Реферат Глобализационные процессы и их влияние на адаптацию российской молодежи
Работа добавлена на сайт bukvasha.net: 2015-10-28Поможем написать учебную работу
Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
от 25%
Подписываем
договор
Федеральное государственное образовательное учреждение
высшего профессионального образования
СЕВЕРО-ЗАПАДНАЯ АКАДЕМИЯ ГОСУДАРСТВЕННОЙ СЛУЖБЫ
Центр ускоренного обучения
КАФЕДРА
Социологии и социальной работы
РЕФЕРАТ
по курсу «Исследование социально-экономических и политических процессов»
Тема: «
Глобализационные процессы и их влияние на адаптацию российской молодежи»
Выполнил: студент 5 курса специальность «Государственное и муниципальное управление» Баранник Н.А. 928 поток
Проверил:
доцент Гусева Г.А.
Санкт-Петербург
2009г.
СОДЕРЖАНИЕ
Введение. 4
1. Современный этап развития постиндустриального общества.. 5
1.1. Понятие глобализации.. 5
1.2. Коммуникации в постиндустриальном обществе. 7
2. Адаптация российской молодежи к условиям глобализации.. 14
2.1. Подходы к проблеме адаптации в условиях глобализации.. 14
2.2. Адаптационные стратегии как предмет социологического анализа.. 17
2.3. Глобализация как фактор влияния на адаптационные стратегии молодежи в условиях рискогенности современного российского общества.. 19
Заключение. 22
Литература.. 24
Введение
Экономические и политические преобразования в постсоветской России актуализировали вопросы, связанные с адаптивными возможностями и стратегиями современного российского общества, и особенно ее молодого поколения, поскольку в российском обществе новые механизмы адаптации к совершенно иным условиям функционирования экономической и социальной сфер еще не стали стандартными и общепринятыми, так как идет процесс их активного становления, а старые, эффективно действовавшие в условиях советской системы, уже не отвечают нынешним реалиям и утратили свой потенциал эффективности.
Процесс социализации молодежи и выработки адаптационных стратегий носит во многом стихийный характер, что обусловлено как изменением социально-экономической и политической российской реальности, так и влиянием глобализации, которая усиливает адаптивную нагрузку на молодежь. При этом скорость социальных изменений, выражающаяся в неконтролируемом информационном потоке, с одной стороны, расширяет адаптивные возможности в процессе реализации жизненных планов, а с другой – увеличивает риск отстать от этих изменений и не успеть за ходом социальных преобразований.
Под влиянием глобализационных сил меняется социальный облик современных обществ, вовлеченных в процесс глобализации, и именно молодежь является наиболее мобильным и активным субъектом специфических отношений, возникающих в обществе, как на мировом, так и на внутригосударственном уровне.
Современная российская молодежь оказалась в сложном положении, характеризующемся тем, что далеко не всем представителям молодого поколения страны удается реализовать свой адаптивный потенциал из-за резкого ограничения возможностей социальной мобильности в сегодняшних социально-экономических условиях. В итоге, как отмечает Ю.А. Зубок, мы наблюдаем такие характерные проявления в развитии молодежи, как нарушение воспроизводства жизненных сил, неопределенность возможностей жизненного старта и неопределенность возможностей самореализации молодежи, ценностно-нормативная неопределенность, а также неопределенность идентичности[1].
Цель реферата заключается в исследовании адаптационных стратегий российской молодежи в условиях глобализирующегося общества.
1. Современный этап развития постиндустриального общества
1.1. Понятие глобализации
Еще в начале 90-х глобализация едва ли тематизировалась как проблема.[2] В конце 90-х эта тема уже претендовала на прочное лидерство в социальной науке и общественной дискуссии. В названиях научных конференций и заголовках публикаций слово «глобализация» занимает сегодня, возможно, наибольший удельный вес.[3] Ничто не может лучше свидетельствовать о существовании и актуальности феномена. Тем не менее, взгляды на глобализацию очень разнятся, а оценки зачастую носят взаимоисключающий характер: на настоящий момент нет единой точки зрения о том, несет ли она новые возможности или, напротив, опасности, в чем ее сущность и проявления, следует ли глобализации способствовать или ей сопротивляться. Единство наблюдается лишь в одном: глобализация неостановима.
На фоне потока литературы о глобализации бросается в глаза дефицит философско-теоретических работ, в которых присутствует серьезный научный анализ. «Господствующие экономические и социальные теории не анализируют процесс глобализации, – отмечает латиноамериканский автор Ф. Хинкельамерт, – они превозносят его».[4] Справедливости ради следует отметить, что как раз со стороны экономической и социологической науки этот дефицит заполняется появлением серьезных исследований, в философской области подобных исследований значительно меньше. В настоящий момент трудно назвать автора, исследования которого были бы концептуально доминирующими в данной области.
Сколь оригинален тот процесс, который именуется глобализацией? На мой взгляд, как раз в этом пункте наименьше ясности, поскольку схожие процессы углубления международной интеграции наблюдались с середины XIX в. уже несколько раз, но каждый раз были останавливаемы глубокими кризисными явлениями.[5] Вера в то обстоятельство, что процессы глобализации не являются слепым развитием событий, а поощряются или предотвращаются коллективной политической волей, создает пространство для активных дискуссий. Обсуждение того, какими должны быть формы нового мирового порядка, переводит эту дискуссию из сферы фактичности в область нормативного, составляющего прерогативу философии. Поэтому в значительной части точки зрения, высказываемые по поводу глобализации экономистами, политиками, социологами, имеют социально-этическую природу.
В этой связи перед философами стоит насущная задача создать теоретический фундамент для дискуссий о глобализации. Несмотря на то, что явления глобализации носят эмпирический характер, существует потребность концептуального осмысления понятийной базы этих процессов. Глобализация, несомненно, вносит коррективы в фундаментальные теории общества, а в ряде случаев может даже привести к их пересмотру.[6] Вместе с тем, глобализация не носит такого самостоятельного и целостного характера, чтобы можно было говорить о возникновении «теории глобализации». Скорее социологические наблюдения и философские обобщения в этой области призваны обогатить теории среднего уровня, прежде всего, теории социально-экономического развития – «постиндустриального», «информационного» обществ и т.д. Внесение этического, нормативного измерения в соответствующий научный дискурс составляет одну из основных задач философии.
