1. Внешность и[&][#]160[;]поведение

Необычный аппетит Домери впервые проявился в тринадцатилетнем возрасте^[2]. По утверждению Домери, восьмеро его братьев страдали тем же расстройством^[4]. Отец Домери, также любитель обильной еды, регулярно употреблял мясо полусырым (за смутностью детских воспоминаний Домери затруднялся уточнить, в каком именно количестве^[5]). Единственной серьёзной болезнью, поразившей на памяти Домери его семью, была натуральная оспа (вероятно, Variola minor). Все члены семьи перенесли болезнь благополучно^[5].

Несмотря на противоестественность рациона Домери и явную ненормальность его пищевого поведения, врачи описывали его как молодого человека обычного телосложения^[4], высокого роста — 6 футов 3 дюйма (191 см)^[1][6], с длинными каштановыми волосами и серыми глазами^[7], гладкой кожей^[5] и «приятной наружностью»^[7]. Тюремные медики, обследовавшие Домери, констатировали его полную неспособность к чтению и письму (неграмотность тогда была широко распространена), но не нашли в нём никаких признаков умственного расстройства. Сослуживцы Домери также считали его вполне вменяемым^[4][8]. Отмечалось, что при огромных количествах поглощаемой Домери пищи его никогда не тошнило^[9] — за исключением нескольких случаев рвоты после жареного и варёного мяса^[8]. Физикальное обследование не выявило в организме Домери никаких болезненных симптомов; его глаза были «живыми и подвижными», язык — чистым^[6]; частота пульса (в среднем 84 удара в минуту) и температура тела также не позволяли заключить о сколь-нибудь существенной патологии^[5]. По заявлению самого Домери, в период службы во французской армии он — вопреки признакам мышечной дистрофии, засвидетельствованным у него при наружном осмотре — без труда выдерживал однодневные маршевые переходы на расстояние до 14 льё^[10][~ 3].

Было замечено, что сразу после отхода Домери ко сну — как правило, около восьми часов вечера — у него начиналось профузное (патологически обильное) потоотделение^[7]. Через час или два Домери засыпал, но внезапно просыпался около часа ночи с чувством острого голода — независимо от размера и состава порции пищи, употреблённой им перед сном^[7]. В это время он съедал всё, что оказывалось под рукой — или, если никакой еды не было, курил табак^[7]. Вторично заснув около двух часов ночи, Домери снова просыпался между пятью и шестью утра — как и в первый раз, в обильном поту и с учащённым сердцебиением. Как только Домери вставал с постели, потоотделение прекращалось — возобновляясь, однако, всякий раз во время приёма пищи^[5].

2. Военная служба

В сентябре 1792 года четырнадцатилетний Кароль Домеж, за год до этого завербовавшийся в прусскую армию, принял участие в осаде Тьонвиля австро-прусскими войсками в ходе войны Первой коалиции европейских монархий против революционной Французской республики (1792—1798)^[8]. Армия герцога Брауншвейгского страдала от нехватки продовольствия, и Домеж, не желая терпеть вынужденный голод, оставил расположение своей части, проник в осаждённый город и сдался командующему гарнизоном Тьонвиля. Французский военачальник угостил перебежчика большим арбузом, который Домеж сразу же съел вместе с кожурой^[8]. Впервые в жизни видя носителя столь необычного аппетита, командующий распорядился выдать Домежу несколько обильных порций разнообразной еды и питья. Домеж немедленно съел и выпил всё предложенное^[8].

Поступив на службу во французскую армию^[8], Домеж-Домери потряс своих новых сослуживцев противоестественными гастрономическими наклонностями и неслыханной прожорливостью^[2]. Несмотря на положенное ему двойное довольствие и дополнительные порции еды, при всякой возможности покупаемые им на солдатское жалованье^[2], Домери — в целом предпочитавший мясную пищу растительной, но при отсутствии иного провианта ежедневно съедавший по 4—5 фунтов (от 1,8 до 2,3 кг) травы^[2][11] — по-прежнему страдал от болезненно острого голода. По свидетельству М. Пикара (фр. M. Picard) — сослуживца Домери, интернированного вместе с ним в Ливерпуле, —

Сырое мясо Домери предпочитал приготовленному. Его излюбленным блюдом была сырая воловья печень, но с не меньшим аппетитом он поедал любую другую мясную пищу^[4]. Во время пребывания Домери на линкоре «Гош (англ.)русск.», перевозившем французский военно-морской десант в Ирландию^[12], одному из матросов оторвало ногу в сражении пушечным ядром. Домери схватил оторванную конечность и принялся её есть, пока другой член экипажа силой не отнял у него ногу и не выбросил за борт^[11][13][~ 4].

3. Плен

12 октября 1798 года соединение кораблей британского Королевского военно-морского флота под командованием Джона Борлэза Уоррена захватило «Гош» в плен у побережья Ирландии^[12]. Все военнослужащие, находившиеся на корабле, были помещены в ливерпульский лагерь для военнопленных^[1][14]. Начальство лагеря, шокированное прожорливостью Домери, перевело его на двойной паёк^[4]. Этого оказалось недостаточно, и паёк несколько раз увеличивался — пока не достиг размеров десятикратного суточного рациона^[13]. В конце XVIII века стандартный суточный рацион французского военнопленного (по обычаям того времени оплачивавшийся той страной, в чьей армии служил этот военнопленный) составлял 26 унций (740 г) хлеба, полфунта (230 г) овощей и 2 унции (57 г) сливочного масла или 6 унций (170 г) сыра^[15].

