БЕРИЯ

Настоящий реферат составлен на основании документов, статей и
воспоминаний которые характеризуют суть такого явления , как бериевщина,
необходимого оружия системы неограниченной власти.
Во время утверждения режима сталинской диктатуры для организации
массовых репрессий были нужны Ягода и Ежов, а за тем потребовался человек,
способный продолжить и завершить дело создания и укрепления храма личной
власти Сталина, окончательного превращения партийного аппарата в послушного
исполнителя его воли.
Этим человеком стал Берия, для которого жизнь других людей не
представляла никакой ценности. При нем карательные органы были не только
гигантским аппаратом репрессий, но и стали крупнейшим промышленно-строительным
ведомством, эксплуатировавшим труд заключенных.
После смерти Сталина Берия попытался создать видимость проведения
политики либерализации, одновременно стремясь дестабилизировать ситуацию,
готовясь к захвату власти. Но 26 июня 1953 года его карьере был положен
конец.
Отличительной чертой Берии, ставшего в 33 года во главе Кавказского
райкома партии, а через 6 лет вошедшего в политический блок Сталина, было
использование исторической науки в качестве средства манипулирования
общественным сознанием, освящения единоличной власти вождя и внедрения в
обществе идеологии сталинизма.
Не просто достаточно полно описать образ этого человека, который
сумел превзойти по своей жестокости большинство сталинских подручных. Самое
страшное, что в отличие от большинства этих людей Берия был личностью. И эта
личность стала одним из самых выдающихся в истории функционеров смерти. И тем
важнее понять его феномен сегодня.
Поле деятельности ему тщательно подготовили Ягода и Рыжов, которые
пришли на смену Дзержинскому и Менжинскому.
Необозримы преступления совершенные им под покровительством Сталина.
Мог ли совершить подобное нормальный человек?
В то время человеческая жизнь ничего не стоила. Существование целых
народов зависело порой о минутного каприза тирана.
Берия верил в безнаказанность зла. Вооруженный хитростью и коварством
он вскоре стал обладателем очень больших связей, с помощью которых Берия
проник в общество революционеров-большевиков. В 1923 Берия уже работал начальником оперативной части грузинской ЧК.
На первых порах все относились к Лаврентию Берии с полным доверием,
но, узнав его поближе, уже не могли общаться с ним по-товарищески: это был
мастер интриг и доносов. Он как никто, умел в нужный момент пустить в ход
грязный слух, для того чтобы поссорить своих противников, а за тем уничтожить
их поодиночке. При это он мог очень убедительно сыграть роль "своего парня".
Так в  cвое время ему удалось подружиться с А.Ершовым. Позже, когда Ершов
добился своего перевода в Москву, в центральный аппарат, откуда через
несколько лет он был отправлен в Ярославль. Там то Ершова и настигает
дружески карающая рука Берии.
В 1925 году, Закавказский крайком партии созвал совещание по
крестьянскому вопросу. Условия коллективизации оказались здесь весьма
неблагоприятными: малоземелье, отсутствие новой техники, вековая национальная
рознь ...
Программа широкая, но крестьянам она почему-то не показалась
увлекательной...
Убедившись в том, что крестьянские массы не спешат вступать в
колхозы, власти решили начать против деревни истребительную войну. Чтобы стать
жертвой погрома, достаточно было иметь в хозяйстве корову и десяток овец, да
лошадь, а в довершении всего красавицу жену и роскошный ковер. Берия как
председатель ГПУ возглавлял деревенский погром в Закавказье. Большой мастер
по части демагогии, он внес в компанию коллективизации и раскулачивания нечто
свое - цинизм и беспощадную жестокость. Антинародная аграрная политика
осуществлялась под знаком верности ленинской линии и борьбы с так называемым
"правым уклоном".
Не всем подобная политика нравилась, но любые попытки протеста
жестоко пресекались.
Увлеченный истребительной войной с деревней, Берия не забывал
улавливать малейшие перемены в столичных сферах. И сразу выступал с новыми
дирррективными призывами.
Один из разделов доклада Берии на VIII съезде КП Грузии озаглавлен
так: " Развернуть политическую работу по исправлению ошибок старого
руководства ЦК".
В октябре 1931 Берию назначают на пост первого секретаря ЦК партии
Грузии. Еще не достигнув высшего поста в Закавказье, Берия понял, что эта цель
лишь еще одна ступень в высшие эшелоны власти.
К 1937 году имя Лаврентия Берии уже крепко утвердилось в ряду членов
Политбюро, пока еще в конце этого ряда...
Знакомясь с выступлениями Берии, надо помнить, что он был сыном
своего времени. Речи его и статьи сочиненные референтами по устоявшимся
образцам - единообразны. Канцелярская завершенность каждый фразы, дежурные
обещания, нудность поучений-приказов - все это плывет в неиссякаемом потоке
славословия к подножию трона генсека. А злобная ругань вперемежку с угрозами
- на головы выдуманных к случаю врагов народа... Истерия борьбы с внешними
врагами, служила прекрасной завесой при беспощадном уничтожении внутренних
врагов и для устрашения народа.
Задачей первостепенной важности Берия считал постоянное нагнетание
страха перед врагами. Компанией тотальной бдительности он руководил лично.
В резолюции июльского собрания партийного актива Тбилиси отражена
суть рядового доклада Берии: "... беспощадно громить врагов народа,
троцкистко-бухаринских, меньшивистко-националистических наемных агентов,
трижды презренных врагов и предателей грузинского народа!"
По началу Сталин и Берия крупных партийных деятелей не трогали. В 1936
они стали исчезать один за другим.
Развертывая массовый террор в Закавказье, Берия пользовался
испытанным пропагандистским приемом, который издавна бытует в уголовном мире: " Держи вора ". На фоне скандальных публикаций зарубежной прессы о
всевозможных врагах, компания уничтожения "врагов народа" представлялась
делом законным и даже высокогуманным.
И началась травля и уничтожение видных деятелей Закавказья. Поднятая
волна массового террора, компания клеветы и провокаций - все это вершилось по
знакомой со дня убийства Кирова схеме. Сталин выдал Берии мандат на
монопольное право убивать, и он будет ревностно служить хозяину.
Особенность террора, сотрясавшего страну в тридцатые годы,
заключалась в том, что никто не знал, когда придет его очередь, и сегодняшний
обвинитель завтра становился жертвой. Так было и в Закавказье.
Так трагично сложилась судьба Нестора Лакобы. Стоявший на пути Берии
он был безжалостно сметен и уничтожен вместе со всеми членами своей семьи,
которые пытались узнать правду о смерти близкого им человека.
Такая же судьба постигла и Амаяка Назаретяна, принявшего
подозрительное участие в судьбе "врага народа". Он слишком много сделал для
победы революции в Закавказье. Потом был одним из руководителей Терской
республики. Еще в одном "провинился" Назаретян перед Сталиным и Берией: он
дружил с Серго Орджоникидзе и с Кировым, был интеллигентен и образован. Но
главное он знал прошлое самозваных вождей, знал кто они такие, Сталин и
Берия без официальных партийных масок.
После ареста на Лубянке Назаретяну предъявили одно из тех дежурных
обвинений, которые не оставляли никаких шансов на жизнь.
Тем временем поток приветствий "славному руководителю большевиков
Грузии и Закавказья" набирал силу. Отныне каждое собрание, каждый съезд
заканчивались непременным возгласом: « Да здравствует наш боевой и любимый
руковводитель-сталинец Лаврентий Берия!"
Вскоре, после назначения Берии руководителем Тбилисского горкома,
начались, так называемые открытые судебные процессы, которые Берия устраивал в Грузии по московским образцам.
Берия утвердился в положении вождя Закавказья, но он рвался выше.
Для того чтобы проникнуть в высший партийный свет, ему недоставало одного -
покушения на собственную жизнь. Тридцать седьмой год принес ему искомое: в
январе на судебном процессе Пятакова были названы руководители партии и
государства, которых намеривались уничтожить террористы. Этот почетный список открывался именем Сталина, за ним следует Молотов, Коганович, Ворошилов, Орджоникидзе, Ежов и Берия. Пусть замыкающим, но попал, наконец, Лаврентий Павлович в список вождей.
Многого достиг тогда Берия по предотвращению покушений на жизнь
Сталина, здесь и роль непременного спутника - хранителя, прикрытие собой
вождя в момент выстрела на озере Рица, и возглавление поисковой группы по
поимке террориста.
Теперь Сталин знал, что на Лаврентия можно положиться решительно во
всем. Но Берия выполнил лишь первую часть намеченного плана...
Среди тех, кто окружал Сталина, был его ближайший соратник Серго
Орджоникидзе. По разному относились к нему члены Политбюро. Киров – с любовью, Молотов - со скрытой неприязнью, Берия его ненавидел, но не упускал
ни одного случая для дружеских излияний. Орджоникидзе - доверчивый и
преданный, был из тех не многих, кто, подобно Кирову осмеливался критиковать
действия генсека.
Неизбежную развязку готовил Лаврентий Берия. Опытный интриган, он не
упускал малейшего повода для того, чтобы расшатать авторитет Орджоникидзе.
По обвинению в измене Родине был арестован брат Орджоникидзе Панулия. Теряя лучших своих друзей и помощников, вдруг оказавшихся "врагами народа", Серго уже в 1935 году после гибели Кирова, чувствовал глубокую внутреннюю тревогу.
Все чаще в беседах с Калининым, Молотовым и Ворошиловым он говорил о
самоубийстве, как о единственном исходе. Орджоникидзе застрелился ...
Старания Берии не прошли даром. Летом 1938 года он был назначен
первым заместителем наркома внутренних дел и начальником Главного управления госбезопасности.
Ставя Берию на ключевой пост своей системы, Сталин тщательно обдумал
сей ответственный шаг. Теперь на Лубянку пришел "профессионал". В этом был
смысл перемещения Берии в Москву.
Началась переналадка механизма репрессий, разведки и контрразведки.
Летом 1938 Сталин поручил Берии заняться весьма необычным делом -
выявить и ликвидировать группу врагов народа, пробравшихся в аппарат ЦК.
Жертвы, как обычно, Сталин наметил заранее. Арестованным А.И.Стецкому, А.С.
Якубову, А.Б.Халатову объяснили при помощи обычных аргументов, что они еще в 1932 году вошли в преступный контакт с вождями оппозиции Рыковым, Бухариным, Каменевым и Зиновьевым и организовали в недрах самого ЦК " Контрреволюционный правотроцкистский центр ".
Сам факт отстранения от этого дела Ежова, тогда еще остававшегося
наркомом, достаточно красноречив. Берия вел это дело с достаточной
осторожностью: предстояло выбивать признания из бывших соратников генсека,
нрав Властителя ох как переменчив...
Не обошел своим вниманием Берия и командный состав армии. И здесь на
его кровавом пути попался маршал Блюхер. Блюхер знал, что его ждет, еще летом
тридцать седьмого, когда казнили полководцев, соратников по гражданской
войне. Блюхер был убит в тюрьме...
Год тридцать восьмой принял кровавую эстафету у тридцать седьмого.
Многих деятелей - военных, партийных, государственных, - взятых тогда,
казнили теперь, уже при Лаврентии Берии.
Нельзя утверждать, что Сталин передавал в руки Берии всех старых
большевиков. Он оставил жизнь Григорию Петровскому, Максиму Литвинову, Елене Стасовой, Глебу Кржижановскому.
Нельзя представить себе массовый террор, как внезапный выброс
звериной жестокости самозваных вождей. Террор имел свой внутренний смысл:
сковать страхом весь народ, привести его, вместе с партией, к абсолютному
послушанию и заодно сменить полностью руководство в столице и на местах.
После отстранения Ежова, Берия провел тотальную чистку руководящего
состава органов. Подошло время устранять свидетелей и исполнителей кровавых
злодеяний. Ежовский аппарат был обречен, Берия уничтожил его без колебаний.
Итак, Берия стал хозяином Лубянки. Никогда ни до, ни после в кресле
шефа тайной службы не сидел столь могущественный человек, как Лаврентий
Берия. Генриху Ягоде и Николаю Ежову Сталин только приказывал, с Лаврентием
Берией мог и посоветоваться, с ним даже планировал отдельные операции.
Именно такой человек нужен был Сталину для душевного комфорта.
Не одну шестилетку культивировал Сталин среди своих подчиненных страх и
разобщенность. Внедрение пресловутого коллективизма, казарменное воспитание и обучение, отказ от всего индивидуального, потакание стадным инстинктам,
попрание личности - на этой почве всходили тогда ростки нового "гуманного"
общества. Исследователям еще предстоит прояснить многие сложные трагичные
страницы истории нашей страны в тридцатые годы.
Но уже сейчас можно сказать с уверенностью - всевластие Сталина
нуждалось в соответствующем "историческом облике", а точнее требовалась
новая, основательно переделанная история партии,  и карьеристское политиканство, и циничное искажение исторических фактов, и конституционных идей, предпринятые Берией, открыли последний, самый мощный шлюз в создании фальсифицированной истории партии. Именно таким образом историко-партийная наука стала как инструментом утверждения личной власти Сталина, так и методом легализации административно-командной системы.
Проблема власти и контроля над ней очень сложна. Считать столь
тонкого, изощренного политика, как Берия, лишь орудием в руках Сталина
наивно. Как знать, как бы сложилась судьба самого Сталина, проживи он еще
некоторое время...
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
------------------------------------------------------------------------------
1. Кванталиани Н. " Как он шел к власти." Изд. Политической
литературы. М., 1991.
2. Авторханов А. " Империя Кремля. " Изд. Московского объедения
избирателей (ИМОИ) и фирма IMPA. Вильнюс. 1990.
3. Волкогонов Д. " Сталинский монстр." Изд. Политической литературы. М.,
М., 1991.
4. Лакоба С. " Лакоба. Сталин. Берия. " Изд. Политической литературы
М., 1991.
5. Симонов К. " Страшный человек " Изд. Политической литературы
М., 1991.
6. " Вопросы истории КПСС " Изд. Правда М., март 1990.
Серго БЕРИЯ

