Галазов Хетаг ГМИ НН-03 Владикавказ

План:

1. Введение: Когда и почему началась война.

2. Численность войск.

3. Переправа Дария через Боспор Фракийский.

4. Нашествие на скифскую землю.

5. Отступление персидского войска.

6. Заключение.

Введение: Когда и почему началась скифо-персидская война?

Уже с момента выхода скифов на арену мировой истории они выступают как мощное военное объединение, принимающее самое активное участие в важнейших исторических событиях той поры, происходящих на огромных пространствах от Северного Причерноморья и до глубин Древнего Востока.

Скифо-персидская война — одно из крупнейших событий в истории Скифии, которое существенно повлияло на исторические судьбы многих европейских и азиатских народов того времени. Этой теме посвящено множество специальных исследований отечественных и зарубежных ученых. Однако единого мнения по многим основным вопросам до сих пор нет. Причины тому — лаконичность сведений Геродота, недостаток других письменных и археологических данных, различное отношение исследо­вателей к имеющимся источникам, а также ряд иных факторов. Поэтому для того, чтобы дать читателю по возможности более полную и объективную информацию, мы будем чаще обращаться к произведениям античных авторов, в первую очередь к «Истории» Геродота и цитировать необходимые отрывки.

Геродот еще до описания похода Дария на скифов рассказывает нам о замыслах царя. И делает это весьма своеобразно — в виде диалога Дария и его жены Атоссы. Жена обращается к возлежащему с ней на ложе мужу:

«Царь! При всем твоем великом могуществе ты без­действуешь. Еще ни один народ ты не покорил персам и не приумножил персидской державы. Человеку моло­дому, как ты, властителю великих сокровищ, следует прославить себя великими подвигами, дабы персы знали, что над ними властвует муж. Это пойдет тебе вдвойне на пользу: персы будут знать, что во главе их стоит муж, и, занимаясь войной, они не будут иметь досуга, чтобы восставать против тебя. Теперь, пока ты еще молод, ты можешь совершить великий подвиг. Ведь с ростом тела растут и духовные силы, а когда тело начинает ста­реть, то с ним вместе дряхлеет и дух и уже неспособен к великим свершениям.

— Жена! Все, о чем ты говоришь, я и сам думаю совершить. Я ведь собираюсь перекинуть мост с нашего материка на другой и идти на скифов. И это скоро долж­но свершиться».

Диалог этот, вероятнее всего, выдуман самим Геро­дотом. Но, возможно, Атосса действительно играла боль­шую роль в решении государственных дел. Об этом свидетельствуют и соответствующие сцены в драме Эсхи­ла «Персы».

Затем Геродот сообщает о самом походе и его причи­нах: «После взятия Вавилона был поход самого Дария на скифов. Вследствие того, что Азия изобиловала людьми и денежных средств поступало множество, Да­рий пожелал отомстить скифам за то, что они первые, вторгшись в Мидию и одержав победу над теми, кто оказал им сопротивление, положили начало несправедли­вости. Ведь, скифы властвовали над Верхней Азией в течение двадцати восьми лет. Преследуя киммерийцев, они вторглись в Азию, лишив власти мидийцев. Ведь именно последние властвовали над Азией до прихода скифов... По этой причине Дарий, желая отомстить скифам, собрал против них войско»

Как мы видим, причиной похода Геродот считает же­лание Дария отомстить скифам за обиды столетней дав­ности.

А Платон по этому поводу восклицал: «По какому праву Ксеркс предпринял поход на Элладу или отец его на скифов?». Отсюда можно заключить, что он не видел у Дария каких-либо серьезных причин для похода на скифов.

Иордан приводит следующее объяснение причин по­хода на скифов, которых он здесь называет готами: «Дарий, царь персов, сын Гистаспа, пожелал сочетаться браком с дочерью Антира, короля готов; просил он это­го и в то же время опасался, как бы не отклонили они его пожелания. Готы, презрев родство с ним, оставили его посольство ни с чем. Отвергнутый, он воспламенил­ся обидой и выставил против готов войско из 700 тысяч вооруженных воинов; он стремился отомстить за свой позор общественным бедствием»

Эту же версию вкратце излагает Помпеи Трог, кото­рый, как и Иордан, искажает имя скифского царя Идантирса.

Как мы видим, древние авторы приводят две совер­шенно разные версии. Какую же из них можно принять? Ответить на этот вопрос однозначно, наверное, невоз­можно. Конечно, вполне могло быть, что Дарий хотел породниться со скифским царем для того, чтобы заручиться его поддержкой в своих далеко идущих завоевательских планах. Получив отказ, он понял, что не толь­ко не приобрел союзника или нейтрального соседа, но имеет в лице Скифии сильного врага, который может помешать осуществлению его великих планов. Такого врага нужно было обезопасить. И Дарий двинулся вой­ной на скифов. Поводом же послужил отказ выдать за него дочь Идантирса.

Не исключено также, что при тех же событиях Да­рий не хотел афишировать свою неудачу с женитьбой и нашел другой повод для войны — давние обиды, причи­ненные скифами во время их господства в Азии. Следо­вательно, изложенные древними авторами версии не исклю­чают одна другую.

Но источники говорят только о том, что послужило поводом к войне. А каковы же истинные причины похо­да Дария на скифов?

Современные исследователи, отвечая на этот вопрос, приходят к различным выводам. Все они подробно рас­смотрены и проанализированы в работе Е. В. Черненко. Поэтому мы ознакомимся только с основными точками зрения.

С.П.Толстой, например, пишет следующее: «Я скло­нен видеть в грандиозном предприятии Дария попытку пройти огнем и мечом по наиболее глубоким тылам Ски­фии и выйти в Среднюю Азию с северо-запада, навсегда сокрушив мощь своих грозных северо-восточных врагов и завершив консолидацию северной границы империи. Крупную роль могли играть и задачи укрепления в За­кавказье ахеменидской власти, которой непосредственно угрожали европейские скифы. Гигантский масштаб не должен нас смущать. Не надо забывать огромных раз­меров самой империи и мало уступающих по протяжен­ности маршрутов походов Кира, Камбиза и Дария на территории от Бактрии до Барки и Нубии. Географиче­ская осведомленность персов о Скифии, видимо, была значительно выше той, которой располагали греки, и речь шла но о походе в таинственную "страну мрака", а в страну, вероятно, хорошо известную персидской раз­ведке».

Несколько иное объяснение приводит М. И. Артамо­нов: «Дарий стремился распространить Персидскую империю на весь тогдашний культурный мир и, в част­ности, подчинить черноморские колонии греков и тем самым захватить контроль над черноморской торговлей, в особенности над поступлением необходимого Греции скифского хлеба»

Близкую ему точку зрения высказывает Б. А. Рыба­ков: «Поход Дария I во Фракию и Скифию в 512 г. был первым военным актом в длительных событиях после­дующих греко-персидских войн. Цель его угадывается легко: персы начали подготовку к тяжелой войне на суше и на море, стремясь отрезать Грецию от хлебород­ных и богатых скотом и рыбой областей Балкан и Ски­фии. Повод, разумеется, был указан иной: месть за давние походы скифов в Малую Азию; однако покоре­ние фракийцев, непричастных к разбойничьим наездам скифов, не оставляет сомнений в истинных стратегиче­ских целях персидского царя»

Теперь попытаемся вкратце проанализировать изло­женные точки зрения. Критические выводы Е. В. Чер­ненко представляются вполне справедливыми. Его глав­ный вывод о том, что основной целью персов был раз­гром скифов, на мой взгляд, полностью соответствует действительности.

Выводы С. П. Толстова не противоречат главному вы­воду Е. В. Черненко, а дополняют его, если можно так выразиться, по части стратегических планов Дария уже после разгрома скифов.

Б. А. Рыбаков неверно определил цель похода Дария, перенеся внимание со Скифии на Грецию. Персы стре­мились не «отрезать Грецию от хлебородных и богатых скотом и рыбой областей Балкан и Скифии», а разгро­мить скифов и обезопасить себя от такого сильного вра­га. Тем самым они, разумеется лишали Грецию хлеба, но это уж следствие, а не причина.

