В основе менталитета этноса, нации лежит идея, составляющая духовный идеал. Духовный идеал пронизывает всю систему воспитания, даже при условии, что он не всегда осознаваем и воздействует на все сферы жизни.

Попытки власти провести преобразования в экономике, политике, социальной сфере свидетельствуют о незрелости реформ в России. Если посмотреть на исторический процесс в целом, то все кардинальные изменения в истории имели длительную подготовку в сфере духа. Каждая новая эпоха, сменяющая прежнюю, предлагала новые духовные ценности, на которые ориентировалось общественное сознание.

Точно также военная реформа, которая задумывалась как коренное изменение советской армии и построение новой российской армии, неприлично затянулась без видимых результатов на сегодняшний день. Утрата идей защиты Отечества, которая включала в себя весь исторический опыт, успехи и неудачи, радость побед и горесть поражений, но тем не менее беззаветную любовь к Родине, явилась логическим продолжением попрания этого духовного идеала. Не предложив ничего нового взамен отвергнутого, власть не смогла убедительно истинность своих действий в пользу российского народа. Утрата легитимности власти привела к неопределенности в душах и сердцах защитников Отечества, которые не могли понять кого защищать, как защищать и чем защищать.

Качественный переход России от капитализма к социализму не был случайным, так как ему предшествовала длительная духовная обработка общества. Социалистическая идеология разрабатывалась десятилетиями. О социализме говорили все: чернышевцы, народники, анархисты, большевики, меньшевики, толстовцы и даже представители церкви.. Победа социалистической идеологии была неизбежной, потому что государственная идеология Российской империи ничего не могла противопоставить социалистическим идеям социальной справедливости.

В настоящее время значительная часть общества в целом хранит в памяти социалистические идеалы и с ностальгией вспоминает их.

Возможно, судьба реформ в России зависит не столько от выбора экономической модели, сколько от внятного разъяснения общественных идеалов. Успех той или иной идеи в обществе часто не зависит от ее объективной истинности, а зависит от готовности общества воспринять эту идею.

В России наблюдается явное несоответствие навязываемого сверху без достаточных оснований крайне индивидуалистического общественного идеала тому реальному настроению, которое преобладает в массах. Чувство неудовлетворенности в обществе объясняется неадекватным решением проблемы социальной справедливости, а также унижением чувства национального достоинства россиян, оскорбленного чувства патриотизма, которое всегда составляло фундамент духовной жизни России.

Необходим органический синтез идеалов индивидуальной свободы с элементами социалистической идеологии и идеями патриотизма. Выдвижение адекватного общественного идеала должно идти в русле исторических традиций страны.

По мнению Е.А.Ануфриева и Л.В.Лесной менталитет, не имея четко выраженной логической формы, обладает определенной системностью, отличается как от правосознания, так и от верования. Это совокупность образов и представлений, которыми руководствуется человек или группа людей. Менталитет лежит между двумя формами познания: рациональным и религиозным, взаимодействуя как с первым, так и со вторым.

В данной работе менталитет рассматривается как социально-политическая категория, представляющая собой отражение социально-психологического состояния субъекта (этноса, социальной группы, человека), которое складывается в результате исторически длительного и достаточно устойчивого воздействия естественно-географических, этнических, социально-экономических и культурных условий проживания указанного субъекта  и проявляется в различных видах деятельности. Складываясь, формируясь, вырабатываясь исторически и генетически, менталитет представляет собой трудно поддающуюся изменениям устойчивую совокупность социально-психологических и духовно-нравственных качеств и черт, взятых в их органической целостности, определяющих все стороны жизнедеятельности данной общности и составляющих ее индивидов.[1] [1]

Хотя менталитет и является наиболее устойчивой и стабильной частью духовной культуры человека (слоя, класса, общества, народа), он, сохраняя в себе в традиционном виде общечеловеческие этические и нравственные нормы и требования, тем не менее постоянно меняется  под влиянием изменений в общественной жизни. И эти изменения тем заметнее, чем решительнее и кардинальнее изменяется жизнь человека. Поэтому отчетливее всего изменения в менталитете наблюдаются на переломных этапах в жизни общества, когда переделывается веками складывающийся уклад.

