Причины второй мировой войны
Вторая мировая война (1939-1945 г.) пролегла шестилетней кровавой полосой в истории цивилизации, стала общим бедствием для населе­ния 61 страны — 80% жителей Земли, из которых более 50 миллионов погибли. В конце второй мировой войны человечество дотянулось до качественно нового по своей разрушительной силе ядерного оружия, что придало политическим итогам войны особое значение в истории международных отношений.

За два десятилетия после первой мировой войны в мире, осо­бенно в Европе, накопились острые экономические, Социально-по­литические и национальные проблемы. Как и в XIX в., одной из главных геополитических проблем Европы было объективное стремление значительной части немцев, исторически проживав­ших помимо Германии: в Австрии, Чехословакии, Франции, объе­диниться в едином национальном государстве. К тому же Герма­ния, пережившая после поражения в первой мировой войне, по мнению многих немецких политиков, национальное унижение, стремилась вернуть утраченные позиции мировой державы. Таким образом создались особенно благоприятные условия для новой волны роста германского экспансионизма. Сохранялось и соперни­чество других держав, их стремление к переделу сфер влияния в мире. Мировые экономические кризисы 20-30-х гг. ускорили нара­стание военно-политического противостояния в мире. Понимая это, многие политические и государственные деятели в Европе, Амери­ке и Азии искренне стремились предотвратить или хотя бы отсрочить войну. В 30-е годы шли переговоры о создании системы кол­лективной безопасности, заключались соглашения о взаимной по­мощи, о ненападении. И в то же время вновь в мире постепенно, но неуклонно складывались два противостоящих блока держав. Ядро одного из них составляли Германия, Италия и Япония, откровенно стремившиеся к решению своих внутренних экономических, соци­альных, политических и национальных проблем путем территори­альных захватов и грабежа других стран. Второй блок, основу ко­торого составляли Англия, Франция и США, поддерживаемые большими и малыми странами, придерживались политики сдер­живания.

Как мы знаем из всей предыдущей истории человечества, в этих условиях исторически неизбежным и нормальным в до ядерную эпоху являлось разрешение конфликта интересов великих держав путем войны. В этом отношении вторая мировая война отличалась от первой мировой войны лишь возросшими масштабами военных дей­ствий и связанных с ними бедствий народов и нередко она представ­ляется как еще один раунд или матч-реванш в борьбе старых геопо­литических противников. Однако наряду с очевидными чертами сходства между первой и второй мировыми войнами были сущест­венные различия.

В первой мировой войне противоборствующие стороны прин­ципиально не различались по своим целям — и те и другие ставили задачу улучшения своего геополитического и экономического поло­жения за счет некоторого изменения в свою пользу государственных границ и перераспределения сфер влияния. Во второй мировой вой­не агрессивный блок Германии, Италии и Японии стремился не про­сто к очередному переделу мира между державами, но к установле­нию фашистского «нового порядка» на всей планете. Это в частности означало полное или частичное уничтожение целых народов, жесто­чайшее угнетение оставшихся. В этих условиях противостоящий блок буржуазно-либеральных государств Великобритании, Фран­ции, США и других объективно защищал не только собственные национальные интересы, но и уже выверенные к этому времени цен­ности цивилизации: национальное равноправие, религиозную и иде­ологическую терпимость, представительное государственное уст­ройство.

Кроме этого новым фактором европейской и мировой полити­ки стала Советская Россия (СССР). Безраздельно правившая в СССР коммунистическая партия открыто провозглашала своей целью строительство социализма и коммунизма не только в России, но и во всем мире, что объективно являлось угрозой существованию соци­ально-политических режимов в других странах. Поэтому буржуаз­ная элита и политики этих стран изначально рассматривали СССР в качестве стратегического противника и не верили миролюбивым за­явлениям сталинского руководства. Вместе с тем, они не могли не считаться с СССР в силу его реальной военно-экономической мощи. В свою очередь отношение к буржуазно-либеральным государствам тогдашнего руководства СССР было омрачено еще очень свежим ис­торическим опытом—интервенцией армий Великобритании, Фран­ции, США в годы гражданской войны в России с целью свержения советской власти. Долгое время фашистским политикам удавалось использовать весьма обоснованное взаимное недоверие СССР и бур­жуазно-либеральных государстве для достижения своих целей: сперва прикрываясь «необходимостью защищать цивилизацию от коммунистической угрозы с востока» они получили разрешение на. восстановление военно-экономического потенциала Германии, а за­тем добиваясь все новых уступок, шантажируя и тех и других угро­зой вступить в сговор с противной стороной.