МОЙ ОТЕЦ - ЛАВРЕНТИЙ БЕРИЯ

(отрывок из книги)

Партия всегда умела приложить руку к грязным вещам и при удобном случае переложить ответственность на кого угодно, только не на высшее партийное руководство. Даже в так называемые перестроечные времена не была, скажем, сказана вся правда о Катынской трагедии. Долгое время все руководители страны пытались "списать" массовые захоронения на немцев. Лишь в апреле 1990 года ТАСС сообщил, что "советская сторона, выражая глубокое сожаление в связи с Катынской трагедией, заявляет, что она представляет одно из тяжких преступлений сталинизма". Было названо и общее число польских офицеров, чьи имена нигде больше в статистических отчетах НКВД не упоминаются, - "примерно 15 тысяч". Тогда же Генеральный секретарь ЦК КПСС М. Горбачев сказал:

"В последнее время найдены документы, которые косвенно, но убедительно свидетельствуют о том, что тысячи польских граждан, погибших в смоленских лесах ровно полвека назад, стали жертвами Берия и его подручных. Могилы польских офицеров - рядом с могилами советских людей, павших от той же злой руки. Говорить об этой трагедии нелегко, но нужно, ибо только через правду лежит путь к подлинному обновлению и к подлинному взаимопониманию".

