СОДЕРЖАНИЕ



1. ВВЕДЕНИЕ

2. ВОЗНИКНОВЕНИЕ ЭЛЛИНИСТИЧЕСКИХ ГОСУДАРСТВ, СТАНОВЛЕНИЕ ЭЛЛИНИСТИЧЕСКОЙ ЦИВИЛИЗАЦИИ

3. ЭЛЛИНИСТИЧЕСКАЯ КУЛЬТУРА

4. ЗАКЛЮЧЕНИЕ

5. БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК



ВВЕДЕНИЕ

Начало эллинистической цивилизации положили Восточный поход Александра Македонского и массовый колонизационный поток эллинов (греков и македонян) во вновь завоеванные земли. Хронологические и географические границы эллинистической цивилизации исследователями определяются по-разному в зависимости от трактовки понятия «эллинизм», введенного в науку еще в первой половине XIX в. И. Г. Дройзеном, но до сих пор остающегося спорным. Накопление нового материала в результате археологических и исторических исследований оживило дискуссии о критериях и специфике эллинизма в разных регионах, о географических и временных границах эллинистического мира. Выдвигаются концепции предэллинизма и пост эллинизма, т. е. возникновения элементов эллинистической цивилизации до греко-македонских завоеваний и их живучести (а иногда и регенерации) после крушения эллинистических государств. При всей спорности этих проблем можно указать и на устоявшиеся взгляды. Несомненно, что процесс взаимодействия эллинского и переднеазиатских народов имел место и в предшествующий период, но греко-македонское завоевание придало ему размах и интенсивность. Новые формы культуры, политических и социально-экономических отношений, возникшие в период эллинизма, были продуктом синтеза, в котором местные, главным образом восточные, и греческие элементы играли ту или иную роль в зависимости от конкретно-исторических условий. Большая или меньшая значимость местных элементов наложила отпечаток на социально-экономическую и политическую структуру, формы социальной борьбы, характер культурного развития и в значительной мере определила дальнейшие исторические судьбы отдельных регионов эллинистического мира. История эллинизма отчетливо делится на три периода—возникновение эллинистических государств (конец IV—начало III в. до н. э.), формирование социально-экономической и политической структуры и расцвет этих государств (III—начало II в. до н. э.) и период экономического спада, нарастания социальных противоречий и подчинения власти Рима (середина II—конец I в. до н. э.). Действительно, уже с конца IV в. до н. э. можно проследить становление эллинистической цивилизации, на III в. и первую половину II в. до н. э. приходится период ее расцвета. Но упадок эллинистических держав и расширение в Средиземноморье римского господства, а в Передней и Центральной Азии— владений возникших местных государств не означали ее гибели. Как составной элемент она участвовала в формировании Парфянской и Греко-Бактрийской цивилизаций, а после подчинения Римом всего Восточного Средиземноморья на ее основе возник сложный сплав греко-римской цивилизации. ВОЗНИКНОВЕНИЕ ЭЛЛИНИСТИЧЕСКИХ ГОСУДАРСТВ СТАНОВЛЕНИЕ ЭЛЛИНИСТИЧЕСКОЙ ЦИВИЛИЗАЦИИ В результате походов Александра Македонского возникла держава, охватывавшая Балканский п-ов, острова Эгейского моря. Малую Азию, Египет, всю Переднюю, южные районы Средней и часть Центральной Азии до нижнего течения Инда. Впервые в истории такая огромная территория оказалась в рамках одной политической системы. В процессе завоеваний были основаны новые города, проложены новые пути сообщений и торговли между отдаленными областями. Однако переход к мирному освоению земель произошел не сразу; в течение полувека после смерти Александра Македонского шла ожесточенная борьба между его полководцами—диадохами (преемниками), как их обычно называют,—за раздел его наследия. В первые полтора десятилетия сохранялась фикция единства державы под номинальной властью Филиппа Арридея (323—316 гг. до н. э.) и малолетнего Александра IV (323—310? гг. до н. э.), но в действительности уже по соглашению 323 г. до н. э. власть в важнейших ее регионах оказалась в руках наиболее влиятельных и талантливых полководцев: Антипатра в Македонии и Греции, Лисимаха во Фракии, Птолемея в Египте, Антигона на юго-западе Малой Азии. Пердикке, командовавшему главными военными силами и фактическому регенту, подчинялись правители восточных сатрапий. Но попытка упрочить свое единовластие и распространить его на западные сатрапии закончилась гибелью Пердикки и положила начало войнам диадохов. В 321 г. до н. э. в Трипарадисе произошло перераспределение сатрапий и должностей: Антипатр стал регентом, и к нему в Македонию из Вавилона была перевезена царская семья, Антигон был назначен стратегом-автократом Азии, командующим всеми находившимися там войсками, и уполномочен продолжить войну с Евменом, сторонником Пердикки. В Вавилонию, утратившую значение царской резиденции, сатрапом был назначен командир гетайров Селевк. Смерть в 319 г. до н. э. Антипатра, передавшего регентство Полиперхонту, старому, преданному царской династии полководцу, против которого выступил сын Антипатра Кассандр, поддержанный Антигоном, привела к новому усилению войн диадохов. Важным плацдармом стали Греция и Македония, где в борьбу были втянуты и царский дом, и македонская знать, и греческие полисы; в ходе ее погибли Филипп Арридей и другие члены царской семьи, а Кассандру удалось упрочить свое положение в Македонии. В Азии Антигон, одержав победу над Евменом и его союзниками, стал самым могущественным из диадохов, и сразу же против него сложилась коалиция Селевка, Птолемея, Кассандра и Лисимаха. Началась новая серия сражений на море и на суше в Сирии, Вавилонии, Малой Азии, Греции. В заключенном в 311 г. до н. э. мире хотя и фигурировало имя царя, но фактически о единстве державы уже не было речи, диадохи выступали как самостоятельные правители принадлежащих им земель. Новая фаза войны диадохов началась после умерщвления по приказу Кассандра юного Александра IV. В 306 г. до н. э. Антигон и его сын Деметрий Полиоркет, а затем и другие диадохи присваивают себе царские титулы, тем самым признавая распад державы Александра и заявляя претензию на македонский престол. Наиболее активно стремился к нему Антигон. Военные действия развертываются в Греции, Малой Азии и Эгеиде. В сражении с объединенными силами Селевка, Лисимаха и Кассандра в 301 г. до н. э. при Ипсе Антигон потерпел поражение и погиб. Произошло новое распределение сил: наряду с царством Птолемея I (305—282 гг. до н. э.), включавшем Египет, Киренаику и Келесирию, появилось крупное царство Селевка I (311—281 гг. до н. э.), объединившее Вавилонию, восточные сатрапии и переднеазиатские владения Антигона. Лисимах расширил границы своего царства в Малой Азии, Кассандр получил признание прав на македонский престол. Однако после смерти Кассандра в 298 г. до н. э. вновь разгорелась борьба за Македонию, длившаяся