Ни одно из предвоенных дипломатических событий не вызы­вает сейчас такого интереса, как советско-германский договор о не­нападении от 23 августа 1939 г. О нем много написано советскими ис­ториками. При рассмотрении договора важно исходить из той реаль­ности, которая была при его заключении, а не руководствоваться соображениями, вырванными из контекста времени.

В соответствии с первоначальными наметками к основным во­енным операциям по обеспечению «жизненного пространства» гит­леровцы планировали приступить в 1942-1945 гг. Но сложившаяся обстановка приблизила начало этих операций. Во-первых, милита­ризация Германии, быстрый рост ее вооруженных сил создали для гитлеровцев внутренние трудности: стране грозил финансово-эко­номический кризис, который мог вызвать недовольство населения. Самый простой и быстрый способ преодоления возникших труднос­тей гитлеровцы усматривали в расширении экономической базы за счет захвата богатств других стран, а для этого нужно было скорее начать войну.

Во-вторых, к более быстрому переходу к агрессивным акциям Германию и другие фашистско-милитаристские государства под­талкивало попустительство им со стороны правящих кругов англо-франко-американского лагеря. Особенно наглядно податливость правящих кругов западных держав фашистским агрессорам была продемонстрирована Мюнхенским соглашением в сентябре 1938 г. Пожертвовав Чехословакией, они намеренно толкали Германию против СССР.

В соответствии с принятой военно-политическим руководст­вом концепцией завоеваний Германия предполагала нанести после­довательные удары по противникам с целью разгрома их одного за другим, сначала более слабых, а затем и сильных. Имелось в виду использование не только военных средств, но и различных методов из арсенала политики, дипломатии и пропаганды с задачей не допус­тить объединения противников Германии.

Зная об экспансионистских замыслах фашистской Германии, западные державы стремились направить ее агрессию против СССР. Их пропаганда неустанно твердила о слабости Красной Армии, о не­прочности советского тыла, представляла СССР «колоссом на глиня­ных ногах».

В нацистской печати тоже можно было встретить немало ут­верждений о слабости СССР. Этим подогревались надежды правя­щих кругов англо-франко-американского лагеря на то, что герман­ская экспансия будет направлена на восток. Однако германский ге­неральный штаб в 1938-1939 гг. (в отличие от 1940-1941 гг.) оценивал Красную Армию как очень серьезного противника, столкновение с которым считал пока нежелательным. «Русские вооруженные силы военного времени, — говорилось, например, в сводке 12-го отдела генштаба от 28 января 1939г.— в численном отношении представля­ют собой гигантский военный инструмент. Боевые средства в целом являются современными. Оперативные принципы ясны и опреде­ленны. Богатые источники страны и глубина оперативного простран­ства — хорошие союзники (Красной Армии)».

Характерно в этой связи мнение генералов — начальника штаба верховного главнокомандования вермахта В. Кейтеля и глав­нокомандующего сухопутными войсками В. Браухича. На вопрос Гитлера, чем кончится дело, если рейх нападет на Польшу, а Фран­ция и Англия придут ей на помощь, оба генерала ответили, что Гер­мания покончит с Польшей в течение месяца, Кейтель полагал так­же, что Германия разгромит затем также Францию и Англию. В слу­чае же если против Германии выступит и Советский Союз, то, по мнению Браухича, она «потерпит поражение».

