Реферат

Реферат на тему Общественное движение в России XIX века

Работа добавлена на сайт bukvasha.net: 2013-11-14

Поможем написать учебную работу

Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.

Предоплата всего

от 25%

Подписываем

договор

Выберите тип работы:

Скидка 25% при заказе до 22.11.2024


                               ПЛАН РАБОТЫ:
ВВЕДЕНИЕ.
I.                 ЗАПАДНИЧЕСТВО.
II.             СЛАВЯНОФИЛЬСТВО.
III.         ИМПЕРСКАЯ ИДЕЯ.
IV.         ПАНСЛАВИЗМ.
V.             НИГИЛИЗМ.
VI.         БЮРОКРАТИЧЕСКИЙ КОНСЕРВАТИЗМ.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ.
                                     ВВЕДЕНИЕ.
     «Особенность России заключалась в полноте и чистоте того выражения, которое христианское учение получило в ней, — во всём объёме её общественного и частного быта. В этом состояла главная сила её обра­зованности...» 1. Так определил своеобразие русской судьбы Иван Васильевич Киреев­ский, один из основателей славянофильства. К моменту, когда им были написаны эти строки, девять столетий русской истории безоговорочно подтверждали такой вывод. И всё же XIX век, не предвещавший вначале, как каза­лось, никаких неожиданностей и волнений, стал эпохой жесто­чайшего кризиса русского национального самосознания — кризи­са, во многом предопределившего дальнейшую трагическую судьбу России.
     То было время бурного развития науки и философии, литера­туры и искусства — "золотой век" русской классической культуры. Время исканий и надежд, разочарований и прозрений, пора окон­чательной потери  духовного равновесия народа, подо­рвавшая вековые устои русской православной государственности. От XVIII века России досталось тяжёлое наследие. Судорож­ная эпоха Петра, разметавшая русскую старину в погоне за европейскими новшествами, сменилась господством череды вре­менщиков, мало любивших Россию и ещё меньше понимавших неповторимые особенности её характера и мировоззрения. Едва успевшая передохнуть за время царствования государыни Елизаветы Петровны, страна вновь оказалась ввергнута в водо­ворот религиозных, политических, экономических и военных перемен и нововведений, продолжавших размывать традицион­ные ценности бытия Российской Империи.
     Православная Церковь была унижена и ослаблена: ликвиди­рована каноническая форма её управления (патриаршество), изъяти­ем церковных земель подорвано благосостояние духовенства и возможности церковной благотворительности, резко сокращено количество монастырей — светочей христианской духовности и православного образования. Самодержавие как принцип правле­ния (предполагающий религиозно осознанное отношение к вла­сти как к церковному служению, послушанию) всё более искажа­лось под влиянием идей западно-европейского абсолютизма.
     Крепостное право, оправданное как тяжкая необходимость (а в своей начальной стадии — и как несомненное благо), станови­лось явлением всё более ненормальным. Пока крепостными бы­ли все сословия (а до 1762 года дворянин был так же "прикреплён" к обязательной государственной службе царю, как крестьянин — к хлебопашеству у помещика), положение представлялось спра­ведливым и естественным. Но последовавшие за освобождени­ем дворянства искажения сословного строя привели к тому, что сословия начали различаться не столько по разности служе­ния «Богу, Царю, и Отечеству», не столько по разным обязанностям, сколько по правам, что противоречило русскому историче­скому опыту.
     Раскол между массами простого народа, продолжавшими придерживаться традиционных взглядов на жизнь, и его "обра­зованной" частью усугублялся засилием среди высшей чиновной бюрократии иноверцев и ино­родцев. В целом, к началу XIX века существенному искажению подверглись все основы русского жизнеустройства, те зиждительные силы, которыми Русь утверждалась и крепла: Православная Цер­ковь лишилась своего канонического устроения, Царская власть попала под чрезмерное влияние светского мировоззрения, общенародное всесословное единство оказалось подорванным.
И всё же русский народ в целом продолжал оставаться держав­ной опорой православной государственности, соборным храни­телем истин веры. «Расщепление» самосознания затронуло первоначально численно ничтожную часть общества, родившую из своей среды множество "течений общественной мысли". Часть из них оказало в дальнейшем серьёзное влияние на все области российской жизни.
                                ЗАПАДНИЧЕСТВО.
     Это явление не испытывало недостатка внимания от историков. Исследова­тельский материал, посвящённый западничеству в тех или иных его формах — огромен, и в своей большей части откровенно пристрастен, хвалебно-комплиментарен и необъективен. На деле же — современное положение России во многом является ре­зультатом воплощения в жизнь именно западнических идей.
     Основной из них является идея "прогресса" в том виде, как она была сформулирована западно-европейской мыслью XVIII века. Человечество развивается по единым для всех народов законам, они неизбежно проходят одни и те же ступени развития, — утверждают "прогрес­систы". На вершине этой лестницы находится Западная Европа*. Россия значительно отстала в своём развитии (показательно, что одной из причин отставания было тут же объявлено Православие — консервативно, мол, и несовременно), и единственная возмож­ность "исправить" положение — срочно европеизировать всю русскую жизнь.
    "Стоя вне времени, — писал Чаадаев в своих знаменитых "Философических письмах"2, — мы... ничего не восприняли из преемственных идей человеческого рода... Сначала — дикое вар­варство, потом грубое невежество, затем свирепое и унизительное чужеземное владычество, дух которого позднее унаследовала на­ша национальная власть..." **.  
 
