Дмитрий Баюк

Наверное, было бы не просто перечислить все теории, которые следовало бы считать лженаучными. Кроме новой хронологии академика Фоменко в этом ряду часто упоминаются астрология, алхимия и «холодный термояд», биоэнергоинформатика и теория торсионных полей, гипотеза полярной дыры и полой Земли, снежный человек, атланты и сомати, за которыми охотился офтальмолог Мулдашев. Вот краткий обзор лишь некоторых из них.

Астрология

Классический и любимый пример лженауки. На него часто и много ссылается в своих статьях и публичных выступлениях сопредседатель упомянутой комиссии нобелевский лауреат Виталий Гинзбург. По классификации Леонида Корочкина, астрология — это псевдонаука, потому что она произвольным образом смешивает научные астрономические факты с глупым вымыслом. Гинзбург утверждает, что в прошлом астрология была даже просто наукой, безо всяких приставок. Но она строилась на ложной гипотезе — о связи личной судьбы человека с движениями светил. Потом, когда стало ясно, что такой связи нет, эксплуатация этой ложной идеи превратила астрологию в лженауку.

Если считать, что в основе научного метода лежат рациональная критика и экспериментальная проверка, то со второй компонентой у астрологии всё в порядке. Экспериментальных подтверждений хоть отбавляй. Одни только хрестоматийные гороскопы Кеплера чего стоят! С рациональной критикой дело обстоит хуже. Но астрологи давно уже перестали претендовать на научность своих занятий. Чтение последних страниц самых разнообразных журналов, содержащих гороскопы (равно как и сочинение этих самых гороскопов в редакциях этих журналов), давно превратилось в любимую народом забаву независимо от того, верить им или нет.

Торсионные поля

Не менее излюбленный пример лженауки. Теория родилась значительно позже, и история у нее совсем другая. По словам того же академика Гинзбурга, теория торсионных полей также могла бы претендовать на научность. Когда-то в поздние застойные годы физик Г. И. Шипов обнаружил, что уравнения теории гравитации Эйнштейна допускают незначительную модификацию, при которой их решения не будут обладать зеркальной симметрией. Иначе говоря, вращающееся массивное тело будет искривлять пространство вокруг себя так, что это искривление окажется отличающимся от своего отражения в зеркале.

В квантовой механике известны величины, не совпадающие сами с собой при отражении в зеркале. Например, отражением электрона со спином, направленным вверх, будет позитрон со спином, направленным вниз. Если попытаться наивно интерпретировать спин как результат вращения частицы (например, электрона) вокруг своей оси, то такая асимметричность может показаться естественной: отражение шарика, вращающегося по часовой стрелке, вращается в противоположную сторону. Теперь, если считать, что электрон не только искривляет пространство вокруг себя, но и закручивает его, то можно попытаться описывать взаимодействия спинов элементарных частиц как взаимодействие вращающегося тела с закрученным другим телом пространством.

С теоретической точки зрения такое вполне возможно. Но эксперимент такую теорию не подтверждает. Да и подтвердить, строго говоря, не может. Речь идет об эффекте гораздо более слабом, чем гравитационные волны, в существовании которых мало кто сомневается, но обнаружить которые можно будет еще очень нескоро. А если эффект столь мал, то объяснить с его помощью вполне наблюдаемые в эксперименте спин-спиновые взаимодействия вряд ли удастся.

Есть и более тонкие возражения. Сопрячь общую теорию относительности с квантовой механикой, то есть создать квантовую теорию гравитации, — задача непростая и пока не решенная. Квантовая механика не позволяет даже интерпретировать спин электрона как результат какого-то вращения — ведь сам электрон вращаться вокруг своей оси не может, поскольку у него нет частей.

Но физическая теория, даже если она ошибочная, еще не может стать настоящей лженаукой. Для этого ей нужно придать новое измерение, что и было сделано (внимание, читатель, следите за руками!): вакуумное состояние системы, то есть то состояние, в котором никаких частиц нет, но из которого частицы могут рождаться действием соответствующих операторов рождения и уничтожения, оказывается наполнено виртуальными вихрями-торсионами, способными закручивать рождающиеся элементарные частицы в ту или иную сторону. Это первичное торсионное поле имеет нулевую энергию, но способно переносить информацию. А что такое информация без энергии, как не сознание в чистом виде? Благодаря этому эффектному и, на мой взгляд, весьма изощренному фокусу удается свести феномен сознания вкупе с полным букетом паранормальных явлений вроде ясновидения, телекинеза и всего прочего к материальным, хотя и экзотическим силам.

