Формулировка приглашения, вероятнее всего, включала ритуальную и информационную часть. Первая - приветствие, возможно сходное с начальным текстом рядных грамот. Вторая, информативная, содержала приглашение на престол. Эта часть, по всей видимости, могла иметь свободную форму. Например, посланники от Друцка так пригласили князя Глеба Ростиславича: "Поиди, княже, не стряпая, рады есмы тебъ, аще ли будетъ брань, то и з дътми бьемся за тя"[21].
Чаще всего посольство получало положительный ответ. Однако вполне возможным, как явствует из летописи, был отказ приглашаемого принять княжеский стол: "Новогородцы же послаша въ Переславль по князя по Дмитрея Александровичя… онъ же отречеся…"[22].
Чтобы не получить отказ, горожане зачастую принимали особые меры. В частности, в 1215 г. новгородцы, "избыша" своего князя, послали и к великому князю Юрию Всеволодовичу, и "въ Переяславль, еже на Клещинъ озер, зовуще къ себъ въ Новъгородъ князя Ярослава Всеволодичя, и о семъ молящееся князю великому Юрью Всеволодичю, дабы брата своего Ярослава понудилъ къ нимъ ити въ Новъгородъ на княженiе"[23].
Как продолжалась процедура выборов при отказе приглашенного?
Во-первых, отряжалось повторное посольство с более влиятельными участниками. Это характерно для тех случаев, когда город нуждался в определенном правителе. Например, в 1241 г. Ярослав Всеволодович предложил новгородцам Андрея вместо отказавшегося Александра. Но новгородцы, находясь в сложных внешнеполитических условиях, хотели залучить именно Александра и "послаша архiепископа Спиридона съ Ярославу Всеволодичю съ челобитьемъ, просяще себъ великого князя Александра Ярославичя"[24].
Второй вариант действий при отказе - замена кандидатуры. После отказа князя Ольгерда Гедиминовича "псковичи же крестиша сына его Андрея въ соборной церкви, и посадиша его во Псковъ у себя на княженiи"[25].
Следует отметить, что в том и в другом случае решение принималось вечем, а не послами. В то же время посольство обладало некоторой свободой усмотрения. В 1160 г. великий князь Андрей Юрьевич вместо сына новгородским послам "поча давати имъ брата своего Мстислава, они же его не восхотъша"[26]. Построение летописной фразы о том, что Андрей "начал давать" и получил отказ, указывает на отрицательное отношение именно посольства, а не веча.
Кроме того, послы принимали самостоятельное решение, если на вече было утверждено несколько альтернативных кандидатур. В 1141г. новгородцы обратились к великому князю Юрию Владимировичу с предложением: "Дай намъ князя Святополка Мстиславича…аще ли не даси намъ братанича своего, князя Святополка Мстиславичя, и ты поиди къ намъ самъ княжити, или посли къ намъ сына своего Ростислава"[27].
Если приглашение принято, послы отправлялись в обратный путь вместе с призванным правителем. В 1241 г. "прiиде князь великiй Александръ Ярославичъ въ Новъгородъ, съ нимъ же и архиепископъ Спиридонъ и съ боляры…"[28]; в 1159 г. послы от Новгорода, залучив "братаничя" великого князя, Мстислава Ростиславича, "пришедше съ нимъ въ Новъгородъ"[29]. Можно предположить, что послы выполняли и еще одну миссию - сопровождения избранного князя.

