10) Несовершенство законодательной базы в России не гарантирует безопасного ведения бизнеса, но пугает отчасти даже не отсутствие законов, а не исполнение имеющихся.
2.2 Механизмы вывоза капитала
Вывоз капитала из России осуществляется двумя путями: законным путем и незаконными способами, принявшими форму «бегства капитала».
Легальный способ вывоза капитала базируется на постановлении правительства России. В этой связи к законному вывозу капитала относятся все государственные и негосударственные предприятия, созданные в соответствии с этим постановлением и внесенные в Государственный реестр зарубежных предприятий, создаваемых с российским участием.
К законным способам вывоза капитала можно отнести рост зарубежных активов российских уполномоченных банков.
Легальный вывоз капитала хотя и не всегда благоприятен для национальной экономики, но, в общем, не представляет для нее угрозы и является нормальным экономическим явлением. Наибольшую опасность несет в себе нелегальный вывоз капитала.
Несмотря на то, что проблема оттока капитала из России в последние годы не так болезненно переживается отечественной экономикой, как это было в 90-е годы прошлого столетия в условиях хронического бюджетного дефицита, сокращения валютных резервов и низких цен на нефть, тем не менее, она по-прежнему остается одной из наиболее острых. Анормальность процессов, связанных с оттоком капитала из России, заключается в том, что масштабы бегства капитала из страны имеют весьма внушительные размеры, в то же время востребованность экономики в утекающих за рубеж капиталах очевидна. Годы экономического подъема, к сожалению, не привели к существенной активизации накопления в стране. В ситуации высоких цен на экспортные товары российские экспортеры зачастую предпочитают развивать бизнес, вкладывая огромные средства в экономику зарубежных стран как легальными, так и нелегальными способами, а не инвестировать их внутри страны.
Существуют различные подходы к оценке масштабов вывоза капитала из России. Большинство из них основывается преимущественно на данных платежного баланса, составляемого ЦБ РФ. Вместе с тем не существует официально утвержденной методики расчета показателей утечки российских капиталов за рубеж, что не позволяет определить реальные масштабы незаконного вывоза капиталов и приводит к значительно различающимся между собой оценкам в публикациях и исследованиях.
Частный сектор вносит свою лепту в отток капитала, и именно через него происходит главным образом утечка капитала за рубеж. В таблице 1 дана динамика чистого ввоз/вывоз капитала в РФ частным сектором в 2005-2007 гг.
Табл. 1 Чистый ввоз/вывоз капитала частным сектором в 2005-2007 гг. (по данным платежного баланса) (млрд. долларов США)[1]

	Чистый ввоз/вывоз капитала частным сектором, всего (2+5)	Чистый ввоз/вывоз капитала банками (3+4)	в том числе:		Чистый ввоз/вывоз капитала прочими секторами (6+7+8)	в том числе:
			иностранные активы	иностранные пассивы		иностранные активы	иностранные пассивы	"чистые ошибки и пропуски" платежного баланса*
	1	2	3	4	5	6	7	8
2005 год	-0,1	5,9	-13,4	19,2	-6,0	-50,6	52,5	-7,9
I квартал 2005 года	1,7	-2,7	-4,8	2,2	4,3	-8,0	14,4	-2,0
II квартал 2005 года	-5,3	-2,5	-6,8	4,3	-2,8	-13,4	12,3	-1,8
III квартал 2005 года	8,0	6,4	0,9	5,5	1,6	-11,5	13,7	-0,5
IV квартал 2005 года	-4,5	4,6	-2,7	7,3	-9,1	-17,7	12,1	-3,6
2006 год	41,4	27,5	-23,6	51,2	13,9	-47,8	52,2	9,5
I квартал 2006 года	-5,7	-3,0	-9,7	6,7	-2,7	-13,0	12,3	-2,0
II квартал 2006 года	20,5	9,9	0,6	9,3	10,6	-3,5	13,2	0,9
III квартал 2006 года	12,4	8,8	-3,0	11,8	3,6	-15,4	14,2	4,7
IV квартал 2006 года	14,3	11,9	-11,5	23,4	2,4	-16,0	12,4	5,9
2007 год	82,4	45,8	-25,1	70,9	36,6	-94,3	144,7	-13,8
I квартал 2007 года	13,8	0,1	-14,9	14,9	13,8	-11,6	29,5	-4,1
II квартал 2007 года	54,3	36,9	13,8	23,1	17,4	-33,1	48,0	2,6
III квартал 2007 года	-7,2	-3,5	-20,5	17,0	-3,7	-21,7	22,1	-4,1
IV квартал 2007 года	21,5	12,3	-3,5	15,9	9,1	-27,8	45,1	-8,2

Примечания:1. Знак "-" означает вывоз капитала, "+" - ввоз.
