Реферат

Реферат Межэтнические отношения в Приморском крае

Работа добавлена на сайт bukvasha.net: 2015-10-28

Поможем написать учебную работу

Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.

Предоплата всего

от 25%

Подписываем

договор

Выберите тип работы:

Скидка 25% при заказе до 8.11.2024





ТОРГУЮЩИЕ НЕ ВОЮЮТ:
ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ЗАИНТЕРЕСОВАННОСТЬ И МЕЖЭТНИЧЕСКИЕ ОТНОШЕНИЯ В ПРИМОРСКОМ КРАЕ


Последние исследования показывают, что ла­тентная враждебность, уходящая корнями в куль­турные различия, активизация этнических групп, исторические прецеденты и структура социаль­ных и политических систем сами по себе или в со­вокупности не приводят в большинстве случаев к организованному межэтническому насилию. В лучшем случае эти факторы являются лишь со­ставляющими структурно-функциональных тео­рий этнических конфликтов, которые Рональд Суни характеризует как теории "спящей красави­цы", или "сына Франкенштейна".

Причиной такой характеристики является то, что упомянутые теории основываются на струк­турных факторах, действие которых напомина­ет действие сил природы и которые хорошо объ­ясняют многие случаи коллективного насилия ex

post

facto
,
не учитывая при этом случаи, где данные факторы присутствуют, но коллектив­ного насилия не возникает. Побывав весной и осенью 1999 г. во многих местах Приморья, где китайские мигранты торгуют, работают и жи­вут, я отметил, что взаимодействие между рус­скими и китайскими гражданами в целом носило мирный характер. Наблюдения показали, что сотрудничество между русскими и китайцами на повседневном уровне исходит от осознания обе­ими группами экономической необходимости и выгод взаимодействия (например, для противо­стояния одним и тем же преступным группам, ищущим доходов на стороне чиновникам или для обхода казуистических правил и законов), а также в результате изоляции от славянского насе-ления и так небольших и рассредоточенных, мест проживания и деятельности китайских мигрантов.

Эти же наблюдения свидетельствуют о том, что экономическая заинтересованность должна, по всей вероятности, сдерживать антикитайскую активность на РДВ, особенно среди элит. Более того, экономическая заинтересованность должна быть мощным фактором в политической ситуации Приморского края, где элементы правового государства и этические нормы развиты слабо и не способны ограничивать чисто утилитарные формы поведения.

Получаемые от приграничной экономической деятельности в Приморском крае средства влияют на степень экономической заинтересованности в межэтническом сотрудничестве несколькими способами.

1. Внутренняя и внешняя торговля увеличивают объем налогов и других платежей в местные, краевой и федеральный бюджеты. Бизнес и торговля генерируют налоги и таможенные пошлины; платежи для оформления виз или других въездных и выездных документов; плату за услуги пассажирского и грузового транспорта; плату за наем и использование помещений; налоги и пошлины на охрану природы; плату за лицензии санитарно-эпидемических инспекций; и другие официально установленные выплаты. Поскольку платежи из федерального бюджета поступают нерегулярно и не в полном объеме, экономическая выгода от взаимодействия с китайскими бизнесменами и торговцами, которые, как правило, рассчитываются наличными, возрастает.

Позитивные эффекты приграничных экономических обменов с КНР в Приморье выражаются в ряде показателей. Так, объем товаров и услуг российско-китайских совместных предприятий в главных городах и приграничных районах Приморского края увеличился с 400 тыс. долл. в 1993 г. до 4.8 млн. долл. в 1996 г. Последующее падение объема товаров и услуг до 1.4 млн. в 1998 г. все равно оставляет этот показатель в 3.5 раза выше, чем в 1993 г. . Несмотря на пренебрежительно малый объем производства, эти СП за данный пе­риод генерировали значительный объем внут­реннего и внешнего торгового оборота края, до­ходы от которого в большинстве городов и райо­нов, где такая торговля велась, превышали объем местных налогов и других платежей, собранных российской налоговой службой. Такой баланс денежных потоков объективно усиливает заинтересованность местных правительственных элит в поддержке экономического взаимодействия с КНР. Чем больше доходы от торговли превыша­ют налоговые поступления, тем больше возмож­ности российско-китайских СП оплачивать услуги госчиновников и местных правительств, а следова­тельно, тем больше материальная заинтересован­ность местных госчиновников в извлечении для себя различного рода рент.

