Большое место в жизни русского населения занимали народные праздники.

Рассмотрим некоторые особенности народных праздников. Они являлись специфическим видом народной культуры, и многие из них уходили своими корнями еще в дохристианские, языческие времена; складываясь, развиваясь в течение веков, праздники сохраняли древние традиции и впитывали новые черты. Большинство праздников и обрядов носило земледельческий характер, это были календарные праздники.

Рассматривая особенности праздников, выделим две основные их черты: мировоззренческий аспект и коллективный характер проведения.

Уклад жизни земледельца определялся прежде всего сменой времен года, где главными ориентирами были летний и зимний солнцеворот, весеннее и осеннее равноденствия, а также естественные изменения в при­роде. Переход от одного этапа к другому отмечался календарными праздниками: святки, масленица, троицкие празднества, день Ивана Купалы. Между ними в каждом цикле имелся ряд не столь широко отмечаемых земледельческих праздников.

Отметим особенности календарных праздников: «они были «не просто эмоциональной разрядкой» от трудовых будней, а своеобразным итогом прожитого отрезка времени и одновременно «подготовкой» к следующему. Как «итог», так и «подготовка» осуществлялись через определенные обряды и ритуальные действия... В центре календарных праздников — мотивы продолжения человеческого рода, плодородия земли, плодовитости скота.

Крестьяне в большинстве своем даже в конце XIX в. плохо понимали причины явлений природы, смены времен года и представления о причинно-следственных связях у них были иными. Так, приход весны они объясняли прилетом птиц и, желая приблизить это время, обращались к жаворонкам, ласточкам с просьбой вернуться в родные края, выпекали фигурки птиц, подражали птичьему щебетанию. Земледелец считал, что на зиму земля засыпала, а в начале лета была беременна урожаем, страдала (отсюда, возможно, «страда»), рожая хлеб, лен (отсюда «урожай»).

Яйца, зерна символизировали новую жизнь, пробуждение природы, земли, поэтому обряд поедания яиц в поле перед началом сева или первым выгоном скота, катание яиц с горки призваны были повысить плодородие земли, обеспечить сохранение скота.

Крестьянин был уверен, что особой силой воздействия на природу обладает слово. Поэтому мы находим в обрядовых текстах много повелительных обращений: «Покров-батюшка, покрой землю снежком, а меня женишком!», «Жаворонки, летите, весну красну принесите!». Соединенное с музыкой и пением слово приобретало еще большую силу. Отсюда в обрядовых действиях так много песен, музыки, ритмических плясок.

С магией слова были связаны и обрядовые песни; описывая изобилие, довольство, они призывали их в реальную жизнь. В песнях — пожеланиях, величаниях воспевались неправдоподобное благополучие, идеальные семейные отношения. С такими пожеланиями обходили дворы колядовщики на святках, во время масленицы, первого выгона скота. «Выполняющие такой обход выступали не скромными просителями-нищими, а коллективом людей, совершающих магический обряд, который должен был вызвать желаемое в будущем», — считает А.Ф. Некрылова. Поэтому ватага колядовщиков не просила смиренно и покорно, а требовала угощения.

Земледельческие праздники давали крестьянину ощущение полного слияния с природой.

Виды праздников. Первыми возникли праздники, связанные с земледельческим календарем славян, — календарные, которые начинались в декабре и заканчивались осенью, с завершением уборки урожая.

Затем, с принятием Русью христианства, появились праздники церковные (православные). В праздничные дни верующие были обязаны посещать церковь для общей молитвы, а по выходе из нее — совершать богоугодные дела и поступки,

С принятием христианства появились и особые праздничные дни, посвященные святым, чудотворным иконам, событиям священной истории. Многие из них совпадали по датам с древнеславянскими календарными праздниками. Так, Пасха слилась с продолжительными празднествами, включающими жертвоприношения и магические обряды, призванными обеспечить обильный урожай и приплод скота; Рождество Христово — с древнеславянским праздником, посвященным зимнему солнцевороту; праздник Ильи Пророка — с культом древнего Перуна; Успение, приходящееся на период завершения жатвы, совпало с древ­ними празднествами по этому поводу и т.п. И не спешили славяне расставаться со своими хороводами, песнями и плясками, ряженьем, игра­ми вокруг костров, что не одобряла церковь. Хотя церковь не только обличала, но даже расправлялась физически с участниками «бесовских игрищ», она так и не смогла полностью вытеснить из жизни древние верования, обряды и обычаи.