2. Исключается задолженность по товарным поставкам на основе межправительственных соглашений.
* Статья "чистые ошибки и пропуски" в полном объеме относится к операциям прочих секторов. Имеется в виду, что наибольшие сложности при составлении платежного баланса возникают в связи с учетом финансовых операций по этим секторам.
Легальные механизмы вывода капитала представлены оффшорными зонами.
Оффшорный центр (зона) – территория, где действуют налоговые, валютные и другие льготы для тех нерезидентов, которые базируют свои счета и фирмы на этих территориях, но осуществляют хозяйственные операции исключительно с другими странами. Это преимущественно островные государства, некоторые из которых уже превратились в региональные финансовые центры (Кипр и другие), страны, расположенные рядом с мировыми финансовыми центрами (Лихтенштейн, Ирландия, Нормандские острова и другие, особенно в бассейне Карибского моря), или некоторые территории стран – важных участников мирового финансового рынка (так, отдельные штаты США и кантоны Швейцарии предоставляют оффшорные льготы тем компаниям, которые на их территории осуществляют хозяйственные операции исключительно с другими странами). По оценке, в оффшорных центрах размещено около 5 трлн. долл. финансовых ресурсов, в том числе предположительно 100 млрд. долл. российского происхождения (более точные оценки невозможны, так как оффшорные центры привлекают иностранных инвесторов не только налоговыми и валютными льготами, но и своим режимом конфиденциальности).
Рассмотрим легальную схему вывоза капитала.
а) Подготовительный этап
Создается российская фирма А, желательно в одной из внутрироссийских свободных зон. Для этих целей часто используется Калмыкия по причине устоявшихся «расценок» на такие виды услуг со стороны местной власти и льготного режима налогообложения. В принципе, такая фирма без труда создается в любом регионе России с несколько большим риском привлечь внимание налоговых и иных органов.
Заключается контракт на поставку чего-нибудь фирмой А компании Х и осуществляется предоплата поставки на счет фирмы А, как правило в одном из «своих» банков. Вывод идет практически почти на всю величину предоплаты. При работе с «чужими» банками увеличиваются трансакционные издержки. Фирма А «переуступает» контракт на поставку некоему предприятию Б и расплачивается с ним, но уже своими векселями.
Предприятие Б – это фирма, которая уже находится под процедурой банкротства или та, которую надо подвести под банкротство для захвата контроля. Предприятие Б может поставить продукцию по контракту (фактически даром) или не поставить и остаться в долгу у компании Х. Для схемы вывода капитала это не существенно, хотя может фиксироваться неплатеж у поставщика. В случае поставки товара (и соответствующих затрат) потери несет Б на разницу между стоимостью поставки и потерей выручки при оплате векселями. Существование полумертвых фирм необходимо для этой операции также, как и достаточно значительный объем неплатежей между фирмами, чтобы такие схемы не выделялись на общем фоне.
Наконец, предприятие Б продает полученные векселя еще одной подставной фирме В с максимально возможным дисконтом (99%, например). Фирма В эти векселя к оплате никогда не предъявляет, и они фактически выводятся из оборота. Фирма В больших потерь не несет и просто гасит всю вексельную цепочку. Теоретически эти векселя могут быть выкуплены обратно или погашены. Во всей весельной цепочке должны соучаствовать финансовые специалисты всех участвующих компаний и, видимо, получать определенное вознаграждение, исходным пунктом которого является капитал компании Х. Это совершенно необходимо, поскольку они действуют в этой операции против объективных интересов своих предприятий и их собственников.
Итак, в результате предшествующих действий компания Х перевела некую сумму на счет фирмы А, а последняя с ней «рассчиталась». Вексельный контур свое отработал. Все указанные выше процедуры вместе представляют собой «подготовительный» этап концентрации средств вне компании Х. На следующем этапе в игру вступают оффшорные компании.