Даже в крупных городах с многоотраслевой экономикой, доходы от торговой деятельности российско-китайских СП превысили общий объ­ем всех собранных налогов и других платежей в бюджет (в 3.7 раза во Владивостоке и 8.2 раза в Находке в 1997 г.). В местах с менее развитой и недиверсифицированной экономической базой указанные СП в отдельные годы обеспечили объем продаж, превысивший местные налоговые поступления на несколько порядков.

В то же время зависимость экономики Примо­рья от китайской рабочей силы оставалась в це­лом низкой, колеблясь в пределах от 0.9 до 1 % об­щей численности рабочих в крае в 1994-1997 гг. Вместе с тем, поскольку большинство рабочих-мигрантов из КНР используются в строительстве и сельском хозяйстве (преимущественно овоще­водстве), то есть в секторах, где российские рабо­чие имеют незавидную репутацию, у местных руководителей предприятий, бизнесменов и госчи­новников существует интерес к сотрудничеству с китайскими мигрантами. По мнению начальника Федеральной миграционной службы по Примор­скому краю, российские руководители производ­ства нанимают китайских рабочих по трем глав­ным причинам: высокие качество работы, дис­циплина и специальные навыки (особенно в строительстве и овощеводстве).

На главных и ответственных стройках в цент­ре Владивостока в 1999 г., таких как реконструк­ция мемориального комплекса борцам за власть Советов на главной площади города и ремонт зда­ния университета, практически все рабочие, по визуальным наблюдениям автора, были этничес­кими китайцами и корейцами. Изменения в уров­не присутствия официально зарегистрированных рабочих из КНР в Приморье позитивно коррели­ровали с изменениями в уровне сельскохозяйст­венного производства в крае по данным за 1996 и 1997 г. (единственные годы, по которым можно было получить необходимые данные во время сбора материалов для настоящего исследования, то есть выбор данного периода не диктовался во­лей автора). Так, уменьшению числа китайских рабочих-мигрантов в Приморье с 1996 по 1997 г. на 18% соответствовало снижение на 21% произ­водства овощей за тот же период.

2. Приграничные поездки и торговля дают возможность местным российским предпринима­телям и частным лицам делать деньги и нанимать рабочую силу, увеличивая ценность взаимодейст­вия с китайскими партнерами и снижая конкурен­цию за рабочие места. Одной из важных состав­ляющих данной мотивации явилось резкое сокра­щение с начала 90-х годов реальной заработной платы и покупательной способности населения в Приморье, что побудило людей искать новые (внешние) источники доходов и отдавать предпо­чтение более дешевым товарам. С 1993 по 1997 г. средняя зарплата рабочих и служащих (в ценах 1991 г.) уменьшилась на 16% по Приморскому краю и к 1998 г. составляла только 37% от уровня 1991 г.

Приграничная торговля как раз и предостав­ляет населению Приморья шанс несколько об­легчить экономические трудности. О том, что эта возможность активно использовалась, говорит тот факт, что число проживающих в Приморье российских граждан, которые посетили КНР (в подавляющем большинстве случаев с целью "челночной" торговли), превысило число посети­телей Приморья из Китая примерно в 10 раз за период с 1992 по 1996 г.9 . "Китайские" рынки, на которых половина торгующих россияне, были со­зданы (и продолжают расширяться) почти во всех городах края. По подсчетам автора, на основе ре­гистрации цен на рынках Владивостока и Уссу­рийска в мае 1999 г. рыночные цены составляют в среднем около 2/3 цен на товары в магазинах.

