РЕФЕРАТ

по курсу "Военная история"

по теме: "П.А. Румянцев - жизненный путь и военно-теоретические взгляды"

1. Жизненный путь П.А. Румянцева

Румянцев Петр Алексеевич (4 января 1725 г. - 8 декабря 1796 г). Получил домашнее образование и первый военный опыт под руководством отца, А.И. Румянцева, одного из сподвижников Петра I. В 1731 г. П.А. Румянцев был записан в гвардию, а в 1740 г. - произведен в офицеры.

Во время Русско-шведской войны (1741-1743 гг.) он находился в действующей армии при отце. В 1743 г. в чине полковника П.А. Румянцев был назначен командиром Воронежского пехотного полка. В 1748 г. участвовал в походе на Рейн.

Во время Семилетней войны 1756-1763 гг., командуя бригадой, отличился под Грос-Егерсдорфом (1757 г) и Кунерсдорфом (1759 г). В 1761 г. руководил осадой и взятием крепости Кольберг.

Не оставляя военной деятельности в 1764-1796 гг. был Президентом Малороссийской Коллегии и генерал-губернатором Малороссии.

С началом Русско-турецкой войны 1768-1774 гг. командовал 2-й армией. В 1769 г. возглавлял экспедицию по взятию Азова. В 1770 г. войска Румянцева разгромили противника при Рябой могиле, Ларге и Кагуле.

Во время Русско-турецкой войны 1787-1791 гг. командовал 2-й армией, в 1789 г. отозван.

Положил начало новой тактике колонн и рассыпного строя.

2. Военно-теоретические взгляды П.А. Румянцева

В 70-80-е годы XVIII в. общепризнанным военным идеологом был П.А. Румянцев. Фельдмаршал Румянцев-Задунайский не только выдающийся полководец своего времени, блестящие победы которого способствовали укреплению военной мощи России. Это - крупнейший военный деятель своего времени, мысли и идеи которого выражали прогрессивное направление в русской военной школе XVIII в. Большую ценность представляет докладная записка Румянцева, составленная после окончания войны 1768-1774 гг. "Мысль генерал-фельдмаршала Румянцева-Задунайского о состоянии армии, об устройстве войск, о содержании их, о построении крепостей, арсеналов, магазинов, о заведении школ, о дисциплине, о военной полиции, о комиссариате и пр."

Записка охватывает те именно существенные вопросы военной политики, которые стояли в то время в центре внимания.

Главным в это время был вопрос устройства вооруженных сил страны для разрешения крупнейших внутренних и внешних политических задач России. Дворянская Россия в конце XVIII в. переживала кризис. Крестьянская революция, потрясшая империю, заставила серьезно задуматься верхушку правящего класса о способах сохранения существующего общественного порядка в стране. Крепостническая система определяла состав армии, способ ее комплектования и другие стороны организации и устройства вооруженных сил. Румянцев мог решить эти вопросы в свете военной идеологии своего класса. С другой стороны, перед Россией очень остро стояли также внешнеполитические задачи. Швеция не отказывалась от реваншистских устремлений. Пруссия лишь выжидала момент для новой агрессии. Турция же не желала смириться с фактом поражения в войне 1768-1774 гг. и деятельно готовилась к новой схватке с Россией.

Румянцев выдвинул обширную программу переустройства вооруженных сил. Прежде всего он подчеркивал, что Россия должна иметь свою национальную военную систему.

Для организации защиты государства он считал необходимым иметь четыре армии, способные разрешить основные вопросы внутренней и внешней политики. В этих целях он предлагал создать: во-первых. Поморскую армию, разместив ее в Новгородской, Финляндской, Ингерманландской, Эстляндской, Лифляндской, Псковской и Полоцкой губерниях; эта армия предназначалась для обороны западных и северных границ, то есть против возможного нападения Пруссии и Швеции; во-вторых, Украинскую армию, расположив ее в Могилевской, Азовской, Воронежской, Слободской и Белгородской губерниях; эта армия предназначалась для активных действий против Турции; в-третьих, Низовую армию - в Нижегородской, Казанской, Оренбургской и Астраханской губерниях; эта армия предназначалась для охраны юго-восточных и восточных границ; наконец, Резервную армию, расположив ее в центре России - Московской и Смоленской губерниях.

Такая дислокация обеспечивала наблюдение за всеми губерниями и позволяла сосредоточить крупные силы на всех важнейших стратегических направлениях.