* Вот уже два столетия прошло, а песня всё та же — о "передовом" Западе и "отсталой" России. Господи, и когда-то мы одумаемся ?!
 ** И все же ещё крепко было тогда русское общество! Воззрения Чаадаева столь странными показались его современникам, что они сочли его не вполне нормальным, а государь Император Николай I даже прислал для наблюдения и помощи собственного врача. Позже «прогрессивные» историки толковали это как "произвол тирана": объявил-де, здорового человека сумасшедшим. Но это было мнением чуть ли не всего общества – иначе Чаадаев не стал бы потом писать в своё оправдание «апологию сумасшедшего», утверждая, что его просто не так поняли.
Эти "Письма" стали настоящим     манифестом западничества, и умножавшиеся последователи Ча­адаева не преминули довести заложенные в них мысли до своего логического завершения. В. С. Печерин (1807—1885), поэт и филолог, профессор Московского университета — эмигрировав­ший, перешедший в католичество и ставший бенедиктинцем-священником, написал страшные и безысходные в своей откро­венности строки:
                                 Как сладостно отчизну ненавидеть!!
                                  И жадно ждать ее уничтоженья...
     Они стали настоящим лозунгом западников и "отпочковав­шихся" от них многочисленных антинацио­нальных, антигосударственных нигилистических движений. Те из них, кто не решался безоговорочно присоединиться к страш­ному русоненавистническому лозунгу Печерина, взахлёб тверди­ли о своей пламенной любви к России, но... России идеальной, "исправленной" по европейской мерке, лишённой «досадных пере­житков» национальной самобытности. В отно­шении же к России реально существовавшей, проявлялось самое трогательное единодушие. Разница заключалась лишь в степени насилия, допускавшегося во имя "прогрессивных" преобразова­ний. Вот тому примеры.
    "Я понял французскую революцию, — писал Белинский, — понял и кровавую ненависть ко всему, что хотело отделиться от братства с человечеством... Я теперь в новой крайности, — это идея социа­лизма, которая стала для меня идеей новой, бытием бытия, вопросом вопросов, альфою и омегою веры и знания. Всё из неё, для неё и в ней. Я всё более и более гражданин вселенной. Я начинаю любить человечество по-маратовски: чтобы сделать счастливою малейшую часть его, я, кажется, огнём и мечом истребил бы остальную".
     Герцен призывал "ненавидеть из любви, презирать из гуман­ности". Что ненавидеть, что презирать? Да всё то же — Русь, на которую он бесстыдно клеветал всю жизнь из-за границы, из эмиграции, сокрушаясь, как "ужасно жить в России", как "медлен­но течёт глубокая и грязная река... России, с её аристократами, бюрократами, офицерами, жандармами и императором, — бес­форменная и безгласная масса низости, раболепства, жестокости и зависти, увлекающая и поглощающая всё..."
     К подобным высказываниям трудно что-либо добавить… Они говорят сами за себя. Остаётся только наблюдать, как гибнет великая держава с тысячелетней историей, теряя свою самобытность и превращаясь в «цивилизованное европейское государство».
 