3. Чем больше у местных правительств ресур­сов, тем больше возможностей они имеют для то­го, чтобы поддерживать инфраструктуру и соци­ально-культурную сферу (что помогает выигры вать голоса избирателей на выборах), включая поддержание санитарного состояния и обеспече­ние безопасности на китайских рынках (что сни­жает потенциал социально-экономических со­ставляющих межэтнической напряженности). Дополнительно к этому, поскольку местным пра­вительствам приходиться использовать средства местных бюджетов для латания дыр в финансиро­вании федеральных служб при несвоевременном поступлении платежей из федерального центра (включая зарплату военнослужащих), средства, полученные на месте и связанные с деятельнос­тью торговцев и бизнесменов из КНР, увеличива­ют способность местных властей влиять на дея­тельность силовых структур.

4. Поток средств в результате приграничного взаимодействия создает заинтересованность у го­сударственных служащих в извлечении личной выгоды посредством нелегальной приватизации или обналичивания в свою пользу части этого по­тока средств, или же посредством манипулирова­ния принимающими законы и постановления по­литическими институтами для создания легаль­ных форм присвоения общественных средств в виде "исключений" из законов. Потенциал извле­каемых из коррупции выгод наиболее высок у по­граничников, сотрудников таможенной и иммиг­рационной служб, направленных на работу на ки­тайские рынки сотрудников милиции, а также у чиновников, контролирующих выдачу лицензий, сбор налогов, установление правил торговли и бизнеса и выдачу разрешений.

Таким образом, приграничная экономическая деятельность в Приморье увеличивает местную налоговую базу, помогает экономически поддер­живать местное население и дает возможность политическим и деловым элитам получать выгоды от приватизации части образующихся в результате ее доходов. Отсюда можно сделать вывод о том, какой эффект будут иметь политическая и эконо­мическая заинтересованность в ограничении мотиваций для антикитайской мобилизации в крае и на ДВ. При наилучшем сценарии, принимая в рас­чет экономические трудности сегодняшней России, и в частности Приморья, доходы от приграничной экономической деятельности будут достаточно высоки и вызовут большую заинтересованность (как у основной массы населения, так и у элит) в создании условий для китайских торговцев и предпринимателей в местные экономику и обще­ство.

По другому (и более вероятному) сценарию, однако, основная масса населения не воспринима­ет выгоды от приграничной экономической дея­тельности как существенные, при этом считая ки­тайскую миграцию в целом геополитической уг­розой. По такому сценарию политические элиты, принимая во внимание взгляды и настроения по тенциальных избирателей, будут заинтересованы в принятии мер, ограничивающих миграцию и экономическую деятельность китайских граждан на своей территории.

При этом произойдет расслоение интересов политических элит. Представители элиты с ма­лыми возможностями для извлечения выгод от приграничной экономической деятельности ки­тайских граждан будут иметь наиболее высокую заинтересованность в принятии (с опорой на си­ловые структуры) антимиграционных мер. Пред­ставители элиты с большими возможностями для извлечения выгод от приграничной экономичес­кой деятельности китайских граждан окажутся перед дилеммой: что выгоднее, занять сильную антимигрантскую позицию в резонансе с общест­венным мнением и таким образом максимизиро­вать политическую отдачу (то есть быстро на­брать много политических очков) или продолжать поддерживать приграничную экономическую дея­тельность (а, следовательно, и миграцию), чтобы не потерять важный источник доходов? Что каса­ется общественного мнения, то один из главных вопросов состоит в том, будет ли зависеть отно­шение (или "аттитюды") населения к китайским мигрантам от того, как люди оценивают масшта­бы китайской миграции и усматривают ли они связь между политической безопасностью и эко­номической выгодой.

Одним из рациональных решений дилеммы миграции для представителей элит является стра­тегия балансирования между, с одной стороны, символическими публичными заявлениями, где можно "подыграть" геополитическим опасениям этнических славян, и, с другой, - принятием кон­кретных мер для ограничения деятельности по­тенциальных катализаторов этнополитической мобилизации (например, "Русское национальное единство") и для улучшения условий для китай­ских инвесторов и деловых людей.

