние политической системы

3. Горбачев М.С.: становление нового политического лидера

Глава II. Реализация политики перестройки в 1985-1991 гг. и последствия перестроечного процесса.

1. Изменение государственной идеологии: гласность, перестройка

2. Основные этапы реализации реформы политической системы

3. Последствия перестройки: распад СССР

4. Реализация «нового политического мышления» в международных отношениях

5. Неоднозначность оценки событий 1985- 1991 гг. в отечественной и зарубежной историографии

Заключение

Литература

Приложение

ВВЕДЕНИЕ

С середины 80-х и особенно с начала 90-х гг. в России, как и в целом в СССР, стали происходить серьезные изменения. Эти изменения затронули все стороны социально-экономической и особенно политической жизни советского общества. Они протекали весьма быстро, носили противоречивый характер и имели серьезные последствия для России и всех республик, входивших в Советский Союз. Вместе с тем политические события, проходившие в советском союзе и в его республиках, отразились и на процессе мировой политической истории. Сегодня трудно объективно разобраться во всех этих событиях и, особенно в их последствиях, дать однозначный ответ на все вопросы, которые в этой связи возникают. Потребуется немало времени, прежде чем историки дадут на все эти вопросы убедительные ответы. Сегодня же точка зрения и оценки исследователей противоречивы, во многом субъективны и далеки от совпадения. Это естественно, так как для глубокого и объективного осмысления этих событий потребуются время, накопление и изучение всестороннего и большого документального материала. Тема перестройки и распада СССР особенно интересна и тем, что в настоящий момент трудно найти человека, судьба которого не изменилась бы существенным образом в связи с реформами М.С. Горбачева. Учитывая вышесказанное, следует считать тему данной выпускной квалификационной работы «Кризис политической системы в СССР в 1985-1991 гг.» актуальной.

Цель работы: изучить причины, развитие и последствия политического кризиса в СССР в 1985-1991 гг.

Объект исследования – История России XX век.

Предмет исследования – политическое развитие страны в 1985-1991 гг.

Задачи работы:

- выделить предпосылки экономического и политического кризиса в СССР;

- рассмотреть изменения государственной идеологии в 1985-1991 гг., дать понятия «новое политическое мышление», гласность, перестройка;

- проанализировать основные этапы реализации реформы политической системы в СССР;

- определить последствия перестройки, дать характеристику распада ССР;

- обобщить различные оценки данных событий отечественными и зарубежными авторами.

Методы исследования:

- анализ литературы по данной проблеме;

- изучение документов и материалов по проблеме;

- анализ и обобщение различных точек зрения по проблеме.

Проблема освещения событий истории СССР 1985-1991 гг. до настоящего момента в различной литературе оценивается неоднозначно. В качестве источниковой базы данного исследования были выбраны работы как отечественных, так и зарубежных авторов: Согрин В.А. Политическая история Современной России 1985-1994 гг. От Горбачева до Ельцина; Верт Н. История Советского государства; Мау В.А. Экономика и власть; Геллер М.Я. Горбачев: победа гласности и поражение перестройки; Афанасьев Ю.Н. Опасная Россия. Важным источником послужила книга М.С. Горбачева «Перестройка и новое мышление», на основе которой можно было давать анализ событиям с точки зрения непосредственного их руководителя. Необходимым для исследования являлось и изучение документов (проектов, постановлений, законов) и материалов ЦК КПСС, в том числе и речей и обращений М.С. Горбачева на Пленумах ЦК КПСС.

Материал работы представлен во введении, двух главах и заключении. Разработаны приложения к данной работе.

Практическая значимость работы обусловлена наличием документов, цитат из различных источников. Работа может быть использована в качестве справочного материала, материалов для подготовки уроков по данной теме студентами и преподавателями школ и колледжей.

Глава I. Социально-экономическая и политическая ситуация в

СССР в 1980-1985 гг.

1. Нарастание застойных явлений в экономике и предпосылки

социально - экономического кризиса.

Рассматривая исторические события в Советском Союзе середины 80-х – начала 90-х годов необходимо для понимания явлений и процессов проанализировать ситуацию, сложившуюся в стране к началу 80-х годов.

Последствия кризиса, нарастающего с момента смещения Хрущева, на рубеже 70-х и 80-х годов начали проявляться все чаще в разнообразных формах. В первую очередь он коснулся экономики.

Система управления обществом, которую называют командно-административной, функционировала все хуже с точки зрения достижения тех целей, которые – по крайней мере, на бумаге – она ставила перед собой: централизованного планирования, производства и распределения, контроля над этими процессами. Даже простое ознакомление с официальными документами эпохи – а ведь в них постоянно присутствовало стремление представить действительность в наиболее оптимистическом свете – неоспоримо свидетельствует: поставленные задачи, провозглашенные проекты, обещанные изменения либо вовсе не осуществлялись, либо осуществлялись минимально. Так называемые государственные планы, в конечном счете, оказывались бесконечно повторяющимися призывами, обреченными на провал.[22, C. 210]

Там, где, по теории, все регулировалось и контролировалось сверху, большая часть экономических явлений на самом деле ускользала от какой бы то ни было эффективной проверки и предвидения. Наряду с официальной экономикой, отраженной в статистической отчетности, складывалась целая сеть параллельных каналов, причем настолько многочисленных, что из них образовалась «теневая экономика». Ее неписанные правила покорно принимались (а то и поощрялись) самими государственными предпринимателями, вступавшими с ними во взаимоотношения. Поскольку ни один механизм такого рода не был предусмотрен законом – напротив, речь шла о нелегальных, а потому тайных операциях, – подобная хозяйственная практика развивалась рука об руку с коррупцией, постепенным приспособлением властей к незаконным операциям и обширными явлениями деформации нравов и приличий.­

В результате складывалось очень тревожное положение. Экономика в целом не развивалась. Даже по официальной статистике, обоснованно подозреваемой в оптимистическом завышении данных, темпы хозяйственного роста СССР на протяжении 70-х годов медленно, но неуклонно угасали и. наконец, почти замерзли к началу следующего десятилетия. Именно это явление было позже охарактеризовано как период «брежневского застоя».[27, C. 3]

В качестве основного направления развития советской экономики уже в начале 70-х был провозглашен переход от «экстенсивного» к «интенсивному» хозяйствованию, то есть к такой экономике, рост которой определялся бы главным образом улучшением качественных показателей. На практике же именно эти показатели: производительность труда, ресурсосбережение, качество продукции, эффективность использования оборудовании – не только не прогрессировали, но и ухудшались.[33, C. 142]

Брежневское руководство началось с того, что предстало перед страной с лозунгом, в котором обобщалась целая программа: научно-техническая революция. Но именно на этом направлении стране не удалось продвинуться вперед: ее экономика оказалась маловосприимчивой к тем достижениям – от компьютеров до биотехнологий, – которыми характеризовалась НТР.

Вместе с тем нельзя сказать, что политических новшеств вовсе не было, особенно в деревне. Огромные средства были направлены в сельское хозяйство. Но это не дало ожидаемого эффекта – производство сельскохозяйственной продукции, и в частности животноводства, оставалось на прежнем уровне. Возможно, эти средства не были на практике эффективно использованы. Возможно, уже было слишком поздно и уже нельзя было преодолеть отчужденность крестьянина по отношению к собственному труду, побуждавшую, особенно молодежь, уезжать из села. Как бы то ни было, вместо обещанного изобилия – и, несмотря на импорт зерна в огромных масштабах – страна столкнулась в начале 80-х годов с настоящим продовольственным кризисом. Рассыпалось, таким образом, и обещание роста благосостояния путем обеспечения все большего обилия потребительских благ, которым брежневское руководство пыталось найти и вначале добивалось поддержки населения.

Естественно, нельзя не отрицать некоторых успехов, до­стигнутых страной в рамках данного временного отрезка. Так, к началу 70-х годов во много раз увеличилось произ­водство электроэнергии, нефти, газа, станков. В ряде отрас­лей в непосредственную производительную силу превраща­ется наука, ее достижения. В производство внедряются ЭВМ, кибернетические устройства, станки с программно-числовым управлением. Строятся атомные энергетические станции, работающие на ядерном топливе[5, C. 140].

Однако в целом партийно-государственный аппарат ока­зался неспособным перестроить экономику страны в соот­ветствии с новым этапом научно-технической революции («микроэлектронная революция»). В структуре экономики господствующее положение занимали устаревшие, традици­онные отрасли (производство стали, чугуна, железной руды и т, д.). Сказывалась предельная милитаризация экономи­ки, чрезмерная военная нагрузка на народное хозяйство. Экономика развивалась в основном за счет экстенсивных факторов — министерства предпочитали строить новые пред­приятия, а не оснащать новые. В итоге вытеснение ручного труда в производстве шло очень медленно. Автоматические линии составляли в конце 70-х годов всего лишь 6 % от общего объема оборудования, при этом ручным и малоква­лифицированным трудом было занято более половины всех работников материального производства (50 млн. человек). Политическая элита предпочитала наращивать экспорт не­фти и газа, доходы от продажи которых позволяли снижать социальную напряженность, сглаживать последствия кри­зиса в легкой промышленности и других сферах народного хозяйства. Определенное значение имели и субъективные факторы: низкая дисциплина работников, недостаточная тре­бовательность к кадрам [5, C. 153].

В итоге уже в 70-е годы наметилось резкое отставание СССР от развитых капиталистических стран Запада по темпам эко­номического развития. Реальных попыток реформировать экономику в соответствии с требованиями научно-техничес­кой революции не производилось. Вместо этого проводились затяжные эксперименты с введением хозрасчета на предпри­ятиях, предпринимались попытки изменить организацию промышленного производства путем создания научно-произ­водственных объединений (НПО). Желаемого слияния науки и производства эти меры не принесли. Отличительным при­знаком данной эпохи стал рост масштабов незаконной про­мышленной и торговой деятельности, коррупции. В этой об­становке все проникающие на руководящие посты лица стре­мились обогатиться. Происходит сращивание государствен­ных структур и спекулятивного капитала. В результате дохо­ды теневой экономики исчислялись миллиардами рублей. К началу 80-х годов стала очевидной неэффективность ограни­ченного реформирования советской системы.

2. Состояние политической системы.

Как считают многие современные ученые, нарастание кризисных явлений в эко­номике в данный период было связано с тем, что преобразо­вания в социально-экономической сфере не были поддержа­ны реформированием политической и социальной сфер. Что представляло собой советское общество в период брежнев­ского правления?

Политическое развитие общества характеризовалось все­властием партийно-государственного аппарата. Его роль в координации производства, распределении благ неимоверно выросла, о чем свидетельствует и резкий рост численности аппаратчиков (до 18 млн. человек). Быстрый рост бюрокра­тии обеспечивался многочисленными льготами и привилеги­ями. Вследствие отсутствия механизма обжалования действий чиновников, растет их безнаказанность, аппарат часто даже не считал нужным руководствоваться Конституцией. Более того, руководители центральных и региональных комитетов партии издавали указы, инструкции, прямо противоречащие конституции. Такое положение вещей благоприятствовало быстрому развитию теневой экономики, расхищению госу­дарственной собственности, сращиванию преступных, уголов­ных элементов с органами государственной власти.[15, C. 253]

Основным противоречием в политической системе явля­лось расхождение между демократической формой и бюрок­ратической сущностью советского строя. В Конституции 1977 года подчеркивался общенародный характер советского го­сударства, равноправие всех граждан. Нормы, прописанные в Конституции, расходились с реальной ситуацией. Формаль­но, при выборах в Советы избиралось много депутатов, были народные контролеры, дружинники, профсоюзы. Однако фактически вся власть концентрировалась в верхних эше­лонах: партия осуществляла контроль за деятельностью ад­министрации, на руководящие должности назначались ис­ключительно партийные работники.[15, c. 252]

Верховный совет не контролировал правительство, был по существу декоративным органом, призванным лишь одоб­рять подготовленные аппаратом решения. В местных сове­тах все решал исполнительный комитет, над которым» в свою очередь, стоял секретарь райкома КПСС. Таким образом, реальная власть в стране полностью находилась в руках партийного аппарата.

В условиях коррупции власти, многочисленных фактов попирания закона со стороны аппарата, расхищения госу­дарственной собственности меняется весь жизненный уклад советского общества. Нарастают кризисные явления, выра­зившиеся в падении трудовой дисциплины, идейной моти­вации труда, росте апатии, безразличия, воровства. В ду­ховном развитии общества усиливается критический на­строй, появляется диссидентское движение, представители которого выступили с резкой критикой командно-админис­тративной системы.[17, C. 56]

К началу 80-х годов советская тоталитарная система ли­шается массовой поддержки общества. Кризисные явления, характерные для советской экономики в 70-е - начале 80-х годов были хорошо известны руководству, однако длитель­ное время оно не могло решиться на радикальные реформы, тем более что продажа нефти на Запад позволяла отложить этот вопрос. Между тем кризис в экономике распространялся и на социальную систему, затронув и государственные органы власти в виде коррупционных процессов. Таким об­разом, стагнация экономической сферы угрожала в начале 80-х годов уже непосредственно государственному функцио­нированию в СССР.

Прогрессировавшему параличу верхушки, лишенной достойной смены соответствовали растущее безразличие и даже недоверие населения. Одновременно исчезала та распространенная надежда на планомерное улучшение жизни каждого на планомерного улучшение жизни каждого, которая служила в прошлом одним из главных факторов народной поддержки советского строя.[15, C. 264]

Кризис, следовательно, становился также кризисом морали и культуры. Под влиянием коррупции и увеличивающегося разрыва между руководителями и руководимыми происходило крушение тех нравственных ценностей, без которых любое общество рискует распасться. Аналогичные кризисные явления зачастую соблюдались, правда, и в других странах в период бурных преобразований. Однако чего недоставало СССР, так это именно преобразований. Страна пребывала в застое. Как следствие застоя, развивался пессимизм. Официальным властям не было никакой подающей надежды альтернативы. От руководящих кругов уже давно не поступало никаких новых или стимулирующих идей.

Тем не менее, эта реалистическая картина кризиса останется неполной, если не сказать, что брежневские годы не были лишь временем застоя. С особой очевидностью это прослеживается в области культуры. Хотя и наблюдались эмиграция значительных интеллектуальных сил, растущий разрыв между властью, ее идеологией и творческими, духовными потенциями общества, даже будучи придавленными и лишенными средств выражения, эти потенции не исчезли. Пускай подспудно, но продолжался круговорот идей. В узком дружеском кругу продолжались споры и осмысление действительности. Создавались произведения – «в стол» или для нелегального распространения. Разумеется, этого было мало для обеспечения расцвета нового мышления. Это явление не могло проявить себя при свете дня и, несмотря на это, продолжало существовать, содержало в себе в зачаточном состоянии то, что произойдет позже. Оно лежало у истоков скрытого конфликта между обществом, его интеллигенцией и политическим руководством страны. Это тоже было одной из сторон кризиса, и, разумеется, одной из наиболее важных его сторон.

Таким образом, главный (хотя и не вполне официальный) лозунг эпохи Л.И. Брежнева – «стабильность», отсутствие резких перемен. «Советские люди с уверенностью смотрят в завтрашний день», - неоднократно повторял Леонид Ильич. В то же время именно в эпоху Брежнева в обществе назревали будущие перемены.[33, C. 163]

После смерти Л.И. Брежнева в ноябре 1982 года в высших эшелонах власти вновь началась борьба за лидерство. О ее остроте свидетельствует тот факт, что дважды за короткий срок на посту генерального секретаря ЦК КПСС оказывались лица, физически немощные, и уже в силу этого заведомо «временные» как руководители правящих партии: с ноября 1982 – Ю.В. Андропов, а после его смерти в феврале 1984 г. – К.У. Черненко.

Юрий Андропов как бывший руководитель КГБ считал, что необходимо некоторое обновление официальной идеологии.

Обновить идеологию в целом, отбросить ее «устаревшие» части было далеко не так просто. Требовалось расшатать сложившееся в обществе равновесие, начать какое-то движение. Средством к этому стала «борьба со взяточничеством». По всей стране начались многочисленные аресты «взяточников и воров». В ходе таких чисток сменилось около трети секретарей обкомов партии.[7, C. 104]

Все эти меры вызывали растущее сочувствие большинства населения и сильную тревогу высших слоев общества. Некоторые говорили – одни с одобрением, другие со страхом, – что наступает новый 1937 год. Только теперь арестовывают не «врагов народа», а «взяточников».

Одновременно началась кампания «укрепления дисциплины» проводились массовые проверки документов у людей, находящихся не на работе в дневное время. Каждый задержанный должен был объяснить причину, почему он не на работе.

Но осенью 1983 Ю.В. Андропов перестал появляться на людях. 9 февраля 1984г. он скончался, как сообщили газетчики, от многолетней тяжелой болезни почек.