Основываясь на оценке силы своих противников, фашистское руководство наметило Польшу в качестве первой жертвы агрессии, хотя еще незадолго до этого Риббентроп предлагал польскому пра­вительству проводить «общую политику в отношении России». А когда Польша отказалась быть вассалом Берлина, то гитлеровцы решили расправиться с нею военным путем, учитывая тот факт, что война с Советским Союзом, как с очень сильным противником, от­кладывалась ими на более поздний срок.

С начала 1939 г. в Германии развернулась интенсивная подго­товка военного похода против Польши. Был разработан план, полу­чивший наименование «Вейс». Он предусматривал нанесение «нео­жиданных сильных ударов» и достижение «быстрых успехов». Рас­поряжением начальника штаба верховного главнокомандования вооруженных сил Германии. В. Кейтеля от 3 апреля 1939г. осуществление плана «Вейс» должно было начаться «в любое время, начиная с 1 сентября 1939 г.». Политическое руководство Германии стреми­лось «по возможности изолировать Польшу», не допустить вмеша­тельства в польские дела Англии, Франции и Советского Союза.

Осуществлявшиеся Германией мероприятия по подготовке нападения на Польшу не были секретом для правительства Англии, Франции, СССР и других стран. В мире сознавали опасность фа­шистской агрессии. Искренне стремясь к созданию коллективного фронта защиты мира, к сплочению сил неагрессивных стран, Совет­ское правительство 17 апреля 1939 г. обратилось к Англии, а затем и к Франции с конкретными предложениями заключить соглашение о взаимной помощи, включая и военную конвенцию, на случай агрес­сии в Европе. Оно исходило из того, что нужны самые решительные и эффективные меры для предотвращения войны, в особенности твер­дая позиция великих держав в отношении проблемы коллективного спасения мира.

Правительства Англии и Франции встретили советские пред­ложения сдержанно. Сначала они занимали выжидательную пози­цию, а затем, осознав опасность, угрожавшую им со стороны Герма­нии, несколько изменили тактику и дали согласие на переговоры с Москвой, которые начались в мае 1939г.

Серьезность намерения СССР достичь равноправного согла­шения о военном сотрудничестве с Англией и Францией особенно проявилась на специальных переговорах военных миссий трех дер­жав, начавшихся 12 августа 1939 г. в Москве. Партнерам по перегово­рам был предоставлен подробно разработанный план, согласно кото­рому СССР обязывался выставить против агрессора в Европе 136 ди­визий, 9-10 тысяч танков и 5-5,5 тысячи боевых самолетов.

В противоположность Советскому Союзу правительства Анг­лии и Франции, как мы теперь знаем из открытых архивов, на пере­говорах в Москве действовали неискренне, вели двойную игру. Ни Лондон, ни Париж не хотели установления равноправных союзни­ческих отношений с СССР, так как полагали, что это приведет к уси­лению социалистического государства. Их враждебность к нему ос­талась прежней. Согласие на переговоры было лишь тактическим шагом, но не отвечало сути политики западных держав. От увещева­ния и поощрения фашистской Германии уступками они перешли к ее запугиванию, стремясь заставить Германию пойти на соглашение с западными державами. Поэтому на переговорах с СССР Англия и Франция предлагали такие варианты соглашений, которые бы лишь поставили Советский Союз под удар, а их обязательствами по отно­шению к СССР не связывали. В то же время они старались обеспе­чить себе его поддержку на тот случай, если Германия, вопреки их желанию, двинется не на восток, а на запад. Все это свидетельствовало о стремлении Англии и Франции поставить Советский Союз в не­равное, унизительное положение, об их нежелании заключить с СССР договор, который бы отвечал принципам взаимности и равен­ства обязательств. Провал переговоров был предопределен позици­ей, занятой правительствами западных стран.

Безрезультатность англо-франко-советских переговоров сво­дила на нет усилия правительства СССР по созданию коалиции неаг­рессивных государств. Советский Союз продолжал оставаться в международной изоляции. Ему грозила опасность войны на два фронта с очень сильными противниками: Германией — на западе и Японией—на востоке. С точки зрения руководства СССР продолжа­ла также существовать опасность антисоветского сговора всего лаге­ря империалистов. В этой исключительно сложной им чреватой тя­желыми последствиями обстановке правительству СССР приходи­лось думать прежде всего о безопасности собственной страны.