б) Собственно вывоз
Оффшорная фирма Г открывает в крупном российском банке счет типа I (инвестиционный) для осуществления инвестиций в Россию. Конвертация рублевой прибыли с этого счета в валюту и ее репатриация осуществляется свободно. Банк должен быть крупным, поскольку должен иметь генеральную лицензию и большие обороты, чтобы крупные платежи не бросались в глаза.
Компания Г покупает за копейку какие-либо акции российских предприятий, осуществляя таким образом инвестиции. Фирма А покупает у фирмы Г акции на всю сумму вывозимого капитала. И фирма Г, получив таким образом прибыль от своей «инвестиционной» деятельности в России на свой счет I в банке, конвертирует эту сумму и переводит ее за рубеж.
Львиная доля описанных операций проводится с Кипром (порядка 90%). Также используются BVI (Карибы), Channel Islands, Антильские острова (Голландские Карибы). Кипр используется потому, что входит в число трех стран (Финляндия, Австрия, Кипр), с которыми есть соглашения об избежании двойного налогообложения. При этом, ставка налога на прибыль на Кипре (4,3% или 5% с начала 2000 года) неизмеримо ниже, чем в других странах. Впрочем, и эту ставку можно существенно снизить за счет схем ухода от налогов.
Данная схема универсальна, но предполагает большие объемы выводимых средств, поскольку издержки на ее организацию достаточно велики и требуют согласованных действий многих людей. Прелесть этой схемы заключается в ее полной легальности вывоза и трудности отслеживания внутрироссийских потерь компании Х.
Помимо легальных каналов существуют незаконные механизмы оттока капитала. Самые распространенные – хорошо известны и включают в себя следующие:
1)                Предоставление неверных сведений о размерах экспортной выручки, особенно в топливно-энергетическом секторе.
Неверное указание доходов от экспорта достигается несколькими способами:
ü    занижение сумм в счетах-фактурах при экспортных операциях;
ü    контрабандный экспорт, доходы от которого переводятся в зарубежные компании или на зарубежные счета;
Преимущественное сосредоточение российского экспорта в энергетическом секторе превращает его в основной канал оттока капитала из России. Именно «нефтяное проклятие» отчасти объясняет подобное сочетание медленного хода реформ, коррупции и оттока капитала из России. Очевидная взаимосвязь между интенсивностью оттока капитала из страны и ростом мировых цен на нефть также подтверждает ту точку зрения, что отток капитала в значительной мере отражает невозвращение в страну экспортной выручки от продажи энергоносителей.
2)                Завышение размеров платежей по импорту, в том числе с помощью фиктивных контрактов на импорт товаров или услуг.
По сравнению с экспортным механизмом, величину оттока капитала через этот канал оценить значительно сложнее, поскольку структура российского импорта оказывается значительно более диверсифицированной, чем структура экспорта.
3)                Фиктивная предоплата по импортным сделкам.
Это еще один из важных каналов оттока капитала. Имеется множество примеров, когда предприятия создаются исключительно с целью оформления импортного контракта, на основании которого банк предоставляет крупную предоплату. Как только перевод средства осуществляется, предприятие ликвидируется.
4)                Целый ряд операций по счетам движения капиталов в обход установленных правил нередко осуществляется российскими банками через корреспондентские счета зарубежных банков.
В ряде случаев граждане России также приобретают банки (обычно в тех странах, где отсутствует строгий надзор за банковской деятельностью) с целью открытия корреспондентских счетов с российским банком. Эти счета служат каналом оттока капитала, практически неподконтрольным ЦБ Российской Федерации.
Проблема вывоза капитала не имеет быстрого решения. Всем понятно, что капитал перестанут вывозить, когда станет выгодней, надежней и безопасней вкладывать его в России и держать свободные средства не в наличных долларах, а в безналичных рублях. Но это – дело 10-20 лет постоянных, кропотливых и целенаправленных усилий: как государственной власти, так и всего общества. Те же реформы, связанные с устранением перекосов в отношениях собственности и корпоративном управлении, только начинаются и дадут эффект не скоро.
Если же рассматривать ситуацию в более краткосрочной перспективе, то на первый план выходит дилемма: отменять систему контроля за вывозом капитала неразумно, но и оставлять в нынешнем виде нельзя.