Другим рациональным решением дилеммы бу­дет "ограниченный активизм", то есть усиление контроля за въездом, передвижением, регистра­цией проживания и регулирование торговой дея­тельности китайских мигрантов. Видимо, целесо­образно не прибегать к более жестким мерам, та­ким как квоты на количество виз или поощрение депортации. Однако при падении (особенно рез­ком) уровня получаемой элитами экономической выгоды, стратегии балансирования и "ограничен­ного активизма" с высокой степенью вероятнос­ти могут быстро дегенерировать в стратегию ан­тикитайской мобилизации, поскольку интерес политических лидеров к сдерживанию этничес­кой мобилизации понизится, а интерес к полити­зации миграции и этнических различий возрас­тет.

Такая логика мотиваций подсказывает, что коррупция хотя и может служить фактором, сдерживающим этнополитическую мобилизацию в краткосрочной перспективе, может также вы­ступить в более длительной перспективе как один из факторов резкой и неожиданной дестабилиза­ции межэтнических отношений в Приморье и на РДВ. Если это так, то районы и города Примор­ского края с уровнем присутствия этнических групп из КНР (в основном этнических китайцев и корейцев) выше среднего (например, Уссурийск), с течением времени будут сопряжены с большей степенью риска возрастания формальной и не­формальной антикитайской мобилизации.

Таким образом, для определения уровня эко­номической заинтересованности в сдерживании или поощрении этнополитической мобилизации в Приморье приобретает важность оценка мас­штабов доходов, которые могут быть потенци­ально приватизированы государственными слу­жащими в крае. Во-первых, следует отметить, что изучающие постсоветскую Россию экономи­сты в целом соглашаются, что коррупция и олигархизм достигли болезненно высокого уровня. Более того, по определению профессора эко­номики   из   университета   штата   Вашингтон Дж. Торнтон, коррупция и олигархизм в постсо­ветской России эволюционировали в так называ­емые "институциональные  ловушки",  то  есть превратились в "стабильные институциональные нормы, накладывающие на экономику бремя вы­сокой стоимости трансакций" и "могут доминиро­вать над другими институциональными правилами.

Экономика попадает в такие ловушки, когда лица, принимающие политические решения, оказываются способными заблокировать или исковеркать изменения в правилах игры, в которых они видят угрозу уменьшения своих "прав контроля", что в целом соответствует ситуации в Приморье.   Политическая   неопределенность при этом уменьшает временной горизонт приниемых решений (снижая заинтересованность в долгосрочном планировании)  и выражается в росте заинтересованности в коррупции. Во-вторых, ряд исследовании показал, что матери­альные интересы имеют большее влияние, чем символические интересы, на различия в полити­ческих ориентациях элит.

Хотя большинство простых людей в Приморье признают в повседневном общении, что взяточни­чество среди чиновников, контролирующих при­граничную экономическую деятельность, являет­ся аксиомой, систематические конкретные данные по коррупции отсутствуют. Между тем пилотный опрос 100 китайских мигрантов зимой 1999 г. дает косвенные свидетельства, подтверждающие по­вседневные представления граждан Приморья. Так, при ответе на вопрос: "Кому Вы платите за безопасность?" 62% опрошенных мигрантов из КНР ответили "чиновникам", 80 - "милиции", 55 - "пограничникам" и 60% - "транспортным ра­ботникам". Другими словами, без платы за "безо­пасность" вероятность занятия бизнесом в При­морье большинства китайских граждан резко бы снизилась.

Отвечая на вопрос: "Какие правительствен­ные меры в России мешают Вашей торговле?", 65% опрошенных китайских мигрантов назвали "высокие тарифы на импорт", 86 - "строгий кон­троль за китайской иммиграцией", 73 - "запрет на торговлю на улицах", 23 - "визовый контроль" и 17% - "штрафы". Поскольку данные восприя­тия являются реакцией на конкретное поведение чиновников, они дают основание заключить, что государственные служащие в Приморье в целом занимаются активным поиском возможностей взимать плату с участников экономической дея­тельности за "безопасность" или "осуществление деятельности".