С мая 1939 г., когда начались переговоры СССР с Англией и Францией, работники внешнеполитического ведомства Германии на­стойчиво вступали в контакты с представителями СССР в Берлине, различными неофициальными способами давали понять о готовности Германии пойти на сближение с СССР. Вплоть до середины августа 1939 г., пока существовала надежда на заключение англо-франко-со­ветского договора о взаимной помощи, Советское правительство ос­тавляло осуществлявшийся германской стороной зондаж без ответа, но одновременно внимательно следило за ее действиями.

20 августа Гитлер обратился с личным посланием к Сталину, предложив принять 22 или самое позднее 23 августа министра ино­странных дел Германии, который «будет облечен всеми чрезвычай­ными полномочиями для составления и подписания пакта о ненапа­дении». Таким образом, на принятие исключительно важных реше­ний был отведен минимум времени.

Перед Советским правительством прямо встал вопрос: откло­нить германское предложение или принять? Предложение, как из­вестно, было принято. 23 августа 1939 г. был подписан советско-гер­манский договор о ненападении сроком на 10 лет. Он означал резкий поворот во внешней политике Советского Союза, оказал значитель­ное воздействие на военнополитическую ситуацию в мире, а также в некоторой степени повлиял на внутреннюю жизнь в СССР.

Договор сопровождал секретный протокол, по которому раз­граничивались сферы влияния сторон в Восточной Европе: в совет­ской сфере оказались Эстония, Латвия, Финляндия, Бессарабия; в немецкой — Литва. В нем прямо не говорилось о судьбе Польского го­сударства, но при любом раскладе, белорусские и украинские терри­тории, включенные в его состав по Рижскому мирному договору 1920 г., должны были отойти к СССР.

При принятии Сталиным решения на заключение договора с Германией сыграл роль и японский фактор. Япония была открытым противником СССР. В августе 1939 г. шли упорные бои между совет­ской и японской военными группировками на р. Халхкин-Гол. Япо­ния находилась в союзе с фашистской Германией. Для Советского Союза существовала явная угроза войны на два фронта, если не в 1939 г., то в более поздний период, что не меняло сути дела. Договор с Германией, по мнению Сталина, избавлял СССР от такой угрозы. Япония, шокированная «предательством» своей союзницы, позднее также подписала с СССР Договор о ненападении.

Одной из дальних, стратегических целей Сталина при заклю­чении договора с Германией было, хотя об этом открыто и не гово­рилось, столкнуть между собой две враждующие группировки и, таким образом, сохранить для Советского Союза мир если не на все время, то на достаточно длительный срок. Договор с Германией о ненападении предоставлял для СССР больше возможностей стоять в стороне от войны, чем договор с Англией и Францией о взаимной помощи, так, в случае его подписания Советское правительство вы­нуждено было бы включиться в войну с Германией сразу после ее нападения на Польшу. Война с Германией была для СССР опасна даже при наличии таких союзников, как Англия и Франция. При­чем особой уверенности в этих союзниках у советского руководства не было. Ему были памятны события 1938 г., связанные с Чехосло­вакией, когда Франция отказалась от союзнических обязательств по защите Чехословакии и предпочла вместе с Англией пойти на сговор с Гитлером, полностью проигнорировав интересы Советско­го Союза.

Решение правительства СССР заключить с Германией дого­вор о ненападении было вынужденным, но вполне логичным в тог­дашних условиях. В сложившейся обстановке у Советского Союза не было другого выбора, поскольку не удалось добиться подписания договора о взаимной помощи с Англией и Францией, а до намечен­ного заранее срока нападения Германии на Польшу оставались счи­танные дни.

