Содержание
 
ВВЕДЕНИЕ
§1. Феминизм в России: культурные аспекты
1.1. Общее и особенное в истории русского и западного феминизма
1.2. Предыстория российского феминизма «второй волны»: «решение» женского вопроса в СССР
1.3. Возрождение феминизма в конце 70-х гг. Женщины в правозащитном движении
1.4. Российский феминизм «второй волны» (конец 80-х годов по настоящее время)
§2. Исследование роль феминизма в России
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

Введение
Проблема концептуализации и реализации равенства имеет много сторон, но мне бы хотелось более подробно остановиться на том, как понималось равенство в России в советское время, и выяснить произошли ли какие-либо изменения в концепции равенства в постсоветский период.
Прежде всего, мне хотелось бы рассмотреть, как социалистические идеи о неравенстве как следствии различий в социальном и имущественном статусе людей отражались на восприятии индивидуальности. Социалисты также утверждали, что различия в социальном и экономическом статусе имеют большое значение и до тех пор, пока существуют классовые и имущественные различия, политическое равенство является проблематичным.
При социализме в России личность была противопоставлена обществу. Так как основой политического равенства считалось, прежде всего, социальное и политическое равенство, то главной целью было построение общества без классовых и имущественных различий. Таким образом, произошло сужение понимания равенства: понятие "равный" было заменено понятием "одинаковый". Равенство стало пониматься не в смысле "равного отношения", а в смысле "одинакового отношения", что принесло множество проблем для женщин в их борьбе за права.
Цель работы рассмотреть феминизм в России.
Задачи:
- рассмотреть основные культурные аспекты феминизма в России.
- определить историческую роль феминизма в России.

§1. Феминизм в России: культурные аспекты
1.1 Общее и особенное в истории русского и западного феминизма
В истории русского и западного феминизма было немало общего.
У истоков женского движения в России стояли жительницы столичных городов, представительницы обеспеченных слоев. Например, М.И.Вернадская происходила из зажиточной городской семьи, имевшей собственный дом в Петербурге на Моховой улице. Сестры Трубниковы, которые в 1860-е годы основали в Петербурге издательство, книжный магазин и швейную мастерскую для женщин, были родственницами декабриста В. Ивашева и К. Ледантю, владелицами большого состояния. А.П. Философова принадлежала к древнему и богатому роду Дягилевых (и была теткой С.Дягилева, инициатора «Русских сезонов» в Париже). Н.В. Стасова родилась в семье придворного архитектора.
Эти небедные представительницы «образованного общества» добровольно жертвовали свои средства на общественные нужды.
Социальный состав участниц женского движения в России постепенно модифицировался – от зажиточных к беднеющим и бедным. «Новых женщин» отличала быстрая, преимущественно нисходящая, социальная мобильность, потеря связи со своей средой, утрата средств к существованию, а с ними и моральных установок, идеалов, ценностей и норм поведения своей прежней среды. «Все пошло в переборку» – популярное выражение тех лет.
Возрастной состав – молодежь, которая мечтала избавиться от родительской опеки, от «ига семьи».
Стремясь к тому, чтобы за ними были признаны гражданские и политические права, первые русские феминистки видели пути обретения этих прав через образование и свободный выбор профессии.
Несмотря на многие сходства, в истории рождения русского феминизма было немало особенного, самобытного.
Правовое, в т.ч. имущественное положение россиянок, в отличие от их западноевропейских современниц, было после реформы 1861 года весьма прочным. Главные споры велись вокруг права на развод и раздельное проживание жен с мужьями, против «адских мучений немилого брака». Перед россиянками стояли не столько задачи борьбы за фиксацию того или иного права или привилегии в законах, сколько за то, чтобы многое из предписанного и написанного выполнялось (российская деревня жила более по «понятиям» и обычаям, а не по законам).
Значительные собственнические права женщин давали им возможность делать пожертвования, основывать женские кооперативы, самостоятельно решать, на что потратить богатства. Вторая половина XIX века – эпоха зарождения женского предпринимательства в России.
Западные феминистки стремились отделиться от мужской иерархической системы и создать свою, свободную от иерархий и авторитаризма. Русские же деятельницы женского движения не противопоставляли себя мужчинам и полагали необходимым использовать в своих целях общественные структуры и движения, инициированные и созданные мужчинами.