После смерти Андропова его место занял 73-летний Константин Черненко, также смертельно больной. Очевидно, он именно в силу своей болезни оказался компромиссной, временной, фигурой. Если Андропов был пусть спорной, но сильной фигурой, то Черненко – человеком бесцветным и малокультурным. Он сделал отчаянную попытку остановить перемены и вернуть эпоху «уверенности в завтрашнем дне». Его кратковременное и бессодержательное пребывание у власти было мучительным для страны, которая испытала разочарование, верно увидев в этом возврат к застою после робких признаков возрождения, показавшегося возможным годом раньше. Вероятно, то был момент, когда советский кризис достиг своей высшей точки. Дело было не только в несостоятельности высшего руководителя; само по себе чередование у власти старых и больных людей, неспособных управлять страной, выглядело как внутри СССР, так и за границей как отражение упадка, становившегося необратимым. [7, C. 110]

Вот почему избрание Генеральным секретарем Михаила Горбачева сразу после смерти Черненко в 1985 году означало выдвижение деятеля совершенно иного типа, относительно молодого и, бесспорно, энергичного. И хотя он был еще мало известен, в разных странах уже были замечены его незаурядные способности. Однако разочаровывающий опыт последнего брежневского периода и последовавших «смен караула», апатия общества, очевидный рост трудностей – все это побуждало советских людей относиться к новому руководителю с любопытством, окрашенным скепсисом и глубоким пессимизмом. Особенно это было характерно для молодого поколения. Нужно сказать, что в очень короткий срок Горбачев обнаружил совершенно необычные политическую силу и дееспособность, но весь предстоящий путь ему был дорогой в гору.

Из всего вышесказанного можно сделать вывод, что к моменту прихода к власти Горбачева, в стране все больше нарастал кризис, а вместе с ним и необходимость коренных перемен, коренной перестройки. И, следовательно, перестройка – процесс закономерный и исторически необходимый. Однако вопрос, который в этой связи возникает, и по которому продолжаются острые споры ученых и сегодня – в какой мере была продумана содержательная часть самой перестройки. Были ли выработаны четкие и эффективные механизмы ее реализации.

3. Горбачев М.С.: становление нового политического лидера

После смерти генерального секретаря ЦК КПСС К.У. Черненко доминантным в обществе было ожидание нового, молодого, энергичного лидера страны. Персонально - ориентированные общественные ожидания неразрывно связаны со своеобразными требованиями, предъявляемыми к новому лидеру страны. Основные требования:

• Новый лидер страны должен понять чаяния народа, и должен быть открыт к прямому диалогу с народом, а главное улучшить жизнь людей

• Новый лидер страны должен вывести страну из "застоя" и начать желаемые перемены

• Новый лидер должен открыть страну миру [7, C. 132]

Возвращаясь к вопросу о случайности лидеров страны, зададимся вопросом: могло ли Политбюро ЦК КПСС назначить на пост Генерального Секретаря ЦК КПСС кого-либо кроме молодого, по меркам Политбюро, Михаила Горбачёва? Этот вопрос часто обсуждается в периодической печати, и иногда приводятся версии о возможности назначения на высший пост в стране А.А. Громыко.[12, C. 72] И даже о якобы имевших место впоследствии сожалениях Громыко о своей поддержке Горбачёва. В эпоху плюрализма допустимы любые версии, но утвердиться в мысли о возможности иного кадрового назначения, кроме исторически осуществлённого, значит сознательно отказаться от реально сложившегося к 1985 году контекста исторических событий. Это более чем ошибка. Это сознательное искажение прошлого. Скорее всего, что у Политбюро ЦК КПСС не было иного выбора, как соответствовать реально осознаваемым требованиям своего народа. Таким образом, выдвигается новый политический лидер страны – Михаил Сергеевич Горбачев.

Родился 2 марта 1931 г. в селе Привольное Красногвардейского района, Ставропольского края, в крестьянской семье.

Горбачеву было 10 лет, когда началась Великая Отечественная война. Война и немецкая оккупация надолго запечатлелись в памяти подростка. В 1944 году пришло извещение о смерти отца. К счастью, оно оказалось ошибкой. Отец был жив, но тяжело ранен. С 13 лет Михаил, учась в школе, начал работать вместе с отцом на комбайне. "Отец отлично знал комбайн и меня обучил, - вспоминает М.С. Горбачев. - Я мог спустя год-два отрегулировать любой механизм. Предмет особой гордости - на слух могу сразу определить неладное в работе комбайна." За успехи в уборке урожая он был награжден Орденом Трудового Красного Знамени - одной из высших государственных наград того времени. Ему было тогда всего 17 лет. Горбачев был самым молодым из награжденных этим орденом. [9, C. 19]

На формирование горбачевского характера большое влияние оказала его "малая родина" - Ставрополье, к которому он всегда относился с глубокой любовью. В автобиографической книге "Жизнь и реформы" он пишет: "Восприятие "большой Родины" через судьбу свою, своих предков, своего края - это и есть не книжный, а подлинный, уходящий корнями в родную почву патриотизм". [9, C. 32]

В 1950 г. после окончания с серебряной медалью средней школы поступил на юридический факультет МГУ имени М.В. Ломоносова (закончил в 1955 г., специальность - правоведение). На экономическом факультете Ставропольского сельскохозяйственного института получил (заочно, 1967) специальность агронома-экономиста.

В КПСС Горбачев вступил, будучи студентом. "Накануне, - писал он впоследствии, - передо мной встала проблема: что писать в анкете о своих репрессированных дедах? Хотя дед Пантелей судим не был, но 14 месяцев отсидел. Да и деда Андрея выслали в Сибирь безо всякого суда… Потом в Ленинском РК КПСС пришлось долго объяснять всю историю моих предков". Тем не менее диссидентом Михаил никогда не был. С юности его отличала высокая общественная активность, стремление участвовать в полезных делах, добиваться справедливого решения вопросов, с которыми его сталкивала жизнь. Его постоянно избирали лидером в тех организациях, где он работал. [9, C. 48]

Годы учебы в Московском Государственном Университете решающим образом повлияли на формирование личности Михаила Горбачева. Время "оттепели" после смерти Сталина, XX съезд КПСС, разоблачивший сталинизм, определяли атмосферу, в которой жили тогдашние студенты. Сокурсником и другом Горбачева, и это не случайно, был один из инициаторов "Пражской весны" конца 60-х годов Зденек Млынарж. В стенах университета М.С. Горбачев познакомился с Раисой Титаренко. Вскоре сыграли в общежитии студенческую свадьбу. С тех пор и до последних своих дней Раиса Максимовна Горбачева (она скончалась в сентябре 1999 года) была самым близким и важным человеком для Михаила Сергеевича, где бы он ни работал и какие бы должности не занимал. [34, C. 153]

Получив диплом юриста, Михаил готов был работать по специальности. Ему предложили работу сначала в Москве, затем в Ставропольском крае. Вскоре после возращения в родные края, на Ставрополье, пригласили на комсомольскую работу. Он согласился. Так началась его политическая карьера.

С 1955 по 1962 год он - на различных должностях в Ставропольском крайкоме комсомола, включая пост первого секретаря крайкома ВЛКСМ.

После этого, по логике тех времен, он был направлен на партийную работу, а в 1966 году стал первым секретарем партийной организации города Ставрополя. С августа 1968 г. - он секретарь крайкома КПСС. С апреля 1970 г. Горбачев уже в качестве первого секретаря партийного комитета занял высший руководящий пост в одном из самых крупных территориально и хозяйственно значительных регионов России - в Ставрополье, на Северном Кавказе.

До этого Михаил Сергеевич нередко подумывал о том, чтобы заняться научной работой. Но после избрания первым секретарем крайкома он отчетливо осознал: общественная работа - это его судьба.

В 1971 г. М.С. Горбачев был избран членом Центрального Комитета КПСС, в ноябре 1978 года - секретарем ЦК КПСС. С этого момента его деятельность переместилась в Москву. Поначалу Горбачев курировал сельское хозяйство Советского Союза, но очень скоро он проявил себя как политик широкого плана, начал оказывать влияние на многие другие направления деятельности ЦК. Не только в партии, но и в широких общественных кругах заметили его энергию, инициативность, демократизм, критический настрой в оценке положения дел в экономике, в социальной и идеологической сферах. [34, C. 174]

Через два года он вошел в состав высшего в партии и стране руководящего органа - Политбюро ЦК КПСС. Многие увидели в его быстром продвижении признаки близких перемен в советском обществе, переживающем период застоя. И перемены действительно наступили: после смерти одного за другим трех Генеральных секретарей на высший партийно-государственный пост был избран Горбачев.(см. Приложение 1)

Таким образом, новый лидер страны, практически полностью соответствовал общественным ожиданиям. Он был вызывающе молод, на фоне других партийных лидеров СССР, открыт, постоянно говорил о необходимости перемен, которые были нужны обществу.

Глава II. Реализация политики перестройки в 1985-1991 гг. и

последствия перестроечного процесса.

1. Изменение государственной политики: перестройка,

гласность.

На первом же пленуме Центрального Комитета М.С. Горбачев подал первые сигналы к переменам, сумев сменить ряд членов политбюро и выдвинув первые лозунги, нацеленные на то, чтобы стимулировать утраченный страной динамизм и вывести экономику на путь большой эффективности. В это же время Горбачев впервые вводит в оборот слово «перестройка», которое сначала понималось довольно узко – как перестройка экономики. Но позднее значение этого слова расширилось и стало обозначать всю эпоху перемен.[29, C. 72]

Ключевыми фразами политического лексикона М.С. Горбачева стали: повернуть экономику к человеку, создать достойные условия труда и жизни советских людей, переориентировать экономику на социальные нужды народа, сделать все для социального развития села, создать нормальные условия для жизни сельского труженика, повысить жизненный уровень большей части населения, обеспечить каждую семью отдельной квартирой или домом к 2000 году, заботиться о ветеранах войны и труда, сократить управленческие расходы, установить полнокровный социалистический рынок, создать социалистическое правовое государство, обновить национальную политику и решить много других задач.[29, C. 92]

Весной 1985 года казалось, что страна вступает в новый цикл модернизации общественных отношений, направленных на формирование политической демократии, демонополизацию экономики, освобождение частной инициативы, появление трудовой мотивации. Эти преобразования должны были повысить уровень социального благосостояния и создать социально-экономический и политический комфорт для раскрытия духовного, творческого, нравственного потенциала личности. Реформы, другими словами, должны были охватить все общество во всех его аспектах.

В горбачевских аналитических построениях, которые постепенно приобретали все большую точность, с четкостью определился и тезис о том, что общество, чей облик предстояло радикально изменить было тем самым обществом, которое сформировалось в 30 – 40-е годы, когда окончательно утвердилась деспотическая власть Сталина. Тем самым проблема сталинизма и его наследия впервые ставилась во всем его объеме.

Однако главной задачей было остановить распад системы «государственного социализма» и обеспечить интересы его правящей элиты – номенклатуры, сформировавшей этих политиков и выдвинувшей их наверх. Средством избирается острожное реформирование общественных структур, прежде всего экономики. Однако целостная и заранее проработанная концепция того, как это сделать, отсутствовала. [1, C. 73]

Решения горбачевской администрации очень часто не опережали и направляли общественные процессы, а следовали за ними – с нулевой в таких случаях результативностью. В большей степени это объяснялось запоздалостью реформ, глубиной тотального кризиса, успевшего охватить основные звенья системы. Декларативный характер программ перестройки стал преобладающим. Сыграло здесь негативную роль и другое обстоятельство. В первые годы перестройки не было серьезных социально-политических сил, способных оказывать давление на государственное руководство, побуждая его искать эффективные и адекватные быстроменяющейся ситуации решения. В обществе имелось лишь довольно абстрактное желание перемен; до осознанной готовности широких масс к радикальным преобразованиям, к смене модели общественного развития еще предстояло пройти большой и трудный путь. Да иначе и быть не могло. Подобная программа обновления обязывала всю страну заметно изменить индивидуальное и коллективное поведение. Так или иначе, она затрагивала интересы всех. Она сталкивалась с мощными и укоренившимися структурами сталинского государства. Она опрокидывала официальную идеологию, десятилетиями насаждавшуюся в школах и отстаивавшуюся обширным аппаратом; идеологию, которая в существующей системе признавала один единственно верный выбранный образ социализма. Она не могла, следовательно, не вызвать упорного и широкого разветвленного сопротивления как в верхах, так и в низах, то есть в народе.

Что же касается самого хода перестройки, то перестройка проходила так, как она должна была идти в нашей стране при ее наследии, реальном соотношении противоборствующих социальных сил, при том арсенале материальных и духовных потен­ций, социально-экономических механизмов, концепций и организа­торских способностей, которыми располагает КПСС, ее руководите­ли — инициаторы и сегодняшние заложники перестройки. [1, C. 102]

В 1985 году, как уже говорилось выше, на пленуме ЦК КПСС был провозглашен курс на ускорение социально-экономического развития страны. (см. Приложение 2) Его рычаги виделись в научно-технической революции, технологическом перевооружении машиностроения и активизации «человеческого фактора». На встрече в ЦК с ветеранами стахановского движения и молодыми ударниками труда в сентябре 1985 г. М.С. Горбачев призывал не сводить все к рублю, не дожидаться появления нового класса машин, а мобилизовать энергию молодежи на привидение в действие «скрытых резервов», а именно добиться максимальной загрузки имеющихся мощностей путем организации трех-, четырехмесячного режима работы, укрепить трудовую дисциплину, проводить механизацию и автоматизацию силами местных рационализаторов, немедленно повысить качество продукции. С этой целью создается еще одна контролирующая инстанция – госприемка.

Однако ставка на энтузиазм, не подкрепленный необходимой техникой и квалификацией работников, привела не ускорению, а к значительному росту аварий в различных отраслях народного хозяйства. Самой крупной из них стала катастрофа на чернобыльской АЭС в апреле 1986 г. Чернобыль стал мрачным символом катастрофы, надвигающейся на общество и государство, во главе которого находились политики, неспособные прогнозировать последствия своих решений. [7, C. 147]

В середине 80-х по всей стране развертываются две административные кампании: борьба с алкоголизмом и с «нетрудовыми доходами». Вырубка виноградников, резкое сокращение продажи спиртных напитков, повышение цен на них, повсеместный разгром «питейных точек» без насыщения рынка товарами, способными поглотить освобождавшиеся в семьях средства, привели к обвальному росту спекуляции спиртным, самогоноварения, к массовым отравлениям народа винными суррогатами. А борьба с «нетрудовыми доходами» на деле свелась к очередному наступлению местных властей на личные подсобные хозяйства. Она задела слой людей, выращивавших и продававших на рынках свою продукцию, в то время, как «воротилы теневой экономики», связанные с коррумпированной частью аппарата, по-прежнему процветали.[30, C.56]

К собственно экономической реформе власти обратились лишь с лета 1987 г. Были заметно расширены права предприятий. В частности, они получили возможность самостоятельно выходить на внешний рынок, развивать совместную с иностранным фирмами деятельность. Сокращалось число министерств и ведомств, между ними и предприятиями декламировались «партнерские», а не командные отношения. Правительство заявило о желании внедрить «полный хозяйственный расчет, самоокупаемость, самофинансирование и самоуправление» во все отрасли народного хозяйства. Трудовые коллективы отныне могли выбирать директора (позднее от этой идеи пришлось отказаться).[23. C. 143] Директивный государственный план заменялся госзаказом. На селе было признано равенство пяти форм хозяйствования: совхозов, колхозов, агрокомбинатов, арендных коллективов и крестьянских (фермерских) хозяйств. В середине1988 г. принимаются законы, открывшие простор для частной деятельности в более чем 30 видах производства товаров и услуг. Побочным действием этого стала фактическая легализация «теневой экономики» и ее капиталов.

Принятый в ноябре 1989 г. закон об аренде и арендных отношениях предоставил право сельским и городским жителям брать землю в аренду в наследственное пользование на срок до 50 лет свободой распоряжения продукцией. Но земля, как и раньше, принадлежала местным Советам и колхозам. А они, ревниво оберегая свое главное богатство, крайне неохотно шли навстречу новоиспеченным фермерам. Сдерживало частное предпринимательство на селе и то, что арендные договоры могли быть расторгнуты властями в одностороннем порядке с уведомлением за два месяца. Число фермерских хозяйств к концу 1991 г. не превышало 70. Располагали они только 2% всего пахотного клина в стране и 3% поголовья скота.[31, C. 74]

Политическая номенклатура сумела на короткое время увлечь массы идеями «обновления и очищения социализма», «демократизации и глас­ности», выборностью хозяйственных руководителей и т. д. Но удержать эти процессы инициаторам «перестройки» не удалось.[27, C. 25]

На смену идеологии «обновления социализма» набирает значитель­ную силу идея «рыночных отношений». В этих условиях происходит еще одно парадоксальное явление.

Страх потерять власть заставил верхушку политической номенкла­туры переметнуться на позиции рыночной экономики, присвоить ло­зунги административно-хозяйственной и научно-технической аристо­кратии, позаимствовать терминологию «диссидентов», овладеть фразеоло­гией «нового политического мышления» и стать на путь приватизации того, чем раньше только управляли. К политической номенклатуре, прежде всего партаппарату, безраздельно распоряжавшемуся богатства­ми страны в силу неограниченности власти, пришло понимание того, что сохранить свое господство они могут только превратившись во владельца государственного общенародного имущества на правах соб­ственника.

Итак, как можно видеть, советская номенклатура затевала «революционную перестройку» с хорошо продуманными целями.

Если кратко характеризовать создавшуюся в этой связи ситуацию, то следует отметить, что переход в новое состояние в стране осущест­влялся не буржуазно-демократическим, а криминально-бюрократиче­ским путем.