Имея обыкновение запаздывать в своем появлении, они продолжают действовать и тогда, когда общественная мысль уже претерпела радикальные перемены.

Отражая реальную историческую действительность, менталитет не является ее зеркальным отражением. Само же отражение происходит на уровне чувства (а не разума), бессознательно, скорее индивидуально, чем массово, коллективно.

В период перехода от родового общества к древнерусскому государству этническое самосознание воплощалось в представлении об общности происхождения и принадлежности к определенному племенному объединению, что привело впоследствии к формированию общей идеи русской земли, Руси, как государства, на котором живет народ. Но не только  географическое пространство сплачивало формирующуюся древнерусскую народность. Язык, верования, историческая память о прошлом, общность судьбы - все то, что можно назвать историческим пространством и составляло вкупе Отечество.

Одной из ведущих в памятниках русской средневековой письменности была идея защиты, а не захвата чужих земель. "Да не посрамим земли Русской!" – эти слова киевского князя Святослава могут быть лейтмотивом всей боевой истории Российской армии. С середины 13 века с утратой государственного суверенитета, ослаблением политической роли русской земли общерусская патриотическая идея уступила место локальным призывам. Со второй половины 14 века клич “За землю русскую!” возродился в сочетании с другим “За веру православную!”. Православие объединяло русских в борьбе за государственную независимость, олицетворяя и одухотворяя эту борьбу.

Неписаным правилом для русского воина было стоять насмерть за отца и брата, мать и жену, за родную землю. Верность воинскому долгу скреплялась устной присягой, клятвой на оружии и перед Богом. В военных походах и сражениях воспитывались взаимовыручка, товарищество, смелость, героизм, презрение к смерти во имя спасения отечества. Постепенно эти качества стали основой патриотизма как важнейшего явления в социально-политическом и духовном развитии нашего общества, явившегося важной составляющей российского менталитета.

Этническое самосознание русских закрепилось в форме названия народа и места его проживания (земля, государство). Само название “Россия” появилось в русских источниках во второй половине 15 века, а спустя столетие вошло в титул московских царей.

В петровское время с утверждением абсолютизма государственное начало безраздельно господствовало в общественном сознании. Для этого времени характерен был рост национального самосознания складывающейся русской нации, что нашло свое выражение в новом осмыслении таких духовных ценностей, как “Отечество” и “патриотизм”.

Отечество отождествлялось с определенной территорией и исторически сложившейся на ней общностью населения, постепенно вырабатывалось представление “мы - россияне”.

Понятие патриотизм наиболее точно определил Н.М.Карамзин: “Патриотизм есть любовь ко благу и славе Отечества и желание способствовать им во всех отношениях”. Похожее определение дает В.Соловьев: "Ясное сознание своих обязанностей по отношению к отечеству и верное их исполнение образуют добродетель патриотизма".[2] [2]

Исходя из этих определений, суть любви к Отечеству состоит в понимании главных задач, стоящих перед обществом и государством, в неустанной борьбе за их решение. Патриотизм в русском национальном самосознании был связан с жертвенностью, с необходимостью, если надо, отказаться от себя, от семьи. Призыв “положить жизнь за Отечество” звучал в стихах Н.М.Карамзина, С.Н.Глинки, А.И.Тургенева. В то же время патриотизм чаще всего сопряжен в общественном сознании с военной деятельностью, но не захватнической.