Цитирую Михаила Сергеевича по сборнику "Катынская драма", выпущенному в 1991 году издательством политической литературы. Само появление сборника документов об одной из страшных преступлений Системы было прорывом к гласности, но и тогда была сказана лишь полуправда. Я сразу же обратил внимание на фотокопии опубликованных документов. Часть из них в апреле 1990 года Горбачев уже передал Президенту Республики Польша В. Ярузельскому, а некоторые были представлены читателю как новые. Прочитал и понял, что обман продолжается: главного документа, о существовании которого я знал, в книге не было.

Во время официального визита Ярузельского в Москву Горбачев передал ему лишь копии найденных в советских архивах списков и других материалов бывшего Главного управления по делам военнопленных и интернированных НКВД СССР. В копиях значатся фамилии польских граждан, находившихся в 1939-1940 годах в Козельском, Осташковском и Старобельском лагерях НКВД. Ни в одном из этих документов речь об участии НКВД в расстреле военнопленных не идет. Документы свидетельствуют лишь об отправке эшелонов с польскими гражданами в Смоленск.

Когда мы стали узнавать правду о Катыни, о существовании "Особой папки" с решением Политбюро, мир еще не знал, что старая тайна давно известна Генеральному секретарю ЦК КПСС. Горбачев просто лгал, когда ссылался на отсутствие соответствующих документов в архивах Советского Союза. Впрочем, давно привыкшие к "трюкам" советской стороны поляки, надо полагать, не очень поверили "отцу перестройки". И оказались правы. Правда, когда обанкротившегося экс-президента уже несуществующего СССР уличили в очередной лжи, краснеть тому не пришлось - Горбачев уже был в отставке...

Из интервью руководителя аппарата экс-президента СССР Валерия Болдина зарубежной прессе:

"По вопросу секретных протоколов и документов по Катыни Горбачев утверждает, что он не знал ни о чем, что они для него - как снег на голову, и узнал-то он о них будто бы в один день и час вместе с Ельциным, когда передавал ему все дела в Кремле. "Ну, вот теперь это твой груз..." Так вот, в данном случае правда в том, что, во-первых, Горбачев получал все документы... Особенно когда возник вопрос по Катыни. К тому времени уже работала советско-польская комиссия. Начался поиск материалов. Горбачев знал, что такие материалы есть, и на этот раз сам попросил меня показать их. Я дал команду найти в архиве все относящееся к Катыни. Вскоре мне принесли законвертованный пакет. И хотя, по существовавшим тогда правилам, я имел возможность вскрыть пакет, я не стал этого делать, как не вскрывал ни одного из тех полутора тысяч пакетов, что так и остались лежать в архиве. Я отнес пакет Горбачеву, он сам вскрыл его, не показав, прочитал, что там написано, сам законвертовал, заклеил лентой и сказал: "Это то, что ищут. Это о расстреле НКВД польских офицеров". И этот документ я более не видел. Конверт был при мне запечатан. А когда я спросил, надо ли давать информацию по Катыни, Горбачев сказал, кому надо, он сообщит сам.

- Как вы думаете, говорил ли Горбачев кому-нибудь об этих документах?

- Этого я не знаю. Во всяком случае, он еще дважды спрашивал меня - уничтожены ли секретные протоколы и материалы, связанные с Катынью.

- Он хотел, чтобы они были уничтожены?

- Ну, конечно, особенно секретные протоколы, потому что они были для него по существу миной замедленного действия. Их обнаружение и рассекречивание грозило ему моральной и политической смертью. Ведь, будучи осведомленным, об их существовании, он обманул Верховный Совет и Съезд народных депутатов, общественность страны, да и мировую - тоже.

Как только я вступил в должность заведующего Общим отделом, то первое, о чем узнал, были материалы закрытого порядка, к которым можно отнести секретные протоколы Молотова - Риббентропа и информацию по Катыни. А поскольку события, стоящие за ними, к тому времени начали муссироваться в печати, то я немедленно доложил Генсеку: документы имеются. Я принес и показал ему секретные материалы, завизированную карту. Он расстелил карту и долго изучал ее. Он изучал линию границы, которая была согласована. Насколько помню, там стояли две подписи: Сталина и Риббентропа. Горбачев изучал документы долго, потом сказал: "Убери, и подальше!" А на первом Съезде народных депутатов СССР он заявляет, что "все попытки найти этот подлинник секретного договора не увенчались успехом". Вскоре после этого он спросил как бы между прочим, уничтожил ли я эти документы. Я ответил, что на это нужно специальное решение. Он: "Ты понимаешь, что представляет сейчас этот документ?" То, что он большой мистификатор, секрета не представляет..."

По меньшей мере, наивно было бы морализировать на сей счет: мол, низко и подло обманывать и собственный народ, и народ соседней державы, потерявшей по вине большевистской партии тысячи своих сыновей - цвет нации. Но все случившееся в Кремле, увы, вполне закономерно. И то, что вчерашний слуга охотно "сдает" сегодня обанкротившегося хозяина и что последний, такой же партийный аппаратчик, только более изощренный, поступил именно так, а не иначе.

Довольно примечательна записка, адресованная Горбачеву еще одним аппаратчиком - В. Фалиным:

"Наш аргумент - в госархивах СССР не обнаружено материалов, раскрывающих подоплеку Катынской трагедии, - стал бы недостоверным. Выявленные учеными материалы, а ими, несомненно, вскрыта лишь часть тайников, в сочетании с данными, на которые опирается в своих оценках польская сторона, вряд ли позволят нам дальше придерживаться прежних версий и уходить от подведения черты... Видимо, с наименьшими издержками сопряжен следующий вариант: сообщить В. Ярузельскому, что в результате тщательной проверки соответствующих архивохранилищ нами не найдено прямых свидетельств (приказов, распоряжений и т. д. ), позволяющих назвать точное время и конкретных виновников Катынской трагедии. Вместе с том в архивном наследии Главного управления НКВД по делам военнопленных и интернированных, а также Управления конвойных войск НКВД за 1940 год обнаружены индиции, которые подвергают сомнению достоверность "доклада Н. Бурденко". На основании означенных индиции можно сделать вывод о том, что гибель польских офицеров в районе Катыни - дело рук НКВД и персонально Берия и Меркулова.

Встает вопрос, в какой форме и когда довести до сведения польской и советской общественности этот вывод..."

Записка датирована февралем 1990 года. Примечателен и совет Фалина Горбачеву: "Можно сделать вывод..." Так и сделали, потому что "подставлять" правящую партию ни сам Горбачев, ни его окружение явно не собирались.

Впоследствии Михаил Сергеевич, нисколько не смущаясь, попробует переложить ответственность на Ельцина: мол, я Борису Николаевичу все материалы по Катыни передал, но почему он не проинформировал польскую сторону, я не знаю...

Последний Генеральный секретарь и после ухода в отставку остался верен себе - Горбачев, как всегда, "был не в курсе".

Президент России Борис Ельцин на вопросы журналистов ответил более откровенно:

- Горбачев и в Конституционный суд не пришел потому, что боялся этого вопроса...