                             СЛАВЯНОФИЛЬСТВО.
     Славянофильство стало первой исторически сложившейся формой русского консерватизма. В середине XIX века, в Москве, группа европейски образованных интеллектуаллов (И. В. Кире­евский, А. С. Хомяков, К. С. Аксаков, Ю. Ф. Самарин и другие), ощутив угрозу самому бытию России, которая таилась в ускоряв­шемся "расцерковлении" общественного сознания, объедини­лась, чтобы дать свои ответы на волновавшие общество вопросы о русском предназначении, путях дальнейшего развития россий­ской государственности, целях России в её внутренней и внешней жизни.
    Не удовлетворяясь плодами западно-европейскою просвеще­ния, славянофилы обратились в своих поисках к изучению рус­ской истории, к вероучению Православной Церкви. "Всё, что препятствует правильному и полному развитию Православия, — писал Иван Киреевский, — всё то препятствует развитию и благоденствию народа русского, всё, что даёт ложное и не чисто православное направление народному духу и образованности, всё то искажает душу России и убивает её здоровье нравственное, гражданское и политическое. Поэтому, чем более будут прони­каться духом Православия государственность России и её прави­тельство, тем здоровее будет развитие народное, тем благополуч­нее народ и тем крепче его правительство и, вместе, тем оно будет благоустроеннее, ибо благоустройство правительственное воз­можно только в духе народных убеждений".
     И всё же, несмотря на стремление вернуться в лоно чистой русской церковности, слиться с истоками народной жизни, осно­вами бытия России — ясного понимания сущности русского пути, русского служения славянофильство в целом так и не достигло. По-разному понимали члены кружка природу и цель Самодержавия, по-разному оценивали современные события. Эта разноголосица мешала движению, а с кончиной его осново­положников (И.В.Киреевского в 1856-м, А. С. Хомякова и К. С. Аксакова в 1860-м) оно окончательно утеряло мировоззренче­ское единство, распавшись на несколько самостоятельных, весь­ма различных между собой течений. Частично выродившись в чистый либерализм, славянофильство сумело всё же дать жизнь
и таким конструктивным явлениям, как имперская русская идея и идеология панславизма.
                   ИМПЕРСКАЯ   ИДЕЯ   В  XIX   ВЕКЕ.
     Быть русским, согласно этому воззрению, не значит быть великороссом, украинцем или белорусом по факту этнического происхождения. Быть русским — не значит быть православным по вероисповеданию. Быть русским — значит быть верноподдан­ным Императора Всероссийского, гражданином Империи, носи­телем имперской идеи.
    "Есть в России одна господствующая народность, один господ­ствующий язык, выработанный веками исторической жизни. Однако есть в России и множество племён, говорящих каждое своим языком и имеющих каждое свой обычай, — писал один из лучших русских публицистов конца XIX века М. Н. Катков. — Но все эти разнородные племена, все эти разнохарактерные области, лежащие по окраинам великого русского мира, составляют его живые части и чувствуют единство с ним в единстве государства, в единстве верховной власти — в Царе, в живом, всеповершающем олицетворении этого единства.
     В России есть господствующая Церковь, но в ней же есть множество всяких исключающих друг друга верований. Однако всё это разнообразие бесчисленных верований, соединяющих и разделяющих людей, покрывается одним общим началом госу­дарственного единства. Разноплеменные и разнохарактерные люди одинаково чувствуют себя членами одного государственно­го целого, подданными одной верховной власти. Всё разнородное в общем составе России, всё, что, может быть, исключает друг друга, враждует друг с другом, сливается в одно целое, как только заговорит чувство государственного единства. Благодаря этому чувству Русская земля есть живая сила повсюду, где имеет силу Царь Русской земли".