О глобализации стремятся говорить не как о явлении, а как о процессе, т.е. ряде легко узнаваемых тенденций (как говорил Несбит, «менатенденций»[7]). При этом в вопросах определения характерных черт глобализации и, следовательно, самой ее дефиниции царит вполне устойчивое единомыслие. В качестве примера стандартного определения можно процитировать результаты исследовательского проекта университета Бремен, в котором под глобализацией понимается «рост интенсивности и охвата переходящих границы отношений обмена и интеракций, будь это экономические трансакции, культурные и неформальные процессы обмена или циркуляция загрязняющих окружающую среду материалов». Другое определение, М. Кастельса, подчеркивает обретение человеческой деятельностью планетарного характера: «Под глобальной экономикой мы понимаем экономику, которая работает сообща в реальном времени в планетарном масштабе. Это экономика, в которой потоки капиталов, рынков труда, информации, сырья, менеджмента и организации интернационализируются и становятся полностью взаимозависимыми».[8]
В настоящее время, помимо множества эмпирических наблюдений относительно процессов глобализации и их политических оценок, сформировалось несколько методологических подходов систематического изучения глобализации. Каждый из них восходит к определенному философскому видению сущности этих процессов
1.2. Коммуникации в постиндустриальном обществе
В 60-е годы исследованием формирующегося постиндустриального общества занимался канадский философ и культуролог Маршалл Маклюэн (1911-1980), который в 1962 г. ввел, в качестве ведущего, понятие "электронное общество" и поставил задачу изучения современной культуры по отношению к месту в ней электрических, или электронных, средств общения или коммуникации. Основной тезис Маклюэна, впоследствии ставший афоризмом: "сообщением, передаваемым средством общения, является само это средство", фактически закрепил за информационными (телекоммуникационными) технологиями ключевые позиции.
Внимание исследователя привлекло телевидение, которое он рассматривал флагманом всей становящейся глобальной электронной реальности. Телевидение вбирает в себя другие масс-медиа (радио, кино, прессу) и создает особую специфику "подражания жизни", формирует мозаичное эстетико-психологическое восприятие окружающего мира. "Мозаичность построения телевизионного изображения, представляющего весь мир в качестве набора несвязанных логической связью сообщений, принуждает телезрителя принимать и усваивать объективную действительность как мозаично-резонансную реальность"[9]. По мнению Маклюэна, печатная техника индустриального общества создавала публику, электронная техника создала массу. "Замкнутая связь через электронные системы крепко соединяет людей друг с другом, - писал исследователь в работе "Средство само есть содержание" - Как только информация получена, она тут же замещается еще более свежей.
Наш сформированный электронный мир вынудил нас отойти от привычки классифицировать факты и способы узнавания по типам. Мы не можем более строить фрагментарно, камень за камнем, шаг за шагом, потому что немедленная информация обеспечивает сосуществование в состояние активного взаимодействия всех факторов окружения и опыта… Публика состоит из отдельных индивидуумов, бродящих вокруг с собственными установившимися взглядами на мир - точками зрения. Новая техника требует, чтобы мы отказались от роскоши этой позы, этих отрывочных наблюдений"[10].
В 1970 г. американские футурологи А.Тоффлер в работе "Футурошок" и З.Бжезинский в труде "Между двух веков. Роль Америки в технотронную эру" в качестве основного признака информационного общества стали рассматривать сферу услуг, в которой ведущее место закрепили за обработкой информации и распространением знаний с помощью информационных технологий.
Наибольший вклад в теорию информационного общества внес американский ученый Д.Белл в работе "Грядущее индустриальное общество"(1973)[11]. Изначально концепция постиндустриального общества, предложенная Беллом, рассматривалась как "аналитическая конструкция, а не картина конкретного общества… как некая парадигма", социальная схема, выявляющая новые оси политической организации и стратификации в развитом западном обществе.[12] По мнению Д. Белла, информационные телекоммуникационные технологии создают уникальные возможности для эффективного развития демократии, государства, общества и отдельного гражданина. Информация и научные знания не просто входят в современное производство, сервисные и социальные технологии, но составляют их фундамент.
В 80-е годы японский социолог Й. Масуда в теоретическом исследовании "Информационное общество как постиндустриальное общество" (1983) прогнозирует новый тип общества, где в полном объеме реализуются права и свободы личности в информационной сфере. Нормой становится виртуальная жизнь в сети Интернет: творчество, развлечение и отдых, купля-продажа, повышение квалификации, поиск и оперативное получение знаний из информационных ресурсов различных стран мира.
В 90-е годы начинается переход от теоретических разработок концепции информационного общества к практически-политической реализации ее на Западе. В 1994 г. принято решение о переходе стран - членов ЕЭС к информационному обществу. Позже в 1995 г. Европейская комиссия учредила "Форум информационного общества" для обсуждения проблем становления информационного общества и роли средств массовой коммуникации в нем. Были определены следующие цели форума:
— выяснить, что собой представляют социальные и культурные ценности в "виртуальном сообществе";
— как информационные технологии влияют на государство, культуру, образование, искусство, религию и другие социальные е институты;
— что есть виртуальная реальность, формируемая Интернет, и каково ее влияние на объективный мир.
В 1996 г. Европейская комиссия подготовила документ "Работа и жизнь в информационном обществе", в котором особое внимание уделила влиянию информационных технологий на развитие человека и социума, связям между региональными и национальными школами в ЕС, распространению европейских образовательных методик с использованием сети.
Таким образом, "постепенно сформировалось представление об информационном обществе как таком состоянии развития общественных и производственных отношений, при котором основная часть валового продукта производится на основе создания и продажи наукоемких технологий, информационных продуктов, т.е. результатов интеллектуального труда граждан".[13]
Каждая страна движется к формированию информационного общества своим путем от начального рубежа, определяемого сложившимися политическими, социально-экономическими и культурными условиями. При этом современное общественное развитие рассматривается не как социальное, а как информационное пространство, основными компонентами которого можно назвать:
— информационные ресурсы;
— информационную и телекоммуникационную инфраструктуру;
— систему массовой информации;
— рынок информационных технологий, продуктов и услуг;
— сопряженность с мировыми информационными открытыми системами;
— информационное право.
Обустроенность информационного пространства является необходимым условием для политического, социально-экономического и культурного развития любой страны. Оно должно обеспечивать реализацию согласованных интересов граждан, государства и общества.
Вступление в новое тысячелетие и реальный переход развитых в технико-экономическом отношении стран (в 90-е гг. ХХ века) к информационному обществу поставили перед другими странами ряд проблем: как связаны информационные технологии, политика и управление с массовыми коммуникации? Не приведет ли глобальная информатизация к господству стран Запада, имеющих ключевые позиции в области информационных технологий, над духовной культурой других государств? Как обеспечить информационную безопасность личности, общества, государства в условиях широких международных контактов?