Русские женщины, приобщившиеся к феминистскому движению, не могли поставить вопроса о политических правах женщин, т.к. в самодержавной России политически бесправными были многие слои населения, и в этом смысле женщины были в социальном контексте «равны мужчинам». Когда в 1881 году, в условиях реакции, были запрещены женские организации, запрет этот коснулся их вместе со многими иными общественными объединениями.
Феминистское движение в России не было и не могло быть массовым, не располагало своими представителями в государственных организациях, не имело возможности оказывать постоянное давление на власть, лоббировать.
Бесспорное своеобразие социальным движениям в России придавала тесная связь литературы и публицистики с жизнью. Феминистское движение не стало исключением: после выхода в свет романа Н.Г.Чернышевского «Что делать?» был дан старт созданию женских трудовых ассоциаций и «коммун», а также решению личных и семейных коллизий в духе героев и героинь этого произведения.
Малое или меньшее (по сравнению и по значимости на Западе) внимание к вопросам пола и сексуальности также отличает русских феминисток.
Большинство деятельниц раннего русского феминизма хорошо владели пером, как прозаическим, так и поэтическим (М.Цебрикова, Е.Конради). В Украине женское движение 1860–1900 годов вообще представлено одними именами писательниц (Н. Кобринская, Е. Ярошинская, О. Кобылянская и др.)[1]
Почитание женщины как воплощения женственности на Западе было несравненно большим, чем в России. Это почитание русские феминистки считали «духовным гетто» (А. Тыркова), «шелковыми силками» (М.Н.Покровская), которые удерживали женщин на привычных социальных ролях (соблазнительницы, жены, домохозяйки). Поэтому «освобождение женщины» прочитывалось в России как освобождение от стереотипных социальных ролей и профессиональная самореализация (тема, появившаяся в западном феминистском движении только в 60-е годы XX века). Девиз «Помощь трудом!», начертанный на «Доме трудолюбия для образованных женщин» (создан в 1896 году в Петербурге) мог бы стать девизом всего женского движения в России XIX – начала XX века.
Иным, по сравнению с Западом, было и благотворительное направление российского женского движения. «Целесообразнейшая, единственно рациональная форма благотворительности должна состоять в предоставлении нуждающимся оплачиваемого труда, а не в милости, не в даровой помощи», – утверждал созданный в 1900 году журнал «Женское дело». Если в Германии и Франции благотворительные организации занимались обучением женщин тому, как им стать лучшими матерями, женами, домохозяйками, как содержать в чистоте жилище, то в России феминистки-благотворительницы относились к женщинам как к самостоятельным труженицам, которые должны были рассчитывать на собственные силы. Такие формы благотворительности приносили их инициаторам опыт лидерства и повышения самооценки.
Наличие связи с революционно-демократическим движением также отличает феминизм в Росси. Женщины-«шестидесятницы» (Н. Корсини, Н. Суслова, М. Богданова, М. Трубникова, Н. Стасова) были не столько революционерками, сколько создательницами полулегальных предприятий, но в те годы уже это приобщало к освободительному движению. «Семидесятницы» (С. Перовская, В. Засулич, В. Фигнер, С. Бардина, А. Ободовская) оказались уже связанными с радикальной ветвью российского освободительной борьбы; 18 женщин входило в состав «Земли и воли». В 80-е годы и позже, когда разошлись пути российского феминизма и марксизма, идеалы либерального понимания вопроса об освобождении женщин отстаивали Е.Чебышева-Дмитриева, А.Шабанова, А.Тыркова, О.Буланова-Трубникова; они же стояли у истоков создания на рубеже XIX и XX веков первых законченно феминистских объединений – «Женского просветительного общества» (1898 год), и «Московского общества улучшения участи женщин» (1899 год). Благодаря их активности в России в 1900–1904 годах начали регулярно выходить в свет журналы «Женское дело», «Женская гигиена» (1902 год), а также самый известный – «Женский вестник» (1904 год), просуществовавший до запрета большевиками (в 1918 году) более 14 лет.[2]

1.2 Предыстория российского феминизма «второй волны»: «решение» женского вопроса в СССР
Первые декреты советской власти были в отношении женщин многообещающими. Их юридическое равноправие с мужчинами закрепила Конституция 1918 года.