В годы правления Петра I патриотизм приобретает характер государственной идеологии, считается выше всех ценностей и добродетелей, а главным девизом россиян становятся слова "Бог, Царь и Отечество". С тех пор воспитание в армии основывается на положении: русский солдат служит не ради чести и славы своей или императора, а в интересах государства Российского. "Вот пришел час, который решит судьбу Отечества, - обращался Петр I к воинам перед Полтавской битвой. – И так не должны вы помышлять, что сражаетесь за Петра, но за государство, Петру врученное, за род свой, за Отечество… А о Петре ведайте, что ему жизнь его не дорога, только бы жила Россия в блаженстве и славе, для благосостояния вашего…".[3] [3] Такой подход к военной службе был закреплен в "Учреждении к бою", "Артикуле воинском", написанных лично Петром I, в Уставе воинском 1716 года, российских законах.

История нашего государства – это история войн в его защиту. Поэтому стержнем государственного патриотизма становится военно-патриотическое воспитание, получившее заметное развитие в трудах и деяниях П.А.Румянцева, А.В.Суворова, М.И.Кутузова, П.С.Нахимова, М.И.Драгомирова, С.О.Макарова, М.Д.Скобелева и других.

Великие русские полководцы отмечали, что истинные ценности не девальвируются временем. Армия – это структура с огромным духовным потенциалом. Воин защищает не только свою Родину, но и ее культуру, историю, т.е. свои национальные духовные ценности. Сообразуясь с этим полководцы вырабатывали и вводили в систему обучения и воспитания офицеров и солдат подходы, в основе которых были заложены требования воспитывать в воинах преданность Отечеству, дисциплинированность, веру в святость приказов, храбрость и решительность, умение переносить трудности военной службы, а у офицеров еще и вырабатывать навыки обучения подчиненных.

До создания регулярной армии менталитет русского воина совпадал с менталитетом всего народа, так как ратники в мирное время были обыкновенными землепашцами, ремесленниками, торговцами. Положение меняется с формированием регулярной армии и появлением офицеров.

Офицер – это профессиональный военный. Служба в армии для него – постоянное занятие, поэтому офицерство как социально-профессиональный слой появляется не раньше, чем возникают постоянные военные формирования с устойчивой внутренней организацией. В европейских государствах началось формирование постоянной армии с середины 15 века. В России основы создания офицерства регулярной армии заложены в 17 веке, Тем самым, в общественное сознание были внесены те начала и принципы, которые позволили со временем коренным образом изменить социальную роль и значение воинских начальников.

В течение полутора столетий офицерство в России не только полностью входило в состав дворянского сословия, но и было наиболее привилегированной частью этого сословия.

Не только принадлежность к дворянству обеспечивало офицеру престиж в обществе – сама профессия была всенародно уважаема. С этой профессией традиционно были связаны представления о чести, достоинстве и благородстве. В отношении личного достоинства офицер стоял на недосягаемой высоте, и такое положение в моральном плане никогда не оспаривалось.

Одним из главных требований, предъявляемых к офицерскому составу еще со времен Петра I был высокий нравственный ценз, понимаемый как совокупность тех личностных качеств, которые необходимы человеку, решившему посвятить себя служению Отечеству. Знаменитые суворовские слова "Мы – русские, мы все одолеем!" служили заповедью русского офицера.

Разновидностью менталитета, можно считать политический менталитет, который включает в себя те элементы и феномены духовной культуры той или иной страны, которые оказывают значительное влияние на формирование и развитие государственных и политических институтов, определяют политическое поведение.

Наиболее оформленным и структурированным политическим менталитетом, как правило, отличаются те социальные группы, которые являются активными субъектами политической жизни. Именно в их политическом сознании кристаллизуются политические интересы, ценности, предпочтения и т.д.

Самым активным участником политической жизни России на протяжении длительного исторического периода являлось дворянское сословие, важнейшим признаком которого была обязательная военная служба. Идея службы Отечеству стала ключевым элементом политического сознания этого сословия. Этот элемент был самым устойчивым в структуре политического менталитета дворянства вплоть до 20 века.

Главными ценностями дворян являлись "вера, царь, отечество", воинская слава, честь близких, собственная честь. Личная жизнь никогда не была для дворянина высшим приоритетом. Источником и основой такого чувства чести для дворянина были общественная репутация его рода, чувство ответственности за ее сохранение и приумножение, связь истории семьи с важнейшими событиями российской государственной жизни.