Таким образом, основная цель похода Дария заклю­чалась, конечно, в разгроме скифов. Эта цель и опреде­ляла всю стратегию и тактику персидских войск на протяжении всей войны.

Итак, Дарий собрался войной на скифов. Прежде чем отправиться в столь далекий и тяжелый поход, царь позаботился о сборе необходимых сведений о Скифии. Вот что пишет об этом Ктесий Книдский в «Истории Персии»: «Дарий приказал каппадокийскому сатрапу Ариарамну перейти Европу против скифов и взять в плен мужчин и женщин. Ариарамн, переправившись на 30 пятидесятивесельных судах, взял скифов в плен, причем захватил и брата скифского царя Марсагета, найдя его заключенным в оковы по приказанию брата за какой-то проступок. Скифский царь Скифарб в гневе написал Дарию дерзкое письмо, ему был дан такой же ответ»

Разведка, как мы видим, оказалась очень удачной. Были захвачены необходимые пленные, среди них — даже брат одного из скифских царей. Дарий, наверняка, получил цепные сведения обиженного на царствующе­го брата пленника. Поэтому можно не сомневаться, что персы имели достаточное представление о стране, на кото­рую они шли войной.

Когда же состоялся сам поход? Единого мнения по этому вопросу также нет. Геродот лишь отмечает, что поход произошел после взятия Вавилона, т. е. после 521 г. В этой связи В. В. Струве подчеркнул, что «датировка Геродотом похода на скифов является слишком общей, ибо оставляет слишком большой простор для вы­бора того года, когда Дарий решил двинуть свое войско против племен, населявших степи нашего Причерно­морья».

И действительно, ученые высказали множество различных точек зрения относительно этой даты. Приводя всевозможные аргументы, соображения, гипотезы и просто догадки, они отстаивают тот или иной год в про­межутке между 520 и 507 гг. до н. э. Большинство исследователей считают, что скифо-персидская война произошла в 512 г. Абсо­лютно точный ответ дать пока невозможно.

Какова была численность войск?

Этот вопрос — один из наиболее важных. Для того чтобы полнее представить себе размах и грандиозность этого важнейшего военно-исторического события древно­сти, необходимо знать, какие силы имели противоборст­вующие стороны.

Какова была численность персидского войска? Геро­дот сообщает об этом следующее: «Войска, без морского флота, насчитывалось 700 000 вместе с конницей, кораб­лей же было собрано шестьсот». Помпеи Трог также указывает, что Дарий «вступил в Скифию с 700000 вооруженных людей». Аналогичные сведения приводит Иордан, который отмечает, что Да­рий «выставил против готов вой­ско из 700000 вооруженных воинов». А Ктеснй Книдский называет другую цифру — 800 000 войска.

Как же тут быть? Современные исследователи по-раз­ному относятся к приведенным цифрам. Одни ученые считают их достоверными, другие отвергают, полагая, что они сильно завышены. Кто же тут прав?

Сторонники приведенной Геродотом цифры никаких особых доказательств обычно не приводят. Как правило, они просто указывают эти данные и принимают их либо безоговорочно, либо с теми или иными пояснениями или рассуждениями на этот счет.

А исследователи, отвергающие приведенную «отцом истории» и другими древними авторами цифру, считают, что численность персидского войска была намного мень­ше, и стараются обосновать свой вывод различными аргументами. Наиболее полно эта точка зрения отраже­на в работе Е. В. Черненко.

Итак, следует подчеркнуть: Войско Дария насчитывало 700 тысяч войной. Флот состоял из 600 кораблей. Циф­ры, конечно, впечатляющие. Но сомневаться в их досто­верности нет никаких оснований.

Теперь коснемся вопроса о том, почему Ктесий Книдскнй говорит о «800000 войска», тогда как Геродот и другие источники указывают 700 тысяч. Процитируем еще раз эти сообщения и внимательно вчитаемся в каж­дое их слово. Геродот отмечает: «Войска, без морского флота, насчитывалось 700 000 вместе с конницей, кораб­лей же было собрано шестьсот». Помпеи Трог пишет, что Дарий «вступил в Скифию с 700 000 вооруженных людей». Иордан сообщает, что Дарий выставил против скифов «войско из 700 тысяч вооруженных воинов». Ктесий же сформулировал свое сообщение так: «Собрав 800 000 войска и построив мосты на Боспоре и Истре, Дарий переправился в Скифию».

Как мне представляется, суть здесь в следующем. Геродот, Помпеи Трог и Иордан определяют в 700 ты­сяч численность только сухопутного войска Дария. Геро­дот при этом добавляет, что было собрано кроме того 600 кораблей. А Ктесий указывает общую численность сухопутного и морского войска — 800 тысяч. Следова­тельно, морское войско насчитывало 100 тысяч человек.

Определить численность скифов, к сожалению, невоз­можно даже приблизительно. Ни Геродот, ни другие ан­тичные авторы не только ничего не сообщают об этом, но и не дают никаких отправных данных для более-ме­нее достоверных подсчетов. Ясно только, что скифов было значительно меньше, чем персов.

Переправа Дария через Боспор Фракийский.

Приняв решение о походе против скифов, Дарий начал готовиться к выступлению. Геродот рассказывает об этом совсем кратко. Речь идет уже о конкретных приготовле­ниях к выступлению: «Когда Дарий занимался приготов­лением к походу против скифов и рассылал гонцов с приказом одним доставить пешее войско, другим — ко­рабли, третьим — строить мост через Боспор Фракий­ский, Артабан, сын Гистаспа, брат Дария, решительно противился тому, чтобы тот совершил поход против ски­фов, напоминая о недоступности скифов. Но он все-таки не убедил Дария последовать полезным советам. Артабан умолк, а Дарий после того, как у него все было приготовлено, начал выводить войско из Суз». После этих сухих лаконичных сведений излагается очень своеобразный сюжет: «Тут один из персов — Ойобаз — упросил Дария, поскольку у него было три сына и все готовились к походу, оставить ему одного. Тот же сказал, что оставит ему всех детей, так как он, будучи ему другом, просит немногого. И вот Ойобаз очень радовался, надеясь, что сыновья избавлены от по­хода. Дарий же приказывает тем, кто был поставлен для этого, убить всех сыновей Ойобаза. Они, убитые, были оставлены тут же, на месте»

Этот сюжет, как полагают исследователи, выдуман самим Геродотом. Для чего же? Вероятнее всего, как мне кажется, чтобы показать, помимо жестокости Дария, большой размах подготовки к войне: идти в поход были обязаны все мужчины соответствующего возраста, без всякого исключения, даже сыновья тех; кого царь назы­вал своим другом.

Как же развивались события дальше? Геродот сухо и кратко сообщает: «Дарий же, после того как высту­пил из Суз, прибыл в ту часть Калхедонской области, которая примыкает к Боспору и где был построен мост». Эта короткая фраза означает длинный путь протяженностью примерно в 2500 км.

Можно представить себе, как в назначенный день персидское войско пышно и торжественно выступило из Суз. Роскошные одеяния царя и придворных, богатое убранство колесниц, дорогое, сверкающее золотом и серебром оружие, яркие боевые значки, различные укра­шения, венки... Вдохновляющие на подвиги речи, призы­вы, радостный рев толпы, всеобщее ликование... Великий царь идет завоевывать непокорных скифов...

Войско двигалось по знаменитой «царской дороге», которая связывала Сузы, летнюю резиденцию царя, с Сардами, бывшей столицей Лидии. Эта дорога была важнейшей, можно сказать, стратегической артерией Персидского государства. Прекрасно построенная, надеж­ная и безопасная во всех отношениях, оборудованная стоянками и постоялыми дворами, она была одной из луч­ших в мире почтовых дорог того времени. Днем и ночью, в любое время года, меняя на станциях лошадей, спе­шили по ней гонцы со срочными приказами и доне­сениями, радостными и трагическими известиями.