1.4 "Укрепление" призванного князя на столе

Процедура выборов князя завершается после прибытия князя в город и совершения ритуальных действий, знаменующих согласие князя принять престол и население. Судя по описаниям, летопись предусматривает четыре различных этапа "инаугурации" князя:
Встреча князя населением города;
"Ряд" с призванным правителем;
Крестоцелование;
"Посажение" приглашенного на престол.
Обычно жители встречали князя у ворот или на некотором расстоянии от города. Добившись согласия на новгородский стол Александра Ярославича, "новогородцы же срътоша его съ кресты во вратъхъ"[30]. В 1142г., откликнувшись на приглашение, в Новгород пришел Изяслав Мстиславич. "Новгородцы чрезвычайно любили его, а потому устроили ему торжественный прием: избравъ особыхъ людей, они послали ихъ встречать великаго князя на разстоянiи трехъ дней пути от города, а на разстоянiи одного дня пути Изяслава встрътилъ весь городъ"[31]. Судя по всему, эти действия имели скорее символическое, нежели юридическое значение.
Целование креста - необходимый обряд процедуры "укрепления" пришедшего в город правителя на престоле. Иногда в летописях говорится об односторонней присяге, например "целова князь крестъ…"[32]. Но чаще крестоцелование обоюдное, о чем недвусмысленно говорят рядные грамоты: "На семъ на всемъ князь великыи цъловалъ кръстъ къ всему Новугороду, тако же посадникъ, и тысяцкыи, и весь Новъгородъ целовали къ великому князю по любви, въ правду, безъ всякого извета"[33].
Обряд крестоцелования, в отличие от посажения, мог быть произведен за пределами принимающего князя города. Например, между новгородцами и их князем Андреем Городецким в 1285 г. "бысть укръпленiе въ Торжку"[34]. Приглашение малолетнего князя включает присягу послов от имени города и, по-видимому, старшего родственника от имени младшего в том городе, откуда взят князь.
Заключение "ряда" между населением города и князем было обязательным элементом укрепления приглашенного князя.В. Водов, анализируя применение титула "князь" к приглашенному правителю, делает вывод, что "между предварительными переговорами с будущим князем и его посажением на стол имел место важный юридический акт…этим юридическим актом могло быть как раз составление письменного докончания, сопровождающее обряд крестоцелования"[35].
Отсутствие договора могло стать причиной конфликта. Например, в 1154 г. по поводу действий Ростислава "възнегодоваша новгородци, зане не сътворимъ наряда, но боле раздраша и показоша поуть сынови его по немъ"[36].
Анализ процедурыпосажения затруднен его двойственным значением. Термин "посадиша" или "сяде" летописе употребляет в двух вариантах.
Первое, широкое толкование термина охватывает весь процесс выборов, начиная от выдвижения и заканчивая утверждением на престоле. В этом значении он употреблен, например, по отношении к 1125 г.: "Того же лъта посадиша новгородци Всеволода на столъ"[37].
Второй вариант использования термина подразумевает только окончание процесса призвания князя: в 1179 г. новгородцы пригласили князя Романа Смоленского, который "прiиде на Федоровъй недъли въ Новъгородъ, и въ соборную недълю сяде на княженiи въ Новъгородъ"[38]. Совершенно очевидно, что призвание князя и его посажение были разновременными событиями.
В описании М.С. Грушевского, "настолованiе обыкновенно происходило въ одномъ изъ княжескихъ дворцовъ, особенно на Ярославлъ дворъ"[39]. По мнению С.А. Таракановой, псковское "настолование" осуществлялось в церкви: "…в Троицком соборе совершался торжественный обряд посажения нового псковского князя на княжеский стол…"[40].Е. Болховитинов предлагал альтернативные процедуры: псковских князей "…приводили к присяге Пскову и сажали на Княжескiй Престолъ по большей части въ Троицкомъ Кафедральномъ Соборъ, а иногда и на Въчъ"[41].
Представляется, что посажение - отнюдь не камеральный процесс. Летописец прямо указывает на участие в нем населения в 1138 г. "…събра множество людей пресвященный Михаилъ митрополитъ, и посадиша князя Вячеслава Володимерича на великомъ княжьствъ въ Кiевъ, на столъ отца его Владимера…"[42]. Хотя в данном случае престол передан по наследству, нет оснований полагать, что процедура посажения избранного князя существенно отличалась.
Косвенно на вечевой характер завершающих процедур указывает описание прихода в Новгород в 1230 г. князя Ярослава Всеволодовича. Новгородцы "срътоша его честно, и сотвориша вече, и утвердиша его крестнымъ целованiем на грамотахъ на всъхъ Ярославлихъ и на всей воли Новогородцкой"[43]. Вряд ли посажение было отделено от ряда и крестоцелования.
Круг субъектов завершающего этапа выборов можно разделить по стадиям. Участие в торжественной встрече мог принять любой житель города и пригорода, если речь шла о встрече "у ворот города". В число встречавших за несколько дней пути до города входили лишь специально отряженные люди. Состав участвующих в процедуре "укрепления" князя - заключении договора, крестоцеловании и посажении - идентичен вечевому.
Таким образом, процесс призвания князя начинался на вече и, по всей видимости, заканчивался вечем или подобным вечу сходом.
Исследование практики избрания князя в Русском государстве позволяет отметить ряд закономерностей, в большей или меньшей степени характерных практически для любых выборов правителя на различных территориях русского княжения. Во-первых, решение вопроса об изгнании (замене) и приискании (согласии принять) нового князя находится в сфере вечевой компетенции. Во-вторых, если даже князь ждет решения веча у ворот города, к нему отправляют посольство. В-третьих, приобретение статуса правителя сопровождается ритуальными действиями, "укрепляющими" его на столе.