Сравнивая праздники и обряды, выполнявшиеся во время их проведения, можно заметить, что многие компоненты их совпадают, повторяются некоторые действия, употребляются одни и те же поэтические фор­мулы. Все это исходило из мировоззрения земледельца, все действия и помыслы которого были направлены на одно — вырастить и сохранить урожай, обеспечить сохранность скота. Поэтому и во время святок, в масленичные и некоторые другие дни колядовали, неоднократно повторялись на празднике ритуальные кушанья, в летних праздниках использовались хороводы, одни и те же обряды, украшения деревьев, гадания на венках, сжигание чучел и др. Заговоры, заклички, песни — также атрибуты многих праздников.

Типичной особенностью народных праздников был их коллективный характер, участие всех жителей села, деревни, включенность в них всех возрастных групп, в том числе детей и подростков. В празднике человек особенно четко ощущал свою неотделимость от других, здесь устанавливались, укреплялись контакты и проходило свободное общение.

Каждая губерния, деревня придерживалась своего набора и последовательности элементов празднования; различным был несенный репертуар, игры, шутки, но при этом сохранялись основные их черты.

Начнем знакомство с русскими народными праздниками с молодежных досуговых форм, так как они являлись не только самостоятельными видами свободного времяпровождения, но были и обязательными элементами многих празднеств.

Молодежные праздники

Рассмотрим на примерах наиболее массовых форм досуга, как вовлекали молодых, в жизнь общества и общественные отношения, освоение детьми и подростками норм поведения в легком, приятном, притягательном для них виде.

Особенности молодежного досуга состояли в том, что чаще всего гулянья молодежи не были бессмысленным времяпровождением, они тесно связывались с трудом, отражая его последовательность в связи с природными циклами. В процессе различных форм проведения досуга шла передача от поколения к поколению представлений об окружающем мире, передача опыта, навыков труда и повседневной жизни, проходило освоение нравственных норм младшими его участниками и развитие их эстетических вкусов. Как замечает В. Белов, труд и гулянье словно бы взаимно укрощались, одно не позволяло другому принимать уродливые формы.

Хоровод. Обязательной частью почти всех летних народных праздников являлись хороводы. Они зародились еще в дохристианский период Руси и имели магический смысл: с помощью специальных способов -песен, игр, наполненных особым содержанием, — воздействовать на природу. Целью же такого воздействия было стремление вырастить и сохранить урожай. Девичьи хороводы также должны были способствовать достижению этой цели, так как они были связаны со стремлением перелить, перераспределить жизненные силы природы и молодого организма. От девичьего тела получали новую дополнительную силу земля-кормилица и растущие на ней злаки: «Где девки прошли, там ржи густы, умолотисты».

Специальные девичьи хороводы выполняли роль смотрин девушек на выданье. Тогда девушки ходили днем на улицу показать себя и свои наряды, тут же прогуливались женихи с матерями, высматривая, к кому бы заслать сватов. Двигаясь по кругу, девушки пели песни на тему о выборе невесты.

Хороводы водили по праздникам (Пасха, Семик, Иван Купала и др.) и в будни, бывали они днем или вечером, были для молодых женщин и девушек или смешанными. И даже если состав их был смешанным, костяк хоровода составляли девушки; бывали на хороводах молодые замужние женщины. Возглавляла и направляла хоровод самая бойкая, бедовая и умелая молодая женщина. Она не только вела весь хоровод, но одновременно обучала искусству его проведения и тех, кто шел в хороводе, и тех детей, которые наблюдали за ним.

Смешанные хороводы были будничными и праздничными. В праздничном часто бывало так: сначала молодые люди брались за руки, с песней проходили под специально натянутыми поясами и становились вкруг, а в центре были «музыканты» — парни, девки, бабы, игравшие на дудках. Девки и молодайки, взявшись за руки, поджав губы и стараясь не шелохнуться, вытаптывали ногами в такт музыке, а несколько парней выплясывали перед ними, поводя платочком, покрикивая и пронзительно свистя.