Декрет «О гражданском браке» (тоже 1918 года) признавал законным лишь брак, заключенный в государственных учреждениях, давая женщинам, впервые в Европе, право сохранять при этом девичью фамилию. Декрет 1920 года, также, раньше, чем где бы то ни было, реализовывал феминистское требование урегулирования репродуктивных прав женщин: признал их право на аборт. Закон о браке 1926 года объявил законным так называемый фактический брак (незарегистрированный, но фактически существующий), впервые в истории приравняв детей, рожденных в браке и вне его и введя «презумпцию материнской правоты» в признании отцовства (достаточно было заявления матери). До предела упрощена была и процедура развода (по почтовой открытке в адрес ЗАГСа, посланной одним из супругов). Однако эти законодательные нормы не давали женщинам равные с мужчинами возможности. Патерналистскую роль (отца, патриарха) постепенно брало на себя государство. Это иносказательно подчеркивалось активистками женского движения 20-х годов (И. Арманд, Н. Крупской, К. Самойловой, Н.Смидович, А.Коллонтай), заверявшими матерей в том, что социалистическое государство всегда поддержит их, независимо от наличия или отсутствия брачных уз. Материнство определялось как «социалистическая обязанность», которая должна была дополнять обязанность женщин трудиться наравне с мужчинами.
Эти установки, именуемые «решением женского вопроса», в реальности не освобождали женщин, а лишь усложняли их жизнь, хотя в общественных обсуждениях того времени это не признавалось. Эмоциональные связи семьи разрушались, экономическая база ее пошатнулась вместе ликвидацией частной собственности. Семейная нестабильность ложилась на плечи женщин и делала их партнеров еще более далекими от ответственности за близких. Ослабление семейных устоев, порожденное ориентацией женщин на включенность в производственную и общественно-политическую жизнь, вело к снижению рождаемости (не более 1 ребенка на семью). К 1930 году ситуация стала критической, и в политике семейно-брачных отношений начался традиционалистский откат. Концепция материнского и супружеского долга женщины вошла в оборот идеологического и политического манипулирования (постоянно готовящейся к войне стране нужна была высокая рождаемость). Сексуальность оказалась тесно увязана с репродуктивностью (в 1935 году в СССР прекратилось производство контрацептивов). В 1936 году был принят закон, затруднявший развод; через 8 лет разводиться разрешили вообще только через суд. В том же 1936 году были запрещены аборты (кроме так называемых «медицинских показаний»), что явилось поражением женщин в их репродуктивных правах. Провалившее курс на «революцию быта» государство взвалило на плечи «свободных и равноправных» женщин двойную нагрузку, откупаясь от возможных упреков мелкими подачками (введением в 1944 году почетного нагрудного знака «Мать-героиня», мизерной платой за содержание детей в яслях и садах). Традиционные функции разделения труда между полами успешно возродились и оказались мобилизованы в условиях постоянного дефицита потребительских товаров как до, так и после Великой Отечественной войны. В эти годы российские женщины начали заниматься теми видами деятельности, в которых ранее были представлены только или преимущественно мужчины (начальники цехов, руководители предприятий). Эти изменения прошли незамеченными со стороны государства, которое видело в женщинах лишь матерей и работниц. После окончания войны женщины оказались легко вытесненными из своего вынужденного положения лидеров в связи с возрастанием символической «ценности» мужчин.
В эпоху политической «оттепели» и последовавшей за ней стагнации (середина 50-х – середина 80-х годов), отмеченных сомнениями в решенности ряда социальных вопросов, в том числе женского, советское государство отказалось от попыток жесткого контроля и регулирования женских жизней и жизненных установок. Это время отмечено кампаниями массового жилищного строительства, частичной реабилитацией личной жизни, большей автономностью семьи. В 1955 году была отменена криминализация абортов; женщинам и их семьям вернули функции контроля над деторождением. Но эта политика не подкреплялась сексуальным образованием, доступностью надежных контрацептивных средств, что способствовало превращению аборта в СССР в основной способ контроля репродукции. В общественных обсуждениях, в печати это замалчивалось.
Облегчение процедуры развода (1965 год), право на получение фиксированной доли алиментов – 25% от заработка ушедшего из семьи супруга (1967 год), введение оплаченных отпусков по беременности и родам, пособий на детей матерям-одиночкам и разведенным женщинам (Кодекс о браке 1968 года) объективно способствовало улучшению положения женщин. Но их бытовое неравенство с мужчинами, меньшие возможности для профессионального роста, высоких зарплат, полноценного досуга замалчивались так же, как и тема абортов. О том, каким должно быть отцовство (в отличие от материнства) не говорилось; равенство мужчин и женщин понималось как тождество их правового статуса, а не возможностей для раскрытия личностного и гражданского потенциала. Предложение дополнить норму о равных правах мужчин и женщин в Конституции 1977 года словами о «равных обязанностях» не нашло поддержки.