более 20 лет. Поочередно ее престол занимали сыновья Кассандра, Деметрий Полиоркет, Лисимах, Птолемей Керавн, Пирр Эпирский. Помимо династических войн в начале 270-х гг. до н. э. Македония и Греция подверглись вторжению кельтов-галатов. Только в 276 г. Антигон Гонат (276—239 гг. до н. э.), сын Деметрия Полиоркета, одержавший в 277 г. победу над галатами, утвердился на македонском престоле, и при нем Македонское царство обрело политическую стабильность. Полувековой период борьбы диадохов был временем становления нового, эллинистического общества со сложной социальной структурой и новым типом государства. В деятельности диадохов, руководствовавшихся субъективными интересами, проявлялись в конечном счете объективные тенденции исторического развития Восточного Средиземноморья и Передней Азии— потребность в установлении тесных экономических связей глубинных районов с морским побережьем и связей между отдельными областями Средиземноморья—и вместе с тем тенденция сохранения этнической общности и традиционного политического и культурного единства отдельных районов, потребность в развитии городов как центров торговли и ремесла, в освоении новых земель, чтобы прокормить возросшее население, и, наконец, в культурном взаимодействии и т. д. Несомненно, что индивидуальные особенности государственных деятелей, соперничавших в борьбе за власть, их военные и организаторские таланты или их бездарность, политическая близорукость, неукротимая энергия и неразборчивость в средствах для достижения целей, жестокость и корыстолюбие — все это осложняло ход событий, придавало ему острую драматичность, нередко отпечаток случайности. Тем не менее можно проследить общие черты политики диадохов. Каждый из них стремился объединить под своей властью внутренние и приморские области, обеспечить господство над важными путями, торговыми центрами и портами. Каждый стоял перед проблемой содержания сильной армии как реальной опоры власти. Основной костяк армии состоял из македонян и греков, входивших ранее в царское войско, и наемников, завербованных в Греции. Средства для их оплаты и содержания отчасти черпались из сокровищ, награбленных Александром или самими диадохами, но достаточно остро стоял вопрос и о сборах дани или податей с местного населения, а следовательно, об организации управления захваченными территориями и налаживании экономической жизни. Во всех областях, кроме Македонии, стояла проблема взаимоотношений с местным населением. В решении ее заметны две тенденции: сближение греко-македонской и местной знати, использование традиционных форм социальной и политической организации и более жесткая политика по отношению к коренным слоям населения как к завоеванным и полностью бесправным, а также внедрение полисного устройства. В отношениях с дальними восточными сатрапиями диадохи придерживались сложившейся при Александре практики (возможно, восходящей к персидскому времени): власть была предоставлена местной знати на условиях признания зависимости и выплаты денежных и натуральных поставок. Одним из средств экономического и политического укрепления власти на завоеванных территориях было основание новых городов. Эту политику, начатую Александром, активно продолжали диадохи. Города основывались и как стратегические пункты, и как административные и экономические центры, получавшие статус полиса. Одни из них возводились на пустующих землях и заселялись выходцами из Греции, Македонии и иных мест, другие возникали путем добровольного или принудительного соединения в один полис двух или нескольких обедневших городов или сельских поселений, третьи—путем реорганизации восточных городов, пополненных греко-македонским населением. Характерно, что новые полисы появляются во всех областях эллинистического мира, но их число, расположение и способ возникновения отражают и специфику времени, и исторические особенности отдельных областей. В период борьбы диадохов одновременно с формированием новых, эллинистических государств шел процесс глубокого изменения материальной и духовной культуры народов Восточного Средиземноморья и Передней Азии. Непрерывные войны, сопровождавшиеся крупными морскими сражениями, осадами и штурмами городов, а вместе с тем основание новых городов и крепостей выдвинули на первый план развитие военной и строительной техники. Совершенствовались и крепостные сооружения. Новые города строились в соответствии с принципами планировки, разработанными еще в V в. до н. э. Гипподамом Милетским: с прямыми и пересекающимися под прямым углом улицами, ориентированными, если позволял рельеф местности, по странам света. К главной, самой широкой улице примыкала агора, окруженная с трех сторон общественными зданиями и торговыми портиками, поблизости от нее обычно возводились храмы и гимнасии; театры и стадионы строили за пределами жилых кварталов. Город обносили оборонительными стенами с башнями, на возвышенном и важном в стратегическом отношении участке строилась цитадель. Строительство стен, башен, храмов и других крупных сооружений требовало развития технических знаний и навыков в изготовлении механизмов для подъема и транспортировки сверхтяжелых грузов, совершенствования разного рода блоков, зубчатых передач (типа шестерен), рычагов, Новые достижения технической мысли получили отражение в специальных сочинениях по архитектуре и строительству, появившихся в конце IV—III в. до н. э. и сохранивших нам имена архитекторов и механиков того времени—Филона, Гегетора Византийского, Диада, Хария, Эпимаха. ЭЛЛИНИСТИЧЕСКАЯ КУЛЬТУРА Важнейшим наследием эллинистического мира была культура, получившая широкое распространение на периферии эллинистического мира и оказавшая огромное влияние на развитие римской культуры (особенно восточных римских провинций), а также на культуру других народов древности и средневековья. Эллинистическая культура не была единообразной, в каждой области она формировалась в результате взаимодействия местных устойчивых традиционных элементов культуры с культурой, принесенной завоевателями и переселенцами, греками и негреками. Сочетание этих элементов, формы синтеза определялись воздействием многих обстоятельств: численным соотношением различных этнических групп (местных и пришлых), уровнем их культуры, социальной организацией, условиями экономической жизни, политической обстановкой и так далее,—специфических для данной местности. Даже при сопоставлении крупных эллинистических городов — Александрии, Антиохии на Оронте, Пергама, Пеллы и др., где греко-македонское население играло ведущую роль, отчетливо заметны особые для каждого города черты культурной жизни; тем яснее проступают они во внутренних областях эллинистических государств. Однако эллинистическую культуру можно