     При всём понимании того, что в основании подобных воззре­ний (в отличие от русофобствующего западничества) лежат по­буждения несомненно благонамеренные и во многом совершенно здравые, нельзя не видеть, что умаление внутреннего, духовно-нравственного начала русской государственности в угоду её внешнему могуществу и блеску как раз и привело к катастрофе — революции 1917 года. Призрачна и непрочна лю­бая сила, любая мощь, если она не основывается на твёрдом фундаменте духовного единства — теперь, после того, что при­шлось пережить России в XX веке, мы можем сказать это со всей определённостью.
                                      ПАНСЛАВИЗМ.
     Если империализм — это соблазн государственной мощи, то панславизм стал для России "соблазном крови", попыткой соделать национальный фактор опорой русского бытия.
     Согласно этому мировоззрению, историческая миссия Рос­сии состоит в том, чтобы объединить единокровных братьев-сла­вян, образовать могучий культурный, хозяйственный, политиче­ский и военный Славянский Союз во главе с Русью для того, чтобы устоять перед натиском враждебного Запада. Вторая цель — создать необходимые условия для гармоничного и беспрепят­ственного развития великой славянской культуры, являющей собой высший культурно-исторический тип развития человече­ства. Славянский мир призван разрешить все вопросы, постав­ленные перед человечеством развивающейся цивилизацией, и роль России — всемерно содействовать этому.
     Крупнейшими идеологами панславизма можно назвать Н. Я. Данилевского, И. С. Аксакова, Р. А. Фадеева, О. Ф. Миллера и других русских мыслителей. Генерал Фадеев, известный воена­чальник и публицист, писал: "Мы можем быть лишь тою личностью, какою нас Бог создал — славянскою по роду и русскою по виду..." "Нам нужно славянство не для того только, чтобы с его помощью самим стать опять славянами". Основания для великой славянской мировой миссии он видел в том, что славянство есть "последняя арийская, то есть прогрессивная порода, выступаю­щая на сцену света; особая религиозная основа, исключительно чистая, просвещавшая до сих пор личную совесть людей, но в общественном отношении лежавшая под спудом..."
     Всего несколько десятилетий прошло с той поры, как граф Сергей Семёнович Уваров, министр народного просвещения в правительстве Николая I, гениально сформулировал основы рус­ской жизни в знаменитом трёхсоставном лозунге: "Православие, Самодержавие, Народность". Уходящая Русь оставила его России грядущей как духовное и политическое завещание — но как мало оказалось людей, способных правильно понять и верно оценить всю необходимость строгого и бережного соблюдения именно такой последовательности русских зиждительных начал.
     Державная мощь должна стоять первой, — решили патриоты-государственники, ревнители имперской идеологии. "Самодер­жавие, Православие, Народность" — получилось у них. Да нет же, — возражали панслависты, — именно народное, национальное начало является основным. Их лозунг выглядел как "Народность, Самодержавие, Православие". И что же? Сегодня, по прошествии стольких лет и по пролитии столь великой крови в хаосе русских смут, мы просто обязаны ясно понять — сколь гибельными оказались все эти внешне благонамеренные перестановки.
     Ибо без веры, без Церкви, без святынь — России нет и не может быть...
                                      НИГИЛИЗМ.
     Нигилизм как форма самосознания русской интелли­генции есть идея тотального отрицания. Сформировавшись как слой безродный, бескорневой, лишённый мало-мальского поня­тия о настоящей духовной жизни, но наделённый безмерной интеллектуальной гордыней, интеллигенция стала главным раз­рушителем традиционных ценностей русской жизни. Нигилизм явился закономерным итогом отщепенчества "образованного" слоя России от основ подлинно русского мировоззрения. При этом нравственное убожество нигилизма, отвергавшего вообще всякую независимую этику и мораль, подменявшего мораль­ные категории началами "пользы" и "удовольствия" — ничто перед жутью его практического применения.