Исходный пункт, относительно которого наблюдается наибольшее согласие в дискуссии о сущности глобализации, был высказан Д. Харвеем еще в самом начале этой дискуссии. Он характеризует глобализацию как процесс сжатия (компрессии) временных и пространственных дистанций. Действительно, расстояния, для преодоления которых конвенциональными средствами передвижения требовались недели-месяцы-годы,[14] сегодня преодолеваются за часы. Это означает, что для определенных видов действия, например, индивидуальной языковой коммуникации категория пространства как среды этого действия во многих случаях просто исчезает (становится совершенно все равно, где находится партнер – в соседней квартире или на противоположном краю земли). Средства мгновенных почты-телефона-факса-интернета в сочетании с новыми институциональными условиями (например, телекоммуникационной, компьютерной, банковской и т.д. сетями по всему миру) делают возможными почти мгновенное перемещение информации и денежных ресурсов независимо от расстояний. Этому же способствуют увеличение скоростей средств транспорта и развитие конвенциональных транспортных сетей.
Сказанное позволяет понять, что пространство и время сжимаются не сами по себе, а в рамках комплексных – пространственным и временным образом разведенных – действий. Суть инноваций заключается в возможности эффективного менеджмента пространства и времени в глобальном масштабе: объединения массы событий в разное время и на разных участках земли в единый цикл. В этой согласованной цепочке событий, перемещений, трансакций каждый отдельный элемент приобретает значение для возможности целого. Тем самым, степень дифференциации в системе разделения труда, которая со времен Адама Смита остается ключевым фактором промышленной революции Нового времени, выходит на новый уровень.[15] Глобальная система разделения труда позволяет включать в единый производственный процесс достоинства удаленных мест конкуренции: например, сочетать интеллектуальный потенциал высокоразвитых стран с дешевой рабочей силой развивающихся стран. Решающим становится сам менеджерский замысел и управление, которое порождает эти сложные цепочки. Концепция «общества менеджеров»[16] в эпоху глобализации не теряет, а лишь упрочивает свое значение.
Среди попыток осмысления новых тенденций развития постиндустриального общества особая популярность принадлежит теории информационного общества. Понятие информационного общества предполагает, что информация становится в обществе величиной, определяющей все прочие жизненные измерения.[17]
Очевидно, что информация является необходимым ресурсом для выживания и развития социальных систем. При этом информационным можно считать такое общество, которое способно обеспечивать постоянный и оптимальный прирост количества информации для функционирования всех своих развивающихся подсистем, способно ее обработать и потребить. Очевидно, что более совершенным является то общество, которое производит и потребляет большее количество информации. Такое общество создает разветвленную институциональную подсистему информационных потоков, ответственную за внутренний и внешний информационный обмен. Информация является кровеносной системой общества, без которой общественный организм не мог бы двигаться и жить.
Ядром информационного общества является повышение ценности фактора знания, науки. Наука становится главной производительной силой, генерирующей инновации и меняющей профиль современных обществ. Наука в информационном обществе – несколько иной феномен, чем это было в индустриальную эпоху. Наука сама становится информационной индустрией, а индустрия – наукой.[18] Концепции «научного общества», «общества знания» не утрачивают своей теоретической популярности, но они должны рассматриваться как один из аспектов теории информационного общества. Переход в информационное общество уже достаточно ощутимо сказывается на изменении экономической структуры общества. Это проявляется не только в росте сферы услуг, которая составляет около 70% продаж современной экономики.[19] В индустриальной структуре общества, как следует из таблицы , IT-индустрия является сегодня крупнейшей отраслью. «Каждый третий доллар, инвестируемый сегодня в исследование и развитие, – замечает немецкий исследователь Л. Нефедов, – направляется в информационную технику».[20]
Таблица [21] Отрасли индустрии Мировой оборот 1994, $ млрд.
Отрасли индустрии | Мировой оборот 1994, $ млрд. |
| Информационные технологии | 1260 |
| Автомобильная | 970 |
| Нефть | 800 |
| Продукты питания | 680 |
| Электротехника | 550 |
| Химия (включая фармокологию) | 480 |
| Машиностроение | 470 |
| Металлургическая/сталеплавильная | 300 |
| Авиакосмическая | 230 |
Столь радикальное изменение информационного профиля современного общества имеет далеко идущие социальные и этические последствия. Если в индустриальном обществе «правом» на информацию обладали преимущественно институты, то в постиндустриальном обществе активными субъектами информационного обмена становятся индивиды.[22]
Путь гармонизации жизненного мира и развивающихся социальных структур Хабермас видит в плюрализации институтов и включении их в коммуникативный обмен в рамках гражданского общества – институционального коррелята коммуникативного сообщества:
«Ядро гражданского общества образуют те не-государственные и не-экономические объединения и ассоциации на добровольной основе, которые укореняют коммуникационные структуры общественности в общественных компонентах жизненного мира. Гражданское общество составляет себя из тех более или менее спонтанно возникающих объединений, организаций и движений, воспринимающих резонанс, который общественные проблемные ситуации находят в частных областях жизни, конденсируют его и переправляют в озвученном и усиленном виде к общественности».[23]
Исходя из этого, Хабермас дает неоднозначную оценку процессам глобализации, указывая на то, что она порождает новые социальные патологии. Вырастающие из становящихся тесными пространств национальных государств подсистемы социума в ходе глобализации приобретают мировую размерность и таким образом постепенно ускользают из-под политического контроля обществ. Угроза политическому суверенитету государств исходит отныне не только от других государств, но и от системных закономерностей, скрывающихся под маской «нового мирового порядка».[24] Побуждаемое к «приспособлению» и к изменению ситуации в смысле улучшения конъюнктуры или снижения «социальных издержек», национальное государство еще способно в среднесрочной перспективе удерживать позиции страны в международной конкуренции, но ничего не может противопоставить общему измерению порядка, происходящему за его спиной.[25] Грядущему «развертывающемуся» модерну Хабермас противопоставляет концепцию «управляемого модерна», который предполагает основательный пересмотр парадигм существующего политического порядка. В конечном счете, это означает способность подчинить текущие процессы единому – пусть даже на планетарном, космополитическом уровне – волеобразованию, разумеется не в форме некоего мирового правительства и даже не в форме государственных объединений, а в виде организующегося в мировом масштабе гражданского общества.