С моральной точки зрения Советский Союз, заключив договор о ненападении с Германией, понес определенный урон в мировом об­щественном мнении, а также в международном коммунистическом движении. Неожиданное изменение политики СССР и в отношении с фашистской Германией показалось прогрессивно настроенным лю­дям противоестественным. Они не могли знать всего того, что было известно Советскому правительству.

Неоднозначным было отношение к пакту советских людей. Они доверяли своему правительству и считали, что оно поступило правильно. Вместе с тем не всем был понятен внезапный поворот в отношениях с фашистской Германией. Многое представлялось не­объяснимым. Некоторые советские люди, особенно те, кто сражался против фашистов в Испании, чувствовали определенное замеша­тельство, даже смущение и неловкость перед нашими единомыш­ленниками в других странах, которые видели в Советском Союзе главную опору в борьбе с мировым фашизмом.

Причины и истоки «холодной войны»/

Послевоенное десятилетие насыщено важными политическими событиями. Многим справедливо казалось, чтобы сложившаяся в годы борьбы с фашизмом широкая антигитлеровская коалиция государств и общественных сил гарантировала мирный прогресс человечества на длительную перспективу. Однако вторая половина 40-х гг. не стала периодом развертывания потенциала сотрудничества союзнических государств, а напротив, явилась временем сначала охлаждения отношений между державами-победительницами, а затем втягивания их в так называемую «холодную войну». Главное изменение в международном положении после окончания второй мировой войны и заключалось в дальнейшем углублении, начавшегося в 1917 г., раскола мира на два социально-политических блока.

То, что антигитлеровская коалиция была обречена развалиться вскоре после устранения общего врага - гитлеризма, прекрасно понимал такой холодный и дальновидный политик как У. Черчилль задолго до окончания войны. Глубинной причиной этого были принципиальные идеологические противоречия в социальном устройстве правящих кругов противостоящих государств, прежде всего СССР и США, уже заведомо отказавших друг другу в историческом праве на существование как общественных систем. Конечно, были реальные советско-американские экономические, геополитические и прочие взаимные интересы и противоречия, но главная причина глобального противостоянии заключалась в том, что межгосударственные отношения были настолько идеологизированы, что все другое отступало на второй план. В истории международных отношений начался длительный период глобального противостояния двух мировых держав- СССР и США.

Громогласным манифестом «холодной войны» между бывшими союзниками по антигитлеровской коалиции стала речь бывшего британского премьера У. Черчилля в Фултоне (США), произнесенная 5 марта 1946 г. в присутствии нового американского президента Г. Трумэна. Политический смысл этого выступления и последовавшей вслед за тем пропагандистской кампании заключался прежде всего в том, чтобы психологически подготовить западную общественность к последующему разрыву отношений между странами-победительницами, вытравить из сознания людей те чувства уважения и благодарности к советскому народу, которые сложились в годы совместной борьбы с фашизмом.

Осенью 1946 г. либерально настроенные в отношении СССР деятели из прежней администрации Ф.Д. Рузвельта были вытеснены с ключевых постов в американском правительстве. В марте 1947 г., на волне все усиливавшегося политического противостояния СССР и США Трумэн объявил в конгрессе о своем решении любой ценой остановить распространение «советского владычества» в Европе («доктрина Трумэна»). Впервые в пропагандистский оборот был выпущен термин «холодная война».

Справедливости ради необходимо отметить, что стратегический поворот внешнеполитического курса США к открытой конфронтации с СССР был в значительной степени спровоцирован идеологией и политикой сталинского руководства. Развернув массовые идеологические и политические репрессии в своей стране и попавших в сферу его влияния восточноевропейских странах, сталинизм превратился в глазах миллионов людей в своеобразное политическое пугало. Это значительно облегчило работу право-консервативных сил на Западе, выступавших за отказ от сотрудничества с СССР.

Определенное влияние на характер внешней политики Сталина в послевоенный период оказал печальный для СССР дипломатический опыт тридцатых годов и прежде всего опыт советско-германских отношений. Поэтому Сталин с большой подозрительностью относился к дипломатии Запада, считая, что стабильные долговременные отношения с ним поддерживать невозможно. Отсюда проявлялась негибкость, ультимативные ноты в отношениях с США и другими странами, часто неадекватная реакция на действия Запада.