Часто хоровод проходил с гармошкой и балалайкой, а в более давние времена — с жалейкой, рожками, дудочками, на них играли парни. При хороводе проводились подвижные коллективные игры, сопровождаемые часто речитативами, в них охотно принимали детей (например, в «редьку»). Эти динамичные игры включали в себя бег и борьбу по определенным правилам, в них ценились подвижность и быстрота реакции.

При наличии общих признаков хороводы имели и свои отличия: порядок их вождения, различные песни и пляски, игры, правила. Формы проведения хороводов были многообразными, и в каждой местности вносились свои элементы: так, внутри большого круга возникал еще один; шли хороводом по деревне с песнями, часто плясали внутри круга, внутри круга пары разыгрывали сцены, заканчивающиеся поцелуем и т.п. Были и свои правила поведения, часто отличавшиеся в разных местностях; свои запреты (например, в некоторых поселениях не разрешались поцелуи в хороводных играх, а в других — их было множество).

Хороводы вызывали одобрительное отношение старших. Правда, пожилые грехом считали пляску. «Ежели тихо ходят, не топают, ноги кверху не задирают, то пусть ходят». Священники же православной церкви относились к хороводам настороженно, особенно к игрищам во время Троицы или Ивана Купалы, осуждали «скверные песни», «хребтом виляние», «растление» и прочие «непотребства».

Хороводные песни - предмет особого внимания, так как они были основными элементами хоровода и имели свои особенности. Выделяют два вида песен:

—песни аграрной тематики, плясовые, игровые, т.е. те, где разыгрывалась последовательность сельскохозяйственных работ («А мы просо сеяли...», «Сеяли мак, мак...», «Выходили красны девушки», «Заюшка»

и др.);

—песни брачной тематики, в которых повествуется о выборе жениха и невесты, песни, проигрывающие отдельные элементы свадьбы, отношения свекрови и невестки и др. Обычным было сочетание этих двух видов песен.

Вот длинная песня - целое сельскохозяйственное наставление молодежи о выращивании льна:

«Научи-ка меня, мать, научи-ка меня мать, Как пашню пахать, как пашню пахать». «Да вот эдак, дочь, да вот эдак, дочь. Да вот эдак, доченька моя. И еще эдак, голубушка!»

Потом в песне рассказывается обо всем цикле выращивания и обработки льна: «Научи-ка меня, мать, научи-ка меня, мать, как лен рассевать, как лен рассевать», потом: «как лен-то полоть», «как лен-то брать», как молотить, как лен стелить, толочь, мыкать, как основу сновать, ткать, холсты белить. И все «ответы» матери сопровождаются показом того, как нужно работать.

Робкий, застенчивый ребенок смелел в хороводе, мог проявить активность, сценический дар и способность к пению, пляске, а значит, становясь более раскованным, приобретал шанс быть признанным другими участниками игрищ и становился более открытым для общения. В процессе непринужденного общения дети и подростки на неосознаваемом уровне, благодаря примеру и собственной активности, «присваивали» определенные образцы поведения взрослых. Так, девушки принимали на себя роль костяка, хозяек хоровода, отсюда же и соответствующий этикет: они затевали его, приглашали для участия в хороводе, вели его и т.п. Как нужно было все это проделывать, видели дети, а затем уже в подростковом возрасте девочки повторяли весь ритуал, внося свои элементы.

И хотя хоровод затевался не для воспитания детей, он был тем не менее учительным. И песни, сценки, предназначенные совсем не для детей и имеющие свой ритуальный смысл, оказывались и образовательными средствами.

Хороводные песни, сценки раскрывали перед детьми целый мир: они рассказывали и показывали им, как живет природа, как трудится человек, какие взаимоотношения связывают родственников, как ведут себя люди в разных ситуациях и многое другое. Из приведенных ранее песен видно, что ребенок, даже не включаясь еще в трудовую деятельность, узнавал именно в хороводе, как пашут и сеют хлеб, как выращивают лен; узнавал о повадках некоторых животных и птиц, например о том, что воробей вредит урожаю, склевывая зерно. В песнях, посвященных брачной тема­тике, много говорится об обязанностях мужа и жены, о взаимоотношениях свекрови и невестки и т.д. И это была своеобразная школа, готовившая ребенка к будущей семейной жизни.