Эта дорога описана Геродотом в другом месте его «Истории», где рассказывается о карте мира Аристагора Милетского, вырезанной на медной доске. Вот как вы­глядел, по словам «отца истории» путь из Сард в Сузы: «На всем его протяжении есть царские стоянки и отлич­ные постоялые дворы, и весь путь проходит по населенной и безопасной стране. Двадцать таких стоянок рас­положено на пути через Лидию и Фригию на расстоя­нии 94,5 парасангов.

Из Фригии путь ведет непосредственно к реке Галису, где есть горный проход, через ворота которого необходимо пройти для переправы через реку. У ворот прохода находится сто­рожевое укрепление с сильной охраной. За рекой сле­дует Каппадокия, и по ней на расстоянии 104 парасан­гов до границы Киликии расположено 28 стоянок. На этой границе надо пройти через два прохода и миновать два сторожевых укрепления; на пути через Киликию — три стоянки на расстоянии 15,5 парасангов. Границу Киликии и Армении образует судоходная река по имени Евфрат. В Армении находится 15 стоянок с заезжими домами и сторожевым укреплением на протяжении 56,5 парасангов. Из этой Армении путь ведет в Матиену; здесь 34 стоянки на расстоянии 136 парасангов. По этой стране протекают четыре судоходные реки. Через все эти реки надо переправляться на судах. Пер­вая река — Тигр, затем вторая и третья под одним на­званием Забат. Но это — разные реки, и начинаются они не в одной местности. Первая из упомянутых рек течет из Армении, а вторая — из Матиены. Четвертая же река называется Гинд. Ее Кир в свое время разделил на 360 каналов. Затем путь идет через эти проходы в страну Киссыю, где на расстоянии 42,5 парасангов находится 11 стоянок до р. Хоаспа, которая также судо-ходна. На ней лежит город Сузы. Всех этих стоянок oт Сард до Суз 111 и столько же постоялых дворов.

Если этот царский путь правильно измерен парасан­гами и если 1 парасанг равен 30 стадиям (что так и есть на самом деле), то из Сард до царского дворца в Сузах 13 500 стадиев, так как путь составляет 450 парасангов. Если считать на каж­дый день по 150 стадиев, то на весь путь придется как раз 90 дней»

Войско Дария прошло по «царской дороге» почти весь указанный маршрут. Где-то, не доходя Лидии, пер­сы свернули к Боспору Фракийскому и вышли к тому месту, где через пролив был построен понтонный мост. На этот путь ушло не менее трех месяцев.

Далее Геродот прибегает к интересному литературно­му приему. Для того чтобы описать Понт Эвксинский, он усаживает Дария на возвышенный мыс, откуда открывается прекрасный вид на море. Сообщив, что царь прибыл к мосту, писатель продолжает: «Отсюда, взойдя на корабль, он поплыл к так называемым Кианеям, кото­рые, как утверждают греки, прежде были блуждающими скалами. Сидя на мысу, он смотрел на Понт, который заслуживает внимания: ведь из всех морей оно по своей природе самое удивительное. Длина его 11 100 ста­диев, ширина же в том месте, где оно шире всего, 3300 стадиев. Устье этого моря в ширину четыре стадия, дли­на же этого устья-пролива, названного Боспором,— на нем-то и был возведен мост — доходит до 120 ста­диев. Боспор же простирается до Пропонтиды. А Про­понтида, имеющая в ширину 500 стадиев в длину 1400, вливается в Геллеспонт, имеющий в самом узком месте семь стадиев в ширину, в длину же — 400. Геллеспонт же втекает в пучину моря, которое называется Эгейским»

Черное море эллины называли Понтом Эвксинским, т. е. Гостеприимным морем или просто Понтом. А пер­вое время они именовали его Понтом Аксинским, т. е. Негостеприимным морем. Страбон, например, отмечает, что во времена Гомера «это море было недоступно для плавания и называлось Аксинским из-за зимних бурь и дикости окрестных племен... Впоследствии, после основа­ния ионянами городов на побережье, это море было названо Эвксинским»

Важно подчеркнуть, что в произведениях античных авторов Черное море неоднократно называется Скифс­ким Понтом. Это говорит о широкой известности ски­фов и их огромном влиянии па всем черноморском побе­режье.

Затем Геродот вновь возвращается к событиям в устье Понта: «Дарий же, когда насмотрелся на Понт, по­плыл назад к мосту, строителем которого был Мандрокл Самосец. А поглядев на Боспор, оп поставил на берегу две стелы из белого камня, вырезав на одной ассирий­ские, а на другой греческие письмена, где перечислил все племена, которые он вел; а вел он все племена, над которыми властвовал. Войска, без морского флота, на­считывалось 700 000 вместе с конницей, кораблей же было собрано шестьсот. Впоследствии византийцы, увезя эти стелы в город, использовали их для алтаря Артеми­ды

Ортосян, за исключением одного камня. Последний, заполненный ассирийскими письменами, был оставлен возле храма Диониса в Византии. Участок же Боспора, который Дарий соединил мостом, по моим предположениям, находится посредине между Византией и храмом при устье Боспора»

Для строительства моста было выбрано самое узкое место пролива. Его ширина здесь равна 750 м. В этом районе сейчас возвышаются развалины средневековых крепостей Анадолу-Гиссары на азиатской стороне Босфо­ра и Румели-Гиссары на европейском берегу. Этот учас­ток был наиболее удобен как для строительства самого моста, так и для переправы. Закипела работа. И в ко­роткий срок гениальный замысел великого строителя Мандрокла был претворен в жизнь. Понтонный мост — его детище — связал берега Азии и Европы. При этом следует принять во внимание, что течение из Понта здесь довольно сильное. Это требовало от Мандрокла больших знаний, смелой творческой мысли, точных расчетов. И зодчий прекрасно справился с такой сложной задачей. И был щедро вознагражден за свое величайшее творе­ние.

Об этом Геродот сообщает следующее: «Дарий же после этого, придя в восторг от моста, одарил его строителя Мандрокла Самосца всем в десятикратном размере.

Сюжет, о котором идет речь, скорее всего, действи­тельно имел место. Изображенная художником сцена вполне укладывается в общую ситуацию этого важного исторического момента: «муж самый лучший н самый прекрасный из всех людей — Дарий, сын Гистаспа, царь персов и всего материка» ведет свое доблестное войско покорять скифов. Конечно, в такой знаменательный час честолюбивый завоеватель должен важно восседать на большом возвышении и с гордостью наблюдать за переправой своего огромного войска из Азии в Европу. Это подтверждают и сведения Дионисия Византийского, автора интереснейшего географического сочинения «Пла­вание по Боспору». При описании места переправы он отмечает: «Среди исторических памятников это место сохраняет кресло, вырубленное в скале, ибо на нем, гово­рят, сидел Дарий как зритель и моста и перехода вой­ска». Как мы видим, для царя даже было выруб­лено специальное кресло, наподобие трона. Где оно находилось, неизвестно. Время стерло в памяти местных жителей сведения об этом месте.

После переправы через Боспор Фракийский Дарий дви­нулся со своим многочисленным войском через Фракию к устью Истра.

От Боспора Фракийского до Истра персидское войско прошло около 700 км. Этот путь занял примерно месяц. Дарий легко покорил гето-фракийские племена и подошел к дельте Истра. Впереди, за рекой, была уже Скифия. Непокорная Скифия, которую он при­шел завоевать. Легкость побед над гетами и фракийцами пьянила и без того вскруженную от успехов голову «царя персов н всего материка», «мужа самого лучшего и самого прекрасного из всех людей». Абсолютно уверенный в побе­де над скифами, Дарий стал готовиться к переправе че­рез Истр.

Нашествие на землю скифскую.