Отдельные факты свидетельствуют, что чинов­ники склонны гибко интерпретировать законы, когда дело касается извлечения личной экономиче­ской выгоды. Деловой еженедельник "Золотой Рог" сообщил в апреле 1999 г., что во Владивосто­ке открылись 13 новых китайских рынков и две оптовых торговых базы, работают они эффек­тивно, но нелегально. В той же статье цитирова­лись источники, по оценке которых 30 китайских семей продали овощей и фруктов с одной из этих оптовых продтоварных баз на сумму от 400 до 500 тыс. долл., без регистрации и уплаты налогов. В Уссурийске, где доходы городского бюджета увеличились втрое, в конце 90-х годов в результа­те поступлений, связанных с китайской торгов лей, местное таможенное управление, беспокоясь о потере своих доходов, заблокировало попытки городской санэпидемстанции провести инспекцию качества завезенных из Китая товаров, хранив­шихся на оптовом складе таможни . По подсче­там Ольги Проскуряковой, заведующей отделом внешней торговли в комитете по международным и региональным экономическим отношениям ад­министрации Приморского края, приграничная "челночная" торговля втрое превышает объем официальной торговли между Приморским кра­ем и Китаем16.

БЕЗОПАСНОСТЬ,  ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ИНТЕРЕСЫ И ОБЩЕСТВЕННОЕ МНЕНИЕ В ОТНОШЕНИИ КИТАЙЦЕВ, 1991-1998 гг.

Экономические интересы, способные обус­ловливать поддержку или оппозицию по отноше­нию к приграничным обменам с Китаем, различа­ются по характеру и интенсивности между элита­ми и основной массой населения Приморья, а также в различных городах и районах Примор­ского края. В то время как у правительственных элит есть реальные возможности для обогаще­ния, приоритетом основной массы населения яв­ляется выживание в условиях общего экономиче­ского спада. Поэтому логично предположить, что элиты более чувствительны к росту или сокраще­нию связанных с приграничной экономической деятельностью возможностей для обогащения, тогда как основная часть населения будет более респонсивной к изменениям в макроэкономичес­ких условиях в целом и менее респонсивной к ко­лебаниям в уровне доходов от приграничной тор­говли и бизнеса.

Статистические данные показывают, что об­щий экономический эффект в Приморском крае от официально учитываемых приграничных торгово-деловых трансакций с Китаем возрастал с 1993 по 1996 г., а затем уменьшился с 1996 по 1998 г. Спад экономического эффекта совпал примерно по времени с уменьшением объема финансирова­ния в долларовом эквиваленте госорганов в При­морье. Влияние этих тенденций на отношение русских в Приморье к китайским мигрантам про­тиворечиво. С одной стороны, логично ожидать, что будет возрастать число людей, как среди элит, так и основной массы населения, считающих, что связанные с приграничным деловым сотрудни­чеством надежды на улучшение экономики края не оправдались. Фрустрация по поводу неоправ­давшихся ожиданий затем даст толчок более не­гативному отношению к китайским гражданам и на этой основе росту националистической актив­ности борющихся за власть отдельных лиц и групп и усиливающейся враждебности общест­венности по отношению к китайским мигрантам.

С другой стороны, те же экономические тен­денции могут привести к росту требований обще­ственности улучшить условия для занятия китай­скими гражданами бизнесом и торговлей в крае и проводить политику увеличения возможностей для участия населения в приграничных экономи­ческих обменах. Можно предположить, что про­тиворечивость этих мотиваций усилит склон­ность политических элит вести "двухуровневую игру" - принимать символические меры по пре­дотвращению "ползучей китаизации" Приморья (с тем, чтобы набрать очки на фрустрации насе­ления). Однако в то же время сильнее сдерживать радикальные националистические группы и про­должать способствовать увеличению регулируе­мой государством приграничной экономической деятельности (с тем, чтобы увеличить государст­венную и личную выгоду).