Идеология настойчиво отождествляла «правильную женственность» с материнством, образ и статус «работающей матери» был объявлен достижимым идеалом, чему способствовала и живучесть патриархальных установок в воспитании девочек как обязанных обслуживать мужчин в доме, заботиться об их здоровье. Осознание сложности проблемы совмещения ролей матери, и работницы к концу 70-х  годов привело к констатации «чрезмерной маскулинизации» женщин, которую решено было преодолеть через возврат женщины в семью. Неопатриархальные установки официальных властей привели к ограничению присутствия женщин в публичной сфере или формализации этого присутствия (единственно дозволенной женской организацией был Комитет советских женщин, бывший марионеткой в руках идеологического отдела ЦК КПСС. В самих партийных рядах к началу 80-х годов было около 20% женщин, но в руководящем эшелоне, женщин было лишь 2,8%, а в самом ЦК КПСС – ни одной. Схожая ситуация была и в производственной сфере, и в науке, здравоохранении, образовании: среди рядовых сотрудников женщины составляли более половины занятых, но на уровне принятия решений их было не более 5%.
Официальные власти старались «не замечать» этих диспропорций. В 1979 году, когда ООН принимала Конвенцию о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин, советские пропагандисты полагали, что российское законодательство уже давно соответствует международным стандартам, и все нормы принимаемой Конвенции для СССР давно не актуально, так как они уже «давно осуществлены».
1.3 Возрождение феминизма в конце 70-х гг. Женщины в правозащитном движении
Как реакция на «советскую эмансипацию» в середине 1970-х годов в СССР началось возрождение феминизма. Часть жительниц крупных, прежде всего столичных, городов были вовлечены в правозащитную деятельность. Они выполняли и в ней не столько руководящую, сколько черновую работу – как машинистки, корректоры, переплетчицы. Характерной чертой политической деятельности женщин-диссиденток (Н. Горбаневской, Л. Алексеева, М. Ланда, Т. Ходорович) было сочетание радикальности взглядов, рационализма в исполнении поручений с глубокой убежденностью в правоте. Столкнувшись с нежеланием своих коллег-мужчин печатать материалы на «женские темы» в самых влиятельных из самиздатовских журналов «37» и «Часы», группа ленинградских правозащитниц (Н. Малаховская, Т. Горичева, Т. Мамонова, Ю. Вознесенская) первой решилась «развенчать миф о беспроблемности женской судьбы в СССР» и создала в 1979 году альманах «Женщины и Россия», который практически на выходе был арестован КГБ. Е.Дорон, Л.Васильева, Н.Лукина, Т.Михайлова, К.Романова, А. Сарибан, Г.Хамова, С.Соколова примкнули к ним чуть позднее, когда встал вопрос об издании своего постоянного журнала – «Мария» (с 1981 года, просуществовал до конца 1982 года). Его первый номер открывало обращение «К женщинам России!», завершающееся призывом «обратиться к попираемым ныне «женским» ценностям» и обратиться к поискам духовной опоры во всех направлениях от религиозно-теоретического, до конкретно-житейского.

Поддержанные с Запада своими коллегами, ленинградские феминистки заявили о себе как о «принципиально новом демократическом сообществе в действии», поскольку критиковали типичную для мужских сообществ (от КПСС до самого российского правозащитного движения) «жажду лидерства со всеми ее пороками», «всевластие гегемонов», «нетерпимость к инакомыслию», «строгую требовательность к низшим по рангу») и ориентировали приверженцев на ценности ненасилия и созидания. Как и русские феминистки «первой волны» (конца XIX века), они при этом не рассматривали свое движение как «антимужское», вслед за либералками начала XX века отрицали феминизм равенства (как дискредитировавший себя в СССР) и обосновывали феминизм различий («развитие женщины во всей красоте и полноте ее пола»). Своеобразием русского феминизма, возродившегося на нелегальных основаниях в 70-х – начала 80-х годов, была его тесная связь с православной ортодоксией (своим символом феминистки считали образ Богородицы), чтоб было реакцией на «равенство бесполых рабов», то есть на издержки атеистической идеологической системы, якобы снявшей с повестки дня «женский вопрос».