Как ни парадоксально, но всей правды не решилось сказать и само руководство посткоммунистической России. Официально было заявлено, что к Катынской трагедии причастен тогдашний нарком внутренних дел Лаврентий Берия. Подхватившие старую версию средства массовой информации сделали, правда, одну оговорку: "Первоначально в документах фигурировала фамилия Берия, но потом чья-то рука его вычеркнула..." Это обстоятельство почему-то никого особенно не смутило. А зря. И в материалах заседания Политбюро, состоявшегося 5 марта 1940 года, и в других документах подписи моего отца нет. Лукавили устроители шумной пресс-конференции, что возражавших против зловещей акции не оказалось.

А правда такова. За расстрел польских офицеров, а их, кстати, было гораздо больше, чем признал Горбачев, - 20857 человек - единогласно проголосовали Сталин, Ворошилов, Молотов, Микоян, Каганович, Калинин, словом, вся партийная верхушка. Особенно настаивали на этом Ворошилов и Жданов. Единственным человеком из кремлевского руководства, выступившим совершенно открыто против этой подлости, стал отец. Свою позицию на заседании Политбюро он объяснил так:

- Война неизбежна. Польский офицерский корпус - потенциальный союзник в борьбе с Гитлером. Так или иначе мы войдем в Польшу, и конечно же польская армия должна оказаться в будущей войне на нашей стороне.

Реакцию партийной верхушки предположить нетрудно - отец за строптивость едва не лишился должности. Жданов прямо заявил: "Тогда я могу встать во главе органов!" Но и это не заставило отца подписать смертный приговор польским офицерам. Хотя, безусловно, всем было понятно, что особое мнение одного человека уже ничего изменить не может - поляки были обречены.

Отцу приказали в недельный срок передать пленных польских офицеров Красной Армии, а саму экзекуцию было поручено провести руководству Наркомата обороны Допускаю, что какие-то подразделения из состава конвойных частей все же привлекли, но расстреливала поляков, как это ни горько признать, Красная Армия. Это та правда, которую тщательно скрывают и по сей день...

Так случилось, что отец - случай беспрецедентный в сталинском окружении! - демонстративно отказался поддержать преступное решение большинства и Сталин ему это простил.

Сталин этого не забыл... Но факт остается фактом: отец отказался участвовать в преступлении, хотя и знал, что спасти эти 20857 жизней уже не в силах. Учтите еще вот что. Он далеко не всегда соглашался со Сталиным. Нравилось это Иосифу Виссарионовичу или нет - другой вопрос, но слушать он умел.

Я много лет ждал, когда кто-нибудь из Генеральных секретарей, хотя, если честно, понимал, что это невозможно, признается в существовании папки с материалами "Катынского дела". Я-то прекрасно знал, что это за документы и под каким грифом они хранятся еще с сорокового года. Знаю совершенно точно, что отец мотивировал свое принципиальное несогласие с расстрелом польских офицеров и в письменной форме. Где эти документы?

В 1993 году мне довелось побывать в Польше, и у меня сложилось твердое убеждение, что там все давно прекрасно поняли: вся правда о Катыни не сказана и сегодня...

В Польше у меня было немало интересных встреч и разговоров на самом разном уровне, и, думаю, мои собеседники, в том числе и польские журналисты, давно занимающиеся катынской проблемой, явно не удовлетворены и новой версией выдвинутой уже российским руководством. В Польше прекрасно понимают, что и это - полуправда, не больше. Почему, например, не сказано до сих пор, что, когда отец отказался исполнить преступный приказ, Ворошилов тут же предложил поручить акцию армии, а Политбюро его поддержало? Потому что это нанесет ущерб престижу армии? Но почему армия, освободившая Польшу от фашизма, должна нести сегодня ответственность за преступные решения политического руководства той поры? Есть, видимо, и другие причины: если сказать правду о "Деле Берия" здесь, неизбежно придется сказать и об остальном...

Несколько человек мой отец все же вытащил из лагеря. Удалось спасти и будущего командующего сформированной в сорок втором на территории СССР польской армии Владислава Андерса. Какое-то время он жил у нас в особняке на Малоникитской. Естественно, многие подробности, связанные с его пребыванием в нашем доме, помню и поныне.

Из воспоминаний адъютанта командующего польскими вооруженными силами в СССР Ежи Климковского, написанных в Иерусалиме и Риме в 1945-1947 годах:

"Андерс знал, что НКВД еще за несколько месяцев до заключения июльского договора предлагал Пшездецкому формирование в СССР польского легиона... 12 августа 1941 года по радио передали, что во исполнение Польско-советского договора Президиум Верховного Совета СССР объявил амнистию для всех польских граждан, находящихся на территории СССР. Таким образом, для многотысячных масс поляков, разбросанных по бескрайним просторам советской земли, закончились дни неуверенности, дни без просвета, ночи без сна... Одни находились в концлагерях, другие работали в колхозах и на лесозаготовках или же на дорожных работах, пребывали в свободной ссылке, другие в так называемых стройбатальонах, а часть находилась в рядах Красной Армии. Считалось, что в Советском Союзе находится около трехсот тысяч польских граждан, годных к военной службе, поэтому две дивизии совсем немного. Но передавалось шепотом, что это будут лишь первые части будущей армии..."

Конечно, это всего лишь мои предположения, но, думаю, Сталин знал, что генерал Андерс не расстрелян и находится в нашем доме. Если бы отец не имел в тот период хотя бы косвенной поддержки Сталина, наверняка все было бы совершенно иначе и свой замысел - создать союзную нам польскую армию на территории СССР - отцу вряд ли удалось бы реализовать.

Он предлагал начать формирование польских частей еще в тридцать девятом, но тогда его предложение отклонили. Когда к отцу попала Директива N 21, подписанная Гитлером - план "Барбаросса", - уже никто не мог отмахнуться от таких предложений, и в принципе вопрос был решен. Но тогда решили из соображений секретности формирование польских частей не начинать - это сразу же насторожило бы немцев: Советский Союз знает о приготовлениях Германии к войне. Чтобы избежать этого, поляков оставили в лагерях, изменив режим их содержания, и на базе этих лагерей начали втайне создавать воинские формирования. Именно поэтому так быстро - уже официально! - была сформирована впоследствии польская армия. Первое соединение - опять же официально - было сформировано, кажется, за два-три месяца...

С Андерсом, к слову, отец поддерживал отношения и позднее, когда его армия была переброшена на Ближний Восток и находилась в подчинении британского командования.

Логика действий моего отца вполне понятна. Здесь речь даже не о каком-то исключительном гуманизме, а о целесообразности. Приближение войны сомнений не вызывало - отец ежедневно получал соответствующие подтверждения по каналам разведки, следовательно, считал он, все эти люди, оказавшиеся на территории СССР, могут стать костяком польской армии, которая вместе с нами войдет в Польшу. Другого пути в Германию просто не было...

Почему настаивали на расстреле Ворошилов, Жданов и остальные, тоже понятно: если бы им дали развернуться, расстреляли бы и загнали в лагеря еще полстраны... А почему категорически высказался за расстрел Сталин?.. Исходил он, как сейчас говорят, из имперских интересов. Объяснял, во всяком случае, свою позицию так: из этого офицерства и придут люди к власти, и это будет уже не та Польша, которая нам нужна. Уже тогда Сталин видел Польшу социалистической...

После решения Политбюро эшелонами этих людей отправили из лагерей в Смоленск, меняя по дороге охрану НКВД на армейскую. Подписи отца есть на справках, кто именно и куда отправлен, но ни на одном расстрельном документе. Впрочем, это не мешает и сегодня, когда многое известно, кое-кому продолжать заниматься фальсификацией.