Итак, персидское войско ступило на скифскую землю. После того как все переправились, Дарий приказал раз­рушить мост через Истр. Но по совету Коя, одного из военачальников, он отменил свое решение. Этот эпизод очень важен для правильного понимания общих страте­гических задач завоевателя. По Геродоту, у переправы произошло следующее: «Когда же Дарий и пешее вой­ско, которое было с ним, прибыли к Истру, то, после того как все переправились, Дарий приказал ионийцам, разру­шив мост, следовать за ним по суше. Когда же ионийцы готовились разрушать и де­лать то, что приказано, Кой, сын Эрксандра, стратег митиленцев, спросив прежде, угодно ли будет Дарию выслу­шать мнение того, кто желает его высказать, сказал сле­дующее:

"О царь, ты собираешься совершить военный поход против страны, в которой не окажется никаких посевов и ни одного обитаемого города. Позволь мосту стоять не­прикосновенным на этом месте, а стражами его оставь тех, кто его построил. И если, найдя скифов, мы совер­шим все согласно замыслу, то возвращение нам обеспе­чено. Если же мы и не сможем их найти, то, по край­ней мере, возвращение для нас будет безопасным. Ведь я ничуть не боюсь, что мы будем побеждены скифами в битве. Я больше боюсь того, чтобы мы, не будучи в состо­янии их найти, блуждая, не претерпели бы какой-нибудь беды. И может быть, кто-нибудь скажет, что я говорю это ради самого себя, чтобы остаться. Я же открыто вы­сказываю мысль, которую считал для тебя, царь, наилуч­шей. Сам, однако, последую за тобой и не останусь".

Дарий был очень доволен советом и отвечал ему таки­ми словами: "Чужеземец лесбосец, когда я благополучно вернусь назад в мой дом, явись ко мне непременно, что­бы я отблагодарил тебя за добрый совет добрыми де­лами".

Сказав это и завязав шестьдесят узлов на ремне, он, позвав для беседы ионийских тиранов, говорил следую­щее: "Мужи ионяне! Прежнее решение, высказанное от­носительно моста, я отменяю. Вы же, взяв этот ремень, поступайте так. Как только увидите, что я отправился против скифов, то

начиная с этого времени вы каждый день развязывайте по узлу. Если же в течение этого вре­мени я не прибуду, а дни, отмеренные узлами, у вас придут к концу, отплывайте на свою родину. Но до этого времени, поскольку я переменил решение, охраняйте мост, проявляя все усердие ради его спасения и охраны. Посту­пая так, вы мне чрезвычайно угодите". Сказав это, Дарий двинулся вперед».

Какие выводы можно сделать отсюда? Как уже говорилось, этот эпизод наталкивает на мысль о том, что у Дария первоначально были иные планы: после покоре­ния скифов двинуться дальше на завоевание Средней Азии.

Можно предполагать, что после переправы Дарий собрал на совет всех военачальников и поделился этими планами. После всестороннего обсуждения главным об­разом под впечатлением выступления Коя, от таких гран­диозных стремлений пришлось отказаться. Геродот же о сжатом виде изложил только суть происшедшего, и поэто­му его повествование выглядит схематичным и несколько трафаретным.

Как мы видим, Дарий отказался от своего первона­чального плана и решил ограничиться только завоевани­ем Скифии и вернуться обратно к истрийской перепра­ве. Совершить это он рассчитывал в 60 дней. И громада персидского войска двинулась на скифов.

Рассказав об эпизоде у переправы, Геродот переходит к описанию Скифии. Затем, указав размеры «скифского четырехуголь­ника», он вновь возвращается к военным событиям.

Как же ведут себя скифы? (Они, конечно, узнали о гро­зящей беде еще до того, как завоеватели ступили на их землю. И стали готовиться к отпору врагу. Но силы были слишком неравными. Персы превосходили их, видимо, в несколько раз. И скифы обратились за помощью к сво­им соседям. Вот что сообщает об этом Геродот: «Скифы, отдав себе отчет в том, что они одни не в состоянии от­разить войско Дария в открытом бою, стали посылать гонцов к соседям. И вот их цари, собравшись вместе, начали совещаться, так как войско надвигалось огромное. Собрались же цари тавров и агафирсов, и невров, и анд­рофагов, и меланхленов, и гелонов, и будинов, и савроматов». Так, надвигающаяся беда собрала пра­вителей практически всех сопредельных племен и наро­дов.

«Итак, послы скифов, прибыв к собравшимся вместе царям этих перечисленных племен, передали сообщение о том, что Перс, после того как на другом материке все ему покорились, наведя мост в узком месте Боспора, пе­реправился на этот материк; а переправившись и подчи­нив фракийцев, он наводит мост через реку Истр, желая и здесь все подчинить себе.

— Никоим образом не оставайтесь в стороне и не до­пустите, чтобы мы погибли, но в полном согласии выйдем навстречу нападающему. А не сделаете вы этого? Оказав­шись в стесненном положении, мы или покинем страну, или, оставаясь, заключим соглашение. Ибо что будет с нами, если вы не захотите нам помочь! Вам же от этого будет ничуть не легче: ведь Перс идет на нас ничуть не больше, чем на вас. А победив нас, он не удовольствуется этим и не оставит вас в покое. Приведем мы и серьезное доказательство этих слов. Ведь если бы Перс шел войной только на нас, желая отомстить за прежнее порабощение, то ему следовало бы идти против нашей страны, оставляя в покое всех остальных, и он ясно показал бы всем, что нападает на скифов, а не на других. Теперь же, как толь­ко он перешел на этот материк, он покоряет всех, кто бы ни попался ему на пути. Он держит под своей властью и остальных фракийцев, и в том числе ближайших к нам гетов».

Вот с таким страстным и пламенным призывом обра­тились скифы к своим соседям. Их просьба о помощи, предложение сплотиться перед общей угрозой и совме­стными усилиями дать отпор наступающему завоевателю, выдвигаемые при этом аргументы должны были дойти до ума и сердца каждого, к кому они обращены. Но соседи восприняли этот призыв по-разному. Как же повели себя они в этот ответственнейший момент, когда решалась судьба не только скифов, но и многих других причерноморских народов?

По Геродоту, произошло следующее: «Когда скифы объявили это, цари, прибывшие от племен, стали совето­ваться, и мнения их разошлись. Гелон, Будин и Савромат, будучи заодно, согласились помочь скифам; но Агафирс, Невр, Андрофаг и цари меланхленов и тавров от­вечали скифам следующее: "Если бы вы, не причинив персам зла и не начав войну первыми, просили о том, о чем теперь просите, то нам было бы ясно, что вы говорите справедливо, и мы, послушавшись вас, действовали бы заодно с вами. Но вы, вторгнувшись в их страну без нашего участия, господствовали над персами столько вре­мени, сколько вам позволяло божество, и так как их те­перь побуждает то же самое божество, они платят вам тем же. Мы же и тогда не причинили никакого зла этим мужам, и теперь не будем пытаться первыми при­чинить зло. Если, однако, он вторгнется и в нашу страну и положит начало несправедливости, тогда и мы не под­чинимся; а пока мы этого не увидим, мы останемся у себя дома. Ведь мы думаем, что персы идут не на нас, а на тех, кто были виновниками несправедливости".

Ситуация складывалась трагическая: Агафирсы, невры, андрофаги, меланхлены и тавры предали скифов, бросая их на произвол судьбы. Понять мотивы этого предатель­ства нетрудно. Одна из главных причин — нежелание рисковать собственным спокойствием и благополучием. На тот момент они чувствовали себя в относительной безопасности. И собственнические интересы одержали верх.

Мало того, отказавшие в помощи цари даже не осуж­дали персов и не видели в их нашествии на скифов ни­чего несправедливого, а, скорее, наоборот,— оправдывали завоевателей. А свой предательский отказ помочь скифам защитить свою землю от врага объяснили тем, чго не хотят «первыми причинить зло». Объяснение кощунствен­ное, особенно если учесть, что для оправдания привлека­ются события столетней давности!