Номенклатурная приватизация и бюрократическая либерализация создавали своеобразный сплав, отдаленно напоминающий рыночные отношения.[29, C. 80]

Таким образом, следующим шагом в экономической реформе стало принятие в июне 1990 г. постановления Верховного Совета СССР «О концепции перехода к регулируемой рыночной экономике», а затем серии других законодательных актов (среди них важное место занимали «Основные направления по стабилизации народного хозяйства и перехода к рыночной экономике», одобренные в октябре 1990 г.). В них предусматривалось: постепенная демонопо­лизация, децентрализация и разгосударствление собственности, учреждение акционерных обществ и банков, развитие частного предпринимательства и др.[34, C. 162]

По сути это была попытка создать государственно-рыночную экономику с тесным переплетением (а подчас и сращиванием) административных и рыночных структур, что таило в перспекти­ве – при отсутствии четко обозначенных противовесов и ограничителей – угрозу или подавления первыми органически чуждых им частнохозяйственных элементов, или коммерциализации и сверхкоррумпированности государственных органов регулирова­ния экономики. К тому же механизм и сроки реализации прави­тельственных мер были намечены в программных документах весьма приблизительно и неконкретно. Слабым их местом являлась и проработка болезненных в социальном плане, но насущно необ­ходимых для оптимизации производства вопросов реформирова­ния кредитной и ценовой политики, системы снабжения предприятий и оптовой торговли оборудованием, сырьем, энергоно­сителями.

Тогда же вниманию общественности была предложена альтер­нативная «Программа 500 дней», подготовленная группой эконо­мистов во главе с С.С. Шаталиным и Г.А. Явлинским. В ней наме­чалось провести в этот сжатый срок кардинальную поэтапную при­ватизацию госпредприятий с ориентацией на прямой переход к свободным рыночным ценам, существенно ограничить экономи­ческую власть центра. Правительство отклонило ее.[16, c. 364]

В целом экономическая политика горбачевской администрации отличалась непоследовательностью и половинчатостью, что усиливало кризис народного хозяйства, дисбаланс между его различными секторами. К тому же абсолютное большинство принимаемых «правильных» законов не работало. Они «глушились» бюрократическим аппаратом на местах, усматривавшим в этой политике прямую угрозу своему су­ществованию и благополучию.

Экономическая ситуация не переставала ухудшаться. Уровень жизни населения стремительно падал, делая в глазах простых людей рассуждения об экономической реформе все менее заслуживающими доверия. В условиях инфляции деньги теряли вес. Нарастал ажиотажный спрос на товары, потребительский ры­нок сотрясали следующие один за другим кризисы: «сахарный», моющих средств, «чайный», «табачный». Послё того как прави­тельство Н.И. Рыжкова заявило о намерении поднять в целях фи­нансовой стабилизации розничные цены, население стало сметать с магазинных прилавков все подряд. Новый глава союзного каби­нета В.С. Павлов решился в апреле 1991 г. на двух-пятикратное повышение цен с одновременной выплатой 40-процентной ком­пенсации гражданам (замороженной, правда, на сберкнижках на длительный срок).[16, C. 364]

Ситуацию на рынке это не спасло, а доверие населения к центральной власти подорвало окончательно. Симпатии народов СССР уже были отданы республи­канским лидерам, обещавшим «провести реформы не за счет трудящихся, а во благо их». Особенно напористо выступало против обнищания народа, допущен­ного по вине центра, руководство Российской Федерации, возглавляемое с мая 1990 г. бывавшим кандидатом в члены Политбюро ЦК КПСС Б.Н. Ельциным. К тому времени этот политический деятель уже успел войти в острый конфликт с генсеком и союзной номенклатурой из-за критики на октябрьском пленуме ЦК 1987 г. непоследовательности курса демократических реформ. Летом 1989 г. по стране прошли первые массовые забастовки рабочих, которые с тех пор уже постоянно сопутствовали перестройке.[3, C. 31]

Если в экономике перестройка началась с постановки задач «ускорения» социально-экономического развития, то в духовной и политической сфере ее лейтмотивом стала «гласность».

Гласность понималась в русском языке как «известность, общественность, оглашение, огласка». В выступлениях Горбачева термин «гласность» как свидетельство новых подходов в политике впервые появился на XXVII съезде КПСС в феврале 1986 г., когда прозвучало, что «без гласности нет и не может быть демократизма».[10, C. 5] Этот термин, как и сам курс на развитие гласности, появился тогда, когда в условиях глухого сопротивления переменам со стороны номенклатуры реформаторам потребовалось активнее опереться на общественное мнение. Поэтому главным содержанием этого понятия, по идее Горбачева, было не более чем обновление коммунистической идеологии. Это движение первоначально шло под девизом: «Больше демократии, больше социализма!», «Возвращение к Ленину» и др. С самого начала гласность была ограничена вполне определенными рамками. О необходимости монополии КПСС на гласность заявил лидер российских коммунистов И.К. Полозков. Он пояснил, что «человеку, у которого раздвоено сознание, трудно жить и работать». Борясь против такого «раздвоения личности», лидеры правящей партии были обеспокоены тем, что «под видом гласности предпринимаются попытки атаковать КПСС».[10, C. 11] Но остановить начавшийся процесс раскрепощения сознания было уже не возможно.

Положительным результатом политики гласности явилось то, что с 1986 г. было опубликовано множество литературных произведений, находившихся долгое время под запретом. Читате­ли получили возможность приобщиться к творческому наследию ученых и литераторов, считавшихся прежде сугубо «реакционными», покинувших страну или высланных за рубеж в годы совет­ской власти. Появились первые пуб­ликации книг А.И. Солженицына и других диссидентов. Для них открываются не только границы СССР, но и ворота тюрем и спец­лагерей. Был возвращен из ссылки академик А.Д. Сахаров, тут же включившийся в активную политическую деятельность. Наряду с литературой политика гласности коснулась и кинематографии, изобразительного искусства, музыки, театра. Во всех творческих союзах произошла смена прежнего, «рекомендованного» партийными инстанциями руководства. Годы перестройки были отмечены появлением множества антитоталитарных фильмов. На экра­ны вышли такие фильмы, как «Покаяние» режиссера Т.Е. Абулад­зе, где переосмысливались исторические и нравственные устои жизни общества в советскую эпоху. Наметилось обращение деятелей культуры к дореволюционным событиям и судьбам исторических деятелей, в том числе к трагической гибели царской семьи. Новые популярные передачи появились на телевидении, транслировавшиеся в прямом эфире. Новшеством стали прямые трансляции заседаний XIX партконференции КПСС, Съездов народных депутатов СССР, приковавшие внимание огромного количества людей. Стали проникать также лучшие литературные произведения и научные исследования западных авторов, раскрывающие природу и истоки тоталитарного режима.[19, C. 54]

В партийном руководстве не было единого мнения о целях, задачах и «мере» гласности. Консервативное крыло настаивало на свертывании критики тоталитаризма. Центристы, к числу которых относился Горбачев, выступали за гласность, но «в рамках социалистического выбора». Многое для развития гласности было сделано А.Н. Яковлевым. Он, являясь председателем комиссии по подготовке проекта резолюции конференции «О гласности», по сути, снял в окончательном тексте все оговорки о «рамках» и «мерах» гласности.[8, C. 29]

Гласность позволяла народу выражать открыто свое недовольство. И главным насущным и злободневным вопросом стал вопрос о Сталине. Вокруг имени Сталина уже 30 лет шли горячие споры интеллигенции, переходившие и в печать. На экранах появлялись фильмы, резко осуждавшие «культ личности» (фильм Т. Абуладзе «Покаяние»). Журнал «Огонек» разоблачал не только Сталина, но и его соратников, и наоборот, защищал деятелей «ленинской гвардии». Все это вызывало огромный интерес общества и резкое противодействие у приверженцев коммунистической идеи. В марте 1988 г. в газете «Советская Россия» было помещено обширное письмо преподавательницы химии из Ленинграда Нины Андреевой под претензионным названием «Не могу поступиться принципами». (см. Приложение 3) Н. Андреева осуждала «заимствование на Западе» антисоциалистической по своей сути политики гласности и «перестройки», сводимой, по ее мнению, к фальсификации «истории социалистического строительства», открытой критики марксизма-ленинизма. Андреева призывала защитить Сталина и сталинизм от открытой критики интеллигентов. «Дело дошло до того, - замечала она, - что от «сталинистов» стали настойчиво требовать “покаяния”» [31,C. 834]

С этого момента и вплоть до опубликованной почти через месяц «ответной» статьи в «Правде» в газетах почти не было критики не только в адрес Н.Андреевой, но и в адрес Сталина и созданной им системы. Статья в «Правде» со­держала резкую и предметную критику сталинизма и ха­рактеризовала апологетов Сталина как оппозиционеров курсу партии на «перестройку». Этого было достаточно, чтобы в печати вновь поднялась и еще более усилилась волна критики тоталитарной системы. Сдержать эту волну было уже нельзя. Малоэффективными оказались и попыт­ки «дирижировать» прессой посредством проведения регу­лярных встреч партийного руководства с редакторами га­зет, журналов, телевидения, представителями творческих союзов. Таким образом, выяснилось, что партаппарат, давно утративший кость и адаптационные возможности, неспособен удержать поток свободного слова в русле официально подтвержденного «социалистического выбора».[19, c. 93]

«Казус Нины Андреевой» стал тем рубежом в политике гласности и в целом в «перестройке», на котором произо­шло открытое размежевание консерваторов и реформаторов в партийном руководстве.

Однако выступления Андреевой и других защитников сталинизма имели под собой социальную основу. Далеко не все оказались готовыми к радикальной переоценке ценностей. Демократизации и гласность обнажили противоре­чия в обществе и способствовали резкому столкновению различных течений и интересов.

По мере ухудшения эконо­мической ситуации, радикализации масс и ослабления контроля над обществом со стороны КПСС эти противоречия перерастали порой в конфликты, особенно острыми из них и часто кровопролитными были межнациональные. Таким образом, гласность выявила внутренние пробле­мы общества и открыла людям гуманистические ценности, неведомый дотоле Запад с его образом жизни, демократи­ческими традициями. Это было для многих настоящим от­крытием мира. Причем мир при Горбачеве стал открывать­ся и «физически». В результате некоторого смягчения пра­вил выезда за границу в 1989 г. впервые число выехавших советских граждан (8,2 млн:) превысило число иностран­цев, посетивших СССР (7,8 млн.). Именно политика глас­ности во многом определила необратимый характер пере­мен в обществе, раскрепостив сознание десятков миллио­нов.

2.Основные этапы реализации реформы политической системы.

В реализации реформы политической системы в СССР и развитии политического кризиса можно выделить ряд этапов. Первый, с марта 1985 г. по январь 1987 г., проходил под лозунгом «больше социализ­ма».

М.С.Горбачев в своей книге «Перестройка и новое мышление» он формулировал свою позицию следующим образом: «Разумеется, Советскую власть мы менять не собираемся, от ее принципиальных основ отступать не будем. Но изменения необходимы, причем такие, которые укрепляют социализм, делают его политически богаче и динамичнее».[11, C. 163]

Начались значительные изменения в руководстве КПСС. Ушли в отставку наиболее одиозные фигуры из ок­ружения Л.И. Брежнева. Развернулась борьба с коррупцией, зло­употреблениями, сменялись дискредитировавшие себя партийные руководители на местах. За 1985–1986 гг. было заменено свыше 60% секретарей райкомов и обкомов. К руководству КПСС пришли представители новой номенклатурной элиты: Е.К. Лигачев, Б.Н. Ельцин, А.Н. Яковлев и др., понима­ющие необходимость проведения кардинальных политиче­ских и экономических преобразований. Началось переос­мысление реального положения общества, переоценка исторического пути, пройденного страной, КПСС взяла на себя ответственность за деформации предыдущих этапов. Началась массовая реабилитация репрессированных деятелей партии и Советского государства, представителей интеллигенции, переосмысление их роли в истории стра­ны. Вместе с тем политическая система общества остава­лась неизменной, руководящая роль КПСС как единст­венной политической партии, авангарда всего народа, сомнению не подвергалась.[21, C. 87]

Уже в этот период начинаются разногласия среди самих сторонников перестройки. Руководящее ядро партии, сформировавшееся вокруг Горбачева, менее чем за два года, оказалось расколото на противостоящие друг другу группы. Необходимость перемен осознавали все, но понимали эти перемены по-разному.

Первый удар по авторитету М.С. Гобачева нанес секретарь Московского горкома партии Б.Н. Ельцин. В сентябре 1987 г. он неожиданно выступил на торжественном Пленуме ЦК КПСС, посвященном предстоящему празднованию 70-летия Октябрьской революции с резко критической речью. Б.Н. Ельцин говорил о медлительности в осуществлении перестройки, критиковал политику секретариата партии и возглавившего его Е.К. Лигачева, а так же заявил о возникновении в партии «культа личности» М.С. Горбачева. В заключение он заявил о своей отставке из Политбюро.[5, C. 327]

Выступление Ельцина показалось присутствующим крайне путанным и непонятным. Участники пленума единогласно его осудили. Б.Н. Ельцин был снят с поста секретаря Московского горкома. Но, как показало время, это выступление было важным политическим шагом. Видя, что экономика страны вступает в полосу потрясений, Б.Н. Ельцин обозначил свою особую позицию, отмежевавшись от М.С. Горбачева. Тем самым, один из представителей партийной номенклатуры превратился в лидера радикальных сторонников преобразований, приобрел ореол народного героя и борца с бюрократией.

Лидером другого направления в партии стал Е.К. Лигачев. Он занимал пост второго секретаря КПСС, отвечал за кадровую политику партии. Лигачев также говорил о необходимости перестройки, ратовал за борьбу с коррупцией, за наведение порядка, дисциплины, но при этом выступал за сохранение основных параметров социалистической экономики, за сохранение в руках КПСС рычагов управления страной. Даже противники Лигачева признавали его честность, высокую нравственность, убежденность, но объективно его позиция становилась все более и более консервативной. Е.К. Лигачев был одним из вдохновителей «антиалкогольной кампании», выступал в защиту социализма, против очернения исторического прошлого страны. По мере углубления преобразований он все более и более становился в оппозицию политике М.С. Горбачева.[34, C. 160]

Следующий этап, 1987–1988 гг., можно охарактери­зовать как этап, проходящий под лозунгом «больше де­мократии», в котором классовое понятие демократии было заменено общечеловеческим (либеральным) пониманием. Так как в существовавшей системе управления ведущую роль играла КПСС, то и реформу начала она. В этот период происходят кардинальные из­менения в политической системе общества. Так как в существовавшей системе управления ведущую роль игра­ла КПСС, то и реформу начала она. В июне–июле 1988 г. прошла XIX Всесоюзная партийная конференция, опре­делившая пути преобразований. (см. Приложение 4) Основным направлением провозглашалась передача власти от партийных органов Советам народных депутатов, обеспечение полновластия Советов всех уровней. Высшим органом власти в стране провозглашался съезд народных депутатов СССР (в рес­публиках – республиканские съезды). Съезд избирал из своего состава постоянно действующий, двухпалатный Верховный Совет СССР и его председателя. Соответст­венно республиканские съезды избирали – Верховные Советы республик.

Конференция предложила проект нового закона о вы­борах, который был принят в декабре 1988 г. Выборы впервые в истории советского общества стали альтернативными (из нескольких кандидатур). Отменялись всякие разнарядки при выдвижении кандидатур в депутаты (ранее соблюда­лось пропорциональное представительство всех классов). Вместе с тем решения конференции носили половинчатый характер, обеспечивали сохранение власти в руках КПСС (одна треть депутатов съезда избиралась от общественных организаций – КПСС, профсоюзов, комсомола и др.; пре­дусматривалось совмещение постов Председателей Советов всех уровней и соответствующих партийных руководителей, при условии избрания их в эти советы).[25, C. 127]

Выборы в высшие органы власти открыли новый этап – этап размежевания в лагере перестройки (1989–1991 гг.). Выяснилось, что различные политические силы вклады­вали в этот термин различное содержание, что вовсе не «все мы по одну сторону баррикад», как любил повторять М.С.Горбачев. В ходе выборной кампании широко об­суждались вопросы экономического и политического развития страны. На выборах потерпели поражение мно­гие секретари областных и городских комитетов партии, работники партаппарата, в то же время были избраны рад деятелей, находившихся в оппозиции режиму, таких, как академик А.Д. Сахаров.[23, C. 217]

В апреле 1989 г. открылся I Съезд народных депутатов СССР. Съезд избрал Верховный Совет СССР. Его Пред­седателем был избран М.С. Горбачев. На съезде начала складываться оппозиционная группа депутатов, так называемая «межрегиональная группа», куда вошли бывший секретарь Московского горкома КПСС Б.Н. Ельцин, триумфально выигравший выборы в Москве, А.Д. Сахаров, Т.X. Гдлян, Г.X. Попов, А.А. Собчак, Н.И. Травкин, С.Н. Стан­кевич. Т.А. Заславская и др.[23, C.224]

В марте 1989 г. прошли выборы в Верховные Советы республик и местные Советы. На этих выборах депутаты от общественных организации уже не избирались. В ходе выборов стали создаваться политические партии и тече­ния, противостоящие КПСС. В большинстве регионов они одержали победу над партийными структурами. Мо­сковский Совет возглавил Г.X. Попов, Ленинградский – А.А. Собчак. В июне 1990 г. I Съезд народных депутатов РСФСР избрал Верховный Совет республики. Его пред­седателем стал Б.Н. Ельцин.