Приведу такой пример. Теледокументалисты трех стран - Польши, Германии и России сняли неплохой фильм "Катынское дело". И вновь - ложь:

"Приказ расстреливать, означавший для 20 тысяч 857 невиновных смерть, был предложен Сталину Лаврентием Берия... НКВД считает неизбежным применить к ним высшую меру наказания - расстрел. Народный комиссар Министерства внутренних дел Союза Советских Социалистических Республик Лаврентий Берия".

Наверняка кто-то из телезрителей воспринял эту ложь как цитируемый документ. А на деле - фальсификация. Не было никогда такого чудовищного предложения моего отца. Кстати, ложь эта видна невооруженным глазом: министерств в СССР до 1946 года, как известно, не было вообще, были наркоматы так что, как бы того ни хотелось фальсификаторам подписываться так нарком внутренних дел не мог. Подобных примеров явной подтасовки и фальсификации документов и фактов можно при желании привести много, но в данном случае речь даже не об этом. Тот же фильм, на первый взгляд, осуждающий Политбюро, повинное в преступлении, дезориентирует зрителя: "Это решение было принято в узком кругу первых лиц Политбюро: Сталин, Ворошилов, Молотов, Микоян подтвердили своей подписью смертельный приговор, вынесенный Берия"

Не убили этих людей, а всего лишь "подтвердили своей подписью смертельный приговор, вынесенный Берия". Порой мне кажется, что ЦК КПСС еще не распущен, а некогда правившая партия продолжает манипулировать общественным сознанием. А иначе чем объяснить, что средства массовой информации, как и прежде, без устали готовы тиражировать ложь, рожденную на Старой площади?

Собственно, вся многолетняя история, связанная с катынской драмой, - нагромождение лжи. Когда в апреле сорок третьего германское радио сообщило, что оккупационные власти обнаружили вблизи Катыни могилы нескольких тысяч польских офицеров, расстрелянных "еврейскими комиссарами", Советский Союз тут же от своего участия в этой акции отмежевался. Столь однозначно отреагировал СССР и на результаты международной комиссии, работавшей во время войны в Катыни. После освобождения Смоленска в Катынь была послана комиссия во главе с известным хирургом академиком Н. Бурденко. Вполне понятно, что ее выводы не разошлись с официальной версией: польские офицеры расстреляны не в 1940 году, а осенью сорок первого немцами. На Нюрнбергском процессе Руденко, обвинитель от СССР, заявил, что поляков расстреляли солдаты 537-го саперного батальона немецкой армии. Международный трибунал эту версию не признал.

Теперь известно, что к сокрытию тайны Катыни причастны не только сталинское Политбюро, но и все Генеральные секретари ЦК КПСС, включая последнего.

Абсолютно достоверные польские источники утверждают, что во время войны Меркулов, когда речь зашла об исчезнувших польских офицерах, сказал их соотечественникам, что "их больше нет... Мы допустили большую ошибку..."

Вполне допускаю, что Меркулов мог в такой форме дать понять полякам, участвовавшим в формировании польской армии, что дальнейшие поиски этих людей бессмысленны. Поляки ведь и тогда настойчиво добивались правды. А Меркулов был одним из немногих людей, кто ее хорошо знал, так как был первым заместителем моего отца. Уж если мы дома все знали...