В данной работе используется описательный анализ изменений в общественном мнении жите­лей Приморского края по отношению к Китаю и китайцам, на основании данных опросов общест­венного мнения, проводимых с 1991 г. Лаборато­рией изучения общественного мнения Института истории, археологии и этнографии народов Даль­него Востока ДВО РАН. Опросы про­водились методом случайной выборки населения со стратификацией по возрасту, уровням доходов и образования, профессии и местонахождению. В левой части таблицы дается величина изменений в общественном мнении жителей Приморья по различным аспектам "китайского фактора" - по­казатели за 1991-1994 гг. (когда происходил рост экономического эффекта и приграничных обме­нов) сравниваются с показателями за 1997-1998 гг. (когда экономический эффект и приграничная экономическая деятельность сократились). Вели­чины, превышающие значение среднестатисти­ческой погрешности опросов (приблизительно 4%) в два раза, считаются значимыми. Заслужи­вают внимания следующие тенденции.

1. Почти половина респондентов продолжает считать, что Россия потеряет территории на ДВ в результате экспансии Китая в регионе (неболь­шое увеличение числа этой категории респонден­тов находится в пределах стандартной погрешно­сти опроса). При ответе на дополнительный во­прос, заданный в анкетах 1998 г., о том, каким образом Россия потеряет эти территории в При­морском крае, 16% ответили, что это произойдет в результате "переговорного процесса" и "согла­шения между государствами"; 12% указали на "насильственный захват". Однако больше всего опрошенных (28%) ответили, что названные тер ритории отойдут к Китаю в результате "мирного проникновения" китайских граждан в Приморье. Механизм "мирного" проникновения был опреде­лен в анкете как "работа, торговля, туризм, браки" .

2. Число жителей Приморья, ответивших, что они "безоговорочно одобряют" присутствие граждан КНР, не превысило 5%. При этом число респондентов, одобрявших присутствие граждан КНР в Приморье "временно для строительства, с/х работ и т.д.", упало на 4% (почти на величину стандартной погрешности опросов) в 1998 г. по сравнению с 1999 г. Косвенно низкий уровень же­лательности для (преимущественно) русских рес­пондентов в Приморье принимать на своей терри­тории на длительное проживание представителей других этнических групп подтверждается малым процентом респондентов, считавших, что места проживания этнических корейцев в Приморском крае до 1937 г. можно отнести к исконно корей­ским. (Хотя число противников корейских посе­лений в Приморье и упало в 1997-1998 гг. по срав­нению с 1991-1994 гг. на статистически значимую величину, это уменьшение объясняется в основ­ном за счет увеличения числа респондентов, вы­бравших ответ "трудно сказать" - число сторон­ников корейских поселений также снизилось за данный период).

3. Среди выделенных в исследованиях соци­альных групп потенциальная оккупация Китаем территории Приморья рассматривалась в 1998 г. как более вероятное событие, чем в 1994 г., боль­шим процентом респондентов из числа лиц со средним и профессионально-техническим обра­зованием (в основном, людьми, занимающимися физическим трудом), с высокими доходами, а так­же среди представителей новых экономических структур (так называемые "новые русские") и во­енных. В то же время меньшая доля госслужащих и людей с высшим образованием считала, что территория Приморья отойдет к КНР. Также бо­лее низкий уровень образования и более высокий уровень доходов у респондентов коррелировал со значительно большей, чем в среднем, оппозицией даже временному присутствию китайцев в крае. Данные результаты консистентны с противоре­чивым влиянием колебаний в экономических тен­денциях в 1993-1998 гг., в результате которых по­тенциал экономической выгоды для основной массы населения сократился, в то время как по­лезность приграничного бизнеса и торговли для госслужащих повысилась (большинство из них как раз имеют высшее образование и номиналь­но низкие или средние доходы).