Другой составляющей дворянской психологии было чинопочитание, выразившееся в трансформации чувства личного достоинства в "достоинство положения" в обществе.

В противовес чинопочитанию и угодничеству перед властями, не вязавшимися с понятиями, как о дворянской чести, так и о человеческом достоинстве и свободе личности, возникает своеобразная "дворянская фронда". От "бунта на коленях", характерных для их предшественников времен Ивана Грозного и Смуты, дворянство в 18-19 вв. часто переходит, в лице отдельных представителей, к открытой оппозиции верховной власти, крепостническому строю и господствующей идеологии. Уже в конце 18 века среди дворян бытовало мнение, выраженное в словах: ”Будь верен государю, но самая первая твоя любовь и верность должна быть государству”.

Именно дворяне составили костяк декабристов, а также революционного движения в момент его зарождения, именно они возглавили (наравне с выходцами из других сословий) позднее народовольческие организации, буржуазные и пролетарские политические партии в эпоху капитализма.

Понятие чести, как высокой нравственной категории, без которой нет офицера, стало единым для всего офицерского корпуса русской армии начала 19  века. Что было не достойным младшего начальника, то же возбранялось и старшему. В основе всего лежала идея бескорыстного служения Родине.

С уходом из русской армии соратников Суворова, Румянцева, Кутузова заложенные ими благородные воинские традиции стали исчезать. Осознавая пагубные последствия этого и учитывая, что в армию в 19 веке стали приходить люди из низших сословий, военное руководство стало думать о создании такой системы подготовки кадров в военных училищах, которая восполняла бы недостатки семейного воспитания и вырабатывала у обучаемых твердые нравственные качества.

В 1830 году император Николай I утвердил Устав для военно-учебных заведений второго класса, в котором вопросам нравственного воспитания был отведен целый раздел и ставилась цель подготовить "будущих офицеров добродетельными и благочестивыми".[4] [4]

Воспитательный процесс был направлен на выработку таких качеств как благочестие, чувство долга, беспредельная преданность государю, повиновение начальству, уважение к старшим.

Тем не менее, принятые меры не смогли быстро дать положительных результатов. Так в одной из записок, поданной Н.Кутузовым императору Николаю I говорилось: "Войско наше блестяще, но это наружный блеск, тогда как в существе оно носит семена разрушения нравственной и физической силы. Разрушение нравственной силы состоит в потере уважения нижних чинов к своим начальникам; без этого уважения войска не существует…".[5] [5]

Офицеры суворовской эпохи, твердые в своих убеждениях, предполагали и ценили это же качество у своих подчиненных. Николаевский офицер считал, что у подчиненного не может быть своих убеждений, что он обязан знать одну волю начальника, что младший всегда должен уступать старшему. Прежний офицер глубоко уважал личность подчиненного, не боялся уронить свое достоинство, называя товарищем самого юного офицера, и в его обращении на "ты" не было ничего унизительного – только благожелательность и сердечность. Новый тип начальника презирал своего офицера как существо низшего порядка и его "вы" отдавало сухостью и презрением. Неудивительно, что армия перестала быть школой воспитания настоящего защитника Отечества.

Армия эпохи Суворова и Кутузова была сильна не столько своими солдатами, сколько духом и личными достоинствами начальников. Русский солдат был тогда могуч и тверд вовсе не потому, что обладал особыми достоинствами, а благодаря тем офицерам и генералам, которые сумели создать непобедимых чудо-богатырей из самого негодного материала.

В последней четверти 19 века были предприняты попытки выправить положение и возродить благородные воинские традиции.

Однако, несмотря на инерционность политического сознания, оно достаточно чутко реагировало на процессы политической эволюции российского общества и государства. Значительные трансформации политического статуса дворянства характеризуют вторую половину 18 века. В результате политики просвещенного абсолютизма дворянство получает некоторую политическую самостоятельность. Важнейшим мероприятием этой политики стало освобождение дворян от обязательной военной службы. Таким образом, исчезает важнейший юридический фактор, детерминирующий дворянское политическое сознание и конституирующий идею службы Отечеству.