Последняя тайна Лаврентия Берии   ДОБРЮХА Николай По официальным данным, Л.П.Берия был арестован 26 июня 1953 года в Кремле и в том же году 23 декабря по приговору суда расстрелян в подземном бункере во внутреннем дворе штаба Московского военного округа. Однако, как свидетельствуют архивы, официальные данные тех лет слишком часто расходятся с действительностью. Поэтому привлекают внимание и другие версии, курсирующие в виде слухов. Два из них особо сенсационны... Первый предполагает, что Берии как-то удалось не попасть в ловушку подготовленного против него заговора или даже уйти из-под уже случившегося ареста и скрыться в Латинской Америке, куда после 45-го года бежали почти все нацистские преступники. И таким образом он смог до поры до времени остаться в живых... Второй гласит, что при аресте Берии он и его охрана оказали сопротивление и были убиты. Называют даже автора рокового выстрела, а именно - Хрущева... Есть и такие, кто говорит, что досудебный расстрел произошел в уже упоминавшемся бункере почти сразу после ареста в Кремле. И вот этот слух неожиданно получил подтверждение. В архивах Старой площади мною были обнаружены документы, собственноручно завизированные Хрущевым и Кагановичем. Согласно им Берия был ликвидирован еще до июльского 1953 года чрезвычайного Пленума ЦК, собранного по случаю разоблачения преступной деятельности зловещего человека в пенсне... Где похоронен главный враг народа? Мои коллеги - исследователи Н.Зенькович и С.Грибанов, с которыми мы периодически перезваниваемся для обмена информацией, - собрали ряд документально оформленных фактов о судьбе Берии после сообщения о его аресте. Но особенно ценные свидетельства на этот счет обнаружил Герой Советского Союза, разведчик и бывший глава писателей СССР Владимир Карпов. Изучая жизнь маршала Жукова, он поставил точку в споре, участвовал ли Жуков в аресте Берии. В найденных им секретных собственноручных воспоминаниях маршала говорится прямо: не просто участвовал, но и руководил группой захвата. Так что утверждение сына Берии Серго, дескать, Жуков к аресту отца не имеет отношения, не соответствует действительности! Последняя находка оказывается важной еще и потому, что опровергает слух о геройском выстреле Никиты Сергеевича при задержании всесильного министра внутренних дел. Что было после ареста, Жуков лично не видел и поэтому написал то, что узнал с чужих слов, а именно: "В дальнейшем я не принимал участия ни в охране, ни в следствии, ни в судебном процессе. После суда Берия был расстрелян теми же, кто его охранял. При расстреле Берия держал себя очень плохо, как самый последний трус, истерично плакал, становился на колени и, наконец, весь обмарался. Словом, гадко жил и еще более гадко умер". Заметим: так рассказывали Жукову, но сам Жуков этого не видел... А вот что, как говорится, из первых рук удалось узнать С.Грибанову от настоящего "автора" пули для главного врага народа, тогдашнего генерал-полковника П.Ф.Батицкого: "Повели мы Берию по лестнице в подземелье. Тут я его и пристрелил". Все бы ничего, если бы другие свидетели расстрела, да и сам генерал Батицкий везде говорили одно и то же. Впрочем, нестыковки могли произойти по причине небрежности и от литературных фантазий исследователей, один из которых, сын революционера Антонова-Овсеенко, написал так: "Казнили приговоренного к расстрелу в бункере штаба МВО. С него сняли гимнастерку, оставив белую нательную рубаху, скрутили веревкой сзади руки и привязали к крюку, вбитому в деревянный щит. Этот щит предохранял присутствующих от рикошета пули. Прокурор Руденко зачитал приговор. Берия: "Разрешите мне сказать..." Руденко: "Ты уже все сказал, - военным: Заткните ему рот полотенцем". Москаленко (Юфереву): "Ты у нас самый молодой, хорошо стреляешь. Давай". Батицкий: "Товарищ командующий, разрешите мне (достает свой "парабеллум"). Этой штукой я на фронте не одного мерзавца на тот свет отправил". Руденко: "Прошу привести приговор в исполнение". Батицкий вскинул руку. Над повязкой сверкнул дико выпученный глаз, второй Берия прищурил, Батицкий нажал на курок, пуля угодила в середину лба. Тело повисло на веревках. Казнь свершилась в присутствии маршала Конева и тех военных, что арестовали и охраняли Берию. Подозвали врача... Осталось засвидетельствовать факт смерти. Тело Берии завернули в холстину и отправили в крематорий". В завершение Антонов-Овсеенко рисует картину, похожую на фильмы ужасов: якобы, когда исполнители задвинули тело Берии в пламя крематория и прильнули к стеклам печи, их охватил страх - тело их начальника на огненном подносе вдруг задвигалось и постепенно стало садиться... Позже выяснилось, что обслуживающий персонал "забыл" перерезать сухожилия, и те под воздействием высокой температуры начали сокращаться. А ведь всем вначале почудилось, что в адском пламени мертвый ожил... Любопытный рассказ. Однако, сообщая жуткие физиологические подробности, рассказчик не делает ссылки ни на один документ. Где, например, акты, подтверждающие расстрел и сожжение Берии? Это не пустая придирка, ибо, если кто читал акт о расстреле, не мог не обратить внимания на то, что обязательный в таких случаях врач при расстреле Берии не присутствовал, да и вообще не засвидетельствовал ее... Так что встает вопрос: "А был ли там именно Берия?" Или еще один: "А может, акт составили задним числом и без врача?" Да и обнародованные разными авторами списки присутствовавших при расстреле не совпадают. В доказательство этих слов приведу акт казни от 23.12.1953 г. "Сего числа в 19 часов 50 минут на основании предписания председателя специального судебного присутствия Верховного суда СССР от 23 декабря 1953 года N 003 мною, комендантом специального судебного присутствия генерал-полковником Батицким П.Ф., в присутствии Генерального прокурора СССР, действительного государственного советника юстиции Руденко Р.А. и генерала армии Москаленко К.С., приведен в исполнение приговор специального судебного присутствия по отношению к осужденному к высшей мере наказания - расстрелу Берия Лаврентию Павловичу". Три подписи. И никаких больше охранявших генералов (как рассказывали Жукову), никакого Конева, Юферева, Зуба, Баксова, Неделина и Гетмана и никакого врача (как рассказывали Антонову-Овсеенко). На эти несовпадения можно было бы не обращать внимания, если бы сын Берии Серго не настаивал, что лично ему член того самого суда Шверник сказал: "Я входил в состав трибунала по делу твоего отца, но его ни разу не видел". Еще больше сомнений вызвали у Серго признания члена суда Михайлова: "Серго, я не хочу рассказывать тебе о деталях, но живым твоего отца мы не видели..." Как расценивать это загадочное заявление, Михайлов распространяться не стал. То ли вместо Берии на скамью подсудимых посадили актера, то ли сам Берия за время ареста изменился до неузнаваемости? Не исключено, что могли быть у Берии и двойники... Это что касается акта расстрела. Еще одного акта - кремации, насколько мне известно, вообще никто не видел, как и тела самого расстрелянного. Разумеется, за исключением тех троих, что подписали акт. Подписать-то подписали, а дальше-то что? Где акты о захоронении или кремации? Кто кремировал? Кто хоронил? Получается, как в песне: и никто не узнает, где могилка моя... Действительно, никто еще не привел никаких свидетельств о месте захоронения Берии, хотя у "могильной бухгалтерии" органов госбезопасности учет и в этом отношении поставлен так, что при необходимости можно быстро получить всю информацию. Почему молчал Маленков Начну с писем, которые писал арестованный Берия своим бывшим "сподвижникам". Их было несколько. И все они, насколько мне известно, написаны до июльского Пленума, то есть с 26 июня по 2 июля. Некоторые я читал. Наибольший интерес представляет, по-видимому, самое последнее письмо, адресованное "в Президиум ЦК КПСС. Товарищам Маленкову, Хрущеву, Молотову, Ворошилову, Кагановичу, Микояну, Первухину, Булганину и Сабурову", то есть тем, кто принимал решение об аресте. Но, прежде чем полностью привести его текст, необходимо сделать пояснение. Голосование по поводу ареста Берии было очень напряженным и проходило дважды. Первый раз "за" были, по словам помощника Маленкова Д.