Поведение агафирсов, невров, андрофагов, меланхленов и тавров и содержание их ответа наталкивают на мысль о том, что дело здесь не обошлось без нажима персов. Откуда соседи скифов могли узнать, чем Дарий объясняет причины своего похода? И откуда у них зара­нее такая уверенность в собственной безопасности?

Здесь возможно такое объяснение. Дарий, по всей ве­роятности, постарался помешать объединению сил скифов и их соседей и разослал царям всех соседних со Скифи­ей племен вестников с разъяснением, что он идет войной только на скифов и никого больше завоевывать не соби­рается.

И завоеватель добился раскола среди соседей скифов. Большинство из них отказалось помочь скифам. На по­мощь пришли только гелоны, будины и савроматы.

Но имеющихся сил все же было недостаточно для того, чтобы немедленно дать отпор персам. И скифы избрали иную тактику. Дальнейший ход событий Геро­дот представляет так: «Когда скифы узнали о таком отве­те, они решили ни в коем случае не давать открытого сражения, поскольку эти союзники к ним не присоедини­лись, но, постепенно отходя и угоняя скот, засыпать ко­лодцы и источники, мимо которых они будут проходить, истреблять растительность на земле, разделившись при этом надвое, И к одной из частей скифского населения, той, над которой царствовал Скопасис, присоединить савроматов. Им следовало, отступая вдоль озера Меотиды, заманивать врага к реке Танаис, если Перс повернет в этом направлении; если же Перс отступит, преследовать, нападая. Такова была у них одна часть населения царст­ва; ей был предписан тот путь, о котором как раз и гово­рилось.

Две другие части населения царства — вторая, боль­шая, которой управлял Идантирс, и третья, над которой царствовал Таксакис, слились воедино и к ним присоеди­нились гелоны и будины. Держась впереди персов на рас­стоянии одного дня пути, они должны были уводить их, отходя и делая то, что было решено. И прежде всего они должны были заманить их к областям тех племен, которые отказались от союза с ними, чтобы втянуть их в войну если они добровольно не вступили в войну против персов, то следовало втянуть их в войну против воли. После это­го они должны были повернуть обратно в свою страну и напасть на врага, если такое решение будет принято на совещании»

Избранная скифами тактика выжженной земли при сложившейся расстановке сил была наиболее правильной. Слишком неравны были силы. При таком большом чис­ленном превосходстве персов скифы не могли сразу же дать главное сражение. И они решили измотать врага, ослабить его боеготовность, подорвать боевой и мораль­ный дух. А для этого нужно было отступать и заманивать противника в глубь страны, всячески- осложняя его пре­бывание здесь.

Оправданным было и решение скифов действовать двумя самостоятельными частями войска. Для достиже­ния поставленных задач кроме основной части войска была необходима еще одна часть — более мобильная и маневренная.

Скифы начали действовать согласно избранной такти­ке. Геродот пишет: «Приняв это решение, скифы стали продвигаться навстречу войску Дария, выслав передовы­ми лучших всадников. Оставив лишь то количество ско­та, которое было необходимо для пропитания, весь остальной скот они отправили вместе с повозками, в кото­рых у них жили дети и все женщины, приказав все вре­мя продвигаться по направлению к северному ветру»

Итак, передовой отряд скифской конницы, состоявший из лучших всадников, в основном, видимо, из молодежи, двинулся навстречу персам. Их огромное войско уже ползло широкой нескончаемой волной по скифской степи. Еще не видели бескрайние степные просторы, буйные травы, полноводные реки, густые дубравы такого наше­ствия людей. Размеренно шагала, глотая пыль, пехота, не спеша передвигалась конница, скрипели телеги, ржали лошади, ревели быки и ослы, кричали погонщики. Убега­ли с насиженных мест звери, улетали птицы. Тревожной была степь. Великая беда надвигалась.

Как же пролегал маршрут персов? Закончив перепра­ву, они двинулись широкой полосой между современными пресными озерами Ялпуг и Кагул. Затем в районе ны­нешнего г. Белграда они перешли реку Ялпуг, которая при впадении в Дунай образует эго довольно большое озеро. И где-то севернее Белграда, в трех днях пути от места переправы, их обнаружил передовой отряд скифов. Как же повели себя противники?

Геродот пишет: «Когда же передовые скифов обнару­жили персов, отделенных тремя днями пути oт Истра, то, обнаружив их, скифы, держась впереди на расстоя­нии одного дня пути, сразу же стали располагаться лаге­рями, уничтожая все, что растет на земле. А персы, как только обнаружили появление скифской конницы, немедленно пошли по следам непрерывно отступавших скифов. И затем персы (ведь они устремились в направлении од­ной из частей населения) начали преследование на во­сток и в направлении Танаиса. Когда же скифы перепра­вились через реку Танаис, персы, переправившись вслед за ними, продолжали преследование до тех пор, пока, пройдя страну савроматов, они не достигли страны будинов»

Со второй половины этого отрывка и начинаются мно­гочисленные неясности в описании Геродотом дальней­ших событий похода. Прежде чем заострить на них вни­мание и попытаться разобраться в этом тесном сплетении неясностей, расхождений и противоречий, необходимо, конечно, в первую очередь ознакомиться с самим источ­ником.

По Геродоту, последующие военные действия разви­вались так: «За то время, что персы шли через страну скифов и страну савроматов, они не имели возможности что-либо разорить, так как страна не была обжита; когда же они вторглись в страну будинов, то там, натолкнув­шись на деревянную крепость (будины ушли и крепость была совершенно пуста), они ее сожгли. Сделав это, они шли все дальше вперед по следам до тех пор, пока, прой­дя эту страну, не прибыли в пустыню. Эта пустыня не населена никакими людьми, расположена она выше стра­ны будинов, а протяженность ее семь дней пути.

Выше этой пустыни живут тиссагеты, а из их земли берут начало четыре большие реки, протекающие через землю меотов; они впадают в озеро, именуемое Меотидой, им даны следующие имена: Лик, Оар, Танаис, Сиргис. Когда Дарий дошел до пустыни, он, приостановив продвижение, расположил войско у реки Оар. Сделав это, он начал возводить восемь больших крепостей, отстоящих одна от другой на равном расстоянии приблизительно около шестидесяти стадиев, их развалины сохранились еще до моего времени.

В то время как он был занят этим, преследуемые им скифы, сделав круг по землям, расположенным выше, повернули назад в Скифию. Так как скифы совершенно исчезли и больше не показывались персам, Дарий оста­вил эти крепости недостроенными, а сам повернув, пошел на запад, полагая, что это все скифы и что они бегут па запад.

Ведя войско как можно быстрее, он, как только при­был в Скифию, встретил две другие части населении ски­фов и, натолкнувшись, стал их преследовать; они же дер­жались впереди него на один день пути. Так как Дарий неотступно их преследовал, скифы в соответствии с при­нятым решением отступали в землю тех племен, которые отвергли союз с ними, прежде всего на землю меланхленов. Когда же скифы и персы, вторгнувшись, привели их в смятение, скифы начали заманивать персов в область андрофагов; когда же и эти были приведены в смятение, скифы стали завлекать персов в Невриду. А когда и те пришли в смятение, скифы, ускользнув, пошли к агафирсам.

Видя, что соседи изгнаны скифами и приведены в смя­тение, агафирсы, прежде чем скифы к ним вторглись, послав вестника, запретили скифам переступать их грани­цы, заявляя, что если те попытаются вторгнуться, они прежде всего будут упорно сражаться с ними. Предупре­див об этом, агафирсы выступили к границам с намерением задержать нападающих. Меланхлены же, андрофаги и невры, после того как персы вторглись к ним вместе со скифами, не вступили в борьбу и, позабыв про свои уг­розы, в смятении бежали все время к северу, в пустыню. Скифы не стали вторгаться к агафирсам, которые им это запретили, и из страны Невриды стали заманивать персов в свою страну»

В Скифии, продолжает «отец истории», персы продол­жали преследовать скифов. Дальнейшие события мы можем изложить в таком схематичном виде:

1. Дарий вступил в переговоры с Идантирсом.