В марте 1990 г. III внеочередной Съезд народных депутатов СССР при­нял решение о переходе к президентской системе правле­ния. Съезд избрал президентом страны М.С. Горбачева. Было принято решение об отмене Ст. 6 Конституции СССР, провозглашавшей руководящую и направляющую роль КПСС в политической системе советского общества. Тем самым окончательно завершилась передача власти из рук партийных органов в руки Советов. В октябре 1990 г. был принят закон СССР «Об общественных объединени­ях», признавший наличие в стране многопартийности.[17, C. 194]

С отменой статьи 6 КПСС становилась просто одной из политических партий (правда, других партий пока не существовало, они еще находились в стадии образования). Это создавало проблемы для функционирования и деятельности всех других государственных структур и органов, ранее подчиненных КПСС и выполнявших ее директивы. Возникла необходимость пересмотра всей политической системы советского государства. Было немыслимым, чтобы партия безоговорочно отказалась от власти, которой распоряжалась 70 лет, поэтому резко усилилась оппозиция М.С. Горбачеву в рядах самой партии. М.С. Горбачев пытался проводить центристскую политику, отмежевываясь как от радикалов, так и от консерваторов. В апреле 1989 г. на Пленуме ЦК «добровольно» подали в отставку сразу 10 человек из состава ЦК, ушел на пенсию Е.К. Лигачев, из «брежневского» состава Политбюро к концу 1989 года оставалось лишь двое (М.С. Горбачев и Э.А. Шеварнадзе). Всего за 1985–1990 гг. было заменено 85% руководящих работников ЦК КПСС.[26, C. 84]

Театром наиболее ожесточенных схваток стал XXVIII (и последний) съезд КПСС, состоявшийся в июле 1990 г. К тому времени авторитет партии резко упал, ее численность сократилась с 21 млн. чел. в 1985 г. до 15 млн. чел. к лету 1990 г. На этом съезде партия фактически раскололась.(см. Приложение 5) Из нее выделилась, так называемая, «демократическая платформа», образовавшая самостоятельную партию. С другой стороны, в июне 1990 г. была создана коммунистическая партия РСФСР, стоящая на ортодоксально-коммунистических позициях. В самый разгар дискуссий на съезде слово взял Б.Н. Ельцин, объявив о своем выходе из КПСС и предложив партии самораспуститься. Это выступление популярнейшего лидера нанесло фактически смертельный удар КПСС. Съезд не преодолел кризиса партии, его программный документ «К гуманному, демократическому социализму» носил половинчатый, расплывчатый характер, пытался примирить различные направления в партии. (см. Приложение 6)

Б.Н. Ельцин уже открыто переходит на антикоммунистические позиции, начинает борьбу за власть. Ему удалось сплотить в единую коалицию силы совершенно различной политической ориентации на платформе общей борьбы против КПСС. Политические убеждения самого Б.Н. Ельцина проследить достаточно сложно. Он говорил о необходимости кардинальных реформ, не уточняя, что имеет ввиду. Основным лозунгом его пропагандистской кампании была борьба против привилегий партийной и государственной номенклатуры, принесшие ему огромную популярность в народе. (см. Приложение 7) Сторонники Б.Н. Ельцина составляли весьма широкий спектр политических сил: от радикальных демократов (Г.Х. Попов, А.А. Собчак), радикальных националистов (В.П. Астафь­ев) до высокопоставленных представителей номенклатуры, видевших в Б.Н. Ельцине авторитарного лидера, способного навести порядок в стране, неважно с КПСС или без нее (Ю.В. Петров – бывший секретарь Свердловского обкома КПСС, О.И. Лобов – бывший председатель Свердловского облисполкома, Д.А. Волкогонов – бывший заместитель начальника Политуправления Советской Армии и др.), таким образом обостренная до предела политическая ситуация в стране достигает своего апогея.[2, C. 108]

3. Последствия перестройки: распад СССР.

Крайне сложную политическую ситуацию до предела обострил и кризис национальных отношений, приведший в конечном итоге к распаду СССР. Первым проявлением этого кризиса стали события в Казахстане в конце 1986 года. В ходе горбачевской «кадровой революции» был смещен первый секретарь ЦК Компартии Казахстана Д.А. Кунаев и заменен русским по национальности Г.Н. Колбиным. Это вызвало яростные демонстрации протеста в Алма-Ате. Г.Н. Колбина вынуждены были снять и заменить Н.А. Нузар­бае–вым.[6, C. 25]

В 1988 году начался конфликт между двумя Кавказскими народами – армянами и азербайджанцами – из-за Нагорного Карабаха, территории, населенной армянами, но входившей на правах автономии в состав Азербайджана. Армянское руководство потребовало присоединение Карабаха к Армении, то есть изменения границ внутри СССР, на что московское руководство естественно пойти не могло. Конфликт вызвал вооруженные столкновения и страшный антиармянский погром в г. Сумгаите. Для предотвращения резни в г. Баку и Сумгаит были введены войска – что привело к недовольству позиций Москвы как азербайджанцев, так и армян.

Сепаратисткое движение разгорелось и в прибалтийских республиках. После опубликования секретного дополнительного протокола к пакту Молотова–Риббентропа вхождение Литвы, Латвии и Эстонии в состав СССР стало однозначно рассматриваться большинством населения этих республик как оккупация. Сложились народные фронты радикально-националистического направления, выступавшие под лозунгами политической независимости. Опубликование этих же протоколов вызвало массовое движение в Молдавии за возвращение Бессарабии Румынии, усилило сепаратистские тенденции на Украине, в первую очередь, в ее западных областях.[33, C. 75]

Все эти факторы еще не ставили под угрозу существование Союза. Уровень экономической интеграции между республиками был чрезвычайно высок, было невозможно представить себе их существование по отдельности. Существовала единая армия, единая система вооружений, в том числе ядерных. Кроме того, в результате миграционных процессов в СССР не было ни одной республики, однородной в национальном отношении, на их территориях проживали представители самых разных национальностей и разделить их было практически невозможно.

Но, с нарастанием экономических трудностей, тенденция к сепаратизму усилилась. В результате в любой области – русской или нерусской – появилась и стала пробивать себе дорогу мысль о том, что центр обирает территории, тратя деньги на оборону и на удовлетворение нужд бюрократии, что каждая республика жила бы значительно лучше, если бы не делилась с центром своими богатствами.

В ответ на сепаратистские тенденции быстро стал распространяться русский национализм. Русские, в ответ на обвинение в эксплуатации других народов, выдвинули лозунг об ограблении России республиками. Действительно, Россия производила в 1990 г. 60,5% валового национального продукта СССР, давала 90% нефти, 70% газа, 56% угля, 92% древесины и т. д. Появилась мысль, что для улучшения жизни русских надо сбросить с себя балласт союзных республик. Первым эту мысль сформулировал А.И. Солженицын. В письме «Как нам обустроить Россию?» он призывал русских предоставить другие народы СССР собственной судьбе, сохранив союз только с Украиной и Белоруссией – славянскими народами.[31, C. 932]

Этот лозунг был подхвачен Б.Н. Ельциным и активно использован им в борьбе против «центра». Россия – жертва Советского Союза, «империи». Она должна добиться независимости, уйти в свои границы (Московское княжество?). В этом случае, благодаря своим природным богатствам и таланту народа, она быстро достигнет процветания. Тогда другие республики станут стремиться к интеграции с новой Россией, так как в одиночку существовать просто не смогут. Советский Союз становился основной мишенью критики.[6, C. 51]

Б.Н. Ельцин призвал все республики «брать столько суверенитета, сколько хотят и могут удержать».[14, C. 93] Позиция российского руководства и парламента, провозгласивших курс на независимость, сыграло решающую роль в развале СССР – Союз мог выжить без любой из других республик, но без России никакого Союза существовать не могло.

Став председателем Верховного Совета РСФСР, Б.Н. Ельцин провозгласил суверенитет России и верховенство российских законов над союзными, что свело власть союзного правительства фактически к нулю.

Между тем, нарастание кризиса в национальных отношениях продолжалось. В апреле 1989 г. в Тбилиси армия открыла огонь по толпе демонстрантов, пытавшихся ворваться в правительственные здания. Приказ об использовании войск для разгона демонстрации отдали местные власти, но гнев и ненависть населения была направлена против Москвы. В Узбекистане, в ферганской долине, начались стычки местного населения с турками-месхетинцами, переселенными туда в годы сталинских репрессий. Появились первые потоки беженцев из Узбекистана, Азербайджана, Армении.[25, C. 163]

Наконец, 12 января 1991 года в литовской столице Вильнюсе армия открыла огонь по демонстрантам, взявшем под защиту местное телевидение, выступавшее с призывами к независимости. Эти события фактически привели к отделению прибалтийских республик и резкому падению авторитета М.С. Горбачева, на которого была возложена вся ответственность за расправу.

В этих условиях М.С. Горбачев организовал в стране референдум о будущем Союза. Идея обращения к народу была чрезвычайно удачной – свыше 70% населения, участвовавшего в голосовании (не приняли участия прибалтийские республики, грузины и молдаване), высказалось за сохранение Союза, реформированного на демократической основе. Это позволило М.С. Горбачеву начать переговоры с руководителями республик о государственных формах будущего объединения.[19, C. 84]

В России одновременно с референдумом о сохранении Союза был проведен второй референдум – об учреждении должности президента. В июне 1991 г. были проведены всенародные выборы президента РСФСР. С сокрушительным перевесом их выиграл Б.Н. Ельцин, набрав 57% голосов. Его главный соперник, бывший Председатель Совета Министров Н.А. Рыжков, получил лишь 17% голосов. Вице-президентом был избран полковник А.Н. Руцкой, герой Афганистана, чрезвычайно популярный в стране. Руцкой был членом ЦК Компартии России. Поддержав Ельцина, он обеспечил ему поддержку значительной части коммунистов. День 12 июня был объявлен всенародным праздником – Днем независимости России.[4, C. 36]

Вслед за Россией посты президентов были введены в большинстве союзных республик. Выборы выиграли представители тех сил, которые выступили под лозунгом независимости от центра. Стремясь любой ценой остаться у власти, национально-патриотические лозунги выдвигали представители национально-партийной номенклатуры (Л.М. Кравчук, А. Бразаускас и др.).

Б.Н. Ельцин принял участие в переговорах о будущем Союза. В результате этих переговоров был подписан, так называемый, Ново-Огаревский документ. Согласно этому договору признавались суверенитет и независимость каждой отдельной республики. Центру делегировались полномочия в области обороны, внешней политики, координации экономической деятельности.[20, C. 73]

Тожественное подписание договора было назначено на 20-е августа 1991 года. Однако 19 августа произошли события, коренным образом изменившие положение. Подписание нового договора означало ликвидацию ряда единых государственных структур (единого МВД, КГБ, армейского руководства). Это вызвало недовольство консервативных сил в руководстве страны. В отсутствие президента М.С. Горбачева в ночь на 19 августа был создан Государственный комитет по чрезвычайному положению (ГКЧП), в который вошли вице-президент Г. Янаев, премьер-министр В. Павлов, министр обороны Д. Язов, министр внутренних дел Б. Пуго, председатель КГБ В. Крючков и ряд других деятелей. ГКЧП объявил о введении в стране чрезвычайного положения, приостановил деятельность политических партий (за исключением КПСС), запретил митинги и демонстрации.(см. Приложение 8) Руководство РСФСР осудило действия ГКЧП, как попытку антиконституционного переворота. Десятки тысяч москвичей встали на защиту Белого Дома – здания Верховного Совета России. Уже 21 августа заговорщики были арестованы, М.С. Горбачев возвратился в Москву.[20, C. 62]

Августовские события коренным образом изменили соотношение сил в стране. Б.Н. Ельцин стал народным героем, предотвратившим государственный переворот. (см. Приложение 9) М.С.Горбачев потерял практически всякое влияние. Развитие событий свидетельствовало, что Президент СССР не мог противостоять требованиям Ельцина ни по одному из принципиальных политических вопросов. Одним из главных актов Ельцина, которому глава СССР не осмелился возразить, был указ российского президента о департизации, обнародованный 20 июля. Указ, объявлявший о “прекращении деятельности организационных структур политических партий и массовых общественных движений в государственных органах, учреждениях и организациях РСФСР” был прямо направлен против КПСС, поскольку только она и располагала такими структурами. Это был мощнейший удар по компартии, лишавший ее по сути станового хребта. Созвучными указу российского президента оказались акции против КПСС, предпринятые и в некоторых других республиках СССР. И им Горбачев противостоять был не в состоянии.

22 августа Ельцин и российские радикалы стали пожинать плоды своей политической победы. 23 августа во время встречи с депутатами Верховного Совета РСФСР Горбачеву было предъявлено требование немедленно подписать указ о роспуске КПСС. Президент СССР принял этот и другие ультиматумы Ельцина и радикалов. На следующий день он распустил союзный кабинет министров, отказался от поста Генерального секретаря ЦК КПСС, ЦК же КПСС заявил о самороспуске. В результате пал не только коммунистический режим, но и рухнули государственно-партийные структуры, цементирующие СССР.[12, C. 47]

Вслед за этим начался обвальный распад всех других государственных структур: Съезд народных депутатов СССР был распущен, а на переходный период до заключения нового союзного договора между республиками высшим представительным органом власти стал радикально реформированный Верховный Совет СССР; вместо кабинета министров создавался аморфный и явно безвластный межреспубликанский экономический комитет, большинство союзных министерств ликвидировалось. Республики Прибалтики, добивавшиеся независимости в течение двух лет, наконец-то получили ее. Другие республики приняли законы, упрочивавшие их суверенитет и делавшие их фактически не подвластными Москве.

Сам Ельцин еще в дни путча принял указ о прекращении деятельности КПСС и РКП на территории России. Обосновывая правомерность действий российского президента, его советник С.Шахрай доказывал, что компартия ни по каким меркам не являлась политической партией, она была государством в государстве, а посему ее ликвидация находилась в полном соответствие с духом и буквой демократии. Вся союзная собственность на территории РСФСР указом Ельцина была подчинена России. Российской стала основная часть центрального телевидения и радиовещания. Назначения на оставшиеся союзные посты осуществлялись по прямому указанию Ельцина. Горбачев превратился в “царствующего, но не правящего” союзного президента.[4, C. 94]

Соглашение обсуждалось во время периодических встреч Государственного Совета СССР, в который входили руководители республик. Последнее их совещание состоялось в середине ноября. На нем обсуждалось три варианта будущего Союза: 1) Союз суверенных государств, не имеющий вообще централизованной государственной связи; 2) Союз с федеративной или конфедеративной формой государственной связи; 3) Союз, выполняющий некоторые государственные функции, но без статуса государства и названия. В конце концов участники сошлись в том, что должен быть создан Союз Суверенных Государств — конфедеративное государство, выполняющее делегированные ему государствами-участниками договора функции. Б. Ельцин, Н. Назарбаев, С. Шушкевич, А. Акаев, другие лидеры республик выразили твердую уверенность, что соглашение будет подписано.[32, C. 37]

Последний удар по Союзу был нанесен в декабре 1991 года, когда руководители России, Украины и Белоруссии Б.Н. Ельцин, Л.М. Кравчук и С.Ю. Шушкевич, не ставя в известность М.С. Горбачева, собрались в Беловежской Пуще под г. Минском и подписали соглашение о прекращении действия Союзного договора 1922 г. и ликвидации Союза СССР. Вместо СССР провозглашалось создание содружества независимых государств – объединения, статус которого до настоящего времени не определен. К соглашениям было предложено присоединиться президенту Казахстана Н.А. Назарбаеву. По его инициативе в Алма-Ате было проведено совещание глав республик, на котором в состав СНГ вошли Казахстан, республики Средней Азии и Азербайджан.

Ликвидация СССР автоматически означала ликвидацию органов бывшего Союза. Был распущен Верховный Совет СССР, ликвидированы союзные министерства. В декабре 1991 г. ушел в отставку с поста президента М.С. Горбачев. Советский Союз прекратил существование.[20, C. 70]

Центральноазиатские республики и Казахстан уже через несколько дней изъявили готовность присоединиться к Содружеству. Горбачев отреагировал на новый и неожиданный для него политический поворот драматическим заявлением.

Так, накануне 69-летней годовщины образования СССР была подведена черта под его существованием. Без крови и без истерик, росчерками перьев одиннадцати руководителей независимых республик. Под декларацией не было подписей четырех бывших республик — Грузии, Литвы, Латвии, Эстонии. Но не потому, что они были против роспуска СССР, а потому что считали свое давнее включение в Советский Союз незаконным и не хотели участвовать ни в каких альянсах с недавними “сестрами”. Под декларацией отсутствовала и подпись Горбачева. Он оказался единственным высшим государственным деятелем бывшего СССР, который был против его ликвидации. Но его мнения по этому вопросу никто не захотел даже выслушивать. Советский президент был лишен государства и государственной власти в унизительной форме.[3, C. 153]. Существует мнение, что М.С. Горбачев знал о предстоящем путче: «ходит и такое: я, мол, знал о предстоящем путче. При этом ссылка делалась на интервью, данное 19 августа Лукьяновым. Следствие покажет все. Так же как цену запущенного слуха, будто Горбачев имел ненарушенную связь, но устранился, чтобы отсидеться и приехать потом “на готовенькое”. Так сказать, беспроигрышный вариант. Если путч удался, то президент, давший ГКЧП шанс, выигрывает. Если путч проваливается, он опять прав», однако эти мнения опровергаются самим М.С. Горбачевым.[12, C. 79] Интересны и мнения президентов России об августовских событиях: Б.Н. Ельцина: «Все это было слишком нелепо», В.В. Путина: «Все идеалы, с которыми я шел в КГБ, рухнули» (см. Приложение 10)

Таким образом, в критический момент в декабре 1991 г. подавляющее большинство граждан Советского Союза восприняло сообщения о ликвидации СССР и образовании СНГ индифферентно.

