Долгое время в России колокольная традиция существовала и передавалась в устной форме. Преимущественно фольклорно существовала и история русского колокольного литья, в том числе и валдайского.

Так предания связывают начало колокольного производства на Валдае с разбившимся здесь в конце XV в. вечевым новгородском колоколом. По легенде из его осколков и родились знаменитые ямщицкие колокольчики Валдая.

Другое поверье (а их множество) относит начало колокольного литья на Валдае к XVII в. В 1656 году государев мастер Александр Григорьев отливал в Иверском монастыре Никоновский колокол. Оставшуюся от отливки колокола бронзу мастер отдал помогавшим ему валдашам. С тех пор, сказывают, в Валдае и льют колокола.

Карта дороги С.-Петербург - Москва. XIX век.

Колокола, возможно, и лили в XVII в., но то, что принято называть валдайским (то есть ямщицким) колокольчиком, появляется не ранее II половины XVIII в. Ямщицкие колокольчики были, в первую очередь, необходимы на главной, самой оживленной дороге России - Московско-Петербургском тракте. Центр производства их возник в Валдае, находящемся на середине этого тракта. Местные мастера издано славились кузнечными изделиями – в кузницах и стали отливать первые валдайские колокольчики.

В начале XIX в. появились специальные колокольные мастерские и заводы. Первые, известные нам,  подписные датированные колокольчики относятся к 1802 году. Под этим годом значатся изделия Филиппа Терского, Алексея Смирнова, Ивана Смирнова, Никиты Смирнова. Общепризнанно, что Валдай является первым центром литья ямщицких колокольчиков. Технология их производства отлична от литья церковных колоколов и выработана была впервые в России, что позволяет назвать ямщицкий колокольчик (и в первую очередь валдайский) исключительно русским, национальным явлением.

Вслед за Валдаем ямщицкие колокольчики начали отливать в г. Слободском Вятской губернии, г. Тюмени, г. Касимове Рязанской губернии, с. Пурех Нижегородской губернии и других.

Ямщицкий колокольчик был сигнальным инструментом, определявшим безопасность передвижения, а также музыкальным инструментом, сопровождавшим пение ямщика. Колокольчик предопределял ритм движения лошадей, то подгоняя их, то давая им возможность в мерном шаге отдохнуть.

Колокольчик заблаговременно оповещал о приближении экипажа к станции и исполнял еще множество тех функций, без которых было бы невозможным нормальное существование путешественника в условиях русской дороги.

Ранние известные валдайские колокольчики отливали, помимо названных уже мастеров, Макар Стуколкин, Егор Лебедев, Иван Терской, Степан Смирнов.

В середине XIX века работали Иван Лебедев, Алексей и Василий Нефедовы, Иван Пашков, Василий и Трофим Стуколкины, Алексей Чистюнин и другие.

Как уже говорилось, история валдайского колокольного литья до конца XIX века существовала в устной традиции, поэтому главным источником по изучению данного вопроса являются сами колокольчики и колокола, поставленные на них надписи, даты, имена литейщиков. Валдайский колокольчик имеет строгую, устоявшуюся,  неизменную (классическую “валдайскую”) форму, которая строится на равновеликих соотношениях высоты и диаметра, что создает впечатление устойчивости. Колокольчик лишен декора как такового, что усиливает впечатление простоты, неприхотливости, функциональности изделия и самое главное – знаковое значение надписи, непременно поставленной на одном и том же месте, по нижнему краю колокольчика, называемому местными мастерами “юбкой”. Обтекаемость, мягкость форм, особенность построения покатой верхней сковороды, которую называют “плечами” и самого “сарафана”, а особенно “юбки” подчеркивают не просто антропоморфизм валдайского колокольчика, а прямо говорят о том, что он смоделирован с женщины, одетой в русский сарафан. Своеобразие петли для подвески языка, сам кованый язык, непременные проточки по тулову, чередующиеся с необточенными шероховатыми поясками, делают валдайский колокольчик узнаваемым.