Сегодня борьба с вывозом капитала идет на двух уровнях. Первый – стадия зарабатывания криминальных или околокриминальных денег, где без особого успеха работают правоохранительные и налоговые органы. До перевода за рубеж (за исключением случаев контрабанды наличных) криминальный или околокриминальный капитал (незадекларированные доходы, нарушения закона в процессе их получения и т.д.) должен пройти первоначальную легализацию: перевод наличных денег в безналичные, перевод средств через цепочку подставных фирм – резидентов и нерезидентов и т.д.
Второй – валютный контроль на стадии вывоза капитала из России. Он имеет важную особенность – это последующий контроль: факт вывоза капитала устанавливается не на стадии его перевода из страны, а по прошествии длительного срока. Причем агенты валютного контроля, обслуживая внешнеторговые операции российских резидентов, не обязаны устанавливать законность происхождения средств или подробно идентифицировать реальность сделки за пределами требований, которые установлены валютным законодательством и носят весьма ограниченный характер. В таких условиях «грамотная» организация вывоза капитала сводит к минимуму возможность подпадания под штрафные санкции.
Следует, однако, отметить, что проблема эта – лишь наполовину российская. Практически во всех схемах вывоза капитала из России вместе с нашими резидентами участвуют нерезиденты. Многие страны, призывая к борьбе с криминальным капиталом, на деле заинтересованы в притоке из России «грязных» денег. На Западе борьба с капиталами «русской мафии» часто носит показной характер и походит на «охоту на ведьм». Хотя сегодня, конечно, криминальный капитал чувствует себя там гораздо менее уютно.
Нерешенной пока остается и проблема оффшоров. Да, старые и респектабельные Багамы, Лихтенштейн, Кипр или Гернси стали более разборчивы, но эстафету подхватили новые оффшоры, преимущественно Азиатско-Тихоокеанского бассейна. Некоторые из них (например, Лебуан и Науру) стали финансовым «диким полем», прибежищем криминальных денег со всего света.
Макроэкономическая стабилизация и экономический рост ослабили базовые мотивы, побуждавшие российский капитал в течение последнего десятилетия уходить за рубеж. Однако на этот счет не должно быть иллюзий: подобная тенденция может легко развернуться на 180 градусов при первом же значительном ухудшении экономической ситуации в стране. Поэтому решительному реформированию системы государственного контроля за вывозом капитала альтернативы не существует.

3. ПРОБЛЕМЫ СВОБОДНОГО ДВИЖЕНИЯ КАПИТАЛА В РОССИИ
История экономики свидетельствует о том, что проблемы массового притока иностранного капитала возникали довольно часто. С точки зрения монетарных властей последствия такого притока отличаются от последствий притока экспортной валютной выручки только повышенной волатильностью. Как и в последнем случае, валютные резервы страны растут, что сопровождается соответствующей эмиссией национальной валюты. Для предотвращения ускорения инфляции Центральный банк РФ начинает принимать меры по стерилизации избыточного денежного предложения или стерилизации притока капитала. В случае удачного применения стерилизационных мер можно по крайней мере временно обеспечить соответствие прироста денежного предложения приросту количества товаров и услуг на рынке и тем самым удержать инфляцию на стабильном уровне.
Наиболее пристальное внимание аналитиков эти проблемы привлекли после масштабного азиатского кризиса в 1990-е годы. По мнению многих известных экономистов, например Дж. Стиглица, одной из основных причин кризиса стала быстрая и масштабная смена притока капитала на его отток. Так, совокупный чистый приток капитала в Индонезию, Малайзию, Южную Корею, Филиппины и Таиланд вырос с 41 млрд. долл. в 1994 г. до 93 млрд. в 1996 г. А в 1997 г. из этих стран «ушло» 12 млрд. долл., что стало отправной точкой азиатского кризиса[2].
Говоря об опасностях, ассоциируемых с крупным притоком капитала, обычно отмечают:
ü    быстрое укрепление национальной валюты, снижающее конкурентоспособность отечественных производителей как на международных рынках, так и на внутреннем рынке;
ü    появление в стране «горячего» краткосрочного капитала, характеризующегося повышенной мобильностью и чувствительностью к реальным или мнимым изменениям на мировых финансовых рынках. Появление значительного объема такого капитала может привести к структурным перекосам в экономике, продолжительность же его присутствия в стране практически не поддается прогнозированию;
ü    наличие различных рыночных «пузырей». Существенный приток капитала может «перегреть» финансовые рынки небольших размеров, характерные для стран с переходной экономикой;
ü    ослабление самостоятельной денежно-кредитной политики. В условиях свободного движения капитала практически невозможно выдержать целевые установки по основным денежно-кредитным показателям, поскольку они будут полностью зависеть от непредсказуемого поведения потоков капитала.