Сами Беловежские соглашения содержали здравые идеи, направленные на развитие сотрудничества между республиками бывшего СССР. В некотором смысле они даже сыграли позитивную роль, положив конец правовой неопределенности на пространстве Советского Союза. Именно поэтому их столь охотно поддержали российские, украинские и белорусские парламентарии, а также руководители практически всех республик СССР. Но нельзя отрицать и то, что субъективный фактор сыграл существенную роль в процессе создания СНГ. Создание СНГ стало своеобразной политической импровизацией, результатом сговора узкого круга лиц. Учредители Содружества не имели четкой концепции его развития, искренне полагая, что все проблемы, накопившиеся в межреспубликанских отношениях, удастся быстро решить без посредничества союзных структур. Преобладание эмоций над здравым смыслом, неумение и нежелание руководителей новых независимых государств находить компромиссные решения изначально обрекали новое межгосударственное объединение на неэффективность.

«... Избранная Горбачевым в 1985 году командно-административная модель реформирования социализма, — пишет видный отечественный историк В. Согрин, — провалилась, а взятая на вооружение с 1987 года реформистско-демократическая мо­дель сопровождалась еще более разрушительными экономическими послед­ствиями, обрекла на страдания живущие поколения и обозначила очень неясные перспективы буржуазного развития».[29, C. 175]

Хотя аналогичных суждений в печати нема­ло и не со всеми этими оценками можно согласиться, и все же надо учитывать, что речь идет о главном архитекторе перестройки, т. е. о лице, которое несет полную ответственность за последствия предприня­той им перестройки. При всех перипетиях того периода, очевидно, надо иметь в виду, что Советский Союз логикой своего внутреннего развития не шел к столь быстрому распаду: его развалила политика перестройки. Конечно, советская экономика, как и хозяйство любой другой страны, переживала в те годы серьезные кризисные явления, которые требовали глубоко продуманного и серьезного реформирования, а не столь поверхностного подхода.

Если следовать исторической логике и фактам, то распад СССР следует признать результатом воздействия целой суммы субъективных и объективных факторов. Было бы нелепо отрицать, что политическое поведение и воля тех или иных лидеров не имели к нему отношения. Политический выбор Б. Ельцина, Л. Кравчука и С. Шушкевича в начале декабря придал процессу ликвидации СССР мощное ускорение. Личная неприязнь Ельцина к Горбачеву была важным фактором, склонившим чашу весов в пользу такого выбора. Нельзя не говорить и о “факторе Горбачева”, как также способствовавшем печальному для Советского Союза исходу его истории.[22, C. 148]

Признавая значение субъективных факторов, просчетов и амбиций тех или иных лидеров в процессе распада СССР, нельзя сбрасывать со счетов объективные его причины. Одна из них по своему характеру универсальна: мировой опыт свидетельствует, что многонациональные государственные образования, подобные СССР, рано или поздно разрушались, рок распада висел над теми из них, которые управлялись “железной рукой”, и над теми, в которых использовались либеральные методы. Неизменно рушились империи рабовладельческие, феодальные, капиталистические и, наконец, настал черед социалистических.

То, что произошло в начале 1990-х гг. в СССР, можно рассматривать как реванш, взятый историей у революционно-интернациональной политической партии, и свидетельство того, что “обвал” российской империи в 1917 г. отнюдь не был случайностью.[29, C. 137]

Мировой опыт свидетельствует также, что империи могли удерживаться только в условиях деспотических, тоталитарных режимов и унитарных государств, что империи и политическая свобода несовместимы. Горбачев, провозгласивший в 1987 году курс на политическую демократизацию был, кажется, в полном неведении относительно этой исторической истины. По крайней мере, ни он, ни его окружение, одобряя демократические реформы в середине 1988 года на XIX Всесоюзной партконференции, и не подозревали, что выносят смертный приговор и КПСС, и СССР. Сама КПСС являлась главным цементирующим элементом СССР, поэтому ее ослабление, а затем и утрата партийно-политической монополии способствовали тому, что распад Советского Союза приобрел “галопирующий” характер.

В политической науке можно обнаружить не одну теорию, помогающую глубже и всестороннее понять и объяснить причины распада СССР. Среди таковых убедительна теория “циркуляции” и “революции элит”. Она, в частности, гласит, что в обществах, где длительное время господствуют замкнутые политические элиты, наглухо закрывающие доступ в свои ряды для подавляющего большинства населения по идейным, социальным, национальным соображениям, неизбежно формируются оппозиционные неформальные элиты, ставящие целью радикальное переустройство государственной власти.[18, C. 153]

Советская номенклатурно-коммунистическая верхушка относилась к элитам самого жесткого типа. Неудивительно, что как только в СССР была легализована возможность создавать и участвовать в выборах “неформальным” политическим группам и объединениям, дни ее были сочтены. Не случайно то, что среди новых элит доминирующую позицию во многих случаях заняли националистические и даже крайне националистические группировки. Быстро найдя для себя массовую опору, умело апеллируя к реальным фактам национальной дискриминации и эксплуатируя иррациональный национализм, они смогли оттеснить от власти старую элиту. Власть новых элит могла стать по настоящему прочной только при условии ликвидации СССР и обретения республиками полной независимости, что стало одной из главных целей лидеров национальных движений.

Крушение СССР подвело черту под горбачевским периодом современной отечественной истории. Деятельность этого политика еще в годы пребывания его у власти вызвала ярые политические дискуссии, полярные интерпретации и оценки.

4. Реализация «нового политического мышления» в международных

отношениях.

В качестве государственной концепции развития внутри и внешнеполитических отношений М.С. Гор­бачевым была выдвину­та идея «нового политического мышления», наиболее ярко проявившаяся в международной политике. Концепция основывалась на новом осмыслении ХХ века. Суть концепции сводилась к следующему. Вся предшествующая история развития человечества представ­ляет собой историю развития отдельных регионов, а ис­тория XX столетия — это глобальная история. Динамизм процесс набрал во второй половине XX столетия, когда с мировым прогрессом все ужасы «дикого капитализма» начала XX века ушли из жизни человечества.

Исходя из идеи «нового политического мышления» М.С. Горбачев и его сторонники убедили руководство страны в необходимости скорректировать идеологию марксизма-ленинизма в направлении признания приоритета обще­человеческих ценностей над всеми остальными – классовыми, национальными, государственными; конструктивное, равноправное взаимодействие государств и народов в масштабах всей планеты.[11, C. 164]

Основные принципы «нового политического мышления» сводились к следующим:

• отказ от вывода о расколе современного мира на две противоположные общественно-политические системы (социалистиче­скую и капиталистическую), признание его единым и взаимозависимым;

• объявление в качестве универсального способа решения международных вопросов не баланса сил двух систем, а баланса их интересов;

• отказ от принципа пролетарского (социалистического) интернационализма и признание приоритета общечеловеческих ценностей над любыми другими (классовыми, национальными, идеологическими). (см. Приложение 11)

Чертой нового этапа советской дипломатии стали ежегодные встречи М.С. Горбачева с президентами США. Заключенные с США договоры об уничтожении ракет средней и меньшей дальности (декабрь 1987 г.) и об ограничении стратегических наступательных вооружений (июль 1991 г.) — положили начало к сокращению ядерного оружия в мире.

Продвинулись вперед многолетние переговоры по снижению уровня обычных вооружений. В ноябре 1990 г. было подписано соглашение об их значительном сокращении в Европе. Дополнительно СССР в одностороннем порядке принял решение об уменьшении оборонных расходов и численности собственных Вооруженных Сил на 500 тыс. человек.[30, C. 84]

За май 1988 — февраль 1989 гг. был осуществлен вывод советских войск из Афганистана, после чего II съезд народных депутатов СССР признал «необъявленную войну» против соседней, прежде дру­жественной страны грубой политической ошибкой. Дипломатия приложила много усилий к пре­кращению гражданской войны в Анголе, Камбодже и Никарагуа, образованию там коалиционных правительств из представителей противоборствующих сторон, к преодолению путем серьезных политических реформ режима апартеида в Южно-Африканской Республике, поиску решения палестинской про­блемы, долгое время омрачавшей отношения Израиля и арабских государств.[7, C. 119]

Произошли изменения в советско-китайских отношениях. Пекин выдвигал в качестве условий для этого вывод советских воиск из Афганистана и Монголии, а вьетнамских — из Камбоджи. После их выполнения весной 1989 г. между двумя вели­кими державами была восстановлена приграничная торговля, подписана серия важных соглашений о политическом, экономи­ческом и культурном сотрудничестве.

Этот же год явился переломным в отношениях СССР со свои­ми партнерами по социалистическому содружеству. Начался форсированный (и социально не обеспеченный) вывод войск с советских баз в Центральной и Восточной Европе. На опасения многих лидеров социалистических стран, что некоторые конкретные решения, диктуемые «новым мышлением», могут повлечь за собой дестаби­лизацию общественно-политической обстановки, Советское правительство ответило экономическим давлением, пригрозив, перевести хозяйственные взаиморасчеты с союзниками на свободно конвертируемую валюту (что и было вскоре сделано). Это обострило отношения между странами—членами СЭВ и под­толкнуло к быстрому развалу не только их экономического, но и военно-политического союза.[1, C. 164]

С лета 1989 г. и до весны 1990 г. в европейских социалистичес­ких странах происходит серия народных революций, в результате которых власть переходит мирным путем (за исключением Румы­нии, где имели место кровопролитные столкновения) от компар­тий к национально-демократическим силам. В Югославии падение социалистического строя (как позднее в СССР) привело к развалу страны. Вхо­дившие ранее в федерацию Хорватия и Словения объявили себя независимыми республиками, Сербия и Черногория остались в составе Югославии, а в Боснии и Герцеговине развернулись за­тяжные военные действия между сербской, хорватской и мусуль­манской общинами на почве национально-территориального раз­межевания.

Руководство СССР заняло позицию невмешательства в про­цессы, на глазах кардинально менявшие политический и социально-экономический облик социалистических, союзных государств. Особо наглядно самоустранение СССР проявилось по самому важнейшему в послевоенной истории Европы германскому вопросу.

На встрече с канцлером ФРГ Г. Колем в феврале 1990 г. в Москве М.С. Горба­чев высказался в том смысле, что «канцлер может взять дело объединения Герма­нии в свои собственные руки». Не встретило принципи­альных возражений у Горбачева и предложение Коля о вхождении объединенной Германии в НАТО. В марте 1990 г. в ГДР были проведены многопартийные выбо­ры. Победу на них одержал блок буржуазно-консервативных партий. В ноябре того же года эта бывшая социалистическая респуб­лика влилась в состав ФРГ, сохранившей полноправное членство в Северо-Атлантическом союзе.[35, C. 429]

Курс на отход от СССР и сближе­ние с Западом взяли и практически все новые правительства бывших социалистических стран Центральной и Восточной Европы. Они выразили полную готов­ность вступить в НАТО и Общий рынок.

Оставшись без старых союзников и не приобретя новых, СССР быстро терял инициативу в международных делах и вошел в фарватер внешней политики капиталистических стран блока НАТО.[24, C. 95]

Ухудшение экономического положения Советского Союза побудило горбачевскую администрацию обра­титься в 1990—1991 гг. за финансовой и материальной поддержкой к ведущим державам мира, так называемой «семерке» (США, Канада, Великобритания, Германия, Франция, Италия, Япония).

Запад оказал СССР гуманитарную помощь продо­вольствием и медикаментами (правда, она в основном осела в номенклатурных кругах или прилипла к рукам дельцов коррумпиро­ванной товаропроводящей сети). Серьезной же финансовой помо­щи не последовало, хотя «семерка» и Международный валютный фонд обещали ее М.С. Горбачеву. Они все больше склонялись к поддержке отдельных союзных республик, поощряя их сепаратизм.

Распад Советского Союза и мировой системы социализма вывели США в разряд единст­венной сверхдержавы мира. В декабре 1991 г. американский пре­зидент поздравил свой народ с победой в «холодной войне».

5. Неоднозначность оценки событий 1985- 1991 гг. в отечественной

и зарубежной историографии.

Перестройка – явление крайне противоречивое. С одной стороны, в 80-е годы в СССР чувствовалась крайняя необходимость перемен, и поначалу перестройка давала позитивные результаты, с другой – ее непродуманность, нерешительность властей и непоследовательность реформ привели к очень печальным результатам, к развалу Советского Союза. Отсюда и отношение к перестройке не может быть однозначным. Существует множество взглядов на ее значение, ход, методы осуществления.

В литературе середины 80-х годов, годов начала перестройки отношение к ней в большинстве своем позитивное. Это и понятно. На рубеже 70—80-х годов в Советском государстве сложилась своеобразная ситуация, когда «верхи» уже не могли управлять по-старому (командно-администра­тивными методами), а «низы» не хотели жить и рабо­тать по-старому (по приказному принуждению). Поэто­му идея революционной перестройки все больше и боль­ше овладевала массами. «Коммунистическая партия Со­ветского Союза трезво оценила обстановку и нашла в себе силы для того, чтобы взять курс на революцион­ную перестройку и возглавить ее. Советские люди ак­тивно поддержали этот курс». «Каким же был предшествующий период нашей жизни, если для преодоления его последствий без револю­ционных преобразований не обойтись... Отчего, когда минуло семьдесят лет со дня Великой Октябрьской соци­алистической революции, мы вынуждены говорить об утверждении (или возвращении) основополагающих ее идеалов - демократии, гласности, социальной справедли­вости?[7, C. 136]

Предшествующий период характеризуется как предкри­зисный. Иными словами, не будь апрельского (1985 года) Пленума ЦК КПСС, определившего путь революционных перемен, и не предваряй его мартовский (1985 года) Пленум, где партия выбрала тех, кто способен на такие перемены, мы погрузились бы в кризис, выйти из кото­рого куда как труднее, чем в него попасть.

Освобождение от механизма торможения - операция болезненная и сложная... Механизм торможения находит­ся в каждом из нас. И проявляет себя в наших дурных привычках, в утрате многими мужества действовать со­гласно собственным убеждениям. Как быстрее получить ответы на интересующие обще­ство вопросы? Гласность — вот самый надежный инстру­мент ускорения»[22, C. 78]

Положительно оценивают перестройку этого периода и зарубежные деятели. Советская перестройка не оставила равнодушными большинство политических деятелей и общественность Запада. Буржуазная печать подробно освещает собы­тия и процессы, происходящие в Советском Союзе.

В центре внимания за­рубежной общественности вопросы внедрения элементов рыночных отношений, развития демократии и гласности в Советском государстве, воздействия этих перемен на мировое развитие, на международную стабильность.[31, C. 107]

В целом перестройка вызвала позитивную оценку со стороны руководящих деятелей капиталистического ми­ра. Будучи президентом США, Р. Рейган в заявлении, сделанном вскоре после визита в Москву, отметил, что на него произвела большое впечатление масштабность происходящих в СССР перемен. Характерно, что, озна­комившись с советской действительностью, Р. Рейган отказался от своей оценки Советского государства как «империи зла».[30, C. 93]

Советскую перестройку приветствовали главы пра­вительств и государств ФРГ, Италии, Австрии, Испании, Швеции, Норвегии, Финляндии и многих других стран. Интерес к процессам, происходящим в СССР, вы­звал целую серию различного рода дискуссий, симпо­зиумов, международных конференций, в том числе с участием советских представителей.

О советской перестройке появились публицистиче­ские труды и научные исследования. Так, в ФРГ в кон­це 1987 г. вышла в свет книга «Пути назад нет. Рефор­мы Горбачева — шанс для Европы», в которой обстоя­тельно анализируются различные стороны перестройки в СССР.[8, C. 57]

Однако встречаются и «недруги социализма», которые считают, что намеченные программы – и прежде всего планы крутого подъема советской экономики – не способны вывести Советскую страну на передовые рубежи экономического и научно- технического прогресса, поскольку социализм как система «не срабатывает».