Поэтому свой призыв Хабермас адресует, прежде всего, не к элитам, а к населению: «Институциональные инновации не возникнут в обществах, даже если их политические элиты вообще способны к подобной инициативе, если они не найдут резонанс и поддержку в прежде реформированных ценностных ориентациях их населения. Поэтому первыми адресатами подобного «проекта» являются не правительства, а социальные движения и неправительственные организации, т.е. активные члены преодолевающего национальные границы гражданского общества»[26].
Теория коммуникативного действия Хабермаса и теория коммуникативного сообщества Апеля оказали революционизирующее воздействие на теоретическое осмысление понятия коммуникации. Впервые коммуникация, а не институты, структуры или системы, была положена в основание теории социума. Впрочем, и системная теория в лице ее видного представителя Н. Лумана, оказалась способной уловить тенденции времени и положить понятие коммуникации в основание своей социальной концепции. Луман был одним из тех, кто предвосхитил в рамках своей теории (в концепции мирового общества) процесс глобализации еще до того, как он стал приобретать узнаваемые сегодня черты.
2. Адаптация российской молодежи к условиям глобализации
2.1. Подходы к проблеме адаптации в условиях глобализации
Жизнь молодого человека во многом определяется набором адаптационных стратегий, выбором тех или иных из них в различных ситуациях, однако сами адаптационные стратегии формируются под влиянием факторов микро-, мезо- и макросреды, к которым относятся условия формирования личности молодого человека в процессе социализации в семье, школе, специфика мезосреды, а также характер общественного развития государства, его экономических, политических и других институтов. Комплексное изучение этих факторов позволит определить специфику адаптационных стратегий современного российского общества, что, в свою очередь, даст возможность определенного прогнозирования развития российского общества на ближайшую социальную перспективу.
Многогранность и многоаспектность процесса адаптации вызвала многочисленные подходы и интерпретации этого социального процесса. В частности, на двойственность адаптации как процесса приспособления указывал еще М. Вебер, отмечая, что «приспособление двойственно по своему смыслу и может означать либо приспособление средств определенной позиции к данной ситуации… либо – приспособление к тем действенным и предполагаемым шансам, которые представляет в данный момент одна из них…»[27]. В рамках структурно-функциональной теории социальных систем Парсонса адаптация рассматривается как вещественно-энергетическое взаимодействие с внешней средой, одно из функциональных условий существования социальной системы, наряду с интеграцией, достижением цели и сохранением ценностных образцов[28]. По Парсонсу, в процессе социальных изменений формируются новые адаптивные способности, благодаря которым происходит и изменение конкурентоспособности общества по сравнению с другими обществами. Данное положение концепции этого выдающегося социолога имеет фундаментальное значение при исследовании специфики формирования адаптационных стратегий молодежи, которая находится в поиске оптимальных механизмов адаптации в условиях трансформации российского общества.
В отечественной социологической науке интерес к проблемам адаптации возник не так давно и связан преимущественно с осмыслением коренных перемен в жизни российского социума, а также адаптивных механизмов в условиях переходного общества и социокультурного кризиса. Среди тех, кто внес весомый вклад в разработку теории адаптации, следует назвать таких исследователей, как: Е.М. Аврамова, Л.А. Гордон, Л.В. Корель, Т.И. Заславская, П.С. Кузнецов, Н.М. Римашевская, М.В. Ромм, В.О. Рукавишников, М.А. Шабанова и др. М.В. Ромм акцентировал внимание на том, что «разрушение привычных информационно-интерпретативных картин реальности и возникновение на их месте новых – одна из ярких примет адаптации»[29]. В целом, как отмечают исследователи, социальная адаптация россиян носит спонтанный характер, обусловленный неравномерностью социально-экономического развития страны[30].
К интересному выводу пришла И.А. Кашурина, отметившая, что девиантность становится формой социального самоопределения молодежи, конкурируя с традиционными социально-воспроизводственной и социально-мобилизующей функциями[31].
Наибольшей популярностью в отечественной науке пользуется структурно-деятельностный подход, разработанный Т.И. Заславской, М.А. Шабановой, Л.В. Корель, которые предлагают свой подход к проблеме адаптации и формированию адаптационных стратегий личности, основанный на том, что процессы адаптации необходимо рассматривать сквозь призму индивидуальной и групповой свободы выбора[32]. В рамках данного подхода указанными авторами была разработана и научно обоснована классификационная система адаптаций, в которой представлено более ста типов и подтипов адаптаций[33].
В социологии адаптаций выделяется также социально-ресурсный подход, ярким представителем которого является В.А. Ядов, который также, как и представители структурно-деятельностного подхода, сконцентрировал внимание на особенностях адаптационного поведения личности и населения в целом в условиях социальных трансформаций и сопутствующих им состояний неопределенности и нестабильности, что, в свою очередь, требует от личности мобилизации всех своих социальных ресурсов для преодоления сложностей, возникающих в условиях переходного периода развития общества[34]. Поэтому адаптационные стратегии оцениваются в зависимости от выбора средств, механизмов адаптации, формирующихся в соответствии с характером используемых социальных ресурсов личности, группы, населения.
Большое практическое и теоретическое значение для исследования адаптационных стратегий российской молодежи имеют фундаментальные работы, посвященные изучению молодежи как социально-демографической группы. Значительный вклад в разработку этой темы внесли труды И.С. Кона, В.Т. Лисовского[35], Ю.А. Зубок[36], В.И. Чупров[37] и др.
Заслугой таких отечественных ученых, как А.П. Альгин, В.С. Ибрагимова, В.И. Зубков, Ю.А. Зубок, Ю.Н. Козелецкий, Н.Ф. Наумова, Н.Л. Смакотина, В.И. Чупров, является исследование молодежи в рамках теории риска [38]. При этом риск рассматривается как сущностная характеристика молодежи как социальной группы, как ее структурный элемент.