рассматривать как цельное явление: всем ее местным вариантам свойственны некоторые общие черты, обусловленные, с одной стороны, обязательным участием в синтезе элементов греческой культуры, с другой— сходными тенденциями социально-экономического и политического развития общества на всей территории эллинистического мира. Развитие городов, товарно-денежных отношений, торговых связей в Средиземноморье и Передней Азии во многом определяло формирование материальной и духовной культуры в период эллинизма. Образование эллинистических монархий в сочетании с полисной структурой способствовало возникновению новых правовых отношений, нового социально-психологического облика человека, нового содержания его идеологии. В эллинистической культуре более выпукло, чем в классической греческой, выступают различия в содержании и характере культуры эллинизированных верхних слоев общества и городской и сельской бедноты, в среде которой устойчивее сохранялись местные культурные традиции. Одним из стимулов формирования эллинистической культуры стало распространение эллинского образа жизни и эллинской системы образования. В полисах и в восточных городах, получавших статус полиса, возникали гимнасии с палестрами, театры, стадионы и ипподромы; даже в небольших поселениях, не имевших полисного статуса, но заселенных клерухами, ремесленниками и прочими выходцами с Балканского п-ова и побережья Малой Азии, появлялись греческие учителя и гимнасии. Много внимания обучению молодежи, а следовательно, и сохранению основ эллинской культуры уделялось в исконно греческих городах. Система образования, как ее характеризуют авторы эллинистического времени, состояла из двух-трех ступеней в зависимости от экономического и культурного потенциала полиса. Мальчиков начиная с 7-летнего возраста обучали частные учителя или в общественных школах чтению, письму, счету, рисованию, гимнастике, знакомили их с мифами, поэмами Гомера и Гесиода: слушая и заучивая эти произведения, дети усваивали основы полисного этического и религиозного мировоззрения. Дальнейшее образование молодежи происходило в гимнасиях. С 12 лет подростки обязаны были посещать палестру (школу физической подготовки), чтобы овладеть искусством пентатлона (пятиборья, включавшего бег, прыжки, борьбу, метание диска и копья), и одновременно грамматическую школу, где они изучали сочинения поэтов, историков и логографов, геометрию, начала астрономии, обучались игре на музыкальных инструментах; 15—17-летние юноши слушали лекции по риторике, этике, логике, философии, математике, астрономии, географии, обучались верховой езде, кулачному бою, началам военного дела. В гимнасии же продолжали свое образование и физическую тренировку эфебы—юноши, достигшие совершеннолетия и подлежавшие призыву на военную службу. Вероятно, этот же объем знаний с теми или иными местными вариациями получали мальчики и юноши в полисах восточно-эллинистических держав. За работой школ, подбором учителей, поведением и успехами учащихся строго следили гимнасиарх и выборные лица из граждан полиса; расходы на содержание гимнасия и учителей производились из полисной казны, иногда на эти цели поступали дарственные суммы от «эвергетов» (благодетелей)—граждан и царей. Гимнасии были не только учреждениями для обучения молодежи, но и местом состязаний в пятиборье и центром повседневной культурной жизни. Каждый гимнасий представлял собой комплекс помещений, включавший палестру, т. е. открытую площадку для тренировки и состязаний с примыкающими к ней помещениями для натирания маслом и мытья после упражнений (теплые и холодные бани), портики и экседры для занятий, бесед, лекций, где выступали местные и приезжие философы, ученые и поэты. Важным фактором в распространении эллинистической культуры были многочисленные празднества—традиционные и вновь возникавшие—в старых религиозных центрах Греции и в новых полисах и столицах эллинистических царств. Так, на Делосе помимо традиционных Аполлоний и Дионисий устраивались специальные—в честь «благодетелей»—Антигонидов, Птолемеев, этолийцев. Приобрели известность празднества в Феспиях (Беотия) и Дельфах, на о-ве Кос, в Милете и Магнесии (Малая Азия). Праздновавшиеся в Александрии Птолемей и по своему масштабу приравнивались к Олимпийским. Непременными элементами этих празднеств кроме религиозных обрядов и жертвоприношений были торжественные шествия, игры и состязания, театральные представления и угощения. Источники сохранили описание грандиозного празднества, устроенного в 165 г. до н. э. Антиохом IV в Дафне (возле Антиохии), где находилась священная роща Аполлона и Артемиды: в торжественном шествии, открывавшем праздник, участвовали пешие и конные воины (около 50 тыс.), колесницы и слоны, 800 юношей в золотых венках и 580 женщин, сидевших в отделанных золотом и серебром носилках; везли бесчисленное количество богато украшенных статуй богов и героев; многие сотни рабов несли золотые и серебряные предметы, слоновую кость. В описании упоминаются 300 жертвенных столов и тысяча откормленных быков. Торжества длились 30 дней, в течение их шли гимнастические игры, единоборства, театральные представления, устраивались охоты и пиры на тысячу и полторы тысячи человек. На такие празднества стекались участники со всех концов эллинистического мира. Не только уклад жизни, но и весь облик эллинистических городов способствовал распространению и дальнейшему развитию культуры нового типа, обогащавшейся за счет местных элементов и отражавшей тенденции развития современного ей общества. Архитектура эллинистических полисов продолжала греческие традиции, но наряду с сооружением храмов большое внимание уделялось гражданскому строительству театров, гимнасиев, булевтериев, дворцов. Внутреннее и внешнее оформление зданий стало богаче и разнообразнее, широко использовались портики и колонны, колоннадой обрамляли отдельные сооружения, агору, а иногда и главные улицы (портики Антигона Гоната, Аттала на Делосе, на главных улицах Александрии). Цари строили и восстанавливали множество храмов греческим и местным божествам. Из-за большого объема работ и недостатка средств строительство растягивалось на десятки и сотни лет. Наиболее грандиозными и красивыми считались Сарапеум в Александрии, построенный Пармениском в III в. до н. э., храм Аполлона в Дидиме, возле Милета, строительство которого началось в 300 г. до н. э., продолжалось около 200 лет и не было закончено, храм Зевса в Афинах (начат в 170 г. до н. э., закончен в начале II в. н. э.) и храм Артемиды в Магнесии на Меандре архитектора Гермогена (начат на рубеже III и II вв., закончен в 129 г. до н. э.). Одновременно так же медленно сооружались и реставрировались храмы местных божеств—храм Гора в Эдфу, богини Хатхор в