2. Скифы прислали дары персам.

3. Оба войска приготовились к сражению, но битва не состоялась.

4. Дарий, бросив часть своего войска, поспешно бежал к Истру и переправился во Фракию.

Как же можно представить маршрут Дария? Думаю, важным ориентиром здесь должно быть сообще­ние Ктесия Книдского о том, что «Дарий переправился в Скифию, пройдя на 15 дней пути». Следует подчерк­нуть, что «15 дней пути» — это расстояние, которое про­шли персы в глубь Скифии. Времени же па этот путь ушло гораздо больше, чем 15 дней. Ведь войско, как ужо говорилось, периодически нуждалось в отдыхе. Много времени забирали и события, связанные с военными действиями. Поэтому продвижение персов в Скифию на 15 дней пути и возвращение к переправе на Истре впол­не могло занять 60 с лишним дней. Никакого противоре­чия здесь со сведениями Геродота нет.

Где же пролегал этот маршрут? Точный ответ дать пока невозможно. Ясно, что в трех днях пути от Истра, где-то в районе современного г. Белграда передовые от­ряды скифов обнаружили персов и стали заманивать в глубь страны.

Расстояние в 15 дней пути — это примерно 540 км. Такое расстояние умещается в пределах нижнего и сред­него течения Тираса. Вполне вероятно, что скифы не дали Дарию даже переправиться через Тирас.

А в засушливой безводной приднестровской степи огромное персидское войско попало в тяжелейшее положе­ние. Небольшие, пересыхающие летом степные речушки не могли напоить столько людей и животных. Иссякали запасы продовольствия и провианта. А скифы все избе­гали открытого сражения.

Дальнейший ход событий, вероятно, можно осветить с помощью Геродота. «Отец истории» пишет: «Так как такое положение длилось долго и не прекращалось, то Дарий, послав всадника к царю скифов Идантирсу, пе­редал следующее: "Странный человек, что ты все время убегаешь, хотя у тебя есть возможность сделать одно из двух? Ведь если ты считаешь, что ты сам способен про­тивостоять моему могуществу, тебе следует, остановив­шись и прекратив блуждания, сражаться; если же ты сознаешь, что ты слабее, то и тогда, прекратив бегство и неся своему владыке в дар землю и воду, приди для переговоров"

Как же восприняли скифы такой ультиматум? Геродот рассказывает: «На это царь скифов Идантирс сказал сле­дующее: "Мои дела, о Перс, обстоят таким образом: я и прежде не бегал в страхе ни от кого из людей и те­перь от тебя не бегу; и я не делаю теперь ничего нового сравнительно с тем, что привык делать в мирное время.

Объясню и то, почему я не вступаю с тобой немедлен­но в сражение. У нас нет ни городов, ни возделанной земли, и боязнь, что они будут захвачены и разорены, не заставляет нас скорее вступать с вами в сражение. Если же тебе нужно во что бы то ни стало спешно вступить в битву, то у нас есть отчие могилы. Попробуйте найти их и попытайтесь разрушить, и тогда вы узнаете, будем ли мы сражаться из-за могил или не будем. Но прежде, если у нас к тому не будет основания, мы с тобой в сражение не вступим.

Относительно битвы сказано достаточно. Владыками же своими я считаю только Зевса, моего предка, и Гестию, царицу скифов. А вместо даров земли и воды я .пошлю тебе такие дары, которые тебе подобает полу­чить; а за то, что ты объявил себя моим владыкой, тебе придется плакать. Таков ответ скифов»

Ответ, как мы видим, достойный. Он как нельзя ярче характеризует свободолюбивых и независимых скифов, истинных сыновей необъятных степных просторов. Как же разворачивались события дальше? Геродот со­общает нам следующее: «Вестник удалился, чтобы сооб­щить это Дарию, а цари скифов, услышав упоминание о рабстве, преисполнились гнева.

Они посылают соединившуюся с савроматами часть, которой управлял Скопасис, с приказанием вступить в переговоры с ионийцами, которые охраняли мост через Истр. А те из скифов, которые оставались на месте, ре­шили больше не водить персов из стороны в сторону, но нападать на них всякий раз, как те будут добывать про­довольствие. Итак, подстерегая воинов Дария, добывав­ших продовольствие, они исполняли принятое решение. Конница скифов всегда обращала в бегство конницу врага, а спасшиеся бегством всадники персов устремля­лись к пехоте, и пехота приходила им на помощь. Ски­фы же, отбросив конницу, поворачивали назад, боясь пехоты. Подобные нападения скифы совершали и по но­чам»

Итак, период пассивного отступления скифов закон­чился. Кончилось и торжественное шествие завоевателей по скифской земле. Война перешла в новую стадию. Ски­фы стали активно изматывать противника.

А положение персов становилось все хуже и хуже. Боевой дух воинов падал. От былого победного рвения не осталось и следа. Скифам приходилось даже время от вре­мени подкармливать их. Вот что пишет об этом «отец истории»: «Всякий раз, когда скифы видели, что персы пришли в замешательство, то, для того чтобы они доль­ше оставались в Скифии, а оставаясь, мучились, лишен­ные всего необходимого, скифы поступали следующим об­разом: оставят часть своего скота с пастухами, а сами, не спеша, отступят в другую область, персы же, придя, захватывают скот и, захватив, приободряются от совер­шенного».

С помощью таких хитростей скифы усугубили поло­жение персов еще больше. И тогда они послали Дарию свои знаменитые дары. По Геродоту, все произошло так: «Поскольку это много раз повторялось, Дарий, наконец, очутился в безвыходном положении, и цари скифов, узнав об этом, послали вестника, принесшего в дар Дарию птицу, мышь, лягушку и пять стрел.

Персы спрашивали принесшего дары о значении по­дарков. Он сказал, что ему было приказано только, от­дав дары, как можно скорее удалиться. Он предложил, чтобы персы, если они мудры, сами поняли, что означают эти дары. Услышав это, персы стали совещаться».

Принесенные дары, конечно, озадачили персов. И они не сразу поняли, что означают эти подарки. Геродот пе­редает нам высказанные предположения: «Дарий выска­зал мнение, что скифы отдают ему и самих себя, и землю, и воду. Он предположил это на том основании, что мышь живет в земле, питаясь теми же злаками, что и че­ловек, лягушка — в воде, птица более всего походит на лошадь; стрелы же означают, что скифы отдают свою военную мощь».

Вот такое мнение было высказано Дарием. Противо­положным было мнение Гобрия — одного из его сподвиж­ников. Он предположил, что эти дары означают: «Если только вы, персы, не улетите в небо, обратившись в птиц, не укроетесь в земле, став мышами, или не прыг­нете в болото, обратившись в лягушек, вы не вернетесь назад, пораженные этими стрелами».

Мнения, как мы видим, крайне противоположные. Однако дальнейший ход показал, какое из них оказалось правильным.

А скифы, принеся дары, не теряли зря время и пере­шли к самым активным действиям. Что же предприняли они? Из рассказа Геродота мы узнаем следующее: «Меж­ду тем одна часть скифов, прежде получившая приказа­ние нести охрану около озера Меотиды, а теперь идти к Истру для переговоров с ионийцами, прибыв к мосту, объявила следующее: "Мужи ионийцы, мы несем вам сво­боду, если только вы захотите послушаться. Мы знаем, что Дарий приказал вам охранять мост только шестьде­сят дней, а если он в течение этого времени не явится, удалиться в свое отечество. Теперь же вы не будете ви­новны ни перед ним, ни перед нами, поступив следую­щим образом: оставайтесь установленное число дней, а после этого удалитесь".