Одновременно Румянцев предлагал внести усовершенствования в существующую систему комплектования. Рекрутская система в условиях абсолютистской монархии имела крупные преимущества по сравнению с системой вербовки наемников, господствующей на Западе. Румянцев не считал необходимым изменять эту систему в принципе, так как следующий шаг мог быть сделан в сторону буржуазной системы всеобщей воинской повинности, что в условиях крепостнической России исключалось. Поэтому он постарался разрешить вопрос только в сторону упорядочения системы комплектования. Предлагая установить для каждой воинской части постоянные округа комплектования, Румянцев по существу стремился вернуться к петровской системе 1711-1712 гг. "Определяя войска, - пишет Румянцев, - количество, качество и прерывание, определить и всякому полку, шквадрону и роте сборные места или кантоны для набора рекрут известным количеством ежегодно... соразмерно переписному числу душ".

В этом предложении имелся свой резон, так как при такой системе можно было избежать неравномерности наборов. Именно этим соображением руководствовался Румянцев, когда описал дальше, что наборы должны происходить "без малейшею притеснения наук, торговли и иных надобных в государстве ремесел и промыслов и особливо земледелия".

Общее управление вооруженными силами Румянцев предлагал осуществить через "Главное воинских дел правительство", которое должно иметь "титло верховного воинского совета". Совет должен быть подчинен непосредственно главе государства и являться высшим органом управления всех вооруженных сил страны. Однако Румянцев не считает возможным, чтобы этот орган во время войны мог вмешиваться в действия главнокомандующего. Во всех случаях последнему должна предоставляться "полная мочь". "Военные дела... по своим следствиям более всех иные требуют осмотрения и осторожности, а всякий полководец не иначе учреждать может как релятивно его понятию и дел соображению". Идея военного совета позднее была воспринята Паниным, но у него она нашла несколько другое освещение.

Замечательны для своего времени идеи Румянцева в области стратегии. Румянцев совершенно справедливо полагал, что стратегия должна исходить из учета сил и средств страны. Он подчеркивал, что военная мощь зависит от состояния экономики страны, поэтому, рекомендуя "соразмерно способам доходам своим ополчаться", он требует "весьма уважать источник, который мы поныне один к содержанию воинских сил имеем: я разумею народ, дающий для войска и людей и деньги".

Румянцев решительно отвергал сложившуюся на Западе, так называемую, кордонную стратегию. Он правильно считал, что в России такая система невозможна. "Искусство военное, - говорил Румянцев, - ... состоит в одном том, чтобы держать всегда в виду главную причину войны, знать что было полезно и вредно, в подобных случаях в прошедших временах, совокупно положения места и сопряженные с тем выгоды и трудности, размеряя противные предприятия по себе, какое бы могли мы сделать употребление, будучи на их месте.

Вот... правила военные, правила кратчайшие".

Румянцев понимал связь между стратегией и политикой, Сама же политика понималась им как система отношений между странами. Румянцев рассматривал войну как явление, вытекающее из политических интересов дворянского государства, и поэтому полагал, что за политикой остается ведущая роль. Ставя на первый план интересы дворянского государства, он рассматривал армию как часть целого и старался направить ее деятельность в соответствие с требованиями политики. В своих письмах он подчеркивает это каждый раз. Так, в письме к Панину он пишет, что "Легко ошибаться мне, имея сведений о той части дел политических, которые дают правила военным".

Учитывая "главную причину войны" и связь ее с политикой страны, Румянцев полагал необходимым добиваться решения стратегических вопросов не в бесплодном отсиживании в крепостях или за укрепленными линиями, не в осаде неприятельских крепостей, а в полевом сражении. Блестящие победы Румянцева под Ларгой и Кагулом явились великолепным доказательством его стратегии.

Румянцев не ставил себя в зависимость от существующей системы крепостей и укрепленных линий, а также от системы магазинов и полагал, что лучшим способом ведения войны "будет наступление, которое всегда принесет преимущество над обороной. "Полководец, ведущий свои действия по правилам первый, в предмете имеет один главный пункт и к оному течет со всех устремлением, поелику одолением оного опровергает все другие от него зависящие". Этим главным пунктом является армия неприятеля. Стратегическая целеустремленность и действия сосредоточенными силами приносят победу. Оборонительная же война имеет отрицательной стороной то, что при ее ведении "нельзя взять предмет такого равновесия, ибо тут на все части потребны и силы и внимание по подвержению оных попыткам неприятельским".

Но Румянцев никогда не рассматривал наступление как простое продвижение вперед. В его военном искусстве, как ни у одного из его современников, сочетались решительность, предусмотрительность и осторожность. "Стою я, - писал Румянцев, - непременно в том правиле, что, не обеспечивши надежно оставляемого за собой, большими шагами нельзя ступить вперед". Это нередко забывали полководцы его времени и даже Наполеон.

Румянцеву, как правило, приходилось действовать малыми силами против многочисленного неприятеля. Но он всегда утверждал, что дело не в числе войск, а в искусстве руководства ими: "Разбить с малым числом многочисленного неприятеля есть дело искусства и великой славы. Быть же побежденным многочисленностью весьма естественно, но при этом храбрость и слава на стороне того, кто решается презирать многочисленностью".