     Возрастая в лоне западничества, нигилизм воспринял в себя его худшие черты. Появившийся на исторической сцене разно­чинец (точнее сказать — "бесчинец", лишённый традиционных сословных связей в жизни) придал явлению ещё более дикие формы. Началась, по меткому выражению протоиерея Георгия Флоровского, "роковая болезнь — одичание умственной совести". "Человеческая личность шире истины" — это безумное утвержде­ние "народника" Михайловского становится определяющим ха­рактер времени. Утрачивается сама потребность в Истине, теря­ется познавательное смирение перед действительностью, и в безбожной "свободе" человек являет собой жалкую картину сре­доточия разрушительных и гибельных страстей.
     Всё было бы не столь ужасно, если бы вождями нигилизма остались люди, подобные Чернышевскому и Добролюбову: недо­учившиеся семинаристы, разгневанные разночинцы и разочаро­вавшиеся поповичи (а оба кумира "передовой общественности" вышли из духовного сословия) не являли собой серьёзной опас­ности. Убогость их мировоззрения и скудость творческих воз­можностей вскоре породили бы ответную реакцию (что, кстати, и случилось, когда в конце века интеллигенция ударилась в богоискательство). Но, к несчастью, дело этим не кончилось, и нигилизм стал страшным орудием в руках настоящих изуверов-фанатиков.
     Эти люди не строили никаких иллюзий. Они видели зло, всемерно потворствовали и сознательно служили ему. "Страсть к разрушению есть творческая страсть", — слова Михаила Бакуни­на говорят сами за себя... Нужно зажечь мировой пожар, разру­шить старый мир, а для этого все средства хороши. Россию расчёт­ливо и цинично звали к топору, предполагая (весьма основатель­но, как показала история) в хаосе страшного русского бунта достичь своих целей.
                БЮРОКРАТИЧЕСКИЙ КОНСЕРВАТИЗМ.
     Под этим условным названием скрывается явление, практи­чески не исследованное до сих пор. Самосознание русского чи­новничества, бывшего опорой и основой государственной власти в Императорской России, до сих пор оставалось за рамками внимания историков. Мы как-то традиционно удовлетворялись карикатурными персонажами гоголевского Городничего, грибоедовского Скалозуба и иных, подобных им литературных фигур, совершенно забывая, что с петровских времен влияние бюрокра­тии (далеко не всегда отрицательное) постоянно росло, а после реформ Сперанского (и проводившейся в том же духе политики Николая I) чиновничество фактически несло на своих плечах весь груз ответственности за судьбу России.
     Простая справедливость требует признать несомненные за­слуги руского чиновника в устроении и упорядочении всех обла­стей жизни страны, во всех успехах и победах Империи, во всём том, что составило славу и доблесть России в XVIII—XIX веках. Столь же безусловна и несомненна огромная доля вины чинов­ной бюрократии в катастрофе, постигшей Россию в начале XX века. Потому-то и представляет значительный практический интерес анализ мировоззрения русского административного со­словия.
     В жизни оно выражалось не языком идей, понятий или слов, а языком законов, практических действий и политических ре­шений. Даже и не будучи оформлена словесно, идеология, лежа­щая в основании этих решений и действий, была вполне опреде­лённа и ясна. В её истоках лежало представление о ведущей, решающей роли государства во всех областях человеческой жиз­ни.