Дендера, Хнума в Эсне, Исиды на о-ве Филы, Эсагил в Вавилоне, храмы бога Набу, сына Мардука, в Борсиппе и Уруке. Храмы греческих богов строились по классическим канонам, с небольшими отклонениями. В архитектуре храмов восточных богов соблюдаются традиции древних египетских и вавилонских зодчих, эллинистические влияния прослеживаются в отдельных деталях и в надписях на стенах храмов. Спецификой эллинистического периода можно считать появление нового типа общественных зданий—библиотеки (в Александрии, Пергаме, Антиохии и др.), Мусейона (в Александрии, Антиохии) и специфических сооружений—Фаросского маяка и Башни ветров в Афинах с флюгером на крыше, солнечными часами на стенах и водяными часами внутри ее. Раскопки в Пергаме позволили воспроизвести структуру здания библиотеки. Она находилась в центре Акрополя, на площади возле храма Афины. Фасад здания представлял собой двухэтажный портик с двойным рядом колонн, нижний портик упирался в опорную стену, примыкавшую к крутому склону холма, а на втором этаже позади портика, использовавшегося как своего рода читальный зал, находились четыре закрытых помещения, служившие хранилищем для книг, т. е. папирусных и пергаментных свитков, на которых в древности записывались художественные и научные произведения. Крупнейшей библиотекой в древности считалась Александрийская, здесь работали выдающиеся ученые и поэты—Евклид, Эратосфен, Феокрит и др., сюда свозились книги из всех стран античного мира, и в I в. до н. э. она, по преданию, насчитывала около 700 тыс. свитков. Описаний здания Александрийской библиотеки не сохранилось, по-видимому, она входила в комплекс Мусейона. Мусейон был частью дворцовых сооружений, помимо самого храма ему принадлежали большой дом, где находились столовая для ученых, состоявших при Мусейоне, экседра—крытая галерея с сиденьями для занятий— и место для прогулок. Сооружение общественных зданий, служивших центрами научной работы или применения научных знаний, можно рассматривать как признание возросшей роли науки в практической и духовной жизни эллинистического общества. Сопоставление накопленных в греческом и восточном мире научных знаний породило потребность в их классификации и дало стимул дальнейшему прогрессу науки. Особое развитие получают математика, астрономия, ботаника, география, медицина. Синтезом математических знаний древнего мира можно считать труд Евклида «Элементы» (или «Начала»). Постулаты и аксиомы Евклида и дедуктивный метод доказательств служили в течение веков основой для учебников геометрии. Работы Аполлония из Перги о конических сечениях положили начало тригонометрии. С именем Архимеда Сиракузского связаны открытие одного из основных законов гидростатики, важные положения механики и многие технические изобретения. Существовавшие до греков в Вавилонии при храмах наблюдения астрономических явлений и труды вавилонских ученых V—IV вв. до н. э. Кидена (Кидинну), Набуриана (Набуриманну), Судина оказали влияние на развитие астрономии в эллинистический период. Аристарх из Самоса (310—230 гг. до н. э.) выдвинул гипотезу, что Земля и планеты вращаются вокруг Солнца по круговым орбитам. Селевк Халдейский пытался обосновать это положение. Гиппарх из Никеи (146—126 гг. до н. э.) открыл (или повторил за Кидинну?) явление прецессии равноденствий, установил продолжительность лунного месяца, составил каталог 805 неподвижных звезд с определением их координат и разделил их на три класса по яркости. Но он отклонил гипотезу Аристарха, ссылаясь на то, что круговые орбиты не соответствуют наблюдаемому движению планет, и его авторитет способствовал утверждению геоцентрической системы в античной науке. Походы Александра Македонского значительно расширили географические представления греков. Пользуясь накопленными сведениями, Дикеарх (около 300 г. до н. э.) составил карту мира и вычислил высоту многих гор Греции. Эрастофен из Кирены (275—200 гг. до н. э.), исходя из представления о шарообразности Земли, вычислил ее окружность в 252 тыс. стадий (ок. 39 700 км), что очень близко к действительной (40 075,7 км). Он же утверждал, что все моря составляют единый океан и что можно попасть в Индию, плывя вокруг Африки или на запад от Испании. Его гипотезу поддержал Посидоний из Апамеи (136—51 гг. до н. э.), изучавший приливы и отливы Атлантического океана, вулканические и метеорологические явления и выдвинувший концепцию пяти климатических поясов Земли. Во II в. до н. э. Гиппал открыл муссоны, практическое значение которых показал Эвдокс из Кизика, проплыв в Индию через открытое море. Многочисленные не дошедшие до нас сочинения географов послужили источником для сводной работы Страбона «География в 17 книгах», законченной им около 7 г. н. э. и содержащей описание всего известного к тому времени мира - от Британии до Индии. Феофраст, ученик и преемник Аристотеля в школе перипатетиков, по образцу аристотелевской «Истории животных» создал «Историю растений», в которой систематизировал накопленные к началу III в. до н. э. знания в области ботаники. Последующие работы античных ботаников внесли существенные дополнения лишь в изучение лекарственных растений, что было связано с развитием медицины. В области медицинских знаний в эллинистическую эпоху существовали два направления: «догматическое» (или «книжное»), выдвигавшее задачу умозрительного познания природы человека и скрытых в нем недугов, и эмпирическое, ставившее целью изучение и врачевание конкретного заболевания. В изучение анатомии человека большой вклад внес работавший в Александрии Герофил Халкедонский (III в. до н. э.). Он писал о наличии нервов и установил их связь с мозгом, высказал гипотезу, что с мозгом связаны и мыслительные способности человека; он считал также, что по сосудам циркулирует кровь, а не воздух, т. е. фактически пришел к мысли о кровообращении. Очевидно, его выводы основывались на практике анатомирования трупов и опыте египетских врачей и мумификаторов. Не меньшей известностью пользовался Эрасистрат с о-ва Кеос (III в. до н. э.). Он различал двигательные и чувствительные нервы, изучал анатомию сердца. Оба они умели делать сложные операции и имели свои школы учеников. Гераклид Тарентский и другие врачи-эмпирики большое внимание уделяли изучению лекарств. Даже краткий перечень научных достижений говорит о том, что наука приобретает большое значение в эллинистическом обществе. Это проявляется и в том, что при дворах эллинистических царей (для повышения их престижа) создаются мусейоны и библиотеки, ученым, писателям и поэтам предоставляются условия для творческой работы. Но материальная и моральная зависимость от царского двора налагала отпечаток на форму и содержание их произведений. И не случайно скептик Тимон называл ученых и поэтов