В песнях хоровода чаще всего различные персонажи предстают в иносказательной форме: голубок, заинька, воробей: они и реальные герои, и символы; символичны их действия и их толкования в песнях; подтекст, иносказание улавливались их слушателями и исполнителями. Символические ситуации раскрывали счастливые или печальные стороны жизни. Дождь, вихрь, зловещее пение птицы связываются с разлукой, тоской, изменой, смертью. И наоборот, радостное пение птиц, сияние солнца, совместная еда, преодоление водной преграды символизируют счастье, любовь, здоровье. Таких символов в песнях множество: горемычная кукушка, увядающий лес, белая лебедушка, сокол-молодец и т.п. Их использование настраивало на определенный душевный лад, вызывая те или иные чувства. Песни, таким образом, развивали эмоциональную сферу личности, вызывая тонкие переживания, учили сострадать несчастью и радоваться счастью.

Огромна роль хоровода в эстетическом воспитании детей: уже с малых лет они запоминали множество песен и могли исполнять их вместе, овладевали искусством пляски, сценического перевоплощения. Учились различать прекрасное и безобразное. Здесь давался большой простор творчеству и развитию индивидуальности. Готовясь к хороводу, с детских лет усваивали, какой должна быть праздничная одежда, девочки сами ее и изготавливали, проявляя при этом эстетический вкус и творчество.

Игры развивали физически, крепили чувство коллективизма и взаимозависимости; в сочетании с речитативом они вызывали бодрость, жизнерадостность.

Многое еще можно было бы сказать о значении хоровода для воспитания, но ограничимся такой оценкой: хоровод — это прекрасное средство, способствующее социализации ребенка, постепенному вхождению его в социум со знанием его требований к личности, с умениями и навыками общения.

Посиделки, вечорки. В осенне-зимний период в праздники (капустки, святки и др.) и в обычные дни проводились посиделки — одна из форм общения молодежи. Собирались на них либо в одной избе постоянно, договорившись с хозяином об условиях предоставления избы, либо переходили из одной в другую поочередно. Девушки начинали ходить в них с 14—15 лет, парни с 16—17. Обычно на посиделках соединялась работа и развлечения; но были посиделки и только развлекательные или только трудовые (например, во время различных праздников или постов).

Девушки приносили с собой прялки или пяльцы для вышивания либо шитье, а парни плели лапти, вили веревки; продолжались сборища до полуночи, а то и позже. Парни здесь высматривали и невест. Бывало так: девушки, приходя первыми, рассаживались по лавкам и начинали прясть. Подходили по одному парни: «Здравствуйте, красные девушки!», а в ответ: «Здравствуй, молодец хороший!» А если девушки в это время пели, парень делал лишь поклон и садился рядом с той девушкой, которая ему нравилась. Вполголоса разговаривали, пели, вели игры — все это чередовалось. Бывальщины и небывальщины, сказки, шутки-прибаутки, загадки много всего было на посиделках. Были и двусмысленности, нескромные остроты и шутки, такие заигрывания, которым девушки пытались сопротивляться. В некоторых местах парень после посиделок мог переночевать в одной постели с девушкой, и это не осуждалось окружающими, но при этом была исключена интимная близость. Девушка сама блюла свою честь, если же она оказывалась обесчещенной или оставалась с внебрачным ребенком, ей жилось очень трудно: ее сторонились и осуждали. Поэтому самые дерзкие шутки парней находили отпор у девушки, заставляя ее всегда помнить о своем поведении. Но при этом ухаживания за девушками были открытыми.

Праздничные посиделки собирались без работы, только для веселья; сюда приходили и подростки, и взрослая молодежь, молодые вдовы и солдатки, а старшие, как правило, не ходили. Любовные и семейные песни, пляски, гармошка и балалайка, игры с поцелуями — таким весельем заполнялся вечер.

Посиделки девочек. На дневные посиделки собирались девочки с 8—9 лет, главной здесь была работа - прядение. Приносили с собой лучину, а хозяйке - гостинец: хлеба или кусок пирога. Чтобы скрасить однообразную работу, девочки придумывали игровые приемы: тянет пряха нитку и говорит: я к Степановым пошла, потом — к другим соседям. Сообщая вслух, из какой избы в какую пошли, «проходили» всю улицу с одной и другой стороны. «Ты вот так, нитка за ниткой идешь будто по деревне, а подружка тебя догоняет, ты поторапливаешься, так время-то и проходит». Скрашивало трудную работу и предстоящее ожидание игр и развлечений. Играли в «клетки» и «уголки», в «лягушки» (подвижные игры). Принимались играть в куклы. Идет девочка на посиделки — в одной руке прялка, в другой — повозочка с куклами.