В следующем акте пьесы в недрах какого-то военного ведомства родилась идея искусственно генерировать торсионные поля при помощи хитрого электромагнитного прибора. Он способен извлекать тайные планы противника прямо из его головы, как бы далеко она ни находилась, и заставлять вражескую армию шагать совсем не в том направлении, на какое рассчитывали ее генералы. Как утверждается, работы по созданию такого генератора, сконструированного А. Е. Акимовым, опиравшемся на идеи Г. И. Шипова, на протяжении десятилетий финансировались из госбюджета по закрытым статьям, а может быть, финансируются и до сих пор.

Эфирный ветер

Когда я учился на физическом факультете МГУ, наши профессора нам рассказывали о своих предшественниках и о том, как некоторые из них им говорили: «Вам будут рассказывать, что светоносный эфир не был обнаружен, что результат опытов Майкельсона—Морли был отрицательным. А вы не верьте, вы посмотрите протоколы». И вот по прошествии двадцати с лишним лет я вдруг услышал и сам: «Эксперименты Майкельсона—Морли были фальсифицированы. Эфирный ветер существует. Главный постулат теории относительности не верен. Абсолютное пространство существует, и скорость Земли относительно него может быть измерена». Так говорит доктор технических наук профессор Ацюковский.

Сама по себе критика Эйнштейна мне не удивительна. Эйнштейн создал элегантную непротиворечивую физическую теорию, прекрасно объясняющую множество известных фактов. Эта теория хорошо подтверждается множеством экспериментов. Но она не вечна. Не менее прекрасная в своей элегантности физика Аристотеля продержалась полтора тысячелетия, прежде чем удалось показать ее несоответствие новым идеалам научности. На подрыв оснований атомистической теории Демокрита ушло еще больше времени — почти две с половиной тысячи лет, да и то — история атомизма пока еще не закончена. Точно так же уже четыреста лет держится механика Ньютона, хотя сфера ее применимости была сильно ограничена в последние десятилетия. Вообще, рациональная критика существующих теорий — это душа науки, без которой невозможна ее жизнь. Однако критика бывает разной. Не случайно понадобилось пятнадцать веков, чтобы подобраться с критикой к физике Аристотеля, в результате которой та зашаталась и рухнула, превратившись в феномен, интересный скорее с исторический точки зрения, но бесполезный для познания природы. Совсем другая критика рождается из непонимания критикуемого. Не могу удержаться, чтобы не вспомнить снова Циолковского: «Замедление времени в летящих со субсветовой скоростью кораблях по сравнению с земным временем представляет собой либо фантазию, либо одну из очередных ошибок нефилософского ума... Замедление времени! Поймите же, какая дикая бессмыслица заключена в этих словах!» Нужно быть не на шутку глухим человеком, чтобы не услышать, как дико смешно звучат эти слова!

Ацюковский критикует Эйнштейна прежде всего с классовых позиций. Природа устроена просто, а всякие сложности вроде квантовой механики и теории относительности придумали враги рабочего класса, чтобы усложнить ему путь к светлому будущему человечества — коммунизму. Эфир представляет собой идеальный газ, состоящий из частиц, по размеру значительно меньших, чем атомы, — тем не менее и сам он, и частицы, из которых он состоит, обнаруживаются в эксперименте. Но результаты этих экспериментов буржуазная наука, открыто вставшая на защиту своих классовых интересов, утаивает, продлевая годы эксплуатации.

Справедливости ради надо отметить, что у теории эфира есть и менее одиозные апологеты, не связывающие ее с вопросами общественного переустройства. Например, такое сообщество группируется вокруг бывшего ректора МГУ академика А. А. Логунова. И хотя их деятельность служит мишенью для разнообразных насмешек со стороны коллег, никто их не обвиняет в занятиях лженаукой.

Квантовая медицина

Вообще говоря, вопрос о том, можно ли считать квантовую медицину лженаукой, в большой степени дискуссионный. Это скорее пример «злоупотребления словом», если воспользоваться фразой Гейзенберга. Если согласиться с физиками, что «законы природы на самом деле квантовые», то любой метод диагностики или лечения должен быть квантовым, потому что он не может идти против законов природы. К этому можно добавить, что принцип действия большей части современных электронных приборов без квантовой физики просто не объясним. Так, например, всем хорошо известный лазер в первые годы его существования называли «оптическим квантовым генератором». И поэтому всю лазерную медицину можно было уже давно окрестить «квантово-генеративной». Появление нового модного словечка для не имеющих в своей сути ничего нового электронных диагностических приборов следует считать просто удачным рекламным ходом.