В конце 80-х - начале 90-х годов отношение к перестройке принимает противоречивый характер. Как результат гласности возникает множество малочисленных партий в среде интеллигенции. Их называли «неформалами», которые первоначально выступали за поддержку перестройки. Однако письмо Н. Андреевой и его суждение заставило неформалов разделиться на сторонников и противников перестройки. Хотя все неформалы были немногочисленны, в советской печати постоянно обсуждались их идеи и призывы. Особое внимание уделялось «противникам перестройки» (а в это число теперь входили «сталинисты», Н. Андреева и др.). Они служили очень удобной «мишенью» для критики положения официальной идеологии. «Сторонники перестройки» помогали вводить в оборот новые непривычные идеи. Сначала печать резко осуждала эти идеи, а затем начала их повторять.[4, C. 79]

«Сегодня можно искренне радоваться перестройке, – писал в 1990 г. А. Бутенко, – восторгаться издалека, как это и делают ее зарубежные поклонники, а можно, будучи в стране и приглядываясь к происходящему, критиковать незначительность ее результатов, можно и просто не соглашаться с перестройкой». [27, C. 38]

Появляется множество критических статей как в адрес хода и методов осуществления перестройки, так и в адрес самого М.С. Горбачева. Это связано с тем, что становилось очевидным, к чему ведет такая политика. «Да, перестройка, длящаяся уже пять лет, — хотя и изменила глубоко всю нашу общественную жизнь, придала черты большей циви­лизованности нашим государственным органам, сильно изменила и многих советских людей, позволив немалому их числу впервые разо­гнуть по-холопски согнутые спины, все же пока не дала народу, воп­реки обещаниям ее организаторов, никакого улучшения материаль­ных условий жизни. Более того, из-за продовольственной ситуации роста дефицита товаров потребления и инфляции, люди стали жить еще хуже, беднее и тревожнее».[9, C. 103]

С 90-х годов и до настоящего момента было очень много сказано и написано о перестройке, она рассматривается с различных точек зрения. Сразу после развала СССР появилось множество публикаций, резко критикующих нерешительную деятельность Горбачева.

Г.А. Зюганов в своей книге «Россия – Родина моя. Идеология государственного патриотизма» (1996) так формулирует свое мнение о политике Горбачева: «В развитии нашего современного кризиса «царский период (период смутного времени) соответствует правлению Горбачева. «Властитель слабый и лукавый», говоря словами Пушкина, он оказался совершенно не способен к решению тех масштабных проблем, которые накопились к тому времени в Советском Союзе. Имея все необходимые полномочия, всевластный генсек ни разу не решился воспользоваться ими на деле. Пытаясь сохранить личную власть путем бесконечного лавирования между различными группировками в ЦК и региональными элитами, Горбачев лишь растравил их властные аппетиты, собственными руками «запустив» механизм развала страны».[15, C. 85]

В газете «Советская Россия» можно найти такую статью: «…Действия главы государства, сосредоточившего в своих руках огромную власть и допустившего шаги, которые вызвали разрушительный процесс, - такие действия руководителя государства назвать ошибками равносильно его оправданию. Объективно – это историческое преступление». В этой же статье ставится вопрос и дается на него ответ: «совершенно ли это преступление по злому умыслу» или же по неподготовленности, неспособности править страной. Отвечая на этот вопрос, автор говорит о том, что это «преступление» произошло из-за пустившего в плавание «незадачливого капитана, не имея ни маршрута, ни надежной команды, а потому вскоре посадил на мель вверенный ему огромный и полный всевозможного добра командой».[25, C. 194] То есть причиной такого результата перестройки, развала СССР, стала непродуманная программа реформ, неподготовленность власти к их проведению.

В этой же статье говориться и том, что из-за своей недальновидности М.С. Горбачев, «вольно или невольно вызвавший лавину, сам был ею же сметен. Начав перестройку он сам стал ее жертвой», будучи лишенным кресла президента СССР или попросту изгнанным. Таких примеров много. [25, C. 253]

И почти во всех причиной развала СССР определяют недальновидность политических деятелей, а именно - Горбачева.

Таким образом, можно сделать вывод о том, что отношение к перестройке менялось, вместе со сменой ее хода, методов ее осуществления. И всегда это отношение было неоднозначным и субъективным. И в настоящее время сложно объективно ответить, что же все-таки явилось причиной такого результата перестройки, почему все-таки не были достигнуты поставленные цели.

Заключение

Перестройка оказалась гораздо более трудным, тяжелым, полным драматических противоречий делом, чем можно было предположить в начале ее пути. Рассмотрев развитие кризиса политической системы в СССР в 1985 – 1991 гг. и особенности реализации политики перестройки можно сделать следующие выводы:

- перестройка завершилась глубокими изменениями политической системы, общественно-экономического строя, национальных отношений, образа жизни и культуры всех граждан и народов СССР. Она привела к кардинальному изменению геополитической структуры мира и породила мировые процессы, далекие от завершения. Таким образом, по своим масштабам перестройка - явление всемирно-исторического значения.

- перестройка была частью мирового конфликта - холодной войны. В ее развитии и использовании результатов зарубежные политические силы играли активную и важную роль. Завершение перестройки ликвидацией Варшавского договора и СЭВ, затем роспуском СССР рассматривается на Западе как поражение СССР в холодной войне.

- движущей силой перестройки стал необычный союз следующих социокультурных групп: часть партийно-государственной номенклатуры, стремящаяся преодолеть назревающий кризис легитимности с сохранением своего положения (даже ценой смены идеологической маски); часть интеллигенции, проникнутая либеральной и западнической утопией (ею двигали смутные идеалы свободы и демократии и образ “прилавки, полные продуктов”); криминальные слои, связанные с “теневой” экономикой. В целом, все эти активные социальные субъекты перестройки получили в результате то, что хотели. Теневики и номенклатура получили собственность и разделили власть, интеллигенция - “полные прилавки” и свободу выезда за границу.

Споры о перестройке и обо всем, что с ней связано, продолжаются и будут продолжаться, потому что оценить такое сложное явление однозначно и объективно практически невозможно. Один из главных вопросов современной истории заключается в том, чтобы ответить: как могло случиться, что с исторической арены быстро и неожиданно ушло такое мощное государство, как СССР? Вряд ли сегодня кто-либо сможет достаточно убедительно, главное объективно дать ответ на такой сложный вопрос. Потребуется немало времени, прежде чем историки и современники придут к окончательному разрешению этого вопроса.

ЛИТЕРАТУРА

1. Александров В.В. Перестройка в СССР и ее воздействие на мировое развитие. – М.: Знание, 1989.

2. Афанасьев Ю.Н. Опасная Россия: Традиции самовластья сегодня – М., 200.

3. Афанасьев Ю.Н. Прошлое и мы – М., 1985.

4. Болдин В.И. Крушение пьедестала. Штрихи к портрету Горбачева М.С. – М., 1991.

5. Боффа Д. История Советского Союза. Т.2. Пер. с итал. – М.: Международные Отношения, 1990

6. Бурбулис Г. Как распался СССР // Я иду на урок истории 2001 - №47.

7. Верт Н. История Советского Государства. – М., 1994.

8. Геллер М.Я. Горбачев: победа гласности, поражение перестройки. – М., 1997.

9. Горбачев М.С. Жизнь и реформы – М., 2003.

10. Горбачев М.С. Река времени и величие действия- М., 1992.

11. Горбачев М.С. «Перестройка и новое мышление» - М., 1992.

12. Горбачев М.С. Августовский путч. – М., 2000.

13. Государственный недоворот// Коммерсант-власть – М., 1991.

14. Ельцин Б.Н. Записки президента. – М., 2003.

15. История Отечества в документах, 1917- 1993 г.г. ч.4-я. / сост.: Колосков А.Г., Гевуркова Е.А., Цветкова Г.А. - М.: ИЛБИ, 1995г.

1. История / под ред. Самыгина Г.А. – М., 2005.

2. История России. Учебное пособие. Издание РЭА им. Г.В. Плеханова – М., 2004.

3. Кара – Мурза С.Г. Советская цивилизация. Том II. Советское государство в период перестройки (1985-1991 гг.). М., 2003.

4. Корнилов Ю.Э., Шишкин Г.А. Перестройка в СССР. Международный резонанс. – М.: Международные отношения, 1988.

5. Красное или белое? Драма августа-91: факты, гипотезы, столкновение мнений. - М., 1992.

6. Лопатова П.П., Новоженина О.П. Курс реформ и российское общество. – М., 1992.

7. Мау В. А. Экономика и власть. – М., 1995.

8. Мунчаев Ш.М., Устинов В.М. История России. Учебник для вузов. Издание третье, измененное и дополненное – М., НОРМА – ИНФА, 2002.

9. Полонский А. Россия и Запад // Я иду на урок истории – 2002 - №44.

10. Россия — 2000. Современная политическая история (1985 — 1999 гг.). Хроника и аналитика. М., 2000.

11. Прибытков В. Аппарат.- СПб., 1995.

12. Россия у критической черты: возрождение или катастрофа. М., 1997.

13. Сахаров А.Д. Неизбежность перестройки – М., 1988.

14. Согрин В.В. Политическая история современной России. 1985 – 1994 гг. От Горбачева до Ельцина. – М., 1994.

15. Сорос Д. Советская система: к открытому обществу. Пер. с англ. - М.: Политиздат, 1991.

16. Хрестоматия по истории России. От СССР к Российской Федерации 1985 – 2001 гг. / под ред. Безбородова А.Б. – М., 2003.

17. Через тернии / Сост. Протарщик. А.А. – М.: Прогресс, 1990.

18. Шушкевич С. Как распался СССР// Я иду на урок истории- 2001 - №47.

19. Щетинов Ю.А. История России XX век. Учебное пособие - М.: Агентство ФАИР, 1998.

20. Энциклопедия для детей. Т.5. История России и ее ближайших соседей. XX век / Гл. ред. Исмаилова. С.Т. – М.: Аванта+, 1995.

Приложение 1

Из материалов внеочередного пленума ЦК КПСС

1985 г., марта 11.

11 марта 1985 года состоялся внеочередной Пленум Центрального Комитета Коммунистической партии Советского Союза. По поручению Политбюро ЦК Пленум открыл член Политбюро, секретарь ЦК КПСС т. Горбачев М.С.

В связи с кончиной Генерального секретаря ЦК КПСС, Председателя Президиума Верховного Совета СССР К.У. Черненко участники Пленума почтили память К.С. Черненко минутой скорбного молчания. <…>

Пленум рассмотрел вопрос об избрании Генерального секретаря ЦК КПСС.

По поручению Политбюро с речью по этому вопросу выступил член Политбюро тов. Громыко А.А. Он внес предложение избрать Генеральным секретарем ЦК КПСС тов. Горбачева М.С.

Генеральным секретарем Центрального Комитета КПСС Пленум единодушно избрал тов. Горбачева М.С.

Затем на Пленуме выступил Генеральный секретарь ЦК КПСС тов. Горбачев М.С. Он выразил глубокую признательность за высокое доверие, оказанное ему Центральным Комитетом КПСС, отметил, что очень хорошо понимает, сколь велика связанная с этим ответственность.

Тов. Горбачев М.С. заверил Центральный Комитет КПСС, что он приложит все силы, чтобы верно служить нашей партии, нашему народу, великому ленинскому делу, чтобы неуклонно осуществлялись программные установки КПСС, обеспечивалась преемственность в решении задач дальнейшего укрепления экономического и оборонного могущества СССР, повышения благосостояния советского народа, упрочения мира, чтобы настойчиво воплощалась в жизнь ленинская внутренняя и внешняя политика Коммунистической партии и Советского государства.

Приложение 2

Из речи Генерального секретаря ЦК КПСС товарища М.С.Горбачева на Пленуме ЦК КПСС.

Стратегическая линия, выработанная на XXVI съезде, последующих Пленумах ЦК при деятельном участии Юрия Владимировича Андропова и Константина Устиновича Черненко, была и остается неизменной. Это — линия на ускорение социально-экономического развития страны, на совершенствование всех сторон жизни общества. Речь идет о преобразовании материально-технической базы производства. Речь идет о совершенствовании системы общественных отношений, прежде всего экономических. Речь идет и о развитии самого человека, о качественном улучшении материальных условий его жизни и труда, его духовного облика.

Нам предстоит добиться решающего поворота в переводе народного хозяйства на рельсы интенсивного развития. Мы должны, обязаны в короткие сроки выйти на самые передовые научно-технические позиций, на высший мировой уровень производительности общественного труда.

Чтобы успешнее и быстрее решить эту задачу, необходимо и далее настойчиво совершенствовать хозяйственный механизм и всю систему управления. Идя по этому пути, выбирая оптимальные решения, важно творчески применять основополагающие принципы социалистического хозяйствования. Это значит неуклонно осуществлять плановое развитие экономики, укреплять социалистическую собственность, расширять права, повышать самостоятельность и ответственность предприятий, усиливать их заинтересованность в конечных результатах работы. Это значит подчинять все экономическое развитие в конечном счете интересам советских людей.

Партия будет неуклонно проводить разработанную ею социальную политику. Все во имя человека, на благо человека — это программное положение должно наполняться все более глубоким и конкретным содержанием. Понятно, что улучшение условий жизни человека должно основываться на его возрастающем вкладе в общее дело. Там, где допускаются отклонения от этого принципа, неизбежно нарушается социальная справедливость, представляющая собой важнейший фактор единства и стабильности социалистического общества. <…>

Приложение 3

Из письма Н. Андреевой в редакцию газеты «Советская Россия»

«Не могу поступаться принципами»

1988 г., марта 13.

<...> В многочисленных дискуссиях, проходящих сегодня буквально по вcем вопросам обществознания, меня как преподавателя вуза интересуют прежде всего те вопросы, которые непосредственно влияют на идейно-политическое воспитание молодежи, ее нравственное здоровье, ее социальный оптимизм. Беседуя со студентами, вместе с ними размышляя об острых проблемах, невольно прихожу к выводу, что у нас накопилось немало перекосов и односторонностей, которые явно нуждаются в выправлении. На некоторых из них хочу остановиться особо.

Взять вопрос о месте И.В. Сталина в истории нашей страны. Именно с его именем связана вся одержимость критических атак, которая, по моему мнению касается не столько самой исторической личности, сколько всей сложнейшей переходной эпохи. Эпохи, связанной с беспримерным подвигом целого поколения советских людей, которые сегодня постепенно отходят от активной трудовой, политической и общественной деятельности. В формулу “культа личности” насильственно втискиваются индустриализация, коллективизация, культурная революция, которые вывели нашу страну в разряд великих мировых держав. Все это ставится под сомнение. Дело дошло до того, что от “сталинистов” (а в их число можно при желании зачислить кого угодно) стали настойчиво требовать “покаяния”. < ..>

Поддерживаю партийный призыв отстоять честь и достоинство первопроходцев социализма. Думаю, что именно с этих партийно-классовых позиций мы и должны оценивать историческую роль всех руководителей партии и страны, в том числе и Сталина. В этом случае нельзя сводить дело к “придворному” этикету или к абстрактному морализаторству со стороны лиц, далеких и от того грозового времени, и от людей, которым пришлось тогда жить и работать. Да еще так работать, что и сегодня это является для нас вдохновляющим примером. <...>

Тревожит меня и вот что: с воинствующим космополитизмом связана ныне практика “отказничества” от социализма. К сожалению, мы спохватываемся лишь тогда, когда его неофиты своими бесчинствами мозолят глаза перед Смольным или под стенами Кремля. Более того, нас как-то исподволь приучают видеть в названном явлении некую почти безобидную смену “местожительства”, а не классовую и национальную измену лиц, большинство которых на наши же общенародные средства окончили вузы и аспирантуры. Вообще некоторые склонны смотреть на “отказничество” как на некое проявление “демократии” и “прав человека”, талантам которого помешал расцвести “застойный социализм”. Ну а если и там, в “свободном мире”, не оценят кипучую предприимчивость и “гениальность” и торг совестью не представит интереса для спецслужб, можно возвратиться назад. <...>

Сложности воспитания молодежи усугубляются еще и тем, что в русле идей “неолибералов” и “неославянофилов” создаются неформальные организации и объединения. Случается, что верх в их руководстве берут экстремистские, способные на провокации элементы. В последнее время наметилась политизация этих самодеятельных организаций на основе далеко не социалистического плюрализма. Нередко лидеры этих организаций говорят о “разделении власти” на основе “парламентского режима”, “свободных профсоюзов”, “автономных издательств” и т.п. Все это, по моему мнению, позволяет сделать вывод, что главным и кардинальным вопросом проходящих ныне в стране дискуссий является вопрос — признавать или не признавать руководящую роль партии, рабочего класса в социалистическом строительстве, а значит, и в перестройке. Разумеется, со всеми вытекающими отсюда теоретическими и практическими выводами для политики, экономики и идеологии<…>.

Советская Россия. 1988. 13 марта.

Приложение 4

Из резолюции XIX Всесоюзной партийной конференции

«О гласности»

1988 г., июля 1.

1. Всесоюзная конференция КПСС, руководствуясь интересами социализма и перестройки, считает одной из важнейших политических задач дальнейшее развитие гласности. Конференция рассматривает гласность как развивающийся процесс и подчеркивает, что ее последовательное расширение является непременным условием выражения демократической сущности социалистического строя, его обращенности к человеку, приобщения личности ко всем делам общества, государства, коллектива, как действенную гарантию против деформаций социализма на основе всенародного контроля за деятельностью всех социальныx институтов, органов власти и управления.

Конференция видит в гласности необходимое условие реализации социалистического самоуправления народа, конституционных прав, свобод и обязанностей граждан. Гласность во всех сферах жизни — одно из важнейших условий дальнейшего углубления процессов перестройки, ее необратимости. <...>

4. Необходимо снять неоправданные ограничения в использовании статистической информации о социально-экономическом и политическом развитии общества, экологической обстановке, создать основанную на современной информационной технологии систему ее сбора, обработки и распространения, обеспечить доступность всех видов библиотек, законодательно упорядочить пользование архивными материалами.