Конкретным предметом для противоречий во взаимоотношениях бывших союзников были, прежде всего, различия в подходах к послевоенному устройству стран Центральной и Юго-Восточной Европы. После войны здесь наблюдался рост влияния левых сил коммунистов, что рассматривалось на Западе как потенциальная угроза существующему строю. США пытались противостоять этому всеми доступными путями. В свою очередь руководство СССР рассматривало стремление Запада повлиять на характер политических процессов в странах Центральной и Юго-Восточной Европы как попытку привести здесь к власти недружественные по отношению к СССР режимы, восстановить «санитарный кордон» у западных границ страны, лишить ее плодов победы, вытеснить СССР из сферы интересов его безопасности. Не без основания Сталин со все возрастающим недоверием воспринимал любые действия бывших союзников в этом регионе, подозревая, что они готовят себе стратегические плацдармы для будущей войны с СССР. Исходя одновременно из прежней идеи мировой коммунистической революции и глобальных геополитических задач СССР, Сталин активно способствовал установлению в Польше, Чехословакии, Венгрии, Болгарии, Румынии, Югославии и Албании однородных с СССР социально-политических режимов. В1949 г., во многом благодаря содействию СССР, коммунисты окончательно завоевали власть в Китае.

Фактически одной из конкретных прикладных программ «доктрины Трумэна» стал предложенный США план экономического возрождения Европы («план Маршалла»). Предлагая довольно значительную экономическую помощь пострадавшим от войны странам, США преследовали как политические (добиться стабильности режимов и отвести угрозу социальных взрывов на континенте), так и экономические (избавить свою страну от перенасыщения рынков капитала и товаров) цели. Руководство СССР увидело в этом плане претензию США на мировую гегемонию, грубое вмешательство во внутренние дела европейских государств. Отрицательное отношение к «плану Маршалла» было навязано Сталиным правительствам стран Центральной и Юго-Восточной Европы, коммунистам в других регионах мира.

В соответствии с «доктриной Трумэна» США и их союзники вовлекли СССР в разорительную гонку вооружений, вскоре окружили СССР военными базами, в 1949 г. создали блок НАТО. Значительно уступавший по экономической мощи СССР в качестве ответа наглухо закрыл страну и своих союзников «железным занавесом», создал ядерное оружие, в противовес НАТО в 1949 г. сформировал из своих союзников Совет Экономической Взаимопомощи, а позднее в середине 1950-х годов - Организацию Варшавского Договора. Вместе с тем неоднократно в послевоенный период мир ставился безответственными действиями политиков и военных под угрозу перерастания «холодной войны» в ядерную. Открытой пробой военных сил противостоящих блоков стала война в Корее (1950 -1953 гг.), поставившая человечество на грань третьей мировой воины.

В этих условиях инструментом поддержания мира могла бы стать созданная в 1945 г. Организация Объединенных Наций. Однако начавшееся противостояние СССР и США в «холодной войне» не дали реализовать надежды на ООН как механизм разрешения конфликтов, ее деятельность оказалась фактически парализованной. Вместо того, чтобы стать инструментом мира, ООН на долгие годы была превращена в поле дипломатической конфронтации и пропагандистских битв. Известную позитивную, во все же по большей части опять таки пропагандистскую, роль в эти годы стало играть широкое общественное Движение сторонников мира.

Таким образом, в сложный период мировой истории СССР и буржуазно-либеральные страны сумели хотя бы на время преодолеть взаимное принципиальное идеологическое отчуждение для того, чтобы защитить планету от реальной угрозы установления бесчеловечного фашистского «нового порядка». После войны СССР быстро восстановил хозяйство, значительно расширил сферу международного влияния. В истории международных отношений начался длительный период глобального противостояния двух мировых держав - СССР и США, в основе которого лежали глубокие идеологические противоречия по вопросам общественного устройства.