В рамках исследования проблемы адаптационных стратегий молодежи нельзя обойтись без изучения механизма формирования адаптивных навыков, механизмов адаптивной культуры, что обращает нас к проблемам социализации молодежи. И в этом направлении работали такие российские ученые, как: Ю.Г. Волков, В.И. Добреньков, В.В. Касьянов, А.И. Ковалева, С.И. Левикова, Г.И. Ловецкий, В.С. Поликарпов, Ю.М. Резник, Е.А. Смирнов, М.П. Смоленский, С.И. Сергейчик и др.[39]
Повышение значимости такого социального явления в жизни всего человечества, как глобализация определило необходимость использования теоретических разработок в области теории глобализации, которая уже давно стала одним из самых популярных терминов в научной среде, и здесь ключевыми работами, являются исследования А.А. Галкина, Э. Гидденса, Ф.Х. Кессиди, М.О. Мнацаканяна, Г.Г. Пирогова, А.Н. Чумакова и др.[40] Характер влияния глобализации и оценка его интенсивности отражаются в социальных изменениях, которые происходят в ходе глобализации в системе образования, медицинской сфере, на международной арене, в сфере семейно-брачных отношений, в системе ценностей общества, характере молодежных субкультур и т.д. Э. Гидденс отмечает, что глобализация оказывает очень сильное влияние на трансформацию семейных ценностей, ролей, что отражается в идентичности семейных проблем в различных обществах и культурах России и Запада.
В целом можно сказать, что проблема исследования адаптационных стратегий современной российской молодежи еще находится на стадии научного осмысления ввиду актуализации молодежной проблематики в последние десятилетия. Однако анализ научной литературы показал, что такие проблемы, как формирование адаптационных стратегий молодежи и специфика их выбора в молодежной среде; факторы влияния на процесс выбора тех или иных стратегий адаптации и некоторые другие, не получили глубокой научной разработки и требуют к себе более внимательного и детального подхода.
2.2. Адаптационные стратегии как предмет социологического анализа
Термин «адаптация» в современной науке приобрел популярность и связано это, видимо, с тем, что динамичность развития современного общества и протекающих в нем социальных процессов актуализировала проблему социальной адаптации личности в быстроизменяющихся условиях социальной среды. Однако существует большое количество значений данного термина, что обусловлено, как отмечает Л.В. Корель, тем, что, «во-первых, весьма разнообразна природа адаптирующихся субъектов: ими являются представители живой и неживой природы, а также социального мира. Во-вторых, чрезвычайно многолики исходные условия и обстоятельства, «первопричины» приспособлений-приспосабливаний. В-третьих, удивительно многообразны способы и механизмы адаптации…»[41].
Выдающийся американский социолог Т. Парсонс, который значительное внимание в своих трудах посвятил исследованию адаптации, отмечает, что «среди процессов изменения наиболее важными для эволюционной перспективы являются процессы, усиливающие адаптивную способность либо внутри общества путем порождения нового типа структуры, либо через культурное проникновение и вовлечение других факторов в комбинации с новым типом структуры, внутри других обществ и, возможно, в более поздние периоды»[42].
Либерализация общественной жизни в России после коренных преобразований 1990-х гг. несколько расширила взгляды ученых на процесс адаптации, что прослеживается на примере научных воззрений российского исследователя М.А. Шабановой, которая в рамках структурно-деятельностного подхода предлагает свой новый подход к проблеме адаптации, основанный на том, что процессы адаптации необходимо рассматривать сквозь призму индивидуальной и групповой свободы выбора.[43] В социологии адаптаций выделяется также социально-ресурсный подход, ярким представителем которого является В.А. Ядов. В основе данного подхода находится идея рационального выбора адаптационных стратегий в зависимости от характера социальных ресурсов личности и населения в целом в условиях социальных трансформаций и сопутствующих им состояний неопределенности и нестабильности…[44].
Иногда в научной литературе понятия «социальная адаптация» и «адаптационные стратегии» отождествляют и используют как синонимы. Эти понятия, действительно, близкие, если рассматривать адаптационные стратегии как поведение, настраиваемое на приспособление к изменениям институционального, социокультурного или деятельностного характера[45]. Адаптационные стратегии и их формирование зависят от системы социокультурных норм, сложившейся в обществе, и в процессе социальной деятельности индивиды воспроизводят характерные для данного общества практики, институционализированные в результате многочисленной апробации представителями различных поколений. В обществе транзитивного типа, когда нарушается процесс трансляции отработанных механизмов адаптации от поколения к поколению, адаптационные стратегии и адаптивные возможности индивидов в целом определяются нестабильностью и неопределенностью данной социальной реальности. Но в этом есть и позитивная сторона, так как наряду со спонтанностью, которая характерна для социального поведения населения в современной России, адаптационные стратегии россиян, особенно ее молодого поколения, как наиболее мобильной и активной социальной группы, характеризуются инновационностью, поскольку апробация новых механизмов, способов и путей жизненной самореализации, самоутверждения уже не включает в себя базового социального опыта с заранее запрограммированным социальным результатом. Поэтому и возникают сложности при оценке эффективности социальной адаптации, так как поменялись и критерии самой социальной успешности вместе с системой ценностей.
2.3. Глобализация как фактор влияния на адаптационные стратегии молодежи в условиях рискогенности современного российского общества
Современное российское общество в последние десятилетия оказалось втянуто в бурный процесс модернизации и глобализации, что привело к актуализации глобалистической проблематики в научной среде. До сих пор среди ученых не стихают дискуссии по поводу глобализации, и неразрешенным остается вопрос определения ее сущности. Э. Гидденс в своей работе задается тем же вопросом: «что такое глобализация, представляет ли она собой хоть сколько-нибудь новое явление…». Многие ученые посвятили свои труды исследованию этого социального явления, однако в определении глобализации единогласия достигнуть так и не удалось. Одним из вопросов, волнующих исследователей, является вопрос о природе, характере, и, что самое главное на современном этапе, направленности глобализации. Так, И.Ф. Девятко считает, что «Западная Европа – не просто колыбель глобализации, но и ее испытательная площадка, где раньше всего проявляются глобальные тенденции – от попыток национального строительства… до «демонтажа» национальных государств»[46]. В свою очередь, Э. Гидденс замечает, что глобализация надвигается с Запада, несет сильный отпечаток политического и экономического могущества Америки и приводит к крайне неоднозначным последствиям, но она – не просто господство Запада над всем остальным миром; «она затрагивает Соединенные Штаты точно так же, как и другие страны»[47].