2. Выборы князей

2.1 Призвание варягов

Начало российской истории представляет нам удивительный, и едва ли не беспримерный в летописях, случай. Славяне добровольно уничтожают свое древнее правление и требуют государей от варягов, которые были их неприятелями. Везде меч сильных или хитрость честолюбивых вводили самовластие (ибо народы хотели законов, но боялись неволи): в России оно утвердилось с общего согласия граждан.
Господствуя на морях, имея в IX веке сношение с Югом и Западом Европы, где на развалинах колосса Римского основались новые государства и где кровавые следы варварства, обузданного человеколюбивым духом христианства, уже отчасти изгладились счастливыми трудами жизни гражданской - варяги или норманны долженствовали быть образованнее славян и финнов, заключенных в диких пределах Севера; могли сообщить им некоторые выгоды новой промышленности и торговли, благодетельные для народа. Славянские, бояре недовольные властью завоевателей, которая уничтожала их собственную, вооружили народ против норманнов и выгнали их; но личными распрями обратили свободу в несчастие, не умели восстановить древних законов и ввергнули отечество в бездну междоусобиц. Тогда граждане вспомнили о выгодном и спокойном норманнском правлении: нужда в благоустройстве и тишине велела забыть народную гордость, и славяне, убежденные советом новгородского старейшины Гостомысла, потребовали властителей от варягов. Летопись не упоминает об этом благоразумном советнике, но если предание истинно, то Гостомысл достоин бессмертия и славы в нашей истории.
Нестор пишет, что славяне новгородские, кривичи, весь и чудь отправили посольство за море, к варягам, сказать им: Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет: идите княжить и владеть нами[44]. Слова простые, краткие и сильные! Братья Рюрик, Синеус и Трувор, знаменитые или родом или делами, согласились принять власть над людьми, которые, умев сражаться за вольность, не умели ею пользоваться. Окруженные многочисленною скандинавскою дружиною, готовою утвердить мечем права избранных государей, эти честолюбивые братья навсегда оставили отечество. Рюрик прибыл в Новгород, Синеус на Белоозеро в область Финского народа Веси, а Трувор в Изборск, город Кривичей. Смоленск, населенный также Кривичами, и самый Полоцк оставались еще независимыми и не имели участия в призвании Варягов. Следовательно, держава трех владетелей, соединенных узами родства и взаимной пользы, от Белаозера простиралась только до Эстонии и Ключей Славянских, где мы видим остатки древнего Изборска.
В 864 г., по кончине Синеуса и Трувора, старший брат, присоединив области их к своему княжеству, основал российскую монархию. Она простиралась на восток до нынешней Ярославской и Нижегородской области, а на юг до Западной Двины. Таким образом, вместе с верховною княжескою властью утвердилась в России феодальная, поместная, или удельная система, бывшая основанием новых гражданских обществ в Скандинавии и во всей Европе, где господствовали германские народы.
К этому времени летопись относит следующее важное происшествие. Двое из единоземцев Рюриковых, именем Аскольд и Дир, может быть, недовольные этим князем, отправились с товарищами из Новгорода в Константинополь искать счастья; увидели на высоком берегу Днепра маленький городок и спросили: "Чей он?" Им ответствовали, что строители его, три брата, давно скончались и что миролюбивые жители платят дань Козарам[45]. Сей городок был Киев: Аскольд и Дир завладели им; присоединили к себе многих варягов из Новгорода, начали под именем россиян властвовать как государи в Киеве и помышлять о важнейшем предприятии, достойном норманнской смелости.
Таким образом, варяги основали две самодержавные области в России: Рюрик на Севере, Аскольд и Дир на Юге. Невероятно, чтобы Козары, бравшие дань с Киева, добровольно уступили его варягам. Хотя летопись молчит о воинских делах Аскольда и Дира в странах Днепровских: оружие без сомнения решило, кому начальствовать над миролюбивыми полянами; и если варяги действительно, претерпев урон на Черном море, возвратились из Константинополя с неудачею, то им надлежало быть счастливее на сухом пути, так как они удержали за собою Киев.
Память Рюрика, как первого российского самодержца, осталась бессмертною в нашей истории и главным действием его княжения было твердое присоединение некоторых финских племен к славянскому народу в России, так что весь, меря, мурома наконец обратились в славян, приняв их обычаи, язык и веру.