1.4 Российский феминизм «второй волны» (конец 80-х годов по настоящее время)
Реформы середины 80-х годов изменили позиции женщины в обществе. Они создали условия для возникновения новых форм женского движения, для рождения множества общественных объединений, которые начали добиваться не просто формально-юридического, но реального гендерного равенства. Абсолютное большинство возникавших и действовавших по сей день организаций, отстаивающих интересы женщин, предпочитало именоваться именно «женскими». Термин «феминизм» и производные от него (феминистка, феминистский) ассоциировались в общественном сознании с чем-то негативным, политизированным, идеологическим, привнесенном с Запада и ненужным России. Это было пережитком советского прошлого, в котором обособленная от общей борьбы пролетариата борьба за права женщин рассматривалась как «буржуазная» и потому бессмысленная.
Первые женские группы, объявившие себя независимыми, начали появляться уже в конце 80-х. Именно они открыто поставили под сомнение «опыт решения женского вопроса в СССР», показав, что он не решен, что женщины даже формально не полностью уравнены в правах с мужчинами, а о фактическом равенстве и вовсе говорить нельзя. Они открыто противопоставили себя существующему в стране партийному диктату, заявив, что никакой «эмансипации женщины» за годы советской власти не произошло; сам термин «эмансипация» оказался подмененным словосочтением «решение женского вопроса» и марксистской теорией освобождения женщины по мере приближения к заветному коммунистическому «завтра». Образующиеся женские группы ставили перед собой конкретные задачи – реже научно-исследовательские, чаще – практические (не случайно среди них было много «Кризисных центров», помогающим преодолеть последствия домашнего насилия, сексуальных домогательств на рабочем месте, «Комитетов солдатских матерей», первый из которых возник как правозащитная организация в 1989 году).
29–31 марта 1991 года в подмосковной Дубне состоялся «Первый», а в 1992 году «Второй» независимый женский форум, объединивший более 70 организаций. Встречи в Дубне наглядно продемонстрировали ненужность уже давно бездействовавшего Комитета советских женщин и ликвидировали его монополизм в решении «женских проблем». На этом, первом, этапе возрожденное в России женское движение занималось определением задач и целей своей деятельности. Идея прав человека тогда не слишком занимала их, поскольку страна была в состоянии экономического кризиса, у безработицы было «женское лицо». Женщин впервые за долгие десятилетия отнесли к социально незащищенной и уязвимой социальной группе, наравне с инвалидами и беженцами. Немало женщин вступило в борьбу за улучшение экологического состояния городов и районов, создав первые на российской «почве» экофеминисткие организации. В 1992 году была создана первая база данных о 70 женских объединениях России.
На втором этапе, в 1993–1995 годах эти организации стали искать пути взаимодействия со структурами государственной власти и партийно-политической системой и натолкнулись на стереотипы в оценке роли и места женщины в обществе. Их число выросло до 300.
Именно на этом этапе возникла задача гендерного просвещения общества, распространения знаний о правах человека, рассмотрения прав женщин в контексте нереализованных прав человека. Центральное событие этого этапа – победа движения «Женщины России» на выборах в Государственную Думу в 1993 году, сумевшего завоевать 8,13% голосов избирателей. Итогом этой победы было формирование первой в российской истории женской парламентской фракции во главе с Е.Ф.Лаховой.
В Российской Академии наук, Российской Академии образования, в университетах и вузах начали возникать группы, лаборатории, отделы женских и гендерных исследований, сотрудники которых дали новый импульс разработкам теоретических проблем феминизма как теории, анализирующей причины угнетения женщин и предлагающей варианты преодоления мужского превосходства над женщинами. Под «женским движением» с этого времени стали понимать не только реальные действия женских групп и общественных коллективов, объединяющих женщин, но и определенную ориентированность сознания (схожую с западным либеральным феминизмом).
Экофеминистские организации России провели в 1993–1994 годах свои первые объединительные форумы и создали два Международных экофеминистских конгресса – «Женщина. Экология. Цивилизация» (1993 год) и «Женщина. Экология. Политика» (1994 год).
На третьем этапе возрождения феминизма его основными целями было самоопределение движения в контексте гражданского общества, освоение способов действия в его рамках. В 1999 году Министерством юстиции РСФСР было зарегистрировано уже более 650 женских объединений, 9 из которых имеют федеральный статус (Общероссийское общественно-политическое движение женщин России, Женская Лига, Союз женщин России, Конфедерация деловых женщин, Ассоциация женщин-предпринимателей и др.). На выборах 1999 года «Женщины России» получили всего 2% и не смогли сформировать фракции в парламенте. На повестку дня был поставлен полузабытый с советских времен вопрос о квотировании мест для женщин в структурах государственной власти, который в настоящее время пропагандирует и ООН.