александрийского Мусейона «откормленными курами в курятнике». Научная и художественная литература эллинистической эпохи была обширна (но сохранилось сравнительно немного произведений). Продолжали разрабатываться традиционные жанры - эпос, трагедия, комедия, лирика, риторическая и историческая проза, но появились и новые—филологические исследования (например, Зенодота Эфесского о подлинном тексте поэм Гомера и т. п.), словари (первый греческий лексикон составлен Филетом Косским около 300 г. до н. э.), биографии, переложения в стихах научных трактатов, эпистолография и др. При дворах эллинистических царей процветала утонченная, но лишенная связи с повседневной жизнью поэзия, образцами которой были идиллии и гимны Каллимаха из Кирены (310— 245 гг. до н. э.), Арата из Сол (Ill в. до н. э.), эпическая поэма «Аргонавтика» Аполлония Родосского (III в. до н. э.) и др. Более жизненный характер имели эпиграммы, в них давалась оценка произведений поэтов, художников, зодчих, характеристика отдельных лиц, описание бытовых и эротических сценок. Эпиграмма отражала чувства, настроения и размышления поэта, лишь в римскую эпоху она становится преимущественно сатирической. Наибольшей известностью в конце IV—начале III в. до н. э. пользовались эпиграммы Асклепиада, Посидиппа, Леонида Тарентского, а во II—I вв. до н. э.—эпиграммы Антипатра Сидонского, Мелеагра и Филодема из Гадары. Крупнейшим лирическим поэтом был Феокрит из Сиракуз (род. в 300 г. до н. э.), автор буколических (пастушеских) идиллий. Этот жанр возник в Сицилии из состязания пастухов (буколов) в исполнении песен или четверостиший. В своих буколиках Феокрит создал реалистические описания природы, живые образы пастухов, в других его идиллиях даны зарисовки сцен городской жизни, близкие к мимам, но с лирической окраской. Если эпос, гимны, идиллии и даже эпиграммы удовлетворяли вкусы привилегированных слоев эллинистического общества, то интересы и вкусы широких слоев населения находили отражение в таких жанрах, как комедия и мим. Из авторов возникшей в конце IV в. до н. э. в Греции «новой комедии», или «комедии нравов», сюжетом которой стала частная жизнь граждан, наибольшей популярностью пользовался Менандр (342—291 гг. до н. э.). Его творчество приходится на период борьбы диадохов. Политическая неустойчивость, частая смена олигархических и демократических режимов, бедствия, обусловленные военными действиями на территории Эллады, разорение одних и обогащение других—все это вносило смятение в морально-этические представления граждан, подрывало устои полисной идеологии. Растет неуверенность в завтрашнем дне, вера в судьбу. Эти настроения и нашли отражение в «новой комедии». О популярности Менандра в эллинистическую и позднее в римскую эпоху говорит тот факт, что многие его произведения— «Третейский суд», «Самиянка», «Остриженная», «Ненавистный» и др.—сохранились в папирусах II—IV вв. н. э., найденных в периферийных городах и комах Египта. «Живучесть» произведений Менандра обусловлена тем, что он не только выводил в своих комедиях типичные для его времени персонажи, но и подчеркивал их лучшие черты, утверждал гуманистическое отношение к каждому человеку независимо от его положения в обществе, к женщинам, чужестранцам, рабам. Мим издавна существовал в Греции наряду с комедией. Часто это была импровизация, которую исполнял на площади или в частном доме во время пира актер (или актриса) без маски, изображая мимикой, жестом и голосом разных действующих лиц. В эллинистическую эпоху этот жанр стал особенно популярен. Однако тексты, кроме принадлежавших Героду, до нас не дошли, а сохранившиеся в папирусах мимы Герода (III в. до н. э.), написанные на устаревшем к тому времени эолийском диалекте, не были предназначены для широкой публики. Тем не менее они дают представление о стиле и содержании такого рода произведений. В написанных Геродом сценках изображены сводница, содержатель публичного дома, сапожник, ревнивая госпожа, истязавшая своего раба-любовника, и другие персонажи. Колоритна сценка в школе: бедная женщина, жалующаяся на то, как трудно ей платить за обучение сына, просит учителя выпороть ее бездельника-сына, занимающегося вместо учебы игрой в кости, что весьма охотно учитель делает с помощью учеников.         В отличие от греческой литературы V—IV вв. до н. э. художественная литература эллинистического периода не касается широких общественно-политических проблем своего времени, ее сюжеты ограничиваются интересами, моралью и бытом узкой социальной группы. Поэтому многие произведения быстро утратили свою общественную и художественную значимость и были забыты, лишь некоторые из них оставили след в истории культуры. Образы, темы и настроения художественной литературы находят параллели в изобразительном искусстве. Продолжает развиваться монументальная скульптура, предназначенная для площадей, храмов, общественных сооружений. Для нее характерны мифологические сюжеты, грандиозность, сложность композиции. Так, Родосский колосс — бронзовая статуя Гелиоса, созданная Хересом из Линда (III в. до н. э.),—достигал высоты 35 м и считался чудом искусства и техники. Изображение битвы богов и гигантов на знаменитом (длиной более 120 м) фризе алтаря Зевса в Пергаме (II в. до н. э.), состоящее из множества фигур, отличается динамичностью, выразительностью и драматизмом. В раннехристианской литературе Пергамский алтарь именовался «храмом сатаны». Складываются родосская, пергамская и александрийская школы ваятелей, продолжавшие традиции Лисиппа, Скопаса и Праксителя. Шедеврами эллинистической монументальной скульптуры считаются изваянная родосцем Евтихидом статуя богини Тихе (Судьбы), покровительницы города Антиохии, изваянная Александром «Афродита с острова Мелос» («Венера Милосская»), «Нике с острова Самофракия» и «Афродита Анадиомена» из Кирены неизвестных авторов. Подчеркнутый драматизм скульптурных изображений, характерный для пергамской школы, присущ таким скульптурным группам, как «Лаокоон», «Фарнезский бык» (или «Дирка»), «Умирающий галл», «Галл, убивающий жену». Высокого мастерства достигли портретная скульптура (образцом ее является «Демосфен» Полиевкта, около 280 г. до н. э.) и портретная живопись, о которой можно судить по портретам из Фаюма. Хотя дошедшие до нас фаюмские портреты относятся к римскому времени, они несомненно восходят к эллинистическим художественным традициям и дают представление о мастерстве художников и реальном облике запечатленных на них жителей Египта. Очевидно, те же настроения и вкусы, которые породили буколическую идиллию Феокрита, эпиграммы, «новую комедию» и мимы, нашли отражение в создании реалистических скульптурных образов старых рыбаков, пастухов, терракотовых фигурок женщин, крестьян, рабов, в