5. Конференция считает недопустимым сдерживание критических выступлений прессы, как и опубликование необъективной информации, задевающей честь и достоинство гражданина. Гласность предполагает социальную, правовую и моральную ответственность средств массовой информации.

6. Недопустимо использование гласности в ущерб интересам Советского государства, общества, правам личности, для пропаганды войны и насилия, расизма, национальной и религиозной нетерпимости, пропаганды жестокости и распространения порнографии, а также манипулирование гласностью.

Приложение 5

Из статьи Л. Оникова

«Последний съезд. Агония и смерть КПСС»

1990 г.

Три года назад, 2 июля, в Москве в 10 часов утра в тогдашнем Кремлевском Дворце съездов начал работу очередной ХХVIII съезд КПСС.

Как уже было заведено для подобных “эпохальных событий” его открытие сопровождалось давно знакомой ритуальной торжественностью и помпой. Но появилось и необычное, даже принципиально новое. Все двенадцать дней его работы были пропитаны “принципом гласности”, идеей “коренной перестройки и обновления” всего и вся, духом “демократии и радикализма”.

Подумать только: на съезде впервые не дежурно выступили, а даже и отчитались о своей работе все члены и кандидаты в члены политбюро и секретари ЦК КПСС. Да и не просто отчитались, а на последующих заседаниях ответили на вопросы делегатов высшего органа партии. Такого не помнят самые звездные годы внутрипартийной демократии – ежегодные съезды партии первой половины 20-х годов.

Воскресла и давно забытая на съездах практика – заработало целых семь секций. Первая, самая многочисленная из них, так и называлась – “Обновление партии”. И еще одна демократическая невидаль – избрание большинства делегатов на альтернативной основе, в ходе которой обсуждалось более 80 тысяч кандидатур. Из этого числа было избрано на съезд 6483 делегата. Чего же боле? Чем не демократия?

Первые же слова открывшего съезд главы партии М. Горбачева были полны уверенности и оптимизма… Докладчик заверил всех, что “партия не имеет ни политического, ни морального права … уклониться от своей роли, уйти на обочину общественного процесса.”. Эту уверенность генсека дружно разделяли многие делегаты…

Ровно через год и 54 дня после открытия ХХVIII съезда М. Горбачев сложил с себя полномочия генерального секретаря ЦК и заявил, что в сложившейся обстановке ЦК КПСС должен самораспуститься. А вскоре указом Ельцина на территории России прекращалась деятельность структур самой крупной организации КПСС и национализировалось ее имущество. Таков итог…

Конец КПСС – результат одного росчерка пера Ельцина. Она капитулировала, распалась молча, трусливо и позорно… Как объяснить, почему такая партия… как могла такая партия столь постыдно и безропотно сойти с политической арены, по существу отказаться от самой себя? … Самый общий предответ сводится к тому, что мизерное число самой высшей верхушки КПСС - генсек и его ближайшее окружение и не более 20 человек штатных руководителей орготдела и общего отдела продолжали полностью пребывать в плену сталинских догм и концепций партии…

М. Горбачев и остальные секретари ЦК КПСС совершенно не понимали опасных последствий коренных изменений, происшедших в аппарате ЦК КПСС со времен Л. Брежнева (начались при Н. Хрущеве), что крайне негативно сказалось на ходе перестройки…

Суть происшедших изменений: роль подавляющего большинства рядовых работников аппарата ЦК была сведена к абсолютному нулю… А одновременно с этим в рискованной степени возросла роль штатной верхушки отделов – заведующих и их замов: критика-то давно исчезла. Особенно это относится к орготделу и общему отделу. Их позиция в важнейших вопросах демократизации партии порой значила больше, чем Секретариата ЦК. Далеко не всем известно, что М. Горбачев по распределению обязанностей между секретарями лично курировал оба эти отдела. Но откуда ему было знать, что в них происходило, если все годы перестройки он всего один раз встретился, и то лишь с одним отделом! Таким неведением ловко пользовалась верхушка, вешая ему на уши угодную им лапшу. Единственный из высшего руководства КПСС, кто почувствовал, откуда грозит опасность перестройке, был Б. Ельцин…

Я категорически против его мер по запрету КПСС… Но объективность обязывает меня сказать, что еще на ХХVII съезде он был первым и единственным, кто критиковал отдел оргпартработы за провалы в руководстве перестройкой. <…> На чудовищно тяжелой для него ХIХ партийной конференции… он вновь не сходит с принципиальной позиции. “Перестройку – говорил Ельцин, - надо было начинать именно с партии. Затем она повела бы за собой, как всегда, всех остальных. А партия как раз с точки зрения перестройки и отстала”.<…>

Независимая газета. 1993. 6 июля.

Приложение 6

Из программного заявления XXVIII съезда КПСС

«К гуманному, демократическому социализму»

1990 г.

Перестройка положила начало демократическим сдвигам в жизни страны. При всей противоречивости процессов общественного развития идет духовное и политическое раскрепощение народа. Шаг за шагом, в острой борьбе старого и нового создаются предпосылки для выхода общества из кризиса, в котором оно оказалось.

Съезд считает: глубинные истоки кризиса не в ущербности самой идеи социализма, а в тех деформациях, которым она подвергалась в прошлом. Огосударствление всех сторон общественной жизни, диктатура, проводившаяся партийно-государственной верхушкой от лица пролетариата, породили новые формы отчуждения человека от собственности и власти, привели к произволу и беззаконию. Хищнически эксплуатировалась природа. Господствовал догматизм, порождая нетерпимость к инакомыслию. Насаждалось пренебрежительное отношение к культурно-историческим ценностям и интеллектуальному богатству народа. Мир рассматривался как арена непримиримой конфронтации общественных систем. Искажение принципа социализма уже в 30—50-е гг. породило сложные проблемы в развитии страны, а во второй половине XX в., когда наметился серьезный поворот в жизни всего человечества, связанный с научно-технической революцией, выявилась неспособность авторитарно-бюрократической системы вывести страну в русло мировой цивилизации. Разрешение назревшего исторического конфликта искусственно сдерживалось оторванной от народа структурой партийно-государственной власти. Суть политики перестройки состоит в переходе от авторитарно-бюрократического строя к обществу гуманного, демократического социализма. Это хотя и трудный, но единственно верный путь к достойной жизни, к реализации материального и духовного потенциала страны. В прошлом нашей страны надо четко различать с одной стороны явления, порожденные сталинизмом и застоем, с другой — реальные достижения народов СССР. В нашем понимании гуманный, демократический социализм — это общество, в котором: — целью общественного развития является человек, для него создаются условия жизни и труда, достойные современной цивилизации, преодолевается отчуждение человека от политической власти, созданных им материальных и духовных ценностей, обеспечивается его активное включение в общественные процессы; — на основе многообразия форм собственности и хозяйствования обеспечивается превращение трудящихся в хозяев производства, гарантируется социальная справедливость; — единственным источником власти является суверенная воля народа; государство, подконтрольное обществу, гарантирует защиту прав и свобод, чести и достоинства человека, независимо от его социального положения, пола и возраста, национальной принадлежности и вероисповедания; осуществляется свободное соревнование всех общественно-политических сил, действующих в рамках закона; — это общество, которое последовательно выступает за мирное и равноправное сотрудничество между народами, уважение прав каждого народа определять свою судьбу.

Материалы ХХVIII съезда КПСС. М., 1990. С. 131 – 132.

Приложение 7

Из выступления Б.Н. Ельцина

на III внеочередном съезде Народных депутатов РСФСР.

1991 г., марта 30.

<…> В стране к настоящему времени четко обозначились два противоположных по направлению политических курса: первый — это курс на осуществление стратегии глубоких преобразований во всех сферах жизни; — демонтаж политического и идеологического монополизма одной партии, развитие институтов демократии; — создание эффективных механизмов социальной защиты человека, проведение социальной политики, направленной на раскрепощение активности человека, его инициативы и творчества; — и, наконец, это курс на проведение открытой внешней политики. Другой, противоположный по характеру политический курс — это не что иное, как возвращение политики, которая проводилась до апреля 1985 г. и нанесла огромный ущерб России. Этот курс способен лишь обеспечить безрадостное сегодняшнее существование и его ухудшение... На союзном и республиканском уровнях необходимо выполнение следующих политических условий. Немедленное начало диалога всех политических сил и профессиональных объединений всех республик на принципах “круглого стола”, формирование широкой демократической коалиции партий, рабочих движений и различных объединений. Официальный отказ от применения силы, в том числе военной, как средства политической борьбы. Развитие системы прямого народовластия, реализация решений союзного и республиканских референдумов. Реальная департизация органов Прокуратуры, юстиции, КГБ, армии, государственного аппарата, запрет на совмещение партийных должностей с руководящими должностями в органах власти и управления, в том числе и для Президента страны. Введение системы разделения властей как начало строительства правового государства... Отмена всех неконституционных решений союзных и республиканских органов, ущемляющих политические, экономические, социальные и личные права и свободы граждан, создание эффективной системы гарантий их обеспечения. Реальное обеспечение политического плюрализма, гарантии многопартийности. Создание условий для реализации конституционного права граждан на достоверную информацию, обеспечение независимости средств массовой информации. <....>

Независимая газета. 1991. 2 апр.

Приложение 8

Из постановления №1 Государственного Комитета

по Чрезвычайному положению в СССР

1991 г., августа 20.

<…> В целях защиты жизненно важных интересов народов и граждан Союза ССР, независимости и территориальной целостности страны, восстановления законности и правопорядка, стабилизации обстановки, преодоления тяжелейшего кризиса, недопущения хаоса, анархии и братоубийственной гражданской войны Государственный комитет по чрезвычайному положению в СССР постановляет:

1. Всем органам власти и управления Союза ССР, союзных и автономных республик, краев, областей, городов, районов, поселков и сел обеспечить неукоснительное соблюдение режима чрезвычайного положения в соответствии с Законом Союза ССР “О правовом режиме чрезвычайного положения” и постановлениями ГКЧП СССР. В случаях неспособности обеспечить выполнение этого режима полномочия соответствующих органов власти и управления приостанавливаются, а осуществление их функций возлагается на лиц, специально уполномоченных ГКЧП СССР.

2. Незамедлительно расформировать структуры власти и управления, военизированные формирования, действующие вопреки Конституции СССР и законам СССР.

3. Считать впредь недействительными законы и решения органов власти и управления, противоречащие Конституции СССР и законам СССР.

4. Приостановить деятельность политических партий, общественных организаций и массовых движений, препятствующих нормализации обстановки.

5. В связи с тем, что Государственный комитет по чрезвычайному положению в СССР временно берет на себя функции Совета Безопасности СССР, деятельность последнего приостанавливается. <…>

Приложение 9

Из Обращения Президента РСФСР Б.Н. Ельцина

«К Гражданам России»

1991 г., августа 19.

В ночь с 18 на 19 августа 1991 года отстранен от власти законно избранный Президент страны.

Какими бы причинами ни оправдывалось это отстранение, мы имеем дело с правым, реакционным, антиконституционным переворотом.

При всех трудностях и тяжелейших испытаниях, переживаемых народом, демократический процесс в стране приобретает все более глубокий размах, необратимый характер. Народы России становятся хозяевами своей судьбы. Существенно ограничены бесконтрольные права неконституционных органов, включая партийные. Руководство России заняло решительную позицию по Союзному договору, стремясь к единству Советского Союза, единству России. Наша позиция по этому вопросу позволила существенно ускорить подготовку этого Договора, согласовать его со всеми республиками и определить дату его подписания — 20 августа с. г.

Такое развитие событий вызывало озлобление реакционных сил, толкало их на безответственные, авантюристические попытки решения сложнейших политических и экономических проблем силовыми методами. Ранее уже предпринимались попытки осуществления переворота.

Мы считали и считаем, что такие силовые методы неприемлемы. Они дискредитируют СССР перед всем миром, подрывают наш престиж в мировом сообществе, возвращают нас к эпохе холодной войны и изоляции Советского Союза от мирового сообщества.

Все это заставляет нас объявить незаконным пришедший к власти так называемый комитет. Соответственно, объявляем незаконными все решения и распоряжения этого комитета.

Уверены, органы местной власти будут неукоснительно следовать конституционным Законам и Указам Президента РСФСР.

Призываем граждан России дать достойный ответ путчистам и требовать вернуть страну к нормальному конституционному развитию.

Безусловно необходимо обеспечить возможность Президенту страны Горбачеву выступить перед народом. Требуем немедленного созыва Чрезвычайного съезда народных депутатов СССР.

Мы абсолютно уверены, что наши соотечественники не дадут утвердиться произволу и беззаконию потерявших всякий стыд и совесть путчистов. Обращаемся к военнослужащим с призывом проявить высокую гражданственность и не принимать участия в реакционном перевороте.

До выполнения этих требований призываем к всеобщей бессрочной забастовке.

Не сомневаемся, что мировое сообщество даст объективную оценку циничной попытке правого переворота.

Президент РСФСР Ельцин Б. Н.

Председатель СМ РСФСР Силаев И. С.

И. О. Председателя ВС РСФСР Хасбулатов Р. И.

19 августа 1991 года. 9.00 утра.

Обращение Президента России

к солдатам и офицерам Вооруженных сил СССР, КГБ СССР, МВД

1991 г., августа 20.

Военнослужащие! Соотечественники!

Предпринята попытка государственного переворота. Отстранен от должности Президент СССР, являющийся Верховным Главнокомандующим Вооруженных Сил СССР. Вице-президент СССР, премьер-министр, председатель КГБ СССР, министры обороны и внутренних дел СССР вошли в антиконституционный орган, совершив тем самым государственную измену — тягчайшее государственное преступление.

Страна оказалась перед угрозой террора. “Порядок”, который обещают нам новоявленные спасители Отечества, обернется трагедией, подавлением инакомыслия, концентрационными лагерями, ночными арестами. “Лучшая жизнь” останется пропагандистским обманом. Солдаты и офицеры России! В эту трагическую для России, всей страны минуту я обращаюсь к вам. Не дайте поймать себя в сети лжи, обещаний и демагогических рассуждений о воинском долге! Не станьте слепым орудием преступной воли группы авантюристов, поправших Конституцию и законы СССР.

Солдаты! Я обращаюсь к вам. Подумайте о своих близких, друзьях, о своем народе. В тяжелый миг выбора не забудьте, что вы давали присягу на верность народу. Народу, против которого пытаются обратить ваше оружие.

Можно построить трон из штыков, но долго на нем не просидишь. Возврата к прошлому нет и не будет. Дни заговорщиков сочтены.

Солдаты, офицеры и генералы! Час назад мною назначен председатель Комитета РСФСР по оборонным вопросам. Им стал ваш товарищ по оружию — генерал-полковник К. И. Кобец. Издан указ, согласно которому все территориальные и иные органы МВД, КГБ, министерства Обороны на территории РСФСР обязаны незамедлительно исполнять все распоряжения Президента РСФСР, КГБ РСФСР, МВД РСФСР, Госкомитета РСФСР по оборонным вопросам.

Над Россией, над всей страной сгустились тучи террора и диктатуры. Но они не могут превратиться в вечную ночь. Закон восторжествует на нашей земле и наш многострадальный народ вновь обретет свободу. Теперь уже — раз и навсегда!

Солдаты! Верю, в этот трагический час вы сумеете сделать правильный выбор. Честь и слава российского оружия не будет обагрена кровью народа.

Борис Ельцин,

Президент Российской Федерации

7 часов 10 минут

Приложение 10.

Президенты о Путче.

1. М.С. Горбачев: “Ходит и такое: я, мол, знал о предстоящем путче”.

Из книги Михаила Горбачева “Августовский путч”

Уже в Москве двое врачей принесли мне записку, в которой написали, какого свидетельства добивались от них: Горбачев, дескать, находится под угрозой ареста, его надо спасать, “усилить диагноз”, заявив, что он тяжело болен. Требовали сделать это до 16 часов 19-го, до пресловутой пресс-конференции, наверное, чтобы там объявить об этом. Причем было написано, что 16 августа произошло нарушение мозгового кровообращения, состояние президента тяжелое, он лежит в постели, не соображает вообще, о чем идет речь, и так далее... То, что с нами произошло в эти дни, заслуживает серьезного анализа. Но я отвергаю всякие домыслы о позиции президента. Позиция президента была принципиальной, и это спутало карты путчистов, открыло возможности для того, чтобы мы, объединяя усилия со всех сторон, нанесли им поражение. И я категорически отвергаю всяческие намеки, будто президент оказался не на высоте и чуть ли не занимался тем, как спасти шкуру...

Ходит и такое: я, мол, знал о предстоящем путче. При этом ссылка делалась на интервью, данное 19 августа Лукьяновым. Следствие покажет все. Так же как цену запущенного слуха, будто Горбачев имел ненарушенную связь, но устранился, чтобы отсидеться и приехать потом “на готовенькое”. Так сказать, беспроигрышный вариант. Если путч удался, то президент, давший ГКЧП шанс, выигрывает. Если путч проваливается, он опять прав. С разных сторон пускаются подобные утки. Кстати, тот же Бакланов 18 августа, добиваясь от меня согласия на введение ЧП или передачу полномочий Янаеву, рассуждал в том же духе, что и нынешние мастера подлых дел. Он, призывая меня поддержать комитет, говорил: “Вы отдохнете, мы сделаем в ваше отсутствие грязную работу, и вы вернетесь в Москву”. Странное совпадение, не правда ли? Но если уж те три дня не выбили меня из колеи, то сейчас это тем более не пройдет...