Специфика глобализации проявляется в том, что она, нося в целом общемировой характер, оказывает влияние не только на процессы, протекающие на макроуровне, но и самым непосредственным образом влияет на повседневную жизнь людей, меняя их систему ценностей, мышление, поведение, которое формируется в процессе постоянного контакта с представителями разных культур, а также под воздействием средств массовой информации (СМИ). В результате мы наблюдаем, что происходит идентичная трансформация семейных, культурных ценностей в различных регионах мира, унификации стилей одежды, образцов моды и т.д. В связи с этим российский ученый Г.Г. Пирогов с тревогой указывает на одно из основных противоречий глобализации, состоящее в том, что «вместо взаимного культурного обогащения происходит процесс культурной нивелировки по наиболее низким стандартам поп-культуры. Вместо разнообразных систем ценностей, присущих каждой цивилизации, происходит установление единой шкалы ценностей, где все измеряется деньгами и наживой»[48]. Трудно не согласиться с этим автором ввиду того, что в молодежной среде современной России наблюдается идентичность молодежных проблем проблемам молодежи в европейском обществе, среди которых: рост молодежной преступности, ухудшение социального здоровья молодежи (рост наркомании, проституции, суицида и т.д.), падение духовности, нравственности, рост агрессивности, безразличия к судьбе других людей, чем и вызвано обращение к глобализации как фактору влияния на процесс адаптации молодежи и выбор ею адаптационных стратегий. В российских условиях данные негативные явления в молодежной среде связаны также с ситуацией кризиса основных социальных институтов и тяжелым экономическим положением большинства населения России. Однако мы исходим из того, что на характер социальной адаптации молодежи и изменение адаптационных стратегий в молодежной среде большое влияние оказывает социокультурная трансформация российского общества, в результате которой система ценностей современной российской молодежи сильно изменилась, «вестернизировалась» и не последнюю роль при этом сыграл процесс глобализации.
Главным фактором в развитии мировой цивилизации становится тенденция к единообразию, чему способствуют средства массовой информации. Отсюда следует вывод о том, что образуется и некая общая система ценностей, которая оказывает непосредственное влияние на формирование адаптационных стратегий современной молодежи в зависимости от того, какие ценности в иерархии системы ценностей молодежи занимают ведущие позиции и оказывают определяющее влияние на структуру потребностей молодых людей и формирование их жизненных целей и планов. Таким образом, мы вправе рассматривать глобализацию как один из значимых факторов влияния на формирование адаптационных стратегий молодежи в современном российском обществе, подверженном процессу глобализации в достаточно большой степени со времен падения «железного занавеса» в эпоху перестройки.
Высокая скорость политических, экономических и социальных изменений в 90-е г. оказала и продолжает оказывать противоречивое влияние на положение и развитие российской молодежи и общества в целом, и сама динамика общественной жизни не оставила возможности для дальнейшего игнорирования молодежных проблем, поскольку от того, какой путь выберет молодежь сегодня, какие адаптационные стратегии при этом она будет реализовывать, зависит «завтра» как самой молодежи, так и всего российского общества, поскольку молодежь является основным социальным ресурсом любого современного общества, вступившего в эру модернизации и глобализации.
Специфика трансформационного характера развития российского общества требует применения специфических теоретических идей и взглядов для адекватного и более глубокого изучения адаптационных стратегий современной молодежи. И такие подходы сложились в отечественной науке. Речь идет о структурно-деятельностном и социально-ресурсном подходах, комплексное использование которых с привлечением других подходов (социокультурного, рискологического и т.д.) позволит выявить характер адаптационных стратегий в молодежной среде, под которыми в нашем исследовании понимается осознанное поведение адаптанта, направленное на приспособление к изменениям внешней или внутренней среды институционального, социокультурного или деятельностного характера. При этом важным аспектом исследования адаптационных стратегий молодежи выступает разграничение адаптации в стабильных и трансформационных средах, что требует создания и применения оригинальной теории в рамках междисциплинарного подхода для исследования адаптационных стратегий молодежи.
В современной России молодежные проблемы во многом идентичны проблемам в молодежной среде Западной Европы и США. Среди них рост молодежной преступности, снижение уровня социального здоровья, изменение репродуктивного поведения и т.д. В российских условиях данные явления связаны также с ситуацией кризиса основных социальных институтов, тяжелым экономическим положением большинства населения, ситуацией социальной неопределенности и нестабильности вследствие рискогенности российского социума. Таким образом, на характер социальной адаптации молодежи и изменение ее адаптационных стратегий доминирующее влияние оказывают две группы факторов, связанные с особенностями социально-экономической трансформации российского общества и тенденцией усиления глобализационного потока в современном мировом пространстве.
Теоретико-методологический конструкт исследования адаптационных стратегий современной молодежи России должен строиться с учетом социокультурной и социоструктурной трансформации российского общества, его взаимоотношений с молодежью и изменениями в самой молодежной среде. Противоречивость молодежи как социально-демографической группы и ее положения в обществе, не готовом принять молодежь в качестве равноправного партнера и самостоятельного субъекта социальных отношений, усугубляется достаточно сложной социально-экономической ситуацией в стране, которая привела к тому, что большая часть молодежи оказалась дезадаптирована. Наиболее оптимальным представляется теоретико-методологический конструкт, основанный на междисциплинарном подходе с учетом накопленного опыта в рамках социологической, психологической, культурологической, этнографической, демографической и других отраслей знания, исследующих под своим углом зрения, но общие для всех наук проблемы российской молодежи.
Выбор той или иной адаптационной стратегии молодым человеком во многом определяется адаптационным потенциалом, являющимся производным от адаптационного потенциала той микро- и макросреды, в которой проходила его социализация. В свою очередь, на наш взгляд, фундаментом адаптационного потенциала молодого человека является тот потенциал, который передан ему от родителей через систему воспитания в виде норм, ценностей, социального опыта и генетического набора, хранящего в глубине генетической памяти социальные практики целых поколений. А активизация тех или иных адаптивных способностей и возможностей субъектом адаптации зависит от комплекса факторов социально-экономического, политического, социокультурного и индивидуально-психологического характера.
Заключение
Адаптационные стратегии современной российской молодежи характеризуются гетерогенностью, как и само российское общество, но с точки зрения научного обобщения им присущи следующие черты: ориентация на идеологию индивидуализма и соответствующую систему ценностей (стратегия индивидуализма); реализация ситуативной стратегии по типу «здесь и сейчас»; большинство адаптационных стратегий приобретает вынужденный характер; рост девиантных и делинквентных адаптационных стратегий в адаптивной деятельности молодежи; непредсказуемый и неустойчивый характер большинства адаптационных стратегий; низкий инновационный потенциал адаптационных стратегий молодежи, так как весь потенциал личности молодого человека направляется на адаптацию к внешним условиям с целью выживания и поддержания материального благосостояния.