В последнее время российские феминистские организации пропагандируют принципы социального партнерства, соучастия в решении острых социальных проблем (насилия, беспризорности, наркомании, торговли женщинами). Этому немало способствует созданный в 1998 году Информационный центр независимого женского форума и Консорциум женских неправительственных объединений, ставящие в центр своей работы проблему лоббирования интересов женщин в структурах власти различных уровней.

§2. Исследование роли феминизма в России
Определить, что такое феминизм, учитывая многообразие и непрерывное развитие этого явления, достаточно сложно. Не менее сложно определить, какие стороны феминизма могут быть соотнесены с российским контекстом. В постсоветских обществах существует некий собирательный (негативный) образ феминистки и феминизма, который сформировался благодаря советской идеологии, говорящей, что всё западное – зло!
Почему за успешной женщиной тянется облако грязных слухов? Почему она сразу становится «мужеподобной», сексуально непривлекательной, пугающей и отталкивающей? Почему она тут же превращается в «феминистку» - ругательство гораздо более грязное, чем «шлюха» или «стерва»?[3] – пережитки патриархального социалистического общества!
Но если внимательнее просмотреть историю феминистических движений, становиться заметна их актуальность и полезность. «Волны» расцвета феминистского движения во всех странах совпадают  с затруднениями в социальной и экономической сферах общества. Отклонением от такой традиции являются сегодняшние дни. Неужели уже всего добились?!
Вопрос о том, какую роль играли или могли сыграть женщины и женское движение в реформации, происходящей в России 90-х годов, остается маргинальным и для общественной практики, и для академической науки. Подавляющее большинство женщин не проявляют интереса к подобному движению, а после спада общественной активности в начале 90-х годов - и к какому-либо другому.
По словам одной венгерской исследовательницы, если вы спросите мужчин или женщин на улицах Венгрии, что означает феминизм, более толерантные ответят: "Я не знаю", а менее толерантные скажут, что это слово применимо к женщинам, которые ненавидят мужчин и детей, которые сексуально ненасытны, не носят украшений, и ко всему прочему они очень несчастливы, и они - лесбиянки.[4] И такое отношение далеко не только в Венгрии, подобные высказывания можно услышать по отношению к любым  участницам женских движений в России. Это не правильно и с этим что-то необходимо делать. По моему мнению, рано или поздно феминизм победит, поскольку равноправие мужчин и женщин гораздо выгоднее для всех, чем зависимость одного пола от другого. И выражение «сильный пол» будет таким же неприличным, как выражение «высшая раса». С этим придется смириться и женщинам, и мужчинам. В свою пользу я могу привести один хороший аргумент: патриархальная семья с мужем-добытчиком и женой-домохозяйкой экономически слабее семьи с двумя работающими супругами, и поэтому обречена на вымирание.[5] Собственно, доказательство можно увидеть на примере Западного феминизма.  Настоящий расцвет феминизма пришелся на Западе, на начало 1980-х годов – время глубокого экономического кризиса, когда вдруг выяснилось, что мужчина-добытчик просто не в состоянии в одиночку обеспечить семью, расплатиться за дом, машину и кучу бытовой техники, купленной в кредит, да еще и оплатить образование детей. Тут-то и обнаружилось, что женщина может делать то же самое, что и он: выступать в суде, заседать в парламенте, оперировать раковые опухоли и снимать кино.
И здесь ничего не поделаешь. Да, никто не избавит женщин от менструации, беременности, родов, кормления грудью, варикоза и целлюлита. Так же, как никто не избавит мужчин от абстинентного синдрома, храпа, облысения, простатита и повышенного риска сердечно-сосудистых заболеваний. Но современный характер и условия труда позволяют эффективно работать независимо от физиологических ограничений. Тяжелый неквалифицированный труд, для которого нужны здоровые и сильные мужчины, больше не определяет экономическое процветание. Компьютерные программы пишут парализованные, музыку сочиняют слепые, законы принимают беременные, а бюджет утверждают кормящие. Проблема лишь в том, чтобы перестать воспринимать кормящего президента страны как чудовище. Ведь Рузвельта никто чудовищем не считает, хотя его физиологические ограничения были куда более серьезными.