Несмотря на удесятерённое довольствие, Домери продолжал страдать от голода. Он постоянно выклянчивал еду у других заключёных; съел кошку, жившую при тюрьме, по меньшей мере двадцать крыс, пойманных им в собственной камере^[1], а также несколько дохлых кошек и крыс, принесённых охранниками, желавшими лично удостовериться в его гастрономических способностях^[16]. Кроме того, Домери безо всякого вреда для себя съедал лекарства, тайком выбрасываемые пациентами лагерного лазарета, и тюремные сальные свечи — при нехватке пива без колебаний запивая и то и другое обычной водой^[13] (в условиях военного времени и при общем низком санитарно-гигиеническом уровне конца XVIII века риск заражения инфекционными болезнями, передающимися через питьевую воду, был настолько велик, что её употребление настоятельно не рекомендовалось военнослужащим европейских армий; в качестве штатного питья личному составу выдавались слабоалкогольные напитки — светлое пиво и разбавленный ром, — а также чай и кофе, требовавшие перед употреблением обязательного кипячения^[17]).

4. Эксперимент

Начальник лагеря донёс о необычном заключённом Комиссии по уходу за больными и ранеными матросами и медицинскому попечительству за военнопленными (англ.)русск. — учреждению, ведавшему медицинским обслуживанием в королевских военно-морских силах Великобритании и надзором за благосостоянием иностранных военнопленных. Представители комиссии доктор Дж. Джонстон (англ. J. Johnston) и член Эдинбургского королевского медицинского колледжа доктор Томас Кокрейн (англ. Thomas Cochrane) устроили эксперимент по выяснению вместительности пищеварительного тракта Домери и его способности к усвоению необычных пищевых субстанций^[4][9]. В четыре часа утра 17 сентября 1799 года в присутствии доктора Джонстона, адмирала Смита Чайлда (англ.)русск. с сыном, поверенного Форстера (англ. Forster) и «нескольких уважаемых джентльменов»^[9] Домери разбудили и накормили 4 фунтами (1,8 кг) сырого говяжьего вымени; подопытный съел предложенное без колебаний^[11]. В половине десятого утра Домери получил — и незамедлительно употребил внутрь — 5 фунтов (2,3 кг) сырой говядины, 12 больших сальных свечей общим весом 1 фунт (453 г) и бутылку портера^[1][9]. В час пополудни последовала третья порция — 5 фунтов (2,3 кг) говядины, фунт (453 г) свечей и три большие бутылки портера, — также съеденная и выпитая без остатка^[11]. За время эксперимента Домери ни разу не испытал позыва к испражнению, мочеиспусканию или рвоте; при этом пульс подопытного оставался ровным, температура кожи — неизменной^[9]. Сообщалось, что по возвращении в камеру Домери пребывал в «особенно бодром настроении», танцевал, выкурил трубку и выпил ещё одну бутылку портера^[9].

5. Эпилог

Этиология патологического аппетита Домери неизвестна. Сохранились документально заверенные свидетельства о нескольких современниках Домери, страдавших аналогичной формой полифагии, но никто из них — за исключением француза Таррара — после смерти не подвергался патологоанатомическому обследованию. По предположению британского ревматолога и историка медицины Джена Боундсона (англ. Jan Bondeson), расстройство Домери могло быть обусловлено повреждением миндалевидного тела или ядра гипоталамуса^[18] (установлено, что подобная травма способна вызывать полифагию у подопытных животных^[18]). Другая возможная причина развития патологического аппетита на фоне быстрой потери веса — гипертиреоз (повышенная активность щитовидной железы).

В медицинской истории нового времени не зафиксировано ни одного достоверного случая полифагии, сравнимой по экстремальности с расстройством Домери^[16].

Сведений о том, что произошло с Домери и другими военнопленными с «Гоша» по окончании срока их интернирования, не сохранилось; неизвестно, вернулся ли Домери во Францию или Польшу или остался в Ливерпуле. Заметка в № 23 российского журнала «Вестник Европы» за 1807 год, сообщающая о Домери как о «чудесном обжоре», живущем в Лионе и «удивляющем весь город»^[3] — почти дословный пересказ отчёта доктора Дж. Джонстона (1799), опубликованного в № 3 британского «Медико-физического журнала» (англ. Medical and Physical Journal) за 1800 год^[19] и втором томе сборника занимательных биографий Дж. Г. Уилсона «Эксцентрическое зеркало…» (1807)^[20], — географически и хронологически недостоверна.

Обстоятельства, связанные с необычной болезнью Домери, вновь привлекли внимание британской общественности в 1852 году — после того, как заинтересовавшийся его случаем Чарльз Диккенс написал:

Список литературы:

Комментарии