В условиях перехода к капитализму и рыночным отношениям, а также кризиса системы ценностей в российском обществе молодежь в целях повышения адаптированности и достижения социального успеха и материального благополучия использует те механизмы адаптации, в основе которых находятся ценности западного общества, что, в свою очередь, усложняет процесс осуществления межпоколенческой трансмиссии, однако облегчает процесс адаптации в глобализирующемся и модернизирующемся обществе, в котором доминирует система ценностей индивидуалистической культуры Запада с ее приоритетом силы при достижении цели, презрением к слабым и слабости вообще, забвением общественных интересов, если они не пересекаются с личными, зависимостью статуса и престижа от материального достатка, а также характера и уровня потребления и др.
В обществе транзитивного типа, когда нарушается процесс трансляции традиционных механизмов адаптации от поколения к поколению, адаптационные стратегии и адаптивные возможности молодежи определяются нестабильностью и неопределенностью социальной реальности, характером государственной и молодежной политики, уровнем правового сознания и правовой культуры, степенью подверженности модернизационным процессам и т.д. Таким образом, адаптационные стратегии, их формирование и выбор зависят от системы социокультурных норм, сложившейся в обществе на микро-, мезо- и макроуровне. При этом важна их согласованность в отношении базовых ценностей в обществе, иначе выбор адаптационных стратегий может приобрести конфликтный характер и привести к росту девиантных адаптационных практик, что часто и происходит в молодежной среде современной России.
Литература
1. Адаптационные стратегии населения. 10 лет исследований. СПб., 2004. С. 24
2. Белл Д. Культурные противоречия капитализма» 1976 г
3. Белл Д. Грядущее постиндустриальное общество. Опыт социального прогнозирования. М., 1999.
4. Галкин А.А. О глобализации без иллюзий // Глобализация. Конфликт или диалог цивилизаций? М., 2002
5. Гейтс Б. Бизнес со скоростью мысли. М. 2001, с.59.
6. Горбатова Н.В., Станкевич Л.Т. Информационные технологии: виртуальные мифы и политическая реальность России. // Санкт-Петербургский Политологический журнал. 2001. Выпуск 3
7. Друкер П. Ф. Задачи менеджмента в XXI веке. М., 2000, с.132.
8. Еляков А.Д. Современное информационное общество.// Высшее образование в России. 2001, № 4;
9. Еляков А.Д. Сущность социальной информации (философско-методологический анализ) // Вестник СГЭА. 1999, № 1.
10. Емельянов Г.В., Стрельцов А.А. Информационная безопасность России. Ч.1. Основные понятия и определения. Учебное пособие. Под общ. ред. проф. А.А.Прохожаева. - М.:РАГС, 1999. с. 52.
11. Зубок Ю. А. Риск в социальном развитии молодежи //Социально-гуманитарные знания. 2003. № 1. С. 147–162.
12. Корель Л.В. Социология адаптаций: Вопросы теории, методологии и методики. Новосибирск: Наука, 2005.
13. Кастельс М. Информационная эпоха. Экономика, общества, культура. М., 2000, с. 129
14. Маклюэн Г. M. Понимание Медиа: Внешние расширения человека / Пер. с англ. В. Николаева; Закл. ст. М. Вавилова. — М.; Жуковский: «КАНОН-пресс-Ц», «Кучково поле», 2003. — 464 с
15. Назарчук А.В. Этика глобализирующегося общества. 2004
16. Парсонс Т. Система современных обществ. М., 1998. С. 18.
17. Рейзема Я.В. Информатика социального отражения (информационные и социальные основания общественного разума). М. 1990, с.127.
18. Робертсон Д.С. Информационная революция // Информационная революция: наука, экономика, технология: Реферативный сб./ ИНИОН РАН. М., 1993, с.17-26.
19. Ромм М.В. Адаптации личности в социуме. Новосибирск: Наука, 2002. С. 69.
20. Соколов А.В. Эволюция социальных коммуникаций. С.-Петербург, 1995, с.149.
21. Терин В .П . Массовая коммуникация и социологические исследования в США // Вопросы философии . 1970. № 12.
22. Терин В.П. Основные направления исследований теории массовой коммуникации Динамика капитализма. "Полиграмма ". Смоленск, 1993
23. Чумаков А.Н. Глобализация. Контуры целостного мира. М.: ТК Велби: Изд-во Проспект, 2005
24. Яковец Ю.В., Глобализация и взаимодействие цивилизаций. М., 2001.
[1] См.: Зубок Ю. А. Риск в социальном развитии молодежи //Социально-гуманитарные знания. 2003. № 1. С. 147–162.
[2] В 1980 г . Ruigrok (Ruigrok W., Tulder R. v., The Logic of International Restructuring. London/N.Y., 1995. С. 139) насчитал в ведущих экономических журналах лишь 50 публикаций с понятием глобализации. В 1990 их уже было 670. В 1999 в книжном Интернет-магазине поиск выводил под словом Globalization 415 книг. См . Altvater E., Mahnkopf B., Grenzen der Globalisierung, Munster 1996. С . 20.
[3] Назарчук А.В. Этика глобализирующегося общества. 2004
[4] Hinkelammert F., Globalisierung und Ausschlu? aus lateinamerikanischer Sicht. // Fornet-Betancourt R. (Hrsg.), Armut im Spannungsfeld zwischen Globalisierung und dem Recht auf eigene Kultur.
[5] Международная интеграция начала ХХ в. была остановлена первой мировой войной, интенсивное развитие международной торговли в 20-е гг. – Великой депрессией 1929-1933 г. и второй мировой войной.
[6] Пример своевременной реакции на новые теоретические тенденции дает концепция Луманна, в которой автору удалось преобразить укорененную в естественных науках системную теорию так, чтобы она могла давать ответы на вызовы информационной и коммуникационной революции, экологического кризиса, глобализации. См . Luhmann N., Okologische Kommunikation. Opladen, 1986.
[7] Naisbitt J., Megatrends. N.Y., 1982.
[8] Castells M.,
[9] McLuhan M. NY 1967, p. 269, p.273
[10] McLuhan M. NY 1967, p. 20
[11] Bell D. Notes on the Post Industrial Society // The Public Interest 1967, №7.
[12]
[13] Емельянов Г.В., Стрельцов А.А. Информационная безопасность России. Ч.1. Основные понятия и определения. Учебное пособие. Под общ. ред. проф. А.А.Прохожаева. - М.:РАГС, 1999. с. 52.
[14] В качестве примера можно вспомнить поездку Екатерины II в Крым в 1787 г., которая продолжалась несколько месяцев.