Однако инерционность, свойственная политическому менталитету, помогает дворянству трансформировать представление о службе Отечеству, как почетную обязанность каждого дворянина. Даже у дворян, воспользовавшихся дарованным Манифестом 1762 года правом освобождения от обязательной службы, эти представления были весьма сильны. Об этом свидетельствовал провинциальный быт дворян, изобилующий военными атрибутами и символами.

Идея особой миссии дворянства в деле защиты Отечества от врагов обусловила бурный всплеск дворянского патриотизма в годы войны с Наполеоном.

Разнородное по национальному происхождению дворянское сословие всегда выступало на стороне самодержавия как единая, сплоченная, дисциплинированная сила. "Каковой ни есть веры или народа, они суть между собой христианскую любовь иметь" – это требование петровского воинского устава является наглядным выражением психологии российской военной элиты.[6] [6]

Военная профессия – не только престиж и уважение, это и огромная ответственность перед обществом, которое требовало от людей, призванных защищать Отечество, высоких моральных устоев. Так Военное министерство постоянно следило за моральным обликом офицерского состава, а также боролось с проникновением в офицерскую среду антимонархических идей. Эта борьба требовала все больших усилий. Устранить влияние внешних факторов не удавалось. Революционные идеи, особенно в начале 20 века, все равно проникали в войска и на корабли. Атмосфера в обществе становилась все более революционной, способствовало формированию нового менталитета.

Непременным качеством русского воина и офицера исторически считалась верность православной вере. Петр I в одном из своих приказов по армии объявлял: "Вера и благочестие в особенности, необходимы в годину: воин чаще других бывает в огне, чаще других встречается со смертью и чаще других имеет нужду в тех утешениях, которые людям подаются святою христовою верою".[7] [7] Верность христианской вере как необходимое нравственное качество офицера и воина отмечал и А.В.Суворов, говоривший, что воин благочестивый и богобоязненный есть самый верный слуга государю.

С 1710 года в России работал институт военного духовенства. В основе его воспитательной работы лежали догматы православия и традиции русской армии.

Уставы Русской армии включали в себя отдельные главы "О священнослужителях", которые определяли их правовое положение, обязанности и основные формы деятельности. Так, в Морском уставе 1899 года в статье 703 четко определялись обязанности корабельного священника перед боем и в сражении: "Перед боем, если командир признает возможным, священник служит молебен с коленопреклонением о даровании победы, обходит палубы и окропляет корабль и команду святою водою. Во время сражения он должен находиться при раненых, подавая им возможное пособие и утешение, исповедать и причащать умирающих и тяжелораненых, которые того пожелают".[8] [8]

Начало упадка религиозности офицерского состава относится к эпохе службы в армии поколения офицеров-декабристов, в результате заграничных походов 1813-1814 гг., испытавших на себе лично воздействие идей Великой Французской революции, в т.ч. и антиклерикальных.

Указ от 17 апреля 1905 года, провозгласивший в стране свободу совести, позволил многим офицерам, лишь по карьерным соображениям, принявшим православие, вернуться обратно к вере предков. Таких офицеров было много. Так в 1862 г. среди генералов было 63% православных, 9% католиков, 28% лютеран; среди полковников - 64% православных, 10% католиков, 25% лютеран; среди капитанов – 65% православных, 19% католиков, 13% лютеран.