Предпочтительность валдайского колокольчика (несмотря на то, что он стоил очень дорого) состояла в высоком качестве изделия (употреблялась самая высокосортная уральская медь), красоте звучания, устойчивости и традиционности во всем, начиная с самой легенды о рождении колокольчиков из вечевого новгородского колокола.

Шли века, а людям хотелось верить, что в Валдае им отольют колокольчик из осколка “вечника новгородского” и осколков тех, рассыпанных под горочками валдайскими, хватит всем, всем хватит славы и силы его.

Фольклорно обусловленный промысел жил силой древней легенды и она была лучшей рекламой валдайским изделиям. Во второй половине XIX века конкурирующих центров литья появилось много. В некоторых из них на изделиях ставили надпись “Валдай”, желая подороже продать колокольчик, выдав его за валдайский. Иногда же надпись “Валдай” просто означала тип, сорт изделия.

Новые колокололитейные центры, появившиеся в период развития рыночных отношений, рыночно и действовали. А на валдайских изделиях по-прежнему ставили столь полюбившиеся надписи: ”Кого люблю, того и дарю”, “Купи не скупись, езди веселись”, ”Сдалеча весточку собою подавай”, ”Кто колокол купит, тот счастлив будет”, “Звени, утешай, ехать поспешай”, ”Нет барыша, зато слава хороша”… Ради доброй славы и работали валдайские мастера.

Постепенно колокольные мастерские Валдая превращались в заводы: с 1816 г. называется заводом колокольное заведение Смирновых, И. Митрофанова, с 1841г. – Стуколкиных. В 1850-е годы появились заводы Лебедевых и Усачевых. В конце 1840-х г.г. на колокольных заводах Валдая обрабатывалось до 850 пудов меди на сумму около 11 тысяч рублей серебром. Рабочих насчитывалось 50 человек. Большие колокола при этом старались отлить на месте их установки, а не в Валдае на заводе.

В 1820 г. А.Шилов выехал на Валаам для отливки Воскресного колокола Спасо-Преображенского собора. Этот колокол, весом в 650 пудов и сейчас звонит на Валааме. А.Чистюнин отливал Воскресный колокол Софийской звонницы Новгорода в Юрьеве монастыре, М.Стуколкин знаменитые колокола Валаама отливал на Охте в Петербурге и на самом Валааме, но не в Валдае.

В первой половине XIX в. самым знаменитым валдайским заводом был тот, “на котором отливали лучшие большие колокола” и который принадлежал братьям Смирновым. Завод имел привилегию ставить на своих изделиях государственный герб и славился отливкой колоколов гигантских размеров, весом более 1000 пудов, впрочем, одновременно производя и ямщицкие колокольчики. Смирновы отливали колокола для Иверского монастыря в Валдае, Смольного в Петербурге, для храмов Москвы, Оренбурга и других мест.

Не менее известны были изделия Стуколкиных. Иван Стуколкин отливал самый большой колокол Петербурга, который висел на колокольне Исаакиевского собора, вес его составлял 1860 пудов 29 фунтов без учета веса языка, который был весом в 49 пудов 29 фунтов. Мастер отлил тогда не один колокол, а целый звон в 11 колоколов общим весом в 4.349 пудов 14 фунтов. Особенностью этих колоколов было то, что отлиты они были из сибирских пятаков. М.Стуколкин отливал для Валаама два памятных колокола из материала еще более необычного – металлической бахрамы тканей и одежд, собранных на погребение императора Александра I.

Во второй половине XIX в. церковные колокола в Валдае отливаются на заводе Усачевых.

В начале XX в. в Валдае действовали заводы братьев Усачевых, Алексея Усачева, Георгия Андреева. Последний, начинал колокольную практику в Петербурге на заводе В.Орлова, открыв в начале XX в. самостоятельное производство у себя на родине в Валдае.

Заводы прекратили свое существование после Октябрьской революции. Дольше всех работал завод братьев Усачевых. Это был последний колокольный завод России, закрытый в 1930 году.