[15] «Ядро глобализации – расширение международного разделения труда». Franzmeyer F., Welthandel und internationale Arbeitsteilung. // Faulenbach J. (Hrsg.), Globalisierung. Serie Informationen zur politischen Bildung. Bd. 263,
[16] Burnham J., The Managerial Revolution. N.Y., 1941. с. 45.
[17] Маркис: «Общество знания – способное к образованию суждения информированное общество массмедиа, которое может освобождаться от претензии массмедиа на истину и лучшее знание и пытается осторожно использовать огромное богатство предложения знаний». Stonier T., Towards a New Theory of Information. //
[18] Чтобы убедиться в этом, достаточно взглянуть на самые энергично развивающиеся отрасли биотехнологии, медицины, фармокологии, электронной, химической промышленности и т.д.
[19] Altvater E., Mahnkopf B.,
[20] Nefiodow L., Zum Zusammenhang zwischen Information, Ethik und Religion. // Mensen B. (Hrsg.), Globalisierung. St. Augustin, 1998. С . 46.
[21] Nefiodow L., Zum Zusammenhang zwischen Information, Ethik und Religion // Там же . С. 61. На основе: Fortune, 7 Aug. 1995.
[22] К примеру, предоставление гражданам права и возможности принятия решений в политике и экономике порождает массивы информации в виде новостей. Структура «общества потребления», ориентируя на растущие массовое производство и потребительский спрос, продуцирует не меньшие объемы информации в виде рекламы.
[23] Habermas J., Faktizitat und Geltung. Beitrage zur Diskurstheorie des Rechts und des demokratischen Rechtsstaats.
[24] Habermas J., Jenseits des Nationalstaats? Bemerkungen zu Folgeproblemen der wirtschaftlichen Globalisierung. //
[25] Там же. С. 72.
[26] Там же. С . 79.
[27] Вебер М. Избранные произведения. М.: Прогресс, 1990. С. 574.
[28] Ковалев А.Д. Формирование теории действия Толкотта Парсонса // История теоретической социологии. М., 1998. С.155.
[29] Ромм М.В. Адаптации личности в социуме. Новосибирск: Наука, 2002. С. 69.
[30] Адаптационные стратегии населения. 10 лет исследований. СПб., 2004. С. 24
[31] Кашурина И.А. Девиантные стратегии российской молодежи: Автореф. дис… на соискание уч. ст. канд. соц. наук. Ростов н/Д, 2007. С. 23–26.
[32] Шабанова М.А. Ценность и «цена» свободы выбора в процессе социальной адаптации к рынку // Социологические исследования. 1995. № 4. С. 96.
[33] См.: Корель Л.В. Социология адаптаций: Вопросы теории, методологии и методики. Новосибирск: Наука, 2005.
[34] См.: Социология и современная Россия. М., 2003.
[35] Социология молодежи / Под ред. В.Т. Лисовского. СПб., 1996.
[36] Зубок Ю.А. Феномен риска в социологии. Опыт исследования молодежи. М.: Мысль, 2007; Социальная интеграция молодежи в условиях нестабильного общества. М.: Социум, 1998.
[37] Чупров В.И., Зубок Ю.А., Уильямс К. Молодежь в обществе риска. М., 2001; Чупров В.И., Зубок Ю.А. Молодежь в общественном воспроизводстве: проблемы и перспективы. М., 2001 и др.
[38]Альгин А.П. Риск и его роль в общественной жизни. М.: Мысль, 1989; Ибрагимова В.С. Социально-философский анализ риска в управленческой деятельности. Дис. … канд. филос. наук. Саратов, 1998;Зубок Ю.А. Феномен риска в социологии. Опыт исследования молодежи. М.: Мысль, 2007; Козелецкий Ю. Психологическая теория решений/ Пер. с польск. М.: Прогресс, 1979; Наумова Н.Ф. Социологические и психологические аспекты целенаправленного поведения. М.: Наука, 1988; Смакотина Н.Л. Основы социологии нестабильности и риска: философский, социологический и социально-психологический аспекты. М.: МИЭМ, 1999.
[39] Касьянов В.В. Политическая социализация молодежи в современной России. Краснодар, 1998; Ковалева А.И. Концепция социализации молодежи: нормы, отклонения, социализационная траектория //Социологические исследования. 2003. № 1; Левикова С.И. Молодежная субкультура. М., 2004; Ловецкий Г.И. Социализация: структурно-компонентный анализ. Калуга, 2000; Резник Ю.М., Смирнов Е.А. Жизненные стратегии личности. М., 2002; Смоленский М.Б. Правовая культура: опыт социокультурного анализа. Ростов н/Д, 2002; Сергейчик С.И. Факторы гражданской социализации учащейся молодежи //Социологические исследования. 2002. № 5 и др.
[40] Галкин А.А. О глобализации без иллюзий // Глобализация. Конфликт или диалог цивилизаций? М., 2002; Гидденс Э. Навстречу глобальному веку // Отечественные записки. 2002. № 6; Кессиди Ф.Х. Глобализация и культурная идентичность // Вопросы философии. 2003. № 1; Мнацаканян М.О. Глобализация и национальное государство: три мифа // Социологические исследования. 2004. № 5; Пирогов Г.Г. Стратегия глобализации в условиях цивилизационного многообразия мира // Глобализация. Конфликт или диалог цивилизаций? М., 2002; Чумаков А.Н. Глобализация. Контуры целостного мира. М.: ТК Велби: Изд-во Проспект, 2005 и др.
[41] Корель Л.В. Указ. соч. С. 31.
[42] Парсонс Т. Понятие общества: компоненты и их взаимоотношения // Американская социологическая мысль. М., 1996. С. 515.
[43] Шабанова М.А. Указ. соч. С. 96.
[44] См.: Социология и современная Россия. М., 2003.
[45] Латышева А.Т. Российская социологическая мысль об адаптационных стратегиях населения: аналитический потенциал структурно-деятельностного подхода // Философия хозяйства. 2006. Ч. 1. С. 148-149.
[46] Девятко И.Ф. Модернизация, глобализация и институциональный изоморфизм: к социологической теории глобального общества // Глобализация и постсоветское общество. М., 2001. С. 12.
[47] Гидденс Э. Ускользающий мир: как глобализация меняет нашу жизнь. С. 19 – 20.
[48] Пирогов Г.Г. Стратегия глобализации в условиях цивилизационного многообразия мира // Глобализация. Конфликт или диалог цивилизаций? М., 2002. С. 225.