Так трудоемкая, утомительная работа проходила веселее среди ровесниц, а ожидание развлечений придавало ей и заманчивость.

Как видим, посиделки — это время работы, здесь оттачивались трудовые умения, здесь молодые перенимали друг у друга отдельные приемы выполнения дел, обогащали свой опыт. В то же время посиделки были формой занимательного и привлекательного досуга, где узнавали новые песни и пляски, где каждый их участник получал радостный эмоциональный настрой, где он мог проявить свою творческую индивидуальность, где, наконец, девушка и парень присматривали себе пару. Посиделки были любимы молодыми, их ждали и охотно посещали.

Календарные праздники и обряды

Один из самых распространенных и популярных календарных праздников — масленица («Хоть себя заложить, а масленицу проводить») — отмечалась в древности как начало Нового года по лунному календарю, в начале марта. В XVI в. церковь утвердила начало Нового года 1 сентября; но масленица так и осталась весной как праздник проводов зимы и встречи весны.

Для масленицы были характерны два основных элемента: изобильная еда и молодежные увеселения, что имело, конечно, тот же смысл — провоцирования природы на благоденствие в пользу человека. Это был праздник, на котором предпочтение отдавалось белой пище — молоку, маслу, сметане, сыру. В большинстве случаев это была блинница; но в некоторых местностях вместо блинов выпекались пряники, плетушки, хворосты и др. Масленица продолжалась целую неделю, была заполнена изготовлением и поеданием блинов, другой выпечки и различными молодежными увеселениями, недаром ее называли веселой, широкой, объедухой.

В разных местах в масленицу соблюдали свои обряды, эта неделя была переполнена затеями, играми, традиционными действами.

Каждый день масленицы имел свое значение и свой этикет: понедельник — «встреча», вторник — «заигрыш», среда — «лакомка», четверг — «разгуляй четверток», пятница — «тещины вечорки», суббота — «проводы», воскресенье — «прощеный день».

Начинались катания на санях. С середины недели к детям, катавшимся со снежных гор каждый день, присоединялись взрослые на салазках, на обледенелых рогожках, а молодежь каталась на тройках наперегонки, под песни, шутки с поцелуями и объятиями. В этих уве­селениях принимали участие все, кроме младенцев и совсем немощных стариков.

Особое внимание в масленичные дни уделялось молодоженам; во многих местах был обычай, называвшийся «столбы». Молодые супруги выстраивались вдоль улицы в лучших своих нарядах и по первому требованию гуляк должны были целоваться — показать, как они любят друг друга. «Столбы» продолжались час-два, а потом все ехали кататься.

В некоторых местах утром вытаскивали молодого мужа на улицу и зарывали его в снег. Чтобы выкупить его, жена подносила «зарывальщикам» угощение и столько раз целовалась с мужем, сколько просили. При этом шутки, смех. Катали молодых с гор, они были в любом доме желанными гостями. Ни один праздник не отличался таким вниманием к молодоженам, как масленица. «Где больше молодых — той деревне и чести больше». Были и озорные шутки над холостыми парнями, их бесчестили, потому что считалось, если холостяк не реализовал свои возможности к продолжению рода, он плохо влиял и на плодородие земли, из-за этого могли произойти засухи, неурожаи.

Обильные, застолья начинались с середины недели, когда поедалось большое количество блинов, хвороста, рыбных блюд.

Особый день посвящался встрече с зятьями, когда теща приглашала их в гости, пекла для них блины и, если позволяли возможности, устраивала пир. Множество шуточных песен, поговорок, пословиц посвящено этому дню. Для тещи зять также устраивал застолье — «тещины вечорки».

На масленицу много катались и с гор, и на лошадях. При этом катанию с гор придавался особый смысл: девушки, скатываясь, смотрели, кто съехал дальше — та, значит, быстрее выйдет замуж или ей предстоит выйти в дальнюю деревню.

Катания на санях было одной из любимых забав, масленичные поезда могли состоять из нескольких сотен саней. К этим забавам добавлялись такие, как «взятие зимнего городка», кулачные бои и др. В последние дни масленицы по улицам расхаживали ряженые — «медведи», «козы», «цыгане».

