Второй  том «Очерков по истории русской культуры» П.Н.Милюкова посвящен развитию «духовной»стороны русской культуры.
Очерк по исследованию истории религии освещает положение и роль  русской церкви в жизни общества.
В первые века своего существования церковь была еще слишком слаба, чтобы оказывать большое влияние на общество. Последствием этого стало то, что  языческая русская старина надолго осталась неприкосновенной и в течение веков мирно уживалась рядом с официальными формами новой веры. Одна из особенностей русской религии – наличие двоеверия.
Новая вера начала оказывать влияние на общество лишь в  конце ХV века. Однако представители русской церкви полагали, что национальная религиозная мысль находится в явном противоречии с вселенским преданием.
Но уже в ХVII веке плоды религиозной работы  вызвали в народной массе такое оживление религиозного чувства, которого еще не бывало на Руси.
Однако уже тогда наметился национальный разрыв в религиозной среде. Большинство паствы, заинтересованной в живой работе религиозной мысли, ушло совсем из церковной ограды.
Таким образом, церковь лишила себя настоящей внутренней силы. Оставленная со своими притязаниями лицом к лицу с могущественной государственной властью и находившая слабую поддержку со стороны паствы, русская церковь вынуждена была перейти под влияние государства и вошла в состав его учреждений. Тогдашние вожди церкви приняли эти перемены не только добровольно, но и охотно: она обеспечивала им  сохранение исключительно охранительного характера церкви и освобождала от непосильной  для них  обязанности руководить духовной жизнью страны.
Изучая развитие истории русского сектантства, становится понятным, что народная мысль искала  одухотворения веры, а народное чувство успокаивалось на примитивных формах мистицизма. Со своей стороны, церковь в отношении народной веры  действовала как орган правительственного надзора.
Нравственный уровень пастырей, стационарное состояние учения веры находились явно на низком  уровне, пережитки    тарства и вошла в состав его учреждений.бую поддержку со стороны паствы, русская церковь вынуждена была перейти под влиянкоторого сохранялись вплоть до ХIХ века.
Перемена в верованиях вызвала и перемену во взглядах на задачи искусства. Первые значительные успехи веры в ХVI столетии сопровождались творческой работой фантазии. Христианская легенда начала конкурировать с продуктами старого народного творчества. Так, например, в иконографии появились признаки стремления к «живству». Однако церковь подвергла плоды национального творчества строгому осуждению. Дальнейшее развитие творчества на религиозной почве, как и развитие национальной веры, совершалось только контрабандой – преимущественно среди оппозиционных течений народной религиозной мысли. «Христианская поэзия превратилась в раскольничий стих».
Русская жизнь слишком мало была проникнута началами веры.
Все построения, основанные на предположении развития свободных форм веры в пределах православного учения принадлежали интеллигентам, собственное отношение которых к церковной традиции по меньшей мере оставалось невыясненным,  а для официальных представителей церкви – подозрительным.
Наконец, в тесной зависимости от истории русской религии стоит история дореформенной русской школы. О развитии  русской школы пойдет речь в следующем очерке
Очерк четвертый Милюков посвятил исследованию становлению школы и просвещения, начиная с эпохи Древней Руси. Подробно рассмотрен перелом в положении школы и просвещения в эпоху Петра Великого. В разделе о борьбе в российском обществе за школу и просвещение на протяжении ХIХ века выделено стремление к демократизации образования. Также дан систематизированный анализ положения школы и просвещения в СССР.
  Первая глава посвящена православной школе Древней Руси.
  Ни по одному вопросу нашей внутренней истории не существует такой разницы во мнениях, как по вопросу о роли школы и образования в Древней Руси. Однако существование правильной школы в Древней Руси нельзя доказать при помощи косвенных показаний, которые подбираются защитниками того мнения, что допетровская Русь уже стояла на высокой степени просвещения.
Церковь того времени не могла обеспечить правильного школьного образования даже собственным членам, тем менее могла воздействовать посредством школы на светское общество.
Первый в России богословский факультет, Киевская духовная академия, учрежденная в исходе первой четверти ХVII века, принял полную программу «свободных знаний», но вскоре академия принуждена была усилить дозу латыни в ущерб греческому языку.
Постепенно «свободные науки» сделались впервые предметом официального школьного преподавания. Но монополия на всякую свободную мысль и высшее знание оказалась уже в конце ХVII столетия совершенно невыполнимой. Она стояла в противоречии с привычным мировоззрением старины.
Вторая глава содержит разбор состояния знаний до Петра.
Отсутствие правильной школы в допетровской Руси вовсе не означало отсутствия научных знаний. Потребность в просвещении значительно опередила школу.
Математические знания были самыми не распространенными в древней Руси, их приобретали по мере необходимости.
Естественно-исторические познания проникали  в Россию посредством киевских ученых, через средневековые энциклопедии. Эти сведения имели важное прикладное значение; лечебная цель была в этой области главной.
Что касается состояния гуманитарных знаний, то с конца ХV века в области исторического познания наступает оживление, выражавшееся прежде всего в переработке и усвоении чужого материала, юго-славянского и польского, а затем и самостоятельных попытках исторического рассказа.
В том же духе, который вызвал появление «Хронографа» 1617 г., совершалось и его дальнейшее развитие на русской почве.