2. Б.Н.Ельцин: “Все это было слишком нелепо”.

Из книги Бориса Ельцина“Записки президента”

Разбудила меня в то утро Таня. Влетела в комнату. “Папа, вставай! Переворот!” Еще не совсем проснувшись, я проговорил: “Это же незаконно”. Она начала рассказывать о ГКЧП, Янаеве, Крючкове... Все это было слишком нелепо. Я сказал: “Вы что, меня разыгрываете?”

Мне было важно понять настроение... председателя КГБ. Это был самый опасный из гэкачепистов. Тихий старичок со стальным взглядом. Каждая минута нашей жизни в Белом доме укорачивала жизнь их режима чрезвычайного положения. Понимает ли это Крючков? Не мелькнут ли в его голосе излишне мягкие, ласковые нотки? Не почувствую ли в нем удовлетворенную снисходительность палача, который уже нажал на кнопку?

Я вспоминаю еще один довольно мрачный эпизод августовского путча. Как я звонил Янаеву. Я сказал ему, что их заявление о здоровье Горбачева —ложь. Потребовал медицинского заключения или заявление президента. “Будет заключение”,— хрипло ответил он. Мне стало страшно. Только потом я понял, что на такой жестокий цинизм они не способны. ВПК был нужен настоящий, по полной программе громовой путч, который заставит мир вновь поверить в силу советского танка. КГБ — максимально чистый, изящный переход власти в другие руки. На самом же деле обе задачи были невыполнимы. Путч провалился тогда, когда в Крым к Горбачеву послали изначально слабую делегацию. Руководителей такого уровня, как Бакланов, Шенин и Варенников, Горбачев, по определению, испугаться не мог. Много раз меня упрекали в том, что на сессии Верховного Совета, открывшейся сразу после путча, я демонстративно подписал указ о приостановлении деятельности компартии. Да, демонстративно. Но не назло. Никто не мог спорить с тем, что главное событие, произошедшее в эти три дня,— полное и окончательное падение коммунистической власти в нашей стране...

3. В.В. Путин: “Все идеалы, с которыми я шел в КГБ, рухнули”.

Из книги “От первого лица. Разговоры с Владимиром Путиным”

— Я был в отпуске. И когда все началось, я очень переживал, что в такой момент оказался черте где. В Ленинград я на перекладных добрался 20-го. Мы с Собчаком практически переселились в Ленсовет. Ну не мы вдвоем, там куча народу была все эти дни, и мы вместе со всеми. Выезжать из здания Ленсовета в эти дни было опасно. Но мы предприняли довольно много активных действий: ездили на Кировский завод, выступали перед рабочими, ездили на другие предприятия, причем чувствовали себя при этом довольно неуютно. Мы даже раздали оружие кое-кому. Правда, я свое табельное оружие держал в сейфе. Народ нас везде поддерживал. Было ясно, что если кто-то захочет переломить ситуацию, будет огромное количество жертв. Собственно говоря, и все. Путч закончился. Разогнали путчистов...

— А если бы, предположим, путч закончился так, как они хотели? Вы — офицер КГБ...

— Да ведь я уже не был офицером КГБ. Как только начался путч, я сразу решил, с кем я. Я точно знал, что по приказу путчистов никуда не пойду и на их стороне никогда не буду. Да, прекрасно понимал, что такое поведение расценили бы минимум как служебное преступление. Поэтому 20 августа во второй раз написал заявление об увольнении из органов. Я сразу предупредил Собчака: “Анатолий Александрович, я писал уже однажды рапорт, он где-то умер. Сейчас я вынужден сделать это повторно”. Собчак тут же позвонил Крючкову... И на следующий день мне сообщили, что рапорт подписан...

— Вы переживали?

— Страшно. В самом деле, такая ломка жизни с хрустом. После возвращения из ГДР мне было ясно, что в России что-то происходит, но только в дни путча все те идеалы, те цели, которые были у меня, когда я шел работать в КГБ, рухнули. Конечно, это было фантастически трудно пережить, ведь большая часть моей жизни прошла в органах. Но выбор был сделан. <…>

Приложение 11

Из книги Горбачева М.С.

«Перестройка и новое мышление для нашей страны и всего мира».

В нынешнем мире нельзя строить политику на основе подходов 1947 года, доктрины Трумэна и фултонской речи Черчилля. Надо мыслить и действовать по-новому. Причем история торопит, не дает времени на раскачку. Завтра может быть поздно. А послезавтрашний день может и не наступить вовсе.

Основной, исходный принцип нового политического мышления прост: ядерная война не может быть средством достижения политических, экономических, идеологических, каких бы то ни было целей. Этот вывод носит поистине революционный характер, ибо означает коренной разрыв с традиционными представлениями о войне и мире. Ведь именно политическая функция войны всегда служила ее оправданием, ее “рациональным” смыслом. Ядерная же война — бессмысленна, иррациональна. В глобальном ядерном конфликте не оказалось бы ни победителей, ни побежденных, но неминуемо погибнет мировая цивилизация. Это, собственно, даже и не война в привычном понимании, а самоубийство.

Впрочем, развитие военной техники приобрело такой характер, что теперь и неядерная война по своим гибельным последствиям становится сопоставимой с ядерной войной. Поэтому и к этому “варианту” вооруженного столкновения крупных держав правомерно отнести оценки, к которым мы пришли в отношении войны ядерной.

Отсюда совершенно новая ситуация. Образ мысли и образ действия, основанные на применении силы в мировой политике, формировались веками, даже тысячелетиями. Они укоренились в качестве, казалось бы, незыблемых аксиом. Теперь же они утратили всякое разумное основание. Бывшая для своего времени классической формула Клаузевица, что война есть продолжение политики, только другими средствами, безнадежно устарела. Ей место в библиотеках. Впервые в истории жизненной потребностью стало положить в основу международной политики общечеловеческие морально-этические нормы, очеловечить, гуманизировать межгосударственные отношения.

<…> Единственный путь к безопасности — это путь политических решений, путь разоружения. Подлинная, равная безопасность в наш век гарантируется все более низким уровнем стратегического баланса, из которого необходимо полностью исключить ядерное и другие виды оружия массового уничтожения.

<…> Новое политическое мышление требует признания еще одной простой аксиомы: безопасность—неделима. Она может быть только равной для всех или же ее не будет вовсе. Единственная ее солидная основа — признание интересов всех народов и государств, их равенства в международной жизни. Нужно, чтобы собственная безопасность сочеталась с такой же безопасностью всех членов мирового сообщества.

<…> Новое политическое мышление столь же категорично диктует характер военных доктрин. Они должны быть строго оборонительными. А это связано с такими новыми или сравнительно новыми понятиями, как разумная достаточность вооружений, ненаступательная оборона ликвидация дисбаланса и асимметрий в различных видах вооруженных сил, развод наступательных группировок войск между двумя блоками и т. п.

<…> Нельзя переносить идеологические разногласия в сферу межгосударственных отношений, подчинять им Внешнюю политику, ибо идеологии могут быть полярными, а интерес выживания, предотвращения войны является всеобщим и высшим.

Наряду с ядерной угрозой новое политическое мышление рассматривает решение и всех других глобальных проблем, включая проблемы экономического развития и экологии, как органическое условие обеспечения прочного и справедливого мира. Мыслить по-новому — значит, в частности, видеть прямую связь между разоружением и развитием.<…>

Текст защиты работы по Горбачеву

С середины 80-х и, особенно с начала 90-х гг. в России, как и в целом СССР, стали происходить серьезные изменения. Эти изменения затронули все стороны социально-экономической и особенно политической жизни советского общества. Они протекали весьма быстро, носили противоречивый характер и имели серьезные последствия для России и всех республик, входивших в Советский Союз. Вместе с тем политические события, проходившие в советском союзе и в его республиках, отразились и на процессе мировой политической истории. Сегодня трудно объективно разобраться во всех этих событиях и, особенно в их последствиях, дать однозначный ответ на все вопросы, которые в этой связи возникают. Потребуется немало времени, прежде чем историки дадут на все эти вопросы убедительные ответы. Сегодня же точка зрения и оценки исследователей противоречивы, во многом субъективны и далеки от совпадения. Это естественно, так как для глубокого и объективного осмысления этих событий потребуются время, накопление и изучение всестороннего и большого документального материала. Тема перестройки и распада СССР особенно интересна и тем, что в настоящий момент трудно найти человека, судьба которого не изменилась бы существенным образом в связи с реформами М.С. Горбачева. Учитывая вышесказанное, следует считать тему данной выпускной квалификационной работы «Кризис политической системы в СССР в 1985-1991 гг.» актуальной.

Цель работы: изучить причины, развитие и последствия политического кризиса в СССР в 1985-1991 гг.

Объект исследования – История России XX век.

Предмет исследования – политическое развитие страны в 1985-1991 гг.

Задачи работы:

- выделить предпосылки экономического и политического кризиса в СССР;

- рассмотреть изменения государственной идеологии в 1985-1991 гг., дать понятия «новое политическое мышление», гласность, перестройка;

- проанализировать основные этапы реализации реформы политической системы в СССР;

- определить последствия перестройки, дать характеристику распада ССР;

- обобщить различные оценки данных событий отечественными и зарубежными авторами.

Методы исследования:

- анализ литературы по данной проблеме;

- изучение документов и материалов по проблеме;

- анализ и обобщение различных точек зрения по проблеме.

Проблема освещения событий истории СССР 1985-1991 гг. до настоящего момента в различной литературе оценивается неоднозначно. В качестве источниковой базы данного исследования были выбраны работы как отечественных, так и зарубежных авторов: Согрин В.А. Политическая история Современной России 1985-1994 гг. От Горбачева до Ельцина; Верт Н. История Советского государства; Мау В.А. Экономика и власть; Геллер М.Я. Горбачев: победа гласности и поражение перестройки; Афанасьв Ю.Н. Опасная Россия. Важным источником послужила книга М.С. Горбачева «Перестройка и новое мышление», на основе которой можно было давать анализ событиям с точки зрения непосредственного их руководителя. Необходимым для исследования являлось и изучение документов (проектов, постановлений, законов) и материалов ЦК КПСС, в том числе и речей и обращений М.С. Горбачева на Пленумах ЦК КПСС.

Материал работы представлен во введении, двух главах и заключении. Разработаны приложения к данной работе.

Практическая значимость работы обусловлена наличием документов, цитат из различных источников. Работа может быть использована в качестве справочного материала, материалов для подготовки уроков по данной теме студентами и преподавателями школ и колледжей.

В первой главе исследования рассмотрены социально-экономическая и политическая ситуация в СССР в 1980-1985 гг. Особое внимание уделено процессу нарастания застойных явлений в экономике и изучению предпосылок социально - экономического кризиса.

Последствия кризиса, нарастающего с момента смещения Хрущева, на рубеже 70-х и 80-х годов начали проявляться все чаще в разнообразных формах. В первую очередь он коснулся экономики.

В результате складывалось очень тревожное положение. Экономика в целом не развивалась. Даже по официальной статистике, обоснованно подозреваемой в оптимистическом завышении данных, темпы хозяйственного роста СССР на протяжении 70-х годов медленно, но неуклонно угасали и. наконец, почти замерзли к началу следующего десятилетия. Именно это явление было позже охарактеризовано как период «брежневского застоя».

Естественно, нельзя не отрицать некоторых успехов, до­стигнутых страной в рамках данного временного отрезка. Так, к началу 70-х годов во много раз увеличилось произ­водство электроэнергии, нефти, газа, станков. В ряде отрас­лей в непосредственную производительную силу превраща­ется наука, ее достижения. В производство внедряются ЭВМ, кибернетические устройства, станки с программно-числовым управлением. Строятся атомные энергетические станции, работающие на ядерном топливе. Однако в целом партийно-государственный аппарат ока­зался неспособным перестроить экономику страны в соот­ветствии с новым этапом научно-технической революции («микроэлектронная революция»). В итоге уже в 70-е годы наметилось резкое отставание СССР от развитых капиталистических стран Запада по темпам эко­номического развития. Реальных попыток реформировать экономику в соответствии с требованиями научно-техничес­кой революции не производилось. К началу 80-х годов стала очевидной неэффективность ограни­ченного реформирования советской системы.

Для понимания причин отставания СССР от других государств было изучено также и состояние политической системы.

Как считают многие современные ученые, нарастание кризисных явлений в эко­номике в данный период было связано с тем, что преобразо­вания в социально-экономической сфере не были поддержа­ны реформированием политической и социальной сфер.

Основным противоречием в политической системе явля­лось расхождение между демократической формой и бюрок­ратической сущностью советского строя. В Конституции 1977 года подчеркивался общенародный характер советского го­сударства, равноправие всех граждан. Нормы, прописанные в Конституции, расходились с реальной ситуацией. Фактически вся власть концентрировалась в верхних эше­лонах: партия осуществляла контроль за деятельностью ад­министрации, на руководящие должности назначались ис­ключительно партийные работники. Таким образом, реальная власть в стране полностью находилась в руках партийного аппарата.

В ду­ховном развитии общества усиливается критический на­строй, появляется диссидентское движение, представители которого выступили с резкой критикой командно-админис­тративной системы.

Из всего вышесказанного можно сделать вывод, что к моменту прихода к власти Горбачева, в стране все больше нарастал кризис, а вместе с ним и необходимость коренных перемен, коренной перестройки. И, следовательно, перестройка – процесс закономерный и исторически необходимый.

Во второй главе рассмотрен процесс реализации политики перестройки в 1985-1991 гг. и последствия перестроечного процесса.

В стране происходит изменение государственной политики, что характеризуется началом перестройки и гласности.

Слово «перестройка», которое сначала понималось довольно узко – как перестройка экономики, позднее расширилось и стало обозначать всю эпоху перемен.

Весной 1985 года казалось, что страна вступает в новый цикл модернизации общественных отношений, направленных на формирование политической демократии, демонополизацию экономики, освобождение частной инициативы, появление трудовой мотивации. Эти преобразования должны были повысить уровень социального благосостояния и создать социально-экономический и политический комфорт для раскрытия духовного, творческого, нравственного потенциала личности. Реформы, другими словами, должны были охватить все общество во всех его аспектах, а политика глас­ности во многом определила необратимый характер пере­мен в обществе, раскрепостив сознание десятков миллио­нов.

Крайне сложную политическую ситуацию до предела обострил и кризис национальных отношений, приведший в конечном итоге к распаду СССР.

Крушение СССР подвело черту под горбачевским периодом современной отечественной истории. Деятельность этого политика еще в годы пребывания его у власти вызвала ярые политические дискуссии, полярные интерпретации и оценки.

В качестве государственной концепции развития внутри и внешнеполитических отношений М.С. Гор­бачевым была выдвину­та идея «нового политического мышления», наиболее ярко проявившаяся в международной политике. Концепция основывалась на новом осмыслении ХХ века. Суть концепции сводилась к следующему. Вся предшествующая история развития человечества представ­ляет собой историю развития отдельных регионов, а ис­тория XX столетия — это глобальная история. Основные положения данной концепции исследованы на основе документов. Также в работе рассмотрена неоднозначность оценки событий 1985- 1991 гг. в отечественной и зарубежной историографии, что очень важно для понимания сути изучаемых исторических явлений.

Перестройка оказалась гораздо более трудным, тяжелым, полным драматических противоречий делом, чем можно было предположить в начале ее пути. Рассмотрев развитие кризиса политической системы в СССР в 1985 – 1991 гг и особенности реализации политики перестройки можно сделать следующие выводы:

- перестройка завершилась глубокими изменениями политической системы, общественно-экономического строя, национальных отношений, образа жизни и культуры всех граждан и народов СССР. Она привела к кардинальному изменению геополитической структуры мира и породила мировые процессы, далекие от завершения. Таким образом, по своим масштабам перестройка - явление всемирно-исторического значения.

- перестройка была частью мирового конфликта - холодной войны. В ее развитии и использовании результатов зарубежные политические силы играли активную и важную роль. Завершение перестройки ликвидацией Варшавского договора и СЭВ, затем роспуском СССР рассматривается на Западе как поражение СССР в холодной войне.

- движущей силой перестройки стал необычный союз следующих социокультурных групп: часть партийно-государственной номенклатуры, стремящаяся преодолеть назревающий кризис легитимности с сохранением своего положения (даже ценой смены идеологической маски); часть интеллигенции, проникнутая либеральной и западнической утопией (ею двигали смутные идеалы свободы и демократии и образ “прилавки, полные продуктов”); криминальные слои, связанные с “теневой” экономикой. В целом, все эти активные социальные субъекты перестройки получили в результате то, что хотели. Теневики и номенклатура получили собственность и разделили власть, интеллигенция - “полные прилавки” и свободу выезда за границу.

Споры о перестройке и обо всем, что с ней связано, продолжаются и будут продолжаться, потому что оценить такое сложное явление однозначно и объективно практически невозможно. Один из главных вопросов современной истории заключается в том, чтобы ответить: как могло случиться, что с исторической арены быстро и неожиданно ушло такое мощное государство, как СССР? Вряд ли сегодня кто-либо сможет достаточно убедительно, главное объективно дать ответ на такой сложный вопрос. Потребуется немало времени, прежде чем историки и современники придут к окончательному разрешению этого вопроса. Это определяет дальнейшие перспективы работы над данной интересной и неоднозначной темой.