Суханова, только Маленков, Первухин и Сабуров, а Хрущев с Булганиным и, разумеется, Микоян воздержались. Ворошилов, Каганович и Молотов вообще были "против". Причем Молотов якобы заявил, что арестовывать без ордера на арест одного из первых руководителей партии, правительства и законодательной власти - это не только нарушение депутатской неприкосновенности, но и вообще всех главных партийных и советских законов. Однако, когда в зал заседания вошли военные с оружием и было предложено проголосовать снова, все сразу высказались "за", словно почувствовав, что если будут нарушать положенное в таких случаях "единодушие", то и их причислят к сообщникам Берии. Верить записанным спустя годы воспоминаниям Суханова склонны многие, хотя нельзя забывать, что сам он находился вне кабинета, в котором происходили события. Поэтому о случившемся мог узнать только с чужих слов. И, скорее всего, в изложении своего хозяина Маленкова, который не очень-то жаловал соперников в борьбе за первое место во власти - Молотова, Хрущева и Булганина. Впрочем, если верить не Суханову, а упомянутому письму Берии, то в день ареста кто-кто, а Маленков и Хрущев были как никогда единодушны. Чтобы убедиться в этом, прочитаем прямо-таки кричащее письмо Берии. "Дорогие товарищи, со мной могут расправиться без суда и следствия, после 5-дневного заключения, без единого допроса, умоляю вас всех, чтобы этого не допустили, прошу немедленного вмешательства, иначе будет поздно. Прямо по телефону надо предупредить... Почему делать так, как сейчас делается, посадили в подвал, и никто ничего не выясняет и не спрашивает. Дорогие товарищи, разве только единственный и правильный способ решения без суда и выяснения дела в отношении члена ЦК и своего товарища после 5 суток отсидки в подвале казнить его. Еще раз умоляю вас всех... ...Утверждаю, что все обвинения будут сняты, если только это захотите расследовать. Что за спешка и притом подозрительная. Т. Маленкова и т. Хрущева прошу не упорствовать. Разве будет плохо, если т-ща реабилитируют. Еще и еще раз умоляю вас вмешаться и невинного своего старого друга не губить. Ваш Лаврентий Берия". Вот такое письмо. Однако как ни умолял Берия, произошло именно то, чего он боялся... На закрытом пленуме, который проходил со 2 по 7 июля 1953 года, в многочисленных обличительных речах прозвучали и такие слова, на которые тогда в общей суматохе и победной эйфории никто (!) не обратил внимания. Первым проговорился Хрущев. Войдя в азарт рассказа, как они ловко расправлялись с Берией, он между прочими восторженными фразами вдруг выпалил: "Берия... дух выпустил". Еще определеннее высказался Каганович: "...ликвидировав этого предателя Берию, мы должны полностью восстановить законные права Сталина..." И уж совсем определенно: "Центральный Комитет уничтожил авантюриста Берию..." И точка. Точнее не скажешь. Конечно, эти слова влиятельных лиц можно воспринимать и в переносном смысле. Но почему тогда никто из них даже не обмолвился, что на предстоящем следствии необходимо как следует расспросить именно Берию о всех его черных делах? Не случайно, видимо, никто из них даже не намекнул, что следовало бы и самого Берию доставить на пленум, чтобы все могли выслушать его признания и задать накопившиеся вопросы, как это, например, сделал Сталин в отношении Бухарина. Скорее всего, не намекнули потому, что и доставлять-то уже было некого... Не исключено, правда, и другое: боялись, что Берия разоблачит их самих и в первую очередь своих "старых друзей" Хрущева и Маленкова... Не по этой ли причине молчал о событиях тех лет Маленков? Даже его сын Андрей сокрушается, что и через треть века отец предпочитал уходить от разговора на эту тему. Особая кухня Кремля С Геннадием Николаевичем Коломенцевым, бывшим начальником особой кухни Кремля, у меня сложились хорошие отношения. Воспоминания почетного (теперь уже покойного) чекиста СССР помогли исправить немало ошибок исследователей и историков, но одно его признание заставляет особенно задуматься. Началось с того, что я сообщил ему ряд подробностей об аресте Берии, исходивших от уже упоминавшегося сына Антонова-Овсеенко, который, в частности, рассказывал, что "Берии пришлось сменить свой костюм на солдатское обмундирование - хлопчатобумажную гимнастерку и брюки. Еду арестованному доставляли из гаража штаба МВО - солдатский паек, солдатская сервировка: котелок и алюминиевая ложка..." Услышав это, Коломенцев буквально взорвался: "Галиматья все это! Берию мои люди обслуживали. Так что я его часто видел. Он мне не нравился. Через вот это его пенсне взгляд у него был какой-то змеиный... Когда его арестовали, мы ему на улицу Осипенко, в бункер бомбоубежища, где он сидел, еду возили. Боялись, что есть заинтересованные, чтобы его отравить. Все продукты провозились туда под пломбой. Приезжал специальный официант с посудой. Покормит и уезжает..." - Чем же кормили Берию? - спрашиваю я. - Обычным солдатским пайком? - Да что вы! Ему давали специальное меню, в котором он отмечал, что ему нужно. Даже будучи арестованным, Берия сам составлял себе меню из того списка, который мы ему предлагали. А список был не на уровне солдата или офицера и даже не на уровне генерала, а еще выше... Берию расстреляли там же, в подземелье. Единственное, что я видел - нет... это мне мой зам рассказывал, - как труп Берии выносили в брезенте и грузили в машину. А где уж там его сожгли и похоронили, этого я не знаю. Казалось бы, ничего особого в этом воспоминании нет. Однако в мемуарах военных, которые арестовывали и охраняли Берию, категорически подчеркивается, что во избежание организации побега к Берии (во всяком случае до пленума) и близко не подпускали его бывших подчиненных. Из этого можно сделать вывод: кормить Берию Коломенцева допустили лишь тогда, когда там, в бункере, сидел уже не Берия, а некто, исполнявший его роль. Поэтому ни возможный побег двойника, ни его отравление уже не волновали "старых друзей" и прежде всего Маленкова и Хрущева. Что же касается трупа, то мало ли кого могли выносить завернутым в брезент. Подобную сценку мы имели возможность наблюдать и в наши дни, когда телевидение показывало вынос бездыханного тела преступного "авторитета" Паши-Цветомузыки после совершенного на него нападения со стороны заказного киллера. А через некоторое время все вновь увидели живую и невредимую физиономию Паши. ...Так где же все-таки находится могила Берии?