В экономической литературе достаточно широко обсуждается вопрос о связи между различными режимами обменного курса и возможностью проводить независимую денежно-кредитную политику. В частности, отмечается, что в условиях свободного передвижения капитала независимость денежно-кредитной политики зависит от режима обменного курса. При фиксированном обменном курсе такая независимость отсутствует: действия монетарных властей должны лишь соответствовать движению капитала, так как любые другие решения помешают решению поставленной задачи поддержания фиксированного курса. В случае свободного обменного курса монетарные власти могут выбирать как цели, так и инструменты денежно-кредитной политики.
На основе подобных рассуждений появился тезис о том, что свободное движение капитала, фиксированный (или поддерживаемый) обменный курс и самостоятельная денежно-кредитная политика не могут осуществляться одновременно. Применительно к современной российской ситуации этот тезис можно сформулировать следующим образом: в условиях свободного движения капитала поддержка обменного курса рубля предполагает отказ от регулирования денежно-кредитных показателей. Другими словами, невозможно таргетировать инфляцию, не отпустив рубль в «свободное плавание» и/или не установив ограничения движения капитала.
В условиях масштабного притока капитала таргетирование инфляции приведет на первом этапе к ускоренному укреплению рубля, которое часто рассматривается как крайне негативное событие. Представляется, что подобные опасения преувеличены. Изменение реального курса рубля оказывает комплексное воздействие на экономику. С одной стороны, это эффект дохода, приводящий к росту доходов населения и удешевлению импортного оборудования, что положительно сказывается на экономическом росте. С другой – это эффект замещения, проявляющийся в снижении конкурентоспособности отечественных товаров, замедляющем экономический рост.
Главный же вывод состоит в том, что укрепление рубля по-разному влияет на экономику в зависимости от того, чем это укрепление вызвано. Например, укрепление рубля, связанное с ростом внутренних регулируемых тарифов, негативно влияет практически на все отрасли, особенно на импортозамещающие. Если же оно вызвано ростом экспортных доходов или притоком капитала, то общее воздействие на экономику оказывается позитивным, включая сектора торгуемых товаров и услуг.
Слабый рубль может быть выгоден экспортерам. Но российский экспорт имеет выраженную сырьевую направленность, поддержание которой методами валютной политики не отвечает стратегическим интересам экономического развития страны. Развитие высокотехнологичных производств, необходимых для диверсификации экспорта и экономики в целом, можно поддерживать другими способами: льготное кредитование, создание особых экономических зон и т. д. Кроме того, укрепление рубля не является критическим препятствием для российских производителей, что подтверждается высокой загрузкой производственных мощностей.
В этих условиях слабый рубль не будет способствовать экономическому росту, так как для производства дополнительных товаров просто не будет свободных мощностей. Одновременно слабый рубль удорожает импорт, в том числе инвестиционный, а значит, затормозится наращивание производственных возможностей российской экономики. Скорее всего слабый рубль негативно повлияет на прямые иностранные инвестиции, поскольку такая валютная политика приводит к снижению доходности вложений в российскую экономику. Можно будет ожидать замедления роста реальных доходов населения и соответствующего снижения производства в потребительском секторе неторгуемых товаров и услуг. Другими словами, сегодня ослабление рубля не только не способно вызвать рост производства, а, напротив, приведет к замедлению экономического развития и уменьшению притока в страну необходимых иностранных технологий и инвестиций.
Однако все вышесказанное не означает, что Центральный банк должен отстраниться от воздействия на обменный курс. Волатильность капитальных потоков означает волатильность обменного курса, а этот эффект крайне нежелателен, поэтому Центральный банк обязан предотвращать серьезные колебания обменного курса.
Режим свободного перетока капитала был характерен для наиболее пострадавших во время азиатского кризиса стран. В то же время Индия и Китай, сохранявшие в тот период существенные ограничения по движению капитала, пережили кризис относительно безболезненно. Сегодня в России нет ограничений для перетока капитала, поэтому требуется тщательный анализ связанных с этим рисков.