Признав приоритет за наступательными формами войны, Румянцев и в области тактики разрабатывает принципы наступательного боя, исходя из которых, затем занимается вопросами организации маршей, чтобы научить войска вступать в бой с ходу.

Сам бой мыслится им не как шаблонное фронтальное столкновение армии в линейном боевом порядке, а в зависимости от противника и местности. В одном случае - линиями (Кунерсдорф), в другом - рассыпным строем или колоннами (Кольберг), в третьем - каре (Ларга, Кагул). Отсутствие шаблона и гибкость мысли вообще характерны для Румянцева. Задолго до Суворова и Наполеона он пришел к выводу о необходимости расчленения боевого порядка.

Новые методы ведения боя по-иному поставили вопрос о роли отдельных родов оружия. Главным родом войск Румянцев считал пехоту: "поелику пехота - самое твердое основание в воинстве". На ее усовершенствование Румянцев обращает самое серьезное внимание. Ему принадлежит идея создания егерской пехоты, применение которой дало блестящие результаты в Семилетней и русско-турецкой войнах. Он блестяще разрешил проблему сочетания огня и удара, применив различные комбинации боевых построений, любая из которых была рассчитана на сокрушительный штыковой удар по неприятелю.

Румянцев проделал большую работу по переустройству кавалерии и подчинению ее задачам наступательного боя.

В этих же целях Румянцев ввел новые формы использования артиллерии: главное состоит в массировании огня путем сведения орудий в большие батареи и в маневре колесами.

У Румянцева мы имеем вполне ясно выраженную идею взаимодействия, что уже выходит за пределы линейной тактики и приближается к принципам глубокой тактики колонн и рассыпного строя.

В связи с этим Румянцев по-новому ставит вопрос и об управлении боем. Он предоставлял подчиненным право находить свои способы решения поставленных задач, исходя из учета местности и обстановки. Предоставление инициативы и постановка частных задач могут быть только при переходе к новой глубокой тактике колонн и рассыпного строя.

Новые формы ведения военных действий потребовали упорядочить систему обучения и воспитания войск. Румянцев впервые дал обоснование теории обучения и воспитания. Нужно подчеркнуть, что Румянцев вопросы обучения и воспитания рассматривал как две стороны единого процесса.

В "Обряде службы", в инструкциях и приказах Румянцев подчеркивал, что все обучение должно быть направлено на выработку у солдат правил и приемов, нужных для войны. Все остальное он считал лишним и бессмысленным и только отягощающим солдата. Центр тяжести в обучении войск Румянцев перенес в индивидуальной подготовке на прицельную стрельбу и штыковой бой, а в совместной - на выработку маневренности и взаимодействия родов войск.

В отличие от установившихся у его современников взглядов та решающую роль частого и непрерывного огня Румянцев требует от пехоты безостановочной атаки, завершаемой штыковым ударом. Подавление огня противника он возлагает на егерей и артиллерию. Требуя обучать войска в этом направлении, он, таким образом, внедрял в боевую подготовку принципы тактики колонн и рассыпного строя.

В области воспитания Румянцев снова, как и при Петре I, попытался поднять роль солдата. "Если положение военного человека в государстве считается сравнительно с другими людьми беспокойным, трудным и опасным, то в то же время он отличается от них неоспоримою честью и славою, ибо воин превозмогает труды часто несносные и, не щадя своей жизни, обеспечивает своих сограждан, защищает их от врагов, обороняет отечество". Он пытался выработать в солдате сознание "почетного звания воина", возбудить "благородное соревнование и чувство собственного достоинства" путем укрепления боевых традиций части, - "надлежит внушить солдату любовь и привязанность к полку, в котором он служит"... чтобы "каждый честь, заслуженную полком, на себя переносил".

Румянцев пытался внести новое понимание в понятие дисциплины. В этом вопросе он стремился к тому, чтобы под последней подразумевалось сознательное выполнение обязанностей солдата: "все успехи от доброго порядка, послушания и равенственного отправления службы зависят... тем взаимная доверенность между командирам и войском и спокойствие оных утверждается", - писал Румянцев.

Таким образом, Румянцев придавал большое значение моральному фактору, но он рассматривал его изолированно, вне связи с характером войны, социально-политическими, экономическими и морально-идеологическими основами воюющего государства и, конечно, в отрыве от народных масс.

Литература

1. Павлов С.В. История Отечества. М., 2006.

2. Панков Г.В. История Отечества. М., 2005.

3. Михалков К.В. Военная история. СПб., 2007.

4. Богданов С.К. Военная история России. М., 2007.