Берия – портрет политического авантюриста

Несмотря на известный тезис о необходимости заполнить белые пятна советской истории, картина послевоенного развития скорее напоминает эскиз, который требует приложения немалых усилий, чтобы составить представление о новейшей советской истории. Очевидный прогресс в исследовании послевоенной советской истории не сделал менее актуальным ироническое выражение о Советском Союзе как о стране непредсказуемого прошлого. Это непредсказуемое прошлое по-прежнему обращается в различных вариантах и контекстах к современности. Внимание, например, привлекают попытки некоторых современных русских авторов переписать портрет Лаврентия Павловича Берии, считающегося одним из самых больших злых гениев современной русской истории.

Как появился Берия.

В период становления режима сталинской диктатуры для организации массовых репрессий были нужны Ягода и Ежов, позднее потребовался человек, способный продолжить и завершить дело создания и укрепления храма личной власти Сталина, окончательного превратить партийный аппарат в послушного исполнителя воли вождя. Этим человеком стал Берия, для которого жизнь других людей не представляла особой ценности. При нем карательные органы были не только гигантским аппаратом репрессий, но и стали крупнейшим промышленно-строительным ведомством, эксплуатировавшим труд заключенных.

Тем временем поток приветствий "славному руководителю большевиков Грузии и Закавказья" набирал силу. Отныне каждое собрание, каждый съезд заканчивались непременным возгласом:     " Да здравствует наш боевой и любимый руковводитель-сталинец Лаврентий Берия!" Вскоре, после назначения Берии руководителем Тбилисского горкома, начались, так называемые открытые судебные процессы, которые Берия устраивал в Грузии по московским образцам. Берия утвердился в положении вождя Закавказья, но он рвался выше. Для того чтобы проникнуть в высший партийный свет, ему недоставало одного – покушения на собственную жизнь. Тридцать седьмой год принес ему искомое: в январе на судебном процессе Пятакова были названы руководители партии и государства, которых намеривались уничтожить террористы. Этот почетный список открывался именем Сталина; за ним следует Молотов, Коганович, Ворошилов, Орджоникидзе, Ежов и Берия. Пусть замыкающим, но попал, наконец, Лаврентий Павлович в список вождей. Многого достиг тогда Берия по предотвращению покушений на жизнь Сталина, здесь и роль непременного спутника-хранителя, прикрытие собой вождя в момент выстрела на озере Рица, и возглавление поисковой группы по поимке террориста. Теперь Сталин знал, что на Лаврентия можно положиться решительно во всем. Но Берия выполнил лишь первую часть намеченного плана... Среди тех, кто окружал Сталина, был его ближайший соратник – Серго Орджоникидзе. По разному относились к нему члены Политбюро: Киров с любовью; Молотов со скрытой неприязнью; Берия в душе его ненавидел, но не упускал ни одного случая для дружеских излияний. Орджоникидзе – доверчивый и преданный, был из тех немногих, кто, подобно Кирову, осмеливался критиковать действия генсека. Неизбежную развязку готовил Лаврентий Берия. Опытный интриган, он не упускал ни малейшего повода для того, чтобы расшатать авторитет Орджоникидзе. По обвинению в измене Родине был арестован брат Орджоникидзе Панулия. Теряя лучших своих друзей и помощников, вдруг оказавшихся "врагами народа", Серго уже в 1935 году, после гибели Кирова, чувствовал глубокую внутреннюю тревогу. Все чаще в беседах с Калининым, Молотовым и Ворошиловым он говорил о самоубийстве, как о единственном исходе. Старания Берии не прошли даром. Орджоникидзе застрелился ... Летом 1938 года Берия был назначен первым заместителем наркома внутренних дел и начальником Главного управления госбезопасности. Ставя Берию на ключевой пост своей системы, Сталин тщательно обдумал сей ответственный шаг. Теперь на Лубянку пришел "профессионал". В этом был смысл перемещения Берии в Москву. Началась переналадка механизма репрессий, разведки и контрразведки. Летом 1938 Сталин поручил Берии заняться весьма необычным делом – выявить и ликвидировать группу врагов народа, пробравшихся в аппарат ЦК. Жертвы, как обычно, Сталин наметил заранее. Арестованным А.И. Стецкому, А.С. Якубову и А.Б. Халатову объяснили при помощи обычных аргументов, что они еще в 1932 году вошли в преступный контакт с вождями оппозиции Рыковым, Бухариным, Каменевым и Зиновьевым и организовали в недрах самого ЦК "Контрреволюционный правотроцкистский центр". Сам факт отстранения от этого дела Ежова, тогда еще остававшегося наркомом, достаточно красноречив. Берия вел это дело с большой осторожностью: предстояло выбивать признания из бывших соратников генсека, а нрав Властителя ох как переменчив... Не обошел своим вниманием Берия и командный состав армии. И здесь, на его кровавом пути попался маршал Блюхер. Блюхер знал, что его ждет, еще летом 1937 года, когда казнили полководцев, соратников по гражданской войне. Блюхер был убит в тюрьме... Год тридцать восьмой принял кровавую эстафету у тридцать седьмого. Многих деятелей – военных, партийных, государственных, взятых ранее, казнили теперь уже при Лаврентии Берии. Нельзя утверждать, что Сталин передавал в руки Берии всех старых большевиков. Он оставил жизнь Григорию Петровскому, Максиму Литвинову, Елене Стасовой, Глебу Кржижановскому. Нельзя представить себе массовый террор, как внезапный выброс звериной жестокости самозванных вождей. Террор имел свой внутренний смысл: сковать страхом весь народ, привести его, вместе с партией, к абсолютному послушанию и заодно сменить полностью руководство в столице и на местах. После отстранения Ежова, Берия провел тотальную чистку руководящего состава органов. Подошло время устранять свидетелей и исполнителей кровавых злодеяний. Ежовский аппарат был обречен – Берия уничтожил его без колебаний. Итак, Берия стал хозяином Лубянки. Никогда ни до, ни после в кресле шефа тайной службы не сидел столь могущественный человек, как Лаврентий Берия. Генриху Ягоде и Николаю Ежову Сталин только приказывал, с Лаврентием Берия мог и посоветоваться, с ним даже планировал отдельные операции. Именно такой человек нужен был Сталину для душевного комфорта. Не одну шестилетку культивировал Сталин среди своих подчиненных страх и разобщенность. Внедрение пресловутого коллективизма, казарменное воспитание и обучение, отказ от всего индивидуального, потакание стадным инстинктам, попрание личности – на этой почве всходили тогда ростки нового "гуманного" общества. Исследователям еще предстоит прояснить многие сложные и трагичные страницы истории нашей страны в тридцатые годы. Но уже сейчас можно сказать с уверенностью – всевластие Сталина нуждалось в соответствующем "историческом облике", а точнее, требовалась новая, основательно переделанная история партии. Карьеристское политиканство, циничное искажение исторических фактов и конституционных идей, предпринятые Берия, открыли последний, самый мощный шлюз в создании фальсифицированной истории партии. Именно таким образом историко-партийная наука стала как инструментом утверждения личной власти Сталина, так и методом легализации административно-командной системы. Проблема власти и контроля над ней очень сложна. Считать столь тонкого, изощренного политика, как Берия, лишь орудием в руках Сталина наивно. Как знать, как бы сложилась судьба самого Сталина, проживи он еще некоторое время... Внезапная смертельная болезнь И.В. Сталина заставила его ближайших соратников срочно принимать меры для сохранения и укрепления своих позиций. В последние часы жизни вождя полным ходом шло совещание о судьбе сталинского наследия. За 40 минут – с 20 ч. до 20 ч.40мин. 5 марта 1953 г. – на совещании, которое назвало себя Совместным заседанием пленума ЦК КПСС, Совета министров СССР и Президиума Верховного совета СССР, состоялся передел власти. Председательствовал Н.С. Хрущев. После информации о состоянии здоровья Сталина, слово было предоставлено Г.М. Маленкову. Тот сообщил, что Бюро Президиума ЦК КПСС поручило ему «доложить ... ряд мероприятий по организации партийного и государственного руководства с тем, чтобы принять их в качестве совместного решения пленума Центрального комитета партии, Совета министров Союза ССР и Президиума Верховного совета СССР». Однако слово было передано Берия. Процитируем запись его выступления: «Бюро Президиума ЦК тщательно обсудило создавшуюся обстановку в нашей стране в связи с тем, что в руководстве партией и страной отсутствует товарищ Сталин. Бюро Президиума ЦК считает необходимым теперь же назначить председателя Совета министров СССР. Бюро вносит предложение назначить председателем Совета министров СССР тов. Маленкова Г.М. Кандидатура тов. Маленкова выдвигается членами Бюро единодушно и единогласно. Мы уверены – вы разделите это мнение о том, что в переживаемое нашей партией и страной время у нас может быть только одна кандидатура на пост председателя Совета министров СССР – кандидатура тов. Маленкова». Получив такую поддержку, Маленков объявил, что на должность первых заместителей председателя Совета министров рекомендованы Берия, Молотов, Булганин, Каганович. Маленков внес предложения о кадровых перемещениях и назначениях, в том числе о слиянии министерств внутренних дел и госбезопасности в одно – МВД, и о назначении министром внутренних дел Л.П. Берия.


Берия после смерти Сталина

После сообщения о смерти Сталина, Советский Союз залился слезами. Кто-то откровенно скорбел и с опаской думал о безнадежной будущей судьбе народа, который потерял заботливого и мудрого отца. Кто-то плакал от счастья и надежды встретится со своими близкими, которых потерял в круговороте чисток. Народ стоял в огромных очередях перед Колонным залом, чтобы увидеть лицо вождя. А чувства были столь же противоречивые, как и при известии о смерти Сталина. Кто-то шел проститься с недостижимым гением, кто-то шел убедиться, что чудовище действительно мертво.

Кандидатов на высшее место было несколько, но позиция министра внутренних дел Берии казалась наиболее выигрышной. Он действительно мог иметь и имел самые большие надежды. Интрига, тем не менее, разрешилась по-другому. Кажущийся неприкасаемым и всемогущим Берия был, после периода некоторых сомнений и зондирования ситуации, ликвидирован со скоростью молнии.
You think that I can't live without your love
You'll see,
You think I can't go on another day.
You think I have nothing
Without you by my side,
You'll see
Somehow, some way

You think that I can never laugh again
You'll see,
You think that you destroyed my faith in love.
You think after all you've done
I'll never find my way back home,
You'll see
Somehow, someday

All by myself
I don't need anyone at all
I know I'll survive
I know I'll stay alive,
All on my own
I don't need anyone this time
It will be mine
No one can take it from me
You'll see

You think that you are strong, but you are weak
You'll see,
It takes more strength to cry, admit defeat.
I have truth on my side,
You only have deceit
You'll see, somehow, someday

All by myself
I don't need anyone at all
I know I'll survive
I know I'll stay alive,
I'll stand on my own
I won't need anyone this time
It will be mine
No one can take it from me
You'll see

You'll see, you'll see
You'll see, mmmm, mmmm
I folow the Moskva
Down to Gorky Park
Listening to the wind of change
An August summer night
Soldiers passing by
Listening to the wind of change
The world is closing in
Did you ever think
That we could be so close, like brothers
The future's in the air
I can feel it everywhere
Blowing with the wind of change
Take me to the magic of the moment
On a glory night
Where the children of tomorrow dream away
In the wind of change
Walking down the street
Distant memories
Are buried in the past forever
I follow the Moskva
Down to Gorky Park
Listening to the wind of change
Take me to the magic of the moment
On a glory night
Where the children of tomorrow share their dreams
With you and me
Take me to the magic of the moment
On a glory night
Where the children of tomorrow dream away
In the wind of change
The wind of change
Blows straight into the face of time
Like a storm wind that will ring the freedom bell
For peace of mind
Let your balalaika sing
What my guitar wants to say
Take me to the magic of the moment
On a glory night
Where the children of tomorrow share their dreams
With you and me
Take me to the magic of the moment
On a glory night
Where the children of tomorrow dream away
In the wind of change