изображении комедийных персонажей, бытовых сцен, сельского пейзажа, в мозаике и росписи стен. Влияние эллинистического изобразительного искусства можно проследить и в традиционной египетской скульптуре (в рельефах гробниц, статуях Птолемеев), и позднее в парфянском и кушанском искусстве. В исторических и философских сочинениях эпохи эллинизма раскрывается отношение человека к обществу, политическим и социальным проблемам своего времени. Сюжетами исторических сочинений часто служили события недавнего прошлого; по своей форме произведения многих историков стояли на грани художественной литературы: изложение искусно драматизировалось, использовались риторические приемы, рассчитанные на эмоциональное воздействие в определенном плане. В таком стиле писали историю Александра Македонского Каллисфен (конец IV в. до н. э.) и Клитарх Александрийский (середина III в. до н. э.), историю греков Западного Средиземноморья— Тимей из Тавромения (середина III в. до н. э.), историю Греции с 280 по 219 г. до н. э.—Филарх, сторонник реформ Клеомена (конец III в. до н. э.). Другие историки придерживались более строгого и сухого изложения фактов—в этом стиле выдержаны дошедшие во фрагментах история походов Александра, написанная Птолемеем I (после 301 г. до н. э.), история периода борьбы диадохов Гиеронима из Кардии (середина III в. до н. э.) и др. Для историографии II— I вв. до н. э. характерен интерес к всеобщей истории, к этому жанру принадлежали труды Полибия, Посидония из Апамеи, Николая Дамасского, Агатархида Книдского. Но продолжала разрабатываться и история отдельных государств, изучались хроники и декреты греческих полисов, возрос интерес к истории восточных стран. Уже в начале III в. до н. э. появились написанные на греческом языке местными жрецами-учеными история фараоновского Египта Мане-фона и история Вавилонии Бероса, позднее Аполлодор из Артемиты написал историю парфян. Появлялись исторические сочинения и на местных языках, например «Книги Маккавеев» о восстании Иудеи против Селевкидов. На выбор темы и освещение событий авторами, несомненно, влияли политические и философские теории современной им эпохи, но выявить это трудно: большинство исторических сочинений дошло до потомков во фрагментах или пересказе поздних авторов. Лишь сохранившиеся книги из «Всеобщей истории в 40 книгах» Полибия дают представление о методах исторического исследования и характерных для того времени историко-философских концепциях. Полибий ставит перед собой цель— объяснить, почему и каким образом весь известный мир оказался под властью римлян. Определяющую роль в истории играет, по мнению Полибия, судьба: это она - Тихе - насильственно слила историю отдельных стран во всемирную историю, даровала римлянам мировое владычество. Ее власть проявляется в причинной связи всех событий. Вместе с тем Полибий отводит большую роль человеку, выдающимся личностям. Он стремится доказать, что римляне создали могущественную державу благодаря совершенству своего государства, сочетавшего в себе элементы монархии, аристократии и демократии, и благодаря мудрости и моральному превосходству их политических деятелей. Идеализируя римский государственный строй, Полибий стремится примирить своих сограждан с неизбежностью подчинения Риму и утратой политической самостоятельности греческих полисов. Появление таких концепций говорит о том, что политические воззрения эллинистического общества далеко отошли от полисной идеологии. Еще более отчетливо это проявляется в философских учениях. Школы Платона и Аристотеля, отражавшие мировоззрение гражданского коллектива классического города-государства, теряют свою прежнюю роль. Одновременно возрастает влияние существовавших уже в IV в. до н. э. течений киников и скептиков, порожденных кризисом полисной идеологии. Однако преимущественным успехом в эллинистическом мире пользовались возникшие на рубеже IV и III вв. до н. э. учения стоиков и Эпикура, вобравшие в себя основные черты мировоззрения новой эпохи. К школе стоиков, основанной в 302 г. до н. э. в Афинах Зеноном с о-ва Кипр (около 336— 264 гг. до н. э.), принадлежали многие крупные философы и ученые эллинистического времени, например Хрисипп из Сол (III в. до н. э.), Панеций Родосский (II в. до н. э.), Посидоний из Апамеи (I в. до н. э.) и др. Среди них были люди разной политической ориентации - от советчиков царей (Зенон) до вдохновителей социальных преобразований (Сфер был наставником Клеомена в Спарте, Блоссий-Аристоника в Пергаме). Основное внимание стоики сосредоточивают на человеке как личности и этических проблемах, вопросы о сущности бытия стоят у них на втором месте. Ощущению неустойчивости статуса человека в условиях непрерывных военных и социальных конфликтов и ослабления связей с коллективом граждан полиса стоики противопоставили идею зависимости человека от высшей благой силы (логоса, природы, бога), управляющей всем существующим. Человек в их представлении уже не гражданин полиса, а гражданин космоса; для достижения счастья он должен познать закономерность явлений, предопределенных высшей силой (судьбой), и жить в согласии с природой. Эклектизм, многозначность основных положений стоиков обеспечивали им популярность в разных слоях эллинистического общества и допускали сближение доктрин стоицизма с мистическими верованиями и астрологией. Философия Эпикура в трактовке проблем бытия продолжала разработку материализма Демокрита, но в ней также центральное место занимал человек. Свою задачу Эпикур видел в освобождении людей от страха перед смертью и судьбой: он утверждал, что боги не влияют на жизнь природы и человека, и доказывал материальность души. Счастье человека он видел в обретении спокойствия, невозмутимости (атараксии), которой можно достигнуть лишь путем познания и самоусовершенствования, избегая страстей и страданий и воздерживаясь от активной деятельности. Скептики, сблизившиеся с последователями платоновской Академии, направили свою критику главным образом против гносеологии Эпикура и стоиков. Они также отождествляли счастье с понятием «атараксия», но толковали его как осознание невозможности познать мир (Тимон Скептик, III в. до н. э.), что означало отказ от признания действительности, от общественной деятельности. Учения стоиков, Эпикура, скептиков, хотя и отражали некоторые общие черты мировоззрения своей эпохи, были рассчитаны на наиболее культурные и привилегированные круги. В отличие от них киники выступали перед толпой на улицах, площадях, в портах, доказывая неразумность существующих порядков и проповедуя бедность не только на словах, но и своим образом жизни. Наиболее известными из киников эллинистического времени были Кратет из Фив (около 365—285 гг. до н. э.) и Бион Борисфенит (III в. до н. э.). Кратет, происходивший из богатой семьи, увлекшись кинизмом, отпустил рабов, роздал имущество и, подобно Диогену, стал вести жизнь филосфа-нищего. Резко выступая против своих философских противников, Кратет проповедовал умеренный кинизм и был известен своим человеколюбием. Он имел большое число учеников и последователей, в их числе некоторое время был и Зенон, основатель школы стоиков. Бион родился в Северном Причерноморье в семье отпущенника и гетеры, в юности был продан в рабство; получив после смерти хозяина свободу и наследство, приехал в Афины и примкнул к школе киников. С именем Биона связано появление диатриб—речей-бесед, наполненных проповедью кинической философии, полемикой с противниками и критикой общепринятых взглядов. Однако дальше критики богачей и правителей киники не пошли, достижение счастья они видели в отказе от потребностей и желаний, в «нищенской суме» и противопоставляли философа-нищего не только царям, но и «неразумной толпе». Элемент социального протеста, звучавший в философии киников, нашел свое выражение и в социальной утопии: Эвгемер (конец IV— начало III в. до н. э.) в фантастическом рассказе об о-ве Панхея и Ямбул (III в. до н. э.) в описании путешествия на острова Солнца создали идеал общества, свободного от рабства, социальных пороков и конфликтов. К сожалению, их произведения дошли только в пересказе историка Диодора Сицилийского. Согласно Ямбулу, на островах Солнца среди экзотической природы живут люди высокой духовной культуры, у них нет ни царей, ни жрецов, ни семьи, ни собственности, ни разделения на профессии. Счастливые, они трудятся все вместе, по очереди выполняя общественные работы. Эвгемер в «Священной записи» также описывает счастливую жизнь на затерянном в Индийском океане острове, где нет частного владения землей, но люди по роду занятий делятся на жрецов и людей умственного труда, земледельцев, пастухов и воинов. На острове есть «Священная запись» на золотой колонне о деяниях Урана, Кроноса и Зевса, устроителей жизни островитян. Излагая ее содержание, Эвгемер дает свое объяснение происхождению религии: боги—это некогда существовавшие выдающиеся люди, устроители общественной жизни, объявившие себя богами и учредившие свой культ. Если эллинистическая философия была результатом творчества привилегированных эллинизированных слоев общества и в ней трудно проследить восточные влияния, то эллинистическую религию создавали широкие слои населения, и наиболее характерной ее чертой является синкретизм, в котором восточное наследие играет огромную роль. Боги греческого пантеона отождествлялись с древними восточными божествами, приобретали новые черты, менялись формы их почитания. Некоторые восточные культы (Исиды, Кибелы и др.) почти в неизмененной форме воспринимались греками. До уровня главных божеств выросло значение богини судьбы Тихе. Специфическим порождением эллинистической эпохи был культ Сараписа, божества, обязанного своим появлением религиозной политике Птолемеев. По-видимому, сама жизнь Александрии, с ее многоязычием, с разными обычаями, верованиями и традициями населения, подсказала мысль о создании нового религиозного культа, который мог бы объединить это пестрое чужеземное общество с коренным египетским, Атмосфера духовной жизни того времени требовала мистического оформления такого акта. Источники сообщают о явлении Птолемею во сне неизвестного божества, об истолковании этого сна жрецами, о перенесении из Синопы в Александрию статуи божества в виде бородатого юноши и о провозглашении его Сараписом—богом, объединившим в себе черты мемфисского Осириса-Аписа и греческих богов Зевса, Гадеса и Асклепия. Главными помощниками Птолемея I в формировании культа Сараписа были афинянин Тимофей, жрец из Элевсина, и египтянин Манефон, жрец из Гелиополя. Очевидно, они сумели придать новому культу форму и содержание, отвечавшие запросам своего времени, так как почитание Сараписа быстро распространялось в Египте, а затем Сарапис вместе с Исидой стали популярнейшими эллинистическими божествами, культ которых просуществовал до победы христианства. При сохранении в разных регионах местных различий в пантеоне и формах культа получают широкое распространение некоторые универсальные божества, объединившие в себе функции наиболее почитаемых божеств разных народов. Одним из главных культов становится культ Зевса Гипсиста (Высочайшего), отождествлявшегося с финикийским Ваалом, египетским Амоном, вавилонским Белом, иудейским Яхве и другими главными божествами того или иного района. Его эпитеты — Пантократор (Всемогущий), Сотер (Спаситель), Гелиос (Солнце) и т. п.— свидетельствуют о расширении его функций. Другим соперничавшим по популярности с Зевсом был культ Диониса с его мистериями, сближавшими его с культом египетского Осириса, малоазийских Сабазия и Адониса. Из женских божеств особенно почитаемыми стали египетская Исида, воплотившая в себе многих греческих и азиатских богинь, и малоазийская Мать богов. Сложившиеся на Востоке синкретические культы проникли в полисы Малой Азии, Греции и Македонии, а затем и в Западное Средиземноморье. Эллинистические цари, используя древневосточные традиции, насаждали царский культ. Это явление было вызвано политическими потребностями формировавшихся государств. Царский культ представлял собой одну из форм эллинистической идеологии, в которой слились древневосточные представления о божественности царской власти, греческий культ героев и ойкистов (основателей городов) и философские теории IV—III вв. до н. э. о сущности государственной власти; он воплощал идею единства нового, эллинистического государства, поднимал религиозными обрядами авторитет власти царя. Царский культ, как и многие другие политические институты эллинистического мира, получил дальнейшее развитие в Римской империи. С упадком эллинистических государств происходят заметные изменения и в эллинистической культуре. Рационалистические черты мировоззрения все более отступают перед религией и мистицизмом, широко распространяются мистерии, магия, астрология, и в то же время нарастают элементы социального протеста—приобретают новую популярность социальные утопии и пророчества. В эпоху эллинизма продолжали создаваться произведения на местных языках, сохранявшие традиционные формы (религиозные гимны, заупокойные и магические тексты, поучения, пророчества, хроники, сказки), но отражавшие в той или иной мере черты эллинистического мировоззрения. С конца III в. до н. э. их значение в эллинистической культуре возрастает. Папирусы сохранили магические формулы, с помощью которых люди надеялись заставить богов или демонов изменить их судьбу, излечить от болезней, уничтожить врага и пр. Посвящение в мистерии рассматривалось как