Когда ионийцы согласились так поступить, скифы немедленно поспешили назад»

События в Скифии близились к развязке. Окончательно измотав завоевателей, скифы решили дать открытый бой. И что же произошло дальше? Предоставим опять слово нашему главному рассказчику — Геродоту. Он со­общает: «После того как дары были доставлены Дарию, оставшиеся на месте скифы выстроились в пешем и кон­ном строю против персов, чтобы вступить с ними в бой. К скифам, стоявшим в боевом порядке, внутрь строя за­бежал заяц, и каждый, кто видел зайца, устремлялся за ним. Когда же скифы стали шуметь и кричать, Дарий спросил, что за шум у неприятеля. Узнав, что они пре­следуют зайца, он сказал, обращаясь к тем, с кем имел обыкновение говорить и в других случаях: "Эти мужи от­носятся к нам с большим презрением, и мне теперь ясно, что Гобрий правильно сказал о скифских дарах. Посколь­ку и мне самому теперь уже кажется, что дело обстоит именно таким образом, необходимо хорошо подумать, чтобы наше возвращение назад было безопасным".

На это Гобрий сказал: "О царь, я и на основании молвы был почти убежден в недоступности этих людей, придя же сюда, убедился в этом еще больше, видя, как они из­деваются над нами. Теперь же, мне кажется, как только наступит ночь, мы должны развести костры, как мы это обычно делаем и в другое время, обманом оставить на месте тех воинов, которые совершенно неспособны пере­носить трудности, привязать всех ослов и уйти, прежде чем скифы направятся к Истру, чтобы разрушить мост, или ионийцы примут какое-нибудь такое решение, кото­рое может нас погубить". Такой совет дал Гобрий.

Главное сражение между скифами и персами, как мы видим, не состоялось. Скифы и здесь, перед самым боем показали свое презрение к многочисленному против­нику.

Интересен эпизод с зайцем. Конечно же, такой случай вряд ли мог иметь место в действительности. Для чего введена в сюжет эта сцена? Д. С. Раевский видит здесь отражение скифских верований в магиче­скую силу охоты на зайца: принесение его в жертву обеспечивало плодородие, приносило благополучие. По­этому уже готовые сразиться с персами скифы кинулись за зайцем.

Вернемся, однако, к Дарию. После того как скифы отнеслись к ним с таким презрением, он понял истинный смысл даров и совсем упал духом. Его грандиозные пла­ны завоевания Скифии рушились, можно сказать, прямо на глазах. И он, «муж самый лучший и самый прекрас­ный из всех людей — Дарий, сын Гистаспа, царь персов и всего материка», бессилен что-либо изменить. Как же тут быть?!

Отступление персидского войска.

После несостоявшегося сражения Дарий понял, что это — конец. Покорить скифов не удалось. Боеспособность вой­ска и боевой дух упали окончательно. Пока не поздно, нужно бежать из этой проклятой Скифии.

Как же разворачивались события после беседы с Гобрием? Геродот так рассказывает об этом: «Ночью Дарий приступил к исполнению своего замысла. Самых изнурен­ных и менее нужных людей, а также привязанных ослов он оставил в лагере под, предлогом, что сам с отборной частью войска намеревается напасть на скифов, они же в это время будут охранять лагерь». Под по­кровом ночи персы поспешили к Истру. А в лагере го­рели костры, ревели животные. И скифы полагали, что все персидское войско находится на месте.

Хитрость удалась. Коварно предав часть своего вой­ска, Дарий под покровом ночи незаметно для скифов начал отступление. Так персы сумели оторваться от преследователей.

Далее Геродот сообщает: «С наступлением дня остав­ленные, поняв, что они преданы Дарием, простирая к скифам руки, рассказали о случившемся. Когда же ски­фы это услышали, то, поспешно собравшись вместе,— это были и две части войска скифов и та часть, которая действовала вместе с савроматами, а также будииы и гелоны — устремились за персами прямо к Истру. Так как персидское войско было в большинстве своем пешим, и путь ему не был известен, потому что не было проло­женных дорог, скифское же войско было конным, и ему были известны кратчайшие пути, и скифы, прибыв к месту, намного опе­редили персов. Узнав, что персы еще не прибыли, они сказали ионийцам, находившимся на кораблях: "Мужи ионийцы, назначенное вам число дней истекло, и, оста­ваясь дольше, вы поступаете неправильно. Но поскольку раньше вы оставались из страха, то теперь, разрушив пе­реправу, немедленно уходите, радуясь тому, что вы свободны, и испытывая благодарность к богам и скифам. А того, кто прежде был вашим повелителем, мы приве­дем в такое состояние, что он ни на кого уже не пойдет войной"

Над персидским войском нависла угроза полного уничтожения. Лишившись переправы, оно было бы обре­чено на неминуемую гибель. Судьба персов была в ру­ках ионийских моряков. Как же они повели себя? Геро­дот описывает этот важнейший момент так:

«По этому поводу ионийцы стали держать совет. Афи­нянин Мильтиад, полководец и тиран херсонесцев, тех, что на Геллеспонте, предложил послушаться скифов и попытаться освободить Ионию. Предложение мплетянина Гистиэя было противоположным этому. Он говорил, что теперь благодаря Дарию каждый из них является ти­раном города; если же власть Дария будет низвергнута, ни сам он не сможет управлять милетянами и никто дру­гой не сможет управлять кем бы то ни было; ведь каж­дый город демократическое правление пожелает иметь гораздо охотнее, чем тираническое. Когда Гистиэй вы­сказал такое мнение, все немедленно одобрили эго мне­ние, хотя прежде соглашались с Мильтиадом»

Эти события описаны опять-таки весьма схематично. Совет греческих тиранов проходил, конечно, более бурно. Афинянин Мильтпад, наверное, был неплохим оратором и произнес яркую, зажигательную речь с призывом осво­бодить Ионию от персидского господства. И все присутст­вующие эллины в едином общепатриотическом порыве дружно поддержали его. Но это был первый порыв. Когда страстные призывы утихли, слово взял Гистиэй. Спокой­но, трезво и рассудительно он заговорил о том, чем вес это обернется лично для них, тиранов. И ударил в самое больное место властолюбивых правителей, сыграл на их боязни потерять власть. Расчет был правильным, и удар достиг цели. Личные интересы тиранов одержали верх над их патриотическим желанием видеть Ионию свобод­ной. Тогда они резко изменили свое мнение и проголо­совали за предложение Гистиэя сохранить мост.

Но принять решение — это только полдела. Как сохра­нить переправу, когда на берегу стоит сильное скифское войско и требует разрушить ее? И эллины, как расска­зывает далее Геродот, пошли на коварный обман: «После того как они одобрили предложение Гистиэя, ими, кроме того, было принято решение на деле и на словах посту­пить следующим образом: разрушить ту часть моста, которая прилегала к скифской стороне, разрушить же на расстоянии полета стрелы, чтобы казалось, что они что-то делают, не делая в действительности ничего, и чтобы скифы не пытались силой перейти по мосту; при разру­шении той части моста, которая прилегала к Скифии, было решено сказать, что они сделают все, что угодно скифам.

Вот эго они добавили к предложению Гистиэя, а за­тем Гистиэй ответил от имени всех, сказав следующее:"Мужи скифы, вы являетесь к нам с полезным советом и подоспели вовремя. И от вас мы получили полезные указания, и мы оказываем вам подобающую услугу. Ибо, как вы видите, мы разрушаем переправу и проявим вся­ческое усердие, стремясь быть свободными. В то время как мы ее разрушаем, для вас самое время разыскивать их и, найдя, отомстить им и за нас и за самих себя так, как они того заслуживают"

И этот обман удался. Доверчивые скифы вновь поверили эллинам, которые по сути уже обманули их один раз. Ведь после первых переговоров они согласи­лись разрушить переправу по истечении установленных Дарием шестидесяти дней. И не сдержали свое слово. Скифы, как мы видим, застали мост нетронутым. Они по­верили эллинам, что те оставались сверх положенного срока из страха, и решительно потребовали тут же раз­рушить переправу. Убедившись, что моряки начали раз­водить корабли, скифы, не ожидая подлого обмана, по­спешили обратно, навстречу Дарию. Они хотели пере­хватить персов в открытой степи, подальше от Истра. Там было легче завязать бой, окончательно измотать против­ника и уничтожить его.