В день проводов масленицы по деревне возили чучело Масленицы в сопровождении ряженых, устраивали целое представление похорон Масленицы. Разводили костры на реке, на перекрестках дорог, на поле и сжигали на нем куклу. «Масленица, прощай, а на тот год опять приезжай!»

Затем наступало прощеное воскресенье, когда все просили друг у друга прощения, даже у незнакомых людей. Заканчивался праздник, где было много веселых шуток, физической разрядки, гуляний, гостеваний, начинался семинедельный Великий пост.

Весенне-летние праздники. Праздничные обряды этого времени года особенно наполнены аграрно-продуцирующими мотивами, заботой об охране здоровья и очищении от скверны.

Семик и Троица. На седьмой четверг после Пасхи приходился Семик, Троица — это 50-й день после Пасхи. Это в основном девичьи и женские праздники. И здесь все было наполнено ритуальным смыслом: катание девушек на качелях способствовало плодородию полей, женщины олицетворяли идеи плодородия:

Ой, где девки шли, там и рожь густа, Ой, где вдовы шли, там трава росла, Где молодушки шли, там цветы цветут...

Семик начинался с посещения могил, где поминали усопших. Затем начиналось веселье молодежи: игры, хороводы в лесу, вокруг березки, или в деревне вокруг срубленного деревца, украшенного лентами. Часто устраивали совместные пиры в складчину, к которым готовились заранее: варили мед, брагу, пекли караваи, сдобники, жарили яичницу, а сам пир устраивали в поле или в лесу «под ракитовыми кустами».

Девушки «завивали» березки, украшая их ленточками, цветными бумажками. «Пойдем, девочки, завивать веночки! Завьем веночки, завьем зеленые». Совершался обряд кумления: развесив венки из трав или цветов, две девушки целуются сквозь них, обмениваются крестиками и поют песни. Покумившиеся девушки считаются подругами и обязуются: «горюшко размыкаем, будешь мне помощница, рукам моим пособница».

Много других разновидностей увеселений было в разных местностях в этот день.

Троица — этот праздник был введен в обрядовую практику православной церкви в начале XV в. Сергием Радонежским. Он совпал с древнеславянскими семиковыми празднествами, вобрав в себя и их обряды. В этой обрядности вместе с зелеными ветками деревьев важными были цветы. «Семик на ветвях, а Троица на цветах». К службе в церкви принято было идти с цветами (зарей); вспомним А.С. Пушкина:

Умильно на пучок зари Они роняли слезки три, и С. Есенина: «Я пойду к обедне плакать на цветы». Трава, цветы, с которыми шли в церковь, должны быть оплаканы: это было или тайное раскаяние со слезами, или слезы могли быть оберегом от засухи и т.п.

Перед Троицей также поминали умерших, иногда готовили поминальный обед - это очень древний обычай.

Веселье молодежи вновь организовывалось в лесу, вокруг березки, теперь уже развивали венки. Наряженная, ухоженная, прославленная песнями березка должна была отдать всю свою силу зеленеющему полю.

Иван Купала (23—24 июня / 6—7 июля) - один из наиболее массовых, разгульных летних праздников. В нем особое значение придавалось обрядовым купаниям, это был всенародный обычай, так как купания будто бы обладали животворящей и очищающей силой. Купания в реках порой сопровождались пиршествами и хороводами с песнями. В ночь под Иванов день купались обнаженными, с букетом или веником. В глубокой древности купания молодежи сопровождались вольностью нравов, эротическими забавами.

Целебной считалась в этот день роса (если девушка умоется ею, то лицо будет чистым, безо всяких болячек); росою кропили в доме постель от всяких домашних насекомых и т.д.

Один из распространенных купальских обрядов - обливание водой любого встречного (кроме, разумеется, старых и малолеток), парни врывались даже в дома, выносили девушек на улицу и обливали их. В свою очередь девушки, схватив ведра, бежали за водой, начиналась общая свалка, крики, веселье. Заканчивалось обливание купанием в реке.

В день Купалы занимались сбором целебных трав, их заготавливали для лечения. «Иванов день пришел — траву собирать пошел». Также заламывали веники, добавляя к веткам деревьев мяту, полынь, ромашку, крапиву.