Каждый имеет свои измерения жизни. Изменение стереотипов - это долгий и мучительный процесс. Но стоит попробовать. Если же не хочется даже пробовать, если не хочется стать чуть-чуть более толерантным, если кто-то раз и навсегда пригвожден быть ущербнее, вторичное, слабее (будь то женщина, еврей или человек иного цвета кожи), то я хочу напомнить только о том, что, ущемляя права другого, мы ущемляем в первую очередь себя. И потом пожинаем плоды. Войны в России тому пример.
Феминистическим обществам и женским движениям необходимо менять представления граждан об их деятельности и пропагандируемых принципах. А может быть это уже происходит? Они сами этим занимаются, или им кто-то помогает? Кто их поддерживает? И Кто настраивает публику против? В связи с данными вопросами, целью моего исследования является оценка уровня интенсивности выпуска положительных статей о любых проявлениях феминизма. Для достижения цели, необходимо выполнение нескольких задач:
1.                 Выявить интенсивность выпускаемых положительных статей о любых проявлениях феминизма в трёх самых популярных печатных еженедельных газет г. Самара за последние 5 лет.
2.                 Выявить интенсивность выпускаемых негативных статей о любых проявлениях феминизма в трёх самых популярных печатных еженедельных газет г. Самара за последние 5 лет.
3.                 Сравнить количество выпускаемых положительных и негативных статей о любых проявлениях феминизма в трёх самых популярных печатных еженедельных газет г. Самара за последние 5 лет.
Таким образом, объектом моего исследования является образ феминистических организаций в печатных СМИ, а предметом – статьи, посвящённые любым проявлениям феминизма.
Гипотеза исследования: уровень интенсивности положительных статей о любых проявлениях феминизма выше, уровня негативных статей.
Методом обработки статей выбран контент–анализ.
Актуальностью исследования здесь может выступать тот факт, что подобных исследований в России не проводилось, и по его результатам можно будет судить об активности Женских движений и их оппонентов, а так же о достаточности влияния и привлечении к себе внимания публики.

Заключение
Все вышеизложенное показывает, что даже сейчас, когда в России все делается во имя развивающейся демократии, женщины отстранены от принятия решений, оказывающих влияние на их жизнь и будущее. Равенство результатов в прежнем виде имело отношение только к мужчинам и опасность сейчас заключается в том, что, признавая равенство возможностей, мы предоставим эти возможности только мужчинам.
В заключение мне хотелось бы вернуться к теоретической части моего доклада. Концепция равенства действительно является проблематичной. Даже это утверждение имеет различные перспективы. Эмпирический анализ показывает, как употребляются категории, каким образом категоризация реальности определяет получаемые последствия. Этот подход показывает, что применение концепции равенства к российскому контексту обнаруживает понимание равенства в терминах "одинаковости" между полами и на индивидуальном уровне. Более того, в обществе, где коллективные интересы  доминируют над индивидуальными, ликвидируется не только индивидуальная, но и гендерная идентичность. Не "женщины" и "мужчины", а "рабочие", "матери", "граждане" и "члены партии" были употребительными категориями в советский период. Изменения, произошедшие в переходный период поставили вопрос о способности асексуального - безгендерного общества построить демократию. Задача, поэтому, состоит в восстановлении и одновременно, в развитии, гендерной идентичности на более эгалитарной основе, создании новых парадигм эгалитарного сосуществования всех разнородных общественных групп и обеспечении всего этого в политике.

Список использованной литературы
1.                Айвазова С.Г. Русские женщины в лабиринте равноправия. М., 1998
2.                Андреева О.Г. Женщины в российском обществе:/Гендерные различия в политическом процессе. Москва: Пресс, 2006
3.                Власова О.И. Женщина в мужском обществе // Социологические исследования. N2., 2008.
4.                Кайнер К.О. Идейные истоки женского движения в России // Общественные науки и современность. № 4, 2001.
5.                Пушкарева Н.Л. У истоков русского феминизма: сходства и отличия России и Запада // Тишкин Г.А. (ред.) Российские женщины и европейская культура. СПб, 2002
6.                Пушкарева Н.Л. Феминизм в России: формы женской социальной активности, Калуга, 2001
7.                Темкина А. А. Феминизм: Запад и Россия // Преображение (Русский феминистический журнал), 1995, № 3.

---