2.2 Новгородские князья с 1199 по 1264 гг.

Противопоставление между кандидатом на новгородский стол и уже признанным новгородцами князем становится правилом для повествования о призвании князей до конца XII в.
Святослав Всеволодович в 1199 - 1200гг.: "Идоша людье съ посадникомъ и съ Михалкомъ къ Всеволоду; и прия е съ великою честью и вда имъ сынъ Святославъ… Приде же князь Святославъ въ Новъгородъ сынъ Всеволожь вънукъ Гюргевъ месяца генваря въ 1, на святого Василия, и посадиша и на столе въ святеи Софии, и обрадовася вьсь Новъгородъ…"[46].
Константин Всеволодович в 1205г. В уста Всеволода Большое Гнездо вложены следующие слова: "…даю вы сынъ свои стареишии Костянтинъ", а далее повествуется: "Въ то же лето приде князь Костянтинъ Всеволодиць… въ Новъгородъ, месяца марта въ 20…"[47].
Ярослав Всеволодович в 1215г.: "Того же лета новъгородьци, много гадавъше, послаша по Ярослава по Всеволодиця… Гюргя Иванъковиця посадника и Якуна тысяцькаго и купьць стареишихъ 10 муж; и въиде князь Ярославъ въ Новъгородъ, и устете и архиепископъАнтонъ съ новгородьци…"[48].
Всеволод Юрьевич в 1221г.: "Послаша владыку Митрофана и посадника Иванка и стареишии мужи къ Гюргю къ Всеволодицю по сынъ, и вда имъ Всеволода на всеи воли новгородьстеи. Приде князь Всеволодъ в Новъгородъ, и владыка и вси мужи одарени бещисла; и ради быша новгородьци, и бысть миръ"[49].
Ярослав Всеволодович в 1222-1223 гг.: "Тогда же новгородьци послаша мужи стареишии къ Гюргю: "оже ти не угодно дьржати Новагорода сыномь, а въда ны брат"; и дасть имъ брата своего Ярослава. Въ лето 6731. Приде князь Ярослав в Новъгородъ, и ради быша новгородци"[50].
Всеволод Юрьевич в 1223-1224гг.: "Новгородци же послаша къ Гюргю по сынъ, и дасть имъ опять сынъ свои Всеволодъ. Въ лето 6732. Приде князь Всеволодъ Гюргевиць въ Новъгородъ"[51].
Михаил Всеволодович (Черниговский) в 1224-1225 гг.: "Новгородци же послаша мужь свои по Михаила… Въ лето 6733. Приде князь Михаилъ въ Новъгородъ, сынъ Всеволожь, внукъ Олговъ; и бысть льгко по волости Новугороду"[52].
Ярослав Всеволодович в 1225-1226гг.: "Нговгородци же послаша къ Ярославу Переяславлю… Въ лето 6734. Приде князь Ярослав въ Новъгородъ, и не положи того въ гневъ, оже не пошьли по немь"[53].
Михаил Всеволодович в 1228-1229гг.: "…и послаша по Михаила въ церниговъ Хота Станимировиця, Гаврилу на Любяници… Въ лето 6737. Приде князь Михаилъ ис Чернигова въ Новъгородъ, по велице дни…и ради быша новгорородци соему хотению. И целова крестъ на всеи воли новгородьстеи и на всехъ грамотахъ Ярославлихъ"[54].
Александр Невский в 1240-1241гг.: "Тогда же одумавши новгородци, послаша владыку с мужи по Олександра…, олна вда Ярославъ сына своего Александра опять… Въ лето 6749. Приде Олександр князь въ Новъгородъ, и ради быша новгородци"[55].
Ярослав Ярославич в 1263-1264гг.: "…а по Ярослава послаша, по брата Александрова, во Тферь сынъ посадничь и лучшии бояры. Въ лето 6773. Посадиша в Новегороде на столе князя Ярослава Ярославича месяца генваря в 27"[56].