Травы собирали в разное время: некоторые днем, другие ночью или по утренней росе.

Главным же растением Иванова дня был папоротник, который будто бы в купальскую полночь внезапно и на мгновение расцветает. Считалось, что, если кому-то удастся сорвать дивный, необычайной красоты цветок, тот сможет увидеть все клады на земле, овладеть ими и сможет повелевать всеми.

В полночь парни сторожили папоротник (который вообще не цветет), стараясь не пропустить момент. Вера в возможность увидеть цветок папоротника подкреплялась множеством легенд.

Еще одна особенность купальской ночи - костры, очищающие от скверны и хворей. Через костры прыгала «вся русская деревенщина»: дети, подростки, парни с девушками. Иногда через них прогоняли с той же целью скотину. В кострах сжигали детские сорочки, снятые с больных, так сгорала хворь.

Девушки и парни прыгали через костры, взявшись за руки. Была примета: если не разомкнут рук, то поженятся. В некоторых местах прыгали через крапиву.

Детские и подростковые забавы в Иванов день — это шумные игры, потасовки, бег наперегонки, игра в горелки. И при этом множество раз­личных припевок, речитативов,

Много других примет, легенд, увеселений было связано с Иваном Купалой, трудно даже назвать все, и в каждой местности что-то свое.

Яриловки, Ярило — народные игрища, главной фигурой праздника являлся ряженый молодой парень на белом коне, проезжающий по полям и лугам в сопровождении толпы деревенских жителей. Под его взглядом все должно было цвести и колоситься. Праздник Ярилы носил эротический оттенок: слышались непрерывные шутки Ярилы, сопровождавшиеся соответствующими жестами; не отставали от него и женщины, потешались над его атрибутами, а первоначальная цель была все та же — поспособствовать плодородию земли.

Петров день - июльский праздник после Петровского поста (12 июля). С этого дня начинался сенокос, начинали готовиться к озимому севу. В Петров день тещи проведывали зятьев, кумовья — своих крестников, собирались за столом сватьи, т.е. все ходили в гости; гости приезжали и из других деревень. Молодежь на всю ночь уходила в поле «караулить солнце», которое в это утро играет будто бы по-особому. Жгли костры, пели, гуляли всю ночь. Девушки в этот день собирали 12 цветов с 12 полей и клали их под подушку, приговаривая: «Двенадцать цветов с двенадцати полей, двенадцать молодцев! Кто суженый-ряженый, мне покажись и на меня погляди!»

Насколько приведенные выше объяснения различных культурных реалий однозначны и неоспоримы?

Знакомясь со множеством обрядов, праздников, обычаев и давая им определенное толкование, не следует забывать о том, что все эти объяснения приводятся исследователями на основе изучения мифологии, которая не может дать ни точных формулировок, ни четких ответов. Поэтому, пользуясь общепринятыми толкованиями мифологии, не будем исключать и возможность иных точек зрения и будем помнить об относительности высказываний. И еще одно: совершая различные обрядовые действа в древности, человек, по-видимому, вообще не давал им каких-то объяснений, хотя и верил в них, руководствовался при этом определенными мотивами. Все пояснения сделаны лишь в XIX—XX вв. исследователями.

Церковные праздники

Среди общих для всех христиан праздников отметим зимний праздник Рождества Христова.

Празднику предшествует длительная подготовка, начинающаяся с «филипповок» - начало Рождественского поста 27 ноября по новому стилю (14 ноября - по старому). Рождественский пост, и в прошлые времена не отличавшийся особой строгостью, с «Николы Зимнего» (19/6 декабря) становился строже: не только ограничивалось употребление пищи, но также полностью прекращались в деревнях гулянья и вечеринки молодежи. Шла тихая подготовка души и тела.

Праздник Рождества Христова на Руси стал отмечаться после введения христианства в X в. Он приходился на то время, когда древние славяне отмечали свой зимний многодневный праздник - святки. Они начинались в последние декабрьские дни и заканчивались в первых числах января.

Для церкви Рождество Христово всегда было особо значимым праздником. Пример Сына Божьего Иисуса Христа составлял и составляет основу христианской морали. Поэтому в рождественские дни в христианских храмах особенно подчеркивается, что жизнь Иисуса Христа есть путь, которым надлежит следовать каждому человеку.