Основным механизмом стерилизации денежной массы в России пока является Стабилизационный фонд (или его «преемники»). Отчисления рассчитываются на основе мировой цены на нефть: чем она выше, тем большая доля НДПИ и экспортной пошлины на нефть поступает не в бюджет, а в этот фонд. Такая система, успешно выполняя функцию по стерилизации денежной эмиссии, связанной с валютной выручкой от продажи нефти, не может повлиять на рост денежного предложения, обусловленного притоком иностранного капитала. Не исключена ситуация, когда мировая цена на нефть окажется довольно низкой, а приток капитала достаточно большим. В этом случае отчисления в Стабилизационный фонд будут небольшими и существенно не повлияют на ограничение денежной эмиссии.
Кроме того, механизм управления Стабилизационным фондом входит в противоречие с задачей стерилизации притока капитала. В качестве агента Правительства РФ Банк России должен отчисления в указанный фонд конвертировать в иностранную валюту для инвестирования ее в разрешенные активы за рубежом, для чего должен эмитировать рублей. Но в качестве органа денежно-кредитного регулирования он обязан изымать избыточную рублевую ликвидность, образовавшуюся в результате притока капитала. Не исключена ситуация, когда Банку России придется одновременно проводить две прямо противоположные операции, что неправомерно.
При сохранении за Банком России обеих функций последнее противоречие должно решаться четкой, по-видимому, нормативно закрепленной расстановкой приоритетов между инфляцией и управлением активами Стабилизационного фонда. С точки зрения общеэкономической логики приоритетность борьбы с инфляцией выглядит достаточно обоснованной, но при этом приходится мириться с повышением рисков при вложении средств Стабфонда и с потерей части потенциальных доходов от их размещения. Другим вариантом явилось бы наделение функцией управления его средствами иного агента.
Для анализа проблем современной денежно-кредитной политики обратимся сначала к международному опыту с целью выявления основных причин появления массового притока капитала, совпадавшего с либерализацией финансовых и валютных рынков. Это явление можно было наблюдать, например, в Испании, в Корее и в новых странах Евросоюза в 1990-е годы. В Таиланде, где эти рынки уже были достаточно либерализованы, приток капитала обусловлен существенным снижением внутренних налогов. Также притоку капитала способствуют ожидание укрепления национальной валюты, а иногда – ее стабилизация после периода ослабления. Наконец, капитал привлекает возможность арбитража между мировыми и внутренними процентными ставками.
Стоит отметить, что такие причины есть и в России, причем первые две из них являются результатом целенаправленной экономической политики. Плюсы от такого притока существенно превышают минусы, но органам денежно-кредитного регулирования необходимо принять меры по его стерилизации. Следовательно, современные макроэкономические условия в России ставят перед ее монетарными властями новую задачу, с которой до сих пор они не сталкивались.
Теоретически стерилизация притока капитала может осуществляться с помощью целого ряда инструментов. Традиционно главным из них являются операции на открытом рынке, то есть поглощение центральным банком денежной ликвидности в обмен на эмиссию ценных бумаг. В развитых странах рынки ценных бумаг настолько велики, что позволяют своим центральным банкам незаметно, без изменения рыночных процентных ставок предлагать экономическим агентам дополнительные бумаги в обмен на их ликвидность. В большинстве стран с переходной экономикой размер финансовых рынков существенно меньше, а в России его по-прежнему можно считать небольшим, несмотря на бурный рост в последние годы. Это обстоятельство существенно ограничивает действенность операций на открытом рынке.
Ускоренное наращивание предложения центральным банком ценных бумаг на относительно небольшом финансовом рынке может вызвать повышение процентных ставок. Однако арбитраж процентных ставок является одной из причин притока капитала. Другими словами, операции на открытом рынке могут способствовать как стерилизации притока капитала, так и его дополнительному притоку, причем индикатором точки превращения лекарства в яд являются процентные ставки.
С целью минимизации рисков для подобных операций используются наиболее ликвидные и надежные ценные бумаги, как правило государственные облигации.
Проблему стерилизации притока капитала следует решать на основе комплекса мер, операции же на открытом рынке являются лишь одним из его обязательных элементов. Рассмотрим перечень мер, которые теоретически могли бы способствовать решению проблемы, оценим возможность их практической применимости и обоснованности.