4. Статистически значимое (13%) увеличение с 1994 по 1998 г. доли респондентов, не одобряющих возможное вступление в брак своих родст­венников с гражданами КНР, совпало с еще более значимым (22%) уменьшением числа респонден­тов, которые указали, что такое решение являет­ся личным делом вступающих в брак. Эти данные являются сильным косвенным индикатором воз­растания этнических антагонизмов среди жите­лей Приморья, через усиливающееся восприятие граждан Китая как "чужих" (или "чужого этно­са") по отношению к этническим славянам (в ос­новном в Приморье это русские и украинцы). Данное восприятие увеличивающейся "чуждос­ти" китайцев, в свою очередь, является одним из вероятных следствий совокупного воздействия на восприятие как "дилеммы безопасности", так и "проблемы проверки обещаний".

5. Увеличился вдвое, достигнув 1/5 общего числа опрошенных в 1998 г., процент респонден­тов, считавших, что массовое насильственное вы­селение (при Сталине) этнических меньшинств (в анкете перечисляются корейцы, крымские тата­ры, чеченцы и немцы Поволжья) было проявле­нием "мудрости руководства тех лет". Другими словами, латентные этнические антагонизмы в Приморье возросли в 1994-1998 гг. одновременно с ростом поддержки применения государством массового насилия по отношению к этническим меньшинствам.

6. Сдвиги в восприятии наиболее характерных качеств китайцев в 90-х годах также отражают увеличение потенциала межэтнической враждеб­ности в Приморье. С 1992 по 1998 гг. лишь малая часть российских респондентов считала китайцев честными, вежливыми и ответственными. Хотя большее число опрошенных к 1998 г. отнесли к характерным качествам китайцев трудолюбие и предприимчивость, однако многие отметили у ки­тайцев такие черты, как агрессивность и хит­рость. Данные тенденции восприятия характер­ных качеств других этнических групп соответст­вуют логике эскалации этнических конфликтов под воздействием динамики "относительных экономических лишений.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ
. НЕКОТОРЫЕ ПОЛИТИЧЕСКИЕ ВЫВОДЫ И РЕКОМЕНДАЦИИ.


1. Данные опросов общественного мнения в Приморском крае в 90-х годах свидетельствуют о том, что усиление озабоченности степенью безо­пасности этого региона имеет своими составляющими рост восприятия этнической дистанции между русскими и китайцами и растущее воспри­ятие деловой агрессивности граждан КНР, зани­мающихся в Приморье экономической деятель­ностью. Нетривиальным выводом из этих тенден­ций в общественном мнении является то, что как негативные демографические тенденции, так и позитивные экономические тенденции на ДВ спо­собны давать толчок росту межэтнической враж­дебности и антикитайской (и потенциально анти­русской) мобилизации при условии продолжаю­щегося отсутствия международных институтов или других механизмов многостороннего разре­шения спорных вопросов и конфликтов, способ­ных снизить эффект "дилеммы безопасности".

2. Вместе с тем, несмотря на использование на­ционалистической риторики главными политиче­скими деятелями в Приморье, они в настоящее время скорее всего имеют достаточно сильную экономическую заинтересованность в сдержива­нии антикитайского активизма. Оборотной сто­роной медали является то, что при уменьшении со временем восприятия экономической полезности от приграничного взаимодействия с КНР - что представляется возможным, учитывая патовую ситуацию по многосторонним проектам, таким как создание свободной экономической зоны "Туманган", и возрастающую заинтересован­ность в поднятии политических рейтингов через эскалацию националистических тем (особенно на фоне чеченской войны) - ассоциация геополити­ческой и демографической угрозы, связанных с китайской миграцией, вероятнее всего усилится.

Экономические тенденции (по таким показа­телям, как объем торговли, инвестиций и доходов СП) после 1996 г. свидетельствуют в целом об уменьшении материальной заинтересованности в сдерживании антикитайской мобилизации в крае. Интервью автора с государственными и общест­венными деятелями и данные опросов общест­венного мнения говорят о том, что представители российского правительства и общественности в целом переоценивают реальную угрозу "китаизации". Из этого следует, что государственные ин­ституты и общество на ДВ России плохо подго­товлены к интеграции китайских мигрантов и к взаимодействию в рамках многокультурной толе­рантности и согласия. Между тем долгосрочные демографические и экономические тенденции обусловливают растущую необходимость увели­чения присутствия китайских мигрантов в При­морье и на ДВ в целом.