Эти цифры к 1902 году изменились в пользу православия, в т.ч. за счет конъюнктурного перехода в православие офицеров других исповеданий (патриотическая триада «Православие, самодержавие, народность» оказалась действенной). Так в 1902-1903 гг. православных генералов насчитывалось уже 84%, полковников 85%, капитанов 80%.[9] [9]

Судьба православия и его традиции для этих российских офицеров были глубоко безразличны. Поэтому выступивший 25 июля 1908 года в Киеве на четвертом Всероссийском миссионерском съезде от имени военного духовенства протоиерей Г.Щавельский дал следующую религиозно-нравственную оценку офицерам армии: "Наше офицерство в нравственном и религиозном отношении безусловно не стоит на той высоте, какой бы следовало от него ждать, как от руководителей, которым вверена роль воспитателей Родины".[10] [10]

Повышение роли церкви в религиозно-нравственном воспитании офицера стало особенно прослеживаться в конце 1880-х гг., когда военно-духовное ведомство России вступило в пресвитерский период.

Проблема взаимоотношений священнослужителей и офицеров получило свое логическое продолжение в дни работы Первого съезда военного и морского духовенства, на котором было решено повысить роль военного священника за счет предоставления ему права голоса в офицерских собраниях и приравнивании в льготах к офицерскому составу.[11] [11] Офицер был главной опорой русской государственности, живым воплощением русской совести. Его надо было ориентировать политически.

Советское время не ликвидировало все формы массового религиозного сознания, однако вытеснило религиозность за рамки традиционных норм в область бытовой мистики (суеверий, примет и т.д.). Бытовой мистицизм в советское время постепенно стал доминирующим, что особенно проявилось в период войны в Афганистане, а в современное время – в Чечне.

В послеоктябрьский период развития нашей страны произошло переподчинение собственно русских и российских интересов задаче интернационализации отношений в обществе. Это отразилось на русском самосознании, которое деформировалось, ослаблялось, утрачивая национальные корни. Значительнее слабее стала преемственность поколений, нарастали тенденции маргинализации населения, особенно молодежи, ее отчуждения от героических свершений и славы великих предков. В то же время в ходе Великой Отечественной войны, когда решался вопрос о судьбе нашего Отечества, народ и армия проявили небывалый по силе патриотизм, который явился основой духовно-нравственного превосходства над фашистской Германией. Вспоминая тяжелые дни сражения за Москву, Г.К.Жуков отмечал, что "не грязь и не морозы остановили гитлеровские войска после их прорыва к Вязьме и выхода на подступы к столице. Не погода, а люди, советские люди! Это были особые, незабываемые дни, когда единое для всего советского народа стремление отстоять Родину и величайший патриотизм поднимали людей на подвиг".[12] [12] 

Этот исторический факт свидетельствует о том, что форма власти, общественная система не в состоянии оказать решающего воздействия на высшие духовные ценности народа в моменты судьбоносных испытаний.

Менталитет советского общества, хотя и содержал в себе многие общерусские ментальные черты, тем не менее, весьма существенно отличался от менталитета прошлых веков. Этому способствовало стремление власти ограничить влияние церкви на народ, режим террора и насилия в стране, принижение роли семьи в воспитании подрастающего поколения, культ личности и др. Этот период привел к образованию своеобразного и неповторимого менталитета “советского человека”, по выражению Л.Н.Пушкарева “сдвигающего горы и меняющего течение рек, не задумываясь о последствиях”.[13] [13]

В современное время в условиях господства эгоцентрически трактуемой либеральной идеи стала возможной общественная деморализация, которая не избежала и армейской среды. Конкретными проявлениями этой деморализации стали коррупция, злоупотребления властью, коммерциализация служебных отношений, взяточничество в военной элите, дополняемые казарменным рэкетом и дедовщиной. Использование армии в политической борьбе в качестве главного средства обеспечения безопасности высшей государственной власти способствует возникновению типа военнослужащего-наемника, которому безразлично, в кого стрелять, главное "хорошо сделать дело", как заявил контрактник ВДВ у Белого дома в октябре 1993 года.[14] [14]

А.И.Солженицин, характеризует следующим образом изменения в русском менталитете в новом Российском государстве: "…Рублево-долларовый удар 90-х годов по-новому потряс наш характер: кто сохранял еще прежние добрые черты – оказались самыми неподготовленными к новому виду жизни, беспомощными, негодными неудачниками, не способными заработать на прокормление… "Нажива" стала новой идеологией. Разгромная, разрушительная переделка… - густо дохнула распадом в народный характер".[15] [15]