Древнейший учебник русской истории «Синопсис» был издан в 1674 г., созданный с оттенком религиозного возвеличивания последующей национальной истории.
Вызывают интерес «Азбуковники», списки иностранных или славянских слов с объяснением их. В ХVII веке содержание «Азбуковника» обновляется, он начинает пропагандировать свободные науки среди публики, принимая форму школьной хрестоматии для чтения.
Третья глава посвящена светской школе Петра и императриц.
Первая русская светская школа появилась с довольно случайной программой. Это была «школа математических и навигацких наук» 1701 г. позже появляются «цифирные» школы.
Однако петровская светская школа оказалась недолговечной. Остатки ее уцелели лишь в слиянии с военной школой ,отчасти заимствовавшей ее программу. Духовная школа стояла прочнее светской.
Характерной чертой русской школы того времени является то, что она не ставит задачей воспитания и общего образования, а имеет в виду техническую выучку для профессиональных целей.
Новый период наступил, когда на смену узкопрофессиональной и сословной школы первой половины ХVII века пришла школа общеобразовательная и бессословная, преследовавшая чисто педагогические цели.
При Екатерине дело ограничилось единичными усилиями отдельных лиц в отношении совершенствования образования. Низшая школа в России оставалась делом будущего. ХVIII век едва оказался в состоянии поставить на ноги среднюю школу.
 В следующая главе описывается борьба за школу и просвещение при старом режиме.
Первая из существенных перемен в учебном деле относится к первым годам правления Александра I . В соответствии с «Предварительными правилами народного просвещения» 1803 г.  было определено, что «народное просвещение в Российской империи составляет особенную государственную часть».
Образовательная часть в гимназиях 1804 г. стояла гораздо выше, а воспитательная значительно ниже, чем требовалось для дворянства и для зажиточных классов того времени.
Так, идеей реформы 1828 г. стало то, что школа должна не только учить, но и воспитывать и что это воспитание должно всецело находиться в руках государства. Подвергся изменениям и университетский устав 1835 г. Правительство считало необходимым подвергнуть университеты еще более сильному контролю.
Год перелома – 1855 г., начало нового царствования.  Были отменены все ограничения для студентов, введена автономия профессорской корпорации. Однако устав 1884 г. вновь усилил инспекторский контроль над студентами.
Что касается начальной школы, то в ущерб земской школе утверждалась церковно-приходская, задачей которой было: «утверждать в народе православное  учение веры и нравственности христианской и сообщать первоначальные полезные знания».
Главнейшие перемены предреволюционного периода произошли в области народного образования, как начального, так и внешкольного. Именно здесь чувствуется напор новых веяний ,перед которыми старая власть оказывается бессильной.
Данные конца ХIХ и начала ХХ веков показывают значительное улучшение грамотности всего населения. На протяжении между двумя революциями 1905 и 1917 гг. велась борьба с правительственной школой. В области школы царило полнейшее самоуправство и, как следствие созданных войной разрушений, далеко пошел материальный упадок школы.
Пятая глава характеризует положение школы на службе политики  в СССР.
Марксистская педагогика заменила идею «народного образования» идеей «социального воспитания». Основная задача народного образования в советской республике определялась постановлениями партии. Понятия «политехнического» образования и идея «всестороннего развития» были заимствованы в партийной программе непосредственно от Маркса и Энгельса. Советская власть серьезно думала распространить опыты нового воспитания на всю Россию. Однако ее расчеты натолкнулись на непреодолимые препятствия. Первым  из них было  отсутствие корпуса учителей, готовых служить новому режиму. Вторым была  невозможность  для этой власти поддержать тот уровень, какого достигла школа в довоенный период. Лишь НЭП позволил переломить настроение учительской среды в сторону «нейтралитета».
На начальном образовании было сосредоточено внимание, поскольку именно оно готовило подрастающее поколение. Вузы были приведены в надлежащий порядок. Профессионализация охватила все уровни образования.
Новая система народного образования была утверждена комиссией Наркомпроса в 1929 г.  Новое  направление просветительской политики, согласованное с политикой сверхиндустриализации и коллективизации, окончательно  определилось.
Среди положительных сторон можно отметить всеобщую ликвидацию безграмотности, организацию и деятельность самоуправляющегося  «детского коллектива» в школе.
В области школы  и воспитания, вследствие искусственного ускорения темпов для достижения недостижимых результатов, сложилось крайне неустойчивое положение.
Шестая глава освещает вопрос положения просвещения на службе политики в СССР.
Подчеркивается, что в деле ликвидации безграмотности было проявлено много энтузиазма и местной, часто личной инициативы.
Переход к книжной и газетной продукции советского периода ознаменовался прежде всего конфискацией печатных средств и запасов старого периода. Сильно росли отделы учебников и изданий для народа. Возникла потребность в приближении книги к читателю. Расширялись сети библиотек, изб-читален.
Пути внешкольного просвещения, постепенный подъем культурного уровня масс, расширение  круга потребителей творчества высшего класса, появление собственного творчества, удовлетворявшего вкуса массы, наконец, выделение из масс собственной интеллигенции – все эти явления демократизации культуры получили свое освещение в настоящем издании.