События разворачивались очень стремительно. Что же происходило дальше? Геродот сообщает следующее: «Ски­фы, снова поверив тому, что ионийцы говорят правду, повернули на поиски персов, но они ошибались относи­тельно всего пути их передвижения. Виноваты в этом были сами скифы, которые уничтожили в этом краю паст­бища для лошадей и засыпали водоемы. Если бы они это­го не сделали, то у них была бы возможность при же­лании без труда отыскать персов; а ныне они потерпели неудачу именно из-за того, что, по их мнению, было за­думано наилучшим образом. Скифы искали противника, пройдя насквозь ту часть своей страны, в которой были корм для лошадей и вода, полагая, что и персы будут уходить именно через эти края. Но персы шли, держась своих прежних следов, и даже при этом с трудом отыска­ли переправу. Когда они пришли, была ночь, и, обнару­жив, что мост разрушен, они впали в полное отчаяние, испугавшись, не покинули ли их ионийцы.

В свите Дария был муж египтянин, обладавший самым громким среди людей голосом. Этому-то мужу Дарий при­казал, став на берегу Истра, звать Гистиэя милетянина. Он это и делал, а Гистиэй, услышав, по первому же зову предоставил все корабли для переправы войска и навел мост.

Персы, следовательно, ускользают вот таким образом, скифы же во время поисков и во второй раз разминулись с персами. Что до ионийцев, то, с одной стороны, их, как свободных людей, скифы обвиняют в том, что они самые подлые и трусливые из всех людей, с другой сто­роны, скифы утверждают, что если судить об ионийцах, как о рабах, то это невольники, любящие своего господи­на и ни в малейшей степени не склонные к бегству от него. Вот такое обвинение брошено скифами ионийцам.

Так Дарий спасся от полного разгрома. Своим спасе­нием персы были обязаны главным образом Гистиэю. Хорошо сказал об этом, как передает Геродот, брат Дария Артабан. Много лет спустя, уже после смерти Дария его сын Ксеркс, заняв престол отца, задумал по­строить мост через Геллеспонт и идти войной на Элладу. И Артабан, отговаривая царя, приходившегося ему пле­мянником, от этого, произнес такую речь: "О царь! Я не советовал твоему родителю, моему брату, Дарию идти по­ходом на скифов, людей, у которых вовсе нет городов. А он меня не послушал в надежде покорить скифов, ко­торые все-таки были кочевниками, и выступил в поход. Однако ему пришлось возвратиться назад, потеряв много храбрых воинов из своего войска...

Могу представить себе, какое несчастье нас едва не постигло, когда родитель твой построил мост на Боспоре Фракийском и на реке Истре и переправился в Скиф­скую землю. Тогда скифы всячески старались убедить ионян, которым была поручена охрана моста на Истре, разрушить переправу. И если бы тогда Гистиэй, тиран Милета, согласился с мнением прочих тиранов и не вос­противился, то войско персов погибло бы. Впрочем, даже и подумать страшно, что тогда вся держава царя была в руках одного человека"

Очень верно подметил Артабан, что «тогда вся держава царя была в руках одного человека» — Гистиэя. Точ­нее не скажешь. И Дарий не забыл этой огромной услу­ги. Сразу же после похода он вызвал к себе Гистиэя вместе с Коем и, как уже говорилось, щедро наградил обоих согласно их желаниям. Гистиэй получил во владе­ние местность Миркин, где собирался основать город, а Кой стал тираном Митилены.

Таким образом, скифо-персидская война закончилась позорным бегством Дария. Победа над столь сильным врагом способствовала дальнейшей консолидации всей Скифии, укреплению ее мощи и авторитета. Воодушев­ленные победой, кочевые скифы, как полагают исследо­ватели, подчинили себе лесостепные племена, затем уста­новили протекторат над Ольвией и Никонием. А через некоторое время скифы совершили поход через Фракию и дошли до Херсонеса Фракийского. В результате победы над персами в античной традиции родилась слава о скифской доблести и непобедимости этого народа.

Заключение.

Кочевые скифские племена, сыгравшие главную роль в разгроме Дария, упрочили свое положение. После­довавшие после этого рейды скифских кочевых племен в глубины Лесостепи, разгром многих лесостепных городищ знаменовали собой подчинение лесо­степных племен, в значительной мере способствовали консолидации всей Ски­фии.

Остановимся на некоторых особенно­стях скифской стратегии и тактики, проявившихся в ходе войны с персами.

Краткую оценку примененной скифа­ми в войне с войском Дария стратегии дал военный исто­рик Е. А. Разин. «Стратегия скифов ха­рактеризуется правильной оценкой со­отношения сил и стремлением изменить его в свою пользу. При наличии чис­ленного превосходства врага скифы не вступали в бой, а преднамеренно отсту­пали в глубь своей территории. Лишь после того, как враг был деморализован и ослаблен, скифы стремились отрезать ему пути отступления, а затем окру­жить и уничтожить. Таким образом, скифы одни из первых применили стра­тегическое отступление для изменения соотношения сил в свою пользу».

Из приведенной выдержки не все от­носится к собственно скифам. Ход вой­ны с Дарием рассматривается им в том же разделе, где исследуется такти­ка и стратегия массагетов и их война с Киром. Поэтому, по-видимому, следует исключить слова «затем окружить и уничтожить», явно относящиеся к мас-сагетам. Впрочем, не исключено, что прием, который использовали в войне с Киром массагеты, применяли и ски­фы. Однако для раннего периода скиф­ской истории данных об этом нет.

В ходе войны скифов с персидским царем Дарием проявились некоторые особенности примененной скифами стратегии ведения больших кампаний. Кратко они сводятся к следующему:

Выработка в самом начале войны чет­кого плана ее ведения, предусматривав­шего «пассивную» и «активную» ста­дии, и строгое следование ему;

Правильная оценка сложившегося к началу войны соотношения сил и стрем­ление изменить его в свою пользу;

Применение «стратегического отступ­ление для изменения соотношения сил в свою пользу»;

Навязывание противнику своего пла­на ведения войны в невыгодных для него условиях;

Разделение войска на две части с по­становкой перед ними основных задач на всю кампанию с последующим уточ­нением и изменением этих задач;

Широкий маневр на огромных просто­рах степей значительных масс конницы;

Умелое использование местности, воз­действие на нее в полосе продвижения противника с целью создания затрудне­ний в снабжении продовольствием, во­дой и фуражом.

Вместе с тем необходимо отметить и определенные просчеты. К ним прежде всего следует отнести ошибки, допущен­ные на заключительном этапе ведения войны, когда скифы не могли добиться снятия моста и «потеряли» персов, по­зволив им с помощью довольно простой хитрости оторваться от преследования, бросив лагерь, обоз и небоеспособную часть войска. В результате этого не бы­ла достигнута основная цель — персид­ское войско не было уничтожено. Война в итоге свелась к «выталкиванию» про­тивника со своей территории.

В ходе войны с персами получило дальнейшее развитие умение вести во­енные действия с превосходящими си­лами противника, совершенствовалась тактика и стратегия скифов, основы которой были заложены еще во время их переднеазиатских походов.

Победоносная война с персами сыгра­ла большую роль в возникновении прочной античной традиции о скифской непобедимости, подведя под нее реаль­ную базу. Совершенно очевидно, что основанием для вывода о непобедимо­сти скифов послужило реальное собы­тие из скифской истории — удачное от­ражение скифами полчищ Дария Гистаспа.

Слава о ски­фах как о непобедимом народе воинов намного пережила их самих.

Список использованной литературы:

1)Е.В.Черненко. Скифо-персидская война.

Киев 1984г. Институт археологии Украины.

2)Б.А.Рыбаков. Геродотова Скифия.

Издательство "Наука" Москва 1979г.

3)М.В.Горбунов. Путешествие в загадочную Скифию. Изд. "Наука" Москва 1979г.

4)Геродот. Мельпомена.