Перед Россией встала важнейшая задача - реализовать огромный духовно-нравственный потенциал, накопленный за всю историю существования государства, для решения проблем в различных сферах жизни общества. Государственная стратегия России должна постоянно опираться на историческое и духовное наследие народа, т.к. возрождение российской державы, ее военной мощи возможно лишь при воссоединении мироощущения и национального самосознания. Героическая и драматическая история России, ее величайшая культура, национальные традиции всегда были основой духовно-нравственного потенциала нашего народа, своеобразным стержнем общественного бытия, способствовали совершенствованию воинской деятельности, формированию боевого духа российских военнослужащих.

В последнее десятилетие остро встал вопрос выработки национальной идеи, которая смогла бы объединить российский народ в новых исторических условиях. По мнению А.Кивы "Национальная идея – это обруч нации. Как только он лопается, нация либо впадает в глубокую депрессию, либо распадается, либо становится жертвой какой-то реакционной идеи и даже человеконенавистнической идеологии".[16] [16]

Это в полной мере касается военнослужащих, ибо армия, лишенная военного духа, не имеющая национальной идеи, заранее обречена на поражение.

Без любви к Родине, воспитания военнослужащих в духе гордости за звание защитника Отечества невозможно построить сильную армию. Без уважения к собственной истории, к делам и традициям старшего поколения невозможно вырастить достойную молодежь. Без возрождения национальной гордости, национального достоинства невозможно вдохновить людей на высокие дела.

Список литературы

Н.А.Баранов. Исторические тенденции и пути формирования менталитета российских военнослужащих

[1] [1] Ануфриев Е.А., Лесная Л.В. Российский менталитет как социально-политический и духовный феномен // Социально-политический журнал. 1997. №3. С.24., №4. С.33.

[1][2] Соловьев В. Национализм. Патриотизм. (Из энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона) // Новый Вавилон, 1994. №1. С.35.

[3] [3] О долге и чести воинской в Российской армии: Собрание материалов, документов и статей / Сост. Ю.А.Глушко, А.А.Колесников: Под ред. В.Н.Лобова. – М.: Воениздат, 1990. С.26.

[4] [4] Устав для военно-учебных заведений второго класса. СПб, 1830.

[5] [5] Морозов П. Воспитание солдата и офицера, как основа побед и поражений. – Вильно, 1909. С.122.

[6] [6] Ключевский В.О. Сочинения. Т.8. – М., 1959. С.345.

[7] [7] Столетие Военного министерства. Исторический очерк. Ч.III. – СПб., 1914. С.213

[8] [8]  Морской Устав. – СПб., 1899.

[9] [9] Байрау Д. Империя и ее армия // Новый Часовой. 1997. № 5. С.24.

[10] [10] Алабовский М. Участие офицеров в религиозно-нравственном воспитании солдата. Харьков, 1911. С.25.

[11] [11] Чимаров С.Ю. К истории вопроса об особенностях организации религиозно-нравственного воспитания офицерского состава армии и флота. // Менталитет россиянина: история проблемы. Материалы Семнадцатой Всероссийской заочной научной конференции. СПб.: Нестор, 2000. С.44-49.

[12] [12] Жуков Г.К. Величие победы СССР и бессилие фальсификаторов истории. Полководцы. – М.: Роман-газета, 1994. №18. С.101.

[13] [13] Пушкарев Л.Н. Менталитет и политическая история России: переломные этапы. // Менталитет и политическое развитие России. Тезисы докладов научной конференции. Москва, 29-31 окт. 1996г. - М.: Ин-т Российской истории, 1996. С.6.

[14] [14] Социс. 1995. № 6. С.83-84.

[15] [15] Солженицын А.И. Русский вопрос к концу ХХ века. // Ориентир. 1996. № 12. С.31.

[16] [16] Кива А. Национальная идея – обруч нации. // Ориентир. 1996. №