3. Российское правительство может внести большой вклад в изменение условий в регионе с тем, чтобы уменьшить восприятие китайской ми­грации на ДВ в рамках "дилеммы безопасности" и усилить не только экономическую, но и полити­ческую заинтересованность населения и элит ДВ в работе над улучшением условий сотрудничества с Китаем и созданием более благоприятного кли­мата для работы и жизни китайских мигрантов в крае в рамках регулируемых Россией и КНР миг­рационных процессов. Одним из конкретных ша­гов могло бы стать усиление сотрудничества с правительством США по работе над созданием и развитием многосторонних, многонациональных институтов для разработки приграничных проек­тов и решения споров и проблем.

Имеет смысл, с этой точки зрения, активизи­ровать такой уже имеющийся институт, как Груп­па взаимодействия между Западным побережьем США и Дальним Востоком России, которая была образована в рамках двусторонней комиссии Гор-Черномырдин и зарекомендовала себя как катализатор многостороннего сотрудничества и продолжает работу над транснациональными экономическими проектами на стыке России, Ки­тая, Северной и Южной Кореи и Японии. Важно не потерять наработанный опыт и поддержать политический статус данной группы в условиях, когда к власти в России и США пришли новые президенты.

Более того, полезно было бы рассмотреть воз­можность повышения полезности данного инсти­тута путем более активного привлечения к его де­ятельности представителей правительственных и деловых кругов Китая, Кореи и Японии. Парал­лельно с этим следует повышать - непосредст­венно и путем переговоров с правительствами стран-участниц – роль АРЕС в развитии региона путем поощрения участия представите­лей федеральных и региональных органов влас­ти, а также бизнеса в разработке предложений по проектам многостороннего экономического раз­вития, включая зоны свободной торговли, раздел продукции и развитие инфраструктуры. Вовлече­ние в такие проекты и институты также способно уменьшить сильную на сегодня объективную заинтересованность китайского бизнеса в кратко­срочной стратегии быстрого извлечения ренты и распродажи ресурсов и капитальных фондов, на­ходящихся на ДВ России.

4. Правительство России может усилить со­трудничество с США и другими странами, а так­же работу в международных организациях для повышения экономической заинтересованности в снижении межэтнической напряженности в Приморье и на ДВ по такому каналу, как Про­грамма международного развития ООН (UNDP), в рамках которой был разработан проект "Ту­манган". Правительство России вместе с другими странами-участницами могло бы обратить внима­ние этой организации на необходимость повыше­ния внимания к демографическим и политическим процессам, отмеченным в данном исследовании, которые усиливают по большей части негативное восприятие  проекта  среди  политических  элит Приморья.

5. Одним из аргументов (помимо научных исследований, установивших роль многосторонних транснациональных институтов в снижении "дилеммы безопасности") в пользу начала активизации конструктивных действий по созданию и укреплению многосторонних институтов и форумов на ДВ является то, что многие шаги можно сделать без значительного инвестирования политического и экономического капитала, на базе уже имеющихся институтов. Чем раньше такие шаги будут предприняты, тем с большей вероятностью России (и ее соседям в северо-восточной Азии) удастся избежать более дорогостоящих шагов в случае активизации, в длительной перспективе, наметившихся в 90-е годы дестабилизирующих аспектов демографических, социально-экономических и политических тенденций в регионе.


1. Реферат Кредит, его сущность и виды
2. Курсовая на тему Архитектоника сценарно-режиссерской разработки представления
3. Реферат Одарённые дети в системе воспитания и обучения
4. Реферат на тему Religion In American Essay Research Paper Comparing
5. Курсовая Энергоаудит на гидроэлектростанции
6. Реферат Учет денежных средств на валютном счете
7. Реферат на тему Equipment Vs Skill Do Expens Essay Research
8. Реферат на тему Mary Shelley Essay Research Paper Mary ShelleyMorality
9. Реферат на тему Mississippi Dead Zone Essay Research Paper When
10. Курсовая на тему Сліди застосування вогнепальної зброї