     К сожалению, искажение основ русского домостроительства не обошло стороной и государственный аппарат. Стремление подчинить ему всякую человеческую деятельность, все проявле­ния человеческого духа вступало в явное противоречие с русским национально-религиозным мировоззрением. Чиновничество рассматривало церковь  лишь как один из государственных институтов, этакий "департамент по улучшению нравов народа", бюрократия стремилась поставить под контроль светской власти все стороны церковной деятельности, да и само духовенство.
     При таком развитии событий Самодержавное Царство, мало-помалу превращалось в абсолютистскую монархию по западно-европейскому образцу, а сам Самодержец — в просто­го главу государственного аппарата (нечто вроде современного президента наделенного практически неограниченными (!), в отличие от президентов других стран, полномочиями). Не случайно Лев Тихомиров — раскаявшийся террорист-народово­лец, ставший впоследствии выдающимся теоретиком монархиз­ма, — назвал как-то абсолютизм "идеей демократической".
     Искажалась сама идея происхождения верхов­ной власти, размывались её осно­вы. Согласно бюрократическому воззрению на Царя как на главу административной системы управления государством, он, яко­бы, "делегирует" часть своей власти каждому чиновнику. Кажется, Константин Леонтьев, понимавший и чувствовавший, какие опасности грозят России, метко выразил эту идею так: "каждый урядник есть тоже немножко «Помазанник» Божий". Русский народ постепенно низ­водился к роли детали в грандиозном государственном механиз­ме Империи.
     Многие видели эти искажения и в меру сил пытались испра­вить их, но лишь немногие понимали, к чему всё это может привести...
                                    ЗАКЛЮЧЕНИЕ.
     Жизнь всякого народа, всякого чело­веческого сообщества зиждется на единстве мировоззрения, определяющего моральные, этические и религиозно-нравственные нор­мы поведения. Жизнь личная и семейная, общественная и государственная в равной степени зависят от того, что признается людьми допустимым, а что нет, что почи­тается за благо, а что — за зло, какой смысл полагается в челове­ческом бытии и какова его высшая, вечная, непреходящая цель. На протяжении всей истории человечества именно религия являлась тем нравственно-организующим, скрепляющим нача­лом, которое объединяло народы вокруг идеалов, придавало кре­пость национальным государствам и единообразие национальному характеру.
     Рассматривая русскую историю в таком аспекте не трудно сделать вывод о том, что именно зарождение в XIX веке общественной мысли и развитии её в различных направлениях, в большинстве случаев отрицавших первостепенную роль религии в основе государства, послужило началом развала великой и могучей Российской Империи.
Список литературы:
Материал подготовлен на основе трудов митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского Иоанна /Снычёва/ (U1995). «Самодержавие Духа». Очерки русского самосознания. С-Пб. 1994 г.
1Киреевский   И.  В. ПСС,  М. ,  1911, т.  1, с. 219.
2Чаадаев  П. Я. Сочинения и письма. СПб, 1914, т. 2.
Герцен А.И. Собрание сочинений: В 30 т. М.; 1958.
Дьяков В. А. Общественное движение в России. 1825-1861. М.; 1979

1. Диплом Анализ хозяйственной деятельности ОАО Бурёнка
2. Доклад на тему Заболевания наружного среднего уха
3. Реферат на тему Oddessy Essay Research Paper There are many
4. Курсовая на тему Игры в изучении экономики
5. Реферат Внутренняя среда организации понятие, характеристика основных ее элементов. Взаимосвязь фа
6. Реферат на тему Elixirs For Your Memory Essay Research Paper
7. Курсовая на тему Информатика Устройства ввода и вывода Периферийные устройства
8. Реферат Открытость экономики и экономическая безопасность
9. Реферат на тему Kristallnacht Essay Research Paper KRISTALLNACHT
10. Реферат Совершенствование бюджетного процесса на основе использования системы бюджетирования, ориентиро