непосредственное общение с богом и освобождение от власти судьбы. В египетских сказках о мудреце Хаэмусете идет речь о его поисках магической книги бога Тота, делающей ее обладателя не подвластным богам, о воплощении в сыне Хаэму сета древнего могущественного мага и о чудесных деяниях мальчика-мага. Хаэмусет путешествует в загробный мир, где мальчик-маг показывает ему мытарства богача и блаженную жизнь праведных бедняков рядом с богами. Глубоким пессимизмом проникнута одна из библейских книг— «Экклезиаст», созданная в конце Ш в. до н. э.: богатство, мудрость, труд—все «суета сует», утверждает автор. Социальная утопия получает свое воплощение в деятельности возникших во II—I вв. до н. э. сект ессеев в Палестине и терапевтов в Египте, в которых религиозная оппозиция иудейскому жречеству соединялась с утверждением иных форм социально-экономического существования. По описаниям древних авторов — Плиния Старшего, Филона Александрийского, Иосифа Флавия, ессеи жили общинами, коллективно владели имуществом и совместно трудились, производя только то, что было необходимо для их потребления. Вступление в общину было добровольным, внутренняя жизнь, управление общиной и религиозные обряды строго регламентировались, соблюдалась субординация младших по отношению к старшим по возрасту и времени вступления в общину, не- владение имуществом, отрицание богатства и рабовладения, ограничение жизненных потребностей, аскетизм. Много общего было в обрядах и организации общины. Открытие кумранских текстов и археологические исследования дали бесспорные свидетельства о существовании в Иудейской пустыне религиозных общин, близких ессеям по своим религиозным, морально-этическим и социальным принципам организации. Кумранская община существовала с середины II в. до н. э. до 65 г. н. э. В ее «библиотеке» были обнаружены наряду с библейскими текстами ряд апокрифических произведений и, что особенно важно, тексты, созданные внутри общины,— уставы, гимны, комментарии к библейским текстам, тексты апокалипсического и мессианского содержания, дающие представления об идеологии кумранской общины и ее внутренней организации. Имея много общего с ессеями, кумранская община более резко противопоставляла себя окружающему миру, что нашло отражение в учении о противоположности «царства света» и «царства тьмы», о борьбе «сынов света» с «сынами тьмы», в проповеди «Нового союза» или «Нового завета» и в большой роли «Учителя праведности», учредителя и наставника общины. Однако значение кумранских рукописей не исчерпывается свидетельствами об ессействе как общественно-религиозном течении в Палестине во II в. до н. э. Сопоставление их с раннехристианскими и апокрифическими сочинениями позволяет проследить сходство в идеологических представлениях и в принципах организации кумранской и раннехристианских общин. Но в то же время между ними было существенное различие: первая была замкнутой организацией, сохранявшей свое учение в тайне в ожидании прихода мессии, христианские которые общины предписывали воздержание от брака. Ессеи отвергали рабство, для их морально-этических и религиозных взглядов характерны были мессианско-эсхатологические идеи, противопоставление членов общины окружающему «миру зла». Терапевтов можно рассматривать как египетскую разновидность ессейства. Для них также было характерно общее же общины, считавшие себя последователями мессии—Христа, были открыты для всех и широко проповедовали свое учение. Ессеи-кумраниты были лишь предшественниками нового идеологического течения—христианства, возникшего уже в рамках Римской империи. Процесс подчинения Римом эллинистических государств, сопровождавшийся распространением на страны Восточного Средиземноморья римских форм политических и социально-экономических отношений, имел и обратную сторону— проникновение в Рим эллинистической культуры, идеологии и элементов социально-политической структуры. Вывоз в качестве военной добычи предметов искусства, библиотек (например, библиотеки царя Персея, вывезенной Эмилием Павлом), образованных рабов и заложников оказал огромное влияние на развитие римской литературы, искусства, философии. Переработка Плавтом и Теренцием сюжетов Менандра и других авторов «новой комедии», расцвет на римской почве учений стоиков, эпикурейцев и прочих философских школ, проникновение в Рим восточных культов—это лишь отдельные, наиболее очевидные следы влияния эллинистической культуры. Многие другие черты эллинистического мира и его культуры также были унаследованы Римской империей. ЗАКЛЮЧЕНИЕ Всем, написанным выше, не исчерпывается значение эллинистической эпохи в истории мировой цивилизации. Именно в это время впервые в истории человечества контакты между афро-азиатскими и европейскими народами приобрели не эпизодический и временный, а постоянный и устойчивый характер, и не только в форме военных экспедиций или торговых сношений, но и прежде всего в форме культурного сотрудничества, в создании новых аспектов общественной жизни в рамках эллинистических государств. Этот процесс взаимодействия в области материального производства в опосредованной форме находил отражение и в духовной культуре эпохи эллинизма. Было бы упрощением видеть в ней только дальнейшее развитие греческой культуры. Не случайно, например, наиболее важные открытия в эллинистический период были сделаны в тех отраслях науки, где прослеживается взаимовлияние накопленных ранее знаний в древневосточной и греческой науке (астрономия, математика, медицина). Наиболее ярко совместное творчество афро-азиатских и европейских народов проявилось в области религиозной идеологии эллинизма. И в конечном счете на той же основе возникла политико-философская идея об универсуме, всеобщности мира, нашедшая выражение в трудах историков об ойкумене, в создании «Всеобщих историй» (Полибий и др.), в учении стоиков о космосе и гражданине космоса и т. д. Распространение и влияние синкретической по своему характеру эллинистической культуры было необычайно широким—Западная и Восточная Европа, Передняя и Центральная Азия, Северная Африка. Элементы эллинизма прослеживаются не только в римской культуре, но и в парфянской и греко-бактрийской, в кушанской и коптской, в раннесредневековой культуре Армении и Иберии. Многие достижения эллинистической науки и культуры были унаследованы Византийской империей и арабами, вошли в золотой фонд общечеловеческой культуры. БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК 1. Г.М.Бонгард-Левин “Древнейшие цивилизации” М.-1989г. 2. “Хрестоматия по истории Древней Греции” М.-1964г. 3. А.Лосев “История Античной эстетики. Ранний эллинизм. М.-1979г. 4. А.Лосев “История Античной эстетики. Поздний эллинизм. М.-1980г. 5. Б.И.Ривкин “Античное искусство ” М.-1972г.