1. Усложнение и удорожание выдачи центральным банком ликвидности коммерческим банкам. Эта мера направлена не столько на стерилизацию избыточной ликвидности, сколько на ограничение других ее источников. Теоретически она могла бы быть применена в России, но коммерческие банки привлекают средства Банка России лишь в небольших объемах. Более того, последний целенаправленно работал над совершенствованием механизма предоставления ликвидности коммерческим банкам, делая этот механизм по возможности удобным и привлекательным. Поэтому вряд ли стоит менять принципы, сложившиеся в последние годы.
2. Повышение нормы обязательного резервирования. Это простой и широко используемый инструмент, но его применение ограничено соображениями развития банковской системы. Обязательное резервирование является по своей сути особым налогом на банковскую деятельность, и его повышение может негативно сказаться на состоянии банковской системы, особенно малых и средних банков. Эта мера может рассматриваться преимущественно как временная. Так, с 1 мая 2009 г нормативы обязательных резервов (с ежемесячным их увеличением на 0,5 процентного пункта с 1 мая по 1 августа 2009 г.) устанавливаются в следующем размере: по обязательствам кредитных организаций перед физическими лицами в рублях – 1%, по обязательствам перед банками-нерезидентами в рублях и в иностранной валюте – 1%, по иным обязательствам кредитных организаций в рублях и обязательствам в иностранной валюте – 1%.
3. Введение норматива капитализации банков по отношению к обязательствам перед нерезидентами. В российской практике такого норматива не существует, но примеры его использования можно найти в ближнем зарубежье (например, в Казахстане с апреля 2007 г.). Суть норматива – увязать внешние заимствования коммерческих банков с размером их собственных средств. На практике это будет означать ограничение внешних заимствований банковской системой.
4. Повышение депозитных ставок центрального банка. Этот инструмент во многом схож с операциями на открытом рынке. Он способствует стерилизации притока капитала лишь до тех пор, пока депозитные ставки не сравняются с процентными ставками по свободно обращающимся государственным облигациям. Перейдя этот рубеж, депозиты центрального банка могут сами начать способствовать дополнительному притоку капитала.
5. Использование валютного свопа. В рамках валютного свопа центральный банк соглашается продать валюту по текущему курсу и одновременно обязуется выкупить ее в определенный момент времени по заранее согласованному форвардному курсу. Это позволяет центральному банку «передвинуть» избыточную ликвидность в будущее. Форвардный обменный курс должен быть достаточно благоприятным для коммерческих банков, с тем чтобы своп был коммерчески привлекательным. В принципе цена и форвардный курс свопа могут быть смоделированы таким образом, чтобы создать устойчивый отток капитала в необходимый промежуток времени. При этом общая стоимость свопа для центрального банка будет неизбежно выше рыночных процентных ставок, что и является его основным недостатком. Кроме того, необходимо заранее оговаривать невозможность повторного появления законтрактованной валюты на внутреннем рынке, а для этого необходимы либо доверительные отношения с коммерческим банком, либо развитая система мониторинга, а лучше и то и другое.
6. Привлечение иностранных и международных организаций к размещению своих ценных бумаг на внутреннем рынке. Эта мера позволит создать дополнительные инвестиционные инструменты в национальной валюте и тем самым «связать» избыточную ликвидность.
7. Введение депозитных требований на внешние заимствования. Суть этого требования состоит в обязанности заемщика заморозить на некоторое время на счету центрального банка часть привлекаемых им средств в иностранной валюте. Это - своего рода налог на внешние заимствования. Необходимо отметить, что после либерализации валютного регулирования (1 июля 2007 г.) действующее российское законодательство не предполагает введения подобных требований. Однако теоретически такая мера позволяет снижать приток капитала, не затрагивая процентные ставки. Депозитная норма может быть различной в зависимости от вида заимствований. Например, она должна быть выше для спекулятивного краткосрочного заимствования. К недостаткам такой меры можно отнести фактическое удорожание средств для заемщиков, что может привести к неэффективному перераспределению инвестиционных ресурсов. Тем не менее применение подобной меры в Чили оказалось достаточно успешным. Любопытно, что в Бразилии в начале 1990-х годов была применена более жесткая модификация этой схемы – введение пятипроцентного налога на привлекаемые из-за рубежа средства для уравновешивания стоимости заимствования внутри страны и за рубежом. В результате популярное до введения налога размещение бразильских облигаций за рубежом резко сократилось.