Подземные боги врача Мулдашева

Попадание книг Э. Мулдашева в разряд лженаучных также, на мой взгляд, результат недоразумения — они такая же художественная проза, как книги Лукьяненко или Головачева. Наличие у их автора немалого литературного дарования мне кажется не вызывающим никаких сомнений, хотя использовал он его, возможно, не лучшим образом. Талантливо имитируя убогую речь примитивного и плохо образованного человека, он от лица своего воображаемого героя описывает путешествия по Тибету, при неправдоподобных обстоятельствах, которые такой недоумок, конечно же, никогда не смог бы придумать, отчего читателю начинает казаться несомненным, что всё описанное в книге было увидено ее героем своими глазами. В числе того, что эти глаза сами увидели — и искривленные пространства внутри тибетских пещер, и впавшие в спячку много миллионов лет назад представители прежних земных цивилизаций — «сомати» и «атланты», и множество другой подобной чертовщины.

Для того чтобы написать всё это, не нужно выходить из дому — более того, это даже вредно. Попав на Тибет и попытавшись вступить в контакт с реальными монахами, он бы сразу понял, что общаться с ними, не говорящими ни на одном из европейских языков, можно только телепатически, а из Уфы это делать сподручнее. Бытовые подробности тибетской жизни можно взять из многочисленных дневников побывавших там путешественников (хотя бы опубликованных недавно дневников соратника Пржевальского П. С. Козлова) или сочинений Н. Рериха. Популярное изложение мифов об атлантах и других исчезнувших цивилизациях доступно в «Тайной доктрине» Е. Блаватской и других сочинениях теософов.

Хотя литературные достоинства книг Мулдашева невелики, они всё же достаточны, чтобы обеспечить хороший коммерческий успех. Можно, конечно, возразить, что успех этот берет свое начало в ошибке читателей, принявших один жанр за другой, но это возражение надо сразу отмести, потому что литературные мистификации, когда мистификатору удается провести читателя, — искусство редкое и забытое. Так что книги Мулдашева превращены в жанр лженауки некритичными читателями, а объективно их место на границе научной фантастики и религиозной — теософской и антропософской — литературы.

Новая хронология

Анатолия Фоменко поминают теперь всякий раз, когда нужен устрашающий пример прискорбных последствий неуместного применения математики в социальных вопросах. Но я хорошо помню его молодым еще профессором топологии с мехмата, прославившимся на весь МГУ выставками своих картин в студенческом клубе «Набла». Он иллюстрировал «Мастера и Маргариту» Булгакова и некие «Мифы об Атлантиде», активно привлекая абстрактные топологические понятия, вдруг неожиданно получившие яркую наглядную образность. Эти картины были безусловно талантливы, своеобразны; в них создавался особый мир и особое настроение.

В самом начале 80-х по университету стала ходить ксерокопия его препринта, где с помощью статистических методов анализировались исторические источники. Основная идея этой работы казалась красивой и разумной: в любом рассказе о неком историческом персонаже есть свой ритм, определяющий, сколько внимания уделено одним событиям по сравнению с другими. Скажем, отношение количества слов, потраченных на описание коронации, к количеству слов, потраченных на описание женитьбы, меньше зависит от летописца, чем от царя или императора, которому это описание посвящено. Этот способ давал возможность проводить предположительную атрибуцию летописей или иных текстов, в центре которых оказывался неизвестный персонаж. Но очень быстро идея привела к новой — отождествлять на основании этого метода различные исторические персонажи, даже если они известны и относятся к разным историческим эпохам. Вся история из-за этого значительно сократилась, античность практически совпала с Возрождением, а Средневековье исчезло совсем.

Тогда эта теория многим казалась привлекательной, хотя и несколько странной. Например, Фоменко утверждал, что короткая хронология была умышленно растянута на 1100 лет примерно в XVI веке и что никакие письменные источники, созданные до Х века, не дошли до нас в оригинальном виде — только более поздние списки. Но до нас дошли рукописи Петрарки, который видел рукописи Платона и с уверенностью относил их к тому же времени, что и мы, хотя жил за двести лет до начала описанной Фоменко мистификации. Таких возражений можно привести много, и никогда никто из сторонников теории на них ничего не отвечает.

Долгое время теория оставалась своеобразным курьезом. О ней за пределами МГУ было известно так же мало, как и о живописи молодого профессора-тополога. Ситуация изменилась, когда в дело вошел Носовский. С его появлением сразу зазвучала российская тема: Батька-Батый, монгольские казаки и прочие очевидно нелепые попытки путем искусственного растягивания истории России и сжатия всей прочей истории полностью растворить последнюю в первой. Дело оказалось политическим, и ангажированность его участников больше не вызывала сомнений.

Этот вывод подтверждают своим поведением и многочисленные адепты новой хронологии, которых, надо сказать, немало. Они носят нелепые бороды, проводят похожие на моления семинары, издают журнал и множество книг, собирают в летние лагеря своих детей, чтобы, проводя их по исторически значимым местам, показывать и объяснять: всё, дети, было совсем не так, как вас учат в школе.