Местные церковные праздники. Кроме известных и общих для всех верующих, в России существовало множество местных церковных праздников, начавших распространяться с ХШ в. Каждый день года посвящается особым событиям или святым. В честь их установлены свои песнопения, молитвы и обряды. Наиболее чтимыми местными церковными праздниками были престольные. Каждый из них отмечался ежегодно всем приходом и посвящался либо дню освящения храма, либо памяти святого, в честь которого был сооружен храм; либо чудотворной иконе. Такой праздник мог продолжаться одну-две недели, переходя из одной деревни в другую, расположенных на территории данного прихода, отличался многолюдностью, приездом гостей и родственников из других мест, к нему готовились загодя: убирали, чистили улицы, дома.

Три элемента церковных праздников были обязательными: церковная служба и звон колоколов в течение всего дня; гостевание с обильным столом; общественные гулянья.

Церковный ритуал праздника был единым: праздничное богослужение и крестный ход с хоругвями и иконами; в некоторых случаях священники ходили до праздника и по домам, служили молебен. Во время крестного хода святой водой окропляли дома, источники воды, домашний скот. В награду за труды прихожане одаривали притч деньгами или продуктами — кто чем мог.

Далее начинался в домах прием гостей; в соответствии с достатком семьи заранее запасали припасы, водку, вино, так как «без блинов не масленица, а без вина не праздник». Обильное застолье, беседы, пение, в том числе и «божественное» (псалмы, духовные стихи), хождение из дома в дом продолжались несколько дней. Молодежь устраивала хороводы; а в те дни, когда гулять и петь считалось грехом, прогуливались возле своих ворот.

К числу церковных праздников относились также обетные, которые устраивали сами жители села по обету — обещанию по случаю спасения от пожара, наводнения, градобоя, от мора и гибели скота — как выражение благодарности Богу, Богородице, святым. В отличие от престольных, на этих праздниках не принято было гостевание, хождение из дома в дом и веселье молодежи. Трапезы готовились в складчину; обычно ставили стол в церковной ограде. После торжественного молебна священник благословлял стол и присутствующие приступали к трапезе.

Продолжался праздник один — три дня, обычно летом, в течение которых запрещалась любая работа, а общество следило за исполнением запрета.

С церковными праздниками были косвенно связаны и так называемые съезжие (гостевые, гулевые, званые), которые хоть и приурочивались к церковным, но не имели религиозной цели и соответствующего ритуала. Каждое село справляло его по очереди, продолжались они до семи дней и собирали в каждый дом родственников, кумовьев, знакомых из ближних и дальних селений и даже понравившихся незнакомцев, которых встретили в церкви, на ярмарке. Их собиралось обычно много, так что все дворы были забиты подводами. Этому празднику, как и престольному, предшествовала подготовка: чистили, мыли избы, варили пиво, брагу, делали заготовки для стола.

В день праздника хозяева с поклонами и уговорами «не побрезговать хлебом-солью» усаживали каждого пришедшего за стол, приглашали отведать свое угощение и обносили гостей пивом и хмельными напитками. Старшие ходили гостевать из дома в дом, а молодежь летом веселилась на улице, зимой устраивались посиделки, вечорки.

На этих съезжих праздниках завязывались знакомства среди девушек и парней, которые могли закончиться свадьбой.

Церковные праздники, решая свои религиозные задачи — укрепление православной веры в душах прихожан, — служили и светским целям. На примере описанных праздников, а их число было значительным («У Бога, что ни день, то праздник», «У Бога всегда праздник»), можно увидеть, что благодаря им из поколения в поколение передавались традиции поддержания широких родственных связей, опоры на них в хозяйственных, семейных делах, традиции гостеприимства и хлебосольства.

Праздники, проходившие в атмосфере дружелюбия, доброжелательности, миролюбия, укрепляли эти качества характера у детей, молодых людей, способствовали сохранению их на протяжении веков и развивали такие душевные наклонности, как открытость в проявлениях чувств, уважение к человеку любого достатка.

Литература

1. Латышина Д.И. История педагогики. М., 2002.

2. Подласый И.П. Педагогика. М., 1996.

3. Харламов И.В. Педагогика. Минск., 1998.

4. Лихачев Б.Т. Лекции по педагогике. М.,1995.

5. Бордовская Н.В., Реан А.А. Педагогика. Учебник для вузов. «Питер», 2000.